Ветер гасит свечи

23 июля 2015 года

Да..Да, все сделаю...Да, солнышка...Да, конечно же скину смской... До свидания, солнышка...До завтра, любимая моя...

Рука, держащая телефон, ощутимо дрожит. Перед глазами двоится, дрожащий палец никак не попадет по окошку статистики разговора, в голове вертится одно слово «Сама! Она сама! Сама предложила!...»

Расстались мы с ней где-то года два назад. Расстались совершенно по-детски, беспричинно и неожиданно — ну, по крайней мере для меня. Просто в один далеко не прекрасный день она собрала свои вещи и вернулась к родителям. Как обычно, ничего не объясняя. А я, как обычно, донес ее сумку до остановки.

Как я прожил без нее эти два года — мы оставим на совести истории, которая обычно умалчивает о многом. Поначалу было плохо. Пробовалось все — и работа по двенадцать часов, и недельные запои, и танцы до упаду с вечера до утра, обычно завершавшиеся безобразной оргией. Девушки с этих безбашенных вечеринок скользили через память, как плоский камешек по волнам — не оставляя после себя ни малейшего следа, ни телефона, ни воспоминаний...

Где-то через полгода начало отпускать. Через год я перестал прятать от себя ее фотографии и наконец-то снял с дверцы шкафа уголочки от сорванной распечатки, где мы вместе стоим возле фонтана, и на столе, в том углу, где раньше стояла ее фотография, появилась фотография певицы, любимой в молодости.

Месяца три назад она появилась вновь. Также неожиданно, как исчезла. Написала мне одну поздравительную фразу с днем рождения и скромно спросила, хочу ли я еще с ней переписываться.

Я долго не решался ответить. Нет, я давно ее простил. Мне хотелось орать, кричать, прыгать на стуле, бить крыльями от радости... Но я сдержал себя, выдохнул, сделал несколько дыхательных упражнений и написал стандартный вежливый ответ, в котором поблагодарил за поздравление и что переписываться я не против.

Выдерживать дистанцию и притворяться, что я ее совсем не знаю меня хватило где-то на месяц. Мы общались довольно настороженно. А потом как-то незаметно снова вернулись к привычному стилю общения — со стебом и приколами друг над другом. Она постоянно дразнила меня, рассказывая что вот только что вышла из ванной, описывала, какие трусики на ней одеты — ну, все как раньше. Еще она рассказала, что успела за это время выйти замуж, что мужа уважает, хоть и поняла что не любит, и что ей очень не хватает той безумной страсти, что заставляла нас творить совершенно неправдоподобные вещи...

И тогда я полушутя предложил ей попробовать вернуть романтику.

Поначалу она решительно отказалась. Потом отказалась нерешительно. Потом задумалась. Недавно, в порядке «дразнения» прислала фотку, где она совершенно голая, но весьма целомудренно, не показывая ничего лежит на диване, отражаясь в зеркале. И вот сейчас сама, сама...

«Я хочу вспомнить как это — быть желанной женщиной. Женщиной, которая берет с радостью и отдается с наслаждением. Я хочу почувствовать себя полноценной женщиной — свободной и даже немножечко бесстыжей...»

Все это, а также еще множество советов, напоминаний не забыть фотик и множество других, которые я бы вот никогда не рискнул давать взрослому человеку — например, ну какая ей разница, какого цвета на мне будут трусы? - я выслушал, не перебивая — я хорошо знаю ее взбалмошный характер, который кажется бежит одновременно во все стороны, заранее зная, что как минимум половине ее советов я следовать не буду.

Руки все еще дрожат, я все никак не поверю, что вот так, вот так просто сбудется то, о чем я мечтал долгими-долгими зимними вечерами, вот так в самый обычный день...

Им есть отчего дрожать. Регулярных отношений у меня после нее не было ни с кем — ну как, скажите на милость, я мог пересесть на «Жигули», когда совсем еще недавно водил «Майбах»?

Слава Богу, индустрия мини-гостиниц, которые можно снять на часы-сутки за последнее время так поднялась, что теперь можно сделать заказ, не отрывая задницы от стула, чем я немедленно и занялся, как только дрожь в руках улеглась настолько, что они стали попадать по клавиатуре.

Нажимаю кнопку «Отправить заказ». В ответ через некоторое время всплывает окошко с номером заказа, датой, адресом и стоимостью и через некоторое время на телефон падает смс, дублирующая информацию. Завтра надо будет сразу после работы добрести до их конторы — благо до нее минут десять ходьбы — а потом скачками, скачками бежать, лететь по указанному адресу — я прекрасно помню про ее непереносимость сильных запахов.

Проверяю работает ли фотик, вставляю карту памяти на 16 гиг, распечатываю упаковку батареек Duracell, туда же кидаю и запасную пару батареек — будет очень обидно, если они сядут посреди марафона. Фотик — в сумку. Туда же отправляется полотенце — старая, вьевшаяся куда-то до генного уровня привычка не доверять гостиничным полотенцам приводит к тому, что приходится таскать с собой свое. Теперь можно и выдохнуть и пивка...Нет, нет, никакого пивка!

Вместо пивка я, похихикивая, бреду посмотреть, есть ли у меня в запасах трусы указанного цвета...

24 июля 2015 года

Еще ни один рабочий день мне не казался столь длинным. Сумку я открывал, чтобы в очередной раз проверить, что все на месте, раз наверное пять. Обдумывал, что же такое я ей скажу, когда снова увижу после двухлетней разлуки — ну раз наверное двадцать...

Но все в этой жизни кончается и вот он, конец рабочего дня. Подхватываю сумку и, под удивленные взгляды коллег, привыкших, что я обычно задерживаюсь, выбегаю — да нет, вылетаю — на улицу. До конторы по аренде квартир идти минут двадцать.

Минут еще через двадцать я из нее выхожу. Карман оттягивает ключ с домофонным пластиком, поверх него небрежно засунут листик с адресом. Мне он впрочем не нужен — я вырос в этом районе. И вот — снова живу здесь. Правда, всего на три часа...

В два бесшумных касания набираю номер и судорожно выдыхаю, пока слышу гудки — а вдруг передумала? А вдруг просто приколоться решила?