Военнопленная

Глаа 1

Элиана сидела на капитанском мостике своего корабля, наблюдая, как на экране перед ней мелькают разноцветные огни взрывов. Ее серебристые волосы каскадом спадали на плечи, а разноцветные глаза горели решительным огнем. Она была женой могущественного генерала Рэйна и воительницей, известной своей отвагой и умением вести бой. Серебристый костюм с металлическими вставками подчеркивал её хрупкость и силу одновременно.

Внезапно корабль содрогнулся от мощного удара, световые индикаторы замелькали критическими красными оттенками. Враг предпринял финальный, смертельный манёвр — ракетный залп, который пробил борт и парализовал управление.

— Блядь, держитесь! — прокричала Элиана, уцепившись за капитанский пульт. Её офицеры хаотично метались на мостике, пытаясь стабилизировать ситуацию. Но было поздно.

Секундой позже их корабль был втянут в магнитную ловушку и, потеряв управление, они медленно подтягивались к огромному вражескому крейсеру.

Элиана почувствовала, как ее сердце колотится в груди. Она знала, что сдаваться не входит в её кодекс. Она взглянула на своего старпома, лейтенанта Харпера, чья решимость была столь же неподдельной.

— Все на своих местах! — крикнула она, призывая экипаж к боевой готовности. Несколько мгновений спустя, корпуса кораблей столкнулись с оглушительным звуком.

— Готовьтесь к абордажу — сказала она Харперу холодным и уверенным тоном. Она знала, что без их генератора главная турель будет бесполезна, и единственный путь к выживанию — это броситься в самое сердце врага.

Офицеры быстро вооружились, каждый взял своё энергетическое оружие и броню. Элиана, идущая впереди, применила к своему костюму усилители, чтобы повысить свою выносливость.

Когда люк начал открываться, они услышали звуки помех и автоматных очередей. Взрывные устройства разрывали потолок и стены вокруг них, но Элиана и её команда прорвались вперёд, словно лавина.

В коридорах вражеского крейсера царил хаос. Элиана вела бойцов со скоростью молнии, стреляя направо и налево, парируя удары и нанося смертельные контрудары. Враги падали один за другим, но их было все больше.

Наконец они достигли центра управления крейсером. Огромный, высокотехнологичный зал, наполненный компьютерными консолями и вооруженными бойцами, встречал их гулом и стрельбой. Но Элиана не теряла хладнокровия.

Она стояла в гуще битвы, окружённая хаосом и звуками сражения. Враги и союзники переплетались, как в вихре, но её внимание было сосредоточено на одной фигуре. Прайм — офицер, который, по её сведениям, возглавлял вражескую атаку и сеял всю эту неразбериху. Он выделялся среди остальных своей внушительной комплекцией и зловещим шрамом, пересекающим лицо. Этот шрам, как символ пережитых им битв, говорил больше, чем слова.

Сердце Элианы стучало в унисон с криками поля боя. Она не могла упустить эту возможность. Все её сосредоточение, вся её ярость, накопившиеся за все долгие месяцы противостояния, были направлены на этого опасного врага. Когда она закричала его имя, вкладывая в этот крик всю свою решимость и гнев, это было словно гром средь ясного неба. Она привлечет его внимание — её вызов не останется без ответа.

Прайм обернулся. В этот миг, когда их взгляды встретились, время остановилось, и мир сузился до этой единственной дуэли. Он обладал немалой силой, это было заметно по его уверенной позе и внимательным, расчетливым глазам. Прайм не намеревался сдавать позиции без боя, и начал свой собственный танец борьбы.

Рывок за рывком, удар за ударом — Элиана двигалась как ураган, непредсказуемый и быстрый. Каждое её движение проверяло навыки и боевой дух Прайма. Однако, за каждым удачным манёвром следовал ответный выпад, отраженный с поразительным мастерством. Двое воинов бросались друг на друга, словно два зверя, запертые в кинжалах на выбывание.

Сражение продолжалось, и усталость стала сказываться, но ни один из них не собирался уступать. Прайм, словно танк, встречал её натиск, раз за разом выходя из самых трудных ситуаций. Надежда на победу в сердце Элианы уступала место необходимости стойкости.

Однако даже у самых непоколебимых бывают слабости. В какой-то момент, который показался вечностью, Прайм увидел мельчайший просчёт в её обороне. Это был тот шанс, который он ждал. Его ответный удар был точным и силой прорвал защиту Элианы, завершив поединок. И хотя этот бой был проигран, Элиана знала, что её вызов и стойкость останутся в памяти свидетелей, даже если она падёт.

Когда Элиана очнулась в замкнутой клетке, её серебристый костюм изрывался от боли, металлические вставки обжигали кожу. Она вскочила и принялась бестолково искать выход, но заметила рядом сотен бойцов, захваченных во время битвы. Они сидели, связаны и измучены, их глаза полны страха и боли.

В клетку вошёл высокий мужчина. Светлые волосы ниспадали на плечи, резкие черты лица придавали ему вид настоящего воина. Его карие глаза встретились с её, и в их глубинах она увидела холодок.

— Капитан Дрэгон, — прошептал кто-то из пленных. — Чудовище.

Элиана стиснула зубы и поднялась на ноги, готовая встретить свою судьбу. Капитан Дрэгон остановился перед нею, окинув взглядом.

— Ты та самая Элиана, жена генерала Рэйна? — его голос был спокоен, но холоден как лёд. Она поняла, умереть ей не дадут, они будут использовать ее как наживу или давить на Рэйна. В этот миг она пожалела о своей необычной внешности, разноцветные глаза, серебристые волосы, миниатюрная фигура, да уж, то, чем она хвалилась раньше, сейчас играла не в ее пользу.

— Ты что, блядь, ещё и думать умеешь? — прошипела Элиана, несмотря на стоящую перед ней опасность.

Дрэгон на мгновение замер, затем склонил голову на бок, как будто изучая её.

— А еще моровцев обвиняют в невоспитанности, — проговорил он, не скрывая иронии. — Видишь этих людей? — он кивнул на пленников. — Они здесь благодаря тебе и вашей политике Ока. Ты разрушала наши жизни, а теперь держи ответ... боец.

Глава 2

Первая неделя плена были адом наяву. Элиана, с запястьями, скованными холодными цепями, обессиленно висела в сыром подземелье. Ужасная боль резала каждую кость её тела. Солнечный свет не проникал сюда; это место поглощало его, превращая дни в один нескончаемый кошмар. И Прайм. Каждое утро и вечер он приходил. Хладнокровный и равнодушный, он издевался над ней, провоцировал, встречался взглядом без намека на человечность. Её тело покрывали синяки и кровоподтёки, свидетельство безжалостной жестокости.

На второй неделе Прайму наскучило избивать ее и повторять один вопрос — Где находится штаб? — Он решил, что пора перейти к более сладкому и приятному.

— Ты еще жива, серебрянка? — Прайс схватил ее за волосы, подняв голову он увидел ее упрямые глаза, она плюнула ему прямо в лицо. Он отбросил ее обратно на пол, цепи уже были не нужны, она была без сил и плевок — это все, что она могла.

— Сука, ничего, сейчас я поимею тебя и буду с удовольствием слушать твои крики — Сердце Элианы забилось быстрее, потому что она не готова к этому. В гимназии, тебя погружают в сон и тренируют переживать любые насильственные действия в твою сторону, даже сексуальное насилие, но Элиана успешно обошла эти уроки с помощью Рэйна, ее жених тоже был против этого, он хотел, чтобы сознание его будущей жены было нетронутым, потому что после этих уроков люди менялись, их глаза уже смотрели на этот мир по-другому.

Прайс скинул с себя куртку, Элиана пыталась думать о другом, отвлечь свое сознание, но ничего не выходило. Прайс был реальностью, звук расстёгнутой ширинки был реален, тухлый запах камеры и боль во всем теле была реальна. Она находилась на грани истерики. Прайс откинул ее на спину, начал срывать с ее тела остатки ее боевого костюма, от которого осталось лишь название. Элиана пыталась сопротивляться, но он был сильнее, она чувствовала, как его мерзкие руки шарят по ее груди, как она упирается ему в грудь и уже умоляет прекратить это, но ничего не помогает. Он залез к ней в трусы, пальца прошлись по клитору, она отвернулась, он начал кусать ее шею.

— В тебе нет ничего особенного серебрянка, такие же сиськи как у всех блядей, что были подо мной до тебя.

Его рот добрался до груди, теперь он кусал и сосал соски, он был доволен собой и ее унижением. Элиана сквозь слезы заметила отблеск метала и пока он был занят ее грудью, она дотянулась до ключей, которые выпали из его куртки, сжала их в руке крепко. Он ничего не заметил, его палец вошел в нее, он застонал, его член уже стоял, и он предвкушал как будет иметь ее, пока силы не покинут его.

Но покинули его не силы, а жизнь. Элиана всадила ему в горло те самые ключи, которые он обронил. Он попытался дотянуться до шеи, но ничего не вышло, теперь даже вдох был ему недоступен. Он повалился на нее как манекен для битья в тренировочном зале. Она все еще плача откинула его с себя и отползла подальше от него. Ее била дрожь, она ревела в голос. Двери камеры были открыты, она увидела надежду. Найдя его куртку, она надела ее, было противно, но холод камеры диктовал свои условия. Прайс не приносил никогда к ней оружие, так что ключи, торчащие из его глотки, были единственным оружием, и она, дрожа выдернула их, кровь хлынула из раны. Она без сил села на голую задницу, ей нужна минута чтобы собраться с силами, обернувшись на дверь, она пообещала себе выбраться отсюда любой ценой, а затем закрыться дома навечно и забыть об этом. Она не смогла встать на ноги, поэтому она на четвереньках поползла в сторону двери, толкнула железную дверь, смогла выползти из камеры, как перед глазами встала пара сапог, она медленно подняла голову.

— Вот блять — прошептала она пересохшими губами.

Дрэгон стоял перед ней, величественный. Он понял, он все понял. Сделал шаг в сторону, зашел в камеру. Элиана так и застыла, она смотрела только на свои грязно-кровавые руки и слезы катились из глаз. Ее убьют, возможно, сейчас.

Зачем быть сильной перед смертью? Она зарыдала и засмеялась одновременно.

Дрэгон осмотрел тело Прайса, закрыл его глаза. Он поднялся и осмотрел камеру, было ясно, что здесь происходило. Он стоял в камере и смотрел на тело товарища, думал, скольких он еще потеряет за войну. Дикий смех раздался, он вздрогнул. Она уткнулась лицом в руки и то ли смеялась, то ли плакала. Дрэгон не мог разобрать. Он не знал, что с ней делать. Рэйн передал сообщение, что готов обменять себя на Элиану, при условии, что она будет цела. Это была хорошая сделка, но еще можно было убить ее, это тоже было хорошо.

Она свалилась на пол, сжимала ключи в руке и ревела. Она была жалкой, а кто не жалкий перед смертью?

— Встать сможешь?

Она не слышала его, она была в истерике..

У Дрэгона не было времени на это. Он поднял ее грязное тело на руки, она тут же закричала.

— Нет, отпусти меня. Нет, нет...

— Прекрати — Он крикнул ей в лицо, она сжалась и затихла. — Я отнесу тебя в комнату, там приведёшь себя в порядок, поняла? — повторил он, стараясь говорить спокойно, но твёрдо.

Она не понимала, она смотрела на него как запуганный зверек. Когда они вышли, немногочисленные свидетели сразу же замолкали при виде Дрэгона и измученной Элианы.

– В камере Прайс, похоронить вместе с другими бойцами. – Дрэгон отдал приказ солдатам.

Комната, куда он принёс ее, казалась уютной после подземелья. Простая мебель, мягкий свет. Здесь не было ни грязи, ни крови.

Дрэгон осторожно поставил её на ноги и, придав голосу более мягкие нотки, сказал:

— Умойся, отдохни немного. Потом поговорим.

Элиана, дрожа, кивнула. Она не знала, что ждёт её впереди, но неожиданно осознала, что пока что остаётся жива. И это, по крайней мере на данный момент, было для неё достаточно. Элиана стояла на пороге душа, чувствуя, как холод обволакивает её обнажённое тело, словно злые воспоминания. Комната была тесной и тёмной, но сейчас она казалась ей единственным укрытием от ужасов, недавно пережитых. Вода — это всё, о чём она могла думать.

Она вошла под струи вялого потока, вода была чуть тёплой, но всё равно это было спасением. Элиана закрыла глаза, позволяя каплям проникать сквозь слой грязи и страха. Казалось, будто это была не просто вода, а поток времени, который постепенно смывал прошлое, дни мучений и унижений в темнице Прайса.

Глава 3

Капитан Элиана проснулась от приглушенного скрипа. Бледное утреннее солнце, просачиваясь сквозь узкие окна маленькой комнаты, создавало иллюзию уюта. Однако холодный камень стен напоминал об ином – это была тюрьма, а она – пленница. Но комната сама по себе не выглядела зловеще. Скорее, она напоминала скромные жилища бедняков. Светлые деревянные полы давно потеряли свой блеск, толстый шерстяной ковер, заботливо повешенный на одну из стен, смягчал ощущение холода, исходящего от окружающего камня. Невысокий деревянный шкаф и тесная кровать с жестким тюфяком завершали унылую картину.

Элиана, ещё раз окинув взглядом помещение, отпустила минутную слабость. Болезненные ощущения, простреливающие тело от недавних пыток, напомнили ей о необходимости быть собранной. Она пошевелила руками и поморщилась: синяки чередовались с фиолетовыми полосами, оставшимися от кнутов. Глубоко вздохнув, капитан подавила волны боли. В её мыслях ясно звучала цель – выжить и сбежать.

Новый день не обещал ничего хорошего, и она знала, что нужна ясная голова, чтобы найти выход. Вчера вечером, под прикрытием сгущающихся сумерек, она пробовала открыть дверь. Старая древесина ригеля не поддавалась её отчаянным усилиям. У окна появились часовые, чьи тени расползались у подножья стены, невидимые, но вполне осязаемые в сознании пленной.

Часовые, заметили её попытку побега. Один покачал головой, оставляя за собой отпечаток предупреждения. Но Капитан не могла позволить себе отчаиваться.

Элиана села на кровать, пытаясь сосредоточиться на том, что её окружало. Возможно, в этой небогатой комнате скрывался ответ. Неважно, что планета Мор могла и не слышать о современном лечении ран или подкожном восстановлении – она надеялась на свои навыки и на свою ловкость, которые спасали её в многочисленных сражениях.

Ночью, спустя несколько дней после ее неудачного побега, тишина была прервана скрипом двери. Дрэгон вошел в комнату, его тень простиралась по стенам словно тьма охватывает свет. Элиана встала с кровати, и чуть поморщилась от резкого движения.

— Почему я здесь?

— Хочешь обратно в камеру?

— Что будет дальше?

Дрэгон сел на стул, закинул одну ногу на другую, достал пачку сигарет. Предложил одну сигару ей, Элиана покачала головой, леди с Ока не курят, хотя на службе делали поблажки в виде мужских костюмов и нецензурных выражений. Он закурил, и запах сигар заполнил комнату. Она продолжала стоять, ей было откровенно страшно, что, если он решит закончить начатое Прайсом.

— Я еще не решил, что делать с тобой капитан Элиана. — Мурашки пробежались по ее спине.

— Почему ты делаешь это, тебе мало власти? — прошептала Элиана, скрывая дрожь в голосе.

Дрэгон замер, его взгляд пронзил её словно кинжал изо льда. Затем он усмехнулся, холодной, почти механической усмешкой.

- Власть? Ты так простодушна, Элиана. Власть — лишь инструмент, но не конечная цель. Я хочу справедливости для моего народа. Справедливость, которой их лишили прямо под твоим носом, руками твоего человека.

- Ты лжешь! — вклинила она, но её голос дрожал, как лист на ветру.

— Лгу? — он закурил, его лицо скрыто в полумраке, дым лениво стелился по воздуху. - Может быть, ты слепа? Ты помнишь ту деревню, которая исчезла с карты, оставаясь только в воспоминаниях? Тех детей, тех женщин, уничтоженных ради амбиций твоего драгоценного мужа?

Ее сердце будто пробилось молотом изнутри. Всё вокруг теряло смысл, становилось каким-то фальшивым, словно траурная мелодия.

— Хватит игр, — одновременно проговорила она. — Хватит. Это была ошибка. Око постаралось загладить вину, снизили повинность, дали вам технологии, ваша медицина поднялась на уровень с нашей.

Он подошёл к ней ближе, чувствуя её страх и отчаяние. — Я не лгу, Элиана. В этой войне нет невиновных. Всем есть за что расплачиваться. Твой муж решил повести себя как божество; я сделаю всё, чтобы сбросить его с трона. Потому что понимаю, вы там все слепы и не хотите видеть правду. Сколько раз ты была на моей планете? Разговаривала ли ты с матерями у которых отобрали здоровых, смышлёных детей? Ты сама-то с какой планеты?

Она отвела взгляд, не в силах встретиться с его ледяными глазами, насыщенными ненавистью и горечью. — И теперь ты убьешь меня?

— Убью? — он фыркнул, будто услышал абсурдный анекдот. — Ты — ключ. Ты — звено между двумя мирами. Ты видела? Ощутила? Ты понимаешь, что значит быть жертвой. Мы испытывали это годами, десятилетиями. Элиана, то, что сделал Прайс карается смертью, но ты справилась раньше меня.

Внутри нее вспыхнула искра осознания. Всё это не было просто пыткой. Это был урок. Урок жестокости и справедливости, урок ненависти и милосердия. Её мужа в этом мире могли назвать королем или зверем, но скоро станет ясно, кто настоящие монстры.

— Ты ведь знаешь, — прошептала она, голосом едва слышным. — Я не забуду ни одного твоего слова. Ты просто хочешь посеять сомнение, вот чего ты добиваешься.

Дрэгон кивнул, и в его глазах зажглась неуловимая искра одобрения. — Подумай. Это всё, о чём я прошу. Теперь спи.

Элиана лежала на своей узкой кровати, бессмысленно уставившись в потолок, освещённый тусклым голубым светом луны. Тяжёлый запах сигаретного дыма, оставленный Дрэгоном, всё ещё витал в её комнате, словно напоминание о его внезапном визите. За последние несколько дней всё перевернулось с ног на голову, и этот необычный мужчина был в центре её мыслей.

Дрэгон, глава восстания, возник из ниоткуда, подобно буре, разрывающей спокойное ночное небо. Его молодое и открытое лицо, точёные скулы и карие глаза, казалось, хранили в себе ответы на все вопросы, которые мучили Элиану. С пшеничными волосами до пояса и в простой холщовой одежде, он напоминал героя древних легенд, только что вошедшего из пыльных страниц книги. Однако её больше всего поражали его руки — сильные, с длинными пальцами, способными как защищать, так и разрушать.

Элиана снова и снова прокручивала в голове его слова. Она росла с убеждением, что Око, могущественная планета, управляющая Мором, была благодетелем. Она с детства слышала рассказы о том, как они помогают, обучают и дарят передовые технологии, как открывают больницы и школы, улучшая жизнь. Да, они забирают детей у родителей, но только у тех, кто погиб. Око давало этим детям будущее, шансы, которых у них не было бы без него.