Власть Зверя. Опасный друг отца

Глава 1. Хищник

Он забрал мою девственность и даже не знает об этом. Холёный, брутальный самец, рядом с которым мне трудно дышать. Моя боль, моя слабость и мой позор!
Теперь он решил присвоить меня – так же, как бизнес моего отца. Словно я какая-то вещь!
Вот только я больше не та юная и влюбленная дурочка, которой была в нашу первую встречу. И я не буду принадлежать бандиту, сломавшему жизнь мне и моей семье.
Даже если его глаза горят опасным огнем, парализующим как гипноз.
Даже если нас связывает тайна, которую он не должен узнать…

🔥циничный герой без сердца
🔥нежная героиня с характером
🔥разница в возрасте
🔥истинная пара
🔥противостояние характеров
🔥всенепременный Хэппи Энд

***

Глава 1. Хищник

Вот он, в центре зала. Опасный, дьявольски красивый мужик, рядом с которым мне трудно дышать. Друг моего отца по прозвищу Зверь.

Как и всегда, окружен женщинами, подобострастно заглядывающими в его гипнотические глаза.

Облепили, точно бабочки ствол дерева, а он и рад их вниманию! Плотоядно улыбается каждой, словно выбирает, с какого блюда начать. И губы свои наглые облизывает!

И целует…

Сначала одну. Смакует.

Поворачивается к другой, целует и ее! Дольше. Будто проверяет, насколько глубоко расположены ее гланды.

Ярость плещется из темной глубины моей души. Тошнота, потому что я когда-то и сама заглядывалась на него – юная, влюбленная дурочка.

Он остудил мой романтический порыв ледяной водой: «Я бы тебя распечатал, детка, будь ты постарше. Вот отрастишь размер хотя бы второй – обращайся».

И подмигнул так, что я сквозь землю захотела провалиться и перестать существовать. Такого унижения в жизни не испытывала.

И все это – когда отец был прямо в соседней комнате! Жаль, не услышал того, что его «лучший друг» мне наговорил.

И сколько бы я его потом ни видела, он ко всем женщинам так относился. Как к низшему сорту. Пользовался своей неотразимостью, а внутри – натура насквозь гнилая.

Ну, как он так может?! С любой. Да хоть со всеми пятью, которых по очереди к себе притягивает.

Мужик он конечно до одури сексуальный, несмотря на возраст! Настоящий хищник, не знающий отказов. Девки плыли от него с одного взгляда, и он это точно знал.

Высокий, широкоплечий, с жёстким характером. Прямым носом и чувственными губами.

Темно-каштановые волосы сейчас лежали в расслабленном беспорядке, на щеках и подбородке – ухоженная щетина. Рукава рубашки до локтей закатаны, крепкие предплечья с рельефно выступающими венами обнажены.

И было в нем что-то поистине колдовское. Глаза – ярко-зеленые хризолиты, попав в притяжение которых, уже не выплывешь.

Вот так он и подмял моего отца. Харизмой этой своей дьявольской загипнотизировал. Втерся в доверие, чтобы отжать его бизнес. И я теперь могу это доказать!

Ревность ядом разливалась внутри, но в этот раз я в самый дальний уголок ее затолкала.

Где папа? Он должен увидеть, как Роман Янович Зверь оправдывается за те сообщения, которые я случайно увидела, когда он мобильник свой без присмотра оставил!

В моем телефоне – скрины, на которых этот мошенник отвечает кому-то, что мой отец вот-вот умрет и фирма станет его. И чей-то жуткий ответ, что если не выгорит, «умереть ему помогут».

После такого папа вряд ли продолжит называть его другом!

Вот только папы нет в зале, он вышел в уборную. И ладно. Вернется в самый разгар скандала, который я устрою.

Поджилки тряслись, ведь я собиралась бросить вызов в лицо настоящему бандиту. Тому, кто готов ради денег убить «лучшего друга».

Одна надежда – что после этого папа меня от него защитит.

Сделав глубокий вздох, решительными шагами я направилась к Зверю, собираясь вывести лжеца на чистую воду!

На мне – блестящее, вечернее платье в пол с открытым декольте. Высоченные каблуки. Уложенные в салоне локоны. Должна же я была сойти за приглашенную на вечеринку гостью.

- М-м, а это кто у нас? - Роман Янович повернулся ко мне с обворожительной улыбкой, стоило приблизиться.

Зеленые хризолиты таинственно засветились в клубной полутьме, мгновенно погружая меня в мистический транс.

Или это его рука, обвившая мою талию и властно прижавшая к поджарому телу? Или дурманящий запах его парфюма, горячо накативший из-под расстегнутого ворота рубашки? Терпкость белого кедра и пряность мускатного шалфея с ноткой морской свежести и легким отголоском табака. Или…

Все обличающие слова застряли в горле от шока. По коленям ударила слабость, сладким спазмом стянула низ живота.

Он ведь раньше никогда… никогда не касался меня… Он партнер моего отца, намного старше меня. Я для него – ребенок, и мое недавнее, громко отпразднованное совершеннолетие отношения не изменило.

Он всегда смотрел на меня свысока или со снисходительной ухмылкой. И не велся на мою подростковую влюбленность.

Но не сегодня. Я вдруг оказалась в эпицентре всего его внимания. Сексуального голода, упершегося мне в бедро. Ойй…

Сказать, что я ошеломлена была его напором и своими ощущениями, недостаточно.

Я словно оказалась в параллельной вселенной. Где между нами запретов нет, а я вдруг перестала быть малолеткой и оказалась привлекательной женщиной, которую он хочет.

Глава 2. Приват

- Я не…

Но Зверь не дал мне ни единого шанса очухаться от сладкого дурмана, в котором я так глупо увязла.

Закрыл дверь и сразу толкнул меня к стене, обрушивая голодный поцелуй на мои дрожащие губы.

О боже, я ни с кем ведь не целовалась до него. Вообще ни разу. Не знала, что от этого мозги полностью отключаются и тело каким-то ватным становится.

Или все дело в том, кто целует? И как.

Дыхание сбилось, а под кожей будто импульсы электрические выстреливали. Наполняли мои вены пульсирующим огнем.

Большая ладонь ожогом скользнула вниз по бедру и нашла вырез платья. Нырнула под колено, чтобы приподнять мою ногу и открыть больше доступа.

Я издала невнятный звук то ли протестующего мычания, то ли восхищения, потому что горячие пальцы ощущались на обнаженной коже слишком хорошо. Рождали россыпи покалывающих, волнующих мурашек.

Платье неприлично задралось, и Роман Янович прижал каменный пах к моему животу. Так тесно вдавил, что я прочувствовала весь его твердый рельеф до последней венки.

И, вопреки здравому смыслу, не испугалась, а окончательно потеряла голову. Задохнулась от пикантной остроты ощущений.

Я так долго мечтала увидеть в глазах папиного друга хотя бы небольшой интерес. И вот, его эрегированный член вжимается в мой живот – буквально очевиднее некуда.

Выходит, я больше не та нескладная девочка, которую он жестоко отшил, растоптав ее первые нежные чувства? И грудь в декольте даже на размер больше, чем он хотел. И задница с талией имеются!

Вон как завелся, как камень на меня у него стоит!

И мне бы испугаться, потому что намерения мужчины не оставляли вообще никаких иллюзий в том, зачем он меня сюда привел и что дальше собирается со мной сделать. Но я как будто под чарами какими-то находилась.

- Ну, до чего же сладкая девочка, и на вкус, и на ощупь как конфетка, - горячо прошипел Зверь, отстранившись на мгновение и ощупывая мою задницу без всякого стеснения. – Сочная и упругая. Как зовут?

- Мари… - вовремя опомнилась, что нельзя называть настоящее имя, - …я.

- Снимай масочку, Мария, - опасно схватился он за краешек и потянул вверх. – Взглянуть на тебя хочу.

- Нет! – вспыхнула я всей кожей и вцепилась в свою ненадежную защиту.

Страшно представить, что подумает обо мне друг отца, когда поймет, кто перед ним. Пришла с ним в приватную комнату и вроде как даже по доброй воле – сама же шла, никто не волок. Позволяю себя везде трогать. Да я со стыда тут же сгорю!

А если он еще и папе расскажет?!

Мне повезло, что он не смог узнать меня в платье, соблазнительно подчеркивающем женственные изгибы. Немудрено, ведь до этих пор он видел меня только в джинсах и бесформенных школьных блузах – папа не позволял носить ничего другого.

Теперь мне нельзя сознаваться, все уже слишком далеко зашло. Дай бог, никто и никогда не узнает о моем сегодняшнем позоре. Теперь осталось придумать, как сбежать. А разоблачение отложить до лучших времен.

Вот только как это сделать, находясь под мощным гипнозом?! Какой предлог найти, чтобы выбраться из приватной комнаты без последствий?

- Куда это ты намылилась, - заметил Роман мой красноречивый взгляд, брошенный на дверь, и зелень его глаз пугающе потемнела, а с губ сошел любой намек на улыбку. – Я тебя выбрал. Отработай сначала, потом пойдешь. Или мне с твоего папика спросить, чё за хня?

Упоминанием «папика» меня парализовало. Неужто Зверь имеет в виду моего отца?

Но нет, его слова имели другое значение, которое от меня попросту ускользало. Страх быть раскрытой вперемешку с реакциями моего тела совсем лишил воли.

Пылающие хризолиты впились в мое лицо с первобытной жаждой, большой палец грубовато очертил нижнюю губу и вдруг оказался у меня во рту. На языке отпечатался шершавый след и солоноватый вкус.

И меня словно бы затянуло омутом этого порочного удовольствия, волной прокатившегося по всему телу и ударившему прямиком в мозг.

- О-ох… - зеленые радужки потемнели еще сильнее, как будто мужчину очень возбудил этот жест. Дыхание его потяжелело и сорвалось. – Такая юная и свежая. Славка самого себя превзошел в этот раз.

Славка? На этот раз он точно о моем отце!

Ну нет! Тех девочек подогнал Зверю все-таки отец? Видимо, это какой-то своеобразный мужской подарок – несколько оплаченных шлюх? Не может быть! Папа бы никогда такого не сделал!

И Зверю нравилось выбирать. Пока некстати не подвернулась я, переключив внимание на себя. Он даже не понял, что я другая. И как сказать об этом теперь, я не знала.

- Красивая сучка… Натуральная? Не потасканная вроде еще совсем, - оценивал мужчина мои формы, скользя по ним не только взглядом, но и рукой: накрыл грудь и помассировал напрягшийся под чашечкой сосок, наблюдая за моей бурной реакцией, как хищник перед прыжком.

Я ничего не могла с собой поделать: меня накрыло каким-то сладким восторгом от его развратной ласки. Все тело потряхивало от возбуждения, из горла рвались неприличные звуки.

- Поплыла, красавица? – одобрительно захрипел Зверь, заметив, что у меня колено подкашивается.

Ухмыльнулся и толкнул меня к боковине дивана, устраивая между ним и стеной с бо́льшим удобством. Теперь я полулежала на диванной спинке и сползти никуда не могла. И сбежать тоже.

Мою согнутую в колене ногу мужчина поставил на подлокотник, распиная перед собой в слишком открытой позе.

Я хотела сомкнуть колени, но вместо этого запрокинула голову назад, захлебнувшись стоном.

Горячие пальцы коснулись меня прямо там.

Глава 3. Переедешь ко мне!

Я ахнула от распирающего давления и внезапной боли, заполнившей все нутро. Как будто между ног вонзили толстенный кол с острыми зазубринами.

Глаза чуть не выпрыгнули из орбит, все тело напряглось в жесточайшей судороге. Голова моментом очистилась от наивных мечтаний.

- Блядь! – выругался Роман Янович от души и напряженно застыл. – Ты зашитая что ли?..

- Я… нет! – невразумительно всхлипнула, с ужасом глядя туда, где пульсировала острая боль.

Мужчина вжимался в меня бедрами и даже не пытался отодвинуться. Его член находился внутри, и я ощущала каждой своей застывшей клеточкой, насколько ему там тесно.

Его мужское достоинство было просто громадным. Непонятно, как оно вообще во мне поместилось.

Ведь он же тоже чувствует это, да? Что я не подхожу к его размерам, что для него там слишком мало места, и что мне вообще, вот вообще невыносима мысль о продолжении, на которое он рассчитывает.

Нет, нет… хватит позора, я хочу домой… Я все поняла! Какую ошибку совершила, поддавшись очарованию мужчины, умеющего задурить голову любой девчонке своими горячими и умелыми ручищами… Какое-то помешательство меня захватило, но теперь оно прошло!

- Натурально, девственница? – Зверь смотрел хмуро. – Восемнадцать-то тебе хоть есть?

- Д-да… - выдавила я сквозь клацающие зубы. Меня нервно трясло.

- Ну, Славка дает! – неверие в голосе Зверя сменилось искренним восхищением, хотя я не понимала, чему тут радоваться.

Он только что лишил девушку невинности и непохоже, чтобы его это тормознуло. Он даже и не собирался меня отпускать и извиняться за причиненный вред.

Наоборот… вдруг начал двигаться, обжигая меня изнутри каждым болючим толчком.

- Не надо… - всхлипнула я, вся напрягаясь до последней косточки и испытывая жгучий стыд. Он опалил щеки и грудь, заставил ладошки дико вспотеть.

Как это произошло… Как я очутилась в этом моменте, как допустила, чтобы все зашло так далеко!

Я отдала свою девственность проходимцу, которого собиралась изобличить! Да как я вообще могла так опуститься?!

- Тш-ш, - навалился на меня Зверь, физически подавляя сопротивление.

Его лицо оказалось в миллиметре от моего. Терпкое, прерывистое дыхание с привкусом виски и табака проникло в рот, а амплитуда толчков… о боже ты мой, увеличилась!

- Расслабься, - шепнул Зверь так возбужденно, что меня прострелило почти приятным спазмом – так сладко было осознавать себя все еще желанной, а не жалким дрожащим комком нервов, расхристанным под чудовищем в асексуальной позе. – Сейчас я тебя обезболю.

Что?..

И он действительно сделал это. Не знаю, как.

Когда я считала, что папин друг владеет гипнозом, была права!

Я чувствовала, что с ним что-то не так. Подозревала, что он использовал на отце свои мошеннические способности, иначе не смог бы так основательно втереться в доверие к бизнесмену, обладающему немаленьким опытом ведения дел.

Сейчас мне казалось, что ладони Зверя замерцали изнутри мистическим светом, как и его глаза. Вспыхнули более яркой зеленью, и это точно не были отсветы ламп.

Продолжая движения, мужчина выпрямился. Хищно наблюдая за собственными толчками, приложил светящуюся ладонь к низу моего живота. И я отчетливо ощутила, как боль стремительно тает.

- Вот и всё, кисуль, - заявил уверенно, как только я расслабилась.

Невозможно! Но боль сменилась сладким волшебством, когда большой палец начал выводить на клиторе круги, возвращая в состояние транса, из которого меня выдернула боль.

Мужчина застонал и ускорился, задевая какие-то приятные точки внутри меня. Наклонился к лицу и впился в мои подрагивающие губы горячим поцелуем, наполняя мои легкие своим терпким, чисто мужским дыханием с привкусом виски и табака.

И словно отпустил весь контроль. Превратился в дикого самца, первобытно берущего свою самку.

Рывком содрал бретель платья с плеча, обнажил мою грудь и жадно обхватил торчащий сосок. Хриплое дыхание сменилось животным рычанием, как будто он уже на самой грани.

Тяжело дышал, низко стонал. Зверь, настоящий зверь. Дикий, возбужденный, неуправляемый хищник.

И я, как послушная марионетка, шла за ним на его природный зов, совершенно неожиданно задыхаясь от еще одного подступающего оргазма.

Его страсть была заразна. Перетекала в меня горячими волнами, подталкивая к краю. Захватила в опасный водоворот и сбросила со скалы, наотмашь расплющив о каменную поверхность.

- Хорошая девочка, - хрипло приветствовал он мой финал, безошибочно определив момент его наступления.

И только после этого с громким, протяжным стоном кончил сам, сделав несколько резких, глубоких толчков.

И сжал мои бедра руками, удерживая вплотную. Запрокинув голову, стоял и дрожал, рвано дыша, пока его член мощно пульсировал внутри меня.

- Блядь, - произнес он с необъяснимым сожалением, покидая мое пылающее лоно и позволяя обессиленно съехать на диван.

Мои глаза шокированно распахнулись, натолкнувшись на детородный орган, впечатляющий своими размерами даже в полуэрегированном состоянии. Эта штука как вообще смогла поместиться во мне? Я жить после такого буду, блин?

За Зверем я наблюдала как будто со стороны. Мои мозги расплавились до состояния желе.

А может, это был просто шок. Да, шок. Иначе как объяснить, что я не соображала совсем, и в голове повис абсолютный вакуум.

Глава 4. Я тебя везде найду

- Тебе деньги нужны, эй? Поэтому в эскорт устроилась? Переедешь ко мне, я любые твои проблемы решу. Призвание у меня такое – решала. Не нужно тебе в этой конторе работать, поверь моему опыту. Девочкам эта система жизни ломает, а тебе повезло, что еще не успела втянуться. Приятнее со мной одним трахаться, чем со многими. Оплатишь мои услуги сексом, а потом разойдемся каждый своей дорогой.

Я хлопала глазами, постепенно закипая внутри. О чем он вообще говорит?! Принял меня за проститутку и никак с этой мысли не съедет!

- В порядок себя приводи и в зал ко мне дуй – я с твоим сутенёром быстро договорюсь. К себе домой тебя забираю, прям с тусовки и поедем. Если нужно вещи откуда-то забрать, по дороге заскочим. Сегодня больше трахать не буду, обещаю. – А глаза и ухмылка плотоядно сверкнули: - Завтра продолжим.

С этими словами Зверь сунул мне в руки черную визитку с золотистой надписью и… рулончик купюр.

Мне было так мерзко внутри, как будто в грязи только что вываляли. Использовали и выбросили.

Я для него – эскортница, трахающаяся за деньги. Он даже не задумался, почему я при этом девственница!

- Не вздумай спетлять, - нахмурился Зверь, заметив перемену в моем настроении, и двумя пальцами поднял лицо за подбородок, нависая сверху пугающей скалой.

Его терпкий парфюм ударил мне в нос и окружил плотным облаком. Случайно взглянув в светящиеся хризолиты, я снова потерялась в их зеленых глубинах.

Застыла. Как мышка под взглядом кобры…

- О чем ты так основательно задумалась, конфетка, - усмехнулся мерзавец, прекрасно видя, как его близость подавляет всю мою волю. – С сегодняшнего дня ты моя! Ясно?

- Ну да, ага… - я в панике перебирала варианты, как из этой ловушки выбраться.

- Некуда бежать, - добавил Роман Янович жестко. – Я знаю твое имя и того, кто тебя прислал. Выход из клуба только один. Куда бы ты ни спряталась, я найду тебя. Но тогда пеняй на себя – наказывать буду долго и тщательно. Просто сексом не отделаешься.

И с этими словами наклонился к моим губам. Властным поцелуем собственника, не благодарившим за приятно проведенное время, а наказывающим меня прямо сейчас. Показывающим, где мое место.

Терпкая соль и горячая сладость разлились в моем рту, вновь кружа голову. Да почему эти чувственные губы достались такому мудаку! А не какому-нибудь хорошему парню, в которого мне стоило бы влюбиться, не опасаясь последствий.

- Губы у тебя тоже зачетные, - облизнулся Зверь, неохотно отстранившись. Глаза его мистически светились в полутьме, и от их плотоядного выражения становилось по-настоящему жутко. Словно он не человек, а дьявол какой-то. – Их прямо сегодня опробую.

Что?..

Как будто время текло сильно замедленно. Шок не проходил. Мозг возвращался в черепную коробку какими-то рваными фрагментами, не давая целостной картины.

И лишь когда Зверь застегнул штаны и вышел за дверь, оставив меня «перевести дух», я осознала спустя несколько страшных минут степень своего падения.

Господи, что я наделала!

Я только что стала женщиной. С мужчиной, в которого раньше была влюблена, но искренне потом возненавидела. С бандитом, который собирается обокрасть моего отца! И, может быть, даже убить его.

Чудо, что он меня не узнал! И никто не должен узнать. Никогда. Моя жизнь будет разрушена, если правда вскроется.

А папа?! Мне нужно как-то незаметно выбраться из клуба и забыть о том, что я вообще здесь была!

Теперь меня знобило от ужаса. Выворачивало наизнанку от обиды.

Да как он мог вообще предложить мне такое! Принять за шлюху нормальную девушку! Не удивиться даже, что она оказалась невинной!

Другой бы задал вопрос и послушал ответ! А этот…

«Зашитая что ли», - всплывали в памяти отвратительные слова, и руки от злости все сильнее дрожали.

Да я… Да он…

Трясущимися пальцами я поднесла визитку к глазам и прочитала с большим удивлением: «Ромэн Янович Зверь, аттестованный колдун четырнадцатого поколения, решит любые ваши проблемы».

Колдун! Я знала это! Не шарлатан, а самый настоящий!

Никогда бы не поверила в это, если бы не испытала на собственной шкуре. И не наблюдала много раз со стороны, как легко он вертит людьми, словно даром убеждения обладает. Чертов манипулятор!

А знает ли папа? Поверит ли мне? Посмеется, наверное. Он же рационален до самой последней клеточки.

Я поднялась и дергано поправила прическу и платье. Нашла дверь в туалет, стащила маску и ополоснула холодной водой пылающие щеки.

Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась тому, каким лихорадочным безумием поблескивают мои глаза.

Я не смогу уйти с его визиткой и деньгами. Пусть он и не видел моего лица, но я всегда буду помнить о том, что мне «заплатили за мой первый раз». И это клеймом позора на всей моей жизни отпечатается.

И здесь тоже нельзя бросать его подачки. Деньги могут уборщики прикарманить, а визитку выкинуть. Тогда Зверь даже не узнает, что я от его рвотного предложения отказалась.

Он должен понять! Нельзя вот так, с первой встречной девственницей переспать и предложить ей стать его личной шлюхой!

Решительно сжав в кулаке визитку и рулончик купюр, я вышла из приватной комнаты и выглянула в основной зал, оценивая обстановку.

Играла громкая музыка. Ярко мигали неоновые огни. Пахло табаком, сладостями и трехметровой живой елкой, возвышающейся рядом со входом.

Танцпол был заполнен дергающимися телами. Бармен обслуживал несколько человек, театрально разливая перед ними коктейли.

Компания в центральной зоне немного рассеялась: девиц осталось только две, они болтали друг с другом с бокалами в руках. В масках и вечерних платьях.

Тестостероновый визуал героя

главный герой

Роман Янович Зверь

Визуал героини

главная героиня

Кошанская Марина

Первая книга этого цикла

Трофей зверя. От альфы не сбежать

https://litnet.com/shrt/n9a7

Он объявил меня своим трофеем и похитил прямо с улицы, чтобы я «согрела ему постель». Но я - просто хорошая девочка, оказавшаяся не в том месте и не в то время. И мне очень страшно!
Но он был ранен. Как только он отключится, я смогу сбежать! Плевать, что с ним станет, сам виноват! Нельзя поддаваться сочувствию – когда он очухается, то выполнит все свои угрозы! Ну же, Катя, давай.

промик к ней на бесплатное чтение
c7rubkMT

Глава 5. Завещание

~Зверь~

Два года спустя

Вячеслав Кошанский был облеплен проводами и выглядел как ожившая мумия: конкретно похудел и отрастил черные круги под глазами.

Палата его насквозь провоняла медикаментами и… близкой смертью. Я мог бы назвать время ее наступления с точностью до минуты, если бы захотел. Но этой своей способностью я пользоваться любил куда меньше, чем остальными.

Когда мы с ним познакомились, он рядом со мной в зале железо тягал. Планы строил на двадцать лет вперед, жениться в третий раз собирался.

А вместо этого сгорел от саркомы за считанные месяцы.

Мои пафосные заявления о том, что я решаю любые проблемы, распространяются далеко не на всё. Запущенный рак не входит в спектр моих возможностей.

Не будь Славка таким гордецом и попроси меня о помощи вовремя, я, может, и нашел бы для него средство отодвинуть смерть ненамного. Другой вопрос, выгодно ли мне это?

Нас связывала не дружба, а грязный секрет. Вячеслав Юрьевич Кошанский однажды жестко проебался, заключив сделку напрямую с иностранными золотодобытчиками. Хотел срубить легкого бабла на разнице в цене.

Веками действующая схема и сейчас сработала идеально: Кошанский не только свои вложения потерял, но и имел все шансы на нары присесть за нелегальную торговлю драгметаллом.

Зарывая себя окончательно, связался с бандитами, чтобы хоть как-то расходы покрыть. И влез в такие долги, что ему оставалось лишь бизнес с молотка пустить и недвижимость продать, да и то в минусе бы остался.

А у него дочь малолетняя на руках и мать в инвалидной коляске.

В такие минуты отчаяния люди готовы на всё. Даже поверить в то, что некий потомственный колдун волшебным образом решит все их проблемы.

Обычно люди делятся на три категории. Одни достаточно умны и никогда не ведутся на развод. Другие попадают ровно один раз и после этого их хрен подловишь снова.

А третьи ходят по граблям регулярно, жизнь ничему их не учит. Самое приятное: им слишком стыдно заявлять о своем позоре в полицию, а это почти гарантия безнаказанности для мошенника.

Конечно же, я специализируюсь на последних, чтобы не тратить зря свое время. Дураков в нашем мире с лихвой хватает.

Вячеслав Юрьевич увяз в этой системе по неосторожности, но у него еще был шанс соскочить. И он готов был хорошо заплатить за спасение своего бизнеса и семьи.

В моей профессиональной деятельности мало бывало поступков, которыми можно гордиться. Умение обходить закон – у меня крови.

Хотел бы я сказать, что впитал это с молоком матери. Но нет. Я вообще не знал родительской любви.

Я вырос в некоем подобии семьи, где главной повесткой дня стояло выживание. И поднимался по иерархической лестнице тот, кто шел с рождения по головам. Кто первым выхватывал самый большой кусок мяса с тарелки и давал в рыло, если «брат» пытался его отнять.

Я жил на темной стороне. Среди воров и убийц чувствовал себя как рыба в воде.

Цинично наблюдал смену эпох и переписывание законов так, как это выгодно победившей стороне. Приспосабливался. Играл на ошибках системы, ловя выгоду для себя.

Кошанский предложил мне часть своего легального пирога в обмен на вытаскивание его бизнеса из долговой ямы.

Хороший шанс для меня начать с чистого листа. Притвориться на какое-то время нормальным. Пожить в законе.

Может, мне это даже понравится. Словно отпуск.

Вот только он не учел, что мне покажется мало куска пирога.

- Херово выглядишь, Слав, - присел я на свободный стул напротив его больничной койки.

- Настал твой звездный час, Ром.

Цинично и честно, блядь. Может быть, поэтому мы со Славой почти подружились. Почти, потому что у обоих не было причины другому доверять.

- Ага, - ухмыльнулся я, насмешливо задрав бровь.

В палате, кроме меня, уже находился его адвокат и свидетели, процесс записывала камера.

Сучоныш хорошо подготовился, наученный прежним горьким опытом. А я уже слишком вожделел свой лакомый кусок, чтобы сорваться с крючка и уйти с пустыми руками.

- Мне важно, - с расстановкой произнес Вячеслав, пристально глядя мне в глаза, - чтобы моей дочери ничего не угрожало. Все остальное – суета. Деньги на тот свет не заберешь, но гарантированная безопасность Марины подарит мне заслуженный покой.

Дочурку его я помнил, она взрослела на моих глазах. Из розовощекой двенадцатилетней девочки превратилась в угловатую, неискушенную молодую девушку годам к семнадцати.

Немного застенчивая в общении со мной, она довольно капризно вела себя с отцом, умело свивая из сурового мужика веревки.

При каждой встрече она смотрела на меня с затаенным восхищением, а я усиленно его не замечал.

Она не первая и не последняя девочка, столкнувшаяся в подростковом возрасте с нездоровым влечением к зрелому мужчине. Особенно когда в его венах течет особенная кровь, за принадлежность к которой когда-то сжигали на кострах.

Два года назад, по достижении совершеннолетия, отец отправил ее в Европу на обучение в иностранный универ, и с тех пор я ее не видел. Но скорая смерть отца – веская причина для возвращения.

- Брось, Слав, - нахмурился я, слегонца напрягаясь. – Подумай, ну какая из меня нянька? С моим образом жизни мне только девицы на попечении не хватало. Не умею я их воспитывать, растлевать только если.

Кошанский поморщился, но затею свою дурную не бросил.

- Тебе не придется ее воспитывать, ей уже двадцать. Сейчас я озвучу условия, тебе останется лишь проследить за кандидатами. Замуж ее отправишь и свободен как птица.

- Замуж? – мои брови выскочили на лоб, ухмылка невольно растянула рот. – Мда уж, Слав, сводником меня еще никто не нанимал.

Глава 6. Это будет легко

~Зверь~

- Пятикомнатная квартира на Ленской улице, а также дом в Нагорном переходит Зверю Роману Яновичу. Как совладелец «СтоКарат», Роман Янович Зверь имеет право на…

Слушая вполуха, я беззастенчиво разглядывал Марину Кошанскую, поражаясь изменениям в ней.

Стройная и изящная фигура. Длинная шея, тонкие запястья. Удивительно ровная осанка. Хрупкая, утонченная красота.

Выраженная талия. Грудь, скрытая под белой блузкой, не меньше третьего размера.

Длинные, блестящие волосы богатого шоколадного оттенка. Миндалевидные, «кошачьи» глаза. Пухленький рот.

Сейчас ее губы были плотно сжаты, ресницы подрагивали от еле сдерживаемых слез. Тонкие пальцы вцепились в серебристую сумочку.

Девчонка неотрывно смотрела на отца – меня игнорируя принципиально, – пока адвокат неспешно зачитывал длинное и запутанное завещание.

Плевать ей было, сколько денег наследства ей перепало. Главное – она любила отца. И не готова была прямо сейчас его потерять.

И мне этого никогда было не понять. Своих настоящих родителей я не знал, воспитывала меня улица и сестры-братья. Негласными опекунами считались те, что опытнее и старше.

Когда кто-то из нас проигрывал в борьбе за выживание, и его настигала внезапная смерть, его заменяли другим ребенком… чужим, похищенным для пополнения нашей вечно кочующей «банды».

Забота и безусловная любовь – это то, чего я никогда не знал. А лишь наблюдал со стороны за проявлениями чьей-то родственной привязанности. Вот как сейчас.

Завидовал? Иногда, пожалуй. Отдаленно.

Сейчас я видел четко, как Марине страшно остаться без надежного плеча. Назвав дочь взрослой, Вячеслав явно переоценил готовность дочери выживать в одиночку.

И в этом смысле я мог его понять: обязав меня выгодно сосватать девочку какому-нибудь обеспеченному «папику», он все свои проблемы успешно решал.

Маринка будет как за каменной стеной. Бабло продолжит крутиться, пополняя ее и так раздутый счет. И фирма тоже останется на плаву.

- Начальный капитал и треть акций «СтоКарат» перейдут новому совладельцу в случае женитьбы на Кошанской Марине Вячеславовне. Оставшиеся пять процентов и доход от продаж в размере… закреплены за Кошанской Мариной Вячеславовной без права передачи…

Схема почти идеальная, я даже на секундочку зауважал старика, провернувшего такую великолепную схему.

Матерый делец виртуозно загнал меня в ловушку и по максимуму прикрутил возможности, чего до него вообще никто не делал.

Еще и в няньки меня записал без моего согласия, просто поставив в известность. Поди соскочи теперь, когда это прямо в завещании указано – как условие получения моей выгоды.

Не нравится – вали, Ромэн, но тогда вместе бабла получишь жирную дулю. Гениально!

Вот только если я чего-то подобного от него ждал, то для Марины этот пункт завещания стал полной неожиданностью. Неприятной к тому же.

- Па-ап? – шокированно воскликнула она, перебивая чтеца. Выступила вперед, и в карих глазах заплясали искры негодования, повышая ее привлекательность в несколько раз. – Ты что?.. Ты хочешь, чтобы я замуж вышла за того, кого ты мне выберешь?! За того, кого я не люблю?!

- Стерпится – слюбится. Это мое условие, Мариш, - прохрипел Вячеслав, стойко выдерживая дочерний гнев. – Сама ты – девчонка еще совсем неразумная и мою фирму не вытянешь, а так – хоть какая-то гарантия, что деньги в семье останутся. Ты будешь обеспечена до конца жизни, о тебе вместо меня позаботится муж. А поиском кандидата займусь уже не я, а мой старый друг Роман. Помнишь дядьку этого?

Старый ублюдок кивнул в мою сторону.

Как будто все орудия разом дулами ко мне развернулись, с такой лютой ненавистью Маринка посмотрела теперь на меня. Аж дыры прожгла карими рентгенами.

Пиздец, перевел стрелки. Испепелит же щас.

Снаружи я слегка усмехнулся, а внутри у меня все завязалось узлом и будто кипятком ошпарило яйца. В паху резко подскочило давление.

Маринка реально расцвела, и эти ее эмоции – дикая страсть – вызвали чисто мужскую реакцию. Я больше не видел в ней ребенка.

- Нет! – отвернулась она, возвращая весь гнев отцу, и ее припудренные, гладкие щечки заалели знакомым смущением.

Ага, значит, как прежде на меня реагирует. Все еще неровно дышит.

В уме тут же начал выстраиваться новый план. И он ей понравится точно больше плана отца.

- Нет?! – принял вызов Вячеслав, которого непросто было прогнуть, тем более девчачьими капризами. – Тогда тебе стоит дослушать завещание до конца, моя дорогая! Потому что в случае отказа я лишу тебя вообще всего! Сама будешь с нуля подниматься, как в свое время я. Ни квартиры, ни образования, ни платиновой папочкиной карты – поработаешь на заправке или в забегаловке официанточкой, вмиг одумаешься!

Маринка подавленно замолчала. Сопела лишь возмущенно, но больше не перечила отцу.

- Ну, вот и отлично, - опустил голову на подушку удовлетворенный Слава и дал отмашку юристу продолжать чтение.

А у меня в голове уже выстроился обновленный план, предельно простой в исполнении.

Странно, что старый пень сам о таком варианте не подумал. Да он ведь на поверхности лежит. Недооценил мою алчность? Решил, что я до такого не опущусь? Реально поверил в нашу дружбу?

Когда чтец закончил и вместе со свидетелями покинул палату, я тактично оставил отца и дочь наедине, чтобы они могли поговорить.

А сам вышел на больничную парковку, прислонился к своей машине и лениво закурил, попинывая носком ботинка хрустящие осенние листья.

Конец октября выдался по-летнему теплым. Вторую неделю погода стояла сухой.

Глава 7. Вызов

- Что?! Нет! – я не могла поверить в то, что сказал отец! – Я не стану с ним жить!

- Кто-то должен присмотреть за тобой, - нахмурился папа. – Роман Янович станет тебе прекрасным опекуном.

- Я совершеннолетняя, пап! – сдерживаясь с трудом, процедила сквозь зубы. – Я сама могу позаботиться о себе. Я почти закончила университет, мне светит диплом с отличием! Дай мне хотя бы отдел, и я докажу, что могу вести дела. Не нужен мне ни муж, ни опекун, это унизительно!

Меня просто трясло.

Мало того что зеленоглазый гад разрушил мою жизнь, так папа еще и все козыри ему сдал! Компанию отписал, дом! И хочет, чтобы я спала с ним под одной крышей? Да черта с два!

- Много ли ты знаешь о жизни? – вскинул папа седые брови. – Всегда зависела от меня, ничего и никогда сама не делала! Чем это закончилось в прошлый раз, мы уже знаем!

Он смерил меня взглядом, а я не нашлась, что ответить. Затопил стыд.

- Когда меня не станет, за тобой начнут охотиться акулы. Роман проследит, чтобы ты не наделала глупостей.

Мне почти двадцать, а папа до сих пор считает меня ребенком. Как будто я вообще не способна на самостоятельные поступки.

Я злилась, просто закипала внутри от обиды и возмущения, но…

Его исколотые капельницами руки разрывали мне сердце. Вот как с ним спорить, когда он лежит весь такой бледный и худой. Когда ему дышать осталось считанные дни, по словам врача.

Страшно смотреть! Папа всегда был со мной строг, вызывал подростковый протест. Но сейчас я готова была на любые уступки, лишь бы он остался в моей жизни живой.

Даже если придется проглотить злость и смириться с его обидными требованиями. Он ведь хочет просто защитить меня. Думает, что поступает, как лучше.

- Роман Янович – проходимец и лжец.

- Вот поэтому тебе нужен опекун, моя хорошая, - ласково сжал мою руку отец узловатыми пальцами, но в голосе звучали привычные стальные нотки. – Ты совсем ничего не смыслишь в том, на чем строятся взаимоотношения в бизнесе.

- Ты сам видел скрины!

Конечно же, я показала их папе после той вечеринки. Ждала осознания, какой его «друг» мошенник.

Но папа просто молча вернул мне телефон и сказал не лезть в мужские дела.

Несправедливо!

- Хватит, Марина, - отрезал отец, его глаза закрывались от усталости. – Мы с Романом все тогда обсудили. Он получил, что хотел. Взамен он выполнит обязательства, которые я затребовал. Все честно.

- По-твоему, он человек чести? – покачала я головой, мысленно прикидывая, как перееду жить к подруге в общежитие.

- Да, если хочет получить свой куш до конца. Я все продумал, дочь.

Куш! У бизнесменов всё всегда упирается в деньги, и папа – не исключение. Заключить сделку с бандитом, выгодно пристроить дочь сыночку своего партнера – продумал он!

Но он даже не знает… не знает, что это из-за Зверя мне пришлось бросить учебу и уехать за тридевять земель, чтобы скрыть свой позор.

Два года назад, когда отец отправил меня к тетке в область, где я отбывала свое «наказание» и училась дистанционно, папа был полон сил. А теперь у него четвертая стадия рака.

И вот, Зверь добился своего – бизнес отца теперь его. От злости и отвращения убивать хотелось.

Но я даже не представляла, что ждет меня впереди. Потому что вот он, на парковке – мой самый страшный кошмар! Роман Янович Зверь.

Стоит, прислонившись к борту своей машины. Холёный, чертовски сексуальный мерзавец. Небрежно расстегнутое пальто, стильный костюм, начищенные ботинки. В руке – сигарета.

Теплый осенний день будто промерз насквозь. Колени закостенели, горло сдавило паникой.

Сердце колотилось как ненормальное. Шмаляло кувалдами в груди, в висках. Выдавало мой страх с головой. И мои неправильные чувства.

Как будто за два года и не изменилось ничего. Как будто все пережитое мной не выдрало из сердца этой тупой влюбленности.

Ну почему, почему?! Стоило столкнуться с мрачной тенью прошлого, и чертово притяжение к этому мерзкому мужику вспыхнуло вновь!

Глаза сами по себе скользнули в ворот расстегнутой на две пуговицы рубашки, прослеживая ложбинку красиво прокачанной груди. Запутались в густых волосах, которые трепал ветерок.

А Зверь как будто видел меня насквозь. Уверенный в собственной неотразимости, оттолкнулся от бока машины и с наглой ухмылкой заступил мне дорогу.

- Выйдешь за меня, - не предложение, не вопрос. Жесткая констатация факта.

Как будто он считает меня полной дурой.

Как будто думает, что если в юности я повелась на его чертову харизму, то и сейчас расплывусь лужицей!

- Я выйду за кого угодно, - рявкнула я, ненавидя ублюдка за все, что пришлось пережить по его вине. – Кроме тебя!

И гордо спряталась в собственной машине.

Руки и ноги тряслись, сердце отбивало бешеный ритм. Перед глазами расплывались темные круги и голова кружилась.

Я только что бросила Зверю вызов.

Видела, как вытянулось в шоке его лицо. Вспыхнули яростью глаза, в которых явственно читалось обещание расплаты за мою дерзость.

Но самое страшное…

Я уронила вспотевший лоб на руль, вспоминания последнее решение отца. Которое выбила сама, но я ведь не знала, что он все равно выкрутит его в свою пользу.

- Ну, хорошо. Хочешь доказать, что ты не просто папенькина дочка, родившаяся с золотой ложкой во рту, а сама по себе чего-то стоишь? Вперед, пройди весь путь сама, от начала и до конца! Даю тебе год – мой адвокат сделает соответствующую поправку в завещании.

Глава 8. Вернуть малышку

В приемной очередь. Много сомнительного вида мамаш, словно недавно соскочивших с иглы или только что с бодуна. Опомнившихся, что где-то у них есть брошенные дети, которых надо бы забрать из приюта.

Но были и опрятного вида бездетные пары, просто надеющиеся усыновить или удочерить чужого ребеночка.

У них больше всего шансов получить от органов опеки и попечительства положительный ответ. Но не у меня – «нерадивой», по их мнению, «малолетки», подписавшей отказную еще в роддоме.

Они даже слышать не хотели, что я этого не делала! И теперь уже ничего не докажешь. Папочка постарался!

От воспоминаний об этом хотелось рыдать и злиться. Это единственное, за что я до сих пор ненавидела отца, даже после его смерти.

И план его дурацкий с замужеством готова простить, и жесткий контроль всей моей жизни, от которого зубы сводило.

Но я никогда не прощу его за обман и моральное давление на меня, чтобы отнять у меня мою малышку.

Но теперь, когда папы нет, я могу все исправить.

Могу же, да?

- Правильно ли я понимаю: у тебя нет ни свидетельства о рождении, ни выписки из роддома? Даже справки от врача, который наблюдал беременность?

Беспомощность я почувствовала с первой секунды, как вошла в кабинет, и вредная сотрудница уставилась на меня гестаповским выражением поверх очков.

Нет шансов. Меня мгновенно записали в паршивки, не выслушав даже.

- Меня наблюдал семейный доктор, который уехал заграницу, не оставив контактов, - я прекрасно понимала, как неубедительно это звучит. – А с остальным поработал папа. Наверное, он дал кому надо взятки, чтобы в роддоме обо мне «забыли» и все документы «потеряли».

- Так не бывает, - покачала противная женщина головой, откладывая мое заявление.

Словно разговор окончен, и она собирается просто отправить его в мусор сразу после моего ухода.

- Бывает, когда у отца – власть, деньги и репутация, которую любимая доченька могла подпортить внебрачным ребенком!

- И что ты от меня-то хочешь? – развела сучка руками, кривя тонкую полосочку губ.

Глубокие носогубные складки стали еще более выраженными. Мегера, каких еще поискать!

- Без доказательств как я найду твоего ребенка? Страна большая. Его могли отправить куда угодно.

- Но… - задохнулась я от волнения. – Папа же не мог предусмотреть всего! Вы бы могли поднять ваши архивы. Узнать, какие дети родились в том роддоме именно в тот день. Вряд ли было много отказников! У меня родилась девочка. Рыженькая… Я если увижу, то сразу ее узнаю!

Я полюбила ее еще в животе, представляла, как буду надевать на крошечные розовые ножки вязаные пинеточки. Как прижму в груди и услышу первый крик, как буду радоваться первым шагам, как…

- Рыженькая, - крякнула недовольно бабища. – Раньше надо было думать, когда закорючку на бумажке ставила. Тебя никто не заставлял.

- Заставлял! – на глаза навернулись слезы, их пелена размыла недовольное женское лицо. - Я умоляла папу не отбирать... Но он всегда умел давить на болевые точки и добиваться своего. Приставил ко мне психологиню, которая несколько месяцев меня «консультировала» и пичкала таблетками. От них я была сама не своя, голова ватная!

«Ну какая из тебя мама, ты сама еще ребенок», - змеёй отравляла она мой разум.

«Что ты сможешь ей дать? Своего ничего нет и в башке пустота».

«Дети должны быть сознательным решением, с подходящим человеком, а не нагулянные в подоле по глупости».

«Другие справляются, и я смогу», - не соглашалась я.

«Мы же не бедствуем. Найму няню на первую половину дня, чтобы спокойно закончить университет. Многие молодые мамы справляются же как-то, даже не имея моих возможностей».

«Твоих возможностей?! – гремел разъяренный отец. – Ты за мой счет живешь! Надумаешь рожать – прогоню. Не пожалею, даже не надейся. Ни квартиры у тебя своей нет, ни работы, ни мужика. Как собираешься ребенка поднимать? Где ночевать будете»?

«Ты этого не сделаешь», - шептала я в ужасе.

Все мое будущее было четко распланировано папой, и до беременности меня это вполне устраивало. И теперь он словно выбросил меня на берег, оставив задыхаться.

«У меня на тебя планы, Марина, и «прицеп» в виде ребенка в них не вписывается! Пойдешь против моей воли – ты мне больше не дочь»!

В тот же вечер он заблокировал все мои счета, давая ощутить, как это будет.

Несколько дней я доедала то, что оставалось в холодильнике, медленно доходя до осознания, что папа не шутит. Потом разозлилась, открыла банк вакансий и…

Мне только стукнуло восемнадцать, и я никогда не работала. Даже не знала, с чего начинают поиски.

Для моей профессии требовались девушки только с опытом работы. А у меня даже образование еще не окончено. Я же на первом курсе! Кем я смогу устроиться? В кафе официанткой?

Папа строго следил за мной, так что работать на выезде не позволит. А еще у него есть враги, которые могут угрожать ему через меня. Поэтому при мне всегда был водитель, и одна я по городу особо не разъезжала.

У меня и подруг не было из-за этого. Только одна девчонка, с которой мы вместе сидели на большинстве пар. Но я так быстро перешла на заочное обучение, что крепкая дружба просто не успела возникнуть.

Глава 9. Обман

Так что я нашла подработку через интернет.

И уже через пару месяцев поняла, что труд это адский, но я не заработаю им даже на съем жилья, что уж говорить о приходящей няне.

Будь я одна, это не так бы пугало. Но малышка… за нее было страшно.

Как все организовать, чтобы она ни в чем не нуждалась? Как избежать встреч с папиными врагами? Мне и ребенку может грозить опасность! И телохранителей больше не будет рядом, чтобы защитить.

Я начала бояться, что из меня и вправду получится плохая мать. Что дочери, быть может, лучше расти без меня… Но я гнала от себя депрессивные мысли как могла, надеясь, что все как-нибудь образуется.

Решила действовать иначе. Притвориться послушной и за оставшиеся месяцы пробудить в дедушке чувства к внучке.

Но он только сильнее злился и с презрением обзывал меня «шалавой», глядя на мой растущий живот. Потому что я отказывалась признаться, кто меня «обрюхатил».

Узнай он о моей беременности раньше, заставил бы сделать аборт. Я и так прятала живот, сколько могла. Интуитивно чувствовала, что надо молчать.

Но никакие мои ухищрения не помогли избежать спланированного им финала.

Я рыдала, размазывая тушь по лицу. Но даже слезами не могла разжалобить стерву, которую посадили в это кресло, чтобы отказывать всем, кто ей попросту не понравится!

- Я не подписывала! - захлебывалась я истерикой. – Папа всё подстроил, подкупил акушерку!

«Давайте подпишем согласие на прививочку», - подложила она мне листы с приторной улыбочкой.

Я должна была догадаться. Но в тот момент еще не отошла от наркоза, была не в состоянии прочитать. Да мне и в голову даже не пришло, что это обман! Не думала, что папа пойдет на настоящий подлог.

Когда я попросила дать мне подержать дочь, а ее унесли со словами, что мне нужно отдохнуть, внутри будто все оборвалось. Я чувствовала: что-то не так!

Тянула руки к малышке, умоляла акушерку со слезами. Немножко, ну хотя бы пару минуточек. Пожалуйста. Я в порядке, не нужно мне никакого отдыха.

И маленькая моя кровиночка, будто почувствовав мое отчаяние, тоже подняла крик. И даже вселенная была с нами солидарна: все лампочки в родильной замигали, случилось короткое замыкание, наступила темнота…

Перед глазами до сих пор вставала эта картина. Снилась в кошмарах, как мою девочку уносят, наплевав на мое желание самой ее растить. Словно мне и нет восемнадцати, словно не я решаю. Делают укол успокоительного, и дальше все выключается...

- Где она! – накинулась я на отца, как только он появился в палате утром.

- Там, где и должна быть. Подальше от тебя.

Как будто ядерную бомбу взорвали у меня внутри. Истерику удалось остановить только еще одним уколом седативного.

- Верни ее мне! – рычала я, глядя в равнодушные глаза папы, пообещавшего запереть меня в психушке, если не угомонюсь.

На его щеке алело пятно от моей пощечины. И даже царапины от ногтей, вроде бы.

- Хорошо, при одном условии, - согласился он неожиданно. - Ты скажешь мне, кто отец!

И я не смогла.

Хотя казалось, это решило бы столько проблем! Я бы разрушила отношения папы и Романа, из разряда друзей эти двое стали бы злющими врагами. Я бы спасла папу от этого стервятника, бизнес остался бы в семье!

Но мне было стыдно. И страшно. Дико страшно за последствия.

Уж если папа от собственной внучки без малейших колебаний избавился, то закопает собственного партнера в ближайшей лесополосе. И меня вместе с ним за компанию.

И нет никакой гарантии, что после признания он вернет мне девочку. В его ледяных глазах я читала, что это очередная манипуляция.

- Папа пообещал, что я смогу навещать ее в приюте… Что смогу забрать ее сразу, как только встану на ноги… Но вместо этого он отнял все мои банковские карты и не выпускал из дома. А затем выслал заграницу и приставил ко мне охрану, чтобы я не наделала глупостей.

Последний год я училась в другой стране. Все мои траты и перемещения контролировал отец. Никакой свободы.

И не было ни дня, когда я не думала о дочери и не стремилась обратно в Россию. Я злилась на отца, плакала по ночам, вспоминала зеленые глазки малышки и уже планировала, как буду возвращать ее.

Но папа все четко рассчитал. Даже если сейчас я найду малышку и докажу родство, прошел год после родов. А это значит, что суд уже лишил меня родительских прав.

- Я допустила ошибку, знаю, но хочу все исправить! У меня теперь есть работа. И жилье. И желание самой воспитывать! И я не пьяница, не наркоманка… Вот, смотрите. Я буду хорошей мамой. Просто помогите мне найти дочь!

Дрожащей рукой я вытаскивала из сумочки все свои справки, раскладывала их перед сотрудницей опеки. Из психоневрологического диспансера, от нарколога, от психолога, из ЖК, даже свидетельства соседей, что со мной нет проблем… все, что необходимо!

Противная гестаповка была непоколебима.

- Пожалуйста! – губы дрожали от бессилия, сердце болезненно грохотало в груди. – Ну, что еще я должна сделать?! Только скажите! К кому еще сходить, сколько заплатить!

Последние слова, кажется, произвели то самое, нужное впечатление. Пока я что-то еще бессвязное бормотала, а женщина отвечала мне неизменным «нет», она написала на листочке число и молча показала мне его. А после смяла и выбросила в мусорное ведро.

- Сколько?! – только и ахнула я, шокированная размером взятки с пятью нулями.

Но слезы остановились. Как бы там ни было, это впервые, когда мне пошли навстречу и дали понять, что найти малышку – хоть как-то возможно.

- Ну, у твоего отца есть власть и деньги, сама сказала, - невозмутимо пожала плечами сотрудница. – Так что это не должно стать для тебя проблемой, верно?

Глава 10. Проверка

- Принеси мне доки на ноябрьские поставки, Марина.

- Кофе и поживее. Двойной.

- Позвони Васильеву, договорись о встрече на завтра в «Марио».

- Ужинать буду в офисе, закажи что-нибудь в итальянском ресторане.

- Сколько еще ждать ксерокопии договоров!

- Что за косяк с датами, Марина, зайди ко мне сейчас же!

Чуть не подавившись куском непрожеванного бутера, я вскочила из-за рабочего стола, схватила папку с текущим делом и поцокала каблуками в ненавистный кабинет моего… босса.

Зверь не был бы собой, если бы поставил меня на нормальную должность!

Факультет экономики и финансов, протекция отца – и что? Я – секретарша, которую начальник гоняет в хвост и в гриву, с каждым днем становясь лишь холоднее и злее.

Это мое наказание за отказ. Манипуляция моим сознанием, чтобы я сломалась и согласилась на то, чего не хочу. И я ничего не могла этому противопоставить, кроме гордости и упрямства.

В другие компании меня даже секретаршей не брали. Неоконченная вышка и ноль опыта. Кому я нужна такая выскочка?

Надо терпеть, быть послушной и исполнительной. Когда-нибудь мне дадут проявить себя. Когда-нибудь Зверю надоест эта бессмысленная игра.

Или я сама уйду, найдя местечко поперспективнее. Плевать уже на компанию отца, ведь ясно же, что Зверь никогда ее не отдаст!

Я не оставляла попыток, отправляла свое резюме в разные места, но получала либо молчание, либо отказ. Не удивлюсь, если Зверь и к этому приложил свою руку!

Сдаться я не могла. Тем более теперь, когда откладывала каждую лишнюю сотню для взятки. И нетерпеливо ждала встречи с моей крошкой, которая растет без меня.

- Где тебя носит! – рявкнул Зверь, и от его хрипловатого баритона привычно съежилось, заколотилось мое сердечко.

Широкие плечи на фоне панорамного окна, расстегнутая на две пуговицы рубашка. Никакого галстука – он их ненавидел, похоже. Начинающаяся полоска темных волосков, притягивающая взгляд.

У нас был секс, но я даже не знала, как Зверь выглядит без одежды. Есть ли кубики на его прессе и красивые ли бицепсы на руках.

Он стал моим первым мужчиной, у нас родился ребенок. И я не могла перестать думать об этом, даже когда смотрела на сдвинутые в раздражении брови и получала очередной выговор за косяк.

Красивый, невероятно притягательный мужчи… мудак. Резкие и в тоже время опасные движения, наполненные тягучей силой, как у хищника. И яростный взгляд ярко-зеленых глаз, которые будто светились в полутьме.

Когда-то я пришла бы в восторг от мысли, что буду работать вместе со Зверем. Теперь же я многое бы отдала, чтобы быть от него подальше.

- Я просил ноябрьские отчеты, а ты притащила еще и за декабрь, - зло толкнул мужчина через стол папку. – Разберись с этим.

- Сейчас все исправлю, Роман Янович, - процедила я натянуто, забирая папку с перепутанными листами, хотя точно приносила их разложенными по порядку.

Сукин сын, сделал из меня Золушку, которая зернышки ему разбирать должна.

А притащи я ему только за ноябрь, он тут же послал бы меня за доками на декабрь. Знаем, плавали.

Такие придирки были его любимым развлечением, и я терпела, балансируя на грани между «закатить глаза» и «послать на хрен».

- Стоять! – рявкнул этот козел, когда я развернулась на каблуках. – Сюда подошла.

Скрипнув зубами, я вернулась, но он молчал, держа в руках планшет в ожидании, когда я обойду стол и приближусь вплотную.

Он быстро мазнул обжигающим взглядом по ногам. А когда я вынужденно наклонилась, еще и по застегнутому наглухо декольте, которое я старательно прикрывала папкой.

Меня же привычно окатило жаром до кончиков ушей. Вдохнув горячий и терпкий, кедрово-табачный аромат Зверя, я постаралась ровно дышать, чтобы не давать ни малейшего повода для поползновений.

Вот только… это никогда не срабатывало.

Зеленые глаза вспыхнули, ноздри затрепетали. Зверь сделал медленный и глубокий вдох, как будто ему нравился мой запах. И нравилось издеваться! Он даже и не скрывал своих хищных намерений.

А по моей спине привычно заструились морозные мурашки возбуждения и страха.

Мы оба знали, что он делает это специально! Но никогда не заговаривали об этом, естественно. Я бы первой не стала, а он наслаждался своей игрой.

- Присядь, - властный приказ, короткий кивок на стул.

Я опустилась, напряженная как струна. Зверь облизал взглядом мои коленки. Смущение усилилось.

Чертов дресс-код. Я бы лучше ходила на работу в парандже!

- Можешь расшифровать? – развернул Зверь ко мне экран и наклонился так близко, что я смогла различить в его запахе отдельные нотки шалфея и муската.

Чертов неотразимый гад! Удушливо сексуальный засранец.

А если вспомнить, что он делал со мной в тот наш единственный раз, о котором даже не знает…

Стоп, Марина, не плыви, он показывает тебе графики роста цен на рынке драгметаллов! На… черном рынке. Сайт-то левый явно.

- Вы хотите повторить ошибку моего отца, Роман Янович? – произнесла я надменно.

- И почему же? – его левая бровь едва заметно приподнялась, но взгляд остался непроницаемым.

С такого близкого расстояния я видела желтые крапинки в хризолитовых глазах, делающих их такими уникальными.

Глава 11. Мудак он, а не ведьмак!

- Твой испытательный срок подходит к концу, Кошанская, - обратил он на меня свой хризолитовый взор, и весь офис превратился в затягивающий водоворот его глаз. – И ты откровенно не справляешься со своими обязанностями.

Сердце застучало в висках, желудок скрутило паникой. Меня нельзя увольнять!

Я отказалась от наследства отца, чтобы что-то кому-то доказать. Но если потеряю сейчас работу, то что мне останется?

Устроиться в кафе на заправку? Похоронить мечты и цели? Потратить с таким трудом отложенную сумму тупо на еду и жилье, пока буду искать работу попроще?

А когда денег станет не хватать, я окажусь на пороге отцовского дома с понурой головой. Зверь откроет мне дверь, впустит внутрь, и я сама попрошу его об одолжении. Соглашусь на все, лишь бы вернуть капельку прежней вольготной жизни.

И вот тогда я могу забыть о восстановлении своих родительских прав! Потому что как я вообще об этом заговорю?!

«Роман Янович, у нас с вами есть общий ребенок, потому что однажды вы развели меня в клубе на секс, приняв за шлюху»!

Я никогда не смогу такое сказать…

Вот если б он взаправду изнасиловал меня, то я могла бы кинуть это обвинение ему в лицо! Он был бы виноватым, я – жертвой.

Но я прекрасно знала: выглядеть это будет совсем иначе. Малолетняя, влюбленная дурочка, которая сама ему отдалась, подпав под влияние его колдовских чар…

Нет. Это слишком, слишком постыдно.

А если он решит отнять у меня ребенка?! А если будет шантажировать дочерью и принудит жить с ним, выполняя все его похотливые желания?! А если ему дети вообще не нужны и он просто откажется мне помочь?!

Ведя я ничего о нем не знала толком. Ну, кроме того, что он был партнером отца и оказался настоящим мошенником!

- Просто это не моя квалификация, - облизнула я пересохшие губы, и Зверь уставился на них как… как зверь. Черт. – Я училась на экономиста, а не кофе подавать и ксерокопии таскать!

- Это ты сейчас повышение себе выбить пытаешься? – откровенно насмехался надо мной папин дружок.

Ну а почему бы и не да!

- Что вы, нет…

Большой палец начал медленно оглаживать мое колено, вызывая острую и неправильную реакцию.

Уши и щеки дико пекло. Жар бежал во все стороны и приятно тянул между ног, так что я едва могла уже дышать.

- Очень плохо стараешься, - подтвердил Зверь с пошлой усмешкой, как будто все мои мысли считал и они забавляли его.

Мужественное дыхание волнами лизало мое лицо – жаркое, притягательное, терпкое как вино. Голова кружилась от легкого запаха табака. Чувственно изогнутые губы так близко, взгляд завораживал.

Нельзя быть таким привлекательным мерзавцем! Нужно приравнять подобную харизму к преступлению и в одиночку на пожизненное сажать!

- Ты вроде только что назвала себя умненькой, - убрал он прядь волос с моего лица, оставив на коже пылающий след. - Сама догадаешься, что должна сделать, чтобы рабочее место за тобой сохранилось?

- Я не…

О господи, да он же реально гипнотизирует меня своими светящимися зелеными омутами! И пальцами, движущимися теперь по бедру вверх. И каждым словом, этим своим горячим баритоном затуманивает разум.

Ведьмак, блин, четырнадцатого поколения! Мудак он, а не ведьмак!

- Это неприемлемо, Роман Янович! – хрипло выдавила я, усилием воли стряхивая с себя темный морок. – Вы – мой начальник. Уберите руку с моего колена и прекратите делать то, что вы сейчас делаете. Или я…

- Что? – вскинул он брови с издёвкой. – Ну же, моя хорошая, как докажешь, что я к тебе приставал?

И руки на колене вроде бы нет. А она была? Или померещилась в полубреду?

И расстояние между нами не такое уж близкое.

Меня как будто от питания отключили. Щелк, - и наваждение спало за один короткий миг.

Зверь сидел далеко. Усмехался, но я-то знала, что не придумала все себе!

Он дьявол. Методично загоняющий меня в угол, запугивающий и издевающийся, чтобы сломить!

- Вы то же самое провернули с моим отцом? – резко вбросила я, поднимаясь со стула и отходя подальше, чтобы обезопаситься. – Так вы поступаете со своими друзьями? Дурите им голову? А потом обкрадываете!

- Поосторожнее с намеками, детка, - лицо мужчины посерьезнело и потемнело, и мое горло сдавил липкий страх.

Я замерла со стучащим сердцем. Как антилопа, попавшая под прицел охотящегося хищника.

Но паника – плохой советчик в таких делах. Предохранители вырубило в момент. Лучшая защита – нападение? Ни фига не верно!

- Да какие уж тут намеки, Роман Янович! – злобно усмехнулась я. – Прямо вам говорю! Вы обманули моего отца, а теперь решили и дочку его оболванить, якобы «облагодетельствовать» и замуж дурочку взять, чтобы весь бизнес целиком себе прибрать! Но со мной этот номер не пройдет!

Он просто… рассмеялся.

Только в смехе этом не было ничего веселого. Злодейский он был, обещающий ужасное наказание.

Черт. Он поднялся.

- Могу я пойти на свое рабочее место? – вздернула я подбородок, пряча за дерзостью страх. – Мне еще неделю дорабатывать по договору, потом только сможете уволить.

Нельзя было открывать перед ним карты! Нельзя. Теперь еще страшнее оттого, что он придумает.

- Испытательный срок на то и испытательный, что убрать я тебя могу в любой момент.

Глава 12. Ревность?

~Зверь~

Какого хера я не знаю ни о каком свидании?!

Когда за Кошанской захлопнулась дверь, я влез в ее социальную сеть и промониторил личные сообщения, выискивая мужские акки.

Весьма скудное у девушки общение с внешним миром. Одноклассники, аренда квартир, онлайн-магазины. Подработка редактором за бесценок.

Переписки с парочкой однокурсниц. Но и там – никаких секретиков, чисто обмен домашками. Ни встреч, ни свиданок с вечеринками, как у обычных студенток.

Оно и понятно: строгий отец никогда ей этого не позволял. Учеба – дом. Слава четко следил за досугом дочери, а она была хорошей, послушной девочкой.

А теперь развлекаться Марине и самой стало некогда: по утрам она училась, с обеда работала здесь. Приходила в съемную квартиру без сил и валилась, наверное, спать.

Никогда не встречал у кого-то настолько скучного быта. Даже становилось ее немного жаль, потому что вместе со смертью отца на нее навалилась жестокая взрослая жизнь, не оставляющая времени на легкомысленные забавы.

И где-то в этом адском режиме спрятался ухажер, которого я пропустил.

Это взбесило меня сильнее, чем должно было. Буквально наизнанку вывернуло от осознания, что Маринка может с кем-нибудь замутить роман. Не со мной.

Что кто-то будет тонуть в ее кошачьих глазах, чтобы вскружить голову, при этом похотливо ронять взгляд на грудь и притягивать за талию к своему стояку. Ощупывать мягкую, аккуратную задницу и скользить ладонями по бесконечным ногам. Закидывать их себе на плечи и…

Блядь!

Откинувшись в кресле, я зажмурился и с силой потер лоб.

Ну нет, она же краснеет, как девственница, на любой намек или прикосновение. Если и есть бойфренд, то до серьезного у них еще не дошло.

И не дойдет, потому что я не позволю!

Навязчивые мысли закручивались вокруг молоденькой секретарши, будто по спирали. Каждую ночь, когда ее не было в моей постели, и каждый день, когда я проходил мимо нее, а она все так же воротила от меня нос. Будто я самое презренное существо.

Я делал ставку на то, что она мне лжет, и я по-прежнему ее волную. Нахрапом взять не удалось, попробовал измором. Не получилось, решил давить шантажом.

И был уверен, что у меня еще дохера времени.

Двух месяцев более чем достаточно, чтобы любую девчонку до кондиции довести. Но эта оказалась слишком сложной.

Возможно, я зациклился на ней потому, что у меня у самого сейчас была не самая активная интимная жизнь. Да, это от банального недотраха, очевидно.

Как влез в этот ебаный бизнес, стремясь глотнуть «нормальной» человеческой жизни, так удовольствия словно отрезало.

Некогда! То нужно поставку ювелирки лично проконтролировать, то встречу с партнерами провести, то новых клиентов дожать. Расширение вообще занимало дохуя времени.

И в офисе дел столько, что к вечеру я тоже был выжат как лимон, притом что энергетически сильнее любого человека.

Физически бодрячком, но вот морально устал. Было ни до шлюх.

Зато Марина, которая дьяволицей расхаживала передо мной в коротких юбках и с торчащими сиськами, в голове засела как заноза.

Ах, эта четвертая пуговичка, извечно натянутая до предела. Казалось, стоит девчонке сделать вздох поглубже, и чертова блузка расстегнется, явив моему жадному взору кружевной лиф с полными полукружиями.

Поэтому я постоянно ее доводил, а потом смотрел, как грудь высоко вздымается от возмущения. Как расширяются черные зрачки и дрожат пухлые губы. Никем не целованные, и я хотел первым насладиться их скольжением.

По моему члену, конечно же.

Блядь.

Я никогда ни одну бабу так сильно не хотел, а все потому, что обычно мне стоило им только улыбнуться, и они на все соглашались. Даже спрыгнуть с моста.

Касание вообще зажигало пожар. Никакого завоевания или охоты. Просто, как щелчок пальцами.

Я мог и пальцами. Но это уже было бы насилием, а я такой херотой обычно не страдал. Нет никакого удовольствия в том, чтоб трахать невменяемую бабу, которая наутро посчитает меня сном.

И вдруг это неожиданное «свидание», которое буквально толкало меня на нечестный подход. Марина не оставила мне ни выбора, ни времени.

Закончится испытательный срок, и мне придется либо взять ее на нормальный оклад – и тогда рычагов давления станет меньше. Либо уволить – и тогда я утрачу к ней самой доступ.

Ну, не ухаживать же за ней «по-человечески»! Я никогда такой херней не занимался. И чуйка мне подсказывала, что с Кошанской даже это не сработает.

Она считает меня злом. Мошенником, обманувшим ее отца. Теперь понятно, почему она так враждебно ко мне настроена и на нее не влияют мои обычные ухищрения.

Красивая сучка, оказавшаяся вовсе не дурой, приобрела иммунитет к моим способностям.

Но нет, даже это не давало четкий ответ. Она смотрела на меня с такой незамутненной яростью, как будто в этом есть что-то еще!

Как будто я не растряс чуток финансовую кубышку ее зажиточного отца, а любимую собачку утопил, причем на ее глазах, медленно и со смакованием.

Чем я ее обидел, что она так самозабвенно меня ненавидит? Настолько сильно, что эту защиту я ничем не могу пробить?

Но теперь я просто обязан ускорить процесс ее… подавления. Она должна стать моей! Еще ни одна женщина не сопротивлялась мне так долго.

Я был слишком терпеливым с ней. Дал время, чтобы пережить смерть отца. Затем еще время, чтобы гормоны и притяжение сами сделали свое дело.

Но эта сучка собирается на свидание с каким-то смертником!

Приставлю к ней охрану, как делал ее отец, и выясню, с кем она встречается и где. После чего она никогда больше этого сопляка не увидит!

Глава 13. Самообладание

~Зверь~

Яркие всполохи в черноте, как сухие молнии во время очень темной грозы. Тело стало невесомым и исчезло, электрические импульсы били прямо в мозг, подсвечивая извилистый путь от прошлого к будущему.

Образ Кошанской выделялся в веренице женских лиц, всплывающих из подсознания.

Немногим довелось оставить след на линии моей жизни, но Марина – одна из них. Невинная, юная и дерзкая девочка. Но самая, блядь, яркая.

Самые колючие воспоминания – дней сегодняшних. Недоумение и ярость, неудовлетворение и страсть.

И самая темная часть – хитросплетение событий будущего, меняющегося в зависимости от внешних обстоятельств и человеческих решений.

Люди очень спонтанные существа. Перемена погоды или чей-то звонок могут в корне изломать всю линию судьбы, привести к противоположному результату.

Я же мог лишь предположить, какая из этих линий исполнится с наибольшей вероятностью.

Мысленно начертав соулу – руну ясновидения – я прошел сквозь нее как через врата, раздвигая границы сознания.

Разрозненные, неотчетливые картинки и везде Кошанская словно уплывает сквозь пальцы. Протягиваю руку – образ размывается. Будто заговоренная, блядь.

Ни одно из моих действий не ведет к нужному мне результату. Ни одно.

Нужно менять тактику. Отбросить все текущие способы и выдумать новый. Только какой, если я уже все испробовал?

- …ан Янович?.. – донеслось из ниоткуда, вырывая меня из астрала.

Я открыл глаза, концентрируясь на знакомом лице и медленно возвращаясь в реальность.

Мариночка Вячеславовна с испуганно распахнутыми глазищами и пухлыми губёшками в форме буквы «о», с прижатой груди папкой, которую сжимает побелевшими пальцами.

Нигде нет покоя грешнику. Неужто так быстро справилась с поручением? Отличница, блядь. Умная сучка!

- Ой, простите, я вас разбудила…

И ресницами своими длинными хлоп-хлоп. Коленки друг к дружке прилипли, когда мои глаза туда опустились, как будто я могу их взглядом раздвинуть.

Сейчас-то чего боится? Что я ее прямо в офисе изнасилую?

Боится, при этом течет и тащится от моей близости. Не девчонка, а неразрешимая головоломка.

- Закончила? – спросил я недоверчиво, не позволяя ей так быстро свинтить с поля моего зрения.

- Да! – гордо и даже презрительно хлопнула она папкой по столу, не скрывая глубины своей обиды.

Стервозина необъезженная. Боится, но провоцирует.

- Я тебя не отпускал! – рявкнул я в раздражении, когда секретарша ретироваться попробовала.

Она замерла и обернулась ко мне с таким затравленным выражением, словно я зло во плоти. И сейчас заставлю ее делать всякие непотребства.

Интересный ход мыслей. Наверное, такое отношение я заслужил. Не раз ведь дал понять, что юбка ее меня интересует исключительно в задранном виде.

- Собирайся, вместе прокатимся, - поднялся я и пошел гасить свечи.

Глаза Марины стали размером с блюдца, дыхание участилось. И запах этот ее дурманящий по всему офису разлетелся, забивая ноздри.

Свежая мята, нежная роза и сладкая ваниль. Так бы и вылизал всю с головы до ног, особенно между ними. Чтобы орала, изгибалась и просила еще.

Блядь, мне бы льда сейчас в штаны не помешало насыпать! Каждый раз эта херня происходит, стоит ей рядом оказаться и язычок свой острый в ход пустить.

- Не нужно, Роман Янович, я сама могу…

- Метро уже закрылось, - отрезал я, надевая пальто и накидывая шарф. – Такая богатая, чтоб на такси кататься?

На самом деле, я, конечно же, просто хотел оказаться с ней в машине. Марина жила от офиса недалеко, пешком пройти можно.

Да кто ж ее отпустит одну, в короткой юбке, светить этими вот коленочками на ночной улице?

- Ты девственность свою хочешь кому-то в подворотне отдать? – решительно подошел я и настойчиво подтолкнул несговорчивую девицу в спину, а она издала странный, нервный смешок, причины которого я не смог угадать, хоть обугадывайся.

Ладонью ощутил жар ее кожи, из-за которого блузка стала немного влажной. Биение сердца – быстрое и сбивчивое.

Потеет, сука. Я знал, что ее волную. Но терпит, держит лицо. Ничем не показывает влечения. Не уступает, зарраза.

Я знал, что могу попросту заставить ее мне покориться.

Но это будет кратковременный эффект. Назавтра она возненавидит меня сильнее прежнего и обороняться начнет еще упорнее.

- Роман Янович, я лучше пешком… - уперлась Марина ногами перед лифтом, боясь оказаться в замкнутом пространстве наедине с голодным зверем.

И мне еще сложнее стало сдерживать желание трахнуть ее прямо в кабине. Ну что же ты, Мариночка, не в курсе, как сопротивление действует на хищника?

И запах этот ее сладкий, пиздец женственный. И бешено колотящийся под моей ладонью пульс. И вид сверху на половинки груди, мелькающие в прорези блузки.

С глубоким вдохом я завел жертву внутрь, крепко удерживая за гибкую талию. Нажал кнопку первого этажа и поплыл от вида мурашек, выступивших на девичьей шее.

Серьезно, блядь? От запаха секса голова и так кругом! Не нужно мне так наглядно демонстрировать возбуждение, если не хочешь быть отжаренной сию же минуту.

Глава 14. Лифт

Я в ужасе смотрела на Зверя, прижавшись к противоположной от него стенке лифта.

Мой личный дьявол во плоти. Ноздри как у животного раздуваются, зеленые глаза будто изнутри светятся.

Так не бывает! Магии не существует, это какое-то очередное наваждение! Свет в глаз ему попал под определенным углом, во!

Только вот лампы в кабине явно не хватило бы для такого яркого блеска.

Кожу от его взгляда покалывало, на руках и шее выступили пупырышки. Меня бросало то в озноб, то в жар, затапливало страхом и одновременно огнем.

Ну почему у меня на этого мужика такая сильная реакция?! Ведь я же приличная, правильно воспитанная девочка. Его примитивная похоть не должна меня возбуждать!

Даже сквозь расстояние я чувствовала электрические разряды, потрескивающие между нами. Они наполнили все тесное пространство кабины и заставляли меня трепетать.

Между ног сладко сводило, след от горячих пальцев продолжал пульсировать между лопатками и на талии. В горле пересыхало, зато трусики мокли так, что влага вот-вот потечет по ногам.

И он ведь всего лишь довел меня до лифта, чуть приобняв. Даже не начинал приставать, по крайней мере, не так откровенно, как два часа назад, когда мою коленку в офисе намеренно поглаживал.

Ведь удавалось же мне до сих пор держать дистанцию! Что сегодня пошло не так? Почему Зверь с катушек вдруг съехал?

Я решила бы, что это из-за неудачно упомянутого мной свидания, но наглеть он начал еще до этого.

Босс облизнулся, и у меня потемнело в глазах. Хищное лицо как магнит притягивало, терпкий мужской аромат с легким флёром табака заполнил все пространство кабины и плавил мозги.

Как будто у секса был запах. И это был он, заражающий словно вирус каждую мою клеточку!

Дурацкий последний этаж, когда мы уже опустимся на первый!

Тогда я смогу убежать. Не сяду ни за что в его машину!

Для себя я решила, что дам деру, как только двери откроются. Ну не погонится же Зверь за мной в самом деле по улице?

Вот только дальше начался настоящий кошмар наяву.

Роман плотоядно усмехнулся и странным взглядом окинул лифт, как будто что-то невидимое искал в стенах. Поднял руку и прижал к зеркалу пальцы, но не похоже, что для опоры. И произнес…

Почти неслышно, каким-то змеиным шепотом, одно слово. Будто заклинание неведомое прочел на своем колдовском языке.

У меня все волоски в этот момент поднялись дыбом. Будто разрядом тока насквозь пронзило.

Глаза вспыхнули еще ярче и под рукой образовался зеленый круг, но так быстро исчез, что впору было списать это на мои глюки.

В офисе, когда я вошла, а он вроде как спал, я нечто похожее видела: зеленоватое мерцание над головой Зверя, будто мистический дым.

К горлу подкатила тошнота, когда лифт резко замедлился и остановился… судя по времени движения, где-то между этажами. Лампа замигала и потускнела до желтоватого оттенка, словно собирается перегореть.

Ухмылка Зверя стала еще более самоуверенной.

- Вы… - трудно говорить, когда сковывает такая паника. Я только таращиться могла в наглые зеленые глаза и хрипеть: – Вы только что сломали лифт, Роман Янович?!

Он моргнул. Улыбка сползла, Зверь разглядывал меня недоверчиво.

А я почувствовала себя дурой.

Но лишь на мгновение! Стоило вспомнить надпись на его визитке и странности во время беременности, как все встало на свои места. Не выйдет выставить меня идиоткой, колдун-Ромэн.

А я ведь не придавала этому значения, списывая на совпадения.

Когда я ругалась с отцом, сильно нервничала или плакала во время беременности, когда чего-то боялась или на кого-то злилась, лампочки реагировали таким же миганием.

Тускнели, гасли и даже перегорали. А в животе словно начинался пожар. Малышка буянила, выражая протест и пугая меня такими мистическими знаками.

И когда ее забрала акушерка, тоже все лампы в палате сдохли, потому что девочка моя плакала!

Я только теперь осознала, что все случалось взаправду. Что это не совпадения, а закономерность. Что это – реально дар!

Верю я или нет, Роман Янович Зверь – не обычный человек. И этот зеленый свет в его глазах, и гипноз, и даже влияние на технику – не случайность. Он вправду умеет. Чертов колдун четырнадцатого поколения!

- Я вызову помощь, - метнулась я к переговорному устройству, но Зверь оказался быстрее.

- Упс, - тихо уронил гаденыш, буквально на секунду коснувшись пальцами металлической пластины, и прямо из кнопок на пол посыпались искры.

Завоняло перегоревшей проводкой, освещение окончательно вырубилось – включилось аварийное, красноватого цвета.

- Я видела! – пискнула я шокированно и отдернула руку. Отшатнулась подальше, не веря своим глазам.

- Что видела? – мужчина словно вырос в размере, подавляя массой и ростом.

Глаза больше не улыбались, источая не прикрытую обычной вежливостью угрозу. Как будто я только что поняла то, чего знать не должна.

И вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Мы одни в чертовом лифте. В здании таких три. До утра люди не поймут даже, что один сломался, да и работники вряд ли сидят в офисах до полуночи.

Роман Янович способен одним прикосновением сломать технику! Что же он может сделать со мной?!

Его лицо будто окаменело. Звериный оскал, глаза в красноватом освещении светятся оранжевым. Дьявол! Он настоящий дьявол!

Глава 15. В ловушке

Это я-то ведьма?!

Но сердце уже обвалилось вниз, пальцы ног поджались от страха. В животе будто змеи кольца скрутили.

- Я не…

- Юбками своими короткими, - впился Зверь мне в бедро твердыми пальцами, и я задохнулась от ужаса… и возбуждения, липко оседающего в животе. Божеее…

Хлопала глазами, с трудом понимая слова. Мозги от смеси безумных и разноцветных ощущений совсем в кисель превратились.

- Сиськами своими запрятанными, - дернул блузку, расстегивая две верхние пуговицы.

Я попыталась сдвинуться в сторону, но между ног протолкнулось колено, и босс втянул воздух возле моей шеи, как оголодавший зверь, пуская россыпь колючих мурашек по коже.

- Запахом чертового секса…

Запахом… секса? Я даже духи сменила после той нашей встречи в клубе! Так боялась, что он узнает меня, что выбросила все старые бутылочки и подобрала новые ароматы.

Избавилась от того вечернего платья, чтобы он его случайно не увидел в доме. Волосы стала подкрашивать немного другим оттенком. От любимого шампуня и геля для душа тоже пришлось отказаться, чтобы аромат кожи ни о чем не напоминал.

Я даже родинку свела у ключицы, потому что это самая примечательная деталь, которую он мог запомнить! Косметический хирург хорошо поработал, даже шрама не осталось никакого, только пятнышко словно пигментное, еле заметное.

И жесты свои привычные я старалась не применять, и никогда не упоминала о балете.

Что угодно ради того, чтобы у Зверя не возникло ассоциации. Чтобы он не узнал во мне ту девчонку в приватной комнате. Полная смена образа!

Но это ничуть не помогло, да? Я и в приличном виде ему «зашла» так, что никак от меня отвязаться не может!

Блузку в офисе я застегивала до горла, юбку надевала самую длинную, которую позволял дресс-код.

Не флиртовала, не заигрывала. Не заискивала, как другие. Вела себя профессионально.

Поэтому искренне недоумевала, о какой провокации он сейчас говорит!

А Зверь без всякого стыда прижался к моему бедру наглым стояком, не позволяя вырваться, и у меня перехватило дыхание.

Я как распятая бабочка возле стены. Никто меня не спасет. Я в полной власти возбужденного мужика, у которого явно крышечку унесло.

- Что вы себе позволяете, Роман Янович! – прошипела, твердо встречая горящий похотью взгляд.

- Сучка, - прошипел он мне в тон, и возбуждение выстрелило прямо мне в мозг и сразу же между ног.

Этот его голодный взгляд, учащающееся дыхание. Опасная, первобытная грубость, заставляющая адреналин вскипать в крови.

Запах секса исходил от Зверя, не от меня. Кедр, мускат, бриз и табак. Насыщенный, головокружительный аромат мужского желания, подавляющий мою волю.

И твердый член, упирающийся мне в живот – горячий как печка. И пальцы, проникшие на внутреннюю сторону бедра и движущиеся вверх, к моему жаждущему лону, которое откроет Зверю в момент мое плачевное состояние.

- Клянусь, если ты сухая, я тебя не трону, - пообещал зеленоглазый дьявол, и я протестующе заскулила, поднимаясь на цыпочки, чтобы избежать изобличающего прикосновения. – Мокрая, сучка. Как Ниагара, блядь.

Он прошипел это так горячо, что я позорно увлажнилась еще сильнее, уверена. Ему на радость, на мою беду.

Зеленые глаза хищно блеснули. Я всхлипнула от движения пальцев по трусикам.

- Отпустите меня! – прорычала, от стыда желая провалиться сквозь землю.

Щеки полыхали, перед глазами вспыхивали черные пятна. Каждую клеточку простреливало наслаждением, которого я не просила.

А Зверь лишь снисходительно усмехнулся, как будто этот раунд уже за ним. Пальцы наглее стали двигаться, как по оголенным нервам проходились, затягивая меня в чувственный водоворот.

Я дернулась вправо – меня остановила рука на стене. Влево – вовремя переставленное колено. Я в ловушке!

Попыталась уйти вверх, но сделала только хуже, оказавшись слишком близко к лицу Зверя и утонув в его голодных глазах.

- Не надо! – вскрикнула я, когда мужские пальцы отодвинули трусики в сторону и стали хозяйничать слишком откровенно.

Размазывали смазку вдоль половых губ, очерчивали клитор и уже вырывали из моего горла рваные вдохи, которые я не могла сдержать.

Весь мир начал бешено вращаться, по венам бежал дикий огонь, концентрируясь между ног.

Глаза мужчины полыхали животной потребностью, пристально впивались в мои. Жадно впитывали каждую мою эмоцию.

Зверь походил на тяжело дышащего безумца, от его больного внимания мне становилось все страшнее… но почему-то и слаще.

Мурашки непрерывно бежали по спине и плечам, стекали в низ живота и взрывались в каждой клеточке. Ноги слабели и уже тряслись от напряжения, стоны рвали горло.

- Отпустите… - прохрипела я отчаянно и вцепилась я в мужские предплечья, чтобы не упасть.

- Расслабься и получай удовольствие, - приказал босс.

- Это насилие! – попыталась я его оцарапать, но мешало пальто.

- Насилие, блядь? – взвился Зверь, на миг застывая, отчего между ног резко стянуло неудовлетворением.

Глаза его налились яростью.

- Ты течешь мне на руку, и это насилие, блядь?!

- Да! – задохнулась я от болезненной нехватки прикосновений. Но твердо выдержала дикий взгляд. – Я подам на вас в суд за домогательства, Роман Янович!

- Сука! – прорычал он сквозь зубы и впился мне в губы.

Глава 16. Попроси меня

~Зверь~

Насилие, блядь!

Моя рука по локоть в ее смазке, стоны в ушах как песня звенят.

Насилие?!

Ничего более бредового в жизни не слышал. Ни одна девчонка еще не упрекала меня в насилии, притом за мгновение до оргазма.

Кошка текущая и притом рычащая на кота!

Я чувствовал, что Маринка близка. Сжималась вся и дрожала, ноги уже еле ее держали, колени сами в стороны разъезжались. Задыхаясь, вся подавалась навстречу моей руке. Бери – не хочу. Моя, с потрохами.

А рот ее грязный противоречил желаниям, как заезженная пластинка.

Черт знает что у девчонки в голове, полный рассинхрон тела и мозгов. Естественная потребность в контрах с гребаным воспитанием.

Я руку-то убрал. Сжал чуть пониже бедро, вырвал отчаянный стон, от которого яйца еще тяжелее стали.

Хочет, сучка. Кончить хочет, как последняя шлюха. Но слишком юная и правильная, чтобы это признать.

С молодой девчонкой осторожнее надо, с терпением подходить. Медленно подводить к траху, чтобы сама захотела, сдалась.

А я пёр как таран. Пугал, давил – понимал это, но уже не мог остановиться. Довела она меня этими неделями засухи.

Привык я, что стоит немного подразнить, и девки сами ноги передо мной раздвигают. У меня и девственницы были, и даже они недолго выдерживали мой напор.

Все превращались в текущих самок, и юные, и воспитанные. И даже такие, которых в прошлые века блюли строгие отцы. И даже набожные монашки.

Но не Марина. Упертая сука. С иммунитетом гребаным.

И губы ее оказались именно такими, как я представлял. Пухлыми и до эйфории сочными. Как вино, блядь. Игристое полусладкое.

Я сминал их как маньяк, дурея от вкуса и мягкости. Жрал изнутри и снаружи, не мог насытиться.

И запах ее рта – как контрольный мне в голову. Прострелил неожиданным воспоминанием о другой девице, которую я несколько лет назад с удовольствием распечатал.

Схожий вкус поцелуя у той был, словно она минуту назад клубникой со сливками объедалась и сладким шампанским запивала. Пьянящий.

Та тоже меня тогда продинамила, и я очень долго поверить в это не мог. Искал ее, все связи свои поднял. Поисковые заклинания применял.

Да только для них вещь ее нужна, а у меня ничего не осталось. И комнату приватную прибрали давно, когда я вернулся волосок с ее головы поискать.

Она как сквозь землю провалилась. Никто не видел ее, не знал. Охранники лишь пожимали плечами: девок в масках они поголовно не считали.

И имя она назвала мне левое, и сутенера у нее никакого не было. Пришлая баба, хрен знает откуда в клубе взялась, и так же бесследно исчезла.

След в памяти оставила – как неудача, как упущенная возможность. Как призрак прошлого, промелькнувший яркой звездой.

Тогда я тоже дурел от сладости ее рта. Вылизывал и охреневал оттого, что первым у нее оказался. Пил вздохи как нектар и не мог никак голод утолить. Развращал, размазывал под собой, до упора узость ее девственную заполнял и шалел от того, как сильно и красиво кончала.

Для первого раза – просто охрененно чувственно! Когда б попривыкла, у нас был бы вообще охуенный секс.

Я женщин, от которых сразу вело, встречал не так уж и много в жизни. На которых вставал как ни на какую другую. И юных-неопытных, и распущенных, и даже замужних.

Но трахнешь их разок – и морок спадал. Обычная баба оказывалась, похожая на любую другую. И повторять больше не хотелось.

Вот та девица была из породы тех, кого бы трахнул снова.

Уверен, что и Маринка одним разом не отделается. Уже сейчас понимал, что захочу ее долго и планомерно растлевать, пока сама на меня заскакивать не начнет.

Вот, может, тогда она мне и надоест. Но до тех пор – моя будет до последней клеточки.

Попалась, сучка, никуда не денется. Надоело мне выжидать в засаде, пока она до кондиции дойдет. Зверь вышел на охоту, так что конец близок, детка.

Поэтому ее обвинение в насилии меня нереально выбесило! Рот я ей заткнул поцелуем, а как из головы теперь это дерьмо вытравить?

Сучара дернулась в сторону, но я не дал, бедром к стенке прижав. Вот так, распятая и текущая, она мне нравилась куда больше ледяной стервы за стойкой администрации, взирающей на меня как на низшее существо, всю жизнь ей испоганившее.

Ну же, Мариночка Вячеславовна, попроси меня…

Теперь я действовал умнее, лаская и сжимая чертовы гладкие бедра везде, кроме жаждущей промежности. Надавливал со знанием дела на чувствительные места, вырывая очередной стон, и уходил в сторону, не давая получить разрядку. Мучил до изнеможения.

Губы целовал, удерживая за волосы на затылке. Марина пыталась отвернуться, укусить даже в запале, но потом вдруг отвечала, поддаваясь моему опыту и настойчивости.

И отвечала так жарко и ненасытно, что аж бошку вело. Разум выключался, инстинкты брали верх, и я балансировал на опасной грани, аж искры из глаз. Боль в члене такая, словно он лопнет сейчас нахрен.

Я даже постанывал, кажется, упуская контроль. Терзал пухлые губы, посасывал языком, покусывал в нетерпении. Крупная дрожь волнами проходила по телу, так сильно хотел.

И Марина сдалась. В какой-то момент приоткрыла осоловелые глаза и я услышал её благословенное «пожалуйста».

- Пожалуйста, что? – жестко прорычал, прикусив ушную раковину и обводя эрогенные точки языком.

Контроль девчонки дрогнул, и она простонала моё имя.

Глава 17. Бог секса

~Зверь~

Давай, моя хорошая. Уж мне ли не знать, как больно зависнуть перед самым оргазмом, не в состоянии переступить грань.

- Пожалуйста, - провыла девчонка, подавшись вслед за моей рукой, упрямо игнорирующей ее текущее лоно.

И запах её дурманяще-терпкий становился все острее. Кабина лифта пропахла нашим сексом, хотя секса еще даже не было. Каким же кайфовым будет трах, если обоих так прет от простого петтинга.

- Скажи, - потребовал я, сжимая основание ноги и не позволяя сучке сомкнуть колени и усилить трение. – Прямо скажи.

Она задыхалась. Постанывала и кусала свои пухлые губы, пытаясь сдержать слова и стоны. Притом извивалась, как кошка, а жилка на шее пульсировала все быстрее.

Очень близка. Вот-вот капитулирует.

Но от моих слов поволока желания в глазах резко сменилась яростью. Маринка уставилась на меня так, будто убила бы, не раздумывая, будь у нее в руке пистолет.

- Потрогай меня, чертов ублюдок! – прорычала как взбешенная фурия, аж испарина на висках выступила.

Ногтями впилась в мои предплечья, добравшись до кожи, и меня от ее откровенной похоти обожгло нестерпимой ответной жаждой.

- Я трогаю, - прошипел, безжалостно игнорируя клитор.

Тебе не переиграть меня, глупенькая. Слишком большая разница в возрасте. И воля у меня куда крепче твоей, несмотря на стояк.

Маринка сопела сквозь зубы, такая горячая и страстная, что аж голову вело куда-то в бессознательное.

Хотелось развернуть, нагнуть вперед и резким движением натянуть, кончив как мальчишка, с одного толчка. Разрядить в нее всю обойму и насладиться узостью щели.

А потом ебать у стены до звезд в глазах и сорванного голоса. Чтобы стоять потом не могла.

Но тогда обвинения в насилии обретут реальную основу.

- Пожалуйста, - зажмурила Марина глаза, в уголках которых выступили слезы, - прошу…

- Сучка, - прорычал я, ненавидя откуда-то взявшуюся тяжесть в груди. Сосущее ощущение в солнечном сплетении.

Это что во мне такое дернулось, жалость? Эти слезы в ее глазах что-то внутри меня вывернули.

Я мог ее сломать, ничего не стоило прогнуть невинную девочку под свои потребности. Заставить ее признать влечение и трахать до самого утра самозабвенно. Плевать, что назавтра она возненавидит меня еще сильнее.

Два последних месяца и так были пыткой, и сейчас я просто желал получить свое.

И мог.

Но не хотел так, не против воли. А чтобы она сама от меня плыла, как в юности.

Провожала влюбленными глазами, когда я к ее отцу в дом приходил. Глазами, в которых с каждым месяцем меркла надежда на взаимность, сменяясь разочарованием и унылой тоской.

Вот так хотел. Чтобы смотрела с обожанием и сама мне все позволяла. Чтобы мое внимание казалось ей манной небесной. Куда это делось?

Не дождалась, сука. Повзрослела и разлюбила. И это меня в ней люто бесило.

А слезы вызвали необъяснимую дурноту. Я себя тем самым злодеем почувствовал, которого она во мне все последнее время видела. И почему-то это задело сильнее, чем я ожидал.

- Сучка, - прошипел я, впиваясь поглощающим поцелуем в ее припухшие, сладкие губы и накрывая промежность рукой.

Горячую, влажную, пульсирующую от жажды.

Маринка ахнула и вся задергалась, выгнувшись дугой. Кричала так благодарно, как будто я охуенный бог секса. Сочно, громко и чертовски сексуально. Мурашками вся покрылась красиво, я залюбовался ею до одурения и захлебнулся слюной.

А потом она распахнула глаза и припечатала одним лишь словом:

- Ненавижу!

И если бы не это, кто знает, отпустил бы ее на сегодня, наверное. Не знаю, как, но сдержал бы зверя. Дал бы ей еще времени, хотя она мне его совсем не оставила свиданием своим всплывшим.

Но эта неподдельная злоба в ее глазах выбесила меня и всю жалость волной смела. Вместо того чтобы запечатать зверя в клетку, сучка выпустила его на волю.

- Жду ответной услуги, - процедил я, усиливая захват волос и давая понять рывком, что ей пора опуститься на колени.

Представил, как она смотрит на меня снизу вверх, послушно открывая рот и принимая длину до самого горла, и похоть окончательно затопила отупевший мозг, а член заломило колючей болью.

Оскалился в ответ на вспыхнувший ужас в карих глазах. На понимание, на что я сейчас ей намекаю.

Ненавидишь, сука? Это уже почти взаимно, блядь!

Я целых два месяца проявлял терпение, но оно закончилось сегодня на слове «свидание»! И окончательно померкло на крике «ненавижу» после, я уверен, охуительного оргазма.

Мы схлестнулись яростными взглядами, как настоящие противники, и несколько секунд просто испепеляли друг друга.

Никто не уступал. Маринка – скрывая за ненавистью страх. Я – с чувством полного превосходства своей силы.

Слетел с катушек, резьбу нахрен сорвало. Потерял всякие берега.

Выпустил копну пышных волос и даже позволил жертве отшатнуться от меня на один шаг по стеночке. Лифт тесный, никуда ей не деться.

Шантаж – это уже крайняя мера. Но Кошанская не оставила выбора.

Понимал крошечной частью одурманенного недотрахом сознания, что с девственницей так нельзя, но она довела меня уже буквально до предела. Отказами своими. И дерзкими взглядами. И необоснованной ненавистью, хотя лично ей я ничего плохого не сделал.

Усмехнулся и наклонился к глазам, тоже лишая выбора:

- Не отсосешь, я тебя выебу.

Глава 18. Я буду кусаться

Что он сказал? Я хлопала глазами, в шоке переваривая услышанное.

В глазах Зверя плескался жестокий голод, он был реально на грани. Страшный и дикий зверь, сорвавшийся с цепи.

Никогда не видела мужчину в таком состоянии, когда мозг отключился и наружу вышел голый инстинкт.

Взбешенный, заведенный, возбужденный хищник, которого не остановит ничто. Ни мольбы, ни здравый смысл.

Это я думала, что до сих пор его боялась. Теперь поняла, что тот страх был просто прелюдией, детской игрой.

Сейчас меня накрывала такая паника, что я почти готова была сломаться.

На горле еще пылали следы пальцев, которыми Зверь сжимал. Вреда не причинил, но дал почувствовать, что шутить не намерен. И игра в дерзкую-секретаршу-и-хамоватого-босса ему надоела.

Какой-то частью сознания я даже понимала, что виновата сама. Ну что мне стоило молчать, когда он придирался к мелочам и заваливал тупыми заданиями?

Начальники частенько становятся самодурами, вспомнить даже моего отца. Работники в трусы прудили, стоило ему голос повысить. Секретарши тихонечко ненавидели. Курьеры дергались, принося заказы.

Но все держались за свои места и терпели. Делали свое дело молча и без открытого противостояния.

И только я одна нашлась самая умная – вызов ему бросать. Раз за разом провоцировала в нем реакцию, поддаваясь слепой ненависти.

Неудивительно, что у него терпение лопнуло.

А чего я ожидала-то? Ведь знала же, что такой человек способен на всё. Заигралась во взрослые игры, получай.

Но я даже в страшном сне не представляла, что он опустится до такого. Принудит меня сделать ему… минет?! Силой заставит?!

- Нет! – твердо заявила, косясь на выпирающий пах.

Я помнила, какое там «хозяйство» солидное, но смотреть на него снова не больно-то уж и хотелось. А уж тем более в рот свой засовывать!

Даже представить не могла… Притом что со мной мужчина только что сделал такое, что до сих пор топил стыд.

- Нет? – прошипел Зверь сквозь зубы и угрожающе схватился за ремень.

- Нет, - я судорожно сглотнула и снова отступила назад, хотя дальше – некуда. – Я не стану!

Зверь понимающе усмехнулся.

- Сама выбрала, сучка, - дернул пряжку, и она с бряцаньем расстегнулась.

- Я вам никакая не сучка, - вздернула я подбородок оскорбленно. – Со шлюхами своими так разговаривайте. А я не шлюха!

Во мне говорила старая обида, когда он принял меня за одну из них. Такое разве можно забыть?

- А кончала от моих пальцев, как шлюха, - наседал Зверь всей своей мощной фигурой.

Не убежать, не скрыться. Мы в ловушке. И он заранее все продумал! Лифт вырубил.

- Я этого не просила! – прорычала взбешенно, чувствуя, как инстинкт самосохранения вновь гаснет и меня ослепляет ярость. – Вы меня заставили!

- Так же в полиции будешь оправдываться, когда они запись посмотрят, где ты умоляешь тебя потрогать?

Как будто я голову прямо в кипяток опустила, такой меня охватил жар стыда.

- Чего?..

Ах, да, ведь я же обещала его в домогательстве обвинить. И камера записала все мое позорное падение, каждое слово и стон, и оргазм.

Вряд ли мои аргументы будут сильнее наглядных доказательств.

Я думала, покраснеть еще больше невозможно, но теперь казалось, что меня попросту хватит удар, так пекло лицо.

- Я… я…

Я ни за что не соглашусь показать запись хоть кому-либо!

- Так что, Мариночка Вячеславовна, если вопрос с домогательством решен, я даю тебе последний шанс ответить услугой на услугу. Опускайся на колени или поворачивайся спиной, как тебе удобнее.

- Я буду кричать и сопротивляться! – сжала я до боли кулаки. – И кусаться!

Камера все запишет. На этот раз – никакого оргазма.

В страшных зеленых глазах неожиданно заплясали искорки смеха, но лишь на мгновение.

- А потом кончать, только уже на члене моем, да?

- Хватит! – рявкнула я, мне вдруг стало реально не хватать воздуха, и показалось, что со всех сторон давят стены.

В груди сперло, голова закружилась, как будто я сознание сейчас потеряю. В глазах внезапно начали скапливаться слезы, хотя я совсем не готова была еще сдаться.

Сражаться до последнего, царапаться и драться, а не плакать, как маленькая обиженная девочка.

Но я именно ею и была, верно? Зарвавшаяся дочка бывшего партнера, почему-то решившая, что может переиграть опытного стервятника. И он только что виртуозно поставил ее на место.

- Хватит, пожалуйста…

Обняла себя за плечи руками, всхлипнула и опустила взгляд, съежившись у стены.

А Зверь молчал. Застыл и больше не приближался. Давил своей массой, прокатывающейся по кабине яростью и неудовлетворенным желанием, но уже не грубил, не наседал. Не требовал ему отсосать.

А мне было так стыдно за слезы эти свои дурацкие. Как будто я ими признала свою слабость и больше никогда уже не выйду на прежний уровень.

Зверь будет знать, что внутри дерзкой и вредной секретарши сидит маленькая, так и не повзрослевшая девочка, готовая сломаться, если ее чуть передавят.

- Харе сопли разводить, - мрачно заявил Зверь, отмирая и шагая вплотную.

Слишком близко. Его сексуальный жар с легким привкусом табака снова забил мне ноздри, не позволяя забыть об опасности.

- Перегнул, ладно, - признал неожиданно Роман Янович, и меня затопило просто непередаваемым облегчением. И слезами.

Минет и трах отменяются, да? Женские слезы – лучшее оружие?

Глава 19. У вас есть дети, Роман Янович?

Ужасное напряжение стало отпускать. И когда Зверь двумя пальцами поднял мое зареванное лицо за подбородок, я посмотрела в его завораживающие хризолиты почти без страха.

- Все, отбой рыдать, - приказал, как отрезал. – Завязывай, я сказал.

Я судорожно всхлипнула, быстро моргая. Но это не помогало, слезы катились градом.

Я чувствовала себя беспомощной и униженной жертвой.

- Завела ты меня, пиздец, вот и сорвало немного с петель, - опять перешел он на свой дебильный жаргон, напоминающий, с кем я имею дело.

Ведь мог же изъясняться и нормально, как культурный человек! Но когда говорил вот так, как бандит, я его дико боялась.

Вспоминала, насколько он опасен, и что его нельзя злить. Что я тут на гулькиных правах после смерти отца, и он главный. И может со мной что угодно сделать, от изнасилования до увольнения, но почему-то не делает, а терпит все мои выходки.

- Нельзя так с мужиками, Марин, - объяснился он почти терпеливо, только его низкий и вкрадчивый голос весь вибрировал от напряжения. – Понимаю, неопытная. Но девиз ваш тупой «Возбудим – и не дадим» ни одну бабу не приводил ни к чему хорошему на самом деле.

- Да я не!.. - начала было возмущенно.

- Тихо, - осадил он властно, не давая закончить. - Молчи.

Я снова хлюпнула носом, ненавидя себя за то, что позволила ему увидеть себя такой сломленной.

Подняв вторую руку, Роман вытер мои влажные щеки горячими пальцами, и в нос мне ударил запах… моей собственной смазки, отчего рыдать захотелось только сильнее.

Да как же я могла. Опять всё ему позволила!

Еще бы немного, и вообще отдалась, да? Как в прошлый раз? Ведь обещала себе не уступать его напору! Дура.

- Давай прекращай истерику, а то у меня опять появится желание рот твой занять чем-то поинтереснее, - провел он большим пальцем по моей дрожащей нижней губе, и его глаза хищно потемнели.

Сработало на все сто. Я отпрянула и сама быстро все свои слезы вытерла.

Взяла себя в руки, но не удержалась: покосилась на выпирающую ширинку этого чудовища.

Контуры члена были слишком хорошо видны, не оставляя места воображению.

- Тут нечего стыдиться, - усмехнулся Зверь, когда я испуганно отвела глаза и сглотнула. – Все девки по мне текут, ты не первая и не последняя.

«Я не…» - хотела было возмутиться, но вовремя прикусила язык.

Бесполезно. Он только что убедился, что я одна из них. Стыдно, да. Но уже не получится притвориться, что я не такая!

- Какая самонадеянность, Роман Янович! – фыркнула, только чтобы поставить его на место.

Он довольно оскалился.

- Язва.

А потом вдруг шагнул вплотную, и я опять вжалась в стенку, понимая, что деваться мне некуда.

- Кончай уже упрямиться, - процедил. - Соглашайся замуж, и все у нас будет в шоколаде.

- Ни за что, - прошипела, даже в зеркало на мерзавца пытаясь не смотреть, чтобы не подпасть опять под его дьявольское обаяние.

- Компанию отца тебе все равно не видать, - голос Зверя вновь наполнился напряжением, а пальцы скользнули по щеке, убирая прядь волос мне за ухо.

- Я знаю, - я едва терпела его касание.

Но не потому, что оно было неприятным. А потому что сейчас оно, наоборот, выходило слишком нежным и вызывало чертов неправильный трепет.

Гораздо проще не поддаваться ласкам, когда они грубые и напористые, тогда включается природная воспитанность и протест.

- Но и вам, Роман Янович, без меня второй половины не видать! Только контрольный пакет.

Зверь зарычал. Глухо, с угрозой.

- Стерва!

Но я никогда не умела вовремя останавливаться.

- Повежливее, - осадила недружелюбно. – Вы с моим отцом тоже позволяли себе так разговаривать?

- Бывало, - признал он, поглаживая большим пальцем мою шею, и мурашки стекали по коже к промежности и ногам.

- Трудно поверить, - скептически задрала я бровь, скрывая чертово возбуждение.

- Нормально мы ладили со Славой, - оскалился Зверь. – Иначе он не доверил бы мне свою маленькую дочурку.

- И вы его доверие тут же предали! – выдала я злопамятно, но с этого мудака все как с гуся вода, даже бровью не дернул. – А я не такая дурочка оказалась, как он. И когда истечет срок, оговоренный завещанием на мое замужество, вступит в силу дополнительное соглашение. И вы потеряете вторую часть бизнеса навсегда!

- Да что же тебя так задело решение отца? – Зверь опять сжал мое горло твердыми пальцами.

Бережно. Но я все равно ощутила угрозу в полной мере и вытянулась на носочках, прижимаясь к зеркалу.

Зеленые глаза зло посверкивали, терпкий аромат соленого мужского желания вновь кружил голову. Жар его тела опалял мою кожу.

- Какого черта ты злишься на меня так сильно, Марина? Не можешь простить тот мой первый отказ? Но ты же была совсем девочкой, должна понимать! Педофила из меня сделать хотела? Или думаешь, твой отец настолько дурак, что позволил бы компанию тупо отжать?

Я все-таки скосила глаза, обескураженная уверенностью Зверя.

Конечно, я думала, что отец был просто обманут. Но если нет…

Папа ведь говорил мне, что обсудил с Романом те смс-ки, и они решили проблему.

Отцу оказалось плевать, что его партнер – не друг ему вовсе, а жадный до денег мошенник? Это – в его понимании, нормальные деловые отношения двух бизнесменов?

Тогда Зверь виноват только в том, что я забеременела от него. И наша маленькая крошка теперь неизвестно где!

И я буду ненавидеть его за это до конца своих дней. Ни доверчивость отца, ни заверения Зверя этого никак не изменят.

Глава 20. Либо моей будешь, либо ничьей

- Понятия не имею, - он ухмыльнулся, разглядывая мои губы так, как будто его мысли до сих пор кружат вокруг минета.

Я сразу же покраснела. А от большого пальца, сразу начавшего поглаживать мою шею, побежали мурашки.

Сексуальный гад, горячий мерзавец, ненавижу его еще и за это! Хватит трогать, бесит уже это внимание! И что он видит мою на него реакцию, тоже бесит.

Мы слишком близко стояли друг к другу. И Зверь не думал даже отодвигаться, давил своей дикой похотью, от которой слабели колени. Точно знал, что делает и как оно влияет.

- То есть как это? – не поняла я, как можно говорить о детях так безразлично.

- У меня никогда не было отношений, - сказал он, как отрезал, а глаза при этом все больше темнели, - серьезных и достаточно долгих, чтобы кто-то от меня забеременел.

- Откуда вы знаете, если ни с кем не встречались долго, - я облизнула губы и сразу поняла, что сделала это зря, судя по раздавшемуся в ответ шипению.

Но от идиотской затеи выяснить правду не отказалась.

- Можно залететь даже с одного раза, если вы не озаботились предохранением…

- Наверное, - он двинул плечами, выражая абсолютное равнодушие. – Мне плевать.

- Плевать?! – округлила я глаза. - Как вы так можете! Может, у вас десятки детей от разных случайных женщин, с которыми вы только единожды переспали, и вам плевать?!

- Ну, если баба настолько дура, что не может позаботиться о себе, я тут причем? – поднял он брови. – Если ей хочется рожать без мужика, дело ее. Если ей на контрацепцию и свое здоровье насрать, мне тем более.

Ну, вот и ответ, Мариночка Вячеславовна. Скажи я ему о дочери, он точно так же пожмет плечами и оставит меня с этой проблемой наедине. И пальцем не пошевелит, чтобы помочь, не поймет моей боли.

Ему плевать! Просто плевать, если ли у него дети!

Он просто трахает доступных баб и идет дальше своей дорогой. Оставляя сломанные судьбы позади.

- А если бы вы встретили бывшую любовницу и узнали в ее ребенке своего, что бы сделали? – прошептала я хрипло.

Да, я никогда не умела останавливаться в правильном месте. Язык – мой враг.

Зверь поднял внимательный взгляд, раздвинув губы в усмешке.

- Хули ты про детей мне задвигаешь, Марина? – наклонился к уху, обдавая жарким дыханием. – Чтобы у меня стоять перестал?

- А поможет? – сглотнула я, борясь с накатившим возбуждением.

Он заржал. Искренне. Немного сжал пальцы, приятно пережимая артерии.

Ну почему я тащусь даже от его грубости?! Не хочу испытывать это тупое влечение к омерзительному подонку! Не хочу!

- Тебе ничего не поможет, Кошанская, - насмехался мерзавец. – Но не переживай, пока тебя трахать буду, обещаю другим бабам детей не заделывать. И за тобой прослежу, таблетки там куплю, если надо будет…

Ну да, ну да… Проследил уже.

Зверь тягуче вздохнул, как будто борется с чем-то внутри себя, и наклонился так близко, что его дыхание обожгло плечо, а губы почти коснулись кожи.

Предательские мурашки рассыпались по коже и проникли под нее, вызывая дрожь в ногах и тяжесть внизу живота. Затуманили голову.

- Роман Янович… - хрипло попросила я его прекратить.

- Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать, - прорычал Зверь так горячо, что мурашки точно стали видимыми.

Я вся покрылась этими неудержимыми пупырышками и задохнулась от импульса, прострелившего тело.

- Так что не зли меня больше, Кошанская. Никаких свиданий.

Ага, щас!

Похоже, ответ слишком красноречиво отпечатался на моем лице, потому что пальцы сжали горло почти до боли.

И даже это послало волну возбуждения к половым губам, а не вызвало справедливое возмущение.

- Я не шучу, Марина, - предостерег Зверь. Глаза загорелись ярче. – Ты либо моей будешь, либо ничьей. Уяснила?

- Но когда закончится срок завещания отца…

Я буду свободна. Может быть, возглавлю свой отдел, если Зверь выполнит договоренности. Если нет, уволюсь. Попробую начать в другом месте.

- Ничего не изменится! – заявил Роман с неожиданной яростью, тряхнув меня. И прошипел в самое ухо: – Ты – моя. Пусть не сейчас, однажды ты согласишься.

- Но компания ко мне уже не будет прилагаться!

Его же волнуют только деньги?

- Плевать, - низко прорычал Зверь, уткнувшись носом в мою шею и так жадно втянув мой запах, что у меня коленочки подкосились и сердечко неистово заколотилось.

Так мы и стояли у стены – я, почти прижатая его напряженно вибрирующим телом, и он, оставшийся без собственного удовлетворения.

Голодный, злой. Дышащий мной так, словно я самое желанное удовольствие на свете. И недостижимое при этом.

- Плевать на компанию, - ошарашил он меня заявлением. - Теперь я хочу тебя!

И, больше не отказывая себе ни в чем, впился мне в губы, поглощая мой протест первобытным напором.

И если бы он действовал как всегда – грубо и жестко, вызывая во мне сознательное сопротивление, - я бы наверняка нашла в себе силы его оттолкнуть.

Но этот поцелуй был иной.

Горячие ладони обхватили мое лицо, голодные губы – мой рот. И двигались неожиданно трепетно, без принуждения.

Ласкали и обволакивали потребностью. Пронзительно, головокружительно, нежно. Затягивали в чувственный омут.

Глава 21. Успокоился?

~Зверь~

- Здесь кто-то есть? – не вовремя раздались голоса ремонтников с той стороны лифта, выдергивая меня из сладкого опьянения чертовыми девичьими губами, которые уже вовсю мне отвечали. – Вы в порядке?

- Съебались все! – рявкнул я, не думая.

Но этого секундного отвлечения хватило Марине, чтобы выплыть из гипнотического транса, в который я ее погрузил.

Я вновь потянулся к ее губам, но девчонка отпрянула, и поволока из ее глаз быстро стала исчезать.

- Блядь!

- Вас плохо слышно! Мы сейчас попробуем открыть, отойдите от двери!

Двойные створки натужно заскрипели, едва поддаваясь растяжке, и я попытался настичь убежавшую жертву, пока у нас есть еще немного времени.

- Роман Янович! – предсказуемо завопила девица, сдвигая соблазнительные коленки и оправляя задранную юбку. – Хватит!

Тяжело дышала, зрачки во весь глаз – черные. Губищи припухшие. Лицо почти пунцовое.

Смущенная и очаровательная. Блядь, до чего же очаровательная, сука!

- В машине продолжим! – рыкнул я, внагляк сжимая напряженную задницу и игнорируя сопротивление.

Прижался стояком… хотел к животу, но Кошанская извернулась и получилось только к бедру. Непокорная!

Меня трясло от потребности получить разрядку. Мозги опять расплавило, и даже близость ремонтников отрезвляла с трудом. Таким неудовлетворенным я в жизни себя не чувствовал, чтоб мозги нахуй в кашу.

И вдруг мне залетело по лицу таким звонким шлепком, что звезды посыпались из глаз.

И еще раз, блядь.

Охуеть, ледяной откат. Словно не пощечину мне вмазала, а прямо яйца сразу раздолбала.

- Ведьма! – зашипел я в ярости, но с удивлением обнаружил себя вменяемым.

- Успокоился? – прошипела Марина с не меньшей злостью. Глазищи сверкали.

- Нет!

И мне залетело снова. От души, как будто Маринка мстила за все мои косяки.

Я сжал зубы так, что челюсти свело, так бесила меня несговорчивая девица. И притом вызвала восхищение – и не побоялась же дать три пощечины страшному мужику, который ей угрожал!

- Да! – признал нехотя.

- Очень хорошо, Роман Янович, - дрожащими пальцами пригладила Марина растрепанные волосы, переходя на деловой тон.

Стерва!

А пальцы-то не от страха дрожат, а от возбуждения, которое она отчаянно в себе давит.

Воспитанная девственница, что я нее взять.

Похоже, придется мне довольствоваться стриптизершами в клубе сегодня, чтобы сбросить это дикое напряжение. И мне совсем не улыбалась такая автозамена.

- Почему бы вам не завести лифт обратно? – невозмутимо предложила Марина, окончательно вгоняя меня в шоковое состояние.

Чего, блядь?

Не показалось, значит. Она всё заметила.

- А ты, как я погляжу, дохуя умная, да? – оскалился я, испытывая нечто похожее на вполне заслуженное уважение.

Впрочем, почему меня это удивляет? Она – дочь своего отца. Славка тоже быстро сообразил, что к чему.

Хотя ему было значительно легче, потому что он изначально ко мне за помощью обратился как к колдуну.

Но дочери своей точно обо мне не рассказывал, чтобы не подставлять. Как же она догадалась?

- Да вы же и не скрываете! – фыркнула Кошанская, нервно ища пуговички на блузке, которые я сознательно оборвал, чтобы любоваться мягкими полукружиями.

- Но и не афиширую.

Она снова фыркнула, как будто получается у меня хреново.

- Глаза ваши и гипноз, - перечислила, как холодной водой каждым словом плескала в лицо. – И лифт вы сами остановили, не отнекивайтесь!

- Не болтай об этом, - предостерег я без шуток. - Осведомленным людям подчищают память.

Марина прищурилась, но вроде восприняла все всерьез. Мне совсем не хотелось, чтобы ей занялись сверхъестественные «структуры», отвечающие за безопасность.

- Так вы откроете лифт? – подначила она, когда ремонтники прокричали, что сейчас принесут второй инструмент.

- Я не могу починить то, что уже сгорело.

Проводке хана. Я же не персонаж аниме, который из ничего создаёт новые конструкции и связи. Что сожжено – то уже мертво.

А Маринка прямо вся вскинулась, от моего признания в ней вспыхнуло любопытство.

- Только разрушать и ломать можете? – язвительно поддела.

Ну, сучка же, согласитесь!

Напрашивалась откровенно на порку. Я бы научил ее манерам, отходив кругленькую попку ремнем. Чтобы следы красные с неделю ей сидеть мешали!

Быстро же она забыла свои недавние горькие слезы. Свой страх передо мной. Чуть слабины дал, и оборзела.

- Включить – выключить что-то исправное могу. Электричество – самая легкая из стихий, - фыркнул я, чувствуя себя необъяснимо польщенным ее интересом.

Я редко кому открывался за все четыреста пятьдесят лет. Это приводило к плачевным последствиям и раньше, а теперь, после создания гнусного волчьего Совета, тем более.

Когда волчары взялись за очищение информационного пространства – ради собственной безопасности, – те людишки, которые пытались им противостоять, просто внезапно передохли.

Сейчас эти святоши перешли от убийств к препаратам, но лучше от этого не стало. После подтирания памяти не все сохраняли здоровый рассудок, многие их «пациенты» заканчивали дни в местах с мягкими стенами.

15 книг нашего литмоба можно найти здесь

Друзья,

остальные 15 книг нашего горячего литмоба "От альфы не сбежишь"

можно найти по ссылке:

https://litnet.com/shrt/uxP4

Глава 22. Зеленые глаза

~Зверь~

Законы, в составлении которых я не участвовал, чтить приходилось лишь потому, что оборотни провозгласили себя защитниками людей и скрыли от них сверхъестественный мир.

Любой, кто о нем узнавал, должен быть подвергнут чистке или подписать договор о неразглашении.

В какой-то мере жить стало и вправду спокойнее: за нами больше не бегали люди с вилами и не разжигали в нашу честь костры.

Вот только в природе настоящих колдунов почти не осталось. А те, кто по случайности все же выжил, сохранив в себе отголоски утраченного могущества, скрывались за ловким информационным щитом.

Намеренное высмеивание фокусников, целителей и экстрасенсов спасало нас не хуже волчьего закона о неразглашении. Когда никто не верит в колдовство, легко притвориться обычным мошенником.

Поэтому я был так искренне удивлен своему внезапному желанию поделиться с Мариной тайной.

В последний раз я хвастался умениями, когда мне было лет семь! Да даже Славке я рассказывал о себе с неохотой, ему клещами приходилось вытягивать из меня подробности.

Откуда же тогда это странное удовольствие оттого, что Марина сама раскрыла мой секрет?

А восхищение в ее глазах пробуждало нечто вообще мне обычно несвойственное: жажду удивить ее еще больше, поразить в самое сердце и оставить там неизгладимый след.

Но и тревога за нее, следом возникшая – тоже непривычное для меня чувство.

Обычно мне плевать, пострадает ли кто, если не умеет держать язык за зубами. Но Кошанская… я очень не хотел, чтобы волки ее своей процедуре подвергали и в мозгах ковырялись.

Да чтобы кто угодно притрагивался к ней! Она – моя. По меньшей мере до тех пор, пока я сам с ней не наиграюсь.

- Электричество – это стихия? – выдохнула Марина шокированно.

Глаза как блюдца. Неподдельный, почти детский восторг.

Пиздец, но я вдруг вновь ощутил себя мальчишкой, павлином расхаживающим перед девчонкой.

- Ломать человеческие приблуды бывает весело, - плечами пожал.

Гораздо проще, чем управлять огнем или погодой, привести в движение воду и уж тем более камни. С ветрами проще, но и этому я учился дольше, чем работе с человеческой техникой, удивительно податливой для магии. Дунешь – она сломается.

- Но если вы могли просто выключить лифт, зачем было сжигать провода? – Маринка прятала восхищение, но оно слишком отчетливо светилось на ее красивом лице.

- Ты меня вынудила, - усмехнулся я. - Иначе ты вызвала бы ремонтников, забыла?

- Так вы и правда колдун? – подняла Марина с пола свой полушубок, который мы изрядно затоптали, и прикрыла им свою сочную грудь. – А что здесь нарисовано на стенах?

Моя самодовольная улыбка мгновенно сползла. И я реально охуел.

- Чего-чего?! - я сделал шаг вперед, вглядываясь в кошачьи глаза, и девушка вжалась в стенку, вытаращившись на меня испуганно.

- Я видела… - дрожащим голосом пискнула. – Там что-то засветилось под вашей рукой.

Пиздец поворот.

Схватив за подбородок, я развернул ее лицо к тусклому свету и вгляделся в ее глаза так глубоко, как только мог.

И как я раньше не додумался просканировать. Все мои шуточные сравнения ее с ведьмой имели основу. А я, ослепленный животной одержимостью, даже не понял, что это моя чуйка вопит во все горло.

- Ч-то вы делаете?.. – дрожали пухлые губы, отвлекая меня от проверки, и новый скрежет за спиной.

- Охуеть, Марин…

Да вот же, маленькие зеленые крапинки в карей радужке, которые я сразу и не заметил. В роду Кошанских были ведьмы, в очень отдаленном времени.

Двенадцать или тринадцать поколений назад, когда нас всех подчистую изничтожали. И сохранились только дети от смешанных браков, чья магия уже не имела силы и не представляла опасности, по мнению волков.

Однако зеленоглазых людей и по сей день рождается предостаточно, но имеющий дар среди них – единицы.

Я сделал шаг назад, разглядывая девчонку под иным углом, пока она непонимающе хлопала длинными ресницами.

Оттенок зелени другой – ближе к изумрудному. Вряд ли моя линия крови. И все-таки… Она вполне могла оказаться моей очень дальней родственницей, если бы повезло чуть меньше.

Так вот почему меня так чертовски в ней тянет! Поэтому же она может дать мне отпор.

Все те, в чьих жилах течет такая кровь, очень привлекательны для противоположного пола. Пусть и не осознают этого, и не умеют использовать природой данные силы, кое-что работает само по себе.

Но чтобы увидеть магические потоки, нужна не случайность, а реальный дар.

И у Марины он, однозначно, был. Неясно только, насколько большой потенциал.

Пиздец, меня накрыло. Я уже очень давно не встречал никого подобного себе, пусть девушка даже и не догадывается об этом.

Я мог бы научить ее, если б она заинтересовалась… Поработать наставником. Показать и проверить, что она в действительности видит, а что нет.

Может, выдумала все, чтобы ловко, по-женски коварно заставить меня раскрыться?

Я уже почти решился выпустить из ладони поток и взглянуть на ее лицо, ища подтверждения дикой догадке, но дверь, наконец, поддалась и нас так не вовремя освободили.

- Марина, - крикнул я, когда она стремглав прошмыгнула под моей рукой и бросилась вон.

Да что же это такое! Сказал же, сам отвезу домой! Нет, ну куда она намылилась!

Глава 23. Свидание

- Проходите, Дмитрий Карпович ждет вас, - эффектная секретарша пропустила меня в кабинет детектива, пахнущий кожаной мебелью и чем-то словно звериным, отчего каждый раз мои волоски топорщились дыбом.

Дмитрий Груданин разулыбался, как будто искренне рад видеть меня снова. Привстал и протянул руку для рукопожатия, задержав мою ладонь чуть дольше приличного.

- Присаживайтесь, Марина, - тепло предложил он. – Кофе?

- Да, спасибо, - не стала я отказываться, потому что сегодня не ела. – С сахаром, пожалуйста, - для калорийности.

Дмитрий Карпович передал заказ секретарю, а я в надежде присела напротив. Улыбается – значит, новости хорошие?

- К сожалению, Марина, мне пока нечем вас обрадовать, - просмотрел он папку с делом моей малышки, очень тонким по сравнению с другими. – Папа ваш действительно умело скрыл все следы. Не думаю, что девочка вообще была направлена в приют. Скорее всего, ее сразу передали приемной матери.

В сердце разлилась противная боль. Ненависть к отцу всколыхнулась с новой силой. А еще душили слезы обиды.

И вроде можно даже порадоваться: дед не выбросил внучку как мусор, а кому-то сразу пристроил.

Вот только сделал это он явно не из благих побуждений, а именно для того чтобы я ее не нашла!

И врал же в глаза, что я смогу навещать ее. Что через год смогу забрать! Но знал при этом, что я ее попросту не найду.

Теперь правды у него уже не узнать.

- Не расстраивайтесь, Марина, - посочувствовал детектив, протянув мне салфетку через стол. – Я ведь только начал расследование и крест на нем вовсе не ставлю. Просто понадобится чуть больше времени, хорошо? Уверен, что-нибудь да всплывет.

Я судорожно всхлипнула, промакивая мокрые глаза.

- Вы действительно так думаете или меня успокаиваете?

- Ну, разумеется, я так думаю, - мужчина не сводил с меня пристального взора. – Раскрываемость дел нашего агентства – почти сто процентов. Поэтому вы выбрали нас, верно же?

- Да, верно, - кивнула я, чувствуя себя приободренной.

- Ну, вот и не переживайте, - кивнул он на кофе, который принесли.

На тарелочке – круассаны с повидлом, при виде которых мой желудок предательски заурчал.

- А знаете что? – встрепенулся Дмитрий, как будто тоже услышал эти позорные трели. – Давайте сходим в кафе напротив и нормально поужинаем? Там и поговорим.

Я подняла недоумевающий взор, и Дмитрий улыбнулся. Взгляд немигающий, напряженный.

В груди скребануло чувством опасности, но я заглушила внутренний голос.

Наверное, у детектива и должен быть такой цепкий взгляд. Как у хищника, выслеживающего добычу. Работа такая.

Глаза необыкновенного янтарного оттенка прямо в душу мне заглядывали, даже чуточку завораживали. И ноздри у мужчины слегка раздувались.

Ох, как же я сразу не поняла. Вовсе это не жалость к девушке в беде. Я ему нравилась, он просто искал повод меня пригласить.

Каждую встречу детектив задерживал меня в кабинете под надуманными предлогами.

То кофе выпить – составить ему компанию во время перерыва. То дать совет, что маленькой сестренке на день рождения купить. Теперь вот это предложение сходить на ужин.

А что я теряю? Я же приврала Зверю про свидание. Теперь могу его осуществить!

И даже как-то радостно стало на душе, что могу сделать что-то боссу назло.

- А давайте.

Груданин Дмитрий – серьезный мужчина лет двадцати семи. Высокий, крепкий и поджарый. Излучающий власть и интеллект.

С сильными руками, красиво увитыми татуировками до локтя, крупными ладонями и пальцами. С опасным прищуром ярких светло-карих глаз и прямыми темно-русыми волосами.

Уверена, замужем за ним женщина будет как за каменной стеной. Он надежный.

Мошенники и колдуны рядом не стояли!

Но запах у него был резковат. Будто мужчина только что вышел из тренажерки и не успел ополоснуться.

Зато понятно, что этот мужик не просиживает штаны в офисе, намытый и надушенный дорогими одеколонами, а работает до седьмого пота «в полях».

Дмитрий придержал меня за спину, сопровождая через улицу к кафе. Галантно выдвинул мне стул и назаказывал вкусных блюд.

- Позвольте мне угостить вас вином. Вы же не за рулем?

И я позволила. Ну, а почему бы и не да?

Я никогда прежде не ходила на свидания! Отец никого не подпускал.

А оказалось, что берег он меня для сыночков своих партнеров, дочь для него была всего лишь вложением. Обо мне, моих желаниях и чувствах он и не думал!

И вот я ужинаю с интересным мужчиной, а он не сводит с меня глаз. Ухаживает, интересуется сторонами моей жизни, которыми даже родной папа не интересовался – успехами в учебе и мечтами. Внимательно выслушивает, ненавязчиво выражает свое мнение…

Приятно! Я чуть ли не впервые почувствовала себя человеком, а не разменной монетой.

- Не буду ходить вокруг да около, Марина, - заявил он в какой-то момент, поймав меня в плен янтарных глаз, - ты очень красивая девушка и я всерьез намерен за тобой ухаживать.

И вовсе не потому я так густо покраснела, что Дмитрий мне нравился. А потому что руку мою он накрыл на столе.

- Но ты же помнишь, что у меня ребенок от другого мужчины, да?

- Не вопрос, - его пальцы были слишком горячими, цепкий взгляд смущал. – И кстати, органы опеки отдают предпочтение женатым парам, а не матерям-одиночкам.

На это заявление я аж поперхнулась. Но Дмитрий произнес его так спокойно, словно шутить и не думал.

К моменту расставания мне казалось, что с Димой мы знакомы уже несколько лет. Так с ним было тепло, что я согласилась встретиться еще.

Глава 24. Гости с дарами

- Тшш, красавица, - над ухом раздался хриплый, прокуренный бас. – Мы хотим просто поговорить.

- Ооо ыыы… - пыталась я спросить и брыкалась заодно, но меня слишком крепко держали.

Молодой мужчина с черной щетиной, сидевший на табурете, наблюдал за мной мрачно и исподлобья, не делая попыток приблизиться и крутя зажигалку между пальцами.

- Я деловой партнер твоего отца, - проскрипел бас у уха, и я неуверенно угомонилась. – У нас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Успокойся, да? Не будешь орать?

Я помотала головой, и меня осторожно выпустили.

- Вы в своем уме? – тут же накинулась я, тяжело дыша. – Вломились в дом, чтобы поговорить?!

- Успокойся, красавица, - коренастый черноволосый мужчина южной национальности обошел меня, и к своему ужасу, я тут же его узнала.

Я видела его несколько раз. Он подъезжал к нашему дому вместе с крутыми ребятами на нескольких машинах, и они разговаривали с папой на повышенных тонах.

Настоящие бандиты: коротко выбритые, с оружием и тюремными татуировками.

Похоже, именно у этого человека папа занял деньги на расширение бизнеса, которые потом отдавал годами и жаловался на конские проценты.

Так что у меня не было ни единой причины этому отморозку доверять.

- Что вы хотите? – я налила себе полстакана воды трясущимися пальцами.

Два опасных бандюгана на моей кухне! Сердце отбивало барабанную дробь, на лбу и висках выступила испарина.

- Я Ахмед, - представился страшный папин «партнер». – А это мой сын – Ренат. Вчера в баре мы столкнулись с адвокатом твоего отца, и он кое-что интересное нам рассказал…

Ахмед присел на стул рядом со своим сыном, и до меня очень быстро дошло, о чем пойдет речь. Трепливый папин адвокат, ох, лучше бы он молчал!

Ренат – черноволосый «горец» лет двадцати пяти, облизывал меня таким сальным взглядом, что мне хотелось натянуть юбку до пяток.

И прежде, чем «папенька» выдал свое предложение вслух, я воздела глаза к нему и по-идиотски рассмеялась.

- Простите, - закашлялась, когда у Ахмеда задергался глаз и заходили желваки. – Это нервное. Вы меня напугали.

- Ну, извини, - оскалился Ахмед без капли раскаяния и с опасным блеском в глазах. – Мы долго тебя ждали, да? Твоя соседка впустила нас сюда.

Вот дырку ей от бублика в следующий раз, а не соли с сахаром! О чем она вообще думала?! Почему не вызвала полицию, например?!

- Так вот…

- Не надо, не продолжайте, я… вынуждена отказаться, - испуганно подняла я дрожащие ладони.

Да как он мог подумать, что я соглашусь? Свяжу себя браком вот с этим… Ренатом. Да я даже в страшном сне не могла представить, что буду с ним спать!

Уж лучше рискнуть и открыться Зверю, чем это.

- Я знал, что ты отпираться будешь. Все вы, красавицы, одинаковые – сначала ломаетесь, потом сами ноги раздвигаете и кричите «да-а, о да-а», - скопировал Ахмед дешевое порно, и вместе с сыном они по-злодейски рассмеялись. – Поэтому мы к тебе не с пустыми руками пришли, а с дарами.

- Не нужно мне ничего, - оскорбленно повторила я, еле сдерживаясь, чтобы не наорать.

- А ты не спеши. Дослушай сначала, сама раздеваться начнешь сразу, - лениво вытащил Ахмед из пачки сигарету, и сын с кривой ухмылкой протянул ему «огонька». – Ну что я говорил тебе, огонь-девчонка у Вячеслава, да? Нравится, сын?

Ренат стрельнул в меня так плотоядно, будто разом всю одежду с меня взглядом сорвал.

- Люблю, когда они сопротивляются, - оскалился, и меня от отвращения и ужаса затошнило.

Ахмед прикурил, даже не спросив у меня разрешения.

Небольшая кухня тут же заполнилось едким дымом. Хозяйка меня за этот запах потом убьет, «некурящая» - было одним из условий заселения.

Но я не осмелилась сделать гостю замечание. Сердечко и так колотилось как ненормальное и сжималось от страха.

Чтобы отвлечься, я включила чайник и стала готовить заварку. Как бы там ни было, прежде чем эти двое поймут, что меня ничем не подкупить, и свалят, придется проявить гостеприимство.

Суровый взгляд старшего бандита и вправду несколько подобрел, когда я поставила перед обоими чашки с горячим чаем и тарелочку конфет.

«Еще и хозяйственная», - сквозило во взгляде отца сыну, и я пожалела о сделанном. Лучше бы мегерой прикинулась.

Сама за стол к ним не присела, усиленно делая вид, что очень занята. Посуду утреннюю срочно надо домыть, салат себе нарезать и все такое…

Прикончив чашку, Ахмед стряхнул на дно пепел.

- А это подарок свадебный, красавица, чтобы тебе лучше думалось, - вытащил он из кармана телефон и открыл какую-то фотографию. - Слушок до меня дошел, что ты кое-кого ищешь. Твой сраный детектив сует нос куда не надо и задаёт слишком много вопросов.

Мой детекти… Что-о?!

Я словно окаменела, приближаясь к столу на негнущихся ногах.

Неужто это… Откуда он знает… Как это вообще понимать?!

На фотке розовая коляска, а в ней – малышка, моя малышка с рыженькими кудряшками! Я бы ее и через десять лет узнала!

Свежее фото, ей здесь около года. Она внимательно смотрит на меня, будто бы прямо через экран видит сейчас.

И глаза – такие яркие, невозможно зеленые! Она моя, моя! Это она!

Теперь мое сердце колотилось еще быстрее, а зрение накрывало какой-то мутной пеленой. Мысли кружились в дикой пляске, никак не могли упорядочиться.