Влюбись за неделю

ГЛАВА 1. День первый: вторник

Всегда считала, что нормальная реакция на призрака — завизжать. То есть, конечно, если веришь в эту чушь, а если нет — внимательно оглядеться вокруг в поисках скрытой камеры, сделать фотогеничное лицо и уже тогда визжать, в меру громко и не теряя улыбки. Потому что современные спецэффекты могут все — смогут, наверное, и призрака. Изобразить. Достоверно, с выстужающей аурой, или как там это называется, и всего в шаге от тебя. Вот как этот…

Завизжать почему-то не получилось, а мысль о скрытой камере мелькнула и ушла. Я протянула руку и ткнула пальцем в белесый стылый туман — туда, где в колыхающейся призрачной фигуре едва угадывалось лицо.

— Эй, поосторожней! Ничего себе знакомство — пальцем в глаз! — тут призрак, судя по голосу, женщины, осекся, подлетел ближе, завис, будто пристально в меня всматривался. И завизжал так пронзительно, будто его резали. Если, конечно, можно резать нечто нематериальное.

— Ты чего? — ошеломленно спросила я.

— Тело! У тебя!

Захотелось зажать уши, но призрак вдруг метнулся ко мне, я инстинктивно шарахнулась назад, обо что-то споткнулась и упала, больно отбив задницу о твердый и холодный пол. А призрак рухнул сверху. Ощущение — бр-р-р!!! Как будто тебя проглотила скользкая, обжигающе-ледяная медуза.

— Пусти! — заорала я.

Но вряд ли была услышана, потому что призрак завопил вместе со мной:

— Осторожней, дура неуклюжая! Ритуальный круг! Чего разлеглась? Вставай быстро!

— И не подумаю, пока не отпустишь, — процедила я. Когда чего-то требуют настолько хамским образом, да еще и с оскорблениями, надо реагировать адекватно, то есть — или слать подальше, или выдвигать встречные условия. Желательно такие, чтобы хам сам услался.

Белесая ледяная муть отодвинулась, я с трудом поднялась на вдруг ослабевшие ноги и наконец осмотрелась.

Небольшая комната, окон нет, свет — от выстроенных в круг на полу свечей. Гладко оштукатуренные стены, густо покрытые вязью непонятных символов. Такими же символами расписан пол снаружи от свечей, внутри — идеально гладкий и чистый… Бетон? Нет, камень. Похоже, натуральный. Даже прожилки угадываются, тоже серые, но светлее, белесые, словно этот призрак.

Ритуальный круг, значит?

М-да. Кажется, мое последнее расследование зашло куда-то не туда. Решительно и категорически не туда!

Я наклонилась пощупать пол и замерла. Пальцы, которые ощущались своими, были… да чужие они были! Мои — изящные. Я считаю, мне вообще повезло с руками: красивая кисть, пальцы, какие называют музыкальными, и кольца на них отлично смотрятся. Люблю кольца и красивый маникюр. А сейчас вместо любимого перстня-змейки с глазами-рубинами и алого в тон рубину маникюра я видела скромный светлый — серебряный? — перстенек с розоватым сердоликом или, может быть, яшмой, и пусть аккуратные, но все-таки коротко, почти вчистую подстриженные ногти. Хотя пальцы тоже… ничего так. Но мои лучше.

Так, стоп. О чем я думаю, какая разница, лучше или нет, если это — чужие?!

— Ну и что уставилась? — возмутился призрак. — Отдавай мое тело и катись, откуда пришла!

— Я пришла?! Твое тело?! Да забирай! И немедленно отправляй меня обратно! Это ведь ты натворила!

— Я творила не это!

— А что?!

Что вообще надо было творить для такого… Язык не поворачивается сказать «результата»! Дьявола вызывать?! Кажется, та «потомственная темная ведьма», которую я собиралась вывести на чистую воду, утверждала, что дьявола не существует. Хотя что взять с шарлатанки. Или… Не такая она и шарлатанка, раз я вместо ее полутемного, оформленного с претензией на загадочность салона стою вот здесь? Может, это ее рук дело, а не этой… визгливой?

— Ритуал! Сложный приворотный ритуа-а-ал! — провыл призрак и будто растаял в воздухе, чтобы тут же проявиться в другом углу комнаты. — И что теперь де-е-елать?

— Какой ритуал?! Так, стоп! — я окончательно перестала что-либо понимать. Сначала призрак, теперь ритуал. Приворотный или еще какой — это дело десятое. Главное — результат налицо. Пусть и не такой, какого ожидали. — Ритуал, — повторила я. — Настоящий. То есть это не сказки, не шарлатанство и не…

— Ты что, ритуалистику не изучала? — в подвываниях вдруг даже прорезалось что-то вроде насмешки. — Отсталая?

— Сама ты отсталая! Веришь во всякую чушь? Еще скажи, что экстрасенсы, ясновидящие и потомственные темные ведьмы — не мошенники.

— Пф! — отчетливо фыркнула эта призрачная нахалка. — Мошенников полно, и идиотов тоже. Потому что настоящая сила дается не всем. Но знать, что такое ритуал, должен каждый образованный маг!

— Я! Не! Маг! — прозвучало не внушительно и весомо, как задумывалось, а… да тоже — почти истерически! Заразная она, что ли?!

— Дура и есть. Да и я, кажется, не лучше. Жди здесь!

Призрак исчез — на этот раз совсем, а я села на пол и уставилась на свои-не-свои руки. Поднесла ладони к глазам. Сжала и разжала кулаки. Чужие, но мои?! Нет, мои — но чужие. Не то кольцо, не тот маникюр. Нет привычных часов-браслета. Зато кожа нежная и шелковистая, у меня даже после лучшего крема не такая.

А что на мне надето? Какой-то удручающий гибрид лабораторного халата и вечернего платья — длинное, по щиколотку, одеяние нараспашку из белого плотного сатина, под которым, слава всему, вполне нормальные, только слишком узкие и яркие брюки и обтягивающая маечка. Оч-чень обтягивающая! И ведь есть что обтягивать! Я ощупала себя, потом попробовала рассмотреть, потом снова ощупала… Вот это сиськи! Я же не могла прибавить в одно мгновение пару-тройку размеров?

1.2

***

Академия Панацеи, в которой работала Шарлотта и преподавал этот самый Дугал — доктор, гений и малоприятный человек, представляла собой почти что средневековый замок, горделиво возвышавшийся на холме посреди вересковых пустошей. У подножия холма с одной стороны раскинулась деревенька, где жили преподаватели и обслуживающий персонал, а с другой стояли несколько небольших, приятных глазу двухэтажных общежитий для студентов. Наверное, днем вид отсюда открывался потрясающий. Но сейчас, в тусклом свете луны, едва разбавлявшем ночную тьму, все выглядело уныло и, пожалуй, мистически. В худшем смысле этого слова. Только в таком мрачном месте и можно вляпаться в ритуал со смертельным проклятием. Вот во что-то хорошее — сомнительно. Немного скрашивали впечатление яркие фонари у общежитий и в деревне, но по контрасту с ними тьма вокруг казалась густой, почти осязаемой.

Да и сами фонари были… странные. Я даже не сразу поняла, почему. Только потом осознала: свет не похож был на привычный мне, отдавал холодной голубизной и чем-то потусторонним. Тоже магия?

— Вон твой дом, — махнула призрачной рукой Шарлотта. Куда-то в сторону целой улицы однотипных кирпичных коттеджей. То есть… не знаю, можно ли назвать улицей дома, к которым не ведет даже самая захудалая дорога? Ни к преподавательскому поселку, ни к общежитиям. Как будто они здесь на метлах летают! А что — магия же?

Шарлотта, услышав о метлах, объяснила:

— Есть портальная сеть. Тебе надо научиться открывать порталы — все умеют, даже дети. Это просто.

— Ах да, забыла сказать — я не маг. Хотя нет. Говорила.

— Теперь — маг, — Шарлотта будто не услышала мою иронию. Ее леденящая, потусторонняя безэмоциональность начинала меня пугать. Лучше бы визжала и истерила, как в самом начале! — Ты же получила тело волшебницы. Оно помнит, нужно, чтобы и ты вспомнила.

«Перевести память тела в осознанные знания — да уж, ничего себе задачка! Как?!»

Призрачное тело Шарлотты вдруг обволокло меня, охватило липко, леденяще. Рука сама пошла вверх, как будто отдергивая штору. За «шторой» открылся кусочек гостиной: яркое зеленое кресло, стеклянный столик, на столике — заварочный чайник, чашка, начатая пачка печенья и раскрытый журнал, перевернутый корешком вверх. На обложке призывно улыбалась кукольного вида блондинка в коротком расклешенном платьишке цвета фуксии. «Тенденции сезона — яркость!» — орали крупные буквы поверх блондинки.

Я шагнула туда — как-то по-особенному шагнула, прекрасно осознавая, что этот «шаг» съест хоть полчаса ходьбы, хоть половину суток в самолете. «Штора» мягко опустилась за спиной, отсекая путь. Шарлотта повисла рядом, а я наконец смогла вдохнуть нормального воздуха, а не могильного холода.

— Очень просто. Запомнила?

Я хотела сказать, что даже не поняла ничего, но… Ну да, не поняла. Но повторить смогу, это чувствовала.

— А как определить, куда идти? Только в знакомые места?

— Я проведу тебя везде. Пока не освоишься. А для общественных порталов знать, как выглядит выход, не обязательно. Если хочешь чаю, кухня налево, — показалось, или она все-таки вздохнула? — Надеюсь, тебе нравятся кексы. Это тело их любит.

Кексы, чай и рассказ. Подробный, но не слишком понятный. Начать с того, что это на самом деле Земля, на самом деле Англия, но магия здесь в порядке вещей. Вместо метро, автобусов и электричек — общественная портальная сеть. Химия — та самая, которую я теперь, по идее, обязана знать хотя бы на уровне бакалавра, а не давно забытого школьного курса! — подразделяется не только на органическую и неорганическую, но и на магическую и нет. Целители… это вообще особый разговор, потому что как раз они магией владеют на очень высоком уровне. А готовят их в этой самой академии с зубодробительной аббревиатурой вместо названия.

— Академия прикладного целительства и химикобиологических исследований имени Панацеи Гарморанской, — озвучила Шарлотта. И добавила: — Все говорят просто «Академия Панацеи». А кафедра доктора Норвуда — снадобий и эликсиров. Магическая фармакология — такое название тебе проще понять?

— Совсем проще…

— Не бойся, ничего сложного делать не придется. Тем более у доктора Дугала — «я сам, не трогайте, не прикасайтесь!» Ассистентка ведет документацию — уж в бумагах ты разберешься? Регистрирует почту, принимает и отправляет. У профессора обширная переписка, он светило мирового уровня, — пояснила с неожиданной гордостью, будто сама это светило зажгла. — Придется контролировать расписание занятий. Следить, чтобы не было накладок. Бывает, его вызывают на конференцию или срочный консилиум. Тогда нужно все корректировать и устраивать замены. А если у него важная фаза эксперимента, дает внеплановую контрольную. Тогда будешь просто сидеть в аудитории и следить, чтобы не списывали. Он даже кофе себе делает сам.

— В общем, что-то вроде секретарши. Ладно, справлюсь. Наверное. А знаешь, подруга, что-то кажется мне, что ты в него все-таки влюблена. Хоть самую малость.

— Ты считаешь, довольно легкомысленная и эгоистичная девушка может влюбиться в человека, который вместо «здравствуйте» говорит «вы отвратительно выглядите. Соберите волосы — испортите зелье», а вместо «до свидания» — «Да исчезните же наконец с глаз моих»?

— Считаешь же ты, что я в него влюблюсь. Да еще всего за неделю.