Во власти кавказца. Я тебя приручу

Глава 1

— Лад, ну ты скоро? — доносится из трубки сразу, как только я набираю подругу.

— Бегу, бегу, Карин, — прячу голову сильнее под капюшон, стараясь не попасть в лужу. Но дождь льет стеной, и видимость жуткая, не говоря о том, что я уже промокла до нитки. Хотя только пару минут назад сбежала из дома.

Мне пришлось весь день караулить удачного момента, чтобы папа не заметил моего отсутствия. К нему приехали какие-то люди, с которыми он заперся в кабинете. И пока он занят, у меня появилась только одна попытка, чтобы попасть в ночной клуб, куда сегодня идут все наши одногруппники.

— Я тебя уже двадцать минут жду, — говорит подруга раздраженно.

— Прости, пожалуйста. Не могла мимо отца прошмыгнуть.

— Еще пару минут и я уеду.

— Не уезжай, пожалуйста, Кари. Другого шанса выбраться у меня не будет.

И это правда. За три курса университета, отец ни разу не отпустил меня ни в клуб, ни на вечеринку по случаю дня рождения, ни даже на ночевку к подруге.

Я живу словно принцесса в высокой башне, охраняемая злым драконом, где о моей чести заботятся больше, чем о моих чувствах, которые будто бы не существуют.

Меня сопровождает на учебу охрана, не позволяя задержаться после занятий даже для того, чтобы забежать в кафе с друзьями. А чтобы пойти в гости, мне требуется официальное обращение от приглашающей стороны моему отцу, чтобы он знал где я, с кем, по какому поводу, и как долго буду.

Конечно же, не может быть и речи, чтобы я находилась в присутствии парней. Жить в таком напряжении невозможно. Я на грани нервного срыва. Потому что хочу быть, как все двадцатилетние девчонки. Мне нужны встречи с друзьями, походы по магазинам с подругами, флирт с парнями, и влюбленность.

Но у отца, будто цель жизнь, превратить мое существование в ад. Хотя он всегда объясняет, что делает это для моего же блага.

Возможно опасается, что я пойду в мать и … Не важно.

Я устала от гипер-контроля и решилась на побег, чтобы хоть немного вкусить такой запретной, но в то же время, нормальной жизни.

— Хорошо, жду. Постарайся быстрей!.

— Я уже почти, — сворачиваю к дороге, и стремительно бегу через дорогу.

Передо мной огромная лужа, которую мне необходимо обойти, иначе мои ботинки промокнут насквозь.

Оглядываюсь по сторонам, и не увидев машин, я дугой обхожу преграду прямо по дороге. Мне остается всего пару метров до того, чтобы добраться до противоположной стороны, как я слышу гул мотора, а затем меня ослепляет яркий свет фар.

Я не вижу куда идти, дергаюсь к обочине, но не успеваю достигнуть цели, как раздается визг шин, сигнал клаксона, и я получаю резкий толчок, боль, и улетаю куда-то в сторону, падая на мокрый асфальт.

— Дура, куда прешь! — сквозь шум в ушах слышу мужской голос, но ответить не могу.

В голове нарастает звон и глаза, они не открываются, из-за боли.

— Чёрт! Ты жива?

— Проверь пульс, — говорит ему другой.

Чувствую чьи-то пальцы на своей шее.

— Жива.

— Откуда она тут взялась?

— Не знаю. Но я ее не видел.

— Девушка, вы слышите? — спрашивает мужской голос.

— Мхм, — могу только промычать.

—Тамерлан Кадырович, что случилось? — появляются новые.

— Девчонку сбили.

Кажется вокруг слишком много людей. И все они толпятся вокруг меня.

— Надо везти ее в больницу.

— Блядь. Как не в тему сейчас.

— Я в порядке… — говорю, но меня не слышат.

Чувствую, как меня поднимают чьи-то руки, и тогда меня накрывает паникой.

— Отпустите… — бормочу, но получается неубедительно.

— Подожди ты, надо тебя врачу показать, — несут меня куда-то.

— Не надо. Меня будут искать… — слезть не получается. Открываю глаза, но картинка размыта. Только дождь лупит по лицу.

— А мы позвоним, предупредим и привезем куда надо.

Наконец-то вижу перед собой высокого бородатого мужчину, который пытается засунуть мои ноги в салон авто.

— Не надо! — не знаю откуда берется сила, но я отталкиваю его и вскакиваю на ноги.

Но делаю всего пару шагов, как мир вокруг начинает кружиться и я падаю.

— Тише, тише, — говорит низкий голос и меня мгновенно ловят сильные руки, прижимая к мужскому телу. — Похоже без больницы нам точно не обойтись, — прижимает еще крепче к себе второй незнакомец.

— Бля, тачку помяли.

— Да ты аварийная, — усмехается тот, что прижимает меня к себе. — Поехали, — осторожно придерживая меня ведет куда-то. А я даже не могу поднять голову, чтобы взглянуть в его лицо.

— Меня подруга ждет, — лепечу. — Нельзя. Если папа узнает, он меня убьет.

— Подлечим тебя и отправим куда скажешь, — запихивает меня в то же самое авто.

— Может Али отвезет, а мы поедем дальше?

— Исключено, — отвечает тот, что ведет меня. — Нужно убедиться, что с ней все в порядке.

— Это ж геморрой.

— Твоя работа не думать, а за дорогой следить. Но ты и с этим не справился, — произносит спокойно, но от его интонации мурашки по коже.

И прежде чем сесть внутрь я вижу позади еще один здоровый внедорожник, куда садятся несколько мужчин.

— Стойте, — понимаю, что толпа незнакомцев увозит меня куда-то. Боль мгновенно исчезает, сменяясь страхом и паникой.

Глава 2

— Куда мы едем?

В машине нас четверо. Я и трое совершенно незнакомых мужчин кавказцев. Страх сжимает грудную клетку, и я не могу даже повернуть голову, что рассмотреть своих … Кто они мне? Явно не спасители. Прежде всего они меня сбили. А теперь, спасают ли? Или же похищают?

— Вы меня похищаете?

Никто не отвечает на мои вопросы. Будто я никто, пустое место. Двое впереди тихо переговариваются на своем языке, а тот что рядом, сидит погруженный в смартфон.

— Остановите машину! — дергаю я ручку, в надежде, что смогу избежать всего этого.

Внезапно, голоса замолкают, и только тихое бормотание радио, смешивается с моим криком.

— Успокойся, — внезапно звучит слева.

— Я не хочу никуда с вами ехать! Я не поеду!

— Что ты тут делала? — этот вопрос выбивает меня из равновесия.

— Где тут? — во рту пересыхает от страха и я поднимаю взор к лицу человека, которому принадлежит этот низкий голос.

В темноте салона я не могу разглядеть его черт. Вижу только как блестят каким-то пугающим блеском его глаза, и вместе с тем ощущаю мощную энергетику идущую от этого незнакомого мужчины, понимая, что возможно папа был прав и мне нельзя никуда выходить одной.

— Насколько я знаю, это частная территория и случайному человеку там просто делать нечего, — звуки его голоса заполняют салон, и пробираются под кожу, а у меня учащается пульс.

— Просто отпустите меня, — горло сдавливает спазмом, и на глаза наворачиваются слезы страха.

Он ничего больше не говорит, просто смотрит, молча, пристально. Так, будто пытается залезть мне в душу, или прочитать мысли. И вообще от этого человека веет опасностью. Даже папины знакомые не вызывают у меня таких эмоций.

В это мгновение начинает вибрировать телефон в моей сумочке, и эта вибрация кажется такой громкой, что я вздрагиваю.

— Ответь на звонок, — говорит, не отрывая от меня взгляда. — Ну же.

И словно под гипнозом, я делаю так, как он говорит. Достаю смартфон и принимаю вызов.

— Лада! — голос подруги звучит из динамика, словно через громкоговоритель. — Ты снова меня кинула! Я тебя больше ждать не буду! И не поведусь на твои бредовые идеи! Так и сказала бы, что отец снова тебя запер дома! Зачем делать из меня дуру.

— Кари, прости, — отвечаю слишком тихо, чтобы перекричать ее голос. — Меня сбила машина, и я еду в больницу.

— Что? — орет она еще громче. — В следующий раз придумай что-то поумнее!

— Прости… — только и могу выдавить из себя, находясь все еще под прицелом пристальных темных глаз.

Карина уже не слышит моих извинений, потому что сбрасывает вызов. А я чувствую себя так, будто меня загнали в тупик, выбраться из которого мне не удастся.

Опускаю смартфон на колени и смотрю на него безжизненным взглядом.

В голове пульсирует мысль о том, что нужно позвонить отцу. Но затем я представляю его реакцию и волоски на теле становятся дыбом.

— Не повезло тебе с друзьями, — говорит все тот же голос. И только теперь я улавливаю в нем легкий акцент.

— Она ждала меня…

— Тот кто бросил другого в трудную минуту не достоин гордого звания друга. Это хорошо, что она открыла свою личину сейчас, чем когда ваши жизни переплетутся слишком плотно.

Мне нечего на это ответить. Я смотрю невидящим взглядом на свой гаджет, с ощущением того, что мой мир стремительно рушится.

— Может ты хочешь предупредить кого-то, кому ты действительно дорога?

А мне кажется, что таких людей в моей жизни нет. Для отца я лишь обуза, аксессуар, который должен присутствовать в его идеальной и жизни. А мачеха… Ей до меня никогда не было дела. Теперь же, когда они объявили о ее беременности, то и я для нее превратилась во врага.

— Мне страшно… Вы меня правда везете в больницу? — всхлипываю.

— Правда, — кратко отвечает он и снова возвращает внимание к своему смартфону.

А когда спустя сорок минут, я выхожу с рентгена, вместо суровых кавказцев, меня встречает Борис. Начальник папиной охраны.

— Лада … — смотрит на меня осуждающе.

— Борис? Как ты тут…?

Но вместо ответа он качает головой.

— На этот раз ты перестаралась, Лада.

— Он в курсе?

— Да, — отвечает холодно. — Готовься к худшему.

— Меня сбила машина, — всхлипываю.

— Сама знаешь, что этого бы не случилось, сиди ты дома.

— Я просто хочу быть нормальной девушкой.

— Лада, — произносит с сочувствием. — Ты выбрала не самое лучшее время…

— Что теперь будет? — теперь тот страх, что я испытывала в машине перед незнакомцами, меркнет перед тем, что я ощущаю в ожидании гнева папы.

— Ничего хорошего.

Но насколько все плохо, я узнаю не сразу. Потому что после моего возвращения, отец игнорирует меня и не выпускает из комнаты, заставляя соблюдать предписания врача.

Глава 3

— Лада! — встречает меня отец у лестницы. — Наконец-то! — выдыхает.

Я останавливаюсь на предпоследней ступеньке, и не спешу делать последние шаги к папе.

Он осматривает меня придирчивым взором, оценивая то как я выгляжу, а мне внезапно хочется прикрыться. Потому что я впервые ощущаю себя товаром, приготовленным для того, чтобы его выставили на витрине.

И это ощущение мне не нравится . Потому что отец всегда следил за тем, чтобы мой образ не был броским и не привлекал ненужное внимание. А теперь в этом пудровом платье с декольте, и разрезом, я чувствую себя больше раздетой, чем одетой. Но и возразить я не имею право.

— Нас уже ждут, — по глазам папы, и по плотно сжатой линии губ вижу, что он возмущен моим внешним видом, но почему-то ничего не говорит против. Не заставляет вернуться в спальню и одеть что-то более подобающее.

Он всего лишь кивает мне в сторону гостиной. Хотя дорогу туда я прекрасно знаю.

— Папа, что происходит? Вика несла какую-то ерунду.

— Тебе не стоит обсуждать Вику, — цедит он сквозь зубы, подставляя мне локоть.

— Можешь ты хотя бы объяснить, к чему все это? — киваю я на свой наряд, что принесла мне собственноручно мачеха, подхватывая его под руку.

— Так нужно, Лада. И… постарайся произвести хорошее впечатление. Помалкивай.

— Даже если со мной захотят поговорить? — эта просьба кажется мне особенно странной.

— В этом случае… постарайся меня больше не позорить.

— Я не позорила тебя… — отвечаю, понимая, что вряд ли он меня сейчас даже слышит. — Папа, я хотела поговорить с тобой…

Мы до сих пор не обсудили мой побег, и это висит надо мной острым лезвием гильотины.

— Замолчи, Лада. Ты не просто меня разочаровала. Ты меня подставила. Для разговоров уже поздно.

— Почему? — мой вопрос тонет в гуле голосов, что наполняют гостиную.

Краем сознания я улавливаю то, что все они до единого мужские, но понять, что именно это означает могу только когда захожу в самую большую комнату нашего дома. Все звуки смолкают и все внимание сосредотачивается на мне.

Я врастаю ногами в пол, теряясь от такого количества мужчин, большая часть из которых кавказцы. Взгляд блуждает от одного лица к другому, когда замечаю того, кого встречала лишь однажды.

Он впивается в меня тяжелым и слишком пристальным взором, от которого у меня учащается пульс и по позвоночнику сползает ледяная капля пота. От напряжения повисшего в помещении, кажется, что даже воздух звенит.

— Господа, это моя дочь Лада, — голос отца дрожит, когда он представляет меня гостям.

Никто ничего не говорит в ответ. Они продолжают молча разглядывать меня. Будто я товар на витрине.

А тот мужчина, что довез меня до травмы после аварии, он не разрывает нашего зрительного контакта. Но я не выдерживаю, и опускаю глаза, чувствуя себя так, будто из меня вытянули всю энергию.

— Пусть девочка подождет, — звучит тот самый голос, что убеждал меня в том, что лучше не иметь друзей, чем надеяться на таких, как у меня. И кожа покрывается мурашками.

Почему они здесь?

Это единственная внятная мысль в моей голове.

Но отец не дает никаких ответов. Вместо этого он поручает Борису отвести меня в кабинет.

— Борис, что происходит? — спрашиваю я у начальника охраны отца, как только оказываюсь в стороне от глаз посторонних.

— Ничего не могу сказать, Лада.

— Что папа задумал?

— Прости, но это не я должен тебе говорить.

— Скажи хотя бы, для чего здесь эти люди? — у меня есть крохотная надежда, что они здесь лишь для того, чтобы убедиться, в моем добром самочувствии. — Они здесь из-за столкновения?

— Во многом из-за него.

— То есть это не основная причина? — выжидающе смотрю на него, но в его взгляде лишь сталь.

— Ты все узнаешь сегодня, — говорит загадками. — Сиди тут, — закрывает дверь в кабинет отца, где я жду долгие полчаса чего-то.

В голове роятся множество мыслей, и ни одна из них не радует меня. Слова мачехи засели где-то на подкорке, и я не могу сделать вид, будто не слышала их. Да еще это странное знакомство. Для чего?

Неужели папа, так и не объяснит мне ничего?

Сидеть тихо на месте не получается, и я брожу из угла в угол, не зная чего ожидать. Но предчувствие беды меня не отпускает.

Дыхание рваное и органы будто скрутило в узел. Мне плохо. Не просто плохо, а кажется, что я на грани панической атаки.

Я вскакиваю с кресла, как только дверь приоткрывается, в надежде получить ответы от отца. Но вместо родного лица вижу совершенно другого человека.

— Сегодня ты выглядишь лучше, чем когда прыгнула ко мне под машину, — бросает он с порога, проезжаясь по мне взглядом.

— Я не прыгала…

— Не важно. Ты уезжаешь со мной, немедленно.