Включите поворотники, Ваше Высочество!

Глава 1. Заказ «Особой важности»

«Снежана, дорогая, это не просто клиент. Это… м-м… иностранный инвестор с особыми потребностями в культурной адаптации», — голос в трубке звучал подозрительно сладко, будто бы Игорь Петрович макал слова в мёд, прежде чем их произнести.

Я прижала телефон плечом к уху, пытаясь застегнуть джинсы одной рукой и поймать убегающий кусок тоста с другой. Шесть утра. Мои мозги отказывались фокусироваться.

— Игорь Петрович, — процедила я, наконец поймав тост и сунув его в рот. — Я два года возила ваших «особых» клиентов. Китайских бизнесменов, которые плевались семечками в салоне. Тётю из Омска с тремя мопсами. Парня, который вез в Питер маринованные арбузы и пел Шаляпина с пятого по девятый час. Что в этот раз? Дипломат, который боится левых поворотов? Пожилой аристократ с фобией мостов?

В трубке повисло молчание, прерываемое лишь шумом вдоха-выдоха. Тревожный признак.

— Ну… — замялся Игорь Петрович. — В некотором роде. Аристократ. Но не пожилой. Молодой. Очень. И… скажем так, он из очень закрытой культурной среды. Очень. Ты первая, с кем он будет взаимодействовать в этой стране. Прямой контакт, понимаешь?

Я села на краешек кровати, окончательно проснувшись. Пряники от Игоря Петровича всегда были с двойным дном.

— Взаимодействовать в смысле «я его везу»? Или в смысле «я ему завязываю шнурки и объясняю, что такое туалетная бумага»?

— Снеж, не кипятись! — засмеялся он нервно. — Просто… будь терпелива. Очень терпелива. И не задавай лишних вопросов о его происхождении. Всё оплачено: твой труд, бензин, гостиницы, суточные. По тройному тарифу. Деньги уже на твоём счету. Аванс.

Я молча повела бровью, хотя он этого не видел. Тройной тариф. Аванс. Звучало как начало либо очень хорошей, либо очень плохой истории. Чаще всего — второй.

— Куда и откуда? — спросила я уже серьёзно, хватая блокнот и ручку с тумбочки.

— Отсюда, с стоянки у «Меги». В Сочи. Клиент ждёт тебя у третьего входа, у цветочных киосков. Севем часов утра. Он будет в… э-э-э… в светлом плаще.

— В светлом плаще, — безэмоционально повторила я. — Окей. А на что он похож, этот инвестор? Чтобы я не начала уговаривать поехать с собой какого-нибудь бомжа.

— Высокий. Светлые волосы. Ты не ошибёшься, — проговорил Игорь Петрович и резко сменил тему. — Маршрут обычный: М4, потом на Сочи. Остановки где захочет клиент. В Сочи сдаёшь его в офисе нашей компании-партнёра на улице Горького, 45. Всё. Контракт на два дня, максимум три, с учётом его… любознательности.

— Любознательности, — пробормотала я, записывая. — Ясно. То есть он будет останавливаться у каждого столба.

— Что-то вроде того. Снежана, ещё раз: это очень важный клиент. Очень. Отнесись со всем пониманием. Как к… к хрустальной вазе. Или к инопланетянину.

Последнее слово он произнёс шёпотом, после чего быстренько попрощался и бросил трубку.

Я сидела, глядя на свой потрёпанный блокног. «Хрустальная ваза». «Инопланетянин». «Тройной тариф».

«Ну что ж, — подумала я, доедая тост. — По крайней мере, скучно не будет».

***

Мой микроавтобус — бело-жёлтый УАЗ-452, ласково именуемый «Буся» — мирно посапывал на почти пустой стоянке у торгового центра. Шесть часов пятьдесят. Утро было прохладным, пахло асфальтом после ночного дождика и кофе с ближайшего фуд-трака. Я прислонилась к капоту, попивая свой латте и просматривая маршрут в приложении. Две тысячи километров. Ну, мы с Бусей и не такое видали.

Мои мысли прервал силуэт, появившийся в районе цветочных киосков. Высокий. Очень высокий. И да, в плаще. Не просто в плаще, а в чём-то, что напоминало помесь пончо, плаща-палатки и накидки с какого-то ролевого фестиваля. Светло-бежевое, с какими-то шнуровками. Фигура замерла, оглядывая стоянку. Затем медленно, почти торжественно, направилась прямо к «Бусе».

Я выпрямилась. «Инвестор». Ну-ну.

Он подошёл ближе. Я смогла разглядеть лицо: молодой, лет двадцати пяти, черты правильные, даже слишком, будто сошли с парадного портрета. Светлые, почти белёсые волосы, чуть вьющиеся, спадали на плечи. Но не растрёпанные, а… намеренно такие. И выражение лица — не деловое, не сосредоточенное, а ошеломлённо-восхищённое. Он смотрел на «Бусю» так, как люди смотрят на восход солнца над горами. Или на пускающую фонтаны клубнику в шоколаде.

Затем он вытянул руку и… положил ладонь на капот «Буси». Не похлопал, не потрогал, а именно положил, как врачи кладут руку на сердце больного. И произнёс голосом, низким, бархатным и невероятно серьёзным:

— Приветствую, стальной конь! Верный друг странников. Я — Теодор. Готов ли ты к долгой дороге?

Я поперхнулась латте. Кашель привлёк его внимание. Его взгляд скользнул с «коня» на меня. Глаза — яркие, синие, невероятно наивные. В них не было ни капли смущения, только чистое, неподдельное любопытство.

— О! — воскликнул он, и его лицо озарилось улыбкой, которая могла бы растопить лёд. — Ты, должно быть, повелительница этого благородного скакуна!

Я медленно, очень медленно поставила стакан на капот.

— Я Снежана, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Ваш водитель. Мне сказали, что вам нужно в Сочи.

— Именно так, леди Снежана! — кивнул он с тем же пафосом. — Наше путешествие начинается! Позволь выразить восхищение твоим… э-э… доспехам. — Он оценивающим взглядом окинул мои потертые джинсы, кроссовки и тёмно-синюю толстовку.

Я моргнула. Два раза.

— Спасибо, — выдавила я наконец. — Это… практично. Закидывайте вещи в салон, пожалуйста. Там сзади места много.

— Вещи! — Он огляделся, будто только сейчас вспомнив о них. Рядом с ним стоял… не чемодан. Не рюкзак. Это был кожаный, похожий на старинный саквояж, дорожный мешок, перетянутый ремнями. И ещё длинный узкий чехол, напоминающий футляр для… нет, не для удочек. Для шпаги. Или для арфы.

Он ловко взвалил мешок на плечо (к моему удивлению, сделал он это легко, несмотря на аристократичную внешность) и взял футляр. Я открыла боковую дверь «Буси».