Випариаты. Порабощенная принцесса

Пролог

– Смотри–и, – прокричала я, когда увидела вдалеке приближающийся вертолет, – этот звук, это звук свободы–ы–ы, – не успокаиваясь от переполняющих чувств радости и предвкушения счастья.

– Да, родная, осталось всего чуть–чуть, – подбадривал Кам.

Я кинулась ему на шею и обняла так сильно, как только смогла своими уставшими руками. Но по мере того, как вертолет опускался, улыбка на моем лице из счастливой широкой превратилась в трагическую прямую тонкую линию, а эмоции с радости сменились на откровенный ужас.

– Не–е–ет! – закричала, понимая, что это никакие не друзья. Вооруженные до зубов амбалы, наставляющие на нас автоматы, будоражили каждую жилу тела, – бежим! – я разрывалась от сдавившего тисками горло бессилия, отчаяния и страха.

Я повернулась, чтобы схватить Кама и бежать, но он лишь смотрел мне в лицо извиняющимся взглядом и крепко держал за руку, не позволяя двигаться.

– Что ты делаешь? Мы теряем время, – кричала задыхаясь, тарабаня руками его грудь.

– Уже поздно, Аделина. Слишком поздно. Это моя вина. На что я надеялся? Прости, любимая, – извинялся парень, безвольно опуская свои руки, а вместе с ними и мои.

– Что ты несешь? Уходим! – схватила его за рукав и безрезультатно попыталась сдвинуть, уже полностью заливаясь слезами от беспорядочных действий, пропитанных безысходностью и отчаянием.

– Мы пробежим максимум пару метров, прежде чем они догонят нас. А может и вовсе пристрелят в спину, – выдал мне в лицо, тряся, пытаясь привести в чувства. Но я была в панике и просто не могла свыкнуться с мыслью, что нас собирались убить, а мы стояли на месте и просто ждали этого.

– Отпусти меня! – вырывалась я, – если ты хочешь сдохнуть здесь, то я нет.

Он печально посмотрел на меня и… отпустил. Я не верила, что он бросал меня одну. Злясь на него, на себя, на весь мир, я развернулась и, не теряя ни минуты, начала бежать. Старалась не оглядываться, потому что это слишком тяжело, мое сознание не выдержало бы увидеть их слишком близко. Я бежала, мысленно молясь, чтобы Камал последовал за мной, но мои молитвы не успели дойти до Бога, потому что спустя всего несколько минут я услышала громкий, душераздирающий крик. Этот голос говорил мне, что я самая красивая девушка на свете. Этот голос раз за разом уверял, что любит меня. Этот голос был моей надеждой. Теперь этот голос вопил от того безумия, которое творила с ним по моей вине, пока я убегала.

Я остановилась, как вкопанная. Не хотела на это смотреть… Так и стояла, сжав кулаки и громко рыдая, боясь повернуться назад.

Один, затем второй крик раздались у меня за спиной. Закрывая уши руками, я упала на колени, разрываясь от стискивающих сердце чувств. Не могла это слышать, как и сделать ничего не могла.

Тяжелыми ногами, порвались в закромах, выжав последнее, я нашла в себе силы и развернулась.

А за спиной пустота…

Ни один охранник не побежал за мной. Они знали, что я никуда не денусь. Но не подозревали, что я вернусь сама.

То, что я увидела, подойдя ближе, навсегда осталось в моих воспоминаниях как худший день в моей жизни: Камала, стоящего на коленях, избивал огромный амбал. Я закрыла рот руками, не в силах сдержать срывающийся истерический крик – руки Камала безвольно свисала по бокам, кожа на них в некоторых местах полностью срезана, и я отчетливо видела его кровоточащую плоть.

Звери. Этих подонков нельзя было назвать людьми.

Амбал раз за разом вонзал в разные части его тела нож. Лезвие распарывало кожу моего любимого, а я просто стояла, не в силах даже кричать. В моменте сорвалась на бег. Не знаю, как мне вообще хватило сил на это… Я спотыкалась, падала, но снова поднималась.

Когда несколько охранников схватили меня в двадцати метрах от Камала, тот грозный амбал сделал последний удар, от которого голова Кама неестественно выгнулась, и он упал на спину без сознания. Мое сердце на минуту остановилось, а потом снова начало стучать пульсацией в моей голове, напоминая мне о том, что я жива, а Камал… Мой Кам – нет.

Оглушающий крик разорвал установившуюся тишину.

Спустя пару секунд пришло осознание, что он принадлежал мне.

Мое сознание не хотело принимать эту горькую правду. Слезы залили все лицо. Я уже ничего не видела, только чувствовала, как меня куда–то потащали, и я все больше и больше начала отдаляться от тела Кама.

– Отпустите! Куда вы меня тащите? – из последних сил выдавила из себя бессмысленную фразу.

– Закрой рот, сучка, – рявкнул амбал, – скоро ты займешь его совсем другим занятием, – засмеялся ублюдок, оглядывая меня похотливым взглядом.

– Только попробуйте, вы же знаете, кто я, – уже почти шепотом, но все же попыталась проявлять хоть какое–то сопротивление.

– Кто ты такая? Да по сравнению с тем, кому ты теперь принадлежишь, ты даже мельче песчинки, на которую сейчас наступаешь, – прорычал амбал, заталкивая мне в рот кляп.

Глаза горели от слез и песка, я кричала через кляп настолько громко, что на это, наверное, ушли все мои силы, потому что я уже ничего не видела — абсолютная пугающая темнота. Сознание затуманилось вслед за зрением, и я, наконец, провалилась в такое желанное забвение.

Визуализация:

Визуализация героев и предисловие

Вы когда-нибудь задумывались о существовании у человека безграничной власти, и возможности владеть всем миром? О возможности «играть людьми» как марионетками. Как чертов кукловод следить за состоянием игрушки – планеты, в которой сам и живешь. Захотел – разрушай, захотел – помогай, не хватило остроты - разожги войну, пересмотрел постапокалипсисы – распространи вирус и смотри, как численность населения твоей «игрушки» стремительно уменьшается, а ты выжидаешь момента, когда сможешь, подобно Богу, совершить чудо и даровать людям вакцину. Я - точно нет. Однако это то, к чему меня готовили всю жизнь. Это мое наследие. Мое… и еще четверых моих друзей. К чему меня не готовили, так это к тому, что в один момент на моем пути может появиться она...

Алек

Адель

Остальные здесь: https://litnet.com/ru/blogs/post/631448

Глава 1

Алек

Смотря в панорамные окна своих апартаментов, находящиеся в самом высоком здании – Билдинг Эирплейсе на Манхэттене, я раздумывал над очередным вопросом, касающимся дальнейшего развития человечества.

Я – Випариат, сокращенно мы называли себя Випы. Представитель одной из пяти господствующих семей планеты.

Мы – люди, решающие острые вопросы, возникающие в мире из–за различного рода катализаторов.

Судьи, Боги – можно называть нас как угодно, суть не поменяется.

Безграничное богатство, власть и возможности… Правительства государств, системы безопасности, банки, – все они подчиняются нам. Мы решаем, когда начнется война, а когда она закончится, какие границы будут у государств, и кто будет стоять у власти, да даже какой вирус пустить, чтобы сократить численность перенаселенной планеты для улучшения демографического показателя в мире.

Мы пишем историю и руководим мировым сценарием. Пятерка семей, из поколения в поколение передававших лучшему в роду власть вершить судьбы человечества. Кто–то думает, что это удел мечтаний каждого из нас.

Нет. Никто из нас не выбирал этот опасный и ответственный путь.

Еще 80 лет назад, в один из переломных моментов в мире – в разгар начинающейся войны и угрозы, нависшей над миром в связи с возможностью использования ядерного оружия, самые могущественные семьи: Лоуренс – представители из Америки, Романовы – представители из России, Моретти – представители Европы из Испании, Ли – представители из Китая, Кхан – представители из Индии, объединились для решения глобальных вопросов человечества.

Сейчас это необходимое когда-то сплочение между Випами переросло в дружеское. Насколько это вообще это возможно у таких, как мы.

Дамир Романов, Матиас Моретти, Джексон Ли и Амит Кхан – представители нынешнего поколения Випариатов.

Стоило бы отметить, что все мы молоды: самому младшему – Джексону – всего 20, тогда как самому старшему – Амиту – 32. Мне и Матиасу 29, Дамиру 30 лет.

Мы пришли к власти слишком рано, а все потому, что неизвестным хакером была проведена просто колоссальная работа над внедрением вируса в нашу систему безопасности, посредством которого было допущено нападение террористов – смертников, взорвавших наших отцов при проведении собрания глав Випов два года назад. После данного нападения Випами были назначены мы – сыновья предыдущих представителей.

С тех самых пор, как произошло нападение на наших старших, было принято решение не проводить очные собрания. Все наши встречи проходили онлайн, посредством переговоров на языке, который был специально создан нашими отцами для общения между собой – випарианский. Мы немного изменили этот язык в процессе использования, чтобы даже наши младшие братья, которые также изучали его, не смогли нас понимать. И теперь каждое поколение после нас будет делать так же.

Наверное, не стоило говорить о том, что мы не доверяем никому. Лишь друг другу.

Семья для каждого из нас – самая важная составляющая жизни. Выбрав себе в спутницы женщину, мы делаем ее неприкосновенной. Каждый из нас должен до конца своей жизни защищать семью другого, если того потребуют обстоятельства, потому что кроме друг друга у нас нет никого.

Никто из нас не задерживается жить в одном месте надолго. Какой парадокс. Нам принадлежит весь мир, но у нас нет в нем ни одного собственного места.

Мы, как механизмы, позволяющие миру работать, но не являющиеся теми, кто проживает это вместе с миром.

Мы – абстракция, созданная для планеты.

Иногда я считаю нас Богами, ведь мы можем все. Иногда я считаю нас пылью, которая только мешается и которую нужно срочно убрать. У нас нет права иметь эмоции, чувства, иначе та «справедливость», с которой мы вершим правосудие на планете, не будет независимой, холодной, расчетливой на годы вперед. Из–за чувств наши решения станут импульсивными, а значит, человечество может вернуться к тому, что было до того, как семьи объединились – анархии и угрозе к уничтожению.

Не все были согласны с утверждением нашего верховенства, однако мы раз за разом затыкали тех, кто пытался внедриться и нарушить систему осуществления нашего, как мы называем, «правосудия». И для этого правосудия я от многого отказался. От любви матери, от детства, от спокойной и умеренной счастливой жизни. Годами заблокированные эмоции привели к своему результату – я стал бездушен, безрадостен, безэмоционален.

Не все Випы такие, хотя это и прививается с детства.

Блокировка эмоций помогла только в одном – беспристрастности в принимаемых решениях и невозможности отвлечения от учебы. А учились мы всегда, самосовершенствуясь и тренируясь.

Держа и тело, и разум в постоянной нагрузке, получили ожидаемые результаты – женщины с воодушевлением смотрели на каждого из нас, что иногда даже играло нам на руку.

Но самый главный плюс – мы команда, и каждый по - своему в чем - то безупречен. Я и Джексон – в программировании, Дамир искусен в стратегиях: как ведения войны, так и решения любого проблемного вопроса, Матиас – безупречный стрелок и проектировщик оружия.

В принципе, мы все отлично владеем оружием и боевыми искусствами, но Матиас – стрелок – гений. Он никогда не промахивается.

Глава 2

Алек

После проведенного собрания между Випами осталось много информации, требующей осмысления. Тема была явно не по душе каждому из нас, однако я настоял на трезвости принимаемого решения и возможности решения конфликта с минимальными потерями.

Речь зашла об одном маленьком, но таком проблемном, государстве – Сандар, монарх которого посчитал, что то, чем мы занимаемся – их, мать его, не касается.

Он на каждом шагу своего государства настроил нефтеперерабатывающие заводы, выбрасывающие отходы в атмосферу и загрязняя моря и океан. И эта лишь льдинка на вершине айсберга. Мы долгое время на многое закрывали глаза, так как были более глобальные проблемы, требующие нашего решения. Сейчас он перешел все границы.

Работорговля.

Через его границы перевозили и до сих пор перевозят женщин и детей, после чего продают на невольничьих рынках. Оставшихся женщин сдают в бордели, а детей продают на органы.

Нас это, мало сказать, не устраивает.

Если мы и убивали людей, то только потому, что в будущем это спасло бы жизни миллионов. Мы не взбалмошные кретины, получившие власть благодаря богатству и связям. Мы на своем месте, потому что нас к этому готовили.

У каждого в этом мире своя цель, и наша – сохранение мира на планете.

Сделав несколько предупреждений неуемному монарху, мы удостоверились в полном отсутствии у самоуверенного ублюдка тормозов. Он явно не понимал насколько наша власть безгранична. Мы слишком долго позволяли ему разыгрывать из себя всемогущего правителя, а сейчас он окончательно слетел с катушек, полагая, что ему сойдет с рук то неуважение, что он проявил к нам.

Мною было выдвинуто предложение по устранению всей его семьи и установлению во главе государства кого–то из «наших».

Випы поддержали мое решение.

Устранить всю семью – это значит избавиться от каждого родственника, имевшего право заявиться потом с требованием взойти на престол или отомстить нам. При всем нашем могуществе, нам хватало периодически всплывающих оппозиционеров, мечтающих занять наши места. Осторожность – превыше всего. Я взялся серьезнее за это дело, так как данное государство было на моей негласно разделенной территории. Я хотел поиграть. Хотел сам расправиться с ним. Тот адреналин, каждый раз возникающий в моем теле при очередной «зачистке» – словно эликсир силы, вводимый мне подкожно. Я чувствовав себя живым каждый раз, когда избавлял мир от подобных выродков.

Возможно, я и сейчас приму участие в операции по его ликвидации – еще не решил.

Изучение дела короля Сандара – Алихана Самали – дало свои плоды. Из семьи – лишь дочь: наследница престола – Аделина–Эстер Самали. Её мать – королева Алия, умерла при родах. Иных родственников не имелось. Жадный до денег король настолько был занят стремлением преумножить богатство государства и уничтожением планеты из–за ряда наплевательских действий, что даже не задумался о продолжении рода.

К его счастью. Да и к нашему тоже.

Избавиться от него не составит труда. Что касается его дочери… К своему удивлению, глядя на фото Аделины на экране, размером во всю стену моего рабочего кабинета, я отметил, что она очень красива, с точки зрения пропорций лица и тела. Длинные шелковистые волосы светло–коричневого цвета выгорели на солнце, благодаря чему в оттенке появились золотые отливы, прекрасно контрастирующие с ее невероятно белой, словно снег, кожей. Тонкие, но в то же время четко очерченные черты лица заставляли задержать на них взгляд дольше, чем это потребовалось на любую другую девушку. Темные густые брови, из–под которых виднелся строгий, даже высокомерный, взгляд пепельно–серых глаз, защищенных длинными черными ресницами, достающими до бровей, манил, завораживал, пленил в свои сети, заставляя желать найти разгадку этого взгляда даже больше, чем искали люди во взгляде Джоконды.

Потерев переносицу, я ненадолго закрыл глаза, пытаясь отключить излишнюю чувствительность, но когда распахнул их снова, взгляд упал на пухлые губы светло–малинового цвета. Фантазия моментально спроектировала в голове образ этих губ, обхватывающих мой член. Жар, зарождающийся у позвоночника, словно ядовитая змея, пустившая яд в мою кровь, расползался по всему телу, акцентированно собираясь между ног.

Впервые в жизни я раздумывал над тем, чтобы изменить свое решение.

Я не хотел убивать ее. Я придумал, как ликвидировать опасность в ней, не убивая…

Глава 3

Адель

–Аниса–а–а! Принеси мне мое самое красивое платье, сегодня я должна блистать, – крикнула я служанке.

Сегодня воскресенье – день, когда я обедаю с отцом, а значит, там будет и Камал… Мы с охранником моего отца уже полгода не скрывали друг от друга теплых чувств, однако могли встречаться лишь изредка. Оттого эти встречи были желаннее и трепетнее.

Камал долгое время смотрел на меня отнюдь не простым взглядом человека, охраняющего меня и моего отца. Он красив, подтянут, мне не составило труда влюбиться в него. Мы сбегали друг к другу при первой же возможности. Он – когда сменялся на посту. Я – когда могла избавиться от служанок. Лишь Аниса была мне близка, она заменила мне мать – дарила тепло и ласку, в которых я так нуждалась, всегда помогала мне во всем, в том числе и со встречами с любимым.

Мой отец был ужасным человеком, я знала это. И не только из–за страшных слухах, блуждающих по дворцу, но и от его непосредственного отношения ко мне – единственной продолжительнице его рода, рожденной от его любимой жены. Но кроме богатства и государства его ничего не волновало, в том числе и я.

Мне не разрешалось выходить за пределы дворца, кроме как на официальные мероприятия, фотосессии и различного рода пресс–конференции. Все необходимое мне доставляли во дворец, как и организовывали досуг.

Я родилась в золотой клетке, в которой живу уже двадцать два года. Но это то, к чему меня приучали всю жизнь, другого я не видела. Точнее видела – жизнь, которая меня убивала: при малейшем неповиновении с моей стороны отец запирал меня в одной и камер тюрьмы, находящейся во дворце для укрощения строптивых жен, дочерей, либо прислуги. Наше государство уже около ста лет как отступило от древних пережитков восточных традиций, однако пыточные, сохранившиеся с тех времен, пришлись отцу «по вкусу».

Так уж вышло, что у отца я единственная дочь, а мамы больше нет… Для меня ее никогда и не было, я всегда чувствовала вину за то, что она умерла из–за меня… при родах. И поэтому каждое наказание отца я принимала без сопротивления, думая, что он тоже винит меня в смерти мамы.

Я радовалась лишь одному – отец не живет со мной и большую часть времени проводит, занимаясь делами государственной важности, однако в один момент все изменилось: отец резко установил правило, согласно которому каждое воскресенье мы должны были вместе обедать, чтобы не забывать о родственных связях и поддерживать видимость нормального общения. Стоит ли говорить, что из–за этого неприкрытого блефа я оказывалась почти после каждого обеда замкнутой в темной пустой клетке, где не было ни единой мебельной утвари, в том числе и туалета.

Ярость, копившаяся на отца годами, делала мою жизнь в этом доме все невыносимее.

– Моя прекрасная дочь! Ты замечательно выглядишь. Подстать сегодняшней новости, которую я тебе сегодня принес.

Сегодня отец на удивление в приподнятом настроении, это до чертиков меня пугало. Какая новость может развеселить его, если он намекнул на мой красивый вид? Надеюсь, это не то, о чем я подумала...

– Здравствуй, отец. Эта новость обрадует меня так же, как и тебя?

– Будь ты послушной и воспитанной дочерью, эта новость стала бы благословением для тебя. Но, зная твой характер и тягу к неповиновению, вряд ли.

Сердце начало бешено колотиться в груди. Я медленно стала поглядывать в сторону Камала, стоящего неподалеку от отца, в надежде увидеть его утешительный взгляд, который позволил бы немного расслабиться, однако он смотрел глазами, полными боли и отчаяния.

Я все поняла и без слов. Отец решил вопрос о моем замужестве.

– Кто? – решительно спросила я отца, не собираясь разводить комедию с хождением вокруг да около.

– Сын моего верного помощника – Самир Эйрим. Он молод и красив, он будет добр к тебе. Это я обеспечу.

– Сам не можешь быть добр ко мне, поэтому прикажешь делать это другим? Я не выйду за него!

– Скажи спасибо, что не отдал тебя за его отца! Его жена умерла восемь лет назад, уже пора бы жениться снова, – выплюнул слова отец.

Я не верила тому, что слышала. Отец настолько меня не любил, что готов был выдать замуж за старика… С ума сойти. Я смотрела то на отца, то на Камала, не веря происходящему. Кам стоял и ничего не делал, только выражение лица говорило о его боли.

Но это нам не поможет. Это мне не поможет. Ведь это я должна буду лечь под непонятного мужика и быть ему послушной женой. И даже если учесть, что я – наследница, и когда–нибудь стану королевой, то это все равно ничего не будет значить. Править будет мой муж. Вся власть в этой стране может быть только у мужчины – короля.

–Я не сделаю этого, – дрожа, произнесла я.

– Тогда ты знаешь, что тебя ждет. Несколько недель в темнице сделают тебя послушной. И ты все равно сделаешь так, как я и сказал. Вопрос лишь в том, когда? До или после мучений, – холодно ответил отец, закидывал в рот кусочек хлеба.

– Какого тебе будет представлять свою дочь тощей и измученной? – в надежде на чудо, выкрикнула я.

– Оо, дочь моя, косметика и мои лекари творят чудеса. Ты крепка, ты же Самали. Поэтому не артачься, все равно будет так, как сказал я.

– Я могу идти? После твоей душераздирающей новости мне кусок в горло не полезет. С Вашего позволения, мой король, – спешно выкрикнула и, не дожидаясь его позволения, убежала в свою комнату.

Глава 4

Адель

На следующее утро Аниса принесла мне записку от Камала, где говорилось о том, что он хочет встретиться в шестом туннеле, ведущем от дворца к городу. Об этих туннелях Кам рассказал мне, когда мы только начали тайно видеться. Никто, кроме отца и его приближенных, не знал о них.

Впервые на встречу с любимым я не наряжалась, а надела первое попавшееся свободное платье. Отправив служанок готовить мне кесадилью, которую, я уверена, они ни раз в глаза не видели, а поэтому задержались бы надолго, я побежала к туннелям.

Камал стоял, опершись о стену, и ждал меня. Его опечаленный вид и грустный взгляд не давали мне надежд на положительный исход нашего разговора.

– Ты прекрасно выглядишь, родная…

– Перестань. Нужно решать проблему, я не могу думать, спать, жить с мыслями о том, что скоро выйду замуж непонятно за кого. А тебе дают покоя эти мысли? Он будет трогать меня, обнимать, целовать, спать со мной…– я понимала, что давила на больное, но в тот момент хотела от него предложений и действий, а не комплиментов.

– Ты прекрасно знаешь, что я умираю от этих мыслей, – стиснул челюсть Камал, напрягаясь всем телом. – Только лишь одно представление того, как он тебя трогает, заставляет меня разбудить в себе все самое ужасное и жестокое, – подошел ко мне, накручивая локон на палец и вдыхая аромат моих волос, – этот аромат… он только мой. Ты – только моя, – уткнулся в шею, начиная медленно ее целовать. – Я не могу попросить твоей руки у твоего отца, не могу жениться на тебе официально в границах этой страны, но что, если мы сбежим, Аделина?

На минуту я перестала дышать. Об этом могла додуматься я, предложить это могла только я. Не он. Он никогда бы не предал моего отца и не совершил такого преступления, но я определенно точно услышал это… И в моем сердце расцвела надежда. Вера в то, что не все закончено, что я могу еще быть счастливой…

– Как и когда? – несмело отстранила его, уткнувшись ладошкой в накаченный торс.

Смотрела в его черные, словно потусторонний мир, глаза и видела в них отголоски своей боли и отчаяния.

Его короткие черные волосы, четко–очерченный нос и тонкие губы создавали образ серьезного и ответственного мужчины.

Я влюбилась в него не сразу. Он раз за разом показывал свои лучшие стороны, завоевывая мое внимание. Я искала в нем то, чего никогда не видела от отца: заботу, ласку, любовь, но в то же время и силу в купе с ответственностью, которую он сейчас поставил превыше своей преданности моему отцу.

– У меня есть друг в Силле. Он встретит нас на границе наших государств и перевезет ненадолго к себе. Я позабоусь об этом, не переживай. Тебе нужно собрать вещи, взять воды и еды на день – два, остальное на мне, любимая.

Он обнял меня, а затем нежно поцеловал, оставляя волнительный трепет в груди. Поцелуй длился всего пару секунд, но этого хватило, чтобы зарядиться на будущие решительные действия.

После этого Камал попрощался и, развернувшись, быстрым шагом покинул туннели. А через пару минут вышла и я. Служанок до сих пор не было, поэтому я спокойно взяла сумку и собрала в нее все самое необходимое.

Еду и воду придется попросить у Анисы, однако даже ей я не хотела говорить о побеге. Я не собиралась идти даже на малейший риск, потому что этот риск будет стоить мне и Камалу жизни. Одно дело — тайно встречаться, другое дело – сбежать. Такое предательство отец никогда нам не простит. Он скорее женится еще раз и заведет еще одного наследника, чем примет меня в семью после такого позора и предательства.

Когда сумки были собраны, а Аниса в очередной раз принесла записку о предполагаемой встрече с Камалом, я была уже в предвкушении побега и будущего счастья. Из–за страха разоблачения, я даже не смогла нормально попрощаться с Анисой. А ведь она мне была как мать… Грусть, поселившаяся в сердце, начинала постепенно поглощать меня, из–за чего я быстро обняла Анису, поддавшись чувствам, и так же быстро отстранилась.

– Что происходит, дорогая? – нежно, боясь спугнуть мой настрой, спросила Аниса.

– Я вспомнила маму… – отчасти правду сказала я, потому что объятия Анисы действительно ассоциировались с материнскими. Возможно, потому что, кроме них, я не видела иных объятий, а может из–за того, что эта женщина въелась мне под кожу вместе с молоком, которым она меня кормила. Вспомнила ее нежный взгляд, ласковый успокаивающий голос, искреннюю заботу и волнение в случаях, когда я разбивала свои коленки или лоб из–за очередной неугомонности и игры во всемогущую принцессу.

Тот день был первым днем моего наказания среди многочисленных последующих. Я забралась на лестницу и приказала охранникам ловить меня, когда я буду с нее прыгать. Им ничего не оставалось, кроме как исполнить приказ избалованной девчонки, однако после нескольких раз, мне наскучило прыгать прямо к ним на руки. Я решила, что будет здорово, если они побегают, чтобы меня словить. Детская шалость превратилась в катастрофу, стоившую охранникам жизни, а мне — свободы. Неудачно прыгнув, я зацепилась платьем о заточенный пик на периллах и, ударившись головой о подножье второго этажа, упала в руки охранников. Лоб был рассечен, губа треснута, а платье изорвано, открывая вид на голые ноги и часть груди.

В этот момент вошел отец, которому донесли о начале моих недетских игр. В тот день он впервые меня ударил, а после отдал приказ запереть в темнице и больше не выпускать меня на улицу. Лишь Аниса стояла у дверей и безудержно яростно вопила, умоляя отпустить меня.

Глава 5

Алек

Решив взять все в свои руки, я сам возглавил отряд по устранению короля и его семьи. Мои люди уже давно были у границ государства и ждали сигнала о нападении. Я же с несколькими из самых сильных и верных приближенных, сел на вертолет и отправился непосредственно во дворец.

Да я прям чертов нахал. Заявиться на вертолете во дворец короля, чтобы лично убить его.

Великолепно.

Система безопасности дворца давно отключена, я сделал это за пять секунд, отмечая то, какие бездари на него работали… А с личной охраной мы справимся быстро. Что касалось принцессы… Я дал четкое указание не вредить ей и доставить ко мне живой. Если честно, планировал сам найти ее и забрать с собой.

Хмм…

Я прям в предвкушении встречи с Аделиной.

До дворца мы добрались за несколько часов. За это время я предупредил глав соседних государств о возможном пересечении на их территорию кого–то из королевской семьи Сандара, а также о последствиях вмешательства в уготовленную для каждого из них участь. Если им окажут поддержку, могут смело бежать на другую планету, ибо только там мы их оставим в покое. В отличии от Алихана, главы соседних государств сразу все поняли, осознавая плачевное положение короля Сандара.

Мои солдаты сразу начали бомбить дворец. Изучив его карту, я знал, где находится комната принцессы, и не взрывал то крыло.

После того, как вход был расчищен, я первым зашел во дворец и направился в комнату короля. Дворец был пуст. Все разбежались и попрятались в укромных местах. Оно и к лучшему, меньше жертв. Мои люди следовали за мной по пятам. Они были подстраховкой, потому что я не глуп, чтобы идти убивать короля в одиночку на кучу его охранников. Мои люди как раз и нужны для отвлечения его охраны, тогда как я хотел заняться самим королем.

Когда мы были на подходе к комнате, неожиданный гул выстрелов полетел прямо в нашу сторону. Я успел уклониться и спрятаться за колонной, но моих людей одного за другим обстреливали. Просканировав местность и быстро вычислив сидевших на веранде недоснайперов, я легко убрал их по одному.

Зря они меня разозлили.

В покои короля ворвался, чуть не снеся к чертям ногой дверь. Алихан сидел в окружении охранников, дрожа, как осиновый лист на ветру.

– Ну, здравствуй, Алихан, – насмешливо сказал я. – Ты думал, что после явно выраженного неуважения, я не приду к тебе спросить за это? Неужели ты настолько самоуверен? Не–е–ет. Ты глупец. А знаешь, что бывает с глупцами у власти? Ими либо манипулируют, либо убирают.

– Ты не выйдешь отсюда. К нам едет подкрепление. Пятьсот тысяч человек. Даже ты не сможешь выстоять, так что лучше убирайся, пока есть время, – пропищал король, явно боявшийся меня до дрожи в его сомкнутых и поддерживаемых руками коленях.

– Серьезно? Ты забыл с кем говоришь? Ты — идиот, который думает, что все так просто в этом мире. Да ты первый, кто настолько недооценивает меня, даже смешно, – выплевываю каждое слово, подходя все ближе. – Система безопасности твоего государства взломана. Все сообщения о помощи напрямик получал я. И с удовольствием отвечал тебе о том, что подготовлю для тебя армию. И разве я соврал? Я подготовил, – развожу руками, указывая на нашпигованных с головы до ног сопровождавших меня бойцов.

– Сукин сын…

– Полегче… Я не хочу долго разбираться с тобой. Вы, – ткнул я пальцем в охранников, – либо съебываете сейчас же, либо будете гнить под камнями этого разбитого дворца. Вас даже похоронить не смогут.

Я видел сомнение и страх в их глазах. Они не знали меня. Не знали на что я способен, но Алихан знал. И даже пологая, что я убью их всех, он не распустил охрану. Чертов ублюдок. Я уже готов был отдать указ о начале действий, как увидел выступившего вперед охранника.

– Ах ты, выродок! – незамедлительно крикнул король. – Камал, как ты мог? Я годами я содержал тебя, дал тебе кров, чтобы ты меня предал? – гневно крикнул Алихан, плюя себе под ноги.

Сказать честно, меня забавляло это представление.

– Такой человек, как Вы, никогда не поймет настоящее значение слова «преданность». Есть люди, которых я люблю, и они очень нуждаются во мне. Вот, в чем выражается преданность, – спокойно ответил охранник.

Я махнул своим людям, чтобы они провели парня к выходу из комнаты короля, по пути обезоружив.

– Я думаю, что ты уже понял кто я, и что тебе сейчас следует делать? – оскалившись, сказал охраннику. – Благодарить меня и бежать. Не вздумай придумать что–то, чтобы напасть или позвать помощь. Они не справятся, а ты будешь мертв. Даю тебе тридцать секунд, чтобы ты покинул дворец. Если мои люди тебя догонят, то убьют. Время пошло, – нарочито медленно, смакуя каждое слово своей милостивой угрозы, произнес я. Охранник молниеносно сбежал. Подождав немного, я кивнул своим людям. Они поняли, что нужно сделать и уже направились за охранником. Если он постарается, то успеет сбежать до того, как они его догонят. Я не милосерден, но, во–первых, мне не приносило удовольствие убийство людей, а во–вторых, я всегда держал свое слово. Иначе зачем вообще что–либо говорить? Ну и, наконец, это весело. Куда веселее убийств. Я повернулся к оставшимся охранникам и произнес:

– Убить всех. Король на мне.

Началась перестрелка, я убрал по пути двоих охранников, напрямую мешавших мне заполучить голову короля. Алихан, тем временем, пытался закрыться телами умерших и стремился к выходу. Я побежал следом, расчищая пусть и перепрыгивая через трупы. Настигнув его уже у выхода, я сжал его горло, подтолкнул к стене и сильно прижал. Булькающие звуки и судорожные попытки убрать мою руки, меня только забавляли. Когда я почувствовал слабость сопротивления, ослабил хватку. Алихан упал к моим ногам, хватаясь за горло и тяжело дыша.

Глава 6

Адель

Мне казалось, что я ждала целую вечность. Натиск беспорядочных мыслей начал вгонять в депрессию и заставил задумываться о том, что либо меня бросили, либо с Камалом что–то произошло. Ни один из вариантов меня не устраивал, как бы эгоистично это не звучало. Но это сущность человека. Думать в первую очередь лишь о себе. И в данный момент я задумывалась о бегстве в одиночку.

Как только эти мысли начали меня посещать, я услышала шорканье, надеясь, что это Кам. Невозможно, что кто–то мог узнать об этих туннелях.

– Обыщите каждый проход! Девчонка могла сбежать только по ним, – отчетливо слышался приказ какого–то мужчины.

Черт возьми, Кам, ну где же ты? Нужно было срочно что–то придумать. Туннели пусты, здесь есть всего пару выемок, в которых можно было бы спрятаться, но для этого мне нужно вернуться назад. Боже, как мне это сделать? Я могла попасться им. Если они пойдут по этому туннелю, то сразу наткнутся на меня, даже искать не нужно будет. Но и убежать я не смогла бы, я никогда не была дальше середины шестого туннеля, а ведь они пересекались между собой.

Я не знала даже куда идти, не то, чтобы пытаться выбраться. Снова услышав шуршащие звуки, не думая, ринулась назад, решив спрятаться в выемке, которая почти у входа.

Я решила, что попробую сбежать одна, когда охранники выйдут из туннелей. Я уверена, что сразу пойму это, ибо их топот и нескончаемые переговоры слышно было так, будто они рядом.

В этом вся суть туннелей.

Они могли пересекаться, быть друг над другом. Это своего рода лабиринт.

Быстро продвигаясь по стенке к выемке, я приближалась к самой глубокой, сливающейся из–за цвета каменных стен. Мы с Камалом часто прятались за ней, когда тайно встречались.

Кам… где же ты?

Как только я подошла к ней, меня жестко схватила чья–то сильная рука, перекрывая рот. Я истерично забилась ногами и руками, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Меня вбили в стену, развернув к себе лицом, и я увидела… Камала… он показывал мне пальцем, чтобы я молчала. Я послушно кивнула, не понимая его излишней жестокости. С этим мы разберемся потом. Сейчас я безумно рада его видеть и понимать, что не все потеряно. Его тело рядом, его запах… он пах свободой и безопасностью.

Мы стояли в обнимку в выемке стены до тех пор, пока голоса охранников не стали совсем отдаленными. Тогда Кам повернул меня к себе и указал на проход по туннелю. Я пошла за ним, пытаясь быть максимально бесшумной, так как охранники все еще рыскали поблизости. Кам хорошо знал туннели, а поэтому, уже через пару минут, минуя несколько заковыристых переходов по ярусам туннелей, мы оказались возле небольшой лестницы, взобравшись на которую, Камал открыл люк специальным ключом и потянул меня за собой.

К свободе. К счастью. К любви.

Хорошо, что я не решилась бежать одна. Даже если каким–то чудом я бы добралась до люка, мне в жизни не удалось бы его открыть.

– Мы сделали это, – радостно завизжала я, прыгая на Камала и обхватывая его шею руками, – Кам, кто они? Почему напали на дворец? Что с отцом и как ты сбежал?

– Тише, тише, девочка. Я все тебе расскажу, нам нужно скорее найти укромное место, чтобы провести там еще сутки. Я договорился со своим другом, что он поможет нам сбежать, мы обговорили время… и, как ты помнишь, оно завтра. Менять что–либо сейчас не получится. Я боюсь, что нас могут отследить, – протараторил он мне, параллельно таща за собой вглубь городских улиц.

Потихоньку начинало темнеть. Мы то и дело периодически слышали крики солдат и выстрелы. Они искали нас… но зачем? Хотели свергнуть короля и убить его наследников? К черту этот престол и это государство. Свалить бы отсюда, да поскорее. Они не знали, что я с удовольствием бы отдала им все, что они хотели, ни на что не претендовала и сбежала бы, только не быть здесь больше ни минуты.

Задумывалась ли я когда–нибудь о том, какая бы я была королева? Да. Много раз. И с каждым разом мои мысли взрослели вместе со мной. Меня не обучали ни одной дисциплине, которая необходима королеве для правления государством. Я обучалась лишь женским ремеслам, чтобы быть хорошей женой и матерью. Именно тогда я поняла, что из меня не готовят правителя.

Мне не позволят править.

Править будет мой муж. А я буду номинальной монетой, дающей свою королевскую кровь, продолжая наследие отца. Когда спесь с глаз ушла, стало все равно на то, что будет с государством. Оно мне никогда не принадлежало и принадлежать не будет. Сейчас мне нужно выжить и, наконец, зажить счастливо и свободно.

За своими мыслями я совсем не заметила, как мы подошли к маленькому дому, находящемуся почти на отшибе города.

–Проходи, сегодня мы переночуем тут, а к обеду отправимся в путь, нужно хорошо отдохнуть перед этим, – устало сказал Камал, протягивая мне руку и помогая зайти в дом.

Я неспешно прошла внутрь, замечая не слишком богатое, но чистое и аккуратно обставленное, убранство: здесь не было ковров, картин, мебель была скудной и простой, даже немного изношенной, о чем свидетельствовали небольшие сколы и царапины на их поверхности.

В центре комнаты стоял маленький стол без скатерти с двумя стульями, рядом была небольшая печь. В соседней комнате я увидела маленькую кровать и шкаф с одеждой, сделанных из деревянных досок разных размеров.

Глава 7

Алек

Уже прошли сутки, как я перевернул весь дворец, но так и не нашел принцессу. Эта маленькая бестия умудрилась ускользнуть посреди всего хаоса, что я устроил. Меня очень удивило открытие туннелей под дворцом. Но даже обыскав каждый их миллиметр, мои люди все равно никого не нашли.

Удивлен ли я?

Нет, она только подожгла мой интерес. Я нарочно медлил с ее поимкой. Не начал выслеживать ее по камерам, не пытал слуг. Мне хотелось дать мышке надышаться свободой, почувствовать, что она выиграла, прежде чем захлопнуть мышеловку. Неординарная, умная, хитрая. Думал ли я раньше, что хочу видеть рядом с собой именно такую женщину? Определенно нет. Я вообще не думал о девушке рядом с собой, если это не моя супруга, для которой одними из самых главных критериев были: идеальная генетическая совместимость, приятная внешность и послушность. На этом все. Сейчас же мне вообще насрать на то, о чем я думал раньше, я хотел эту девушку себе. Не понимал еще эти собственнические маниакальные мысли, но думал, что когда заполучу ее и наиграюсь, то успокоюсь. Я действительно на это надеялся.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Мне сообщили, что со мной хочет связаться король соседней Силлы. Я тут же велел принести необходимое оборудование, по которому мы общались с главами государств.

– Слушаю, – немедля начал я.

– Хотел предупредить, что принцесса Сандара и охранник короля сегодня должны пересечь мою границу. Ваш приказ касался лишь королевской семьи, и мы доставим к Вам принцессу, как только она попадет под нашу юрисдикцию, а что делать с охранником? – ответил президент Силлы.

– Не трогать принцессу и пальцем. Выслать мне координаты предполагаемого пересечения границы. Я разберусь сам, - коротко отчеканил я и сбросил вызов, потому что не имел ни малейшего желания продолжать разговор.

Я и подумать не мог, что принцессе помогал охранник короля. Надеюсь, не тот, которого я отпустил, иначе я просто задушу его своими же руками. Ему был дан второй шанс и упустить его вот так, просто смешно.

Я не на шутку разозлился. Причин было несколько. Меня бесило присутствие мужчины рядом с Аделиной, а также то, что она оказалась не настолько умной, как мне показалось… Сбежать на территорию другого государства, не имея связей и документов. На что вообще она надеялась?

Отправив одного из своих самых верных людей с заданием привезти мне ее в целости и сохранности, не причиняя и малейшей боли, я решил вернуться домой, не в силах сдерживать вырывающийся на поверхность гнев. Я боялся, что этот гнев обрушится на голову маленькой хрупкой идиотки, решившей поиграть с дьяволом.

Ехать за Аделиной лично – не самая лучшая идея и не самое лучшее знакомство, хотя встреча во дворце тоже была бы не из приятных. Наверное, сказывалось еще настроение.

Рвать, метать и ломать.

Его лучше переждать. В голове только сейчас возникла мысль, что тот стресс и та боль, что у нее возникнут после сегодняшнего, она никогда не забудет, и будет ассоциировать со мной.

Докатился.

Я уже задумывался о ее чувствах. Просто невероятно. Собственноручно приказать похитить, и в то же время хотеть ей понравиться?!

В какой–то степени мне нужен ее страх, чтобы она понимала мою силу и власть, чтобы она контролировала себя и свои действия. У меня не было времени и желания играться в усмирении строптивого котенка.

С этими мыслями я направился прямиком в Нью-Йорк. Сейчас мне нужно подготовить все к приезду моей прекрасной «пленницы».

Подпишитесь, чтобы не терять уведомления о скидках, розыгрышах промокодов и выходе новых книг!

Глава 8

Адель

Усталость, апатия, изнеможение, боль в ступнях и тяжесть в голове – все это сопровождало меня на пути к свободе. А путь, как я уже поняла, абсолютно не легок. Нескончаемые тропы извилистых улочек раз за разом мелькали в моих глазах. Я уже перестала концентрировать внимание на том, где мы, куда мы идем, долго ли еще? Камал тащил меня за собой, постоянно подгоняя, но я просто не могла уже идти. Мои силы были на исходе.

Мы не вышли в обед, как планировали вчера. Мы вышли до рассвета, чтобы успеть пройти по некоторым тропам, не привлекая внимания охраняющих. В это время у них как раз была пересменка, а это значило, у нас был шанс пройти незамеченными. Сейчас мы уже не уверены кому в нашем государстве подчинялись исполнители, а поэтому наш побег осложнялся еще и тем, чтобы всячески обходить места их осмотров. Для этого мы сделали уже порядка двадцати невероятно больших полукруга, когда по прямой могли пройти всего километр.

Я очень устала, но времени на отдых не было. Из–за незапланированных петляний, мы уже опаздывали к назначенному времени, и сейчас чуть ли не бежали. Захват Камала на моей руке становился все жестче и жестче, ведь я еле перебирала каменные от бессилия ноги. Однако несмотря ни на что, я все еще шла. Потому что устала быть марионеткой. Номинальной монетой. Я хотела жить! Жить! Я твердила себя эти слова каждый раз, когда делала следующий шаг. Только это придавало сил.

Я смогу! Я верю в себя!

Но моя вера закончилась в момент, когда вдали начали виднеться обнаженные скальные глыбы и пустынные камни, а за ними лишь песок… Отчаяние моего положения усугубляло палящее над головой солнце и одна оставшаяся бутылка воды.

– Я умру. Я больше так не могу. Я хотела свободы, но видимо, обрету её лишь на том свете. Могла бы вообще тогда не сбегать, – жалобно завопила Камалу, наверняка, тоже уставшему от дороги.

– Не бойся, любимая, – тут же принятия успокаивать парень, поглаживая пальцем лежащую в его руке мою ладонь, – нам не нужно проходить пустыню, чтобы сбежать. Нас встретят там. Нужно лишь подойти к оговоренному месту, чтобы вертолет спокойно сел и забрал нас далеко отсюда.

Порыв ветра сорвал с него бандану, и я увидела, как он улыбался. Его прекрасная улыбка заставила мое сердце забиться чаще. Настроение тут же улучшилось, его радость настолько заразительна, что я словила себя на том, что отвечала ему тем же. Радость от предвкушения будущего счастья разлилась теплом по телу, успокаивая и заряжая энергией на новый, последний рывок.

– Тогда идем, – с волнительной радостью схватила его за руку и направилась в самое пекло приближающейся пустыни.

Прошло несколько часов, прежде чем мы дошли до места, которое Кам отметил на имеющейся у него в рюкзаке карте.

Солнце не давало нам покоя, запасы воды иссякли, а неприкрытая одеждой кожа горела, будто погруженная в жерло вулкана.

Мы были на грани, и лишь надежда не давала нам упасть от бессилия на песок и дожидаться смерти.

Каин – глава разведывательный службы соседнего государства – Силлы и по некоторым стечениям обстоятельств – друг Камала, уже несколько месяцев помогал в планировании нашего побега. Он очень быстро вышел на связь и согласился встретить нас раньше. Документы с новыми именами также были у него. Нам нужно было лишь дождаться его прилета и не попасться.

– Смотри–и, – прокричала я, когда увидела вдалеке приближающийся вертолет, – этот звук, это звук свободы–ы–ы, – не успокаиваясь от переполняющих чувств радости и предвкушения счастья.

– Да, родная, осталось всего чуть–чуть, – подбадривал Кам.

Я кинулась ему на шею и обняла так сильно, как только смогла своими уставшими руками. Но по мере того, как вертолет опускался, улыбка на моем лице из счастливой широкой превратилась в трагическую прямую тонкую линию, а эмоции с радости сменились на откровенный ужас.

– Не–е–ет! – закричала, понимая, что это никакие не друзья. Вооруженные до зубов амбалы, наставляющие на нас автоматы, будоражили каждую жилу тела, – бежим! – я разрывалась от сдавившего тисками горло бессилия, отчаяния и страха.

Я повернулась, чтобы схватить Кама и бежать, но он лишь смотрел мне в лицо извиняющимся взглядом и крепко держал за руку, не позволяя двигаться.

– Что ты делаешь? Мы теряем время, – кричала задыхаясь, тарабаня руками его грудь.

– Уже поздно, Аделина. Слишком поздно. Это моя вина. На что я надеялся? Прости, любимая, – извинялся парень, безвольно опуская свои руки, а вместе с ними и мои.

– Что ты несешь? Уходим! – схватила его за рукав и безрезультатно попыталась сдвинуть, уже полностью заливаясь слезами от беспорядочных действий, пропитанных безысходностью и отчаянием.

– Мы пробежим максимум пару метров, прежде чем они догонят нас. А может и вовсе пристрелят в спину, – выдал мне в лицо, тряся, пытаясь привести в чувства. Но я была в панике и просто не могла свыкнуться с мыслью, что нас собирались убить, а мы стояли на месте и просто ждали этого.

– Отпусти меня! – вырывалась я, – если ты хочешь сдохнуть здесь, то я нет.

Он печально посмотрел на меня и… отпустил. Я не верила, что он бросал меня одну. Злясь на него, на себя, на весь мир, я развернулась и, не теряя ни минуты, начала бежать. Старалась не оглядываться, потому что это слишком тяжело, мое сознание не выдержало бы увидеть их слишком близко. Я бежала, мысленно молясь, чтобы Камал последовал за мной, но мои молитвы не успели дойти до Бога, потому что спустя всего несколько минут я услышала громкий, душераздирающий крик. Этот голос говорил мне, что я самая красивая девушка на свете. Этот голос раз за разом уверял, что любит меня. Этот голос был моей надеждой. Теперь этот голос вопил от того безумия, которое творила с ним по моей вине, пока я убегала.

Глава 9

Алек

С момента прибытия вертолета я был сам не свой. В тот момент, когда я увидел Саймона, моего верного солдата, несущего на руках обмякшую без сознания Аделину, я думал, что убью его.

– Что я приказал тебе?– бешено прокричал я, увеличивая размах своего шага так, что Саймон – амбал, ростом под два метра и лицом, похожим на питбуля, склонил голову в страхе. И не зря. Я, мать его, не просто зол. Я в бешенстве!

– Она вырубилась от страха, клянусь, – ответил солдат.

– Что вы, блять, там сделали, что она вырубилась от страха? Что такого она увидела? Что? – схватив его одной рукой за подбородок, спрашивал я.

– Охранник. Это был тот охранник, которого Вы отпустили. Я подумал, что Вы захотите его смерти пожестче.

– Я тебя нанимал, чтобы ты думал? Ты, блядь, тут стоишь во главе моих солдат, чтобы думать? – кричал я, еще сильнее сжимая его челюсть. – Ты со мной, потому что я хочу, чтобы ты исполнял мои приказы. Не больше. Не меньше. Все, черт возьми, я разберусь с вами позже, – оттолкнул его челюсть в сторону. – Давай ее мне и свали до момента, когда мое настроение улучшится, иначе я вытащу твой позвоночник через твое же горло.

Лицо охранника обрело белый окрас, после чего он осторожно переложил Адель мне на руки.

Она была легкой как пушинка, я совершенно не ощущал ее на своих руках. Её алмазного цвета лицо было настолько белоснежным, словно только что выпавший снег. Такой очаровательный контраст с пухлыми малиново–розовыми губами и темными волосами, меняющими цвет ближе к концам, как я и видел на фотографиях.

Единственное, чего я не ожидал, что она будет еще прекраснее, чем на фото. Пока я нес Аделину, ее оголенные руки касались моих, и это чувство походило на соприкосновение с шелком, настолько гладкой и нежной была ее кожа. Она была настолько живой и неживой одновременно, что орган, находящийся в левой стороне моей груди напомнил мне о своем существовании учащенными стуками, чувствующимися отголосками по всему телу.

Необычное ощущение.

Я испытывал такое только в экстремальных ситуациях, глотнув адреналина, но сейчас… Это не сравнимо ни с чем. Сразу несколько чувств одолели меня: злость – на себя, на охранников, на ее отца, да что там уже – на весь мир, за это ее состояние, будто сорняк, которого вырвали из родной среды и выбросили в неизвестность; растерянность – что вообще мне не свойственно, ведь я всегда собран и знал как поступать на два шага вперед; обеспокоенность и боль – за ее состояние, нужно было срочно осмотреть ее, вдруг она ранена или что–то еще ее беспокоило; сожаление – от того, что это я сам довел девушку до такого состояния. Такое странное ощущение – позволять себе чувствовать.

Эту роскошь я не позволял себе всю жизнь, а сейчас не сдержался, не смог, проявил слабость. Все эти чувства побудила маленькая красивая Аделина Эстер Самали – дочь жадного и беспринципного короля, которого я собирался убить. И сделал бы это, если бы он не опередил меня.

Прокручивая эти мысли одну за другой, я постепенно дошел до дома, построенного специально для моей гостьи на пустоши, вблизи окраин Манхэттена.

Я не хотел пугать ее, приведя в своей дом, но и держать на расстоянии тоже не мог. Поэтому решил поступить так: дать ей время познакомиться со мной и привыкнуть ко мне, и в то же время держать поблизости.

Войдя в дом, я пронес ее в спальню, лично мною спроектированную: все в светло бежевых и серых тонах, разбавленных яркими декорированными рамками зеркал, необычными картинами в стиле арт–деко и темно–фиолетовыми шторами. Я не знал, какой стиль она любит, поэтому сделал на свой вкус. У нее будет возможность все это поменять, если, конечно, захочет.

Осторожно перекладывая ее на кровать, я замер в пяти сантиметрах от нее, разглядывая каждый миллиметр ее лица: длинные темные ресницы, маленький, чуть вздернутый нос и приоткрытые губы, так и манящие к ним прикоснуться, проверить такие же они мягкие, как ее руки, узнать какие они на вкус. Я подумал, что они могут быть на вкус как малиновый джем, который так мне нравился, оттого еще желаннее и соблазнительнее казалась ее плоть.

Я медленно начал склоняться, не в силах противостоять тому порыву, что резко накрыл меня. Одна секунда, и я соединил наши губы в нежном поцелуе. Это было всего лишь прикосновение, но та гамма эмоций и чувств, взорвавшихся в моем теле, была чем-то запредельным. Ее губы были даже нежнее, чем я предполагал, а вкус настолько въелся в мое сознание, что я изменил свое мнение о любимом лакомстве.

Ощущал себя как девственник, дорвавшийся до девушки, а учитывая то, что у меня было много женщин – от молодых, до взрослых и опытных, я абсолютно не понимал этого состояния. А то, чего я не понимал, меня злило…

После простого прикосновения я осмелел и нежно провел языком по ее нижней губе, собирая всю сладость будоражащего момента. Это идиллию испортил резкий толчок со стороны Аделины и замахивающаяся рука, которую я рефлекторно схватил и свернул в другую сторону. Разум может и возможно затуманить, но тело и рефлексы – нет.

– Ты что делаешь? Немедленно отпусти и не смей прикасаться ко мне! – прорычала моя принцесса.

– Успокойся и перестань брыкаться. Тебе это не поможет, только поранишься, – усмехаясь, провел большим пальцем по ее губе, вытирая мокрый след, оставшийся после моего языка. Она попыталась увернуться, но мой захват ее тела полностью отсек любую попытку это сделать.

Глава 10

Адель

Чувство легкости и немного эйфории заполняло мою голову. Я расслаблена, мысли беззаботны, а еще этот запах… такой терпкий, древесный и совсем немного сладкий, вкусный, – запах мужчины.

Наверное, я бы хотела, чтобы мой любимый человек имел такой запах. Любимый человек… Но ведь у меня уже был любимый человек. И пах он амброй, табаком и, совсем немного, цитрусом, никоим образом не напоминая в звучании своего аромата и единой ноты сладости. Это был не его запах. Не Камала.

Способность двигаться постепенно возвращалась к моему телу, а сознание приходило в норму, когда я начала ощущать этот прекрасный аромат мужчины совсем рядом, да что там… я чувствовала его дыхание прямо у своего лица. Но глаза предательски не открывались, и я продолжала лежать без движения.

Секунда, и его дыхание начало приближаться, а чувство страха подползло к самому горлу в тот момент, когда я ощутила чьи–то губы на своих. Это стало катализатором увеличения адреналина в моей крови, и я нашла в себе силы открыть глаза и одновременно замахнуться на того, кто так нагло нарушил мои границы. Мало того, что он сделал это со мной без моего разрешения, так еще и руку мою выкрутил.

Раскрыв глаза, я окончательно пришла в себя, начиная разглядывать нахала: большой, мускулистый, мне явно не справиться с таким. Точеные скулы, будто высеченные из камня, и волевой подбородок, были обрамлены небольшой щетиной, подчеркивающей мужественность парня, а бездонные омуты темных глаз, смотрящих на меня с прищуром, явно оценивая, напоминали обсидиановый колодец, заглянув в который, голова начинает кружиться, сознание туманится, а тело перестает подчиняться, поддаваясь страху поглощения бездной.

Когда поняла, что он поцеловал меня, я оцепенела. От страха, от наглости, от безысходности, от неверия. А когда отпустил, я попыталась разложить мысли по полочкам, но сознание било простреливающими импульсами мою и без того отяжелевшую голову, будто защищая от негативной информации.

Аниса, отец, замужество, побег.

Волна боли прострелила голову. Делая вид, что не сходила с ума от рези в висках, я продолжала вспоминать: побег, нападение на дворец, страх, отчаяние.

Мужчина говорил что-то, а я ему отвечала.

Не понимала, где я.

Мысли путались, я пыталась собрать их в кучу: мы с Камалом собирались бежать, убивающая пустыня, боль в ногах и жажда, вертолет, вооруженные солдаты, куски отрезанной плоти, смерть Камала…

Не-е-ет!

Будто ядерный снаряд взорвался в моей голове, поглощая все, что было рядом. Не осталось ничего: ни любви, ни надежды, ни веры, ни счастья. Сплошная пустота.

- … Всю основную биографию о тебе я знаю, поэтому опустим ее. Скажи мне лучше, как ты себя чувствуешь?

Мне показалось, что я слышала его через раз, но его последнее: «Как ты себя чувствуешь?» окончательно отрезвило меня и ввело в такое отчаянное бешенство, что я сама не контролировала свои действия и плевала на исход.

– Как я себя чувствую? Как я себя чувствую? – прокричала, не сдерживая эмоций. – Ты выкрал меня из моего государства, приказал убить на моих глазах моего любимого и неизвестно что вообще сделал с моим отцом. После этого ты смеешь спрашивать меня как я себя чувствую? Я лишь хотела сбежать с любимым. Мне не нужна власть, заберите ее!

Его выражение лица молниеносно изменилось. Если я думала, что раньше боялась, то нет, то выражение, которое было на его лице, вгоняло меня в сущий ужас. Грозный оскал, прищуренный взгляд и вздрагивающая верхняя губа парня заставили меня сжаться в углу и ждать своей участи.

– Мы поговорим после того, как тебя осмотрит врач, и ты успокоишься. В таком состоянии, я не думаю, что наше знакомство будет приятным, – грозно сказал Алек, вроде так его звали… и обернулся, чтобы уйти. Я вздохнула с облегчением, видя его отдаляющуюся от меня фигуру, а поэтому осмелела и решила крикнуть на последок, идя на поводу у буйного нрава.

– Да пошел ты! У нас никогда не будет приятного знакомства, и ты идиот, если думаешь иначе, – крикнула я и сжалась обратно к углу, боясь, что он развернется и воплотит свою угрозу в жизнь.

Только после его выхода произошел откат всего, что со мной приключилось, а потому град горьких соленых слез заполонил все мое лицо. Я прижалась к уголку спальни и обняла колени, прижимая их к животу.

Где я? Что со мной будет? Почему эти люди разрушили мою жизнь? Что произошло с дворцом? Как же Аниса?

Все эти мысли не давали мне покоя. Скатившись на бок, так же обнимая колени, я проплакала, наверное, всю ночь, потому что только ближе к рассвету мои глаза начали закрываться и я, наконец, обрела спокойствие и погрузилась в сон.

Глава 11

Алек

Всю неделю я был занят решением вопросов на собраниях Випов, отчитывался перед друзьями, какого хрена оставил девчонку в живых… Брался за любую работу, о которой раньше даже не подумал бы, лишь бы лишний раз не думать об Адель. Я хотел отойти от информации о её любимом и одновременно дать ей время на то, чтобы свыкнуться с ситуацией, принять некоторые факты и успокоиться.

Всю неделю она лишь лежала и плакала, иногда пренебрегая даже гигиеной. Это лишь подчеркивало ее беспомощное положение. Она сдалась, не понимая как жить дальше. Самое время было навестить ее и разъяснить все, а от того, примет она эту информацию или нет, зависело дальнейшее ее пребывание в этом доме.

Накинув черный пуловер и такого же цвета джинсы, я взял заказанное ранее печенье, сел в свой Ferrari Purosangue и поехал к принцессе.

Адель

Мрак. Это то, что окружало меня последнюю неделю. Я устала думать о том, что со мной будет. Неприятное чувство, поселившееся в груди, раз за разом усугубляло и без того мрачные представления о скором будущем. Сидеть в ожидании, каждый день съедая себя изнутри догадками, негативными мыслями и отчаянием – единственное, что мне оставалось делать.

Меня не просто так сюда привезли. Нет, не то слово – выкрали. Поэтому я только и делала, что лежала и рассуждала, как приговоренный к смертной казни в последний день своей жизни в тюрьме.

Мои рассуждения отвлек гулкий рев мотора, а следом послышался щелчок входной двери. Я не думала, то это будет так скоро. Ты сколько угодно можешь рассуждать над этим, но готов к этому никогда не будешь.

– Ну, здравствуй, Адель, – с улыбкой произнес, наконец, посетивший меня гость. Только гость ли? Скорее хозяин… Или послужник хозяина.

– Скажи, ты на кого–то работаешь? Они приказали тебе меня к чему–то подготовить? – обессилено спросила у него.

–Нет, – весьма немногословно, но я заметила улыбку, возникшую на его губах всего на секунду. Он забавлялся.

– Ты ведь знаешь, кто я, – нашла в себе силы, и, гордо вскинув голову, подошла к своему палачу. – Если моего отца убили, в чем я не уверена, то я буду королевой Сандара. Я сделаю все, что ты скажешь, заплачу, сколько захочешь, – лгала я ему, ведь никто не допустил бы женщину к власти. Мне наверняка назначили бы регента – кого–то из мужчин, являющихся дальними родственниками. Касаемо денег, у меня были свои сбережения, я продавала с дворца все, что только можно было через Анису, ведь всегда знала, что однажды эти деньги мне пригодятся.

– Такая смелая и в то же время смешная…, – прочеканил каждое слово, нагло рассматривая меня и откровенно смеясь.

– Почему ты смеешься? С самого прихода ты кроме этого ничего не делаешь. Убивать меня никто пока не пытается, пыткам не подвергает, и если ты не хочешь даже слушать о том, чтобы помочь мне, тогда что тебе нужно?

– Ты, – просто ответил он.

У меня отвисла челюсть от его надменности.

– Я? – судорожно переспросила, делая шаг назад. От былой гордости и высокомерия не осталось и следа. Сейчас я была готова склониться и умолять его меня не трогать. - Зачем? – дрожащим голосом задала интересующий меня все эти дни вопрос.

– Ооо, ты начала задавать правильные вопросы, Лонели, – сказал он, начиная приближаться.

Его глаза загорелись чем–то темным и… завораживающим. Он стал почти вплотную, догоняя мой каждый отступающий шаг. Несколько секунд я неотрывно смотрела в его глаза, похожие на бездонную пропасть, заглянув в которую, невозможно выбраться обратно. Они такие властные, манящие, но в то же время пугающие. Я поймала себя на мысли, что он, черт его дери, нереально красив своей порочной пугающей красотой.

– Ты во мне дыру прожжешь, – расслабленно выдал, немного отстраняясь и улыбаясь. – Если это твой следующий способ добиться желаемого, то я подумаю над ним, – забавлялся наглец.

– Я пытаюсь найти в тебе хоть что–то человеческое, – ударила колкостью в ответ.

– И как успехи?

– Не разглядела.

– Не разглядела? О, дорогая, – он снова приблизился, прислоняясь ко мне телом, – как отказать девушке, когда она просит?

После этого он нагло толкнул меня к стенке и прижал всем своим громадным телом. Я только и успела открыть рот, чтобы что–то возразить, как шок настиг меня в полной мере, потому что я ощутила его всего.

Я думала, что его прикосновения заставят меня захотеть содрать с себя кожу, но это было не так. Его тепло, переходящее ко мне через сомкнутые на моем лице пальцы, началось в районе шеи, и плавно, вторя движениям его рук, продвигалась вниз: к сомкнутой на моей талии руке, бедрам, и ягодицам, которые он резко обхватил, поднимая меня вверх.

Со рта вырвался крик отрицания, заглушаемый его твердым затуманенным похотью взглядом и моим оцепенением от явного ощущения его желания, упирающегося мне между ног.

– Если ты думаешь, что этим ты показал мне человека, то мне жаль разочаровывать тебя, так могут и животные, – на последнем слове я сильно толкнула его, но он не упирался. Опустил меня, позволяя выскользнуть из своих рук, и сделал шаг назад.

Градус напряжения в комнате просто зашкаливал. Чтобы успокоить и его, и себя, мне нужно было как можно дальше держаться от него и получить ответы на все свои вопросы. Я быстро ретировалась в противоположную сторону комнаты, где стояло узкое кресло и, присев с краю, решила заполнить свои недостающие пробелы в этой истории.

Глава 12

Адель

Спустя неделю я потихоньку начала выбираться из того состояния, в которое сама себя и загнала. Достаточно было себя жалеть. Жалость к себе лишь подпитывала мое беспомощное состояние, а я и без того грызла себя негативными мыслями, чтобы еще и самобичеванием заниматься. Мне нужно было что-то предпринять. Нужно было выбраться.

И хотя он и был чудовищем, но за все это время ни раз не сделал мне больно. Может, он ждал, пока я отойду? За это время я поняла, что нам просто необходимо общаться, чтобы сдвинуться с мертвой точки моего отчаяния.

Впервые за все эти дни я привела себя в порядок: приняла ванную, сделала скрабы и маски, уложила волосы и нанесла макияж. Сегодня я хотела встретиться с ним и быть при этом красивой. Не знала, откуда взялось это чувство, возможно, мне просто надоело на его фоне быть грязной оборванкой.

Я решила не спешить к охранникам – осмотрела дом: он был невероятно красивым и стильным. Столько великолепных картин, декораций и футуристической мебели, вызывали восторг и восхищение. Я медленно подходила к кухне, вспоминая, как иногда я любила готовить вместе с Анисой. Эти моменты, невольно всплывшие в моей голове, начали снова входить в то состояние раздрая, из которого с таким трудом вышла. Но прошлого не изменить, а поэтому несознательное я заменила сознательным и, отметая все мысли о прошлом, направилась к охраннику, чтобы изменить свое будущее.

– Алек попросил уведомить Вас о том, что я готова с ним поговорить, – сдержанным голосом произнесла я охраннику.

– Понял, передам, – ответил, параллельно набирая что–то на своем телефоне.

Видимо, писал своему боссу, потому что позже он велел мне идти обратно и ожидать его начальника, что я и сделала.

Минут через тридцать услышала рев мотора и вскочила, чтобы встретить своего похитителя. Когда дверь распахнулась, мы встретились с Алеком лицом к лицу.

Он снова великолепно выглядел, но уже полностью в белом: красивый кашемировый пуловер, укороченные брюки того же цвета и кеды. Его стиль настолько сильно отличался от того, в котором ходили мужчины в моем государстве, что заставляло меня немного дольше рассматривать его, чем того требовало приличие. В свою очередь, смела заметить, что он тоже не мог оторвать от меня взгляда. Конечно, ведь раньше я представала перед ним только растрепанной и заплаканной с опухшими глазами.

Мы стояли, будто обмотанные колючей проволокой, которая при малейшем движении могла нанести нам смертельный удар. Немое противостояние взглядов, при котором я чувствовала дикое подавление и полное заполнение пространства лишь им.

Его энергетика сравнима с мировым апокалипсисом, волной накрывающим все живое, словно забирая самое ценное — опору, воздух, не давая кислороду насытить легкие.

Но это не могло продолжаться вечно. Наша неловкая битва взглядов грозила перерасти совсем не в то, что я хотела бы чувствовать к своему похитителю, а поэтому с огромным трудом, проигрывая ее, я сделала шаг в его сторону и совершила максимально нелогичный, по его мнению, поступок, что сразу же отразилось в его взгляде - протянула руку.

– Давай начнем сначала, – улыбаясь, окончательно обескуражила мужчину.

Он хищно улыбнулся, медленно сократил между нами расстояние и взял мою ладонь в свою. Она была такая теплая и огромная, полностью овладевающая моей, а касание казалось столь нежным, что я невольно закрыла глаза, наслаждаясь. Всего секунда слабости. Не хотела думать ни о чем, кроме как о теплой истоме, пленившей мое тело. Что за странные неведомые чувства он начал во мне пробуждать и почему мне так страшно их испытывать?

Однако секунда – это лишь миг. И он быстро закончился.

Одернув себя, я резко выдернула руку.

– Я смотрю, неделя размышлений в одиночестве дала свои плоды. С удовольствием, маленькая принцесса, – ехидно ответил Алек, чуть наклонившись и смотря мне прямо в глаза. – Впустишь?

– Да, конечно, - отступила я, давая возможность ему пройти, - особенно, учитывая, что это твой дом, – тихо добавила под конец.

Пройдя в гостиную, мы присели на диван. Я заняла место у одного края, надеясь, что он, как и в прошлый раз, с уважением отнесутся к моему желанию находиться от него подальше.

Но не тут-то было: он сел прямо посередине, развалившись так, что между нашими ногами было расстояние тонкого листа бумаги. И, смотря мне прямо в глаза, начал говорить своим низким томным голосом:

– Как ты себя чувствуешь? – закинул руку на спинку и подхватил мой волос, наматывая на палец.

– Уже лучше. Я подумала, что мне стоит прекратить жить прошлым. Я много думала над тем, что ты мне сказал, посмотрела все доказательства, которые ты передавал через охранников. И я все понимаю, но смерть? Разве это не слишком жестоко для человека, заботящегося о состоянии планеты. Ведь можно было разобраться с ним гуманнее: посадить в тюрьму, отправить на исправительные работы, – начала я, однако была резко перебита им.

– Ты, видимо, меня не так поняла. Я не альтруист. Не супермен. Если я решил его убить – значит так нужно, - безапелляционно рубанул мужчина. - Тюрьма? – произнес с насмешкой, - для чего? Людей сажают в тюрьму для осмысления, исправления, а твой отец не подлежал исправлению. Он не достоин ни одной монеты граждан, трудившихся и плативших налоги, ведь если посадить его в тюрьму, то его нужно кормить, поить, обеспечивать одеждой. Он не предоставил людям таких благ. Он убивал их. И чем быстрее ты примешь, что твой отец заслужил это, тем проще будет наше общение, - резко потянув прядь, он отпустил ее и убрал руку, - ведь в глубине души ты со мной согласна. Так будь честной и признай это.

Глава 13

Алек

После первого нормального разговора с Адель я был окрылен: внезапные улыбки посреди собраний из-за заполненных только лишь принцессой мыслей лишь доказывали мою уязвимость перед девчонкой. Это непривычное для меня чувство было настолько всепоглощающим, что я не мог больше ни о чем думать и нормально работать. То и дело вспоминал ее теплое тело, прижатое к моему, её сладкие губы, так страстно отвечающие на мои поцелуи.

Мои мысли прервал звонок. Звонили Випы. Надевая наушник, я подключился к общей связи.

– Какого хера ты творишь? – с ходу начал кричать Дамир.

– Я захотел ее себе. Есть какие–то вопросы? – в его же манере ответил я, стараясь проявить терпение, но в то же время показать, что имею власть так поступать.

– Ты там вообще рехнулся? Тебя на задании башкой не треснули? Потому что я не понимаю что с тобой, и где твое обычное безразличие ко всему живому? – яростно добавил Амит.

– Та-а-ак, наша бессердечная глыба дала треск и пала под пулями купидона, – забавлялся Матиас. В этот момент хотелось оторвать ему голову.

– Нет, просто представь, как он предложит ей называть друг друга «котятами», – поддержал издевки Джексон и, вторя Матиасу, заливисто рассмеялся.

– Это не смешно. Алек, объясни какого черта? – уже спокойнее спросил Дамир. – Можешь выебать хоть полмира, зачем тебе девчонка?

Он старше меня, однако именно он всегда совершал самые необдуманные, на наш взгляд, поступки. Впоследствии, конечно, мы понимали, что все было под его контролем, однако я таким похвастаться не мог. И уверить их, что все под контролем – тоже. Потому что я сам не понимал, что со мной происходит.

– Я уже сказал. Я захотел именно ее. Она моя. Считайте, что я убил ее. Я стер все её данные, Аделины Эстер Самали больше нет, она умерла вместе с отцом во время гражданской войны в Сандаре. Я придумал эту версию еще до того, как она оказалась здесь, потому что еще тогда знал, что заберу ее себе. Честно, не знаю насколько долго это продлится, но когда она наскучит мне, я сделаю с ней все, что вы скажете, – заведомо солгал я, абсолютно точно понимая, что нихрена я не отдам ее им.

– Мы тебя услышали. Все то дерьмо, что с тобой происходит, мне не нравится, – продолжил Амит своим холодным, словно сталь на морозе, голосом, – когда ты наиграешься, я не уверен, что станешь прежним. Если вообще наиграешься, - высказал предположение, даже не догадываясь, насколько близок был к правде.

– Пусть даже так. Если я объявлю ее своей женщиной, никто из Вас не будет иметь права даже слова сказать, – отрезал я. – Поэтому хватит строить из себя нянек. Я в состоянии ответить за свои действия и больше не намерен отчитываться за них.

– Именно поэтому мы и боимся того, что может произойти с тобой, если ты обретешь слабость в ее лице, – встрял Матиас.

– Я держу в своих руках пятую часть мира. Я в состоянии защитить свою семью, если это понадобится. Да и вообще, как разговор зашел до этой ноты? Я лишь сказал, что захотел девчонку себе, а вы развели балаган вселенского масштаба. Вы успокаивайтесь, а у меня куча дел скопилась, – не давая возможности им допрашивать меня и дальше, закончил я.

– Иди, один хрен, «любовь и умника в дураки поставит». Потом разгребать заебешься. И нас заебешь, – то ли забавляясь, то ли сердясь, сказал Дамир очередную русскую фразу, смысл которой должен раскрыться как-то по-особенному.

– Так, завтра в то же время. Надо обсудить подтверждение смен власти в нескольких государствах, валютный курс и частые перебои нашей системы безопасности. И еще, - обратился ко мне Джексон, - была проблема дислокации войск Сандара на территории Силлы.

- Я решу это,- закатил глаза я, мысленно послав эти мелкие страны куда подальше, и завершил разговор.

Как же я устал. Устал от такой жизни, от бесконечной работы, от контроля. А ведь мне еще приходилось контролировать несколько своих холдингов, следить, чтобы они приносили мне достаточно денег для поддержания власти.

Как бы я хотел просто быть обычным бизнесменом. Я уверен, что если бы все бросил, сменил имя и начал бы с нуля, то развился бы до такого уровня, чтобы мне и моей семье не пришлось беспокоиться о деньгах никогда. Но… не могу. Это чувство гиперответственности, словно ядовитое лекарство, с детства систематически вводимое под кожу, заставляло меня действовать так, как меня учили всю жизнь, связывая руки невидимыми путами, не позволяющими жить так, как мне хотелось бы. Я заложник системы, пусть и сижу на самой ее верхушке.

Весь день я разгребал кучу накопившихся дел, а также те вопросы, решить которые мне предстояло в ближайшие дни: одобрение крупных сделок, изменение границ, корректировки законодательства, введение новых санкций, назначение нового короля Сандара. Я работал без перерывов в надежде освободить время для Адель. Хотел быть рядом с ней с легкой головой, ни на что не отвлекаясь.

После того, как закончил, я распланировал завтрашний день и дал указание помощникам реализовать все до утра.

Эта прогулка точно не должна оставить ее равнодушной.

Глава 14

Я проснулась от нарастающего гула, прорывающегося в мою комнату. Отчетливо услышав разговор прямо за моей дверью, я схватила халат и поспешила узнать, кто говорил. Почему я не боялась? Да потому что истерический женский смех меня скорее злил, чем пугал. Подойдя к двери, решила немного подслушать.

– Давай уже разбудим.

– Босс будет в ярости, если мы сделаем что–то не так.

– А вдруг не успеем, – щебетали женские голоса.

Их беседу прервали резко распахнувшаяся дверь и мой яростный взгляд.

– Что происходит? Вы кто такие? – сразу решила не церемониться.

Передо мной стояло шестеро девушек, выглядящих так, будто их сейчас на плаху должны повести. Стало немного жаль их, и я ослабила напор.

– Успокойтесь, – откинувшись на дверь и скрестив руки, спокойным тоном продолжила я, – я просто испугалась, что какие-то неизвестные пробрались в дом.

– Мисс, нас наняли, чтобы провести вам бьюти процедуры, – опустив голову, ответила светловолосая девушка, представившаяся Анной.

– Анна и Эльза будут делать вам маникюр, Элеонора и Маргарет – педикюр, Треси займется макияжем, ну а я прической, – быстро рассказала план действий полненькая женщина лет сорока. Чуть позже я узнала, что ее звали Глория.

– Я не просила, мне это не нужно. – злость медленно подступала к горлу. Что он делает вообще? Я ему что, барби, чтобы играть мной как вздумается: наряжать, красить и расчесывать.

Бесит.

– Мисс, пожалуйста, нас уволят, – жалобно пропищала Трейси, – у меня маленький ребенок и ежемесячная плата за аренду, я не могу себе позволить потерять работу.

Надо заметить, что это реально подействовало, чувство вины просто не позволило мне даже слова им больше сказать. Бедные девушки ни в чем не виноваты, а поэтому все, что мне оставалось – только закатить в недовольстве глаза, а после смиренно кивнуть. К черту все. Пусть делают что хотят.

После почти трех часов сборов, я была просто выжата как лимон. Казалось бы – сиди и наслаждайся, все делают за тебя. Но от долгого сидения на одном месте каждая частичка моего тела невероятно затекла и все, чего я хотела – уйти, наконец, на эту прогулку и размять ноги. Добил этот отвратительный перфоманс показ мод в стиле Тайры Бенкс, где мне предоставили возможность выбрать одно платье из десяти предложенных вариантов, каждое из которых, естественно, нужно было примерить и обязательно «улыбнуться глазами».

Да уж, даже здесь предлагалась мнимая возможность выбора. Выбора, который он уже сделал сам, а мне лишь представилась возможность с этим выбором согласиться, надев одно из них. Человек всегда будет управляем, суть лишь в том – будет ли он это осознавать. Свобода в выборе – утопия, где каждый человек выполняет приказы тех, кто выше по статусу или какому–либо иному критерию, отличие лишь в самовнушении человеком своей надобности и непорочности системы, в которой он находится. Извечные проблемы, никогда не решаемые человечеством всегда будут преследовать нас, а мы не будем их замечать, будем подчиняться и решать их даже не возникнет мысли, ведь у нас есть свобода слова, право выбора… мы так думаем, мы в это верим… но… это не так.

Поэтому я даже не пыталась выбрать. После многочисленных примерок, указала на первый попавшийся наряд – им оказался давольно красивый костюм – белоснежный топ и укороченный пиджак, а также в тон к ним брюки палаццо, так часто мелькавшие на модных журналах в интернете. Завершал образ босоножки на низком квадратном каблуке необычной угловатой формы с красивыми жемчужными вставками.

Последний штрих – аксессуары: крупные золотые кольца красиво сочетались с нежной подвеской и очками с белой оправой и золотой окантовкой.

Мои волосы свисали длинными прядями, с одной стороны собранные золотой заколкой. Я выглядела, словно английская герцогиня. Ниже меня по статусу, но свободы куда больше. Не заметила, как улыбаюсь. Истерическая улыбка, подчеркивающая неестественность ситуации и шаткость моего беспомощного положения.

Через полчаса послышался знакомый рев автомобиля, а за ним открывающаяся дверь. Алек стоял у входа с огромным букетом разноцветных пионов в своем идеально сидящем костюме в стиле кэжуал, тоже белого цвета. Он застыл в проеме и смотрел на меня, не отрывая глаз. Второй раз видеть его в белом – сущее испытание для моего и без того нестабильного сердца. Впервые он предстал предо мной в черном, будто дьявол во плоти. А теперь всем своим видом олицетворял жизнь, свет и тепло. Кто же ты на самом деле, Алек Лоуренс?

Глава 15

Алек

Отправляя к ней бригаду стилистов и других помощников, я даже не подозревал, что увижу ее такой. Слово «красивой» никак не подходило под ее описание. Она на самом деле была принцессой, поэтому и это сравнение казалось тривиальным. Она была будто цветком, раскрывшимся в пустыне и озарившим своей красотой бездонные пески, никогда не видавшие такого ранее.

Я медленно подошел к ней и протянул букет. Посмотрев на него с сомнением, она осторожно взяла его и сразу пошатнулась.

– Лучше оставить его здесь, – усмехнулся, замечая, с каким трудом ей удается удерживать цветы в руках.

– Думаю, ты прав, – улыбнулась она в ответ, передавая букет одной из помощниц.

– Что ж, идем? Я обещаю тебе незабываемый день, Адель, – нарочно выделил ее сокращенное имя, скалясь и протягивая ей руку, но она даже не посмотрела на нее, а, развернувшись, просто прошла мимо меня, открывая дверь.

Ну и характер, конечно.

Мы прошли к моей машине, я галантно открыл ей дверь заднего сидения, и только потом пошел к своей стороне. Прям гребаный джентльмен.

– Разве ты не сам сидишь за рулем? – спросила она, отодвигаясь подальше.

– Только не когда могу сидеть рядом с такой красоткой, – нагло поддел, разваливаясь на кресле так, что заполнил почти все его пространство, соприкасаясь коленями с девушкой, сжавшейся и прочти вросшей в дверь.

– Ты вообще слышал о таком понятии как «личное пространство», – по слогам так смешно произнесла она, даже не подозревая, насколько часто я буду переходить это ее «личное пространство».

– Не-а, - оскалившись, откровенно насмехался над смущенной девушкой, нагло рассматривая оголившуюся полоску тела из-под короткого топа. - Зачем? Если по итогу все твое пространство итак будет моим, – наклонился, убирая с ее лица воображаемую пылинку.

Она смотрела на меня и не дышала, съежившись, словно напуганный зверек. Глубоко вздохнув, нехотя отстранился и открыл планшет. Нужно было срочно занять мысли чем-то другим, иначе мы просто не доехали бы до организованного свидания.

Остаток пути провели в молчании. Я провозился на планшете с незаконченными рабочими делами, а Адель всю дорогу смотрела в окно.

– Если сегодняшний день ты будешь вести себя хорошо, не крича и не истеря, я сделаю тебе подарок, который, уверен, ты оценишь. Этот подарок будет означать мое доверие к тебе, а поэтому – заслужи его, – решил хоть как–то порадовать ее я. И это, к слову, удалось. Взгляд Адель тут же ожил, и она заерзала на кресле, поворачиваясь ко мне.

– Что? Что это будет? – как маленький ребенок выпытывала она.

– Узнаешь, – отвернулся и лишь спустя секунду заметил, что улыбаюсь. Странное ощущение. Будто рад проявлению хотя бы одной ее положительной эмоции…

Спустя полчаса мы подъехали к смотровой площадке, специально спроектированной мною и огороженной от остальных жителей. Она находилась на возвышенности, откуда открывался невероятный вид на город. В одном из своих путешествий к Дамиру в Россию, я увидел построенные качели прямо на краю обрыва. Они были оплетены лентами и цветами. Почему – то я захотел сделать такие же для Адель. К уже имеющейся красивой хрустальной беседке, построенной полностью из закаленного стекла и открывающей невероятный вид на город, я добавил качели. Велел сделать их на прочных железных основаниях, посреди которых был стеклянный полушар, набитый подушками и обвитый белыми цветами.

Когда Адель увидела их, она замерла с восторженным выражением на лице.

– Алек, это невероятно, – восторгаясь направилась к куполу.

– Ты выбрала удачный цвет, – не смог не отметить, как идеально она вписывалась в это стеклянно-белое царство. Будто ангел, нашедший свое пристанище на земле.

– Покачаешь меня? — смущаясь, спросила принцесса, уже усевшись на качели.

– Конечно, — попытался ответить безэмоционально, но улыбка словно приклеилась к моему лицу, не желая отлипать. А еще я отметил, насколько просто было осчастливить эту девушку. — Только закрой глаза, — вкрадчивым тоном продолжил я, подойдя ближе. — Я скажу тебе, когда можно будет открыть.

Глава 16

Адель

Я зажмурилась, хотя все мое существо горело желанием увидеть как можно больше этих прекрасных мест. Все здесь было настолько завораживающе, что дух захватывало, а сердце бешено колотилось от переполняющих эмоций. Сдержав безудержный порыв, я подчинилась и в предвкушении сидела в кресле, похожем на стеклянный купол, с закрытыми глазами, держась за специальную ручку.

– Открывай, – услышала Алека и в эту же секунду распахнула их.

То, что предстало перед моим взором невозможно было описать в двух словах. Я словно прыгала с обрыва и возвращалась обратно, раз за разом разрезая воздух плавными движениями вперед и назад. Нечто, ранее не существовавшее, возникло в моей груди. Весь мир перестал существовать: стихли все звуки, померкли картинки, а проблемы остались где–то позади. Было только это волшебное единение с окружающей средой. Я словно летела, а на спине возникли два исполинских крыла, позволяющих слиться с природой и почувствовать себя в своей стихии. Невероятное блаженство и эйфория – вот, что подарил мне Алек на этом… свидании. Хотела бы я назвать нашу встречу иначе, но это просто невозможно: романтичная атмосфера, он качал меня на невероятной красоты качелях, и рядом никого, кроме охраны.

Казалось, что он раскачивал меня целый час, прежде чем аккуратно присоединиться и сесть рядом.

– Ты прекрасна, когда так расслаблена и счастлива, – проговорил Алек, повернувшись ко мне боком, положив голову на подушку и подперев одну ногу под себя.

Значит надолго так устроился.

Кожей ощущала его взгляд на своем лице: он рассматривал меня, но в данный момент это было настолько неважным, что я просто не обращала на это внимание, наслаждаясь и позволяя ему по–своему делать то же самое.

Мы просидели так до вечера. К тому времени, когда начало смеркаться, а город зажегся разноцветными яркими огнями, я уже отчетливо ощущала чувство голода, причем не только свое. Наши в Алеком желудки спелись в дуэте, и мы, посмеиваясь, назвали их урчание – симфонией голодающих.

Он был настолько терпелив, что ни разу не прервал мое любование этим видом, ничего не предлагал, а просто смотрел на меня и ждал, когда я сама решу, что мне будет достаточно.

- Очень красивый вид, правда? – повернулась в его сторону и замерла в моменте, когда его взгляд перехватил мой и захватив в жестокий противоречивый плен. Он все это время смотрел только на меня.

- Правда. То, что я вижу – невероятно красиво, - смутил меня мужчина, отчего я резко соскочила с качели, пока снова не допустила ситуацию, когда все зайдет слишком далеко.

Я и без того чувствовала себя одноклеточной амебой, когда он находился рядом.

Алек последовал за мной, и мы плавно дошли до стеклянной беседки. Она такого же стиля, что и качели, но ее масштабы восхищали не меньше, ведь ее проектировка заставляла поверить, что мы парим прям над городом. Невероятное произведение архитектуры. Сама не заметила, как сказала это вслух, а Алек лишь ухмыльнулся.

– Мы можем приезжать сюда, когда ты этого захочешь, – сказал он, когда мы сидели за столом в ожидании остывших за время моего любования качелями блюд.

– Я думаю, это не должно быть слишком часто, иначе место потеряет свое волшебство, ты так не считаешь? – ответила, заглядываясь на приближающийся кусок стейка.

– Я прихожу сюда, когда хочу перезагрузиться, и за это время мне ни раз не приходила мысль, что мне здесь надоело, – он сказал это величественно, одновременно с этим отрезая кусочек аппетитной говядины и кладя его в рот.

– Здесь не бывает никто, кроме тебя и обслуживающего персонала?

– Они здесь впервые. Обычно я приезжаю сюда один и беру еду с собой. Не люблю лишние кампании, особенно в этом особенном месте.

– Но почему тогда…, – не успела я договорить, Алек перебил меня.

– Потому что сегодня я решил разделить это место с тобой. Я построил эти качели для тебя. Ты первая, кто сидел на них.

По мере того, как он это говорил, я снова ощутила жар, возникший во всем теле. У меня не было слов, лишь это всепоглощающее чувство противоречивого тепла, разливающегося по телу… Тепла, которого не имела права испытывать. Тепла, которого не заслужила. Тепла, переживающего с одним мужчиной, предавая при этом другого. Так нельзя.

– Я хочу вернуться домой, – сквозь возникающие слезы, резко перевела я тему.

Я не могу больше так. Не могу так поступать с памятью Камала. Не могу быть в состоянии счастья с тем, кто приказал убить его. Если я не могу сдерживать свои чувства рядом с ним, то нужно прекратить наши встречи. Я думала, что справлюсь, но нет. Мне нужно постараться сделать все, чтобы больше не видеться с ним вот так, наедине, когда он окутал меня теплом, заставляя мое сердце биться чаще и одновременно ненавидеть себя.

Естественно, Алек заметил мою резкую смену настроения.

– Я сделал что–то не так?

Мне показалось, что ему искренне это интересно.

– Нет, я устала и хочу отдохнуть, - ответила с сомнительной правдоподобностью, но он не стал допытывать меня, чему я безумно рада.

– Хорошо. Ты же помнишь, я обещал тебе подарок. Я привезу его тебе на следующее наше свидание, – встал и протянул мне руку. Я проигнорировала его, боясь реакции своего тела и решив дойти до машины самостоятельно.

Глава 17

Алек

– Вы там ебанулись все? – прозвучало холодно, но я изо всех всех сил сдерживаюсь, чтобы не поубивать своих подчиненных, пытавшихся свернуть руку Адель, когда она собиралась бежать.

– Простите, господин, она извивалась как змея, – я не дал ему договорить, хватая за горло, поднимая немного над собой и со всей силы ударяя о стену.

– Ты будешь держать свой язык за, пока еще целыми, зубами, когда речь заходит об Адель. Как ты ее навал? Змея? Я покажу тебе, как выглядят настоящие змеи, чтобы ты больше никогда не смог так ошибиться, – стеклянный взгляд охранника замер в диком ужасе, потому что он знал, что чтобы он сейчас не делал – ничто не изменит моего решения.

– В клетку на двенадцать часов, – озвучил я своему помощнику приговор, – подселите к нему самых прекрасных представителей пресмыкающихся. Потом откачать и вернуть в строй, — я смотрел в наполненные ужасом глаза охранника и ничего не чувствовал. Ни жалости, ни сожаления.

– Я говорю раз и больше повторять не намерен – охранять, мать вашу, и не более. Есть масса способов обезвредить маленькую хрупкую девушку, не нанося ей вред. Вас столькому научили, но вы все равно как стадо баранов, а не элитная охрана. Что касается вашего мнения о ней…– нарочито медленно начал я, но не потому что хотел казаться грозным, я еле сдерживался, чтобы не вынести их ко всем чертям, – если я просто предположу, что вы настолько ахуели вообще о ней что–то думать, я навсегда сделаю так, чтобы думать вы больше никогда не смогли в принципе, – стальным тоном объявил и оставил их в тренировочной.

Я специально не заводил себе одного помощника, чтобы он не думал, что он такой единственный, кто может мне помогать, а поэтому впоследствии мог изрядно мне насолить. Однако сейчас я все чаще и чаще над этим задумываюсь, потому что заебался решать такие мелочи, как разговоры с охраной. У меня миллион важных дел, а я вожусь с этим.

Что касалось Адель… Она меня разочаровала. То ли она вообще недалекая, то ли просто не до конца понимает к кому попала. Пытаться сбежать? От меня. Мне просто смешно. Да еще по пять раз на день.

Неугомонная.

Я решил дать ей время обдумать наше последнее свидания, которое, к слову, прошло просто великолепно, но то, к какому выводу она пришла, меня явно не радовало.

Мне нужно было действовать дальше, но времени категорически не хватало. Я сутками сидел в своем кабинете, решая глобальные вопросы, кроме которых есть и обыденная текучка, которая просто горой скопилась за последний месяц. Либо я найду нормального помощника, либо просто сойду с ума от вечных недосыпов и закипания мозга.

Во время очередного разговора с Випами я обозначил свою проблему, надеясь, что кто–то из них предложит мне годного человека. И не ошибся.

Матиас сказал, что его двоюродная сестра четыре года назад закончила его личное обучение и невероятно ему помогала, однако та обстановка, в которой она работает, и то внимание, которое Матиас уделяет ей и ее личной жизни ввели девушку в жуткую депрессию. Гиперопека Матиаса не позволяла Лиане – так мне ее представили – жить нормальной жизнью, и она давно просила его перевести ее куда–нибудь подальше.

Испанский нрав Матиаса всем известен, да он и сам понимает, что перегнул с девушкой, но сделать ничего не мог, кровь – не вода, а поэтому с удовольствием предложил Лиану на должность моего помощника.

Он знал, что я увлечен Адель, а поэтому был спокоен за сестру. Все складывалось как нельзя кстати. Лиана должна была вылететь через два дня, а поэтому меня ждали еще два дня изнурительных работ. За это время я решу самые важные и отсортирую то, чем будет заниматься Ли – я подумал, что мне будет удобно называть ее так.

Глава 18

Алек

Через два дня я поехал в свой частный аэропорт, чтобы лично встретить Лиану. Она была не просто моим помощником, она была членом семьи Випа, а поэтому и принять я ее должен подобающе.

Когда самолет остановился, я увидел высокую смуглую девушку модельной внешности с длинными прямыми волосами, собранными в высокий хвост. Костюм тройка бежевого цвета, вероятно, лучшего дизайнера Европы подчеркивал все изгибы тела девушки, при этом выглядя строго и сдержанно. Так, как полагается истинной леди. Ее темные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, и пухлые губы розового цвета собрали взгляды всех мужчин, находившихся в поле ее зрения. На мгновение я подумал, что не хотел бы, чтобы на мою будущую жену смотрели так, как смотрели на Лиану.

Не так.

Чего уж себе-то врать? Я думал о том, что разорвал бы тут каждого, кто посмотрел бы так на Адель.

– Добро пожаловать, – с искренней улыбкой произнес я, потому что видел перед собой не просто девушку, а механизм, который позволил бы мне проводить больше времени с Адель.

– Здравствуйте, Вип, – с улыбкой ответила она. В Испании Матиаса все называли просто Вип. Так он подчеркивал свой статус и лишний раз указывал подчиненным на их место.

– Я предпочитаю Алек. Забудь то, что говорил тебе Матиас. Я не считаю его практику касательно обращений к себе особо действенной.

– Я учту, – в моменте переменилась она, становясь собранной и сдержанной. Она мне уже нравилась.

В следующие двенадцать часов я посвящал ее в дела, стараясь ничего не упустить. Всего, естественно, она не запомнила бы сразу, но я старался максимально быстро ввести ее в работу, а поэтому, уже через десять часов непрерывных разъяснений, она четко понимала структуру работы и планы на ее выполнение. Оставшиеся два часа я следил за тем, как она работала. И то, что я видел, меня определенно точно радовало.

Я решил, что пока она будет ночевать в гостевой комнате моего нынешнего дома, который я снял на ближайшие три месяца. Она всегда нужна мне рядом, и я не видел смысла в раздельном жилье. По крайней мере, до того, как тут появится Адель. Ли это тоже устраивало.

Впервые за несколько лет я лег спать в спокойствии и невероятном предвкушении того, что я придумал сделать с Адель. Эта девочка еще ответит мне за все свои попытки побега. Каждый ее побег отразится поцелуем на ее теле, поэтому я даже рад, что она сбегала так часто.

Глава 19

Адель

Месяц. Почти месяц я находилась в клетке самого могущественного человека на планете.

Я – игрушка, аксессуар для игры, надуманной им для достижения собственного удовольствия.

Я устала. Устала быть собачкой на цепи, устала думать о прошлом и бояться будущего, устала сдерживать вырывающиеся чувства к похитителю. У меня берлинский синдром, иначе никак не объяснить то влечение, которое я так рьяно пыталась в себе убить.

Даже воспоминания о Камале и чувство вины не помогали его затмить, а лишь заставляли меня ненавидеть себя за это.

Я стала похожа на человека, жившего счастливой жизнью, но которого в один момент взяли и накачали наркотой. Теперь та доза, которую предлагали, стала на первый план и затмевала все то хорошее, что было в жизни до ее появления.

Ты знаешь об опасности этой дозы, ты понимаешь, что умрешь, если будешь ее принимать, но все равно хочешь еще раз ее попробовать. Эта зависимость приносит только смерть, как и человек, держащий меня тут.

Наркотики – смерть.

Влюбиться в Алека – это хуже смерти.

И я на грани того, чтобы накачаться в край и больше никогда не терзаться этим выбором. Я – слабачка. Как и те люди, мечтающие о дозе, я все равно сдамся ему.

Я поедала себя этими мыслями целый месяц. С ними засыпала, от них же и просыпалась. Я не хотела этого чувствовать, не могла себя простить.

С этими мыслями я перестала думать об абсурдных побегах, а, отчаявшись и полностью войдя в состояние депрессии и бессилия, пошла в ванную. Я набрала воду, сбросила с плеч халат и шагнула в теплую воду, постепенно обволакивающую мое тело, будто одеяло. Нырнула под воду, чтобы успокоить нервы. Когда воздух начал заканчиваться, резко вынырнула. Глаза предательски горели, из–за чего я не могла ничего рассмотреть и просто подчинялась тому, что происходило. Не успела даже ничего понять, как почувствовала резкий толчок и крепкие руки, вытаскивающие меня из воды. Чертов Алек, какого он тут делает?

- Чего творишь? Пусти меня! - вырывалась и била кулаками его спину.

Он молча положил меня на кровать, смотря испуганными ошарашенными глазами. На другой стороне уже стояла какая–то женщина, видимо доктор. Только в тот м момент начала осознавать, что лежала голой под тонким пледом, еле прикрывающим грудь и бедра.

– Ты что, вообще с ума сошел? Притащил меня сюда голой? Что происходит вообще, не объяснишь? – истерика в голосе только подчеркивала мое разъяренное состояние.

– Оо, девочка, поверь, в том состоянии, в которое ты меня привела, я не возбудился бы, даже если бы ты засунула мне руку в трусы, – зло ответил Алек, не стесняясь доктора.

– Зачем вынес меня? Зачем?

– А что, ты бы предпочла, чтобы тебя вынес кто-то другой? Я никому бы не позволил тебя трогать, да и был уже на пути к тебе, когда мне сообщили о том, что ты собралась делать, - удивление на моих глазах моментально сменилось злостью. - Но я и подумать не мог, что ты утопиться решишь! Совсем поехала? Я ожидал чего угодно, ведь твои выходки с побегами – лишь баловство, но никогда бы не подумал, что ты решишься на самоубийство! – он говорил это с такой яростью, что я невольно сжалась.

Энергетика дикой злости била через край, задевая все на своем пути. Его глаза казались глазами дьявола, а хищный оскал походил на злого волка. Исключительно мрачные сравнения, заставляющие миллион раз пожалеть о содеянном.

- Я бы плюнул даже на то, что тебя голую вынесут охранники. А если бы беспокоилась о добродетели, то не пошла бы умирать нагишом. Думаешь, мертвую тебя бы потом никто голой не увидел или потом тебе бы уже было все равно? – уже спокойнее продолжил мужчина.

– Ты что, камеры даже в ванной установил? – наконец, высказала отмеченный в его обвинениях промах. Я готова была наброситься на него с кулаками, несмотря на его разъяренное состояние.

– А теперь закрой рот и слушай меня внимательно. То, что ты вытворила сегодня, заставляет меня задуматься о твоем психическом нездоровье, – он часто и глубоко дышал, мышцы на теле былинапряжены, а кулаки сжаты, - поверь, у меня есть миллион мест, где из тебя выкинут эту дурь. Ты этого хочешь? Как погляжу, тебе надоело быть принцессой: делаешь что хочешь в пределах дома, все твои желания исполняют помощники, - каждым словом он безжалостно бил меня в самое сердце. - Разве я хоть раз обидел тебя? Или может я сделал с тобой то, чего ты не хотела?

– Не хотела...

– Да брось, себя–то не обманывай хоть, - Алек скривился в лице, мотая головой в отрицательном жесте.

– Тебя не хотела, тут быть не хотела, – начала истерить, и слезы предательски дополнили мою метаморфозу.

– Это не повод для радикальных действий! - резко приблизился ко мне и расставил руки по краям от моего тела. - А поэтому подыщу для тебя подходящее место, – прорычал на ухо, поднимая каждую волосинку на моем теле, а потом резко встал, намереваясь уйти.

– Нет, – начала истерически смеяться, хватая его за руку, одновременно придерживая край пледа, норовящего сползти и оголить мою грудь из–за резкого подскока вверх, – я не собиралась делать ничего подобного. Просто расстроилась, устала и решила ванну принять! И если бы внимательнее смотрел в камеры - понял бы это!

Глава 20

Адель

Следующие два дня прошли незаметно. Я со страхом ждала нашей встречи с Алеком, ведь он сказал, что я отвечу за все свои выходки, а поэтому смирившись, просто ждала своей участи.

Он приехал за мной ранним утром, когда солнце еще не успело подняться и озарить своим теплом летний день такого серого Манхэттена, а поэтому и настроение у меня было унылое под стать погоде.

На встречу я не наряжалась так, как прошлый раз. Удобный топ и брюки-кюлоты делали мой образ прогулочным и каким–то «домашним».

Волосы я собрала в высокий хвост, предварительно выпрямив. Дополнили образ сандалии на низкой платформе и шляпа, так как я не знала, где именно будет проходить встреча. На всякий случай предусмотрела момент подпекания головы солнцем в такие безумно жаркие последние дни лета.

Алек появился у входной двери в футболке-поло бежевого цвета и такого же цвета льняных брюках. Казалось, этому мужчине будет идти только черное, однако, его разумность носить светлое летом, видимо, все же преобладала над стилем злобного властителя мира.

– Ты очень кстати надела шляпу, мы будем много гулять сегодня, – сказал Алек строгим тоном без намека на улыбку. Его настроение с самого утра было испорчено, так как мне тогда вообще пережить этот день?!

Мы прошли к его машине, и я заметила кучу сопровождения. Уловив мой взгляд, он спокойно ответил.

– Ты можешь не обращать на них внимания, они для нашей безопасности.

– Нам что-то угрожает? Почему так много? – занервничала я. Там было столько машин, что можно войну организовать.

– В последнее время участились нападки наших «друзей». Но тебе не стоит переживать, я всегда держу их под контролем.

Почему-то я безоговорочно верила ему. Уж в чем-чем, но в вопросе безопасности точно.

– Куда мы поедем?

– Я организовал нам сегодня мини-путешествие. Оно будет охватывать нескольких локаций, так что не спрашивай, скоро все увидишь. Пока едем, ты можешь поспать, потому что день сегодня будет очень насыщенным.

Я ничего не ответила, лишь откинулась на сидение и смотрела на мелькающие образы проезжаемых пейзажей. Мы ехали за город, а потому за стеклом мелькали огромные поля, леса, узкие заковыристые дороги, пока не подъехали к месту, похожему на паркинг для бизнес-джетов.

– Куда мы летим? – с опаской спросила его, не зная, чего ожидать.

Неужели он правда закроет меня в психушке, тогда зачем было сопровождать? Тихо… Он явно дал понять, что локаций будет несколько, мне пригодится шляпа, и я устану… Из этого всего определенно точно не вытекало мое отправление в психбольницу.

– Я решил, что стоит тебе тоже проявить гостеприимство и принять меня подобающе у себя в стране. Ой, – притворно задумавшись, продолжил он. – Это уже давно не твоя страна. А летим мы туда, потому что мне надоело смотреть на выходки маленькой избалованной принцессы. Пора открыть тебе глаза на мир.

С этими словами он вышел, обошел машину и открыл мне дверь, подавая руку. Проведя меня до самолета, он помог сесть в кресло, расположенное напротив его, пристегнул, нарочито низко наклонившись и задевая мою щеку своей, заставляя мое тело содрогнуться как от удара электрическим искровым разрядом, а затем так же резко отпрянул и сел на свое место.

Я заметила в уголке его губ что-то, похожее на ухмылку, и тут же отвернулась, скрестив руки, занимая оборонительную позицию.

Весь полет нас обслуживала уж больно услужливая стюардесса, явно имевшая взгляды на Алека, однако, к счастью, тот ее не замечал.

На очередную из ее таких выходок, я психанула и закрыла глаза, пытаясь уснуть, однако сон как назло не шел. И каждый раз, когда я открывала глаза, нападала на пристальный взгляд Алека, резко делающего вид, что занят чем-то важным на планшете.

«Пусть смотрит, злодей несчастный. Я рада, что он не лезет ко мне, но, возможно, это лишь затишье перед бурей», — пронеслось в моей голове.

Прилетели мы спустя три часа. Я сразу же вспомнила место, у которого мы приземлились – это был частный паркинг его Величества Короля. Он находился в пятнадцати минутах езды от дворца.

Сердце сжалось от нахлынувших воспоминаний, градом посыпавшихся в мою голову.

По пути к машине я пыталась сдерживать эмоции, отгоняла все мысли, так как целый месяц пыталась отпустить случившееся, но он снова окунул меня в эту атмосферу, не давая забыть.

Каждый камень под ногами, каждая песчинка напоминали о войне, которую он обрушил на наши головы.

В очередной раз Алек просто подчеркнул мое немощное положение заложницы.

И этот человек вызывал у меня трепетные чувства?

Я – сумасшедшая.

Определенно, я сошла с ума в момент, когда убили Камала, иначе мое поведение не объяснить.

Я не смогла больше сдерживаться. Слезы заполонили мое ничего не выражающее лицо. Слезы – это единственная слабость, которую я позволила себе, натянув маску безразличия. Маску, которая скрывала все раны, горести утрат, безысходности, которые бушевали у меня в душе.

– Посмотри на меня, – сквозь вакуум в ушах отдаленно расслышала сердитый голос Алека, но даже не собиралась поворачиваться.

Глава 21

Адель

Только заехав на территорию дворца, моему взору предстала картина, лишившая меня всяких слов – сотни толпящихся людей, стоящих очередью. На них были надеты рваные лохмотья. Даже на детях!

Кто они такие? Беженцы?

Люди выглядели уставшими и измученными. Я виновато опустила лицо, упрекая себя за право смотреть на них, когда сама пользуюсь всеми благами, даже будучи заложницей, а они стояли здесь без крова, денег, еды и воды…

Когда мы подъехали ко входу непосредственно в сам дворец, я заметила стоящие у входа пункты выдачи еды этим самым людям.

От непонимания я только сидела, уставившись в окно, нервно сжимая и разжимая пальцы. Мне не хотелось рассмотреть все самой, прежде чем накинуться с вопросами на Алека.

Остановив водителя, мужчина осторожно развернул меня к себе и, смотря прямо в глаза, потянулся рукой к щеке. Я пыталась увернуться, но он взглядом остановил меня и кивнул на свою ладонь у моего лица: там была шелковая накидка. Он аккуратно надел ее сначала на одно ухо, плавно проведя ею по моей щеке к другому уху, задевая пальцами кожу. Эти невесомые прикосновения снова пронесли по моему телу магнитные волны, трепетно отразившиеся от моего лица.

– Тебе незачем освещать это прогнившее пороками место своим светом, моя дорогая Лонели, – почти ласково сказал он, однако спустя секунду тут же надел маску безразличия и вышел из хаммера.

Обойдя его, открыл дверь и протянул мне руку.

«Лонели»… Он уже не первый раз меня так называл. И если раньше я этого просто не хотела замечать, то теперь я просто не могла это игнорировать. Я почти уверена, что это означало что-то, чего он не мог сказать мне прямо, потому что боялся, что слетит его маска беспристрастного робота. Еще не время, но однажды я сделаю так, что он раскроет мне его значение.

Между тем, мы уже прошли все ступени перед главными дверями. Я ожидала чего угодно: разруху, перепланировку, но только не то, что дворец будет полон таких же людей, каких я видела на улице: они идентично тем, кого я видела ранее, были в оборванной одежде, босые и в основном состояли из женщин и детей.

Теперь я могла разглядеть, что на некоторых виднелись порезы, раны и синяки. И все они стояли в разного рода очередях: кто-то за одеждой, другие за обувью, кому–то выдавали детское питание, средства гигиены.

Я не успела разглядеть всего, а лишь повернулась к идущему за мной спокойному… нет… удовлетворенному Алеку.

– Кто эти люди, и что происходит здесь вообще? – я была озадачена, а выражение лица Алека лишь сильнее вводило в ступор.

– Подумай, я ожидал, что ты смышленее. Когда скинешь с меня маску изверга и тирана, убивающего всех подряд – поймешь, – ответил мужчина, а следом резким рывком в два шага подбежал к женщине, чуть не уронившей ребенка из–за случайно толкнувших ее детей.

Увидев эту картину, я совсем по–другому посмотрела на Алека: такой улыбающийся, стремящийся помочь людям. От него веяло светом, под стать одежде, которая была на нем.

Видимо, его первый образ в черном настолько укоренился во мне, что я до сих пор представляла его как бесчувственного тирана, укравшего меня, убившего моего отца и Камала. Но Камал жив, отец покончил с собой, а я жива только потому, что он не позволил мне умереть.

Какой парадокс.

И все эти люди… Почему я не догадалась сразу, когда отметила, что здесь лишь женщины и дети?!

– Это люди, которых отец хотел продать в рабство, – совершенно уверенно сказала я подошедшему Алеку.

– Не все, но да. Нам некуда было их доставить, и первое, что пришло в голову – это огромный дворец короля и придворовая территория, составляющие километры. На награбленные твоим отцом деньги, а также те, которые находились у работорговцев, я велел закупить все необходимое для этих людей. За окном стоят сотни палаток, им повезло, что сейчас тепло и нахождение на улице все еще возможно. Уличных людей мы в первую очередь определим в уже строящиеся на пустырях домах.

– Неужели мой отец награбил у своего же населения столько денег, чтобы обеспечить тысячи людей?

– Четыреста тысяч восемьсот пятьдесят три человека, Адель. И денег хватит не только на это, а еще и на то, чтобы обеспечить каждого на ближайшие десять лет точно.

Я с ужасом слушала Алека, но мысленно уже принимала информацию и верила каждому сказанному слову.

На данный момент мое прошлое перестало иметь ценность.

Алек не разрушил дворец моего отца, по несчастному совместительству и мой дом, а сделал из него пристанище для пострадавших, он выхватил из темноты этого места свет и озарил им путь невинных нуждающихся.

Лишь мысли о том, что эти люди, наконец, будут счастливы, вселяли в меня надежду, что с этим миром не все потеряно. Что этим миром управляют хорошие люди. Они действую по-своему: иногда жестко, иногда беспринципно.

Однако, какая, к черту, разница, когда итог таков: я видела тысячи спасенных людей счастливыми. Это чувство настолько заразительно, что я осознала, что за этот невероятно долгий месяц я, наконец, ощутила себя по-настоящему счастливой.

Глава 22

Алек

Наконец, я сделал это, я рассказал Адель всю правду и получил невероятное удовольствие от созерцания просветления на ее лице, плавно переходящего в смирение, облегчение, радость и самое главное – надежду.

Именно это и было мне нужно – вернуть этой поломанной девочке надежду.

Я додумался до этого лишь тогда, когда случилась эта нелепая история в ванной.

Не описать тот спектр эмоций, который я пережил: от всепоглощающего ужаса, злости, до впервые испытываемого мною в такой степени страха. Смешно даже.

Это была слаженная работа четырех секторов службы безопасности, отвечающих за слежение, оперативную передачу информации, экстренную помощь и мгновенное перемещение, в частности, перелет на вертолете из другого города и предоставление самой быстрой машины во всей Америке.

Когда мне сказали о поникшем состоянии Адель и о ее возможных действиях, я тут же сорвался к ней, надеясь успеть. Когда подъезжал к дому, девушка, следившая за Адель в ванной, начала свирепо кричать о том, что Адель опустилась под воду и не двигается. Не двигается...

Не было смысла говорить охране вытаскивать ее, ибо на этих словах я уже сам вбежал в дом как обезумевший. Казалось, адреналин в моей крови сделал меня сверхчеловеком, иначе не объяснить то, с какой скоростью я добежал от одного конца четырехсот метрового дома до другого, в котором и находилась та чертова ванная комната.

Забежав в нее, я не видел и не чувствовал ничего. Единственная моя цель была в том, чтобы вытащить ее оттуда и привести в чувство, все остальное - потом.

Я сделал все настолько суматошно, что ни раз на меня не похоже.

Взяв ее на руки, я молниеносно перенес ее на кровать, проверил пульс и немного успокоился, когда она начала орать на меня и бить всеми возмоными способами.

Только после этого всего я осознал, что она была совершенно голой.

Блять, как во всей этой ситуации я еще мог об этом думать?

Док тоже была там, и только после ее отчета я действительно успокоился.

Она просто нечто.

Да и вся моя система безопасности тоже.

Развели цирк. Каких людей я вообще возле себя держу?

Из–за нее я в очередной раз выместил всю злость на своих солдатах, им полезно, а я выплеснул негатив. Наверное, именно в этот момент я понял, что нужно менять тактику.

Я решил рассказать ей правду.

Она должна вникнуть во все. Она должна понять. Я верил в это. Я верил, что она поймет и примет меня.

Эту главу также можно прочитать в версии без цензуры в тг @ariyagess

Глава 23

Адель

Я благодарна Алеку за то, что он решил рассказать мне обо всем, а также наглядно показал, что сейчас происходит во дворце. Мои мысли очистились, упал груз с плеч, а сердце снова начало гонять кровь по венам, позволяя мне не просто существовать, но и полноценно жить. Однако мало просто жить, я хочу быть счастливой… Еще неделю назад я желала смерти, не находя причин существовать в этом мире, а сегодня, сняв с себя всю тяжесть мира, я уже не хотела довольствоваться лишь просто жизнью, мне осталось получить всего одну вещь – свободу. Будучи заложницей Алека я никогда не смогу смириться с мыслями о том, что он может быть хорошим. Сейчас, когда я узнала всю правду, увидела смысл в его поступках, мне сложно считать его чудовищем и тираном. Это же просто смешно. Но факт моего заточения не меняют его сторонние поступки. И если он хочет, чтобы я смотрела на него как на достойного человека, он должен меня отпустить. Мне необходимо поговорить с ним. Не сейчас, но определенно тогда, когда его настроение будет сопутствовать теме. Он должен согласиться меня отпустить. Если правда не хочет видеть отчаяние на моем лице, у него просто нет другого выбора.

На обратном пути мы почти не говорили, каждый был занят своими мыслями, лишь иногда Алека отвлекали звонки, которые он тут же переводил на какую-то Лиану. Впервые слышала ее имя, и оно уже мне не нравилось.

Мы подъехали к самолету, на котором прибыли сюда, Алек галантно проводил меня до моего места и аккуратно пристегнул. Такой контраст с тем, как мы летели сюда. Видимо, он хотел напугать меня, ведь я до последнего не знала, какое наказание он мне приготовил. Мысль о наказании заставила задуматься о его прошлых «наказаниях». Крепкие мускулистые руки, сжимающие мою талию, словно тростинку, грозящее сломать в любую секунду, но в то же время своим теплом и энергетикой заставляющие быть уверенной в том, что этого не произойдет. Мягкие и сладкие, но в то же время требовательные губы, сжимающие, клеймящие, словно пожирающие изнутри, заставляющие мое тело извиваться под ним. Он был кукловодом, а я определенно была не прочь побыть его марионеткой. Жар опалил все лицо, отчего пришлось сделать вид, что мне стало жарко. Я размахивала руками, создавая хаотичные порывы воздуха, которые, к слову, правда немного облегчили разгоряченное состояние. Нерешительно исподлобья взглянув на Алека, я заметила, что он был задумчив и постоянно смотрел на меня пронзительным взглядом. Он же не мог догадаться? Конечно, нет! Продолжая сотрясать воздух, я пыталась отворачиваться и смотреть в окно, но не могла не смотреть на него и раз за разом ловила ответный взгляд. Жар с лица так и не уходил, и его пронзительные омуты, направленные на мою фигуру, а потом и лицо, ничуть не помогали. Наверное, пытался понять о чем я думаю. Нет уж… Я сделала максимально беспристрастное лицо - пусть помучается, раз так долго мучал меня. Почему он вообще не рассказал мне сразу? Невероятно. Я столько раз обвиняла его в смерти Камала, почему же он молчал?

Видимо, я слишком долго на нем зависла, потому что Алек выгнул бровь и с ядовитой ухмылкой спросил.

– Тебе нравится то, что ты видишь? Мне – определенно.

– Я просто задумалась, – резко отвела взгляд в окно.

Алек хотел что–то сказать, но его прервала подходящая к нему стюардесса.

– Вы что–нибудь будете пить? – слащавым голосом пропищала она, наклонившись так, что ее грудь просто вываливалась Алеку в лицо.

– Принеси мне ледяной воды, – тоном мегеры произнесла я, надеясь, что она поймет намек. Эта вертихвостка не знала о наших неприязненных отношениях, а значит, если бы я была девушкой Алека, то она прямо при мне флиртовала с ним, выражая просто сверхнеуважение.

Но на этом порция не закончилась, она подлила сверху соуса, даже не повернувшись ко мне и быстро пикнув: «Хорошо». Наглая девица все так же смотрела на Алека, а тот уставился в свой планшет, не обращая на нее никакого внимания. Окончательно осмелев, эта идиотка наклонилась к нему до уровня его лица и начала проводить рукой от его колена, плавно ведя все выше и выше к паху. Моя челюсть была на уровне земли, особенно, если учесть, что сейчас мы были где-то на десять тысяч метров над ней, а глаза расширились до состояния кратеров вулкана. Я уже хотела встать и вмазать ей по самые нехочу, как Алек поднял голову, увидев мой взгляд.

Он то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся, и в тот же момент схватил нахалку за руку, вывернул ее в другую сторону и тоном, от которого хочется умереть, произнес: «Съебалась и принесла воды моей девушке. После этого чтобы до конца полета я тебя не видел», и резко оттолкнул, от чего девушка чуть не отлетела на пол, вовремя ухватившись за ручку на потолке. Алек же продолжил смотреть в планшет, будто ничего не произошло. Я пребывала в отстающем шоке и немного злости. «Моей девушке». Почему он так сказал? Чтобы показать ей, что я не пустое место? Наверное… В любом случае, это было…

– Вот, мисс, простите…, – прервала мои мысли стюардесса, но не успела она договорить, как я с холодной миной на лице встала, выхватила у нее из рук стакан и с видом вселенской скуки вылила ей воду прямо на голову.

– Охладись, а то тебе та-а-ак жарко стало, мне прямо жаль тебя, – я откинула стакан и села на место, параллельно взглянув на Алека. Он уже не скрывая смеялся надо мной.

– Не хотел бы когда–нибудь испытать твой гнев, – на последнем слове он специально исказил голос, делая его грубым и одновременно смешным. – Ты милая, когда ревнуешь.

– Ревную? Она неуважительная нахалка, а таким нужно показывать где их место. А если бы я была твоей женой?

– Какой кошмар, наверное, ты бы убила ее, – продолжал смеяться мужчина, а я тонула в его ямочке на щеке, тоже расплываясь в улыбке.

Глава 24

Адель

Интерьер яхты был роскошный, и в то же время элегантный, сочетающий в себе комфорт и стиль. В центре внимания была просторная гостиная, где можно насладиться прекрасным видом на океан и расслабиться в удобных и невероятно приятных на ощупь вельветовых диванах бежевого цвета. Следом за ней была зона кухни. Алек заглянул туда буквально на минуту, видимо, дав указания повару о нашем ужине. После этого мы вернулись на верхнюю палубу. Вход был с другой стороны, поэтому при подъеме, я не видела всего полностью, но сейчас мне открылся весь вид: утопающая в свете открытая терраса, также имеющая свою зону отдыха, усыпанную подушками и диванами, а также стоящим неподалеку столиком, сервированным на две персоны. Я повернулась и взглянула на Алека, и он, взяв меня за руку, медленно провел к столу.

Солнце все еще ярко сияло над горизонтом, а поэтому моя шляпа действительно пригодилась. Присев на галантно выдвинутый Алеком стул, я прикрыла глаза и с удовольствием вдохнула. Этот цветочный аромат в купе с запахом океанского бриза наполнил мои легкие чистотой, а тело спокойствием. Медленно открыв глаза, я заметила, что стол был украшен нежными розовыми пионами, от которых и шел этот невероятный аромат, а рядом стояли незаженные свечи. Абсурдность данного аксессуара граничила с ситуацией в целом: я ожидала увидеть что угодно, но не столик для свидания посреди Атлантического океана.

Мы быстро набрали скорость и уже были далеко от берега. Настолько, что я не видела ничего, кроме заходящего, но все еще палящего, солнца и простирающуюся во все стороны водную гладь.

– Сегодня океан, на удивление, очень спокоен, – сказал Алек своим бархатно-низким голосом.

– Его вид очень успокаивает, ты выбрал удачное место для завершения такого непростого дня. Тишина, сопровождаемая лишь звуками природной стихии – та толика удовлетворения, которое я могу вобрать в себя сегодня, в то же время не позволяя забыть то, что пережила. Это место поможет все обдумать и, так скажем, переварить, – выговорилась то ли ему, то ли самой себе…

Мы сидели в тишине, наслаждаясь природой, вкусной едой и спокойствием. Наше молчание не было обременительным, каждый думал о своем, и каждый наслаждался тем, что делает это в обществе друг друга. Наше молчание походило на капли тишины средь океана, мы заражали его спокойствием, а он, в свою очередь, подпитывал нас. Невероятный природный круговорот, олицетворенный двумя людьми и водной гладью рядом.
Мы просидели так до самого вечера. Уже стемнело, а потому Алек потянулся к свечам и по одной зажег их. Так вот для чего они были нужны. Он все предусмотрел. Почему я вообще в этом сомневалась?

Весь день я раз за разом убеждалась в том, насколько этот человек мудр, силен, умен. Он каждый раз протягивал ко мне руки. А я? Я, не зная, как их взять, ломала ему пальцы… Это метафора как нельзя кстати описывает все то, что происходило между нами все это время. Пора прекратить вести себя как страдалица. Нужно взять себя в руки и поговорить с ним. Нужно все решить сегодня, не хочу больше молчать. Я не могу скрывать в себе то, что чувствую.

– Я благодарна тебе за этот день,- аккуратно положив вилку и нож, я нервно смяла салфетку. - Он перевернул мое сознание. Точнее… Ты перевернул его. Как и весь мой мир. – сказала я, раз за разом сглатывая ком в горле и одновременно следя за реакцией и настроением Алека.

– Я хотел тебе рассказать, но не знал как. Ты вела себя как дикарка. Но когда увидел тебя там, в ванной, был вне себя от злости. Я уже говорил тебе. Ты – моя. Либо ты смиришься с этим, либо доведешь себя до маразма и вынудишь меня изолировать тебя. По–другому уже не будет.

– Ты хоть раз задумывался о том, что я тоже живой человек, что у меня есть мысли, желания, цели? - с болью задала свой волнующий долгое время вопрос.

– Всего этого у тебя не должно было быть еще месяц назад. Твой отец подписал тебе смертный приговор своими действиями, поэтому нет, я не думал об этом! – жестко чеканил мужчина, больно ударяя меня каждым словом. – Да и к тому же, я превосходный эмпат. Когда учишься блокировать свои эмоции, ты прежде всего изучаешь все их ипостаси, а поэтому я вижу каждое малейшее колебание твоего лица. Единственный раз, когда ты застала меня врасплох – это ситуация в ванной. Я вижу тебя насквозь: в нашу первую встречу, когда твои глаза с потрохами выдали твой интерес к моему телу; в моменты нашей близости, когда твое тело плавилось под моими прикосновениями; во время поцелуя, когда твой язык вместо всяких бесполезных слов самым лучшим способом сказал мне о твоих чувствах ко мне; в самолете, когда ты делала вид, что покраснела от жары, а не от мыслей о том, как хотела бы быть припечатанной моим телом к стене с раздвинутыми ногами.

Я вижу как ты хочешь меня, – он поднялся со стула, обошел стол и подошел ко мне, беря за руку. Я послушно подчинилась, возбужденная и пристыженная его словами, загипнотизированная томным взглядом. – Я нравлюсь тебе, не отрицай это. Все твое тело говорит мне об этом, - он медленно провел пальцами от моего запястья к плечам, невольно заставляя сотрясаться, волной поднимая кожу в виде появившихся мурашек. Его руки перешли на шею, и я неторопливо, вторя темпу его движений, откинула ее, одновременно закрывая глаза, чтобы усилить чувствительность тела, перекрыв доступ одному из органов чувств. Всего миг, и я даже не заметила, как его руки сменились губами, сначала еле касаемыми, а следом я уже отчетливо ощутила первый короткий поцелуй в шею, затем второй – чуть ниже, третий – еще ниже.

_______________________

Дорогие мои читатели, спасибо, что остаетесь с книгой до самого конца! Что регулярно читаете, проживая каждую главу вместе с героями!

Хочу вас предупредить, что после этой главы я открываю свою первую подписку)) Для меня это очень волнительно! Надеюсь на вашу дальнейшую поддержку, ведь она будет стоить не дороже одной шоколадки :))

Хочу также сообщить, что не планирую дилогию, это будет ОДНА книга))