Влюблённый социопат

Глава 1. Новый дом

Приветствую всех заглянувших!)

В этой истории я расскажу вам о любви парня с психопатическими чертами характера (без нейробиологической дисфункции) к тонко чувствующей этот мир, болезненно изломленной изнутри девушке с депрессивными тенденциями. Мрачная сказку, в которой монстр нежно оберегает свою красавицу. А за каждую оброненную ею слезинку он готов разорвать на куски любого, кто осмелится обидеть его драгоценную возлюбленную.

Однако хотелось бы предупредить особенно впечатлительных читателей, что в романе встречаются детальные сцены насилия, а в некоторых диалогах нецензурная лексика. Высокий рейтинг у работы не из-за "клубнички", а из-за жестоких сцен убийства. :)

Вокруг море деревьев. Они нырнули в это море и целую вечность плыли на своей железной колеснице в ожидании, что однажды на горизонте замаячит долгожданный берег. Иногда вдалеке проглядывался островок света, к которому они быстро приближались. Но взгляду открывался лишь очередной раскинувшийся на десятки километров луг, залитый солнечным светом. На короткий миг их охватывало тепло, и тут же оно растворялось, стоило им снова утонуть в тени под кронами из частокола многовековых сосен и елей.

— Какой тут свежий воздух! — восторженно произнесла Кейла, наслаждаясь ветерком, тянущим из приоткрытого окна. Она изящным движением заправила за ухо выбившуюся из причёски смоляную прядь и обернулась к дочери, сидевшей на заднем сиденье. Её лицо просияло в улыбке: — Лиа, разве не чудесное место?

— Чудеснее не бывает. Напоминает заезженное начало к фильму ужасов: вокруг глушь, а мы, как банальные герои-тупицы, едем во всеми забытый городок, где проживают какие-нибудь людоеды. И это ещё в лучшем случае.

— Ну что за ребёнок... насмотрится всяких ужастиков, а потом мать пугает.

— Как будто тебя так легко испугать, — устало усмехнулся Маркус.

Лиа повернула голову к окну и стала безучастно следить за проскакивающими перед глазами толстыми и голыми стволами деревьев. Её тело и разум изнывали от чувства, когда хочется спать, но не можешь и пяти минут вздремнуть: опускаешь веки, а глаза всё равно продолжают отмечать сквозь тонкую кожу редкие вспышки света.

Проснуться в два часа ночи, чтобы доехать до аэропорта, после чего насладиться пятью часами перелёта, ожиданием, пока отец возьмёт напрокат машину, и теперь ещё шесть часов непрерывной езды, — что может быть лучше? Но, к счастью, их поездка подходила к концу, судя по внезапно оборвавшемуся лесу.

Показались первые дома: симпатичные, будто только отстроенные коттеджи. Вокруг некоторых хозяева возвели символический забор — не выше метра, служащий исключительно для отваживания диких животных. У одних был вырыт декоративный пруд, у других раскинулась клумба с цветами. Маленькие участки при доме не давали широкого раздолья для фантазии, поэтому основные ухищрения сводились к экзотическим в этих краях разновидностям растений.

— Нам очень повезло повстречать доктора Штерна, — певучим голосом снова заговорила Кейла. — Огромная редкость повстречать настолько неравнодушного человека. Мало того что помог с переездом, так ещё предоставил огромную скидку на свой отчий дом. Существуют же светлые люди.

— Либо выгодно сбагрил халупу, которую долго продать не мог.

— Лиа! — её тонкие брови возмущённо взметнулись вверх, а серо-зелёные глаза отыскали в зеркале заднего вида невозмутимое лицо дочери. — Прикрути-ка ты свой сарказм, милая. Иногда необходимо быть кому-то благодарной и желательно без злых усмешек.

— Кейла, ты порой тоже чересчур уж оптимистична. Я, конечно, не считаю, что он «сбагрил нам халупу», — Маркус в одно движение ловко припарковал машину и повернул ключ в замке зажигания, — но и не думаю, что он такой уж святой человек. Я бы назвал это взаимовыгодной сделкой.

— Вечно ты на её стороне, — буркнула Кейла, раскрыла дверь и покинула салон автомобиля.

Лиа выбралась следом.

Их новый дом выглядел как миниатюрный замок: с правой стороны закруглённый угол восьмигранной башни плавно врастал в здание, а из многощипцовой крыши возвышалась ещё одна — короткая и круглая. Облицовку стен явно недавно обновили, чего нельзя было сказать о выцветшей, местами треснувшей черепице и старинных, ещё деревянных оконных рамах.

На фоне затянувшегося свинцовыми тучами неба строение походило на дом из фильма ужасов, и для полного погружения в мистическую атмосферу не хватало разве лишь заунывного свиста ветра.

— Надо же, дом в викторианском стиле, — задумчиво произнесла Лиа.

— Не хочешь там пожить, принцесса? — мотнул головой Маркус в сторону одиноко возвышающейся над крышей башни с острым куполом, плавно переходящим в декоративный металлический шпиль.

— Я больше подхожу на роль старой злобной ведьмы, — отмахнулась она с ехидной улыбкой, — следовательно, подвал и котёл для зелий — мои.

Дверь соседнего дома с громким хлопком распахнулась, и на незастеклённой летней веранде возникла женщина средних лет. На первый взгляд она выглядела как бизнес-леди, одетая в строгий деловой костюм. Но по мере её приближения всё больше деталей опровергало первоначальное впечатление: юбка-карандаш оказалась слишком приталенной, обтянув эластичной тканью мельчайшие изгибы пухлых ног, а из-под застёгнутого на одну пуговицу пиджака не выглядывало ничего, кроме нижнего белья. Несмотря на свой возраст, а ей явно было под пятьдесят, она не стеснялась выглядеть вульгарно, и хриплый низкий голос от тонны выкуренных сигарет лишь подчёркивал это.

— Вечерочек добрый. Я ваша единственная адекватная соседка — Мартиша Локксен, — она остановилась всего в метре от Маркуса и плотоядно ему улыбнулась. После чего небрежно кивнула на соседний дом и не без нотки отвращения добавила: — Там живёт впавший в глубокий маразм старик. У него сейчас новый виток паранойи из-за его драгоценной и не знавшей улицы кошки — он уверен, что её похитили и теперь пытают в каком-нибудь подвале... Ополоумевший маразматик... А дома на противоположной улице: крайние пустуют, а тот, что как раз напротив вашего...

Глава 2. Девушка из книжного

Натягивая на пятку задник слипона, Лиа неуклюже доскакала на одной ноге до входной двери и, наконец расправившись с обувью, нетерпеливо выскочила на крыльцо. Перед домом уже поджидала тихо гудящая машина, за рулём которой сидел невыспавшийся отец. Он сонно зевал и даже не делал попыток прикрывать рот ладонью.

— Чего в такую рань? Нормальные люди спят до десяти утра, — недовольно прохрипела Лиа, плюхнувшись на заднее сиденье. — А я так и до полудня не прочь.

— Кто рано встаёт, — начал Маркус.

— Тот всех достаёт, — закончила Лиа и тут же услышала одобрительный смешок.

В их семье лишь мать была ранней пташкой, встающей если не с первыми лучами солнца, то обязательно не позже семи утра. Конечно, она старалась не шуметь первые часа эдак два после пробуждения. Зато, начиная с девяти утра, у неё включался режим «турбоуборщицы»: ревел пылесос, тарахтела кофемолка, и весь этот балаган ко всему прочему хорошо сдабривался попсовой музыкой, льющейся из акустических колонок домашнего кинотеатра. Спать в таких условиях было, безусловно, трудно. Особенно Лии, прислонявшей голову к подушке ближе к рассвету — оттого под её глазами и залегли уже хронические тёмные круги.

Оказавшись в тихой и тёплой обстановке, она почти задремала, когда распахнулась пассажирская дверь и на переднее место уселась как обычно задержавшаяся за наведением марафета Кейла. От неё веяло цветочными духами, которые в одночасье совершенно незаметно заполнили своим тонким ароматом салон автомобиля, вытеснив стоявший до этого затхлый запах.

— Мы не опаздываем? За двадцать минут успеем до центра доехать? — взглянув на наручные часы, обеспокоенно спросила она.

— Насколько я понял Хьюго, от нашего дома до центра около семи километров, — мягко вдавливая педаль газа, ответил Маркус. — Долетим минут за десять.

— Отлично. Нам надо хорошее впечатление о себе произвести.

Переключившись на свою дамскую сумочку, Кейла достала из неё перламутровый блеск. И, смотря в зеркало заднего вида, нанесла его поверх помады, благодаря чему красиво очерченные губы моментально скатились до уровня испачканных жиром. А затем её взгляд совершенно внезапно перескочил на дочь, не успевшую вовремя отвернуться.

— Лиа, ты вообще расчёсывалась? Что за воронье гнездо на голове? А ну-ка, повернись, — она дождалась, пока её требование выполнят с крайне кислой физиономией, и взорвалась ещё большим возмущением: — Ты спать легла с мокрыми волосами?! Сколько мне ещё тебе повторять, что нельзя так безалаберно относиться к своей внешности! И даже не потому, что ты девочка. Всегда и всех встречают в первую очередь по одежде. Если ты будешь отталкивающе выглядеть, никто никогда и не заинтересуется твоим, несомненно, наибогатейшим внутренним миром. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Тогда что тебе мешает уделить своему внешнему виду десять минут с утра?

— Ничего.

— Опять твои односложные ответы, — исступлённо вздохнула Кейла и замолчала, разглядывая Лию в зеркале заднего вида. — У меня просто сердце кровью обливается... Такая красивая девушка с правильными чертами лица и яркими, необычными глазами... — она ещё раз выразительно вздохнула, очевидно, всё никак не желая примириться с мыслью, что не все в этом мире хотят выглядеть привлекательно. — Почему же ты совершенно не ценишь того, что имеешь? Откуда в тебе это дьявольское мастерство прятать такую красоту за неопрятностью?

— Не заводись, дорогая, — ласково осадил её Маркус, не отрывая взгляда от дороги.

— Да как тут не заводиться, Марк? Я ей тоннами покупаю гигиенические помады, а ты глянь на её губы — все изгрызены до мяса.

— Я ими пользуюсь, — устало пробубнила Лиа, прекрасно осознавая, что в данный момент до матери уже не достучаться. Подъехал очередной виток истерик на тему: «моя неразумная дочь препятствует своему превращению в куклу Барби».

— Как-то совсем незаметно. Ладно, ты мне лучше скажи, когда мы, наконец, поедем в парикмахерскую приводить волосы в порядок? Твоё укороченное каре уже до плеч достаёт. Да и корни отросли сильно. Если тебе нравятся блондинистые локоны и чёрная макушка, то можно оставить, но сделать более мягкий переход. Сейчас это довольно популярно у девочек твоего возраста.

— Не знаю, сегодня я хочу погулять по городу.

— Ты не поедешь с нами за покупками? У тебя денежка есть? — не дожидаясь ответа, Кейла достала из кошелька пару купюр и протянула их дочери. — Телефон с собой взяла? Ключи?

— На всё — да, спасибо, мам, — забрав непривычные бумажки с наименованием валюты чужой страны, она обратилась к отцу: — Пап, высади меня здесь, я пройдусь немного. Если что, дорогу до дома я запомнила: прямо и ещё раз прямо.

Маркус плавно затормозил возле тротуара, обернулся и с тёплой улыбкой произнёс:

— Будь умницей, осторожнее на дорогах.

— Да тут машина — редкий зверь. За всё время мимо нас проехало два полуразваленных пикапа. После такой точной и исчерпывающей информации ты всё ещё сомневаешься в моей внимательности?

— Ладно-ладно, увидимся вечером. Потеряешься — звони.

Кивнув, Лиа выбралась из машины, негромко хлопнув за собой дверью. И, дождавшись, пока родители отчалят в недоступную глазу даль, вздохнула с облегчением.

Они хорошие, но слишком другие.

***

Ступая по брусчатому тротуару мостовой, едва касаясь пальцами металлических перил, покрытых истрескавшейся и местами облупившейся краской, Лиа смотрела на рябую гладь воды. Неспокойная река тянулась к серо-розовому горизонту с прожилками куцых облаков: тонких и полупрозрачных, как сладкая паутинка на ободке аппарата, создающего сахарную вату. Предрассветные сумерки так глубоко её впечатлили, что она впервые с момента, как узнала о предстоящем переезде, ощутила приятное умиротворение и благодарность по отношению к родителям. На короткий миг у неё даже проскочила мысль, что столь кардинальная смена места жительства — не такая уж и плохая идея.

Глава 3. Оперный театр

Возможно, странно повстречать за день из сорока тысяч людей именно тех двоих, что жили в соседних домах. Кому-то это могло показаться даже подозрительным: заслуживающим особого внимания и некоторой настороженности в общении. Однако Лиа не то чтобы не попадала в число мнительных параноиков, сейчас её скорее едва волновал сам факт существования нового знакомого, не говоря уже о его соседстве и явном желании сблизиться.

После того как она выбралась из воды, температура воздуха словно упала на десяток градусов. Резкие, злые порывы ветра вынуждали ёжиться от холода: они пронизывали насквозь длинный летний кардиган крупной вязки, обдували своим прохладным дыханием мокрую ткань джинсов и слипонов — делали всё, чтобы её зубы отбивали рваную чечётку.

Посильнее укутавшись в кофту, Лиа взбежала по лестнице, оставив за собой на ступеньках дорожку из влажных оттисков подошвы и сырого песка. Она старалась держать рот приоткрытым, чтобы так очевидно и громко не привлекать к себе внимания.

В свою очередь Нейл не отставал ни на шаг, практически наступал ей на пятки и дышал в спину. Он всякий раз умудрялся перехватить взгляд, стоило мимолётно из-за плеча оглянуться на него, будто сам ни на секунду не отводил от её затылка глаз.

Неприлично откровенный интерес со стороны симпатичного парня льстил большинству девушек. И даже если они были не заинтересованы в конкретном молодом человеке, будучи, например, в отношениях, им это вовсе не мешало распушать хвосты с видом: «я вся такая недоступная». Лиа же относилась к той категории чудачек, которым такого рода вещи совсем не доставляли удовольствия. И в любой другой день она искренне негодовала бы, что снова оказалась мишенью для похотливо-сверлящих бусинок глаз под расслабленными дугами выразительных бровей. Но утренние воспоминания о мозговом штурме, что устроила мать из-за неопрятного внешнего вида, лёгкими отголосками всё ещё звучали в памяти, взывая к её тихому злорадству.

— Я так понимаю, ты меня до самого дома будешь преследовать? — не оборачиваясь, бросила Лиа.

— Зачем мне это? Я и так знаю, где ты живёшь.

— Преследование подразумевает наличие иного умысла, нежели банальная слежка.

— Если бы хотел причинить вред, то не стал бы упускать уйму возможностей. К примеру, ты могла совершенно случайно поскользнуться на этой лестнице.

— Ну, сломать шею здесь сложно, — с усмешкой заметила она, оглядываясь назад на крутые деревянные ступени в окружении высоких перил. — Но я сделаю вид, что немножко испугалась.

— Пугать тебя не входило в мои планы, — загадочно отозвался Нейл, ловко поймав её ускользающий взгляд.

Он явно дожидался, когда Лиа захочет уточнить, что же тогда входило в его планы, тем самым давая добро на то, чтобы пуститься в увлекательную игру по заигрыванию друг с другом. Удивительно, как один с виду безобидный вопрос мог послужить прямолинейным приглашением к флирту.

Остановившись около металлического столба неподалёку от перекрёстка, она непроизвольно дотронулась до выпуклых букв на нижнем указателе, пока читала незнакомые названия. Смотрящие в разные стороны заострённые таблички отсылали, по всей видимости, к соседним городам в радиусе двухсот километров. Куда больше толку от этих столбов было бы, если бы они помогали ориентироваться внутри города, а так — бесполезный аксессуар, возле которого разве что туристы могли сфотографироваться.

— В общем-то, я только одну дорогу до дома знаю и сомневаюсь, что она из коротких, — честно призналась Лиа.

Неожиданно Нейл рассмеялся. Его смех отдавал чувственной хрипотцой, от которой у неё по рукам скользнула приятная дрожь, устремившаяся в замершее на миг сердце. А последующий за смехом взгляд окончательно её обезоружил. В нём ощущались по-детски искренняя радость и неподдельное восхищение — подобными взглядами смотрели на желанных щенков, пышные фейерверки и скромные, но приятные выигрыши в лотерею.

— Не хочешь сначала прогуляться до одного места? — он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, словно к чему-то принюхивался, и коротко прокомментировал: — Стало сильнее пахнуть озоном.

Лиа осмотрелась по сторонам, подмечая, что на улицах нет ни души. Город вымер, а понять почему ей помог прогремевший раскатистым крещендо гром.

— Побежали, сейчас ливанёт, — схватив её за запястье, спрятанное под длинным рукавом кардигана, Нейл кинулся наискось по непривычно пустой дороге. И плевать, что в любую минуту могла появиться машина, вынырнувшая из-за плотного ряда миниатюрных домов.

Город построили на сопках. Оттого, гуляя по узким улочкам, постоянно то взбираешься на гору, то без особого усилия летишь вниз. И только со стороны пляжа можно было полноценно насладиться чудесным видом. Видом, от которого чесались руки, предвкушая работу над картиной. Затерявшийся между высокими разросшимися деревьями городок заползал на сопку со множеством мелких перевалов и ступенчатых склонов. А серые и рыжие черепичные крыши зданий удачно разбавляли сочность ещё не тронутой осенью зелени.

На противоположном тротуаре они пробежали ещё несколько домов. Свернули к огромному на фоне остальных зданию и едва успели нырнуть под козырёк у двери заднего хода; дождь хлынул плотной стеной. Не найди они укрытия, промокли бы до нитки за считанные секунды.

Нейл достал из-под камня, спрятанного за цветочным горшком, ключ и открыл дверь, пропустив первой в тёмное и пыльное помещение недоверчиво озирающуюся назад Лию.

Она неуверенно шагала в кромешной тьме после того, как её лишили единственного источника света – открытого дверного проёма, и ожидала, что ногой вот-вот наткнётся на ступени или хотя бы стену. Но сколько бы она ни сделала мелких шажков, всё ещё оставалась в полном неведении, с медленно крепнущим чувством тревоги.

Однако мало того, что Лиа даже силуэтов не могла различить, так и слух ничего не улавливал, кроме собственных шаркающих шагов и глубокого дыхания. Нейл точно остался по ту сторону двери, бросив её один на один с одиночеством и тьмой, окружающей и внутренней.

Глава 4. Соседская кошка

За спиной звонко брякнул дверной колокольчик, и на Лию тут же устремили свои взгляды две пары глаз: Юна сидела в центре зала за столом, глубоко склонившись над листами с таблицами; а у стеллажей на первом этаже застыла коренастая девушка с коротко стриженными волосами.

Интерес посетительницы быстро сник, и она снова переключилась на книгу, что держала в руках, в то время как добродушно улыбающаяся работница лавки поспешила разгрести стол от бумаг.

— Привет, — Лиа отодвинула соседний от Юны стул и устало плюхнулась на него.

— Я уже думала, что ты и сегодня не придёшь.

— Да как-то закрутилось. Мама таскала по магазинам — надо было пополнить гардероб тёплыми вещами. Вчера просто не осталось сил доползти сюда.

— Весело время провела за шопингом?

— Я выгляжу счастливым человеком? — с явным изумлением усмехнулась Лиа, едва удержав себя, чтобы не излиться тем, через какие трудности ей пришлось пройти за последние два дня.

Кейла из той категории женщин, что имела в ассортименте под пятьдесят пар туфель и гардеробную, что посоревновалась бы в запасах с мелкими бутиками. И как только ей выпадал шанс пройтись вместе с дочерью по магазинам, она не упускала своего. Вот и в этот раз заставила перемерить горы одежды, в том числе и той, к которой у Лии никогда не потянулась бы рука. Конечно, она могла отказать матери, но тогда рисковала стать виновницей грандиозной истерики. Поэтому ничего не оставалось, кроме как сжать посильнее зубы и ходить безвольным телёнком за Кейлой по бесконечным кругам ада.

Облокотившись на спинку стула, Лиа покосилась из-за плеча на другую посетительницу, продолжающую разглядывать старинный фолиант. И девушка, словно почувствовав на спине взгляд, круто развернулась и ответно впилась в неё зелёными глазами, выглядывающими из-за круглых стёкол очков.

На мгновение Лиа растерялась, подумав, что незнакомка возмущена и идёт разбираться, но, остановившись возле их столика, она протянула Юне книгу и бросила хриплым низким голосом:

— Я беру.

Настолько насыщенный бас даже у мужчин редко встречался: воздух вокруг будто завибрировал от утробного рыка.

«Что?..» — непонимающе уставилась на неё Лиа, пытаясь разглядеть в фигуре мужские или женские признаки. Однако в городке у молодёжи особой популярностью пользовалась балахонистая унисекс одежда. Подкрашенные глаза и отсутствие кадыка указывали, что перед ней стояла девушка, но слишком низкий голос и короткая стрижка вносили определённую долю диссонанса. Нейтральное же лицо подходило как парнишке лет шестнадцати, так и девушке за двадцать.

— Во вторник привоз, — буднично оповестила Юна, выдавая сдачу и чек. А когда странный посетитель двинулся к выходу, она кинула ему вдогонку: — Спасибо за покупку, всего доброго.

Дверной колокольчик снова звякнул, и лавка погрузилась в тишину.

— Лицо попроще, — прыснула от смеха Юна. — Это мой постоянный клиент.

— А это он... или она?

— А есть разница? Главное, дорогие книги покупает. И почти моё месячное жалование оплачивает.

— Да нет, никакой, — признала она. — Просто... голос сбил с толку. Не в том плане, что с ним что-то не так — у меня нет предрассудков по тому, как должен выглядеть человек. Скорее это было неожиданно...

— Может, кофе? Я как раз вчера запасы пополняла к твоему приходу, собиралась удивить ароматом и вкусом кенийской арабики. Хотя, наверное, у вас там на каждом углу кофейные салоны, и тебя таким не впечатлить — у нас же довольно сложно достать зёрна этого сорта.

— От кофе я сейчас точно не отказалась бы, — благодарно протянула Лиа. Она подошла к барной стойке и, закинув локти на высокую столешницу, сцепила пальцы в замок и положила на него подбородок. — До гурмана, зависающего по кофейным салонам, мне далеко. Конечно, я люблю свежесваренный кофе, но дома спокойно и быстрорастворимую бурду пью. А вот то, что ты тратишься... мне как-то неловко.

— Не заморачивайся. У меня есть связи в кофейно-чайной сфере. Поэтому, если надо будет что-то редкое достать — обращайся. А кофе и чаем я многих бесплатно угощаю — не стоит беспокоиться на этот счёт.

Кофемашина шумно затарахтела, перемалывая зёрна.

— А где тут у вас раздел с литературой ужасов? Триллерами?

— Везде, — Юна обвела взглядом все стеллажи, попадающие в поле зрения. — У нас магазинчик узкой специализации, популярной литературы, в особенности сентиментальной прозы, женского фэнтези и иронических детективов практически нет. Зато разнообразие альтернативы, ужасов, мистики, триллеров, антиутопий. В общем, мы закупаем всё то, что другие магазины берут для пробы реализации. С букинистикой дела обстоят похожим образом.

— А проблем с бизнесом нет? Сомневаюсь, что подобные жанры пользуются большой популярностью у местных.

— Сейчас у нас век цифровых технологий. Книжные интернет-магазины куда популярнее розничных. В нашу лавку заходят лишь редкие завсегдатаи, благодаря чему тут довольно спокойно. А доход идёт в основном с продаж в интернет-магазине. Но этим занимаются другие сотрудники, я не слишком просвещена в тонкостях.

— Понятно. В таком случае, где мне можно найти Лавкрафта или По? И книги Дэна Симмонса есть в вашем богатейшем ассортименте мистики?

— Классики у нас стоят на втором этаже, на крайнем стеллаже как раз возле лестницы. А Симмонс... надо глянуть в базе данных.

Лиа направилась в указанном направлении, полная решимости сегодня уйти как минимум с парой коллекционных сборников произведений, включающих рассказы: «Ужас Данвича», «Зов Ктулху», «Убийство на улице Морг» и «Преждевременные похороны». Она их не раз читала, выучив практически наизусть. Однако после переезда количество её книг резко уменьшилось и под сокращение попали практически все труды Эдгара Аллана По и Говарда Лавкрафта. С одной стороны, те книги успели растрепаться, да и качество типографии оставляло желать лучшего, она всё равно собиралась присмотреть им на замену издания посолиднее, а с другой — на полях тех книг остались памятные заметки, дорогие её сентиментальному сердцу.

Глава 5. Званый ужин

Нейл сидел на кухне и беззвучно постукивал пальцем по столешнице, вслушиваясь в звуки, доносящиеся со второго этажа: хлестала вода; что-то со звонким стуком опустилось на керамическую поверхность раковины. Затем на несколько минут Лиа совсем притихла. И он тоже сидел, замерев как хищник перед решающим броском, сведя даже дыхание на минимум. Опустил веки и полностью обратился в слух.

Осторожные шаги. Снова зашумела водопроводная вода, глухо загудели трубы. Наконец, распахнулась дверь, и шаги стали более отчётливыми: она направлялась к лестнице, ступени под её тоненькими ногами иногда поскрипывали. Ещё пару секунд — и Нейл открыл глаза, с полуулыбкой посмотрев на застывшую в дверном проёме Лию.

— Я всё, — коротко бросила она.

Красные пятна сошли с её лица, и припухлость заметно спала. Но всё же простой прохладной водой невозможно смыть все следы получасовых рыданий. С порозовевшими белками глаз она ничего сделать не смогла. Любой, даже незнакомый человек при первом же взгляде на неё скажет: «Эта девушка, должно быть, всю ночь проплакала», — и окажется частично прав. В конечном счёте все её манипуляции по возвращении нейтрального вида оказались напрасны.

— Уже не так очевидно, но всё равно заметно, — подытожил Нейл, вставая со стула.

— Знаю, — она надела солнцезащитные очки, что до этого прятала за спиной, и направилась к входной двери. — Какая разница, каким образом привлечь к себе внимание? Лучше уж чудачкой побуду.

— Уверяю тебя, среди нас ты спокойно затеряешься, — усмехнулся он и галантно открыл перед ней дверь.

Выйдя из дома, они наткнулись на Юнону, сидящую на ступеньках крыльца.

Как только она заметила их, то вскочила на ноги и улыбнулась Лии, не обратив на него никакого внимания. Специально подчеркнула отсутствие всякого интереса к его персоне и вместе с тем акцентировала на том, как ей любопытна их новая общая знакомая. А любопытство по отношению к людям у неё возникало всего по двум причинам, и ни одна из них не подразумевала ничего хорошего.

— Я вас уже заждалась, — гнусаво пожаловалась она, подхватила Лию под руку и буквально потащила её к соседнему дому. — Мы уже на сорок семь минут опаздываем. Но думаю, если заявимся все вместе, то это смягчит реакцию предков.

Прихожая дома Нейла встретила их сладким ароматом выпечки и возгласами эмоционально спорящих родителей. Они шумно обсуждали только начавшийся футбольный сезон и отстаивали своих фаворитов. Громче всех ораторствовала Мартиша, что не могло не удивить, ведь футболом она интересовалась не больше, чем любым другим спортом. Иногда она могла полежать за компанию перед телевизором с очередным любовником, смотрящим политические новости или спортивный матч, но сама никогда не проявляла заинтересованности к этим областям, отдавая предпочтение дешёвеньким мыльным операм и тупым комедийным шоу.

Но стоило родителям услышать возню в коридоре, как они все разом притихли. Дождались, когда их припозднившиеся дети явились в столовую, после чего дружно загалдели:

— Где это мы так долго гуляли? — усмехнулся Хьюго, взглянув на часы. — Почти час — молодцы.

— Анналиа! Ты зачем очки нацепила? — возмутилась Кейла.

— Да главное, что вообще явились, — улыбнулся и подмигнул молодёжи Маркус.

Одна хозяйка дома не проронила ни слова. Она испуганно смотрела на него — собственного сына, — заметно растерянная и побледневшая, явно не ожидавшая увидеть его на званом ужине, потому как лишь две тарелки пустовали на столе. Но Нейла это нисколько не удивило и уж тем более не расстроило. Учитывая, как часто он появлялся дома и насколько многословен был с матерью — вполне предсказуемый итог.

Однако то, с каким волнением Мартиша сжимала в своём миниатюрном кулачке бумажную салфетку, обрадовало его.

Он улыбнулся одними губами, не сводя пристального взгляда с матери, и затем обратился к сидящему возле входа Маркусу, протянув руку для рукопожатия:

— Здравствуйте, я — Нейл Локксен.

— Приятно познакомиться, Нейл.

— Мартиша, как ты могла ничего не рассказать о своём сыне? — обратилась к ней Кейла, глазами продолжая блуждать по нему, словно оценивая, насколько он хорош для её дочери. И это Нейлу тоже льстило. Тем более сегодня, когда он постарался выглядеть идеально: уложил гелем волосы, надел приталенные брюки и открытый удлинённый кардиган поверх чёрной брендовой рубашки. Несложно догадаться, что творилось у мечтательно улыбающейся женщины в голове.

В общем-то, произвести нужное первое впечатление на родителей Лии оказалось довольно просто: Маркус — нечто среднее между амёбой и мужчиной, а Кейла — поверхностная женщина, что судила о человеке по внешности. Вряд ли кто из них воспротивится его присутствию в окружении Лии.

Переведя взгляд на девушек, он заметил, что они успели сесть за стол и теперь с постными лицами разглядывали закуски.

Нейл их обошёл и, наклонившись к уху Лии, негромко, но достаточно, чтобы все присутствующие услышали его, произнёс:

— Пойду нам еды возьму.

Она смущённо кивнула, отчего очки съехали с переносицы. И, прежде чем уйти на кухню, он поправил их за дужку, вернув на прежнее место.

Рядом с плитой стоял прикрытый крышкой казан, наполовину заполненный отдельными частями индейки и печёным картофелем вперемежку с зеленью и грецким орехом. В раковине уже успела скопиться внушительная гора посуды, да и на разделочном столе кухонного островка творился полный бардак. Неужели так сложно убрать за собой сразу после готовки?

Нейл достал из верхнего ящика тарелку и стал равнодушно ковыряться деревянной лопаткой в казане, отыскивая наиболее симпатичный кусок индюшатины. Как раз в этот момент на кухню зашла Юнона. Остановилась недалеко от открытого шкафчика с посудой и присела на край тумбы гарнитура.

— Вы так сблизились, — всё ещё оставаясь в образе, с фальшивой улыбкой на губах шутливо отметила она.

— К тебе она тоже дважды заглядывала, — вяло парировал Нейл и тут же услышал сдавленный смешок.

Глава 6. Ночное происшествие и Доктор Штерн

— Лиа! — воскликнула девочка в ярко-жёлтой ветровке, из-под которой торчал край красной юбки и тёмно-синие колготки. Она побежала мне навстречу, улыбаясь во весь рот, сверкая щербатыми из-за выпавших резцов зубами.

Я хотела поздороваться и спросить про Диану, но слова застряли в горле. Даже звука выдавить не могла, точно онемела. А она, продолжая улыбаться, крутилась на месте, как новенький волчок: тоже ждала Диану, но с куда большим нетерпением, чем я.

— Почему она опять опаздывает? — возмущённо прошепелявила Мари. Она что-то прятала в сильно оттопыренном кармане ветровки, ни на секунду не выпуская этого предмета из кулака. Неожиданно вскинула свободную руку и энергично замахала ей над головой.

По пешеходному переходу вместе с толпой взрослых шла наша подруга. Её, как обычно, нарядили в пышное розовое платье с воздушными рукавами-фонариками, светло-пшеничные волосы подобрали белоснежными бантами, а на крохотные ножки натянули дорогие лакированные туфли. Мне всегда казалось странным: зачем её так одевали родители, когда она шла гулять, где обязательно в чём-нибудь вымазывалась или даже рвала свою прекрасную одежду.

— Привет, — робко улыбнулась Диана. — Мама не отпускала гулять, пока не доделаю домашнее задание.

Старая добрая ложь. Она всегда прикрывала свои опоздания какими-то мелкими заботами, а на деле ей каждый раз приходилось сбегать из-под бдительного надзора престарелой няни. Ей запрещали с нами гулять, но тяга к приключениям и мелкому непослушанию перевешивала нежелание расстраивать родителей.

— Пошлите скорее в лес, — возбуждённо поторопила их Мари. И странный блеск отразился в её карих глазах.

Нам, как и другим детям, запрещали ходить в «лес» — так мы называли огромный парк в центре города. Не то чтобы мы могли там заблудиться или нарваться на стаю одичалых собак, — нет, это исключено. Родителей беспокоили другие люди. «Лес» являлся мистическим местом. В него стягивались со всего города не такие, как все: психически ненормальные, будь то самоубийцы или маньяки.

Плетясь позади подруг, я силилась закричать, чтобы мы туда не шли, чтобы повернули, пока не поздно, но мною словно управляли. Подобно немой марионетке, с трудом передвигая ноги, я с ужасом косилась на руку Мари, засунутую в карман. Ей нельзя помешать. Она проделывала это уже несчётное количество раз с одним и тем же обезумевшим выражением лица. А я неизменно оставалась безвольным зрителем. Не могла ни глаз закрыть, ни развернуться, ни убежать.

Мари и Диана остановились. Обе посмотрели на меня пустыми, безжизненными взглядами — им надоело не меньше моего играть в отрепетированной сценке. Но они тоже ничего не могли изменить.

Вот Мари вытащила руку из кармана. И я совсем не удивилась виду складного ножа в её крохотном детском кулаке. Лишь вздрогнула от щелчка, при котором выпрыгнуло лезвие. Падающие на его гладкую металлическую поверхность солнечные лучи игриво заскакали по всей длине, демонстрируя, с каким усердием подошли к заточке.

Внутри меня всё холодело.

Я так отчаянно хотела перестать видеть, что была готова разрыдаться только по этой причине. Но продолжала смотреть на пристально глядящую в ответ на меня Диану. Она не отвела своего взгляда даже тогда, когда Мари, вскинув руку, с лёгкостью вогнала остриё в плоть её шеи.

На бесстрастном, как у трупа, лице не проскочило ни удивления, ни боли. Её ноги подогнулись, и тело с готовностью упало на колени, а голова опрокинулась назад, совсем как у тряпичной куклы.

Мария одним резким движением выдернула лезвие, обошла Диану, остановившись за спиной, и провела теперь остриём поперёк податливо подставленной шеи.

Брызнула пульсирующей струёй алая артериальная кровь. Она била фонтаном неестественно высоко и обильно, устремляясь к макушкам деревьев, словно стремилась всё вокруг обратить в продолжение себя.

Что-то мокрое коснулось моей щеки, и я обратила лицо к небу. Облака цвета запёкшейся крови сгустились над нашими головами. Они вихрились, набухали и, в конце концов, разразились дождём. Вдарили плотной стеной из упругих, вытянутых капель, вбивающихся в землю красными гвоздями.

Прихватив голову за волосы, Мари стала водить лезвием туда-сюда в месиве на шее. Перемалывая остриём кожу, мышцы, скашивая и оголяя всё больший участок позвоночника. И вдруг остановилась. Подняла на меня взгляд — у её глаз зрачки стали разного размера, — и тихо засмеялась. Со временем хохот перерос в истерику, в которой можно было разобрать всего одно слово. И от тошнотворности этого слова захотелось перестать дышать.

— Застрял...

Проснувшись, обычно не сразу понимаешь, что ты и где ты. Хоть мозг уже и бодрствует, сознание ещё какое-то время находится на границе между сном и явью. Вот и Лиа, отчётливо ощущая жар во всём теле, липкий пот, сковывающий движения, лежала с закрытыми глазами, прокручивая против своего желания последние отрывки кошмара.

Постепенно страх и тревога размыкали свои оковы, а бешено стучавшее сердце замедляло ток крови в жилах. Но не успело оно до конца успокоиться, как снова встрепенулось, когда за окном что-то прыгнуло на подоконник. Тихо, как маленькое животное, не больше енота. Первым же делом возник вполне логичный вопрос: как же оно допрыгнуло до окна второго этажа? Вокруг нет ни деревьев, ни возвышенностей — напротив такой же двухэтажный дом. И казалось бы, чёрт с ним, всё равно не проберётся, так как у Лии нет привычки оставлять окна открытыми, но то, что произошло в следующее мгновение, заставило её замереть, вслушиваясь в каждый шорох.

Оконная рама скользнула вверх.

Кто-то, стараясь не шуметь, аккуратно пролез в комнату — она видела лишь смазанный силуэт из-под ресниц. И как только ночной гость оказался на ногах, он мягкой кошачьей походкой, такой, какую и не услышишь ухом, двинулся в сторону её кровати.

«Может, закричать? Но вдруг у него что-то припасено на этот случай? Явно прихватил марлю с хлороформом или чего похуже. Дура, стоило закричать, когда он окно открыл, и попытаться выбежать из комнаты. Что теперь делать?.. Он же не убить меня пришёл?» — несмотря на снующие в голове беспокойные мысли, Лиа изо всех сил старалась не выдать того, что не спит. Да и домушник притих. Встал недалеко от изголовья и молча наблюдал за ней.

Глава 7. Снова переезд

По-осеннему прохладные порывы ветра обдували лицо, трепали сухие спутавшиеся волосы и несли в себе запах моря.

Облокотившись на подоконник, Лиа высунулась на улицу. Она взглядом слегка слезящихся глаз исследовала соседское окно, гадая про себя, что спряталось за плотными шторами. Деревянную раму, покрытую толстым слоем белой краски, в углах усыпали мелкие трещинки с осевшей в них пылью. А само стекло, омываемое частыми дождями, заплыло грязными разводами.

Даже если предположить, что это окно комнаты Нейла: стоит ли сообщать ему о своём скором отбытии?

С одной стороны, он выказывал явный интерес и желание сблизиться, а с другой — его интерес, особенно после ночного вторжения, ощущался каким-то странным и даже пугающим. Но в тот же момент ей самой не хотелось отдаляться. По крайней мере, сейчас. Пока в ней теплилось это лёгкое помутнение рассудка под названием «влечение к таинственному соседу».

Она сжала в руке припасённый кусочек ластика, что отрезала от каучуковой резинки. И уже почти убедила себя кинуть этот несчастный кусок, как вдруг штора отодвинулась и перед глазами возник полуобнажённый Нейл.

Он поспешил открыть окно, совсем не смущаясь предстать перед ней с голым торсом. Оно и понятно, учитывая его подтянутое телосложение. Он оказался не слишком жилист и не слишком мускулист. Но плоский живот и широкие сильные плечи намекали на присутствие спорта в его жизни. Да и про акробатические навыки Лиа не забыла, пригодившиеся бы, задумай он карьеру домушника.

— Привет, — зеркально облокотившись на подоконник, поприветствовал Нейл с играющей на губах плутовской улыбкой. — Меня ждёшь?

— Привет, — смущённо отозвалась она, с трудом оторвав взгляд от тени, залёгшей у него на груди. И не желая быть застуканной за разглядыванием нагого тела, Лиа отвернулась, посмотрев в сторону дороги. — «Подумает ещё, что я извращенка какая-нибудь. Хотя это он тут нудист. Чего топлес разгуливает — совсем бесстыжий?»

— Секунду, накину чего-нибудь, — словно прочтя её мысли, коротко оповестил Нейл перед тем, как скрыться из виду.

Вернулся он уже одетый в чёрную толстовку с логотипом метал-группы и со слегка взъерошенными волосами. Высунулся в окно и притих. Лишь приглушённое постукивание пальцем по деревянной раме доносилось слабым звуком до уха Лии.

Она как-то по-детски избегала открыто смотреть на него, сконцентрировавшись на своём периферическом зрении. Но осознав, что оказалась под пристальным вниманием немигающих глаз, быстро засмущалась. По щекам от ушей до носа стал растекаться жар. И желая скрыть предательский румянец, резко опустила голову, сделав вид, будто увидела внизу нечто интересное, позволив распущенным волосам закрыть пунцовое лицо.

— Лиа, — позвал её Нейл.

— Что?

— У тебя что-то случилось?

— Да не то чтобы, — не поднимая головы, протянула она. — «Играть с ним в гляделки себе дороже. Небось на толпе девчонок натренировал этот свой фирменный взгляд: гляжу-гляжу, просверлить хочу».

— А по лицу не скажешь. Тебя явно что-то беспокоит... выкладывай.

На миг ей захотелось огрызнуться из-за его самодовольного тона, буквально кричащего: «у тебя на лбу всё написано». Быть может, оно так и было, тем более для него — дипломированного психолога. Но от того ей легче не становилось. Справиться с не пойми откуда взявшимся раздражением оказалось куда сложнее. А от смущения теперь же не осталось и следа.

— Завтра уезжаю, — недовольно процедила Лиа сквозь зубы.

— Куда? — никак не отреагировав на смену её настроения, обеспокоенно спросил Нейл.

— Что-то типа санатория.

— Надолго?

— Точно не знаю, в районе двух месяцев, — Лиа кинула мимолётный взгляд на его задумчивую мордашку, перед тем как сосредоточить внимание на своих сухих кутикулах с парой торчащих заусенцев. — Хотя, может, и меньше. Не знаю. Точные даты не оговаривались со мной.

— Для путёвки в санаторий довольно долгий срок, — произнёс он. — Обычно недели на две... максимум четыре отправляют.

— Особое приглашение.

— А где находится санаторий?

— Откуда я знаю? Если ты забыл, я не так давно переехала. Сказали, что в любой момент можно будет вернуться домой насколько захочется. Естественно, не о днях идёт речь. Значит, где-то тут неподалёку, — она выждала паузу, желая услышать хоть какое-нибудь предположение, но того так и не последовало. — У вас тут дофига санаториев вокруг?

— В том то и дело, я не припомню ни одного на расстоянии тысячи километров. А это никак не укладывается в недолгое путешествие до дома на пару часиков.

— Нет, он говорил что-то о тридцати километрах.

— Он? — настороженно переспросил Нейл, стараясь заглянуть ей в глаза даже тогда, когда она демонстративно отворачивалась и разглядывала всё, кроме него. Вёл себя не то как ревнивец, не то как старший брат, страдающий от сестринского комплекса. Слишком очевидно выделялись нотки в голосе, буквально заявляющие о нежелании мириться с любым другим мужчиной в её окружении, помимо него самого.

— Он — один из соучредителей этого санатория. Несколько дней назад заезжал и пригласил меня лично.

— Даже так. Должно быть, вы в очень хороших отношениях.

Лиа улыбнулась.

Иногда так бывает, что смотришь на человека. Совсем чужого и едва тебе знакомого. Словно очередная живая декорация, создающая видимость жизни, суеты вокруг. Но в этот раз что-то не так с этим человеком — у невзрачного наброска крепнут линии, становятся ярче и насыщенней цвета. Он обрастает всё большим количеством деталей. Отчего всё чаще хочется посмотреть на него, найти новую, ранее не замечаемую мелочь. А затем он перестаёт быть плоским. Приобретает индивидуальный рельеф, к которому теперь ещё и тянется рука прикоснуться.

— Мне пора, нужно собираться, — бросила она на прощание и потянулась к приподнятой оконной раме.

— Ты будешь по мне скучать?

— А должна?

— Ещё как, — расплылся в чеширской улыбке Нейл.

Глава 8. Старый друг лучше новых дву

Саднило горло. Точно накануне она проглотила кактус, густо усыпанный острыми иголками, что безжалостно разодрали всю нежную слизистую области зёва. И все попытки подкопить слюну, чтобы хоть немного смочить и заглушить скверные ощущения, оказались тщетны. Даже одеревеневший язык не желал шевелиться.

Она приподнялась с постели, сонно разглядывая незнакомую обстановку вокруг. И с тихим, апатичным недовольством вспомнила, где находится и как сюда попала. Теперь же единственным беспокоящим её вопросом было: где взять воды?

Обшарив тумбочки и пустующий на подоконнике мини-холодильник, Лиа подошла к висевшему на стене телефону. Рядом с ним на большом листе формата А4 красовалась распечатанная таблица с подзаголовком: «Распорядок дня».

Первый же пункт: «8:00 — Подъём» — заставил скривиться. Для неё столь раннее пробуждение — мука неземная. А на протяжении нескольких месяцев так и вовсе покажется адом. Однако строчка с завтраком красовалась только через полтора часа, после уборки комнаты и зарядки, а значит она вполне сможет досыпать это время, пока всякие жаворонки будут светиться на утренних мероприятиях.

Пробежавшись глазами по остальным пунктам, Лиа достала из кармана мобильный телефон и посмотрела на время.

«Почти три часа дня, — она снова подняла взгляд к расписанию и отыскала нужные цифры, — как нельзя кстати обеденное время».

Поиски столовой затянулись на полчаса. Не особо затрудняя себя лишними размышлениями, Лиа бродила по коридорам второго и третьего этажа, с каждым пройденным метром поражаясь размерам, как выяснилось, квадратного здания с внутренним двориком. Затем спустилась на первый и направилась к стойке регистрации.

Всё та же девушка с аккуратной гулькой на голове и обворожительной улыбкой отбеленных зубов лаконично объяснила ей, как пройти в столовую. Всего одним плавным движением рук. Она указала на двустворчатые двери по другую сторону от лестницы, находящиеся как раз в противоположной части фойе; при заходе с центрального входа справа тут же бросался в глаза резкий тупик. Однако Лиа упорно его не замечала до тех пор, пока её не ткнули в него носом.

Огромный зал, уставленный столами на четырёх персон, как и жилые комнаты, не поражал шиком и роскошью: на полу линолеум в чёрно-белую крупную клетку; стены, покрашенные бежевой краской, и отбеленный потолок с обычными флуоресцентными лампами, — всё выглядело просто и без лишних изысков. Нотку уюта добавляли коралловые тюли на окнах и телевизор в нише, украшенной живописным орнаментом.

«Могло быть и хуже».

Взяв поднос, Лиа положила его на специальные направляющие у линии раздачи и медленно пошла вдоль поддонов с едой. Она внимательно разглядывала содержимое маленьких тарелок и мисок с закусками. Облюбовав пару салатов: привычный овощной и неизвестный ей с морепродуктами, — переставила их себе на поднос.

Все горячие блюда выглядели как с обложки кулинарного журнала. И, мечась между запеканкой и котлетой с золотой корочкой, Лиа всё же выбрала последнюю, добавив к ней в гарнир рис с овощами. Сверху на втором ярусе стояли противни со свежеиспечёнными булочками и пирожками, большие миски с орешками со сгущёнкой, грибочками в шоколаде и прочими сладостями. Однако ей сейчас совсем не хотелось сладкого. Больше всего она жаждала воды, которой, к слову, так и не наблюдалось поблизости.

Оглядевшись по сторонам, она увидела кофейные автоматы и холодильники с полулитровыми бутылками, а за пустующей линией раздачи ещё стояла соковыжималка и несколько ящиков с яблоками и апельсинами. Однако самих работников, что могли ей предложить свежевыжатый сок, поблизости не наблюдалось.

Оставив поднос на направляющих, Лиа подошла к холодильнику и достала из него негазированную минералку, после чего, вернувшись за своей едой, уселась за ближайший стол.

В огромном зале помимо неё находились ещё три человека, что сидели крайне разрозненно.

Парень — ровесник или чуть старше, — расположился всего в трёх столах от неё. Он был одет не по погоде в свободную белую футболку, а на голове его красовалась модная шапка-носок. Вдалеке, возле пункта сдачи подносов с грязной посудой и мусорным баком, сидела девушка, глубоко склонившись над своей едой, словно стараясь от кого-то спрятаться. И, посмотрев на последнего незнакомца, Лиа поняла, отчего та девушка казалась столь затравленной.

Мужчина лет тридцати с крупным пивным животом и сильно облысевшей макушкой не сводил взгляда с забившейся в угол незнакомки. Он, не глядя, набивал себе рот руками, громко и противно чавкая на всю столовую. Его маслянистые губы-вареники совсем не смыкались, и слюна, перемешанная с маслом, то и дело скатывалась к подбородку и капала ему же на поднос.

С отвращением поморщившись, Лиа отпила воды, переведя взгляд на собственные салаты. Не хотелось портить и без того полудохлый аппетит видом отвратного неряхи, а захвати она наушники с собой, смогла бы полностью забыть о его существовании.

Послышался скрежет проехавшихся по полу ножек стула.

Мужчина, почёсывая жирными пальцами щетину на щеке, не спеша подошёл к столу девушки и громко плюхнул на столешницу свой поднос. Отодвинул соседний стул и уселся рядом.

От его компании она вся тут же скукожилась: голова вжалась в мелко дрожащие плечи, как у рыдающего человека, а чёрные, средней длины волосы полностью скрыли от любопытных глаз лицо.

Её стало по-настоящему жаль.

Было бы в Лии чуть поменьше безразличия и побольше глупой отваги, она непременно попыталась бы за неё заступиться. Хотя, быть может, это всего-навсего самообман... Желание выгородить и как-то оправдать своё бездействие. Ведь она всегда лишь наблюдала со стороны, не вмешиваясь в чужие дела, как бы скверно они ни выглядели со стороны. Страх, что обидчик переключится на тебя, сводил на нет любые попытки геройствовать.

Мужчина склонился над девушкой и, слащаво улыбаясь, что-то принялся нашёптывать ей на ухо, отчего она вскочила, как током ударенная. Подхватила свой поднос и на бегу трясущимися руками засунула его в окно посудомойки. Дребезжание посуды оборвалось звоном разбитой чашки и тихим матом работницы. Но незнакомку явно не волновала порча имущества. Она подобно обессилившей, но впавшей в отчаянье лани, практически вылетела из столовой, оставив поражённых зрителей недоумевать: что же такого ей нашептали на ухо?