Вернуть тебя. Детектив для попаданки

Глава 1. Питфол - "город-ловушка"

Дорогой читатель, данная книга находится на сайте Литнет (https://litnet.com/). Если вы читаете ее с пиратского сайта, знайте, что ее скачали без моего ведома и согласия, и я не отвечу на ваш комментарий, даже самый строгий)))

А теперь для хейтеров: писательство - это мое хобби, отдушина и способ рефлексии и психотерапии. Основная любимая работа (далекая от писательства) у меня есть, поэтому мои книги - бесплатны))) Я ищу своих читателей, пусть их будет немного, но они зато мои любимые.
И помните - писательство это труд для мозгов. Одну главу в 8 тыс знаков писатель может создавать в течении дня. И поэтому совет и пожелание - прежде чем писать гадости о книге, создайте сначала свою, выставите ее на сайт (выйдите из зоны комфорта) и почитайте мнение о вашей книге. Могу предсказать, что вам будет неприятно, когда Некто напишет вам гадости (чтобы самоутвердиться).

Но я рада, что на Литнет я встретила много добрых и чутких читателей.

Всех обняла.

Ваша НИНА МОРЕ.
Предупреждение - автор страдает дислексией и дисграфией, поэтому не стоит хейтить за опечатки в словах, лучше напишите, где ошибка, и автор исправит, а вас отблагодарит.

***

Книги цикла можно читать отдельно.
Вторая книга цикла - "Найти тебя. Опекун для призрака" (История Виктора Гистли).

***

Нина Эверинд.

Серо-золотая осень начала 19 века, по моему определению, веяла нотками культа смерти Викторианской Англии, но высокое небо с дождливыми слоистыми облаками цвета сепия, из которых пытается пробиться низкое местное «Солнце» и мурмурации птиц, отзывающимися карканьем, клокотанием и перекличем на всю округу – добавляет эпичности пейзажу.

Аналогии с началом 19 века и, непременно, Викторианская Англия возникают в мыслях неспроста. Почему? Хмм… Вся атмосфера этого, то есть, уже моего, мрачно-красивого города-ловушки - Питфол, безумно мне напоминало нечто готично-тоскливое.

Да, привычка сравнивать этот мир, в который я попала, с известными мне категориями из своего прежнего, стала уже традицией и каким-то развлечением, которое спасает мой мозг от глубокой депрессии и помогает воспринимать реальность с долей иронии. О! А также привычка рефлексировать, говорить с собой (про себя, разумеется), быть самой себе психотерапевтом, поддержкой и «веселым другом». Будучи невротиком (не путать с неврастеником), я осознаю себя, замечаю все свои ошибки, знаю недостатки, и как девушка с «синдромом отличницы» пытаюсь стать лучше… Все это звучит неплохо, правда… Но, с другой стороны, как же я переживаю…всегда…и в этот самый момент, как и в другие…

Вот сейчас, я иду по мощенной улице мимо собора, с высокой оградой, оплетенной сухим пожелтевшим диким виноградом, поправляю свое длинное платье пыльно-темно-зеленного цвета и русо-каштановые волосы … Настроения нет, и я опять впала в меланхолию и, будто бы, в окаменелое нечувствие. Но это только видимость для других, а для меня самой я определяю свое состояние, как передышку от переживаний. И сейчас позволила себе медлительность.

Уже скоро я приду в закрытую женскую гимназию «Глемт» - гимназию для сироток и тех, до кого нет никому никакой нужды. Если бы не корсет, то по одинокой тропе сейчас бы шла согнутая в виде вопросительного знака девушка, и это было бы не эстетично.

Гимназия «Глемт» была моим «домом» уже семь лет, домом, школой и на данный момент еще и работой. С тех пор как я исчезла из своего мира и материализовалась в стенах обедневшей школы-приюта с премерзким директором господином Слагом.

Сейчас я опять начну вспоминать, как этот лоснящийся слизняк был рад, что их, совместный с магом-пропоицей, эскперимент удался, и теперь в его школе есть иномирка, которую можно дорого продать в жены толстому кошельку, как экзотику. То время было поистине сумасшедшим. Но, наверное, мой, на тот момент, детский пластичный мозг семнадцатилетней девушки-подростка принял свою новую реальность.

И вот опять я углубляюсь в себя, отвлекаясь от нереальной реальности, будто бы час назад не вышла из городского управления безопасности, и меня не отправили ни с чем, не подняли на смех, не назвали «дамочкой» и «скучающей училкой». И это не считая сальностей, которые констебли отпускали в мою сторону. И потом еще… эта встреча... с ним... дополнившая пункты в списке разочарований…

Тропа уже привела меня в удаленный и одинокий «Глемт», скрытый лесным парком от социума, будто «обвиненный» за непотребство всеми снобами мира.

Порывистый ветер подул в лицо, перекинув волосы за спину и сбил шляпку, сухая листва закружила небольшими смерчиками, деревья зашелестели подпеченными листочками и окружили меня уютным присутствием…

О, деревья, кроткие и безмолвные великаны! Вдохновение…

Ну что ж, если мне никто не хочет помочь я решу все сама (я слабо верю, но не действовать не могу). Эти девочки стали моими родными, и я несу ответственность за их жизнь и благополучие.

Но сейчас, я могу надеяться только на Бога… «Где тебя искать, Анна?»

***

_______________________________________________________

________________________________________________________

Гимназия-приют для сироток "Глемт"

Глава 2. Герои

Два часа назад. Отделения розыска.

Джон Вик

- Джон! Постой! – крикнул седовласый статный инспектор, немного хромая, заспешив к вошедшему в отдел сыщику. - Выглядишь неважно! - прищурясь отметил старший по званию. - Поздравляю с успешным завершением дела, ночка выдалась суматошная. Принеси мне отчет в кабинет сам, есть разговор…и дельце на вечер…отдохнуть до вечера успеешь, – похлопав по плечу инспектор поковылял из вестибюля.

- Будет сделано…

Джон направился в свой кабинет и одновременно представлял, как он быстро пишет отчет, попивая крепкий кофе (десятый по счету), узнает информацию по новому делу у начальника, отделывается от распросов коллег и спешит в квартиру забыться безмятежным сном, хотя бы на два часа. И даже разбитая губа, и пыль со склада подпольного производства силира* (*нар котик), который уже ночью ликвидировали, его ничуть не волновали.

Скорее домой.

Но дома его никто не ждет, да и вообще, в его, почти тридцать (хоть он и выглядел очень моложаво) нет той, которая ждала бы его и переживала за разбитое лицо и неподобающий вид блюстителя правопорядка… Как никто не переживал этой ночью за него (как ему казалось), когда Джон совершал облаву на «Ферму Эрла» напичканную катакомбами с химикатами и коробками с силиром.

Джон пропустил тот момент, когда его жизнь растворилась в работе. Питфол – был не самым опасным городом в сравнении с другими, и местная, и заезжая преступность совершали здесь свои темные делишки, отнюдь, не сенсационные – громкой карьеры не сделаешь, - но это ведь и не важно. Отсутствие маньяков, серийных убийц, одно из первых мест по раскрытию преступлений и «сколько там много –дцатое» место по уровню преступности – это почти мечта для горожанина.

Питфол – родной город Джона, кто как не он должен заботиться о его безопасности. Сколько бы его не приглашали в крупные города, как талантливого сыщика, он чувствовал, что должен быть здесь, во-первых, в память об отце (погибшем при исполнении). И, возможно, еще была на то причина…

А вот и...

- Я прошу вас не делать вид, что меня здесь нет! Вы должны помочь! Я не уйду! – донесся знакомый нежный голос из соседнего кабинета.

Джон нахмурился, удивился или не удивился, он не понял, но внутренне улыбнувшись, и, весьма беспокоясь, повернул ручку кабинета Виктора Гистли, циничной… то есть столичной акулы, не так давно переведенный к ним для ведения дела «особой важности».

- Послушайте, мисс Эверинд, ваша воспитанница опять сбежала из-за своей инфантильности, и я не буду направлять людей на поиски скучающих и ищущих приключения гимназисток, - не поднимая взгляда от бумаг, отчеканил Гистли. - Нагуляется и вернется, как и другие…

Виктор Гистли, немного старше Джона, тридцати пяти лет, молод внешне, но внутри, определенно, надменный и хладнокровный вековой камень. Нездоровый перфекционизм во всем - что похвально, подмечает мелкие детали - что необходимо, но не возьмется за дело, если оно не стоит его внимания.

- Или не вернется, как…Но Анна не сбежала, ее похитили, я уверена в этом. И, к вашему сведению … воспитанницы отнюдь не от скуки бегут из «Глемта», - спокойно произнесла Нина, не обращая внимания на констеблей за спиной, которые бросали неуместные ремарки и эпитеты относительно личности незамужней молодой преподавательницы…

- А вот как раз и твоя проблема, Вик, - так же не поднимая взгляда обратился к Джону Виктор Гистли, - Мисс Эверинд, в своих догадках и гипотезах и прочих гранях женского воображения просветите самого образцового сыщика, - с долей издевки он продолжил, смотря на Джона ледяным взглядом поверх воображаемых очков.

- Добрый день, Гистли, - Джон обратился к коллеге по работе и ситуации, игнорируя его подколы то ли из-за усталости, то ли из-за умудренного жизненного опыта. - Нина… Мисс Эверинд, пройдемте… – Джон открыл дверь, выпуская девушку, разбитую, к слову, но, что не осталось не замеченным - держалась достойно.

- Замуж ей надо, угомониться, а не бегать разыскивать гимназисток, - обронил кто-то из констеблей, когда дверь за Джоном закрылась.

- Нина, постой! - Джон, задержав ее за локоть, не дал отправиться по пустому коридору на выход. - Что опять произошло?

В свете полосатых лучей послеобеденного осеннего солнца, пробивающиеся через высокие длинные окна просторного безлюдного коридора, замерли две фигуры одиноких молодых, но таких обремененных людей. Уставшие… не только от обязанностей, но и еще от чего-то, определенно, недостающего…

- И вот опять, Джон, твои коллеги не воспринимают меня всерьез, как и то, что воспитанницы «Глемта» нуждаются в опеке и защите, - не поднимая глаз, видимо от усталой грусти, обронила Нина.

- Нина, ты же понимаешь, мы не можем гонятся за беглянками сейчас, тем более эта Анна уже сбегала, как я помню, но возвращалась, и… пока нет заявления от директора гимназии, я не могу действовать, ты сама помнишь распоряжение мэра…

- Господин Вик, с каких это пор поиск сбежавших гимназисток перестал быть таким важным и обязательным для тебя... Вас! - Нина, скрестив руки на груди и приподняв бровь в немом вопросе «что, съел?», ударила по совести Джона.

Ну что ж, 1:0.

- Ты до сих пор на меня злишься? Ты бы пропала, в прямом смысле этого слова, попала в беду, если бы я тогда тебя не вернул! – Джон всматривался в ее глаза, не понимая, что не так, это же очевидно: он поступил правильно. Сколько ей тогда было? Семнадцать или восемнадцать? Глупая маленькая девочка решила сбежать из «Глемта» и куда отправилась бы, не имея родственников и средств. Да как еще и сбежать-то удалось? В те годы в гимназии работали «сестры-наставницы», блюстительницы нравственности, и из их «цепких» … рук никто не убегал.

Джон, закрыв глаза, массируя переносицу, - бессонная и богатая на события ночь дала о себе знать стреляющей болью. Выдохнув и подняв руки в сдающимся жесте, понимал, что возможно, Нина в чем-то была права. В данный момент показалось уместным дать надежду, что он может что-то исправить, и да, совесть больно уколола Джона за Нину, за прошлое.

Глава 3. Приют "Глемт"

Нина Эверинд.

Глемт

Забегая в обветшавший холл первого этажа нашего приюта, отряхивая шляпку от листьев, я направилась к своему кабинету. Предстоит столько дел, а я не знаю с чего начать. Я просто верю, что решение найдется, и я справлюсь. Но на самом деле, я просто буду шагать в неизвестность с закрытыми глазами, с напрочь отсутствующим шестым чувством...

- Мисс Эверинд, вы нашли Анну? – раздался тонкий голосок самой младшей мышки-гимназистки Эллы.

- Пока нет, милая, но я обязательно ее верну, - как же тяжело мне даются эти слова.

Я пожала протянутые ручки маленькой воспитанницы, глядя в большие серые глаза. Малышке ни к чему видеть меня растроенной, я просто должна найти Анну.

Анна… Анне только восемнадцать.

***

Когда я появилась в стенах этого приюта, в новом мире, напуганная, растерянная, среди пыльной тусклой комнаты, в центре магического круга, в свете от коричневых ламп, - меня рассматривали как товар, рассуждая в слух о вариантах «использования иномирки», а я была скована ужасом. Я боялась представить, какая участь ждет меня. Ощущая в полной мере покорное и такое ненавистное смирение от давящей безысходности. Я молилась, чтобы мой конец был быстрым и не мучительным. Тоже самое, наверное, чувствовали узники в концлагерях. Только вот, изучая в школе на уроках Отечественной истории времена Великой Отечественной войны, я верила, что никогда не окажусь в ситуации, когда буду далеко от дома, во власти жестоких людей, которые будут распоряжаться моей жизнью, как вещью.

В тот миг, длинною в вечность, я не понимала, где я. Грань между нереальностью и сумасшествием стерлась. А после, я думала, что столкнусь с жестокостью, но Слаг отложил «мою участь», оставив на время в приюте, чтобы позже найти подходящего клиента и продать меня подороже. Затем, я думала, что буду изгоем. Но реальностью оказалось большое скопление юных и совсем маленьких девочек, которые были не нужны и для своего мира. Мое сердце обливалось кровью, видя эту жестокую несправедливость, но это же и придало мне сил для борьбы. Я, во что бы то ни стало, пообещала, что отстою этих девочек. Я хотела их защитить на подсознательном уровне. Мне пришлось быстро взять себя в руки… Хотя, это я сейчас так думаю. Ведь спустя год от своего появления в этом мире, я попыталась сбежать, когда узнала, что Слаг вознамерен все-таки меня продать.

Первая сбежавшая из-под надзора «сестер»… Когда меня вернули после побега… А, если быть еще более точной, когда меня вернул один очень «правильный» блюститель закона, который не внимал моим доводам, что мне нельзя возвращаться, что лучше я попытаю судьбу, но не попаду обратно в приют, в лапы Слага. Я не хотела быть проданной игрушкой. Вернее, я так и не смогла расскзать ему всего ужаса, что мог случиться. Просто была напугана и просила отпустить...

Вернув меня, Джон думал, что делает все правильно. Это читалось на его лице. Он держался так строго, что я не могла ему ничего возразить. А просто покорно слушала его, не переча.

А что было после... Одна из «сестер» отхлестала меня по щекам, оставив фиолетовые ссадины, и отрезала мне волосы до плеч, чтобы меня, "взъерошенную", было видно, среди других девушек, с аккуратными прическами. Она знала, что я любила свои длинные волосы, что заплетала их в косу. К слову, эту косу повесили на стенде у входа, как напоминание, что будет с теми, кто посмеет злить «сестер».

В тот вечер, меня заключили в «комнату осмысления», оставив без еды...

Анна, будучи маленькой одиннадцатилетней девочкой, носила мне рафинад из столовой, чтобы, как говорила малышка, у «храброй узницы Нины были силы», и просовывала его под дверь… Вернее, это были они, Анна и Эмили. Они не оставляли меня, прячась от «сестер» и директора, рискуя нарваться на наказание и оставляя себя без сладкого рафинада, который берегли для меня.

_____________________________________________

_______________________________________________

«Не бойся, Нина, пусть мои волосы тоже отрезают и сажают потом в темную комнату без еды! Зато не увижу мерзкого Слага несколько дней», - улыбалась грустно Эмили, подбадривая меня.

Эмили, еще ведь и ты. Где же ты?

Эмили – моя ровесница, мы сдружились с ней. Болтали, мечтали. В день когда меня похитили в этот мир, ее привезли в «Глемт» из столичного Института благородных леди, ее отец был известным в узких кругах ученым. Он умер, через некоторое время после проведения какого-то опасного эксперимента. При этом, погиб кто-то из его ассистентов. И пусть его не обвинили в смерти подчиненного, Эмили осталась без родственников, знакомых и средств, и ее через полгода, когда подошел срок оплаты за семестр, «отослали» в гимназию-приют для сироток «Глемт».

Эмили мечтала стать доктором, она рассказывала, что с одиннадцати лет каждые каникулы обучалась медицинскому делу у талантливого целителя, знакомого ее отца.

Я потеряла Эмили шесть лет назад. Нам было тогда по 18, и я решила сбежать. Я просила ее бежать со мной, но Эмили не смогла бросить Анну, хоть я и говорила, что заберем ее позже. Тогда мы сильно отдалились, и я ушла одна. Но, за те дни, пока я была в изоляции, Эмили исчезла. «Сестры» сказали, что она неожиданно заболела и ее отправили в городскую больницу, но потом, она не вернулась, даже спустя месяц. На все вопросы о ней «сестры» огрызались, что это не мое дело.

Эмили, как я надеюсь, что у тебя все хорошо… Хотя, ты сообщила бы мне о себе, нашла бы способ. Значит ты тогда попала в беду...

Но может, тебе удалось сбежать …

Вопросы…

Эмили и Анна – были моими лучиками света в темном царстве тюрьмы-приюта.

Ладно, хватит! Надо брать себя в руки, Анну я просто обязано спасти. О ее побеге не было и речи, я готовила девочек к жизни как могла, я обучала их математике, биологии, физике, литературе, вспоминая писателей и поэтов своего мира, не уточняя, что эти произведения и знания я получила "дома". А еще, меня радовало, что в этом мире законы физики в приоритете и работают, как и в моем прежнем мире. Обнадеживало и то, что магия присутствует незначительно, только в зачарованных предметах - артефактах.

Глава 4. Когда попаданки становятся сыщиками. Часть 1.

Нина Эверинд

- Мисс Эверинд, - окликнули меня две воспитанницы из средних классов. Я остановилась перед своим кабинетом.

- На следующей неделе, на уроке литературы, расскажите нам снова "Ромео и Джульетта". Пожа-а-алуйста, - протянула Полли, сделав большие щенячьи глаза.

- Нет, лучше "Евгений Онегин" - перебила ее Томми, - это наши самые любимые романы, такие нигде не найти, только в вашей памяти! Девочки из класса тоже очень хотят услышать.

Ох, что они со мной делают. Маленькие романтичные принцессы. Улыбнулась им, хоть внутри было очень тревожно и больно в свете последних произошедших событий. Мои воспитанницы уже вступили в возраст, когда сердце уже хочет любви, чувств и эмоций, но рядом нет "того самого прекрасного принца". Да и вообще, нет родных, которые дарят любовь. Мы только есть друг у друга. Глядя на их много раз перештопанные платья, пообещала, что добьюсь хороших условий для приюта. И воспитанницы гимназии для сироток состоятся в жизни. Найду только Анну...

- Хорошо, девочки, я обязательно вам расскажу еще раз эти произведения, - обнадежила их я, - но вы мне поможете, и мы сделаем разбор личностей всех героев и обсудим, почему Евгений Онегин - весьма поверхностный человек, и уж точно не будем его романтизировать.

- Обещаем, Нина! - хором ответили девочки, убегая со всех ног, рассказывать радостную весть своим одноклассницам.

Что поделать, любят юные сердца произведения про любовь, пусть даже, несчастную.

***
Пообещав себе с начала недели заняться обучением воспитанниц (а значит, у меня будет стимул найти Анну), собиралась было отправиться оглядеть прилежащие территории приюта, но прежде, выпросить Слага подать заявление о пропаже воспитанницы, как...

Послышался робкий стук, а после дверь комнаты слегка приоткрылась.

- Мисс Эверинд, вы вернулись? – прервала мои размышления Валери, ровесница Анны, - Мисс Эверинд, мне нужно вам рассказать кое-что, я сначала не придала значение, а теперь мне кажется, что это очень важно…

- Боже, Валери, рассказывай скорее! – я подбежала к взволнованной воспитаннице, взяла ее дрожащие холодные руки в свои.

- Вчера вечером, когда я заходила в комнату после обхода, заметила, как Анна что-то прятала в матрац, и я не стала спрашивать ее, хоть мне и было очень интересно. А теперь думаю, вдруг что-то опасное приключилось, и у Анны теперь проблемы из-за моей безучастности. И ведь она сама была какая-то задумчивая и неспокойная, и будто бы меня вовсе не слушала, когда я болтала с ней. Вовсе отрешенная от мира.

Незамедлительно мы отправились в комнату, где была кровать Анны. Надо же! Как я не додумалась сразу проглядеть вещи Анны. Но я так спешила в управление и верила, что мне помогут, а не отправят, высмеяв при этом. Что ж, сама виновата. Заработала репутацию бунтарки, которой не верят.

Я проглядела матрац Анны. После того, как нашла небольшую брешь и нащупала там конверт у меня участился пульс. О нет! Секреты! Анна! Как же так.

Развернув письмо, я читала его по диагонали:

«Милая Анна, встретимся завтра, у таверны «Северный ветер» в шесть!

Марк»

- «Милая, Анна»? – в иной ситуации, я была бы рада за Анну, что у нее появился поклонник. Но сейчас, этот таинственное письмо, из-за которого Анна пропала, вызывает во мне жуткое состояние страха.

Как же это все усложняет, Анна пропала вчера днем, и я получается, уже больше суток топчусь на месте.

***

Спустя час. Таверна «Северный ветер»

Таверна "Северный ветер" находилась на приличном расстоянии от нашего приюта.
Мне удалось улизнуть, не попав на глаза Слагу, Валери обещала меня прикрыть, если что.

С каждым шагом, отделяющим меня от таверны, пульс учащался и сердце разрывала тахикардия. Мне не было страшно, что я могу попасть в передрягу, что в самом лучшем случае меня просто выставят глупой дурой. Мне было страшно за Анну. Верите или нет, но мое сердце чувствовало беду.

К слову, в таверну я отправилась прямиком от управления, где мне были, мягко говоря, не рады. Как знала, что не стоило туда заходить. Помощи не оказали, лишь потратила время и силы.

- Простите, вы не видели здесь вчера светловолосую девушку, невысоко роста, немного ниже меня, она должна была быть здесь с молодым человеком, его зовут Марк? – я обратилась к невысокой полноватой женщине, прибиравшей зал. Посетителей не было.

- Да, вчера заходила молодая парочка, странные они были, - задумалась старая официантка, ставя тазик с посудой и поправляя чепец.

- Почему странные? - если эта женщина будет так надолго задумываться, я умру от бешено бьющегося сердца. Мало того, что я не застала Джона и на худой конец этого нового сыщика из столицы - Гистли, будь он не ладен. Только потеряла кучу времени. А ведь скоро уже закат.

- Ну как, мисс, они сидели, напряженные, парень что-то говорил, - Женщина нахмурилась, вспоминая, - а потом девушка была уже в слезах…И все, они спешно ушли, парень оставил немного чаевых, интеллигентный такой… Но бедный, видимо студент, - заключила свидетельница странных событий.

- И к-куда они пошли? – сердце оледенело: Анна была в слезах...

- Да вроде бы туда, в сторону трущоб…- пожала плечами моя собеседница. Весь этот разговор ее ничуть не тронул.

- О, нет!

Выбежав на улицу, я посмотрела в сторону домов с арками, за которыми начинается тот самый, присутствующий во всех городах, «неблагополучный» район… Где расположены темные, в прямом и переносном смысле, организации вечерней жизни для высокопоставленных посетителей, а для всех остальных гиблое место. И если ты туда попал, то назад ты можешь не вернуться вовсе. Если же ты и вернулся, то никогда не будешь прежним. От этих мыслей мне стало тошно. Сейчас на меня смотрела та часть города, которую я обходила стороной, и даже не держала в мыслях, что когда-нибудь кто-то из моих воспитанниц окажется там.

Визуализация Джона и Нины (по мнению автора)

Дорогие читатели, вы можете подглядеть, как выглядят одни из героев произведения, по мнению автора. Но у вас может быть свое видение внешности Джона и Нины.
Эти фото могут передавать лишь настроение героев.

И да) Это Джон на обложке)

Нина:

Джон

Глава 5. Опасное з(а)дание

Нина Эверинд

"Боже, что я творю! И куда же мне идти?" – спрашиваю я себя от волнения.

Перелезть через ограду не составило труда, мое «деддомовское» недавнее прошлое оказалось где-то полезным. Выживанка, как есть. Сейчас я порвала напрочь свое походное платье, а волосы рассыпались и спутались благодаря шипам на розах в изгороди.

Обстановка складывалась очень красочная. Пробирающийся "шпиЁн", совершенно неграциозно, с улиточной скоростью дополз к рандомной части здания, чудом остался не замечен. Видимо мое серо-коричневое платье из натуральных тканей сливалось с темнотой сада. Молясь без остановки, я надеялась, что двигаюсь в правильном русле. Ведь, как говорят, в опасных ситуациях, и когда ты делаешь что-то очень спасательное, все святые тебе помогают и направляют тебя на нужный путь.

Подойдя к окнам дома терпимости с черного входа (надеюсь, что это не популярная часть здания), я пыталась осмотреться и реактивно придумать рабочий и эффективный план. Навыками взлома я владею не очень, почти не владею, а вот прыткость некая, если я все еще жива, видимо, наблюдалась с излишком.

Я зацепилась за выступающие бортики фундамента и, держась за подоконник, стала продвигаться в направлении небольших темных окон. Должно же быть в это доме какое-нибудь техническое помещение, или что-то вроде склада для бытовых нужд. Как назло, в голову вместо адекватного плана лезут все фильмы, которые я успела пересмотреть в своем мире про шпионов. Особенно те, где в зданиях были очень удобные вентиляции, в которые с легкостью помещался и свободно полз крупногабаритный сотрудник полиции. Эх... Но что-то мне подсказывает - такого я не встречу в этом ретро-здании.

Я пыталась всматриваться в окно, пробегая взглядом по содержимому комнаты. Но, то ли адреналин в стрессовой ситуации, то ли мое неистовое желание во всем видеть присутствие Анны, смешанное с очень развитым воображением, создало передо мной знакомую вещь…

- Платье! – чуть не вскрикнула я, увидев в окне первого этажа в груде грязного белья знакомое голубое платье с кружевным рукавом. Те самые кружева, что вязали мы все вместе. - Анна, ты здесь, - констатировала я.

Это помещение, возле окон которого я кралась, оказалась прачечной. Я толкнула створку окна, и, на мое счастье, она отворилась… со скрипом.

Как вор, забравшись в окно, я схватила платье Анны и всматривалась, пытаясь понять не сошла ли я с ума, и не чудится ли мне. Вдруг я уже выдаю желаемое за действительное. Но это - то самое платье Анны. Это меня не радует, от слова совсем. Горько, но по всем пунктам - я опоздала.

Не успеваю что-либо сообразить и предпринять, как дверь открылась, и за спиной я услышала шаги.

***

Я замерла, прижимая платье Анны к груди. Нет, невозможно! Так не честно! Нельзя мне было попадаться так нелепо, так быстро. Я даже не успела увидеть Анну...

- Что вы здесь делаете? Кто вы? – раздался встревоженный женский голос за спиной.

Я повернулась и увидела девушку в закрытом платье служанки и с некой льняной «медицинской маской» на лице. Ее волосы скрывал светло-серый платок. В темноте я не могла разглядеть черты ее лица, но из-под маски виднелись очертания… шрамов.

Кто она? И почему в этом доме? Неужели клиенты здесь настолько жестокие? Неужели, это девушка тоже является рядовой сотрудницей... или являлась... а потом...

- Я…мне… Простите меня, не пугайтесь, я не вор! Моя подруга…это ее платье. Она здесь. Мне нужно ее забрать. Она здесь не по своей воле… помогите мне, - говорю я, запинаясь. Сердце вот-вот выпрыгнет, но чувствую, что эту девушку можно не бояться…

- Ни… Вы … из приюта? – замерла девушка, поправляя маску на лице. Были видны только очертания ее глаз.

- Да! Вы меня знаете? – я подошла ближе к девушке, но она отвернулась в сторону, давая понять, что нарушать ее личные границы не стоит, - вы знаете меня, значит вы поможете мне?

- Как ее зовут? – перебирая одежду на полках, спросила девушка.

- Кого? – я сильно растерялась.

- Ту девушку, что вы ищите? – не поворачиваясь, спросила незнакомка. И кажется в ее голосе чувствовалось волнение...

- Ее зовут Анна…

- Анна? – голос девушки со шрамами дрогнул.

- Она здесь? То есть, здесь есть новая девушка… с именем Анна?

Я заметила, как плечи девушки напряглись.

- Я могу вам помочь пробраться внутрь и остаться более-менее незамеченной, но искать … Анну, вам придется самой… Мне появляться наверху… нельзя.

- Я буду благодарна вам, что мне нужно сделать?

***

Моя случайная свидетельница не стала называть свое имя, она спешно подошла к шкафу-стеллажу с отглаженными вещами и стала ловко вытягивать вещи. Спустя минуту полученную стопку одежды передала мне:

- Наденьте это, - девушка со шрамом протянула мне бледно розовые чулки, черно-бордово-бежевое короткое платье, или точнее, корсет с прикрепленным подобием юбки. Затем вручила банты, подвязки, пояс и прочую бижутерию от «униформы» этого «дома культуры». Так же в моих руках оказалась косметичка, впервые за семь лет. Не думала, что я когда-то нарвусь на «преображение». Но хотя бы в «прекрасного лебедя» из дурнушки, а не сразу в куртизанку.

И что же мне со всем этим делать. Это как в таком ходить?

Девушка принялась мне помогать, не успела даже что-то возразить ей. Моей платье улетело под стол со швейной машинкой. И вот уже моя «помощница» туго затягивает на мне корсет, помогла расправить юбку, короткое подобие ее, если точнее.

О нет, видок у меня получился как у куртизанок из костюмированных исторических фильмов про конец 19 века: чулки с подвязками на всеобщее обозрение, тугой корсет, который самым бесстыжим образом демонстрирует декольте, плечи голые, черный чокер с красным цветком на шее, и, к моему счастью, черно-красная маска, на подобие венецианской, хоть как-то можно абстрагироваться от социума и остаться «инкогнито».

Последний штрих – алые губы и веер с черными перьями...

Глава 6. Город засыпает, просыпается...

Нина Эверинд

Оглушающее зрелище. Я поднялась на второй этаж и нырнула в опасный мирок.

Кричаще-красный коридор, табачный дым, поглотивший фигуры местных работниц и слоняющихся вполне себе представительных мужчин… Могу поклясться, что только что в одну из комнат, в обнимку с куртизанкой, завалился помощник прокурора.

Да, я могу затеряться в толпе - толпе подвыпивших посетителей с затуманенными мозгами и смеющихся «работниц культуры и отдыха», если наконец-то выйду из-за бархатных шторок. Ладно, одна комната (с помощником прокурора) считай уже проверена. Жаль у меня нет фотоаппарата, была бы рада раздобыть компромат на представительных посетителей. Ну вот, я уже и до шантажа опустилась… В борьбе за право на жизнь сироток – все средства хороши… Ох, шучу я…

Я шагнула из-за шторок, поправляя маску и стараясь хоть немного спустить подобие юбки на чулки и направилась по коридору. Лавировала как «корабль среди айсбергов», плавной походкой, которую старалась повторять, подражая куртизанкам. А еще, я старалась всем видом показать, что «меня тут нет, я очень спешу, ведь я личный секретарь мамочки этого предприятия».

- Стой куколка, я давно тебя жду! – зацепились чьи-то руки мне за талию и потянули на себя, - Ух ты! Какая нимфа, где же ты была раньше? – чей-то нос пытался зарыться мне в волосы на затылке, обдавая запахом алкоголя, а руки поглаживали талию в корсете. Брррр...

- А-а-а, да. Э-эксклюзив. И уже спешу… к прокурору! Он меня ждет! Только его и обслуживаю, - выпалила я. Как еще в голову пришло?!

- К прокурору? - моментально отцепился от меня «джентльмен», нахмурился и стал оглядываться по сторонам, - а разве он тут сегодня? – мужчина за сорок, холеный, лощеный, поправляя свою галстук-бабочку, направился прочь.

Вот так, я, кажется, пустила слухи о таком приличном господине прокуроре, хотела же сказать, что я спешу к помощнику прокурора. Эх. Какая разница.

Перебирая ногами в направлении комнат с номерками, резко отвернулась, пряча лицо за веер. Неподалеку грациозной походкой шла высокая статная дама, в сопровождении мужчины.

- Вы будете довольны, девочка просто само очарование, - донесся до меня приторный восторженный голос, как я поняла принадлежащий владелице сего заведения, мадам Люсинде. Ее слова заставили меня замереть и понять - она ведь может говорит об Анне!

Я проследовала за уходящей дамой и ее таинственном «клиентом» в темном плаще.

Они завернули в ближайшую комнату и закрылись. Я, недолго думая, и вообще уже не отдавая себе отчет, что делаю, подбежала и прислонило ухо к двери.

-…и что же мой товар? И впрямь так сладок? – донесся приглушенный мужской голос.

- Поверьте, другого не держим, - мадам наигранно засмеялась, - она сущий Ангел, и уже ожидает вас наверху, в комнате 213. Ее только вчера привезли, и она совершенно прелестное, юное, чистое дитя, которая мечтает о…

- Люсинда, опусти эти дифирамбы, не утомляй, – раздался металлический голос, - посмотрим, что там за тело…

Дальше я не стала слушать,а понеслась к злосчастную комнату 213, чуть не сбив паренька-разносчика алкоголя, он еле удержала поднос с шампанским.

Я бежала, не обращая внимания на туфли с высокой шпилькой. Глаза наполнилизь озерами невыплаканных слез. Считала: «215, 216, 217», – о нет, я бегу не туда, «212, 211», что? Где проклятое число «213». Что за фокусы? Перед глазами все плывет...

Я схватилась за голову: "Где эта комната?"

Время идет, а я торможу и туплю по-страшному. Слоняющиеся посетители, целующиеся прямо в коридоре парочки, резкие вскрики и гомон развлекающих и развлекающихся напрочь сбили с толку. Вот, замечаю ответвление коридора, пробираюсь, молясь и психуя.

И неужели! На свою удачу вижу комнату «213».

Я подергала за ручку – заперто, но ведь девушка со шрамами говорила, что двери здесь не закрываются…

- Анна, Анна, ты здесь? Боже! Анна, ответь! - я стучу в дверь, и мне кажется, что разобью себе кулак.

Молчание. Неужели Анна без сознания, или связана?

- Анна, пожалуйста…ответь! - я опустилась на колени возле двери. Ощущение безысходности и беспомощности поглощало...

- Кто здесь? Кто вы? – отозвался кроткий голос моей воспитанницы прямо за дверью.

- Анна! О, Боже! Анна! Это Нина, я здесь, я заберу тебя! - я задергала ручку двери.

- Нина! – зарыдала за преградой Анна, - Нина, она сказала, что сейчас сюда придет клиент, которому меня продали, мне страшно Нина, помоги мне…

- Не бойся, милая, я тебя вытащу...

***

Дверь не поддавалась шпилькам, я теряю минуты и не справляюсь, ковыряя этот замок.

Оно и понятно, я не сыщик, был бы сейчас рядом Джон, он бы помог и открыл эту вредную дверь. О нет! Джон! Он бы увидел сейчас меня в таком виде и в таком месте, и чтобы подумал обо мне? Он бы разочаровался... Почему же мне это важно? Верить, что он хорошего мнения обо мне... А что, если я его больше не увижу или со мной сегодня случиться что-нибудь страшное? Как я буду смотреть ему в глаза? Если вообще выберусь. Почему-то, сразу становится стыдно, как представлю, что Джон узнает, как я одета, и в каком я месте была...

Так, стоп! Джон отказался помогать, вот пусть и идет лесом! И, если сегодня меня тут убьют - моя смерть будет на его совести! И он будет винить себя всю жизнь! Так ему и надо! Или он найдет мое мертвое тело, где-нибудь в подворотне? О, нет! И что он подумает обо мне? Скажет: «я же говорил, Нина!». А я буду лежать в этих порочных тряпках… Ох... Я просто ненормальная! Переживаю за то, как буду выгдить мертвая, когда Джон обнаружит мое тело.

Как ни странно, но мысли о Джоне порядком меня разозлили, что решение пришло незамедлительно и я оторвала от стены канделябр, и с размаху, с тихим криком «Болван», ударила им по дверной ручке, вложив в этот удар всю боль, которую испытывала.

Глава 7. "Мышка в мышеловке?"

Нина. Итак, дубль два.

Оставив позади себя озадаченных Анну и Клыка, я побежала обратно в "ловушку". Странно, но, почему-то, я не побоялась доверить Анну Клыку. То ли, не было выбора, то ли, от этого мальчишки веяло надежностью.

По накатанному пути, я быстро забралась в окно прачечной. Откуда только силы взялись?! На мне все так же был "карнавальный" наряд, а половину пути до цели я приблизительно представляла.

В общем, вела себя, как бывалый шпион.

"Девушка со шрамами" сидела спиной к окну. Она шила что-то на подобие моего наряда на швейной машинке, при свете тусклой оранжевой лампы...

- Нина, зачем ты вернулась? – девушка опешила, когда я выпала из окна перед ней.

- Прости! Мне нужно забрать документы Анны! Они остались в столе у вашей мадам. – Я стряхнула с себя пыль и подбежала к девушке, - скажи мне! Как тебя зовут? Ты мне так помогаешь...

- Это… это неважно… Я помогу, - девушка развернулась, обошла столы. Достала связку ключей из сейфа, - вот, держи, это ключ от кабинета мадам, - она протянула ключ с номерком «200», - мадам сейчас в холле с гостями. Раньше двух ночи у себя не появится. Но тебе стоит поспешить!

- Спасибо, - я прижала ключи к груди. Не может же мне так везти!?

Я выбежала за дверь и отправилась по знакомому коридору, будто рядовой сотрудник, и сто лет тут работаю.

Кабинет мадам, как я определила по номеркам, находился в дальнем коридоре. Видимо хозяйке заведения не чужда прелесть уединения и абстрагирования от рабочей суеты.

Комнаты, номера, сменяли друг друга. В коридорах уже было намного меньше посетителей. Видимо, все разошлись по комнатам или в главном холле. Только изредка слонялись официанты.

***

Как не кстати, путь в кабинет мадам Люсинды лежал мимо этого самого холла, совсем не имеющим дверей, была лишь огромная арка. Пройти незамеченной шанс маловероятен. Судя по гомону, там собрались все представительные мужчины города. Доносилась игривая музыка, как в кабаре, и женский смех.

Просто нужно сделать уверенный вид и пройти плавной походкой... еще где-то веер потеряла, эх... Сколько же там людей? Вот и «непроходимый уровень», надеюсь, я не встречу никакого "босса".

Я разглядывала гостей и девушек, сквозь стеклянные небольшие ставни в стене. Пытаясь понять, в какой момент мне лучше пробежать мимо них. Но то, что я увидела, заставило напрячься.

Виктор Гистли! Собственной персоны! Восседал на кресле, как темный король, недалеко от некого джентльмена, курил и пил что-то алкогольное, не разбираюсь в этом.

_________________________________________

_________________________________________

...очевидно, у него деловая встреча в «уютной атмосфере», в окружении расслабляющей компании куртизанок и музыкантов.

Поразительно, но в этой обстановке он смотрится намного естественнее, чем в своем кабинете. Вот и обратная сторона наших борцов с приступностью.

Неподалеку от Гистли сидела Мадам и флиртовала с важными господами, лица которых я не решилась рассматривать, чтобы не испытывать стыда... стыда за этих важных образцовых моралистов.

Что ж, пора действовать!

Но, на секунду, сердце оборвалось, кровь отхлынула из сосудов, а ноги стали ватными… потому что мне показалось, что среди присутствующих мелькает ... Джон…

Ну нет... он не ходит в такие заведения! Не может быть! Он не такой!

Глупая-глупая Нина! А откуда я могу это знать! Он одинокий мужчина, у него свои желания и потребности. Это моя наивная душа его идеализировала и приписала ему несуществующие черты. Ясно все с ним! Важная работа значит у него! «Много дел»! Ну и пусть катится куда подальше! Болван!

А я еще переживала, что он обо мне подумает. Жалела его, волновалась за него…

Ну вот опять, злость и обида на Джона придала мне сил и решимости! Плавно передвигаясь, виляя бедрами (сама удивляюсь себе, что я так могу), направилась из укрытия. Дождавшись очередного официанта с бокалами, я поравнялась с ним и проплыла в противоположную часть коридора мимо холла, почти не цокая шпильками. Вроде, Гистли меня не заметил.

***

Так, где здесь замок? Вот он. Главное, чтобы замок быстро открылся. У меня всегда проблемы со старыми дверьми и попытками их открыть. Я действовала уже уверенне, потому что все еще была преисполнена ликованием от спасения Анны, и что она находится вне стен этого жуткого дома. А уж я точно выберусь, где моя не пропадала!

На удивление, кабинет открыла быстро - я рада.

__________________________________________

__________________________________________

Но куда мадам спрятала документы? В какой стол?

О Боже! Подкралась паника! Нет, она завладела мной полностью! Ведь в этом кабинете два рабочих стола, с кучей ящиков на замке, трюмо, стеллаж, стол с папками и корреспонденцией.

- Пусть мне повезет, Боже, пожалуйста! - я кружилась вокруг столов, ноги подкашивались на шпильках. Я себя определенно переоценила. Пошла на риск, и вернусь ни с чем? Но мне пока везет, меня не разоблачили, и я попала в «зеленый коридор», как говорят автомобилисты. Нужно «додоить» удачу.

- Так, если бы я была мадам... ой нет, какой кошмар! Ладно, если бы я была мадам, то документы украденной девушки я спрятала бы вот… - Оглядела два письменных стола, - вот, ну куда же? Взгляд металася от коробки к коробке, от шкатулок, ящичков, книжек, сейфов… - Может в этот неприметный ящик с изображением лаванды?

Я дернула ручку, нет, не открылась. Шпилька! Точно! Вдруг мне повезет?! Я просунула шпильку в замочную скважину. Не знаю совершенно, что делать с этим, но стала производить некие манипуляции, вспоминая все молитвы, которые знаю. Я не понимаю, как это работает, но будто чувствую, что сейчас смогу открыть этот замок. Вот так и разовью в себе вороватое начало.

Глава 8. Вот это поворот!

Нина Эверинд

Медленно поворачиваюсь, и в сумраке коридора вижу его… Джона…

Высокая фигура знакомого вредного сыщика стоит, скрестив руки на груди, облокотившись о стену. И как же он сейчас опасно выглядит. Темный силуэт выходит из укрытия, и полоска света медлено перебегает по его лицу, постепенно освещая подбородок, скулы и глаза сыщика, с опавшей на них челкой... Это не тот обыденный добрый Джон.

- Что вы делали в кабинете мадам? – Джон медленно, наклонив голову немного на бок, стал приближаться, как и мое фиаско… Никогда Штирлиц не был так близко к провалу…

- Мадам поручила мне кое-что... кхм... мне уже надо идти, - очень тихо говорю, стараясь не смотреть ему в глаза. И, конечно же, надеюсь, что маска надежно скрывает мою личность. Ох...

- Нина? - удивленно-недоверчиво прозвучало мое имя у Джона на устах... и кажется...

Мне конец.

Не поняла, откуда во мне столько безрассудства, но я резко сорвалась с места и уже несусь мимо холла и заворачиваю в сторону комнат «отдыха». Там как раз сейчас «отдыхает» зам прокурора, вот и мы все встретимся: порядочные следователь, преподавательница гимназии и, давайте уж к нам в «клуб моралистов», весь парламент.

Красный коридор рябит полосками перед глазами, а мои шпильки громко цокают, и как я еще не свалилась. Я бегу, Боже мой, я не смотрю назад, боюсь оглянуться. Слышу только мое судорожное дыхание… И еще, слышу стук моего сердца, а не приближающийся шагов позади меня.

Ну вот комната родимая с «зам прокурором» а потом выход вниз…

- А-а-а, - взвизгиваю я…

Это Джон! Он оказался быстрее! Догнал! Он догнал. Резко перехватив меня за талию, развернул к себе, схватив за плечи, и прижал к стене. Потряс (да что за манеры!), заставляя поднять на него взгляд! Ой-ой-ой… Джон в бешенстве. Никогда я его таким не видела. Сжалась вся, стараясь уменьшиться. Еще сильнее, по сравнению с его высокой фигурой… Хотелось вообще, превратиться в муху и улететь…

- Нина! – срывает маску с моего лица. Джон раздосадовано вздохнул. Ну вот, как обидно…

Сдерживает гнев, как строгий родитель, о нет, сейчас «полиция нравов» подъедет…

- Ты … Ты в своем уме? Ты сошла с ума, Нина?! Как это понимать? - прорычал сквозь зубы Джон, пригвождая взглядом к месту. Да что такое… Я разозлила самого Джона Вика… Это было даже не под силу Гистли…

- Джон, ты все не правильно понял! Я…понимаешь… ээм … так стоп, я, вообще-то, - вздернув подбородок и тряхнув волосами сдергиваю его руки со своих голых плеч, - я здесь спасаю Анну, между прочим. И вообще, уже спасла ее, а теперь и ее документы, - и я не смогла остановиться:

- А ты отказался помогать мне! Да кто ты вообще такой? «Дела» у него! - я отчитываю Джона, дожили… Но вообще, да кто он такой? Как смеет так? Я возмущена до предела. И сейчас говорю не как леди. Я говорю неподобающе, как обиженный подросток, обиженная маленькая девочка… позор мне.

- А сам ты что делаешь в этом месте? - я скрестила руки нагруди. А Джон смотрит на меня, о нет, как на нашкодившего глупого ребенка, вздыхает, закрыв глаза и потирает переносицу. О мистер «Высокая мораль», давай прочитай мне лекцию.

- Я здесь… по делу… Рабочий вопрос, – выдыхает Джон, смотря мне прямо… в глаза…хм… даже обидно что ли…

- Вот и иди! Решай свой «вопрос», - передразнила я его, сделав в воздухе воображаемые кавычки. Да, не умею я общаться с мужчинами. А когда мне было учиться и с кем? А еще наедине с Джоном я вообще превращаюсь в какое-то недоразумение…

– У меня все схвачено, Джон! – и еще сухо добавила, отводя взгляд, - Я решила свой «вопрос» без твоей помощи. Сделай вид, что меня не видел, и нам с Анной пора возвращаться. Она ждет меня снаружи. Ее, кстати, сюда продал некий «Коллекционер», - решив уйти по-английски, я развернулась в сторону выхода к лестнице, как…

- Ты. Поедешь. Сейчас. Со мной! - в тихом, размеренном, но приказном тоне, поставил перед фактом господин Вик, перехватив меня за локоть.

Джон собрался увести меня. Он смотрел искоса мне в глаза, а я, к слову, сделала очень обиженный вид. Пусть знает - его поведение в отношении меня мне не понравилось. Он прямо тащит уже мое недовольное величество, а я специально упираюсь, будто на буксире он ведет. Не знаю почему, мне хочется с ним спорить и не слушаться его. Ну так слегка… Конечно я такая безрассудная и дерзкая только в сердцах, а так, по внешнему виду, выгляжу весьма послушной…

В какой-то момент, видимо я перегнула палку, что Джон резко останавливается и разворачивает меня лицом к себе, смотря с высоты своего роста:

- Нина, тебя тогда, у холла... заметили! И ты бы не дошла до выхода... Пойдем… - сказал так обеспокоено…

Неужели, если бы не Джон, то я попала бы в беду? Ой, как стыдно. Я так вредно себя веду. Мне захотелось сильно, как-то, попросить прощение, но так, чтобы не было видно, что я не права… Поэтому просто немного сильнее сжала руку Джона в своей руке… Как бы говоря: «Прости… спасибо тебе»…

***

Только мы собрались покинуть сие веселое заведение, как в конце коридора к нам навстречу вальяжной походкой шел Виктор в сопровождении двух господинов, о чем-то беседуя.

- Проклятье, - выругался Джон, - он не должен знать, что я был здесь.

Джон, перехватив, меня за плечи, направил нас в какое-то тусклое ответвление коридора. Мы развернулись и поняли, что оказались в длинном крыле с одной комнатой, возможно запертой. И еще, горько осознаю, что Джон подставился из-за меня. Не знаю какие у них дела в отделе, но что-то подсказывало, что Виктор – темная лошадка, которую Джон хочет вывести на чистую воду, и, под моим «чутким руководством», Джон только что провалился.

Джон, не долго думая, резко тянет меня вперед, держа все еще за руку, что я немного запрокидываю голову назад по закону физики. Дергает ручку этой двери, и она открывается, к нашему счастью… или несчастью (но, смотрю, нам везет, прям одни «рояли в кустах»).

Слабо освещенной тусклым светом цвета сепия, открывается вид на помещение. Закрываем дверь. Я замечаю, что ключа в замке нет. Пока Джон прильнул к двери и смотрит в замочную скважину, я оцениваю обстановку. И мне хочется нервно смеяться, потому что то, что я вижу, выглядит очень прозаично:

Глава 9. Возвращаясь в (не)реальность

***

Нина Эверинд

Что мы делаем? Почему сейчас? Почему ты не мог поцеловать меня раньше? Почему нужно было доводить все до такого нелепого случая, и не в самом подходящем месте.

Эти вопросы я задаю мысленно. А пока. Я в замешательстве, почему Джон не прекращает меня целовать, неужели он не слышал, что Гистли ушел.

Я бы, может, так и лежала, и наслаждаясь поцелуем с Джоном, зарываясь в его русо-золотистые волосы… Но, видимо, Джон начинает терять контроль… в отличие от меня (я тревожный тип, который никогда не расслабляется и всегда следит за окружающим пространством). Он опускает руку ниже, уже проводя по бедру, открепляет чулок от подвязки, и начинает медленно его стягивать, ладонью проводя по коже... Я как-то слишком сосредоточена на этом действии…

Его дыхание становится рваным, каким-то… судорожным что ли. Чувствую его бешено бьющееся сердце. А этот глубокий поцелуй забирает мое дыхание. Джон как-то сильно близко, что я уже чувствую... Ой-ёй!

- Джон, Виктор ушел... нам надо спешить, - немного отстраняя от себя напористого сыщика... Я не знала, как действовать в таких ситуациях, поэтому решила, что правильным будет привести Джона в чувства… да и себя заодно.

Джон отстраняется, с трудом фокусирует взгляд на мне, часто дышит, сильно жмурится, будто потерялся в прострации.

Я не даю ему испортить момент словом «проклятье», и выныриваю из-под его руки, отбегая к двери, поправляю чулок. Джон незаметно бьет кулаком в матрас перед собой, встает, закусывая нижнюю губу, и смотрит в потолок, будто сейчас застонет от негодования.

- Джон, поспешим? - возвращаю его в реальность, потому что еще немного, и я опять убегу от него, но только уже по другой причине... слишком смущена. - Там Анна с Клыком ждут.

- Клык? – Джон повышает голос и хмурится недобро, и резко возвращается в реальность.

***

- Мисс Учительница, вам удалось! - Торжественно и радостно воскликнул Клык, завидя меня. И уже подбежал, чтобы, наверное, обнять на радостях. Но тут же стушевался, заметив Джона.

А я только сейчас осознаю все то, что произошло между мной и Джоном в той комнате… И не знаю, как на него теперь реагировать. Он же, скорее всего, это делал "для дела", профессиональный подход, так сказать… Эх…

Но нет! Это было не просто для отвода глаз. То, как он меня целовал - он терял голову, при этом. Это ведь, определенно, говорит о… О чем это может говорить? Я не знаю мужчин, не знаю, получается, самого Джона и себя в том числе тоже не знаю. Одно поняла - мы все влипли, и ситуация требует разбирательств и анализа.

- С тобой мы еще поговорим… Клык, - указывая пальцем в грудь мальчугану, грозно сказал Джон. И после перевел взгляд на меня. О нет! Он, оценив мой внешний вид. Зажмурился, трогая переносицу и стянул с себя свой плащ, накинув мне на плечи.

- Спасибо, - опустила я взгляд, вспоминая наш поцелуй. Почему-то рядом с Анной и Клыком мне стало жутко стыдно. Я потрогала свои распухшие губы немного дрожащими пальцами, и поздно заметила, что Джон все еще на меня смотрит. Ну вот, будет теперь ходить довольный собой, что заморочил мне голову.

- Нина, что-то страшное произошло там? Ты выглядишь такой растерянной и бледной, - с детской непосредственностью поинтересовалась Анна… вгоняя меня в краску…

- Все хорошо, Анна, Джон… эмм… мистер Вик помог мне, и твои документы у меня.

- Так, я все конечно понимаю, вы все очень рады друг друга видеть! Но мне уже надо вернуть повозку! - заругался Клык и уже запрыгнул на сиденье, потянул поводья.

Анна, к моему успокоению, переодетая в свое платье, быстро вскочила следом… Я же, собиралась повторить действия Анны, как почувствовала на своей руке ладонь Джона. Как небывалый джентльмен, помог мне взобраться по ступенькам… Ой...

________________________________________________________

________________________________________________________

***
Всю дорогу до гимназии мы с Джоном невзначай ловили взгляды друг друга. Анна заснула, и положила голову мне на колени. Я гладила ее по голове, но этим действием, я будто успокаивала саму себя. Клык управлял повозкой, славный малый. Такой маленький, а уже надежный парень.

В какой-то момент я решила сделать вид, что задумалась, и не смотрела на Джона какое-то время. Ну как бы, делая вид, что совершенно погрязла в свои заботы… Но почувствовала теплый взгляд на себе, резко повернулась, Джон смотрел, не отрываясь. Я подняла бровь с немым вопросом «И что это все было?», Джон улыбнулся, потерев затылок рукой, и запрокинул голову, уперся о стенку повозки.

Да, ему определенно сорвало крышу… ну ладно… несколько черепиц, которые завтра он успешно прибьет чугунными гвоздями обратно.

Не мечтай, Нина! Это же Джон! Он просто совместил приятное с полезным. Или нет?!

- Все, мисс Учительница, с вас еще два серебряных, и, до новых встреч, - забылся Клык.

- Ты у меня сейчас получишь «два серебрянных», - строго-сдержанно произнес Джон, а у меня даже мороз по коже прошелся.

Надо же, Джон, да ты бываешь разным, «Мистер Многогранная личность».

- Джон, это была услуга, причем, весьма опасная, - попыталась сгладить ситуацию и защитить Клыка от праведного гнева Джона, - я обещала Клыку за риск его жизни, при нашей «спасательной операции», два серебряных, - протянула две монетки поскромневшему Клыку и надвинула ему кортуз на нос, - Спасибо, Клык, - он молодец, без него бы было худо.

- Я Макс, - тепло произнес мальчишка, вытирая холодный нос рукавом.

- Спасибо, Макс! – парень, услышав свое имя, улыбнулся щербатой улыбкой и направился к лошади.

- А… эм… Мисс Эверинд, - обратилась ко мне Анна, - я пойду, пожалуй! Можно я расскажу вам обо всем завтра, - и неожиданно быстро заспешила в приют.

Анна убежала… И между оставшимися мной и скромным сыщиком повисла долгая мучительная пауза. Джон смотрел на меня, изучая как-то…