Власть огня

Пролог

Будет дождь. С недавних пор он чувствовал приближение грозы, ждал, когда тяжелые крупные капли упадут на землю, смешаются с пылью, смоют кровь последней битвы никому не нужной войны. Впрочем, кому-то всегда будет мало власти, значит, это не последнее сражение. Значит, еще не раз придется запалить погребальные костры, отправляя души усопших в посмертие.

Ему хотелось думать, что смерть не конец, что великий Дух-дракон принял его сыновей и дарует им новое рождение, пусть даже в ином мире. По-другому просто не мог смириться с потерей. Даже скорбь была непозволительной роскошью. Для шаади, главы рода, благополучие других важнее собственных переживаний. Слишком многие зависели от него.

Клятва, данная Квиллитину, спутала все его планы, отсрочила возвращение в Долину драконов, туда, где все пропитано воспоминаниями о его семье, о тех, кого ему не суждено больше увидеть.

Традиции драконов были немногочисленны, но никому не пришло бы в голову нарушить их, особенно если речь шла о зорате. Это последняя просьба умирающего дракона, обращенная к сородичам. Принявший ее обязан был исполнить обет, чего бы это ни стоило. Обычно она касалась действительно важных вопросов. Квиллитин просил о женщине.

Адемар приказал вознице остановиться, покинул карету, отправился к лечебнице, где должна была находиться незнакомка. Он потратил несколько недель, разыскивая ее. Знал только имя, имел смутное представление о ее внешности, но ощущал несвойственное ему нетерпение. Любопытство оказалось сильнее выработанного годами спокойствия, граничащего с безразличием.

Откинул полог одной из палаток, в которых лечили раненых. В нос ударил запах крови, болезни, лекарств. Не мешало бы проветрить, но глупые люди пытались сберечь последние крохи тепла, не понимая, что убивали сами себя. Дракон даже не поморщился. За эти годы он перенес столько, что вряд ли сохранил способность удивляться.

– По какому праву вы здесь? Кто вас пустил?

Довольно высокая по человеческим меркам девушка преградила ему путь. Скромное темное платье, светлый передник, убранные под платок волосы выдавали в ней простолюдинку, но держалась она с поистине королевским достоинством. Темные круги под глазами свидетельствовали об усталости и постоянном недостатке сна. Тонкие черты лица не портили даже худоба и бледность. В другой ситуации он счел бы ее красивой, но сейчас скорее жалел.

Огромные карие глаза распахнулись еще шире, когда она поняла, кто стоял перед ней. Девушка попятилась, инстинктивно прижав руки к животу. Этот жест сказал Адемару больше, чем любые слова.

– Большой срок? – спросил он больше из вежливости.

– О чем вы? – отозвалась она.

Лгала плохо, с трудом сдерживая эмоции. Выпрямилась, сложила руки на груди, пытаясь скрыть дрожь. Смотрела с вызовом, чувствуя себя хозяйкой положения. Так оно и было, учитывая, что дракон находился на вражеской территории в человеческом поселении.

– Мне нет дела до твоей тайны. Я ищу Айяну. Знаешь, где ее найти?

– Зачем она вам?

Делиться своими планами с людьми Адемар не собирался. Мечтал как можно скорее покончить с этим делом и вернуться домой.

– Айя, ты в Бездну что ли провалилась?

Пожилая женщина вошла в палатку, уперла руки в бока, не скрывая возмущения. Отчитала девушку, не обратив внимания на незнакомца, и покинула их.

Адемар не прислушивался к разговору. Ему интереснее было наблюдать за девушкой, что молча выслушала все упреки. Неужели ее положение было настолько тяжелым? Впрочем, он уже знал ответ на этот вопрос, как и то, что теперь ему придется взять ответственность за нее и ее ребенка.

– Собирайся, поедешь со мной! – бросил он.

– Вот еще! Никуда я с вами не поеду! Попытайтесь увести силой, закричу! Вряд ли вам удастся справиться со всеми нами.

– Делай, что хочешь. Я могу спалить этот лагерь и всех калек, которых вы тут лечите. Их гибель будет на твоей совести, как и смерть твоего ребенка, когда люди узнают, что его отец был драконом, одним из тех, с кем вы воюете.

Глава 1

Позже Айяна не раз вспомнит вечер, что изменил ее жизнь и заставил на многое взглянуть иначе. Была ли эта встреча случайна или предопределена богами? Могла ли она что-то изменить, поступив иначе? Одно знала точно: доведись ей начать жизнь сначала, ничего не стала бы менять.

День начался как обычно. Айяна поднялась с первыми лучами солнца, чтобы помочь родителям. Самой старшей в семье взрослой девушке всегда хватало работы.

Первым делом приготовила завтрак, разбудила младших брата и сестру, проследила, чтобы они поели. Проводила в школу. Вздохнула, вспоминая, с каким удовольствием училась сама. Хотя учителя отмечали ее успехи, дальше слов дело не пошло. Читать и писать она умела, вести хозяйство ее научила мать. Большего, по устоявшемуся мнению, незамужней девице знать было не надобно.

Айяна могла бы поспорить. Пусть ее способности были невелики, но магия давалась ей довольно легко, особенно огненная. Достаточно было щелкнуть пальцами и представить ярко-желтые язычки пламени, чтобы зажечь свечу или огонь в очаге.

Эта была, пожалуй, ее единственная способность, но и о той мать просила помалкивать. Всех мало-мальски одаренных детей подвергали испытаниям. Самых способных забирали из семей и обучали в Академии, лишая их не только детства, но и возможности общения с близкими. Несмотря на это, Айяна мечтала продолжить учебу. Только все разговоры на эту тему заканчивались одинаково: отчим обещал подумать. Сначала она была слишком мала, чтобы отправится в столицу, потом родились один за другим брат и сестра. Позже дела в таверне пошли в гору. Нужно было помогать родителям, присматривать за младшими, а не мечтать об Академии магии.

С недавних пор еще и Матин, сын пекаря, что жил напротив, поселился в ее мыслях. Среднего роста, широкий в плечах крепкий парень считался одним из самых завидных женихов их городка. Мягкий и стеснительный, он смущался и краснел всякий раз, как видел Айяну. О чувствах пока не говорил, но при каждом удобном случае угощал ее вкуснейшими пирожными и даже провожал несколько раз. Айяне хотелось, чтобы он был смелее, хотя бы за руку взял. Подруги шепотом говорили о первых поцелуях, а ей и рассказать было нечего.

– Дочка, сходи к господину Руниму, узнай, готов ли заказ. Обещали к утру, а уже полдень.

Айяна кивнула, поддержала рукой платье и побежала в пекарню. Надеялась, что удастся проскочить мимо хозяина и застать его сына одного.

Дверь была открыта. Родители Матина громко обсуждали какую-то девушку. Айяна не хотела подслушивать, но, когда услышала свое имя, изменила мнение.

– Хорошая девка, работящая. Чего еще тебе надо? – послышался голос Рунима.

– Тощая! – ответила его супруга. – Разве такая сможет выносить и родить ребенка? У нас один сын. Неужели мы не найдем ему жену лучше?

В свои семнадцать лет она и правда была высокой и такой худой, что только ленивый не шутил, называя ее тростинкой. Соседи даже упрекали ее родителей, будто те не кормят дочь или замучили работой. Самой себе Айя казалась скорее стройной, но у матери Матина оказалось иное мнение на ее счет.

Она поспешно вышла. Собиралась и вовсе уйти, но если вернуться с пустыми руками, то мать опять пошлет ее сюда за пирогами или за ответом. Пришлось остаться. В дверях едва не столкнулась с сыном пекаря. Таким она еще не видела его. Светлое лицо покрылось красными пятнами. Русые волосы взлохмачены. Тонкие губы превратились в узкую полоску.

– Давно ты тут? – спросил он, нервно поглядывая в сторону комнаты родителей.

– Только пришла, – соврала, опустив глаза. – Мама про заказ спрашивала.

– Готово все. Сейчас.

Матин вернулся несколько минут спустя с огромной корзиной. В его крепких руках она казалась небольшой, но Айяна с трудом подняла бы ее.

– Не трожь, сам донесу, – пресек он ее попытки поднять тяжести.

– Вот еще! – попыталась забрать корзину из рук парня. – Скажут потом, что жених, раз все за мной носишь. Как мне после в глаза людям смотреть?

– Может, и жених! – сказал он нарочито громко. – Или не гожусь?

– Мамка отпустит жениться? – съязвила она, но от помощи не отказалась.

Парень насупился. Всю дорогу до таверны они шли молча. Только на пороге он придержал Айяну за руку и прижался губами к ее губам. Будто испугавшись своего порыва, отпрянул и поспешил домой. Даже не оглянулся.

– Корзину оставь, жених!

Усмехнулась, глядя ему вслед, чтобы не показать растерянности. Сердце билось быстро-быстро. Щеки горели как от мороза, будто не лето, а зима на дворе.

– У нас гости или мне показалось?

Ванора неожиданно появилась на пороге, окинула внимательным взглядом смущенную дочь, корзину, спешащего домой юношу. Улыбнулась понимающе и добавила:

– До свадьбы не балуй. Если сразу много позволишь мужчине, он перестанет тебя уважать.

– Матин не такой, – заступилась Айяна.

Взглянула на Ванору и поняла, что та обо всем догадалась. Спрятала лицо в ладонях, надеясь, что мать не заметила ее смущение. Вроде бы ничего плохого не сделала, а чувствовала себя неуютно.

Родители воспитывали ее не так строго, как могли бы. Многое позволяли, надеясь на благоразумие дочери. Она отвечала им тем же. Никто не сказал бы об Айяне ничего дурного, разве что за словом в карман не лезла и язык не всегда держала за зубами, особенно чувствуя свою правоту. Зато была приветлива, никому не отказывала в помощи.

– Он кажется мне порядочным человеком, но не искушай судьбу. Не торопись, чтобы потом не пожалеть.

– О чем ты? Он мне совсем не нравится.

Женщина покачала головой, но ничего не сказала дочери. Ухватив корзину за ручку, они внесли ее внутрь и вернулись к делам. Пока Айяна выкладывала пирожки, Ванора протирала столы и делилась свежими новостями. По словам ее знакомой, неподалеку от городка расположился военный лагерь. Солдаты шли от самой столицы. До границы было еще далеко, и командиры приняли решение остановиться здесь на отдых. Такие многочисленные отряды всегда сопровождали маги. Последние привыкли ни в чем себе не отказывать. Любили спать на мягких перинах, есть вкусную пищу. Многое знали, но держались особняком. Зато охранявшие их воины охотно делились разными историями, привлекая посетителей.

Глава 2

Дождь лил как из ведра вторые сутки. Теплый, как и полагается летнему дождю, он радовал больше детей, чем взрослых. Ребятня от мала до велика весь день проводила на улице, играла, бегала по лужам. Матери привычно ругали за грязную одежду. Кому-то даже перепадал подзатыльник, но ни угроза, ни само наказание не останавливали отчаянных мальчишек. Девочки вели себя немного тише, но домой приходили ничуть не чище.

Большинство жителей Калимана предпочитало сидеть дома. Таверна стояла полупустой, но если кто-то заходил, то оставался надолго. Люди охотно делились новостями с хозяином заведения и его женой. Для каждого у Галима находилось слово поддержки, а порой и более крепкое словцо в зависимости от ситуации. Мать даже как-то пошутила, что Айяна пошла в приемного отца: никому спуску не давала.

Сегодня посетителей было немного. Лишь несколько солдат и знакомые отчима.

– Присмотри за детьми. Я сама справлюсь, – сказала Ванора, отпуская дочь.

Айяна проследила, чтобы младшие умылись и разошлись по комнатам. Ялим уснул, едва голова коснулась подушки, а Тина как обычно требовала сказку. Старшая сестра знала их великое множество, а младшая успела выучить все наизусть, но каждый вечер завершался одинаково:

– Расскажи еще одну историю. Пожалуйста!

Карие глаза смотрели с такой жалостью и мольбой, что впору было согласиться, но Айя осталась непреклонной. Если уступить один раз, то можно проговорить до утра. Скорее она уснет, чем непоседа Тина.

– Маленьким девочкам пора спать, а то прилетит злой дракон и заберет тебя в пещеру.

Малышка сразу притихла, спряталась под одеяло с головой и жалобно протянула:

– Зачем? Чтобы съесть меня?

– Кто сказал, что драконы едят людей? – Айя уже пожалела, что своими словами напугала девочку. Теперь та точно не успокоится. – Драконы охраняют огромные богатства, боятся отлучиться, но тоже хотят есть. Поэтому посылают самого молодого, чтобы он воровал непослушных детей. Из всех моих знакомых ты не только самая упрямая, но и лучше всех готовишь леденцы.

– Думаешь, драконы любят сладости?

Тина высунула любопытный курносый нос. Страха больше не было, глаза горели предвкушением новой истории.

– Конечно, даже чудовища любят вкусно поесть. Теперь спи, иначе…

– Ай! – взвизгнула девочка, когда старшая сестра схватила ее в охапку, будто и правда хотела украсть. – Не отдавай меня дракону!

– Не отдам!

Поцеловав сестру, Айя спустилась. Сразу заметила несколько незнакомых лиц. Видимо, дождь застал людей в дороге, и те поспешили укрыться от непогоды. Успели отогреться, поесть и теперь громко обсуждали общих знакомых. Ванора не одобряла, когда дочь вечером появлялась в обеденном зале. Говорила, что многие не знали меры, а от пьяных не жди добра. Айяна была осторожна, хотя знала: случись что, Галим защитит ее не хуже родного отца.

Мужчины изрядно выпили, но пока вели себя прилично. Мать, заметно уставшая, убирала посуду, протирала столы.

– Принеси-ка нам еще мяса, хозяйка, – попросил один из гостей.

Женщина пошла на кухню, но дочь опередила ее. Собрала последние кусочки, щедро посыпала их свежим луком и поспешила к гостям.

– Посидишь с нами, красавица?

Незнакомый воин выразительно похлопал по скамье рядом с собой. Товарищи поддержали его громким смехом и двусмысленными шутками.

– Посижу, а ты за меня посуду перемоешь, детей спать уложишь, мужа приласкаешь.

Мужчина примирительно поднял руки, признавая поражение, и вернулся к прерванному разговору. Айяна и правда принялась наводить порядок. Время было позднее. Завтра снова рано вставать. Скоро отчим проводит последних посетителей, а пока ничто не мешало послушать, о чем говорили столичные гости.

– Ты баб их видел? Нет? Так лучше и не смотри. Они все худые, плоские. Ни сзади посмотреть не на что, ни спереди ухватиться. Вместо кожи чешуя. Сами скользкие, как рыба, и такие же холодные.

– Тебе откуда знать? Сам проверял?

– Приятель рассказывал, а он врать не станет.

– Уж не тот ли приятель, что неделю пьет беспробудно?

– А ты бы не запил с такого? Думал, что с бабой ложишься, а там настоящее чудище. Одно слово, драконье отродье.

Мужчина смачно плюнул, выразив презрение ко всему народу драконов, громко выругался. Галим не стерпел. Достал тряпку, всучил оторопевшему гостю и предложил убрать за собой.

– Я королевский солдат, а не поломойка, – возмутился тот.

– Моя жена тоже, – ответил хозяин. – Притри, расплатись и иди подобру-поздорову.

Гость поднялся, оперся руками о стол, с трудом удержавшись на ногах. Проглатывая окончания слов, произнес:

– Мы с товарищами жизнями рискуем, драконов бьем, пока вы тут отсиживаетесь, кошели набиваете.

– Мне с драконами делить нечего, как и с вами. Я свое слово сказал.

Солдат еще долго возмущался, но его приятели не стали спорить, оставили деньги и поспешили уйти.

– Вот звери! – вздохнул Галим, беря брошенную тряпку. – Где едят, там и гадят.

– Оставь, отец, я уберу.

Айя не стала слушать его возражений. Знала, что в дождь отчима беспокоила старая рана, полученная на войне. В том бою не только он пострадал. Погиб ее настоящий отец. Она почти не помнила сурового воина, проводившего больше времени в лагере и сражениях, чем с семьей. Как и большинство людей, привыкла ненавидеть драконов, поэтому никогда не понимала Галима. По привычке хотела возмутиться и высказать все, что думала о крылатых чудовищах, но резкий стук в дверь помешал ей.

– Сиди тут, я открою. Добрые люди по ночам да в такую погоду не ходят.

Галим приоткрыл смотровое окошко в двери и несколько минут беседовал с кем-то. Айя вытянула шею, но за широкой спиной отчима ничего не видела. Ей никак не удавалось услышать, о чем они говорили. Судя по спокойному тону, угрозы не было.

Хозяин убрал засов, открыл дверь, впустил гостя. Тот вошел, поклонился и замер на пороге. С его темного плаща капала вода, собираясь в маленькие лужицы. Сапоги казались серыми от налипшей грязи. Руки сжимали старую холщовую сумку.

Глава 3

Любопытство заставило Айяну встать еще до восхода солнца. Занятия в школе закончились с первым днем лета. Брата и сестру не нужно было провожать на занятия, можно было поспать подольше. Только старшая дочь Ваноры никогда не отличалась терпением.

Шум на улице привлек ее внимание. Айяна подошла к окну, отдернула занавеску, выглянула во двор. Не только она проснулась рано, но и вчерашний гость. Сейчас, при свете дня, можно было как следует рассмотреть его. Мужчина оказался моложе, чем могло показаться. Ему едва ли исполнилось двадцать пять лет. Высок, хорошо сложен, довольно худ по сравнению с местными парнями, но силен. Легко поднял двухведерную бадью с водой и опрокинул на себя.

– Глупый какой! Кто так умывается?

Айя засмеялась, по-прежнему прячась за занавеской. Незнакомец обернулся, будто услышал эти слова. Поднял глаза. Она могла бы поклясться, что смотрел он в ее сторону.

Поспешно отошла от окна, нырнула в постель и рассмеялась над собственными страхами. Комната расположена на втором этаже, занавески плотные, огонь не горит. Младший брат засмеет, если она расскажет ему такую глупость. Не мог человек со двора увидеть ее или все же мог?

Айя накрылась одеялом с головой, как делала Тина от испуга или желая избежать наказания. Подсматривать, конечно, было нехорошо, но и удержаться не получилось. Обнаженных по пояс мужчин она и раньше видела. Прошлой весной на кулачных боях насмотрелась достаточно. Одного даже перевязывала.

Однажды с подружками на реке даже получила выговор от соседки из-за своего любопытства. Всего-то и увидела, что загорелые спины да бледную кожу чуть ниже. Надо же было бабке Яниле оказаться неподалеку. Старуха отчитала девушек так, словно они преступление совершили, и пригрозила рассказать обо всем их родителям. Сказала, что незамужним девкам нечего на срам смотреть, в первую брачную ночь все и увидят, и почувствуют.

У Айи в тот день так горели щеки, что впору было решить, будто перегрелась на солнце. Янила долго еще потом ее стыдила, при каждой встрече наставляла и давала советы.

Те же чувства Айяна испытывала сегодня, когда спустилась и поймала взгляд незнакомца. Внимательный, цепкий, он мог бы принадлежать человеку, прожившему не один десяток лет, но никак не молодому мужчине.

– Доброе утро, госпожа! – произнес гость, поднявшись со своего места. – Как спалось?

Простое приветствие смутило ее. Айяна опустила глаза, хотя ничего дурного не сделала. Да и не мог он видеть ее, если только не был магом. Хотелось ответить что-то колкое, чтобы стереть с его лица лукавую улыбку. Только все слова казались глупыми и смешными. Так и стояла бы, не зная, что сказать, если бы не Ванора не пришла на помощь.

– Дочка, сходи к господину Руниму, купи хлеба. У меня закваска не поднялась. Ни кусочка к обеду не осталось.

Айя не могла не воспользоваться этой возможностью. По дороге к пекарне придумала множество фраз и шуток, чтобы поставить на место гостя. Утешала себя тем, что ей не дали возможности ответить. В другой раз она точно не растеряется.

Не дойдя нескольких шагов до лавки, остановилась, поправила платье, убрала выбившиеся из прически каштановые волосы. Если ей повезет, то сегодня она, наконец, увидит Матина. Не вечность ему проводить с отцом на ярмарке. Только бы матери его рядом не оказалось, иначе не получится поговорить.

– Здравствуйте, тетушка, – приветствовал она жену пекаря.

Женщина деловито сновала от печи к прилавку, раскладывая аппетитную сдобу: пирожки со сладкой и мясной начинкой, шоколадные пирожные, булочки с кремом. Видя все это богатство, Айя вспомнила, что так и не позавтракала.

– И тебе хорошего дня! Что возьмешь? – спросила хозяйка.

Айяна перечислила все необходимое и поставила корзину на стол. Проворно складывала выпечку, что доставала хозяйка. Расспрашивала о делах и торговле, обсудила с ней последние новости и решилась спросить о Матине.

– Так на мельнице он. Ты разве не знала, что наша в городе сломалась? Теперь все в соседний Кастовец подались. Мельник хорошие деньги заработает, пока градоначальник найдет мастеров для починки. Сын с мужем взяли лошадь с повозкой и ездят туда-сюда, а все дела на мне.

– Неужели за все время Матин ни разу не приехал? – спросила робко.

Женщина улыбнулась, но даже неопытную девушку не смогла бы обмануть: настолько неискренне это получилось.

– Ты не переживай. Был да уехал. У него свой интерес – дочка мельника приглянулась. Я пока никому не сказывала, но ты-то своя. Хорошо помню, как ты с матерью в город приехала, все за юбку ее держалась. Так о чем я? Думаю, скоро и сватов посылать придется. К осени, если светлые боги будут милостивы, свадьбу сыграем. Ох, сколько хлопот предстоит!

Айя не помнила, как простилась с матерью Матина, как покинула лавку. Очнулась, лишь оказавшись на улице, и медленно побрела домой. Корзина с хлебом казалась слишком тяжелой. Непросохшая дорога, мелкие лужицы раздражали. Даже яркое солнце представлялось чем-то неправильным, насмешкой богов над ее горем.

Глаза щипало от злых непрошеных слез. Целый ворох вопросов роился в голове. На что она рассчитывала? Чего ждала? Матин не признался ей в чувствах, ничего не обещал. Стоило ли обижаться? Может быть, тот поцелуй ничего не значил для него? Скольких девушек он провожал, сколько целовал? Права была мама: не стоило доверять парням.

Опустив голову, стремясь остаться незамеченной, Айяна прошла к черному входу. Потянула на себя дверь и едва не столкнулась с гостем, чье имя до сих пор не знала.

– Госпожа, что случилось? Кто вас обидел? – спросил он.

Ей бы промолчать, а она не сдержалась. Перемежая слова слезами, говорила, что никому не нужна, что никто не любит ее.

Мужчина выслушал, забрал корзину, обнял Айю свободной рукой. Она уткнулась лицом в его грудь и зарыдала еще громче. Всю боль выплеснула, всю тоску и печаль.

Он ничего не сказал, дал ей возможность выплакаться, а после отнес покупки на кухню. На вопрос Ваноры ответил, что у ее дочери разболелась голова. Обманывать маму было неприятно, но Айя была благодарна незнакомцу. Ни с кем не хотелось говорить. Даже когда кто-то из родителей заглянул в ее комнату, спряталась под одеялом, притворившись спящей. Ей нужно было время, чтобы обдумать случившееся и понять, как жить дальше. Решила, что никогда больше не влюбится, особенно в сына пекаря.

Глава 4

Ржавый ключ тяжело повернулся в старом, давно не смазанном замке. Охранник, не боясь, вошел в темницу, бросил кусок хлеба, фляжку с водой и снова вышел. Запер дверь, опустил тяжелый засов, прочитал короткое заклинание. Ничто из этого не стало бы препятствием к свободе, будь у узника хоть немного больше сил. Только их не было. Он держался вопреки всему – холоду, голоду, отчаянию.

Мужчина поднялся, насколько позволяла тяжелая цепь, прикрепленная к железному ошейнику с шипами. Взял хлеб, отломил маленький кусочек. Тщательно прожевал, затем сделал глоток воды и повторил все сначала. Рассчитывать на большее не приходилось. Его кормили раз в сутки. Этого было достаточно, чтобы балансировать на грани жизни и смерти, но не помышлять о сопротивлении.

С недавних пор даже тюремщики утратили к нему интерес. Больше не было пыток огнем, железом, магией. Никто не старался подчинить его волю, заставить принять тот или иной облик, выдать тайные пути и тропы в Долину драконов. О нем забыли, выбросили как нечто ненужное. Лучше бы убили, чем оставили доживать без надежды когда-либо обрести свободу.

Адемар закрыл глаза и перенесся в прошлое. Воспоминания были той единственной ниточкой, что связывала его с семьей и позволяла сохранить рассудок.

Чуть более восьмидесяти лет назад на праздновании Дня зимнего солнцестояния он впервые увидел дочерей Эллиария ра-Никкарба. Старшая, Джаксая, светлокожая черноволосая красавица, была холодна как лед. Многие восхищались ее незаурядным умом и необычной внешностью, но никто не рискнул продолжить знакомство. Мужчины считали ее слишком высокомерной, женщины прочили будущее старой девы.

Иной была Аджита, ее младшая сестра. Хрупкая, как снежинка, светловолосая девушка вызывала безотчетное желание защитить ее. Взяв ее впервые за руку, глядя в большие голубые глаза, Адемар понял, что чувствовал дед, когда рассказывал о бабушке. Ощутил тоже стремление спрятать юную драконицу от всего мира, чтобы никто, кроме него, не мог любоваться ею, прикасаться к ней, любить ее.

Не уставал благодарить Морелума, великого Духа-дракона, за эту встречу. Еще более уверовал в милость небесного покровителя, когда узнал, что его чувства взаимны. Аджита не говорила об этом прямо, но не скрывала радости всякий раз, как видела его. Он, как мальчишка, ловил каждый ее взгляд, улыбку, засыпал и просыпался с мыслями о ней.

Несколько дней, проведенных рядом с девушкой, убедили Адемара в том, что он обрел родственную душу, ту единственную, с которой хотел бы связать свою жизнь. К немалому удивлению молодого дракона отец не только поддержал сына, но и похвалил его выбор. Сам предложил сразу после окончания праздника поговорить с Эллиарием о помолвке.

Они вместе отправились в поместье ра-Никкарба просить руки его дочери. Старый шаади рода ра-Фарнасс вел свою игру, но его наследник понял это далеко не сразу. Только тогда, когда отец озвучил свои условия, возмутился.

– Я не могу так поступить с Аджитой. То, что ты требуешь от меня, сродни предательству. Нет! Это и есть предательство!

Они спорили уже не первый час. Слушали доводы друг друга, но словно не слышали. Ни один не хотел уступить. Адемар раз за разом пытался переубедить отца, продолжал настаивать на своем, не желая подчиняться. Только все его аргументы разбивались как морские волны о прибрежные скалы. Старший ра-Фарнасс был упрям, жесток и ставил общие интересы выше личных.

– Я не собираюсь больше продолжать этот разговор, – произнес он. Опустился в кресло, прикрыл глаза. Никогда еще этот, казалось бы, всесильный дракон не казался таким уставшим. – Либо ты женишься, либо я откажусь от тебя. Мальчишка! Ты видишь себя жертвой, но в действительности ты трус, не способный принять груз ответственности. Брак – это соглашение сторон, а не романтические бредни. Ты знаешь, как нам нужен этот союз, но делаешь все, чтобы разрушить саму возможность заключить его.

– Пусть так, – нехотя согласился молодой дракон, – но это пережитки прошлого. Я не могу жениться на двух девушках и не хочу. Не в твоих силах заставить меня и не в твоих интересах продолжать давить.

– Зачем мне это? – хитро прищурился шаади. – Ты можешь считать меня злодеем, но правда в том, что Эллиарий не отдаст Аджиту без Драксаи. Сестры слишком привязаны друг к другу, а нам необходим провидческий дар первой и поддержка второй.

Адемар устал спорить, понимая всю бессмысленность разговора. Хлопнул дверью, обратился и несколько часов летал. Решил идти до конца и все же уступил. Не угроза потерять семью и наследство, превратиться в изгнанника заставили его сдаться. Любимая девушка убедила его.

– Если любишь меня, сделай так, как просит отец. Ваш брак с Джаксаей будет формальным. Она мечтает дальше изучать магию, а не рожать и воспитывать детей. Ни один муж не позволит этого, а ты не станешь ограничивать ее свободу. Мы будем вместе, никто не сможет разлучить нас. Поверь, так будет лучше для всех.

Месяц спустя состоялась пышная свадьба, объединившая два могущественных рода. Этот союз дал надежду всем драконам – возможность не просто выжить, одержать победу, доказать свое право на северные земли нового мира.

Адемар мог бы назвать свой брак счастливым, по крайней мере, первые месяцы. Отец отдал ему западное крыло родового замка, наделил большими правами, а вместе с тем и ответственностью. Так постепенно он приучал сына к роли будущего шаади.

Каждая из жен получила отдельную комнату, личных слуг и статус хозяйки дома, как бы странно это ни звучало.

Джаксая и правда не претендовала на нечто большее, чем формальный статус супруги. Большую часть дня она проводила в библиотеке за чтением старинных трактатов. Делала выписки, экспериментировала с ритуалами и заклинаниями. Вместе с тем находила время для более обыденных вещей, взяв на себя ведение замкового хозяйства, управление слугами. Адемара восхищала ее целеустремленность, жажда новых знаний, легкость, с которой она впитывала их, сила, с которой девушка преодолевала все трудности и никогда не жаловалась.

Глава 5

Квилл будто нарочно задержался еще на несколько дней. Купил провизию в дорогу, присмотрел коня, кое-что из одежды, но не спешил покидать их городок. За постой расплатился сполна, помог хозяину с починкой крыши и даже не взял за это денег. Дал Ваноре несколько советов по выращиванию трав, которые никак не приживались на ее крошечном участке, чем заслужил искреннюю признательность женщины.

Ему легко давалось все, что было связано с землей, от посадки цветов до выбора подходящей древесины для строительства. Гостю было довольно одного взгляда, чтобы понять, на какой почве лучше выращивать те или иные растения, что требовалось больному дереву, чтобы вновь расцвести и начать плодоносить. Мужчина словно знал нечто недоступное другим. Все эти мелочи лишь усиливали интерес к нему со стороны домочадцев Галима.

Об Академии больше не заговаривал, дав Айе время подумать. С мыслями об учебе она засыпала и просыпалась, но все никак не могла решиться. То ей казалось, что сами боги подали знак, послав встречу с Квиллом, то возможное путешествие представлялось испытанием, которое она вряд ли осилит. Мечта, которую она столько лет лелеяла в душе, могла исполниться в любой момент – достаточно лишь принять предложение нового знакомого, – но отчего-то именно теперь стало страшно. Если родители не поддержат ее, то Айяне ни за что не выжить одной в столице без средств к существованию и знакомых. Обучение стоило довольно дорого. Только обладатели сильного дара получали образование бесплатно, получали комнаты и денежное довольствие. Остальным приходилось рассчитывать на себя и милость богов.

Длительное путешествие в сопровождении малознакомого мужчины пугало не меньше. Квилл – не муж, не родственник, скорее случайный человек, которому она доверяла с первой встречи, не понимая причин этого. Ему тоже не хотелось быть в тягость. Он и так сделал довольно много для ее семьи, стараясь во всем быть полезным, но теряя чувства собственного достоинства.

Противоречия раздирали душу. Айяна вставала в твердой уверенности, что сегодня обязательно поговорит с отцом. Едва покинув комнату, отвлекалась на однообразные ежедневные дела. К вечеру ее решимость таяла, уступая место усталости и малодушному страху перед переменами.

Ко всему прочему примешивалось настойчивое желание увидеть Матина, посмотреть в глаза предателю и высказать все, что она о нем думала. Только сын пекаря до сих пор не вернулся. Уехать, не поругавшись с ним, Айя не могла. Ей так хотелось, чтобы он понял, как много потерял, предпочтя другую девушку. Будто наяву слышала, как он просит прощение, и к своему стыду порой даже прощала его.

То видела себя счастливой невестой и будущей матерью, то сильной магичкой, к советам которой прислушивался сам король. Скольким людям она могла бы помочь, не понаслышке зная, как жили простые подданные, в чем испытывали нужду, о чем умалчивали градоначальники. Как много могла бы сделать для тех, кто сам был не в состоянии постоять за себя, кто отчаялся получить помощь и поддержку.

Задумавшись, едва не пронесла заказ мимо посетителя. Хриплый, будто простуженный голос, вернул ее в реальность.

– Темно как в Бездне, ничего не видно. Принеси еще свечей и побыстрее. Доплачу, сколько нужно.

Айяна поставила горячий суп, жареную рыбу, свежеиспеченный хлеб, едва не задев разложенные на столе бумаги. Поймала недовольный взгляд незнакомца и поспешила уйти. Не пожалела подсвечник с пятью свечами, даже несколько принесла про запас, лишь бы не возвращаться к гостю. Мужчина вызывал неприязнь. Ничего дурного не сделал, но хотелось держаться от него подальше.

Еще меньше ей нравился его молчаливый спутник. Тот всем своим видом показывал, насколько неприятно ему было находиться в скромной таверне среди простых горожан. Он больше внимания уделял холеным пальцам, унизанным перстями с драгоценными камнями, чем своему собеседнику. Лишь изредка поглядывал на присутствующих, чуть дольше задержавшись на Айяне. Ее будто холодной водой окатили – настолько неприятным было его мимолетное внимание.

Вздохнула с облегчением, когда гости ушли. Заплатили и правда щедро, но она и без денег отпустила бы их, лишь бы больше не видеть. К смутному беспокойству добавилась неясная тревога. Ее Аяна ощущала всякий раз, когда отчим уезжал из дома. В это время детский страх потери возвращался снова, хотя война давно закончилась, большинство дорог было безопасным, а Галим уехал в порт не один. Гость отправился вместе с ним.

С Квиллом они не виделись всего несколько дней, но Айя уже скучала по нему, его рассказам, теплой улыбке и мягкому голосу. Это открытие пугало и волновало ее. Еще недавно все ее мысли были заняты Матином, а теперь его облик померк на фоне другого мужчины. Это было неправильно и непорядочно с ее стороны. В отличие от сына пекаря, она никогда не играла чужими чувствами, не давала ложных обещаний, а потому старалась думать о новом знакомом как можно меньше. Все равно они вряд ли встретятся еще раз, если она так и не решится исполнить свою мечту.

За окном мелькнул чей-то силуэт. Айя поспешила на улицу. Думала, что вернулся отчим, но вместо него за дверью оказался недавний неприятный гость. Широко расставив ноги, заложив большие пальцы рук за пояс, он с интересом наблюдал за дочерью трактирщика.

Захотелось спрятаться, но Айяна усилием воли подавила страх, стараясь держаться уверенно и спокойно. Даже сделала шаг навстречу мужчине и только теперь рассмотрела вышивку на его тунике – отрубленную голову чудовища. Поздно поняла, что перед ней стоял один из воинов Ордена драконоборцев. Они называли себя защитниками, пользовались огромной властью, но в жестокости едва ли уступали своим врагам. По слухам, даже король считался с их мнением.

Айя сжалась, осознав, что эта встреча не принесет ей ничего хорошего. Мужчина усмехнулся и подошел ближе. Обычный человек, ничем не запоминающаяся внешность. Такого не узнаешь в толпе. Только глаза холодные, злые.

– Честным людям нечего бояться, а лжецам лучше сразу сознаться в своих преступлениях, – он резко наклонился, едва не касаясь губами ее уха. – Скажи мне, какие дела связывают хозяина таверны с драконами?

Глава 6

Айя не сказала матери о ночном происшествии, не хотела ее беспокоить. Решила дождаться отчима. Можно было бы и вовсе промолчать, но страх перед незнакомцем был слишком силен. Негодяй мог воспользоваться своим положением в Ордене и исполнить угрозу. Достаточно только слова такого человека, чтобы обвинить ее в поддержке драконов или колдовстве. Не пройдя обучение, она не имела права использовать магию. Никому не было дела того, могла ли она позволить себе учиться. Закон был един для всех.

Заметив необычное поведение дочери, Ванора попыталась узнать причину, но та лишь отшутилась.

– Не поверю, что ничего не случилось, – настаивала мать. – Либо кто-то тебя обидел, либо сильно скучаешь по кому-то. Уж не наш ли новый постоялец тому причина или все же Матин?

Айяна почувствовала, как загорелись щеки. Неужели ее отношение так заметно? Она и сама хотела бы понять, кто из двоих мужчин занимал ее мысли, к кому тянулась ее душа, но, кажется, совсем запуталась. Обиднее всего было то, что ни один из них не подозревал о ее страданиях, не проявлял к ней интереса. Квилл уехал не попрощавшись. Матин до сих пор не вернулся. Должно быть, уже успел сыграть свадьбу на проклятой мельнице. Боги словно в насмешку послали ей встречу с ними.

– Вернулся! – прервала ее размышления Ванора, так и не дождавшись ответа.

Она первой заметила повозку мужа и поспешила навстречу. Айя улыбнулась, радуясь за мать. Не каждой повезло встретить такого любящего, заботливого мужчину. В том, что оба были счастливы в браке, у нее давно не осталось сомнений. Достаточно было лишь раз взглянуть на супругов, чтобы понять, как сильно они были привязаны друг к другу.

– Айя!

Обернулась на звук голоса, увидела Квилла. Тот стоял на пороге, как и в первую встречу не решаясь войти. Не смущался, скорее рассчитывал на приглашение. Айяна шумно вздохнула, подняла глаза к потолку. Хотела пошутить, но вместо этого промолвила:

– Я пирог приготовила с зайчатиной, как знала…

Недоговорила и поспешила скрыться на кухне. Чуть было не призналась, что скучала и ждала его возвращения. Прислонилась к прохладной стене, прижала ладони к щекам. Медленно дышала, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Не хватало еще, чтобы он решил, будто это из-за него, и так ведет себя по-хозяйски: сел за стол и ждет, пока она принесет ему обещанный ужин. Хотя он же их постоялец, так имеет право, а она успела придумать всякие глупости.

Собравшись с мыслями, успокоившись, вышла в зал, поставила на стол поднос и только сейчас заметила, что он пуст.

– Невидимой едой меня еще никто не кормил, – не удержался гость от шутки.

Он рассмеялся, а ей хотелось заплакать. Уже чувствовала, как задрожали губы, а на глаза навернулись слезы. Почему так глупо вела себя рядом с ним? Где ее храбрость и все те язвительные замечания, придуманные для него?

Отвернулась, но далеко уйти не успела. Квилл перехватил ее, обнял, будто имел на это право, и произнес:

– Прости меня! Ты так мило смущаешься, хотя чаще жалишь словами. Не хотел тебя обидеть.

– Вот еще! – отозвалась Айяна, шмыгнув носом. Надо было бы оттолкнуть наглеца, но делать этого не хотелось. – Кто много обижается, тот мало живет.

– Неужели умирает до срока?

– Нет, скорее сам себя лишает радости, а без нее жизнь превращается в существование.

Могла бы и дальше так стоять, прижавшись щекой к груди невыносимого мужчины, но отпрянула, едва услышал голоса родителей. Ванора держала мужа за руку, будто юная девушка, не желая отпускать его ни на мгновение. Айя поцеловала отчима в щеку и получила ответный поцелуй.

– Я сейчас на стол соберу. Поешь с дороги, отец.

– Гостя накорми, дочка. Вечером зайди ко мне. Поговорим.

Она кивнула, недоумевая, о чем могла пойти речь. Галим не выглядел расстроенным, скорее уставшим и задумчивым. Стоило ли волноваться понапрасну?

За ужином, слушая рассказ Квилла о поездке, вновь задумалась об Академии. Не проще ли было бы уехать, чтобы не подвергать опасности семью? Расскажи она всю правду, отчим не успокоится, пока не поквитается с ее обидчиком. Молчать тоже нельзя: кто знает, на что способен мерзкий драконоборец. Вдруг решит отомстить ей за то, что отвергла его домогательства?

– Я завтра уезжаю в столицу, – произнес Квилл. – Что ты решила? Поедешь со мной?

Айяна ответила не сразу, попросила еще немного подождать. Нужно было убедить родителей отпустить ее. Не бежать же ей, хотя в свете последних событий мысль о побеге уже не казалась настолько глупой, как раньше.

Еле дождалась, пока Галим освободится. Даже предлагала ему помочь с разгрузкой вина и пряностей. Отчим только усмехнулся в бороду, видя ее нетерпение.

– Идем, – сказал он. – Завтра все расставлю, а ты поможешь матери.

Они вышли на улицу, сели на скамейку. Долго смотрели, как заходящее солнце золотит крыши домов. На смену дневному шуму пришла тишина вечера, покой и умиротворение. Сидеть бы так рядом, слушать стрекот цикад и не переживать о будущем. Многое бы отдала Айя за такую возможность, но набралась смелости и сказала:

– Отец, я хочу учиться магии, вернее управлять магией.

Говорила сбивчиво, торопилась, путала слова. Казалось, если сейчас не скажет, то больше никогда не решится на этот разговор. То, что когда-то казалось невозможной мечтой, превратилось в насущную необходимость. Если уйти сейчас, то членам Ордена нечего будет предъявить ее семье. Став магом, она и сама сможет защитить их.

– Вот, значит, как! – произнес мужчина, едва она закончила. Задумался, глядя вдаль, словно где-то там, на небесах, мог найти ответ. – Точно решила? Не передумаешь?

– Нет.

– Учеба начнется в конце лета. К чему такая спешка? От кого бежишь?

Айя опешила. Неужели кто-то успел рассказать отчиму о драконоборце? Если так, то нет смысла скрывать. Все равно не смогла бы обмануть Галима: боялась потерять его доверие да и не умела врать.

– Есть причина, – ответила и осеклась.

Глава 7

Бессонная ночь сменилась пасмурным утром, но новый день не принес облегчения. То, что казалось ясным накануне, сейчас выглядело туманным, любое действие опрометчивым, как и бездействие. Айя словно стояла на пороге, но никак не решалась открыть дверь и изменить свою жизнь.

Слова отчима заставили ее сомневаться в правильности выбранного пути. Никогда еще она не чувствовала себя так неуверенно. Боялась совершить ошибку и пожалеть, а потому решила поговорить с Матином, убедиться в искренности его намерений, после думать, как действовать дальше. Осталось только найти повод, чтобы зайти в пекарню, не привлекая лишнего внимания. С матерью парня и вовсе не желала встречаться, всячески избегала ее. Ее слова были не просто ложью, а настоящей подлостью, прощать которую Айяна не собиралась.

Она спустилась и первым заметила Квилла. Из-за отсутствия постояльцев Ванора не стала накрывать ему в общем зале, а позвала завтракать вместе с ними. Мужчина занял место за столом, будто был одним из домочадцев, а не посторонним человеком. Больше говорил, чем ел, но не уставал хвалить стряпню хозяйки. Ванора в ответ только улыбалась и прикладывала новые кусочки еды ему на тарелку.

Ялим и Тина, слушая рассказ Квилла о поездке в порт, приправленный шутками, забавными ситуациями, вовсе забывали о еде.

Само присутствие Килла мешало сосредоточиться на более важных вопросах, но Айя была только рада отвлечься от размышлений и оттянуть момент принятия решения. Забыв о проблемах, громко смеялась, слушая гостя. Смущалась, чувствуя случайные прикосновения его пальцев, когда передавала ему то хлеб, то соль или молотый перец. Мужчине постоянно чего-то не хватало, или он искал причину обратиться к ней.

Отчим, напротив, был непривычно молчалив и задумчив. Отвечал односложно, не участвуя в беседе. Айяна несколько раз ловила на себе его взгляд. Галим переживал за нее или же знал нечто такое, что заставило его волноваться, только не спешил ни с кем делиться.

Айя не стала гадать. После завтрака, когда все занялись своими делами, подхватила корзину и поспешила на улицу. В это время покупателей в пекарне должно быть немного. Если светлые боги будут милосердны, никто не помешает им с Матином объясниться.

Не успела она переступить порог дома, как поспешила обратно. Спряталась за дверью, приоткрыла смотровое окошко и принялась наблюдать. Не любопытство, а страх двигал ею: в одном из покупателей она узнала драконоборца, угрожавшего ей. На людях, при свете дня он не позволил бы себе лишнего, но Айя не стала рисковать. Окажись она в пекарне, могла бы затаиться и узнать, о чем тот спрашивал ее соседей. Теперь оставалось только догадываться, зачем он снова пожаловал к ним.

Предположения одно страшнее другого рождались в ее голове. Каждое несло угрозу либо ей, либо кому-то из домочадцев. Рисковать ими Айя не собиралась. Посчитав увиденное знаком богов, решила, что медлить больше нельзя.

Поднялась в комнату и принялась собирать вещи: несколько блузок и юбок, шерстяное платье, смену белья. Достала резную деревянную шкатулку, в которой хранила небольшие сбережения. Ссыпала мелкие монеты в кожаный кошель, остальное зашила в пояс.

Привычные занятия помогли успокоиться. Несмотря на страх, она чувствовала себя героиней одной из легенд, что ушла из дома, стремясь избежать навязанного ей брака. Предвкушение приключений будоражило воображение. Сердце забилось быстрее, стоило Айяне только подумать о том, как много нового она увидит по пути в столицу, со сколькими людьми успеет познакомиться. Лишь бы Квилл не передумал брать ее с собой.

Закончив сборы, отправилась на поиски гостя. Ей повезло найти его во дворе в компании отчима. Мужчины негромко спорили, то и дело оглядывались по сторонам, словно ожидая нападения. Оба замолчали, едва заметили Айяну.

Тревога, отразившаяся в их глазах, передалось ей. Тихий теплый вечер внезапно потерял всю прелесть. За стуком собственного сердца она не слышала пения птиц. Боялась первой начать разговор: произнесенные вслух слова обязательно сбудутся. Не лучше ли молчать о своих страхах? Быть может, все обойдется?

– Он ищет тебя, – произнес Квилл.

Айяне не потребовалось пояснений. Зачем еще мог прийти драконоборец? Странно, что гость тоже знал о нем. Неужели отчим поделился? Впрочем, если опасность и правда была велика, об обидах нужно было забыть.

– Откуда?.. Почему ты так думаешь? – спросила, надеясь, что мужчина ошибся. – Мало ли по каким делам он здесь?

– Я проследил за ним. Слышал, как он назвал твое имя кому-то из членов Ордена, пообещал, что при должном обучении из тебя получится хороший маг. Сказал, что нужно проявить хитрость, иначе не удастся уговорить тебя, а при необходимости и силу.

– Боги, за что мне это?

Айя прислонилась к стене, закрыла лицо руками. Тихая, спокойная жизнь, мечты о будущем – все пропало, разлетелось пылью, гонимой ветром. Из-за нее могли пострадать близкие люди, значит, нельзя было медлить. Подвергать опасности Квилла она не хотела, но без него не стоило и думать о побеге. Одинокая девушка станет легкой добычей если не для драконоборцев, то для разбойников.

Мужчина подошел ближе, взял ее за руку, произнес, глядя в глаза:

– Если отправимся сейчас же, то до темноты успеем уехать довольно далеко. Решайся!

– Я с тобой, – отозвалась Айяна, крепче сжимая его руку. – Только попрощаюсь с мамой. Надеюсь, что она, Тина и Ялим поймут меня.

– Ничего не говори детям. Они могут случайно проговориться, если кто-то спросит их. Пусть лучше думают, что ты влюбилась и сбежала со мной. В это охотнее поверят и соседи, а мы с твоим отцом подыграем.

Айяна кивнула. Ей ничего не оставалось, как согласиться, хотя свой отъезд она представляла иначе. Думала, что будет время проститься с семьей и подругами, что Матин проводит ее до городских ворот и пообещает ждать. Что он подумает о ней теперь? Что она легкомысленная девица, которая увлеклась первым встречным и сбежала с ним? Что для нее честь – пустой звук? Нет, она не могла так поступить, зная, что небезразлична ему.

Глава 8

Айяна и Квилл давно миновали городские ворота. Едва успели к закрытию, получили выговор от сонных стражников и теперь неспешно двигались по Главному королевскому тракту. Несмотря на позднее время, здесь по-прежнему было многолюдно. Двум беглецам не составило труда затеряться в толпе таких же путников – торговцев, ремесленников, бродячих музыкантов.

Айя смотрела по сторонам, забывая глядеть под ноги. Если бы не смирная кобыла, которую накануне купил для нее Квилл, она не раз упала бы или сбилась с пути.

За высокими стенами Калимана, способного выдержать длительную осаду, располагались многочисленные селения. Крепкие каменные дома перемежались более скромными деревянными, но нигде не было видно следов запустения. Как говорил Галим, градоначальник не только налоги умел собирать, но и грамотно управлял. Вверенные ему земли процветали.

Постепенно дома уступили место полям с редкими строениями. Здесь во время сева и сбора урожая жили наемные рабочие. Чаще всего это были крестьяне из близлежащих деревень, но иногда приходили люди издалека. Последних гнал голод или желание заработать больше денег.

Квилл, казалось, знал обо всем на свете, и терпеливо отвечал на вопросы Айяны. Иногда подшучивал, пользуясь ее неосведомленностью, но быстро сознавался в обмане.

Айя обижалась, отворачивалась, но ее выдержки хватало ровно до того момента, как нечто необычное появлялось на горизонте. Забыв о данном самой себе обещании не разговаривать с невыносимым мужчиной, она первой начинала беседу.

Сидеть в седле с непривычки было тяжело. Первые пару часов новые впечатления отвлекали ее, заставляя забыть о неудобствах. К концу дня Айяна с трудом сохраняла равновесие. Ноги и руки дрожали от постоянного напряжения. Глаза слезились от слепящего солнца. Хотелось тишины и покоя. Сесть на скамейку перед домом, прислониться к деревянной стене, нагретой за день, слушать сверчков. Отправиться к реке, где собирались девушки и парни, жившие на соседних улицах. Шутить и смеяться над чужими шутками, петь песни, делиться тайнами с подругами, гадать на женихов.

Столько всего Айяна не ценила, пока не потеряла. Теперь все осталось в прошлом, но воспоминания согревали душу.

Она даже радовалась длинной дороге. Надеялась, что за время путешествия немного отвыкнет и сможет начать новую жизнь. Ее матери это удалось, значит, у нее тоже получится. Если боги будут милосердны, то драконоборец быстро забудет о беглянке. Через год она сможет навестить родных, расскажет об учебе в Академии, похвалится новыми умениями и обязательно поговорит с Матином.

Айяна чувствовала себя виноватой: сбежала, даже не попрощавшись именно тогда, когда парень заявил о серьезных намерениях. Его мать обязательно воспользуется ситуацией и настроит Матина против нее.

Если бы ни страх за себя и близких, Айя никогда бы так не поступила. Теперь она не имела права требовать от жениха верности. Возможно, когда она вернется, он уже будет женат. Пусть это будет хорошая, добрая девушка, которая станет заботиться о нем и не осудит за то, что в своем сердце Матин навсегда сохранит воспоминания о первой любви. Любая пойдет за него замуж, только бы он не выбрал мельникову дочку.

– Привал! – скомандовал Квилл и придержал лошадь Айи. – Попросимся на постой к кому-нибудь в деревне. Как думаешь, найдутся добрые люди?

– Надеюсь, только нужно убедить их, что мы порядочные люди. Скажем, что мы брат и сестра.

– Почему не дедушка с внучкой?

Квилл рассмеялся, а Айя снова обиделась. Даже отказалась от его помощи и сама попыталась слезть с лошади. Несмотря на небольшой рост животного, сделать это оказалось сложнее, чем утром. Вместо того чтобы изящно спрыгнуть на землю, Айяна позорно сползла вниз, держась за стремя. Оттолкнув протянутую руку, потеряла равновесие и упала.

Она так и осталась сидеть на земле. Хотелось плакать, еще лучше вернуться домой, сесть рядом с мамой и крепко обнять ее. Ванора нашла бы слова утешения, а Галим рассмешил рассказом или шуткой. Не нужно было бы прятаться и бежать.

– Прости, – Квилл сел рядом. – Сама подумай, какие мы с тобой родственники? Мы совсем не похожи друг на друга.

– А вот и похожи, – назло ему ответила Айя. – У нас волосы каштановые и разница в возрасте небольшая.

Мужчина закашлялся и отвернулся. Айяна впервые задумалась о том, что не знала, какого цвета его глаза. Что-то словно мешало рассмотреть их. Две недели прошло с тех пор, как они познакомились, но Квилл так и оставался для нее загадкой.

– Ладно, – произнес он. Встал и заставил подняться Айю. – Если перестанешь обижаться, скажу, что я твой муж.

– Вот еще! А дальше что? Попросишь постелить одну постель, а ночью пожалуешься на холод и полезешь обниматься?

– Откуда такие мысли? Или мечты? Ты бы хотела этого?

Квилл по-прежнему не отпускал ее. Одной рукой придерживал за талию, другой медленно провел по волосам, смутив Айю еще сильнее. Его близость странно действовала на нее. Вместо того, чтобы отодвинуться от мужчины, она подалась ему навстречу. Если бы он поцеловал ее, не оттолкнула бы.

– Эй, кто там бродит? Кому не спится?

Хриплый голос, раздавшийся в ночи, помог Айе справиться с наваждением. Еще немного, и она совершила бы ошибку, о которой точно пожалеет. Кто только дернул ее за язык? Почему так странно вела себя с Квиллом? Не хватало еще, чтобы он посчитал ее легкомысленной или доступной женщиной. От такого позора точно не отмоешься.

– Я пошутила, а ты поверил, – сказала она и выскользнула из его объятий. – Не все же тебе надо мной смеяться.

Могла бы и дальше проказничать, но что-то в выражении лица Квилла заставило ее промолчать: то ли сведенные вместе брови, то ли суровый взгляд.

Ругая себя за несдержанность, Айя подхватила лошадь под уздцы и поспешила в сторону ближайшего дома. Его хозяин стоял на пороге, вооружившись топором в одной руке и лампой в другой, и внимательно следил за путниками. Разглядев их, опустил орудие труда, но не выпустил.

Глава 9

Годы пыток и унижений, отчаяние, безразличие и, наконец, крошечная надежда на освобождение, рожденная чудесным открытием: ошейник со временем ослаб и теперь не полностью блокировал его способности. Надежда едва теплилась, но Адемар раз за разом заставлял себя открывать глаза по утрам, есть отвратительную пищу, собирать крохи магии – все для того, чтобы однажды вернуться домой.

Он почти не сопротивлялся, молча сносил насмешки своих тюремщиков и все чаще впадал в стазис, стремясь сохранить силы. Тело его по-прежнему оставалось в темнице, а мысли устремлялись в прошлое.

…Пять дней Джаксая находилась на грани между жизнью и смертью. Пять дней Адемар не отходил от ее постели. Чувство вины съедало его подобно червю, который медленно уничтожает еще живое яблоко.

– Сильнейшее магическое истощение, – терпеливо повторил лекарь. – Даже если ты спросишь меня о ее самочувствии в сотый или даже в тысячный раз, ничего не изменится, а вот ты мог бы помочь ей.

– Как? Скажи, я все сделаю!

Адемар не лгал. Глядя на бледную, осунувшуюся девушку, жалел только о собственной несдержанности. Если бы он мог вернуться в тот день и час, то повел бы себя иначе, не подверг бы ее опасности. Лишь одна мысль его терзала: почему драконица, обладавшая немалой силой, так странно отреагировала, поглотив его магию?

– Поделись с ней энергией, – ответил лекарь. – Возьми жену за руку, представь, как твоя сила движется по ее венам вместе с кровью, как достигает сердца, заставляет его биться быстрее.

Дракон сел на постель, сжал в ладонях хрупкую кисть девушки. В точности выполнил рекомендации, но, посылая импульс за импульсом, всякий раз словно наталкивался на преграду. Тело Джаксаи снова и снова отторгало его магию.

– Смелее, – подбадривал его пожилой мужчина. – Консумация не просто подтверждает факт брака, но и создает сильные связи между супругами, в том числе и магические.

– Значит, я не смогу ей помочь! – с горечью бросил Адемар. – Не смотри на меня так.

Лекарь несколько раз моргнул, прежде чем до него дошел смысл сказанного.

– Я живу не первую сотню лет, многое повидал, но таких странных браков не припомню. Зачем жениться, а после отказывать себе в радостях супружества? – покачал головой и добавил:

– Если так, то попробуй говорить с ней. Больная должна чувствовать, что нужна тебе, и бороться за свою жизнь, если она действительно нужна.

Разговаривать о чем-то с малознакомой девушкой, которая ничего не могла сказать в ответ, было сложно. На память приходили только обрывки отчетов, полученных с границы и прочитанных накануне. Вряд ли они заинтересовали бы его жену.

Адемар говорил с ней о своем прошлом и будущем, в котором драконы больше не будут изгоями. Он не верил в мир с людьми – их жизнь слишком коротка, а память еще короче, – но надеялся, что однажды два народа достигнут взаимопонимания. Глава рода ра-Менур стремился убедить его в этом. Пытаясь доказать возможность мирного сосуществования давних врагов, даже перенес свою резиденцию на границу с человеческими землями, чтобы быть ближе к людям. Все силы бросил на то, чтобы найти общий язык с королем Легарна и не допустить новой войны. Адемар поддерживал его, но никогда не понимал этой надежды.

Дракон говорил и удивлялся тому, что в его жизни не осталось места для любви, дружбы, простых радостей. Многочисленные обязанности вытеснили их, превратившись в проклятие и спасение. Если бы не они, то сошел бы с ума от тоски и отчаяния – мечты остались мечтами. Брак не принес той радости и удовлетворения, коих он ждал от союза двух любящих сердец, а сам он превратился в зануду, озабоченного только делами Долины.

Ра-Фарнасс не заметил, как задремал, но сон его был чуток. Он вздрагивал от малейшего шороха и проснулся тут же, стоило ему почувствовать движение рядом. В спальне было темно, но Адемару было довольно лунного света. Он видел глаза Джаксаи – теплые, медово-карие, настороженные. Дракон и сам удивился, заметив в собственной спальне постороннего, но еще сильнее его удивили слова жены.

– Живой, – прошептала она. – Я так боялась не успеть.

К чувству вины добавился стыд, заставив Адемара отвести взгляд. Дракон поспешно встал, уточнил, нужно ли позвать лекаря, слуг, но девушка отказалась. Только попросила стакан воды. Держала его с трудом, и супруг был вынужден помочь.

– Теперь отдыхай. Завтра тебя осмотрят, а потом ты все расскажешь. Я устал от недосказанности. Мне только дома не хватало интриг.

– Обещаю, – отозвалась девушка, выдержав его взгляд. – Ты мог бы…

Дракон не знал, о чем собиралась просить его жена, поэтому поступил так, как посчитал нужным. Вернулся в постель, устроившись с краю, потянул покрывало, чтобы укрыть их с Джаксаей. Никогда еще не чувствовал себя так неудобно рядом с женщиной. Она не была ему чужой – их отношения сложно было назвать каким-то одним словом, – но и родной не стала. Утром лекарь подтвердил, что жизни Джаксаи ничто не угрожает, но запретил ей любые волнения.

Разговор пришлось отложить еще и потому, что едва за драконом закрылась дверь, как появилась Аджита. Она тут же бросилась к сестре, расспрашивала о ее самочувствии, о причинах болезни, игнорируя мужа. Весь день она будто нарочно попадалась ему на глаза, но ничего не говорила, лишь укоризненно смотрела. Возможно, ждала извинений, но если кто-то и заслуживал их, то только Джаксая.

Адемар был верен своему слову: общался с Аджитой подчеркнуть вежливо, но не переступал ею же установленных границ. Уязвленная гордость, боль от несбывшихся надежд удерживали его от опрометчивых поступков. Порой, особенно сильно хотелось отбросить все обиды, рассказать, а лучше показать, насколько она была дорога ему. Только каждый раз, думая сделать шаг навстречу, он вспоминал ее злые слова. Показное равнодушие нелегко давалось ра-Фарнассу, но и уступать он не собирался.

Водоворот дел вновь закружил его, отвлекая от семейных проблем. Адемар был даже рад недолгой поездке, которая помогла ему отвлечься от последних событий.

Глава 10

– Какая еще бывает магия? – спросила Айя, доедая пирог с капустой.

Повсюду сновали люди. Одни спешили по делам, другие отдыхали, третьи ждали кого-то. Никто не обращал внимания на девушку и молодого мужчину, сидевших на бортике фонтана. До них долетали обрывки чужих разговоров, возбуждая любопытство. Брызги дарили прохладу в жаркий полдень, вызывая неизменные улыбки на лицах путников. Айя могла бы поклясться, что здесь не обошлось без магии: капли воды ложились слишком аккуратно, не причиняя неудобства.

– Самая разнообразная, – отозвался Квилл, покончив с нехитрым обедом. – Магия воды, воздуха, огня, как у тебя, ментальная или магия порталов. Кто-то не может обойтись без заклинаний и артефактов-накопителей энергии, другие колдуют, как дышат.

– Какая магия у тебя?

– А ты не поняла? Не верю, что такая умная девушка не догадается! Подумай!

Так всегда! Что ему стоило сразу ответить на вопрос? Зачем заставлять разгадывать загадки? Впрочем, тайны Айяну увлекали с детства, а на Квилла она сердилась по привычке и для того, чтобы не зазнался.

– Ты плохо ладишь с огнем, – начала она. Мужчина довольно улыбнулся, – но хорошо разбираешься в растениях, камнях, металлах.

Ненадолго задумалась, сопоставляя факты, и забыла о еде. Квилл одним точным движением выхватил у нее из рук последний пирожок, щелкнул по носу и рассмеялся. Подобное поведение Айяна уже не могла стерпеть.

– Ах, так? В этом состоял твой коварный план? – воскликнула она. – Тогда готовься к мести, маг земли! По-моему, тебе не хватает... дождя!

Перегнувшись через борт, зачерпнула полные ладони воды и плеснула в Квилла. Мужчина только тряхнул головой, так что капли попали на Айю. Зачерпнул воды, но его спутница сорвалась с места и с визгом бросилась бежать. Ушла недалеко, чтобы не потерять Квилла. В незнакомом городе на многолюдной площади она легко могла заблудиться. Остановилась, поманила мужчину пальцем, понимая, что может безнаказанно его дразнить. Квилл был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе нечто, выходящее за рамки приличия. Потом, в дороге, он не раз припомнит этот случай, но сейчас Айяна чувствовала себя в безопасности. Азарт и любопытство захватили ее, заставив выкрикивать шутки в адрес мужчины, только все они не получили ответ.

Путники не остались незамеченными. Толпа зевак, охочих до развлечений, собралась довольно быстро. Самые смелые тут же стали давать советы обоим, приняв за супружескую пару.

– Коли провинился, домой не пускай, пока прощение не попросит!

– Подарки, подарки пусть несет, тогда и простить можно!

– На полу ему постели, нечего в супружеской постели делать изменнику!

Откуда взялись все безумные предположения, оставалось только догадываться, но Айне вмиг расхотелось продолжать эту игру. Ее спутник по-прежнему сидел у фонтана, не принимая участие во всеобщем веселье. На помощь ему уже спешили мужчины.

– Бабе спуску не давай! Пусть знает свое место.

– Не держись за юбку. Эта прогонит, другая приголубит.

– А мне не нужна другая! – отозвался Квилл.

Айяна отвлеклась на местных жителей и не заметила, как он оказался рядом. По-хозяйски обнял ее за талию, прижал к себе и, не дав опомниться, поцеловал. Люди что-то кричали, смеялись, подбадривали находчивого мужчину. Айя слышала только биение его сердца, которому вторило ее собственное. Чувствовала нежные, но уверенные прикосновения мягких, теплых губ Квилла. Весь мир перестал для нее существовать. Не было ничего, кроме этого внезапного и такого желанного поцелуя.

Когда Квилл все же отстранился, Айяна почувствовала легкое разочарование. Пытаясь скрыть смущение, не придумала ничего лучше, как потребовать:

– Никогда больше так не делай!

– Так не буду, – отозвался Квилл, выделив первое слово.

Чмокнул ее в нос, взял за руку, переплетя пальцы, и повел прочь. По дороге к постоялому двору, где они остановились, Айя еще добрых десять минут возмущалась по поводу невоспитанных парней, которые позволяют себе слишком много, но руки не отняла.

Аликан, крупный ремесленный город, сильно отличался от родного Калимана. Айя за полгода не видела столько людей, сколько здесь за день. Все удивляло ее – узкие улицы, тесно стоящие друг к другу дома в несколько этажей, отсутствие деревьев, непрекращавшийся шум. Торговцы зазывали в свои палатки прохожих, предлагая самые разнообразные товары. В кузницах стучали молотами мастера и подмастерья. Из-за жара к ним и близко не хотелось подходить. Бродячие музыканты развлекали песнями и танцами. На одной из площадей юноше за воровство присудили пять ударов. Приговор привели в исполнение тут же. Толпа ликовала.

Айяна отвернулась, чтобы не видеть, как плеть раз за разом опускалась на спину парня, не слышать его криков. Собственное бессилие угнетало ее. Быть может, тот человек украл еду из-за голода – слишком худым он был, – но никто не стал слушать его, никто не заступился. Люди охотно наблюдали за его страданиям, забыв о песне, что выводил чистый высокий голос бродячей певицы на другом конце площади.

– Думаю, на сегодня достаточно впечатлений, – произнес Квилл, крепче сжимая руку Айи. – Пойдем обратно.

Его спутница благодарно кивнула. Она уже пожалела, что настояла на этой прогулке, а не вернулась сразу на постоялый двор. Среди людей она надеялась отвлечься, но все равно думала только о поцелуе. Не знала, как вести себя с Квиллом. Посчитать ли произошедшее шуткой или допустить хотя бы на мгновение, что она тоже нравится ему? Если бы он ничего не чувствовал к ней, разве мог бы целовать так нежно?

Айяна снова прикоснулась к губам, но, поймав взгляд мужчины, залилась краской. Не хватало еще, чтобы он посчитал, что ей понравилось целоваться с ним.

Что именно пришло ему в голову, она не знала, но Квилл остановился, протянул руку, коснулся ее щеки в мимолетной ласке. Айя, стыдно признаться, потянулась за его ладонью, подалась ему навстречу, словно ждала нового поцелуя.

Глава 11

Снова в пути. Бесконечные дороги, незнакомые люди, таверны и постоялые дворы стали частью их жизни. Айяна устала от верховой езды, постоянных переходов, обилия впечатлений. Порой малодушно думала, что поспешила уехать, будто сбежала от угрозы, бросила родных. С другой стороны, понимала, что ей не под силу было их защитить, а так они были в безопасности. Ей же и вовсе не нечего было опасаться рядом с Квиллом.

Видимо, не так была важна Айяна для Ордена, но путники пока не замечали преследователей. Все же двигались не спеша, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Сторонились оживленных дорог, нигде надолго не задерживались. Старались не заводить ненужных знакомств.

Несмотря на все трудности и одолевавшие ее сомнения, Айя была счастлива. С каждым днем она становилась все ближе к своей цели. Мечта об учебе в Академии вот-вот осуществится, а в Легарне появится новый сильный, но мудрый маг.

О том, что ее дар окажется слишком слабым, что она не пройдет испытания, старалась не думать. Боги на ее стороне, как и поддержка Квилла.

Айяна улыбнулась, как бывало всякий раз, как она думала о своем спутнике. Без него не решилась бы вырваться из привычной жизни, не отправилась бы в рискованное путешествие. Только рисковала она не столько свободой, сколько собственным сердцем.

Стоило признаться хотя бы себе, что он слишком сильно нравился ей, что к Матину она не испытывала и сотой доли того, что чувствовала к Квиллу. Ловила его взгляды, бережно хранила в памяти каждое сказанное им слово, каждое прикосновение. Надеялась однажды услышать, что и она ему небезразлична, но мужчина не спешил открывать ей душу.

Порой ее одолевали сомнения, но стоило только увидеть улыбку Квилла, его глаза, как все они таяли, словно туман в лучах восходящего солнца.

Айяна больше не сторонилась его. Напротив, старалась быть рядом, заботиться о нем, говорить с ним, не позволяя погрузиться в прошлое. Стоило только печали или воспоминаниям темной тучей омрачить его прекрасное лицо, как она все делала для того, чтобы отвлечь его. Порой говорила откровенные глупости, поддавалась на провокации, но не задумывалась об этом. Квилл был важнее бессмысленной гордости.

Он, казалось, совсем не изменился. Все также шутил и подначивал ее, иногда пытался говорить с ней о драконах, о возможности жить с ними в мире и согласии. Айяна старалась пресекать такие разговоры или уводить их в другое русло. Давние враги уже не казались ей бездушными чудовищами. Они все чаще вызывали любопытство, желание узнать их лучше, но увидеть их наяву по-прежнему не хотелось.

Квилл, чей дом находился на границе человеческих и драконьих земель, мог бы рассказать о крылатых чудовищах, но Айя молчала из упрямства. Ей казалось неправильным интересоваться теми, кто с легкостью мог сжечь целую деревню, и не задумывался о жертвах и последствиях.

Резкий порыв ветра заставил ее вернуться к реальности. Солнце спряталось за тучами, что заволокли небо подобно плотному покрывалу. Мгновенно потемнело. Первые редкие капли дождя дарили долгожданную прохладу, но вскоре превратились в сплошную стену воды.

– Быстрее! – крикнул мужчина, пришпорив коня. – Нам нужно добраться до рощи, пока мы совсем не промокли.

Айяна поспешила вслед за ним. Ленивая кобыла не разделяла желаний хозяйки. Уговоры на нее тоже не действовали. Пришлось шлепнуть ее по крупу, чтобы заставить двигаться быстрее. Животное обиженно косило огромными карими глазами, лениво перебирало ногами. Вдруг дернулось и побежало вперед, а мгновением позже в это место ударила молния.

Айя вскрикнула от неожиданности. Пригнулась к шее лошади и молилась богам о милости. Только оказавшись под сенью деревьев, вздохнула с облегчением.

Квилл протянул к ней руки, помог спешиться, но так и не выпустил из объятий. Убрал мокрую прядку волос с ее лица и долго-долго смотрел в глаза своей спутницы, словно ждал чего-то.

Одежда промокла, но Айна чувствовала, как огонь разливался по телу. Она не могла ни о чем думать, находясь слишком близко к Квиллу. Мысли путались. Сердце билось быстро-быстро. Неуместные желания брали верх над разумом. Прикоснуться рукой к его щеке, пригладить непослушные волосы, ощутить вкус его губ.

"Поцелуй, ну, поцелуй же меня, – мысленно взывала она к мужчине. – Не могу же я сама сделать это первой". Он не был ей ни женихом, ни мужем, ничего не обещал, кроме того что проводит в Академию, но только он был ей нужен и в эту минуту, и во все последующие дни.

Это открытие напугало и одновременно обрадовало Айяну. Гулкий раскат грома заставил ее теснее прижаться к невыносимому мужчине, который, к сожалению или к счастью, не умел читать мысли. Несмотря на прохладу, принесенную дождем, рядом с Квиллом было тепло. Когда его руки в мимолетной ласке скользнули по ее спине, заставляя выгнуться, ей и вовсе стало жарко. Она сама потянулась к нему, обняла за плечи, робко коснулась губами его губ.

Первый поцелуй вышел неумелым, но Квилл быстро перехватил инициативу.

Шаг за шагом, отступая и уступая, Айяна уже не жалела о поражении. Не обращала внимания на шероховатую кору дерева за спиной, липнущее к телу платье. Закрыла глаза, растворяясь в иных ощущениях. Квилл целовал ее так страстно, словно дышал ею. Ей самой он казался необходимым как воздух. Его ласки, прикосновения пробуждали доселе неизведанные чувства и желания. Не кровь, огонь бежал по венам, воспламеняя сердце.

Огонь охватил ее, согревая, но не обжигая. Жар становился все сильнее. Айя чувствовала его каждой клеточкой тела. Она сама стала огнем – необузданным, яростным, беспощадным. Сила нарастала, рвалась наружу, причиняя боль.

Квилл выпустил Айю из объятий, резко отстранился. Она открыла глаза и не сдержала крика: одежда мужчины была в подпалинах, на коже следы ожогов. Он выглядел удивленным, но не испуганным. Что-то говорил, но она ничего не слышала. Протянул руку, но его спутница не приняла ее. Развернулась и бросилась бежать. Ничего не понимала, но решила, что ей нужно оказаться как можно дальше от него, пока она случайно не причинила ему еще большую боль.

Глава 12

Чем ближе они были к столице, тем тревожнее становилась Айяна. Будущее пугало ее. Она уже не сомневалась, что пройдет испытания и поступит в Академию: огонь бурлил в крови, требуя выхода. Вызывать с каждым днем становилось все легче, тем более что любимый маг понемногу учил ее, но больше предостерегал.

На него она чаще всего отвлекалась. Множество вопросов не давали ей покоя. Станет ли Квилл ее ждать? Захочет ли быть рядом или оставит ее, едва они достигнут цели? Думает ли он о ней по-прежнему или боится?

Айя все не решалась спросить об этом прямо. Вдруг он подумает, что она навязывается ему? Потому наблюдала за ним, пытаясь за словами и поступками разглядеть то, о чем мужчина не говорил открыто. Ее спутник был по-прежнему внимателен, заботлив, но ей самой было мало дружеского общения. Она жаждала большего, но стеснялась признаться в этом даже себе и боялась вновь причинить боль любимому человеку.

Квилл избегал прикосновений, держался несколько отстраненно, но старался помочь. Он научил ее одному заклинанию, которое позволяло сдерживать растущую силу, заставил выучить наизусть и повторять каждое утро. Сразу предупредил, что это временная мера, а Айя была рада и этому.

– Может быть, ты сам станешь меня учить? Зачем мне кто-то еще, если ты так много знаешь?

Решилась задать вопрос, над которым размышляла не одну бессонную ночь. Это была и просьба, и признание, но Квилл то ли не понял, то ли не желал понять.

– Сомневаюсь, что из меня выйдет хороший учитель, – ответил он.

– По-моему, самый лучший!

Они сидели в углу таверны. Отсюда прекрасно просматривался зал, а сами путники не привлекали внимания. Здесь было слишком много посторонних, и все, что могла позволить себе Айя, это протянуть через стол руку и коснуться руки Квилла. Он осторожно сжал ее пальцы, но и того было достаточно, чтобы ее сердце забилось быстрее.

– Лучше, если твоим образованием займется опытный маг. Я могу нечаянно навредить тебе. Исправить что-то потом будет сложно и очень больно. В Академии тебе обязательно помогут.

Айя кивнула и вернулась к нетронутому ужину. Ела, не чувствуя вкуса пищи, и вряд ли могла бы сказать, что именно лежало на ее тарелке.

Мечта, которую она так долго лелеяла в своем сердце, померкла. Стоило только допустить саму мысль о том, что в ее новой жизни не будет Квилла, как все теряло смысл. Сколько бы она ни убеждала себя в обратном, как бы ни старалась не думать о нем, ничего не получалось.

Сама не заметила, как влюбилась в него. Пыталась понять, когда из обычного постояльца он превратился в самого дорогого человека. Может быть, это произошло в тот вечер, когда он появился на пороге отцовской таверны или когда утешал ее после разговора с матерью Матина? Когда впервые рассмешил ее или предложил отправиться с ним в столицу.

Айяна не смотрела на сидящего напротив мужчину. Притворялась, что занята едой, хотя с трудом заставляла себя есть. Сказывалась привычка и наставления матери, которая считала сытый желудок залогом здоровья. Слишком часто они недоедали, живя в деревне.

Квилл что-то говорил, но она не слышала его, погрузилась в воспоминания, позволила грусти затопить ее душу. Надо было учиться жить без него, если он не был готов остаться с ней. Вырвать с корнем все чувства к нему, запечатать сердце и больше никогда не влюбляться.

– ... посоветует, как лучше поступить.

– Что? – переспросила она, окончательно потеряв нить разговора.

– Мой наставник, который спас и вырастил меня. Без него я вряд ли пережил смерть родителей, – терпеливо повторил Квилл. – Он преподает в Академии и поможет нам. Не волнуйся, я буду рядом.

– Надолго?

Отвернулась, чтобы он не увидел слез в ее глазах. Что-то слишком часто она стала плакать из-за одного несносного мужчины. Только Квилл заметил или почувствовал, как изменилось ее настроение. Пересел на ее скамью, обнял за плечи и добавил:

– Сколько бы тебе хотелось?

"Навсегда, – подумала Айя, – до последнего вздоха". Чувствуя, как покалывает кончики пальцев, как пламя рвется наружу, как гордость берет верх над другими чувствами, ответила:

– До ворот Академии. Потом можешь идти своей дорогой. Ты и так сделал для меня слишком много. Не знаю, как отблагодарить тебя.

Напустила на себя серьезный вид. Попыталась отстраниться от мужчины, хотя больше всего на свете хотела обнять его в ответ и никогда не отпускать. Квилл только сильнее прижал ее к своей груди, поцеловал в макушку и добавил:

– Десять поцелуев в день будет достаточно. Лет за семьдесят рассчитаешься. Неужели думаешь, что я оставлю свое сокровище?

– Никакое я не сокровище, – насупилась она, пытаясь незаметно стереть слезы. – Мало ли кто ждет тебя в столице?

– Только мой наставник. Больше у меня никого не осталось.

Айяна сразу поверила ему, улыбнулась и чмокнула его в щеку.

– Это чтобы проценты не платить, – добавила, будто оправдываясь.

– Целуй его крепче, – подбодрил трактирщик. – Скоро не до того будет, совсем не до того.

– О чем вы, господин? – уточнил Квилл. От Айи не укрылась тревога в его голосе. – Что случилось?

– Да вы, видать, издалека едете, если до сих пор не слышали. Война, защити нас светлые боги!

Слова Квилла подарили Айяне крылья, но те вдруг перестали слушаться ее. Словно потеряв опору, она камнем падала вниз. Молотом по наковальне стучало одно слово – война. Болью отзывалось в сердце, всколыхнуло самые страшные воспоминания детства: потерю отца и слезы матери, пожарище на месте дома, голод, отчаяние, страх – и предрекало новые беды.

– Вон, послушайте торговца, – хозяин таверны кивнул в сторону одного из гостей. – Из самой столицы едет. Почтенный человек, врать не станет.

Айна с Квиллом, не сговариваясь, встали и подошли ближе к говорившему. Вокруг него столпились другие посетители, слушали внимательно, ловили каждое слово. Даже заснувший за столом старик, весь вид которого выдавал в нем любителя хмельных напитков, поднял косматую голову и что-то бормотал в ответ.

Глава 13

Из состояния дремоты Адемара вывела не брань тюремщика, к которой он успел привыкнуть за долгие годы заточения, а ледяная вода. Мужчина вылил на сонного пленника целое ведро и поспешил покинуть темницу. Даже слабого, закованного в кандалы дракона он по-прежнему боялся. Задвинул засов и поклонился кому-то, кто находился снаружи в тени.

– Не сдох еще? – прозвучал незнакомый голос.

– Ему недолго осталось, господин…

– Обойдемся без имен. Ведро зачем?

– Так это, облил его, чтобы вони не было. Я за порядком слежу.

Гость то ли не поверил, то ли решил убедиться лично. Подошел совсем близко, едва не касаясь прутьев, отделявших пленника от остального мира. Некоторое время вглядывался в темноту камеры, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Так и не сумев ничего различить, потребовал свечу.

Дракон, напротив, видел его прекрасно. Зачесанные назад жидкие волосы открывали высокий лоб. Тонкие губы превратились в узкую полоску. Во взгляде смешались страх и отвращение. Не хватало еще надушенного платка, которым можно было бы прикрыть нос, дабы уберечься от неприятных запахов, витавших в темнице.

Услужливый тюремщик протянул огарок, от которого незнакомец отмахнулся, замер с ним, так и не разогнув спины.

Мокрая одежда неприятно холодила кожу, но Адемар едва ли обращал на это внимание. Он с интересом рассматривал неизвестного человека по ту сторону решетки. Еще молод, но уже знает себе цену. Хочет власти, старается казаться сильнее, чем есть на самом деле. Только дракон чувствовал его страх, а потому позволил себе слабость. Едва мужчина приблизился, он бросился к нему, оскалив зубы. Грохот цепей, угрожающая ухмылка, сверкающие во тьме глаза сделали свое дело – гость с криком отшатнулся. Не удержал равновесие, упал, испачкав дорогую одежду. Грязно выругался, помянув всех родственниц пленника, и приказал уменьшить его рацион вдвое.

– Помилуйте, господин! Я кормлю его раз в сутки. Куда меньше? Он и так не жилец.

– Болван! – ответил незнакомец. Безуспешно пытаясь оттереть пятно со штанов, он только сильнее размазывал его и снова выругался. – Этот урод переживет нас с тобой, нечего его жалеть. Выполняй приказ!

Тюремщик хотел было возразить, но, видимо, счел за лучшее не перечить драконоборцу. Снова поклонился и пошел следом за ним. Он унес с собой единственный источник света и надежду съесть хотя бы ту отвратительную похлебку, которую человек приносил ему.

Темница погрузилась во тьму.

"Жесткий и злопамятный, – подумал Адемар, проводив незнакомца взглядом, – мелочный, недостойный противник, но таких следует опасаться в первую очередь. Не меч, а яд в вине или кинжал в рукаве – вот его оружие".

Дракон понимал, что не следовало злить этого человека, но устал терпеть издевательства, молча сносить унижение. Он попытался призвать магию, чтобы высушить одежду, но, ожидаемо, ничего не добился. Чувствовал, как она струится по венам, беснуется, не находя выхода, и не мог воспользоваться ею. Сам был огнем и мерз.

С каждым днем становясь все слабее, Адемар с трудом заставлял себя просыпаться. Все чаще его посещала мысль прекратить борьбу, сдаться, уснуть. Может быть, в следующей жизни Морелум, великий Дух-дракон, будет более милосерден к своему сыну, но, видимо, не теперь.

Адемар отошел от решетки, уселся на грязный соломенный тюфяк, заменявший ему постель, прислонился к стене. Живот скрутило от голода, но утолить его было нечем.

Дракон закрыл глаза и снова погрузился в воспоминания, мысленно возвращаясь к тому дню, который навсегда изменил его жизнь.

... Адемар сам себе казался двуличным, но раз за разом находил оправдание своим действиям. Дни он проводил в обществе Аджиты, а ночи с Джаксаей, любя одну и желая другую.

Несмотря на его заботу и внимание, любимая, казалось, таяла, как снежинка, согретая первыми лучами солнца. Все краски сошли с ее лица. Под тонкой, почти прозрачной кожей легко угадывались голубые вены. Только прекрасные глаза все также сияли. Стоило девушке увидеть супруга, как она словно преображалась. Легкий румянец окрашивал впалые щеки. На губах появлялась улыбка.

Дракон знал, что она изнуряла себя, подчиняясь свекру, пытаясь вызвать предсказания. Однажды даже увидел, как жена пила как-то отвар, после которого надолго погрузилась в странное состояние, словно оказавшись между сном и явью. В тот день она смогла узнать планы командования армии людей и предрекла им поражение. В тот день Адемар впервые за тридцать лет поругался с отцом и запретил ему не только приближаться к Аджите, но даже появляться в его крыле замка.

Жена долго болела, оправилась не сразу и по-прежнему требовала к себе повышенного внимания. Дракон до поры смирился с этим, но этим утром собирался серьезно поговорить с девушкой и запретить ей использовать свой дар.

Он вошел в комнату, оглянулся, не обнаружив Аджиту в любимом кресле у камина, что топили по ее приказу даже летом. Несколько раз безуспешно позвал ее. Наконец, обнаружил супругу на балконе. Она была без сознания.

Адемар подхватил ее на руки, внес в комнату, уложил на кровать. Укрыл одеялом, пытаясь согреть. Приказал слухам позвать лекаря Джаксаю. Лег рядом с женой, обнял, делясь своими теплом.

Казалось, с каждым вздохом жизнь по капле покидала холодеющее тело. Дракон прижал ее сильнее, пытался передать ей свою силу, но Аджита была слишком слаба, чтобы принять ее.

– Спаси ее, умоляю! – произнес он, едва вторая жена появилась на пороге комнаты. – Сделай хоть что-нибудь!

Джаксая бросилась к сестре, но замерла, не дойдя нескольких шагов до постели. Бегло осмотрела несчастную, но не спешила облегчить ее страдания, как делала обычно.

– Нет! – отрезала она, пытаясь скрыть страх за маской безразличия: Адемар уже научился видеть ее истинные чувства. – Теперь это забота лекаря.

Дракон хотел бы принять услышанное за иллюзию, но Джаксая, верная своему слову, не двинулась с места. Только с появлением слуг и лекаря отступила в сторону. Бросала на сестру, встревоженные взгляды, но ничего не сделала, чтобы облегчить ее страдания.

Глава 14

После долгих раздумий, выяснения отношений и препирательств Айяна сумела убедить Квилла в том, что ей небезопасно одной отправляться в дорогу. Он разделял ее страх перед новой войной, в неизбежности которой никто не сомневался, и ее последствиями, а потому уступил.

Путники шли в Далангир, небольшой город, близ которого находился дом мастера Эрета. Дороги становились все оживленнее. Все чаще им попадались беженцы, спешившие вглубь страны. Люди из тех, кто побогаче ехали в повозках, запряженных одной или двумя лошадьми. Взяв с собой все самое ценное, они спешили оказаться как можно дальше от границ.

Остальные шли пешком. Женщины укрывали младенцев от палящего солнца, покрикивали на старших, если те отбегали слишком далеко, молились, вызывая к милости богов. Мужчины несли тяжелые заплечные сумки, хмурились, переговаривались друг с другом. Только дети не осознавали опасности. Путешествие казалось им забавным приключением, возможностью увидеть мир и те места, о которых они даже не слышали.

Многие из беженцев не знали войны, но страх заставил их покинуть селения, бросить землю, уйти.

Айя помнила, как едва не погибла, когда обрушилась крыша дома, придавив ее, как цеплялась за руку матери, как вспыхнула оставленная людьми деревня, как тень крылатого чудовища пронеслась над ними. Женщины и дети в страхе присели, пригнулись к родной земле в поисках защиты. Молили равнодушных богов о милости. Стоны, крики, проклятия и бесконечный плач долго преследовали Айю во сне.

Теперь, десять лет спустя, она словно заново переживала эти события. Дрожала, несмотря на летнюю жару, беспрестанно оглядывалась, опасаясь нападения. В каждом облаке, что закрывало солнце, ей виделось чудовище, лишившее ее дома.

Как просто было бы снова обвинить во всем драконов, но только в этот раз именно они пострадали, в потому имели право мстить.

Квилл едва не встал на их сторону. Он редко и мало говорил, погрузившись в свои мысли. На вопросы Айяны отвечал односложно, был невнимателен. Все попытки узнать хоть что-то не принесли успеха. Мужчина замкнулся в себе и не спешил делиться своими переживаниями. Он был рядом и одновременно так далеко, что Айе казалось, еще немного и она его потеряет.

Жизнь без Квилла представлялась ей тоскливой и беспросветной, потому каждую минуту она старалась быть рядом с ним. Пыталась отвлечь любимого от тяжких размышлений, обнадежить, хотя сама уже не верила в чудеса.

Три дня спустя путники въехали в город. Дотемна искали постоялый двор, где могли бы остановиться, но нигде не было места. Наконец, когда ноги уже не держали их, а руки дрожали от напряжения, им повезло. Хозяин таверны выделил небольшую комнату под крышей, одну на двоих.

– Чем могу, – развел он руками. – Сами видите, что происходит. Все бегут: солдаты на границу, крестьяне оттуда. Каждый угол занят.

– А ты и рад, небось! – упрекнул один из посетителей. – Вон сколько денег зарабатываешь на чужом горе.

– Ты моих денег не считай! В Бездну такой доход, когда люди гибнут, но и отказываться я не собираюсь. Лишнего я не беру, а свою семью тоже кормить надо.

Перепалка в любой момент грозила вылиться в драку. Галим в такой ситуации или отшутился бы, или проводил изрядно выпившего гостя. Хозяин этой таверны отступать не собирался.

Айя слишком устала, чтобы дожидаться окончания спора, и поднялась на второй этаж. За отдельную плату получила лохань с теплой водой и отрез ткани вместе полотенца. Пока ее спутник не вернулся, воспользовалась возможностью смыть с себя дорожную пыль и сменить одежду. Вода унесла с собой усталость, только тревога никуда не делась.

Несколько недель в пути примирили Айяну со многими трудностями, научили обходиться малым, но главное испытание было впереди.

Небольшая чистая комната, узкая, застеленная свежим бельем кровать едва годилась для того, чтобы спать вдвоем. Одна мысль о том, что эту ночь Айя проведет здесь, наедине с мужчиной, заставили ее покраснеть. Она не опасалась за свою честь – Квилл слишком трепетно относился к ней, чтобы позволить себе что-то лишнее, – скорее боялась собственных желаний.

В ее крови бушевал огонь, который с каждым днем становилось все труднее сдерживать, как и чувства к Квиллу. Даже помня о том, чем закончился для обоих прошлый поцелуй в лесу, все равно мечтала еще раз ощутить его на губах.

Айя распахнула окно, впуская свежий воздух – прохладный, напоенный ароматами небольшого городка, наполненный звуками мирной жизни. Они напомнили ей о доме и близких, о той беззаботной девушке, которая осталась в прошлом, о мечтах, которым вряд ли суждено было сбыться.

Мужчина немного потоптался на входе, словно еще не решил, уйти или остаться. Учитывая, что сумерки уже окутали город, а путники получили единственную свободную комнату, выбор у него был невелик.

– Не сплю, – отозвалась Айя, сцепив руки в замок. Так было проще побороть волнение. – А ты?

– И я.

"Глупая! – мысленно отругала себя. – Какую чушь я сказала! Разве можно спать стоя? И он хорош! Зачем спрашивать о том, что и так понятно?"

Квилл улыбнулся впервые за несколько дней. Айяна не сдержала ответной улыбки. Склонив голову набок, рассматривала мужчину – малознакомого, загадочного и так внезапно ставшего родным. Как только жила раньше, не зная его? Теперь даже с закрытыми глазами по памяти могла описать его вечно взъерошенные волосы, еле заметную ямочку на правой щеке, теплый, чуть насмешливый взгляд, широкие ладони, сильные руки. В его объятиях она чувствовала себя защищенной, словно в детстве, когда мама укрывала одеялом, спасая от холода, невзгод и печалей. Ему хотела подарить всю любовь и нежность, которые переполняли ее сердце.

Квилл закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной, сложил руки на груди, словно стремился отгородиться от всего мира.

– Я уеду завтра, – произнес он, – сразу, как отвезу тебя в имение мастера Эрета. Я слишком долго пытался убедить себя в том, что это не моя война, но больше так не могу. Не хочу прятаться за спинами других.

Глава 15

Квилл не вернулся ни через три дня, ни позднее. Сначала Айя злилась, потом скучала, к концу недели решила, что дольше ждать не имеет смысла. Не знала, где и как искать его, но не собиралась отступать. Верила, что он не мог просто оставить ее., что его вынудили обстоятельства, а не желание. Как не вовремя началась эта проклятая война!

– Возвращалась бы домой, – однажды вечером сказала кухарка. – Итак понятно, что он не приедет. Наигрался с девицей и пошел своей дорогой.

– Тебе откуда знать? – отозвался хозяин таверны. – Со свечкой стояла, или он тебе рассказал?

– Тут и знать нечего. Вот посмотришь: он не вернется. Все, что хотел, получил до свадьбы. Все вы, мужики, такие.

Айе до боли обидно было слышать такие слова. Разве мог Квилл так поступить? Кто угодно, только не он. Эта женщина совсем не знала его, поэтому сыпала напрасными обвинениями.

– Если бы вы поскромнее себя вели, никто и приставать бы не стал, – не смолчал хозяин таверны. – Сами эти игры начинаете, надумаете не пойми что, а потом обижаетесь, что мужик не так понял.

– Ах, так? Значит, женщины во всем виноваты? – закричала кухарка. Кроме Айи в зале никого не было, а ее женщина не стеснялась. – Давай, ищи порядочную, а ко мне ночевать не приходи.

Слово за слово, разговор перерос в ссору, и Айя поспешила уйти. Не хотелось слышать то, что не было предназначено для ее ушей. Ей не нужны были чужие секреты, со своей жизнью разобраться бы.

В первую очередь следовало найти Квилла. Можно было бы дождаться его возвращения, но Айя не могла долго сидеть на месте. Странные сны тревожило ее. В каждом из них она слышала голос любимого человека, искала его в тумане, но просыпалась раньше, чем ей удавалось его найти.

По слухам знала, что основное сражение развернулось на Ологорской равнине. Крупных городов там не было. Зато армия получила достаточно места для маневров. Король одержал первую крупную победу, оттеснив неприятеля. Об этом не говорил разве что ленивый, но сколько правды было в этих словах?

Айяна отправилась к городским воротам. Если кто-то знал последние новости, то это стражники. Только поговорить с ними не удалось. Огромная вереница людей, повозок, запряженных низкорослыми лошадками, и даже карета преградили ей путь. Горожане спешили покинуть Далангир.

– Что случилось? – спросила Айя одного из мужчин, что нервно постукивал пальцами по рукояти кинжала. – Из города не выпускают?

– Как видите, госпожа, даже с разрешением не так-то просто выбраться, а без него не стоит и пытаться. Держат нас здесь, словно преступников.

Узнав, как найти начальника стражи, единственного, кто мог бы помочь ей покинуть Далангир, Айя отправилась к нему. Настойчиво гнала от себя мысли о том, что Квилл заранее получил разрешение и не собирался оставаться или вовсе затерялся в городе, обманув ее. Она в любом случае найдет его, а потом решит, как ей поступить.

В приемной оказалось не так много людей, но ожидание затянулось. Айя заняла место в очереди и спустя несколько часов оказалась в небольшом кабинете. За узким столом сидел человек, от воли которого зависела ее судьба. Зная, что подобные ему люди не любят пустых разговоров, кратко изложила свою просьбу и теперь ждала его ответ.

– За сорок лет службы первый раз вижу, чтобы девица рвалась на границу. Что ты там забыла?

В голосе не была и намека на уважение, но Айяна сжала зубы и постаралась говорить спокойно. Надо было бы придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, в которую охотнее верят люди, но было поздно.

– Я ищу своего жениха. Его зовут Квилл.

– Хм, Квилл, а фамилия у твоего жениха есть?

Айя испугалась: что если из-за такой мелочи она не найдет любимого? Почему раньше ни разу не задумалась об этом? Отчим, кажется, называл его фамилию, но, как ни старалась, не могла вспомнить.

Под пронзительным взглядом начальника стражи Айя чувствовала себя очень неуютно. Будто обманутая девица, которая ищет своего соблазнителя, чтобы заставить его жениться.

– Эй, Форк, зайди ко мне! – крикнул мужчина. На зов явился невысокий юноша с кипой бумаг. Поклонился и остался стоять у двери. – Проверь, подписывал ли я пропуск на имя некоего Квилла за последние несколько дней.

Помощник снова поклонился и боком, стараясь не поворачиваться спиной к начальнику, не задеть гостью, покинул кабинет.

Время тянулось мучительно медленно, словно некто жадный по капле отмерял минуты. Айя прислонилась к стене, чувствуя голод и сильнейшую усталость. Все стулья в кабинете были заняты какими-то документами, да ей никто и не предложил сесть.

Робкая надежда узнать хоть что-то о любимом растаяла, стоило ей увидеть лицо юноши. На вопрос начальника тот отрицательно покачал головой.

– Может быть, он назвался другим именем? – предположила Айяна. Не видела в этом смысла, но хваталась за любую возможность. – Высокий, хорошо сложенный мужчина, короткие каштановые волосы, карие глаза, ямочка на правой щеке.

– Нет, госпожа. Никого похожего на этой неделе я не видел. У меня хорошая память, я бы запомнил.

– Что мог, сделал, – подытожил хозяин кабинета. – Иди-ка ты домой и забудь своего... женишка. Совсем девки распустились. Сами за парнями бегают. Была бы ты моей дочерью, я бы отстегал тебя розгами, чтобы дурь из головы выбить, а после замуж отдал. Нарожала бы детишек и сидела дома, хозяйством занималась. А то выдумала на войну ехать.

– Вы обязаны дать мне разрешение на выезд, – твердо сказала Айя, хотя ее вера в Квилла дала трещину. – Я – маг огня. Мое место там.

– Любопытно! – оживился начальник стражи. Подался вперед, пристально глядя на просительницу. – Такие люди нужны нашем армии, а ты отсиживаешься здесь. Что же ты раньше об этом молчала? Может быть, и грамота из Академии у тебя есть?

Документов у нее не было, как и разрешения, дающего право колдовать. Несмотря на это, Айяна решила рискнуть. Выступила вперед, щелкнула пальцами раз, другой, представила, как возникшее пламя охватывает руку, но не сумела вызвать даже крошечную искру.