Воден дявол. Полицейский детектив

Воден дявол

1

Иные обещания лучше никогда не давать, ибо настанет время, и за исполненное призовут к ответу.

Странной казалась Назару Калине, следователю Невельской прокуратуры, гибель автоинспектора и его сына, отправившихся вдоль побережья острова Сахалин на моторной лодке по какому‑то тихому, предрассветному делу.

Небольшой портовый Невельск – ближайший к Японии город России. От него до самой южной части острова Сахалин не более ста километров, а там через пролив Лаперуза вдвое меньше до японского Хоккайдо. Мужчины в Невельске, как и в прежние времена, занимаются рыбным промыслом, оставляя близких на три‑шесть месяцев, чтобы, вернувшись из плаванья, отдыхать самым прекратительным образом, и, в конце концов, порастратив добытое, снова уйти в рейс. В дни возвращения много вымывает на берег утопленников, но по сезону теперь нерестового запрета нет, моряки собираются в море, и не время для подобных на камнях находок…

Об исчезновении родных заявила еще два дня назад жена автоинспектора. Обращение приняли, но к розыску не приступили, сохраняя негласное правило «трех суток ожидания». И вот теперь, когда местные обнаружили на берегу разбухшие, изувеченные стихией тела, а недалеко от них разбитое деревянное судно, офицер полиции надумывал служебные поручения задним числом, чтобы отчитаться перед вызванным для осмотра Назаром Демьяновичем Калиной.

Дело казалось решительно ясным – на плоскодоне в волнение, не справились с управлением, оказались в воде и погибли. Лишь собрать доказательства и огласить несчастливые выводы. Правда, никому ранее не знакомый капитан юстиции Калина, заступивший на службу в городе в тот самый день, не спешил соглашаться с обстоятельствами и зачем‑то дольше необходимого крутился на месте трагедии.

Вязкое чувство преступления захватило Назара, и, закончив с осмотром, он отправился в прокуратуру, чтобы сообщить коллегам о запутанном случае.

2

Прокурор города Невельск Юрий Александрович Ким был строгим и распорядительным. Нечастые по службе тревоги и суровый нрав местных жителей помогали его способности наводить в подконтрольных местах порядок – дела возникали, расследовались и всегда закрывались, несмотря на всякие обнаруженные недоясности. Собственно, и дел каких‑то особых не было: или в семье проступок, или в портовых бардаках мордобой, или по рыболовной неслаженности недоразумение, которое усмирялось часто без привлечения полиции.

А здесь вдруг, как непогода в охотный день, Назар Демьянович, из самой Москвы, после Академии, решается на работу на самых дальних рубежах необъятной, как и русская душа, Родины. Сообщили, что по распределению, а там как оно на самом деле…

Назар Калина припарковался в тесном дворе прокуратуры и зашел под своды правоохранителей. На стене против входа висел стенд: «Работник Прокуратуры предан делу и неподкупен. Вступай в наши ряды, чтобы верой и правдой служить обществу и Закону».

Что‑то подобное рассказывали Назару и на правовых лекциях, но влюбился в профессию следователя он еще в детстве, увлекая себя книгами, следя за отважными сыщиками и неизбежностью наказания. Калине нравилось ворошить преступления, вникать в убеждения душегубов, доискиваться до обстоятельств в судьбах людей, приводящих к роковым развязкам. А еще действовать на стороне добра, защищая редкое в наше время честное имя правоохранителя.

– Здравствуйте, Назар Демьянович, – встретил следователя крепким рукопожатием прокурор у открытой двери своего кабинета. – Доложили, что вы прямо в первый день угодили на несчастный случай. Знакомьтесь, Караханов Баир Сергеевич, старший следователь по нашему ведомству, – и прокурор указал на сидевшего за столом подтянутого, черноголового майора юстиции.

Назар поздоровался, коллега сдержанно кивнул в ответ.

– Не желаете подкрепиться ерофеичем? – продолжил прокурор, приглашая Назара к небольшому закутку в кабинете, где проявились графин с бурой жидкостью, парадные стопки и мелкий сухофруктный припас. – Вы человек в наших местах новый, расска́жете о себе. Мы ведь здесь храним традиции приимства и всегда рады новому в строю товарищу.

– Не время, Юрий Александрович. Ведь не несчастный у нас, полагаю, случай… – проявил настороженность Назар.

Неслужебный подход к службе никак не способствовал работе правоохранителя, но ссориться в первый час знакомства Назар не имел обыкновения.

– Что же, к делу, – разочарованно пригласил прокурор Назара за стол. – Разрешаю доложить!

– Итак, – приступил Назар, – двое местных утонули. Отец и его сын‑подросток. Для чего вышли в море – не ясно. Одеты не по‑рыбацки, никаких в лодке снастей. На полу закреплено разбитое бытовое зеркало. У мотора лодки поврежден бак, шилом или чем‑то подобным. Рано делать выводы, но предполагаю сто пятую…

– У нас тут привычно ничего невиданного не случается, откуда сто пятая? – заворчал прокурор. – Но распоряжения дам, бумаги у дежурного справят. И, пожалуй, раз такое все затевается непростое, попрошу в попутчики к вам Баира Сергеевича, – и он многозначительно посмотрел на старшего следователя. – Кроме того, вы у нас птица столичная, не каждый свояк заизволит правду говорить. Значит, поможешь? – и, дождавшись кивка от Баира, прокурор подытожил. – На том и окончим.

Назар Калина не возражал против помощи немногословного коллеги. Как‑никак человек в городе он новый, а тут и познакомится, и освоится. Но расчет на содействие не оправдался. Баир отказался встречаться с супругой погибшего и моряками, взяв на себя заботы о разрешительных бумагах и запросы по линии связи.