Веселые истории мрачных поселков...

Дядька помер

Похороны на Руси вещь, скорбная, но всегда это праздник для народа, иногда переходящий в веселье, ибо наливают.

Неизвестный деревенский философ

Сергей пил кофе и очень вяло соображал, какая причина может стать поводом для невыхода на работу. Собственно причина была — сильно болела башка, прямо трещала. Все же не нужно было вчера пиво и спирт полировать вином. Но догнаться нужно было, а с пьяну подумать о последствиях он не смог. Поэтому, теперь сидел и думал, что сказать начальнику. Прямо-то не скажешь, Максим мужик, конечно, хороший, но и звездюлин вломить может. Так что нужно придумать что-то. Тем более сегодня последний день перед майскими, чего там на работе делать, еще работать придется.

Пока Сергей размышлял, запиликала мелодия из «Бригады», это подал признаки жизни мобильник. Собственно именно этот звонок и стал поворотным событием для дальнейшей истории.

Звонила тетка Машка, сообщившая, что умер ее муж. То есть, дядька Сергея — Семеныч. Так что вопрос с выходом на работу был решен. Все же похороны вещь серьезная, не каждый день приключающаяся, так что договориться с Максимом удалось без проблем.

Закупившись пивком, Серый позвонил другу Толику, у которого была машина. Свою-то «копейку» Серега разбил по-пьяни, да еще и прав тогда лишился. Ну, это же нужно было кувыркнуться в кювет прямо на глазах у гайцов. Хотя если бы и не перевернулся, прав все равно бы лишился, шибко приметным был жигуленок мчащийся по трассе за сотку, да еще и по осевой. Ну, что делать, если бы не осевая, дорогу в таком состоянии можно было и потерять, что в принципе он и сделал, улетев в кювет, о той поездке в нетрезвом виде Серега сильно жалел.

Пока возле магазина ждал Толяна, раздавил бутылку «Балтики». Жить стало легче, а проходящие мимо девчонки стали немного симпатичнее, а то после вчерашней пьянки смотреть на женские ноги, торчащие из-под юбок было тошно.

Подлетела красная «девятина», она дребезжала и норовила развалиться, но Сереге было по фигу. Не впервой ездить на ней, конечно, в хлам бухому не так страшно, но ничего, ехать тут недолго.

Плюхнувшись на сидение и протянув бутылку пива другу, которого тоже мучал отходняк, Сергей обрисовал диспозицию. Выходило, что нужно ехать на похороны, помочь там чем надо. Тем более что Семеныч жил в поселке за городом, мало ли может за продуктами нужно сгонять. Короче, выходило, что без Толяна дела не будет.

В принципе Толян согласился, он уже и так подумывал, куда свалить на выходные от жены и детей. Все же четверо детей, которых он успел наклепать к двадцати пяти годам, отдыхать не давали. Он их любил, конечно, но и бухнуть же надо. Все же он серьезно и тяжело работал, сутки через трое сторожил базу, где списанные вагоны разрезали на металл. А, тут и повод есть, и похороны на сухую не бывают, так что все блага были в наличии.

Так что друзья договорились о ближайших действиях, заодно похмелились и попытались вспомнить, чем вчера пьянка закончилась. Последнее не удалось, единственное, что могли вспомнить, как вроде планировали трахнуть бухавшую с ними Олю-Калину. А вот трахнули или нет, этот момент память у обоих выдавать отказывалась.

Ну, и бог с ней, с Калиной. Не впервой, потом еще успеют ее «потягать».

Вскоре они уже подъехали к дядькиному двору. Там уже стоял Опель Андрея, сына Семеныча, а по двору бегала тетка и голосила. Андрей же с кем-то разговаривал по телефону. Увидев парней, махнул им, мол вовремя приехали, идите в летнюю кухню. Там уже сидели мужики, на столе стояла бутылка. Увидев Серегу, они загомонили. Дядя Саша прогудел.

— О, ребята приехали, идите помяните покойника. Опоздали, так что давайте штрафную.

Пока они выпивали, прибежал Андрей. Налил себе рюмку, опрокинул ее, закусил куском хлеба.

— Так, нужно за гробом съездить, Серега ты с Толяном самые трезвые, возьмите у Петровича Газон, и сгоняйте в совхозную столярку, я как бы договорился. Там дайте мужикам пару бутылок, ну и вот вам три тысячи на гроб, а то председатель, козлина, возбухать будет. Как будто ему досок жалко.

Накатив еще по стопарю парни поплелись к Петровичу за Газоном. Ключи им дал сам хозяин, к этому моменту уже порядком нажравшийся, и выходить из-за стола отказавшийся.

Газон стоял через дорогу. Правда, как-то раком. Похоже Петрович загонял его мягко скажем не трезвым. Серега прикинул траекторию, вроде должен нормально выехать, главное с моста не свалиться, и назад не сдать, а то без трактора хрен эту махину вытянешь. Там начиналась грязь, щедро размешанная скотиной.

Выехали без проблем. Совхозная столярка находилась на другом конце поселка. Пришлось пересекать дорогу на соседний город, Серый немного очковал, что они встретятся с ДПСниками, но пронесло, так что доехали до места назначения без приключений.

Там уже было почти все готово. Мужики ждали их, поэтому поляну накрыли. Хлебушка порезали, сбегали за солеными огурцами, да лука зеленого один из работников у жены в огороде упер, вместе с корнями, он только пророс, нащипать не получилось. Гроб, правда, только наполовину сколотили, ибо за приготовлениями стола, особо не до того было.

Толян выставил на стол четыре бутылки, которые тетка выделила для расчета с работниками. Бригадир крякнул, увидев это богатство.

— Ну, давайте помянем Семеныча, хороший мужик был. Пить мог много и долго.

Плотники согласно закивали, они тоже явно мучались бодуном. Серега с Толяном также были не против опрокинуть стопарик. Нужно было снять стресс после поездки, а ведь им еще и назад ехать.

Бригадир Саныч, также часто именуемый Соплей, недолго думая разлил одну бутылку по грязным стаканам. Рука у него была хоть и трясущаяся с перепою, но твердая. Поэтому, он разделил бутылку на шестерых ровно, как по линеечке.

— Ну, не чокаясь, помянем раба божия Семеныча, — изрек Сопля, и опрокинул рюмку, после чего занюхал все это дело огурцом, — эх, добра, и мужик он был хороший.

По телкам

Секс вещь хорошая. Главное чтобы жена на сеновале с соседкой не поймала.

Неизвестный деревенский философ

В небольшом дворе барака, на побитой жизнью скамье, сидел мужик лет сорока. Он курил и думал, чем заняться сегодня вечером. Собственно вариантов было два. Самым простым было пойти к корешу побухать. Хотя, можно было пойти к другому корешу, у него всегда были телки. Не те что с рогами, а те что с киской и сиськами. Короче, шалавы там регулярно тусовались.

А трахаться хотелось. Жена-то не дает уже вторую неделю. После того как он приперся домой в женской футболке.

Вот чего взъелась. Сама за хлебом отправила. А, потом сама же люлей выписала. Ну, подумаешь за хлебом через дорогу он ходил три часа. Ну, подумаешь пришел в задницу пьяным. Собственно ее взбесило не это. Макс приперся в женской футболке. Как он умудрился натянуть Иркину футболку хрен его знает. Наверное последняя рюмка была лишней.

Самое обидное было в том, что с Иркой он не трахался. Просто пока пили, ему стало жарко и он скинул свою футболку. Почему натянул ее одежку, хрен его знает.

Макс докурил. Выкинул чинарик. Потянулся. Решено. Иду к Лехе. У него телки есть. Так где телефон. Нужно позвонить корешу. Мало ли чего не так.

Пока вспоминал куда положил мобилу, на крыльцо вышла Алеська.

— Ну, что сволочь, накурился? Давай хватай ведра и за водой, а то с утра пока отпивался все выхлебал. — Заорала Алеська.

Хорошая баба, жаль, что крикливая. Подумал про жену Макс, после чего подхватил ведра и поперся за водой. Все равно пока не сходишь орать не перестанет, а позвонить Лехе можно и с колонки. Все спокойнее.

Договорился с Лехой он быстро. Тот был доволен предложению побухать, так как у самого зарплата уже закончилась, а Макс работал по принципу «отработал день — получил бабло». Короче, был постоянно при деньгах. Напоследок Леха пообещал пригласить классных телок. У него на это был вкус.

День пролетел быстро, как это обычно и бывает с выходными. Макс занимался обычными делами, курил, иногда ходил за водой, втихаря порнуху посматривал на телефоне и баб в ВК. Все это периодически перемежалось Алеськиными воплями. Баба она горластая.

К вечеру начал собираться к Лехе. Побрился. Помыл яйца. Тут же нарисовалась Алеська.

— Куда собрался? К шлюхам? — Облокотившись на косяк поинтересовалась жена.

— Да, чего ты? Алесь? — Пробасил Макс. — К Лехе иду. Ему с жигулями помочь надо. Чего-то не заводятся.

— Ага. Так я и поверила, что ты как кот нализываешься Жигули ремонтировать.

— Ну, посидим потом. Выходной же. — Еще раз попытался Максим успокоить жену.

— Я посмотрю как ты явишься, кобель. Теперь наверное в трусах женских припрешься.

Алеська развернулась и вышла, не давая времени на возражения. Хотя у Макса и возражений особых не было. Он понимал, что после палева с футболкой, Алеська имела право так говорить. Но вот не давать? Это было слишком жестко. Так что сама виновата, облегченно подумал Макс и стал яростно фыркать на себя туалетной водой.

***

Жил Леха в небольшом бараке неподалеку от Макса. Точнее жил он в пятиэтажке в центре, но там проживала мать с отцом, и они ему мешали бухать. Поэтому, большую часть времени он проводил на даче, якобы следя за огурцами и помидорами, чтобы цыгане не утащили. На самом деле он тупо бухал все свободное время, это было его основное увлечение. В огород заходил только когда нужно было найти какой-нибудь огурец на закусь.

Когда пришел Макс, хозяин сидел в беседке и вальяжно попивая кофе ковырялся в старом музыкальном центре. Опять в этой японской технике что-то отпало и не работал динамик. А, душа требовала праздника и музыки. Поэтому, он только поздоровался с Максимом, оценил глазом два магнитовских пакета с бухлом, после чего продолжил настраивать аппаратуру.

— А, баб пригласил? — На всякий случай уточнил Макс.

— Естестно, — хмыкнул друг, — куда же без них. Приедут скоро.

— Это хорошо. — Сказал Макс, открывая баклаху пива и наливая янтарную жидкость в стакан. Рука дернулась и часть пива пролилась на стол. Найдя какую-то первую попавшуюся под руку тряпку, он вытер пролитое. После чего плюхнулся на диванчик с сигаретой и пивом.

Отдых начался.

***

Они с Максом успели приговорить по два стакана пива, когда за калиткой послышался шум подъезжающей машины. Она остановилась, и там послышался женский смех. Кто приехал, не было видно. Мешали густые заросли слив. Но, Леха авторитетно заявил: «девки приехали».

И действительно через пару минут, во двор ввалились три девахи. Впереди шла Оксанка, бывшая жена Лехи, высокая бабища с минимум пятым размером груди, вечно намалеванными губами, которые и так были огромными, будто ее сильно покусали пчелы. Ну, и по своей традиции, она была в коротких шортах, Макс всегда удивлялся, как она умудряется натягивать их на свою жопу.

Следом скакали Анжелка и Машка. Это были ее подруги. Ну, как подруги, бухали они вместе, больше ничего общего между ними не было.

— Здарова, пацаны, — игриво хохотнув выдала Ксюха. — Нальете девушке? — после чего она с маху плюхнулась на скамейку рядом с Максом. Скамейка жалобно скрипнула, но выдержала.

Тем временем дама, одной рукой обхватила Макса, а другой отняла у него стакан с пивом. Опрокинула пиво в себя, и взасос поцеловала слабо упирающуюся жертву. Она любила подразнить Леху, который все еще ее то ли любил, то ли тупо ревновал. Макс это знал, поэтому и упирался, тем более, что Ксюха ему не сильно нравилась, он лучше бы оттрахал Машку. Но, и сопротивляться центнеру, который лезет целоваться было сложно, особенно если там где-то четверть массы приходилась на сиськи, а сиски Макс уважал.

Ну, и пиво начало действовать, поэтому, он схватил Ксюху свободной рукой за сиську и ответил на поцелуй. Через стол побагровел Леха, но ничего не сказал. Все-таки жена-то бывшая. Сам выгнал. Точнее сам ушел, оставив ей квартиру и машину. Поэтому, Леха дернул за руку Машку, показывая, что не против того, чтобы она села рядом. Налил ей пива, после чего положил по-хозяйски руку на голую коленку.

Хорошо в деревне летом

Водка враг наш. И мы его уничтожаем

Неизвестный деревенский философ

Солнце клонилось к закату. Дядька Ванька, также известный в деревне как Дубук, шел по деревне, у него была вполне конкретная цель. В крайнем доме намечалась серьезная пьянка. Мужики получили зарплату, председатель расщедрился и выдал деньги посреди сенокоса. Хотя теперь явно работа на неделю встанет. Может прогноз обещал дожди, или еще чего, но в любом случае, в деревне был праздник. И хотя его, дядьку Ваньку никто не звал, он знал, что мужики не откажут гостю в рюмке.

Осталось только определить, где конкретно идет пьянка, вариантов было несколько, где могли собраться мужики. Хотя задача оказалась несложной. Возле одного из домов, стоял синий «Беларус» с кирпичами под колесами, так как техника была старой и тормозов там не было давно. Возле этого же дома кучковались мужики.

Дубук подошел ближе и только хотел вежливо покашлять, как один из виновников торжества Гришка Граченок, имевший на самом деле фамилию Дрочненков, приветливо помахал ему.

— О, дядь Вань подходи. Ща штрафную нальем.

Мужики уже были навеселе, на скамейки стояла батарея полторашек с разбавленным спиртом, который покупался у местной торгашки — Валнихи. И в связи с этим они были только рады дополнительному собутыльнику и собеседнику.

Налили рюмку. Дубук ее опрокинул. Крякнул, оглядываясь в поиске, чем заторнуть. В руку ему кто-то сунул кусок хлеба, а Гришка извиняясь затараторил.

— Занюхай, дядь Вань, бабы еще ничего не приготовили. Сучье племя. — После чего он подошел к открытому окну, и окликнул жену. — Жучка, вы чего там? Мы скоро все сами выжрем.

— Сейчас все готово будет, — выкрикнул женский голос из дома.

После чего Граченок вернулся к мужикам, которые уже пропускали по второй рюмке. Выпили, занюхали, откряхтелись. И тут Малышенок, недавно приехавший жить в деревню, решил спросить.

— Слушай, Гришь, а чего ты свою женку Жучкой зовешь? Вроде живете хорошо. Она постоянно с тобой в тракторе ездит.

— И выглядит грязнее, чем сам тракторист, — гоготнул Леня Пролетай.

— Так жена же тракториста, — парировал Гришка, после чего повернулся к Малышенку, — ну дык, у нее девичья фамилия Жукова, вот и получается, что она Жучка.

— Логично, — мотнул головой захмелевший Малышенок.

Дядька Ванька только подивился тому, как молодежь слаба пить. Всего по три рюмки накатили, а молодой вон уже разъехался. Того и гляди, что еще раз накатит и под куст спать пойдет.

За разговорами вечер подкрался незаметно. Ну, а вместе с ним и напасть пришла. Сидели мужики, никого не трогали, как вдруг раздался зычный вопль.

— Ах, вот ты где паскудник, — автором вопля была баба Зося, мать Сени, одного из участников пьянки, — я его дома жду, а он уже нажрался.

Похоже баба Зося шла встречать скотину с поля, и увидев сборище решила подойти поближе. Тут вот она и увидела своего сына, жившего с ней, в связи с уходом жены к местному непьющему пастуху. Как говорил, по этому поводу сам Сеня: «ушла мер-кан-тиль-на-я тварь». Причем особо выделяя слово меркантильная, то ли нравилось оно ему, то ли намекал на что-то. Хотя у пастуха из денег в кармане, как и у латыша водился, лишь хер да душа.

— А, я чего? — Взбеленился Сеня. — У меня праздник сегодня.

— У тебя всегда праздник, паскудник, — ответила баба Зося, — а ты чего смотришь? Баба ты или нет? Разогнала бы всех их к чертям поросячьим, — это она уже обращалась к Жучке, которая сидела почти под жасминовым кустом, и пыталась с ним слиться. Бабу Зосю в деревне знали. Она могла и по горбышине звездануть. Хотя для деревни это была не редкость. Бабки часто на Ильинщину по пьяни устраивали драки, и дрались при этом палкам. Поэтому спорить с ней, когда она ругается, дураков не находилось.

От ора баба Зося аж потеряла дыхание и сбилась. Замолчала на секунду. Потом махнула рукой.

— Пей ирод, быстрее сдохнешь, спляшу на могиле, — после этого показательного выступления, она махнула рукой и пошла дальше к выгону. Там уже было слышно блеяние овец и пощелкивание пастушьего кнута.

Мужики тем временем разлили еще по одной.

— Серьезная у тебя мать, — проговорил Гришка, обращаясь к Сене и глядя бабе Зосе вслед, — такие войну и выиграли.

— Вот за них и выпьем, — пробасил Малышенок, поднимая рюмку.

Дальше пьянка шла своим чередом, и вскоре уже появились первые выбывшие. Первым отошел ко сну Малышенок. Причем весьма эффектно. Встал чтобы пойти за куст. Но, тут его куда-то потянуло и он со всего маху плашмя плюхнулся на землю. Попутно сбив табуретку с Сеней.

Выматерившийся Сеня быстро вскочил на ноги. Настолько быстро, насколько мог и схватив табуретку завопил.

— Что суки? Страшно? Всех порешу!

Народ кинулся в рассыпную. Шальное поведение Сени по пьяни знали все. Теперь нужно было просто дождаться пока он успокоится. Ну, если нет желания получить табуретом в жбан. Надолго этого вояку не хватило. Уже через пару минут он закинул табурет в сад, подошел к импровизированному столу и накатил. После чего огляделся по сторонам и выдал.

— Чего вы разбежались, весело же, бухло есть, чего еще надо.

Мужики и бабы увидев, что Сеня немного успокоился тоже потянулись к столу. Чтобы запить стресс.

Пьянка продолжилась в спокойном ритме бухих разговоров и регулярного поднятия рюмок. Прочухался Малышенок, и выполз обратно к столу. Только вот бухло уже кончилось.

— Надо за добавкой сгонять, — чуть подумав изрек Пролетай, и оглядев компанию, явно выискивая, самого трезвого добавил, — кто пойдет за клинским, тьфу, самый трезвый.

— А, чего-о ик-идти, — пробасил Гришка, — транспорт есть, он махнул рукой в сторону трактора. Ща доедем.

— А, если председателю заложат? — Спросил трусоватый Малышенок.

— Да кто ему заложит? — Ответил Сеня, — да и если заложат. Пусть платит нам нормально, будем на таксо, как питерские кататься, а так звиняйте. На тракторе поедем.

Пьянка в карантин

Спиртовые примочки лечат лучше всего, особенно изнутри.

Дядя Вася, деревенский мужик неопределенного возраста.

Сергей проснувшись утром, встал, сходил до ветру, почесался где только дотянулся. Даже кофе попил и сел думать чего делать дальше. По телевизору ничего интересного не было, все футбольные матчи отменены из-за гребанного ковида, а больше там смотреть и нечего. Так что телек оставим жене, пускай смотрит свои сопливые турецкие сериалы и битву экстрасексов или как их там. Короче, пускай развлекается главное чтобы мозги не парила.

Немного подумав, Сергей решил сходить в гости. Только нужно было придумать к кому. Далеко не пойдешь. Да и шалманы все закрыты. Карантин. «Да уж, — подумалось ему, — никогда бы не думал, что буду скучать по работе».

Собственно решение пришло быстро. Когда он пил кофе, то видел издалека, как сосед Жека, тащил домой несколько пакетов. И там явно была не еда, а что-то жидкое и веселящее. Толкнув в бок спящую жену, и сказав что будет во дворе, Сергей двинулся к соседу. Благо тот жил через два дома, в таком же бараке, хотя и гордо считавшимся «ИЖС».

На крыльце у Жеки его встретил пакет с пустыми бутылками и кошка Муська, которая правда, шарахнулась в сторону. Но, поняв что ее никто не хочет шугать, подошла и стала ластиться. Погладив симпатичную зверинку, Серега постучал в дверь. Тишина. Постучал еще раз. С таким же результатом, точнее без всякого результата. Решил подергать дверь и она оказалась не запертой. Удивившись такому раздолбайству, он шагнул в полумрак веранды.

На веранде было холодно и темно. Почти на ощупь Сергей добрался до входной двери. Тут он услышал какое-то бормотание за дверью, это его насторожило, но он решил дернуть дверь.

В грязной, давно не мытой кухне был срачь и смрад. Но, к этому Серега был в принципе привычен. Ну, чуть поморщился может быть. По опыту он знал, что после первой рюмки все будет нормально. В кресле дрых, вытянувшись в полный рост еще один их сосед — Витька Солдатов, с погонялом Солдат. Женьки в кухне не было, но слышно было, что кто-то копошится в одной из комнат. Туда Серега и заглянул. Там тоже было темновато, но все же тусклого света хватило, чтобы понять что Женька кого-то там дерет, в смысле занимается сексом, если этот процесс производимый по синей грусти можно так назвать. Сей факт Сереге понравился, возможно и ему перепадет. Хотя Женька иногда таких баб притаскивал, что там нужно было предварительно очень много выпить, причем настолько много, что уже ничего и не захочешь. Короче, один талант у него однозначно был — находить страшных баб.

Сергей решил не мешать процессу, просто достал из стоящего на столе пакет одну из бутылок и налил себе. Спрашивать было не у кого. Витька валяется без сознания, а отвлекать Жеку не хотелось, да и он будет не в обиде от такого самоуправства. Накатив и занюхав куском хлеба, который лежал в открытой банке с килькой в томате. Серега огляделся и решил пока присесть на стоящий подле печки табурет.

Долго ждать не пришлось. В комнате затопали, и послышался голос.

— Витек, иди тоже отдохни. — Это Женька приглашал Солдата себе на подмену. Или на подмогу.

Собственно сразу за фразой в кухне показался Женька. Он сразу заметил Серегу.

— Пилять, я думал что это Солдат тут топочет. Ну, ничего. Давай жахнем. — Загомонил Жека, наливая себе, гостю, и показавшейся на пороге комнаты шмаре на которой похоже кроме покрывала ничего не было. Это была известная на всю округу шалава Олька с характерным погонялом «Паровоз». — Потом вон тоже можешь присоединиться к пролетарскому телу. — Жека кивнул на Ольку.

— Щас, — протянула Олька, прижимаясь к Женьке, — у меня парень есть, правда, Жень?

— Правда, правда, — гоготнул хозяин, он знал эту особенность Ольки Паровоза, она легко «ходила на толпу», но при этом перед началом полового акта каждого называла своим парнем. Ну, и после тоже. Короче, проблем с сексом у собравшихся здесь мужиков точно не возникнет. Это понимали все, наверное, даже включая дрыхнувшего Солдата.

Накатив и обсудив последние новости мужики пошли покурить на улицу. Там у них завязался спор.

— Я тебе говорю, нету никакого вируса. Не существует их. Это механизмы. — Мотая головой утверждал Женька.

— Как нет? — Удивился Серега, — а как же грипп?

— Ну, так то грипп, обычная простуда, ноги промочишь и заболел, а вирусов нету, — продолжал настаивать Женька.

— А я тебе говорю что есть, их амеры с китайцами придумали, чтобы людей меньше было. Это я тебе как человек у которого в школе четверка по биологии была говорю, — начал кипятиться Сергей.

— Брехня в учебниках написана. Специально чтобы народ тупел, их пишут. — Опять помотав головой ответил Женька.

— Не брехня. — Возразил Серега.

— Ой, что бы ты понимал, учился вроде хорошо, а живешь как и все на одну зарплату, и ту баба отбирает. — Поддел друга Женька.

Сергей замолчал, возмущенно сопя. Крыть ему было нечем. Но, долго молчать ему не пришлось, Жека докурил, выбросил бычок в ведро-пепельницу, тяжко встал и махнув рукой сказал.

— Хрен с ним с этим вирусом. Пошли бахнем, чтобы никакой вирус к нам точно не пристал.

И хохотнув Женька пошел в дом, следом за ним пошел Сергей. Накатив еще немного, они расселись в кухне. Солдат все также дрых, он уже был третью неделю в запое, в который вошел наверное еще до карантина. Неспешный разговор собутыльников Солдата никак не отвлекал от просмотра сладких снов. Хотя вскоре он зашевелился. Резко открыв глаза, Витька оглядел кухню мутным взглядом.

— Мужики, зима скоро, надо в дрова идти.

— Надо, надо, — заржал Серега, — а перед этим дрова смазать надо.

— Вы не понимаете что ли? — Завопил Солдат. — Я же говорю, дрова прямо сейчас надо заготавливать. Потом поздно будет.

Сергей и Женька переглянулись, оба заподозрили у товарища приход белки. Пока они переглядывались, Витька ломанулся на улицу. Серега и Женька не сговаривались пошли следом, дома осталась только Олька, которая была немного голой, и решила на улице не появляться в таком виде.

Мужик и тараканы

Тараканы в голове — это еще ничего страшного. Проблема — если их начинает выгонять оттуда белочка…

Неизвестный деревенский философ

Грохот дверей разбудил Степановну задолго до рассвета. Похоже, ее сынок Колька, опять куда-то намылился. Хорошо если в сортир, а не к своим дружкам-алкашам. Он только вчера ближе к вечеру явился домой, чуть датый, трясущийся. Собственно как всегда после запоя. «Нужно будет ему сегодня высказать все, а то задолбал пить», — подумала про себя Степановна, поворачиваясь с боку на бок.

Только доспать ей в это утро не довелось. Дверь опять грохнула и в передней части хаты, выполняющей роль кухни включился свет. Послышался возглас. — «Откуда вас столько». Потом шлепки по стенам.

Тут Степановне стало любопытно, что там происходит. Стараясь не кряхтеть, она встала с кровати и аккуратно подошла к занавеси, отделяющей спальные места от общей комнаты. Оттуда было хорошо видно и часть кухни. Сашка, хлопал тапком по стенке приговаривая «да откуда ж вас столько, на получай, на».

«Допился», — сообразила Степановна.

Тем временем Колька то ли перебив всех воображаемых тараканов, то ли просто уморившись плюхнулся на стул, махнув куда-то в сторону печки рукой. Степановна вышла в кухню.

— Чего сынок делаешь? — Вкрадчиво спросила мать.

— Да, это тут того, дело такое, — сбивчиво начал объяснять Колька. — Там того, жуки в деревне людей грызут, а я того, увидел и домой убежал. Не веришь? Так я сейчас птиц наловлю и принесу.

После этих слов Колька подхватился и побежал на улицу.

— Точно крыша поехала, — пробормотала Степановна, ей только этого еще не хватало. Заберут его в Бурашево, в местную психушку, как потом людям в глаза смотреть. Стыдно же сказать: «сын в Бурашеве лежал».

«Стыдно, то может и стыдно, а посмотреть надо, мало ли чего натворит», — подумала пожилая женщина, и пошла на улицу. Там уже чуть брезжил рассвет. И было тихо. Колька куда-то уже удрал. Выйдя на улицу, Степановна поняла, куда тот делся. Он стоял возле будки с гордым названием «Таксофон». Такие поставили во всех деревнях по какой-то там программе. Причем даже в заброшенных деревнях поставили. Недалеко от них вообще в лесу поторнули, там по документам еще деревня была, хотя жители померли давно, и от домов даже бревнышка не осталось. Но, все равно для медведей таксофон поставили. Хотя в их местности и медведей уже не водилось.

Вот по такому таксофону Колька и пытался куда-то позвонить. Развлекался с этой техникой он недолго. Рысью побежав обратно домой. На полпути он увидел соседскую кошку Дуську, гордо идущую по своим кошачьим делам. Резко затормозил. Подошел к замершей кошке, сообразившую что ею заинтересовались.

Колька вытянул руку вперед и заявил.

— Дуся, я объявляю вашему роду войну, вы будете уничтожены.

Удивленная кошка начала пятиться назад. Все-таки ей не каждый день войну объявляли, видать не привычная она к такому была.

— Ура, враг бежит, — завопил Колька и драпанул в сторону дома. Дуська поддержала его порыв и ломанулась в обратную сторону.

Степановне оставалось только покачать головой и пойти домой. Нужно найти телефон и вызвать этому дураку скорую, пока ничего больше не натворил.

Где моя тачка

Не пей за рулем! Неудобно. Пей на капоте!

Дядя Вася, водитель, стаж 40 лет

Утренний свет ударил по глазам и отозвался гулким эхом в голове. Хотя Толяна это не удивило, да и не испугало. Удивляться было нечему, пили они с мужиками вчера насмерть. Бояться он тоже не планировал. Собственно такие упражнения были для него не в новинку.

К тому же вчерашний вечер закончился без приключений. Судя по тому, что он проснулся в своей кровати, ну как в кровати, на диванчике на веранде, а не в обезьяннике и не в больнице. Да еще и целым, кроме башки не болело ничего, доехал значит он вчера до дома нормально. И возможно даже машину не разбил.

Потянувшись Толян попробовал встать. И у него даже получилось это с первого раза. На удивление никаких привычных «спецэффектов» сопровождающих его обычно по утрам почти не наблюдалось. Ну, если не считать больной головы, да эха в этой самой башке. Ну, и дикого сушняка.

Выхлебав ковшик холодненькой воды, Толян почувствовал, что ему срочно нужно до ветру. И резво пошел во двор. Ну, насколько это можно было исполнить в его состоянии. Выйдя на крыльцо он замер. Машины во дворе не было. Точнее была только та что в ремонте, а той которая ездила — не было. «Во я молодец, пьяный был, а сообразил, что не стоит пытаться попасть в ворота, чтобы тачку не грохнуть, расту», — заключил Толян и пошел за угол.

Облегчив свою душу, он пошел за калитку, машину все-так стоило загнать во двор, ну или хотя бы осмотреть ее на предмет повреждений. Выйдя за ворота, Толян остолбенел. Машины не было. Ни возле дома, ни вообще на улице.

— И где же я ведро свое бросил? — Пробормотал Толик, обращаясь непонятно к кому.

Чуть постояв, он сообразил, что стоя на месте он машину не найдет. Чуть пораскинув болящими мозгами, Толян принял самое очевидное решение. Нужно спросить у жены. Мало ли она в курсе. Для этого он поплелся в дом, предвкушая как его будут чехвостить.

Аккуратно заглянув в дом, обнаружил, что Маринка собирается на работу. Детей слышно не было, наверное были у кого-то из бабушек. Собравшись с духом он зашел в дом полностью.

— Прочухался, олкаш. — Поприветствовала его супруга не отвлекаясь от зеркала и какой-то мазилки для глаз.

— Угу. — Согласился Толян. — Ты это, не видела когда я вчера приехал?

— Не-а. Буду я еще за олкашами следить. Когда ты уже бухать бросишь? ЛюдЯм в глаза смотреть стыдно уже. — Ответила ему Маринка.

— То есть, ты не видела как я приехал и с кем? — Еще раз уточнил Толик.

— А что, тебя шалава какая-то чтоль привозила?

— Чего шалава-то сразу? Просто спрашиваю. Не помню я ни черта. — Признался Толян.

— Будешь так пить и как звать себя забудешь. — Съязвила жена, но чуть помолчав добавила. — Да машина какая-то шумела. Остановилась и поехала. Потом ты в веранде загрохотал. А че?

— Да тачки во дворе нет. Вот и думаю где ее оставил. — Почесав репу пробубнил Толян.

— Ну, так где жрал, там и ищи. Олкаш. — Заключила Маринка, и подхватив сумку подошла к двери. — Вечером как хошь, чтобы приехал за мной, поедем в магаз.

Когда за женой закрылась дверь, Толян задумался. Легко было сказать «где жрал, там и ищи». Проблема была в том, что он смутно помнил где они пили. Точнее то что начинали еще на базе он помнил, а вот куда переместились потом, когда их сторож Васяй выгнал, это уже в памяти проявлялось с трудом.

Времени у него было предостаточно. В отличие от жены на работу ему сегодня не нужно было. Значит для просветления мозга можно и похмелиться, подумал Толян и пошел в гараж, где была припрятана заначка в виде полторашки пива.

Поправив голову, он начал отчаянно думать. Единственная дельная мысль, которая пришла на ум — позвонить Зюзику, с которым вроде бы они вчера и собирались бухать весь вечер. Остальные коллеги обычно их тягу нажираться не поддерживали.

Звонок ничего не прояснил. Ну, если не считать того, что Зюзик пожаловался на ошалевшую жену и пообещал прийти, помочь с поисками. Собственно оказалось, что бухали они возле дома Зюзика, и оттуда Толян уезжал. Это подтвердила жена друга, которая их и разогнала.

Почесав голову, Толян решил пройтись по окрестностям. Мало ли где-то машина по дороге брошена. Хотя почему он ее бросить мог, даже в голову не приходило. Точно не врезался куда-то, и не съехал в кювет. Если бы такое было, то гайцы уже были бы тут. Значит машина где-то стоит. Вопрос только где.

Почесав репу он пошел прогуляться по окрестностям. Чисто логически машина должна была быть где-то по пути от дома Зюзика. Если, конечно, его никуда еще черти не загнали. Хотя со слов супруги Зюзика, она вообще удивлена, что Толян живой, в таком состоянии он заползал в машину, чтобы уехать.

От горя Толян зашел к местному барыге, торгующему спиртом и взял фунфырек, в тайной надежде, что хоть так голова просветлеет. Взял из дома стакан, налил чуток, опрокинул и стал думать. Долго думать ему не довелось. Прибежали два местных пацана-подростка.

— Дядь Толь. — Обратился к нему один из пацанов, и от этого обращения у Толяна почему-то похолодело на душе, — там кажись твоя машина в прудке утопленная лежит.

Машина действительно нашлась в прудке в конце улицы. Как она там оказалась Толян не помнил, и это навсегда осталось тайной. Поняв что произошло, Толян торжественно поклялся сам себе, что больше в жизни пить не будет, правда, через полчаса также торжественно клятву нарушил, но это уже другая история.