Ведьма в поисках демона, или Зеркало его души

Пролог

Первое июля. Наши дни. Санкт-Петербург.

Ранним утром я сидела на открытом балконе, кутаясь в тонкую теплую шаль из овечьей шерсти, отпивая из кружки ароматный травяной чай и смотрела на город с высоты третьего этажа.

Рассвет в «белые ночи» по-своему прекрасен. Кажется, что мир просто ненадолго прикрыл глаза. Совсем ненадолго опустившийся на город сумрак сменяется прекрасным розовым, с нежно-желтым отливом, по всему безоблачному небу, становясь ярче и раскрашивая серый город причудливыми красками.

Где-то с крыши доносились радостные крики подвыпившей за ночь молодежи, но я не обращала на них внимание.

Почувствовала за спиной, немного справа, чье-то присутствие. В такие моменты всегда оборачиваешься. Я лишь улыбнулась, продолжая наблюдать за восходом солнца, прекрасно зная, что, как бы я не поворачивалась, не пыталась поймать взглядом своего визави, он всегда будет за моей спиной.

«Ты опять встречаешь рассвет?» — раздался в моей голове мужской голос.

«Да. И не понимаю, почему ты каждый раз недоволен?» — ответила я так же мысленно.

«Мне видно только закат», — прозвучало с грустью в голосе.

Некоторое время, я просто чувствовала присутствие духа рядом, но мы оба молчали.

«Сегодня будет дождь, не забудь зонт», — произнес в моей голове дух, и я почувствовала, как он исчез.

С грустью посмотрела на безоблачное небо, на золотистый диск, что уже начал подниматься вверх. Вздохнула.

­— Не забуду, — ответила я уже вслух.

Как не странно, но дождь мне нравился намного больше, чем солнце. На улице меньше людей, лица их скрыты, а зонты не дают возможности незнакомцам касаться друг друга случайно.

Глава 1

Год назад. Первое июля. Где-то в другом конце страны.

Все тело кололо и царапало маленькими шипами. Чувствовала, как в бок впивается острая ветка. Открыть глаза сил не было, пошевелиться и попытаться отодвинуться от противной ветки тоже. Накатывала тошнота, я делала глубокие вдохи и сладкий запах ягоды помогал ненадолго забыться.

Стало холодно и сыро. Постаралась хоть немного сжаться, свернуться в калачик. Ожидаемо ничего не получилось, только противная ветка впилась еще сильнее. Ноги и руки окоченели, а зубы начали выбивать непонятный ритм.

— Баб Нюр!

Ворвался громкий низкий мужской голос в мое сознание, словно ударив по и без того больной голове молотом.

— Оу-у! — ответил ему издалека женский старческий.

Это нарушило мой мнимый покой, и я застонала, в этот раз дернувшись от острой боли.

— Ух, ты. Баб Нюр, это что за медведь у тебя в малине? — хохотнул мужчина, вновь ударив меня новой волной пронизывающей боли в висках.

Раздались тихие шаги, вплетаясь в взявшиеся откуда-то звуки пения птиц, крика какого-то зверя «ку-ка-ре-ку».

Закралось опасение. Не этот ли громкий звук издает медведь? И насколько он опасен, если такой боевой клич? Постаралась даже дышать реже, вдруг не заметит.

— Ох, ты ж.

Совсем близко раздался голос старушки, сопровождаемый громким хлопком, будто большая птица ударила крыльями. Кажется, медведь все же где-то рядом.

— Ну-ка, Ванечка, хватай этого медвежонка и неси в баню.

От страха сердце заколотилось в бешеном темпе, как и стучащие от холода зубы. Подавилась вдохом. Без того пересохшее горло свело спазмом в попытке закашляться.

Хруст веток и тихий рык говорили о том, что зверь приближается. Судя по всему, очень большой.

Вместо того, чтобы наброситься, он подхватил на руки.

Только теперь я поняла, что это мужские руки, большие и сильные.

Что-то тихо скрипнуло, гулкие шаги по деревянному настилу, еще один скрип.

В нос ударил запах. Это непередаваемая смесь, сушеные травы, древесные нотки, свежесть. И в тоже время воздух какой-то влажный и тяжелый.

— Сюда, на лавку, — командовала старушка.

Меня бережно положили на твердую гладкую поверхность, подложив под голову что-то мягкое. Почувствовала, как стали стягивать чулки в районе щиколоток.

— Охламон! — крик бабушки вновь совпал с хлопаньем крыльев. — Куда свои лапища тянешь? — еще хлопанье.

— Я всего лишь помочь хотел! — сдавленно оправдывался мужчина.

— За мамкой беги, помощник, — еще несколько хлопков.

Снова скрипучий звук, свежий порыв ветра, что на миг усилил запахи.

— Ну, все, все, — заговорила старушка, проводя рукой по моей голове. — Сейчас согреешься, выспишься и все забудется, пройдет.

Губ коснулась кружка с каким-то травяным отваром. Сделала несколько глотков.

Я тихо всхлипнула, чувствуя боль в сердце от разлуки. Из уголка закрытых глаз скатилась одинокая слеза.

— Все пройдет, моя хорошая, — твердила старушка.

Меня ненадолго оставили в покое.

Пыталась разобраться в непонятных и непривычных звуках, но размеренный шепот старушки словно перекрывал все более громкие. Я не разбирала слов, не понимала ее речь, но мне становилось легче.

Шепот прекратился в тот момент, как скрипнула дверь.

— Баб, Нюр, — тихо позвал женский голос.

— Давай, Наташ, помогай, — отозвалась старушка, успевшая уже раздеть меня.

— Это что?! Ванька ее нагую?!

— Что ты кричишь, как ошалелая? Я ее раздела, дождешься вас, помощнички.

Так под наставление бабы Нюры, меня обмыли. Обмазали какой-то мазью и укутав в теплое одеяло, позвали Ваню, наказав нести в избу.

Открыла глаза.

Теплые лучи утреннего солнца окрашивали комнату в оранжево-желтые цвета.

Запахи дерева и трав, пропитавшие этот дом, почти не ощущались за ярким ароматом свежевыпеченного хлеба, кружа в воздухе золотистыми пылинками на свету.

Бревенчатые стены под толстым слоем краски, цветные тканые дорожки, светлые шторы от потолка до пола на маленьких окнах, герань на подоконниках.

В носу засвербило от резкого запаха, как только я подумала об этом цветке.

Почему я ненавижу герань?

— Проснулась? — раздался голос баб Нюры над головой.

Приподнялась с пуховой подушки. Голова легкая, тело полно сил. Я поняла, что так хорошо себя не чувствовала очень давно, но это только физически. В душе словно камень лежал, и он не давал мне ощутить легкость в полной мере.

Баб Нюра обошла кровать и присела рядом. Сетка под ней тут же прогнулась и скрипнула.

— Ты пока поживи у меня, — заговорила она, накрыв мою руку своей. — Чуть оправишься, а потом решим, как дальше.

Я кивнула в ответ. А сама разглядывала круглое лицо, покрытое множеством морщин, тонкие губы, но такие яркие голубые глаза, в которых плескалась доброта и забота. Белые седые волосы аккуратно заколоты гребнем на затылке, на плечах яркий платок.

— Я тебе вещи приготовила. Твои-то совсем негодные.

Кряхтя, старушка поднялась с кровати. Протянула мне белую хлопковую сорочку и платье.

— Пришлось сундуки шукать, — тяжело дыша говорила она. — Из приданного своего выбрала. Нынешние мои платья тебе не пойдут. Я ж уже к земле ближе.

— Благодарю, — сказала я, принимая вещи.

Сама удивилась своему голосу, тихий, ровный.

— Как мне Вас называть?

— Как? Как? — усмехнулась старушка. — Баб Нюра, меня все кличут, и ты так же.

Как только я оделась, меня усадили за стол и напоили парным молоком с еще горячим хлебом.

— Не переживай, деточка, — твердила она за столом. — Что надо то вспомнится, что не нужно, то забудется.

Глава 2

Вскоре баб Нюра принесла мне рюкзак из плотной ткани, весь потрепанный в пыли и грязи, но целый.

— С тобой в малиннике был, — сказала она.

Расстелила бумагу на лавке у двери, поставила сумку туда.

— Я пойду по хозяйству, а ты пока посиди, подумай, как быть дальше.

Меня оставили одну, выйдя и плотно закрыв тяжелую на вид дверь.

Почему-то не решалась подходить к вещи. Вместо этого прошлась по избе с белой каменной печью в центре.

Низкая дверь с высоким порогом, справа широкая лавка, слева за шторкой умывальник, хлопковые белые полотенца висят рядом, вдоль печи еще лавка. Небольшая кухня, но занимает целую сторону печи. Потом снова шторки, это уже комната.

Комната угловая, две одинаковые кровати, одна у печи, другая в углу. Между двух окон, у стены шкаф с завешенным зеркалом, в другом углу комод, накрытый кружевной большой салфеткой. А у другой стены, опять же между окон, круглый стол, накрытый белой скатертью. Вокруг него четыре стула с цветными кругами на сиденьях.

Дальше, напротив четвертой стены печки, что-то вроде тонкой стены и проход, прикрытый цветными шторками.

Со стороны комнаты на стене были прикреплены большие рамы с фотографиями, некоторые постановочные, некоторые из жизни. Старинные и цветные.

Назначение многих вещей я не знала, но только стоило мне коснуться их, как приходило понимание что это и для чего нужно.

Поняв это, я обошла вокруг печи еще раз.

Дом жил, мои босые шаги утопали в его тихих шорохах и чуть слышных скрипах.

Вернувшись к рюкзаку второй раз, все же решилась посмотреть его содержимое.

Устроилась рядом на лавке и взглянула в окно.

Там уже во всю светило солнце, а баб Нюра бодро шла с тяжелым ведром в одну из пристроек.

Из окна было видно высокое крытое крыльцо, дорожки из досок, что вели к забору с калиткой.

А дальше вид на небольшую деревню, спускающуюся с холма вниз к реке.

Вздохнув, открыла рюкзак и стала доставать его содержимое.

Первым попался странный предмет похожий на квадратную рамку для фото или зеркало с подвеской внизу. С одной стороны, он блестел и переливался, маня витиеватым узором, украшенным белыми прозрачными камнями по углам и словно вращающимся миром в центре. Рассмотрев внимательно рисунки, почувствовала недовольство от того, что мир серый. Будто он должен был быть другим. Обратная сторона зеркала была совсем мутной и в пыли. Попыталась очистить рукавом. Потом вспомнила, что хозяйка платья не я и еще себя отругала. Вот только успеха это все не возымело, зеркало осталось таким же.

Отложив вещицу в сторону, так и не поняв ее назначения, полезла дальше изучать содержимое рюкзака.

Вскоре рядом со мной лежал паспорт на имя Росор Анны Римировны, кошелек с пластиковыми картами, телефон с зарядным устройством, ключи и приличная пачка денег.

Больше в рюкзаке не было ничего.

Перебирая эти предметы, я не чувствовала от них никаких эмоций, только понимала назначение.

Засмотрелась на картинку на газете. Прикоснулась к пожелтевшей бумаге. Отдернула руку по скрип входной двери.

В избу, кряхтя, вошла баб Нюра.

Осмотрев меня, она присела рядом, тяжело дыша заговорила:

— Вспомнила, что-нибудь?

— Меня Анна зовут, — улыбнувшись ответила я.

— Аннушка, значит. А еще?

Я опустила голову и отрицательно покачала ею.

— Я тоже обдумала все. Давай ты пока у меня останешься. А как разберешься в себе…

— А как же? Я Вам и так должна за спасение. Вот, возьмите, — протянула старушке деньги.

— Анечка, — засмеялась она. — Твоя жизнь, конечно, бесценна, но это слишком много, — баб Нюра, притянула меня к себе и обняв начала гладить по спине. — Давай сговоримся. Я тебе помогла, и ты мне поможешь.

Я подняла на нее глаза.

— Наташка, слишком переживает за меня, все приглядывает. А у нее в городе старшой жениться удумал. Так она не едет. Боится, что я без пригляду сгину. Давай ты со мной побудешь месяцок?

— Я ж Вам обузой буду.

— А ты научишься по хозяйству. Ручки есть и чай не барыня.

— Я согласна.

— Вот и славно, только давай мы твои деньги припрячем, заберешь, как поедешь.

Баб Нюра только говорила куда из сундуков прятать деньги, не прикасаясь к ним. Я все делала сама.

После, мне показала все хозяйство. И я оказалась в замешательстве. Две козы, поросенок и корова, правда последнюю не видела, она сейчас паслась на поле – гуляла, как пояснила мне старушка.

— Пойдем, свежей клубники на обед наберем. Со сметанкой, вкусно-о-о, — мечтательно протянула бабушка. — Только голову платком покрой, а то напечет и волосы собери.

Баб Нюра оказалась своеобразной женщиной. Она говорила, что делать, но как это выполнить, нужно разобраться самому. Мне это даже нравилось.

Вот только я приметила за ней странность. Она словно иногда забывала, что нужно кряхтеть или тяжело дышать. Но обдумав это, решила, что возможно ей иногда становилось легче.

Глава 3

После сытного обеда баба Нюра скомандовала, что у нас тихий час.

— Тебе жирку надо набрать, ложимся и спим. Жара спадет, займемся делами дальше.

Я была полна сил, пока моя голова не коснулась подушки.

Проснувшись, получила задания от старушки. Мы вышли на крыльцо в сенях, мне в руки сунули железную миску с рисунком на дне и слегка отколотым краем и огромный нож.

— Начистишь картошки и приготовь щепу для розжига, а я по делам схожу. Остаешься на хозяйстве, — напутственно сказала она и, подхватив корзинку, направилась из дому.

И вот теперь я сидела на этом крыльце перед большим ведром картошки и не понимала, что мне делать.

Предметы мне не подсказывали. Долго крутила в руках плод, покрытый землей. Вначале поскребла его ножом, но это не было похоже на чистку. Потом догадалась срезать кожуру, но выходило как-то странно.

Увлеченная процессом, я только иногда отвлекалась на то, чтобы убрать с лица длинную челку, сдувая ее или запястьем.

— Привет, — раздалось рядом.

Вздрогнув, я обернулась.

Высокий светловолосый парень с густым загаром смотрел на меня с улыбкой. Мне показалось, что я уже слышала этот голос. Неуверенно ответила:

— Здравствуйте.

— Ты что такое делаешь? — со смешком спросил он.

— Картошку чищу, — вновь убрала с глаз челку.

— Так ты ее сразу режешь, — захохотал он. — А очистки зачем в остальную бросаешь?

Слезы обиды тут же заволокли глаза. Молча продолжила свое дело, уже не обращая внимания на гостя.

— Ты вообще картошку чистила раньше? — вдруг серьезно спросил он. Я отрицательно покачала головой. — Ох, городские.

Парень поднялся, прихватив миску с начищенной картошкой.

Я вскочила следом, хватая его за запястье:

— Куда?!

Но тут почувствовала что-то странное, будто знаю, что он хочет мне помочь, научить.

Медленно убрала свою руку, оставив на темной коже грязный след.

— Вначале нужно набрать воды, а то картошка почернеет.

Зачерпнув в колодце ведро воды, он плеснул немного в миску, потом вернулся к крыльцу. Я ходила за ним хвостиком и наблюдала.

Устроившись на ступеньке, перед ведром, парень достал из кармана складной нож, взял откуда-то сбоку старое ведро и поставил перед нами по середине.

— Смотри, показываю.

И я смотрела. У него процесс шел гораздо быстрее и ловчее, я даже обзавидовалась, но упорно пыталась повторить.

Пока были заняты делом, познакомились.

Ваня живет здесь с матерью, как раз той самой Наташей. Помогает по хозяйству баб Нюре. В город уезжать, как его брат, не хочет. Сказал, что пока учился на программера, насмотрелся на ту жизнь и она ему не понравилась, а работать он и тут может.

Многие слова Вани я понимала с трудом, словно они проходили через какой-то барьер.

— Ну, вот и справились. Теперь ее надо помыть и дело сделано. — ненадолго задумавшись, он посмотрел на меня и спросил. — Что тебе еще сказали сделать?

Махнув рукой, ответила:

— Наколоть щепу, но тут сразу провал. Я даже не знаю, что это такое.

— Ладно, давай я сделаю, а ты картошку помой. Тут справишься?

Неуверенно кивнула, взяла миску и отправилась к колодцу.

Процесс шел медленно, но вроде бы получалось. Руки замерзли от студеной колодезной воды, я вся облилась и обрызгалась, пока переливала воду из ведра в миску.

Появление Вани в этот раз не пропустила, увидела его большую тень.

— Даже не плохо получилось. Щепу сделал, оставил на чурке.

— Ванька, ты что тут делашь?! — еще из сеней крикнула вернувшаяся баб Нюра.

— Так мама отправила сено докидать, — обернувшись крикнул он.

— А ты забыл где сеновал? — подходя ближе и тяжело дыша спросила старушка, по пути глянув в ведро с очистками. — Аннушка, молодец. Теперь и очистки тоже надо помыть. Негоже столько картошки выкидывать. Сварим для поросенка.

Вани уже и след простыл, а я занялась следующим заданием.

Уже поздним вечером, после того как я под присмотром баб Нюры сама растопила баню, к нам пришла еще одна гостья.

Это была та сама Наташа.

— Ты зови меня тетя Наташа, — сказала она, устраиваясь на лавке и ставя на пол два больших пакета. — Я тут тебе вещичек собрала, — махнула она на них рукой. — Померяешь, что подойдет, то оставишь. Я на той неделе в райцентр поеду, прикуплю тебе что помоднее.

— Наташ, мы с тобой поговорить хотели по этому поводу, — садясь рядом с женщиной и беря ее за руку заговорила баб Нюра.

Она сделала это так ловко и быстро, что я даже не успела поблагодарить женщину.

Старушка уговорила ее, что я побуду тут, а они с Ваней съездят в город. Тем более, что мне так просто домой не уехать.

Вот об этом я не знала. Оказалось, что мне нужно купить билет на поезд, а он может быть не скоро.

Тетя Наташа после раздумий согласилась. И велела завтра в обед прийти к ней, она мне скажет, что делать в каких ситуациях и заодно купим билет для меня.

На следующий день под указания баб Нюры я собрала с собой свой очищенный и высушенный рюкзак. Бросила туда заряженный телефон, на который никто не звонил, хотела показать его Ване, вдруг что-то сломалось, потому что в телефоне было совсем пусто, а я понимала, что там должно что-то быть. Кошелек, в который мы положили несколько купюр из припрятанных. Мне объяснили, как отдать деньги, если не получится оплатить с моей карты. И паспорт.

Посмотрела на одинокую рамку, оставшуюся на столе после сборов. Мне показалось, что она стала не такой мутной.

Выдав напоследок указание на какие даты покупать билет, мне показали на дом по соседству и, перекрестив, закрыли за мной калитку.

Обратно я вернулась через несколько часов с тонкой тетрадью, в которой аккуратно записали какие препараты, когда давать и что делать, если баб Нюре станет дурно, там же записали телефоны фельдшера. Пообещав звонить мне каждый вечер, пока будут в отъезде.

Еще у меня был электронный билет с датой ровно через месяц. И неутешительные новости о том, что мой телефон отформатирован, поэтому восстановить данные Ваня не сможет.

Глава 4

Месяц пролетел незаметно. Четыре дня под приглядом друг друга на время отъезда тети Наташи с семьей, мы и не заметили.

Баба Нюра не давала мне бездельничать, сопровождая каждое новое поручение словами: «Чай не барыня».

За это время я научилась самостоятельно готовить, прибираться и в целом могла более или менее заниматься хозяйством.

Только один день врезался мне в память как необычный.

Утром, я как обычно проверила телефон в надежде увидеть там что-то новое, но ничего. Следом проверила рамку, которая сама по себе становилась все чище и в ней уже почти появилось отражение.

— Баб Нюр, — позвала я старушку, которая собирала волосы у большого зеркала. — Все хочу спросить, зачем ты обратно его каждый раз завешиваешь?

— А чтобы нечисть не лезла, — ответила она, поправляя ткань. — Нечего ей тут шастать.

Я удивилась такому ответу, но не стала ничего говорить.

Получила задание пойти в огород, собрать ягоды и начать полоть.

Сидя в меже среди грядок, я ощутила чье-то присутствие за спиной. Рефлекторно подняла взгляд, баб Нюра копошилась в другом конце огорода. Обернулась, но никого не увидела. Снова погрузилась в работу.

Через некоторое время ощущение повторилось. У меня от этого по спине прошел холодок, несмотря на то что было достаточно жарко.

«Ты меня чувствуешь?» — раздался мужской голос в голове.

В это раз я от испуга упала на попу, громко ойкнув.

— Анютка, все нормально? — крикнула мне баб Нюра.

— Да, да! Оступилась!

Ощущение постороннего взгляда пропало.

Я обрадовалась и вновь вернулась к работе, но вскоре почувствовала его снова.

В этот раз я замирала от страха, чувствовала, как по спине стекает холодный пот. Движения стали дергаными. В какой-то момент не выдержала и тихо сказала:

— Уйди, мне страшно.

Но в ответ почувствовала, что меня словно обняли, укрывая от всего мира, защитили.

— Ты не причинишь мне вреда? — все еще не поднимая глаз, тихо спросила я.

«Я на такое не способен», — вновь зазвучал голос.

Первое время невидимый гость появлялся редко, потом визиты стали чаще. Вскоре я разобралась с тем, что он понимает, о чем я думаю или читает мои мысли. Чем ближе я была к своему странному зеркалу, тем четче слышала и ощущала его.

Единственное, он никогда не появлялся, если баб Нюра была рядом, даже если я его пыталась позвать, хоть и не знала как. Но вот если рядом был Ваня, то визитер был тут как тут. Еще и комментарии в адрес парня выдавал, безумно сбивая этим.

И вот сегодня я попрощалась со всеми, и Иван отвез меня в райцентр, откуда я на автобусе должна была добраться до города.

— Может я тебя до города отвезу? — завел свою песню парень, обняв меня у автобуса, чем вызвал недовольство духа.

— Вань, ну вот же автобус, билет, — с улыбкой ответила я. — Что ты будешь три часа туда, три обратно еще и час до деревни. Едь домой уже.

— Ты все запомнила? — с беспокойством спросил он.

— Запомнила, — в тысячный раз повторила я. — Вася меня встретит, номер твой и его записан. Отвезет на вокзал, посадит на поезд. Звонить с каждой остановки.

— Анька, ну переживаю я.

Меня окликнула контролер, стоящая у дверей автобуса. Оказалось, что я последняя.

Быстро обняв Ваню на прощание, я, не оборачиваясь, зашла в салон и устроилась на своем месте. Как мне это сделать, поняла «случайно» коснувшись пальцев женщины.

Ваня помахал мне в окно.

— Жених? — спросила старушка, что сидела около окна.

— Брат, двоюродный, — ответила я, с подсказки духа.

— Красавец, девки небось табунами за ним.

Так я ехала до города, слушая разговорчивую старушку. Может быть, если бы ей попался другой сосед, он бы уже нахамил бабушке, а мне она, сама не зная, приносила пользу.

Каждый раз касаясь меня, она делилась со мной информацией, которая так нужна мне была в моей будущей самостоятельной жизни.

Василий встретил меня вместе с женой. Его я узнала сразу, слишком сильно они похожи с Ваней.

— Привет, — поздоровались они первыми.

— Привет, — мужчина тут же протянул руку, забирая мои пакеты. — Синий вам, теть Наташа гостинцев собрала.

Василий закатил глаза.

— Да ладно тебе, — улыбнувшись толкнула его в мускулистое плечо жена. — Ты вообще меня обещал к ней в гости свозить. У тебя мама такая классная, — сказав это, она подхватила меня под локоть. — Я Лена.

— Аня, очень приятно.

Вася и Лена оказались очень милой и счастливой парой. Я это чувствовала, буквально кожей.

Если вначале я подумала о том, что Лена поехала с Васей из ревности, то потом поняла, что она об этом даже не думала. Ее больше заботило то, что я могу занервничать с незнакомцем, испугаться этого здоровяка.

Когда со мной прощались на перроне, выдали еще с собой еды. Я посмеялась, что мне в поезде только и есть. Лена задумалась и отправила Васю в ближайший киоск за книгой или журналом. Вернулся мужчина с толстым сборником головоломок и набором ручек.

— Ну вот, теперь и пища для ума подъехала, — усмехнулась Лена.

— Спасибо вам большое.

За сутки поездки в поезде я поняла о себе несколько вещей и не знала нравится мне это или нет.

Для начала сборник головоломок оказался слишком простым для меня. Вначале я думала, что он в принципе такой для всех, но попутчица дала знать, что это не так.

Как я это узнала? Вот тут следующий момент. Касаясь открытых участков кожи или глядя в глаза человеку, я ощущала его эмоции, получала от него информацию. Но самое главное, я могла забрать плохие чувства и вложить взамен хорошие.

Дух все время дороги следовал за мной, я постоянно ощущала его. Это вселяло мне какое-то спокойствие. Спросила насколько странно то, что я могу делать.

«Это твоя суть», — коротко ответил он.

Больше мы к этому вопросу не возвращались, а я как-то просто смирилась со всем происходящим. Где-то внутри принимая, что так оно и есть, это всегда было со мной.

Визуализация героев

Дорогие читатели, настало время посмотреть как я вижу героев и места событий. Может быть Вы представили их немного иначе.

Деревня где-то в предгорье Урала

Баб Нюра

Иван

И наша героиня – Анна

И странное зеркальце, которое Анна нашла в рюкзаке

Немного антуража из сеней дома баб Нюры

Глава 5

Город встретил меня пасмурным утренним небом. Кутаясь в легкую джинсовую куртку от промозглого ветра, быстро разобралась как мне добраться до дома. Не став экспериментировать с общественным транспортом, подсмотрела у девушки моего возраста знания о том, как вызвать такси. Правда, пришлось быстро уходить с того места, где я рассматривала девушку, так как она посчитала меня подозрительной и записала в воры.

«В следующий раз не смотри так пристально», — веселился дух.

«А как, по-твоему, надо? Раз самый умный, расскажи!»

Разозлившись, состроила недовольную гримасу. Дух объяснил, что вот так пристально смотреть не надо, а нужно только поймать «волну», исходящую от человека, «след», который он оставляет и дальше уже делать то, что я хотела.

Приехав по адресу, указанному в паспорте, я надеялась, что хоть что-то вспомню, увидев это место. Но все оказалось напрасным. И место, и люди были чужими.

Дом находился в историческом центре города, среди невысоких двух и трехэтажных зданий. В уютном дворике росли деревья. Мне нравилось это место, если бы не одно «Но», я никак не могла найти дверь.

Пройдя вокруг дома несколько раз, разобралась, что вход в жилую часть со стороны двора, там уже поняла, что рядом с дверью есть таблички, где указан этаж и номер квартиры. Номера квартир оказались тем еще ребусом. В первом подъезде со второй по шестую и с двенадцатой по шестнадцатую. А на втором подъезде восьмая и десятая, с шестнадцатой, но с литерой «а» по двадцатую. Долго смотрела на табличку и хлопала глазами. Не выдержав, произнесла вслух:

— И где мне искать одиннадцатую?

— Так вон же, — раздался за спиной незнакомый голос.

Резко обернувшись, встретилась взглядом с дворником в возрасте, а может его так старила густая седая борода.

— Извините. Я это себе, — краснея сказала я.

— Да уж понял, но Вы тут все утро бегаете, работать мешаете, вот влез без спросу, — хохотнул он в бороду.

— А скажите, пожалуйста, еще раз, куда мне?

Попросила я мужчину.

Мой подъезд оказался не в самом доме, а в пристройке рядом с ним, оттуда по воздушной галерее в дом.

Оказавшись на втором этаже дома в несуществующем подъезде, осмотрелась по сторонам. Справа двери с номерами тринадцать и пятнадцать, с другой стороны, семнадцать и девятнадцать.

Рассудив, что меньший номер внизу, спустилась на первый этаж, там нашлись все квартиры с нечетными номерами, кроме первой и одиннадцатой. За что с ними так, я не знала, но разбираться сейчас не хотела, свою бы найти.

Медленно поднимаясь по ступенькам, с замиранием сердца искала номер квартиры на двухстворчатых деревянных дверях. Эта квартира оказалась единственной на третьем этаже.

Испытав секундное облегчение, вставила ключ в замочную скважину. Сердце громко ухнуло, пропуская удар в волнении и, словно подталкивая меня, призывая поторопиться, ведь оно так устало нервничать за утро.

Замок поддался легко с громким щелчком, дверь немного приоткрылась с тихим скрипом.

Глубоко вдохнув, распахнула дверь и шагнула внутрь. Что я там ожидала увидеть, не знала.

В коридоре пустая вешалка, покрытая пылью, паркетный пол в толстенном сером слое той же пыли. Медленно закрыла дверь, чтобы не поднимать сквозняк.

В квартире было очень тихо.

Неуверенно пошла по коридору. Справа спальня, слева кабинет с огромным столом. Прямо кухня, а рядом с ней две двери в ванную и туалет. Абсолютно все под толстым слоем пыли, кроме того, что лежало на кухонном столе.

Яркий-красный конверт поверх нетронутого слоя пыли на лакированном круглом столе вызывал оторопь, а записка, вложенная под резинку, гласила: Росор Анна Римировна.

Аккуратно поднять конверт не получилось, пыль взметнулась, и я закашлялась. Наконец-то поставив свою сумку с дороги, я поправила на плече рюкзак и залезла в папку.

В ней были документы на квартиру, квитанция о подключении автоплатежа за коммунальные услуги, документы на телефон и ноутбук. Договор о найме на работу. В последний я не стала вчитываться, оставив его на потом. Все на мое имя.

Пройдясь уже более уверенно по квартире, но все еще медленно, чтобы не поднимать пыль, нашла ноутбук в кабинете на столе. Осматривая комнату, удивилась количеству книг в шкафу за стеклянными запыленными дверцами.

В спальне обнаружился большой шкаф, но тоже без единой вещи. Комод, в него я уже заглядывать не стала и софа, на которой от пыли не было видно рисунка.

Навалившись на дверной проем, я почувствовала тепло от этого места, будто оно радо моему приезду и ждет, когда здесь снова появится жизнь.

Удивилась от этих ощущений.

Потерла ладошки, будто бы это избавило от наваждения. Снова коснулась косяка. Чувства усилились, словно теперь до меня пытались докричаться, раз я не понимаю с первого раза.

— Так, ладно, — заговорила я вслух. — Сейчас я за продуктами и минимум одежды. Приду, уборка, готовка. Всем все ясно?

Почувствовала веселье духа за спиной. Не оборачиваясь, добавила:

— А ты чего веселишься? Ты со мной по магазинам.

Глава 6

Выйдя на улицу, обругала себя, что не догадалась просканировать дворника. Огляделась по сторонам – двор был пуст, ни единой души. Оно и не удивительно, утро рабочего дня.

Солнце вылезло из-за туч и грело лучами уходящего лета.

Прогулявшись по набережной небольшой реки, вдоль которой стоял дом, нашла кафе. Позавтракав в нем, продолжила поиски нужных магазинов.

Помня о своей ошибке, я теперь собирала всевозможную информацию незамедлительно при любом удобном моменте. От девушек в кафе узнала о магазинах одежды, от женщины на улице о продуктовых.

Возвращаясь домой, увидела во дворе бабушку, что сидела на лавочке и подставляла лицо солнцу. Я бы ее и не заметила, если бы не тихое и дежурное:

— Добрый день.

— Здравствуйте, — ответила я, тут же начав впитывать информацию.

И чем больше узнавала, тем сильнее меня окутывал страх неизвестности, я совсем ничего не знала о себе, по спине прошел табун мурашек оставив холодный след вдоль позвоночника.

— В командировке была? Давно тебя не видно, — между тем говорила старушка.

— Д-да, — заикнувшись ответила я. — Вы простите, сумки тяжелые.

— Конечно, Анечка, беги, вам молодым везде успеть надо, — с улыбкой ответила она, вновь прикрывая глаза и устремляя лицо к небу.

Как добежала до квартиры, как попала в нее, совсем не отложилось в памяти. Только защелкнула внутренний затвор, руки ослабли и пакеты с покупками с грохотом упали на пол, подняв пыль.

Закашлялась и прослезилась. Это немного помогло упорядочить мысли.

В воспоминаниях старушки есть тетя Аня, которая точь-в-точь выглядит, как я. Эта тетя Аня помогла, тогда еще совсем маленькой Вере, пережить страшную войну. Потом есть племянница этой тети, тоже Анна, и она со мной одно лицо. Вот только эта племянница приехала тогда, когда Вера только вышла замуж. Много лет назад, будучи уже старушкой, «племянница» Аня уехала куда-то в Сибирь в деревню. Через какое-то время приехала «я», немного пожила здесь и, судя по всему, отправилась в командировку.

— Кто ты, Росор Анна Римировна? — спросила я вслух, уже почти плача от отчаянья.

«Займись делом», — прозвучало мужским голосом в голове.

— Ну тебя, — махнула рукой в неизвестном направлении, так как совсем не чувствовала где сейчас дух. — Пореветь не даешь, — добавила, вытирая слезы.

Собрав с пола пакеты, шмыгнула носом и решила, что хоть так выговорюсь:

— Кто такая – непонятно, — пакеты с вещами полетели на софу в спальне, подняв очередное облако пыли. Помахав ладонью перед лицом, разогнала его и продолжила. — Квартира вся в пыли, и пока я ходила по магазинам, ее тут стало еще больше! — осмотревшись пристроила продуктовые сумки на кухонном стуле и стала выгружать все в холодильник. — Вон уже до щиколоток доходит! — обвела кухню рукой, демонстрируя всю степень моего разочарования. — А дворник этот? Дворник! — захлопнула дверцу холодильника и повернулась туда, где только что ощущала духа. — Ты почему мне не сказал, что он тоже дух? — но мой «хранитель» уже переместился. — Или правильнее призрак? — задумавшись, добавила я и направилась в ванную. — Тогда почему я его видела, как живого, а тебя только чувствую? И вообще, ты вечно уходишь от вопросов касаемых тебя! А-а-а-а!

В конце я уже просто закричала, а эта зараза – дух в смысле, вновь повторил:

«Не нравится пыль, приберись, чай не барыня»

— Зашибись, — плюхнувшись на край старинной ванной, выдала я. — Тьфу ты. Ты баб Нюру наслушался, а я похоже всяких словечек от молодых набралась сегодня.

Умывшись, немного успокоилась. Решила, что стоит вначале переодеться и прибрать квартиру. Тогда раздражающих факторов станет меньше, потом разберусь с собой. Должно же хоть что-то еще в доме найтись, в чем будет подсказка. А про призраков всяких думать не буду, надеюсь, что в квартире их нет. Как только эта мысль сформировалась, тут же обратилась к хранителю:

— Ты это, пошукай тоже тут, чтоб посторонних не было, а то у меня сердце не выдержит.

Дух расхохотался. Смешно ему. А у меня уже руки трясутся.

Уборка в небольшой, но на мой взгляд уютной квартире поглотила меня. Пыль тут была везде, даже на потолочной лепнине, а потолок, между прочим, очень высокий.

Глава 7

Весь инвентарь для уборки, включая складную старую деревянную лестницу нашелся в кладовой, которую я сразу не заметила, приняв ее дверь за панель рядом с вешалкой.

Чем больше я прибиралась, тем больше странностей замечала. Стекла окон чистые до зеркального блеска, а на подоконниках слой грязи. Чем стариннее вещь, тем сильнее она покрыта пылью. И слой этой пыли был тоже странный. Почти чистый ноутбук стоял на толстенном сером покрывале стола. Словно его туда очень аккуратно поставили, как конверт на кухне. Такая же странность была и с кухонной утварью, но ей я решила заняться, когда домою всю квартиру.

Я уже настолько устала, мечтая поскорей закончить, что даже не обращала внимания на вредную прядку волос, выбившуюся из пучка. Больше автоматически на нее дула, сдувая с глаз или от носа.

Испытала облегчение, когда поняла, что мне осталось последний раз пройтись тряпкой по полу прихожей и готово.

Вздрогнула от звонка мобильного, что лежал рядом с рюкзаком на уже чистой вешалке с тумбой.

С удивлением прочитала незнакомое имя на экране.

Смотрела на «танцующий» от вибрации и орущий электронным звонком телефон и не решалась ответить. В конце концов, подумав о том, что этот человек может быть подсказкой к моему прошлому нажала на соединение и громкую связь.

— Анна Римировна, здравствуйте, — раздался в тишине квартиры мужской голос.

— Здравствуйте, — неуверенно ответила я.

— Вы простите, что в отпуске отвлекаю. — заговорил быстро собеседник. — Я помню, что Вы просили не беспокоить до осени, но ведь совсем немного осталось. Правда? — не получив от меня реакции, мужчина продолжил. — У нас тут статья такая хорошая появилась, — с гордостью сказал он. Я смотрела на синий экран с именем контакта и не понимала ничего, просто хлопала глазами и пыталась убрать запястьем прядь с лица. — Заказчик пожелал, чтобы Вы занялись ею, — перейдя на шепот, словно доверив мне тайну приглушенно произнес звонивший. — Мы готовы заплатить больше, за работу в отпуске.

— Простите, но я не могу сейчас, — ответила, поняв, что пауза затягивается.

Но мой собеседник расценил мой отказ иначе:

— Ну, Анна Римировна, там такая статья, такой объем. Все как Вы любите, — в голосе появились умасливающие нотки.

— Я правда сейчас не могу.

— Хорошо, — вновь сделал свои выводы мужчина. — Тридцать процентов от стоимости стандартные, плюс десять процентов за вызов в отпуск и еще пять, как премия. Сорок пять Вам и всего пятьдесят пять агентству.

«Соглашайся».

«Уйди! — махнула рукой за спину, чтобы не отвлекал. — Понятия не имею, что нужно делать».

«Разберешься», — не унимался дух.

— Я возьмусь за работу, но не гарантирую быстрый результат, — произнесла неуверенно.

— А быстро не надо, надо, как всегда, досконально и точно, — обрадованный моим согласием продолжил мужчина. — Проверить все исследования. Я вышлю на почту данные.

— Хорошо.

Попрощавшись, собеседник разъединил звонок.

— Ну, и во что ты меня втянул?

Вновь приступая к мытью пола, спросила духа. Ответа не было, но я ощущала его присутствие.

Квартира блестела, посуда радовала чистотой, я после ванной, а за окном начало смеркаться. Вот так, расслабленная и уставшая, но довольная собой, пила чай из трав, привезенных из деревни, и листала письма в электронной почте телефона и разговаривала вслух с духом, чтобы не было скучно в тишине квартиры:

— Допустим, ты фигни не посоветуешь. Так, напомни, молодых больше не сканировать, а то еще каких слов понахватаюсь. О чем это я? Ах, да. Значит я – журналист-исследователь и переводчик статей в компании… Э-э-э. Тьфу. Язык сломать можно. Это вообще на каковском? Не английский и не немецкий. Так, а это-то я откуда знаю?

Прихватив с собой кружку, отправилась в кабинет. В свете настольной лампы, перерыла весь стол. В верхнем ящике нашла пропуска, кажется, что во все архивы, музеи и библиотеки города. В следующем блокноты и листы с заметками. Отыскав чистый лист и ручку, проверила. Почерк почти совпадал – значит заметки мои.

Просидев до поздней ночи, поняла, что уже вырубаюсь прямо за столом, и толком о себе ничего не узнала.

Уже устроившись в кровати, вот тут тоже странность, постель и все белье, что нашлось в комоде в спальне, пахло свежестью и просто хрустело от чистоты. Усмехнулась и произнесла:

— Очень приятно, Росор Анна Римировна. Двадцать шесть лет. Журналист-исследователь, историк и переводчик. Немного чокнутая. А так жить можно.

«Чокнутая-то почему?»

Тут же раздалось в голове со смешком.

— А из-за тебя, милый.

На этом я провалилась в сон.

Глава 8

Первое июля. Наши дни. Санкт-Петербург.

Заваривая бодрящий чай из трав, я поглядывала в окно-дверь на кухне, чтобы не пропустить первые лучи рассвета и думала о том, как прошел год. Ровно год назад Ваня нашел меня рядом с домом бабы Нюры. По странному стечению обстоятельств именно этот день указан в паспорте, как дата моего рождения.

Вздохнула, подумав о том, что соскучилась по открытому и, в тоже время, не простому Ивану, по тете Наташе и бабе Нюре. Вначале Ваня часто писал сообщения, потом наше общение плавно сошло на нет. Но раз в три месяца мне присылали посылки из деревни. Чаще всего это были травы от бабы Нюры и что-то из вещей ручной вязки. На новый год мне прислали пуховую нежную шаль, я ее настолько полюбила, что, даже сейчас – летом, выходя утром на балкон, куталась в нее.

За это время я обзавелась привычками, например, встречать рассвет с кружкой чая на балконе, правда зимой приходилось довольствоваться окном. К счастью, все пять окон моей квартиры выходили на юго-восток и мне безумно нравилось наблюдать за солнцем, в эти моменты я словно проваливалась в другую реальность, а переливы на водной глади реки, только помогали этому.

Заварив чай, я вытолкала ногой в открытую балконную дверь маленькое кресло-мешок. Устроившись на нем, отпивала горячий отвар, обнимая кружку и куталась в шаль.

«Ты опять встречаешь рассвет?»

«Да. И не понимаю, почему ты каждый раз недоволен?»

«Мне видно только закат»

Может быть, мне показалось, но сегодня мой дух-хранитель был каким-то грустным. Некоторое время, я просто чувствовала его присутствие рядом, но мы оба молчали.

«Сегодня будет дождь, не забудь зонт»

Предостерег меня дух и исчез.

С грустью посмотрела на безоблачное небо, на золотистый диск, что уже начал подниматься вверх. Вздохнула.

­— Не забуду, — ответила я уже вслух.

Утреннее воспоминание о деревне, породили цепочку мыслей. Что квартира моя со странностями. Если возвращаюсь домой в плохом настроении, то меня непременно встречает вековой слой пыли. Почему-то это место считало, что уход за ним поднимает мне настроение. Я чувствовала это от его стен и пола, когда занималась уборкой. А делала я это в первое время достаточно часто, почти каждый день. Ведь ранней осенью у меня открылась еще одна способность. Встретившись взглядом с человеком, я забирала его негативные эмоции себе, взамен вселяя в него положительные. А осенью в дождливом Петербурге очень много грустных людей.

Мне понадобилось время, чтобы придумать как защитить себя от случайных встреч взглядами. И теперь я тот странный человек, который в любую погоду ходит в солнцезащитных очках с зеркальными линзами.

К середине осени я разобралась с доставками, и даже курьеры смогли привыкнуть к тому, где меня искать. К тому времени я уже поняла, что моя работа не требует постоянного посещения агентства, все можно сделать в электронном виде. И то, что мне не нужно часто ездить в архивы и прочие места. Сами архивы, как и библиотеки меня не напрягали, но вот дорога была целым испытанием. Опять же выручало такси.

Допив чай, пошла собираться. Сегодня как раз тот день, когда мне нужно посетить один из архивов.

В архив я съездила крайне неудачно, не найдя подтверждение или опровержение теории для статьи. Понимала две вещи: первое – завтра надо будет поехать в другой архив, второе – мне предстоит ночная генеральная уборка. А еще я забыла на кухонном столе свое зеркало и весь день провела без духа-хранителя. А все потому, что зациклилась на зонтике, который должна была не забыть по его указке. Дождя так и не было и это злило еще больше.

Выйдя из такси у продуктового, зашла за покупками. А когда с пакетами в руках, вновь вышла на улицу, небо уже заволокло черными тучами, поднялся сильный ветер и полило, словно из ведра.

— Здравствуй, первое июля, — пробурчала я, пытаясь справиться с зонтом, пакетами и ветром.

Зонт помог не сильно. Пришла домой вся сырая, и еще злее. Распахнув дверь сходу, закашлялась от пыли.

— Сам приберешься! Вот как запылился, так и приберешься! — закричала я, скидывая промокшую насквозь обувь и сдирая с себя прилипшую к рукам джинсовку.

Собрала пакеты и прошлепала босыми сырыми ногами на кухню. Расставила покупки в холодильник. Подняла глаза на дверь кухни, там обычно чувствовался дух в такие моменты, но сейчас его присутствие было не ощутимо совсем.

Мысленно позвала его и выдохнула, почувствовав хранителя за спиной.

Настроение было настолько паршивым, что о чем-то конкретном с духом я говорить не хотела, поэтому молчала, он тоже не был разговорчив.

Стоя у холодильника, задрала голову к потолку и выдала на одном дыхании:

— Так, я иду в ванную и, если там не будет порядка, клянусь, замусорю тебя так, что рад не будешь. А пока я греюсь, будь добр, приведи себя в исходное положение и не вредничай, — почувствовав себя злой ведьмой, решила немного добавить сладкого. — Обещаю, что в выходные устроим генеральную уборку и даже разрешаю перед началом запылиться как следует.

Не надеясь на благоприятный исход, я сходила в спальню, взяла домашние вещи и направилась в ванную, все по тому же слою пыли. Решила, что согреюсь в душе, потом приберусь и помоюсь нормально.

Но квартира меня услышала! Ванная комната блестела чистотой.

— Молодец, теперь все остальное, — постаралась сдержать марку я, хотя очень хотелось улыбаться.

Согревшись в горячей ванной, я так разомлела, что мне хватило сил дойти до кровати, похвалить за чистоту дом, пожелать спокойной ночи и уснуть.

Глава 9

Всю неделю я каталась по архивам в поисках информации, уставала и злилась. Мои способности усилились в разы. За несколько часов вне дома я накапливала в себе столько негатива, что хотелось выть.

В городе воцарилось лето, жаркая погода позволила всем раздеться и теперь случайные прикосновения были просто неизбежны, как бы я не старалась держаться дальше от людей.

Наконец-то найдя подтверждение тому, что было написано в статье, я с чистой совестью и грязными нервами возвращалась домой. Меня буквально трясло.

За всем этим, погрузившись в себя, перестала замечать что-либо вокруг.

Закончив статью поздней ночью, отправила ее в агентство и подняла глаза от монитора, осмотрелась.

Комната чистая, но что-то не так.

Мысленно призвала своего хранителя, он появился, но не сразу.

«Ты молодец, справилась», — совсем грустно произнес он.

«Что-то случилось?»

«Я устал, очень устал»

«Давать мне глупые советы?» — попыталась отшутиться я.

Почувствовала его ухмылку.

«Глупый совет – иди спать, рассвет проспишь»

Решив, что он как обычно прав, послушалась, с улыбкой устраиваясь в кровати.

— Спокойной ночи, — пожелала я вслух по привычке.

«Нежных снов», — непривычно ответил дух.

Рассвет я естественно проспала, проснулась к обеду, полная сил и с хорошим настроением.

Солнце нещадно палило, поэтому я пила свой травяной отвар сидя на кухне и пролистывая сообщения в телефоне. Ответ от менеджера о получении письма, хвалебная ода от редактора, отчет о переводе денег за работу. Все, как обычно, но чего-то не хватает.

Позвала хранителя раз, другой, третий. Ответа нет.

Дрожащей рукой повернула к себе зеркало, что стояло в подставке для планшетов на столе. И чуть не выронила кружку из рук.

Зеркальная гладь помутнела настолько, что даже не понятно зеркало ли это.

Вскочила, взяла тряпку и начала аккуратно чистить поверхность. Это совсем не помогало.

— Домик, домик, очисти это, — попросила я. В ответ волна разочарования и беспомощности.

Пришло сообщение от редактора, что есть еще работа. Написав короткое: «Ок», пошла к ноутбуку прихватив рамку с собой.

На этот раз мне не нужно было никуда ездить, все нашлось дома в шкафу. Больше времени набирала текст. Потратив на статью два дня, я каждые пол часа смотрела на зеркало в надежде, что оно посветлеет, но казалось, будто оно становилось только мутнее.

На улицу выходить не решалась, поняв при общении с курьерами – мои способности усилились в разы.

Залезла с ногами в кресло в кабинете и поймала себя на том, что начала кусать костяшку большого пальца.

— Зеркальце, ну зеркальце. Точно!

Подскочив с кресла, я побежала в спальню, распахнула шкаф и уставилась на зеркальную поверхность на внутренней стороне двери.

— Хранитель, приди. Ну, где же ты?

Простояв сколько-то перед шкафом в попытке дозваться до духа, не получила никакого результата. Медленно закрывая дверцу, услышала скрип, он напомнил мне о чем-то.

Покачав дверь туда-сюда и поскрипев ею на все лады, наконец-то поняла.

Так скрипел шкаф в доме бабы Нюры. Там мое зеркало очистилось и появился дух, там мне было спокойно.

Решение приняла моментально.

Снова прибежала в кабинет, ловя удивленную волну от квартиры. Схватила телефон и нашла номер. В волнении ждала пока пройдут длинные гудки и мне ответят.

— Анечка! — раздалось радостное в трубке. — А я тут в огороде и телефон не слышу.

— Здравствуйте, — не смогла сдержать улыбку. — Теть Наташа, а можно я к вам в гости на недельку? — не став ходить вокруг и около спросила я.

— Конечно, конечно, — обрадовалась еще сильнее женщина. — Баб Нюра говорила, что ты обещалась. Вот сегодня спрашивала не звонила ли ты. Ты скажи когда, тебя мальчишки мои встретят.

— Ой, а я еще билет не купила, да и дергать Василия с Иваном не хочется, — ответила я, тут же садясь за ноутбук и приступая к заказу.

— Ваньку-то, придется, у нас рейсовый отменили, на лето в дачи перебросили. А в городе справишься?

— Да, конечно. Я билет посмотрела, ближайший завтра днем. Буду через два дня. Подойдет?

— Подойдет. Что тебе в городе жариться. Присылай мне всю информацию.

— Ага. Я тогда пошла собираться.

— До скорой встречи, Анечка.

— До встречи, — не могла я сдержать улыбку от облегчения.

Окрыленная надеждой, что в деревне все исправится, радостная от разговора с тетей Наташей, что меня ждут, я пошла собираться. У шкафа поняла необходимость выхода из дома.

Отправившись за сумкой или чемоданом в ближайший магазин, а потом за подарками и сувенирами, где-то в процессе вспомнила, что нужно предупредить редактора, что уеду на неделю. Написав ему сообщение, получила «благословение» на поездку в отпуск.

Собирая вещи, чувствовала исходящее от дома разочарование, что его ждет одиночество.

— Так, я приеду через неделю. Билет обратный тоже купила, — взглянула на часы. — Я за продуктами в дорогу. К моему приходу можешь запылиться, приберу тебя на дорожку. Только чемодан сильно не пыли.

Глава 10

Почти через двое суток после звонка тете Наташе я вышла из автобуса в райцентре и попала в горячие объятия Ивана.

— Привет! — радовался он встрече. — Нормально доехала? — забирая из моих рук чемодан и направляясь к внедорожнику говорил он.

— Привет. Нормально, только устала. Сутки в поезде тяжело.

Ваня продолжал обнимать меня за плечо свободной рукой, слегка потряс меня из бока в бок:

— Но, ты же приехала. Я мясо утром замариновал, шашлыки сделаем.

— Хорошо, — покорно согласилась я, мечтая только о том, чтобы отдохнуть.

Все путешествие мое настроение скакало, как сайгак, от хорошего к плохому. Зеркало так и не стало светлее, наоборот, начало заволакиваться не белесой, а серой пленкой.

В машине Ваня радостно рассказывал мне обо всем, а я только кивала. Выдохнула, увидев вдалеке на холме Уральского предгорья знакомый домик и баб Нюру у калитки.

Тут меня посетила интересная мысль, и я тут же ее озвучила:

— Вань, а сколько лет баб Нюре.

Парень пожал плечами, но все же ответил:

— Мне кажется, что никто не знает. У нас есть байка, что не баб Нюра родилась в этой деревне, а деревня родилась, когда тут появилась баб Нюра.

Я улыбнулась странному высказыванию.

Как только я вышла из машины, меня тут же обняли руки низенькой старушки, словно родную внучку.

— Устала с дороги, — не здороваясь, сразу же сказала баба Нюра.

Приведя меня в дом и выставив Ивана, она заговорила:

— Умывайся, переодевайся, да садись кушать, опосля расскажешь как обустроилась.

Тем временем я распаковывала маленький чемодан, большую часть которого занимали подарки.

— Баб Нюра, это тебе, — протянула я ей пакет.

Старушка тут же сунула внутрь нос, и довольная подняла на меня глаза.

— Не забыла.

— Не забыла, очень вкусные конфеты оказывается, сама их теперь к чаю беру.

Я привезла ей несколько хлопковых платьев и два кило конфет о которых она обмолвилась в прошлый раз.

— Много-то как, не съем столько, — довольно говорила старушка.

— Не переживай, я помогу.

На кровати в углу, уже лежали вещи, в которых я ходила в прошлый раз.

— Я вот тебе тоже все приготовила, чтобы ты городское не таскала сильно. Неудобно же.

Хоть я и взяла с собой костюмчики с бриджами для работы в огороде, не стала расстраивать хозяйку дома. Переодевшись в платье, я устроилась за столом.

Умолчав о всех своих способностях и чудачествах квартиры, рассказала баб Нюре о том, какая у меня интересная работа. Что мне очень нравится в Питере. Но по глазам старушки видела, она понимает, что я недоговариваю и сильно.

Совсем скоро мне выдали задания. Радостная я, натаскала воду и затопила баню, помогла немного по дому. А после, меня отправили к тете Наташе на шашлыки.

Прихватив подарки, отправилась по дороге в соседний дом, чувствуя запах жареного мяса и пуская слюнки.

Пробыла там совсем недолго. Иван начал задавать слишком много неудобных вопросов. Больше всего его интересовало – нашла ли я себе парня.

Его вопросы зародили во мне некоторые мысли, которых не возникало раньше. Я совсем не задумывалась о поиске партнеров, меня это не интересовало, ведь рядом всегда был мужчина…

Баня смыла с меня все мысли, словно наваждение.

Еще два дня я была окрылена приездом, помогала баб Нюре во всем, чему она меня научила. Встречала рассвет и начинала заниматься хозяйством. Ждала, что дух снова появится, но этого не происходило.

Вечером, закончив все дела, достала из рюкзака зеркало и поставила на столе. В надежде почувствовать хранителя, стала вглядываться в посеревшую гладь, чем дольше я в нее смотрела, тем больше мне казалось, что она двигается, словно густой туман.

— Анна! — врезался в сознание голос баб Нюры и старушка обронила рамку на стол зеркалом вниз, прижав сверху ладонью.

— Прости, — улыбнулась я ей. — Задумалась. Ты что-то сказала?

Вздохнув, она села на стул рядом, взяла меня за руки и со строгим тоном сказала, глядя мне в глаза:

— Рассказывай все, какой бы чудной не была правда.

Утопая в ее чуть помутневших от возраста серых глазах, я, сама того не ожидая, стала выдавать все. И о квартире, которая в несуществующем подъезде пылится когда захочет и моется сама, если прикрикнуть. И о соседке, которая помнит меня молодой много лет назад. И о духе-хранителе. О нем рассказывать было сложнее всего, сердце обливалось кровью и сжималось от боли. Будто я потеряла самого близкого.

— Не разорвался контакт значит, — тяжело сказала баб Нюра, когда я закончила. — Ты мои травы пила?

— Я только их и пью, и завариваю как ты учила, — продолжала я словно на духу выдавать все.

— И все равно тяжело?

Закивала, чувствуя, как из глаз катятся слезы.

Баб Нюра отпустила мои руки и только теперь я поняла, что происходит. Рассказав ей все, я не получила насмешек, а мне стало немного легче.

Спросить о чем-то старушку я не успела, та тяжело оперлась на стол ладонью и поднялась с места.

— Пойдем, — махнув рукой, позвала она.

Я поднялась и последовала за ней в надежде на чудо.

Мы вышли в сени. Баб Нюра что-то долго искала в одном из сундуков, потом достала узелок из белого платка. С грохотом закрыла сундук, растравила платок на крышке. В нем оказались связки трав и свечи. Усадила меня на соседний сундук, подпалила один из пучков. Тот задымил сначала белым, потом черным. Старушка долго водила около меня этим дымящимся пучком, но я никак не могла понять по чуть слышному запаху что это за трава. Потом она взяла другую связку, которая тоже сильно дымила, а пахла слишком ярко, но все равно я не понимала запаха. Так продолжалось долго. На улице стемнело окончательно. Свет, проникавший в два маленьких окошка, совсем исчез и в кромешной тьме был еле различим белый платок на сундуке и силуэт баб Нюры.

Старушка устало опустилась рядом на сундук, положила свою горячую ладонь поверх моих холодных рук. Сама не заметила, что мерзну.

Глава 11

Утром я обнаружила сразу две пропажи: со стола исчезли мое зеркало и телефон. Увидев мое замешательство, баб Нюра спокойно сказала:

— Зеркало убрала, чтобы ты не в него больше не смотрела, пока не окрепнешь, а телефон, чтобы сейчас не начала искать информацию.

Кивнула, устраиваясь за уже накрытым столом. У меня был только один вопрос: как найти демона?

Вскоре мои мысли заняли другим.

За неделю, что я пробыла в деревне, мне показалось, что баба Нюра «поселилась» в моей голове. Стоило только начать думать, где достать достоверную информацию, я тут же получала задание и шла его исполнять, уже не в состоянии сосредоточиться на чем-то другом.

Все это время старушка не подпускала ко мне Ивана, и я в некотором смысле была ей за это благодарна.

Меня учили готовить новый отвар. Все это я записывала в блокнот, вкладывая между страничками душистые травы.

Когда я начала сборы в город, баба Нюра принесла мне телефон и зеркало, завернутое в ткань. А вместе с тем начала давать наставление:

— Волосы всегда покрывай, в них твоя сила.

— А если обрезать? Может мне тогда не надо будет искать никого?

— Сдурела? — не на шутку испугалась старушка. — Пока не найдешь своего демона, даже концы стричь не вздумай! Твоя же сила сожжет тебя.

— Поняла, поняла. Не буду, — обняла ее успокаивающе.

— Так, сбила. Волосы покрывай. В зеркало это не смотри, пусть в тряпице лежит. Что еще? Ох, Анечка, Анечка, боязно мне за тебя, но помочь ничем больше не могу.

Она обняла меня в ответ, и мы долго стояли просто в тишине.

Пока была возможность, скачала уйму книг по демонологии, удивляясь популярности темы.

Встретив вместе с баб Нюрой рассвет, мы проверили мой термос с отваром, его должно хватить до дома.

— Эх, как заварка не очень, но на дорогу хватит, — переживала старушка. — Еду всю положила?

— Положила, запомнила, будильники поставила, — пыталась успокоить ее.

Год назад, когда меня нашли в малиннике я была очень худой, за месяц баб Нюра меня знатно откормила. Потом в городе я набирала вес обрастая мышцами, о том, чтобы я была в тонусе заботился дом. Сейчас же я вновь стремительно худела, так, что вещи, в которых приехала всего неделю назад стали мне свободны.

Поэтому мне сейчас выдали очень много еды и велели есть каждые два часа, запивая отваром.

— Следующим летом приеду, — обняв баб Нюру на прощание, пообещала я.

Она в согласии прикрыла глаза. Мы обе понимали, что это ложь. Но именно так я пообещала справиться, а старушка пожелала мне удачи.

— Ань, может еще погостишь? — завел свою шарманку Иван, садясь за руль.

— Я тебе уже говорила, что отпуск заканчивается, мне на работу надо.

К моему облегчению мы больше не вернулись к этой теме и попытки привлечь мое внимание, как женщины Ваня тоже прекратил.

В городе меня вновь встретил Василий. Лена приехать не смогла, но передала мне привет в виде вкусностей в дорогу и свежий сборник головоломок. Я же отдала посылку от тети Наташи, добавив небольшой сувенирчик от себя.

Сутки в поезде изучала вдоль и поперек, с начала в конец и с конца в начало всю скачанную литературу. А на остановках докачивала еще. Некоторые вещи были смешны от своей абсурдности, некоторые вполне толковыми, но требовали большего изучения. Вносила пометки в блокнот.

Мое настроение ухудшалось с каждым часом, много людей в замкнутом пространстве, много эмоций и мало полезной информации.

Добравшись до дома, вдохнула пропитанный временем и историей запах ухоженного подъезда и вошла в квартиру.

— Да ладно?! — вырвалось у меня.

Ожидая увидеть огромный слой пыли, удивилась кристальной чистоте.

Прислонила руку к стене. Почувствовала эмоции места. Дом переживал, что я уехала из-за того, что он устраивал пыльные вечеринки. И что он скучал по мне.

Улыбнулась, провела по стене.

— Давай я сегодня отдохну с дороги, расскажу тебе как съездила, что видела, а завтра закатим приберушки.

Получила в ответ довольную эмоцию.

Месяц прошел в поисках хоть какой-то нужной мне информации, но все что мне попадалось было совершенно не тем. Это я понимала, каким-то внутренним чутьем.

Мои способности увеличивались до невозможности и уже простое дежурное общение с сотрудниками архивов и библиотек давалось с трудом.

Я стояла на кухне, опираясь на стол и отпивая отвар, который теперь употребляла не каждые два часа, а просто постоянно, и всерьез задумывалась над тем, чтобы провести обряд в квартире, слишком слабой я становилась, даже кружку держала с трудом.

Впервые развернула ткань, что скрывала от меня зеркало. Мне хотелось просто увидеть обратную сторону рамки. Вдруг я в ней нашла бы подсказки. Распахнутая балконная дверь с грохотом закрылась, от неожиданности я вздрогнула и выронила зеркало.

Словно в замедленной съемке смотрела на то, как оно летит на пол, ударяется углом о паркет и разлетается на куски.

Из глаз хлынули слезы отчаяния. Опустилась на колени.

— Как же? Как же мне теперь справляться с эмоциями?

Прошептала я и опустилась на корточки, дрожащей рукой поднимая первый крупный осколок. Скатившаяся слезинка упала на мутную гладь некогда бывшую зеркалом, и я почувствовала, как стекло врезается мне в ладонь. Красная дорожка, вытекла из ранки спеша к расплющенной от удара капле, они соединились, и яркая вспышка ударила мне по глазам.

Глава 12

Как только яркое мельтешение перед глазами прекратилось, медленно поднялась на ноги. Пошатнулась, чуть не свалившись…

Я стояла на берегу быстрой речушки, больше похожей на ручей. Галечное дно, с двух сторон высоченные обрывы с торчащими корнями деревьев. Над головой светило солнце.

Посмотрела на руку, которой сжимала осколок. Пусто, и следа от пореза не осталось.

Вытерла остатки слез, что все еще мешали нормально видеть.

Осмотрелась еще раз, убедилась, что мне не показалось. Овраг, ручей, солнце. Мой домашний костюмчик из топа и шорт, так полюбившийся мне за год, превратился в две узкие полоски слегка прикрывающие стратегические места. Пошевелила пальцами на ногах и зарылась в мелкую блестящую гальку.

Шмыгнула носом, то ли от желания зареветь снова, то ли от того, что ноги замерзли от студеной воды.

Решив, что надо выбираться, а потом уже подумать о том, что произошло, я уверенно шагнула к ближайшему обрыву.

Песок оказался слишком сыпучим и не давал нормально ухватиться или упереться в него. Корни деревьев слишком высоко и не дотянуться.

Попрыгав под обрывом некоторое время, направилась по течению дальше. Ведь у всех рек должен быть рано или поздно пологий берег.

Долго шла по узкой кромке гальки между обрывом и ручьем, стараясь не входить в холодную воду.

Ноги уже закоченели так, что я не чувствовала пальцев. А голову и плечи безумно пекло поднявшееся солнце. Руками и волосами прикрывала начавшие обгорать плечи и грудь. Делала частые остановки и растирала ступни.

Когда увидела, что обрыв становится значительно ниже, побежала.

Добравшись до того места, где уверенно могла ухватиться за большой корень дерева и взобраться, сразу же так и сделала. Пыхтя, я взбиралась на обрыв. Старалась не смотреть наверх и не открывать рот: на голову нещадно сыпался песок.

Наконец-то ощутив под ладонями траву, я на четвереньках выбралась на берег, проползла еще немного, чтобы не свалиться обратно и упала на спину, радуясь тени.

Согнув руку, прикрыла глаза предплечьем и рассмеялась.

— Поискала, Анечка, демона, — сказала я себе, чувствуя, как опять полились слезы не то отчаяния, не то облегчения.

— Демона, говоришь?

Над головой раздался грубый мужской голос. Вздрогнув от неожиданности, медленно убрала руку и тяжело сглотнула.

Вокруг меня стояло четверо мужчин в кожаных доспехах с железными вставками и масках, что скрывали полностью их лица. И эти воины направляли на меня мечи, почти касаясь ими груди и шеи.

— Совсем айсиши на своей стороне перегрелись, раз сами Демона ищут, — хохотнул один из них. И тут же командирским тоном добавил: — Хватайте, вяжите и в башню.

— А может не надо? — пискнула я, пытаясь увернуться от наклонившегося ко мне мужчины.

Один из клинков ощутимо уперся в горло.

Попыталась применить свои способности, но впустую.

Я не могла их просканировать, не могла притянуть эмоции, вообще ни-че-го.

Вначале стало безумно страшно, потом подумала, что это может быть оттого, что мой хранитель рядом и скоро все наладится.

Меня все же схватили, быстро и крепко связали колючей веревкой, перемотав запястья и прижав руки от плеча до локтя к телу. На голову надели мешок.

Кто-то ощутимо толкнул меня чем-то твердым между лопаток, толкая вперед.

Сквозь черный мешок ничего не было видно, и два шага я сделала больше по инерции. Но как только остановилась, последовал новый толчок.

— Вообще, без мешка было бы намного проще идти, — обернувшись через плечо, сказала я тому, кто меня толкал.

— Еще чего? Может тебе сразу план наших башен нарисовать?

— Да не нужны мне ваши башни, мы туда вообще можем не идти.

Говорила я как можно увереннее, а сама начинала трястись от страха.

— Не толкайся! Иду я, — вновь бросила через плечо.

Босыми ногами с опаской ступала по низкой траве, иногда чувствовался мох, и я утопала в прохладе тени, потом мы вновь выходили под палящее солнце, и ноги обжигал песок. Постоянно слышала то приближающийся, то отдаляющийся шелест гальки и журчание воды.

Поняла, что меня водят кругами или петляют только им понятным маршрутом. Сколько мы так шли, я не понимала.

Стало ощутимо прохладнее, и к ручью мы больше не возвращались. Пыталась прислушаться к звукам, но вокруг была тишина, ни ветра, ни пения птиц, ни шума города. Под ногами хлюпал водянистый мох. Свежий запах трав сменился тяжелым болотистым. И теперь я не понимала, меня трясет от холода или страха.

— Ты чего там притихла? — хохотнул весельчак-командир.

— Думаю, — честно ответила я.

— Она шаги считает, — сказал кто-то другой.

— Пусть считает, ей не поможет, — ответил командир.

Я вздрогнула от этих слов. В голосе командира совсем не было юморных ноток.

Меня грубо толкнули в бок и подставили подножку, от этого я свалилась на сырую землю. Ударившись, зашипела от боли. Не успела разобраться в происходящем, как начали перематывать ноги веревкой.

«Только не волоком!» — мысленно орала я, боясь предложить им это вслух, вдруг еще подскажу.

Меня перевернули лицом вниз. Кто-то ухватился за веревку на спине, другой за щиколотки.

Болтаясь между двух вояк, постоянно сбивающихся с шага, не выдержала:

— Вы хоть в ритм идите! Укачивает.

Мне ничего не ответили, а чавкающие звуки их шагов сменились глухими.

Ощутимо потемнело даже сквозь мешок. Смрад усилился, тяжелый гнилостный воздух проникал в нос, вызывая тошноту.

Громкие железные щелчки, скрип двери. И меня безжалостно кинули на каменный пол. Связанные руки коснулись какой-то лужи.

«Пусть это будет вода», — поморщившись подумала я.

Корчась от боли и пытаясь не стонать, ждала продолжения.

— Может ее развязать? — спросил кто-то неуверенно.

— Сама справится.

Вновь скрипнула дверь, с той стороны раздался грохот засова.

Тяжело вздохнув, села на каменном полу и стянула с головы мешок.

Глава 13

Несколько раз моргнула, чтобы убедиться – вокруг кромешная тьма. Без мешка запахи усилились - вонь грязных тел, нечистот, гнили.

Закашлявшись, прислонила сухой край ткани к носу. Рядом что-то прошелестело. Обернулась на звук, всматриваясь в темноту, но ничего не увидела. Закрывая нижнюю часть лица, глухо спросила:

— Тут есть кто-нибудь?

Ответом стала тишина, только где-то капала вода.

Попыталась скинуть путы с плеч, поерзав на полу. Ничего не получилось, слишком туго перетянуто. Понимала, чтобы развязать запястья, придется брать веревку в рот. Заправила сухой край мешка под петлю у колена, чтобы не потерять. Подавляя рвотные позывы, начала зубами рвать волокна, постоянно сплевывая на пол.

Когда наконец освободила запястья, сжимала кулаки и пыталась согреть дыханием.

Пыхтя от натуги, справилась с остальной веревкой.

Долго сидела, не шевелясь, держа мешок у лица, и пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. Иногда за дверью раздавались тяжелые шаги, от которых я вздрагивала.

Борясь с отвращением и брезгливостью, стала одной рукой ощупывать пол и пытаться найти место посуше. Под руку попадались солома, лужи, какое-то слизкое тряпье. Наткнувшись на него, резко сменила маршрут.

Усталость сказывалась, плечи и грудь жгли солнечные ожоги, остальное тело безумно мерзло. Меня знобило. Зубы стучали от холода и страха. Живот свело.

Прижалась к стене там, где нашла небольшой сухой участок. Начала проваливаться не то в забытье, не то в дрему.

Сколько я так просидела, не понимала сама. Только осознала, что ноги совсем затекли. Поднялась, опираясь на стенку, и сделала несколько приседаний. Снова опустилась обратно. И так раз за разом, иногда разминая тело руками.

Услышала глухой стук засова. Прижалась к стене, пытаясь слиться с ней. Страх поглотил меня полностью.

Дверь распахнулась, в проеме, через который пробился тусклый свет, тут же появилась громоздкая фигура.

— Какое у тебя задание? — басом спросил мужчина.

Стуча зубами тихо, почти неслышно ответила:

— У меня нет задания.

— Зачем ты искала Демона? — продолжил расспрос пришедший.

— Я никого не искала.

— Тебя слышал отряд.

Сглотнула вязкую слюну.

— Повторяю. Какое задание?

— Я просто заблудилась.

— Тогда еще посидишь подумаешь, — принял решение мужчина. Выходя из камеры, бросил кому-то сбоку. — Не кормить. Жрать захочет – все расскажет.

Сколько еще прошло времени, я не знала. Пыталась считать удары капель, но начинала засыпать. Проваливалась в дрему, тут же просыпалась. Поднималась и приседала, чтобы согреться.

В следующий раз после того как распахнулась дверь, первое, что увидела – это свет от чадящего фонарика. После темноты он показался таким ярким, что я закрыла лицо рукой.

Меня тут же схватили за нее и потянули из камеры.

Сил сопротивляться не было.

В узком коридоре с множеством тяжелых дверей было так же сыро. Меня волокли, не давая подняться. Сдирала коленки о каменный пол, ревела и шипела от боли.

Страж, протащивший меня по всему коридору, остановился у какой-то открытой двери. Резко вздернул за руку, поднимая на ноги, и рывком направил внутрь помещения.

Не удержавшись, вновь упала на каменный пол, успев подставить перед собой руки. Волосы закрыли лицо.

Кто-то жестко схватился за плечи, и вздернул меня вверх, вынуждая подняться.

Только тихо охнула от впивающихся в кожу пальцев.

Грубая посадка на стул отдалась клацаньем зубов. На руках и ногах затянулись веревочные петли, прижимая к стулу. Неизвестный ухватил за волосы на затылке, заставил поднять голову. Из-за слез, застилавших глаза, все расплывалось. Я видела только серый туман и силуэт в светлой одежде, похожей на плащ-накидку с капюшоном.

— Итак, — заговорил устало человек в плаще, не поворачиваясь ко мне. — Зачем ты искала Демона?

Всхлипнув, тихо прошептала:

— Я заблудилась.

Плечи мужчины дрогнули, будто от смешка.

— Жаль, что никто из вас не возвращается, чтобы передать кураторам: ваша легенда про заплутавших не работает.

— Я правда, — одними губами сказала я.

— Дейзор, говоришь, у тебя в башне крысы? — крикнул он в никуда, все так же не оборачиваясь. — Эту засунь в камеру на нижних этажах. Посмотрим, кто из них голоднее.

Сердце заколотилось так сильно, что мне показалось, оно сейчас вырвется из груди, по телу моментально прошелся жар, а потом холод.

Я безумно боялась крыс и мышей. Встретив кого-то из грызунов в огороде, поднимала безумный ор и бежала куда подальше, вызывая смех у баб Нюры, что я такая большая, боюсь такую малявку.

Пока билась в панике, меня отвязали от стула и потащили за запястья двое стражей. В этот раз спиной вниз. Пыталась перебирать ногами, но не успевала за их скоростью. На каменных ступенях ободрала пятки и пару раз приложилась копчиком.

Затолкав меня за первую же дверь, стражи ее быстро захлопнули и с грохотом защелкнули затвор.

Кроме того, что здесь было в разы холоднее, воняло сильнее, а воздух стал еще более спертый, я услышала копошение.

Прижимаясь к стене у входа, поднялась на ноги, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте.

Моей ноги что-то коснулось и я, беззвучно заорав, дернула ею. Попала по чему-то мягкому. Заорала еще сильнее. Но голоса у меня не было совсем, поэтому просто получался хрип.

Сколько я так стояла, проливая слезы и отмахиваясь каждый раз почувствовав прикосновение, не понимала. Голова кружилась. Сердце уже переселилось в горло и бешено там колотилось. Цеплялась руками за скользкую стену, пытаясь устоять на месте.

Осознала, что все закончилось, когда меня за руку выдернули из камеры в коридор. Упав на пол, отползла, насколько позволили стражи, с ужасом глядя на закрывающуюся дверь.

Выдохнула и потеряла сознание.

Глава 14

Очнулась оттого, что меня окунали головой в бочку.

Захлебываясь, начала брыкаться, попыталась упереться руками в бортик, но поняла, что руки связаны.

Мне дали возможность поднять голову, и я громко вдохнула ртом.

Тут же окунули снова. Захлебываясь, брыкалась и пыталась вырваться, но рука, что держала в воде, была огромной. Вся моя голова помещалась в ладони.

Еще одна возможность вдохнуть, и обратно в воду.

Сколько раз меня так окунали, уже не понимала, перед глазами все плыло, во рту вкус тины. А вместо вдоха только кашель. Сырые волосы закрывали глаза, которые безумно щипало.

Меня толкнули, и я упала на пол, сворачиваясь в комочек. Кашель не прекращался, горло саднило.

Убирала связанными руками волосы с лица, чтобы хоть немного было легче. Слезы лились ручьем, нос заложило, но я все равно чувствовала запахи болота и прочей мерзости этого места.

— Очухалась?

Раздалось глухо, но я почувствовала усмешку в голосе.

— Твари! — выругалась я, хотела заорать, но получился только сип.

Села, закрываясь как могла. Моих двух законных полосочек, служивших одеждой, на мне не было.

В комнате стол у стены, за ним сидел мужчина в белом плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Нижняя часть скрыта стальной маской, на которой отблескивает свет от фонаря на столе.

Мне не было видно глаз мужчины, но я ощущала его тяжелый взгляд.

Рядом со мной стоял очень крупный мужчина, тоже скрывающий лицо маской. Все стены увешаны пыточными принадлежностями и цепями.

Сглотнула, поняла, что во рту только вкус тины, и сплюнула на пол.

— А вы – звери, глупые и дикие, — проследив за мной, сказал мужчина за столом. — Вернемся к нашему разговору. Зачем ты искала Демона? Какое у тебя задание?

Решила придерживаться своей легенды, тем более что она полностью правда.

— Нет у меня задания, я заблудилась.

Стало немного легче дышать, поняла, что мужчина перестал смотреть на меня, вновь словно прижало тяжестью.

— Что значит: «Поискала Анечка Демона»? Если демона искала не ты, то кто такая Анечка и где она?

— Не знаю я.

— Врешь. Снова к крысам?

Меня затрясло от страха.

— Хотя нет, так мы будем долго играться, — мужчина склонился к столу, словно пытаясь лучше меня рассмотреть. — Есть у меня одна идея. — Снова выпрямился. — Айсиши переносят любую жару. А можно ли вас сварить?

— Что-о-о?! — срывая окончательно голос, заверещала я.

«Дознаватель» кивнул здоровяку и меня ловким и быстрым движением засунули в бочку целиком.

Вскочила, но большая рука отправила обратно под воду. Почувствовав свободу от большой руки, тут же поднялась, но не успела ничего сделать, как на шее защелкнулась колодка, не дающая вылезти из бочки.

Здоровяк начал разводить подо мной огонь. Забилась, пытаясь вытолкнуть крышку, пыталась пинать по бочке, уперлась плечами в крышку, а ногами в дно, но все бесполезно.

Меня накрыла очередная паника. Дознаватель молчал, но я чувствовала, как он с интересом наблюдает за мной.

Вода в бочке ощутимо нагрелась, я уже перестала дергаться, понимая, что самостоятельно не выберусь, и под тяжелым взглядом из-под капюшона думала о том, что мне говорить. Из бочки было видно поверхность стола. Чернильница, перья в стакане и несколько пергаментов. Поверх которых показательно лежит длинный клинок в ножнах.

Приняла решение и сипло сказала, горло безумно саднило, но сейчас это было не самой большой проблемой.

— Ладно, согрелась, можно вынимать. — Мужчина за столом издал что-то похожее на смешок. — Я все скажу, но только наедине.

Дознаватель не спешил соглашаться.

Я снова начала нервничать, не понимая, чего он ждет. Ногами ощутила, как сильно нагрелось дно и постаралась поднять их повыше, упираясь коленками в бока бочки.

Наконец-то последовал властный взмах рукой, приказывающий палачу выйти.

— Эй, эй, а меня вытащить?

— Заинтересуешь – доставлю к Демону, нет – сваришься.

Сглотнув, быстро заговорила, окончательно срывая голос:

— Я не из этого мира и случайно, чисто по ошибке, попала к вам, искала другого демона.

— Демон один и другого нет.

— Я же говорю, что из другого мира, там тоже есть демон. Я даже не знаю, кто такие айсиши.

— Подробнее, — дознаватель заинтересованно склонил голову.

— Я случайно провела обряд и попала к вам в мир, потом меня схватили и здрасьте, — говорила быстро, чувствуя, как вода становится горячее, а по лицу уже стекает пот. — Да, чтобы ты, зараза, так быстро в чайнике грелась, — выругалась в бочку.

— Куда именно ты попала? — продолжал мужчина.

— В овраг какой-то.

— Ты была на территории айсиши?

— Да нигде я не была. Очнулась у ручья, попыталась выбраться на берег, высоко, пошла вдоль оврага, искать где пониже.

— Зачем тогда побежала от постовых?

— Кого? — сбилась я с мысли, пытаясь уговорить себя, что я сейчас просто в баньке. — Да я их даже не заметила! Обгорела на солнце, обрадовалась, что обрыв ниже впереди, и к нему побежала!

Дознаватель молча собрал бумаги со стола, взял клинок и поднялся с места. Не успела я обрадоваться, как он развернулся и направился к двери.

— Эй, у нас был уговор!

Заорала я внезапно появившимся голосом. Закашлялась.

Дверь закрылась с тяжелым звоном, оставляя меня одну в пыточной.

Вновь начала дергаться, пытаясь выбраться. Меня обуял страх. Слезы и пот не давали открыть глаза.

Глава 15

Руки опять были связаны и примотаны к телу, на голове снова мешок. Только на этот раз кто-то постоянно тянул меня за руки вперед, словно на поводке. Еще и кляп в рот сунули, потому что отряд, нашедший меня, нажаловался дознавателю, что я слишком шумная. Вдруг я специально попалась и его дождалась, чтобы других шпионов приманить.

Дознаватель на это очередной раз усмехнулся и велел заткнуть меня на всякий случай.

От усталости с трудом перебирала ногами. Часто поскальзывалась на водянистом мху и оступалась на кочках. К счастью, тот, кто держал другой конец веревки, останавливался и давал мне возможность подняться.

Чтобы не думать о плохом, занимала свою голову мыслями о том, что дознаватель не так уж и плох. Поиздевался, но слово сдержал и сейчас вел меня к их демону. Еще и рубашку велел выдать, чтобы не сверкала своим голым…

Рубашке из грубой ткани я была рада, а когда поняла, что она доходит мне до середины бедра, обрадовалась еще больше. Вот только я не знала, насколько холодно. Ноги замерзли, зубы были готовы выбивать чечетку, но мешал кляп. Рук уже не чувствовала.

В очередной раз споткнувшись, упала на колени. Веревка дернулась вперед и чуть ослабла. Прошло несколько мгновений, но я не спешила подниматься. Просто сидела и молча ревела, пытаясь уговорить свое тело послушаться.

Рядом что-то зачавкало. Приблизился храп лошади. Вздрогнула, но так и не смогла заставить себя встать.

Почувствовала, как меня резко вздернули вверх за веревки на спине. Буквально долю секунды ноги болтались в воздухе, а потом последовал тяжелый удар обо что-то жесткое животом.

Поняла, что меня перекинули через спину лошади.

Хоть поясницу и прижимала большая рука, но все равно постоянно подкидывало, каждый раз снова ударяя животом о коня, выбивая остатки сил.

Согреться не получалось.

Вдруг моих бедер коснулись горячие пальцы и начали подниматься туда, куда им совсем не следует.

Забыв обо всем, начала извиваться, словно змея. К лицу тут же прилила кровь, и меня бросило в жар. Тяжело задышала носом.

Над головой раздался хохот, и рука исчезла.

— Согрелась? — прозвучало с издевкой.

Закивала. Сквозь кляп промямлила что-то нечленораздельное, пытаясь сказать, что больше не надо.

Тот, кто меня держал, одернул подол рубашки, слегка похлопал по седалищному месту и оставил там горячую руку, периодически продолжая поглаживать и заставляя меня дергаться.

Вскоре стало трясти ощутимо меньше, чавкающий звук сменился цокотом. Появилось гулкое эхо. И наконец меня сняли с лошади.

Не успела выдохнуть, как прозвучал приказ голосом дознавателя:

— В гарем и привести в порядок.

Меня тут же кто-то грубо закинул на плечо.

Вот на лошади определенно было удобнее, ничего не впивалось хотя бы.

Меня принесли туда, где тихо журчала вода.

В этот раз аккуратнее, но все равно ощутимо сгрузили на пол.

Быстро освободили руки и стянули мешок. Я сама попыталась достать кляп, но сил сжать пальцы не нашлось. Тот, кто меня принес, тут же его вытащил.

Проводила его спину взглядом в сторону высокой двери с арочной вершиной.

Вытирая слезы и шмыгая носом, пыталась рассмотреть место, в котором оказалась.

Большая светлая круглая комната из белого мрамора. В центре фонтан с мутной белесой водой, в которой плавали розовые лепестки. У двери, в которую вышел мужчина, двое стражников в восточных одеждах глубокого синего цвета. Длинные рубахи с широкими поясами, узкие штаны, заправленные в высокие сапоги. Халаты с капюшонами и широкими рукавами. На боку мечи, в руках копья. А на лицах маски.

Передернула плечами, продолжая осмотр.

На противоположной стороне комнаты другая арочная дверь, но теперь это витая изящная решетка, и там такая же охрана. А у меня за спиной оказалась дверь поменьше, и из нее ко мне спешили три женщины в синих халатах и тоже в масках на все лицо.

Одна несла тазы, другая похоже, полотенца, а третья с очень гордой походкой шествовала за ними с чем-то невесомым и почти прозрачным на вытянутых руках.

Глава 16

После того, как меня обмыли водой из молочного фонтана, стала чувствовать себя намного лучше. Женщины облачили в прозрачный пеньюар до пола и передали стражам у решетки.

Витая решетка с тихим скрипом открылась, и один из стражников кивнул на коридор.

В широком просторном коридоре вместо дверей тоже решетки, три с одной стороны и три с другой, еще одна прямо напротив входа. Комнаты располагались не друг напротив друга, а зигзагом.

Меня отвели в ту, что была отдельно. Как только я оказалась внутри, решетка скрипнула и стражи отправились обратно на пост.

Скудная обстановка контрастировала с роскошью решеток и помпезностью зала с фонтаном. Из мебели кровать обтянутая чем-то напоминающим ковер. Небольшой круглый стол с фруктами в глиняной чаше, рядом кувшин и кружка, тоже из толстой глины. Стены в резных деревянных панелях. А напротив входа большое круглое окно с нишей-подоконником.

Села на него, спиной к черному окну и лицом к решетке заменяющей тут стену. Через длинный коридор еще решетка, а за ней виден фонтан.

В тишине ночи журчание воды было слышно очень отчетливо, а если еще и не обращать внимания на решетки…

Думала о том, как мне поступить дальше. Стоит ли проверять тот ли демон, что нужен мне? А может стоит найти зеркало и попробовать вернутся домой?

Но в комнате не нашлось ни то, что зеркала, вообще ни одной более-менее зеркальной поверхности. Даже в стекле окна не было отражения.

Отбросив план побега, устроилась на подобии кровати, но было слишком жестко и сонливость с усталостью улетучились, я чувствовала бодрость и даже немного хотелось активности.

Скрипнула решетка и я подняла голову, смотря на то, что происходит в коридоре.

Из первой комнаты, низко склоняя голову вышла девушка в таком же пеньюаре, как у меня, но голубого цвета. Стража проводила ее на выход. Девушка медленно и тихо обошла фонтан и вышла в тяжелую дверь.

Через некоторое время, ее обнаженную приволокли за руки и внесли в комнату.

Сразу после этого выпустили следующую.

Девушки уходили сами, медленно и тяжело. Обратно всех возвращали волоком, и кажется, без сознания. Но я заметила, что стража за ними не заходит, они сами выходят в коридор.

Почувствовала, что мои силы вернулись, но ни от кого в этом месте не могла ощутить хоть капли эмоций.

Когда уходила четвертая, я увидела первый луч солнца за окном. Встав с кровати, устроилась на подоконнике, больше не оборачиваясь на коридор, только вздрагивая каждый раз от скрипа решетки.

Очередной скрип и я поняла, что в это раз пришли за мной. Медленно обернулась. Стражи стояли с той стороны и ждали. Отвернулась обратно к окну, глядя на поднимающееся солнце.

— Тебя ждет Демон, — раздался мужской голос.

Я проигнорировала его, а сама пыталась хоть как-то уцепиться и просканировать стражей.

Еще какое-то время они стояли у решетки, потом закрыли ее. Я не оборачивалась.

Раздались тихие мужские голоса, немного перекрывающие журчание фонтана, к ним присоединились женские. Наконец-то уловила слабые волны эмоций, тревожность и страх.

Уже прислушиваясь к словам, поняла, что сейчас решают кто из них пойдет к Демону.

На горизонте начал появляться солнечный диск, и я засмотрелась на яркий луч стремящийся вверх. Мир словно делился на две половины.

Воздух потяжелел, на плечи навалился груз. Резко стало очень тихо вокруг, только журчание воды в фонтане. Волна эмоций пронеслась с такой силой, что я обрадовалась тому, что сижу. Самыми яркими были страх и подчинение.

Ощутила на себе тяжесть взгляда, но не повернулась, продолжая смотреть на странное небесное явление.

— Ты сама искала меня и отказываешь в встрече, — прозвучал приглушенный голос.

Не оборачиваясь, ответила, понимая, что это не тот демон:

— Я не хотела пропускать рассвет.

Тяжесть от взгляда пропала, почувствовала немного растерянности и удивление.

— Из моих покоев виден только закат.

Я обернулась от этой фразы. Неужели ошиблась и это тот, кого я ищу?

Передо мной стоял широкоплечий мужчина в серебряном халате с капюшоном, расшитым цветочным орнаментом. Бордово-красный камзол с такой же отделкой, горло прикрывал не то платок, не то еще один слой одежды назапах. На лице стальная матовая маска с жестким ребром посередине. Сквозь фигурные, но узкие прорези даже глаз не видно.

— Ты перестала бояться, — прозвучало с усмешкой. — А в башне так мило ужасалась от всего, мне даже понравилось.

— Понравилось?! — вскипела я моментально, вспоминая весь ужас. — На, держи!

С этими словами я направила в него весь свой страх, пережитый в этом мире, сверху добротно усиливая его.

Демон отшатнулся, словно от реального удара.

— Теперь нравится? — подливала я ему еще.

— Прекрати, — прозвучал приказ сквозь зубной скрежет.

— Да ты что? Это были всего лишь крысы. Показать, как мне в бочке понравилось вариться?

Отвернулась к окну, чтобы он не видел моих слез. Хватит их с него.

Некоторое время в покоях стояла тишина.

— Ты позавтракаешь со мной, — вновь приказ.

Обернулась, но Демон уже выходил из комнаты.

— Не буду! — заявила я. — В этом халате отсюда не выйду!

Демон ушел никак мне не ответив.

Я продолжила смотреть рассвет. Солнце поднималось все выше, но все до горизонта оставалось поделенным на две части. Одна сторона уже пылала от солнечного света и казалось, будто горит, а другая оставалась в тени и над ней клубился белый туман.