Ведьма: Укротившая тьму (книга 1)

Пролог. За тысячу лет до... (часть 2)

Чернобог и Мара какое-то время стояли над изувеченными, покрытыми черными ранами дружинниками. Сзади послышалось неистовое ржание, остальные боги приблизились и обомлели. В глазах Перуна сверкнул яростный огонь.

- Что ты наделал, брат?! – взревел он и рыжий конь неистово заплясал под хозяином, отражая его гнев.

- Я сделал то, на что у вас не хватает воли, - даже не поворачиваясь, произнес младший бог.

- Смотри на меня, когда обращаешься к старшему! – продолжал неистовствовать Перун.

Чернобог вяло обернулся, в глазах читались вызов и злоба. Мара, подняв глаза, также смело смотрела в глаза старшего брата. Лошадь младшего бога - Черная Буря выдыхала чистую тень, скребла массивным копытом мерзлую землю. Ее ржание эхом раздавалось между пустых изб. Сварог, мудрейший и сильнейший из Пантеона, примирительно вздохнул и слез с коня. Пока он шел вглубь поселения, алый плащ тихо шуршал, покрывая собой окровавленный снег. Взгляд бога упал на валяющийся рядом с догорающим костром рунический посох, который так и не получилось сжечь.

- Горислава, - еле слышно прошептал Сварог, - что же они наделали.

Мало кто из братьев знал, сколь глубока была его любовь к ведьме. С самого детства долгими снежными вечерами он учил ее. Когда девушка захотела принять мирскую жизнь, родить ребенка и стать верной женой – Сварог согласился. Бог терпел ее заносчивого, ревнивого мужа, который не мог одарить его возлюбленную ни любовью, ни наследником. Но Горислава ждала, терпела, давала в разы больше, чем тот заслуживал, ничего не требуя взамен. Пальцы Сварога задымились, но он быстро унял гнев. Рядом мелькнула тень Стрибога.

- Это жестоко, - сказал он, - убийство ведьмы – преступление, которому нет оправдания. Но кто смог с ней справиться?

Сварог покачал головой.

- Не знаю. Я даровал ей этот посох, наделенный изначальным огнем. Но что-то все же смогло ее убить. Чернобог, конечно, вспылил, но он в чем-то прав. Мы должны были вмешаться.

Боги вернулись к ветхим деревенским воротам, где Перун и Чернобог продолжали уничтожать друг друга в немом поединке. Мара лишь печально осматривала деревню.

- Они убили ведьму, - прошелестел Стрибог.

Насмешка блеснула во взгляде Чернобога.

- Стоило ли так привязываться к смертной, Сварог?

- Уймись, мальчишка, - процедил Перун.

- Поединок, - сказал младший бог, - давай решим наш вечный спор.

- Нельзя, нам запрещено сражаться друг с другом, - сказал Сварог твердо.

- Не боишься пасть от моего меча? – угрожающе произнес бог грома и витая бледная молния с грохотом врезалась в тела стражников, превращая те в прах.

- Красиво, - сказал Чернобог и снова вытянул из Нави свое копье, - но бесполезно.

- Хватит! – рявкнул Сварог и в его глаза запылали изначальным огнем, - не ведите себя, как малые дети. У нас беда!

Но гнев бога грома было не остановить. Перун обрушил град ударов на младшего брата, пытаясь искромсать того на куски. Чернобог если и уступал ему в размерах, но никак не в силе и хитрости. Он балансировал между Явью и Навью, постоянно вводя разъярённого брата в заблуждение. Младшему богу нужен был лишь подходящий момент. Один, единственный момент. Меч бога грома со свистом рассекал воздух раз за разом, однако Чернобог был неуловим.

Яростные молнии то и дело сотрясали землю вокруг, однако бог теней всегда оставался на полмгновения впереди. Перун внезапно остановился и расхохотался.

- Такова твоя сила, братец? – он прокрутил меч в воздухе, демонстрируя пульсирующие электричеством прожилки в почти белом металле, - прятаться? Уходить от битвы? Ты уничтожил этих несчастных, потерявших свой путь. Но что дальше? Их тысячи, сотни тысяч. Убьешь всех?

Чернобог появился за его спиной и сделал мощный выпад, повалив крупного, широкоплечего Перуна на землю. Удар был такой силы, что меч выпал из рук бога грома и вонзился в ближайший сугроб. Младший брат наступил ногой на его правую руку, холодно окидывая взглядом.

- Побеждает тот, кто наносит последний удар, - сказал он.

Тени стали выползать из-под земли и хватать беспомощного Перуна за руки, ноги, горло. Они стягивали его тело, не давая шевельнуться. Да, тени были слабы, не могли навредить богу, проникнув внутрь, однако сковать – вполне. В руках Чернобога сверкнул Сварг. Он планировал положить конец пресмыкательствам перед старшими братьями. Однако сгусток алого пламени врезался в молодого бога, повалив того на землю, опаляя и обжигая его плоть.

- Сварог, - прорычал Чернобог.

- Я терпел, когда ты ослушался и своевольно убил наших детей. Терпел, пока ты насмехался над смертью моей ведьмы. Но сейчас ты занес меч над собственным братом и этого я терпеть не намерен.

Изначальное пламя, гибкое и обжигающее, изогнулось и закрутилось вокруг молодого бога, прожигая его лицо, тело, разрывая одежду. Он со звериным рыком рухнул на колени и исподлобья взглянул на Сварога. Несмотря на то, что Перун был сильнейшим воином среди Пантеона, именно Сварога уважали больше других. Бог грома поднялся и отряхнулся. В его глазах блеснул победный огонек. Он приблизился к младшему брату и произнес:

- Ты пропустил последний удар, мальчишка.

- Перун, - сказал Сварог устало, - он молод. А ты куда полез в драку?

- Нужно было проучить его за дерзость, - сказал тот, вытаскивая меч из серебряного снега.

Повисла тяжелая тишина, прерываемая лишь мерным дыханием лошадей. Сварог все еще держал младшего брата на привязи. Спустя несколько долгих минут он молча сел на коня и дал указание остальным. Чернобог криво улыбнулся.

- Что, братцы, оставите меня здесь? Снова пустите все на самотек, как и с этим, - он смачно плюнул в ноги стоящего рядом Стрибога, - христианством?

- Нет, - спокойно ответил бог огня, - мы проучим тебя за дерзость и вольность поведения.

С этими словами его конь Рассвет направился к темному ночному лесу. Остальные боги последовали за Сварогом. Перун шел чуть поодаль, то и дело бросая тревожный взгляд на терпеливо идущего пешком младшего брата. Несмотря на обуявшую его ярость, бог грома любил Чернобога, считая его своей противоположностью.

Глава 1

Япония казалась очень дружелюбной, пока мы с Каином Вудом добирались до отеля его родственников «Хиракава». Мой спутник выглядел уставшим, но спокойно вел машину. Я же, словно дитя малое, любовалась на идеально чистую дорогу, красно-зеленые кустарники и деревья, улыбающихся и спешащих по делам жителей. Но чем дальше мы уезжали из столицы, тем неторопливее казалась жизнь.

— Ты же говоришь по-английски? — внезапно спросил Вуд.

Наверное, мне повезло, что отец настоял на том, чтобы я выучила английский и регулярно практиковалась. Эта привычка осталась и после его смерти.

— Да, говорю.

— Хорошо. Тогда будете общаться на нем. Моя семья небольшая, но дружная. Тебе должно понравиться — сказал Вуд, даже не глядя в мою сторону.

Не понимаю его перепадов настроения. То волнуется и заботится, то даже не смотрит на меня. Признаться, от его равнодушия стало одиноко. Я в чужой стране, а он совершенно меня не поддерживает. Саднящее, неприятное предчувствие стало забираться под кожу. Да ну, бред. Поведение этого мужчины накануне говорит об обратном. В конце концов, он — хозяин крупного бизнеса и наверняка у Каина есть свои причины молчать и быть задумчивым.

— Не бойся, — сказал он, — здесь тебе ничего не угрожает.

Ехали мы примерно час, затем свернули на шоссе. Дом Каина располагался в очень живописном месте. С одной стороны его укутывал густой, живой лес. Двухэтажный особняк из темного дерева, со множеством больших окон окружала лишь девственная, наполненная звуками природа. Только изредка за деревьями мелькали тени. Или это просто разыгралось воображение? Сидя рядом с Каином, я вдруг почувствовала волнение. Знакомство с новыми людьми всегда вводило в стресс и этот случай не был исключением.

Когда мы подъехали, навстречу выбежала темноволосая молодая японка с огромными глазами и бросилась на шею Каина. Следом вышел мужчина, примерно моего возраста, с коротко стрижеными волосами и серьезным взглядом. Девушка тем временем что-то тараторила на японском. Каин мягко отстранил ее и тоже что-то ответил. На мой вопросительный взгляд он заговорил на английском:

— Юки, это Катя. Катя, это моя сестра Юки. Сводная, конечно же. А там поодаль мой хмурый сводный брат Хару.

Оба молодых человека, как по команде, слегка поклонились. Я же, вспоминая просмотренные фильмы и мультики, тоже склонила голову в знак приветствия. Каин снова заговорил на японском, девушка по имени Юки закивала и указала куда-то за дом. Думала, что в Японии все живут в традиционных жилищах, однако этот дом выглядел весьма современным. По словам Каина, их в Японии называют минка — просторные деревянные особняки с черепичной крышей.

Вуд взглядом указал мне следовать за ним. Я покорно подчинилась, и мы двинулись под тяжелым взглядом его сводного брата. В отличие от Юки, Хару явно не был рад новому знакомству. Мы обошли дом по мощеной дорожке, любовно обнимаемой зелено-багровыми кустарниками. Вдалеке, на самом берегу озера сидела сгорбленная старушка. Когда мы подошли, Каин к моему удивлению глубоко поклонился. Впервые в жизни видела, чтобы этой жесткий и властный человек проявлял такое уважение. Я быстро последовала его примеру.

— Госпожа Хошимура, — сказал он, — мы дома.

Старая женщина, одетая в явно дорогое, украшенное искусно вышитым орнаментом, кимоно, поднялась и приблизилась к нам. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы и произнесла на четком английском:

— Добро пожаловать в семью Хошимура.

— Благодарю.

И как на такое поведение реагировать? Прежде подобные церемонии видела лишь в кино. Там это казалось романтичным и правильным, однако сейчас, оказавшись в такой ситуации, я растерялась. Вуд же стал тихо и степенно говорить на японском. Всюду витал свежий запах листвы, как ни странно, даже чем-то похожий на наш, родной. Я вспоминала небольшую избушку старого шамана, тихие посиделки вечером, его увлекательные, словно оживающие в воображении, рассказы. Интересно, как они там?

Тем временем сестра Вуда подбежала сзади и увлекла меня в дом.

— Мы живем здесь втроем, — тараторила она, — у нас две гостиницы, одна чуть дальше, на другом берегу озера, а вторая — дальше по шоссе. Катерина-сама, да?

Я лишь кивнула. Она ослепительно улыбалась.

— Хару, возьми сумку гостьи, — нахмурившись, произнесла Юки.

Внутри дом семьи Хошимура оказался светлым и просторным. Все вокруг было словно пронизано легкостью и спокойствием. Я всегда любила минималистические японские интерьеры за их простоту. Перед тем, как зайти в дом, необходимо снять обувь — это я помню. Неуклюжие манеры и старание вызывали у юной сестры Каина неподдельную улыбку. Хару же лишь молча следовал за нами с моей сумкой в руках.

— Твоя комната на втором этаже, — сказала Юки и повела меня наверх по лестнице, затем распахнула сёдзи — легкую раздвижную дверь.

Внутри убранство соответствовало общему настроению. Светлая, безупречно чистая комната небольшого размера с застекленной дверью, ведущей на балкон. Прямо по центру постелили татами — широкую циновку, на которой можно сидеть, есть и заниматься делами. Хару аккуратно положил сумку рядом со мной, затем легко поклонился и вышел.

— Он у нас скромный, — хохотнула Юки, — ничего, вы подружитесь.

Затем девушка показала, где что лежит. Спать предстояло на футоне — мягком матрасе, который в сложенном виде лежал во встроенном шкафу. Там же висела стандартная одежда европейского кроя, совсем новая: пара джинс, майки, толстовки, платья. Нервозность постепенно пропадала, вся атмосфера этого дома отличалась спокойствием и способствовала обретению душевного равновесия. Украшений в комнате было немного: небольшая икебана и свиток какэмоно с непонятными мне иероглифами.

Пока я с восхищением осматривала комнату, Юки заговорщическим тоном произнесла:

— Ты ведь любишь моего брата?

Я чуть не упала на циновку от неожиданности. Сердце заколотилось, отказываясь давать ответ.

Глава 2

Запертый в клетке, словно дикий зверь, белый волхв раз за разом прокручивал в голове слова крылатой бестии. Катя жива? В душе клокотала ярость, но осталось немного места и для радости. Значит, еще есть, за кого сражаться, не всех он потерял. Но клетка была проблемой. К нему два раза приходил с допросом этот Быстров, по какой-то причине заявляясь прямо в камеру.

Алекс чувствовал, что следователь не представляет угрозы, но его злило то, что славянского волхва заперли здесь, задавали глупые и ничего не значащие вопросы. В клетке Александр сидел совершенно один, и соседями ему были лишь обшарпанные стены, грязная койка и крошечное окошко, с трудом пропускающее лишь жалкие крупицы света. Ему хотелось вдохнуть свежий лесной воздух, почувствовать прикосновение яростного ветра к уставшей, изнуренной коже.

Он гнал мысли о предательстве сестры, которой так наивно поверил. Все то время, что они провели вместе, было множество шансов рассказать о ведьме. Она могла хотя бы намекнуть, чтобы Александр не сжирал себя заживо. Хотя Яра вела себя странно, можно было и самому догадаться. Каин Вуд — кукловод и манипулятор, во время встречи лишь насмехался, ведь все то время Катя была у него. Сломанные ребра волхва все еще ныли, но внутри полыхало желание отомстить.

Какой смысл сдерживать себя, если никто вокруг этого не делает? Грязная кровать с облезлой краской, стоящая напротив сидящего на полу волхва, была его единственной слушательницей. Как же люди любят клетки. Они готовы сажать туда кого угодно лишь из жалкого подозрения, а свои души уже давно заковали в железные ржавые цепи. Но этот Быстров отличался. Он яростно хотел узнать правду, старался сбросить оковы и шоры, но не мог. Александр улыбнулся, затем взглянул на правую руку. Знак на запястье слегка покалывал, словно предвещая неприятные события. Следователь снова придет и будет пытаться выведать, не белый ли волхв сбросил никчемного старика с крыши?

Алекс угадал. Быстров навещал его уже в третий раз. Но зачем?

— Удобно тебе на полу? — спросил Никита.

Александр лишь бросил на него пустой взгляд и снова уставился в стену.

— Слушай, — сказал Быстров, — сегодня поступил запрос якобы от твоей сестры. Но при тебе ни документов, ничего. Ее не пустят, хотя очевидно, что вы очень похожи внешне. Я могу провести ее, если будешь сотрудничать.

И снова взятки. Люди погрязли во взяточничестве и шантаже. Прими веру или умрешь, сиди смирно или поплатишься, отвечай на вопросы или сгниешь в одиночестве за ржавой решеткой. Александр не мог сдержать усмешки.

— Она очень хочет тебя видеть, — сказал Никита устало, — пара слов и я пропущу ее.

— Думаешь, мои слова чем-то тебе помогут? — спросил волхв тихо, еле шевеля пересохшими губами.

— Что случилось там, на крыше? Зачем ты толкнул патриарха вниз? Он был лишь стариком. Если не ты виновен, скажи, кто это сделал. И как с этим связан Каин Вуд?

Глаза волхва расширились, он удивлено приподнял бровь. Под тяжелым взглядом Быстров съежился. От этого мужчины исходила странная энергетика, теплая и мягкая, несмотря на внешнюю суровость. Никите не хотелось держать его здесь, ведь очевидно, что этот белобрысый — не уголовник.

— Вы и его приплели? — улыбнулся Алекс, — здесь я вам не помощник. С Вудом у меня свои счеты.

— Ну так помоги его прижать! — воскликнул следователь, — если он как-то связан с убийством патриарха...

— Да оставьте вы этого патриарха. Он сам спрыгнул, — вздохнул волхв, — а Вуд вам не по зубам, лучше не лезьте.

— Ты ведь понимаешь, какой резонанс вызвало это убийство? Плохо пахнет, уважаемый. Сейчас все СМИ готовы разорвать нашего таинственного подозреваемого. А вдруг ты связан со взрывом храма? Ты ведь из Братства, так?

— Не понимаю, о чем вы, — протянул Александр.

— Хватит уже! — вскипел Никита, — твои дела очень плохи, а я хочу помочь.

— С чего бы? — прищурился волхв.

Он чувствовал замешательство этого человека и понимал, что тот весьма бездарно скрывает истинные намерения.

— Хорошо. Искренность в обмен на искренность, — Быстров вошел в камеру и плюхнулся на кровать, которая под его весом отчаянно заскрипела.

— И снова обмен, — сказал волхв, — как же вы любите меняться.

— Мой напарник сейчас в больнице при смерти, — сказал следователь и его голос дрогнул, — я уверен, что это дело рук Каина Вуда. Леха слишком близко подобрался.

— Поверьте, если бы ваш напарник стал целью изгн... Вуда, то он не был бы при смерти.

На непонимающий взгляд Быстрова волхв продолжил холодным и спокойным тоном:

— Он сейчас был бы мертв.

Следователь напрягся, стараясь не показывать этого, однако от внимательного Алекса ничего не укрылось.

— Вы его боитесь, и правильно. Но основная опасность исходит не от Вуда — сказал волхв, — живите лучше своей жизнью, Быстров.

Последнее слово было сказано с нескрываемым сарказмом, но Никита проглотил и его.

— Я хочу знать, что происходит на самом деле. Мой друг сильно ранен, в последние дни он практически обезумел. Муратов что-то нашел, это точно. Мое последнее предложение: расскажи правду, и я пущу сестру проведать тебя. Нет — будешь сидеть и ждать суда один.

Александр с огромным трудом сдерживал смех. Неужели этот человек и правда думает, что сможет так дешево его купить? Но волхв заметил, что следователь искренне хочет помочь другу. Что же, кое-что можно раскрыть.

— Скажу одно, — Алекс заговорил жестко, — Каин Вуд не имеет отношения к смерти вашего патриарха. Как и я. Если хотите разобраться в том, что происходит, будьте готовы идти до конца и в случае чего — умереть.

— Это все? — сухо спросил Никита.

— Да. Если ваш друг выжил после встречи с Каином Вудом, то ему явно нужна защита. Этот человек жесток, не имеет принципов и не идет на компромиссы. Если кто-то выживает, на то воля Вуда. Так что лучше вам не лезть в это болото, целее будете.

Быстров ничего не ответил и быстро вышел из камеры, а затем отправился вон из изолятора. На что он рассчитывал? Сев в машину он уже было завел двигатель, как острое лезвие почти нежно прикоснулось к шее. Никита машинально вцепился в руль, убирая руку с ключа зажигания. Прямо за ним сидела девушка с пепельными короткими волосами, ее огромные глаза сверкали нескрываемой яростью, а небольшие руки уверенно сжимали кинжал с блестящим лезвием и прочной рукоятью, окрашенной сияющим темным сапфиром.

Глава 3

Раны от любви, в отличие ран от пуль, никого не убивают, но и не заживают никогда.

© Альбер Камю

Пять месяцев спустя...

Утренний весенний ветерок ворвался в спальню через открытую дверь. Пять месяцев я провела в Японии, в доме семейства Хошимура. Открыв глаза, прогнала мрачные мысли, преследующие уже почти полгода, и прыгнула в душ. Свежая вода смывала больные ощущения неспокойного сна, заставляя сосредоточиться на предстоящем дне. Каждое утро я просыпалась, завтракала и шла на тренировку с Хару. За почти полгода постоянного общения мы сильно сблизились, можно даже сказать, стали друзьями.

Он оказался весьма веселым, приятным молодым мужчиной, хотя порой в разговоре промелькивала откровенная неприязнь к Каину. Что ж, его можно понять. Каждое утро, день и вечер я по миллиметру стирала образ властного хозяина клуба «Venefica» из головы. Обида, которую он нанес мне, кровоточащей раной отпечаталась на сердце. Ночь была тем временем, когда она открывалась и не позволяла полностью забыться. Не знаю, пропадет ли эта боль когда-нибудь полностью. Юки стала мне настоящим другом, почти сестрой. Вопрос о том, кто они такие, я похоронила глубоко в душе, ведь это уже казалось неважным.

Также не спрашивала, почему Каин Вуд считает их семьей, как они познакомились. Госпожа Хошимура стала чуть приветливее, но со временем в ее глазах все яснее отпечатывалась одной ей понятная грусть. Как и Юки. Я неоднократно замечала, что девушка, не мигая, смотрит в окно словно в ожидании кого-то важного. Но спросить не решалась. Апрель встречал яркими весенними красками и свежим запахом распускающейся весны. Хару уже ждал на спортивной площадке, недовольно попивая воду из бутылки. Его запястья были перевязаны тугим бинтом.

— Ты опоздала, — протянул он, — плюс два круга вокруг сада.

Сад дома Хошимура занимал довольно большую площадь. С самого начала Хару заставлял меня бегать. Пока ноги не окрепли, он давал небольшой круг, а сейчас, спустя месяцы, я наворачивала ежедневно по нескольку километров. Удвоенное расстояние вызвало лишь протяжный стон.

— Я пришла на полчаса раньше. — взглянула на свой смартфон, — за что еще два круга?

— Будешь препираться, побежишь еще, — отрезал мой наставник, — но ради исключения, расскажу. Ты проснулась час назад и какое-то время пробыла в доме. Не знаю, что делала, но вряд ли что-то полезное, то есть, могла прийти на полчаса раньше.

Вот уж утро началось бодро! Буркнув что-то нечленораздельное, я побежала. Поначалу было легко, да и приятная музыка в телефоне бодрила и помогала не думать о нарастающей боли в бедрах и икрах. Но чем дальше, тем сложнее. Хару говорил, что в момент сильнейшей усталости открывается второе дыхание, только вот пока его не было, а я уже еле-еле волочила ноги. Молодой брат Вуда оказался жестким тренером. Он не давал халтурить, не позволял переходить на шаг, даже тогда, когда была готова упасть.

— Твой враг не даст тебе передышку, — всегда говорил он, — многие демоны чуют усталость. Будешь ее показывать — умрёшь.

Вот такие со всех сторон позитивные наставления давал Хару. Про каких демонов он говорил, неясно, но очевидно, что нечисть существует в любой стране. Про упырей я прекрасно помнила. После четырех кругов он протянул свежую бутылку прохладной воды, которую я осушила почти залпом. Хару вновь смерил меня недовольным взглядом.

— Нельзя после тяжелого упражнения сразу пить много. Сердце посадишь, — причитал он.

Тем временем к нам подошла Юки и заговорщически мне подмигнула.

— Послезавтра я хочу тебя кое-куда отвезти. Развлечешься, забудешь на секунду о моем брате.

— Он просил не выводить ее никуда, — сказал Хару, подготавливая пару манекенов для отработки ударов.

Уже долгие месяцы новоиспеченный наставник обучал меня основным ударам и приемам самообороны, но признаться честно, не особо выходило. По его словам, я должна освоить гораздо больше, но внутренняя дисгармония мешала сосредоточиться и подчинить тело полностью своей воле. Медитации он планировал начать только с этого месяца, поскольку я только-только разобралась с мучившими меня кошмарами. Либо так уставала, что не было сил даже бояться.

— Ничего страшного, — огрызнулась девушка, — скатаемся в его клуб и послушаем «Берсерков». У них эксклюзивный концерт только послезавтра. Кристиан-сан будет рад познакомиться с Катериной-сама. И она отвлечется.

Хару смерил ее презрительным взглядом и промолчал. Когда я в очередной раз получала ряд тумаков, не в состоянии заблокировать ни один из них, он вдруг спросил:

— Ты серьезно доверяешь моему сводному брату?

Вытирая со лба пот, удивленно взглянула на наставника. К чему такой вопрос?

— Не знаю, Хару. А что?

Ответом мне стал внезапный удар палкой по бокам.

— Не зевай, — строго ответил наставник, — что бы тебе ни говорили. Всегда будь готова к нападению.

Это было действительно больно, из глаз самопроизвольно брызнули слезы. Яростно вскочив, я сделала выпад и попыталась нанести несколько прямых ударов, но Хару без труда увернулся, наподдав мне под зад и сбрасывая во влажную траву. Затем он подошел к краю площадки и протянул руку, помогая подняться.

— Не переживай. Я тебя всему научу. Это не так просто, как кажется, Катерина-сан.

Тренировку мы завершили молча. Было горько от того, какой бездарностью оказалась на самом деле. Медленно прогуливаясь, мы приближались к дому. Взгляд то и дело касался его раненых рук. Заметив мой интерес, Хару усмехнулся.

— Иногда способности выходят из-под контроля, — голос мужчины стал тише, — особенно, когда ты с ними родился. Тебе еще предстоит это понять.

Он увлек меня в глубину сада Хошимура, приглашая в свою любимую пагоду. Вокруг ее обнимали цветущие деревья, а фундамент укрывали массивные валуны. Она выглядела величаво, но одновременно — очень по-домашнему. Внутри укрывала прохладная тень. Хару оперся перебинтованными руками на бамбуковые перила приятного светлого оттенка.

Глава 4

Раннее весеннее утро в столице сопровождалось легким дождиком и порывистым ветром, словно сам Стрибог гневался на то, что люди так долго спят. Одинокая фигура в темном плаще, подол которого нещадно трепали холодные лапы ветра, стояла на крыше одного из домов в спальном районе. Ничем не примечательном, простом и сером, как и все остальные, так на него похожие. Левая рука человека в плаще слегка подергивалась, словно от нервов, затем пара ногтей покрылась ледяной коркой.

— Вот же леший, — выругался Мухорт, хватаясь за руку, — ты еще попляшешь у меня.

Пять месяцев прошло с тех пор, как он в последний раз видел ведьму. Каин вернулся из Японии угрюмым, что сразу отразилось на его починенных: мелюзгу изгнанник и вовсе прогнал прочь, а на колдуна повесил кучу работы. Сам же Вуд практически не присутствовал в клубе, разъезжая по неотложным делам то в Европу, то куда-то еще. И конечно же, изгнанник ничего не говорил колдуну о причинах столь странного поведения. Но Мухорт был уверен: дело в ведьме. Лишь она могла так сильно влиять на внутреннее равновесие его господина.

Подойдя плотно к краю крыши, колдун, не мигая, смотрел вниз. Все последние месяцы он посвящал тренировкам осознавая, насколько слаб. Если даже Каин с его силой вряд ли бы одолел Грира, то что говорить про Мухорта или Еву? Смартфон в кармане черных армейских штанов издал короткую вибрацию. Сообщение? Правой рукой колдун глянул на экран. Вуд сегодня возвращался в Москву. Отлично, наконец-то снимет с него всю дурацкую работу. Дом мелюзги стоял совсем рядом с тем, на крыше которого размышлял Мухорт. Затылком он чувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Интересно.

Спрыгнув с крыши на мокрую землю, колдун отряхнулся и направился по направлению к жилищу Евы. После того, как Вуд отверг ее, девушка пропала. Не появлялась ни дома, ни у клуба. Мухорт всегда знал, что новое сближение с братом не принесет ей спокойствия. Так и вышло. На лице заиграла улыбка. Как же она выкрутится? Возможно, он даже готов помочь. Проскользнув мимо пары прохожих в грязный обшарпанный подъезд, мужчина быстро добрался до нужного этажа. Сняв с пояса небольшую колбу с водой, он плеснул ей на замок и тут же заморозил. Его рука покрылась льдом, доставляя мучительную боль, но замок скрипнул, трескаясь. Готово. Открыв дверь, Мухорт проскользнул в жилище, в котором когда-то обитала мелюзга.

Мужчина принюхался. Евы не было уже как минимум неделю. Судя по толстому слою пыли на небольшом кухонном столе, закрытой черной тканью технике, девушка не заезжала даже переночевать. Чем же занята мелюзга? Взгляд колдуна скользил по каждой полке, каждому складному стулу. Он снял ткань, рассматривая мертвый экран монитора ее компьютера. Брезгливо отодвигая множество клейких бумажек с записями, Мухорт обратил внимание на один.

«04.04»

После следовала непонятная последовательность знаков. Шифр? Интересно. Четвёртое апреля, значит? Сегодня. Мужчина сел на один из складных стульев и принялся за расшифровку. Он прекрасно знал мелюзгу, поэтому через двадцать минут выскользнул с балкона с записанным адресом в кармане. Кожа руки все еще горела, обожженная ледяным элементом внутри. Запрыгнув на крышу, он надвинул на глаза шерстяной капюшон и пешком отправился по адресу, который так любезно предоставила ему соратница. Ощущение чьего-то присутствия все еще не отпускало колдуна, но ему было плевать. Вряд ли кто-то нападет средь бела дня, а на экстренный случай у Мухорта всегда была колба со взрывоопасной смесью. Физические возможности позволяли быть незаметным. Добравшись до нужной улицы, он быстрым движением достал бумажку, сверил с надписью на доме и сжег, едва коснувшись правой рукой. Перед ним стоял длинный девятиэтажный дом, формой напоминающий букву П. Он прошел через бетонную арку, тщетно кутаясь в шерстяной плащ в надежде согреться. Но колдун понимал, что холод идет не снаружи, а изнутри. Нужно подчинить чертов элемент, пока он не убил его. Если Каин узнает об играх друга, то вряд ли будет доволен, ибо это запрещенный прием. Ни один колдун еще не мог удержать в себе два противоборствующих элемента.

Отбрасывая носками ботинок мусор, листья и пустые бутылки, Мухорт быстрым шагом добрался до угла дома. Вокруг вообще никого не было и казалось, что воздух вокруг сгустился до почти осязаемого состояния. Он прошел в следующую арку, касаясь ладонью стены из мертвых бетонных плит, затем добрался до тупика. Колдун осмотрелся. Прямо перед ним лежало тело мужчины. Он был одет в грязную разорванную майку и треники. Судя по потемневшей коже и отекшему лицу — алкоголик. Глаза мертвеца были устремлены вверх, изо рта выпал опухший язык. Внезапно Мухорт уловил едва слышный свист и резко обернулся.

Он увидел массивную фигуру с длинной белой небрежно заплетенной косой. Прямо перед ним стоял белый волхв, глядя исподлобья и покручивая в руке одноручный меч, вокруг которого плясали небольшие порывы ветра. Колдун выпрямился и рассмеялся.

— А мы думали, куда же ты пропал после освобождения.

— Где твой хозяин, колдун? — спросил Александр.

— Даже не поздороваешься?

Мухорт совершенно не узнавал волхва. От него исходила угроза и сила, которую колдун раньше не чувствовал. Тяжелый, острый взгляд буквально пронизывал насквозь. Он улыбнулся.

— В отпуске. Зачем тебе?

— Не твое дело.

— Ты изменился, белый волхв, — довольно протянул колдун, — я тебя даже не почуял.

На кончиках пальцев заиграли едва заметные языки пламени. Мухорт понимал, что Алекс просто так его не отпустит. Мало того, что вокруг меча туда-сюда шныряли острые воздушные потоки, так еще и сам волхв раздался в плечах и выглядел куда шире, чем полгода назад. Плюс ко всему, Мухорт был слаб, так как все еще не мог добиться баланса элементов внутри себя. Открытая битва станет настоящим самоубийством. Александр сделал шаг вперед.

— Где Вуд?

Мухорт не сдвинулся с места. Волхв против колдуна? Были ли такие схватки когда-либо в истории? Он не привык сдаваться даже в сложной ситуации. Мозг мужчины работал на все сто десять процентов, пытаясь сгенерировать здравое решение. Алекс занимал собой почти весь проем, так что колдун вряд ли бы успел поднырнуть под его руки.

Глава 5

Одинокое окно кабинета психолога с трудом пропускало свет вялого весеннего солнца. Казалось, словно оно еще не проснулось, не потянулось и не хочет дарить тепло уставшей от холодов земле. Алексей Муратов сидел в жестком кожаном кресле напротив пожилой дамы в черном свитере, обтягивающих кожаных штанах и очках в широкой черной оправе. Уже почти четыре месяца он проходил обязательную реабилитацию после всего, что свалилось на его голову. Мужчина вдруг осознал, что в его мире всего этого быть не может. Вдруг он и правда, сошел с ума?

— Как вы себя сегодня чувствуете? — психолог по имени Валерия что-то небрежно черкала в блокноте.

— Сойдет, — сказал Муратов, устраиваясь удобнее.

— Немногословно. Мы с вами уже четыре месяца работаем, и я вижу определенный прогресс. Думаю, со следующей недели смогу допустить вас к службе. — сказала она.

Эти месяцы стали для Муратова настоящим адом. Мало того, что после пребывания в коме он каждое утро просыпался с чувством, будто его переехал грузовой автомобиль, так еще и Ткачев настоял на полугодовом отпуске с обязательным посещением психолога. Быстров порекомендовал ему Валерию Игнатенко, и она правда оказалась блестящим специалистом. Интересно, откуда у Никиты такие знакомства?

— О чем думаете? — спросила психолог, внимательно наблюдая за каждым действием мужчины, — расскажите, вас больше не мучают кошмары?

— Нет. Все те сны... — Алексей вспоминал больные сновидения, в которых он видел Катю и странное существо с крыльями, — будто нереальны.

— Ваши воспоминания так и не вернулись, — сказала Валерия, — но подобное часто случается после травмирующих событий и черепно-мозговых травм. Просто подождите.

Муратов и правда не помнил почти ничего из тех событий, которые предшествовали инциденту в церкви. Не помнил, как там оказался и какой целью вообще поехал к черту на рога. Последнее, чем побаловала память — это смутные обрывки больных снов, в которых была Катя. Катя. Наверное, Муратов смирился с ее потерей. Когда после больницы он научился мало-мальски самостоятельно ходить, то сразу отправился в место захоронения погибших от взрыва в Троицкой церкви. Весь день он думал, где правда, а где больное сознание дорисовывало более-менее логичную картину.

Каин Вуд. Почему он так его ненавидел? Сейчас бизнесмен вызывал лишь смутное чувство благодарности. Он ведь говорил, что непричастен к смерти Кати, ведь так?

— Ваш мозг пытается восполнить пробелы, — говорила психолог Игнатенко, — это абсолютно нормально, что вы пока путаетесь. Со временем память вернется и все встанет на свои места.

Но это было в их вторую, кажется, встречу. Прошло почти полгода и ничего не изменилось. Его память о том, что произошло и по какой причине, по-прежнему была покрыта туманом, а то и вовсе стерта. В этот прием Валерия не требовала от него рассказов, лишь непрерывно что-то писала в блокноте.

— Вы вполне можете вернуться к службе, — сказала она напоследок, — только через месяц зайдите ко мне, я проведу кое-какие тесты.

На улицу Алексей вышел со странным чувством одиночества. Через полчаса они с Быстровым должны были вместе попить пива в ближайшей к отделению пивной. Мужчина сел в машину и задумался. Отсутствие воспоминаний вселяло какое-то странное спокойствие. Даже одержимость Катей прошла, словно он просто перешагнул одну-единственную черту. Все, о чем Муратов раньше думал, казалось сущим бредом. Или он просто проработал травму, как выражаются психологи?

Быстров уже ждал в кафе.

— Здорово, Лех. Как там твой психолог? — Никита прищурился, словно оценивая друга и подозвал молодую официантку.

— Два пива, лапуля, — сказал он и глазами проследил за качающей ягодицами девушкой.

— Ты же женишься, — улыбнулся Муратов, — вот Люда с тобой настрадается.

— Ну пока-то я свободен, — вздохнул напарник, — так что гуляй рванина.

— Не изменяй ей, — серьезно сказал Алексей, — кому ты такой еще нужен. Она хорошая девушка и любит тебя.

Никита как-то странно взглянул на дверь кафе. Там толпилась стайка подростков, странно и эпатажно одетых. Была и длинноволосая нимфа с розовыми локонами, и пацанка-блондинка с короткой стрижкой, и много кто еще. Почему-то эта группа заинтересовала Быстрова.

— Мне стоит беспокоиться? — спросил Муратов, отхлебывая холодное пиво из вспотевшей кружки, — им лет по пятнадцать.

— Что за ерунда? — нервно хихикнул напарник.

Однако кое-что в его голосе показалось Алексею подозрительным. Он достаточно хорошо знал Никиту, чтобы сразу понять — в поведении друга что-то изменилось. Увидев этих подростков, Быстров погрустнел и от былой развязности не осталось и следа.

— Колись, — коротко сказал Алексей.

Быстров вздохнул, почти залпом вливая в себя ледяное пиво, немного помолчал и тихо заговорил.

— Когда ты валялся в коме, кое-что произошло. Наш подозреваемый, я бы сказал, твой подозреваемый, белобрысый, которого мы у храма встретили, сидел в изоляторе. Я тогда землю носом рыл, чтобы вытащить из него информацию. И на меня налетела его сестра, как две капли...

— Так у него сестра есть? Любопытно. И что?

— В моей машине приставила мне кинжал к горлу. Честно говоря, я даже испугался слегка. Требовала брата освободить. А взамен дала флэшку с инфой.

— С какой?

— Там был дневник патриарха сбрендившего. Старик совсем из ума выжил, подстроил взрыв храма, думал, что Славянское братство его хочет за задницу взять. Как она ее достала, я спросить не успел, да и особо не хотел.

— И что? — Муратову вся история казалась нереальной, словно происходила в параллельном мире.

— В общем, близнец ее послал. Не знаю, что они не поделили. Мне ее даже жаль стало. Мелкая, испуганная, агрессивная.

— Твой типаж, одним словом — улыбнулся Алексей.

— И я о том же. Сводил ее в кафе, покормил. — сказал Быстров, — безо всякой задней мысли, кстати.

— Мне-то не ври.

— Нет, ну мысли промелькивали, конечно. Но я же джентльмен. Предложил подвезти, а она возьми и позови меня в парк.

Глава 6

Всю дорогу в Токио и обратно Юки беспрестанно рассказывала о своих приключениях в Гиндзе и Шибуе. Не все они были благопристойными и Хару частенько морщился от крепких выражений собственной сестры. На примерку и покупку одежды у нас ушло четыре часа. Также девушка попросила брата показать мне клуб Каина в Роппонги. Это место — центр деловой и ночной жизни японской столицы. «Venefica». От пока что блеклой неоновой вывески сердце сжалось. Как же мне унять растущую тоску?

— Эй, Катерина-сама! — Юки требовательно потрепала мое плечо, — поехали переодеваться. Девчонки подъедут, устроим мини-девичник. Ночью это место выглядит куда более ярко.

Хару лишь устало вздохнул.

Добравшись до дома семейства Хошимура, брат Юки подхватил многочисленные пакеты, отнес ко мне в комнату и ретировался, сославшись на срочные дела. Во время обеда хозяйка дома попросила навестить ее в саду через пару часов.

— Думаю, она хочет обсудить ночной инцидент, — сказала Юки, — это не укрылось ни от кого из нас.

— Хару сказал про врата, — отозвалась я, ковыряясь палочками в миске, — но я слабо поняла.

— Мой брат часто говорит загадками, — вздохнула девушка, — это его стиль.

— Мне просто интересно, что за врата? Что между мирами, я поняла. Но кто мог их открыть?

— Ты, — сказала Юки и в глазах девушки мелькнула несвойственная ей серьезность, — ты — сильная колдунья, Катерина-сама.

Почему я? Почему всегда виновата я? Вспоминая убитый насмерть манекен, стало не по себе.

— Кто такой Кристиан? — нужно менять тему разговора.

Девушка оживилась и захихикала.

— Он музыкант. Я тебе в плейлист заливала «Берсерков». Классные ребята, и общительные очень.

Судя по покрасневшему лицу девушки стало понятно, о каком именно общении шла речь. Надеюсь, Юки знает, что делает.

— Он тебе понравится, — хихикнула она, — а еще он с моим братом не ладит. Так что отличный повод заставить Каина поревновать. Только будь осторожна, Кристиан-сан хитер, опомниться не успеешь, как в его кровати окажешься.

— Может, не надо? — перспектива общения со странным типом, которому женщины ни разу в жизни не отказывали, вызывала дрожь.

— Не бойся, я вас наедине не оставлю, — девушка широко улыбнулась, — но позабочусь о том, что до моего брата дойдут кое-какие слухи.

— Юки, — в дверях показался недовольный Хару, — прекрати лезть в чужую жизнь.

— Не твое дело.

С этими словами девушка подхватила пустые тарелки и посеменила на кухню, не скрывая ехидной улыбки. Я же поднялась в комнату и некоторое время обдумывала сказанные слова. Включив смартфон, нашла новый плейлист, загруженный сестрой Вуда и включила пару песен «Берсерков». Хм, довольно прилично и мужской голос приятный. Может и правда стоит немного отвлечься? Поднявшись, я подошла к зеркалу и взглянула на себя со стороны. Сильная ведьма, значит? Слегка опустив юкату, я очертила кончиком пальца форму шеи и плеч. Благодаря наставлениям Юки в плане ухода за собой, кожа стала выглядеть, словно вылепленная из нежного фарфора. Так, хватит. Пора на встречу с госпожой Хошимура.

Пожилая дама находилась в глубине сада, занимаясь обрезкой кустарников, сидя на низкой резной скамеечке. Увидев меня, сдержанно улыбнулась и пригласила присесть рядом.

— В это период важно задать направление роста новых веток, — сказала она, аккуратно отстригая тоненькие ветвистые пальчики пышного куста.

— Здесь очень красиво, — сказала я, вдыхая аромат весенних цветов.

— Этому саду сотни лет, — сказала госпожа Хошимура, — его посадил мой возлюбленный для меня.

Я слушала внимательно, не перебивая и позволяя ей погрузиться в воспоминания. Каждое слово этой женщины было взвешено и сказано с определенной целью. Она продолжала обрабатывать куст, но краем глаза наблюдала за мной.

— Он был самураем. Его господин был неугоден одному из высших демонов Нараки и меня послали убить его. В тот момент, когда пальцы ловко влили яд в саке, меня за руку поймал молодой воин. Он посадил меня в темницу, где я ждала смертной казни. Оттуда я легко могла бы сбежать, но мир людей заинтересовал молодую о́ни.

Госпожа Хошимура улыбнулась собственным мыслям, даже несмотря на весьма страшные воспоминания о пребывании в тюрьме. Возможно, такая выдержка свойственна потусторонним существам.

— Он навещал меня в клетке, скрашивал одиночество. Думал, что служанкой овладело отчаяние и голод, — губы женщины еле шевелились, но голос будто проникал в окружающий воздух, сливаясь с ним, — приносил еду, обещал помочь. Красивый, статный, женатый. Он спас меня тогда.

Стало неловко. Я почему-то покраснела, думая о том, что происходило дальше. Женщина выдерживала паузу, а мое больное сознание сразу ринулось рисовать нелицеприятные картины. Госпожа Хошимура усмехнулась.

— Вы, молодёжь, не понимаете нравы того времени. Конечно, плотские утехи имели место быть, и часто. Однако дворянин мог иметь не одну женщину, это считалось нормальным. Я стала его женщиной, жила в большом доме. Он любил меня, сильно любил. И я родила ему двоих детей. Наполовину людей, наполовину о́ни.

— Так Хару и Юки...

— Да, они — полукровки. И когда его господина достал старый враг, с которым порвала все связи, высший демон пришел за ними. Мой возлюбленный стоял насмерть, пока я с двумя младенцами бежала прочь, не в силах помочь. Его крики до сих снятся мне в кошмарах.

Пожилая женщина снова замолчала.

— А потом я узнала, что этот дом стал моим. Его волей. С тех самых пор мы с детьми живем здесь. Тот демон был повержен другим высшим существом. Но я стала изгоем из-за того, что родила от человека. Людям запрещено знать о существовании о́ни. Вот мы и живем здесь, на границе тьмы и света, мира людей и Нараки. Порой в сумерках я спускаюсь туда, узнаю о том, что происходит с моими сородичами. А однажды, ровно двадцать семь лет назад двери смежного мира — Нави, открылись.

Неужели она расскажет, как нашла Каина? Но почему?

Глава 7

Меня терзали смутные сомнения о целесообразности данного мероприятия. Юки всегда казалась девушкой благовоспитанной, однако последние дни перевернули представление о сестре Вуда. Вне дома матери она преобразилась: стала свободолюбивой и продвинутой, полной моей противоположностью. Тем временем она увлекла меня за сцену, к массивной металлической двери черного цвета с непонятной надписью на японском.

Внутри располагалась уютная просторная комната, разделенная перегородкой на две внушительные части. Правая часть напоминала коридор с несколькими комнатками поменьше. Изнутри раздавались весьма противоречивые звуки, от которых на меня накатил приступ стыда. Куда я вообще попала?

Левая половина очевидно играла роль гримерной. В углу — три больших зеркала. За одним из них сидел худощавый блондин, ловкими движениями наносящий грим на лицо. Увидев нас, он резко обернулся и улыбнулся.

— Юки! Привет, — сказал он по-английски, — Кристиан во второй комнате.

— Спасибо, Йозеф-сан, — девушка чмокнула его в щеку.

— А это что за птичка? — спросил он, прищурившись.

— Отвали, эта девушка под опекой моего брата.

— Понял — он примирительно поднял руки, затем протянул покрытую пудрой ладонь, — Йозеф.

— Катя, — поздоровалась я, но Юки снова схватила меня за руку и потащила дальше.

В небольшой комнатке стоял полумрак. На диванчике сидел крепкий мужчина, а на его коленях извивалась Саю. Крупная рука покоилась на ее ягодицах, а вторая ладонь сжимала наполовину открытую грудь. Девушка тяжело дышала и гладила его блестящие волосы.

— Так-так, — сказала Юки, прищурившись, словно это зрелище ее нисколько не смутило.

Я же хотела провалиться сквозь землю. Честно говоря, вся обстановка располагала к подобному, но этот человек показался весьма странным. Взгляд незнакомца скользнул по моей спутнице.

— Можешь присоединиться, — сказал он, — Юки. Смотрю, ты не одна.

Мужчина выглядел крупным, особенно по сравнению с миниатюрной Саю. Длинные темные волосы, частично заплетенные в аккуратные косички, ниспадали на голые плечи. На нем были лишь кожаные штаны и массивные ботинки. Соски незнакомца были проколоты, а весьма привлекательное нордическое лицо портил огромный шрам от правой брови до губ. Запястья обильно покрывали рунические символы. Это и есть Кристиан? Глаза, желто-рыжего неестественного оттенка с любопытством скользили сначала по моему лицу, затем спустились ниже.

— Привела овечку на закланье? — улыбнулся мужчина.

Юки хлопнула подругу по заднице и вытолкала из комнатки, затем плюхнулась напротив него. Мужчина недовольно потянулся и сел прямо, жестом подзывая меня к себе.

— Это Катя, — произнесла Юки, — я тебе говорила. Она ведьма.

Глаза Кристиана округлились. Я же подошла и села рядом с девушкой, не в силах унять волнение. Его взгляд напоминал взгляд Каина в нашу первую встречу. Такой же внимательный, не упускающий из вида ни одну деталь.

— Слышал о тебе, — протянул он, поднимаясь и копаясь в мини-баре, — но ходят слухи, что ведьму убили. Что же ты здесь делаешь? И как выжила?

Достав бутылку виски, поставил перед нами по стакану, затем разлил напиток. Все это время желтые глаза следили за каждым моим движением. Этот человек был явно не так прост. Рука снова зачесалась, раза в два сильнее, чем раньше. Зуд можно было вытерпеть, но изнутри стал подниматься озноб.

— Встретить славянскую ведьму — огромная честь, — сказал он и принюхался, — ты восхитительно пахнешь. Жаль, что скоро наш выход, придется на часок отложить трапезу.

Он подошел и сел рядом, привлекая меня к себе, нагло и бесцеремонно. Затем схватил подбородок и заглянул в глаза. Я в ужасе уставилась на Кристиана, понимая, что справиться с ним физически не смогу. Слабость и зуд навалились с новой силой, не давая даже шанса оттолкнуть крупного мужчину. Но мне на помощь пришла Юки.

— Стоп, выдохни, — она отодрала его от меня и усадила на прежнее место.

Мужчина очевидно был пьян и возможно, под чем-то более сильнодействующим. Однако взгляд оставался острым.

— Эта девушка под опекой Каина, — сказала Юки, — я привела ее сюда просто расслабиться, поскольку мои братья заперли бедняжку в четырех стенах. Не приставай без ее на то желания.

— Желание — вещь переменчивая, — выдохнул мужчина, наливая новую порцию виски и глядя на меня, — жаль, я бы с тобой развлекся после шоу.

Я почувствовала липкий, скользящий по каждому сантиметру тела взгляд Кристиана.

Снаружи раздались громкие стоны, судя по голосу принадлежащие Танаке. Юки хихикнула, а я покраснела еще сильнее.

— Сказал же, не трахаться накануне концерта, — выругался Кристиан, — ладно, пора идти. Надеюсь, ты ко мне еще заглянешь, ведьма.

Мужчина коснулся моих волос руками и вдохнул их запах. Но что-то было не так. Вроде бы живой человек, а холод вокруг, словно от упыря. Или это у меня снова температура поднялась?

Во время концерта музыка была такой громкой, что я совершенно не понимала, что происходит, полностью растерявшись. Кристиан на сцене выглядел великолепно, от него исходила бешеная энергетика, вводящая толпу в состояние экстаза. Мы с Юки приземлились за прежний столик, обновив коктейли.

— Не обращай внимания, — сказала она, — он такой не со всеми. Просто ты — чудо.

Я вяло улыбнулась и достала таблетки, которые мне дала Юки, затем бросила их в рот, запивая алкоголем. Была, не была, повеселюсь от души. Концерт длился около двух часов, всю первую половину мы танцевали, заливая в себя один коктейль за другим, а во второй половине я почувствовала сонливость, затем — тошноту. Выйдя в пустой туалет клуба, попыталась отдышаться, но меня мутило и это состояние накатывало мощными волнами. Очистив желудок в одной из кабинок, присела на унитаз, не в силах держаться на ногах. Волны озноба, одна сильнее другой, сотрясали все тело, не давая возможности даже взять телефон в руки. Это из-за таблеток?

Не помню, сколько так провалялась, пока бросало из жара в холод и наоборот. Но вокруг все крутилось, вертелось и страшно болела правая рука. Начало казаться, что вокруг снова возобновились бешеные пляски теней. Шепот, жуткий и бессвязный, проникал в сознание, затуманивая и путая. Кто-то взял меня на руки, в нос ударил запах гнили. Отпустите! Снова упыри? Я начала вырываться, но силы быстро кончились. Затем меня куда-то положили, было мягко и прохладно. Чья-то маленькая рука постоянно сжимала запястье. Юки?

Глава 8

Едва разлепив глаза, Каин почувствовал сильную боль в висках. Веки будто сами закрывались, не давая сосредоточиться. Вуд пошарил по столу, за которым заснул. Осколок стекла резанул по коже, и изгнанник резко одернул руку. Снаружи раздался настойчивый стук в дверь, который поначалу показался ему далеким и нереальным. Мужчина нехотя поднялся и осмотрелся.

Весь ковер покрывали осколки, три пустые бутылки валялись на полу, в ногах у безмятежно дрыхнувшего колдуна. Сколько они вчера выпили? Стук продолжался, каждый удар по двери вызывал пульсирующую боль в голове. Он ногами растолкал Мухорта, но тот лишь буркнул в ответ что-то нечленораздельное. Изгнанник переступил через тело соратника и открыл дверь. Словно разъяренная валькирия, Есеня ворвалась в кабинет Каина и злобно сверкнула глазами.

— Я все утро тебе звоню! — ее голос казался настолько громким, что изгнанник невольно сморщился.

Давненько у него не было такого похмелья. Память все еще не желала показывать события прошлой ночи, так что мужчина в определенный момент просто бросил жалкие попытки восстановить их. Само вспомнится.

— Еська, прекращай орать, — раздраженно сказал он и попытался оценить царящий вокруг кавардак.

— У нас важная встреча сегодня, забыл? Каин Вуд, что с тобой творится в последние месяцы? — она в ужасе осматривала покрытый осколками пол, — что здесь случилось?

Вуд достал телефон и нажал кнопку включения. Зарядка кончилась, прекрасно. Мухорт недовольно потянулся и попытался перевернуться на другой бок, но пинок Есени привел колдуна в чувство. Каин оперся на стол руками, пытаясь вспомнить, о каком важном деле она говорит. Точно, встреча с одним из протодиаконов нового патриарха. После всей этой истории с «Братством», когда благодаря доблестной полиции вскрылось безумие старика, церковь сразу же открестилась от него и официальные представители до сих пор не хотят нести ответственность за учиненный беспредел.

Есеня достала бутылку воды из сумки и швырнула в Вуда.

— А мне? — пожаловался колдун.

— А тебе хрен! Вместо того, чтобы следить за ним, — она ткнула пальцем в прилипшего к бутылке Каина, — ты поддерживаешь этот кошмар. Это дно, господа!

— Я не даю ему впасть в зависимость от бутылки и делю с ним тяжкую ношу, — проскрипел Мухорт, хватаясь за голову и пытаясь унять мигрень, — аспирин есть?

— И мне сделай. — Каин чувствовал себя настолько отвратительно, что даже давнее возвращение силы казалось легкой прогулкой.

Есеня села напротив изгнанника и вздохнула.

— Ты выглядишь, словно пытаешься утопить в алкоголе какую-то важную проблему. Рассказать не желаешь?

— Прости, не в этот раз, — каждое слово давалось Каину с трудом, — отвези это жалкое тело домой, после душа я приду в норму. Затем поедем на встречу. Только на моей машине, твой драндулет из меня дух вышибет.

Есеня сморщилась, но приняла условие друга. Ее старенькая «Ауди» видала те времена, когда девушка была никому не известна и лишь начинала творческий путь. Машина прошла с ней все горести и несчастья, стала преданным другом и ей отчаянно не хотелось менять слегка проржавевшую подругу. Как бы глупо это не выглядело со стороны, но казалось, что Есеня предаст кого-то важного, купив новый автомобиль по нынешнему статусу. «Вольво» Каина — другое дело. Сев за руль, девушка почувствовала себя хозяйкой мощного и крупного зверя.

— Может, все-таки расскажешь? Я тебя полжизни знаю — сказала она, выруливая со стоянки на дорогу, — и ты никогда не вел себя так беспечно, Каин.

Мужчина вздохнул, пытаясь не смотреть на подругу. Ему с трудом удавалось держать себя в руках, такое обилие эмоций было не свойственно холодному и расчетливому изгнаннику. Чувства, которые он испытывал, отличались излишней навязчивостью. Каин боролся, как мог и отступали они лишь в те моменты, когда он был беспробудно пьян. А когда трезвел — наваливались с новой силой.

— Ты всегда знал меру, друг, — сказала девушка, паркуя «Вольво» перед дорогой многоэтажкой, — что сейчас с тобой творится?

— Если бы я знал, — выдохнул Вуд и вышел на воздух.

Видок у изгнанника был чумовой: растрепанные волосы, опухшее лицо, щетина возрастом в пару недель и расстегнутая до пупка рубашка. Достав сигарету, он вяло сунул ее в рот и закурил, прислоняясь спиной к машине. Табак приятно согревал горло. Затем они с Есеней поднялись в квартиру. Первый же шаг в бывшее убежище щеночка снова вернул всю гамму эмоций, которые Вуд душил внутри. Он снял рубашку и кинул в таз для белья. На миг изгнаннику показалось, словно она все еще здесь. Но квартира была пуста.

По приказу Каина Ева вылизала ее, полностью убирая следы присутствия Кати после того, как он отвез ведьму в Токио. Поэтому сейчас ничего не напоминало о том, что какое-то время назад отсюда прогнали саму смерть. Есеня плюхнулась на диван и залезла в телефон, Каин же пошел в душ. Вывернув холодный кран на максимум, он старался унять раздражение. Каждая мысль сопровождалась саднящим ощущением тоски. Ему что, одиноко? Чушь какая-то.

Но от воспоминаний не скрыться даже под ледяными струями. Стоя в душе, Каин Вуд вспоминал проведенное вместе с Катей время. Ее беспомощность, доверие и полная открытость сильно возбуждали и тело, и душу. Пальцы помнили прикосновения к мягкой коже, груди и бедрам, которые были так податливы. В какой момент все пошло наперекосяк? Прислонившись к плитке, он даже не ощущал, как ледяная вода обжигает кожу.

«У тебя был шанс»

Снова этот проникновенный голос, от которого не скрыться.

— Пошел вон, — рыкнул Вуд, хватаясь за голову.

«Что это изменит, хозяин? Ты мог бы уже успокоить голод внутри. Сколько раз ты представлял, как входишь в нее и разрываешь мягкое лоно? Как ее боль и крики ласкают наш слух? Но ты решил поиграть в рыцаря. Даже белый волхв опередил тебя. Бедный, бедный хозяин. Хи-хи»

У Каина уже не было сил сопротивляться, он лишь сполз по стене и сел в ванной. Каждое слово, произнесенное на первый взгляд кротким, но прожигающим душу голосом, заставляло тени внутри тела шевелиться. Изгнанник взглянул на правую руку и увидел, что знаки вздулись и словно извивались на коже. Но холодная вода немного отрезвляла, приводила мысли в порядок и спустя минут десять удалось заткнуть поганую тень. У Вуда все еще есть важные дела. Он вылез, затем обернул бедра полотенцем и вышел из ванной.

Глава 9

За эти месяцы Александр сильно изменился. Несмотря на презрение к Каину Вуду, ему пришлось принять помощь изгнанника, как финансовую, так и юридическую. На волхва собирались повесить убийство патриарха и только боги ведают, что еще. Благодаря связям Вуда ему не только удалось освободиться, но и получить приличную компенсацию за нанесенный ущерб. Что-что, а работают юристы Каина хорошо. Помимо прочего, изгнанник отдал документы на собственность и теперь дом Чуку официально принадлежит Александру.

Волхв ненавидел оставаться в долгу, поэтому решил для себя, что пока станет марионеткой изгнанника, пусть и ценой собственной гордости. Немаловажную роль сыграла Катя. Ему нужно ее увидеть, объясниться и извиниться за то, что оставил в тяжелую минуту. Но все-таки, какие у нее отношения с Каином? Даже, если она покорилась ему, Алекс не имеет права осуждать, ведь именно Вуд пришел на помощь, когда волхва рядом не было. Хотя приступ ревности, который продемонстрировал изгнанник, говорил о том, что Катя — крепкий орешек.

Занимаясь делами на изрядно опустевшем участке, Александр улыбался сложившейся ситуации. Такая маленькая и хрупкая девушка, а смогла схватить за душу самого Каина Вуда. Понимание, что ведьма жива, вселяло в него веру и решимость, которых он почти лишился. Все эти месяцы белый волхв тренировался, оттачивал владение новообретенной силой и достиг в этом определенных успехов. Однако то, как он поступил с сестрой, тяжким грузом висело на сердце. Александр чувствовал себя виноватым за то, что оттолкнул ее. У Вуда он Яру не встретил. А ему было, за что поблагодарить девушку.

Благодаря подсказкам сестры, он уже выследил и убил троих крылатых бестий. Она оставляла бумажки с шифром, содержащим адрес одного зараженного на грани самоубийства. Три точные наводки, три мертвых существа. Сколько же их еще? Где же ты, Яра? День близился к закату, Алекс собирал сумку с самым необходимым. Где бы ни был Совет, они наверняка зададутся вопросом, почему он все это время не появлялся. Предстоящая работа вызывала лишь презрение к себе, но раз взялся — нужно доводить дело до конца. Его привлек шум за воротами. После того, как неизвестные убили шамана и разрушили забор вокруг участка, волхв приложил все усилия и своими руками построил новый из профнастила.

Вытащив один из мечей, мужчина вышел за ворота. К тому моменту, как он решил все проблемы с избой шамана, последний житель деревеньки покинул ее. Еще одна мертвая деревня на карте огромной страны. Но волхву это было на руку. Внезапно Александр увидел новый листок, приклеенный к ручке снаружи ворот.

— Яра, — позвал он, почуяв легкую, стремительно удаляющуюся вибрацию воздуха, — стой!

Он пошел за колеблющимся воздухом, поскольку был уверен — сестра принесла очередную наводку. Но они должны поговорить.

— Да стой же! — крикнул он, но вдруг вибрация исчезла, словно растворилась.

Волхв облокотился на холодный металлический лист и вздохнул. Яра все еще помогала ему, хоть он и поступил с ней, как последний эгоист.

— Прости меня, — прошептал он и вернулся в дом, движением пальцев сорвав бумажку с ворот.

Расшифрованный адрес был необычным. Александр ввел его в смартфон и убедился, что данное место — ни что иное, как один из давно заброшенных заводов. Но ведь каждая крылатая тварь жила внутри носителя, потом этот человек убивал себя и как правило, все происходило в черте города. Зачем тогда Яра дала ему этот адрес? Неужели это местоположение Совета? Свалив инвентарь в сарай, Александр взял свой рюкзак, швырнул на пассажирское сидение, закрыл дом и выехал по адресу, указанному сестрой.

Волосы волхв снова заплел в длинную косу, так было удобнее. Вокруг вовсю просыпалась природа, потягиваясь крепкими ветками деревьев и пробиваясь наружу первой травой. Все еще лежал снег, но с каждым днем он стремительно таял, оголяя землю и позволяя весне вдохнуть жизнь в спящую Явь. Воздух все еще был холоден, но запах весны стремительно проникал сквозь зимнюю спячку. Алекс мог лишь догадываться, что знают остальные волхвы и как его встретят. Раз за разом он прокручивал в голове возможные варианты развития событий.

Проехав место прошлогодней аварии, в которой погибла Аня, Александр почувствовал резкий холод во всем теле. Словно сама смерть еще стояла над мёртвым телом девушки, навсегда оставшейся в грязном кювете. Другие погибшие члены Братства были погребены по славянским традициям, все благодаря помощи Каина Вуда. Но почему внутри белого волхва крепнет чувство, что изгнанник, словно паук, вьет паутину вокруг них? Вдруг однажды и Совет, и Братство окажутся в его лапах? Тем временем белый волхв приехал на место по длинной дороге из бетонных плит, покрытой колдобинами и ямами. Металлическое ограждение заброшенного завода проржавело, кое-где зияли огромные дыры. Неужели все полгода волхвы прозябали в этих руинах?

Александр припарковал свой «Туарег» поодаль от больших ворот, которые когда-то были главным въездом на предприятие. Эта машина хоть и была внешне такой же, как и его прошлый внедорожник, но Александр воспринимал ее иначе. Она напоминала его: вроде такая же, но былого огня уже нет. Просто автомобиль, просто волхв. С неба капал легкий дождик, Алекс ловким движением набросил на голову капюшон. С каждым шагом он вслушивался в порывы ветра, будто окружавшие трёхэтажное кирпичное здание. Значит оставшиеся члены Совета осели здесь.

Стараясь не создавать лишнего шума, белый волхв вошел в дверь самого первого корпуса. Ему было все равно, что это за место и каким было раньше. Яра сработала, как всегда, умело и четко. За эти месяцы Алекс смог научиться подавлять внезапно вспыхивающие чувства, вот и сейчас едва всколыхнувшееся сердце мгновенно успокоилось. Сколько лет этим руинам?

«Сюда-да»

Голоса вестников Стрибога всегда были рядом с белым волхвом. Он быстро взбежал на последний этаж и взору открылся длинный коридор. Какие-то двери уже давно прогнили или были выбиты, а какие-то еще держались. Он дернул ручку ближайшей закрытой комнаты, и та со скрипом отворилась.

Глава 10

Добравшись до дома, я попыталась заснуть. Волнами накатывал озноб, заставляя то кутаться в одеяло с головой, то с силой сбрасывать его. Все еще сильно мутило. Глаза постоянно возвращались к навнику на ладони. Наверное, его даже можно назвать красивым. Избегая мыслей о своем боге, я накинула домашнюю юкату и спустилась вниз. Там сидел Хару, несмотря на глубокую ночь. Глаза были закрыты, он размеренно и спокойно дышал.

— Не спится? — спросил, не глядя на меня.

— Угу. — буркнула я и плюхнулась рядом с наставником.

Он осторожно протянул руку, проявляя интерес к знакам на правой руке. Послушно вложила ладонь в его и вздохнула.

— И красиво, и ужасно одновременно, — сказал он.

«Как всегда краток».

— Как мне с этим жить теперь? — сорвалось с губ, словно от отчаяния.

— Найди ответ, — сказал Хару и губы японца тронула добрая улыбка, — теперь ты обрела то, что искала. Многие не осознают, насколько увлечены самим поиском, и не задумываются о том, что будут делать, получив желаемое.

И правда, я хотела обрести метку. Но потом-то что? Остается лишь сидеть и пялиться на нее.

— Он увез тебя из клуба, — сказал Хару, хмурясь, — Кристиан-сан.

В голосе наставника звучало презрение. Кивнула и уставилась в пол. Кристиан показался отталкивающим и пугал до чертиков. Почему от него несет могильником, словно он — не живой вовсе?

— Кто он? — спросила я, — не говори загадками, пожалуйста.

— Захочет — расскажет, — отрезал Хару.

Кристиана он явно недолюбливает, как и Каина. Но если причина неприязни к Вуду относительно понятна, то тут пока — темный лес. От приятного травянистого запаха, заполняющего гостиную, веки стали опускаться. Все это время наставник держал в руке мою ладонь, сжимая ее почти ласково. Почему? Они с Каином росли вместе, тогда почему он столь отзывчив, в Вуд — груб и жесток? И снова все мысли возвращались к тому, кого люблю. Рука выскользнула из широкой мужской ладони, смущенно спрятала ее в подол юкаты.

— Пойду спать, — сказала я, — спокойной ночи, Хару.

— Стой, — он вложил мне в руку небольшую свечку, — ароматическая свеча с хвойным сбором. Я ее сам сделал. Отлично помогает унять волнение и дарует спокойный сон. Тебе сейчас пригодится.

Я кивнула и отправилась спать. Однако не все оказалось так просто. Моя постель стала полем битвы между старыми знакомыми. Кот яростно пытался подмять под себя клубка, а тот неистово верещал. Как хорошо, что лишь я их слышу, а то бы всю округу перебудили.

— Вы чего? — от неожиданности чуть не выронила свечу, — почему деретесь?

Я заметила, что тени из зеркала стали куда больше. Дерево больше не помещалось в комнате и лишь просовывало голову в окно, а кот и клубок вместе занимали почти весь футон.

— Выросли, — сказала я, — так в чем дело?

Тем временем кот неистово лупил по матрасу хвостом, изрыгая странные нечленораздельные звуки, а клубок катался вокруг него.

— Ведьма, — мелкий запрыгнул мне в руки, — ты совсем глупая?

Вот те на! И я хотела его защитить? Схватив засранца и сильно сдавив рукой, я зашвырнула клубка за стеллаж. Оттуда раздался жалостливый писк. Рука снова заболела, зуд возобновился с новой силой. Да что же такое. Кот прыгнул мне на голову и провел хвостом от плеча до ладони.

— Красиво, — мурлыкнул он, — опасно. Мы знали.

Писк за стеллажом продолжался, но мы его игнорировали. Мелкий негодник должен ответить за дерзость.

— Командует, — проскрипело дерево, — начинает чувствовать превосходство.

— Это плохо? — я сняла одежду и улеглась на футон, пытаясь не чесать и так израненную руку.

— Смотря, как посмотреть, — кот вальяжно уселся мне на живот, вызывая щекотку в области пупка, — Чернобога это привело в проклятый чертог.

— Что за чертог? Что вы знаете о моем боге?

— А ты что знаешь? — клубок выполз из-за стеллажа и стал отряхиваться, словно на нем была пыль, — ведьма без бога.

Проигнорировав сарказм, я вздохнула. Чуку рассказывал о Свароге и Перуне, об их ведьмах и волхвах. Они казались далекими, недосягаемыми, сильнейшими в своем роде. Добро и зло, тьма и свет. Мозг так активно цепляется за эти понятия, что кажется, будто хожу по кругу.

«Выйди за границы».

Кто это сейчас сказал? Но мои тени молчали. Я поднялась и осмотрелась. Еще голоса?

— В чем дело, ведьма? — буркнул клубок, устраивающийся справа.

Его сотканная из тьмы круглая задница никак не помещалась на небольшой пустой островок пухлой подушки. Он укутался в мои волосы и устроился удобнее. Если это не они, то кто? Поставив свечу рядом, вопреки всем правилам пожарной безопасности, зажгла ее и закрыла глаза. Не успев сообразить, начала проваливаться в забытье. Как и сказал Хару, терпкий еловый запах растекался по телу, расслабляя и давая возможность наконец-то поспать без снов.

Утром знаки все еще беспокоили, хоть и слабее. Они полностью оформились, но большинства я не понимала. Руны и руны. Спустившись к завтраку, застала все семейство Хошимура в сборе.

— Нам нужно обсудить вчерашнее происшествие, — хозяйка дома сурово покачала головой, — начну я со старшего. Хару.

Женщина выдержала паузу. Мой наставник, словно провинившийся ребенок, опустил голову.

— Твой брат просил быть внимательным к нашей гостье, — сказала она, — в итоге ты отпустил ее со своей взбалмошной сестрой. Почему не поехал с ними?

Госпожа Хошимура метнула взгляд в дочь, затем снова обратилась к сыну.

— Юки еще ребенок, но ты старше, Хару. Поэтому я тебе и доверила безопасность Катерины-сан.

Мне хотелось вмешаться, однако я тоже опустила голову, слушая слова старшей о́ни. Но ведь она знала, что я сама согласилась на поездку в клуб. Казалось, с того момента Хару не должен нести ответственности за мои действия.

— Хорошо, мама. С братом я поговорю сам. — сказал Хару.

— Нет, — отрезала госпожа Хошимура, — это сделаю я. Чтобы он волею случая не оторвал тебе голову.