Ведьма в шоколаде

Глава первая

Сколько помню, меня всегда сравнивали с сестрой. И сравнение выходило не в мою пользу.

В школе Сара была самой очаровательной и непосредственной ведьмочкой. А как она рассказывала стишок! А как танцевала танец котелков! Не было равных юной белокурой красавице. Вся родня, все наставники в один голос прочили ей блестящее будущее.

Затем был период взросления, тяжелый и бесконечно долгий. Сара прошла его изящно и легко, я – тяжелой поступью. Сестра была звездой академии, любимицей элиты города и заодно наших родителей. Я зарывалась в книги, часами проводя за ними время. Книги о приключениях стали моими друзьями, любовные романы заменили первые чувства, а учебники... воспитывали куда внимательнее родителей.

Иногда мне казалось, что светлейшая осчастливила даром невидимости. Потому что порой меня не замечали даже те, в чьем доме я жила. Нет, конечно, обо мне заботились, покупали все, что нужно, следили за тем, как я одеваюсь и веду себя на людях. Но глядя на Сару мне хотелось хоть немного узнать, каково это: быть любимой дочерью.

Даже карьеру Сара выбрала престижную и настоящую: маг-архитектор. Не чета "зарывшейся в книги и колбы сестре": я поступила в академию на пару лет позже нее и выбрала алхимию. И действительно проводила кучу времени за опытами и учебой, но и надежды подавала большие. Мой дар по-настоящему раскрылся на этом факультете, но... никто этого не заметил.

Постепенно такое положение стало меня устраивать. В сущности, не так уж плохо, когда тебя не замечают. Вокруг образуется какой-то особый мир, понятный только тебе. Со временем в этом мире становится уютно настолько, что вылезать совсем не хочется.

Впрочем, иногда приходится.

Все должно было измениться в сегодня. Во-первых, это был первый день весны, и погода, словно обрадовавшись, подарила городу погожие солнечные часы. Во-вторых, начинались каникулы в академии. И в-третьих, мне исполнялось восемнадцать. А это значило...

Нет, не подарки и праздник. Этот день был традиционно Сарин: мы родились с разницей в пару лет, но в один день. Обладающая множеством друзей и поклонников, сестра всегда закатывала вечеринку в доме, и мало кто вспоминал, что не только у белокурой сестрички Гринвильд сегодня день рождения.

Дело было немного в другом.

Любимая бабушка, которая была не просто талантливой ведьмой, но и единственным человеком, кто не впадал в восторг при виде Сары, завещала мне небольшой домик в черте города. Каменный, немного старомодный – с одной комнатой и небольшой кухонкой, но с ухоженной территорией. А главное домик этот был на берегу реки. А я так обожала воду!

Два года я ждала, когда смогу получить наследство и переехать. Да, самостоятельная жизнь пугала, но мне хотелось свободы, хотелось оказаться хозяйкой дома, а не тенью сестрички. Я с трудом дотерпела. Условием завещания было мое восемнадцатилетие, определенный доход и согласие папы, как бабушкиного душеприказчика. Первые условия были выполнены, папа против переезда не возражал, а маме, которая никогда не общалась близко со свекровью, было плевать, что станет с домом.

Я предвкушала новую самостоятельную жизнь!

Вернулась из академии рано, в конце семестра всегда было мало занятий. Почти все экзамены я уже сдала. В доме царила настоящая суета: все готовились к празднику Сары. Дежурно поинтересовавшись, не нужно ли чем-то помочь и получив отрицательный ответ, я поднялась к себе.

Приняла ванну, немного поспала – неделя сессии выдалась трудной. Когда часы показали пять вечера, начала собираться. Мне хотелось поговорить с родителями до начала праздника, чтобы напомнить о нашем уговоре.

Я непроизвольно бросила взгляд на портрет на стене. Папа настаивал, чтобы по всему дому были развешены портреты членов семьи. Мол, это подчеркивает наше единство. Как все же непохожи мы были с Сарой, словно и были неродными сестрами. Она – яркая блондинка, со всегда безупречной улыбкой, королевской осанкой и врожденным изяществом. Я – шатенка, с беспорядочно вьющимися волосами. Небольшого роста, маленькая и юркая. Вечно задумчивая, отстраненная. Даже на портрете смотрю куда-то вдаль. Не помню, что отвлекло меня, когда этот портрет рисовали.

Для торжества я выбрала строгое бордовое платье в пол. Подумала и добавила черный приталенный пиджак, а волосы собрала в нарочито небрежную косу. Провела бесцветным блеском по губам и немного нервно выдохнула.

Незачем слишком наряжаться. Блистать сегодня будет Сара, а я сделаю первый шаг к взрослой жизни.

Успокаивая бешено бьющееся сердце, я спустилась к кабинету отца. Да что может случиться? И маме и папе плевать на мое наследство и меня саму, они без проблем отпустят меня жить одну. Да, наверное перестанут обеспечивать, но я ведь и хотела этого! Хотела понять, чего стою я, а не моя фамилия. И время для этого пришло.

Из кабинета доносились заливистый смех Сары, голос папы и еще один, незнакомый мне. Надо было подождать, но прежде, чем я подумала об этом, рука сама взялась за ручку двери. В последний момент опомнилась: надо бы постучать.

– Войдите! – услышала отца.

Ступила в мягко освещенный теплым светом кабинет и замерла у порога, настороженно рассматривая гостя.

Это был мужчина, лет тридцати на вид, в явно дорогом костюме и с резной тростью в руках. Он обладал несколько грубыми чертами лица. Что его совсем не портило, но четко очерченные скулы придавали немного суровый вид. Светлые волосы были коротко острижены. Хм, а в этом году у аристократов в моду вошли конские хвосты. Что это он не следит за веяниями?

Глава вторая

Право слово, в зале суда было куда приятнее находиться, чем дома. Настолько приятнее, что я готова была оттаскать Сару за волосы еще раз, чтобы вырваться на пару слушаний.

Конечно, меня не посадили в камеру: папа все решил, и управление стражи лишь впаяло мне домашний арест до суда. Не знаю, кто вызывал стражников на нашу драку, но вряд ли теперь еще хоть раз спущусь к званому обеду.

Раньше дома меня почти не замечали. Порой мне хотелось, чтобы это изменилось. Порой хотелось перестать быть невидимкой. Так вот: поджечь собственную сестру – вариантик так себе. Теперь лишь ленивый в семейке Гринвильд упускал случай ткнуть в мое больное место. Ленивым у нас был только папа. Если мама с Сарой обозлились вконец, то он просто возмущенно сопел.

В зале суда зато открывались истинные лица счастливой семьи. Причем только мне, ибо остальные видели лишь скромницу и умницу Сару, забитую злобной завистливой сестрой (мной), да преисполненную стыда и грусти маму, чей вид прямо кричал о том, как она раскаивается, что за дитяткой не уследила. Ну и весь этот торт вранья и притворства венчала я.

Я не притворялась, а потому идеально сошла за злобную завистливую сестричку. Но даже если бы и хотела, то все равно не смогла б изобразить раскаяние. Как они меня бесили! Как раздражало собственное бессилие. Я проштудировала горы книг по праву, изучила все законы Граддерфела, чтобы найти хоть одну лазейку и как-то отвоевать домик. Но по всему выходило, что я могу с ним попрощаться на неопределенное время.

Да, теоретически я смогу претендовать на него, когда получу работу, но в реальности... Сара задалась целью мне мстить, а значит, едва у меня появится доход, с домом волшебным образом что-то случится. Пожар, например.

Был еще вариант сбежать, и с каждым днем он казался мне все более и более привлекательным. Вот только надо выслушать приговор суда, ибо с висящим наказанием далеко не убежишь. Скорее всего, назначат штраф. Если деньгами – папа заплатит, куда ж он денется. Наверняка попытается заставить меня отработать его, но я и так слишком многое этой семье отдала, с них не убудет.

Поразительно, как из спокойного и дружелюбного человека можно превратиться в обозленную обиженную ведьму!

Судья встал, все присутствующие последовали его примеру. Напротив меня мама вытирала кружевным платочком несуществующие слезы. Да-да, давай, еще Саре сопли вытри, она вон как старается, рыдает, страдает. Подумаешь, юбка сгорела. Потушили же. А ведь могла съесть расслабляющее зелье и привет помолвке. Из уборной о вечной любви вещать несподручно.

– Дейзи Гринвильд, – провозгласила судья, – именем короля вы признаетесь виновной в нападении с применением магии. Вам надлежит принести извинения леди Саре Гринвильд, а также отбыть наказание за свое преступление на общественных работах. Сроком на год!

Я ахнула и забыла о том, что хотела держаться непринужденно и спокойно. ГОД! Я пропущу год в академии?! Я так надеялась на штраф! Богиня, ну почему, почему мне так не везет в последнее время?! Теперь сбежать удастся не раньше следующего лета. И если я тешила себя надеждой, что за это лето немного встану на ноги и смогу вернуться к учебе, то теперь... прощайте, академия и алхимия. Я с тоской буду вспоминать, как мне было хорошо. Прощайте, мечты о самостоятельной жизни.

Ненавижу!

Злая ведьма во мне просыпалась и рычала, но внешне я казалась спокойной. Забрала исполнительный лист и, задрав нос, прошла мимо Сары с мамой. Папа собирался было что-то сказать, но я и головы не повернула. От его предательства было больнее всего.

В памятке, которую выдали вместе с исполнительным листом, был описан весь процесс получения наказания. Я должна подойти в отдел отработок за направлением, а затем прибыть на место исполнения работ.

Пока шла в отдел, напрягла память. Так, кем там у нас работают на общественных началах...

Улицы мести? Ну, с этим я справлюсь. Заколдовать пару десятков метел, да сидеть в тенечке, отдыхать.

В целительском доме помогать? Ничего нет проще, я отлично разбираюсь в лекарственных зельях.

Приют для животных? Обожаю пушистиков! Приют для детей? Из меня прекрасная няня! Реестр магов? Да всю жизнь мечтала перебирать бумажки!

– Сладкая лавка "Фолкрит и партнеры", – отрезала недружелюбная полная старушка в отделе распределения, едва взглянув в мой исполнительный лист.

Фолкрит?! На память я не жаловалась: точно так же звучала фамилия Сариного жениха.

– Погодите! – прежде, чем женщина поставила в исполнительный лист печать, воскликнула я. – Но Дрэвис Фолкрит – жених моей сестры!

– Родственник? – строго спросила женщина.

– Еще нет, но...

С размаху поставила печать и сунула лист мне в руки.

– Свободны! Следующий!

Поняв, что спорить бесполезно, я поспешила покинуть здание суда и вышла на улицу. Под стать настроению собирался дождь, хмурое серое небо словно намекало, что день сегодня не сулит никакой удачи. Часы на мэрии показывали десять утра. В лавку мне надлежало явиться к полудню, так что я воспользовалась временной свободой и побрела вдоль реки.

Вот не зря я сладкое не уважала, как чувствовала!

Складывалась интересная картинка. Дрэвис Фолкрит – жених Сары, которая вышла на тропу войны и отжала у меня дом. По странному стечению обстоятельств Сара провоцирует меня на драку, собирается весь честной народ и как-то подозрительно быстро прибывает стража. Будто ее вызвали заранее, зная, что будет кое-что интересное. А потом мне назначают общественные работы в лавке, которая принадлежит или самому Дрэвису Фолкриту, или его семье.