Ведьмин враг

– Ну, что, на этот раз почти добралась? – голос Фьярна звучал насмешливо. Я даже голову повернуть не смогла, чтобы увидеть самодовольного мага. Радуется чужому горю, будто подарок дорогой получил!

В общем, очень хотелось взглянуть на него как-нибудь так, уничижающе. Но получилось только дернуть правой ногой – она одна оставалась свободной от липкой противной паутины, которая, как живая, постепенно оплетала тело. Уже и горло стянула: ни возмутиться, ни помощи попросить.

В паутине я висела вниз головой, наверное, издалека была похожа на огромное гнездо камышовки, устроенное между тремя молодыми сосенками.

– Вот это паутинища! Давно висишь? – поинтересовался Фьярн, делая вид, будто для него гнездовье магического паука возле собственного дома – большая новость.

По-моему, висела я так уже целую вечность. Солнце давно скрылось за деревьями. Мышцы у меня затекли, слезы на глазах высохли, а в душе была такая тоска, что не передать. Давно я уже размышляла о своей несчастной судьбе. Кто меня тут найдет, кто вызволит? Грибники так далеко в лес не забредают, к тому же, Фьярн свои владения всегда магическим барьером окружает, когда уходит надолго… Темные колдуны вот разве что могли бы явиться – по душу все того же Фьярна. Да только от них спасения ждать тоже не приходилось.

И взбрело же ему в голову паучину магического завести. Не побоялся прикормить да вырастить прямо рядом с жилищем. Не подумал, что такое чудище залезть в окно может да самого же «хозяина» схарчить.

Слизь с паутины постепенно стекала мне на лицо, забиралась в нос и глаза. Я пыталась отплевываться, да лишь хуже себе сделала… Потому и Фьярну ответить смогла только сиплым мычанием. Паутинная нить тут же затянулась на горле сильнее: решила, что я вздумала сопротивляться.

– Вот к чему приводит воровство, – назидательно заметил Фьярн. – Ты бы задумалась, почему некоторые привычки называют «пагубными»!

Поглумиться решил, в общем. Понимал, что возле его дома я оказалась не просто так. Да еще дожидалась, пока выдохнется магический барьер… Правда, до барьера я добраться не успела. Появился этот паук! Со страшилищем я справилась. Его обугленные останки должны были лежать где-то на другом конце полянки. А вот паутину я не заметила. Она же, пока жертву не сцапает, совершенно невидимая, оказывается! Запомню на всю жизнь. Хотелось бы только, чтобы жизнь эта еще долго продолжалась.

Я невольно всхлипнула. Нити паутины снова зашевелились.

– Потише давай, – посоветовал Фьярн, – а то раздавит.

Послышался шум, меня овеяло холодом какого-то непонятного и неприятного заклинания… А потом я кулем повалилась на землю. И вся паутинная склизкая дрянь поползла на меня сверху. Я засопела, завозмущалась, как смогла. Меня потянули куда-то в сторону по траве, перевернули на спину. Фьярн осторожно счистил паутину с моего лица тряпицей, пропитанной жутко вонючей магической гадостью. Вытащил «паутинный» кляп изо рта, снял удавку с горла.

И отстранился, заинтересованно разглядывая результат своего труда.

– Хороша лесовичка! Теперь ты разве что за болотную лихорадку сойдешь. Вся извозюкалась.

За спасение я ему была благодарна, но издевательства терпеть не собиралась.

– Освободи меня! – потребовала я, возмущенно. Ишь ты, вид мой его позабавил! Повисел в паутин, поглядела бы я на него!

– Да ну, а вдруг завязну? – протянул Фьярн. – Ты подожди, она засохнет и сама облупится. К полуночи примерно.

И усмехнулся.

– Гад! – выдохнула я. Видела ведь, не будет он мне дальше помогать.

– Неблагодарная ты, Нийка! – маг даже языком прицокнул осуждающе. – Заботишься о тебе, спасаешь…

– Белы рученьки в паутине мараешь, – язвительно продолжила я. – Если бы ты тут это страховидище мохнатое не вырастил, ничего бы и не случилось.

– Нечего по чужим домам шастать, пока хозяев нет! – ничуть не пристыдился маг. Ну… справедливо, конечно. Да вот только отчасти. Это ведь я лесовичка. А он – пришлец и захватчик, потеснил зверье лесное, не спросив, когда решил тут свое жилище поставить.

– А тебя не было? – хрипло удивилась я и невинно так захлопала ресничками. Как выяснилось: зря. На них еще осталась паутина и один глаз заклеился. Фьярн вздохнул, снова достал тряпицу.

– Говорю же, не шебуршись сильно, чучело! – добродушно заметил он и кивнул куда-то в сторону: – Это ты его?

Ага, не мог он паука не заметить.

– Я слежу за порядком в лесу, – строго напомнила я. – А ты тащишь всякую нежить! Он ведь мог напасть на кого-нибудь!

– Мог, – задумчиво подтвердил Фьярн. – Что ж ты своих друзей косолапых на помощь не позвала?

– А что бы они против магической паутины сделали? – буркнула я. – Не хотела, чтобы пострадали.

– А когда подсылаешь их об мой забор чесаться, не беспокоишься за их сохранность, значит?

– Нет у тебя забора!

– Потому и нет. Устал на место ставить.

Я спохватилась. Ведь едва не улыбнулась. Такой он бывает… Поди пока в городе, среди нормальных людей жил, девицы на него заглядывались! Глаза у Фьярна черные, а волосы – белые, длинные. Он их в косицу заплетает, чтобы в лесу меньше цеплялись за ветки. И брови у мага седые, словно в снегу… Высокий, сложен ладно. Смелый, паука вот не побоялся завести…