Владыка голубого кристалла - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Хит Линг (самиздат)

Глава 1

Сообщение осталось висеть непрочитанным. Худощавый парнишка с темными кругами под глазами несколько раз обновил страницу, после чего вздохнул и откинулся на спинку старого массивного кресла. С пострадавшим от когтей кота подлокотником то опасно затрещало, и парнишка тут же вернулся в прежнее положение. Еще раз обновил страницу и скривил тонкие губы.

— Плевать… — Прозвучало обиженно. И в освещенной лишь массивным монитором маленькой комнате довольно печально.

— Сына, подойди, — донеслось из соседней комнаты. И парнишку пробрало. Он опасливо скосил взгляд и весь сжался, на какое-то время забыв, что должен дышать. Дрожащей рукой полез в верхний ящик не менее старой, чем кресло тумбы и достал оттуда початый блистер с маленькими таблетками. Быстро проглотил одну, да так легко, словно давно привык это делать. Не тот навык, которым следовало бы гордиться.

На мгновение прикрыв глаза и собравшись с мыслями, парнишка поднялся с кресла и направился в узкий коридор с подранными обоями. Рисунок тех давно выгорел, а кое-где они и вовсе оторвались, открыв пожелтевшие от клейстера газеты еще советских времен. Иногда он останавливался их прочесть. И узнавал детали прошлого, например, в шестьдесят шестом году некий Генадий Викторович получил награду за ударный труд на заводе.

— Мама? — Парнишка не торопился раскрыть двойные, ведущий в зал двери. Через ребристое стекло не разглядеть, что там творилось. Ясно было лишь то, что свет никто не включал. И комнату освещала полная, зависшая в небе, луна.

— Зайди, — мягко позвала женщина, точно стеснялась или заискивала.

Парнишка собрался с духом и аккуратно толкнул скрипучую дверь. В комнате и правда царил мрак и бардак. На разобранном диване валялось несколько подушек, задралась простыня. Из раскрытого окна тянуло ночной прохладой и ароматом табака. Кто-то курил на соседнем балконе. Но даже он не мог перебить устоявшуюся, пропитавшую стены и мебель, вонь лекарств и едкого пота.

Глаза парнишки быстро привыкли к темноте, и он принялся оглядывать зал в поисках матери. Но ни в кресле, ни на балконе не нашел знакомой фигуры.

— Дарь… — Сверкнули глаза женщины из-за грядушки дивана.

Парнишка вздрогнул, схватился от испуга за грудь. Мама пряталась. Он увидел только ее чуть поеденную сединой макушку, глаза и кончики пальцев, которыми она держалась за обивку.

— Тебе плохо? — Подходить Дарий не торопился. Даже в комнату не вошел, так и остался стоять на пороге. — Вызвать скорую?

Женщина замерла. Ничего не сказала. Смотрела на сына своими большими блестящими глазами, чем страшного того пугала.

— Мама?

И снова тишина. Дарий сглотнул и схватился за дверной косяк, оставляя на том влажный след холодного пота. Черная растянутая футболка прилипла к спине.

— Дарь, подойди… — Почти кокетничала женщина.

— Ты упала? — Все еще сомневался парнишка. — Мне позвать дядю Мишу?

— Дарь, подойди, — все так же ласково, но чуть более настойчиво попросила женщина.

Парнишка вздохнул и, не сводя с матери взгляда, вошел в комнату. Ступал осторожно, по старому, выложенному елочкой паркету. Редкий скрип нескольких мест показался ему преступно громким.

Женщина тоже следила за ним взглядом, точно притаившаяся в высокой траве лесная кошка на охоте.

Теперь парнишку и женщину разделял лишь угол продавленного дивана. Дарий увидел рассыпанные по полу таблетки и валяющуюся в дальнем углу опустевшую баночку. По спине тут же пробежал холодок, а темные волосы на голове зашевелились. Парнишка медленно перевел взгляд на мать. И содрогнулся, когда увидел на тонком лице не только горящие безумием глаза, но и широкую улыбку.

— Ты не принимала сегодня лекарства? Сколько ты их уже не принимала? — Он спросил это лишь затем, чтобы ему ответили. Хоть чтон-ибудь. Дарий начал пятиться к выходу. Принципиально не оборачивался к женщине спиной. — Мамуль, ты не волнуйся, я сейчас вызову скорую.

Вскрик эхом разнесся по полупустому пространству, когда женщина, и впрямь уподобившись кошке, запрыгнула на диван, а Дарий наткнулся на кресло и упал в него, после чего, пытаясь быстро подняться, буквально из того вывалился. Выпустив мать из поля зрения, парнишка понял, что допустил ошибку. Она запрыгнула на него, села, не дав подняться. Вроде мелкая, но очень и очень тяжелая. Точно не кости у нее внутри, а железные прутья.

— Мама, пожалуйста… — Голос дрожал.

— Дарь, знаешь, они скоро придут. Они вот-вот появятся. Но ты не бойся, — неожиданно нахмурилась женщина, словно побоялась испугать сына, — я не дам тебя в обиду.

Дарий смотрел ей в глаза. Боялся моргнуть. Не двигался. Не вырывался. Боялся спровоцировать.

— Спасибо, мам.

Лицо облаченной в пижаму женщины украсила нежная улыбка. Она протянула худую руку и погладила парнишку по голове, поправила пряди густых, жестких волос. Рассматривала их, будто что-то вспоминала, о чем-то горевала.

— Хороший ты мой, с мамой тебе нечего бояться.

Дарий вымучил из себя улыбку. Мама улыбнулась в ответ. Медленно наклонилась. У парнишки похолодело все внутри, но женщина просто поцеловала его в лоб.

— Мама всегда будет с тобой, — прошептала родительница и тут же впилась сыну в шею зубами. Дарий закричал от боли и поспешил сбросить с себя умалишенную. Женщина грохнулась на пол и жалобно взвыла. Парнишка подскочил, хватился за пульсирующую от боли шею. И понял, что ладонь промокла. Отнял пальцы и ужаснулся, с широко распахнутыми глазами рассматривая блестящую, черную в лунном полумраке кровь.

Дарию потребовалось не меньше десяти секунд, чтобы почувствовать, как кровь уверенным потоком покидает тело, напитывает ткань футболки, мягких домашних штанов и собирается лужей у босых ног. Парнишка моргнул и медленно поднял взгляд, уставившись на мать. Та, прижав колени к груди, покачивалась и заливалась слезами. Не понимала, за что ее скинули. Почему сделали больно.

Дарий зажал рваную рану, развернулся и хотел сходить на кухню за полотенцем, но тут же пошатнулся. Схватился за широкую спинку кресла. Упал на колени, а потом медленно опустился на пол. Стало очень холодно и очень, очень страшно. Дарий не знал, плакал ли он, но пропахшая лекарствами комната начала расплываться перед глазами. Наверное, не стоило просить социального работника вернуть его домой…

Глава 2

Легкие горели. От нехватки кислорода кружилась голова. Дарий чудом поднял руку, и вяло схватился за ткань черного плаща беспощадного колдуна. Он не видел ничего плохого в мольбе, особенно когда на кону стояла жизнь. Вторая жизнь. Вряд ли Дарию свезет вновь.

Парнишка медленно, через силу, заставляя мышцы слушаться, задрал голову, надеясь пробудить в колдуне толику жалости. Они встретились взглядами. И пока Дарий безмолвно просил о милости, колдун терял терпение. Откровенно хмурился и негодовал. Его искалеченная губа все больше кривилась в злой усмешке.

«Разрушь чары! Атакуй в ответ! Я не смогу и дальше сопротивляться один!» — Кричал, требовал высокий голосок натужно.

Дарий бы и рад ему ответить, но язык больше его не слушался. Он умирал. Вновь. И едва ли не страшнее, чем в первый раз. На этот раз время растянулось. И Дарий понимал, чего его ждет. Тело рефлекторно сопротивлялось очередной муке. Парнишка все пытался втянуть воздух, но что-то перекрывало поток, пропуская лишь тонкую струйку.

Колдун устал ждать. Поднял ногу и толкнул Дария, уронив его на спину, после чего подцепил плечо носком пыльного сапога и заставил завалиться на живот, лицом в воду. На всякий случай, опустив каблук на затылок парнишки. Не давал подняться, окончательно перекрывая доступ к сладкому воздуху.

Дарий рефлекторно раскрыл рот, и тот наполнился водой. Теперь уже не только страшное проклятие, но и неподдельный ужас сковал каждую клеточку его тела.

«Сражайся, леший тебя забери!» — Не хотел сдаваться голосок.

Он бы и рад, да как сопротивляться магии? Самой настоящей! Теперь Дарий не сомневался в своем перемещении, в обещанном приключении, которое скоро закончится, не успев начаться. За что с ним так? Чем он это заслужил? Тем, что старался ухаживать за больной матерью? Тем, что не ввязывался в драки и сносил обиды? Тем, что учился и готовился к поступлению на медика? Тем, что старался поступать по совести? Он только начинал жить, у него были мечты, надежды. Он хотел сделать ремонт в квартире, хотел завести девушку! Он был хорошим!

Несправедливо!

«Молю, сражайся!» — Не облегчал задачу голосок.

Дарий начинал кипеть. Все от него всегда что-то требуют. Учись. Заботься. Выгляди прилично. Оправдай надежды. Не кури. Не связывайся с дурной компанией. А теперь сражайся! Он не умеет! Он не Данияр! Это не его мир! Не его проблемы! Своих достаточно!

Отстаньте от него!

Дарий резко оттолкнулся руками, поднялся над водой и, наконец-то, вздохнул полной грудью. Шумно втянул воздух. Столько, что начала кружиться голова. Колдун надавил ему на голову, но парнишка, пусть и неловко, схватил его за ноги, повалил в мелкий поток.

— Отстаньте! — Закричал он едва ли своим голосом.

Колдун дрогнул и зашелся кашлем. Приподнялся на локте и, переворачиваясь набок, сплюнул вязкую кровь. Та быстро смешалась с водой и унеслась ниже по течению, не оставив от себя ни намека.

— Отстань от меня! — Вновь прокричал Дарий, бросился на колдуна, вновь укладывая на каменистое дно, и схватился руками за шею. Склизкую, холодную, как будто обтянутую ненастоящей кожей. Уровня воды не хватило на попытку утопить колдуна, так что Дарий сжал его шею. Нашел пальцами трахею и вдавил вглубь плоти. Пальцы постоянно соскальзывали, но Дарий не сдавался.

Колдун принялся махать руками. Его плащ начал напитываться водой, утяжеляясь, не давая свободно двигаться. И все же колдун оказался сильным, жилистым мужчиной. Он рыкнул, странно качнул руками, и парнишка слетел с его тела, словно обратился пушинкой на мощном потоке ветра. Упал в воду, но быстро поднялся. Поднялся и колдун. Его лицо исказилось в настоящей злобной гримасе, какими пугают в заправских фильмах ужасов.

Он готовился напасть. На кончиках его длинных пальцев заблестели искры. Дарий определенно бы испугался, если бы не был так зол.

— Отстань! — Парнишка топнул ногой, и поток взволновался от его желания. Собрался воедино и встал меж ним и проклятым уродцем самой настоящей искрящейся стеной. Вода поглотила все устремившиеся к мальчику враждебные искры.

Колдун рыкнул и широко расставил руки.

— Убирайся! Не трогай меня! — Вода высокой волной пошла на противника и обняла его, заключила в кокон. Колдун закружился на месте. Пытался вырваться. Но стоило ему вытянуть руку, как вода вновь ее проглатывала. Не оставляя надежды на спасение.

Дарий прищурился. Так крепко сжал зубы, что те заскрежетали.

Колдун схватился за собственную шею, запрокинул голову и широко раскрыл рот, показав свои слишком большие, на удивление ровные зубы. Он мучился. Захлебывался.

На мгновение Дарию стало его жаль. И вода сбавила натиск. Парнишка испугался. И вновь сосредоточился. Хоть и сам не понимал, что сейчас делает и как это работает. Голосок тоже молчал.

Руки колдуна упали, а лицо перестало кривиться в муке, застыло с широко распахнутыми от удивления глазами. Дарий вдруг понял, что все это время не дышал. Он отвел взгляд от удерживаемого лишь водой трупа и тут же услышал всплеск. Струхнул. Но испуг оказался не по делу. Это вода сошла с трупа, вернувшись в мелкую реку, а сам колдун упал.

Дарий вгляделся в него, со страхом и странной надеждой ища признаки жизни. Прошла минута. Вторая. Колдун не шелохнулся. Дарий шумно выдохнул, выбрался на берег и сел, почти упал и схватился за голову. Вцепился в мягкие, совершенно другие, чужие волосы не своими пальцами. И закричал. Закричал надрывно и дико. Испуганно и жалобно.

«Что с тобой?» — Испуганно поинтересовался голосок.

— Отстань! Все отстаньте! — Дарий, точно полоумный посмотрел на колдуна, который так и не поднялся, травя своим присутствием чистую воду.

Голосок не торопился заговорить вновь. Дарию позволили отдохнуть в тишине. Он вжал голову в плечи, обнял себя и молчал. Осмысливал, отчасти не веря в то, что произошло. Он убил! И как! Водой. Она подчинилась ему, отреагировала на его страх. И это вызывало ужас.

Глава 3

Легкий ветерок трепал волосы, холодил взмокший затылок. Дарию оставался последний рывок. Последний аккуратный шаг и он доберется до вершины обрыва. Руки ныли от чрезмерного напряжения, ноги подрагивали. Дарий боялся раньше времени расслабиться или лишний раз вздохнуть. Вниз он тоже не смотрел. Знал, что ничем хорошим это не закончится. Чудо, что за время восхождения, он ни разу не оступился и не сорвался!

Требовалось найти что-то, за что можно зацепиться и подтянуться вверх. В последний раз, а потом можно отдохнуть. Но на краю обрыва росли лишь молодые деревца и трава. Каменистая почва сменилась рыхлой, песчаной, не вызывающей доверия.

— Знаешь, если Данияр обладал какими—нибудь способностями к полету, это было бы кстати, — зависнув на высоте, пыхтя спросил Дарий.

«Ой, а боги никогда не дают людям такой способности. Воздух и небо принадлежат гамаюнам», — отозвался голосок, который за время подъема успел несколько раз назвать себя по имени, после чего стал подбирать его сокращенные вариации и остановился на Вике. И его ни капли не смутила ремарка о том, что так его имя походит на женское.

— Ладно, — Дарий приметил выступ и, здрав ногу, теперь пробовал его на прочность ударами. Буквально бил по нему стопой, проверяя, развалится ли. Посыпался песок. Дарий тут же убрал ногу, вернув ее на прежнее надежное место. Этот не подойдет. Не выдержит.

Пальцы начали неметь от напряжения. Нужно что-то предпринять. Может продвинуться вбок, чтобы найти надежную опору? Рискнуть и уцепиться за траву? Дарий сделал то, от чего воздерживался весь путь наверх — посмотрел вниз. И тут же поспешил прижаться к земле, вжаться в скос обрыва, чтобы не рухнуть вниз. Данияр ведь так и умер. Свалился.

«Не бойся, мы ведь почти выбрались», — донельзя легко, словно на кону не стояла жизнь, заметил Вик.

Дарий нервно хихикнул и, задрав голову, посмотрел на небо, голубизна которого начала становиться гуще, а солнце сместилось к западу. Сколько же он здесь карабкался? И все его труды окажутся напрасными, если не сделать последнего шага.

Дарий заставил себя успокоиться. Представить, что там внизу не обрыв, а просто пол, что он балуется скалолазанием с друзьями и на нем страховка, которая не даст разбиться. Дарий глубоко вздохнул и решился. Посмотрел наверх, нашел наименее обвалившийся край и ухватился за него сразу обеими руками, и на рывке, отталкиваясь ногами, подтянулся. А как только земля начала осыпаться под ладонями, упал на живот. Лишь ноги остались болтаться в воздухе. Но это мелочи.

Дарий аккуратно встал на локти и начал на них ползти, пока полностью не выбрался.

— Да! — Выкрикнул мальчишка, переворачиваясь на живот и счастливо улыбаясь.

«Знаешь, это было неосмотрительно с твоей стороны. Могло не выйти, и ты бы повредил тело Данияра», — кажется, Вик беспокоился не меньше него, пусть и по своей причине.

— Ой, да замолчи ты, — рассмеялся парнишка. Теперь он позволил себе глубокий вдох, позволил расслабиться рукам и ногам. Хотя те все еще дрожали от долгой недавней работы. Неплохая сноровка для четырнадцатилетнего мальчишки. О возрасте Данияра пришелец из другого мира узнал от Вика. Рассказ у кристалла вышел сбивчивый. Дарий чудом выцепил из него важные факты, которых сталось все еще недостаточно для того, чтобы во всем разобраться.

«Теперь поднимайся и иди, нужно нагнать патруль».

— С чего бы? Там тот, кто хочет моей смерти. Лучше уж я сразу к людям. Вряд ли эти черти рискнут напасть на меня при большом количестве свидетелей. Ты ведь сам сказал, что Данияр — средний сын важной семьи.

«Сын главы уезда, — поправил Вик, — и Данияру было важно показать себя на смотре Белой бури, а выговор за побег во время объезда этому не поспособствует. На смотре гамаюны выберут следующего главу уезда. И нужно во что бы то ни стало сохранить первенство рода».

— Как по мне, главное выжить. Я вполне проживу и без привилегий знати.

«Но Данияру это было важно!».

— А я не Данияр, — напомнил Дарий и, запрокинув голову, посмотрел, что его ждет. Одного взгляда на лес хватило, чтобы парнишка замер и сглотнул. Все веселье, как ветром сдуло. Деревья смотрели на него широко распахнутыми вытянутыми глазами. На их ветках сидело нечто, что тоже приметило Дария, но не торопилось подходить.

Парнишка вскрикнул, когда его руки, точнее, пальца, коснулось что-то холодное. Он резко сел и ахнул, когда понял, что пальца коснулся крошечный человечек, девчушка с длинными светлыми волосами. Испуганная, она хотела ретироваться в траву, в которой могла с легкостью затеряться, но побоялась развернуться и бежать. Помаленьку пятилась.

«Не смотри им в глаза!» — Выкрикнул голосок.

— Почему? — Все же закрыл глаза подросток.

«Иначе они примут тебя за своего, и тогда совсем уж не отвяжешься. Найдут способ и уведут в свои владения, из которых человеку нет хода назад».

Сидеть с закрытыми глазами оказалось еще страшнее, чем с открытыми. Дарий приоткрыл один глаз. Маленький человечек не ушел. Прижимал руки к груди и во все маленькие глазки смотрел на Дария. С маленькими рожками и прозрачными, точно у стрекозы крылышками, он не выглядел злым, наоборот, казался милым. Так что, несмотря на протесты Вика, Дарий осторожно протянул к нему руку ладонью вверх. Необычное создание посмотрело на пальцы, которые могли с легкостью его зашибить, на Дария, после чего не менее осторожно, протянуло руку и положило крохотную пятерню на палец. Ничего страшного не случилось, и существо одарило человека широкой улыбкой.

— Здравствуй, — прошептал Дарий, боясь ее спугнуть. Крохотная девица положила на его палец и вторую ладошку. Холодную, но не настолько, чтобы это было противно или больно.

— А Данияр с ними общался?

«Нет, он ведь не дурак! Не забывай, ты обещал сохранить его тело!».

— Может быть, и дурак. Ты только посмотри, какая кроха.

Человечек обнюхал палец парнишки. Прощупал фалангу и сел, счастливо болтая ножками. Дарий начал аккуратно его покачивать. Существо сперва малость испугалось, крепко схватилось за палец, а потом распробовало игру и принялось заливаться беззвучным смехом.

Глава 4

На широкой, точно специально вычищенной поляне, горел огромный, высотой в два мужских роста костер. Пламя клубами вздымалось вверх, паля пятки перепрыгивающим ало-рыжего великана девицам. С бледной кожей и длинными спутанными волосами, они задорно визжали, совсем не стесняясь своей наготы. Ловили их не менее странного вида мужчины. С прилипшими на влажной коже листиками, они занятно подергивали тонкими носами, прикладываясь то к кувшинам с узким горлышком, то к девичьим шеям и губам.

Дарий сразу же определил в них нечисть: очень бледная кожа, веточки-наросты с мелкими соцветиями на теле, горящие золотом большие, почти круглые глаза. Эти существа казались вымокшими, словно только что выползшими из воды, но водоема нигде рядом не блестело.

Более мелкие и куда более уродливые создания леса играли на барабанах, били в бубны, ловко перебирали струны лютен и куда чаще прикладывались к кувшинам, которые приканчивали за пару глотков и отбрасывали к куче уже опустевших. Танцевали на поляне и куда более маленькие крылатые создания. Их название Дарий узнал еще днем — вилы.

«Я очень тебя прошу, давай уйдем? Ты ведь уже посмотрел, хватит, ползи обратно, пока нас не заметили», — шептал Вик.

— Они могут тебя слышать?

«Угу, так что идем».

Дарий еще с минуту любовался весельем потусторонних созданий, после чего все-таки пополз назад. Не стоило мешать чужому весью. Только не успел Дарий отодвинуться и на метр, как что-то схватило его за шкирку и подняло в воздух, словно пушинку. Вскрик застрял у парнишки в горле. Нечто поразительных размеров подняло его на уровень своего взгляда. Огромного, мутноватого глаза. Единственного, на серо-зеленом лице.

На этот раз Дарию не требовались нервные пояснения родового кристалла. Он и сам понял, что попал в капкан одноглазого Лиха. Великана, которого, что странно, вот так просто и не заметить меж высоких деревьев. Очень уж удачно, он меж ними скрывался.

— Кто там у тебя, Лих? — Выкрикнула одна из девиц, повиснув на полуголом мужчине. С высоты, от которой захватывало дух и сердце уходило в пятки, Дарий видел лишь ее горящий взор. И остальные заинтересованные, хмельные взгляды. Все обращенные исключительного на него. Плохо! Очень плохо!

— Опустите меня, пожалуйста, на землю, — со всей доступной в своем положении вежливостью, попросил у Лиха парнишка. И то прищурилось, точно не расслышало, после чего, запрокинув голову, так громко рассмеялось, что у Дария заложило уши и загудело в голове. Парнишка начал сомневаться, что вообще сможет теперь нормально слышать. Чудовище!

От смеха лесного чудовища взволновались даже деревья. Задрожала земля. И это откровенно повеселило созданий у костра.

— Опусти его, Лих, не пугай гостя, — веселилась нечисть, призывая передать им незнакомца.

Дарий вскрикнул, когда его неслабо тряхнуло. Об аккуратности обращения с маленьким человеком Лихо ничего не знало. И все-таки Дарий вздохнул с облегчением, когда его ноги вновь почувствовали твердую почву. Правда стоять на месте ему долго не позволили. Одна из девиц тут же ухватила его за локоть и потянула на себя. Разве что не опрокинула. Дарию пришлось на нее опереться, чтобы не упасть.

— Ой… — Парнишка почувствовал под ладонью что-то очень упругое, мягкое, опустил взгляд и понял, что опирается на чужую грудь. От смущения начали гореть щеки. Дарий, конечно, тут же отнял руку.

— Что не так? Понравилось ведь! — Рассмеялась представительница нечисти, и нарочно положила ладонь парнишки на свои прелести. — Ну же, сожми! Или девку никогда не щупал? А хоть голой видел?

— А вдруг, и правда, не видел? — Вторили ее забаве остальные, заливаясь смехом. И вскоре вторую руку Дария тоже положили на грудь. Правда уже другая девица. И обе они показались парнишке очень странными, склизкими, хоть и упругими. Прохладными, не такими, какой он представлял себе женскую грудь.

Дарий пытался отнять руки, но девки оказались очень и очень сильными. Их пальцы, точно железные, удерживали Дария. А их абсолютно черные глаза с горящей золотом радужкой и большие, все сплошь острые зубы по-настоящему пугали. Такими они, наверняка, могли разодрать не только кожу, но и мышцы, и, возможно, кости.

Странно, что Вик при этом молчал не хуже партизана, на допросе. Наверное, беспокоился, что его заметят. Если выживет, Дарий обязательно его об этом расспросит. В чем Дарий начинал малость сомневаться.

— Посмотрите, какие у него глазки! — Воскликнул один мелких музыкантов. Отложив барабан из вытертой кожи, он зацепился за ноги парнишки и вскарабкался на него, точно на молоденькое деревце, заглянул в лицо, густо дыхнув хмелем. — Ребята — это дворянин!

— Да ты что?! — Тут же сбежались к пареньку все гуляющие. Тянули его в разные стороны, больно дергая за ноги, за руки, за волосы. Всем хотелось заглянуть ему в глаза. Дарий зажмурился, когда увидел, как к его глазам тянутся темные длинные пальцы.

— Хватит! — Всерьез обеспокоился за свою сохранность парнишка. И не зря. Когда чьи-то крепкие острые зубы вцепились ему в руку, Дарий истошно закричал. Принялся всерьез отбиваться.

Нечисть не отставала. Вспомнилось предупреждение Вика о том, что лесные демоны не прочь полакомиться благословленной плотью. Дарий рыкнул и залепил любителю кусаться по носу, чем только повеселил толпу. И все же кусать его больше не пытались.

Один из мужчин с наростами в виде веточек на лице и груди, навис над Дарием. Он единственный не смеялся. Вгляделся, резко замахнулся и залепил такую мощную пощечину, что Дарий крутанулся на месте и рухнул на землю. Во рту почувствовался металлический привкус, щека горела, уже начав опухать, а в мир перед глазами расплылся.

Нечисть залилась смехом, который теперь отдавался эхом в опустевшей голове парнишки. Пришлось дать себе краткую передышку, чтобы осознать всю плачевность своего положения. Эти существа до жуткого сильны, они если и не питаются чужой плотью, то точно не против ей перекусить. И они определенно замучают Дария до смерти, прежде чем завершат трапезу. И правда, какое им дело до жизни какого-то глупого человека.

Глава 5

Дарий перевернулся на бок и зажмурился. И вновь ему напекло лишь одну сторону лица. Не открывая глаз, он на ощупь передвинулся в тень и шумно вздохнул. Попытался нащупать одеяло, но его нигде не оказалось. Ладно, ему и без того не холодно, еще и птички вокруг поют, красота.

«Наконец-то, ты проснулся!» — Раздалось в голове радостно и с облегчением.

Дарий подскочил. Сел. И протер глаза. Нашел себя в лесу и тут же все вспомнил. Запрокинул голову и отчасти зло, но больше обиженно взвыл. Разлохматил нечёсаные волосы и сдулся.

— Проснулся, проснулся. Куда бы я делся? — Дарий остался там, где лег. Ручей все еще журчал рядом. Парнишка сладко потянулся и пополз к нему, собираясь умыться и прополоскать рот. Очень хотелось почистить зубы, да нечем. — А у вас существуют зубные щетки?

«Что?.. — Опешил голосок. — Ты проспал два дня!».

— В самом деле? — На пару мгновений замер подросток, после чего вернулся к утренним процедурам. Положение солнца намекало на позднее утро, земля успела прогреться, цветы раскрыться, но родник остался донельзя холодным. Бодрил. — Так что насчет зубных щеток?

«Я не знаю, что это… Я уже испугался, думал, что ты ушел», — едва ли не плакал Вик.

— Да ну, а мне казалось, что ты только этого и ждешь, — съязвил парнишка, немного подумал и ударил себя по ладони.

«Нет! Это не так! — Неожиданно взволновался голосок. — Мне жаль, я не хотел тебя обижать! Ты только не уходи. — Вик немного помедлил и добавил жалкое. — Пожалуйста».

— Будет тебе, мы оба оказались в непростой ситуации, — не привыкший получать похвалу или признания в нужде его присутствия, Дарий немного смутился и почесал кончик носа.

«Значит, ты на меня не обижаешься?».

— Не обижаюсь, — Дарий пригляделся к сомнительной чистоты импровизированным бинтам. На месте укуса они пропитались кровью, а сама рука припухла. Стало несколько сложнее двигать отекшими пальцами. Срывать повязку Дарий передумал, но с рукой нужно было что-то делать. — Как скоро мы дойдем до дому?

Вик немного подумал, Дарию показалось, что он принюхался: «Если ничего не случится, сегодня».

— Хорошо, направляй.

Путь к дому прошлого хозяина тела оказался не самым страшным испытанием. Всего-то и приходилось, что шагать. С подсказки Вика парнишка смог перекусить ягодами, утолить первый голод, хотя желудок требовал чего-то более существенного. Приблизительно через три часа, начав уставать от ходьбы, Дарий понял, что абсолютно беспомощен. И Вик прав, одному ему не выжить. Он бы умер уже через пару дней, как минимум ослаб от нехватки мяса и тепла.

— Я тут кое-что вспомнил, если ты можешь копить совсем немного воды, то, как же так вышло там, в схватке с колдуном?

«Я уже говорил, тебя, как и любого из твоего рода, защищает сама вода».

— Всегда, что ли?

«Нет, только в случае смертельной опасности, и только если сущность реки или озера посчитает человека достойным спасения».

Дарий серьезно задумался. Если он сомневался в своей способности обмануть родню Данияра, то уж говорить об облапошивании какой-то там сущности и самой настоящей богини говорить даже не стоило. Отчего-то Дарий больше не сомневался в реальности Агидель, как и в реальности других, упоминаемых Виком, богов.

— То есть, та речушка посчитала меня достойным?

Вик не торопился отвечать.

— Хочешь сказать, что достойным посчитали Данияра? — усмехнулся подросток.

«Нет, — протянул Вик, так что сразу становилось ясно — врет. — А если серьезно, то, в самом деле, не Данияра. Вода видит душу, ей нет дела до оболочки».

— Мне начинать собой гордиться?

«Нет, — фыркнул голосок. — Хотя с той нечистью ты расправился ловко. Я и не думал, что так можно».

Посмеявшись, Дарий продолжил шагать. По положению солнца понимая, что наступил полдень. Периодически он все пытался разминать пальцы онемевшей руки. Касался кожи у раны, отмечал ее жар и начал опасаться за сохранность конечности. Видимо, родник не так уж подходит на роль антисептика. Вполне возможно, что и спал он так долго именно из-за раны. Или нет. Кто знает. Дарий уже ни в чем не уверен. Не сейчас. Не в новом для себя положении.

Становилось все жарче. Дарий периодически смахивал со лба пот, зачесывал назад влажные волосы. Снял кафтан, смог как следует его рассмотреть. Дорогая вещица, яркая плотная ткань, еще нигде не протертая, золотые застежки, плотный, жесткий ремень, а какая на нем вышивка. Дарий такое в краеведческом музее видел. Старое. А тут новое. Данияр, без сомнения, был модником.

«Это клановая одежда».

— То есть, все такое носят?

«Только главный в уезде клан. Остальным нельзя. Это своего рода отличительный знак».

— Величие и все дела?

«Если выражаться проще, то да, так и есть».

Дарий вышел к полю. Большому, засеянному высокой золотой пшеницей.

— Это явно сделано людьми! — Обрадовался Дарий. — Мы близко, да?

«И да, и нет, — не сразу и тревожно пояснил Вик. — Поле лучше обойти».

— Это еще почему? Оно вот какое огромное, у меня несколько часов уйдет, не меньше.

«Не спорь, просто обойди».

— Да зачем? Вон там женщина посередине стоит.

В легком платье с широким воротом, подпоясанная лишь грубой веревкой, она стояла там совсем одна и смотрела в небо. Дарий залюбовался копной ее пшенично-золотых волос, которые странным образом колыхались, несмотря на отсутствие ветра. Чем дольше Дарий на нее смотрел, тем сильнее она его страшила. Ее облик гармонировал с полем, но отталкивал своей противоестественностью.

Женщина опустила голову и по-хозяйски оглядела море золотых ростков. В этот момент Дарий понял, что его так напугало. Ликом женщина оказалась невероятно худа, щеки запали, как и глаза, которые сверкали потусторонним блеском. Эти глаза нашли Дария и сузились. Парнишка сглотнул. Женщина чуть склонила набок голову.

«Главное, не заходи на поле. И она ничего тебе не сделает», — напомнил Вик.

Глава 6

Дарий поспешил обратно натянуть штаны, от которых уже заметно чесалась кожа. Все-таки плотная ткань и пот не лучшее сочетание. Он обернулся к незваному гостю, который успел влезть в окно и теперь придирчиво его оглядывал, в том числе кривил губы при взгляде на руку.

«Это Таисий. Он лучший друг Данияра. Сын одного из князей местных общин, которого взяли на воспитание в главный дом уезда», — торопливо пояснил Вик.

— Так что с тобой случилось? Где пропадал? — Скорее упав, чем сев на мягкую, застеленную перину, повторил вопрос белобрысый мальчишка в довольно добротном, но более легком, чем азям, костюме. Дарий заметил, что кристалл съел мочку его правого уха и тонкой дорожкой ушел под ворот-стойку. Признаться, весьма оригинально, искрящаяся голубизна повисла на ухе маленькой, каплевидной серьгой, которая не колебалась, как бы парень ни двигался.

«Не груби! У Данияра с них хорошие отношения».

Дарий не придерживался того же мнения. Если он хочет выжить в чужой семье, ему, наоборот, стоит дистанцироваться ото всех, кто хорошо знал Данияра. В противном случае, его быстро раскусят и еще неизвестно что сделают. Примут за нечисть, также, как это сделал Вик в первые минуты их вынужденного знакомства.

— Упал в ущелье и долго не мог выбраться. Потом шел пешком через лес, — сухо пояснил Дарий, сложив руки на груди, всем своим видом показывая недовольство вторжением.

— Я хотел отправиться на твои поиски, — потупил взгляд Таисий, разглядывая, как переплетаются пальцы собственных рук. — Злат запретил. Сказал, что и без того опаздываем в деревню. Кстати, оказалось, что им там анчутка в колодцы плевал, поэтому вода и протухала. — Таисий почесал затылок и робко посмеялся. — С твоими глазами поняли бы быстрее, а так пришлось потрудиться. Силки ставить.

— Поймали? — И сам не понял, зачем спросил Дарий.

Таисий резко поднял голову и как-то удивленно посмотрел на друга, которого, по факту, здесь больше не было.

— Изгнали…

— А, — тут же поправился подросток. — Как бы там ни было, а мне хочется привести себя в порядок и отдохнуть.

— Да, пожалуйста, — пожал плечами воспитанник главы уезда, но с места не двинулся. Дарий закатил глаза.

— Один.

— Я мешаю?

«Данияр и Таисий все делали вместе».

Дарию очень хотелось сказать, что плевать он хотел на столь близкое общение своего предшественника с каким-то мальчишкой, но решил не разговаривать сам с собой в присутствии остальных.

— Да ты мойся, если надо, я помогу. И как ты упал в ущелье? Как выжил? Там же такая высота, что сама богиня голову расшибет!

— Просто выжил. Руку повредил.

— Да ну? А лекарка сказала, что тебя укусили, — прищурился Таисий, чуть покачиваясь на мягкой перине. Как быстро он поймал Дария на лжи. Прав оказался мальчишка, решив от него дистанцироваться. — Ты чего-то недоговариваешь? Боишься? Почему? Ты не просто так упал…

Видимо, глаза Дария особенно сильно сверкнули или он выдал себя чем-то другим, но Таисий заметно взволновался, широко распахнул глаза, от удивления или скорее осознания.

— Святая богиня! Тебя пытались убить! — Подскочил подросток, принявшись измерять комнату шагами.

Дарий растерялся. Нахмурился. Задумался.

Он прекрасно знает, как общая тайна сближает людей. А именно этого ему стоит избегать, по крайней мере, сейчас. Пока он еще задумывается над каждым словом и действием.

— Ты ошибаешься, — жестко прервал размышления подростка вслух Дарий. — Я сам оступился. И чудом уцелел.

— Не верю, — остановился Таисий, решительно и отважно посмотрев на друга. — Ты самый осторожный и вдумчивый человек, которого я знаю. Ты бы и краю не подошел.

— В этот раз подошел. За что поплатился, — Дарий занял позицию и предпочел настаивать на этой версии, пока у него не появится больше подозрений.

— Врешь, — обиженно надул губы незваный гость.

— Не вру, — устало вздохнул парнишка, повесив руки. — Прошу, уйди. Я хочу отдохнуть.

Таисий поджал губы, точно решал, стоит ли прислушаться к просьбе, чем начинал злить нового хозяина тела боярского сына.

— Уходи, — чуть жестче попросил Дарий. И Таисий сдался.

— Хорошо, но после ужина обязательно приходи на двор, поговорим. Расскажу тебе, кто и как себя вел после того, как ты пропал.

Предложение оказалось более чем интересным. Дарий даже на мгновение растерялся. И Таисий едва ли не подпрыгнул на месте, воспрянул духом и указал на молодого барина пальцем.

— Ага, я прав! Тебя сбросили!

Дарий цыкнул и тяжело вздохнул, поднял руки, капитулируя.

— Да, меня столкнули. Я не видел кто, поэтому для всех остальных, просто упал.

— Попытка убить барина — это, знаешь ли, серьезное преступление. Особенно перед белым смотром, — вновь принялся расхаживать по комнате подросток. Остановился у маленькой мисочки с молоком, накрытым краюхой черствого, густо посыпанного солью, хлеба.

— Мне это известно, — в их мире за это сажают, а что здесь? Судя по нравам, убивают. — В любом случае, не распространяйся и не лезь в это дело. Оно не твоего ума.

Таисий медленно обернулся, осунулся, став смотреться жалко и обиженно, точно котенок, с которым отказались играть да еще и дали по хвосту.

— Я ведь помочь могу.

— Не требуется, — остался непреклонен Дарий.

— Ладно, — подросток побрел к окну с опущенной головой. Еще несколько раз посмотрел на друга, словно ждал, что тот позволит ему остаться, после чего все же выскользнул на улицу и даже закрыл за собой ставни.

Убедившись, что светловолосый ураган не собирается возвращаться, Дарий выдохнул и, наконец-то, приступил к процедурам. Залез в прикаченную слугами и наполненную горячей водой бочку. Правда, малость застопорился, не понимая, какая из баночек на маленьком столике мыло, какая — шампунь. Одну из трех заполнял белый порошок. Вторая порадовала какой-то густой, похожей на клейстер субстанцией с золой. В третьей кисли очищенные корешки, от которых успела загустеть вода.

Глава 7

Дарий разложил вещи из сундуков. В основном в тех лежали костюмы, скомканные, хоть и постиранные, чуть пахнущие цветами. Среди них нашелся один, с незавершенной вышивкой трехликой богини. Очень красивой вышивкой, искусной. Дарий отнес этот сюртук к разряду торжественных, а Вик подсказал, что эта одежда подготавливается к его совершеннолетию. И Данияр очень старался, так что даже странно передавать эту обязанность Дарию. Новенький обитатель тела и вышивать-то не умел. Максимум парнишки — это зашить носок, подлатать старую майку. Сложные картины с глубоким смыслом не его область. Так что с этим могут возникнуть проблемы.

Помимо одежды в сундуках нашелся мешочек с блестящими камнями, разных цветов, очевидно, коллекцией, кошелечек с золотом, довольно худой, накоплений у Данияра оказалось совсем немного. Как заметил Вик тратиться здесь особенно не на что. А еще несколько маленьких ножей и меч с роскошной гардой, в украшенных серебряной ковкой ножнах.

Дарий наполовину вытащил увесистый меч и залюбовался блеском лезвия. Он ничего не понимает в холодном оружии, но в это почти сразу влюбился. И даже сразу понял, что его узор схож с вышивкой на торжественном сюртуке. Отличный комплект. В первой жизни у него не было ни одной настолько же роскошной вещи.

Ревизия в сундуках заняла у парнишки добрую половину дня. За окном начало темнеть, и на столбах на улице зажгли масляные фонари. Такие яркие, что Дарий начал сомневаться в своей способности заснуть при такой иллюминации.

В дверь вновь постучались. Пришла пора ужинать. Дарий ждал этого момента с радостью и страхом. С радостью, потому что так никого и не попросил принести ему перекус, а сам понятия не имел, где кухня и можно ли ему туда. Со страхом, потому что Вик рассказал, как проходят ужины в этой семье. Все садятся за большой стол, общаются, обсуждают дела, прошедший день. И Дарий почти не сомневался, что главной темой вечерних разговоров будет его неожиданное возвращение.

Так что голод боролся со страхом себя выдать и создать еще больший переполох.

«Не пойти нельзя, — заметил Вик. — Ты ведь уже здесь, в сознании и можешь ходить».

— Я и кушать очень хочу, — желудок и правда прилип к позвоночнику. Пел голодные песни. Сильно фальшивил. Так что Дарий поднялся, поправил повязку под рукавом и отправился в столовую очень и очень большого дома. Зачем столько комнат? Они с мамой спокойно уживались и в двух. Хотя, у Данияра семья все-таки побольше.

«Так, ты почти на месте. Войдешь и сядешь на третье место по правую сторону, не прикасайся к еде, пока отец не поблагодарит богиню и пока не положит себе что-нибудь на тарелку».

— По правую, это с какого ориентира? — Взволнованно прошептал Дарий. И Вик завис, видимо, тоже прикидывал. Беспокоился он не меньше, чем сам Дарий, который мало представлял, чего на деле ожидать. Как себя вести? Манеры у него ни к черту, он и в столовой-то никогда не сидел, предпочитал кушать перед компьютером с задранными на кресло ногами. Дарий точно к минному полю шагал, которое не представиться шанса обойти.

Как бы там ни было, а дверь пришлось открыть. Дарий шагнул в хорошо освещенную большую комнату. И его тут же чуть не сбили с ног. Двое мальчишек с дырками в рядах мелких зубов играли в догонялки, никого при этом не замечая.

«Это Млад и Милан, младшие братья Данияра».

Дарий не стал шептать в ответ. В конце концов, носились по столовой только мальчишки, которые едва достают лбами до мощной, широкой столешницы большого стола, остальные смотрели на Дария. Единственная девица, явно не в девичьем платье, скорее в длинной мужской рубашке, отошла от окна и, перебросив через плечо темную косу до поясницы, направилась прямо к Дарию.

«Велеска, старшая сестра», — верно служил комментатором Вик.

Оказавшись на голову выше Дария, она сурово посмотрела на него сверху вниз. Парнишка невольно сглотнул, а она крепко, очень крепко его обняла. Дарий мог поклясться, у него кости затрещали. А сестра у Данияра оказалась невероятно сильной. Ее руки показались крупнее, чем у него.

— Я рада, что ты жив, — девушка не шептала, а ее голос полнился теплотой.

Дарий растерялся. Он должен обнять в ответ? Как крепко? Какие у них отношения? Вик, как обычно, дает лишь часть информации, а потом ругается, когда Дарий делает что-то не так.

Парнишка не успел ничего придумать. Велеска отошла на шаг, еще раз оглядела брата и как—то опасно прищурилась, точно сейчас бросится в бой. И если бы у нее на поясе был меч, Дарий уже решил бы поужинать в лесу, какой-нибудь дохлой белкой. Эта девица натурально его напугала.

— Ты изменился.

— Тебе кажется, — мотнув головой, Дарий решил не садиться за стол первым, а встать у картины. Второго по грандиозности размеров предмета в комнате. Первое место, естественно, занимал стол.

Дарий пригляделся, картина оказалась вышитой, а не нарисованной. Огромное полотно рассказывает о битве с крылатыми людьми, у которых вместо волос белые перья, а вместо носов длинные, судя по всему, острые клювы.

— Да, неплохо у тебя получилось, — дождаться трапезы в тишине Дарию не дали. Старший брат, кажется, Свят, подошел к парнишке и обнял за плечо. И почему они все лезут обниматься?

Постойте…

Дарий опешил. Это вышил Данияр? Да, что он за белошвейка такая?

— А ты стал неразговорчивым, все еще переживаешь? — В отличие от Велески, Свят предпочитал шептать и следить за реакцией, его хитрый взгляд то и дело падал на парнишку, а легкая улыбка не сходила с лица. Дарий посчитал и его объятия своего рода проверкой, ведь так можно почувствовать, на каком вопросе или моменте напряжется человек.

— Ты ведь и сам понимаешь, почему, — Дарий решил, что сыграть эту партию можно двоим.

— Не совсем, так что просвети.

Дарий задумался. А с чего он вообще взял, что зачинщик покушения на Данияра только один? Почему не группа, где один отдает приказы, а другой — их выполняет? Чем Данияар мог не угодить старшему брату? Впору схватиться за голову, нельзя строить догадки на основании пустоты. Дарию еще ничего толком неизвестно об этой семье.

Глава 8

Утро началось с лая раззадоренных псов. Дарий открыл глаза с выводом о том, что перина не лучшая поверхность для сна. Очень мягкая, практически воздушная, она буквально обнимала Дария всю ночь. Всю ночь пытался найти опору, пытался выбраться из душных объятий, чтобы глотнуть воздуха и охладиться. Возможно, перина необычайно комфортна зимой, но не летом, определенно не летом. Еще и спина с непривычки заболела. Он спал угол, почти сидя. Попа оказалась тяжелее головы.

Дарий буквально вывалился на пол и распластался на нем с тяжелым вздохом. Кто мог подумать, что когда-нибудь он будет тосковать по жесткости. Может, ему удастся еще немного поспать. Хотя бы еще пятнадцать минут. Полчаса. Неужели, он много просит?

К лаю прибавилось ржание лошадей, которых не устраивало такое соседство. Дарий поднял голову, открыл один глаза. На улице уже расцвело, но небо все еще казалось мутным, имело цвет рыбьего брюшка. Еще очень рано. Часа четыре, может быть, начало пятого. Дарий открывал глаза на рассвете лишь два раза за всю первую жизнь, и оба раза, когда дядя Миша звал его на рыбалку. Парнишка уже пожалел о том, что согласился выйти на охоту. И пусть пока его никто не тревожил, Дарий чувствовал, это скоро случится.

Парнишка зло посмотрел на перину, которая не дала ему выспаться, стащил подушку, обнял, после чего вновь уперся носом в пол.

«Доброе утро!» — Непозволительно бодро поприветствовал Дария Вик.

— Я тебя очень прошу, помолчи еще немного, — простонал парнишка.

«Но ведь уже утро. Данияр всегда вставал в это время», — пожаловался голосок.

— Значит, Данияр был опасным для общества психопатом, — перевернувшись набок, Дарий свернулся калачиком и закрыл глаза. Подушка тоже чересчур мягкая, позже он обязательно ее сменит, как и чертову перину.

«Кем?..».

— Психопатом.

«Это кто?».

Дарий замолчал. В комфортных условиях прохлады пола к нему вновь подобралась дрема. Парнишка не стал ее прогонять, счастливо бросившись в объятия долгожданного отдыха. И почему он не сделал так раньше?

— Это опасный человек, ненормальный, тот, кто не дружит с головой, — на сладком зевке, пояснил Дарий.

«Что?! Да как ты смеешь! Данияр не такой!»

Дария тут же тряхнуло, заставило в пряжке встать на четвереньки. Мышцы скрутило судорогой, как при ударе током. И сон окончательно ушел, не оставив записки.

— Заканчивай!

«А ты не смей оскорблять Данияра!».

— Я и не оскорблял, так-то это болезнь…

Новый разряд не дал парнишке договорить. Его скрутило, и он принялся кататься по полу, при этом нервно смеясь.

— Заканчивай, говорю! Не буду, не буду я так больше говорить!

Все еще пыхтя от возмущения, Вик отозвал не столько страшную, сколько неприятную муку. Больно все же было не настолько, чтобы обижаться или ругаться.

«Сам ты психопат!».

— Да как скажешь, — небрежно сев на полу, Дарий растер ладонями лицо. Раз уж он встал, было бы неплохо умыться и все-таки почистить зубы. Не может быть, чтобы в этом мире никак не ухаживали за зубами, ведь вчера, знакомясь с семьей, Дарий ни от кого не почувствовал смрада от немытых кусал.

Точно кто-то только того и ждал, в дверь постучались.

— Сынок? Ты проснулся?

Легкая улыбка тут же исчезла с лица Дария. Он уже понял, что должен слушаться не такого уж и сурового отца, избегать Злата, быть осторожнее со словами при Святе, по возможности не провоцировать Велеску, но вот что касается матери, стратегия еще не выработана. А именно она сейчас стучалась в комнату. Зачем?

— Да, я проснулся, — поднимаясь с пола, Дарий попытался пальцами пригладить растрепанные волосы и поправил длинную светлую рубаху, в которой спал.

Женщина открыла дверь. В руках у нее был таз, на плече висело чистое полотенце.

— Я подумала, что тебе было бы неплохо умыться к завтраку.

Дарий кивнул. Женщина очень странно на него смотрела. С какой-то надеждой и опаской, словно он был привезенным на ярмарку медведем, который в любой момент способен разломать ненадежные прутья узкой клетки.

— Хорошо спал? Как рука? — Женщина поставила таз на стол, положила на край полотенце и села на стул, предлагая сыну начать утренние процедуры. И никакого мыла, никакого зубного порошка. Ну хоть веточки какой молодой, которой можно по зубам поводить. Кроме того, умывание только в кино выглядит красивым, в реальности же это не то занятие, на которое стоит приглашать зрителей.

Дарий медлил.

«Если ты хочешь помыть рот, то залезь в верхний ящик стола».

— Так бы сразу, — утробно прорычал Дарий.

— Ты что-то сказал, сынок? — Моргнула гостья.

— Говорю, с рукой у меня все хорошо, немного тянет и почти не болит, — под руководством Вика, Дарий нашел нечто похожее на щетку, несколько баночек с ароматом цветов и щелока, а еще странный, чуть пахнущий грибами порошок. Вик подсказал, что его и правда делают из одного высушенного гриба, совершенно безвкусного, но хотя бы неядовитого.

Дарий с намеком посмотрел на женщину, предлагая ей выйти, но она либо этого не заметила, либо проигнорировала. Сидела и смотрела, словно изучала.

— Что-то не так? — Облизнув и растерянно укусив себя за нижнюю губу, рискнул перейти к сути Дарий.

— Нет, — качнула головой женщина. Сама она была уже умыта, хорошо одета и готова ко всему, что может принести ей этот день.

— И у тебя совсем нет дел? — Не терял надежды Дарий.

— Ты хочешь, чтобы я вышла? — Моргнула гостья, при этом не совершая попыток подняться со стула. — Ты совсем не хочешь ничего мне сказать?

— Я бы хотел привести себя в порядок без свидетелей.

Женщина несколько раз задумчиво кивнула, посмотрела на собственные, сложенные на коленях ладони, пальцы, которые медленно сжала, оставляя на легком платье складку. Дарий нахмурился. Поведение чужой матери показалось ему странным, не совсем правильным.

Она поднялась, и Дарий неосознанно отпрянул, словно не хотел к ней приближаться. И она это заметила. Остановилась, посмотрела на парнишку с горечью, после чего без лишних слов покинула комнату.

Глава 9

Дарий шел по лесу с отсутствующим взглядом. В голове все еще крутился навязчивый мотивчик популярной песенки, хотя слышать ее он уже не мог. Слишком далеко отошел.

«Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, — взмолился Вик. — Ты меня пугаешь».

Дарий промолчал, пнул ни в чем неповинный куст. Стряхнул какую-то пыль и зашелся кашлем. Глаза тут же защипало, пошли слезы, Дарий отбежал подальше и, прислонившись к дереву, попробовал быстро моргать, чтобы смахнуть чертову пыльцу.

«Только не три глаза», — осторожно предупредил все еще встревоженный голосок.

Резко возненавидев все эти странности, которое восхищали его еще менее часа назад, Дарий медленно опустился на землю и ударил по ней кулаком. Тут же об этом пожалел, рана все еще ныла под бинтами.

— Ты ведь сразу понял, откуда я, так? — Под нос прорычал парнишка.

«Да».

— И к чему тогда была вся эта комедия?

«Ну не совсем сразу. Сперва я принял тебя за нечисть. И я, правда, не знаю, кто отправил твою душу в тело Данияра. Не знаю, по чьему велению твоя душа прошла барьер».

— Есть идеи, зачем все это? И кому оно нужно?

«Нет. Никаких».

— Такие случаи уже случались? — В глазах все еще стояли слезы из-за пыльцы. Дарий с чувством чихнул и вытер нос оттянутым рукавом нижней рубахи. Знал бы, взял с собой платок. А еще лучше было бы не пинать тот странный куст.

«Мне об этом неизвестно».

— А теперь объясняй. И не так, как обычно, давай, с чувством, с толком, с расстановкой. Что это было? Где я оказался?

Вик с минуту собирался с мыслями, прежде чем начать продолжительный рассказ, из которого Дарий узнал много нового и моментами очень пугающего. Мир, в котором он оказался, не является другим, скорее он просто слой меж землями Яви, Нави и Прави. Эдакое пограничье, где все переплетается, куда могут ступить как светлые, так и темные боги. Место, где нечисть сильнее и несет реальную угрозу. Вся она пытается пробраться к смертным в Явь, и благословленные кланы живут здесь, чтобы ее сдерживать. Таков договор.

Во время сотворения мира, когда боги жили все вместе на ветвях родового дерева и служили им исключительно гамаюны, по шутке одного из богов, из глины начали появляться люди. Забавные, маленькие и слабые, они жили вместе с богами на быстро расширяющихся землях, перенимали мудрость вечных, славили их, создавая и по сей день живущие традиции. Добрых богов они славили больше, злых отгоняли, избегали, старались не провоцировать. И злые боги обиделись. В первый раз убили человека. За это их согнали с ветвей родового дерева, заперли в корнях. Так появилась Навь, а в ней многие создания злых богов, которые стали посланцами их воли. Они начали пробираться к людям, чтобы чинить им неприятности. И это стало проблемой. Тогда добрые боги начали делиться с людьми своими силами, учили защищаться.

Чем сильнее становились люди, тем больше завидовали гамаюны, с которыми силой не поделились. Птицы начали приоткрывать дверь Нави, чтобы мир наполнили ее вредные и дикие демоны. Радовались большим смертям. Несмотря на новообретенную силу, люди постоянно умирали. Их почти не стало. Добрые боги очень расстроились. И разделили миры. Защитили оставшихся людей. Оставили близ себя лишь тех, кто хорошо освоил их силу, взяв с них клятву, всегда защищать своих куда более слабых собратьев.

Гамаюны очень хотели избавиться от людей, поэтому разозлились, когда их часть все еще осталась в божественных владениях. Добрые боги хотели наказать крылатых за своеволие. Войны не случилось, но лишь потому, что гамаюны оккупировали остров в великом море, где хранится яйцо, смерть всех трех миров, и всех его жителей. Они и по сей день никого туда не пускают и мирится с людьми лишь потому, что боги закрывают глаза на произвол. Гамаюны решают, какая из семей выживет, какая возьмет наследование. Им нравится стравливать кланы. И не только одного уезда. Они до сих пор хотят доказать ничтожность людей, надеясь, если уж не убить, то хотя бы лишить их благословений и отправить в Явь. Они хотят остаться единственными, кому дозволено общаться с богами и получать их милость.

Дарий так и остался сидеть, задумался. О таком он вряд ли бы вычитал в книге или сети.

— И что? Получается боги, настоящие боги, до сих пор мирятся с произволом каких—то птиц, которые им служили?

«Это может звучать странно для человек с твоим представлением мира, но да. Боги не всесильны, у каждого свои обязанности для поддержания мира. Им не до войн, которые могут прерваться, если кто-то разобьет яйцо».

— А люди? Почему с ними мирятся люди?

«Люди слабее. Кроме того, уже пытались. Ничего не вышло».

— Значит, плохо пытались, — фыркнул парнишка, сорвал травинку и засунул ее в рот. Тонкий стебель оказался кисловатым, приятным на вкус. — Много белых пятен. Кое-что не сходится.

«Я рассказал все, что знаю! — Выкрикнул Вик. Немного подумал и добавил. — В доме есть книги. Кое-что сохраняется родом с тех времен».

— Занятно, — воодушевился Дарий. Это уже кое-что. Возможно, меж строк летописей он найдет объяснение и своего случая. А то, может быть, Вик опять чего-то не договаривает. — А почему волки не пусти меня к людям?

«Они тоже создания добрых богов. Следят за тем, чтобы никто из Яви не попал сюда. Не выпускают защитников, чтобы те не смогли отказаться от своей клятвы оберегать новый уклад мира».

— То есть, получается, все эти встречи с волками значат…

«Что кто-то слишком близко подошел к границе», — подтвердил Вик.

— А сколько в этом уезде людей? — Нахмурился Дарий.

«Ох, я тебе не скажу, где-то двенадцать или пятнадцать деревень».

Дарий сглотнул. Он, наконец-то, понял, что его так напугало в рассказе невидимого спутника. Люди Яви, которые попали в бутылочное горлышко, встали на грань уничтожения, смогли восполнить свои ряды. По последним новостям на земном шаре уже восемь миллиардов человек, и в будущем этот рекорд будет обязательно побит. Здесь, на пограничье, прошло столько же лет, если судить по продолжительности суток, но их не стало особенно много. Пятнадцать деревень, даже если в них живет по нескольку тысяч человек, это очень мало. А значит, они гибнут. Гибнут много и часто, не успевая расплодиться.

Глава 10

«Знаешь, я все обдумал», — столь внезапно заговорил Вик, что Дарий чуть не надорвал тонкую желтоватую страничку, которую собирался перелистнуть. Удобнее перехватив небольшую книгу, очередную, показавшуюся ему интересной, Дарий перебросил ногу на ногу и потерся спиной о спинку деревянного стула.

— И что же ты обдумал? — Свет из длинного окна за спиной прекрасно разгонял мрак помещения с массивными, резными этажерками. Заменял каганцы и более яркие лампы, но лишь пока солнце на вершине небесного купола. Дальше придется пользоваться скудными благами межмирья.

«Ты действовал решительно, жестко и правильно, как и завещали предки», — горделиво, точно сам оторвал голову лешачихе, сообщил Вик. Теперь Дарий знал, как правильно называть лесную тварь.

— Угу, — вытянутые, выведенные рукой буквы едва соответствовали современному языку, Вик помогал их расшифровывать, творя чудеса с глазами парнишки, которые сам же заменил. А вот к манере повествования Дарию пришлось привыкать самому. Благо уже со второй книги дело пошло значительно легче и быстрее.

История рода и межмирья записывалась подробно, со всеми удачами и неудачами. Никто не пытался ничего выставить в каком-то удобном свете, повествование велось беспристрастно, подробно, сыпало фактами.

Из него Дарий узнал, что волнения Яви не всегда отражались на межмирье, а вот, наоборот, очень даже. И два раза благословленным кланам приходилось выходить за границу ради грандиозных зачисток. Нечисть нашла путь в мир смертных. Последствия их раздолья окрестили в Яви чумой шестнадцатого века.

Первая и вторая мировые войны же истончили границу, и в межмирье попало немало людей, которые не пожелали возвращаться к ужасу сражений. Работать на полях им показалось всяко приятнее. И никто не стал их прогонять, образовались новые деревни. И это самое близкое к своему случаю, что пока сумел найти Дарий.

Негусто. В основном каждый из миров жил своей жизнью.

«Ты не понял, я тебя хвалю! Говорю, что ты поступил правильно!».

— Я тебя услышал, — на выдохе пробормотал парнишка, проводя пальцем по странице.

«И все? Это вся твоя реакция?» — Громко удивился Вик.

— А что еще я должен сказать? Умирать вновь я как-то не собираюсь, — прищурился парнишка, застопорившись на очередном странном обороте, который пришлось несколько раз перечитать, чтобы понять смысл.

«Мы так и не начали тренироваться».

— Мы только напоили тебя в полнолуние, сейчас не получится, так что и тренироваться не имеет смысла, — все так же тихо парировал Дарий. За последние пару недель он успел привыкнуть к Вику и больше не раздражался от его ярких эмоциональных вспышек.

«Мы только и делаем, что сидим в этой темной комнате», — принялся канючить голосок, в такой манере больше всего походя на ребенка.

— Мы читаем. Ты не рассказал и двадцатой части о межмирье.

«Не моя вина. Данияр никогда ей особенно не интересовался. Я знал то же, что и он, — все еще жаловался Вик. — Давай выйдем? Посмотрим, чем люди маются?».

— Не думаю, что мы увидим там что-то необычное.

«Ну, пожалуйста», — почти плакал Вик.

Дарий понял, что от него не отвяжутся, поэтому нехотя закрыл книгу, отложил к остальным, которые намеревался прочесть, и поднялся со стула. Спина затекла, пришлось потянуться, покрутиться. Возможно, немного размяться не такая уж недурная идея.

Дарий вышел из библиотеки, зачем-то с особой аккуратностью прикрыл за собой дверь и огляделся. Поблизости никого не оказалось, так что Дарий направился во двор, еще на подходе услышав выкрики и улюлюканья. Вышел на крыльцо и увидел, как люди, отложив дела, собрались в круг. Либо там кто-то бегал, либо дрался. Ни то, ни то не показалось Дарию интересным.

Парнишка вальяжно сошел со ступеней и решил обойти двор, размять ноги, но только сделал шаг, как из-за угла на него вывернул Таисий с охапкой деревянных мечей в руках. Белобрысый испугался, не понимая, как должен себя вести. И отвращение Дария к нему только возросло.

Таисий поклонился. Дарий кивнул. Собрался продолжить едва начавшуюся прогулку, но чертыхнулся, когда услышал довольный голос Злата.

— Эй, Данияр, давай к нам! — С того случая в лесу он начал относиться к младшему брату все лучше и лучше. Но грубость его манер часто вызывала недовольство матери, отчего в отношениях братьев на некоторое время наступал период прохлады. Дарий, признаться, тоже не особенно хотел с ним сближаться, но видя такую искреннюю радость от общения, не находил в себе сил обидеть молодого человека. Именно радость заставила вычеркнуть Злата из списка подозреваемых. Не может человек так притворяться. Просто не может, каким бы актером ни был.

Дарий обернулся и улыбнулся брату, который махал ему рукой, подзывая к толпе. Пришлось сменить направление и подойти.

— Что у вас тут?

— Тренировочные бои, — Злат обнял парнишку за плечи, притянув к себе, точно пытаясь раззадорить. Сам он был лишь в штанах, сапогах и свободной нижней рубахе. Вспотевший и очень довольный, он пах ветром и потом. Собственно как и все остальные в толпе.

Мужики всех возрастов трясли кулаками, выбирали себе один из принесенных деревянных мечей. Мальчишки забирались на колуны, пробивались в первые ряды, с беззубыми улыбками и горящими глазами наблюдая за весельем, до которого еще недоросли.

Атмосфера не могла не зацепить паренька. Он неосознанно заулыбался. И даже начал прикидывать, кто из новых дуэлянтов одержит победу. Крепкие, с бугрящимися мышцами мужички взялись за мечи и вышли в круг. Оба улыбались, но уже не так добро.

Дарий как-то не мог не сравнить себя с большинством здесь собравшихся. Крупные и жилистые, высокие и коренастые, умелые, они выглядели настоящими мужчинами, в то время как Дарий, точнее Данияр, оказался жилистым, но каким-то щуплым. Со стороны могло показаться, что его пальцем перешибить несложно. Конечно, все не так плохо, как думается, но все же парнишка решил уделять время не только изучению и чтению, но и тренировкам. Он хорошо знает, как легко потерять форму, если начать лениться.

Глава 11

После плотного завтрака вновь захотелось спать. Дарий сладко потянулся на пути в библиотеку, где его ожидало продолжение летописи. После вчерашней долгой ссоры, Вик объявил новому хозяину тела бойкот. Дарий наслаждался редкой для него теперь тишиной и гадал, как долго продержится незримый спутник. Сам идти на примирение или уговаривать ребенка Дарий не собирался.

Теперь это его тело. И он будет за него бороться. Данияр погиб. Но кому-то это сталось невыгодно, так что его персону решили сохранить. Пусть и таким странным, можно сказать, волшебным способом, из которого напрашивался очевидный вывод, кому-то нужно само присутствие Данияра в мижмирье, но не его личность как таковая. В том, что дух Дария попался случайно, сомневаться не приходилось. Но раз уж все так случилось. Он будет бороться за жизнь. И больше не позволит ни Вику, ни кому бы то ни было еще, ставить в укор желание дышать и взрослеть.

Отчасти к такому выводу Дарий пришел из-за стычки с Таисием. Своей нелепой проверкой мальчика заставил Дария произнести вслух то, о чем парнишка размышлял последние несколько дней. И, наверное, это хорошо.

У двери библиотеки Дария поджидала супруга главы семейства. В длинной мужской рубахе и мягких высоких сапогах, она сразу начинала напоминать Велеску. Вот уж, правда, мать и дочь.

Дарий постарался изобразить легкую улыбку, кивнул в качестве приветствия, но в ответ получил лишь сосредоточенный взгляд.

— Идем.

— Куда?

— Увидишь.

Вик молчал, значит, ничего страшного произойти не должно. Все же он тоже хочет сохранить тело Данияра. В конце концов, не мог же он настолько обидеться, чтобы прямо сейчас начать прогонять Дария. И все же парнишка насторожился. Пошел за чужой матерью, но держался на несколько шагов позади, давал себе место для возможного маневра.

Вея, именно так звали мать Данияра, привела парнишку к лестнице, что вела в подвал. Дурное предчувствие разве что не душило Дария. Он с толикой опаски посмотрел на женщину, что зажигала масленую лампу. Заставил себя остаться на месте и все же спросить.

— Мне обязательно туда идти?

Вея взглянула на сына, затем на темноту спуска и горько поджала губу. Качнула головой.

— Тебе ничего не угрожает. Просто идем со мной.

— Я… — Дарий хотел сказать, что не это имел в виду, но передумал. Ведь именно опасности он хочет избежать.

Женщина ступила на лестницу первой. Не торопилась. Но и не оборачивалась, ждала, когда сын пойдет за ней. И Дарий пошел. Довольно просторная лестница могла вместить троих крепких, шагающих разом, мужчин и вела глубоко под землю. На стенах мрачного коридора висели чуть запыленные масляные лампы. Складывалось впечатление, что сюда редко кто-то заходил. И это еще больше настораживало.

Внизу Вею и Дария ожидала крепкая, двустворная дверь на массивном замке. Зацепив лампу за настенный держатель, женщина полезла в карман за ключом. Дарий хотел помочь ей поддержать наверняка тяжелый замок, но дурное предчувствие заставило его остановиться на третьей ступени, прирасти к ней ногами.

Двери распахнулись внутрь. Вея обернулась к сыну. Они с мгновение смотрели друг на друга.

— Клянусь, — наконец, пообещала женщина. Дарий только сейчас понял, что она общается с ним, как с чужим. И осознание сего факта проявилось потом на затылке и спине. Одно дело переспорить белобрысого мальчишку, другое, столкнуться с супругой главы первой в уезде семьи.

Затаив дыхание, Дарий вошел в темноту помещения, где каждый его шаг отдавался эхом. И женщина зашла за ним. Дарий заметил, что замок она положила у входа, а двери, видимо, как-то меж собой связанные, легко закрылись с минимальным усилием. Не заметил он, правда, как она вновь взяла в руки лампу, но та вновь появилась у нее. Вея сняла заслонку и поднесла огонек к стене. Тот что-то подпалил, и огонь цепной реакцией прошелся по всем лампам в помещении. Много ламп. Но и помещение огромное, в два футбольных поля, а то и больше.

Пустое, за исключением одинокого сундука, помещение существовало за счет множества подпорок у стен и массивного, состоящего из хитро закрепленных брусьев, потолка. Нашлось в нем еще и несколько таких, через которые прошли они сами, дверей.

— Это какой-то бункер?

— Убежище на случай налета гамаюнов, — кивнула Вея и направилась к сундуку, из которого вытащила несколько деревянных мечей. Один из них она перебросила сыну. Дарий, к сожалению, не смог поймать тренировочный снаряд и почувствовал себя немного глупо. Пришлось подбирать.

Вэя встала посреди зала и подняла меч. Приняла стойку, готовясь сражаться.

— Подходи. Книги не научат тебя защищаться.

Дарий вздохнул. Сомнений больше не оставалось. Вик упоминал о способностях Данияра относительно фехтования, а тут скрытая от посторонних глаз тренировка. Парнишка задумчиво провел пальцами по деревянному лезвию.

— И как давно вы догадались?

— Разговаривать будем потом! — Резко выкрикнула Вея и пошла в атаку. Била со всей силы. Дарию пришлось неловко уклоняться. И меч в руке стал скорее помехой, нежели помощником.

Вея оказалась опытным бойцом. Каждый ее шаг стался уверенным, а каждый выпад метил по жизненно важным точкам. Она быстро выбила меч из руки парнишки, но не остановилась.

— Поднимай! — Жестко приказала женщина, при этом не давая Дарию подобраться к снаряду. Сперва парнишка ничего не понимал, растерялся, двигался неловко. А потом начал подмечать цикличность чужой техники. Смог уйти от прямой атаки, но не сумел подобрать меч, пальцы только чикнули по полу.

— Я сказала, поднимай!

— Да как я могу?! — Не выдержал Дарий.

— Как уронил, так и поднимай! — Не сбавила темпа Вея.

В сердцах выругавшись, отчасти понимая, что женщина на грани, Дарий начал уводить ее от снаряда. Вроде уворачивался, но уходил все дальше. И Вее, чтобы атаковать, приходилось плестись следом. Осталось выгадать момент…

Дарий ушел из-под удара, перекатился, схватил меч и поднялся на ноги. Пыхтя, выставил его вперед.

Глава 12

Истории о мстительных духах оказались скорее красивой легендой, чем реальным преданием. Ничего конкретного. В одних записях воля богов помещала в тело почившего страшной смертью молодца своего посланца, в других заставляла подниматься одержимый местью труп. Масса вариаций, но все сходятся в одном: появление посланца мести предшествует великим событиям. Эдакий предвестник страшных перемен.

Дарий окопался в библиотеке, проводя там большую часть ночей, до момента пока не начинали закрываться глаза. Пару раз он там даже заночевал. Просто не нашел сил и желания топать в комнату. Особенно теперь, когда каждое утро его осаждала Вея.

Желая провести как можно больше времени с сыном, хотя бы с его оболочкой, она сама приносила ему воду, стала нарушать традиции и садиться рядом за завтраком и ужином, подкладывала в тарелку еду, хорошо хоть с ложечки не кормила. Дошло до того, что супруг начал делать ей замечания о выращивании неженки, но быстро отступал под ее суровым взглядом.

Рассвет еще только занимался, но Дарий уже сидел на плоском матраце: в меру плотном и мягком. Перина отправилась в изгнание уже второй ночью его пребывания в доме.

«У тебя начали появляться круги под глазами. Нужно больше спать», — сообщил Вик. И Дарий бы с радостью его послушался, но сон обходил его стороной. Парнишка просыпался каждые два часа от кошмаров, в которых постоянно умирал самыми разными способами. В одних его изгоняли из тела, в других заживо закапывали, а то и вырывали сердце для какого-то абсурдного ритуала. Снилось ему и то, что в тело возвращался Данияр, которому все рады, а он отправлялся в преисподнюю.

Дарий зарылся пальцами во всклокоченные волосы. Почему его хотят наказать за то, что он другой? За что, что он хочет жить? Это несправедливо. Дарий не сделал ничего плохого.

С объявлением отца и пропажей затаившего обиду Таисия, Дарий потерял спокойствие. Больше не чувствовал себя в безопасности. Опасался он даже Веи, которая в любой момент могла сменить гнев на милость. Кто знает, что она решит сделать в следующий раз. Приголубит или нападет?

Кроме того, их ежедневные тренировки доказали — Дарий не соперник супруге главы дома. И ему нужна защита. Любая. Он готов на все, чтобы его просто оставили в покое. Готов на все, чтобы себя защитить.

«Такие размышления не приведут тебя ни к чему хорошему. Тебя ведь никто не прогоняет», — заметил Вик.

Дарий сильнее подтянул колени к носу и прикрыл глаза. Он не спал. Отдыхал и ждал начала нового тревожного дня. И совсем не испугался, когда в дверь постучались.

— Данияр, ты проснулся?

Дарий открыл глаза. Видимо, он все-таки прикорнул. За окном уже посветлело, а с улицы начали доноситься голоса людей. Парнишка поднялся с постели, не обращая внимания на потянувшееся за ним, свалившееся одеяло.

— Доброе утро, — открывая дверь и пропуская внутрь уже бодрую женщину, вяло поприветствовал Дарий.

— Как ты спал? Все хорошо? Может быть, я слишком рано пришла?

Дарий вздохнул. Женщина выставила на стол уже классический набор из неглубокого деревянного таза, кувшина горячей воды и свежего полотенца. Обычно после этого она сразу садилась на стул и просто наблюдала, но сегодня замешкалась, робко взглянула на парнишку, потирала собственный указательный палец.

Парнишка не стал спрашивать, что ее тревожит. Достаточно того, что она тревожит его. Не нужно этого порочного круга. Идея сбежать от этих людей все больше привлекала простой. И если бы не факт выдающего личность кристалла в глазах, а также абсолютная неспособность содержать себя в этом архаичном мире, Дарий уже начал бы продумывать путь и готовить новое место для спокойной жизни, даже если для этого ему предстояло обречь себя на одиночество затворничества.

— Есть ли подвижки в деле?.. — Все же спросила Вея.

— Нет, — резче, чем следовало, ответил Дарий и незаметно хлопнул себя по руке.

— Я не знаю, можно ли тебя об этом просить, — замялась женщина, — но, может быть, ты и сам рассматривал вариант не искать убийцу? Что, если тебе просто остаться здесь?

Дарий обтер мягким полотенцем лицо и выразительно посмотрел на женщину.

— Нельзя, да? — Жалко спросила женщина.

— Вы ведь понимаете, что я не ваш сын?

Вея не торопилась с ответом. И в ее глазах Дарий увидел нечто знакомое, то, что появлялось во взгляде матери в период приступов. По спине пробежали мурашки. Парнишка схватился за собственную шею, проверяя, цела ли кожа.

— Но ты мог бы им стать, — с робкой надеждой предложила женщина.

— Хотите, чтобы я заменил Данияра? — Прищурился парнишка, считая предложение не столько абсурдным, сколько оскорбительным. И не только для него, но и для памяти Данияра.

Женщина опустила голову, поднялась и собралась уйти. Видимо, тоже поняла, в какое неловкое положение их обоих поставила. Но на выходе из комнаты все же сказала:

— Но ведь ты уже просишь называть себя его именем.

Дарий проводил ее взглядом, а потом еще с полминуты смотрел на закрытую дверь. Предложение, конечно, возмутительное, но не к этому ли он стремится? Дарий нашел еще один повод обдумать свое будущее в этом мире и в этом теле.

Взявшись за гребень, парнишка поймал себя на том, что почти не смотрится в зеркало. Понимал, что не хочет видеть отражение чужого лица. Лица, которое стало его и осталось чужим.

Дарий отложил гребень и тяжело вздохнул, прикрыл глаза и попытался заглушить подступающее безумие звуками чужих голосов.

То, что казалось ему простым и само собой разумеющимся, на деле обросло множеством проблем. И не столько внешних, с этим все относительно понятно, сколько внутренних. Осознать себя другим человеком, заменить его не только в семье, но взять на себя его роль и обязанности, все это оказалось чересчур. Дарий впервые начал задаваться вопросом: а кто он? И что делает его собой? Что от него осталось? И достоин ли он кого-то заменять в принципе?

К завтраку Вея не вышла, сославшись на недомогание. И Дарий мог спокойно поесть. Ему нравилась здешняя еда, простая, без ярких специй, всегда свежая. Пшено, гречка, мясо, рыба, зеленый лук, репа и прочие овощи: ничего лучше не придумаешь. Дарий ни разу не заскучал по роллам.

Глава 13

Разбираться с последствиями падения гнезда остались все прибывшие. Опрашивали даже тех, кто получил раны, но были все еще в состоянии говорить. Дарий нашел картину вправления переломов и жесткого допроса немного гротескной, но вмешиваться не пытался. Пополнил запас воды Вика и все обдумывал случившееся. На детей знатных домов нападают прямо перед смотром. Причем не прямо, чтобы никто не прошел по цепочке и нашел концы. Жаль, он не знает, сколько покушений удалось. И сколько из детей местной аристократии заменили такими, как он? Что, если переселенцев сталось больше, чем один?

Дарий стоял у обломков гнезда, разглядывал их, пока думал о своем. Чувствовал, что ничего здесь не найдет, но не мог просто отойти от остальных, чтобы не привлечь ненужного внимания. Мельком он поглядывал на остальных благословленных детей, пытался найти в их движениях или поведении что-то, что выдало бы их принадлежность к Яви. Жаль, ничего очевидного. Хотя, еще неясно, как себя выдает он.

Нет, парнишка, конечно, понимает, что он отличается от Данияра, поэтому Вея приняла его за мстительного духа, но чем он отличается от местных в общем? Слишком сложный вопрос.

— Нашел что-нибудь? — Оставив место допроса, подошел Свят.

— Нет, за поломками от падения не разглядеть других повреждений, если они вообще были, — пожал плечами Дарий.

— Допрос тоже не дал информации, все в один голос утверждают, что гнездо будто бы что-то толкнуло. Я мог бы списать это на Лихо, но ты ведь не видел его поблизости?

Дарий качнул головой.

Свят с минуту разглядывал обломки, дерево которого теперь только и годится, что на дрова. Успеют ли они сделать новую ложу чуть больше, чем за месяц? Будь на то воля Дария, он бы не стал так стараться ради тех, кто только и ждет момента уничтожить соперников за внимание богов. Но такие мысли парнишка принципиально держит при себе.

— Спасибо, — не глядя, тихо поблагодарил Свят.

Дарий искоса посмотрел на брата и заметил, что у того до сих пор подрагивают руки. И сам он бледнее, чем раньше, на ярком солнце это виделось особенно четко. Парнишка вдруг и сам понял, они только что чуть не умерли. Нет, сам бы он смог спастись, но вот Свят впал в ступор.

— Ты бы поступил также, — попытался отмахнуться Дарий.

— Я… — Свят опустил голову, нахмурился. — Я не мог пошевелиться…

— Ступор в опасных ситуациях не новость, — Дарию захотелось вселить в брата толику уверенности.

— Нет, — лицо молодого мужчины стало белее, а на лбу показались крупные капли пота. — Я в самом деле не мог двинуться. Знал, что нужно бежать, что сейчас умру, но тело парализовало. И я знал, что сейчас умру.

Дарий молчал, боясь спрашивать об очевидном. И все же вопроса от него ждали.

— Ты уверен, что это было влияние извне? — Прозвучало донельзя зловеще.

— Нет, не уверен, но мне так показалось.

Дария передернуло, и он повел плечом. Почему-то теперь ему стало страшнее, чем в момент падения гнезда. Свят приложил ладонь ко лбу и нервно, совсем несчастливо усмехнулся.

— Покушение сильно тебя переменило. Раньше ты бы скорее позаботился о своей жизни, а не бросился на помощь. А то и сам бы застыл вместе со мной на месте. Так что спасибо. Именно твоя вода вывела меня из ступора.

— Не думай лишнего, я тоже испугался, — смутился парнишка.

— И все же благодаря тебе мы оба сейчас стоим здесь и разговариваем. Спасибо. Правда.

Дарий почесал затылок и едва заметно кивнул. Он никогда не умел принимать похвалу, тем более такую искреннюю.

— А ведь я не хотел брать тебя с собой, — стыдясь, признался Свят.

— Боялся, что я ничем не помогу?

Молодой мужчина не ответил. Посчитал уточнение излишним. Все ведь и так ясно.

— Я рад, что ты стал меняться, пусть и под влиянием таких страшных событий. Теперь на тебя можно положиться.

«Данияр был нормальным! Просто не мужлан, как остальные!» — Возмутился Вик.

Дарий не стал ему отвечать. Он не знал Данияра, но судя по тому, что успел увидеть и услышать, мальчишкой тот был противоречивым. В чем-то умелым, ответственным, но еще не понимающим себя и окружающих. Не сказать, что в этом преуспел сам Дарий, но принимать тяжелые решения ему сталось не впервой. Наверное, настолько, что он перестал считать их тяжелыми.

— Что у вас здесь произошло? — Еще издали выкрикнул Злат. Он и еще с десяток молодцев прибыли к полю будущего смотра. Конь под ним гарцевал, требуя движения, водил головой из стороны в сторону.

Второй сын главной семьи уезда спешился и отдал поводья одному из спутников, после чего, разве что не побежал к братьям.

— Все живы? — Переводя взгляд с Дария на Свята и обратно, встревоженно спросил Злат.

— Пострадали работники, — ответил за старшего Дарий, видя, что тот пока не расположен к разговорам и объяснениям. — Двое погибли, у остальных переломы и ушибы.

Злат поморщился и взглянул в сторону остальных аристократов, уже не с меньшей прытью мучавших рабочих вопросами. Видимо, тоже не удовлетворенные, они начали расходиться на группы и что-то горячо обсуждать. Отсюда неслышно что, но догадаться можно.

Дарию не понравилась их скрытность. Кажется, защищаться ему нужно не только от неведомых убийц, но и от этих, желающих вырвать власть у Вацлава людей. Интересно, проводят ли они свои тайные собрания? Наверняка.

— Как оно могло упасть? — Все еще недоумевал Злат.

— Кто знает, — меланхолично заметил Дарий. — Возможно, подпорки оказались не столь надежными, пока ничего не ясно.

— Паршиво, — Злат мельком глянул на тех, с кем приехал, после чего обратился к Дарию. — А я приехал тебя забрать. Прибыл гонец из деревеньки на окраине. У них там мертвец принялся подниматься и людей губить. Нужны твои глаза. — Буднично сообщил Злат.

— В самом деле? — Округлил глаза Дарий. В междумирье и такое возможно? Хотя, скорее правильнее будет спросить, а что здесь невозможно?

«Вурдалаки страшные существа», — тихо сообщил Вик.

Глава 14

Одна из девиц, хватаясь за голову, визжала, не жалея легких. Люди выглядывали из окон своих изб, но выходить не торопились. Над их высокими порогами успели повесить сине-алые амулеты. Те же, что все еще стояли на улице, заглядывали в распахнутую дверь сеней и тут же шарахались, шепотом вознося молитву богине.

Свят обернулся к братьям и покачал головой, таким образом говоря, что ничего такого, с чем бы потребовалась помощь, не произошло. Злат первым направился к двери дома, над которой не успели повесить защитный амулет. Заходить он не стал, только скривил губы и покачал головой. Дарий взглянул на дерущую горло девицу, от крика которой закладывало уши, и сам подошел к крыльцу.

В сенях на небольшой веревке, почти под потолочной балкой неподвижно висело тело сбитого, крепкого мужичка. Глаза навыкат, язык раздулся, а руки заломлены. Не такой уж свежий труп, от которого воняло мочой и чем-то кислым.

Спасибо многочисленным фильмам о зомби и прочим картинам ужасов, Дарий никогда не боялся трупов. Вживую он нередко видел их на пляжах местной реки. И вода делала с ним такое, на что точно неспособна веревка. Парнишка нахмурился и вошел в сени. Злат вроде как хотел его остановить, но передумал. Только внимательно следил за тем, чем занимается младший брат.

Дарий встал совсем близко к мужчине. И старался не смотреть в его жуткие, начавшие покрываться серыми и желтыми пятнами глаза. Серьезно подсохли и губы повешенного. Но привлекли парнишку не свидетельства обеденной смерти, а темные пятна на руках.

— Принесите лампу, — выкрикнул Дарий и понял, что дышать глубоко рядом с трупом плохая, очень плохая идея. Его аж повело, пришлось потрудиться, чтобы сохранить равновесие. Парнишку серьезно пробрало.

Видимо, никто не откликнулся на приказ, и его куда более зло повторил Злат. С лампой в помещение вошел Свят. Дарий забрал у него источник мягкого света и принялся внимательно оглядывать холодные руки. Пятна, что он принял за грязь, оказались синяками. Отчетливыми отпечатками тонких рук с длинными пальцами. Синяками, что уже никогда не рассосутся.

Дарий обошел труп со всех сторон и насчитал по меньшей мере шесть пар левых и правых отпечатков. Синяки не могли появиться на мертвом теле, так что…

— Что думаешь? — Тихо поинтересовался Свят. Судя по выражению лица, находиться близ трупа ему совсем не нравилось, но и попыток уйти не делал, понимая, что бояться нужно живых, а не мертвых.

— Думаю, что повесился он не сам, — в тон брату ответил Дарий. И только сейчас понял, что еще его серьезно смутило. Мужик висел слишком высоко, да и никакого табурета или лестницы рядом не валялось. — Не мог он сам туда забраться.

Свят кивнул, видимо, уже и сам это понял.

— Работает здесь не только вурдалак, — покачал головой старший сын главы уезда.

Пока Злат взглядом отгонял любопытствующий народ, на место прибежал староста. Тяжело дыша, он заглянул в дом и так резко отшатнулся, что попросту свалился с крыльца. Упал на попу и попятился, быстро становясь белее новой простыни.

— Пекарь! Это же наш пекарь.

Дарий и Свят посмотрели на чудом не лишившегося сознания старика и вновь на тело.

— У него молодая жена при родах погибла, — сообщил Дарий, немного подумал и спросил. — А кто по нему так вопит?

— Сестра, — поделился сведениями Свят.

Передав лампу брату, Дарий вышел на крыльцо и, наконец-то, вздохнул. Он все пытался соотнести происходящее в деревне с вычитанными в библиотеке историями. К примеру, к перечню местной нечисти, но та, по обыкновению, сама страшилась вурдалаков, которые могли выпить их кровь, а тут такой букет. По всему складывается, что люди не все им рассказали. И странности здесь творились не только с девками. Возможно, даже далеко до их трагичных смертей.

Свят вышел следом. И как-то совсем недобро посмотрел на старосту, как будто хотел его пнуть, но сдержался.

— А что ж вы его не сняли? — Перебирая подвески на шее, растерянно спросил старик. — Сжечь его надо и быстро, пока сам вурдалаком не обернулся.

Так называемая сестра все еще визжала в припадке. Дарий быстро к ней подошел и дал мощную оплеуху. Женщина стихла, схватилась за щеку и дико, точно умалишенная, посмотрела на Дария. Без ее вопля на улице стало до странного тихо.

— Говори, чем твой брат занимался? Кого успел обидеть?

Девица не ответила, только покосилась на крыльцо и горько заплакала. Внятных слов от нее не добиться. Не в ближайшие часы.

— Поздно, скоро вурдалак поднимется, — старосте помогли встать на ноги деревенские, к которым он обернулся и скомандовал. — Быстро, все по домам! И чтобы до рассвета носа не показывали на улице!

Люди засуетились. Сам староста тоже с надеждой поглядывал на свой, виднеющийся над крышами изб, дом. К его чести, только топтался на месте, ждал, пока за ним пойдут барские дети.

— Собери всех мужиков, у которых умерли жены, — заговорил Свят.

— А может, утром? Сейчас ведь…

— Сейчас, — вместо брата настоял Дарий. Он должен понять, от чего им нужно защищаться. Иначе, чего доброго, они не переживут эту ночь. Больно дурное у паренька предчувствие. И дело тут совсем не в страхе.

Дальше дело пошло быстрее. Никто не пытался чинить препятствия. Староста предложил вдовцам переночевать у себя, поэтому, понимая, что обратно по ночи идти не придется, люди охотно шли за барскими помощниками.

Староста и правда готовился к встрече. Накрыл хороший стол. Его жена запекла двух толстых, жирных петухов, напекла пирожков, сварила компот, который то ли из-за трав, то ли из-за меда казался густым, виделся скорее киселем из брикета. Дарий совсем не вовремя вспомнил, что успел сегодня только позавтракать. От вида хрустящей корочки на птицах у него засосало под ложечкой, но сперва все же дела.

Мужичков опрашивали вчетвером. Староста не покидал своих людей, но так часто подсказывал им ответы, что Дарию захотелось его прогнать. И лишь понимая, что без него деревенские совсем замолкнут, не стал этого делать, однако попросил молчать, пока говорят другие. Староста фыркнул. Дарий ему не нравился. И это чувство было более чем взаимным.

Глава 15

Дверь дрожала, но пока держалась и не предпринимала попыток вылететь из проема. Хотя, к чести одержимого, он старался. Тонкие пальцы темной нечисти, что успешно проскальзывали в щели, пока не нашли засова и только раздражающе шарили по дереву.

Дарий смотрел в окошко, поджимая губы. Староста молился богине, прося его спасти, уберечь скромный, с его уст, дом. Злат и Свят переглянулись. Кивнули друг другу, и средний брат уверенно шагнул к двери.

— Стой! — Выкрикнул Дарий, вытянув руку.

Злат остановился и молча развел руками, всем своим видом спрашивай, почему это?

— Их слишком много. Тебя сметут, как только выйдешь, — еще раз взглянув в окошко, предупредил парнишка.

— Мы справимся, не переживай, — попытался успокоить брата Свят, даже в такой ситуации на его лице играла легкая улыбка.

«Они не могут их видеть», — напомнил Вик. И Дарий сглотнул. Об этом-то он и забыл.

Братья вновь приготовились снять засов, но Дарий скользнул мимо и закрыл дверь собственной спиной. Теперь на себе чувствуя силу ударов одержимого трупа.

— Нет! — Сказал он строже прежнего.

— Да, что это с тобой? — Нахмурился Злат. — Отойди. Быстрее изгоним, быстрее вернемся домой. Он сам пришел к нашему порогу, все проще, чем самим потом ловить.

— Он там не один, — настаивал Дарий, и не думая отходить от двери, хотя его заметно покачивало от каждого мощного стука. Не больно и ладно. — Темные скребутся рядом.

— Хочешь сказать, он призвал кого-то на помощь? — Чуть настороженнее спросил Свят.

— Не знаю, но они там, — мотнул головой парнишка. Посмотрел на темные пальцы и, когда парочка из них начала пробираться выше, прямо к засову, приказал воде окутать свою руку, стать перчаткой с по-настоящему длинными когтями и с легкостью отсек наглые черные пальцы. За дверью тут же завизжали. Пальцы темным дымком растворились в воздухе, так и не достигнув пола.

— Что ты?.. — Прищурился Злат.

— Говорю же, их там много. Они пытаются найти засов.

— Они не смогут пройти через амулет, — напомнил Свят.

Пальцев в щелях стало больше. Нечисть начинала злиться. Шипеть. Дико визжать. И Дарий, хоть убей, никак не мог вспомнить, читал ли о таких тварях. Они не походили на лесных, не соответствовали описанию водяных. Для анчуток слишком велики, для других созданий слишком мелки. Еще и Вик не спешит с подсказкой.

Дарий отсек еще несколько начавших подбираться к засову пальцев и сглотнул.

— Кажется, он им не помеха.

— Кто это? — потирая запястье, словно собираясь драться, спросил Злат.

Дарий посмотрел прямо на него и закусил губу.

«Не знаю, — наконец-то, заговорил Вик. — Данияр никогда таких не встречал».

— Я не знаю.

— Расскажи, что конкретно ты увидел? — пришел на помощь Свят.

Дарий прикрыл глаза, восстанавливая недавно увиденную картину, после чего принялся за подробный рассказ о несчастной душе и черных созданиях с беззубыми, но очень уж жуткими улыбками. Постарался ничего не упустить, но не знал, как себя проверить.

— Навки, — подытожил Злат. — И что? Настолько много?

— Всю улицу у дома заполонили.

Средний сын поежился.

— Откуда на границе с Велесовским уездом навки? — Все же изменил улыбке Свят. — Выходить и правда не стоит. Да и то, что ты описал, не походит на одержимость. Ведь тогда получается, что вурдалак двигается за счет собственной души. Этого просто не может быть. Надо подумать.

— Переждем ночь, а завтра осмотрим могилу и местность, может быть, их что-то привлекает, — заключил Злат.

— То есть, нам это всю ночь слушать? — Ужаснулся староста, побелев лицом.

— Вы ведь никогда не обижали Петра, чего вам бояться? — Съязвил Дарий.

Староста задохнулся от возмущения. И ища помощи у старших детей Вацлава, посмотрел сперва на одного, затем на второго, но никто не оказал ему поддержки. Свят и Злат глубоко задумались. Дарий же занялся темными пальцами, отсекая каждый показавшийся.

— Амулеты не дадут навкам пройти в дома деревенских, ночь вполне продержимся, — кивнул Свят. — Если бы могли, они бы уже вошли сюда.

— Так и сделаем, Данияр, отойди, — уже более мирно, отчасти устало махнул рукой Злат. И на этот раз Дарий послушался.

Злат сделал шаг к двери, начал медленно разводить руки, и с тех вышел уверенный поток воды. Сосредоточенный средний сын плавно направил живые потоки к двери. И вода полностью ее покрыла. Причем, кажется, не только с внутренней стороны. Дарий во все глаза наблюдал за чудом истинного благословленного. Вот это сила!

Когда вода полностью окутала дверь и наличники, Злат отсек потоки от рук, прищурился и щелкнул пальцем. И вода начала замерзать, изнутри становиться льдом. Корка пошла от середины к краям. Вышло эффектно, а стук прекратился. Но лишь ненадолго.

Дарий выглянул в окошко.

— Что там?

— Все еще пытается пробиться. Навки суетятся рядом. Они ведь не полезут в окна? — Пробрало Дария. Навки больше не пытались коснуться опасной воды, пусть та и стала льдом. Боялись. Но и уходить не спешили, разве что не танцуя рядом с ожившим трупом. Руки одержимого шипели. Если бы он мог что-то чувствовать, то определенно взвыл от боли.

— Навки не настолько умны, — качнул головой Свят.

— И вы ничего не будете делать? Зачем тогда мы вас пригласили? — Возмутился староста.

— Пожалуйста, успокойтесь. Мы здесь и побеспокоились о том, чтобы этой ночью никто не пострадал. Если мы сейчас выйдем, то навки проберутся в дом, где ночует столько людей, но если вы этого хотите… — Свят сделал шаг к двери.

— Нет! — Выкрикнул староста, шагая седом за Святом.

И тот, обернувшись, мило улыбнулся старику:

— Ну, раз вы настаиваете.

— Так, теперь можно поесть и лечь спать, завтра много дел, — потянулся Злат.

— И что? Даже дверь не останетесь сторожить? — Волновался староста.

— Нет, — качнул головой Злат, — лучше сделаем еще одно заграждение. — Если не выспимся, то завтра от нас не будет толку.

Глава 16

Избавившись ото льда и со второй двери, Дарий и Бара вышли на улицу, на которой не осталось ни следы пребывания нечисти. Благодаря воде не пострадала и дверь. Все выглядело прилично. Классическое деревенское утро. О том, что вода заговорила с барским сыном, Дарий решил подумать позже. В конце концов, он ведь слышит Вика, кто мешает ему слышать голоса других созданий?

Местные тоже начали просыпаться. Дарий слышал, как они черпают воду, как кормят квохкочущих куриц, гоняют детей-помощников. Семьи в этом мире большие. Родители растят себе помощников. Наверное, местные пришли бы в ужас, узнав, что ныне в Яви обходятся парочкой, одним, а то и вовсе без детей. Ужаснулись бы они и огромным многоквартирным домам, маленьким кухням без печей, комнатам, в которых не разведешь скот. За такие изыски, чего доброго, выселят нанюхавшиеся навоза сердобольные соседи.

Бара повела Дария редкими проулками к самой окраине деревни. На улицах было тихо, никто не торопился покидать изб, и вкупе с легким полумраком это создавало не самую приятную, отчасти потустороннюю атмосферу. Для полной картины не хватало только легкого тумана.

— Вон он, здесь жил Петр, — еще не дойдя до покосившейся избы на самой окраине, указала пальцем Бара. Дарий постарался оценить внешний вид постройки беспристрастно, но ощущение тяжелеющего воздуха настраивало на противоречивый лад.

— Жди снаружи, — приказал парнишка и толкнул дверь, уверенно вошел в сени. Темные, ничем не примечательные, большая их часть была заставлена аккуратно сложными дровами. Никаких засовов, никаких замков. Судя по всему, Петру нечего было прятать, а это, с какой стороны ни посмотри, хороший знак. Хотя, может быть, и так, что к нему просто боялись заходить, поэтому и в защите не виделось никакого смысла.

В самом доме обнаружилась всего одна комната. Дарий встал на пороге и огляделся. Несколько лавок, длинный добротный стол, печка, ведра, угол с малым тотемом богини и все покрыто слоем пыли. А когда деревенские убили Петра, и как скоро он восстал из могилы? В этом доме будто и не жили вовсе. Даже будь Петр страшным неряхой, от него должны были остаться какие-то следы.

Дарию это не понравилось. Еще больше ему не понравилось ощущение эдакой тяжести. Воздух здесь, конечно, стоял спертый, но он не мог давать такого эффекта.

Парнишка оглядел потолок, свисающие с него нити паутины, после чего аккуратно шагнул на пыльный пол. Половицы скрипнули под его сапогами, но проломиться не торопились. Дарий подошел к мутному окну, из вида которого становилось ясно, у этого дома нет двора, дальше начинается лес. Посреди нашелся вход в погреб, Дарий потянул за железное кольцо, механизм с трудом, но поддался его усилиям. Дарий несколько раз чихнул от поднявшейся пыли.

Спускаться по хлипкой, серой лестнице совсем не хотелось, так что Дарий просто заглянул внутрь. Нашел несколько ниточек засушенных до состояния камня грибов, ведерко с квашеными листами крапивы, а еще единственную, не покрытую пылью вещь — неприглядный ларец. Дарий схватился за край, протянул руку и попытался ухватить ларец, но не выходило. Совсем. Хотя стоял он так, чтобы его можно было вытянуть на поверхность без спуска. По крайней мере, такое точно удалось бы человеку с более длинными руками.

— Да чтоб тебя! — Дарий чуть сменил позицию и начал касаться ларца пальцами, казалось, дело решено, но тут парнишка потерял равновесие и ухнул головой вниз. Закричал. Мог пролететь добрых три метра, но схватился за лестницу. Наполовину свесился, только ноги торчали сверху.

Дарий так испугался, что попросту замер. Приказывал себе успокоиться, говорил, что ничего страшного не случилось, но чувствуя себя прибитой к палубе ластами черепахой, никак не мог понять, что делать дальше.

Потребовалось не меньше полуминуты, чтобы Дарий понял, что больше не падает и ему нужно придумать, как выбраться из щекотливой ситуации. О том, что он клял себя за лень и нежелание просто встать на первую ступень лестницы и спокойно дотянуться до ларца, упоминать и вовсе не стоит.

Парнишка попытался уцепиться за более высокую перекладину, чтобы медленно попятиться и так выбраться. Подтянуться он еще мог, но все попытки вели лишь к потере равновесия и опасности кувыркнуться прямо вниз. Дарий вновь замер. Пыхтел, чувствуя, как кровь приливает к голове и в ушах начинает шуметь.

Раз вверх двигаться не получится, придется вниз. Держа себя исключительно на руках, Дарий, подобно гусенице, пополз на дно погреба. И шумно выдохнул, когда у него это вышло. Он сел и посмотрел вверх, на не самый надежный, но единственный источник света. Три метра. Какой глубины обычно капают могилы, примерно такой, верно?

Перед глазами вновь встали картины недавнего кошмара. Дарий мотнул головой, напоминая себе, что он здесь по делу и, опираясь на руку, собрался подняться. Но вдруг в его ладонь впилось нечто острое. Парнишка тут же сел обратно и посмотрел на ладонь. Не ранена, только перепачкалась в земле, глиноподобной и холодной, из которой состоял пол.

Дарий посмотрел на место, которое не ответило ему поддержкой, и заметил, что земля здесь более рыхлая. Не имея под рукой ничего похожего на лопату, Дарий принялся разгребать комья руками, разбрасывая их по бокам, пока не наткнулся на завернутую в плотную тряпицу книгу. Большую и тяжелую.

«Не трогай ее!» — Выкрикнул Вик.

— Почему? — Руки парнишки зависли над талмудом.

«Смотри».

Зрение Дария на мгновение размылось, после чего стало не совсем обычным, словно он посмотрел на солнце через толстую линзу. Преломление малость искажало картину, все сразу стало казаться ярким, даже лестница излучала некоторый свет, но не книга. С новым зрением она не казалась абсолютно черной, но определенно выделялась на фоне всего остального.

— И что это значит?

«Что это темная книга, и в ней записано то, чего не стоит знать барскому сыну», — серьезно предупредил Вик.

— Даже в образовательных целях? — Дарий почесал крыло носа пальцем.

Глава 17

— Вы как-нибудь поправляли могилу? Пытались закопать? — Спросил Свят, стоя у нескольких неровных насыпей и огромной, неровной ямы.

— Нет, мы как увидели, что он из могилы выбрался, так никто сюда больше не приходил. Побаивались. Да и я не советовал, уже тогда решил послать гонца в главный дом, — качнул головой староста. На погосте он стал как-то спокойнее и рассудительнее, словно боялся потревожить покой вечного сна людей не только прошлого поколения.

Погост вырос не так уж и далеко от деревни. До него барские дети и их помощники спокойно дошли пешком. Староста провел их широкой тропой через лес на внушительных размеров невысокий холм, где виднелись только насыпи разной высоты и свежести, в каждую из которых скорбящие воткнуты бруски с высеченными по четырем сторонам символами. Один защитный от людей, второй провожающий, третий отгоняющий нечисть, четвертый имя.

Все могилы здесь выглядели ухоженными, ни на одной не нашлось пожухлого листочка. И на их фоне, грубо разрытая могила Петра виделась зияющей дырой на мрачном полотне. Чересчур дико. Дарий подошел к самому краю могильной ямы и мельком заметил, так и есть, метра три.

— А как давно он восстал? — Обернувшись к старосте, поинтересовался парнишка.

— Так, дайте посчитать, — старик отвел взгляд и принялся загибать пальцы. — Получается на третью ночь после погребения.

Дарий про себя отметил: убийства, но вслух ничего не сказал. Ругаться здесь ему совсем не хотелось. Не располагала атмосфера. Он вновь обернулся к могиле, посмотреть в самую ее глубь. Невольно представил в ней истекающего кровью мученика. Представил его широко распахнутые, полные ужаса и паники глаза. Злился ли Петр в тот момент? Скорее ужасался печальному финалу своей жизни. Не верил. Дарий и сам не верил, пока в последний раз не закрыл глаза. Только полоумный будет готовиться к смерти. Ведь пока мы живы ее нет, а когда она есть — нет уже нас.

На краю сознания Дарий слышал рассуждения Свята о том, что вурдалаки поднимаются на седьмой день, а никак не на третий. Его упоминание, что могила именно раскопана извне. Не похоже, чтобы Петр выбрался из ямы сам. Кроме того, вурдалаки возвращаются в свои могилы днем, а этот где-то бродит. Значит, дело здесь глубже и сложнее, чем кажется. Не сказал Свят только, что кажется, им придется задержаться. А ведь на правах старшего он может отправить одного из своих братьев в отчий дом. Даже странно, что он до сих пор так не поступил. Может, чего-то боялся?

Как бы там ни было, а Дарий кивнул. Да, не похоже, что Петр сам выбрался из могилы. Его раскопали, насильно подняли. Его душу привязали к телу. Над ним надругались. Продолжают мучить и после смерти.

«Приди в себя!» — Выкрикнул Вик.

Но Дария уже повело. Так что вскоре вместо Петра на дне ямы, он увидел себя. Свое настоящее тело. Уложенные на груди руки, бледное безмятежное лицо с темными кругами, впалыми щеками, с зашитой раной на шее, в саване. У Дария перехватило дыхание. Он силился вдохнуть, схватился за грудь, которую начало жечь, пытался двинуться, но мог только смотреть на себя.

И тут он настоящий открыл глаза. Нашел мутным взглядом парнишку. Дарий почувствовал, как пот крупными каплями заливается за воротник. Труп раскрыл рот, из того резво выбежал жук. Губы дрогнули: «Проклятый. Даже в смерти тебе не знать покоя».

— Данияр! — Прозвучало, словно из-под воды. Дарий понял, что его зовут и хотел откликнуться, да только не выходило. И тут его кто-то дернул. Буквально выдернул с края чужой могилы.

— Что с тобой? — Хмуро и довольно настороженно спросил Злат, все еще держа брата за руку.

Дарий мотнул головой. Взглянул на яму, в которой вновь никого не было:

— Ничего, просто задумался.

— О чем?

Дарий ответил не сразу и очень тихо, словно боялся вновь привлечь жуткое видение:

— О том, как страшно было Петру задыхаться в земле с ножом у горла.

И все же его услышал староста, который стал белее утреннего неба. Тут же опустил голову и вновь схватился за амулеты-подвески.

— Проведем ритуал, узнаем, кто здесь постарался, — решил Злат. Свят кивнул. Староста сделал шаг назад и как—то весь подобрался, точно ему собрались пустить кровь. — Данияр, отойди от ямы. Еще свалишься.

После Злат кликнул дожидавшихся у края погоста мужичков, быстро с ними потолковал, те сбегали за одной из заплечных сумок, которую приволокли на погост. Также Злат попросил у старосты яйцо с утреннего сбора, за которым старичку пришлось бежать в деревню. После чего вместе со Святом, молодые люди взялись вбивать узкие колышки из розового дерева, натянули на них голубую и алую нити, ограждая могилу от остального погоста. И стала та отчасти напоминать место преступления, коим на деле и являлась.

Когда староста принес крупное яйцо с прилипшим перышком, заявив, что едва ли не сам его сейчас из курицы вытащил, после чего утер лоб, старшие дети Вацлава попросили всех отойти. Люди только порадовались, отошли в тень деревьев. День входил в свои права, и на улице становилось по-настоящему душно, словно к дождю. Дарий даже порадовался тому, что ему выдали простую хлопковую рубаху взамен той, что он измазал в пыли и земле. Сам он к деревьям не пошел. Остался у могилы, только чуть отошел в сторону, чтобы не мешать приготовлениям.

Братья, отвернувшись от старосты и мужичков-помощников, натурально разыграли три тура «камень-ножницы-бумага», чем повергли Дария в шок, а победитель в лице Злата забрал яйцо и сел перед маленькими вратами из колышков и принялся катать меж ними куриную собственность.

Свят встал рядом с Дарием и сложил руки на груди.

— Смотри внимательнее, вдруг увидишь что-то, чего не сможем мы. Это дело кажется не таким простым, как нам хотят показать.

Дарий кивнул. Он читал о восстанавливающем ритуале, последнем способе разрешения спорной ситуации, когда никто не хочет сознаваться или спрашивать вовсе некого. Но, конечно, наблюдал он его впервые. И теперь с нетерпением ждал маленькой пьесы, вместе с тем понимая, что сюжет выбран страшный и ни капли ему не понравится. Как бы его снова куда-нибудь не унесло.

Глава 18

Дарий загнал еще одну бабу в избу. Помог дотащить полные ведра, с которыми та не собиралась расставаться даже под угрозой встречи с восставшим трупом. Свят проверял амулеты над порогами на другой стороне улицы. Злат и вовсе брал в охапку не успевающих добежать до дому мальчишек, разве что не закидывая их в дома. Хорошо хоть через забор не кидал. И вскоре на улицах стало совсем тихо, а рев повторился. И куда ближе.

Мужички-помощники ждали указаний, рассредоточились по улице. Одни встали первой линией обороны, другие — второй, третьи защищали бока, четвертые встали за спиной. И Дарий уверен, этот строй не единственный, который они знают. И они умело рассредоточатся или разделятся, если бары станут сражаться по отдельности и в разных местах.

— Нельзя дать ему пройти в деревню, — решил Злат и бросился на третий рев. И часть мужичков последовала за ним.

Свят не поторопился побежать следом. Выразительно посмотрел на Дария.

— Не бросайся в бой, истратишь воду и станешь легкой добычей. Знаю, тебе хочется себя проявить, но сейчас не время.

— Ты хочешь сейчас это обсудить? — Возмутился парнишка и, не дожидаясь ответа, побежал за средним братом. Святу пришлось последовать за ним.

Злат нашелся у западной границы леса. Дождь обратился ливнем. Вода ручейками стекала от леса к заборам жилых домов. И забраться по этой грязи становилось едва возможно. Так что братья и остальные, вооруженные мечами и ятаганами защитники, заняли позицию внизу. Вслушивались в тяжелые, быстрые шаги, зная, что восставший мертвец вот-вот появится среди потемневших стволов.

Парнишка как-то не вовремя задался вопросом, а почему у них троих нет при себе мечей? Из-за родовых кристаллов?

Дарий чуть закопался ногами в рыже-серую грязь, делая свою позицию более устойчивой. Он знает, почему братья не отравили его в дом старосты. Им нужны его глаза. Так что парнишка смотрел. Высматривал навок и прочих, невидимых остальным, созданий. Но никого не было.

Мертвец выскочил из лесу. Не остановился, а прыгнул. Дарий задрал голову. Петр перепрыгнул их небольшой отряд, не обратил на них никакого внимания, помчался прямо в деревню.

Зло выругавшись, Злат первым побежал за ним. Дождь мешал отследить звук шагов, приходилось ориентироваться на рев, который мертвец издавал не так уж и часто.

— Нужно разделиться! — Выкрикнул Свят, когда они не смогли найти мертвеца сразу.

— Нет! — Решительно отказался Злат. И как раз вовремя, потому что где-то через две улицы от них раздался женский вопль. Дарий его узнал и первым побежал на голос. Ноги шлепали по грязи и быстро сформировавшимся лужам. Дарий успел вымокнуть с головы до ног. Но все-таки первым увидел двоих посреди улицы.

Дарий прибавил ходу, обогнул мертвеца и встал меж ним и Барой.

— Ты почему не в доме? — Зло выкрикнул парнишка, не оборачиваясь, не моргая, следя за каждым движением восставшего мертвеца.

— Он не виноват! — Плача, заявила женщина. И Петр повел головой, отреагировал на ее голос.

Братья и помощники уже зашли на улицу. Но никто не кричал. Боялись спровоцировать восставшего. Злат жестом приказал людям не подходить близко, после чего, ступая как можно тише, начал пробираться к трупу со спины. Но не успел подойти достаточно близко. Мертвец обернулся и наотмашь ударил Злата. Тот успел выставить водяной щит, спрятался за ним, и невредимым проскользил по грязи.

У Дария сердце защемило. Когда тело напало, скованная душа натурально заплакала. Пыталась повлиять на оболочку, оттянуть ее от Злата, а когда не получилось, обмякла и по полупрозрачным щекам потекли подсвеченные голубыми искрами слезы.

— Я тебе помогу… я найду способ, — прошептал Дарий, скорее давая клятву себе, чем призраку, но тот его услышал. Посмотрел прямо на него и жалко, но с надеждой протянул руку.

Услышал его, каким-то чудом и труп. Восставший резко развернулся, заревел и бросился на Дария, подобного оголодавшему, проснувшемуся по среди зимы, медведю. Водяной кнут лишь оцарапал холодную мокрую кожу, нанес куда больше боли самой душе, которая все еще пыталась сражаться с собственным телом.

Видя, что вода вредит не столько телу, сколько привязанной душе, Дарий избрал тактику побега. Схватил за плечи Бару и бросился бежать. В дело вступили помощники. Они окружили труп, взяли в кольцо, из которого не давали выбраться, раня восставшего лезвиями мечей, но, не пытаясь убить, до приказа Злата.

— Вот ты и попался, голубчик, — начинал входить в раж Злат. Он быстро вклинился в ряд помощников, мельком приказал Святу себя страховать.

— Нет! — Вцепившись в плечи Дария, истошно закричала Бара. Парнишке пришлось поднапрячься, чтобы не дать ей броситься к трупу, не только помешать делу, но и подвергнуть свою жизнь опасности. — Не делайте этого! Он не колдун!

— Да угомонись же ты! — Девица оказалась сильнее, чем можно себе представить. Дарий старался изо всех сил, но Бара вырвалась. Парнишка выругался и буквально на нее прыгнул. Свалил в лужу, вымазался сам.

— Петя! — Вытягивая руку, закричала Бара. — Петя, беги от них! Я знаю, что ты не виновен! Знаю! Беги!

— Данияр, заткни ее! — Не оборачиваясь, зло выкрикнул Злат.

— Да стараюсь я, стараюсь, — скорее проворчал Дарий. Словно по лежащему дереву, он пробирался по телу женщины все выше и выше. И, наконец, накрыл ее рот грязной ладонью. — Тихо! Иначе, клянусь, что вырублю тебя. Оставлю лежать на земле, усекла?

Женщина скосила напуганный, но вместе с тем и злой взгляд.

— Да! Так и сделаю!

Бара вроде притихла, и Дарий нашел минутку посмотреть, как обстоят дела у братьев. Как оказалось, не очень хорошо. Труп метался в кругу мечей, но сильно ранить себя не давал. Не позволял приблизиться. Старался избегать искрящегося меча Злата, но и не нападал. Ждет приказа, понял Дарий.

— Дьявол! — Выругался Дарий, отнимая руку от чужого рта. Паршивка его укусила!

— Петя! — Вновь закричала Бара.

Труп на нее обернулся. Вновь отреагировал на ее голос. Дарий медленно перевел ошарашенный взгляд на ее вытянутую руку. Сердце забилось быстрее. Он ее узнал.

Глава 19

Бара нервно рассмеялась и спрятала лицо в ладонях. Дарий скривил распухшие губы. Руки затекли. Сколько он уже так сидит? Судя по тому, что не успела просохнуть одежда, а что под ним, что под Барой начали собраться лужи, не так уж много. Не более часа, может быть, парочки. Влага не освежала, а заставляла дрожать. Так недолго и воспаление легких получить.

— Просто скажи, где книга, и я дам тебе уйти. Обещаю, — почти плакала Бара.

— Чтобы ты и дальше убивала? — Дарий не забыл, какие грехи Бары приписали Петру. Пыльные картины жестокой над ним расправы сейчас особенно ярко стояли перед внутренним взором.

Бара отняла руки от лица и малость удивленно взглянула на парнишку. Склонила голову, точно он задал ей самый глупый на свете вопрос.

— После смерти бар я тоже уйду. Я уже отомстила. Мне больше нечего делать в деревне.

— Детям? — Изумился Дарий.

— Женщинам! — Не менее возмущенно откликнулась Бара, точно ее оскорбляла сама мысль о том, что она могла затаить злобу на еще неродившихся детей.

Дарий не стал расспрашивать о подробностях. С кратким ответом Бары ему все стало ясно. Петру, и правда, не было смысла губить женщин. Зато Баре, старой деве, которая до сих пор жила в родительском доме, было. Наверное, те женщины над ней посмеивались. Или наоборот, нарочито ярко жалели. Она обижалась, завидовала, злилась. А потом ей в руки попалась книга. Та самая, которую Дарий спрятал в дровах.

Несложно догадаться, что книгу ей дали не только как инструмент, но и как плату за убийство детей Вацлава. Но кто хранит такие, как сказал Вик, запретные знания? Интуиция подсказывает, что вариантов масса. Но исключить из них сразу стоит колдунов, по типу того, что пришел за трупом благословленного аристократа. Те вряд ли будут отдавать свои книги. И им уже нет смысла заботиться о своей репутации. Действовать чужими руками они не будут.

Значит, книгу вручил Баре тот, кто хочет остаться в тени. И, скорее всего, этот кого-то повинен в других покушениях на детей важных семей. Либо он, либо у этой истории куда более глубокое дно.

— Легко было подставить Петра? — Почти зло поинтересовался Дарий. Странно, но страха перед этой порочной женщиной он совсем не испытывал.

— Я его любила! — Истерично выкрикнула Бара. И дала не способному постоять за себя пареньку новую пощечину. А затем еще одну и еще одну, откровенно срывая на нем злость. — Он не должен был вмешиваться. Он их видел. Видел подосланных навок. Я говорила ему не лезть! Я просила его уйти и дождаться меня!

Пощечины закончились. По лицу Бары потекли ручейки горьких слез.

— Я знала, что староста вызовет вас, на то и был расчет. А потом мы бы вместе ушли. Зажили бы счастливо. Всегда были бы вместе. Родители бы уже не смогли повлиять на наш союз. Никто бы не мог.

Даже под угрозой новых пощечин, Дарий не смог промолчать:

— Любила бы, не обрекла на то существование, которое он теперь влачит.

— Что? Да, он немного не тот, но…

— Так ты не видишь, — усмехнулся пленник. — Его душа в плену. Ты мучаешь его каждым новым приказом.

— Ты мне лжешь! — Сжала кулаки женщина. — Специально выводишь из себя! Ты тоже не хочешь мне счастья.

— Ты сама его разрушила, — язвительно заметил Дарий. Понимал, что должен молчать, понимал, что она может в любой момент его убить, но остановиться отчего—то не мог. — Вы могли просто убежать.

— Без возможности себя защитить? Да что ты в это понимаешь?! Холеный сынишка богатых, важных родителей. Ты хоть сморкаться сам умеешь? Тебе хоть раз приходилось по-настоящему страдать?!

Дарий не выдержал. Его прорвало. Он рассмеялся. Смеялся долго, зло, заливисто, почти сумасшедше. И чем сильнее вытягивалось обескураженное лицо Бары, тем надрывнее и сильнее смеялся Дарий. Кажется, он даже заплакал от хохота.

— Бедная, несчастная, никем не понятая страдалица, — все еще хихикая, язвительно заговорил парнишка. — И невинных она во имя любви убивала, и своего возлюбленного на вечные муки обрекла, и даже решила убить моих братьев, все во имя счастья. Тебя использовали, а ты, святая простота, ничего не поняла. Да большей эгоистки я в жизни не встречал. — Встречал, конечно, но сейчас-то об этом говорить зачем?

Дарий просто не мог перестать хохотать с этой жалкой истории глупой женщины. Аж начал икать от смеха. И подивился тому, что Бара еще не обрушилась на него с градом новых ударов.

Она сидела на полу и дрожала от гнева. Дарий, желая смочить пересохшие губы, облизнулся. И, видимо, вышло у него жутко, потому что Бара отшатнулась.

— Говори, кто тебя подкупил? Кто приказал убить меня и моих братьев? Говори, и я обещаю тебе быструю смерть.

Бара стала серьезнее. Сглотнула. Поднялась на ноги. Посмотрела на пленника сверху вниз.

— Ты не мог вынести книгу из дому, я ведь была рядом. Ты просто ее перепрятал. Мне только и нужно, что перевернуть там все вверх дном.

— Это хотя бы дом Петра? — Не стал отрицать Дарий. Это было бы донельзя глупо и только подтвердило догадку женщины.

— Нет, конечно.

Дарий кивнул.

— Ладно, — шмыгнув носом, Бара направилась к дальнему углу, к сваленным в кучу инструментам и каким-то шкурам. Вскоре Дарий разглядел в ее руках топор. Женщина примерялась. Махнула, точно проверяла, не вывалится он из рук с самый ответственный момент.

Судя по ржавому полотну топора и сбитой пятке, становилось понятно, что им давно не пользовались и уж точно не затачивали. Дарий как-то не вовремя вспомнил истории о том, что во времена французской революции, до изобретения гильотины топоры палачей точились так плохо, что головы отрубались раза с четвертого, а то и шестого, нещадно мучая своих жертв. Наверное, зря он смеялся над Барой.

Дарий мог начать молить о снисхождении. Мог начать унижаться, но не собирался, хотя его разве что не парализовало от страха. Не мог поставить себя ниже этой жуткой, почти умалишенной эгоистки.

«Это влияние запретных знаний. Они отравляют душу», — неожиданно заговорил Вик.

Глава 20

Дарий с пару минут просто стоял и смотрел на тело Бары, которое пока не торопилось остывать. Умерла. И вот так просто. Как будто нечестно. И не в хорошем смысле. Слишком легко, почти не мучаясь. А ведь Дарий хотел ее допросить. Узнать, кто дал ей проклятую книгу и приказал сгубить возможных наследников местных земель. Хотя бы копнуть верхушку этой дурно пахнущей ямы заговора.

Парнишка поднял голову и, до этого заглядывающие в окна люди, поспешили спрятаться. Боялись. Он бы тоже на их месте боялся. Хотя нет, ему и без того страшно. И не только за братьев, которых нигде не видно, но и за себя. В результате такого вот заговора умер Данияр. И теперь у того, кто это задумал, могут возникнуть вопросы. Например, почему он до сих пор ходит и дышит? Отчего-то парнишке казалось, что ничего еще не кончено, и расслабляться рано. Да уже и не хотелось. Адреналин все еще бил веной в виске.

Дарий наклонился и, прижимая к груди книгу все еще скованной веревкой рукой, пальцами второй коснулся шеи Бары. Он понятия не имел понятия, где нужно нажать, чтобы почувствовать пульс, так что прощупал всю шею, после чего положил ладонь на чужую грудь. Прислушался к ощущениям. Нет, сердце женщины больше не билось, а сама она точно не дышала.

Лишь убедившись, что в груди у Бары ничего не светится, и она точно не поднимется, Дарий позволил себе отойти к крыльцу и просто сесть. Парнишка отложил книгу и оглядел скованную ладонь. Пришла пора ее освободить. Да только с выбитым пальцем управиться с веревками оказалось не так-то просто. Психанув, Дарий попытался сорвать веревку зубами, но только чуть не лишился пары резцов. Барский сын взвыл и прикрыл рот ладонью. Ладно, он немного подождет. В конце концов, веревки можно аккуратно срезать ножом.

«Знаешь, если уж ты заключил договор с книгой, то почему бы не поднять Бару и не допросить? Сейчас она вряд ли сможет тебе соврать», — малость торжественно и почти заискивающе предложил Вик.

— А где же твои предупреждения и нравоучения? — Зло усмехнулся Дарий.

«Какой теперь в них толк?» — Справедливо парировал детский голосок. Дария до сих пор немного поражало несоответствие серьезности речей с тем, как звучит родовой кристалл.

Дарий взглянул на неподвижное тело Бары, решая, достойна ли она столь печальной участи. И медленно свел к переносице брови. Вполне может статься, что достойна. Заслужила.

— Если я ее сейчас подниму, проблем не оберусь. За мной из домов наблюдают, — исподлобья глядя на окна ближайших изб, прошептал Дарий. Вдруг его еще и подслушивают.

«Ты ведь не дурак, что-нибудь придумаешь».

— А ты язва.

Вик отозвался не сразу, и очень устало, оттого зло: «Знаешь, ты идешь наперекор почти всем моим советам. Навлекаешь на себя проблемы там, где их вообще не должно быть. Вея уже поняла, что ты не Данияр. Братья предпочитают тебя своей настоящей родней. Ты не трус, но именно это тебя и губит. Мне надоело. Я больше не буду тебя направлять, поступай, как знаешь. Но раз уж ты живешь в доме Данияра и пользуешься всем, что принадлежало ему, то хотя бы заботься о его вещах и родных. Подними проклятую девку и узнай у нее, кто нацелился на семью! Уж на эту малость ты теперь более, чем способен. Окажи милость, пока окончательно не стал отступиником».

Дарий раскрыл рот, но не нашелся с ответом. Да и что тут можно сказать. Однако парнишка не чувствовал за собой вины. Он не запихивал свою душу в это тело. Он и сюда не рвался, собираясь остаться на поле, а потом вернуться в дом и вновь запереться в библиотеке. Но вместо этого он здесь, решает проблемы, которые никак не должны касаться бродячей души. Не он же все это затеял, так?

«Я жалею, что ты пришел в это тело. Лучше бы Данияра похоронили, как того требуют обычаи».

Дарий дрогнул. Поджал губы. Подтянул ноги к груди. На глаза навернулись слезы. Такого он не ждал услышать, и справился бы с шоком лучше, если бы его не начинало знобить от всего пережитого.

«Тебя и искать никто не бросился, потому что ты никому не нужен».

— Я знаю… — Одними губами согласился парнишка. И медленно накрыл голову дрожащими руками. Он все это знает. Он здесь лишний. Он так устал. Заберите его отсюда. Кто-нибудь…

Дарий будто вновь очутился в кошмаре, которому больше не мог сопротивляться. Кажется, он даже начал покачиваться, точно так же, как делала мама в периоды приступов.

— Молодой барин? Молодой барин?! Барин…

Дария схватили за плечи и хорошенько тряхнули. Парнишка несколько раз моргнул, сфокусировал взгляд на встревоженном старичке, что сейчас оказался слишком близко. И чуть не оглох от выкриков Вика.

«Очнись! Очнись! Слышишь меня? Немедленно подай голос, если слышишь! Клянусь, я зрения тебя лишу, если немедленно не отзовешься!».

— Я в порядке… — Ответил Дарий обоим.

— Молодой барин, как вы меня напугали. Сидели и бормотали, я уже столько успел надумать, — вздохнул староста с облегчением. Его появление успокоило деревенских, которые стали выходить на пороги своих домов, некоторые даже отважились прошлепать по грязи к трупам, но держались на почтительном от них расстоянии в пару метров.

«Я ошибся, тебя одурманила не книга. Это что-то другое. — Волновался Вик. — Стоит показаться лекарю. Боюсь, с тобой случится что-то плохое, пока она будет выветриваться».

— Так ты ничего мне не говорил?..

— Что говорил, молодой барин? — Волновался староста, смотря на то на Дария, то на трупы. Бара и Петр остались лежать в том же положении, в каком их запомнил парнишка.

— Нет, ничего, — вымученно улыбнулся старосте Дарий.

«Я говорил, чтобы ты спрятал книгу, пока не набежали остальные».

Дарий кивнул, больше не рискуя разговаривать сам с собой при таком количестве глуповатых зрителей, которые, чего доброго, решат и на него ополчиться.

Дарий мотнул головой, взял книгу, как будто это просто талмуд, а не проклятая вещица, которую нужно прятать. Деревенские обратили к нему уважительные, но все еще малость испуганные взгляды.