Ведьмин огонь

пролог

Семнадцатая… Да, это была уже семнадцатая ночная бабочка, залетевшая сюда за последние десять минут. Считала она их без всякой цели, просто от скуки, стоя с бокалом чего-то прохладительного в руках недалеко от выхода на веранду. Музыка вливалась в окна особняка вместе с ароматом чудесного парка, тихим смехом гуляющих и отблеском разноцветных огней. Возле беседки, прямо в саду, играл оркестр и танцевали – это было необычно, неожиданно и роскошно. Захотелось присоединиться и тоже кружить там в вальсе… А почему, собственно, нет? Если хочется? Разве не за тем она сюда пришла?

– Простите, дорогая моя, – наскоро извинилась она перед леди, имя которой так и не смогла вспомнить, хотя беседовала с ней уже четверть часа. – Все это, конечно, страшно интересно, но мне пора.

– Но как же?.. – оторопела та, прерванная на полуслове.

– Потом. Простите еще раз.

Она торопливо отставила на столик бокал, вышла на многолюдную террасу и сбежала по широким ступеням мраморной лестницы, такой же пафосной, как и все в этом доме. Чтобы через минуту оказаться возле павильона с оркестром и немедленно получить приглашение. Кавалер, закруживший ее в танце, тоже был под стать всему здесь – хорош собой, высок, плечист да еще и затянут в подчеркивающий это синий мундир с серебряным шитьем. Роскошен, да-а, блондинам синее определенно к лицу… Почему бы не пройти с ним еще один тур?.. И еще…

– Ох, как жаль, дорогая, – раздалось над самым ухом, щекоча кожу дыханием, – что и этот танец так быстро закончился.

– М-м… – она сделала неопределенный жест.

– Но вы ведь подарите мне новый? – кавалер был настойчив. И горяч.

– Разумеется, лорд.

– Сейчас?

– Чуть позже. Сейчас мне нужно… немного времени для себя.

– Я провожу вас, дорогая.

Очень хотелось сказать, что уж до туалетной комнаты она и сама дойдет, ничего не случится, но не сказала. Потому как могло и случиться. Увы. Сегодня был не лучший день для самостоятельных прогулок:

– Спасибо лорд. Вы необыкновенно любезны.

– Вас подождать? – поинтересовался он уже под самой дверью.

– Не стоит. Будет выглядеть несколько странно, если вы начнете кружить вокруг столь пикантного места.

– Нет, кружить я не стану, – улыбка у него вышла очаровательной. – И меня не заметят.

– Устраивать тут засаду тоже не лучшая идея, – захотелось улыбнуться ему в ответ.

– Хорошо, тогда я буду ждать на террасе, – сдался тот. – Вон на той.

– Сомневаюсь, что дождетесь, – хмыкнула она.

– Почему?

– Слишком быстро вас оттуда украдут. Вот помяните мое слово.

– Дождусь. Не надо сомневаться, – он тронул губами ее пальцы, придержал дверь и пошел занимать свой пост.

Она же шагнула внутрь, сразу оказавшись перед огромным, эффектно подсвеченным зеркалом.

– Хо-ро-шо…

То, что там отразилось, ее устроило. Винный бархат узкого платья, простая с виду, но изящная прическа, сдержанный блеск драгоценностей. Прекрасная оправа для самого главного бриллианта – для нее самой. Да, на создание этой красоты ушло несколько часов, но… Оно того стоило. Определенно. И было необходимо. Тоже совершенно определенно. Сегодня решится если не все, то многое…

Сильные руки легли на талию и сжали так, что, казалось, сломают ребра несмотря на корсет, а стекло послушно отразило бледное лицо у нее над плечом. Злые глаза глядели насмешливо:

– Я так рад, что нашел тебя, дорогая.

– Демоны! – чего ей стоило ограничиться лишь этим и не завопить от неожиданности, только демоны и знают.

Да что ж за свинство такое – вломиться за ней аж сюда! И порушить все планы! Но рано радуется, ему тоже ничего пока не перепало. И не перепадет, чтобы он там себе не думал! Подготовила-то она сегодня не только роскошное платье – кое-что другое тоже готово. Прям на пальцах висит. Буквально…

Удар действительно вышел неожиданным – направленный в зеркало, он отрекошетил уже от него. Руки мужчины невольно прикрыли глаза от внезапной вспышки, а вернувшись, схватили лишь пустоту. Никого рядом не оказалось. Вообще никого.

– Как?! – в сердцах бросил он собственному отражению. – Как можно было так исчезнуть?!

И тут же понял как – она ждала. И была готова.

– Тварь! – приложил он ни в чем не повинное стекло, пуская по нему затейливые трещины. – Ну ничего, встретимся еще.

глава первая

– Черт! – ругнувшись от неожиданности, Анна потерла левое веко.

Колкий лучик, преломившись в камне, попал прямо в глаз – сегодня теткин рубин решил сиять особенно ярко. Да, как ни странно это звучит, но именно что решил. Сам. За ним такое водилось, и даже часто. А сегодня с перстнем творилось вообще что-то непотребное. Сначала на работе привлекал внимание всех и каждого, теперь вот дома… тоже привлекает.

Вдруг захотелось увидеть, как он будет смотреться в отражении. И пробегая с кружкой чая мимо зеркала, Анна поднесла руку ближе к лицу, позволяя цацке отразится там вместе с ней.

Красивая все-таки вещица. Очень. Странный подарок странной родственницы, который тем не менее лег на душу как родной. Кстати, и теткой-то Анетта ей не была. Скорее уж двоюродная бабка. Или даже троюродная… Кто их там теперь разберет, эти сложные переплетения семьи, от которой она одна и осталась? Да и какая разница? Тем более что эту тетку-бабку она сроду не видела. Зато та Анну видела – сразу после рождения. И весьма растроганная тем, что девочку назвали практически в честь нее, сунула в кроватку новорожденной снятое с пальца кольцо. Вот с тех пор оно и ее…

– С-ш-ш… Да что ж такое! – тусклый свет от далекого компьютерного монитора, отразившись в кольце, снова угодил в уголок глаза, заставив прижмуриться. – Лазером себя вообразил? А?

Не найдя ничего странного в том, чтобы пообщаться с колечком, Анна снова глянула на него в зеркале, покрутила рукой и с удовольствием понаблюдала за отраженными там красными переливами.

На этот раз камень перехватил луч от настольной лампы и отразил его не ей в лицо, а в стекло, сверкнув маленькой молнией…

И тут это случилось!

Анна даже не сразу поняла, что именно – просто кружка вывалилась из рук, забрызгав ноги горячим. Но глянуть что там с ней не получалось никак – взгляд сейчас было не отодрать от зеркала даже силой. Да уже и не хотелось, в нем вдруг стали показывать интересное.

Отражение стало меняться!

Сначала вроде незаметно, потом все более явно, пока Анна вдруг не сообразила, что видит уже не себя. Черты лица заострились, стали резче и… чище, превращая прежде обычную, в общем, девушку в настоящую красавицу. Старше она не стала, продолжая выглядеть на свои сильно за двадцать, но вот опытнее – да. Несомненно. Взгляд изменился совсем, как и выражение лица...

А затем в комнате раздался очень уверенный голос. Вроде бы и ее, и в то же время не совсем:

– Все, ведьма, время! – выговорили губы отражения без малейшего ее участия. – Пора.

Ошалев, Анна протянула руку потрогать стекло, но пальцы, не найдя опоры, провалились сквозь него.

И она вспомнила! Все и разом. Чуть не задохнувшись, но все-таки сумев устоять на ногах.

Вдох. Выдох. Еще вдох.

Спокойно… Анетте? Да! Это она.

И все сомнения закончились мгновенно – как отрезало. Нырнув в раму словно в обруч, девушка тут же поднялась во весь рост… посреди пентаграммы. Что за?.. Ладно, разберемся потом. Махнув рукой с кольцом, она легко проломила рубином светящиеся линии и тут же вцепилась в горло парню, быстро и невнятно бормотавшему что-то по другую сторону рисованного контура.

Молоденькому парню. Совсем молоденькому, сообразила она, вглядевшись в перепуганные глаза с белесыми ресницами.

– Студент, что ли? – поморщилась Анетте, поняв, что тот вот-вот грохнется в обморок. – Ну ладно, придется работать с тем, что есть…

Как только мальчишку отпустили, тот попятился и все-таки шлепнулся на задницу, продолжая лупать вконец ошалевшими глазищами.

– Поднимайся давай, – ткнула она его носком мягкого домашнего тапочка, подмоченного чаем. – Учить буду.

– Ч-что?

– Вообще-то стоило бы все! В том числе и вот такое правильно делать, – ткнула она в сторону пентаграммы. – А не малевать как бог на душу положит.

– Бог? Какой? – казалось, растеряться сильней уже невозможно, но попавшийся ей самородок справился.

Анетте тряхнула головой и сообразила, что здесь, в смысле, в этом слое реальности, действительно могут быть варианты.

– Да любой, – отмахнулась она. – Непринципиально.

– Непри… ципи… льно?

– Слушай, а ты вообще кто такой? Совсем неуч, что ли?

– Уч, – не согласились с ней, явно не отойдя еще от потрясения. – В смысле, учусь я, да. У мэтра Сарневада.

– К чертям мэтра.

Парень опять в ужасе округлил глаза и отмахнул охранный жест.

– К ч-чер?.. А зачем он вам?

– Та-ак… – Анетте поняла, что общение у них явно не складывается. Потому, похоже, что начали не с того. – Короче, юноша, давай по порядку. Я не черт. И не потусторонняя сущность. Я ведьма.

– А… А там почему? – нервно ткнули в разорванный контур пентаграммы.

– Хороший вопрос, – в задумчивости тронула она кончик носа. – Вот прям совсем хороший.

Но через секунду встряхнулась:

– Ладно, разберемся и с этим. Не все сразу. А пока и тебе неплохо бы рассказать, кто ты. И почему вместо нормального чертежа здесь… вот это? – пожав губы ткнула она в сторону рисунка на полу.

– Н-нет! – смелость у парня прорезалась тоже от потрясения, не иначе.

– Чего нет? – не сообразила та.

– Имя – нет, – как-то совсем затейливо пояснил тот, лишь запутав все вконец.

– У тебя имени нет? Или забыл с перепугу?

– Есть. Не скажу.

– Почему? – разговор, вместо того, чтобы прояснить ситуацию, становился все бестолковей.

– Истинное имя не называют. Ты же не назовешь?

– Истинное имя? Да пожалуйста! Анетте меня зовут. Где только суеверий этих понахватался, а?

– Не врешь? – недоверчиво уставился тот, окончательно и на удивление естественно переходя на «ты». Впрочем, пусть его, от нее точно не убудет.

– Тебе что, поклясться?

– Не, не нужно. Считай, верю.

– Слушай, юноша, – ведьма смотрела на него, не скрывая интереса, как энтомолог на особо редкого паучка. – А не обнаглел ли ты? Может, испепелить тебя? Превентивно, так сказать?

глава вторая

Родился Тибо не здесь, не в столице, но и от города тоже не слишком далеко. Его дед двор постоялый на тракте держал – полдня пути отсюда на север. А еще дочка у него была. Справная. Очень. Да еще и трактир ей бы в итоге отошел, потому как у деда никого больше не родилось… В общем, заглядывались на такой кусочек многие. И сватались тоже. Да никому в итоге не перепало.

Потому как заехали к ним однажды трое… Белая кость, голубая кровь – лорденыши, в общем. Молодые, дурные, но не сволочи, нет. Ничего прям совсем уж запредельного не сотворили. Вроде, как торопились поначалу на север по срочному делу какому-то, но вся срочность на том постоялом дворе и закончилась. Решили, что пара дней погоды им не сделает, так чего б не передохнуть? А то ж притомились, да – целых полдня из столицы мчались.

Кто из этой троицы с трактирщиковой дочкой до сеновала гульнул, она так и не призналась. Никогда и никому. Только и говорила всегда, что нет в том его вины, она сама. Все сама – и закрутила, и заманила, и все остальное тоже. Очень уж глянулся. Никогда и никто ей настолько мил не был. Ну вот от той большой любви пузо-то у нее начало выше носа расти. Дело житейское, что.

Надо сказать, ее и такую за себя взять охотничков хватало, но нет. Уперлась, как кремень – не хочу и все. А отец, дочку, в общем-то, любивший, и не настаивал особо. Говорил, нет – так нет. Сами вырастим, кто бы ни родился. Заведение, опять же, будет на кого потом оставить.

В общем, деревенские у виска покрутили, но отстали. Поняли, что ничего им там не обломится.

– А потом? – решилась Анетте поторопить замолчавшего парня.

– А потом она померла. Родами. А я выжил, да.

– Тяжело было?

Он понял, о чем та спросила и кивнул:

– Было. Зато драться быстро выучился. Люто. Так, что в одиночку никто не рисковал связываться. Разве если сильно старше или кодлой целой.

– И тогда ты выучился еще и бегать? – жалости Тибо не хотел, она это почувствовала.

– А то! – усмехнулся тот в ответ. – Для лордского ублюдка жуть какая нужная вещь. Вот только один раз не свезло, поймали-таки. И не только ребра привычно пересчитали, но и башку проломили.

– А выжил как?

– А вот тут, наоборот, свезло – как раз мэтр Сарневард в трактире гостил. Он и вытащил, считай, с того света. А потом, когда понял, что у меня тоже дар есть, с собой увез.

– И дед отпустил? Трактир же? – зная обычную практичность деревенских, вопрос она сейчас задала важный.

– Так дед к тому времени овдовел, другую бабу за себя взял, тоже вдовицу, а у нее аж двое мальцов были. Которые к тому трактиру гораздо больше пришлись, чем злющий бастарденыш. Так что легко все решилось. Дед не хуже остальных понимал, что не жить мне там. Я ведь тогда тоже двоих покалечил.

– Ясно. И долго ты со своим мэтром уже?

– Долго. Пять лет. Больше даже.

– И?

– Что «и»? – изобразил тот наивность.

– Юноша, ты чего время тянешь, а? Понял же о чем спрашиваю.

– А если нет?

– Ладно, могу и пояснить – мне не трудно. Случилось что-то, да? И совсем недавно, раз тебе эти художества ни с того, ни с сего рисовать приспичило, – она опять брезгливо ткнула в остатки пентаграммы. – Пять лет не требовалось, и искать никого нужды не было, а тут вдруг понадобилось. Ну? Так?

– Так, – кивнул он поразмыслив. И продолжил: – Спалили ту деревню на прошлой неделе. Всю. С постоялым двором вместе. Причем грамотно так спалили, мало кто жив остался, в трактире так вообще никто не уцелел. А за месяц перед тем дед с оказией отписал, что шнырял там один… Про мать мою спрашивал и про меня вынюхивал. И еще про тех трех лордиков, что заезжали к ним хрен знает сколько лет назад. Тогда он мне и имена их написал, хотя раньше все отмахивался. А тут забеспокоился, видать, и, выходит, не зря.

– Думаешь, это кто-то от твоего папеньки? И вынюхивал, и поджог потом устроил?

– Возможно и так.

– Возможно, да, – согласилась Анетте. И уточнила, подумав: – Мстить собрался?

– Тю! С какой стати? Сам бы всех еще тогда попалил, если б мог. Ну, кроме деда, разве что.

– Выходит, за себя боишься? Думаешь, теперь на тебя нацелятся?

– А вот это в точку. Или, скажешь, нечего? Бояться?

– Не скажу. А скажу я другое: среди тех имен, которые дед тебе в письме назвал, не было ли имени лорда Велатри?

Парень выдохнул сквозь зубы и опасливо отодвинулся:

– Ведьма!

– Угу, а ты, прям, не ожидал, да? Но сейчас не в том дело. Просто знала я одного из их семейства, а у тебя морда очень характерная. Фамильная, я бы сказала...

И Анетте словно провалилась в тот день – последний ее день здесь, перед тем, как пришлось бежать и исчезнуть. Бал, вальс в саду, широкие плечи обтянутые синим мундиром с серебряным шитьем… И глаза… Точно такие, как у этого мальчишки. Совпадение? Очень и очень сомнительно. Ведь получается, проводил ее отсюда Велатри и… встретил тоже. Та же кровь. Так что не совпадение, конечно. Нет. Но вот какой в этом смысл?..

– Его знала? Того, что может быть моим отцом? – отвлек он ее от размышлений.

– А скажи-ка мне, юноша, который тут у вас сейчас год? – задумчиво поинтересовалась Анет, прежде чем ответить.

– Триста пятый от воцарения Отарнов, – парень постарался не показать, насколько ошарашен вопросом. И добавил, чуть подумав. – Это тебя моей пентаграммой так приложило?

– Не надейся, – отмахнулась та.

Но теперь удивление пришлось скрывать ей самой – почти пятьдесят лет! С того вечера здесь прошло, считай, полвека! А там, где она… пряталась – меньше пяти. С другой стороны, чему удивляться? И такое тоже бывает. И даже не такое…

– Нет, – встряхнулась Анетте, окончательно выныривая из воспоминаний. – Выходит, не отец. Скорее уж дед.

– Ведьма! – опять выдохнул Тибо, но уже совсем другим тоном. – Сколько ж тебе тогда лет?

– И зачем оно тебе? – Анетте склонила голову набок. – Неужто опять на «вы» переходить собрался?

глава третья

Нет, она, конечно, ведьма, кто бы спорил, и даже весьма опытная, но когда на тебя несется вот такое – растеряется кто угодно. Ведьмы, как оказалось, не исключение. Единственное, на что ее хвалило, это тоненько пискнуть и запустить мужику в лоб тем, что оказалось в руках. А оказалась там внушительная черная свеча, которую она как раз примеривалась поставить в середину пентаграммы. Но поставила, и весьма метко, в лоб этому внезапному борцу с нечестью. От души так приложила, с перепугу-то. Тот закатил глаза и рухнул прямиком к ее ногам. Без чувств. Аннете для чего-то проверила, что до рисунка он не добрался и линии не испортил, и лишь потом выругалась. От души.

Как она могла упустить из виду этого чертова целителя?! А? Ведь вообще о нем не подумала, хотя должна была! Расслабилась в том спокойном мире под полной личиной, которая даже имя свое позволяла забыть, не говоря уже про все остальное. Найти под такой маской невозможно – сколько не ищи, потому что это, по сути, уже другой человек, но… Навыки, как выяснилось, теряются. Полезные в том числе…

Несвоевременные размышления опять прервал скрип дверцы и протяжный, тоскливый стон прямо с порога:

– Итить вашу! На полчаса одних оставить нельзя. Ну, и чего не поделили?

– Чердак? – предположила Анетте.

– Мир, – кашлянул уже слегка очухавшийся мужик – как плюнул. – Таким как ты в нем делать нечего. Твое место в аду!

– Ага, мое в аду, а твое на небесах. Так чего не торопишься? Чего здесь зацепился? Или, может, помочь?

Тибс прищелкнул языком, укоризненно на нее глянул и опустился на колени возле не совсем еще оклемавшегося целителя:

– Тш-ш-ш, мастер, тихо. Вам нельзя так. Вы лучше отдохните чуток… совсем немножко…

Анетте сдвинулась в сторону, чтобы исчезнуть из поля зрения Сарневарда и не мешать ученику его успокаивать. А тот осторожно положил пальцы на виски притихшего наставника и сосредоточено прикрыл глаза. Через пару секунд по виску у парня поползла капелька пота, руки начали чуть дрожать, зато и мэтр в итоге тоже глаза закрыл и задышал реже и глубже.

– Он тебя потом за такое не прибьет? – негромко поинтересовалась ведьма, убедившись, что целитель заснул.

– Может и врежет пару раз, – дернул плечом Тибо, – но вообще он отходчивый.

– Смотрю, опыт у тебя богатый? Я про то, как ты его… успокоил.

– А как же, тренируемся, считай, каждый день, – ответил парень ей в тон, но потом резко посерьезнел. – Он по другому не спит. Не может.

– Ясно, – откликнулась та, хотя ясного тут было мало. – Сколько он так лежать будет?

– Часа два обычно, – привычно поскреб в затылке Тибс. – Хватит, чтобы ритуал провести?

– Ну… вообще-то, хватит. Только что с этим праведным телом делать?

– Разве мешает? Спящий то?

– А ты как думаешь? Мне тут и одного светлого уже через край, а если два…

– Совсем вниз его, конечно, не спустишь, – задумался парень, – но за дверь оттащить можно. Перед лестницей закуток есть, должен вроде поместится. Там мешать не будет?

– Если из поля зрения убрать – не должен. Но надо глянуть сначала.

Она приоткрыла дверь, оценила действительно узкий предбанничек и кивнула:

– Впритык, но ляжет. Главное, чтобы вниз со ступеней не навернулся.

– Не, он когда такой, то тихий совсем, даже не ворочается.

– Тогда да, можно и вытащить.

– Ага. Только я ему подстелю сначала.

И парень подскочил к тючку в углу, про который Анетте чуть раньше подумала, что это постель. Постелью оно и оказалось.

– Твое? – без особого любопытства поинтересовалась она.

– Ага, – откликнулся тот, выволакивая сверток за дверь и расстилая там. – Я ж нормальный, мне долго спать положено. Вот за этим, он меня сюда и отправляет.

– А сам внизу всю ночь страницами шелестит?

– И пузырьками громыхает... Все, готово, можно нести.

– В смысле? Это я, что ли, должна его нести?! – удивлению Анетте не было предела.

– Ну так ты ж вырубила? Вот теперь за собой и разгребай.

– Кто вырубил – это вопрос спорный…

– Слушай, Анетте, я один его точно не подниму. Помогай, а?

– Можно Анет, – буркнула та, понимая, что парень все-таки прав и примеряясь, где лучше ухватить. – Раз уж мы все равно на «ты»…

Перенести целителя оказалось делом нелегким – несмотря на худобу весил мэтр изрядно, но они все-таки справились. После чего ученик метнулся вниз и принес брошенную на полдороге к чердаку торбу, в которой угадывались углы чего-то твердого. Ее он сразу отдал Анетте, а сам подхватил лежащий на ступенях плащ и тут же накинул на спящего вместо одеяла.

– Это ж для меня плащик был, да? – спросила та недовольно, не переставая ощупывать сквозь ткань торбы ее содержимое.

– Почему был? – поинтересовались в ответ точно таким же тоном. – Заберешь потом, что с ним станется?

– Вши наползут? – изогнула она бровь.

– Что ж ты злая такая, а? – обиделся за наставника парень. – Чистый он! Моется.

Анет принюхалась и, убедившись, что и правда моется, пожала плечами:

– Ведьма я. Нам положено. А с руками у него что? Убил уже кого? И съел?

– Точно ведьма!

– А если по делу? – и не подумала разозлиться на правду Анет, – Откуда у него эта кровь на пальцах?

– Ел он, – искоса зыркнул Тибс. – Все правильно ты сказала. Печенку.

– Готовил, в смысле? – не сразу сообразила та.

– Ел, говорю.

– Сырую?! – вспомнила она темные разводы на тянущихся к ней руках.

– Помогает ему, – буркнул тот в ответ. – Сырая, да. Меленько порезать, присолить, лучком приправить…

Анет передернуло:

– Хватит! В смысле, поняла уже. Раз гематогенчика тут не найти, ну… можно и так. Анемия?

– И точно, хватит, – парень приоткрыл дверь, явно намекая, что стоит вернуться на чердак. – Хорош материться, дело ждет.

– Подождет, – в дверь она тем не менее шагнула и пошла к пентаграмме – еще раз убедиться, что все готово и все в порядке. – Мне немного твоей крови нужно.

глава четвертая

Кухонька в доме целителя оказалась маленькая и предсказуемо захламленная. На многочисленных открытых полках что-то неряшливо лежало, стояло, торчало, свисало и, кажется, даже шевелилось, производя совершенно неизгладимое впечатление. Что делалось за неплотно закрытыми створками шкафчиков и думать не хотелось – страшно.

– Цех? – обернулась Анетте к парню.

– А? – не сразу сообразил тот.

– Зелья свои он тут делает, спрашиваю? – догадка появилась потому, что ассортимент разложенного, расставленного и развешанного сводился в основном к склянкам, пучкам трав и замусоленным бумажным сверткам.

– Вот ты о чем… – Тибс завозился возле ведра с водой, пристроенного в углу, булькая ковшиком и гремя кружками. – Ну да, делает.

– А продает где?

– Так здесь же, – дернул тот плечом. – Только покупают нечасто.

Анет еще раз обвела взглядом убогую обстановку и усмехнулась:

– Даже догадываюсь почему.

А потом вспомнила, как выглядел сам целитель, и догадалась еще раз.

– На, – парень протянул ей одну из наполненных посудин, жадно присосавшись ко второй.

Та придирчиво осмотрела чашку, понюхала воду и рискнула попробовать:

– А колодец где?

– Во дворе. Хорошая вода.

– Хорошая, – подтвердила она и выпила все залпом. – Готовите тоже здесь?

– Вон там, – Тибо ткнул в сторону печи с пристроенной к ней плитой. Рядом стояла мисочка с той самой печенкой и доска, на которой ее резали… Анет от этого зрелища опять передернуло, но, к собственному удивлению, она вдруг поняла, что зверски голодна. И поинтересовалась:

– Поесть что найдется? Ну, кроме травы и этого вот… лакомства.

– Сейчас, – парень, оголодавший, похоже, не меньше, уже рылся в одном из ларей. – Вот – хлеб и сыр. Больше ничего нет, звиняйте уж. С деньгами у нас негусто.

– Пока сойдет, – кивнула она, принимая краюху и прямо на весу отрезая от нее ломоть переданным ножом. – А там разберемся.

– Что, у тебя в той коробке монеты есть? – явно заинтересовался он.

– У меня что получше есть, – Анетте вынула из ушей серьги и положила на стол. – Найдешь кому пристроить?

Тибо присвистнул, разглядывая крупные чистые камни, но не рискуя к ним прикоснуться. Последние закатные лучи, косо падавшие сквозь пыльное окно, и без того позволяли рассмотреть их прекрасно:

– Богато живешь, ведьма.

– Жила, – она не стала разочаровывать парня, рассказывая, что серьги на самом деле дешевенькие, с фианитами. Поскольку здесь искусственных камней делать не умели – вполне сойдут за настоящие и действительно дорогие. – Так найдешь?

– Ну… найду, наверное. Только полную цену там не дадут.

– Пусть, – отмахнулась она, понимая, что даже так внакладе не останется. – Мне шмотки нужны. Для начала хотя бы платье. Не слишком дорогое и лучше не новое. Из еды тоже кое-что, посытней вашего сыра.

– Понял, – кивнул Тибс, подхватываясь. – Сделаю.

– Стой! Доешь сначала, – притормозила она его. – Заодно поговорим.

– О чем? – послушно сел он на место. – О том, что демон сказал?

– Угу. Что теперь делать будешь?

– Ты про отца?

– Про него, конечно. Решил уже?

– Знаешь, – парень вдруг задумался и Анетт поняла, что впервые видит его понастоящему серьезным. – Я вот почему-то думал, что стоит узнать имя – и все само решится. А сейчас вдруг сообразил – нет. Нихрена. Это мне придется что-то решать.

– Самому, да, – кивнула Анетте.

– Слушай, – тот вдруг вскинул на нее глаза. – А почему не спросила, зачем он меня искал?

– У демона? – и уловив не слишком уверенный кивок парня, тут же подтвердила его сомнения: – Эта нечисть и соврет – недорого возьмет. Тем более, я и так догадываюсь. Почти наверняка.

– И? – навострил тот уши.

– Сначала скажи, – в упор уставилась она на парня. – У Велатри последнее время ничего примечательного в семье не случалось?

– Откуда мне знать? – озадачился тот. – Ни они, ни их семейные дела меня до сих пор не занимали. Ни к чему было.

– Ну вот теперь повод появился, так что поинтересуйся. Глядишь, и сам все поймешь. А нет – подскажу.

– Н-да… – Тибс явно начал догадываться, куда она клонит. – Так, полагаешь, это не он меня в той деревне спалить хотел?

– Полагаю, скорее уж конкуренты.

– Красиво ты их приложила, но…

– Короче, – перебила его она, – сведений каких-нибудь добудь, сплетен хотя бы, тогда уже и думать начнем.

– Ладно, – парень сунул в рот последний кусок хлеба и поднялся, ловко смахнув серьги в карман. – Поспрашиваю, раз так. А ты тут не боишься одна оставаться? Очнется же скоро.

– Мэтр твой?

– Ну да.

– Нет, не боюсь, – тряхнула она головой и мельком глянула на колечко.

Тибс расшифровал этот взгляд совершенно правильно:

– Пусть он тебя боится, так?

– Без сопливых разберемся. Ты иди давай, а то темнеет уже. Обидит еще кто ненароком…

– Ведьма, – хихикнул тот, уже хлопая дверью. – Не деритесь тут!

– Тьфу на тебя!

Долго сидеть в одиночестве не пришлось – не успела щелястая створка закрыться за мальчишкой, как сверху на лестнице послышались шаги. Возникло чувство, будто там только и ждали, пока ученик уйдет.

– Ну привет, Янир, – ухмыльнулась она, когда целитель спустился. – Давно не виделись, да?

– Полвека, считай, – целитель не сводил с нее глаз. – Срок, да. Первую половину которого я надеялся тебя найти, а вторую надеялся, что ты сдохла.

– И ничего из тех надежд не сбылось, – усмехнулась она. – Сочувствую.

– Не стоит, – точно так же усмехнулись ей в ответ. – Поправить-то нетрудно. Я про ту часть, где сдохла.

И грохнул перед ней шкатулку, что оставалась наверху.

– Труднее, чем ты думаешь, – она даже не вздрогнула, хотя расчет был именно на это. – Но за доставку спасибо.

– Не удивлена? – Янир демонстративно повернулся к ней спиной и загремел чайником.

– Что ты смог ее взять? – уточнила Анетт. – Нет. Давно поняла, что в тебе теперь и темное есть. Догадываюсь даже, когда ты на ритуал решился и эту тьму себе подсадил.

глава пятая

Вечер воспоминаний, начавшийся столь внезапно, внезапно же и прервали: Тибо вернулся. И возвращение это было если и не эпическим, то весьма к тому близким.

Первым насторожился целитель – в привычных ему звуках улицы что-то изменилось, заставив резко оборвать разговор и прислушаться. Глядя на него, навострила уши и Анет. Сначала слышалось лишь как где-то неподалеку заходились лаем псы, потом, чуть ближе, раздались азартные крики погони и, наконец, уже совсем рядом загрохотало, словно завалилось что-тяжелое. Забор, что ли? Ну да, похоже, он и есть. Вернее, был.

– Вражьи демоны! – Янир поднялся, прошаркал к двери и настежь распахнул створку.

Вовремя! В ту же секунду в нее юркнул Тибс и сноровисто спрятался за спину наставника, оставив того лицом к лицу с преследователями – парочкой мужиков очень мутного вида. Ой, нет, уже трое… Четверо, мать их! Анетте отлипла от окна и хотела было сунуться поближе, но была поймана чуть ли не за шкирку:

– Ку-уда! – прошипел ей в ухо спрятавшийся беглец. – В таком виде? Совсем сдурела! Не лезь туда, мастер сам разберется.

– Что, дело привычное? – стряхнула та державшую ее руку, но доводы разумными признала – там сейчас только ее красных штанишек не хватало, обстановка и без того оказалась… накалена.

– Ну? – мрачно поинтересовался в густые сумерки перегородивший дверь целитель. – Чего надо? Почесуху наслать?

– А ты не пужай сильно-то, – откликнулся не иначе как самый смелый. – Пуганые мы…

– Видать, не очень. Добавить?

– Щенка своего выдай, – голос оказался уже другим, похоже, кто-то там еще осмелел. – Да и разойдемся.

– А еще чего тебе выдать? …? – Анетте хмыкнула – последнее словечко оказалось совсем крепким, но сейчас прозвучало удивительно к месту.

– Себе оставь, – вновь включился первый голос. – А нам звереныш твой нужен. И то, что он спер.

Ведьма обернулась к парню, и в свете зажженной уже керосиновой лампы разглядела, как тот отрицательно затряс головой. Причем настолько рьяно, что та грозила отвалиться. Подумав, она кое-что сопоставила и прикоснулась к уху, где раньше висела сережка. Тибс закивал утвердительно и снова с большим энтузиазмом. Ага. Ситуация более-менее прояснилась.

– Спер? – Янир тем временем продолжал беседу с нежданными визитерами. – Ничего не путаешь? С собой, например?

И вдруг явно потерял терпение:

– А ну пошли отсюда нахрен! Еще раз увижу…

Дослушать чем именно грозило уродам новое появление возле домика не вышло – прервали. Из сгустившихся сумерек донесся щелчок и выскочил арбалетный болт, засевший в косяке. Ровно там, где мгновение назад была голова целителя.

– Итить… – потрясенно раздалось над ухом, разом выдирая Анет из крайне неуместных сейчас размышлений на тему того, что такого не бывает! Нельзя уклониться от болта, который выпустили рядом! А вот поди ж ты…

Но дальше она действовала без лишних раздумий – две тарелки вылетели из-за спины все еще торчавшего в дверях мэтра и завершили свой чуть приправленный магией полет на головах у его собеседников. И тут же разлетелись осколками, не пережив столь стремительного приземления. А вот две миски, приготовленные, чтобы отправиться следом, уже не понадобились. Всех его оппонентов, и пострадавших, и пока еще нет, вымело обратно через поваленный забор словно ветром, только пятки сверкнули.

– Итить… – повторился ученик все с тем же выражением.

– Заклинило? – ругнулась на него Анетте, злая оттого, что все-таки влезла куда не звали. Но ведь не удержаться же!

– Ведьма! – тут же прилетело в ответ от мальчишки.

– Точно заклинило! – кивнула она и распорядилась: – Что стоим? Уводи его быстрей, пока там не опомнились и железку свою не перезарядили. Я дверь запру!

– И ставни! – подсказал парень, подставляя плечо мэтру, едва державшемуся на ногах.

– И ставни, да, – согласилась она, внезапно понимая, что это не терпение у целителя кончилось, а силы. Сообразил, видать, что еще пара секунд – и он грохнется на том пороге сам, без всяких арбалетов, вот и свернул беседу. Ну раз так, то вмешалась она точно не зря. И очень вовремя.

– На постель его сразу, – добавила она, закладывая вторые и последние с этой стороны ставни. – Иначе опять на полу окажется. И так уже везде поваляться успел…

– Что? Подрались все-таки? – недовольно проворчал парень, помогая Яниру улечься. – Ну вот нахрена, а? Между прочим, похороны здесь нынче дороги.

– А что, в канаву то бревно, которое у тебя за наставника, не влезет?

– Ведьма!

– Дятел!

– Как? – удивился тот до оторопи и вдруг оживился:. – Слушай, а можно я и к тебе в ученики пойду? Но чтоб и словам таким тоже научила…

– Убью! – рявкнули на него с постели, причем всерьез. – Еще раз услышу – убью!

– Да, мастер, – немедленно сник парнишка. – А я чего?.. Я пошутил…

– Ты мне сейчас пошутишь на тему того, во что вляпался! И какого хрена эта кодла базарная тут сейчас делала…

– Стоп! – вмешалась Анетте, закончив баррикадировать кухоньку и врываясь за тем же в комнату и заодно освещая ее принесенной с собой лампой. – Это я виновата. Просила его кое-что продать. Вот он и...

– Вляпался! – закончил целитель, как припечатал. – Вместо того чтобы дело сделать.

– Так я и дело тоже успел, – парень полез в карман и торжественно водрузил на стул возле кровати толстенький позвякивающий мешочек. – Вот! А перехватить меня уже на обратном пути пытались. Видать, сдал все-таки скупщик тем гнидам…

С каждым словом Тибо говорил все медленней и постепенно затих, сообразив, что остальные молчат как-то слишком уж выразительно. И столь же выразительно не сводят глаз с кошеля. В конце концов, Аннете обрела подвижность, развязала горловину и, зацепив оттуда немного монет, высыпала рядом:

– Н-да… Все-таки золото, – неверяще качнула она головой. – Вижу, инфляции вы тут избежали…

– Ведьма! – прошипел целитель, тоже обретая, наконец, голос. – Ты во что его втянула?! А?!

глава шестая

Первым что-то услышал целитель, за всю ночь глаз так и не сомкнувший. Но ни встать, ни тем более что-то предпринять, так и не успел. В дверь, в ставни и выше – в стены мансарды, ударили арбалетные болты и сразу же потянуло паленым.

– Тибо! – заорал он, поднимая ученика с постели и уже догадываясь, что происходит. – Сюда!

– А? – высунулась из кухни заспанная морда парня, поддергивающего портки. – Какого…

И тут же нырнул обратно, услышав быстрые шаги на лестнице:

– Я не одет!

– Так шевелись! – ссыпавшись вниз, Анетте даже не взглянула в его сторону, сразу рванув в комнатку:

– Уходим, быстро, там крыша дымит. Из соломы, что ли?

– А из чего ж еще? – огрызнулся тот, спуская босые ноги с кровати и вдруг уставился на входную дверь, по которой поползли первые язычки пламени: – Вражьи демоны! Тибо, открывай окно! Здесь открывай, в комнате! Пока огня нет.

– Нет! Не трогай! – вмешалась Анет, кое-что сообразив. – Там, снаружи, только этого и ждут. Полезем в него, сразу станем как мишени в тире: стреляй – не хочу. Заодно и все ценное сами им вынесем, даже искать ничего не придется.

– А куда? – этим вопросом целитель словно признал ее правоту.

– В погреб! – Тибс потянул было крышку люка, но тоже был остановлен:

– Сдурел? Задохнуться хочешь? – рявкнул на него наставник.

– Тогда дверь? – поднял тот испуганные глаза.

– Да. Вместе!

Анетте, понаблюдав несколько секунд, как они безуспешно пытаются вынести чем-то подпертую снаружи створку, вдруг всхлипнула и мешком плюхнулась на табурет. Выхода не было! Обложили их знатно и по всем правилам. Боги, но глупо-то как! Сгореть из-за чьей-то тупой жадности! Она с ненавистью глянула на вчерашний кошель с монетами, так и оставшийся лежать на столике между книгой Янира и ее собственной шкатулкой. И вдруг вскочила:

– Наверх! – подхватила она коробку, – быстро! Пока время еще есть!

– Там же горит? – запыхавшийся мэтр прислонился к двери, но резво отскочил, едва не словив в спину очередной болт сквозь щелястую створку.

– Наверх, потом объясню. Да быстрее же!

Первым сдался Тибс. Забрав лежавший на столе том, он заодно смахнул в карман и кошель, после чего подставил плечо Яниру:

– Идемте, мастер. Все равно здесь уже ничего не сделаешь.

Тот в сомнении глянул на шустро взбирающуюся наверх ведьму и кивнул:

– И правда, какая разница теперь?

Когда оба поднялись в мансарду, Анетте, кашляя и разгоняя рукой густеющий дым, уже заканчивала подправлять вчерашнюю пентаграмму.

– Не понял, – Тибс едва удержал наставника, дернувшегося при виде этого непотребства. – Узнать напоследок чего хочешь? Не твой ли я внук, к примеру?

– Боги сохрани! – непритворно испугалась та, пристраивая последнюю черную свечу в центр подновленного рисунка. – Но учти на будущее: если чего не понимаешь – лучше молчи. За умного сойдешь.

– Ага, – кивнул тот, опасливо наблюдая, как она поднимается, закончив. – То есть это самое будущее у нас будет?

– Если вместо болтовни прислонишь своего целителя вон туда, а сам встанешь вот здесь – шанс появится. – Анет ткнула пальцем в рисунок, стараясь поменьше коситься в сторону густо дымившего угла, где уже угадывались язычки пламени.

– Нет! – Янир оттолкнул парня, потянувшего наставника, куда велели. – Ни за что! Лучше огонь!

– Ну так сдохни, – не стала она спорить. – Только сначала скажи, где манускрипт спрятал. Можешь прямо ему, а то мне некогда – я отсюда валить собираюсь.

И начала напевать заговор, немного другой, чем вчера, попроще. Исильзул им был сейчас ни к чему, сойдет и нечисть рангом пониже. Но зато такая, что сможет их отсюда вытащить и перенести… Ну, скажем, в… Подумать о конкретном месте она не успела.

Тибс, пользуясь тем, что мастер слегка ошалел – то ли от дыма, то ли от ведьмы, быстро пихнул его, куда сказали, и сам тут же отпрыгнул на указанное ему место. В центре рисунка в это время начал сгущаться черный туман, и как только он обрел четкость, превратившись в темную, непропорционально длинную фигуру, Анетте подняла повыше руку с кольцом и выкрикнула:

– Серенил, ты в моей власти! Перенеси нас…

Крыша за спиной вздрогнула и со странным звуком, больше похожим на стон, поползла, заваливаясь в их сторону. Ведьма тоненько взвигнула и, вместо того, чтобы закончить, заорала:

– Делай!

В следующую секунду на место, где они стояли, рухнуло то, что еще недавно было стропилами.

– Итить!.. – начал Тибс еще на чердаке, а закончил кубарем вываливаясь в какие-то кусты. Впрочем, ругательство и там пришлось к месту: усугубляя панику, в другую сторону из той же поросли с треском выломилось и унеслось вдаль что-то большое и хрюкающее. Парень икнул, шагнул было назад, но зацепился за ветку и опрокинулся навзничь. Янир на ногах устоял, хотя и выглядел немногим лучше своего ученика.

И только Анетте, не думая ни о чем, пыталась завершить ритуал. Потому как четко понимала – упусти она сейчас ту тварь, что вызвала, мало не покажется всей округе:

– Сгинь! – и с перепугу накрыла демона такой волной силы, что буквально вбила того в свечу, тут же развеяв ее в пыль. А оглянулась лишь после этого: – Какого?.. Где мы?

Ответ подоспел немедленно:

– Туда! Туда! – в предрассветном сумраке пока еще отдаленные голоса раздавались на удивление отчетливо. Как и звук охотничьего рожка. – Это там! Быстрее! Собак спускайте.

– Нет! Оставьте собак! – раздался еще чуть дальше властный голос, который Анетте вдруг узнала. – Посмотрите на них! Там же нечисть, псы на нее все равно не пойдут.

В подтверждение сказанного с той стороны раздался скулеж насмерть перепуганной своры.

– Болты готовьте! Кто-то взял с серебром?..

– Ведьма! – с глубоким чувством припечатал Янир, наставив на нее палец.

– Ага. Полагаешь, лучше было сдохнуть в твоей хибаре?!

И вдруг, прислушавшись к приближающимся голосам, спохватилась:

глава седьмая

Но прежде чем выяснять это самое «что делать», сначала, как водится, повыясняли «кто виноват». И лишь после основательной грызни Янир задал первый действительно важный вопрос:

– А почему мы именно здесь оказались? Да еще и в лесу? Зачем тебе это понадобилось?

– Ничего мне не понадобилось, – попыталась отмахнуться та. – Само так вышло.

– Что-о? – тот просто не поверил услышанному. – Само?!

– Ну да, – Анетте почувствовала, что еще чуток, она засмущается как дошкольник и начнет ковырять пол носком тапочка – ситуация действительно выглядела до ужаса дурацкой. – Я не успела задать точку выхода. Ну, в смысле, сказать про место, куда нужно нас перекинуть. Все так быстро закрутилось…

Целитель смотрел на нее не веря:

– Так сюда нас не ты затащила?

– Ну, наверное, все-таки я. В какой-то степени. Когда там, на чердаке вашем, над пентаграммой стояла, думала и о вчерашних вопросах. И об ответах на них тоже. Не могла не думать. Вот тварь, видать, что-то и уловила.

На самом деле все было много сложнее, и думать об этих именно местах должна была не только она. Но лезть сейчас в те дебри и наводить ясность было не время и не место. Так что Анет решила с этим погодить или лучше вообще замять, если выйдет. А потому встряхнулась и продолжила:

– Но поскольку точно место не указали, выкинула нас эта тварюшка там, где у нее был шанс улизнуть. Ну, после того как нас прибьют, разумеется. Все они такие.

– А ты их сюда тащишь!

– Тащу! И потом обратно отправляю. Ни одной еще не упустила, между прочим.

– Может, это… по делу что-нибудь решать начнете? – попытался вмешаться Тибс, поерзав в своем роскошном кресле, и немедленно огреб два одинаково злых взгляда.

– По делу? – зашипела Анетте, до белых пальцев вцепившись в резные подлокотники. – Ну, можно и по делу, раз ты так настаиваешь. Где мое платье, а? За которым тебя еще вчера посылали?!

– Платье? – непритворно ошалел тот, не видя связи.

– Именно! Думаешь, почему мы сейчас в этой развалине сидим, а не в гостиной у твоего милого дедушки, потягивая что-нибудь согревающее? Вот поэтому! – подергала она себя за красный плюшевый рукавчик. Только и исключительно. Будь я в нормальном виде…

– Не только, – перебили ее со стороны лежанки. – Еще и потому, что тебе нужно скинуть остатки фона от сотворенного непотребства.

– Точно, – хихикнул пришедший в себя парень. – Чтоб хоть собаки вслед не выли.

– Смешно, ага, – обвела она их мрачным взглядом. – Вот только на вас они сейчас тоже с удовольствием повоют.

– И это правда, – обвиняюще ткнул в нее пальцем светлый. – Тоже из-за тебя, между прочим.

– Короче, – Анет вдруг резко надоело бестолковиться и она похлопала по столешнице перед собой. – Тибс, давай сюда банк.

Дурачком тот прикидываться не стал и без разговоров вытащил из кармана кошель, выложив куда велели. Она достала из него десяток монет и, прикинув на ладошке, поинтересовалась:

– Хватит, чтобы всем переодеться в приличное? В смысле, чтоб твои родственнички не шуганули нас прямо с порога?

– Может, конечно, и хватит, – начал парень. – Не на бал снаряжаться, но…

– Но в город ему сейчас нельзя, – жестко закончил Янир тоном, не предполагающим возражений. – Особенно одному.

– А придется, – не менее жестко припечатала она. – Другого пути не вижу. Кто еще пойдет? Ты, может? Или я? Прям вот в этом? А без нормальных шмоток хрен мы тут легализуемся.

– Действительно, лучше уж я пойду, – начал подниматься целитель.

– До ближайшего куста? Под которым героически сдохнешь от непосильных усилий таскать свой безразмерный нимб?

– Э-э… – попытался разрядить обстановку Тибо.

– Да какого черта! – перебить себя Анетте не позволила. – Не собираюсь я партизанить в этих руинах до зимы! Неужто я так много прошу, а? Достаньте мне, наконец, платье, дайте переодеться и давайте уже выходить из этого подполья. Пора пойти и нормально представиться хозяину здешних ланшафтов. И внука ему представить… Хотя нет, внука лишь после того, как точно выясним, что это не он спалил деревеньку. В смысле, не по его заказу. И все, что мне для этого нужно – избавиться от этого вот красненького плюша! – теперь она с ненавистью подергала себя за штаны.

– Нет, – целитель оказался тверд, как скала. – Принести он тебе ничего не принесет, а сам сгинет. Выцепит его та базарная шушера, как только в город войдет. Мгновенно. Просто, чтобы самих после поджога не прихватили.

Анет подумала и решила сменить тактику:

– Ладно. Согласна. В город ему, пожалуй, и вправду не стоит. Но здесь неподалеку вроде какая-то деревушка была? Надеюсь, она-то цела пока? Да? Ну вот и прекрасно. Пусть там нам одежонку и купит: любую, какую найдет. А завтра всеми пойдем в город и выберем уже что-то приличное.

– Предлагаешь потратиться два раза? – вытаращился парень, словно ему только что предложили разнести ту самую деревушку по бревнышку.

– Предлагаю, экономный ты наш, разделить одну трудновыполнимую задачу на две более реальных. Ясно?

– Н-ну…

– А раз ясно – вперед! О! – вдруг спохватилась она, – И поесть тоже захвати. Побольше. А то ваш сыр остался в таком далеком прошлом, что и вспоминается с трудом.

– Зачем побольше? Ни ты, ни он много не съедите, пропадет же?

– Вот ведь… рачительный. Тащи сколько сказано, пока тебя самого не съели!

Уходил Тибс «на задание» гораздо охотнее, чем его отпускали – целитель сопротивлялся до последнего, придумывая все новые отговорки и причины не отправлять его одного. В конце концов, Анетте не выдержала, в том числе и хорового урчания трех желудков, и просто выпихнула парня взашей, оторвав от наставника чуть не силой. Сделать это оказалось на удивление легко, Янир сейчас был слабее котенка. Что опять навело ее на определенные мысли.

– Ты понимаешь, что можешь стать серьезной обузой? – начала она, когда парень ушел.

– На себя посмотри, – огрызнулся тот в ответ. – Если бы не ты и твои мохнатые ножки, мы с Тибсом уже завтра спокойно двинули в ту деревню оба.

глава восьмая

Капелька пота скатилась с виска по щеке и уже с подбородка сорвалась на спину Яниру. Едва живая от усталости Анетте, не думая – на это уже не было сил, потянулась ее стереть и размазала одну из нарисованных там черных линий. Впрочем, это было уже не важно, ритуал закончился. Кажется, успешно.

Пальцы ее плавно и осторожно скользнули ему на шею и замерли над веной. Да, пульс есть. И кожа теплая и сухая, хотя все еще выглядит нездорово. Впрочем, теперь это лишь вопрос времени, причем очень и очень недолгого – восстановится светлый быстро.

Уже обеими руками она прошлась обратно: от шеи к плечам, а потом по спине, вдоль выпирающего хребта до самого конца, куда доставал рисунок, но сейчас делая это вполне сознательно – размазывая линии и словно перекрашивая кожу в однородно серый. Рисунок больше не нужен, и теперь будет лишь мешать целителю возвращать собственную силу, каналы которой она только что освободила от перекрывавшей их тьмы.

Да, у нее это получилось! Черт! Все-таки получилось!

Анетте вдруг поймала себя на том, что продолжает водить по спине мэтра, хотя необходимости в том давно не было. Лопатки, шея, плечи… Снова плечи… Худющие, конечно, но менее широкими они от этого не стали. И да, еще в той, прошлой жизни она ловила себя на мысли, что не прочь вот так пройтись по этим плечам, почувствовав ладошками их крепость… Но тогда не случилось, а сейчас…

Нечего там чувствовать, кроме мослов! И дурью маяться тоже нечего!

Отдернув руки она сварливо потребовала:

– Все, можешь вставать. И не придуривайся – знаю, что жив.

Реакции не было. Анет почти испугалась, когда вдруг сообразила – он ее не слышит, потому что спит! Эта немочь бледная уснула прямо тут, у нее под руками!

– Ах ты ж!!!

Вместо ответа немочь сладко причмокнула и попыталась повернуться на бочок, а она внезапно осознала, что именно увидит, если ему это удастся. В какой-то странной и малопонятной ей самой панике, Анетте заметалась глазами по комнате, разыскивая, чем его можно прикрыть, и наткнулась на очень пристальный взгляд Тибса.

– Ты? – удивилась она тому, что не услышала, как парень вернулся.

Странно, подкрадывался, что ли? Мало того что влез в окно, так еще и спрыгнул со второго этажа в хрустящий мусор даже не нашумев. Или это она настолько погрузилась в ритуал…

– Черт! – Анет, наконец, разглядела, чем тот занят, и поняла: ритуал ни при чем. Мальчишка спокойно, словно ничего не случилось, убирал нож обратно за голенище появившихся у него сапог. – Ты… Ты чего?

– Думал, ты его убила, – в глаза ей он не смотрел. – И собирался тебя тоже.

– Ага, – она словно наваждение сбросила и опять обрела привычное равновесие. – Мститель, значит. Карающий, можно сказать, меч Фемиды…

– Ведьма!

– Сам дурак!

Янир, над которым они друг на друга шипели на манер двух змеюк, вдруг хлюпнул носом, не просыпаясь одарил их какой-то детской, совершенно беззащитной улыбкой и… перевернулся-таки на бок.

– Черт, да прикрой же его чем-нибудь!

Вопила Анет шепотом, но явно от души и доходчиво. Парнишка заполошно пометался по комнате и тоже шепотом вякнув: «Я сейчас», подпрыгнул и каким-то чудом втянулся в дыру на второй этаж.

А она так и осталась стоять над целителем, теперь в одиночестве. И нет, не собиралась она смотреть на спящего! Вообще не собиралась. Но уже пару раз поймала себя на том, что приходится отводить от него взгляд.

– Вот! – Тибо сверзился сверху, в спешке едва не навернувшись, но притащив еще одну занавеску.

– Ну так прикрывай, чего стоишь?

Парень кивнул, осторожно укутал наставника и с умилением полюбовался, как тот возится, устраивая поудобнее и натягивая пыльный бархат до самого носа. А потом развернулся к Анет и… плюхнулся перед ней на колени.

– Какого?.. – попыталась отскочить та, но не успела – была ловко схвачена за лодыжки, отчего едва не загремела на пол.

– Ведьма, прости! – он шептал это, задрав к ней лицо, побелевшими губами, которые дрожали так, словно парень вот-вот заплачет. – За то, что убить хотел. Не надо мне мстить – не отбирай меня у него! Я знаю, ты можешь, я тебе обещание дал, но не делай этого, ладно?

– Встань! – в себя Анет пришла еще стремительнее, чем растерялась. – Встань, кому сказала, манипулятор чертов!

– Матерись как хочешь, но…

– Тьфу на тебя, – не выдержала она такого издевательства над здравым смыслом, – а ну поднимайся, неуч, пока я чего похуже не придумала!

– Так не заберешь? – вставая, он все равно не сводил с нее глаз.

– Нах… Зачем мне такая радость? Засыпать я и сама умею. И он, кстати, теперь тоже.

Почему-то последнюю фразу Тибс счел за дурной знак и опять насупился:

– Если потребуешь уйти к тебе – я нарушу обещание, так и знай. И плевать, что оно на крови! Все равно лучше сдохнуть, чем к темным.

– Как же вы меня достали! – простонала она, закатив глаза. – Оба! Паладины света, итить вашу! Ты мне платье принес?

– Нет, – захлопал тот ресницами, ошарашенный сменой темы. Но увидев, как Анетте начинает свирепеть, зачастил: – Юбку принес. Две. И рубаху. И онучи еще…

– И к ним лапти, ага, – перебила она эту скороговорку. – Тулупчик, надеюсь, не прихватил?

– А нужно было? – всерьез озадачился тот. – Лето ж почти?

– Боги, дайте мне терпения!

– Зачем тебе боги, ты ж ведьма? Сама возьми! – хмыкнул Тибс и едва увернулся от подзатыльника.

– Я им лучше тебя сдам! На опыты!

– На что? – то ли не понял, то ли не поверил тот.

– На то! Одежду неси, пока с тебя ее не стянула.

Пересмотрев все, что притащил-таки парень, Анетте в целом осталась довольна – могло быть и хуже. Белая полотняная рубаха, явно парадная, потому как с яркими вышитыми цветочками по вороту и на рукавах, оказалась ей явно широка. Но да мелочи – юбкой можно утянуть. Вернее, юбками. Нижняя красная, тоже из полотна, верхняя суконная, темная. То ли зеленая, то ли коричневая – в полутьме за так и не открытыми ставнями не видно. К длинным лентам из полотна, которые полагалось наматывать на ноги вместо чулок (тем самым онучам), прилагались, слава всем богам, не лапти, а короткие сапожки. Или высокие башмаки? Впрочем, не суть, главное, что сели они вполне удобно, тут глазомер Тибса не подвел.

глава девятая

Утро следующего дня выдалось сырым, промозглым. Да еще и туманным – тот рваными клочьями наползал со стороны близкого ручья. Зато запахи леса в этой хмари ощущались настолько отчетливо, что Анетте почувствовала себя псом, натасканным на то, чтобы вынюхивать. По крайней мере, запах цветущего шиповника она опознала гораздо раньше, чем увидела сам куст. Да и все остальное тоже: молодые сосновые побеги, от которых тянуло смолой и свежестью; терпкая зелень примятой травы; сырость трухлявого, почти развалившегося ствола, покрытого мхом…

Впрочем, как только солнце поднялось повыше, колдовство рассеялось, сменившись обычным ясным утром, разве что чуть более прохладным, чем хотелось бы.

Уходили из охотничьего домика на рассвете, второпях дожевав остатки вечернего пиршества. Скудные, надо сказать, остатки – не только целитель давеча лопал как не в себя, Анет, если честно, отставала ненамного. Но прежде чем усесться вчера за стол, он все-таки подошел, чтобы принести ей благодарность. Причем именно что принести – со всеми положенными церемониями и прилагающимся к ним пафосом. Да, это оказалось неожиданно, давно ей не целовали пальцев, но гораздо больше поражал взгляд Янира, успевший вернуть себе былую цепкость и ясность. А заодно и тщательно сдерживаемое высокомерие, тоже для этого светлого очень… характерное.

Бледно-голубые глаза смотрели так, словно и не было всех этих пятидесяти лет, но волосы… Седина из каштановых прядей теперь уже никуда не денется, ходить ему с ней, даже когда снова отожрется до человеческого вида. А сделает он это, кстати, в два счета, если и дальше будет с таким азартом молотить все что под руку попадет.

Даже ученик его бестолковый кое-что начал соображать, глядя на то, какими темпами наставник приходит в себя. И дождавшись, пока по дороге в город тот, обрадованный внезапно вернувшейся резвостью, утопал чуть вперед, устроил Анетте настоящий допрос. Но уверен был при этом, что действует тонко и ловко:

– Слушай, а правду говорят, что ведьмы живут девять жизней? Ну, в смысле, девять сроков, отпущенных обычному человеку? И не стареют при этом…

– Про светлого своего узнать хочешь? – хмыкнула та, давая понять, что видит все его хитрости насквозь. – Который внезапно козликом запрыгал и словно полсотни лет скинул?

– Н-ну…

– Правда. Любой, у кого есть сила – не важно, темная или светлая, живет дольше. Кстати, и про голубую кровь то же самое говорят, но там какие-то свои механизмы, совсем другие.

– Это ж сколько лет я тогда жить буду? – едва слышно выдохнул Тибс.

– Ты, юноша, будешь бессмертным. Как и любая глупость. Догоняй давай, пока твой рыцарь света не решил, что мы тут против него заговоры устраиваем.

– Ведьма!

– В точку. А ты шуруй давай, вон твой патрон оглядывается уже.

– Слушай, а короткие матючки у тебя сочнее выходят, – одобрительно кивнул парень, – И запоминать, опять же, легче. Ты ведьма, на них давай переходи, для меня оно удобнее.

– Я сейчас хворостину для твоей задницы выломаю! Удобную.

– Ха! – ни капли не испугался тот.

– И мастеру твоему отдам!

Лишь после этого Тибс проникся и кинулся догонять целителя. А потом и вовсе умудрился забежать вперед – перед самым въездом в столицу.

Городские ворота с этой стороны символически изображал покосившийся шлагбаум, нужный лишь для того, чтобы тормозить крестьянские телеги, ехавшие на рынок, а после стрясать с них пошлину. Но в этот раз тряхануть там решили лекарского ученика, причем буквально. Из-за будки, где в непогоду прятались сборщики, высунулась грязная, но крепкая ручища, и сноровисто втащила парня в узкий тупичок, начинавшийся сразу за ней. Причем втащила за шиворот, да еще и придушив слегка – чтоб орать не вздумал.

Анет и целитель, отставшие совсем ненамного, переглянулись и рванули следом. Показалось даже, что светлый предстоящему приключению обрадовался – таким неприкрытым азартом блеснули его глаза. Но уже перед самой улочкой ведьма вдруг притормозила и принюхалась – разило из этого тупика так, словно нужду справлять туда регулярно заскакивали чуть не полгорода.

– Э-э… Знаешь, что, – придержала она мэтра за рубаху. – А давай я тебя тут подожду? Прикрою, так сказать, тылы. И прослежу, чтобы никто не мешал тебе вызволять своего недоучку.

– Жди, – без возражений кивнул Янир, и тут же исчез между домами.

Через несколько секунд Анетте поняла, что тактика оказалась верной. Сначала в полутьме переулка послышалась короткая, но яростная возня, затем что-то ярко блеснуло, и один за другим оттуда попытались выскочить два персонажа.

Первого она упустила – слишком шустрым оказался, но второго, того самого, что схватил Тибо, ловко опрокинула с помощью вовремя подставленной подножки. Остальное тот доделал сам: перелетел по инерции через неширокую улицу и всей тушей грякнулся на щербатую мостовую возле переулочка уже с другой ее стороны. Да так, что едва дух сам из себя не вышиб. А следом выскочили и целитель со слегка помятым учеником.

Раньше всех, как ни странно, в ситуации разобрался Тибс, с уважением глянув на дело ее рук… вернее, ног:

– Ведьма!

– И снова угадал, – Анетте решительно ткнула в сторону того самого переулка, куда громила и так почти влетел своим ходом. – Быстро затаскивай этот экспонат туда, пока жадная до зрелищ общественность не набежала.

– Слушай, я же просил тебя материться покороче…

– Тащи давай, лаконичный ты наш! А то так охарактеризую – записывать устанешь.

Переулочек, куда втащили громилу, почти сразу очень удачно изгибался, скрывая происходившее там от лишних глаз, но, увы, оказался сквозным, да еще и выходившим на задворки какой-то забегаловки. Об этом говорила гора характерного мусора возле задней двери, и копошившиеся в ней крысы, заставившие Анет взвизгнуть. Тибо равнодушно пнул сапогом какую-то тару, углом торчавшую из неопрятной кучи, и та, загремев на манер барабана, заставила их прыснуть во все стороны чуть не по ногам. Но вместо них на шум приманился кого-то другой – в приоткрытую створку высунулась заспанная рожа и тут же с писком, неотличимым от крысиного, скрылась обратно, стоило ей разглядеть рядом со своим порогом «тело».

глава десятая

Прервало их очередное появление хозяина – на этот раз со сковородкой жаренных яиц, приготовленных вместе с луком и все тем же окороком.

– Вы это… только без лишней кровищи, ладно? А то, мож, служанку кликнуть, пусть тюфяк-то пока снимет…

– Иди, меркантильный ты наш. Не обеднеешь, если что. Эй, сковородку-то оставь, куда понес?!

Пристроенная на стол яичница оказалась лучшим средством для экстренной реанимации. Сначала громила поводил носом, старательно принюхиваясь, потом открыл глаза, попытался приподняться, и, застонав, рухнул обратно на тюфяк.

– Так, свободен, – поторопила кабатчика Анетте, – мы тебя больше не задерживаем.

– А? – не оценил он политесов.

– Проваливай! – «перевел» целитель, и того словно вымело за дверь, захлопнув ее следом.

Не пригодилось даже то маленькое, но колючее заклинание, которое Анет нашептала в нервах и подвесила на пальцы, чтобы в любой момент было чем поторопить непонятливого мужика. Хотя нет, пригодилось все же… Потому как далеко тот не ушел – судя по возне, остановился прямо за створкой и попытался заглянуть в замочную скважину. Туда она свою искру и отправила, с удовольствием выслушав короткий вскрик и длинную матерную тираду.

– Ведьма! – категорически не одобрил это целитель.

И легко, почти играючи, прикрыл их пологом тишины. Точно таким, который во время бегства по лесу стоил ему неимоверных усилий, а теперь встал словно сам собой.

– Ага, смотрю, пришел в себя, – одобрительно кивнула та, имея ввиду целителя и его силу, но тут же поправилась, глянув в сторону громилы: – Вернее, пришли. Оба.

Действительно, их добыча очухалась, сообразила в чьи руки попалась и положение свое полностью осознала:

– Э-э… – голос у налетчика оказался неожиданно тонким, то ли от страха, то ли по жизни такой. – Убивать будете?

– Угу, – издевательски кивнула ему Анетте. – Именно для этого в постель и притащили. Решили заняться гуманной эвтаназией.

Тот едва не сомлел обратно, услышав, какие страсти его ожидают, а Тибо заметался глазами по комнате, не иначе как в надежде найти что-нибудь подходящее для записывания. Лишь целитель продолжал укоризненно сверлить ее взглядом, совершенно точно не одобряя такие методы. Плевать! На Анет подобные вещи никогда впечатления не производили.

– Короче, – подошла она поближе к лежанке и мрачно уставилась на мужика, даже не попытавшегося сбежать. – Твой единственный шанс – это рассказать нам все и немедленно.

– Что рассказать? – в один голос и с одинаковым выражением выдали и мужик, и Тибо, после чего ошалело переглянулись.

– Балаган какой-то! – Анет сообразила, что еще чуть-чуть, и остановить этот цирк станет невозможно. – А ну цыц оба!

И в наступившей тишине первым делом пристально уставилась на Тибса:

– Угомонись и не лезь, если по делу сказать нечего. Совет, как за умного сойти, помнишь? Да?

И тут же развернулась к громиле:

– А ты наоборот – отвечай четко, честно и без раздумий. Ясно?

– Что-то вы мне больше сержанта напоминаете… – начал было тот, но развить тему не получилось:

– Эвтаназия, – напомнила она. – Поверь, в твоей ситуации самый гуманный выход.

Тот икнул и отрапортовал:

– Ясно.

– Кого вы ждали на въезде в город? – без паузы начала она, не давая ему опомнится.

– Так никого. Смотрели просто… На всякий случай.

– Его высматривали? Или его? – по очереди ткнула она в своих спутников.

– Нет, конечно. Про малого говорят, что сгорел давеча, вместе с доходягой своим. А второго вообще не знаю.

– И что, даже пепелище не проверили? Чтобы убедиться?

– Горячее пока, не подойдешь.

– Был там? Когда жгли? – и глядя, как тот замялся и забегал глазами, кивнула: – Вижу, был. Кто навел?

– Так никто…

– Отвечай, не зли меня! Ну?!

– Даглант нам стукнул, – отвел взгляд мужик. – Сказал, малой вот этот камушки приносил, которые ему явно не по чину. Толи спер где, то ли нашел, но по любому слишком жирный кус для него.

– Только поэтому палили? Других причин не было?

– Какие другие причины? – искренне удивился тот, не понимая, зачем искать еще что-то, если и так все понятно. – Золотишко мы хотели. А, может, и еще какие цацки нашлись бы.

– И никто не просил присмотреть, чтобы некий Тибс Скагелир точно не ушел оттуда живым?

– Н-нет…

– В глаза смотри!

– Нет, говорю!

– И про мэтра Сарневарда речи тоже не шло?

– Да не заказывали нам их! Точно! Иначе бы втихую сделали – угорели и все. Бывает. А так нам только деньги нужны были – камни ж наверняка не его…

– Не его, – Анетте уставилась на громилу тяжелым взглядом, которого когда-то удостаивались нерадивые студенты, завалившие экзамен. – Это. Были. Мои. Камни. И спалить в той хибаре вы тоже меня пытались. Ясно?

Мужик поежился и затравленно кивнул, потому как действительно понял:

– Значит, убьешь все-таки.

– Убью, – не стала она спорить. – Но не сейчас. Сначала хочу, чтобы ты рассказал каждому, кто там был, кого именно они пытались жечь. Всем до единого рассказал, понял? И передал, что к каждому я приду лично. С эвтаназией, ага. Пусть готовятся. А теперь пшел отсюда!

Второго приглашения не понадобилось – ломанувшись на волю, тот едва дверь не вынес. А заодно и хозяина забегаловки, притаившегося за ближайшим углом. Судя по воплям и очередному потоку мата, помяли его, прорываясь на выход, основательно.

– Не думал, что ты его все-таки отпустишь. – Тибс смотрел на нее с каким-то странным выражением.

– Почему? – дернула она плечом. – Иногда ожидание возмездия страшнее, чем оно само.

На этот раз парень лишь выдохнуть сумел, а ответил Янир:

– Да, похоже та грань, откуда ты явилась, от нашей здорово отличается. Когда собираешься их убивать?

– Никогда. Я вам, что, идейный борец с мировым злом, с каждой бандой вязаться? Если сами от стресса не сдохнут – жить будут. А вот кого мы навестим обязательно, – продолжила Анетте, глядя на Тибса. – Так это некоего Дагланта, большого специалиста постучать кому не следует. Знаешь такого?

глава одиннадцатая

Принарядиться удалось быстро и без особых проблем, тем более, что как и сказал Тибо – не к балу готовились. Правда, сам он во время визита к портному заламывал руки, стонал, плевался и поминал оптом и по отдельности всех демонов, которых знал и о которых только догадывался, но ведьму этим лишь раззадорил. Так что нового наряда тоже не избежал – приодели и его, имея ввиду скорое знакомство с дедом. Точнее, возможное скорое с ним знакомство. Но парень, натянув костюм из хорошего сукна, да еще и с жилетом под него, словно разом повзрослел и стал выглядеть… не то, чтобы солиднее, но сильно посерьезней.

– Подстричь бы еще тебя, – одобрительно глянула на эти перемены Анет, – Но в принципе и так неплохо.

Сама она уже красовалась в плотном шелковом платье бутылочно-зеленого цвета, который шел ей необыкновенно, и сейчас подбирала под него все остальное: начиная от плаща и заканчивая чулками и ботиночками на шнуровке. Подобного рода мелочевка у торговца готовым платьем тоже водилась.

Но больше всего поразил их своим преображением Янир. Когда тот вышел из дальней комнаты, где им занимался лично хозяин мастерской, стало понятно, что ни о каких мэтрах Скагелирах речи уже нет и не будет. Хочет он или не хочет, но стоял сейчас перед ними лорд Нодарри, и никто другой.

– Надо же, – Анетте обошла его кругом, не отрывая взгляда и понимая, что ее саму рассматривают сейчас не менее внимательно, хотя и менее демонстративно. – А я уж подзабыла, насколько это может быть… эффектно. Кстати, патлы все-таки подвяжи чем-нибудь, а то из образа выпадают. И еще…

Теперь она развернулась к Тибо, тоже до крайности удивленному, а потому притихшему:

– У вас тут поблизости оружейная лавка найдется? А то, сдается, этому имиджу все-таки чего-то не хватает. Колюще-режущего.

Парень взвыл и опять заломил руки, теряя всю свою новоприобретенную солидность:

– Так спустили же все! Денег и не осталось почти… – Но вдруг замер, явно осененный внезапно пришедшей в голову идеей и остро глянул на лысого и тучного хозяина мастерской:

– Почтенный, а не желаете ли принять в счет оплаты за эти ваши тряпки, три прекрасных наряда… э-э…

– В сельском стиле, – подсказала Анет. – Пейзанском, практически.

– Точно. В нем самом, – подтвердил парень.

– Да я тебе что, старьевщик, что-ли? – возмутился тот, но как-то слишком уж театрально. И Тибо, почуяв это, азартно бросился в атаку:

– Какое старье, почтенный?! Оно же все совершенно новое! Вы только посмотрите, к примеру, на эту роскошную вышивку! И на качество полотна…

Через четверть часа криков, подвываний, очередных заламываний рук и жарких споров с битьем себя в грудь, дело все-таки решилось, причем судя по довольной морде Тибса, даже лучше, чем он рассчитывал.

– Коммерсант ты наш, – одобрительно хмыкнула Анетте на выходе, глядя, как тот засовывает обратно в кошель несколько выторгованных монет. – Гений бартерных операций, сказала бы.

– Эй, давай без мата, а? Для всех же старался…

– Да ладно, а то я не знаю, для кого были те старания, – кивнула она на целителя, во время «торгов» не сказавшего ни слова, зато высокомерных взглядов накидавшего немеряно. – Хотя я бы тоже от пары симпатичных ножичков не отказалась, если вдруг на сдачу останется. Короче, быстро к оружейнику и займемся уже, наконец, делом поддержания справедливости и воздаяния за содеянное.

– Пошли, – Янир оживился и целеустремленно двинул в им же выбранном направлении. – Действительно, нечего время терять.

– Угу, ясно, – кивнула Анетте, шагая рядом. – То есть железячки, выходит, нам даже поинтереснее тряпок будут.

– В отличие от тебя, ведьма.

– Разумеется, – усмехнулась она не отставая. – Нам, девочкам, именно так и положено.

А следом поспевал горестно вздыхающий Тибо, ощупывая жалкие остатки монет в исхудавшем кошеле.

– Заканчивай со стенаниями, – обернулась она к нему. – Есть у меня идея, как поправить наше материальное положение. Мы ведь к Дагланту собираемся, так? Ну вот и пошли. Заодно и на темы некоторых компенсаций поговорим.

– Мастер, – вдруг встрепенулся Тибс. – А давайте мне все же тетрадочку купим? Умные изречения записывать…

– Не тому учиться собрался, – рыкнул на него наставник, без труда сообразив, о каких таких изречениях речь. – Ничего, я прослежу, чтобы ты что нужно освоил!

– О! – не осталась в долгу Анетте. – Могу себе представить, юноша, чему этот ходячий набор заморочек тебя теперь учить станет.

– Тому, что положено ему по рождению.

– В смысле, служанок портить, хвост павлином распускать и на дуэлях зайчиком прыгать? Ну так я как раз об этом и говорю.

– Ведьма! – обиделся Тибс за наставника.

– Конечно. До ваших элит сословиями не вышла. Интересы-то все больше вульгарные да плебейские.

– Ведьма, – тут же согласился с ним Янир.

– Ну вот и договорились, – хмыкнула она.

К лавке не всеми уважаемого Дагланта подходили с двух сторон: Янир с официальной, то бишь с парадного входа; а со стороны задней двери Анетте с Тибсом – чтобы по замыслу ведьмы изображать из себя засадный полк. Целителя сейчас было совершенно не узнать, этим и решили воспользоваться.

А преобразился тот и в самом деле сильно, причем не только и столько внешне, сколько внутренне. Манера держаться поменялась вместе с появлением статусного костюма и… шпаги, за которую он торговался с оружейником похлеще, чем Тибо у портного, напрочь забыв о своем лордьем достоинстве. Впрочем, железяка того стоила, даже Анетте не могла этого не признать – простая и в то же время грозная, как и любой серьезный боевой клинок. И это не говоря уж о каких там особенных свойствах стали, в чем ведьма совершенно не разбиралась и разбираться не хотела. А еще она молча смирилась с тем, что никаких симпатичных ножичков на сдачу ей не достанется – просто за ее отсутствием. И так едва уломали оружейника уступить. Зато Янир был сейчас в состоянии, близком к эйфории, а потому Дагланту повезло: его не сразу схватили за горло, а сначала все-таки поговорили.