Ведьмак: Буря Осколков

Пролог

— Хер тебя знает, Валера, — проворчал я, высматривая тёмную дорогу, скудно подсвеченную автомобильными фарами. Два часа ночи — не самое лучшее время для поездки.

— Ты обещал не осуждать.

— Я не осуждаю. Просто реально не знаю, как теперь ко всему относиться.

— А чего тут не знать? Тьфу. Я сам не знаю, — толстяк на соседнем сиденье вздохнул и почесал затылок. Вид он имел не то чтобы сильно расстроенный, а больше ошарашенный. Такой, словно до сих пор раздумывал над всем произошедшим.

— Потому и вывалил это мне? — иронично приподнял я бровь, коротко на него покосившись.

— Потому и вывалил.

— Ладно… — пожал я плечами, сосредоточившись на дороге. — Ладно! — ещё раз, уже громче, повторил я. — Думаю, что ты не пидор. Доволен?

— Я знаю, что я не пидор! — возмутился он. — Это был транс, понятно?!

— Это… блядь… Ты же сказал, что сосал ему. Было или нет? — тоном следователя поинтересовался я.

— Зря я тебе рассказал, — с интонацией Хагрида из старых мемов пробормотал сорокалетний мужик, мой хороший знакомый (другом, пожалуй, не назову) и коллега по работе.

— Погоди. Я не осуждаю. Ясно? — снова повторил я.

— Это случилось спонтанно, — начал оправдываться Валера. — Заметил анкету, и там он… она выглядела очень мило. — И замолчал.

— Ну? — поторопил я его.

— Мы встретились, и всё пошло… хм… немного не так, как я ожидал. А потом, уже в кровати, он сказал… она сказала, что актив, — периодически сбиваясь, поведал мой сосед. Хотя скорее повторил уже ранее рассказанное несколько другими словами.

— И вы это не обсуждали изначально? Валера, ну ёбаный в рот!..

— Даже не думай, понял? — погрозил он мне пальцем.

— Всё! Я умываю руки.

На некоторое время салон «Хёндая» погрузился в тишину. И боже мой, лучше бы эта тишина продолжалась на протяжении всей оставшейся поездки!

— Он был маленький, как у девки, — внезапно произнёс Валера, выделив интонацией слово «он», отчего моя рука невольно крутанула руль, едва не уведя тачку в кювет.

— У девок нет члена, Валера. Даже маленького! — с толикой возмущения ответил я. — Ух, ладно… я ничего не имею против. Захотелось так захотелось… — пожал я плечами.

— Так в том-то и фишка, что ничего не случилось! — обиженно добавил приятель. — Сосал я, а не он, в жопу присунуть хотел мне тоже он, а когда я воспротивился, сказал: «Просто подрочи себе».

Подавив вздох, я, чтобы как-то отвлечься, посмотрел на индикатор топлива, а потом достал сухую тряпочку и бессмысленно поводил ею по приборной панели.

— И ты ему заплатил, — после непродолжительной паузы заметил я.

— Пятнадцать штук, — кивнул сосед.

— За двадцать минут сосания вялого.

— Это была не худшая трата в моей жизни.

— Верю. Но, несомненно, ты рассчитывал на иное.

— Конечно! Пиздец. Мне обидно было. Ну… — покрутил он рукой, — сервиса никакого, как в стране третьего мира, в конце-то концов. И у него были волосы на ногах.

— Мы договорились без подробностей, — поморщился я. — Мой нежный желудок такого не выдержит.

— Под колготками не видно было, но когда я погладил, то сам охерел.

— Валера, твою мать, ты меня слышишь или нет? Я не хочу знать деталей! — рявкнул я.

— Ты, бля, хер, что ли, ни разу не видел? Чего ведёшь себя как институтка из благородных девиц?

— Про институток лучше молчи, — приподнял я палец. — Это не я снял транса за пятнадцать штук.

— Тьфу. Все порно смотрели. Все дрочили. Все видели чёрные шланги через экран. Это — норма.

— Одно дело видеть, а другое — отождествлять, — сурово взглянул я на него. — Я, знаешь ли, когда залипаю на порно, то упор делаю на женщине, а мужик идёт фоном, как цвет постельного белья. Мне на него плевать точно так же, как на то, где проходит процесс или какая погода за окном — ежели его там, на видео, видно. Догоняешь? — вновь сосредоточился я на дороге. — Одно не равно другому. И когда я сталкиваюсь с порнухой, то эти мелочи — последнее, что мне интересно. Я пришёл за конкретикой, которая исходит от сиюминутного желания. Потому что наш сраный мир, Валера, давно превратился в рекламную площадку, а что привлекает внимание больше, чем секс? Поэтому постеры пестрят красотками, а реклама любой компьютерной игрушки — девушками, чьи формы заставляют слюну капать на экран. И когда такая красавица вытягивает ножку, то я после трейлера ищу порно с похожей девушкой, чьи ножки оказываются точно в прицеле камеры. Когда я смотрю серию нового сериала, где к герою пристаёт шикарная рыжуха с огроменными сиськами, я фильтрую запрос по цвету волос и размеру груди. И так работает всё. ВСЁ! Но иной раз бывает и так, что вместо того, чтобы смотреть на разных шаболд, я, как и ты, захожу на сайты и высматриваю анкеты. Иногда, в процессе, особенно когда попадаются не слишком интересные или откровенно посредственные варианты, я плюю на это. Потеря времени, которого у меня и так нет! Созвон, душ, дорога, потом ещё и подождать попросят, а там ещё и отменится всё, или под видом красавицы из анкеты меня встретит жирный крокодил — куча факторов, которые осложняют жизнь нормальному мужику. Мне нужна мотивация, чтобы на это пойти. Однако, когда совпадают все факторы… Скажем, вижу ту новую стажёрку на работе, чья обтянутая юбкой задница весь день маячит перед моим лицом, то когда я еду домой, стоя в пробке, решаю — чисто для интереса — чекнуть один сайт, находя там похожий типаж… О, тогда я уже готов и собран. Я уже в машине, я уже разгорячён. Тогда я готов сделать всё здесь и сейчас. И тогда я оказываюсь там — с ней. Видишь лестницу прогресса, Валера? Как одно исходит из другого? Видишь, как всё идёт в моём случае? Ты же, друг мой, рассказываешь совершенно иную схему, которую мне трудно сопоставить с собой. Я не могу представить, что меня бы возбудил чужой член, причём до такой степени, что я полез бы даже не дрочить, а искать трансуху, а потом херачить к ней на другой конец города, отдав пятнадцать штук, даже не выяснив программу и роли. Это грёбаный пиздец! Единственное, что я сейчас могу тебе сказать: судьба подала тебе знак. Нечего менять вареник на подкопчёную колбаску. Тем более изменять Светке. Если бы у меня такая жена была, я бы с неё не слазил как минимум неделю. Сука! Да как она такого кабана вообще полюбила?

Глава 1

«Сёстры вещие везде,

На земле и на воде,

Кругом, кругом водят пляс.

Трижды — этой, трижды — той,

Трижды снова, девять! Стой!»

***

Пёс растерзал женщину, старика и ребёнка, прежде чем воины загнали его в заброшенную сушильню на краю деревни. Никогда раньше этот зверь не проявлял агрессии к хозяевам. С яростным рвением стерёг он Веленские земли, был рядом со своими сородичами в суровых, но справедливых трудах. У него не было загноившихся ран, через которые могли бы войти в жилы духи безумия. Не коснулась его пенистая хворь. И положение пса в деревенской стае никто не оспаривал. Ничего, совершенно ничего не давало повода для этого внезапного предательства.

Воины пригвоздили рычащего, воющего зверя копьями к вогнутой задней стене глинобитной сушильни и продолжали наносить удар за ударом, пока тот не сдох. Выдернув копья, они увидели следы клыков на древках, потёки слюны и крови, погнутые наконечники.

Воины знали, что безумие может долго прятаться, скрываться в глубине, точно едва уловимый привкус, от которого кровь становится горькой. Знахари осмотрели трёх пострадавших: двое уже скончались от ран, лишь ребёнок продолжал цепляться за жизнь.

Во главе торжественной процессии отец отнёс его к Лысой горе, что в Кривоуховых топях, уложил на холме подле корней Шепчущего дуба и ушёл.

Ребёнок вскоре умер. Один, объятый болью перед бесконечным шёпотом духов, которые сонмами кишели вокруг.

Этого и следовало ожидать. Он ведь был слишком мал, чтобы молиться.

Всё это, разумеется, произошло много сотен лет тому.

Задолго до того, как избранный появился на свет.

***

Двери скрипнули, когда я их открыл. Остановившись в проходе, я двумя руками обхватил деревяшку и покрутил туда-сюда. Не ослышался: скрипит.

— Маций! — крикнул я вглубь таверны со звучным названием «Логово Минотавра». Бедненькая, но чистая, — то, что нужно, после долгого путешествия. — У тебя дверь скрипит!

— Амброзий! — из коридора, ведущего на кухню, показалась Урсула, женщина под сорок с доброй улыбкой. — Вернулся!

— Куда бы я пропал? — хмыкнул в ответ и всё-таки оставил дверь в покое, пройдя внутрь.

— А я ему уже множество раз сказала, — ворчливо проговорила подавальщица, пока я осматривал посетителей, подмечая как знакомые, так и незнакомые лица. Людей, впрочем, было немного. Время ещё не вечернее. — Что надо бы смазать. Но ты же знаешь этого жлоба. Масла ему, видите ли, жалко! Говорит, пусть ещё немного поскрипит, а потом уж и смажет…

— Это… ик… вместо колокольчика, как в богатых домах, — пьяно выдал Колек, игравший в кости за ближайшим столом. Трёх его собеседников я не знал, но, судя по виду и степени опьянения, их уровень колебался в плюс-минус таком же диапазоне. Скорее всего, новые коллеги Колека, трудившегося грузчиком в доках.

— А ты, сука, был в этих богатых домах? — заплетающимся языком произнёс один из его дружков, на что Колек толкнул его в плечо.

— У вас ничего не меняется, — негромко сказал я. — Мне как обычно, Урсула. Если, конечно, в меню не появилось чего-то уникального.

— Репа, — фыркнула она. — И я серьёзно. Очень хорошо уродилась. Большая такая. Сладкая.

— Вот уж чего в пути я съел достаточно, — проворчал я в ответ. — Мяса мне, женщина. Целый поднос.

Усмехнувшись, подавальщица кивнула и направилась на кухню, откуда почти сразу раздался её повелительный окрик и послышалось бренчание посуды. Я же, оглядевшись ещё раз, подсел к старому знакомому. И речь не про Колека.

— Я не люблю, — сердито пробурчал высокий худосочный мужчина, сидящий возле чадящей свечи и выписывающий что-то на заляпанной элем бумажке, стопка которых небрежно лежала рядом, — когда меня отвлекают!

Тут же, на столе, возлежала крупная жаба, чьи глаза моментально открылись, стоило мне сесть с ними рядом.

— Привет, Сибор. Ты ничуть не изменился, — ответил я на эти слова. — Тревор, — лёгкий кивок в сторону жабы.

— Амброз, — произнесла жаба. — И правда. Сколько мы уже не виделись?

— Больше года, но меньше двух, — пожал я плечами.

— А-а… это ты, — протянул Сибор, подняв голову. — Я закончил ту картину, которую ты смел объявить «неуместной и вздорной», и поверь на слово, она собрала своих поклонников!

— Ту, где Ляшарель лично штурмует Дворец выборщиков, да так, что аж стоит в стременах? Там ещё, в тени ворот, притаился эльф в обносках нищего, который обирает зарубленного главой инквизиции бунтовщика, а в грозовых облаках над городом можно разглядеть лицо Кируса Хеммельфарта, иерарха Церкви Вечного Огня? — с улыбкой уточнил я.

— Не забывай о себе, Амброз, — с ухмылкой проговорил Тревор. — Среди толпы восторженных лиц есть и твоё.

— Слишком уж широкий разворот плеч там вышел, как на мой вкус, — покрутил на это рукой. — Я на такой каши ещё не наел.

— Что ты понимаешь? — уже спокойнее отмахнулся Сивор. — Мой талант несравненен. Я предмет бесконечных подражаний, однако всё ещё не превзойдён!

— Поэтому он, в дополнение к художествам, начал ещё и вирши сочинять, — пожаловался Тревор. — Строчки и рифмы уже звенят в моих ушах.

— Что же до тебя… о нет, Амброзий, я вижу, что в должной мере передал твои широкие плечи и лихую ухмылку, которую ты, как обычно, прячешь ото всех. Бродячий священник, верно? Уличный жрец, который бродит по деревням и городам, неся слово Вечного Огня? Как бы не так! Ты ведь… ты ведь один из них, — художник сделал акцент на последнем слове. — Верно? Один из тайных…

— Хватит уже, — лаконично заявила жаба, прерывая его. — Ты чокнутый, Сивор. Прости его, Амброз, он всё ещё размягчает краски во рту. Весь мозг себе отравил.

— Отравил, замариновал, ошпарил, да-да, — художник закатил глаза. — Я уже столько вариаций на эту тему от тебя слышал, наглый ты критик, что желудок сводит!

— Тошнота вполне закономерна в этом случае, — сказал Тревор, сонно моргнув. — И не забывай, Сивор, я не твой критик, а лишь скромный наблюдатель, который, когда может, говорит от имени косноязычного множества, известного также как простонародье, или, выражаясь более точно — чернь. Публики, которая, понимаешь ли, абсолютно не способна к самореализации или внятному произношению и потому обладает удручающе вульгарным вкусом до тех пор, пока её не уведомят о подлинной природе того, что им нравится, за исключением, пожалуй, случая, когда они сами как-то узнали об этом. Мой убогий дар, следовательно, состоит в описании для них неких эстетических рамок, в которые загоняет себя большинство художников.

Глава 2

Ладонь плотнее сжала фигурку. Стоит ли вернуться в прошлое? Даже, наверное, не понадобится деревянная, которая способна откатить меня до недели. Нет, здесь достаточно будет глиняной, с лимитом до суток. Или… ха-ха, бумажной? Быть может, я успею взять у Сибора один из листов и по-быстрому сложить что-то, что отбросит меня на час назад? Даже этого хватит.

Хотя… хм… Тюрьма — это новый опыт. Особенно в городе, в котором я не был уже год. Неплохо бы узнать немного больше про городское дно, прежде чем отправляться на доклад к Ляшарелю. Глава Секретной Службы любит информированных, да и мне, скорее всего, сие будет полезно. Всяко ничем не рискую, «якоря» на случай внезапной смерти, потери сознания или подчинения магий настроены уже давно. На шее висит собственноручно вырезанный амулет в виде креста церкви Священного Огня, который не отбирали у меня нигде и никогда, а потому…

Мысленно кивнув, я спрятал искусно вырезанную фигурку обратно. Её время ещё не пришло.

Тем временем сержант активно разорялся:

— Всех — значит, всех! — махал он руками, разбрызгивая слюну. — И Треворову зверушку тоже!

— Я поэт и художник! — закричал Сивор.

— Молчи, дурак, — пробурчал Тревор, — и выполняй приказы. Нас отпустят уже к утру.

— Господин офицер… — попытался было промямлить один из уже хорошо поддатых постояльцев, но ближайший стражник заломил ему руки, а потом вывел наружу.

— Построились! — сержант грузно нарезал круги, одной рукой придерживая порванные штаны. — И на выход! А то получите палок!

— Захарий, — тихонько подошёл к нему Маций, пользуясь всеобщим отвлечением. Я старался сконцентрировать на нём свой слух, попутно проглатывая мясо почти не жуя. Горячо, не очень удобно — даже в соус его не макаю! — но когда в следующий раз у меня вообще получится поесть?.. — Мы же давно друг друга знаем…

— Поэтому я тебя со всеми остальными и не тащу, — так же тихо ответил новиградский офицер. — И Урсулу, и вашего сраного повара с его помощником. Хотя последнего, как по мне, проверить бы не помешало.

— Дак он всю ночь здесь торчал! — тут же выдал трактирщик. — Бабу, это, водил. Наверху, в свободных комнатах.

— Про комнаты ещё поговорим, — проворчал он. — Сколько там народу у тебя?

— Двое, — Маций пожал плечами. — Если и трясти кого, то разве что их. Остальных я знаю. Ну, постольку-поскольку.

— А это кто? — Захарий указал пальцем ровно на меня.

— Это же Амброз. Не узнал его, что ли?

— Мы не особо пересекались, — поднял я измазанную жиром руку. — Разве что на случайной проповеди.

— Я по таким не хо… не особо хожу, — поправился стражник. — Жрец? Больше похож на бродягу.

Для того и ношу эту одежду. Разведка не любит привлекать внимание.

— Абсолютно верно. Бродячий жрец, — натянул я улыбку. — Живу проповедями, подаяниями да продажей резных фигурок. Хотите посмотреть? Не буду хвастаться, но говорят, я в них довольно искусен.

— На хер твоё дерьмо мне не всралось, — потеряв интерес, мотнул он головой. — Тащись сюда и становись к остальным, живо!

Тарелку пришлось бросить, хоть кусков там осталось всего ничего — я и правда был голоден.

— Захарий, — Маций предпринял ещё одну попытку, — Амброз мне очень помог пару лет назад. Помнишь Окуня из Теней Прилива? Это ведь Амброз сумел его отвадить. С тех пор эта скотина ни разу сюда не заглянула!

— Да? — удивился сержант. — А я думал, ты свою жопу Тесаку с его Златорубами окончательно продал. А оно вот как дело обстоит.

Наверху, куда несколькими минутами ранее отправилось трое подчинённых Захария, послышались возня и шум, а затем громкая ругань. Спустя несколько секунд на лестнице показался стражник, за которым шла парочка полуголых мужчин в одних штанах. Шествие замыкал ещё один стражник. Последний, видимо, остался наверху — скорее всего, проверять другие комнаты или проводить «обыск», заключающийся обычно в том, что всё ценное прилипало к рукам, а потом строго и тщательно делилось в караульной.

— Если купца обнесли, — зло сказал первый мужчина, которого грубо толкнули в наши ряды, — так пусть он скажет, кто это сделал!

— Уважаемому человеку не пристало шляться по кабакам, — сурово высказал один их стражников.

— Значит, гоняют неуважаемых? — оскалился тот, за что получил дубинкой по рёбрам, отчего глухо охнул, едва не упав на заплёванный пол.

— Господин сержант, имейте совесть! — воскликнул второй, обратившись напрямую к Захарию. — Мы гости барона Каркано, прибывшие в Новиград по его приглашению!

— Да? А меня сюда попросил заглянуть сам король Визимир! — язвительно заметил сержант.

— Так чего тогда, всех брать? — уточнил стражник, стоящий чуть в стороне, ранее наблюдавший, как глухо матерящийся Сибор собирал свои бумажки.

— Всех, — коротко постановил Захарий.

— Грабители ваши в Обрезках давно сидят, а вы честной люд гоняете! — воскликнул один из выпивох, некогда сидевший с Колеком, но тоже познакомился с дубинкой.

Спустя пару минут нас вытащили на улицу. Солнце неприятно резануло привыкшие к тени и полумраку глаза, но это не стало должной помехой. Снаружи тоже стояли несколько стражников, а также десяток зевак, которые бурно обсуждали ситуацию.

— Вы что, даже священника вытащили? — с возмущением спросил сержанта смутно знакомый мне мужчина.

— Всех — значит, всех, — буркнул Захарий, продолжавший удерживать штаны, озлобленно косясь во все стороны. Чувствовалось мне, что уже сегодня вечером эта история облетит весь Новиград.

Мы встали подле таверны, ожидая, пока несколько стражников, оставшихся внутри, завершат свои дела. Видимо, там, наверху, и правда что-то нашли. Проверить или не проверить? Нет, если буду возвращаться в прошлое, тогда и подумаю, пока же не испытываю желание тратить фигурки. Их у меня после задания Ляшареля не так чтобы сильно много осталось, а деревянных и полностью доделанных — всего три. Точнее, имеющих заряд три. Так-то, уже использованных поделок штук двадцать в сумке лежит. Продам их по возможности, благо что есть люди (точнее, краснолюды — местное название гномов), которые с радостью покупают такое, перепродавая потом в три-четыре раза дороже, выдавая за изделия каких-то своих уникальных мастеров.

Глава 3

Поначалу я посчитал свои возможности аналогом конвертации времени. То есть… я тратил условные десять часов, чтобы выстругать «буратино», а потом откатывался на эти же десять часов в прошлое, но нет. Не так. Со временем я понял, что зависимость шла от умений и искусности. Я тренировался, тратил на тренировку резьбы целые годы, говоря, что подобное лишь моё хобби, отчего мастерство стремительно росло. И… ныне, чтобы вырезать хорошую фигурку, способную отправить меня в прошлое на несколько дней, достаточно пары-тройки часов. Вот так-то!

Вообще, конечно, всё зависело от потребностей и желания. Если работать на скорость, грубо и быстро, использовать мягкую, заранее подготовленную древесину, то фигурку можно было смастерить за полчаса. Причём не просто что-то абстрактное, а вполне себе узнаваемое и понятное. Но такая вот штука даст весьма слабый результат — пять-шесть часов возврата в прошлое, не больше. То есть… запас, конечно, иметь можно, но лучше потратить несколько вечеров и изготовить качественную «игрушку», которая даст возможность откатиться на три-пять-семь дней в прошлое. На больший срок дерево вернуться не позволяло, тут надо применять камень… А с ним и трудозатраты иные, и инструменты нужны особые, а не просто резец.

Хотя… во всём этом есть небольшая хитрость. Я мог вернуться в прошлое на сутки и смастерить за это время ещё парочку ключей для возврата в более глубокое прошлое — такое работает, подобное позволительно. Однако есть парочка «но». Во-первых — так называемый «тайм-менеджмент». Если я вернусь в прошлое и буду стругать там фигурки, то кто тогда будет заниматься моими задачами? Кто будет разгребать вал проблем? Нужно очень точно рассчитать все свои действия так, чтобы умудриться успеть и фигурку смастерить, и разобраться с делами, ради которых я вообще применил свои способности!

Чего уж, я даже «поиграть» с силой не всегда мог, ведь если вернусь в прошлое, то потрачу один из своих «ключей», а значит, нужно будет восстановить или как-то компенсировать потерю.

Эх… для подобного разве что бумагу использовать. Или глину. Вот тут можно не сильно заморачиваться и смело откатываться на несколько часов назад, тратя время на иные дела и заботы. Я так, между прочим, в Оксенфуртской Академии обучение проходил, умудрившись, наверное, взять максимум, что она могла дать.

Но кроме «во-первых» есть и «во-вторых». И это «во-вторых» доставляет мне куда больше проблем, чем «во-первых»! Я не могу откатываться в прошлое «лесенкой» по причине «вязкости» времени. Этот термин я придумал сам, потому что никто не спешил делиться со мной какими-то сведениями об этой чудесной силе. Об Истоках вообще практически не было информации!

Ни один бог не спустился на землю, ни один демон, «система», инопланетяне или хер знает кто ещё. Я был одинок и предавался экспериментам.

Так вот, «вязкость». Когда я пробовал в качестве эксперимента уйти в прошлое на большой срок, то с каждым разом ощущал, как время поддавалось всё труднее. Оно… словно сопротивлялось! То есть сделал простую деревянную фигурку — откатился на три дня. Сделал ещё фигурку, ещё, ещё — суммарно откатился на неделю. Повторить десять тысяч раз.

Кхм… не так, конечно. Я не хотел превращаться в младенца. Но я желал использовать время своей молодости и какой-никакой беззаботности по-разному. А потому хотел вернуться в прошлое хотя бы на год.

Не получилось. Максимум — полтора месяца. С каждым разом возвращался на всё меньший и меньший срок, а источник моей силы (фигурки — лишь ключи к замку́ моей способности Истока, возвращения в прошлое) уставал всё быстрее и быстрее. Он будто бы не мог взять больше доступной мне силы. Не мог перешагнуть какую-то незримую черту.

Я пришёл к выводу, что время сопротивляется таким переменам, а когда я всё равно пытаюсь, то это требует дополнительных затрат моих сил, отчего я быстрее исчерпывал запас и упирался в доступный лимит.

Эй, так нечестно! Я помню, что по канону местная «Мэри Сью» — супердевочка Цири, тоже Исток, только какой-то особый, связанный с пророчеством и хер бы его знал чем (не помню детали), могла путешествовать на сотни и тысячи лет по временной шкале! Да ещё и в другие миры порталы открывала на раз-два. И в нашем тоже спокойно гнула пространство одной лишь волей.

Тьфу. Как всегда… Кому-то всё, а кому-то толстый чёрный хер, да прямо в жопу.

Нет, я знаю, что мне охереть как повезло, ведь мог оказаться самым обычным кметом без намёка на сверхсилы, но всё равно обидно.

Кхм, так вот, «вязкость» времени. Я был ограничен сроком в полтора месяца. Забавно, что фигурка из камня, когда я такую вырезал, спокойно вернула меня в прошлое на два месяца. И это не максимум! Вот только камень — это не дерево. С ним куда как больше возни, отчего я редко связывался с этим материалом и не считал себя мастером. Так… новичок, пару раз попробовавший свои силы.

В общем, бесконечно мотаться в прошлое было невозможно, однако я надеялся, что со временем сумею преодолеть это ограничение тем или иным образом. И вообще, чем чёрт не шутит: может, когда-нибудь откажусь от фигурок вообще?

Эх, мечты… схватить свои способности за горло и обуздать всю силу в полном объёме. Никто тогда не сможет остановить меня. Даже без магии я сумею стать всемогущим. Хм, а почему «без магии»? Ведьмакам как-то умудряются «привить» ограниченные магические способности, ведь те умеют использовать некие «знаки» — низшие чары. Значит, это возможно. Что мешает мне в будущем, при полном контроле силы изменения времени, нанять херову тучу магов, дабы они экспериментировали, добиваясь возможности пробуждения у немага волшебного источника сил?

Хех, да-да, это один из моих долгоиграющих планов. И кто знает, может, я и правда сумею его достичь?..

Впрочем, отвлёкся. В детстве у меня были планы по поводу «карьеры» военного. Осознав, какие у меня есть возможности, я окончательно убедился, что тратить их на крестьянскую жизнь будет плохой идеей. Нужно выбиваться в люди. Тем более что я как раз узнал мир, куда меня занесло. Пресловутый «Ведьмак», вышедший из-под пера одного поляка, а потом обретший вторую жизнь в серии игр. И хоть я не знал, насколько эта вселенная соответствует смутно вспоминаемому канону (книги читал всего один раз, отчего помнил события весьма хреново), но был уверен, что меня ждёт ад. Если, конечно, ничего не менять и сидеть на жопе ровно. Какой ад? Серия «мировых» средневековых войн, где в масштабной мясорубке столкнутся десятки стран (включая очень опасных магов, способных испепелить армию солдат), а потом, после них, должны прибыть эльфы из иного мира (будто бы местных длинноухих недостаточно) с далеко не дружественными намерениями!

Глава 4

Таким образом я подался в церковь Вечного Огня, стал послушником, а вскоре умудрился получить уникальную возможность обучения в Оксенфуртской Академии. Это прямо отдельная история! Хотя… чудесным образом я оказался в нужное время и нужном месте — неожиданно, правда? А после окончания обучения — магия вне Хогвартса! — поступил в управление Новиградской Секретной Службы, известной массам в качестве инквизиции…

Не самый молодой среди их специалистов, но один из самых (не только по моему мнению!) талантливых. И пусть поначалу термин «инквизиция» смущал меня, я очень быстро осознал, что он далёк от привычного мне значения. Меня не готовили к поиску «ереси». Моя задача заключалась в том, чтобы проверять остальных «святых отцов»: искать растраты, нарушения, коррупцию, сговоры и иные вещи, которыми нынешняя церковь Вечного Огня, представляющая собой чудовищно сложный и столь же мощный (как в военном, так и в политическом плане) инструмент, была полна.

И, надо сказать, благодаря своим уникальным возможностям Истока, я не знал равных на этом поприще!

Ныне я возвращался из Каингорна, королевства Хенгфорсской Лиги, где сравнительно недавно (и десяти лет не прошло), был возведён достаточно дорогостоящий в плане средств храм. Денег в подобное место утекла не одна телега, а отдача шла со скрипом — всё как всегда.

И теперь, после всего пережитого, какой-то новиградский стражник говорит мне, что мои проповеди получаются душевными! Ещё бы! Я очень заморочился, чтобы они ОТЛИЧАЛИСЬ, чтобы они привлекали внимание, чтобы они запоминались и люди ПОНИМАЛИ, о чём вообще идёт речь. Это — моё прикрытие, от качества которого иной раз может зависеть жизнь.

На руку сыграло, что когда-то давно, ещё в прошлом мире, я смотрел несколько полуфестивальных проповедей чёрных баптистов — или как их там? Не важно кто, главное — как они «зажигали» свой приход. И я использовал эти элементы, включая и приёмы современных ведущих, которые старались быть со своей аудиторией на одной волне. Где шутка, где толика драмы, где совместное обсуждение… Я действовал в схожем ключе, но, что главное, я имел возможность переиграть своё выступление, ежели какие-то его элементы шли не по плану.

Ныне я способен весьма быстро и в должной мере «разогреть зал», заставив крестьян задуматься как о чём-то серьёзном, вроде смысла жизни или своей роли в глобальном плане, так и наоборот — расслабиться, отвлечься и перестать напрягать голову. Мог заставить людей понять, для чего им нужна вера. Не просто сказать: «Огонь защищает!» - но и разжевать на понятном для них языке, как всё это происходит.

Ох… поначалу было страшно. Полсотни грязных заросших мужиков и пара десятков потрёпанных жизнью баб (по-другому их назвать не получалось), которые набивались в тесный вонючий сарай, по недоразумению названный «Храмом Вечного Огня», где все потели, воняли и дышали смесью перегара, лука и навоза.

Ничего, привык. Выступил так, что люди выходили с горящими глазами. А уж как на меня смотрели «отцы-основатели»! Это, кстати, было одной из причин, почему я сумел выбить себе «путёвку» в Оксенфуртскую Академию…

Моргнув, я сосредоточился на улыбающемся стражнике. Поток воспоминаний пролетел за толику мгновения, после чего я с зеркальной улыбкой ему кивнул.

— Спасибо на добром слове. Я не знаю, как оно получается. Просто выхожу и говорю, что думаю. Наверное, ха-ха, — по-доброму рассмеялся я, — Вечное Пламя само говорит сквозь меня, стараясь согреть и защитить души своей паствы.

— Я бы хотел как-нибудь ещё тебя послушать, — мечтательно произнёс он.

Конечно. С развлечениями сейчас туго. Можно колотить жену, можно сходить по шлюхам, напиться, поиграть в кости или гвинт (местный аналог карточного покера), обкуриться фисштехом (местная наркота), прогуляться по рынкам, поболтаться с друзьями, порыбачить и… заглянуть в храм! Ага, местные службы представляли собой шоу разной степени убогости, но когда ничего лучше не видишь, то невольно считаешь это отличным проведением досуга.

— Если выдастся возможность, я проведу её, — уверенно ответил я. — При удаче — в центральном храме, но, скорее всего, в малом.

— Главное, не в трущобах.

— И это тоже не могу исключать, — ухмыльнулся я.

— Проклятье, — огорчился он. — Не хочу в трущобы.

— Ты что, пойдёшь туда?! — удивился его сосед, толкнув мужика локтем.

— Послушать охота! — огрызнулся стражник.

— Разговорчики! — рявкнул на нас подошедший Захарий.

Я демонстративно осенил себя знаком Вечного Огня, немного похожим на обычное крещение из прошлой жизни.

— Благослови, жрец, — дёрнулся смутно знакомый мужчина в мою сторону.

— Благословение не падает просто так, — притворно нахмурился я. — Это не яблоко, чтобы свалиться с ветки на голову. Лишь ложные пророки или самые неумелые жрецы дают благословение мимоходом. Настоящее искупление случается не так. Приходи ко мне на проповедь, я расскажу, как добиться тепла от Вечного Огня, что горит в душе каждого почитателя его.

— Ты знаешь это, парень? — с толикой недоверия влез ещё один стражник, прислушивающийся к нашему разговору. К нему, вообще-то, многие прислушивались, но не лезли, опасаясь познакомиться с дубинкой. Тут не современный толерантный мир, приложить могли легко и делали это весьма часто. А дубинки здесь были тяжёлыми…

— Не ради возможности бить ноги по тракту я пошёл в жрецы, — спокойно произнёс я, открыто посмотрев ему в глаза и показывая, что полностью в себе уверен. — В детстве… многое случилось. Была и нужда окунуться в Пламя. Поэтому я знаю.

— Разговорчики!

Городские улицы мало чем отличались от тех, которые «прилипли» к Новиграду за стенами. Хотя… наверное, всё-таки были побольше (местами) и получше (тоже местами). Путь показался не слишком близким, но чертовски знакомым. В этом городе я прожил почти пять лет. Правда, с перерывами, приезжая после выполнения разных задач.

Казематы встретили нас взводом стражи, расставленным вокруг и на внутренних стенах. Суровые мужики смотрели настороженно. У половины имелись арбалеты, у каждого — палаш. Все в однотипных доспехах и открытых шлемах. Никто не спал и не играл. Понятно, что фикция. Имею в виду — снаружи люди изображают свою серьёзность перед остальными, делают видимость. Внутри, как я знал (бывал в городской темнице пару раз, по делу), всё точно так же, как и везде. И пьют, и играют, и получают за это тумаки.

Глава 5

«Воистину, нет ничего более отвратного, нежели монстры оные, натуре противные, ведьмаками именуемые, ибо суть они плоды мерзопакостного волшебства и диавольства. Это есть мерзавцы без достоинства, совести и чести, истинные исчадия адовы, токмо к убиениям приспособленные. Нет таким, како оне, места меж людьми почтенными. А их Каэр Морхен, где оные бесчестники гнездятся, где мерзкие свои дела обделывают, стёрт должен быть с лона земли и след по нему солью и селитрой посыпан».

Аноним, «Монструм, или Ведьмака описание».

***

Невольно сглотнув, я на миг прикрыл глаза и, словно мантру, повторил, что у меня настроены резервные «якори», которые вытянут в прошлое, если буду внезапно убит, принудительно лишён сознания, отравлен, подчинён магией или нечто подобное.

Продвинутый, сука, уровень, ради которого пришлось в должной мере заморочиться, но, как оказалось, моя сила Истока была не статична, а вполне себе «договороспособна», если так можно выразиться о части самого себя, вроде ноги или руки.

Незнакомец, будто бы всегда сидевший рядом, бросил на меня короткий взгляд.

— Заметил, — хрипло произнёс он, — что ты совсем не участвуешь в общей беседе, жрец. Не местный?

Голос у него был неприятным, не вызывающим ни доверия, ни желания продолжать разговор. А ещё он несколько необычно произносил слова. Акцент. Только не могу понять, какой именно.

Я открыто посмотрел на него, после чего ненадолго потерял дар речи. Почему? Да потому, что только сейчас, когда он попал под свет факела в коридоре, мне удалось рассмотреть его в должной мере!

Лицо «без возраста» с парочкой весьма приметных шрамов, жёлтые глаза с кошачьими зрачками, седые волосы, стянутые в хвост, подтянутое сухое, жилистое тело, уверенный вид. Этот человек держал ситуацию под своим полным контролем.

А ещё он очень, просто до умопомрачения, напоминал мне главного героя саги о Ведьмаке. Самого Геральта из Ривии.

Этого не может… или может? Нет, каковы вероятности?! Ха-а… не нулевые, да, но… Сука… нет слов.

Совпадение! Точно совпадение! Геральт, насколько я помню, был довольно нелюдим, а этот сам подошёл и начал трепаться. Не сходится… Если, конечно, целью не было задание. Твою мать. Не нравится мне это! Не успел я закончить с одним делом, тут же вляпался в новую историю на ровном месте.

— Не очень часто посещаю Новиград, — сказал я чуть быстрее, чем планировал. — Хотя жил тут раньше какое-то время.

— Я тоже не из этих краёв, — произнёс мой внезапный собеседник. — Прибыл по работе.

Работе?! Ведьмачий заказ? Тогда… что он делает здесь? Только не говорите, что в казематах завелась какая-то тварь! Или проклятье? Желание откатиться в прошлое только что поднялось на пару пунктов. Но поднялся и интерес. В конце концов, я собираюсь стать владетелем мира и контролировать (так или иначе) местную сверхдевочку Цири, способную творить невозможные вещи. Стоит ли мне бояться какого-то призрака или чего-то похожего? Не думаю. Да и сталкивался я уже с местной нечистью. Мерзкая, но смертная.

Кивнув самому себе, я решил не дёргаться, а выяснить всё досконально.

— Ты ведьмак, верно? — спросил я, а потом вытащил из кармана деревянную фигурку вепря — скорее для собственного успокоения, чем с целью отката назад. Мой собеседник посмотрел на неё, но не дёрнул ни единым мускулом. Похоже, никакой магии не ощущает. Ну, оно и понятно. Это не магия. Я не поленился несколько раз расспросить знакомых чародеев той или иной степени силы. Чего уж, я даже заплатил хорошую сумму одному матёрому колдуну-консультанту, но он тоже ничего не обнаружил. Никакой магии. Потом я вернулся в прошлое и уже не обращался к нему — получил консультацию на халяву, узнав, что силы Истока работают по совершенно иным критериям и необнаружимы обычными способами. — Если о тебе узнают — жди беды. Ведьмаков в народе не любят.

— Знаешь о нас? — вопросом на вопрос ответил предположительно Геральт. — Не ожидал, что столь молодой жрец поймёт, с кем имеет дело.

Ну да, ведьмаки ныне — реликты прошлого. Их мало. Не прям чтобы совсем-совсем мало, но рядовой крестьянин может никогда в своей жизни ни одного не увидеть. Сами ведьмаки тоже лишний раз стараются не светиться. Не любят их. Терпят. И то лишь когда выбора особого нет. Например, если рядом поселился опасный монстр, с которым не сладит дюжина крепких солдат местного землевладельца. Тогда выбор невелик — или искать опытного мага, который заломит такую цену, что проще будет переехать в другое место, или нанять ведьмака. Берут те дёшево, но не по причине «лёгкого заказа», а по нужде. Крестьяне много дать не могут, а ведьмаки, в отличие от чародеев, не могут переключиться на другую работу «не по профилю». У них «заточка» лишь одна — на бой. А жизнь до-о-олгая… жрать хочется постоянно. Пить тоже. Девку какую завалить — милое дело. Тем более безопасное — залететь от ведьмака невозможно. Да и харизма, по большей части, какая-никакая есть. Имею в виду… это человек, который всегда ставит свою жизнь на кон. Который убивает. У которого кожа — это роспись из шрамов от когтей и клыков. Плюс само тело — это сплошь жгуты сухих мышц. Многие вдовушки или излишне любвеобильные натуры могут и наплевать на их репутацию да открыть «ворота рая».

Вот и получается, что ведьмаки бродят по миру, выискивая самые дерьмовые места, где водятся опасные твари, либо идут за слухами. Иной раз к ним обращаются и вполне официально — разные местные лорды той или иной степени знатности и важности. Бывало, что и чародеи могут совета спросить. Всё-таки среди ведьмаков есть более чем ценные экземпляры, которые не только чудищ кромсать готовы, но и за сотни лет жизни научились — о чудо! — читать и писать, отчего скопили неплохой багаж знаний.

Особенно ценно это, когда речь идёт о каком-то хитрожопом проклятии, зачастую посмертном. Тогда волшебник может попросту не понять, что ему, собственно, делать. Коллеги по цеху, ха-ха, безбожно заломят цену, а «за так» знаниями делиться не станут — не принято тут такое! Вот и вынужден бедолага выискивать, кто может помочь. Зачастую в такой ситуации обращаются к ведьмакам как к экспертам, связанным со всей нечистью, что овеществлённой, что не очень.

Глава 6

— Ты жалуешься на тяжёлую жизнь? Мне? — демонстративно развёл я руками, но пока не спешил подниматься на ноги. Подняться — значит признать его. Не желаю этого. — Я бродяга. Ни дома, ни семьи, ни друзей — лишь крест, который я несу во благо Вечного Огня.

— Тоже немало, — спустя некоторое время произнёс Габрис, чем даже удивил меня. На короткое время. Это что, отступление?

— И я не жалуюсь.

— Зря. Иногда это помогает, — хмыкнул он.

— Как сейчас? — улыбнулся я.

— Почему люди жалуются, жрец? — нахмурился мужчина, отчего приобрёл вид не опасного рецидивиста, а сломленного жизнью оборванца.

— Делятся сокровенным, наболевшим.

— Да, — вновь выдержав паузу, ответил Габрис. — От этого становится чуточку легче. Кажется, что перекладываешь часть бремени на кого-то ещё.

— Из этого в конечном итоге получается исповедь.

В коридоре послышались шаги и чьи-то голоса. Бросив туда взгляд, я заметил тени, которые пробирались в нашу сторону. Их освещал одинокий факел, который больше чадил, чем отгонял мрак.

Шаги приближались, и вот напротив нас замерли фигуры, часть которых даже узнаваема — тюремщики, которые принимали меня и остальных людей из таверны. А вон тот, низкорослый, за их спинами, скорее всего, купец. Но кто стоял вместе с ним?.. Одежда сугубо крестьянская, лицо не блистает интеллектом…

Двери в камеру открылись, после чего стража выстроила всех нас, включая ведьмака. Геральт не отсвечивал и даже ходил, немного косолапя. Уверен, это напускное, иначе не смог бы он проворачивать все свои трюки.

Один из охранников сходил за ещё одним факелом, после чего начал освещать лицо каждого.

— Как много людей, — поморщился купец. — Зачем всех из таверны забрали?

Похоже, ему уже доложили, как проходил «захват».

— Дык это, господин Изидор, за компанию жеж! — сразу оправдался стражник. — Тоже, это, помогали, поди.

— В армию людишек надо брать, — наставительно заметил торгаш. — А не по тюрьмам прятать.

— Ну, эт уже не наше, значится, дело, — пробормотал тюремщик. — Мы свою работу работаем…

Но Изидор уже не слушал их. Он хлопнул своего крестьянского вида спутника по плечу.

— Говори, Влодек, кого из них ты в моей телеге видел?

Вот оно что. Кстати, да, я ведь слышал, как Захарий рассказывал ситуацию купца, но сразу не сообразил, что он самолично никого не застал. Спал. Значит, просто взял свидетеля.

— Во, этот, — лоб ткнул пальцем в того самого мужчину, который торчал на втором этаже «Логова Минотавра». — И этот, — а теперь на его приятеля. Тех, которые якобы прибыли в Новиград по приглашению барона Каркано!

Что и требовалось, сука, доказать!

Стража тут же обхватила сопротивляющихся мужиков, с ходу прописав им дубинками — на всякий случай, чтобы не бузили.

— Ещё кого-то? — пронзительным шёпотом уточнил Изидор. Даже я ощутил дуновение эдакого холодка, что говорить об остальных? Наверное, разве что Геральт оставался полноценно спокойным. Неудивительно, учитывая, что ведьмак владел магией, пусть и низшей. Это говорит о том, что он мог выбраться из камеры в любую секунду. И никакие стражники не остановили бы его, даже безоружного. Однако же для чего-то он тут торчал… А мы стояли словно перед казнью, ведь очевидно, что окажись ты в комнате дознания, то вывалишь всё — что знаешь и чего не знаешь.

Ха-ха, вот оно, средневековое правосудие! Когда один дурачок может просто загубить твою жизнь, причём даже сам того не осознавая.

— Не, никого. Так их там двое и было, — глуповато ответил Влодек.

Собственно, на этом всё и закончилось. Стража быстро вывела злоумышленников, не забыв закрыть за собой дверь. Один из них обернулся и скупо улыбнулся.

— По идее, выпустить бы вас под утро, но… эх, знайте мою доброту! Сейчас закончу с оформлением этих двоих, да всех новоприбывших восвояси отправлю.

— Какая же доброта! — с сарказмом вскинулся Вислав. — Ночью по Новиграду шататься! Чтобы нас порезали на ремни за первым же поворотом.

Но тюремщик уже ушёл, позвякивая ключами. Лишь Геральт провожал его пристальным, суровым, и я бы даже сказал, «стальным» взглядом.

Уже через час нас едва ли не пинками выставили наружу, позволив ещё раз осмотреть шикарные хоромы, в которых мы гостили. Внутренний двор местных казематов имел совершенно стандартный вид. Я бы сказал — типовой. Тот, который и должен иметь, чтобы не возникало проблем на ровном месте. А проблемы никто не любит, отчего стандартизация в конечном итоге захватит мир. Мир будущего. Но пока не этот. С другой стороны, будет ли мир именно этого будущего таким же, как тот, к которому я привык? В том, откуда я прибыл, не было магии и красивых эльфиек. Нет, «эльфок» — на местный манер. Дурацкий, надо сказать…

Я прошёл внутренний двор вместе с остальными. Стражники глядели на нас безразличными взглядами, сосредоточенные на окрестностях или на чём-то своём, тихо переговариваясь друг с другом. Периодически бродящие сержанты одним своим видом повышали дисциплину.

Поймав на себе взгляд жёлтых глаз Геральта — его отпустили вместе с нами, причём весьма… характерно. Когда страж открыл двери и отмечал людей по списку, ведьмак подошёл к нему и сказал, что тоже был в таверне. Тюремщик на это глупо хлопнул потяжелевшими веками и коротко кивнул. А я заметил, как Геральт нарисовал в воздухе пальцами правой руки какой-то знак…

Вот… джедай, сука. «Это не те дроиды…»

— Твоё внимание беспокоит меня, — тихо произнёс я едва ли не себе под нос в полной уверенности, что ведьмак меня услышит. И он услышал, ведь едва уловимо прищурился. — Неужто ожидаются какие-то серьёзные проблемы? Всё-таки ты так и не ответил, за что оказался в тюрьме.

— Может, это моё обычное состояние? — Геральт встал рядом. Роста мы были почти одинакового. Ну, может, несколько сантиметров преимущества у ведьмака и имелось.

— Может, но тогда и за решёткой ты бы тоже выглядел так же, как сейчас — словно рыбачил, используя в качестве наживки собственные яйца.

Глава 7

Оборотень, однако, продолжать бой не рискнул. Может, потому, что всё ещё горел, хотя пламя и сходило на нет, оставляя после себя лишь обожжённую шкуру твари и отвратительный запах палёной шерсти. А возможно, причиной был громкий вой, ведь такое не могло остаться незамеченным, а значит, сюда уже мчался ближайший патруль.

В общем, тварь начала отступать… в мою сторону. И когда наши взгляды пересеклись, я что было сил рванул в сторону ближайшего переулка, желая нырнуть куда-то за решётки или забор, дабы грёбаный волколак оставил ме…

Удар в спину был чудовищен. Хруст костей, хребта и хер пойми чего ещё оглушил меня, откинув в сторону и заставив проехаться по грязной дороге лицом, раздирая его в клочья. В следующий миг челюсти обгоревшей твари сомкнулись на моей шее.

Время застыло. Сработал амулет-«якорь», реагирующий на смерть.

Безмолвно выругавшись, я вздохнул. Это было ожидаемо. Имею в виду «противостояние».

Вот дерьмо! А будь я в полной экипировке — с арбалетами, клинком, амулетом, создающим щит (нечто похожее на то, что демонстрировал Геральт), — то битва шла бы совершенно иначе!

Я оказался в застывшем пространстве в виде некоего «призрака», который мог наблюдать за происходящим со стороны. Это… «время». Имею в виду, что я сейчас находился прямо в нём. Понятно, что таблички тут не было, это лишь интерпретация моих чувств, но отчего-то я крепко уверился, что прав. Я оказывался в этом состоянии каждый раз, используя «ключи» к своей силе Истока. Здесь я мог мотать время вспять, упираясь в тупик, когда доходил до предела «ключа» или собственных способностей. Но сейчас о последнем речи не шло, активировалась деревянная фигурка средней степени проработанности, так что мой откат — до трёх дней. И я могу «отмотать» его, наблюдая за своими действиями в обратной перемотке. Или запустить их снова, поглядев на себя со стороны.

Ха-ха, иногда это бывает полезно! Имею в виду оценку самого себя в тот или иной миг. Некий… «взгляд со стороны». Пару раз, помнится, я натурально плевался, видя, сколь отвратительно выглядел. Желания горели на моём лице словно выжженное клеймо: жадность, похоть, гнев… Приходилось отматываться и «перепроходить» заново.

На руку было и то, что я слышал собственные мысли, опять же со стороны. В прямом смысле этого слова я разглядывал себя под микроскопом. Каждый жест, каждый шаг, каждую мысль. И получал возможность исправиться.

Вторую по важности особенность моего текущего состояния «записи» я находил в том, что мог осматриваться вокруг. Это отлично помогало в бою. Каким-то мистическим образом я видел, что происходило позади, по бокам и даже мог ограниченно отойти в сторону — метров на двадцать, — оценив окружение.

Чего уж, пару раз таким нехитрым образом я подслушивал чужие разговоры, до которых физически не мог бы «дотянуться»! Например, происходящие за закрытыми дверьми, пока я сам находился в коридоре, на лавке.

И сейчас, оказавшись в состоянии «застывшего времени», я мог в должной мере оценить всё. Каждый свой шаг, начиная с того, случившегося три дня назад, заканчивая этим долбаным боем. Хотя назвать боем подобное убожество… тьфу.

Ещё и Геральт! Ох, что мешало ему припрятать свои мечи где-то поблизости, чтобы потом выхватить их и… М-да, признаю глупость. Где бы он их спрятал? Ямку выкопал? В кусты забросил? Чтобы их вытащил первый же бродяга? А клинки, так-то, хороших денег стоят, особенно серебряный!

Может, мне проследить за ним, обнаружить, где ведьмак оставил мечи, забрать их, спрятать поблизости, а в момент нападения волколака перекинуть Геральту?..

Ага… гениально. Великолепно!

Сарказм.

Нет уж, мало того, что потом я не сумею ответить на вопрос: «Какого хера?», так ещё и сам факт копошения в земле или кустах может напрячь оборотня и заставить его отступить, ежели почует серебро.

Тц… придётся рассчитывать лишь на себя. Впрочем, не буду сосредотачиваться только на битве. Следует оценить всё, от и до, с первых секунд до последних. А значит, не стоит стоять впустую. Раньше начну — раньше закончу…

***

Так-так-так… вторая попытка и… вот оно, тот самый момент! Я выучил его в «застывшем времени», выучил наизусть.

Ха-а… самый прикол — я не знаю, крадётся ли за мной тварь. Обернуться, дабы посмотреть, я не рискнул, ведь это могло его насторожить и заставить отступить. Заставить действовать иначе, чего мне не нужно.

Последние шаги, я готов. Готов!

Шаг — правая ладонь сжала маленький арбалет, вторая — амулет создания барьера (на всякий случай). Шаг — кувырок в сторону, я стремительно перекатился (отрабатывал этот трюк несколько раз) и пропустил над собой рывок волколака.

Щелчок арбалета. Серебряная стрела вонзилась ему в спину, вызвав бешеный скулёж.

Ага, а вот и Геральт, ровно там, где и был, — притаился возле маленькой рощи деревьев, которые почти невозможно рассмотреть в ночной темноте. Человеческим взглядом.

Ведьмак бросился вперёд, но, как и в тот раз, не успевал. Благо, что я был к этому готов.

Я уже отбросил арбалет и выхватил второй. Новый щелчок. Новая серебряная стрела в теле твари. Но сейчас оборотень среагировал иначе и бросился на меня. Слюна аж капала у него изо рта, а в глазах горела дикая жажда разорвать на куски.

Барьер вспыхнул, отбросив массивную тушу под три сотни килограмм. Да, я не поленился тщательно изучить волколаков! Теперь я знаю о них немногим меньше ведьмаков — а может, и больше.

— Лови! — ухмыльнулся я, воспользовавшись тем, что барьер откинул противника в сторону.

В оборотня полетела краснолюдская граната, начинённая серебром. Я едва успел снова активировать защитный артефакт, как бомба оглушительно взорвалась, оторвав оборотню ногу и оставив дюжину рваных ран, в которые попала мелкая серебряная пыль. Дорогие, сука, штуки! Но действенные. Всякая нечисть от них дохнет — только в путь.

Тварь разразилась таким ором, что, казалось, перебудила весь Новиград.

Глава 8

Вздохнув, я вышел из своего тёмного убежища полумастерской, показавшись перед сборищем. Пожилой мужчина икнул и нахмурился, пытаясь меня оценить. Молодая девушка осмотрела мимоходом, больше одежду и обувь, чем меня самого, а вот старшая внимательно вперилась именно в лицо. Ощущался опыт. Возможно, не только придворной жизни.

— Действительно ты, — удовлетворённо хмыкнул краснолюд. — Значит, в Новиград и правда вернулся сам Амброзий, надежда Вечного Огня?

— Не хотел мешать вашей сделке, — слабо улыбнулся я. — Но ты так молил… — и с намёком на него посмотрел.

Бронсон подкинул в руке широкий многосоставный браслет, выполненный из разных видов золота и украшенный драгоценными камнями.

— Взгляни-ка на него, друг мой. Да повнимательнее. Что видишь?

Я знал, что там увижу, но послушно принял цацку, после чего поморщился. Краснолюд хохотнул, заметив эту реакцию.

— Ты прав. Это клей. Клей! — закатил он глаза. — Позволь мне вот что сказать: если кто-то придёт в мой ломбард с подобной штукой, тогда им таки придётся… проглотить мои новые условия, — и пристально уставился на клиентов.

— Наверное, что-то случайно накапало… — тихо пробормотала молодая девушка.

— Можно сделать скидку, только и всего, — быстро произнёс пожилой мужчина с пышной бородой.

— Одиннадцать золотых, — холодно произнесла старшая. — Бери или не бери.

— Она мне нравится, Амброз, — Бронсон ткнул меня локтем. — Так уверенно зашла сюда, в мой подвал, в логово банды Златорубов, причём с полной коробкой драгоценностей, словно за спиной находится парочка чародеев и взвод солдат! — краснолюд рассмеялся, но резко замолк. — Но я ценю свою репутацию. А потому скажу: семь золотых и урок, что в следующий раз нужно чинить повреждённые украшения у ювелира.

Женщина скривилась, но, как и говорил Бронсон, проглотила новые условия.

Спустя полчаса сделка завершилась, и мы остались в полуподвале одни.

— Итак? — взглянул на меня краснолюд, распределяя украшения по одному лишь ему известным признакам.

— Нужно навести здесь шороху, — хмыкнул я. — Есть мысли, что мне нужно?

— Махокамская взрывчатка, конечно же, — гораздо тише произнёс владелец теневого ломбарда, а потом огляделся по сторонам, словно опасаясь, что в углах прячутся новые лица. Недокуренную трубку он затушил толстым пальцем с грубой кожей, спрятал её в карман и отложил украшения. — Но здесь всего нужного у меня нет. В основном… менее взрывной товар, если ты понимаешь, о чём я…

Вскоре мы добрались до основных складов Златорубов, расположенных ближе к центру доков. Это место находилось в самой глубине их территории, отчего попасть сюда тайно или силой было бы весьма сложно. Более того, здесь проживали и работали по большей части не люди: краснолюды, низушки и эльфы. Людей было мало.

И тут, на складе, ожидаемо (второй раз, как-никак, прохожу через эти события!) мне встретился Карл Варезе, он же Тесак, лидер всех Златорубов и один из негласных правителей Новиграда.

Ну-у… не так прямо круто, конечно, скорее краснолюд входил в состав людей (иронично, он ведь не был человеком), чьё слово влияло на политику этого города, но не имело ключевого веса. Они называли себя Синдикатом. Туда, кстати, входил и иерарх церкви Вечного Огня — Кирус Хеммельфарт.

Однако умалять влияние Тесака было бы весьма глупой идеей. Именно он контролировал все районы нелюдей и большую часть тех кварталов, которые «липли» к внешней стене Новиграда. Весьма обширная, хоть и очень бедная территория.

— Амброз, мой добрый друг, — ухмыльнулся Варезе, представляющий собой коренастого краснолюда около тридцати лет. На его голове торчал короткий ирокез, а низ лица обрамляла привычная для их расы борода.

— Тесак, — приветливо махнул я рукой.

Мы не были друзьями, но знакомыми — пожалуй. Я не ленился, пока жил здесь, а потому вовсю эксплуатировал свою способность, налаживая связи со всеми интересными мне людьми. В Новиграде находилось не так много личностей, которые избежали моего внимания. Впрочем… подобное играло на пользу в первую очередь мне, так что — ничего удивительного.

— Он за взрывчаткой, босс, — выдал Бронсон.

Карл, контролирующий погрузку двух десятков тяжёлых ящиков с явно весьма занимательным содержанием (ибо не стал бы иначе лидер крупной бандитской группировки самолично этим заниматься), снисходительно покосился на барыгу.

— Да? А я думал, чаю со мной попить. Как ты смотришь на подобное, Амброз?

— Чай? Ты разве не по пиву? — улыбнулся я, махнув рукой Бронсону, который понятливо кивнул и тут же прикрикнул на парочку слуг, мечущихся поблизости.

— Тащите новенькие игрушки, его светлость Амброзий не каждый день радует нас визитом!..

Этот чудесный сарказм! Но вообще я ещё по дороге пояснил краснолюду, что именно мне от них понадобится.

Тесак почесал густую бороду.

— Если я буду всю жизнь сидеть на пиве, то замучаюсь тратить деньги на целителей, — буркнул он. — Ладно, пора кончать ходить вокруг да около. Ты по делу? Не верю, что именно в момент, когда я нахожусь здесь, заглянул и ты.

— Виновен, — развёл я руками. На самом деле это и правда совпадение, но ради поддержания реноме своей уникальности я, конечно же, не стал его разубеждать. — Я слышал, у тебя возникли… разногласия с Сердцеедами? Они отжали у тебя половину Блошиной улицы, перехватили контракт с аукционным домом Гальпернов и испортили четыре подставных боя на арене.

— Откуда?.. — поражённо дёрнулся Карл.

Он сам рассказал мне об этом в прошлый раз, причём весьма эмоционально. При этом ещё и ехидно прошёлся по моей информированности: дескать, «всевидящее око» сбоит. Нет, оно просто набирало сведения!

— Понахватался то тут, то там, — хмыкнул я, усевшись на один из деревянных ящиков, после чего удостоился пристального взгляда Варезе. Причём спустя несколько ударов сердца он уставился на ящик и то, как я на нём сижу. Усмехнулся. Облизнул губы. Почесал затылок.

Глава 9

— Не спрашивали, кстати, почему мечей два? — спросил я у Геральта. — А также касательно «странных» глаз?

— Люди — мастера придумывать оправдания любому увиденному, что не вписывается в их рамки и нормы. Не поверишь, но большинство игнорирует этот факт, — ответил Геральт про глаза, ловко «не заметив» вопроса о клинках. Уже во второй раз!

— А те, кто не игнорирует?

— Старое проклятье, — пожал он плечами. — Вопросы исчезают моментально, а ещё меня после этого избегают как прокажённого, — улыбка ведьмака стала натянутой: похоже, тема чуточку более болезненная, чем он хотел показать, — но оно и к лучшему.

Следом шли почти неизменные разговоры «по душам» с Колеком и Габрисом, опознание от купца Изидора и его свидетеля (интересно, Тесак воспользуется моей информацией?), и вот, наконец-то, тюремные ворота.

Что же, я готов ещё больше, чем в перв… кхм, чем во второй раз!

Сраная дорожка, которая скоро будет мне сниться. В этот раз я, зная, на что смотреть, заметил, как Геральт шмыгнул в рощу за моей спиной, издавая шума не больше, чем крадущаяся кошка. По пути он вытащил пузырёк непонятного зелья, который опрокинул в себя, словно заправский алкоголик. Впрочем, учитывая, что почти все ведьмачьи эликсиры, по канону, имеют в своей основе спирт…

А ещё я знал, где затаился оборотень. В подвале старого полуразрушенного дома, который я только что прошёл. Засаду, тварь, подготовил.

Сейчас у меня имелась бумажная фигурка — на случай необходимости на короткое время вернуться в прошлое. Изготовил её, пока сидел в камере. Надеюсь, не придётся тратить и всё сработает как должно.

Шансы хороши, но… я чуть-чуть изменил события. Не подготовку, а именно нынешние. Я замедлил шаг, чтобы Геральту пришлось меньше бежать в мою сторону. Заодно проверим, чего волколак выжидал: нужное время или пока я пройду определённое расстояние.

«Эх, так себе идея, — слишком поздно сообразил я, — ведь теперь не знаю точного места, где тварь ударит, а пялиться за спину — лишь насторожить волколака. Но… ради победы придётся постараться, а значит — откатываться в прошлое столько раз, сколько будет нужно. Пока не задолбаюсь и не поменяю план. Тц… вот бы на месте живца оказался не я, а кто-то иной! Тогда я мог бы спокойно за ним проследить и нанести удар по оборотню со стороны, ибо Геральт, очевидно, со своей задачей справлялся не лучшим образом. Ха-а… даже винить его не получается, он ведь без мечей.

Быть может, я так и поступлю. Или вмешаться лишь на моменте, когда оборотень попытается отступить? Нет, как минимум надо попытаться спасти «приманку». Которой пока всё равно нет. Я за неё».

Не добравшись до нужного места несколько шагов, я заметил тень, мелькнувшую со спины. В этот раз получилось проще, чем раньше, потому что внимательно за этим следил — наблюдал за своей тенью. Чего уж, я так сосредоточился, что даже расслышал шорох земли!

Кувырок, выстрел из арбалета, следом — из второго арбалета, ибо на этот раз я не зажимал защитный амулет в левой руке. Ставка была на атаку и только на неё!

Волколак взвыл — я умудрился попасть стрелой ему в бедро, отчего он захромал. Развивая успех, тут же бросил серебряную гранату, накрыв себя барьером от защитного артефакта.

БАХ! — взрыв поднял облако земли и мелкого мусора. Оборотня нафаршировало серебряными осколками, срезало ухо, пробило шкуру в сотне мест, хорошо присыпало серебряной пылью, но конечности в этот раз он сохранил. Вот урод!

Ещё одна граната пролетела мимо — тварь бросилась убегать. Эй! Стой! Ты должен был броситься на меня, а не от меня!

Второй взрыв лишь повалил его, снова нашпиговав шкуру серебром, хоть и в гораздо меньшем объёме, чем в первый раз. Оборотень выглядел так, словно попал под залп конфетти: весь засыпан серебром. «Маленькая принцесса», ебать его в жопу!

Куда хуже было то, что ублюдок оставался относительно целым. Кроме хромоты и, очевидно, жжения во всём теле, будто его окунули в кислоту, волколак не должен испытывать каких-то запредельных трудностей.

Сука! Похоже, я слишком напугал его своими резкими действиями! В прошлый раз тварь неправильно оценила опасность и попыталась реализовать свои естественные преимущества, а сейчас я с ходу обрушил на оборотня львиную долю арсенала, отчего он предпочёл отступить подобру-поздорову.

Разумно, конечно, но мне-то что теперь делать?! Откатываться? Сразу?! Хм, нет, думай трезво, Амброз. Трезво! Бой прошёл очень быстро, стража не успела прибежать, а значит… Я попробую догнать и добить его. Тем более к нам уже подбегал ведьмак. Жаль, что не успевал перехватить оборотня.

Ох, ладно, не зря же я купил у Сибора краску? Текущий сценарий входит в мои планы, хоть и едва-едва. Но не попробую — не узнаю, а значит — вперёд! В крайнем случае придётся всего лишь повторить свои путешествия в прошлом. Опять… Тц… задолбало.

Придя к внутреннему согласию, выхватил из сумки тюбик краски, который умелым движением метнул в волколака, попав ему прямо в башку — неплохо, хоть могло быть и лучше. Впрочем, не просто же так я тренировался в процессе, покуда шлёпал к Новиграду? Путь был не из коротких!

Голову, шею и верхнюю часть грудины оборотня залило краской. Тварь взвизгнула, видимо подозревая какое-то оружие или отраву, отчего ускорилась, умудрившись, не осознавая этого, увернуться от телекинетической атаки ведьмака, использовавшего знак «Аард» — отталкивание.

— Геральт! — крикнул я. — Лови, здесь серебряное напыление! — и перебросил ему кинжал. Он с ним точно совладает лучше, нежели я.

Беловолосый мужик принял подарок, после чего бросился в погоню. Я — следом.

Раненый волколак всё равно оставался крайне проворной скотиной. Хорошо ещё, что в этот раз стража конкретно опоздала — мы убежали слишком быстро. Хотя бы погони можно не опасаться.

Поспевать за ведьмаком было трудно, пару раз я терял его из вида, но продолжал бежать вперёд — больше интуитивно, чем осознанно, однако направление выбирал верное и вскоре находил далёкий силуэт и развевающийся сонм белых волос, заметных даже в темноте.

Глава 10

«Нетерпимость и зазнайство всегда были присущи глупцам и никогда, думается, до конца искоренены не будут, ибо они столь же вечны, сколь и сама глупость. Там, где ныне возвышаются горы, когда-нибудь разольются моря; там, где ныне пенятся волны морские, когда-нибудь раскинутся пустыни. А глупость останется глупостью».

Никодемус де Боот, «Рассуждения о жизни, счастье и благополучии».

***

— Волколак однозначно изучил этот лабиринт, — проронил ведьмак, когда мы оказались возле широкой железной решётки, местами проржавевшей, но открытой.

Пройдя через неё (металл отвратительно заскрипел), оказались в обширном помещении, явно построенном эльфами, потому что на стенах до сих пор виднелась изысканная резьба, пусть и изрядно подпорченная плесенью. Очевидно, что когда-то давно сей зал служил чем-то иным, а не своеобразным «предбанником» на пути к говностокам. Но… всё течёт, всё меняется — иногда в прямом смысле этого слова.

— Утопцы, — прищурился Геральт, указав на худые пошатывающиеся фигуры, бодро начавшие ковылять в нашем направлении. — Держись позади, их когти и зубы переносят столько заразы, что даже если сейчас выживешь, всё равно потом умрёшь.

Ах да, ведьмаки в дополнение ко всему обладали иммунитетом почти ко всем болезням. Весьма приятное свойство, чего уж. В принципе, если бы не стерильность и не низкий процент выживания, то процесс становления ведьмаком стоило проводить над каждым человеком. Сверхлюди! Самые настоящие!

— Умеешь воодушевить, — буркнул я, внимательно разглядывая эти довольно часто встречаемые создания.

Утопцы, как понятно из названия, были захлебнувшимися людьми. Некоторые из них, если не похоронить по всем правилам, умудрялись каким-то чудом восставать из мёртвых, отращивать перепонки, жабры и плавники, а потом селиться стайками подле водоёмов (или, как сейчас, возле говностоков) и нападать на живых, проходящих мимо.

Людей они топили и обгладывали, а потом какие-то из них восставали, превращаясь в новых утопцев. Такой вот круговорот.

В принципе твари не слишком опасные, довольно распространённые, но проблемные. Поодиночке не страшнее злобной дворняги — такого утопца может убить и кмет с вилами. Зато группой… о, вот тогда-то они и начинали доставлять неприятности.

Ныне на нас надвигались четыре фигуры, что не являлось для ведьмака даже намёком на опасность. Для меня, с полным арсеналом, тоже. Однако идти против слóва Геральта я не планировал. Во-первых потому, что обещал, а во-вторых — потому что каждая моя серебряная стрела, граната или иной расходник стоил денег. А вот ведьмак расправился бы с тварями сугубо своими силами.

Ха-а… может, и я бы расправился, если бы имел в наличии свой меч и хотя бы плохонькие кожаные наручи (принять на запястья укус утопца), но без них слишком высок риск получить рану. И она в местных условиях, без помощи мага-целителя, скорее всего, станет смертельной.

Ведьмак смело шагнул вперёд, с ходу припечатав первого утопца «Аардом» — ведьмачьим знаком, работающим по аналогу телекинетического толчка. Монстра впечатало в каменную стену с такой силой, что осталось кровавое пятно. В его теле явственно что-то хрустнуло, но тварь не погибла — ещё шевелилась, но едва-едва.

Второму Геральт, поднырнув под неуклюжий взмах руками, вонзил мой кинжал в подбородок, пронзая посеребрённым лезвием мозги — смертельно для твари.

Третьего пнул ногой, да так, что он налетел на четвёртого. Сразу следом ведьмак обрушил на них поток огня — применил знак «Игни».

Закончив, он оглянулся, удовлетворённо посмотрел на меня, послушно стоящего в стороне, а потом добил ещё шевелящегося монстра.

Я демонстративно похлопал.

— Похоже, вылезли из канала, — пояснил ведьмак. — Я слышал, местная стража совместно с инквизицией каждый месяц проверяет канализацию на предмет этих тварей.

— Не каждый, — поправил я. — И не всю. Только часть возле ключевых районов: центрального рынка и окрестностей да дворца выборщиков. Однако дотуда почти никто из утопцев не доходит: расстояние большое, и решётки повсюду. К тому же в бедняцких кварталах людей жрать как-то удобнее получается.

— Вот паскудство, — сплюнул Геральт. — Ожидаемо, конечно, но как-то же они чистят это место? — он взмахнул руками, словно охватывая всё пространство вокруг.

— Обычно запрашивают стражу, чтобы охраняла, — хмыкнул я. — Хотя частенько вместо неё просьба уходит главарям местных банд. Самых крупных, имею в виду, которые и правят этим городом. Точнее — районами. Те и предоставляют людей. По три-четыре десятка уходят под землю. Иной раз возвращаются все, иной — половина.

Ведьмак вздохнул, почесал затылок, а потом начал рыскать глазами, выискивая, очевидно, следы волколака, который уже давно от нас скрылся.

Что-то обнаружив, он решительно устремился вперёд, не оставляя мне иного выбора, кроме как направиться следом.

В каком-то роде выбора и правда не было. Я, конечно, тоже не беззащитный, но бродить по канализации Новиграда без крепкого отряда поддержки с хорошим вооружением? Нет, я же не идиот.

Более никакой мерзости нам не встретилось. Ни утопцев, ни гулей, ни гнильцов, ни кого-то подобного. След волколака привёл к лестнице, на которой, кроме крови и кусочков шерсти, я заметил синие разводы. Работает, хе-хе, краска!

Выбрались мы в районе «Путь Славы» (в нём не было ничего славного), на одной из площадей. На улице стояла глубокая ночь, но город не спал: то и дело — иной раз тише, иной громче — слышались пьяные выкрики, звуки потасовки, женский смех, чьи-то песни…

— Свежий воздух! Вечный Огонь, как же давно я тебя ждал, — пробормотал я, отключив почти полностью разряженный артефакт создания линз.

— След… — нахмурился Геральт. — Хм… Не вижу. За время, что мы таскались внизу, по этому месту прошла целая толпа людей, затерев всё что только можно. Ещё и выпивку пролив, — указал он на лужу в трёх метрах от нас.

Глава 11

Впрочем, я отвлёкся. Численность Орденов составляла более десяти тысяч человек в каждом, причём почти треть — это рыцари или люди, имеющие рыцарскую подготовку и снаряжение. Обеспечивать такую массу людей — дело крайне накладное, но церковь Вечного Огня справлялась, причём могла при необходимости увеличить численность войск более чем в три раза. Это очень наглядно показывало уровень финансового обеспечения этой организации!

Не зря я, хе-хе, сделал ставку именно на неё. Если сумею… нет, неправильно! Когда сумею подчинить её себе, то даже по текущим меркам заполучу силу на уровне небольшой страны. Что уж говорить о перспективах, с учётом моих уникальных способностей?!

Шкуру неубитого медведя, конечно, делить пока рано, но что мешает мне наслаждаться мечтой и идти к ней? Всё будет. Всё…

Кабинет Ляшареля занимал едва ли не треть всего подвала и выглядел, пожалуй, даже более богато, чем покои какого князя. Впрочем, чего я хочу от одного из ключевых лиц церкви Вечного Огня? Аскезы?

Я подошёл в момент, когда внутри велась беседа. Я знал, что сумею подслушать её позже, во время возврата в прошлое, пока же можно просто подождать.

Разговор не занял много времени, и уже спустя пятнадцать минут из-за дверей вышел незнакомый мне бледный мужчина, вытиравший пот широкой ладонью. Богатая одежда не спасала ситуацию, ведь вид он имел такой, словно только что озвучили его приговор: десять лет строгого расстрела.

Хмыкнув про себя, посмотрел на слугу, отирающегося рядом. До секретарей в это время ещё не дошло, так что о моём прибытии сообщил именно он, после чего меня тут же пригласили войти.

— А вот и мой лучший агент, — с едва уловимой улыбкой, которую можно было перепутать с игрой теней, произнёс Ляшарель. В меня вперились мерзко холодные глаза цвета стали.

Это был невысокий мужчина в белом кафтане и коротком сером плаще. Золотая цепь на его шее поблёскивала в свете свечи, стреляя жёлтыми отблесками. Уже немолодой, с сединой в длинных, аккуратно уложенных волосах, которые он зачёсывал назад. Лицо покрыто морщинами, что подчёркивалось отсутствием бороды и усов, а на щеках выделялись красные неровные пятна румянца.

Уже долгое время я не мог в должной мере раскрыть его личность. С одной стороны, он казался мне обычным служакой, а с другим… Серый кардинал культа Вечного Огня. Мирянин с самым большим влиянием в Новиграде, руководящий опаснейшей службой, способной заставить исчезнуть любого неугодного ему человека. С ним опасно связываться, а еще хуже открыто мешать ему. Он решает, что для города хорошо, а Синдикат ― хоть теоретически и правит ― на самом деле выполняет указания Ляшареля, который дёргает за ниточки большой политики.

Так ли это? Увы, пока моих возможностей не хватает, чтобы однозначно ответить на этот вопрос.

— Вы мне льстите, — зеркально улыбнулся я ему, усевшись в кресло, указанное его сухой рукой.

— Конечно, — словно само собой разумеющееся, пожал он плечами. — Ты талантлив, но излишне юн. Тебе не хватает многого, что ты сможешь найти лишь со временем: веса, влияния, связей, осведомителей… — на миг Ляшарель замолк, — хотя с последним я, пожалуй, погорячился.

— Однако кого ещё вы могли бы направить с задачей аж в Каингорн? — приподнял я бровь. — И потом обнаружить её успешно решённой.

— Самоуверен, как и всегда, — степенно кивнул он, собрав ладони в замóк.

— Без этого я не смогу быть лучшим, — спокойно пожал я плечами.

Некоторое время глава Секретной Службы смотрел на меня прямым немигающим взглядом.

— Мне становится всё труднее удерживать тебя в своём ведомстве. Хеммельфарт заинтересовался человеком, который навёл порядок в центральном храме Каингорна, а ещё умудрился дискредитировать местную веру. Это же надо было — заставить исповедаться самогó верховного жреца, при этом каким-то образом уговорив четырёх из пяти городских советников в этот момент скрытно сидеть в келье!

— Забавно получилось, — покрутил я кистью руки. — У него нашлось немало нелицеприятных моментов в биографии.

Ляшарель хмыкнул.

— Иерарх посчитал так же. И ему тоже нужны люди, способные решать проблемы, а не только их создавать.

— Меня переводят? — нахмурился я.

— Я был бы идиотом, если бы раздавал компетентных людей направо и налево, — отмахнулся глава Секретной Службы. — Ты ведь не способен разорваться?

— Кхм, только если сильно потянуть в разные стороны. Но тогда, боюсь, толку будет немного.

— Досадная неприятность! — поморщился он. — Что есть задачи, с которыми не справишься и ты, Амброзий.

— Всегда есть, — не стал я поправлять его насчёт своего имени.

Несколько ударов сердца мы провели в полнейшей тишине, если не считать звуки улицы и едва доносящиеся до нас разговоры в соседнем помещении.

— Как прошла дорога до Новиграда? — Ляшарель резко сменил тему. — Мне доложили, что ты решил отправиться пешком.

— Не весь путь, иначе добирался бы ещё пару месяцев, — слабо улыбнулся я. — Мне захотелось немного укрепить свою легенду бродячего жреца, так что провёл несколько проповедей, как раньше.

— Благое дело, — лаконично согласился он. — Люди должны помнить о Вечном Огне, даже если далеки от него, — руки мужчины опустились на гладкую столешницу. — Что же, — будто бы подводя итог, сказал глава Секретной Службы, — ты заслужил этот небольшой отдых. Всё-таки работа и впрямь была проведена идеально, — его глаза сверкнули, — как и последующий… «несчастный случай».

— Всё во славу Вечного Огня, — не дал я улыбке показаться на губах.

— Конечно… — задумчиво проговорил Ляшарель. — И мы в очередной раз доказали, что у Секретной Службы длинные руки. Никто не может уйти от наказания, даже если окажется в чужой стране.

— Истинно так.

— Лишь за время твоего отсутствия, Амброзий, я осознал, сколь сильно мне не хватало человека с твоими навыками, — пожаловался мой собеседник. — Признаться, по возвращении я сразу же хотел отправить тебя в Оксенфурт…

Глава 12

Справедливо рассудив, что шанс ошибиться минимален, я начал присматриваться к недавно поступившим на службу лицам, имеющим высокую должность и возможность получить сведения о личности жертвы. Ну и в любой момент покинуть территорию казематов — пусть даже на короткое время.

Кста-а-ати, это бы объяснило факт брошенных тел. У волколака тупо не было возможности их припрятать!

Кивнув самому себе, приступил к работе и в конечном итоге свёл список к пяти именам, которые подходили по графику службы, положению и были сравнительно недавно (в пределах трёх лет) переведены в эти казематы.

Ну-с, вроде бы и всё? Настал момент возвращения в прошлое. Геральт, ха-ха, уже наверняка направился выслеживать оборотня один, не став меня ждать. Опоздание на пару часов не может быть прощено женщине, что говорить об обычном бродячем священнике?

Ладонь обхватила деревянную фигурку, которую я наскоро вырезал сегодня утром, пока отдыхал в номере. Для отката на сутки её хватит даже с запасом!

Время застыло, я окунулся в него, ощутив, что могу узнать чуточку больше, чем раньше. Теперь я не привязан к своему телу, могу ходить по ограниченной области вокруг себя, осматриваться, изучать обстановку, заглядывать кому-нибудь через плечо, подслушать болтовню в соседнем кабинете или пересчитать пуговицы на чьём-то мундире…

Прям высокого интереса давно уже не было, «игрой» моя сила перестала быть очень давно, однако в моменты, когда мне нужна была информация, я смело её эксплуатировал, не ленясь заглянуть в каждую дыру — лишь бы возможность была! А она была…

Оказаться в кабинете Ляшареля в момент, когда в нём находился кто-то ещё, но не было меня, являлось весьма простой задачей. Я не был привязан к своему телу, а мог действовать на некотором расстоянии от него, поэтому зашёл внутрь кабинета вместе с прошлым собой, а потом начал отматывать время снова, то есть заставил прошлого себя идти назад, закрыв дверь перед лицом, а далее… Хе-хе, вот и тот мужик, который о чём-то болтал с главой Секретной Службы. Давайте-ка послушаем…

— …весьма неудачно, Грабий, что на тебя поступил донос, — говорил Ляшарель. Причём это явно не самое начало диалога, но… на слишком большое расстояние от своего тела я тоже не мог уходить. Учитывая, что я прибыл под двери кабинета далеко не к началу разговора, то мог узнать лишь концовку. Жаль, но хотя бы так. — Второй донос за последний год, — продолжил глава Секретной Службы. — Это вынуждает меня рассмотреть его куда тщательнее, чем в прошлый раз.

— Я не виноват, ваше святейшество, это проклятая конкуренция на рынке! — мужчина прижимал к груди шапку, а сам смотрел на Ляшареля взглядом побитой собаки. — Они топят меня, топят моё дело, словно котят в пруду!

— Как изящно, Грабий, — по лицу инквизитора пробежала тень. — И ты утверждаешь, что никогда не привозил семена мандрагоры для перепродажи на рынках нашего чудесного города? И партия, которую мы изъяли всего три дня назад, совершив налёт на склады, не относилась к тебе?

— Так это… — купец утёр пот со лба сжимаемой в руке шапкой, — склад, видимо, был не мой? Мне бы доложили…

— Конечно же, не твой, — его собеседник устало закатил глаза, — иначе мы общались бы в подвалах, а ты был бы скован и с раскалённой кочергой в жопе.

— Простите, ваше святейшество! — склонился Грабий.

— Прощаю, — холодно произнёс Ляшарель. — Сейчас мои дознаватели изо всех сил стараются выяснить владельца, ведь он оказался весьма хитёр и всю работу вёл через подставное лицо, которое сразу же покинуло Новиград.

— Это… — пробормотал торговец.

— Более того, я хотел бы уведомить тебя, Грабий, что доносчик — носильщик Яхим из таверны «Золотой Парус», где ты и остановился — уже брошен в яму. Есть все основания полагать, что он врёт. Возможно, был пьян или нанюхался фисштеха. Ведь не может так быть, чтобы человек, поставляющий для храмов Вечного Огня столько полезнейших вещей, являлся не просто контрабандистом, но тем, кто поставлял бы в Новиград запрещённые ингредиенты для чернокнижия?

— Конечно! — быстро закивал купец.

— Ведь не стал бы уважаемый купец, тем более такой, как ты, заниматься столь мерзкими делами прямо под носом доблестной инквизиции Вечного Огня? — продолжил глава Секретной Службы. — Посему донос Яхима был бы достоин осмеяния, если бы не одна маленькая деталь… — Инквизитор демонстративно замолчал, отчего Грабий побледнел ещё сильнее. Ноги его задрожали, а сам он опёрся на ближайший предмет мебели, чтобы не упасть.

Ляшарель, сделав эффектную паузу, вновь заговорил:

— Да… маленькая, но весьма существенная деталь, — усмехнулся он, — а именно: мы имеем дело с ересью и святотатственным кощунством, ибо известно, что ни одно, абсолютно ни одно тёмное чернокнижие не могло бы даже сорваться с пальцев или извергнуться из поганой глотки колдуна в стенах Новиграда, ибо в девятнадцати храмах города пылает Вечный Огонь, святая сила коего хранит нас. Тот, кто утверждает, будто видел применение тёмного волшебства, некромантии или демонологии, есть кощунствующий еретик и обязан от своего утверждения отказаться… Если же он отказаться не пожелает — мы поможем ему в этом, по мере сил и возможностей, которые, поверь, у нас в ямах всегда под рукой. Посему, как видишь, беспокоиться не о чем.

— В-верно… — едва дыша, согласился Грабий.

— Совершенно не о чем беспокоиться, — повторил Ляшарель. — Никаких обвинений даже по второму доносу тебе предъявлено не будет. Однако вынужден потребовать, дабы о достойных сожаления вымыслах носильщика Яхима ты, уважаемый и благородный торговец, никому не рассказывал и уж тем более никак не комментировал. Высказывания, подрывающие божественную силу Вечного Огня, независимо от намерений, мы, скромные служители церкви, вынуждены будем трактовать как ересь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Собственные религиозные убеждения хоть кмета, хоть купца, хоть аристократа, которые я уважаю вне зависимости от того, каковыми бы они ни были, значения не имеют. Мне плевать, кто и во что верит. Это личное дело каждого. Я терпим до тех пор, пока почитают Вечный Огонь и не кощунствуют против него. А ежели кто-либо начнёт кощунствовать, то такового велю спалить, и точка. В Новиграде все равны перед законом. И закон один для всех: всяк кощунствующий против Вечного Огня идёт на костёр, а его имущество конфискуется. Но довольно об этом. Повторяю, никаких обвинений тебе предъявлено не будет…

Глава 13

Далее всё прошло почти без изменений. Точно так же договорились посидеть в Зимородке под конец недели. А вот с Ляшарелем было иначе. Всё-таки мне нужно было произвести на него впечатление. И я произвёл. Ох, боги, даже чрезмерно произвёл! Впрочем, жаловаться было глупо.

— А вот и мой лучший агент, — со знакомой едва уловимой улыбкой произнёс глава Секретной Службы, как только увидел меня на пороге.

— Рад видеть вас в добром здравии, — зеркально улыбнулся я, усевшись в указанное кресло.

— Здоровье, к счастью, пока не подводит, — кивнул он. — Хотя все вокруг, кажется, стремятся к обратному. Даже мои подчинённые, — пожаловался мужчина. — Похоже, они решили, что самый лучший способ моего убийства — это завалить проблемами, с которыми никто не может справиться.

— Наслышан-наслышан, — вздохнул я. — Хрустящие Черепа и таинственный маг, оказавшийся не по зубам самому Овидиусу Герберу. Я немного огорчён, что придётся разгребать подобную мелочь, но рад, что хоть таким образом сумею задержаться в Новиграде. Соскучился по этому городу.

Ляшарель замер и несколько долгих секунд пялился на меня, словно пытаясь склеить треснувшую реальность. Его правая рука даже обхватила запястье левой, на которой размещался массивный двимеритовый браслет — его защита от магии. От полноценной атаки не спасёт — маловато там двимерита, но от разных тонких манипуляций — самое то.

— В очередной раз поражаюсь твоей фантастической осведомлённости, — пробормотал глава Секретной Службы. — Откуда?..

— Вы ведь знаете, что Хеммельфарт уже какое-то время нацелился на меня? — закинул я ногу на ногу. — Его ребята пытались склонить меня на свою сторону даже по дороге к городу.

— Жирный сукин сын, — в сердцах бросил Ляшарель, показав, как сильно я выбил его из колеи. Обычно он более сдержан.

— Что поделать, иерарх хочет заполучить людей, способных решать проблемы, а не только их создавать, — развёл я руками, ответив его же собственной фразой, от которой глава Секретной Службы явственно побледнел.

Хм, а не доведу ли я его? Вдруг решит прикончить меня, а потом и Хеммельфарта — тупо из страха?

— И что вы решили? — мертвенным голосом спросил Ляшарель, а потом откинулся на спинку своего кресла.

В этот момент я сообразил. И мысленно выругался. Он подумал, что я столь осведомлён и откровенен, потому что направлен его убить! Здесь и сейчас, прямо за этим столом. Что всё готовилось давно, а его, Ляшареля, планы известны уже всем врагам. Более того: скорее всего, глава Секретной Службы уверился, что его люди были тайно перевербованы и работают на иерарха, который переиграл его.

Аха-ха-ха! Твою же мать, до чего же смешно!

— Что решили? — повторил я. — Что на своём месте я принесу куда больше пользы, — широко улыбнулся, покачивая носком сапога. — Но, конечно же, не на этой должности. Я давно перерос её, вы ведь понимаете это, глава?

Ляшарель судорожно кивнул.

— К-конечно, — запнулся он, но почти сразу исправился, — конечно, Амброзий. Статус агента не отображает и десятой доли твоих заслуг. Я назначу тебя старшим аген…

— Командующим оперативной разведкой, — скучающим тоном поправил я его, а потом демонстративно вздохнул, глядя на опешившего Ляшареля. — Не удивляйтесь, глава. Изначально планировалось, что я стану вторым, — выделил интонацией это слово, — вашим заместителем, который перенимал бы опыт у… лучших, — едва уловимо улыбнулся на этом моменте. — Однако мне пошли навстречу, когда я признался, что ещё не дорос до столь высоких должностей. Мне всего двадцать лет! — вскинул я руки. — Шило в жопе размером с кулак. Хочется мир посмотреть, выпить пива в чужой стране, определив, где же производят самое лучшее. Пощупать девчонок в Аэдирне, Соддене и Цинтре, ну и, конечно же, — подался я вперёд, — и дальше работать на благо церкви Вечного Огня… и вас, мой глава.

Глаз Ляшареля дёрнулся, пальцы оцепенели, тело напряглось, обратившись в статую. Кажется, у него сейчас работали одновременно все мышцы и — больше всего — мозг. А вот сердце, напротив, запаздывало, пропуская удары.

— Но командующий разрабатывает планы операций… — проблеял он.

Признаться, я искренне удивлён и даже самую капельку разочарован тем, как быстро испарилось всё величие этого человека. Сложилось ощущение, что я долгое время его пытал, ломая как физически, так и морально. Вот только дело заключалось лишь в обычном разговоре!

Ох, похоже, верно говорили психологи в моём прошлом мире: человек подчиняется не потому, что кто-то выше его по должности или статусу, а потому, что другой ведёт себя как тот, кто ИМЕЕТ ПРАВО приказывать. И подсознание ощущает эту ауру власти, считывает её.

Вот и ответ, почему первого пошлют в жопу, а второму начнут кланяться, в одной и той же ситуации! Всё зависит от того, как ты себя проявишь. И сейчас я веду себя как тот, кто держит в руках его жизнь. И Ляшарель подсознательно считывает это, а потому униженно просит пощады. И пусть он никогда не произнесёт эти слова напрямую, но его душа буквально кричит и молит о снисхождении.

— Конечно, — согласился я. — Вот только я буду разрабатывать их для наших загородных активов. Таких, как храм в Каингорне.

Он нахмурился, пытаясь сообразить, как это будет выглядеть.

— Фактически мы разделим службу, — пояснил я. — На внешнюю разведку и внутреннюю. Внутренняя останется без изменений. Я не хочу связывать себя с Новиградом на текущем этапе. Ещё не нагулялся, — усмехнулся на этом моменте. — А вот внешней у нас фактически нет. Только редкие шпионы-одиночки, а также агенты наподобие меня, которые действуют, полагаясь лишь на собственные навыки, деньги и далеко не всегда достаточную помощь храмов Вечного Огня на местах. Пора это исправлять. Наладить полноценную сеть, которая раскинется по всей территории Редании, а там и других стран.

— Это потребует колоссальных денежных вливаний, — отмер Ляшарель. — Мы уже давно обсуждали этот вопрос с Хеммельфартом, но он всегда отказывал! Так почему…

Глава 14

«Истинно, истинно говорю вам, придёт век Меча и Топора, век Волчьей Пурги. Придёт Час Белого Хлада и Белого Света. Час Безумия и Час Презрения. Час Конца. Мир умрёт, погружённый во мрак, и возродится вместе с новым солнцем. Воспрянет он из Старшей Крови, из Хэн Инчар, из зерна засеянного. Зерна, кое не прорастёт, не проклюнется, но возгорится Пламенем. Эс туах’эс! Да будет так! Внимайте знамениям! А каковы будут оные, глаголю вам: вначале изойдёт земля кровью Аен Сеидхе. Кровью эльфов…»

Пророчество Итлины.

***

— Сын, — осознал я. — Вот зачем он носит на шее черепаший камень. Придурок верит, что таким образом ослабляет его.

— Или дочь. Или жена, — пожал Геральт плечами. — Может, брат или кто-то ещё. Не имеет значения.

— Значение имеет тот факт, что тварь прячется в доме этого мужчины, который грудью встанет на её защиту, при этом ещё и будет в полной уверенности, что прав, — нахмурился я. — Переступить через него без драки, скорее всего не получится. А он представитель городской стражи, причём не рядовой, а офицер по выслуге лет. Нет уж, не надо нам такого добра, как разбирательство с магистратом, привлечение суда и очередной день, а то и два в тюремной камере. В идеале к поимке оборотня надо привлечь официальную власть, иначе может прилететь за самосуд, даже если они увидят тело волколака. Точно ведь устроят разбирательство, особенно если по ходу дела придётся пристукнуть этого офицера.

Ведьмак криво ухмыльнулся.

— Ты удивительно разумен для своего возраста. Я могу попробовать быстро вырубить мужчину, однако не забывай, что он может оказаться там не один. Кроме родственника-оборотня могут найтись ещё несколько человек, которые быстро станут заложниками, а потом, как ты верно заметил, их смерть может сильно не понравиться представителям правопорядка. Это не какие-то бандиты, нищие или краснолюды с эльфами. Это семья стражника, офицера. А я не горю желанием бежать из города и потом ещё несколько лет обходить его стороной.

Я вздохнул. Очередная проблема на ровном месте.

— Вот только нам повезло, — продолжил Геральт, — что волколак находится в доме. Но даже в форме человека они обладают отменным чутьём. Я не исключаю, что тварь могла почуять твой или мой запах. А может, и узнать твой голос, когда мы общались с офицером.

— И сбежать может в любую минуту, — осознал я. — И где потом его искать — большой вопрос. Проклятье! — Приложив пальцы к вискам, я на несколько секунд полностью ушёл в свои мысли. — Так, нам снова придётся разделиться. Ты останешься караулить, а я подниму знакомых ребят, которые станут свидетелями, способными остановить разбушевавшегося отца и его семейство, если на их глазах кто-то попытается причинить вред «бедному ребёнку».

— В глазах родителей дети всегда будут неоперившимися птенцами, которым надо помогать и защищать, — болезненно поморщился Геральт. — Если моя теория верна, то этот человек попытается помешать мне прямо во время схватки с оборотнем. И, скорее всего, погибнет. Причём от лап твари, а не от моего клинка. Бессмысленная и глупая жертва.

— Тогда оставайся здесь. Выпей своей алхимии или чего ты там используешь перед началом боя? А я… постараюсь разобраться как можно быстрее.

Ладонь нашарила фигурку в сумке. Подойдёт и глиняная. Мне нужно вернуться в прошлое всего на несколько часов назад. Откат!

***

В штаб-квартиру Китобоев я заглянул по дороге к Геральту, то есть сразу, как закончил с Ляшарелем. Теперь я уже знал местоположение волколака, а потому мог не тратить время на обход всех остальных. Мне нужна лишь поддержка, а значит, придётся привлечь других людей.

А ещё давно пора пообщаться с Этель.

Одно лишь имя всколыхнуло в душе слишком много чувств. Ещё и слова Вальда!

Надеюсь, он не имел в виду, что мне давно нашли замену? Я ведь, хоть и предельно адекватен, не пойму подобного выверта. Очень не пойму.

Ладно! Не ломай голову. Скоро всё узнаешь.

Штаб крупного наёмного отряда в четыре сотни голов находился в Серебряном Городе, почти по пути. Рядом располагались обширные казармы, которые ранее были отданы городской страже. Но после «расширения» их переместили, а сюда расквартировали Китобоев.

Название шло ещё с тех пор, как отряд работал на корабле — более сорока лет назад. За это время их состав успел смениться дюжину раз, но отряд продолжал существовать, что было редкостью.

По дороге в голове возникла мысль, что, по-хорошему, ведьмака надо бы предупредить о возможной задержке, иначе где мне его потом искать? Пришлось повернуть возле маленького сквера, где находилось несколько приличных купеческих лавок, включая и парочку, принадлежащую моим знакомым.

— Ветта, приветствую тебя, — с улыбкой заглянул я в одно такое заведение, пройдя сквозь небольшую очередь посетителей и с ходу ощутив запах вкуснейших кондитерских изделий. — Как муж, как дети?

— Амброз! — прижала женщина руки к груди. — Вот уж приятная неожиданность!

Она тут же вызвала ещё одну сотрудницу из смежного помещения, которая подменила хозяйку, встав подле прилавка, рядом с двумя другими женщинами, которые занимались обслуживанием покупателей. Сама Ветта немедленно ухватила меня за руку и повела в так называемую «хозяйскую зону».

Насилу отбился от предложенного чая со сладостями, а также ритуального сидения за столиком, во время которого мы всегда обсуждали поставки продовольствия и вина. И не просто так, ведь семья Ветты владела маленькой мануфактурой, производящей различные кондитерские изделия, которые потом продавались тут, в магазине. Её муж обычно контролировал производство, пока женщина занималась распространением. Пару лет назад я здорово выручил их, умудрившись помочь с хитрым поставщиком, который пытался разыграть нападение бандитов, якобы ограбивших его и забравших весь уже оплаченный товар. Пришлось повозиться, чтобы вывести его на чистую воду, однако благодарность семейства не знала границ. А уж сколько раз мне сватали их дочь!

Глава 15

Никаких поселений, состоящих только из эльфов, не осталось. Разве что где-то в лесах — незаконные и полностью отрезанные от цивилизации… Но что делать в этих лесах? Как выращивать пищу? Как защищаться от чудовищ или чужаков? Эльфы, как и люди, болеют, голодают, хотят спать на мягком и есть вкусное. Ходить в богатых одеждах, развлекаться, веселиться…

Ныне они вынуждены идти на поводу у людей. То есть либо проживать в городах, на уровне негров из США первой половины двадцатого века — без прав, но хотя бы в относительной безопасности и каком-никаком комфорте; либо уходить в леса, пытаясь наладить там собственный быт. Правда, лишь до момента, пока чьи-то крестьяне не доберутся до этих мест, потому что сразу же следом местный феодал потребует от «остроухих» свалить куда подальше, оставив дома, земли и всё, что они сумели организовать.

Позор для вечноживущих.

Но что для них ещё хуже — раса постепенно вымирает. Из-за плохого отношения людей (хотя сами эльфы тоже те ещё расисты), то тут, то там происходят стычки, где эльф-другой находит свою смерть. Люди зачастую тоже, но человечество плодится со страшной скоростью, не в силах истребить даже сами себя (привет, новая война Редании и Темерии!), что говорить о чужаках? А вот у эльфов с этим дела обстоят плачевно.

Возраст деторождения эльфов равен тому, что и у людей. То есть лет до тридцати-пятидесяти — не более. Дальше шанс уменьшается почти до нуля. Поэтому получается так, что если по молодости эльфка ещё имеет шанс родить ребёнка, то вот потом… Ну, история, как говорят, знала исключения, но аналогично можно сказать и про чародеев. Вроде как раз в пару сотен лет находится волшебница или волшебник, который умудряется зачать ребёнка, но это прям чудо-чудное.

В общем, у эльфийской расы, что логично, был поставлен эдакий природный ограничитель, чтобы вечноживущие попросту не расплодились до невозможного числа. И пока они главенствовали на планете, с этим не имелось никаких проблем. Редкие рождения детей позволяли числу эльфов постепенно расти, ибо даже вечноживущие умирали: дуэли, несчастные случаи, болезни и прочее. Войны друг с другом какие-то у них наверняка в то время тоже случались.

А потом произошло так называемое «Сопряжение Сфер». Штука эта, как пишут в умных книжках (читать я люблю, а с литературой в этом магическом средневековье дела обстояли на диво прилично: книги хоть и дороги, но их весьма и весьма много), представляла собой открытие сотен и тысяч огромных порталов по всей планете, сквозь которые в этот мир попали представители самых разных рас и видов. Наиболее известными из них были монстры и… люди. Менее известным — магия. Да-да, говорят, что магия тоже когда-то попала в этот мир из чужого измерения. Правда, в это я уже не верю. Однако… мало ли?

Тьфу, словно бы о заразе какой-то речь… Ну да неважно, у меня магии нет, а значит, я здоров. Жалею ли об этом? Да, жалею! Уметь колдовать лучше, чем не уметь, ну да не об этом речь.

Эльфы.

Собственно, поначалу людей было мало, а там, как водится, расплодились, начали отжимать земли… Эльфы по первости не воспринимали «дикарей» всерьёз, относясь к ним как к краснолюдам и низушкам (тоже были тут изначально, называясь Старшими Расами), а потом стало поздно.

И вот имеем что имеем. Природный ограничитель эльфов оказался в этих условиях очень даже неуместен, потому что и одного ребёнка не каждая эльфка за жизнь заводила. Ну, за раннюю жизнь. Некоторые, правда, компенсировали, успевая завести двух-трёх и более, но это было редкостью.

В этом не было особой необходимости. Большинство эльфов жили веками и тысячелетиями, а потому, даже не заводя детей, не ставили свою расу под угрозу вымирания. Ведь вымирание возможно, лишь если старики умирали быстрее, чем рождались младенцы. А здесь об этом речи не шло. Незначительного потомства хватало, чтобы компенсировать редкие смерти. Однако с приходом людей, которые, как и эльфы, научились магии (краснолюды и низушки ей так и не овладели), да ещё и стремительно плодились…

Изначально люди выступали в качестве союзников против натуральных легионов чудовищ, когда крестьяне ходили сеять пшеницу вооружёнными как для отражения налёта, когда каждая деревня обносилась тройным частоколом, когда повсюду стояла стража, когда маги тратили время не на интриги и политику, а на постоянные схватки с монстрами… Тогда эльфы первый раз получили по носу. Они умирали в куда меньшем числе, чем люди, ведь по большей части оказывались более опытны и подготовлены, но всё равно умирали. Но если люди продолжали «прирастать» в куда большем количестве, то эльфы пошли на убыль.

Далее, когда чудовища, появившиеся из порталов наряду с людьми, всё-таки были отброшены, начались свары между союзниками. Войны людей против эльфов, которые и поставили длинноухих на колени.

С этого времени прошли тысячи лет, а их популяция так и не оправилась. Напротив, даже оседлые эльфы периодически находили смерть — то от рук расистов-людей, то по религиозным признакам, то из-за погромов их кварталов — ведь на нелюдей до сих пор предпочитали вешать все случившиеся проблемы типа неурожая… И это не считая того, что эльфы и сами разделились на два лагеря. Первые предпочли сотрудничество с людьми, а вторые — сопротивление им же.

Ну, самых диких и агрессивных сопротивленцев, кричащих о эльфском величии, конечно же, давно повыбили. Остались хитрые и осторожные, которые предпочитали убивать людей по возможности, но без фанатизма. Вот только и они рано или поздно находили свою смерть. А если и нет, то организовывали незаконные общины или со временем становились оседлыми.

В конце концов даже до самого тугого представителя длинноухих доходило, что они проиграли. Всё. Теперь эльфов можно заносить в «Красную книгу». И пусть их по-прежнему кажется много, но многие из них — «старые» эльфы, которые уже не могли иметь детей. Для своей расы они исполнили (или не исполнили) свой долг. А потому таким оставалось просто жить.

Глава 16

Не зря, ха-ха, по канону одним из наиболее успешных бабников был поэт и трубадур Лютик, который просто умел красиво говорить и осыпал женщин комплиментами. Ну и сам по себе был не дурак, что тоже играло роль. Этого хватало, дабы даже знатные дамы приоткрывали свои «врата рая».

Думаю свою роль ещё сыграли внешность и опыт. Получилось эдакое комбо, которое позволяло ему без особых усилий устилать себе дорогу самыми разными барышнями.

Кхм, так вот, к чему я это? Большинство населения этого мира слышать не слыхивали ни о какой романтике, комплиментах, грамотных ухаживаниях и «точке джи», а потому ожидать их от местных мужчин было бы наивностью.

Кохн-Восена хватило на подарки и на практически откровенные «намёки», в которых он желал, чтобы Царра уехала от своего «длинноухого ублюдка» в его деревню, где жила бы рядом, удовлетворяя баронета по первому же требованию, потому что «жена после родов обрюзгла и стала страшной». Причина, достойная понимания.

— Говорит, пристукнул бы дуру, но она — младшая дочь графа Блотто, — добавила Царра, отчего в моей голове начал появляться план решения её проблемы. — И граф тот — весьма жёсткий тип, который не забывает интересоваться жизнью своих детей и внуков.

Возле моста, где я ранее стоял, мелькнул силуэт Геральта. Ведьмак огляделся, а потом посмотрел на землю. Хо, неужто читает следы? Ага… точно читает. Сразу уставился в направлении, куда я с эльфкой отошёл.

— Что же, Царра, ситуация понятна и вполне себе решаема, — кивнул я. — Ничего не бойся, живи как и раньше, а про этого Вульфа забудь. Не тронет он тебя более.

— Я тебе верю, — улыбнулась девушка. — Заходи как-нибудь, Амброз. Ты всегда у нас желанный гость.

— Быть может, я воспользуюсь этим приглашением, — зеркально улыбнулся я. — Не думай, что долгая жизнь лишь у эльфов, аха-ха!

Махнув рукой удивлённой девушке, чья моська приобрела забавный и весьма милый (ещё более милый, чем обычно) вид, я вышел из подлеска, направившись к Геральту.

— Времени не терял? — приподнял он бровь, скрестив руки на груди. Тёмный плащ на его плечах успел нагреться и теперь источал тепло. Интересно, а как у ведьмаков с теплообменом? Как у людей или есть эдакое сопротивление?

— А ты? — ехидно спросил я.

Ладонь Геральта обхватила цепочку амулета на шее.

— Дрожит, — только и ответил он. — Конечно, есть вероятность, что от чего-то иного, но…

Я скептически склонил голову набок, на что ведьмак фыркнул и махнул рукой.

— Не вижу смысла не верить твоим словам, — буркнул он. — Но это ведь ещё не всё, так? По дороге ты упомянул, что с этим человеком, офицером-надзирателем, не всё так просто…

— Не просто, но решаемо, — почесал я затылок. — И… — уши наконец-то различили знакомые звуки, — решение только что прибыло.

К мосту сквозь улицу быстрым шагом двигались Китобои. Полтора десятка хорошо вооружённых солдат: длинные пики — для удержания монстра на расстоянии — и арбалеты. Каждый наёмник мог похвастаться плотным поддоспешником, кольчугой, панцирем и закрытым шлемом. Эти люди шли на бой.

— Твои? — поджал ведьмак губы.

— Выглядят браво, не так ли? — хмыкнул я, а потом помахал рукой, привлекая их внимание. Краем глаза заметил, как Царра выскользнула с противоположной стороны небольшого подлеска, где мы с ней общались.

— Ну, — грубовато спросил Мустар, пристально осматривая Геральта, — где ваш волколак?

— Звучит невероятно, правда? — улыбнулся я. — Оборотень фактически в центре Новиграда!

— Разве Застенье не самая окраина? — пробурчал ведьмак.

— Не придирайся. Охотился-то он около казематов, не так ли?

— У тебя, Амброз, всё звучит невероятно, а потом, сука, оказывается истиной, — поморщился лейтенант как от зубной боли. Пара его бойцов негромко хохотнула, но тут же заткнулась, поймав суровый взгляд офицера.

— Геральт, сориентируй, как лучше всего начать, дабы пострадало как можно меньше людей — всё-таки ты единственный среди нас профессиональный, — выделил я интонацией последнее слово, — охотник на монстров.

— Постройка небольшая, — оглянулся беловолосый. — Но надо действовать быстро. У волколаков отличный слух даже в человеческой форме. Повезёт, если он сейчас занимается ранами или спит, ослабев после ночной вылазки. Но на всякий случай нужно выставить пару человек с пиками и арбалетами возле окон и единственного лаза с чердака. Я постучу в дверь, а как откроют — вырублю хозяина знаком…

— Ведьмачье колдовство, — коротко пояснил я Китобоям.

— …и сразу направлюсь внутрь. Со мной трое — не больше. Места внутри будет мало. Никаких арбалетов или пик — лучше всего булавы. Волколака такими не свалите, а вот урон нанесёте. Плевать, что не серебро, ему всё равно прилетит хорошо, а главное — больно. К булавам лучше взять щиты. Может уберечь жизнь.

Мустар кивал, с ходу осознав, что мужчина перед ним весьма опытен и прекрасно знает, о чём говорит. Такое лейтенант срисовывал сразу.

Однако нам помешали. Только-только все стороны договорились о дальнейших действиях, как со стороны Третогорских Ворот послышался шум и крики. Специфические. Как от группы солдат.

— Ты приказал собрать подкрепление? — уже без всяких улыбок, полностью серьёзно спросил я, отчего Мустар откашлялся и отвёл глаза. Он прекрасно знал, на что способен «скромный бродячий жрец», а также мою истинную должность. Знал и то, когда следовало послушно выполнять приказы, а когда проявить норов или даже отмахнуться. Мы были знакомы достаточно давно, он видел, как мои «неосуществимые планы» осуществлялись. Видел, как пропадали неугодные. Видел, как находился выход в безвыходных ситуациях.

— Ничего такого, — быстро проговорил лейтенант. — Не знаю, кто это. Может, Корбен или Фуркус вернулись раньше срока, узнали о ситуации да взяли ребят?

Корбен и Фуркус были сержантами наёмного отряда, а потому, в теории, и правда могли так поступить. Вот только интуиция подсказывала, что это не так.

Глава 17

— Пакуйте этого ублюдка, — бросил лейтенант своим людям, указав на Кронрода. — Городской дознаватель весьма заинтересуется, каким таким образом они убивали тюремных сидельцев. А тушу…

— Оставьте мне, — выступил Геральт. — Разделаю, заберу трофеи, а голову ещё заказчику доставлять.

— Поедешь в Блавикен? — поинтересовался я.

— Вряд ли, — немного подумав, качнул ведьмак головой. — Деньги мне выдадут через банк, когда доверенное лицо подтвердит факт поимки чудовища. Алхимики и чародеи платят за некоторые части тел, так что направлюсь к ним, обсужу стоимость.

— Амброз, на пару слов, — Мустар махнул рукой, после чего я отошёл с ним метров на двадцать, скрывшись за сараем.

— Если что-то секретное, то лучше погоди, — сказал я, не успел он и рта раскрыть, — у ведьмаков усиленный слух. Не факт, конечно, что Геральт будет нас подслушивать, но исключать этого тоже нельзя.

Лейтенант хмыкнул.

— Кто он, этот ведьмак? — спросил Мустар. — Зачем он тебе нужен?

— О, подозреваешь появление нового человека в городских раскладах? — улыбнулся я. — Не стóит. Он вскоре покинет Новиград. Максимум — на некоторое время задержится, чтобы очистить от монстров канализацию. Если, конечно, договорится с Синдикатом.

— Ежели цену ломить не будет, то договорится, — ухмыльнулся лейтенант. — Значит, не имеешь на него планов? И церковь Вечного Огня тоже?

— Прошу, — сделал я рукой приглашающий жест, — если у тебя есть мысли, как использовать ведьмака, милости просим.

Мустар кивнул.

— Приходи в «Золотой Осетр», мы там часто собираемся. Парни год уже тебя не видели. А тут первый же выход — и сразу на дело.

— Не только парни, — хмыкнул я.

— Да неужто? — рассмеялся он. — Этель ещё не в курсе твоего возвращения?

— Сегодня узнает, это факт, — пожал я плечами. — Но сам я прибыл в город лишь вчера…

— Вчера? — фыркнул лейтенант. — И с ходу поймал оборотня, заполучив знакомство с охотником на чудовищ? Который вроде как «не будет учитываться в городских раскладах», но при этом займётся проблемой канализации, которая каждый год всё более остро напрягает Синдикат? Верю. Вот прям сразу! Что ты затеял, Амброз? Хочешь новых должников? Или… — он прищурился, — наконец-то надумал взять власть?

— Что ты, — отмахнулся я, — мне и так хорошо.

— Угу, бродячим жрецом, — протянул он. — Ладно, не моего умишка дело, но капитану я сообщу.

— Сэкономишь мне время.

На этом я распрощался с Китобоями и довольным Геральтом, который уже начал потрошить тушу волколака. Ведьмак послал какого-то мальчишку, за медяк, найти ему извозчика с телегой. Похоже, ещё до заката он получит свою награду, какая бы она ни была.

Я не стал его отвлекать. Скорее всего, ещё увидимся — если у него получится с канализацией. А ежели нет… увидимся в будущем. Уверен на все сто процентов, ведь и сам собираюсь использовать канон под свои нужды.

Взглянув на небо, а потом на солнце, я почесал лоб, сплюнул и направился домой. Точнее — в таверну. Пока в таверну. Потому что на сегодня я закончил. Хочется отдохнуть от этой временной петли. Просто расслабиться, посидев в бадье горячей воды, отскрести кожу, потом как следует перекусить и завалиться спать.

Да-а… здорово будет. А дела — потом. Завтра. Навестить Этель, разобраться с Хрустящими Черепами, Ублюдком и его Сердцеедами, Царрой, похотливым баронетом, своими одичавшими подручными, продажей фигурок, Ляшарелем, банком Вивальди, куда бы тоже надо заглянуть…

Насвистывая, я прошёлся по рыночной площади, прикупив пару мелочей, потом пирожков возле пекарни, потому что знал: до вечера в таверне будет лишь то, что осталось с вечера или утра. То есть не столь вкусное, как свежее. А свежее сготовят только к вечеру, когда будет наплыв посетителей.

Пройдя вдоль канала, от Пути Славы к Площади Иерарха, привычно срезал дорогу через переулки. Тут-то всё и произошло.

Тёмная фигура отделилась от стены, позволив мне заметить лишь едва уловимую тень. Острое лезвие ударило в спину, легко прорезало плащ, тонкую льняную рубаху и вонзилось в плоть — где-то в области печени.

Колени подогнулись, руки ослабли, тело сотрясла дрожь и одновременно жар. Рот беззвучно открылся, глаза широко распахнулись.

— Амброз! — услышал я сквозь вату, моментально наполнившую уши. — Нет! Как?! Почему ты не отбил?! Ты ведь всегда!..

Смутно знакомая фигура. Капюшон. Сильные руки. Попытки закрыть рану. Темнота.

Автоматическое откатывание времени заставило мир застыть. Я смачно выругался. Была использована глиняная фигурка, которую смастерил утром. Лимит — двенадцать часов. Прилично, да, но мне нечего изменять! И так уже всё прошло идеально, кроме… вот этого.

— А я её сорок минут лепил, — проворчал я, а потом вздохнул и уже более осмысленным взглядом уставился на своего убийцу, который с ходу показался мне знакомым. — Да ну на хрен, — прищурился я. — Если всё так…

Отмотав немного назад, я заметил, как фигура стремительно взобралась на каменный выступ, вплотную к стене двора-колодца, сквозь который я и держал путь. Точнее, шёл я даже не через двор, а мимо нескольких обшарпанных складов, где чистильщики каналов держали свой скарб.

— Этель, — осознал я и снова выругался. — Вот сучка! Сколько уже раз говорил, чтобы не вздумала «играть» с оружием!

Эта фишка началась ещё с нашего знакомства, четыре года назад. Тогда я показал, что как бы она ни старалась, как бы ни пыталась, она никогда не сумеет меня победить. С тех пор девушка время от времени пыталась меня подловить. Но раньше столь жёстко не поступала. Тц…

Попытка убийства или правда случайность? Ха-а… скорее глупость.

Впрочем, сам виноват. Надо было изначально жёстко поставить её на место, но нет — тянул, смеялся, подкалывал. Доигрался, одним словом.

— А ведь если бы я и правда так вот помер, то… что бы она сделала? — почесал я подбородок. — Сколь сильно винила бы себя? Депрессия? Стыд? Алкоголь? Фисштех? А потом прыжок с моста в воду в тяжёлом доспехе? Или взяла бы себя в руки и пережила?

Глава 18

«Аристократическое бытие есть бытие высшее, неоспоримое. Каждый из нас рождён для осуществления верховной цели — примером своим вести народ к совершенству, о котором кметы, эти низшие существа, забывают в бесконечном круговороте войн и служения. Лишь уделив подобающее внимание удовлетворению физических, умственных и духовных потребностей, аристократ способен сполна отдаться тому, для чего сотворён — страстям созидания, будь то изящные искусства, сочинительство, правление государством и иные, более тонкие отправления искушённого сознания. Страсть его есть и добродетель, и высшее благо.

Аристократу дóлжно удовлетворять свои потребности любым доступным ему способом. Ничто так не возбуждает утомлённый ум, как изысканное вино, хорошая порка или плотские утехи с женщинами, мужчинами и даже эльфами. В порыве страсти аристократ волен даже запытать или изувечить предмет своего желания. Если жрецам такое не по нраву, покайтесь, искупите вину золотом и простите узость их мысли, ибо только аристократу дано понять, что деяния его служат великой цели.

Если же аристократ каким-то образом умышленно ограничивает собственные желания и не раскрывает свои возможности высшего по природе существа, то чем отличен он от пыли под ногами, от безмозглого животного или грубой, лживой бесполезной черни? Такой самозванец — мучительный позор для нашего общества, а посему долг истинного аристократа — направить заплутавшего на верный путь или растоптать его презренную жизнь, как с удовольствием прихлопываем мы надоедливого жука сапогом».

Аэлетий Инвоген, «Бытие».

***

К счастью или сожалению, Этель не была чародейкой. Речь шла именно что об обычной представительнице местного общества. Очень приятной для меня представительнице!

Двумя руками прижимая к себе Этель, я плавно двинулся вперёд — одними ягодицами. Ладони блуждали по нежной, покрытой маслом спине, ощупывая такое знакомое тело.

— Я тоже соскучился, милая моя…

Всё произошло слишком быстро. Мы оба неслись к вершине удовольствия, как опаздывающий гонец со сверхсрочным донесением к главнокомандующему армией в решающем бою. Не прошло и десяти минут сравнительно медленных телодвижений, как я ощутил сокращения её мышц. Ногти Этель на миг впились в мои плечи, но черту не переходили — никаких кровавых царапин на всю спину. Бёдра девушки начали подрагивать, ноги обвились вокруг моей талии, сжимая изо всех сил. Она напряглась и закатила глаза, широко распахнув рот в беззвучном крике удовольствия.

Подобная картина не могла оставить меня равнодушным. Едва успев вытащить, я кончил ей на живот.

Тяжело дыша, мы целовались на скамье, ощущая, что совершенно не насытились. Так… разогрелись. Всего лишь «первый акт», самое начало.

Лаская друг друга, переместились в горячий бассейн, откуда я позвонил в колокольчик, после чего молчаливый слуга получил задание, быстро притащив поднос фруктов и вина.

— Значит, рассказать тебе, как прошло моё путешествие? — Я хотел сесть напротив Этель и дать телам немного отдыха, но она тут же перебралась мне под бок, устроившись рядом и положив голову на моё плечо. Довольная улыбка не сходила с её губ.

— Каингорн — всё, что я знаю, — сказала девушка и потёрлась грудью. Твёрдые соски приятно щекотали кожу, а горячая вода и вино максимально расслабляли. Поглаживая её бёдра, я углубился в рассказ, вспоминая, как добирался до соседнего королевства, как дошёл до столицы и через скольких людей прошёл. Были тут и кметы, заигравшиеся в «серьёзных бандитов», и низушки-наркоторговцы (грёбаный фисштех!), и стайка накеров (что-то типа примитивных местных гоблинов, только более тупых и агрессивных).

Я не рассказывал детально, частенько пропуская солидные куски, но был достаточно подробен, останавливаясь на тех местах, которые могли бы вызвать интерес. Этель доверчиво сопела мне в шею, и изредка мне казалось, что девушка задремала, однако я не прерывался — не желал её будить или отвлекать.

Спустя полчаса стало понятно — не спит. Руки красавицы стали всё смелее блуждать по моему телу, отчего ситуация закончилась весьма очевидно, только продержались сейчас мы оба подольше.

Выбравшись из бассейна, переместились в сауну — тоже полностью нашу. Здесь уже настала моя пора улечься на деревянную скамью, успевшую впитать в себя жар заранее натопленной печки. Девушка использовала веник, пройдясь по всему моему телу — от макушки до пяток.

Теперь наступила очередь Этель рассказывать. Она поведала про парочку интересных приключений роты, когда они ловили контрабандистов со Скеллиге, которые перевозили свой товар морем, пользуясь ресурсами Теней Прилива, о чём сама банда даже не догадывалась.

— Там и получила тот шрам, — добавила она. — Столкнулась с одним уродом из этих пиратов.

Ещё была погоня за «шпионом», коим оказался самый настоящий князь, решивший посетить Новиград инкогнито — вот все они «повеселились» под конец! Благо, ситуация решилась без крови, а аристократ, получивший синяк под глаз, под конец даже посмеялся над глупостью всего произошедшего. Ну и, конечно же, Этель поведала мне слухи. О, слухов и историй, произошедших в городе, была целая уйма! Их было невозможно переслушать и узнать все, а потому мне поведали лишь самые-самые, но и этого хватило почти на всю ночь.

Домой направились под утро. Домой, не в таверну…

***

— Опасное местечко ты выбрал, Амброз, — Юстин стукнул кружкой по оплёванному столу. — Корчма «Нигде» заиграла новыми красками, когда Обрезки подмяли Сердцееды.

— Да неужто? И что они тут забыли? — притворно спросил я.

— А то ты не знаешь, — хмыкнул он и сделал ещё глоток. — Погодь минутку, мне, кажется, надо отлить.

— Кажется? — ехидно уточнил я.

— Иди ты, — отмахнулся он.

— Место не изменилось? За углом?

— Там уже плесень одна, — бросил Юстин и поднялся на ноги, быстро скрывшись за дверьми таверны.

Глава 19

— Ну давай, молви, — сыто ухмыльнулся я. — Что говорят об этом «Геральте из Ривии»?

Про Черепов и Сердцеедов я уже узнал всё, что хотел, однако не спешил прерываться, вместо этого откатившись во времени к началу разговора с осведомителем. За новости про колдуна Напьера и главу Сердцеедов, Ублюдка, Юстин взял десять золотых. Огромная сумма. Но он знал, что я знаю, что он не стал бы завышать цену… слишком сильно. А потому я без разговоров выложил деньги. Точнее — написал вексель. В Новиграде это в ходу, правда обычно у купцов и знати. Ведь не будет уважаемый человек таскать с собой мешки золота?

Вообще для крупных сделок зачастую использовали драгоценные камни, но те тоже не всегда были под рукой. Вместо этого предпочитали писать вексели, по которым банк, где сей индивид хранил средства, без всяких вопросов предоставлял указанную сумму.

Правда, вексели обычно принимали лишь у уважаемых людей с репутацией, ибо быстро и с ходу проверить, есть ли на счету деньги, получалось не всегда. Благо, касательно меня вопросов не имелось. Юстин знал про мой счёт (хоть и не знал про сумму) в банке Вивальди, а потому поведал много интересного.

Нориф Напьер был весьма необычным человеком, даже по меркам волшебной братии. Ведь что обычно делал уверенный в себе колдун, в должной мере освоивший магическую науку? Помаленьку ковырял её дальше — это да, но так делали почти все. Обучаться новому волшебники любили, но вот в качестве основной своей деятельности выбирали нечто, что могло бы принести им деньги для безбедной жизни, а затем приезжали в какой-то город (иногда деревни, но туда в основном шли слабосилки, ибо людей меньше, а проблем больше), где и оседали, занимаясь своей деятельностью — медициной, например. Или магическим ремонтом домов, стен и дорог. Алхимией: всяческие целебные или косметические мази уходили по баснословным ценам. Профессиональной логистикой, открывая порталы для целых купеческих караванов или иных богатых людей.

Способов более чем достойно зарабатывать, как уже понятно, у колдунов была уйма. К тому же к чародею традиционно приходили, если возникала нестандартная проблема: эпидемия, монстры или «какая-то чертовщина».

Напьер же оказался оригиналом. В народе поговаривали, что это не он присоединился к Хрустящим Черепам, а они к нему. То есть все принципы и правила сформировал сам волшебник.

Но зачем? В чём ему выгода организовывать банду натуральных отморозков, которые не имеют никаких границ или сдерживающих факторов? Он что, хочет, чтобы их побыстрее прибили, да и его заодно тоже?

— Говорят, он носит чужое лицо, — шептал Юстин. — Ну и имя, само собой. Вроде как банда ему нужна, чтобы провести какой-то магический эксперимент, потому и организовал её в Новиграде. Дескать, здесь Черепов быстро поймают и прикончат, а он, весь такой неуловимый, растворится в воздухе, собрав нужную информацию.

— Что Напьер умеет? — нахмурился я. — На чём специализируется?

— Вот тут не скажу, — повинился он. — Никакого понятия. Но маг матёрый. Может и молнией приложить, и в жабу превратить. Вроде ещё раны лечит, но про это поговаривали вскользь, так что гарантии…

— Какие гарантии, Юстин? — закатил я глаза. — Из твоей болтовни всегда половина, если не больше, оказывалась пустопорожним трёпом, крестьянскими байками, которые девки травят у реки во время стирки. А я за это полноценное серебро даю. Или золото, как сейчас.

— Так ты же сам у меня всякую ерунду спрашиваешь, — надулся мужчина. — Но разве в серьёзных вопросах я тебя подводил?

— Этот может быть первым, Юстин, — вздохнул я. — И как бы не последним, потому что если меня прикончат — наше сотрудничество закончится. А если я чудом выживу, то прикончу уже тебя, после чего, представь себе, наше сотрудничество тоже закончится.

— Тьфу на тебя, Амброз, я ведь от чисто сердца!

— И десять золотых… Ох, ладно, продолжай уже.

С его слов я узнал места, где чаще всего видели мага, узнал, с кем из горожан он общался, а кого убил. Список довольно внушительный, притом что Юстин не мог знать вообще всего.

— Куча информации, а стража бездействует? — выгнул я бровь. — Слышал, Овидиус Гербер сражался с Напьером, но без толку.

— Только он и дрался, да силёнок не хватило. А кого ещё прикажешь в охоту на колдуна брать? — фыркнул Юстин. — Тем более с бандой отморозков? Ладно бы ещё одиночкой был — подловили бы. А так Напьер всегда ходит в компании.

— Которая даст ему время создать чары, — кивнул я. — Ну да, тяжко. Но всё же? Неужто у Новиграда нет способа решить проблему?

— Как я понял, — пожевал он губы, — на эти «шалости» пока что закрывают глаза. Вроде как никто из важных людей не помер, поэтому всё спустили на тормозах. Синдикату не до этой ерунды, у них вопрос войны с Темерией сейчас стоит. Визимир обещал по золотому за каждого добровольца, так что те хотят тысяч пять согнать, не меньше.

Я присвистнул. Даже поделив на всех участников и прикинув небедственное положение городской верхушки, выходила очень серьёзная сумма. И это вот его «не меньше» ясно давало понять — будет больше.

Также я узнал кое-что и про самих Черепов. Эти наследить успели куда серьёзнее. Были известны места, где банда собиралась, известна территория, которую они кошмарили, известно, что хорошо изучили канализацию, зная, куда бежать, если их попытаются прижать.

— Ориентируются там, как жабы в болоте, — выругался Юстин. — Несмотря на то, что каждый в отдельности туп как пробка, умудряются выработать план налёта таким образом, чтобы шмыгнуть в канализацию до прихода стражи. Или ребят из Синдиката. Говорят, сама Гудрун Бьорнсдоттир дала добро на их ликвидацию, однако же, как видишь, толку оказалось мало.

Гудрун возглавляла Тени Прилива, самую сильную криминальную группировку города.

— У них территории весьма далеко друг от друга, — прикинул я. — Логично, что за зад ухватить никак не получается. Скеллигские пираты не рискуют совсем уж нагло бродить по чужим районам.

Глава 20

Коснувшись подвески с деревянной фигуркой, висевшей на груди, а потом проверив парочку бумажных — в кармане, я повернул в переулки. Условно главные улицы, коих было три, а также бесчисленное множество более мелких, в которых и творилось всё «самое интересное».

Туда я и направился. Узкие улочки между домами. Грязь и вонь. Очевидные отходы жизнедеятельности, которые сливали прямо сюда — всё по канонам средневековья…

Людей здесь попадалось мало, и в основном это были зашуганные кметы, прячущие лица, или какие-то типы в рваных потёртых плащах и капюшонах. На меня косились, но осторожно, словно бы мимоходом.

— Святоша! — раздался звучный, наглый и полный уверенности крик. — Фисштех не интересует?

— Почём? — с ухмылкой спросил я, принявшись рассматривать своего собеседника.

Потрёпанный жизнью мужчина среднего роста с татуировками на лице и теле. На плечах одинокая незастёгнутая безрукавка, демонстрирующая впалый живот, покрытый какой-то сыпью. Измазанные чем-то жирным штаны и драные мокрые башмаки завершали картину.

— Шесть крон за напёрсток, тридцать за коробóк, — сразу же, по-деловому, заявил он, продемонстрировав товар. — Покажи деньги.

— И не боишься вот так открыто дела делать? — удивился я. — А если стража?

Мужчина смачно сплюнул.

— На территории Ублюдка? Ты, святоша, похоже, последние мозги Вечному Огню отдал? Тут ни храмовая стража, ни инквизиция, ни наёмники не появляются. Такие правила. А теперь давай деньги!

Наркоторговец вытащил нож.

— Нюхнёшь и посидишь прямо здесь, — с ухмылкой кивнул он на приоткрытые створки ближайшего дома, откуда раздавался приглушённый звук какого-то разговора. В конце улицы на нас посматривали трое мужчин, периодически обмениваясь фразами. Я заметил, как из ближайшего окна выглядывали любопытные лица: то ли горожане, то ли очередные Сердцееды.

— Пас, — левой рукой откинул я плащ, продемонстрировав маленький арбалет. — Не повезло тебе. Вали-ка подальше.

— Он ведь не заряжен, — нахмурился мой собеседник. — Ты что, самый умный?!

Придурок сделал шаг навстречу и произвёл неуклюжий замах. Я тоже шагнул к нему, сократив дистанцию, чем помешал ему нормально использовать нож. Всё-таки для этого надо, чтобы между нами было хоть какое-то пространство.

Не давая ему и мига, чтобы осмыслить мой ход, ударил локтем прямо по зубам, а затем сразу коленом. Доходяга рухнул как подкошенный. Я сразу же вытащил арбалет и приладил к нему болт, успев посмотреть на троицу, подбежавшую ближе ровно в миг, когда первый из них вытащил короткую дубинку.

— Спокойствие, — подмигнул я им. — Не люблю хамов, но с вами-то мы не ссорились, верно?

— Ты кто? — спросил центральный мужчина, лицо которого пересекали два параллельных шрама, проходящих в считаных миллиметрах от глаза. Его правая рука вцепилась в рукоятку длинного ножа, а левую он вытянул в сторону двух дружков, как бы удерживая тех от неосмотрительных поступков.

— Жрец Вечного Огня, — слабо улыбнулся я на этом моменте. — Решил посмотреть на Алонсо Вилли, будущего представителя Синдиката.

— Это он про Ублюдка, что ли? — парочка за спиной главаря переглянулась. Один противно захихикал.

А вот главный, напротив, сощурился. Несколько секунд он глядел на меня оценивающим взором, а потом фыркнул.

— Не создавай проблем, жрец, — наконец произнёс он. — Если будут ещё лезть, скажи, что Погрибняк разрешил тебе здесь ходить.

Я не стал возвращаться в прошлое. Знакомство показалось полезным.

***

Западный Базар жил своей жизнью. Дорога сквозь скопище народа походила на продирание через кусты боярышника. То и дело что-то цеплялось за рукава и штанины — то дети, потерявшиеся у матерей, пока те оттаскивали отцов от палатки с продажей в розлив, то шпики из кордегардии, то торгующие из-под полы продавцы шапок-невидимок, афродизий и похабных картинок, вырезанных на кедровых досочках.

Изредка ругаясь и стараясь не порвать новый комплект одежды (тридцать крон заплатил!), я пробирался вперёд, к мануфактурам, расположенным на окраине.

Мастерские эльфов не были столь популярны, как краснолюдские, но умудрялись оставаться на плаву. По многим причинам. Кто-то говорил про особую эльфскую эстетику, кто-то про то, что Старшая Раса владеет забытыми знаниями, которые скрывают от других, кто-то про то, что во время работы эльфы используют магию.

Всё, безусловно, было не так. Слухи эльфы поддерживали сами, дабы не проиграть конкурентам. Занимались всем чем только могли, стараясь поддерживать собственные общины. Будучи нелюдями, да притом единственными «вечноживущими», оседлые эльфы имели все шансы со временем вырасти в уникальных ремесленников, чей опыт позволял бы создавать поистине выдающиеся изделия.

Если на то, конечно, будет божья воля, ибо и пяти лет не проходило, чтобы не случилась какая-то напасть. Чего уж, при мне только, ещё до моего годового «путешествия», произошло два погрома, когда науськанная толпа ломала и крушила прилавки и мастерские. Впрочем, тут доставалось не только эльфам. Краснолюды и низушки страдали не меньше. Ничего удивительного, что отношение к людям у них было не особо радушным. Однако, покуда выбора не имелось, они продолжали улыбаться, изображая, что всё хорошо.

А потом подстрекателей находили с перерезанными глотками в сточных канавах.

Все стороны были хороши, и не было в этой войне правых и виноватых. Зато жертвами себя любил выставить каждый. И сейчас, сидя в широком, но скудно освещённом зале второго этажа центральной мастерской, я кивал Эладитасу, попутно попивая любезно предложенный чай. С настоящими эльфскими травами! По словам того же Эладитаса, само собой.

— Так что много случилось за это время, Амброз, — жаловался высокий изящный эльф. — Уж мы-то знаем, что ты завсегда готов помочь нам…

«Жирным троллем тебе надо быть, Эладитас, а не эльфом», — мысленно фыркнул я.

Глава эльфской общины был весьма умным, а также хитрым представителем общества. Уж этот-то точно не пострадает при «спонтанном» погроме! Благо, я и правда являлся тем, кто не испытывал отвращения к эльфам и не страдал расизмом. О, напротив, «сказочные народы» вызывали у меня острый интерес. Как и магия. Как и ведьмаки. Как и монстры…

Глава 21

— Откровенно, — хмыкнул я. — Тогда давай отложим вопрос награды до момента, пока дело не будет сделано. А сейчас скажи, Эладитас, разве хватит вам «меленького клочка земли», с учётом того, что вы уже не сможете полагаться на природу, надеясь, что она одарит вас пищей? Понимаете ли, что придётся самим сеять поля и выращивать скот?

— Ты знаешь об этом?.. Удивлён, — покачал он головой.

— Знаю, что эльфам незнакомо земледелие и скотоводство? Да. И это поразило меня, когда впервые узнал.

— Так и есть, — скривился Эладитас. — Природа сама одаривала нас, потому что мы её дети. А люди вырывали у неё эти богатства. Вы раздираете землю плугами, заставляя её кровоточить, и силой берёте то, что нам давали любовью. Увы, но ты прав. Если мы сумеем отвоевать себе какие-то территории, то будем вынуждены последовать вашему примеру и опуститься до столь…

— Что-то тебя не туда занесло, — оборвал я его.

— А? — не понял он.

— Ты ведь оседлый. Ты уже занимаешься ремёслами и «низкой» работой, — пояснил я.

— Аха-ха-ха, да, подловил! Хоть не земледелие и скотоводство, но рубка леса и обработка древесины — это да. А ведь ранее мы использовали для этих целей лишь мёртвые деревья, — вздохнул эльф. — Приходилось такие искать либо просить друидов, чтобы они сумели взять часть древесины безболезненно.

— Теперь этого нет.

— Нет. Поэтому «свободные» эльфы хоть и воспринимают нас как сородичей, относятся с пренебрежением. Говорят, мол, что мы, оседлые, проживая в городах, совершенно ничего не выгадываем. Что в городах эльфов умирает даже больше, чем в лесах. Потому что люди не могут просто так смотреть на нас, не могут просто так вести с нами дела. Вы завидуете нашему долголетию и природной красоте. Это заставляет брать в руки оружие. Нас — чтобы защититься, а вас — чтобы обладать нами.

— Немногие могут трезво оценивать ситуацию.

— Точно. Немногие. И потери наши растут. Нынче стало нормой устраивать погромы «клятым нелюдям», когда случается засуха. Или приходит мор. Потому что не может же так быть, что беды пришли сами собой, верно? — на лице Эладитаса скорбь перемешалась со злобой.

— Это зависит от уровня образованности, — махнул я рукой. — Те, кто разбирается в ситуации, знают истину, те, кто не разбирается, нуждаются в козле отпущения.

— В нас.

— В вас.

Мы помолчали. Я покосился на работников мастерской внизу и вздохнул.

— Что же, Эладитас. Благодарю за познавательный разговор. Пока не спеши договариваться с эльфскими чародеями или «свободными». Я ещё подумаю, надо оно мне или нет. А вот учитель Старшей Речи нужен будет однозначно. Слишком она ценна, дабы забыться.

— Это я организую, — пожал он плечами. — Почти каждый эльф владеет ею, но я подберу такого, который будет знать её идеально. Как в устной форме, так и в письменной.

— Да будет так. Остальное я возьму в своё время. А сейчас…

— Ещё кое-что, Амброз, — остановил он меня.

— Давай, удиви.

— Белуар и Нарбет из нашей общины. Два дня назад их забрала инквизиция.

— Причина? — нахмурился я.

— Ну… вроде как «неуважение к Вечному Огню», — Эладитас отвёл глаза.

— А подробнее?

— Помочились они в него, сукины дети, — зло прошипел эльф. — Им ещё двадцати нет, совсем мальчишки. Хотели впечатление на девушку произвести, показать им свою удаль. Ночью пробрались в окраинный храм да потушили. Обратно не ушли. Оказалось, привратник был. Спал пьяным, но когда пламя потухло, проснулся и поднял шум. Вот и повязали — сбежать не успели.

— Это конец, Эладитас, — серьёзно посмотрел я на него. — Будь они людьми — может, на первый раз отделались бы плетью да ямой на пару недель. Но эльфы… вы ведь, по воле Вечного Огня, считаетесь нечистью.

Эльф скривился и сжал кулаки.

— Я подходил к паре жрецов, про которых говорили, что те не гонят эльфов с проповедей, но они и слышать ничего не хотят. Остаёшься ты…

— Я, — повторил его слова, закинув ногу на ногу. — Ты ведь в первую очередь смотришь на их возраст, не так ли?

— Не успели пожить, потомков оставить, — кивнул Эладитас. — А нас и так мало…

— Не начинай, — остановил я его, выставив руку, — прости, но эту шарманку я уже наизусть выучил.

Эльф насупился.

— Вот тут ничего не обещаю, — сказал ему. — Два дня, говоришь, прошло? Небось уже кожу с них сняли.

— Хотя бы узнай, Амброз! — взмолился он.

— Это сделаю, — кивнул я в ответ. — А теперь признавайся, чёрт ушастый, за сколько возьмёшь мои великолепные изделия из дерева?

С учётом всего сказанного я содрал с Эладитоса хорошую сумму, а потом покинул мастерскую, задумчиво щурясь на солнце.

Ставка на эльфов прогорела. Благо, я ещё даже не разыграл её, а значит, это всего лишь потребует изменить план. В принципе… ушастые никогда не были в моих планах центральной фигурой, ведь ею являлась церковь Вечного Огня. Именно с её помощью я планировал получить власть и объединить Северные Королевства. Эльфы вообще отсутствовали в этой схеме, однако их в своё время использовал Нильфгаард, бросив в качестве партизан в нашем тылу. Тысячи людей были убиты скоя’таэлями, или же «белками». Отряды эльфов, краснолюдов и низушков наносили уколы везде, где только могли, чем здорово ухудшили положение Севера в войне.

Оставлять как есть — не вариант. Но на текущий момент я и правда мало что могу им предложить. А значит, Эладитос прав. Ко мне отнесутся как к диковинке. Может, даже не станут оскорблять и унижать, однако и своим воспринимать не будут. «Дикие» эльфы будут готовы пойти на сотрудничество только с тем, кто обеспечит их землёй.

Что же, к этому вопросу я вернусь позже. Как минимум ко времени, когда возглавлю церковь Вечного Огня. Тогда у меня будет власть. Останется подмять Новиград, задавив Синдикат. Или присоединить его, встроив в систему церкви. Я уже думал об этом, но пока всё на уровне планов. Ещё слишком рано, а я, несмотря на слова Эладитоса, по-прежнему мало что из себя представляю. Хотя сеть знакомств, одолжений и связей растёт как на дрожжах.