Волчья Яма - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Альтер-Оми (самиздат)

Глава 1

Алан шёл по тропинке через лес, уже темнело. Но бабка-знахарка, к которой он ходил, жила далеко, и на машине туда было не добраться. Он прекрасно понимал, почему старуха забилась в этот забытый всеми уголок. Лихих людей вокруг было много, да и просто невменяемых хватало. О том, где она живёт, знали только проводники. Они встречали клиента в назначенном месте, завязывали глаза и вели до самой избушки.

Даже с ним поступили так же. Он возмутился, но проводник лишь пожал плечами: «Исключений нет». Он, конечно, мог приказать прочесать весь лес, но понимал, что после такого старуха едва ли стала снова помогать ему. А вот сосчитать количество шагов никто не мог запретить.

Его отец болел уже второй год, и ничто, кроме снадобий старой знахарки, не приносило облегчения. Её травяные настои ненадолго заглушали боль, но вскоре она возвращалась с новой силой, и ему приходилось всё чаще отправляться в лес за редкими травами. Он был готов отдать всё, лишь бы спасти отца, но в Волчьей Яме не было хороших тиасорсов*, а в городе, где могли помочь, им отказали. С такими, как они, не церемонились — просто выбрасывали на улицу, оставляя умирать без помощи.

Самое обидное, что у его семьи было полно денег, но даже они не смогли помочь. Людей из кварталов запрещали лечить и вообще хоть как-то помогать им. Они пытались обучать своих тиасорсов* или привлекать чужих, но судьба таких людей была незавидна. Обязательно приходили те, кто забирал их. Все попытки бунтовать, сопротивляться или дать отпор неизменно заканчивались поражениями. В последней такой битве погибло половина клана, и после этого было принято решение прекратить сопротивление.

Таких, как старуха-знахарка, сарконты* уничтожали на месте, считая опасными, как и любого человека, который не подчинялся им. В кварталах оставляли лишь людей с боевыми способностями. К такому виронту* присматривались, брали его на учет и некоторое время следили. Если способности росли, его забирали в Анольсиор*, и больше о нём никто ничего не слышал.

На мелочь же попросту не обращали внимания, угрозы они не представляли, а без кланов и установленного ими порядка пришлось бы охранять и эти районы. Поэтому такие люди пополняли главный состав кланов, укрепляя их. Некоторые виронты*, не согласные жить под постоянным контролем города, сбегали и прятались, но мало кому удавалось выжить. Так что он хорошо понимал, чего опасалась старуха.

За спиной послышался легкий шорох, словно кто-то неуклюже наступил на ветку. Алан моментально схватился за оружие и обернулся.

— Выходи! — громко, но спокойно крикнул он.

Ответом была лишь тишина, нарушаемая шёпотом леса. Повернувшись обратно к дороге, он буквально столкнулся нос к носу с девчонкой лет пятнадцати. Две густые тёмные косы спадали ей на плечи, а голубые глаза смотрели на него с любопытством. Выругавшись про себя, что был столь неосторожен, Алан убрал оружие и настороженно начал рассматривать её. Вряд ли эта пигалица хотела причинить ему вред.

— Испугался? — спросила она, неверно истолковав его молчание.

— Тебя? — искренне удивился Алан.

Девчонка только кивнула, еле сдерживая улыбку.

Вздохнув, он осторожно отодвинул её и пошел дальше. Конечно, встретить кого-то посреди леса в такой час — случай не самый обычный, но неужели ему бояться какой-то девчонки… или всё-таки стоит? Подсознательно, когда за его спиной стоял чужак, он ждал подвоха, и даже сейчас несмотря на то, что это была малявка, он мысленно сжался. Враги порой использовали даже детей.

— А ты куда ходил? — услышал он беззаботный голос сзади и снова остановился, но лишь на мгновение, а потом зашагал быстрее, не желая поддерживать разговор.

Но девчонка и не думала отставать. Сначала она пыталась выяснить, откуда он пришёл, затем — куда направляется, а вскоре и вовсе принялась болтать ни о чём, как это частенько любят делать женщины. Алан даже поймал себя на том, что пару раз невольно улыбнулся. Но внезапно разговор оборвался, и наступила тишина. Пройдя ещё немного, он не выдержал и обернулся.

Девчонка сидела на поваленном стволе дерева, роясь в потрёпанной сумке. Увидев, что на неё наконец обратили внимание, она засмеялась и поманила его пальцем с такой непосредственностью, что он не выдержал и подошёл ближе. Уже давно никто не позволял себе подобной вольности. Родные и близкие любили его, остальные — боялись. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то общался с ним столь спокойно и непринуждённо.

— Вот! — девушка протянула руку, сжав кулак, а затем, с лукавой улыбкой, разжала его. На её маленькой ладони лежал мешочек из грубой мешковины, перевязанный синей верёвочкой. Именно в таких выдавала ему лекарство старуха.

— Что это? — Алан протянул руку и взял мешочек.

— Это бабушка Фарин велела передать и наказала хорошенько отругать тебя, — девушка вскочила с дерева и, вытянув руку, погрозила пальцем у него перед носом. — Совсем растяпой стал… Всё забывает… Вечные дела… Вечно хмурый… — она ловко передразнивала старуху, снова вызвав у него улыбку. — Вот! Забыл, и мне пришлось тебя догонять.

— Ты проводник? — поинтересовался Алан, засовывая мешочек в карман куртки.

— Нет, — замотала она головой, так что две косички забавно запрыгали из стороны в сторону, — я просто иногда помогаю ей по хозяйству, травы собираю… Ну и продукты ношу.

— Спасибо, — поблагодарил Алан и, отвернувшись, вновь зашагал по дороге.

Сзади снова послышался девичий голос. Сначала она рассказывала истории о старухе, затем — о каких-то странных людях, которых он даже не знал. Краем уха слушая ее успокаивающую болтовню, Алан снова погрузился в свои мысли.

В последнее время всё шло наперекосяк. Разборки между кланами усилились, передел сфер влияния достигал своего пика. Силы распределились почти поровну, оставались лишь несколько мелких районов, которые упорно отказывались мирно присоединиться к большим кланам. Алан как раз обдумывал, как уговорить одного из крониксов, когда снова услышал её голос.

Глава 2

Прошло три года.

Выйдя за ворота тюрьмы, Алан облегчённо вздохнул. Нет, ему не было там плохо. Как кроникса одного из самых влиятельных кланов, его приняли неплохо: отдельная камера, свобода перемещения по территории колонии и почти постоянный доступ к всемирной сети. Мать и брат навещали его каждую неделю, иногда приезжали друзья или даже синтар*.

Часто они занимали отдельную комнату, часами обсуждали дела и порой напивались. Иногда ему приходилось решать споры между кланами или разнимать жесткие замесы внутри самой колонии, а порой даже участвовать в них. Жизнь мало чем отличалась от прежней, за исключением того, что он не мог выходить за пределы этих серых и мрачных стен. Но именно это его и тяготило. Ограничение свободы было невыносимым — он задыхался. И теперь, выйдя за ворота, Алан поднял голову и полной грудью вдохнул пьянящий воздух свободы.

Три тёмных автомобиля стояли у ворот, поджидая его. Подойдя к первому, Алан сначала намеревался сесть на место пассажира, но потом передумал, открыл водительскую дверь и жестом попросил брата пересесть.

— Алан! — радостно воскликнул Игорь, крепко обнимая его, как только он уселся в мягкое кожаное кресло.

— Только не говори, что соскучился, — усмехнулся тот, заводя машину.

— Конечно соскучился! Брат! — Игорь снова потянулся обнять его.

— Хватит! Хватит! — остановил его Алан. — Ведёшь себя как девчонка.

Игорь тут же нахмурился и обиженно уставился вперёд.

— Там и мама скучает, весь день еду готовит. И отец тоже соскучился. Но тебе, как всегда, всё равно.

— Не всё равно, — Алан похлопал его по плечу, разворачивая автомобиль и нажимая на газ.

Автомобили он любил и частенько носился, нарушая правила. Вот и сейчас, после трёх лет заключения, наслаждался скоростью. Два других автомобиля не отставали, держась следом.

— Ребята вечером решили в честь тебя закатить праздник, погуляем, — сообщил Игорь, мечтательно закатывая глаза. — Девочки…

Алан промолчал. Он не любил все эти тусовки и старался избегать их, но понимал, почему другие любили погулять. Молодые парни — что с них взять? Он усмехнулся.

«Думаю о себе как о старике. А ведь мне всего тридцать один».

Отец начал болеть примерно шесть лет назад. После избиения сарконтами, сильный как медведь, мужик почти превратился в калеку. Будь у них в то время нормальный врач или
тиасорс, они бы быстро поставили его на ноги. Но Анольсиор не спешил помогать отребью, живущему у них под ногами. Больше того, город мечтал, чтобы кварталы с их нищетой и преступностью исчезли.

Но они все жили и жили, рожали детей, влюблялись и справляли праздники. Беда лишь больше сблизила всех, заставляя ценить жизнь и не бросать слов на ветер. Отец даже заключил договор с кланом Реус о прекращении бессмысленной вражды, и теперь самые сильные кланы мирно сосуществовали, за исключением случайных драк и споров.

Алан покосился на брата, который беззаботно насвистывал модную мелодию, уставившись в окно. Игорю было двадцать шесть. Красавец, любимец девушек, да и в клане его уважали за добродушный и весёлый нрав. Когда-то Алан был таким же, но в двадцать семь ему пришлось повзрослеть. Отец тогда ещё мог ходить, но вскоре совсем перестал вставать с кровати. Год спустя он официально объявил Алана своим преемником, и бригады поддержали его. С тех пор беззаботность осталась в прошлом.

Конечно, отец и раньше привлекал его к делам, но Алан и не представлял, как это изматывает. Бывали дни, когда он едва добирался до постели и засыпал, не успев поесть, а ночью ему снились люди, чего-то от него требующие. Наутро он просыпался таким же уставшим и снова брался за дела. Мать не раз плакала, глядя на то, как её любимый сын исхудал и ходит с постоянными кругами под глазами.

Отец пристально следил за ним, но скрывал беспокойство и помогал, чем мог. Алан был ему за это благодарен. В то время он часто ошибался, и его позиции самого молодого кроникса были неустойчивыми. Отец не раз уберёг его от серьёзных промахов и помог завоевать уважение бригад.

Непростыми были отношения с ральдором* и синтаром* клана. Владимир, ральдор клана, был искренне убеждён, что именно он должен был занять место отца, и первое время саботировал практически все решения молодого кроникса, порой вызывая у Алана приступы ярости. Однако ему хватило ума не показывать раздражения, и со временем тот притих. Особых иллюзий, что они сработаются, Алан не испытывал и дал себе слово со временем заменить этого человека.

С Вениамином Сергеевичем, синтаром клана, ситуация была гораздо сложнее. Скорее это он мог диктовать условия, чем ему. Было трудно понять его отношение к новому крониксу. Некоторое время синтар сохранял нейтралитет, что вызвало немало пересудов. Но однажды Алана пригласили в кабинет отца. Вениамин Сергеевич уже был там и, потягивая белое вино, холодно разглядывал его своими бесцветными глазами.

Алану не хотелось признаваться даже себе, но он побаивался этого человека с детства. Высокий, сухопарый, с бесстрастным лицом и пристальным взглядом, синтар пугал детей одним своим видом. О нём рассказывали мрачные истории, и при его приближении дети норовили спрятаться. Даже став взрослым, Алан робел перед ним. Он не помнил, чтобы на этом бесстрастном лице когда-либо мелькнула хоть капля эмоции — одна и та же непроницаемая маска. Тем не менее Вениамин Сергеевич был умен и не раз помогал решать сложные вопросы, что делало его незаменимым для клана.

Он не особо церемонился и высказал обоим всё, что думает об Алане. Мнение было далеко не лестным, если бы не последние слова: синтар в целом одобряет нового кроникса и не станет мешать ему набираться опыта, но оставляет за собой право вмешиваться в дела, которых раньше не касался. Правда, в конце он добавил, что, если Алан проявит себя достойно, они смогут сработаться. Видимо, тот действительно показал себя хорошо, потому что Вениамин Сергеевич редко вмешивался в дела клана. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Глава 3

На вечеринке было весело. Вокруг собралась внушительная толпа, хотя Алан сомневался, что большинству из них действительно было до него дело. По сути, многие никогда с ним не общались. Даже его бойцы могли обращаться к крониксу только через бригадира, а простые жители, мелкие «винтики» в отлаженной системе, могли и вовсе не знать его в лицо. Тем не менее это не мешало им прийти, чтобы повеселиться и бесплатно поесть.

Такие развлечения время от времени устраивались от имени клана — дешёвый популизм, работавший безотказно, чтобы хоть немного разбавить будни этих бедолаг. После того как Алана избрали крониксом, он перестал ходить на них, но сегодня был вынужден сделать исключение. План был простой: немного постоять, оплатить всем выпивку и тихонько уйти.

На входе, когда бойцы приветствовали его громким возгласом, он поднял руку в ответ. В толпе сразу же раздались свист и топот — ох уж эти ритуалы. Алан прошёл к стойке, заказал простой водки и огляделся. Многих из присутствующих он помнил, но некоторых видел впервые. Молодые, подросшие за время его отсутствия, с удовольствием отплясывали рядом со «стариками». В такие моменты он почти жалел, что не мог расслабиться, как они.

— Босс, — услышал Алан рядом и обернулся.

Перед ним стояли три бригадира элитных бригад. Он знал их с детства, а один из них был его лучшим другом. Ребята проверенные и серьёзные — их бойцы составляли костяк клана и участвовали во всех стычках.

— Сергей, — Алан протянул руку тому, кто первым заговорил с ним, затем пожал руки двум остальным. — Тимур, Крен, — произнёс он, называя их по именам. Это был своего рода знак уважения к подчинённым.

— Мы рады, что ты вернулся, босс, — улыбнулся Сергей. — Мы не допустим, чтобы ты снова оказался в такой ситуации. В этом есть и наша вина.

Алан уже было открыл рот, но быстро сообразил, что оправдываться ему не стоит. Он лишь коротко кивнул, затем повернулся к бармену и заказал ещё три рюмки водки и закуску. Когда все четверо выпили и, наконец, отбросили формальности, завязался непринуждённый разговор.

Чуть дальше, за одним из столиков, сидели три симпатичные девушки. Две крашенные блондинки и брюнетка. Блондинки, не затыкаясь, болтали, а вот брюнетка молчала, с тоской оглядывая зал. Каждые пять минут, когда включали медленную музыку, к ней обязательно кто-то подходил, пытаясь пригласить на танец, но она всегда отказывала. Некоторые извинялись и уходили, а другие начинали ругаться и хамить. Тогда брюнетка манила их пальчиком и что-то шептала на ухо. После этого незадачливые ухажёры поспешно исчезали.

Одна из блондинок в конце концов не выдержала:

— Ты опять им врёшь и прикрываешься Волком?

— Ну и что? — брюнетка приподняла изящные брови. — Он сам разрешил мне это три года назад.

— Подозреваю, он не знал, что ты будешь использовать это для отпугивания ухажёров.

Брюнетка лишь пожала плечами.

— А знаешь что? — вмешалась вторая блондинка. — Мне кажется, ты просто врёшь.

— Я? Вру? — возмутилась брюнетка, уставившись на подругу. — Да я сегодня вылила на него ведро воды, и он мне даже ничего не сделал! — парировала она.

— Да ну! — изумлённо выдохнула первая блондинка.

— Да опять врёт, — усмехнулась вторая. — Он только что вышел, где бы она его встретила? Вон, видите Оксанку? — кивнула она на девушку в центре танцпола. — До тюрьмы он, кажется, с ней крутил, и говорят, она его ждала всё это время.

Первая блондинка и брюнетка повернули головы в сторону танцпола. Оксанка была высокой девушкой с роскошной копной рыжеватых волос до пояса и внушительным бюстом. Мужчины, стоявшие рядом, не могли отвести от неё жадных взглядов, а она лишь смеялась, извиваясь своим красивым телом.

Брюнетка только хмыкнула и отвернулась.

— Она мне не соперница!

— Вот это самомнение! — рассмеялась вторая блондинка. — Значит, простые парни тебя не устраивают? Ни бойцы, ни бригадиры? А как же Игорь? Он, между прочим, глаз с тебя не сводит, — добавила она, кивнув в сторону столика, где отдыхали бригадиры и Игорь.

Брюнетка мельком взглянула в сторону столика и, поймав его влюблённый взгляд, тут же отвернулась.

— Значит, младший брат тебе не нужен, и ты замахнулась сразу на кроникса? — покачала головой первая блондинка. — Но говорят, он не заводит отношений надолго. Так, проведёт пару ночей, подарит что-нибудь и исчезает. Да и вообще, ты просто врёшь и никогда его не встречала. Смотри, правда всплывёт — и тебе не поздоровится!

— Ах, вру, значит? — вспылила брюнетка.

— Конечно, — усмехнулась вторая блондинка. — Вон он у барной стойки. Если ты настолько хорошо его знаешь, что прикрываешься его именем, то подойди и пригласи на танец.

— И подойду! — упрямо ответила брюнетка, поджав губы.

— Не подойдёшь, — с усмешкой бросила вторая и, поймав раздражённый взгляд, расхохоталась.

Каково же было её удивление, когда заиграла медленная музыка, брюнетка поднялась со своего места и решительно направилась к стойке бара. Подойдя к четверым мужчинам, оживленно беседующим о своих делах, она остановилась напротив Алана и деловым тоном произнесла:

— Пойдем?

Беседа оборвалась, и все четверо уставились на дерзкую девчонку, прервавшую их разговор. Однако в присутствии кроникса бригадиры не могли ей ответить, тем более она явно обратилась именно к нему. Алан, нахмурившись, оглядел девушку, он ее узнал, и, в очередной раз поразившись то ли наглости, то ли непосредственности, холодно произнес:

— Я занят, — и тут же отвернулся.

Девушка от возмущения раскрыла рот, но, увидев, как один из мужчин едва заметно покачал головой, будто предупреждая, что лучше промолчать, опустила глаза. Щёки пылали от стыда, когда она вернулась к своему столику. Увидев сочувствующие взгляды подруг, девушка едва сдержала слёзы, но, взяв себя в руки, села, делая вид, что всё в порядке.

— Вот видишь? — заговорила первая блондинка почти шёпотом. — Он поступил с тобой, как со всеми.

Глава 4

Утром Алан проснулся с первыми лучами солнца — хорошая привычка, которой его научила тюрьма. Раньше, если не было срочных дел, он мог проспать полдня. Мама уже хлопотала на кухне. Ей давно предлагали взять помощницу, но она отвергала одну лишь мысль о том, что незнакомая женщина будет убираться или готовить в её доме.
«Пока у меня есть силы, я буду ухаживать за вами. А потом делайте что хотите!» — ворчала она.
— Мама, — Алан осторожно обнял её сзади.
— Что-то ты рано, — удивилась она, продолжая мыть посуду.
— Привычка.
— Привычка, а вот твой брат даже не соизволил появиться дома.
— Извини, — когда Алан вернулся вчера, мать уже спала, и он не стал её будить, чтобы передать слова Игоря.
— Ты-то за что извиняешься?
— Он просил сказать, что не придёт домой, но ты уже спала…
— Да какая разница, — вздохнула мать. — Он, конечно, хороший мальчик и старается не расстраивать меня, но вы оба уже взрослые. Ты куда-то собрался?
— После обеда у меня встреча с бригадирами, потом поедем на полигон. Вот видишь, и я перед тобой отчитываюсь, — улыбнулся он, поцеловав её в щеку и усевшись за стол.
— Есть хочешь?
— Пока нет, поем с отцом. Но от кофе не откажусь.
Через десять минут они сидели друг напротив друга, потягивая кофе из чашек.
— Отцу всё хуже и хуже. Даже травы от старухи почти не помогают. Он делает вид, что всё нормально, но я вижу, что ему больно, — печально вздохнула мать.
— Я пытался узнать в тюрьме о врачах или тиасорсах, которых можно подкупить. Но городские на это не пойдут. В законах прописана смертная казнь за лечение жителей кварталов без официального разрешения. А у нас самый сильный тиасорс — это старуха, — виновато опустил он голову.
— Жениться тебе пора, сынок.
— Мама! — Алан с силой поставил чашку на стол, чуть не расплескав кофе. Затем, опомнившись, повторил уже мягче: — Мама, ты же знаешь, мы уже всё обговорили. Моё решение неизменно.
— Но… — мать чуть не плакала, — наш род должен иметь продолжение, у тебя должны быть дети. Даже твой отец, насколько суровым был, но женился.
— На тебе бы я тоже женился, — улыбнулся Алан, не зная, как её успокоить. — Но где найти такую же? Второй такой нет.
Мать попыталась улыбнуться.
— Есть Игорь. Я уверен, что он скоро женится, нарожает тебе много детишек, и ты будешь счастлива.
— Но я хочу видеть именно твоих внуков.
Ох уж этот взгляд. Он помнил его с детства. Если мама что-то вбила себе в голову… Его спасло лишь то, что заскрипела дверь, и ввалился полупьяный Игорь.
— Вот твоя надежда, — кивнул Алан, глядя, как брат старается аккуратно поставить ботинки.
Услышав его голос, Игорь поднял глаза и, увидев их, улыбнулся.
— Мама, брат… Я немного задержался, — подойдя к столу, он схватил чашку Алана с уже остывшим кофе и почти залпом опустошил её. — Есть хочу.
Мать встала и молча пошла к шкафу.
— Ты вовремя вернулся, меня тут очередной раз женить решили, — облегчённо вздохнул Алан.
— Да? А на ком?
— В том-то и проблема, что не на ком, а то бы уже давно женили. Так что очередь за тобой.
— Мне тоже не на ком, — опустил голову Игорь.
— А Никки? Ты же ещё вчера вечером говорил, что влюблён.
— Прогнала, как всегда. Вот не пойму, что ей нужно? Я что, страшный? Денег у меня нет? Глупый?
В этот момент послышался тихий скрип, и в столовую въехала коляска с отцом.
— Как же хорошо, когда все дома. Кто-то посмел назвать моего сына глупым? — он подъехал к столу и, улыбнулся жене.
— А… — махнул рукой Игорь. — Плевать на неё…
— Девушка, — отец состроил понимающую гримасу, — если девушка считает тебя глупым, значит, это не твоя девушка.
— Да не называла она меня глупым, просто не пойму, почему она меня гонит. Что со мной не так?
— Первый раз слышу, чтобы ты говорил о девушках в этом доме, — удивился отец. — Видимо, и правда задела. Я её знаю?
— Вряд ли, — вмешался в разговор Алан. — Молоденькая совсем. Сколько ей сейчас? — посмотрел он на брата.
— Двадцать исполнилось месяц назад.
— Думал, она младше, — пожал плечами Алан.
— Ну вот, может, хоть он женится, — мать начала накрывать на стол. — А то Алан такой упрямый…
— На ком, мам? — возмутился Игорь. — Она меня видеть не хочет.
— Да ты подожди. Женщины они такие. Главное — не сдавайся, — погладила его мать по голове, ставя перед ним тарелку с тушёной картошкой.
— У тебя когда встреча с бригадирами? — отец тут же забыл о младшем и переключился на старшего сына.
— В три часа в моем доме, — Алан с удовольствием втягивал запах тушёной картошки.
— А почему не здесь? — отец любил участвовать в обсуждениях и часто давал мудрые советы. Именно поэтому Алан не хотел собирать бригадиров у себя дома. Иногда ему нужно было поговорить с ними наедине. Не то чтобы наставления отца мешали, наоборот, они часто помогали. Но сегодня он хотел поболтать с ребятами по душам, а потом поехать на полигон и потренироваться вместе. Отец был недоволен, что кроникс и бригадиры общались на равных, и всё время ворчал по этому поводу. Но Алан никого не слушал — ни отца, ни синтара. Он не спорил и не настаивал на своём, но делал так, как считал нужным.
— Да просто соскучился по дому, и маме меньше работы будет, и тебе спокойнее, — соврал он.
— Вам что-то приготовить? — тут же засуетилась мать.
Это была ещё одна причина, почему Алан не хотел проводить такие встречи дома. В клане числилось одиннадцать простых бригад и три элитных. Готовить на пятнадцать человек, а потом всё это убирать… Он никогда не понимал, зачем. Вернее, зачем угощать гостей было понятно, но непонятно, зачем напрягать этим мать.
— Не, мам. Не нужно. Мы уже заказали еду у толстяка Тина.
— Ну вот куда это годится? Едите что попало, а домашней еды не хотите! — ворчала она.
Мужчины заулыбались. Они каждый раз пытались хоть как-то облегчить ей жизнь, но она всё равно была недовольна. Накрыв на стол, мама села рядом и, подперев подбородок руками, уставилась на Алана так, что ему кусок не лез в горло.
— Мам, — не выдержал он, — ну не смотри на меня так.
— Никак не могу привыкнуть, что ты дома, — вздохнула она, опустив глаза и начиная подкладывать ему оладушек, — похудел.
— Ничего, на такой еде скоро растолстею.
— Там полигон отстроили, даже меня возили, показывали, — перебил их отец.
Было видно, что ему не терпится обсудить новости. Он хоть и отошёл от дел, но полностью их бросить не смог и всегда расспрашивал сына о том, что происходит в клане. Да, Алан и сам часто приходил за советом, зная, что сделает отцу только приятно. Правда, иногда они спорили так, что их разъярённые голоса разносились по всему дому. Но в основном их мнение сходилось, и они с удовольствием обсуждали подробности.
— Полигон и будем обсуждать сегодня, да мелочи еще. Насколько я понимаю, всё спокойно, и перемирия никто не нарушал.
— Перемирие, может, и не нарушали, но Хлыст в наш район как домой теперь ездит, — Игорь оторвался от еды.
— Хлыст? — удивился Алан.
Хлыстом прозвали Лыкова Петра Аркадиевича, кроникса не меньшего по влиянию клана Реус. Именно с ним они вынуждены были делить своё влияние. Большой дружбы между кланами Волка и Реусом не было, но, заключив несколько лет назад договор, жили они вполне мирно. А если и случались какие инциденты, то они решались общим советом. Однако между ними всегда ощущалось соперничество. Конечно, появление Хлыста в их районе не являлось чем-то предосудительным, но и не считалось нормальным.
— Ага, приезжает каждую пятницу вечером. Никого не предупреждает.
— И что ему надо?
— Угадай, — Игорь ухмыльнулся.
— Хватит тянуть, — прикрикнул на него отец.
— К Никки ездит, говнюк! — нахмурился Игорь.
— Опять она, — Алан поджал губы. — Странная девчонка. Я видел её перед тем, как меня посадили, и вчера тоже постоянно натыкался на неё. Хлыст, конечно же, разрешения не спрашивал?
— Нет, конечно! — Игорь рассмеялся. — Этот тип приезжает к ней с горой подарков, а через пять минут вылетает от неё злой, с теми же коробками в руках. Но упорно возвращается снова и снова. Ты бы видел его возмущённое лицо! Ребята его не трогают, да и кроме тебя ему предъявить некому, но колеса его автомобиля не раз оказывались проколотыми, а двери покарябанными.
— Мелкое хулиганьё, — Алан снисходительно улыбнулся. — Смотри, досмеёшься — увезёт девчонку в другой квартал.
— О ком это вы? — вмешалась мать, явно заинтригованная разговором.
— Вот, кстати, мам, первый кандидат в твои невестки, — усмехнулся Алан, указывая на Игоря. — Она ему очень нравится. Наш малыш, как подойдёт к ней, так краснеет.
— Да? — мать с интересом посмотрела на младшего сына. — Ну-ка, рассказывай. Мне же интересно!
— Мам, — тут же заканючил Игорь, зло зыркнув на Алана. — Девушка как девушка. Просто красивая…
— Я её знаю? — удивлённо всплеснула руками мать.
— Вряд ли, — ответил за брата Алан. — И не уверен, что она тебе понравится. У девочки явно не самый покладистый характер. — Он поднялся с места. — Ладно, я ушёл, ещё в магазин заехать надо, хоть что-то из одежды купить.
— А я спать, — Игорь вскочил со стула, прекрасно понимая, что, как только брат уйдёт, мать примется пытать его вопросами.
— Надо было родить девочку, — вздохнула она, глядя им вслед.
Алан шел по улицам, порой ему доставляла удовольствие такая прогулка. Люди спешили по своим делам, но, завидев его, останавливались и провожали взглядом. В самом начале такое внимание раздражало, теперь он уже привык и просто шел мимо, не обращая внимания на любопытных. Магазинчик Инги находился недалеко от его дома.
Инга… Красивая, шикарная даже в свои сорок лет. Первая женщина, с которой он переспал. Алан даже не помнил, она его соблазнила или он был таким прилипчивым, что она не устояла. Скорее всего, второе, нужен был ей прыщавый подросток с обожанием, бродивший за ней следом.
Но однажды ему повезло. То ли у Инги был неудачный день, то ли она разругалась с очередным ухажером, но он случайно оказался у неё в кровати. Даже сейчас он готов был покраснеть, вспомнив, как вёл себя тогда. Это повторилось ещё пару раз, но потом его безжалостно выгнали из «рая».
Как же он тогда злился и грозился убить любого, кто подойдет к любимой. Инга лишь рассмеялась, узнав об этом, но положение его отца она не могла игнорировать и однажды, затащив его в свой магазинчик, доходчиво объяснила, почему их связь невозможна. Алан тогда ничего не хотел слышать и чуть не натворил множество глупостей, но вовремя встретил свою вторую любовь и забыл о первом печальном опыте. Со временем они стали друзьями, и за одеждой он ездил только к ней. Именно благодаря ему в магазине стали появляться кожаные куртки и одежда в стиле милитари.
Инга вначале кривила рот от его вкуса на одежду, пытаясь поставить в пример отца, предпочитавшего классику. Но со временем она смирилась и даже выделила часть своего магазина под «дворовый стиль» нового кроникса. Жалеть ей не пришлось — вскоре почти весь клан начал одеваться у неё, принося хозяйке немалую прибыль.
Толкнув дверь, Алан зашёл внутрь. Как всегда, здесь звучала классическая музыка, а в воздухе витали экзотические ароматы. Именно Инга привила ему вкус к этим странным, терпким ароматическим палочкам, и вечерами, отдыхая у себя дома, он часто зажигал одну из них, выбирая запах по настроению.
— Ты уже вернулся? — послышался мягкий голос, и из полутьмы подсобки появилась хозяйка. Как всегда безупречно одетая и накрашенная. Скромное платье из белого ситца, выгодно облегающее её фигуру, на ком-то другом выглядело бы простовато, но именно Инга украшала его, а не оно ее. Светлые волосы до плеч были уложены волной, а пухлые красные губы и большие серо-зеленые глаза завершали образ. Алан всегда восхищался ею, но с тех пор, как они расстались, она больше не пускала его в свою постель. Между ними порой буквально искрило, но это были её принципы, и он их уважал.
— Тут всё по-прежнему, — улыбнулся Алан, пожирая её глазами.
— Ты так говоришь, будто пробыл в тюрьме вечность, это всего лишь три года, — тихо рассмеялась она, подходя ближе.
— Целых три года, три года моей жизни, — поправил он.
— Ничего, ты вырос, пора привыкать, — она смахнула с его куртки несуществующую соринку и, протянув руку, показала вглубь магазина: — Я там новой одежды привезла к твоему освобождению. Есть интересные.
— Я доверяю тебе. Пришли всё ко мне в дом.
— Я бы хотела, чтобы ты примерил пару вещей.
Это была вечная игра между ними. Инга умела держать мужчину в напряжении, но в то же время не подпускала близко. Она просто манипулировала ими как хотела. Алан понимал это, но не желал отказываться от этой игры. В редкие моменты их встреч он доверялся этой женщине, и, если бы она захотела пойти дальше, он бы согласился. Но она была слишком умна для этого и провела между ними невидимую черту, которую никогда не переступала.
Вот и сейчас Инга наслаждалась его возбуждением. Алан не был в неё влюблён и вне этого магазина почти не вспоминал об этой женщине. Но как только переступал порог, сразу попадал под её влияние.
— Нет, — улыбнулся Алан. На сегодня с него было достаточно.
Инга с лукавой улыбкой положила руку ему на грудь и, глядя в глаза, произнесла:
— Знаешь, иногда мне кажется, что я отдала кому-то очень красивую и редкую статуэтку и теперь наблюдаю за ней издалека.
— Но ты можешь не только любоваться ею, — не выдержал Алан и потянулся к ней, он всегда поддавался на её провокации.
— Пожалуй, я полюбуюсь издалека, — тут же охладила она его пыл.
— Как всегда, — вздохнул он и, получив в ответ только улыбку, пожал плечами.
— Я соберу всё и пришлю. Тебе к родителям или в дом?
— В дом, я поживу там несколько дней.
— Родные были слишком тебе рады, и ты бежишь?
— Мама не оставляет попыток меня женить, не хочу пока слышать об этом.
— На то она и мама. Пусть Костя заедет часов в пять, я всё подготовлю.
— Может, сама вечером привезёшь? — не сдавался он.
Инга лишь снова улыбнулась и скрылась в той же подсобке, из которой появилась.
Алан вздохнул и направился к выходу. Закрыв за собой дверь, достал мобильный.
— В пять заедешь к Инге, заберёшь вещи и отвезёшь в дом. Потом свободен до завтра.
Костик был его личным шофёром с самого начала избрания крониксом. Но так как Алан любил водить сам, то он скорее превратился в мальчика на побегушках и большую часть дня проводил дома. Впрочем, всех и всё устраивало. Алан не переносил, когда за ним кто-то ходил хвостом, а Костик был ленив и с удовольствием полдня просто дрых.
— Да, босс! — зевая, произнёс он.
— Хватит спать! — гаркнул на него Алан и сам зевнул.
Подойдя к своему дому, он помахал матери, которая смотрела на него из окна, и, сев в машину, поехал по дороге в сторону леса.

Глава 5

Ребята приехали ровно к трём, а через пятнадцать минут привезли доставку от толстяка Тина. Две привлекательные девчонки занесли пакеты внутрь, аккуратно расставили всё на большом столе и с лукавыми улыбками покинули дом. Алан с интересом наблюдал за своими бригадирами — ни один не остался равнодушен к красавицам.

«Павлины», — подумал он, постучав рукой по столу.

Все сразу обернулись, сделав серьёзные лица.

— Едим, обсуждаем дела и на полигон. Что-то я по нему соскучился.

— Волк, вот увидишь, тебе понравится!

Они тут же забыли о девушках и принялись оживлённо хвалить полигон.

— Хватит! Хватит! — прикрикнул на них Тимур. — Весь сюрприз испортите!

После обеда обсудили текущие вопросы. Ничего серьёзного не произошло, а с мелкими инцидентами бригадиры справлялись сами. Зашла речь о появлении Хлыста в квартале, но Алан заверил, что разберётся с этим лично.

— Завтра вернётся Вова, — сообщил он.

— Интересно, с какими новостями, — усмехнулся Сергей.

— Какие бы ни привёз, всё равно новости, — отозвался Тимур.

Крапов Владимир Олегович был ральдором Алана, перешедшим к нему от отца. И если с синтаром Алан нашел общий язык, то с Владимиром всё было сложнее. Он хоть и исполнял приказы нового кроникса, но делал это нехотя, затаив злобу. Держать такого человека возле себя было опасно и недальновидно, но разжаловать его значило заиметь серьезного врага. К тому же он слишком много знал о делах клана. Конечно, его можно было устранить — тем более что грехов за ним числилось немало, — но отец был против.

Перед своим освобождением Алан отправил Владимира осмотреть территории мелких кланов, которые не желали присоединяться ни к одной из сторон. Их клан хотел прибрать эти земли к рукам, но и Хлыст тоже не сидел спокойно. Им нужно было всё обсудить, чтобы мирно разделить эти зоны и оставить только два квартала. Именно поэтому Владимир отправился туда, чтобы попытаться убедить несогласных.

— Всё! На полигон! — Алан поднялся. — Интересно поглядеть, что вы там натворили.

Кортеж из пятнадцати тёмных автомобилей заставлял остальных водителей поспешно прижиматься к обочине. Пешеходы с интересом провожали их взглядами. Все прекрасно знали, кто едет, и старались вовремя уступить дорогу.

Полигон находился всего в двадцати минутах езды от квартала. Его специально построили чуть дальше, чтобы отсечь любопытных. Но мальчишки всё равно находили лазейки, подглядывая через дырки в заборе за тренировками бойцов. Каждый мечтал, что когда-нибудь тоже окажется здесь, среди сильнейших. Их не гоняли — порой даже подкармливали чем-то вкусным, зная, что через десять лет именно эти ребята смогут встать рядом, плечом к плечу. Внутрь, конечно, молодёжь не пускали, но во дворах для них оборудовали тренировочные площадки, а специальные кураторы с десятилетнего возраста примечали крепких мальчишек, которые со временем могли бы пополнить ряды клана.

Массивные ворота из тяжёлого металла распахнулись, пропуская кортеж, и тут же захлопнулись, как только последняя машина проехала внутрь. Этот огромный участок в двадцать гектаров присмотрел ещё отец Алана. Его расчистили и переделали в мощную тренировочную базу для бригад. Но Алан пошёл дальше, решив построить настоящий тренировочный лагерь. Тюрьма не позволила ему участвовать в строительстве лично, и теперь он с интересом разглядывал то, что раньше видел лишь на чертежах.

Два барака для солдат располагались рядом со столовой и небольшим зданием для бригадиров. Чуть дальше виднелись бассейн и крытый тренажёрный зал. Алан сузил глаза от удовольствия: если честно, он не до конца верил, что всё это удастся воплотить в реальность. Стройка оказалась головной болью — порой даже достать обычное стекло превращалось в проблему. Но тут выручил Хлыст: на его территории находился завод по производству блоков. Конечно, содрал он с них немало, но сделка того стоила. Разобрали и несколько заброшенных домов на окраине, а остальное Вениамин Сергеевич помог достать через свои каналы в городе.

Половина активов клана ушла на эту стройку, но никто не возмущался. Решение было принято единогласно и поддержано бригадами. Теперь это был настоящий военный лагерь.

— Волк! — нетерпеливо воскликнул Крен. — Моя бригада хочет быть первой!

— Составим график. Две бригады будут тренироваться здесь по три дня, назначим ответственных, — Алан с интересом осмотрел бараки и зашёл в небольшой домик для бригадиров. Здесь не было излишеств, но всё необходимое для комфортного проживания присутствовало.

— А там… — Широко улыбаясь, Тимур указал в конец барака. — Тебе подарок.

— Подарок? — Алан приподнял брови и направился в ту сторону.

В конце дома пристроили две отдельные комнаты с душем и туалетом.

— Это твоё, — Тимур внимательно следил за его реакцией.

— Зачем? Я бы мог жить со всеми, — проворчал Алан, но было видно, что ему приятно.

— Всё правильно. Вениамин Сергеевич постоянно ворчит, что ты слишком близок к бригадам, а крониксу так не положено, — добавил Крен, покачав головой.

— Да мало ли что он ворчит, — нахмурился Алан. Отец и так прожужжал ему все уши на эту тему.

Несколько следующих часов он провёл на тренировке. В тюрьме тоже был спортзал, но до возможностей полигона ему было далеко. Наконец, измотанный, он завалился в один из гамаков, развешанных на металлических столбах по краям площадки. Глядя в голубое небо, Алан задумался.

Отец и Вениамин Сергеевич беспокоились за него, стараясь держать подальше от бригад и бригадиров. Он понимал, чем это вызвано. Кроникс должен быть беспристрастным судьёй и в нужное время решить любой спор справедливо. Когда ты сближаешься с кем-то, то уже не можешь идти против него. Алан рос с этими ребятами и некоторое время состоял в одной из бригад.

«Из тебя вышел бы хороший бригадир, но не кроникс!» — Как-то в сердцах бросил ему отец.

Он был полностью с ним согласен. Вот это была его настоящая жизнь: полигон, друзья, тренировки до изнеможения. Он видел, как жил отец, и знал, что такой путь ему не подходит. Кроникс вынужден был опасаться всех вокруг — и друзей, и ральдора, и синтара. Почти полное одиночество, если не считать семью, и постоянное ощущение, что кто-то хочет тебя убрать. Алан решил выбрать другой путь: быть ближе к бригадам и завоевать их доверие. Удивительно, но после долгих раздумий Вениамин Сергеевич поддержал его решение, чем удивил и Алана, и его отца.

Глава 6

Алан сидел, злясь непонятно на что. Его раздражение почему-то было направлено не на тех, кто ослушался приказов, а на Никки. Эта выскочка решила, что он её хочет и будет «пытать», а потом испугалась и дала дёру. Но скоро до него дошло, что она убежала, потому что не хочет его и боится. Алан не мог понять, что его больше бесит: то, что девчонка возомнила себя невесть кем, или то, что он ей не нравится. В конце концов, он разозлился на себя за то, что слишком много думает о Никки, и её поведение его сильно задело.

Выйдя на площадку, Алан ещё немного потренировался и поехал домой, на берег озера. Позвонив матери, успокоил её, а потом зашёл в свой кабинет, взял первую попавшуюся книгу и попытался вчитаться. Но эта девчонка не выходила у него из головы. Психанув, он с силой захлопнул ни в чем не повинный томик и, бросив его на стол, подошел к окну. Красивый закат над озером позволил ненадолго забыть о случившемся сегодня.

Немного подумав, Алан набрал номер.

— Приезжай, — только и сказал он, а затем нажал отбой.

Минут через тридцать у дома остановилась машина и, высадив девушку, сразу уехала.

Девушка уверенно подошла к двери и, открыв её, тут же бросилась Алану на шею.

— Дорогой! — громко и немного театрально воскликнула она.

Алан только улыбнулся. Оксана всегда приносила в его жизнь шум и хаос, и именно за это он её ценил.

— Значит, ты всё-таки соскучился? — Она прошла внутрь, не утруждая себя снять туфли. — Тут ничего не изменилось.

Алан окинул её взглядом: шикарная фигура, густые рыжие волосы, пухлые губы. Оксана, заметив восхищённый взгляд, лукаво улыбнулась и поманила его пальцем.

— Сначала поедим, — покачал головой Алан, — я уже накрыл.

Закатив глаза, гостья прошла на кухню.

— Ах, мой любимый фруктовый салат! — воскликнула она с восторгом и, устроившись на стуле, принялась игриво накручивать прядь волос на палец.

Раньше Алан находил её привычки забавными, но сейчас эта манерность раздражала. Усевшись напротив, он вглядывался в её красивое лицо. Оксана была яркой, задорной и очень любила выпендриваться. Когда четыре года назад Алан обратил на неё внимание, она была в восторге. С тех пор он предпочитал её общество, но не потому, что был влюблён, а потому, что не видел разницы между ней и другими женщинами, которые пытались привлечь его внимание. Оксана была сексуальной и часто его смешила. Когда он сидел в тюрьме, она даже пыталась навестить его, но, получив указания больше не приходить, не стала настаивать. За это Алан был ей благодарен.

Но сейчас, сидя напротив, он с раздражением наблюдал за тем, как она манерно приоткрывает рот, строит ему глазки и томно выдыхает после каждого глотка вина. На кухне стоял густой аромат её духов, перекрывая запахи еды и свежести леса. Вдруг он невольно вспомнил Никки и, сам того не желая, начал сравнивать этих двух совершенно непохожих девушек. От Никки исходил аромат свежих трав, и она всегда выглядела естественной и искренней. Осознав, что его мысли вновь возвращаются к этой дерзкой девчонке, Алан нахмурился и резко поднялся из-за стола.

Оксана тут же вскочила со стула и, виляя бёдрами, направилась в спальню. Алан постоял несколько секунд и пошел за ней. Она прекрасно знала, как угодить мужчине, и раздражение от её присутствия понемногу отступило. Однако в самый ответственный момент он закрыл глаза и, застонав, пробормотал:

— Никки...

Оксана мгновенно замерла, вскрикнула и соскочила с кровати.

— Никки? — взвизгнула она, в мгновение превратившись в разъярённую фурию. Её красивое лицо исказила ярость, казалось, ещё мгновение — и она набросится на него.

Алан видел её в таком состоянии впервые.

— Что случилось? — спросил он, растерянно глядя на неё и не помня, что шептал в пылу страсти.

— Никки! Ты сказал «Никки»! — не унималась Оксана. — Думаешь, я не заметила, как ты танцевал с ней, а ко мне даже не подошёл?

— Извини, — попытался успокоить ее Алан. — Просто с ней сегодня были проблемы.

— Проблемы? И это причина шептать её имя в постели?

Увидев, как изменилось выражение его лица, Оксана поняла, что перегнула палку. Она бросилась к нему, надеясь исправить ситуацию, но было поздно. Стоило ей прикоснуться к его плечу, как Алан вздрогнул, резко отстранился и встал с кровати.

— Уходи, — процедил он сквозь зубы, быстро надевая брюки.

— Ну, милый... — зашептала Оксана, бесстыдно растянувшись на кровати в попытке вернуть его расположение.

Алан уставился на неё и обманчиво спокойным тоном произнёс:

— Уходи.

— Но я же люблю тебя, — засюсюкала Оксана, пошло извиваясь на кровати.

Сейчас эта женщина вызывала у него не просто раздражение, а едва сдерживаемую злость.

— Убирайся! — рявкнул он, указав рукой на дверь. — И чтобы я тебя больше не видел!

Оксана замолкла, никогда прежде она не видела его таким злым. Стараясь выглядеть обиженной, она медленно встала и начала одеваться, всем своим видом показывая, как ей плохо. Это ещё больше разозлило Алана, и, не желая наблюдать за её жалкими попытками вызвать сочувствие, он выскочил из спальни.

Выйдя на небольшой балкон второго этажа, Алан глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Внизу тихо плескалось озеро, отражая свет луны. Послышался звук закрывающейся двери, и он с облегчением вздохнул. Спустившись вниз, вышел на небольшую террасу у дома и, устроившись в шезлонге, стал смотреть на звёздное небо. Мысли вновь возвращались к Никки. Неужели он действительно шептал её имя? Неужели всерьёз думает о ней? Ведь он не был влюблён в эту дерзкую выскочку… Или всё-таки?

Врать себе он не привык, но сейчас изо всех сил пытался сделать это. Чем больше он вспоминал её недостатки, тем отчётливее понимал, что они ему нравятся. Даже её дерзость была… привлекательной, будоражащей. Но нужны ли ему сейчас новые отношения? А ещё Игорь… Брату она нравилась, и, похоже, серьёзно. Если бы он тогда не признался в чувствах к ней, всё было бы куда проще. И, наконец, сама Никки… Алан вспомнил её слова о том, что она не хочет заводить отношения и что они ей не нужны.

Глава 7

Как только Алан проснулся, первым делом позвонил и договорился, что в квартиру Никки установят новые стёкла, причём разбить камнем их будет сложно. Нет, его не мучила совесть из-за вчерашнего. Детская выходка Игоря насмешила, и он снова почувствовал себя подростком. Но строительство стоило немалых денег, а стёкла обходились в целое состояние. Дом Никки был одним из самых бедных, и у неё вряд ли были деньги на новые стёкла.

Его больше беспокоил брат. В свои двадцать шесть он был всё ещё мальчишкой, не хотевшим взрослеть. Конечно, его баловали все. Даже Алан закрывал глаза на его проделки. Отец ворчал, но что он мог поделать с великовозрастным шалопаем? Синтар предупредил сразу, что Алану ещё можно дать шанс, а вот Игорю никогда не стать крониксом и, скорее всего, даже бригадиром. Но Игорь и не переживал по этому поводу.

После завтрака Алан отправился на полигон. Сейчас была важна подготовка бригад, и бойцы тренировались без перерывов, даже по выходным. Вернувшись вечером к родителям, он застал Игоря, причёсывающегося перед зеркалом.

— Куда собрался? — спросил Алан, усаживаясь за стол.

— Сегодня же воскресенье — в бар, конечно.

— Завтра ты должен быть трезвым. Ваша бригада заступает на трёхдневные учения.

Игорь поморщился.

— Помню.

— Может, останешься дома?

— Ну уж нет. Надо как следует погулять перед этой тягомотиной.

— Тягомотиной?! — возмутился Алан. Для него тренировки всегда были отдыхом.

— Ладно-ладно, — Игорь заулыбался, сообразив, что брат сейчас начнёт читать нотации. — Ночевать буду дома, а утром вместе поедем.

И тут неожиданно для себя Алан выпалил:

— Я пойду с тобой.

— Что?! — изумился Игорь. — Ты же почти никогда туда не ходишь.

— Решил присмотреть за тобой, чтобы ты много не пил, — соврал Алан. На самом деле он прекрасно знал, зачем собирался в бар. Ему хотелось увидеть Никки. Он даже замер на мгновение от этой мысли. Да и будет ли она там вообще?

— Тогда давай быстрее!

— Сначала я поем.

— Ну началось, — Игорь налил себе чая, сел напротив и уставился на брата. — Так зачем ты туда идешь на самом деле?

Алан подцепил вилкой кусочек колбасы, неторопливо прожевал его и лишь потом поднял глаза:

— С Оксаной поругался.

— Ух ты! Насовсем? — радостно воскликнул Игорь.

— Наверное. Истерики закатывает.

— Когда окончательно с ней расстанешься, скажи. Девица шикарная и отвязная.

— А как же Никки? — Алан подцепил второй кусок колбасы, с интересом наблюдая за реакцией брата.

— Никки… — Игорь на пару секунд задумался. — Она другое. Иногда мне кажется, что она мне вообще не нравится. Но это когда её нет рядом. А только увижу — и всё, не могу глаз отвести. Вроде и нет в ней ничего особенного.

— Смотри, уведут, — усмехнулся Алан.

— Сразу морду набью, — нахмурился Игорь.

— То есть ни себе ни людям? Ты наши законы-то помнишь? Девушка вольна сама выбирать.

— Да плевать.

— Тут ты не прав. Насильно любить не заставишь.

Игорь отвернулся, и Алан понял, что тема была для него болезненной.

— Я, кстати, велел стёкла вставить твоей красавице. Постарайся больше не делать так. Семья у них небогатая.

— Какая там богатая. В однушке втроём ютятся, со всех щелей дует. Помощь предлагал, но она гордая, даже на порог не пустила.

— Ладно, — Алан поднялся. — Я быстро.

Это был один из двух баров, которые клан взял под свой контроль. Бар быстро набрал популярность, особенно у девушек. Они слетались сюда в надежде подцепить себе богатого мужа или хотя бы любовника, и у некоторых это даже получалось.

Игорь остановился на входе, выискивая свою компанию, и, заметив их, махнул рукой.

— Посидишь с нами? — спросил он у Алана.

— Нет, иди. Я пока поищу, кого мне надо.

Игорь кивнул и исчез в толпе. Алан не любил бары — спёртый воздух, перемешанный с запахом дешёвого парфюма и людского пота, действовал ему на нервы. Но сегодня он был готов смириться с этим, лишь бы увидеть Никки. Попытка убедить себя, что он по ней не скучает, оказалась провальной. К вечеру вся его решимость исчезла, оставив лишь глупое желание видеть её. Алан вспомнил, как когда-то подростком влюбился в Ингу, и сейчас чувствовал нечто похожее. Он даже обозвал себя в сердцах идиотом, но всё равно стоял у барной стойки, внимательно всматриваясь в каждого, кто заходил в дверь.

Но, к его разочарованию, её нигде не было видно. Алан окинул взглядом зал, кивнул паре знакомых и заказал водки. За час он успел пообщаться почти со всеми своими бригадирами, немного опьянел и уже собирался уходить, когда заметил Никки. Она пришла не одна, а с каким-то высоким парнем. Видимо, он был из клана, потому что чувствовал себя в клубе совершенно спокойно.

Алан застыл с рюмкой в руке, как охотник, заметивший добычу. Теперь ему было мало просто видеть её — он жаждал общения, и его не смущало, что она пришла не одна. Никки окинула взглядом зал, заметила двух знакомых блондинок, с которыми была в прошлый раз, и, схватив своего спутника за руку, потащила его к их столику. Усевшись рядом с подругами, она начала им что-то оживленно рассказывать. Одна из блондинок тут же начала заигрывать с её спутником. Алан уже собирался подойти, но в этот момент услышал знакомый голос.

— Дорогой… — гнусаво прошептала Оксана ему на ухо.

Алан вздрогнул и, повернувшись, уставился на нее.

— Ну ладно, ладно, — тут же залепетала она. — Хватит уже злиться. Я была неправа. Но как бы ты поступил на моем месте? Представь, что я вдруг называю тебя чужим именем…

Только этого ему не хватало. Он даже не знал, что ответить.

Проблема была не в её истерике, а в том, что она начала его раздражать. Все эти манеры, движения, даже притворное обожание в глазах — всё теперь казалось ему до боли фальшивым. Он знал, почему так происходит, но ничего не мог с собой поделать. Проблема Оксаны заключалась в том, что она была не Никки.

Глава 8

Он всю неделю проторчал на полигоне, избегая встреч с Никки, и старался не думать о ней. А теперь она сидит у него дома и спокойно читает книгу. Алан, не в силах оторвать взгляд, рассматривал ее волосы, небрежно собранные в пучок на затылке, на ее губы, руки, которыми она перелистывала страницы. Наконец, не выдержав, он произнес:

— Что ты тут делаешь?

Никки вздрогнула, выронила книгу и, испуганно посмотрев на него, начала спускаться со стремянки, едва не поскользнувшись.

— Я… я просто… читала, — пробормотала она, подняв книгу с пола.

— Я вижу, — Алан подошёл ближе, взял томик у неё из рук и хмыкнул. — «Искусство войны». Тебе не кажется, что эта книга не совсем для девушек?

— Она очень интересная, — возразила Никки.

— Правда? Может, перескажешь? — усмехнулся Алан.

Никки опустила глаза и, увидев оружие в его руке, невольно отшатнулась.

Алан тут же убрал пистолет за спину, щёлкнув предохранителем.

— Что ты делаешь в моём доме и как сюда попала? — спросил он.

— Меня Тин послал, надо было убраться и еду доставить. Я пакеты на столе оставила. Последним убирала кабинет и зачиталась. У меня дома книг почти нет, а у тебя два шкафа.

— Тин… — Алан сжал губы.

Девочки на уборку и доставку часто посылались с двойным смыслом, и он был уверен, что Никки ему прислали именно за этим. Скорее всего, сплетни о них уже разлетелись по всему кварталу, и старый развратник просто попытался угодить крониксу. Алан не знал, как себя вести в этой ситуации, а Никки с любопытством рассматривала его.

— Если хочешь, можешь взять книгу домой и спокойно почитать там, — он терялся в её присутствии, и это выводило из себя.

— Наверное, надо накрыть на стол. Я там продукты принесла, — Никки выскочила из библиотеки и, подойдя к столу, начала доставать еду из пакетов.

Алан зачарованно следил за ней. Вот так вот просто она уже хозяйничает в его доме. В её поведении было что-то неуловимое, что напоминало ему о маме. Та тоже всегда хлопотала, хотел он есть или нет.

Положив пистолет в сейф, Алан обошел стол и, усевшись напротив, с интересом наблюдал за Никки. Она ловко разбирала пакеты, выкладывая еду на стол. Заметив тарелку, в которую он кое-как накидал продуктов, недовольно покачала головой. Быстро и аккуратно разложила их, добавила немного овощей и с улыбкой поставила перед ним. А потом, подняв указательный палец, с важным видом произнесла:

— Кофе без сахара, я помню!

Алан сидел молча. Любую другую он бы уже выгнал. Девушки, которые приезжали к нему, скорее стремились забраться в его постель, чем проявить заботу. Ему не хотелось ничего говорить, лишь бы это мгновение длилось как можно дольше. Казалось, стоит заговорить, как всё очарование рассеется.

Никки быстро приготовила кофе на двоих и, поставив чашку перед ним, села напротив.

— А я пью с сахаром, но у тебя его, кажется, нет.

— Нет, — неохотно отозвался Алан, — но есть конфеты.

— Ты любишь конфеты? — оживилась она.

— Нет, — улыбнулся он, — но Тин прислал их для тебя.

— Для меня? Ты шутишь. Из него лишней копейки не вытрясешь, а тут такая щедрость.

Алан поднялся и, достав из шкафа небольшую коробку конфет, поставил ее на стол.

— Угощайся. А Тин и правда жмот, мог бы и побольше коробку прислать.

Он не стал объяснять, что конфеты, вино и другие продукты, которые она так старательно раскладывала по шкафам, предназначались не только для него. Это был стандартный набор для ужина на двоих, а утром ожидалась ещё доставка для завтрака. Тин всегда старался угодить боссу, и раньше ему это нравилось. Но сегодня было иначе: сейчас Тин будто нарочно подталкивал его к выбору, прислав именно Никки.

Он так долго убеждал себя, что она ему не нужна, и теперь, глядя на нее, понимал, что это был лишь самообман. Начни она его сейчас соблазнять, как Оксана, он бы не выдержал. Но Никки мило болтала, с удовольствием уплетая конфеты, даже не подозревая о его мыслях.

— Ты голодна?

Она на мгновение задумалась, затем кивнула и рассмеялась.

— Я полдня убиралась, потом наткнулась на ту книгу и не заметила, как стемнело. А ты всегда так поздно возвращаешься?

— Я не всегда здесь ночую. Иногда у родителей, а сейчас в основном на полигоне.

Алан подошёл к холодильнику и, открыв его, начал доставать еду.

— Ой! — Никки тут же вскочила и попыталась забрать у него тарелки. — Давай я сама.

Он поднял руки выше, чтобы она не смогла дотянуться, и с хитрой улыбкой предложил:

— Лучше возьми салфетки в шкафу. И давай пойдём к озеру. Я люблю есть там.

Они ужинали, удобно устроившись в креслах у озера. Никки с улыбкой рассказывала о работе у Тина и так метко его передразнивала, что Алан несколько раз невольно рассмеялся. Время от времени она вставала, чтобы подлить им горячего кофе. Время за разговором пролетело незаметно, и оба очнулись только после полуночи.

Узнав время, Никки вскочила.

— Не думала, что уже так поздно. Мне пора, у меня ещё есть дела.

Алан тоже поднялся, удивлённо посмотрев на неё.

— Ночью?

— Да, мне нужно зайти в одно место. — Никки торопливо надела туфли, которые сбросила во время ужина.

— Давай я тебя отвезу.

— О нет, — отмахнулась она, — туда мне нужно пойти одной.

— И все-таки я провожу, — настаивал Алан. Ему стало интересно, куда это она собралась в такое время.

— Послушай, хозяйка дома, куда я иду, не обрадуется, если ты появишься со мной. Ещё и меня отругает — я и так должна была прийти несколько часов назад, — попыталась отделаться от него Никки.

— Одну я тебя всё равно не отпущу! — Алан схватил её за руку. — Подожди, переоденусь.

Лучше бы он этого не делал. Она оказалась слишком близко и, подняв на него глаза, смотрела так, что Алану захотелось не проводить её, а поднять на руки и отнести прямо в спальню. Поддавшись этому желанию, он уже наклонился, но Никки быстро попятилась, и Алан, словно очнувшись от наваждения, ошарашенно смотрел на неё. Он всегда гордился тем, что способен контролировать свои эмоции, но сейчас был почти на грани.

Глава 9

Утром, добравшись до дома, Алан предупредил, что сегодня на полигоне не появится. Затем улёгся в шезлонг и, глядя на спокойную гладь озера, попытался разобраться в том, что с ним происходит. Старуха была права: он находил любые причины, чтобы не сближаться с Никки, а потом, когда осознал, что уже влип, сбежал на полигон.

Пришло время перестать врать самому себе и признать, что Никки ему нравилась. Даже не просто нравилась — он был влюблён в неё, как когда-то в Ингу. И хотя это чувство было приятным, он его боялся. Почему? Потому что привык к лёгким, ни к чему не обязывающим отношениям? Или потому что боялся увидеть в глазах своей жены тот же страх, что видел в глазах матери?

Жены? Вот как далеко зашёл он в своих мыслях. Алан усмехнулся, потянулся за эпсилом и набрал номер Тина.

Тот, едва услышав его голос, тут же начал расспрашивать, что требуется.

— Завтрак, обед, и побольше — я голоден.

— Конечно, конечно, — засуетился Тин. — Завтрак пришлю сейчас же, а обед к какому времени?

— К трём. И ещё… Насчет девушки, которая вчера приходила ко мне…

— Ох, она что-то натворила? Не угодила? — тут же заволновался Тин.

— Да нет, всё в порядке, — перебил его Алан. — Просто ни на какие доставки и уборки её не посылай. Считай, это приказ.

— Всё-таки что-то натворила… — снова запричитал Тин.

Алан поморщился.

— Говорю же, всё в порядке. И ещё одно: плати ей больше, чтобы она не ощутила разницу в зарплате.

— А-а-а, — многозначительно протянул Тин. — Конечно, конечно.

Старый пройдоха наверняка уже напридумывал себе всякого, но Алана это волновало мало. Скорее всего, слухи о них пошли сразу же после того, как он пригласил Никки на танец. Люди любили болтать то, о чем не знали. Полдня он просто отсыпался и, пообедав, отправился в город. Мать обрадовалась, будто они не виделись год.

— Мама! Меня не было всего неделю. — Алан обнял её.

— После тюрьмы я переживаю, даже если тебя нет всего один день, — тихо вздохнула она.

В коридор въехал отец.

— Появился? — только и бросил он. — Пошли, поговорить надо.

Отца тревожило, что Вениамин Сергеевич так активно заинтересовался нефтяным делом.

— Не кажется ли тебе странным, что он так увлёкся? Обычно он сдержан, а тут словно оживился.

— А у нас есть выбор? — возразил Алан. — Кроме него, никто не потянет добычу и сбыт.

— Так-то оно так. Но это подозрительно.

— Папа, тебе всё кажется подозрительным. Лучше, если нефть просто останется в земле?

— А ты опять слишком беспечен, — уязвлённо проворчал отец. — Всё время проводишь с бригадами.

— Как твои боли? — спокойно спросил Алан, игнорируя его недовольство.

— Нормально, — буркнул тот, нахмурившись.

— Я был у старухи, она сказала, что тебе надо увеличить дозу.

— Да что она знает! Мне ничего не нужно.

— Отец…

— Ты знаешь, что появился на свет только благодаря этой старухе? — Увидев удивлённое лицо сына, он усмехнулся. — Твоя мать трудно переносила беременность, и только лечение Фарин помогло. Так что будь с ней почтительнее — ты обязан ей жизнью с самого рождения.

— Хорошо, — улыбнулся Алан, вспоминая прошлую ночь.

Всю неделю он намеренно не искал встречи с Никки, но каждый вечер выходил на улицу и долго смотрел на её окна, обдумывая, как ему поступить. Впервые ему приходилось делать такой выбор и всерьёз размышлять об отношениях. В пятницу вечером, выйдя во двор, он заметил у её подъезда автомобиль Хлыста. Вспомнив, что рассказывал ему Игорь, Алан подошёл и сел на скамейку рядом с подъездом, с нетерпением ожидая, как будут развиваться события.

Долго ждать не пришлось: минут через пять из подъезда появился сам Хлыст. Невысокий, коренастый мужчина лет сорока с коротким ершиком русых волос и вечной полуусмешкой на губах, которая раздражала многих. Сегодня он явно был не в духе. Едва Хлыст спустился по ступенькам, как наверху распахнулось окно, и оттуда полетела целая гора коробок. Следом раздался громкий старушечий голос.

— И чтоб ноги твоей больше не было! Ещё раз приедешь — кипятком оболью!

Хлыст прищурил глаза и, не оглядываясь по сторонам, направился к своему автомобилю.

— Суровые у нас женщины, правда? — окликнул его Алан.

Хлыст обернулся, ища глазами того, кто посмел заговорить с ним, но, увидев Алана, остановился. Его лицо из злого сразу стало приветливым, а на губах появилась та самая бесячая ухмылка.

— Кого я вижу! Тебя уже выпустили?

— Как будто ты не знал.

— Знал, конечно, — усмехнулся Хлыст и, подойдя, сел рядом с Аланом на лавочку.

Не успели они пожать друг другу руки, как сверху прилетела очередная коробка. Упаковка разорвалась, и пара золотистых туфель на высоком каблуке упала на асфальт.

Алан поднял одну туфлю, повертел её в руке и усмехнулся:

— А вкус у тебя неплохой. Но женщины у нас серьезные.

— Не то слово, — вздохнул Хлыст.

— Может, тогда стоит невест в своём районе поискать?

— Да я бы с радостью, но вот запала она мне в душу, — съехидничал Хлыст.

— Ты ей нет, а правила везде одинаковые.

— Тебе-то откуда знать? — Хлыст покосился на него. Очередная коробка приземлилась у их ног. — Вон видишь, любя, — пнул он ее ногой.

— А если она тебе сама скажет, чтобы не ездил больше?

— Такая смелая? — удивился Хлыст. — И, кстати, тебе-то чего?

— Так вроде я слежу за этим кварталом и местных обижать не позволю, — Алан бросил туфлю на асфальт и, поднявшись, стал рассматривать окна Никки.

В комнате горел свет, но шторы оставались задернутыми. Вложив два пальца в рот, он свистнул, но никто не выглянул. Тогда он громко крикнул:

— Никки! — а потом, подумав, добавил: — Это Алан.