Ведьмы.Ру 2

Глава 1 О демонах и проблемах взаимопонимая, которые, оказывается, не имеют расы и мира

Глава 1 О демонах и проблемах взаимопонимая, которые, оказывается, не имеют расы и мира

Печорин похитил Бэлу в порыве чувств и хотел через ее любовь приблизиться к народу. Hо ему это не удалось. Hе удалось ему это и с Максимом Максимычем.

О тяжкой судьбе русской классики и школьников, вынужденных её читать

Демон оказался домашним.

Данила, конечно, прежде демонов не встречал, кроме разве что в игре, но этот определённо был неправильным. Сел, куда указали, поставил на колени портфельчик свой, из которого вытащил банку, наполненную чем-то жёлтым.

Или рыжим?

Или переливчатым?

В общем, чем-то таким, что походило на живой огонь. Но огонь на батон не мажут, а эту штуку намазали. И Даниле вручили бутерброд.

Или всучили.

Демон тоже взял. В одну руку бутерброд, в другую – чашку. Главное, чашка такая, керамическая, с предурацкой надписью «Улыбайтесь шире». Куда уж шире.

- А ты действительно демон? – не выдержал Данила.

Ну а чего все сидят.

Молчат.

Демоном любуются. За окном дождь шелестит, постукивает, а они тут прям семейным кругом.

- На половину, - признался демон, кружку отставив. – Моя мать была человеком.

Подумал и добавил:

- Ведьмой.

- Ага, - сказали все, будто это обстоятельство что-то до объясняло.

- Спасибо. Чай очень вкусный, - демон оказался к тому же вежливым. Вот и как с ним быть? Заявился бы он сюда во главе Легионов, чтоб там Псы Ада, Хаос, прорыв и он с огненным мечом. Данила тогда б встал на пути тварей.

Героически.

И всем бы показал.

Наверное.

А этот пришёл один, сидит, мирно чаёк попивает. В морду и то не дашь, потому что повода нету. А без повода – это беспричинная агрессия и полное отсутствие толерантности.

- На самом деле отец похитил её из родного мира. А она его прокляла.

- Сильно? – Антонина Васильевна сидела, подперев рукой щёку, и на демона глядела с непонятным умилением.

- На безрогость. До сих пор держится. Я вот тоже, - демон провёл ладонью по бледным волосам.

- Сильно, однако, - дядя Женя тоже чаёк прихлёбывал, не забывая время от времени постукивать по стеклу, что заставляло многоножку в бутылке извиваться.

- Для демонов рога – это не просто рога, - Игорёк устроился рядом. – Это статус. И показатель силы. И в целом-то…

- Да, отцу пришлось долго доказывать, что силу он не утратил. Четыре доминиона завоевал, - со вздохом произнёс Василий. – Ну и маму тоже… не сразу. У них случилась большая любовь. И все опять решили, что отец ослабел.

- Миры Хаоса, - Игорёк говорил полушёпотом. – У них там всё, что не так – это повод к войне.

- Именно. И по моему мнению данная стратегия ведет к тому, что научный, да и социальный прогресс тормозятся. Давно уже миры оси Хаоса воспринимаются как нечто отсталое, варварское.

Варваром демон не выглядел.

Это скорее Данила себя варваром ощущал.

- Однако это глобальные проблемы. Мне сложно говорить о личных… понимаете, завоевания приводили к тому, что под рукой отца собралось целое созвездие Доминионов. Он вошёл в число Великих Владык. И ему пришлось соответствовать.

- Дай угадаю, - дядя Женя отвлёкся от созерцания нежити. – Гарем завёл?

- Четырёх жён. Двух ему подарил Темнейший Властитель, и отказаться от великой чести было никак невозможно. Ещё две появились после подписания мирного договора. А там как-то само покатилось. То наложниц подарят, то танцовщиц.

- А мне всё как-то больше носки, - задумчиво произнёс Игорёк. – Хотя. От носков пользы больше. Их носить можно.

- Именно! – демон оживился. – Отцу пришлось выстроить по дворцу для каждой из официальных жён. И отдельно два – чтобы содержать наложниц.

- Мой тоже любовницам квартиры покупал, - вырвалось у Данилы.

И Ульяна, до того слушавшая демона настороженно, повернулась.

- Правда?

- А то… он же ж ответственный. Обо всех, кто в досягаемости, позаботиться. Одной квартиру. Второй машину. Третьей депозит и счета. И матушке, конечно, после каждого загула проставлялся. Сперва украшения дарил, такие, чтоб серьёзные. Она их по именам называла. Есть изумрудное колье «Анечка», браслет с серьгами «Снежана» и даже парюра «Кристина». Её мама особенно терпеть не может. В тот раз он всякий страх утратил и даже о разводе подумывал. Жаль, не решился. Глядишь, спокойней бы жилось.

- Именно, - демон поглядел с благодарностью. – У отца тоже отношения с гаремом не складывались. Вы не представляете, как это сложно, такое количество жён! Постоянные интриги. Постоянное выяснение, кто должен быть старше по древности рода, силе или порядку рождения детей. Кто где садится на больших приёмах. Чья очередь сопровождать мужа при выездах. Кому и что можно дарить, а кому – не по чину. Евнухи тоже интригуют. Каждый норовит подсунуть новую наложницу или притравить чужую. И все жалуются, жалуются… вот бунтовщиков хотя бы казнить можно. А тут? Племянница одного Владыки. Дочь другого.

Глава 2 Где речь идёт о договорах, дворцах и тонкостях гаремной жизни

Глава 2 Где речь идёт о договорах, дворцах и тонкостях гаремной жизни

Во время второго акта Софьи и Молчалина у них под лестницей сидел Чацкий.

О некоторых неожиданных поворотах сюжета.

- Отключился, - Мелецкий убрал телефон и, наклонившись, произнёс: - А я предупреждал! Столько сожрать, тут и человеку плохо будет, а собаке и подавно! Собаки – существа нежные…

И икнул, выпустив изо рта облачко белого пара, в котором мелькали искорки. А Ульяна подумала, что у неё даже возражать сил нет.

Ни на что сил нет.

Поэтому Ульяна сидела, прихлёбывала чай и слушала. Если слушать, как сказку, о чужой вот жизни, то даже интересно.

- Я об… об… потом… п-простите… - Никитка выскочил с кухни. Из коридора донеслись характерные звуки.

- Всегда вот так, - Игорёк сполз с табурета. – Ба, а где тряпка?

- Погодите, - демон щёлкнул пальцами, и кучка рвоты исчезла. – Заклятье тлена. Очень помогает в уборке. К тому же весьма экологично, поскольку образуется прах с высокой концентрацией микроэлементов. Перед ссорой с отцом мы говорили о строительстве большого мусороперерабатывающего комплекса.

Он вздохнул.

- Возвращаясь к проблеме. Отец сказал, что мои достижения имеют место быть исключительно ввиду наличия хорошей материальной базы и отлично подобранных кадров. Хотя с последним я не согласен. Одно дело умение махать огненным мечом или противостоять тварям бездны, и совсем другое – презентовать новый продукт или управлять отделом. Безусловно, мне пришлось использовать тех, кто был. И многие нашли своё признание. Скажем, главный палач отлично справляется с креативным отделом. Но он и на прежнем месте показывал немалые творческие способности вкупе с фантазией. Я лишь направил всё несколько в другое русло… но я опять увлёкся. Отец сказал, что если я хочу что-то доказать, то должен построить свою империю. С нуля. Или жениться.

- А что это докажет? – удивилась Ульяна.

- Что я не способен построить Империю и признаю его главенство. Тогда мне позволено будет вернуться.

- А ты хочешь?

- Мне сложно говорить о собственных желаниях, - демон подвинул кружку, в которую долили чаю. – Спасибо. У вас очень вкусный чай.

- То есть, ты не знаешь, хочешь ли возвращаться. Но жениться точно не хочешь, - уточнила Ульяна.

- Да. Пожалуй, подобная формулировка верно отражает существующее положение.

- Тогда зачем ты с этим долгом влез?

- Задолженностью.

Вот зануда-то!

- Потому что возникла она по моей вине, - вынужден был признать демон. – Поэтому я счёл возможным произвести расчёты исходя из среднестатистических данных вашего мира и региона с учётом женской физиологии, праздничных и выходных дней, а также больничных или иных обстоятельств непреодолимой силы.

Демон опять в портфель вцепился.

- Оставшееся количество неисполненных актов супружеской любви, число которых может измениться после вашей проверки, поскольку я осознаю, что у вас могут быть иные представления, а также я не имел доступа к вашим данным о здоровье и не учёл ваши больничные, и потому оставляю возможность согласования дополнительного соглашения до его подписания.

Мелецкий открыл рот и из него вырвались язычки пламени.

- Как и возможное расписание погашения образовавшейся задолженности в комфортном режиме…

- А может, тебе всё-таки в морду дать? – Мелецкий первым нашёлся, что сказать. – Это вообще-то моя невеста.

- Да? – демон хлопнул белыми ресницами.

Вообще он не выглядел грозным.

То есть Ульяна, когда про демона узнала, она сразу представила себе нечто ужасное и огромное, непременно рогатое, ну и в целом далёкое от человека. А этот… этот странный.

И тощий.

Белый.

- По договору!

- То есть… - демон чуть нахмурился. – Есть ещё один договор?

- Есть, - Мелецкий скрестил руки на груди. – И я тебе её не отдам.

- Это… - демон почесал ухо. А вот ухо было заостренным, правда, не сказать, чтоб эта особенность сильно бросалась в глаза. – Это… требует осмысления. Не будет ли с моей стороны дерзостью просить копию данного документа для его изучения?

Кажется, подобного Мелецкий не ожидал.

- Если окажется, что ваш договор имеет преимущество, я смогу настаивать на расторжении своего. И таким образом ситуация разрешится ко всеобщему удовлетворению.

Мелецкий икнул.

Из ушей вырвались облачка пара.

- Я сейчас принесу.

- Завтра, - строго сказала Антонина Васильевна. – Завтра всё изучите, почитаете и вообще. Спать пора. Его вон ещё на постой определить надо.

- О, поверьте, я совершенно неприхотлив. Меня устроит обыкновенный подвал.

- Боюсь, - Ульяна перевела взгляд с одного жениха на другого, пытаясь понять, кто из них её больше бесит. – Подвал занят. Там у нас гроб и мышиная империя.

Глава 3 В которой начальство получает самые достоверные сведения, а ведьма узнаёт о специфике некоторых древних обычаев

Глава 3 В которой начальство получает самые достоверные сведения, а ведьма узнаёт о специфике некоторых древних обычаев

Саранча:

23 мая – Летела, летела;

24 мая – И села;

25 мая – Сидела, сидела;

26 мая – Всё съела;

27 мая – И вновь улетела.

Коллежский секретарь Александр Пушкин.[1]

- Что значит, вам пришлось отступить? – Земляной перевёл взгляд с племянника на Алексея, который держался у двери и изо всех сил делал вид, что он тут вообще случайно.

Вид у обоих был престранный.

Мокрые. Покрытые какой-то то ли глиной, то ли землёй. На физии Димки алела пара свежих царапин. Ленька шмыгал носом, который раздуло, и время от времени трогал щёку. Щёку ещё не раздуло, но характерный бугор уже наметился, намекая, что остаток дня пройдёт незабываемо.

- С-стратегически, - выдавил племянничек, втягивая голову в плечи. – П-перед лицом п-превосходящего п-противника.

- Там козёл был.

- Козёл? – Земеля с трудом удержался, чтобы не сунуть палец в ухо. – Какой, на хрен, козёл?!

- Демонический.

- Что?!

- Дядь… там и вправду тварь такая… она на козла похожа, только это точно не козёл.

- А кто? – Земеля указал на стул. – Сядь вон. И ты сядь. Не на диван! Вы б хоть помылись. Где вообще вы шлялись-то?.

- Так это… добирались. Машину ж того… всё… козёл спалил, - Димка осторожно опустился на краешек стула. – А там-то ничего не ходит. И пришлось так. Пешком. До шоссы и потом до города уже.

- До шоссы, - повторил Земеля и, стряхнув раздражение, велел. – Рассказывайте. Сначала. И подробно.

- Ну… - эти недоумки переглянулись, пытаясь найти поддержку друг у друга. И Димка потрогал переносицу. – Короч, мы поехали. И ехали. И приехали.

- Логично.

- Ну… встали и стояли.

- Постояли? – Земеля прикусил язык.

- Ага. Ну, пока не стемнело. А темень такая, что прям хоть глаз выколи. Я и сказал, что пора.

- Это я сказал! – возмутился Ленька. – А ты со своей дурой всё ругался.

- Не всё… там связь рубанулась вдруг. Вот была-была, а потом хоба и нету! Я от сразу понял, что чего-то не того!

- Ага, счаз…

- Тихо! – рявкнул Земеля. – Дальше.

- А чего дальше? Дальше вышли. Ну, решили, что тихонечко так доберемся. Ногами. А там…

Димка обернулся на напарника. И выдохнул:

- А там дороги не такие!

- В смысле, не такие?

Может, накурились чего? С Димки станется. И второй не лучше. Это бы многое объяснило.

- Ну, не такие, как днём! Там же ж одна была. А тут три. Или даже четыре. Если с той, на которой мы стояли, то выходит четыре. Перекрёсток, стало быть. Из ниоткуда!

- Точняк, - поддержал Лёнька и даже привстал. – От не было. А потом бац и есть!

Или подрались? Из-за бабы там. Или ролика. Или ещё какой-нибудь ерунды? Сперва поспорили, потом разошлись и дали друг другу в рыло, сотреся заодно то, что ещё оставалось пригодным для сотрясения. И теперь сочиняют вон, под влиянием момента.

- Бац и есть… - эхом повторил Земеля.

- И главное такой… от такой, скажи, Лёнька, зловещий! Прям луна низко! – Димка и рукой повёл. – Вокруг тишина такая, что прям как муха бзданёт слыхать.

Образно, однако.

- А на луне – красные пятна. Кровавые! – добавил картинки Лёнька. – И свет мертвенный на землю льётся.

Или сперва накурились, потом подрались?

- Но мы не дрогнули, дядь!

- Не, не дрогнули!

- Прям увидали всё это. Душа в пятки ушла. Но мы так сказали, что исполним, чего должны!

И прям в грудь себя кулаком бахнул. Легионер недоделанный.

- Во-во… коробку вытащили. А там туман уже.

- Ползёт!

- Льётся! Растекается. И такой, кладбищенский. Духом смерти повеяло.

- Упырь завыл.

- Какой, на хрен, упырь?

- Не знаю. Конкретно не проверял. Но завыл громко. В кустах.

Земеля поймал себя на мысли, что ещё немного и он сам завоет, как тот упырь. А если упырю случилось послушать разговор вроде этого, то его очень даже понять можно.

- А потом, - голос племянничка опустился до шёпота. – Затрещало.

- Что?!

- Что-то. И появился он.

Выпить, что ли? Время, вроде, раннее, но душа уже требует.

- Кто?

- Козёл. Ну… мы сперва подумали, что это просто козёл.

Глава 4 О некоторых особенностях козлиной сущности и бытия

Глава 4 О некоторых особенностях козлиной сущности и бытия

Его возбужденное мужское начало не давало ей упасть.

Суровая правда любви

В животе слегка урчало. Ночная прогулка вызвала лёгкую изжогу, а ещё оставила привкус дыма и облачка его, которые время от времени вырывались из ноздрей. А когда случалось икнуть, то и искры виднелись.

- Мне кажется, коллега, - Профессор первым подошёл к Филину, - у вас выдалась весьма бурная ночь.

- Ага, - Филин икнул, выпустив сноп искр.

- Не будет ли с моей стороны дерзостью поинтересоваться, что произошло? Я ощутил сильнейшие колебания магического поля, но, признаться, изначально решил, что рождены они очередным обрядом.

- Обрядом?

- Ведьмы чаровали. А потом ещё дождь прошёл.

Дождь – это да. Дождь Филин заметил. И не столько заметил, сколько прочувствовал, потому что шерсть его промокла, и в другой какой день он, верно, начал бы мёрзнуть, но тогда мокрая шерсть лишь охладила организм, позволив переварить магический артефакт.

- Природа откликается на силу. Не хотите ли прогуляться? Трава после дождя имеет особенно нежный вкус. Я заметил здесь неподалёку заросли заячьей капусты. Пробовали когда-нибудь?

- В детстве.

- Человеком?

- Ну да.

- Тогда это совсем-совсем иное. В козлином обличье вкусы меняются. А ещё там молодые листья папоротника и кора.

- Её тоже жрать?

- Я бы сказал, что лучше вкушать. Но если вам удобнее жрать, то ничего не имею против.

Показалось, что Профессор издевается. Вот аккурат как те, из высшего света, которые вроде спрашивали и понятное, а Филин отвечал, но всё равно чувствовал себя идиотом.

Отказаться?

- Пошли, - кивнул он. – Только это, недалеко. А то я…

Он вновь икнул и теперь из пасти вырвался огонёк.

- Съел что-то не то?

- Безусловно. Я вижу.

Профессор важно кивнул:

- Есть такая проблема. И у меня случались инциденты, даже, я бы сказал, казусы. В самом начале, когда я только осознавал изменившиеся обстоятельства моей жизни и задался целью определить границы нового своего бытия, - Профессор чуть прибавил шагу, уводя со двора. – Вы, главное, дышите в сторону…

Филин дыхнул.

Козлы, дышащие огнём, ему как-то не встречались. Но стоило признать, что в этом что-то да было. И изжога уменьшилась. А когда он сорвал веточку чего-то белого, так и вовсе хорошо стало.

Ненадолго.

- Так вот, магические артефакты на вкус куда многообразней травы.

- То есть и вы…

- Случалось, - Профессор решил проявить скромность.

- И как оно потом?

- По-разному.

- Я не хотел их есть. Я ж не свихнулся в конец, а оно как-то вот само. Раз и… и потом тоже.

Глина вон до сих пор на зубах похрустывала. Щётку, что ли, попросить? Зубную?

- Понимаю. Сам сталкивался с невозможностью противостоять примитивным желаниям. По моему глубокому убеждению виноваты два обстоятельства. Во-первых, козлиная сущность… не поймите превратно, я имею в виду именно животную составляющую. Козы, как известно, практически всеядны и весьма неразборчивы в пище. Потому и норовят съесть почти всё, до чего дотянутся.

- Угу, - Филин выдернул из земли какое-то растение. Губы сами двигались, а зубы перемалывали сочный стебель.

- И вот даже сейчас вы едите вех ядовитый…

Губы разжались. Зубы тоже.

- …не стоит переживать, вреда он вам не причинит. Но очевидно, что ведьмы уже начали менять пространство. Так вот, во-вторых, магическая составляющая, которая, извините за тавтологию…

Чего?

- …составляет основу вашего нынешнего бытия требует особой подпитки и потому вас будет неудержимо тянуть к поглощению всего, что имеет элементы силы.

- То есть, я буду жрать артефакты? – Филин вычленил основное и даже остановился.

Потом икнул. Травы-то вокруг хватает, но чтоб артефакты? Кто в здравом уме станет скармливать козлу артефакты?

- Будете.

- И… любые?

- Практически. Конечно, здесь много допущений. Я как-то ставил эксперименты… однажды волей случая мне удалось добраться до одного презанимательного браслета, проклятого на заре времён некромантом.

- И ты его сожрал? То есть, вкусил?

Профессор чуть потупился.

Вздохнул:

- Не скажу, что получил от этого удовольствие. И поверьте моему опыту, лучше жевать траву, чем алмазы. С одним, особенно крупным, вовсе пришлось помаяться, пока разгрыз. Да… а вот у проклятого золота есть чудесный привкус копчёностей. В целом магия имеет свой вкус, как и трава. Со временем научитесь разбираться. Но я не о том. Браслет этот был не просто артефактом. Проклятье, в нём заключённое, имело такую силу, что ни ментальные, ни иные какие-либо щиты не способны были защитить от него. Оно воздействовало на разум, потихоньку, исподволь, но настойчиво толкая человека в бездну безумия…

Глава 5 Где речь идёт о сложностях рабовладения, экономической целесообразности и возможности взаимозачётов исполняемого супружеского долга

Глава 5 Где речь идёт о сложностях рабовладения, экономической целесообразности и возможности взаимозачётов исполняемого супружеского долга

Двадцать лет боги мешали Одиссею вернуться домой из-под стен Трои. Во всяком случае, так он объяснял жене.

О мифотворчестве.

- Могу ли я, хочу ли я… - Данила нервничал. – Магнолия…

В голове крутилась чушь всякая. К примеру, демон.

Вот демон – это… это ж демон.

Должен быть.

Рога там. Сила. Боевое безумие и ярость неукротимая. Огонь из пасти, дубина в кулаке. А этот? Данила чувствовал себя обманутым. Ну и разочарованным. И ещё растерянным, потому как ситуация получалась столь же дурацкая, сколь и безвыходная.

- Знаешь, - в уже привычном автобусике демон сам к Даниле подсел и сказал шёпотом. – Я вот подумал, что твой договор допускает добровольный отказ от прав и привилегий…

- Ну уж нет.

Тараканову этому хлыщу Данила уступать не собирался.

- Я не настаиваю…

Не хватало.

- Однако хочу предупредить, что при заключении магических договоров разрыв оных как правило приводит к возвращению субъектов в изначальное состояние.

- А по-человечески ты говорить можешь?

- Мне казалось, что я досконально изучил русский язык.

- Изучил. Просто… ну вот субъекты, состояние… это ж мозг закипает!

- Это эвфемизм? – демон глядел столь серьёзно, что закралось подозрение: а не издевается ли он. – В буквальном смысле закипание мозгового вещества…

- Стоп, - Данила вытянул руки. – Давай к договору. То есть, если мы с Таракановой не поженимся, то… что? К изначальному состоянию – это как?

- Согласно подпункту седьмому третьего пункта взаимных обязательств договора, заключённого между твоим отцом и старшей ведьмой рода, ты получил дар силы, - издевался демон или нет, но терпение он показывал нечеловеческое. Отец уже трижды обозвал бы Данилу идиотом и четырежды переиначил всё, что было сказано до того. – А твой отец, помимо приданого, выплаченного авансом, дар торговой удачи.

- Ага. И если мы не поженимся, я останусь без огня, а он – без удачи?

- Именно. Как показывает практика, более того возможен откат.

- А зачем ты мне это рассказываешь?

Автобус, за рулём которого привычно устроился дядя Женя, тряхнуло, и демон подпрыгнул и слегка побледнел.

- Укачивает?

- Н-немного.

- Не ездил раньше на автобусах?

- Не доводилось.

- Мне вот тоже не доводилось. У меня раньше своя тачка была… на, - Данила вытащил из кармана анисовую карамельку. – Держи. Помогает.

- Спасибо.

Всё-таки с демонами как-то иначе надо. Там, одолеть, превозмочь или в целом низвергнуть. А Данила карамельками. И не с надеждою, что подавится.

- А меня раньше рабы носили, - карамельку демон развернул и понюхал.

- У тебя рабы были?

- Да. Пока реформы не начал. Отец настаивал. Говорю же, он весьма консервативен в некоторых моментах. Считает, что ничто так не подчёркивает высокий статус, как дюжина хороших рабов. А на самом деле это совершенно нерентабельно! Вот смотри. Сначала найди этого раба. Сейчас времена иные, легальные рынки в большинстве ветвей закрыты. Соответственно, остались подпольные. А там что?

- Не знаю. Никогда не бывал на рынке рабов.

- Если хочешь, могу показать каталоги.

- И каталоги есть?!

- Эту часть прогресса отец одобрил, - демон сунул карамельку за щёку. – В каталогах не только изображения, но и краткое описание. И никто тебя за руки не хватает, требуя пощупать упругую грудь…

- Ну… как-то… - Данила даже не нашёлся с ответом.

- Или вот ещё постоянно пихают, чтоб в рот заглянул. В смысле рабу. А это негигиенично, лезть кому-то в рот! К тому же если раб дикий, то и укусить может. А в каталоге и карта прививок, и медицинская, и родословная… хотя всё равно большей частью поддельная.

Демон вздохнул и повернулся к окошку.

- И стоят… сейчас чуть ли не по весу золотом. Потом содержи его. Следи, чтобы питались нормально. Выгуливай, точнее обеспечивай умеренную физическую активность. Обеспечивай жильём и одеждой, причем не лишь бы какими. А то пожалуются в Комиссию по правам разумных веществ. А с них станется обвинить в жестоком обращении с рабами.

- Охренеть, - честно сказал Данила.

- Именно. Главное, сделать-то ничего не сделают, но шуму будет. И на репутации отразится. А при выходе на новые рынки сбыта важно сохранить репутацию. В итоге там за год приличная статья расходов получается. Вот я её и сократил.

- Как? – подумалось нехорошее.

- Обыкновенно. Сперва хотел отпустить на свободу, но едва бунт не подняли. Пришлось дарить. Как подарки – отлично. Породистый здоровый раб – это достойно и вполне в духе традиций.

Глава 6 О родственниках и правильном составе семьи

Глава 6 О родственниках и правильном составе семьи

Когда туман рассеялся, князь увидел татаpо-монгольское иго.

О том, как оно бывает в жизни

А сердце ёкало.

Вот так тревожно-тревожно. То ускорялось, то обрывалось, то снова заходилось в лихорадочном стуке. И во рту сухо стало. А сила то оживала, норовя выплеснуться и почти требуя её использовать, то затихала, будто её вовсе нет.

Ещё и эти.

Договаривальщики.

Рабовладельцы.

Ульяна вытерла руки о кофту. И в голове раздалось:

- Господи, где твои манеры? За столько лет и не усвоить элементарного…

Дышать.

Глубже.

А может, просто развернуться и домой? В конце концов, разве услышит Ульяна хоть что-то для себя новое? Только то, что она глупа, нелепа и, да, что силу нужно отдать.

Кому?

Хотя вопрос риторический. Вариант ответа может быть лишь один.

- Тараканова, - перед носом раздался щелчок. – Приехали. Ты как? А хочешь, я сам схожу?

- Нет. Я… я должна.

- Никому и ничего ты не должна.

- Разве что кредитным организациям и нам, - уточнил демон.

- Вася!

- Василий!

- Пофиг. Иногда и вправду лучше помолчать. Видишь, она нервничает. Переживает. А ты тут ещё о кредитах напоминаешь. Так, Тараканова, хватай меня под одну руку, а Ваську под другую!

- Василия!

- Можно и Василия. Так даже солидней выйдет. Вась, а ты паланкина с собой не захватил? Вообще прикольно получилось бы. Представь, сперва этот, как его, глашатай, потом танцовщицы, паланкин и мы с Васькой.

- Моё имя…

- Мелецкий, ты чушь несёшь.

- Ещё какую. Но ты же слушаешь. И отвлекаешься.

И улыбка у него дурацкая на редкость. Разве нормальные люди улыбаются вот так? И без повода? А этот… клоун и есть. Но дышать действительно легче стало. И коленки не подгибались.

- Хватай, хватай… если жениха два, то нужно обоих использовать!

- Я не готов к столь стремительному сближению.

- Понимаю, Вася. Но надо потерпеть. Ради дела. Исключительно ради дела. Эта женщина подписала контракт. Может, она знает, как его расторгнуть.

От демона едва уловимо пахло дымом и карамельками, от Мещерского – колбасою. И главное, почему-то Ульяна, взявши их под руки, окончательно успокоилась.

- Вот, теперь фланги прикрыты.

- Уль, вы так смотритесь… - Ляля всплеснула руками. – А мне обязательно идти? Можно, я погуляю?

И указала на громадину торгового центра.

- А потом на парковке и встретимся?

- Можно, - разрешил дядя Женя. – А я вот схожу.

И рубашечку свою клетчатую поправил.

- Давно я в ресторациях не был.

Кафе «Магнолия» было небольшим, отвратительно дорогим и не менее отвратительно пафосным. У дверей его дежурил швейцар, взгляд которого заставил Ульяну остро ощутить своё несоответствие этому удивительному месту.

И даже почудилось, что не пустят.

Но швейцар отступил в сторону и открыл дверь. И только презадумчивый взгляд его, который Ульяна скорее чувствовала, нежели видела, выдавал лёгкое душевное смятение.

- Доброго дня, - из-под земли, не иначе, выскочил администратор. – К моему огромному сожалению…

- Нас ждут, - Ульяна вцепилась в руки и подвинула обоих женихов поближе.

- Вас… всех?

А вот администратор явно был из числа новых сотрудников, и потому на лице его отразились, что удивление, что некоторое сомнение, вполне понятное. Даже Ульяна в своих джинсах в обстановку не вписывалась, чего уж говорить про Мелецкого, который зачем-то посмотрел вниз и, пошевелив пальцами, заметил:

- Блин, переобуться забыл…

Резиновые шлёпанцы в целом были неплохими, разве что чутка маловатыми, а потому пальцы, пусть и в носках, выглядывали и нависали над краем.

- Тараканова, я не нарочно, если что. Переволновался вот.

- У меня есть туфли, - Василий тоже посмотрел. – Если хочешь.

- В портфеле?

Демон кивнул.

- А с виду не скажешь.

- Там пространственный карман.

- Круто! А что там ещё имеется?

- Мелецкий, - Ульяна дёрнула за руку. – Давай серьёзнее…

Хотя, конечно, какая серьёзность в резиновых тапках? Ещё бы сапоги напялил. И мама тоже вот на эти тапочки уставилась. Потом приподняла бровь и выражение лица стало таким… таким… насмешливым.

- Какой милый мальчик, - произнесла она певуче. – Даже как-то неожиданно видеть такое непосредственное очарование рядом со столь унылой особой, как моя дочь…

Глава 7 В которой речь идёт о правдивости правды и нюансах демонического понимания сути пацифизма

Глава 7 В которой речь идёт о правдивости правды и нюансах демонического понимания сути пацифизма

Австралийский кенгуру имеет карман на животе, чтобы прятаться туда в случае опасности

О сложностях жизни в природе

Мелецкому никогда прежде не случалось испытывать подобных эмоций. Нет, у него бывали стычки. И даже пару раз враги случались. Точнее сейчас он точно понимал, что это вовсе не враги, так, просто люди, с которыми не сошлись интересы.

А вот чтоб убить кого.

Сейчас он хотел убить.

Женщину, которая выглядела столь идеальной, что это вызывало подспудное отвращение. Причём желание было столь острым, что и сила рванула, благо, Данила успел удержать огонь.

Контроль.

И ещё раз контроль.

И не смотреть вслед. И вовсе бы не думать…

- Она ведь не солгала, - голос Ульяны был тих и удивительно спокоен. – Верно?

- Нет, - дядя Женя не стал врать, но протянул пироженку. – Скушай.

- Перед смертью?

- А ты уже собралась?

- Нет, но… не знаю. Кажется, пора? Или ещё время имеется?

Но пироженку взяла.

- Она не солгала. Но и правды не сказала. Всё много сложнее. И дело не столько в источнике или силе, сколько в сути её, - дядя Женя отклонился. – Блин, а кофий не несут. Тоже мне, приличное место. Эй, вы там, где кофий?

- И пирожные! – присоединился Данила, чувствуя, как отпускает.

Нет, желание убить не исчезло. Скорее несколько ослабело. И сила успокоилась. И значит, не стоит волноваться, что выйдет из-под контроля.

Продышаться можно опять же.

И перенаправить раздражение. Хотя бы вот на демона, который сидит с невозмутимым выражением на благородной физии.

- Во-во. Это точно. Кофию и пожрать бы чего… так вот, племяшка, в чём разница между ведьмой и магом?

- Не знаю.

- Маг берет силу из себя, из своей души, если оная имеет склонность. В этой душе вроде как сосуд образуется или какой другой орган, главное, что именно там, вот аккурат, как вода в кувшине, сила и собирается. А маг уже её и берет по надобности и возможностям. У одних кувшин этот большой, у других – не особо.

А в универе грузили структурой тонкого тела, теориями резонанса и третичными связями тонкого тела. И никаких тебе понятных кувшинов.

- Ведьмы же своей силы не имеют или её столь мало, что и говорить не след. Но они могут воздействовать на внешнюю энергию усилием воли. И чем крепче воля, тем большую энергию они подчинят.

- А количество силы, разлитой вовне, куда больше потенциально возможного поглощённого магом, даже если данный маг является высшим, - добавил демон.

Всезнайка хренов.

- То есть, ведьмы… сильнее? – уточнила Ульяна.

- Где-то – да, а где-то – нет. Маг управляет силой, как ты рукой или там ногой. Ведьма… вот сегодня у неё душа крепка, а завтра её источили сомнения. И воля следом ослабела.

- И сил стало меньше?

- Именно.

- Но тогда если речь о воле и воздействии, то при чём тут источник?

- Источник – это тоже сила, живая, первородная, обладающая собственною волей…

Пирожных принесли.

И счёт.

Это даже обидно. Раньше они как-то вежливее себя вели, что ли. Подумаешь, Данила на голодранца похож? Он же не специально.

И деньги у него имеются.

Чужие.

Но дядя Женя сказал, что некротики на них не осталось, а значит, тратить можно смело.

- И вот связь с этой силой уже зависит от того, кто связывается. Маг пойдёт к источнику и черпанёт своим кувшином. Главное, чтоб тот не треснул от избытку и жадности, а то такое тоже бывало. А ведьмам сложнее. Чтоб ведьма силой управляла и миром, она сперва должна и с тем, и с другим связаться, - дядя Женя огляделся и подвинул недоеденную корзиночку в центр тарелки. – Она как бы в этот мир врастает. Вот это ты.

Он указал на корзинку.

- Вокруг – мир. А тарелка – это твоя связь с ним. Вроде как корни, которые ты выпускаешь. Чем ведьма старше, тем связь крепче. Корней больше. Идут дальше. Ну и по-разному бывает. У одних тарелка маленькая, едва-едва больше их самих. И сами они на многое не способны. У других вон большая. А у третьих и со стол будет. И там уже не поймёшь, где заканчивается ведьма и начинается мир.

Образно получалось. Но вот главное, что Данила не мог отделаться от мысли, что у него внутри есть кувшин. Почему-то казалось, что если он глаза закроет, то увидит не тонкое тело с энергетическими узлами, как должно при медитации, а этот самый кувшин.

- А источник? – Ульяна коснулась своего блюда, осторожно, точно могла навредить этим прикосновением.

- Источник – это сила. Когда ведьминская пробуждается и та начинает строить свою… тарелку, - дядя Женя запнулся. – Когда ещё не ясно, какой та будет, из чего и сколь крепка, велика, тогда энергия устремляется к ведьме, вся, какая только есть рядом. Где-то её больше, где-то её меньше.