Воскресшая

Глава 1. Мечты о мире

Воскреснуть как птица Феникс из пепла, обрести крылья и дотянуться до звезд… Я и подумать не могла, что мне придется испытать нечто подобное в реальности, а не в красивом сказочном сне.

Когда я умирала, вся изрешеченная пулями, и затухающим взором смотрела в ясные небеса, слегка подернутые тонким облачным кружевом, то думала лишь об одном – как много не успела сделать в своей преступно короткой жизни.

Всего семнадцать лет – для человека очень малый срок. Я только начала вступать на путь настоящего взросления, а не того счастливого периода, когда тебе лишь кажется, что ты уже большой и все проблемы тебе по плечу. Для меня этот путь был через удушливую гарь бесконечной войны, кровь и боль. Но я прошла его… Надеюсь, что достойно…

Я почти справилась, не хватило всего каких-то пары минут, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. А может, это лишь самообман, глупая попытка оправдать собственные ошибки?

В долю секунды все потеряло смысл. Кроме одного… Надежды на то, что мои друзья сумели выбраться из пекла, они продолжат наше дело и, быть может, однажды мир будет спасен. Люди вернут себе планету, которую сами едва не погубили, а потом почти потеряли. Об этом я мечтала, закрывая уже почти ничего не видящие глаза, заволокшиеся кроваво-красной пеленой… Мне хотелось верить в то, что Эмбер Айронхарт не напрасно прожила свою маленькую жизнь.

Я родилась в мирное время. Точнее, в один из редких промежутков затишья перед новой бурей, когда потрепанные пятнадцатилетней войной страны зализывали раны бомбардировок и накапливали вооружение с прицелом на будущее, надеясь в следующей попытке достичь тех целей, которые ставили перед собой их правительства. Как ни странно, не только проигравшие, но и победители чувствовали себя в чем-то ущемленными и надеялись в следующий заход исполнить то, что не удалось реализовать в ходе предыдущих конфликтов.

Не знаю, с чего мои родители решили, что лет на двадцать в нашей стране наступили мирные времена. Но иначе бы меня вовсе не появилось на свет. Ведь когда твой папа - морской пехотинец, а мама - военный врач, они триста раз взвесят все “за” и “против” и еще раз пятьсот обсудят между собой ближайшую перспективу, прежде чем решатся завести ребенка. Может, они поверили очередным лживым заверениям политиков с трибун. Как бы то ни было, мои родители, да и, наверное, миллиарды людей с ними вместе, жестоко обманулись в своих лучших ожиданиях.

Грянула Десятая Мировая, над головами засвистели межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками, и меня отправили в сельскую глубинку, на ферму к дедушке и бабушке. Родители справедливо считали, что чем дальше от крупных городов и военных баз, тем безопаснее. По крайней мере, у меня будет шанс уцелеть.

Мне тогда было всего пять лет, и с тех пор я слушала мамины сказки на ночь с экрана ноутбука, и то не каждый день. Папу видела еще реже, и тоже лишь на экране, не имея возможности подойти и обнять, хотя бы прикоснуться на мгновение. Это причиняло боль и вызывало долгие детские слезы, которые почти невозможно было унять.

С годами я привыкла держать чувства в себе, не показывать их даже самым близким людям. Я запомнила, как дважды два - четыре, что нужно быть сильной, уметь бороться за свое право на существование в мире, называемом Планета Милитерра. С ранних лет привыкла к тяжелому физическому труду и научилась обращаться с оружием.

Стрелять меня научил дедушка Том - умелый охотник. Мы с ним ходили в лес за тетеревами и зайцами и на болото за куликами и дикими утками. Оленей, лосей и кабанов дедушка жалел, говорил, что испытывает уважение к лесным великанам. Медведей только отпугивал.

Я должна была обладать всеми необходимыми навыками, чтобы быть готовой к высадке вражеского десанта. Папа устроил на ферме своего отца настоящий склад с оружием, добытым по большей части незаконным путем. Чего там только не было, от снайперской винтовки и автомата до тяжеленных противотанковых штуковин, запускавшихся с плеча. Хотя бы ими он не приказал деду меня мучить, и на том спасибо.

Жизнь в сельской глуши, среди гор и лесов, походила на настоящую, мирную. Уход за скотом и птицей, народные развлечения по редким праздникам, такие как родео с укрощением необъезженных молодых коней и гонки на тракторах по осенней грязевой размазне, хоть ненадолго помогали отвлекаться от постоянной тревоги, противно сосущей под ложечкой.

В безрадостную реальность возвращали трагические новости, которые поступали из разных уголков нашего сине-зеленого космического шарика, с каждым днем все сильнее окрашивающегося в красно-желтые цвета смерти. Уже не осталось ни одного континента, да что там, наверное, ни одной страны, которая бы не вела войну с какой-то другой, если не с несколькими сразу.

Небольшие государства объединялись в военные коалиции, и школьный глобус, еще не так давно радовавший красивыми и необычными названиями, весь покрылся малопонятными аббревиатурами. Я их выписывала с расшифровкой в тетрадку под диктовку старенького учителя географии, и тут же забывала. Помнила четыре: нашу страну КРАШ (Капиталистические Республиканские Атонокейские Штаты), ФСР (Федеральная Социалистическая Рейния), АСН (Азиатский Союз Новаторов), ООМР (Островное Объединение Мировых Революционеров). Вот эти четыре страны схлестнулись между собой в жесточайшей войне, которой не виделось конца. Впрочем, и другие объединенные государства от них не намного отставали.

В первое время простые жители азартно болели каждый за свои войска. Воспринимая все происходящее как увлекательное шоу, они желали своей родине победы и мирового господства. Но чем больше проходило времени и чем масштабнее становились разрушения, тем слабее был энтузиазм. Дошло до того, что людей на планете объединила одна общая мечта: “Скорей бы все это закончилось”. Народы начали понимать, что если так будет продолжаться еще десяток лет, жить на планете уже будет некому, да и негде.

Сама планета тоже будто встрепенулась, возмущенная столь безобразным отношением к ней человечества. Пошли сдвиги тектонических плит, начались землетрясения, цунами, извержения вулканов.

Глава 2. Игра на выживание

В день, когда наш мир сотрясла новая беда, должны были начаться международные юношеские спортивные игры. Первые за долгие годы кровопролитных противостояний.

На окраине Тормсила построили гигантский стадион. Через дороги были протянуты рекламные плакаты со слоганами, гласящие, что молодежь - будущее нашего мира.

Город наводнили иностранные туристы. Люди со всего мира учились жить заново, не видеть друг в друге злейшего врага.

В первый день Игр мы с Чарли приехали к стадиону за пару часов до начала торжественной церемонии. А все потому, что рок-группа моего любимого парня вошла в список избранных счастливчиков, которые выступят на открытии.

Не передать словами, как я была рада за него с друзьями. А еще для меня было огромной честью просто находиться рядом с ним в столь волнующий момент, сопровождать на последнюю репетицию. О, если бы я могла знать, что не только на словах она станет последней для группы…

Чарли оделся во все черное для выступления. Выбрал самую любимую кожаную куртку с рокерскими заклепками, которую прозвал счастливой, футболку со звериным черепом, потертые джинсы и стильные лакированные ботинки. Его длинные черные волосы, уложенные лаком с легким блеском, так и хотелось растрепать. Нарушить идеальную гладкость, напоминающую парик.

Я сперва думала нарядиться ярко и торжественно. Но вовремя сообразила, что лазать по заполненным болельщиками трибунам удобнее в синем джинсовом костюме с желтой майкой и кроссовках, чем в нарядном розовом платье с блестящими туфлями на высоком каблуке. Неброский макияж и оттеночный шампунь, придающий моим каштановым волосам приятный шоколадный оттенок – этого мне было вполне достаточно, в отличие от школьных пигалиц, привыкших накладывать на лицо тонны косметики и делать укладку в салоне красоты.

Полицейские стояли буквально на каждом шагу, готовые осмотреть, проверить сканером и даже ощупать пришедшего на стадион. Вот что значит – повышенные меры безопасности.

Мы вдвоем прошли без задержки по “волшебному” пропуску Чарли. Оказалось, тут все знают, что его отец – один из спонсоров мероприятия.

Я вслух удивилась, зачем этому снобу выделять деньги на юношеский спорт. Парень объяснил, что не альтруизма ради, а только чтобы отметиться в нужном списке благотворителей. Говард Грейсон составил свой перечень “добрых дел”, с расчетом баллотироваться в парламент, а потом и претендовать на пост президента. Ничего себе, куда замахнулся.

Я мысленно пожелала Говарду пролететь со свистом. Не хватало только еще одного сторонника войны во власти. И так их там больше, чем куликов на болоте по весне.

Люди только стали привыкать к мирной жизни и строить планы на будущее. Нельзя рушить их простые, всем понятные мечты.

На еще полупустом стадионе играла негромкая музыка. Звучала мелодия из тех, которые не запоминаются, ничем не цепляют, но и не вызывают раздражения. Вдали от нас за решеткой ограждения прошла группа парней-атлетов из Рейнии в полосатой форме.

Чарли созвонился с барабанщиком группы и расчехлил электрогитару с нарисованными языками пламени, хвастливо показывая мне. Мы ушли от трибун, направляясь к месту встречи музыкантов.

Сквозь звуки музыки пробился странный звенящий свист. Казалось, от него завибрировали перепонки в ушах.

– Эмбер, смотри, – Чарли схватил меня за руку и указал в небо.

Я увидела синие проблески, похожие на молнии, но мерцали они не вниз, а параллельно земле.

– Пора сматываться, – решила я.

Дети, выросшие в годы войны, в каждом подозрительном явлении видят не световое шоу, а опасность.

– Да, надо валить отсюда, – согласился Чарли.

Вспышки становились все ярче. Пробираясь к выходу, пока туда не ломанулась испуганная толпа, Чарли пытался дозвониться друзьям, но те не отвечали, а потом его телефон отрубился. Как и мой.

Музыка замолкла. Осталась тишина, которую, подобно тем синим вспышкам, разрезал противный свист. От него закладывало уши и казалось, что мозг начинает плавиться. Мы пожалели, что не взяли с собой беспроводные наушники, с ними было бы полегче.

Снаружи оказалось не безопаснее. Не успели мы выйти из главных ворот, как синие молнии вспыхнули над пустырем за стадионом. Они мерцали, очерчивая круг, а потом… словно из ниоткуда, прямо из воздуха появилась овальная штуковина размером не меньше грузовика. Я увидела очертания кабины и дверцы.

Чарли не дал мне стоять и дальше рассматривать то странное нечто. До боли дернул за руку и потянул к другому выходу, ближе к платной парковке, где оставил мотоцикл.

Людей охватила паника. Раздались испуганные крики о начале новой войны.

– Это Рейния? Они испытывают новое оружие? – выпалила я на бегу, еле поспевая за парнем.

Почему рядом с ним я превратилась в размазню? Где моя скорость? Где закалка и быстрота реакции?

Пора мозгу перестроиться от эйфории влюбленности, перейти в режим экстремальной ситуации и включить инстинкты борьбы за выживание.

– Нет! Они не такие идиоты, чтобы убивать своих чемпионов.

Чарли вынудил меня оглянуться назад, чтобы я увидела безжизненно лежащих атлетов в полосатой форме. Парни так и не отошли далеко от раздевалки. Похоже, их зацепило синим лучом.

И не только их… Многие из пришедших заранее зрителей полегли на трибунах. Вот почему к выходу не поспешила огромная толпа.

Где-то вблизи от нас раздались выстрелы. Выглянув из-за большого автомата для раздачи бутилированной воды, мороженого и пончиков, мы увидели полицейского. Он пятился, непрерывно стреляя в кого-то, пока нам невидимого из-за рекламного щита. А когда мы увидели, кто с мучительной неторопливостью подступал к побелевшему от ужаса копу, то едва не вскрикнули от страха. Оба и сразу, хотя каждый из нас считал свои нервы крепче стали.

К мужчине приближалась красноглазая тварь с темно-серой шкурой, чем-то похожая на лысого пса, только намного крупнее служебной собаки и даже волка. Пули, как орешки, легко отскакивали от ее шкуры. Стряхнув очередную пулю, последнюю в обойме испуганного копа, тварь оскалила острые черные зубы и повела большими ушами. Они были розовые и ребристые изнутри, у основания раковины виднелись необычные отростки, похожие на антенки. На шее, холке и спине в два ряда торчали острые шипы.

Глава 3. Бункер

Мотоцикл завелся сразу же. До него не добрались парализующие технику лучи. Урчание мотора стало для меня лучшим звуком дня. Успокаивало надежнее, чем любимая песня – хит месяца, слова которой у меня в голове никак не собирались в нечто единое и связное.

– Здесь недалеко, в складской зоне, есть вход в один из тайных бункеров отца, – оглянувшись, прокричал мне Чарли.

Знал бы он, как приятно мне было чувствовать его тепло, принимать его заботу… Любимый парень дарил мне то немногое, что помогало держаться на плаву. Я ухватилась за него, обняв за талию. Крепко вцепилась, как в спасательный круг, брошенный несчастной утопающей в штормовом море. Ощущала кожей, как напряжены его руки, держащееся за руль крутого байка.

Мы ехали по тротуарам, обочинам, через газоны, нарушая кучу правил общественного порядка.

Шоссе встало намертво, машины заглохли, некоторые из них столкнулись. Люди в панике разбежались, побросав своих железных коней.

Никого вокруг. Ни звука, ни голоса. Только рев мотора и чувство дыхания за спиной.

– Мой отец получил крутой облом с “умной начинкой” для военной техники. Но впервые за последние годы я не радуюсь его неудачам, – признался Чарли.

Мы выехали на узкую извилистую дорогу, ведущую в складскую зону через луга. Обычно по ней туда-сюда сновали здоровенные грузовики, длинные как крокодилы. После нашествия неизвестных агрессоров из какой-то жуткой параллельной реальности и здесь стало пугающе тихо и пусто.

Мы словно мчались в закат, чтобы навсегда раствориться в нем. Близился полдень, но меня не покидало ощущение мрачных сумерек. Небо затянуло темно-серыми тучами. Редкие солнечные лучи пробивались между ними, рисуя огненные полосы на асфальте.

План “Ф”, о котором говорил папа, означал возвращение на ферму. Я понимала, что вряд ли туда доберусь. Слишком далеко… Автобусы и поезда в ближайший к ферме город больше не ходят. Да и в бункере, который построил прекрасно разбирающийся в военной тематике миллиардер, должно быть безопаснее, чем в деревянном домике, сарае, конюшне или коровнике.

Я переживала за всех, кого могла вспомнить, находясь в состоянии, близком к панической атаке. За родителей, оказавшихся в самом пекле, за дедушку с бабушкой и одноклассников – деревенских школьных друзей и здешних богатых зазнаек.

Мне вдруг стали дороги все люди на свете. Только потому, что они были такими же, как я, людьми, а не кровожадными тварями из чужого мира.

Возле сетчатого забора, которым была огорожена территория складов корпорации “Стардаст”, собралась толпа народа. Испуганные люди хватались за сетку, жалобно кричали и умоляли пустить их. Некоторые женщины плакали.

Я поняла, что сюда пришли те, кто ехал по трассе, соединяющей два крупных города, и чьи машины заглохли. Они прошли через поросший луговой травой пустырь в надежде получить убежище.

Крепкие мужчины в военной форме никого не пускали. Стояли у ворот с автоматами наперевес и равнодушно бубнили что-то про неприкосновенность частных владений.

Чарли затормозил перед самыми воротами, вынудив толпу расступиться. Он громко представился, достав из кармана пропуск.

– Майор Стрейтс, мой отец здесь? – обратился он, как я поняла, к главе службы безопасности.

– Мистер Грейсон еще не прибыл, – отчеканил громила с короткими светлыми волосами.

– По известным вам правилам пока отца нет, я буду здесь за главного как его старший наследник, – властно заявил Чарли. – Вы обязаны подчиняться моим приказам. Вам все понятно, майор?

– Да, сэр, – отозвался Стрейтс.

– Откройте ворота. Сопроводите меня с моей девушкой и всех этих людей в бункер.

– Но, сэр, это противоречит корпоративным правилам.

– Наша планета атакована, – совсем по-взрослому произнес Чарли, глядя снизу вверх в глаза наглому амбалу. – Инопланетяне это или кто, пока не ясно. Зато понятно одно – началось вторжение. Людям нужна помощь и защита. Кроме того, по главному правилу приказы старшего наследника династии не обсуждаются. Повторяю, откройте ворота и впустите нас всех.

– Есть, сэр, – с большой неохотой уступил Стрейтс и подал знак одному из охранников отпереть ворота.

Толпа ликовала, словно на новогоднем празднике. Почти потерявшие надежду люди готовы были на руках носить длинноволосого парня в кожаной куртке с чехлом от гитары, перекинутом за спину как рюкзак. А я гордилась тем, что этот парень – моя первая и, уверена, что единственная на всю жизнь любовь. Я была готова им восхищаться неустанно, и только неуемное ощущение тревоги не давало шепнуть ему на ушко ласковые слова. Сказать, как сильно я его люблю.

Всех входящих осматривали, проверяя, есть ли у них с собой оружие. Чарли спрятал пистолет в гитарный чехол. Наследника династии не стали тщательно обыскивать.

Майор Стрейтс провел нас через полупустое здание склада в подземный бункер. Мы долго спускались по узкой лестнице, потом шли темными коридорами, и наконец все собрались в просторном помещении. Там не было ни стульев, ни кроватей, но житейские удобства казались перепуганным людям сущей мелочью. Все разместились на полу, впритык друг к другу. Я увидела, что среди спасшихся есть маленькие дети.

Чарли повел себя как гостеприимный хозяин. Парой крепких слов он приструнил разворчавшихся вояк. Чтобы хоть немного успокоить людей, начал перечислять достоинства бункера. Сказал, что здесь можно прожить сотню лет. Даже ядерная зима сюда не доберется.

Видя, как он старается помочь людям адаптироваться к новой обстановке, я не могла им не восхищаться. Но мои мысли снова остались тайными.

Я сидела молча, разместившись рядом с темнокожей парой в возрасте за сорок. Когда те представились, узнала, что это священник с женой. В ответ рассказала о себе и родителях. Мужчина тут же начал шепотом молиться, чтобы они выжили. Я не особо верила в бога или какие-то потусторонние силы, но от этой простой поддержки стало чуть легче, не так тоскливо и беспросветно страшно.

Глава 4. Старший наследник

– Кто позволил впустить сюда всех этих оборванцев?! – от громогласного баса Говарда Грейсона я чуть не подавилась.

Жаль, не успела покончить с обедом до его неожиданного появления. Отец моего парня был одет как на торжественный банкет: идеально выглаженный светло-серый костюм, белоснежная рубашка, черный в крапинку галстук и золотые запонки – наверное, с бриллиантами. Такие снобы не размениваются на простые симпатичные блестяшки. Черные с проседью волосы были зачесаны к затылку. Недовольный взгляд карих глаз цепко впивался в ближайшие лица, выхватывая из полумрака одно за другим.

Успокаивающую музыку выключили.

– Чарли, кто же еще, – заверещал младший наследник, прячущийся за отца. – Спорим на миллион, это снова его проделки?

У тринадцатилетнего Билли только начал меняться голос, и звучал он на редкость отвратно.

– Мистер Грейсон, ваш старший сын Чарльз приказал впустить людей с улицы, – отчеканил сержант Карсон. – Сказал, им нужна помощь.

– Эй, ты! – отец даже не назвал Чарли по имени. – Что себе позволяешь? Как ты посмел… Здесь не ночлежка для нищих. Еще и омарами вздумал кормить всякий сброд!

– По-твоему, я должен был отдать королевские омары адским гончим? Разложить по красивым мискам и вынести за ворота? – усмехнулся Чарли, сделав шаг навстречу отцу. – Как я понял, те предпочитают человечину.

– Вот им и будешь дерзить, если не возьмешься за ум, – без тени иронии пригрозил ему отец. – Выкину, и не посмотрю, что мой сын. Честно говоря, не будь ты на меня похож лицом, отправил бы при разводе к твоей мамаше. И без генетической экспертизы сказал бы, что не от меня рожден.

– Вы бы полегче со словами, мистер, – осадил его бородатый старик. – Парень достойный растет. Гордиться таким надо.

– А тебя никто не спрашивает, бродяжка, – Говард наставил на него указательный палец, сверкнувший в свете лампы ухоженным ногтем. – Без тебя решу, как мне воспитывать детей.

– Между прочим, я тридцать лет проработал учителем математики, и десять из них был директором школы, – возмущенно заявил старик. – У меня полно наград за педагогические достижения! И есть собственное жилье.

– Так проваливай отсюда. Катись в свою конуру. Вас всех это тоже касается! – очертив круг, палец Говарда, казавшийся мне до отвращения уродливым из-за контраста гладкого, покрытого лаком ногтя и морщинистой, потрескавшейся, будто иссохшей кожи, чуть не дотронулся до моего плеча. – А ты… Кто позволил тебе прикасаться к моему сыну?!

– Я, – Чарли заслонил меня плечом. – Папа, Билли, познакомьтесь… Моя девушка Эмбер.

– Твоей девушкой должна быть Трейси Биркрафт, – Говард взвыл, как попавший в капкан койот. – Дочь шоколадного магната. Юная фотомодель. Сколько раз я повторял, что тебе давно пора пригласить ее на свидание? Раз сто, не меньше!

Я невольно прыснула со смеху, представив отца неизвестной мне девчонки в виде фигурки из шоколада.

– Мне не нужна безмозглая кукла, – упрямо возразил Чарли.

– А я не потерплю в семье нищую замухрышку, – рявкнул Говард. – Не позволю ей испортить благородный генофонд великой династии. У Чарльза Грейсона будет жена достойного происхождения.

– Отец этой девочки достойнее вас, – встала жена священника, – и ваших трусливых прихвостней, которые непонятно зачем носят военную форму, а сами прячутся, не думая защищать народ. Он один из тех, кто сейчас дает отпор захватчикам из другого мира. И вы должны вместе с нами молиться, чтобы у него все получилось и человечеству не пришел конец.

– Стре-е-ейтс! – Говард позвал майора оглушительным воплем, усиленным бункерным эхом.

– Я здесь, сэр, – тот послушно предстал перед ним, выскользнув из-за угла.

– Зачем вы терпите беспредел? – задыхаясь от гнева, прокричал Говард. – Почему все эти непонятные оборванцы еще здесь, в моем персональном убежище?

– Ты сам говорил, что в бункере могут жить пятьсот человек целое столетие. Ресурсов хватит на всех с избытком, а системы выдержат и большую нагрузку, – напомнил отцу Чарли, не дав майору раскрыть свой широкий рот. – Их тут и сотни не наберется. Человек семьдесят, я точно не считал.

– То, что я озвучивал возможности систем и объемы закупки припасов, не означает, что я приказал построить бункер для каких-то отбросов с улицы! – продолжал вопить Говард, покрываясь багровыми пятнами от злости. – Убежище предназначено для нашей семьи и обслуживающего персонала. Больше ни для кого! Нам осталось дождаться мою жену, и можно задраивать…

– Извините, сэр, – вежливо перебил его майор Стрейтс. – Боюсь, у меня для вас не самые хорошие новости. По поступившим через спутниковую связь данным борт номер четыре тысячи семьсот пятьдесят девять, на котором летела ваша супруга, исчез с радаров час назад. Самолет мог быть сбит вражеской авиацией или провалиться в межпространственный портал. Велика вероятность того, что миссис Грейсон на данный момент мертва.

– Значит, мы никого не ждем, – Говард небрежно махнул рукой. Его словно ничуть не огорчила новость о потере молодой красавицы жены. – Уберите отсюда всякий сброд. Приказываю немедленно очистить бункер от посторонних лиц.

– Мы никуда не пойдем! – толпа зашумела и пришла в движение. – Нам просто некуда идти. Мы хотим жить. И тут маленькие дети! Места и еды хватит на всех – вы сами сказали. Нас не пятьсот! И мы не сидим тут сто лет! Может, мы последняя надежда человечества на выживание. Кому будет нужна ваша династия, если вы останетесь одни на планете?

– Майор, объясните этим чокнутым, что их дальнейшее пребывание на частной территории недопустимо, – процедил сквозь зубы Говард. – В случае невыполнения вами приказа немедленно убираться отсюда, мы по закону вправе открыть огонь на поражение.

– Вы, серьезно, прикажете своим громилам нас расстрелять? Убить безоружных и невиновных людей? – развел руками старый учитель. – Чем тогда вы лучше тех тварей снаружи?

– Хватит философствовать, – огрызнулся Говард. – Не уберетесь отсюда на своих ногах в течение пяти минут – и в течение следующих десяти минут вас вынесут в мешках для трупов. Такое математическое уравнение вам понятно, мистер великий педагог?

Глава 5. Погоня

Чарли привел нас на огромную подземную парковку, заполненную до необозримого края безумно дорогими автомобилями. Завел их все сразу электронным универсальным брелком, чтобы другие люди тоже могли воспользоваться шансом на спасение.

Сам выбрал черную машину спортивного типа. Сел за руль, меня пригласил плюхнуться рядом, а увязавшегося за ним брата, который буквально прицепился к гитарному чехлу, боясь отстать и потеряться, силой запихнул на заднее сиденье.

Машина рванула со свистом. За секунды набирая максимальную скорость, взлетела вверх по искусственной горке. Автоматические ворота едва успели открыться перед ней.

Мы дружно порадовались, что сюда не добрались вырубающие электронику синие лучи с кораблей пришельцев. Не пришлось идти на таран, пробиваясь из-под земли на свет.

Рискнули рвануть через луг к видневшейся вдоль горизонта опустевшей трассе. Прыгали по кочкам, скребя днищем. Мечтали лишь о том, чтобы не забуксовать.

И почему Чарли не выбрал джип? Может, потому что ряд внедорожников был слишком далеко от запасного выхода?

Билли без умолку ныл о том, как ему страшно, пока не вспомнил, что у брата еще нет прав на вождение машины. Тогда он начал доставать Чарли бесконечным напоминанием об этом факте.

– Думаешь, нас остановит патруль? Ты серьезно? Копам сейчас точно не до подростков за рулем, – невесело усмехнулась я.

– Кончай скулить, трусливый щенок. Заткнись и сиди молча, пока я тебя не выкинул, – оглянувшись, пригрозил Чарли. – Если бы я не дал маме обещание заботиться о младшем брате, то десять раз подумал бы, а надо ли брать с собой такую мелкую гниду, как ты.

– Парни, у нас хвост. Причем очень шустрый, – я вздрогнула, глянув в зеркало заднего вида.

За нами неслась жуткая лысая гончая. В отличие от машины из автопарка семьи Грейсонов, ей не грозило убить подвеску на кочках. Тварь словно летела над полем.

– Достать ее сможешь? – Чарли намекнул, что мне придется стрелять в инопланетную псину.

– Не знаю… Не уверена, – я испуганно растерялась. – Вряд ли я смогу попасть ей точно в глаз. Мы скачем по кочкам на сумасшедшей скорости… Это нереально. И она пока далеко.

– Следи за ней, – Чарли резко крутанул руль, увиливая от большой ямы. – Будет приближаться, открывай окно и стреляй.

Гончая не отставала. Мне показалось, что расстояние между ней и машиной начало сокращаться. Но я понимала, что все равно пока не достану ее из пистолета. Тут бы пригодился дедушкин карабин, а лучше снайперская винтовка с оптическим прицелом.

Мы выехали на свободную трассу. Чарли вдавил педаль газа до упора. Машина взревела и помчалась на предельной скорости. Честно говоря, никто из нас троих не сомневался, что мы смогли оторваться от погони. Ни один гепард не был в состоянии угнаться за люксовым спорткаром. Лысой зверюге удалось нас неприятно удивить.

– У нее реактивная турбина в заднице? – Билли стоял на коленях, держась за спинку сиденья, и наблюдал за жуткой тварью.

– Это вряд ли, – я повернулась вполоборота и тоже посмотрела сквозь затемненное стекло.

Тварь бежала легко и уверенно, даже язык не свесила. Любой обычный зверь на ее месте уже бы испустил дух.

– Может, они все – биороботы? – предположил Чарли. – Поэтому никогда не устают.

– Они живые, – возразила я. – Иначе бы так легко не убивались. Выстрел в глаз или ухо – и прощай, зубастая уродина. А раз эти гончие – не роботы, они должны уставать. Гепард не может вечно бежать за газелью. Просто едем и ждем.

– Надеюсь, все корабли слетелись в большие города, – без оптимизма сказал Чарли. – Нас не накроет синим лучом, и моя крошка не заглохнет посреди полей.

– Я возьму пистолет и приготовлюсь стрелять, – подтянула к себе гитарный чехол и забрала оттуда наше единственное оружие.

Жаль, мы не сообразили раздобыть к нему побольше патронов, пока были в полном оружия бункере. Увлеклись королевскими омарами. Вот недотепы!

– Почему мы не в фильме про нашествие зомби? – заунывно протянул Билли. – Те не могут бегать так быстро, как этот монстр… А-а… Э-ээ, – он заскрипел и скорчил страшную рожу, изображая живого мертвеца.

– Смотрите! – я радостно воскликнула. В следующую секунду поняла, что смотреть уже не на что. Все равно ничего не увидишь, кроме будто убегающего от нас дорожного полотна. – Билли, хоть ты это видел?

– Да, – младший наследник хлопнул обеими ладошками по спинке сиденья. – Монстр поскользнулся, как на банановой кожуре.

– А мне показалось, лапа гончей угодила в глубокую выбоину на асфальте. Таких осталось много после войны. Посмотрите, на середине дороги залили новый асфальт. Но там был крутой поворот. Тварь выскочила на обочину. Она не заметила яму, – сев прямо, я хлопнула любимого парня по плечу. – Чарли, видел бы ты, как она круто навернулась. Прямо через голову полетела, как в цирковом сальто.

– Главное, чтобы она реально от нас отстала, – скептически нахмурился Чарли. – А то как в кино: встанет, стряхнет с себя пыль, и опять рванет за нами. Пойдет с крейсерской скоростью.

– Выходит, монстры устают, – важно сказал Билли. – Когда у тебя кончаются силы, то ноги подкашиваются. Да и глаза уже не так хорошо видят дорогу. По себе знаю.

– А мелкий слизняк может быть прав, – редкий случай, когда Чарли поддержал брата. – Гончая выдохлась.

– Мы – настоящие супергерои, – рассмеялся Билли.

– Да! Мы сделали это! Загнали тварь до изнеможения! – я подпрыгнула на сиденье от переполняющего меня восторга.

Новая маленькая победа. Чем больше их будет на пути навстречу опасной неизвестности, тем реальнее станут наши шансы на выживание. И возможно, на спасение целого мира.

Глава 6. Официальное обращение

Мы уезжали все дальше от города. Нас окружали бескрайние поля, они тянулись до горизонта со всех сторон. Брошенные на обочинах машины перестали попадаться, как будто путь сюда с другой стороны трассы был отрезан.

Совсем стемнело, когда мы подъехали к заправке возле гостиницы для дальнобойщиков. Автоматов самообслуживания мы не увидели, а потому нам пришлось пойти на разведку к двухэтажному строению под тусклой вывеской. В двух окнах горел свет. Он давал надежду на то, что нас встретят люди, а не мерзкие твари.

Чарли первым заглянул в открытый мини-бар. Пистолет он держал наготове, но в этот раз оружие нам не понадобилось.

В тесном зале, пропахшем табаком и застарелым потом, сидели трое водителей. Худощавый работник забегаловки, который тут был и барменом, и заправщиком в одном лице, принес им бургеры.

Аппетитный запах заглушил смрад. Я больше не хотела зажать двумя пальцами нос и задержать дыхание. Едва ли слюнки не потекли.

Из разговора мужчин мы поняли, что все они пока не в курсе насчет инопланетного вторжения. По закону штата водители большегрузного транспорта были обязаны ездить в ночное время. Они жили в другом ритме, чем мы, и отсутствие мобильной связи объясняли простыми житейскими проблемами.

– Должно быть, опять тестируют новую систему. На что-то там переводят, – предположил краснощекий толстяк с густой черной бородой. – Не могу дозвониться ни до жены, ни до босса.

– Да, точно, – подхватил его стройный лысый сосед. – Помнишь, когда переводили с кабельного на спутниковое телевидение? На целый день отключали.

– А сегодня вы сами видели, какое дерьмо гоняют по всем каналам. Одно и то же крутят, – недовольно заворчал рыжий кудрявый мужчина. У него все лицо было в темных пятнах, будто усеянное шоколадным драже. – Дурацкое шоу паршивого адвокатишки с ряжеными уродами в масках. Где обещанные спортивные игры? Я поставил всю прошлую премию на знаменитого пловца. Как его там… Арсений Круглов.

– Так ты, Тед, родную страну решил предать? – подколол его лысый. – С чего тебя дернуло ставить на юнца из Рейнии?

– Дочке он понравился. Парень красивый. И, говорят, ни разу не проигрывал. Поставил мировой рекорд по прыжкам с трамплина, – оправдался пятнистый. – Деньги лишними не будут. И если моя Салли там его на стадионе изловит да приберет к рукам… Честно, я не против. Лучше пусть дочь за иностранца выйдет, чем бомба в наш сад прилетит. Еще деды наши говорили, занимайся любовью, а не войной.

Чарли кашлянул, обращая на нас внимание водителей и бармена. Я чувствовала, что парень готовится рассказать людям обо всем, что случилось в Тормсиле. Понимала, как ему трудно собраться с мыслями.

Я и сама не знала бы на его месте, с чего начать. Как поведать о том, что чемпионы и зрители мертвы. Что, быть может, никто из этих мужчин больше не увидит жен и детей.

– А вы чего здесь забыли, детишки? – усмехнулся бармен. – Каким ветром вас сюда занесло?

– Мы едем в Инскорт, – почти спокойным голосом ответил Чарли. – Хотим перекусить и заправить машину… Если что, мне уже восемнадцать, – соврал он в надежде, что прокатит.

– Налить выпить? – бармен издевательски улыбнулся, обнажая желтые зубы.

– Содовой, если можно, – Чарли полез в карманы куртки, ища наличные. – Эмбер, ты что будешь?

Он подмигнул оцепеневшей мне, давая знак, чтобы вела себя естественно. Так, словно мир не катится в бездну.

– Мне колу, – я улыбнулась через силу.

– И мне! А еще хочу бургер! – заверещал Билли.

– Три ваших фирменных бургера, одну содовую и две колы, – подытожил Чарли, считая наличность. В том, что банки работают и оплата картой пройдет, он справедливо сомневался. – И, пожалуйста, включите телик. Хотим посмотреть, что там за цирк уродов.

В зале включился большой экран, и мы увидели до боли знакомые темные морды. Не ожидала, что захватчики додумаются в прямом эфире обратиться к жителям нашего мира. Это реально выглядело глупо и походило на дешевое шоу. Словно они пытались эффектом малобюджетного ситкома приучить нас к мысли о подчинении и покорности. Мол, посмотрят и купятся. Вот только как бы смешно это ни смотрелось на экране, в жизни это было устрашающей правдой.

Ничего себе интуиция у Чарли! Или смекалка так хорошо сработала. Как он догадался, что уроды, которых без конца показывают по телику, и есть враги человечества?

– Ну вот, – проворчал бородатый толстяк. – Опять погнали повтор с начала. Похоже, они хотели сделать комедию, но вышло ничуть не смешно.

– Уважаемые жители обитаемой планеты под местечковым названием Милитерра, вас приветствует наместник Лиарки, полноправный представитель разумной расы ифери и временный управляющий, ответственный за утверждение на данной территории власти нашей империи.

Не мигая, смотрел в камеру отвратительный монстр, как две капли воды похожий на того, кто убил Говарда Грейсона. Рожа у него была вся в морщинах, наверное, он был старше по возрасту, чем тот военный. В руках он держал большой темно-синий планшет со светящимися полосками по контуру.

С одной стороны от наместника стоял бледный как мел ведущий телешоу, известный адвокат Дин Корнелл. С другой стороны скалила острые клыки лысая гончая. Больше никого в кадре я не увидела. Кресла зрительного зала и диваны для приглашенных участников были пусты.

– Этот человек, ваш сородич, – Лиарки ткнул когтистым пальцем в грудь адвоката, и тот чуть не задохнулся от панического приступа, – признанный вашим обществом знаток местных законов и порядков, любезно согласился мне помочь с правильным составлением обращения к человеческой цивилизации, которое будет переведено на все мировые наречия. Под угрозой смертной казни путем откусывания головы моей старшей уполномоченной помощницей Эллоисой, – наместник переглянулся с гончей и вновь посмотрел в камеру, – он составил документ, который я оглашу во всеуслышание и отдам приказ распространить его по доступным вам средствам связи, включая всемирную виртуальную информационную сеть.

Глава 7. Когда гаснет свет

Мы так и не смогли притронуться к бургерам и напиткам, но и продолжать смотреть на экран ни у кого из нас троих не хватило духа. Билли начал грызть ногти вместо аппетитной булочки с салатом и сочной котлетой. Мы с Чарли переглянулись, не зная, как объяснить взрослым людям, что по телику гоняют не глупую комедию. Надо было рассказать убедительно, чтобы нас не сочли полными придурками и неумелыми шутниками и не выставили за дверь.

– Совсем не смешно, – заворчал бородатый толстяк. – Вырубай это дурацкое шоу, – прикрикнул он на бармена. – Сдается мне, они его на всю ночь запустили.

– Послушайте, – я перехватила у Чарли инициативу и первой встала из-за столика. – Я понимаю, это может странно звучать, но…

Перебрала в памяти кучу фильмов про постапокалипсис и разные катастрофы. Примерно собрала в голове, как вели себя главные герои, и попыталась выступить не хуже их.

– Опять котлеты подгорели до состояния резиновой подошвы? – привычно уточнил бармен. – Старую жаровню давно пора сдать на свалку металлолома. Но все упирается в вопрос о деньгах. Где их взять на новое оборудование?

– Нет… На вид с котлетами все в порядке, – я приподняла верхнюю половинку булочки и убедилась, что мясо нормально поджарилось. С темной корочкой, но точно не до состояния “резины”. – Я хочу сказать, что по всем каналам гоняют не развлекательное шоу. Это не комедия. И там не ряженые актеры в масках и костюмах. На нашу планету действительно напали.

– Мы были на стадионе в Тормсиле, – Чарли подошел к стойке и протянул бармену банковскую карту. – Еле ноги оттуда унесли. Пришельцы убивали спортсменов и зрителей. Вот почему по телевизору не шла трансляция церемонии открытия. Игры не начались. Мобильной связи нет… Давайте, попробуйте, – он сунул карту прямо в ладонь мужчины. – Пробейте любую покупку и приложите карту к мини-терминалу. Готов поспорить, оплата не пройдет.

– Что за глупые выдумки малолеток? – гаркнул толстяк. – Гуляли бы вы отсюда, детишки!

– Мой брат говорит правду. Пришельцы убили нашего папу, – Билли зашмыгал носом.

– Поймите, мы не врем, – я вцепилась пальцами в край стойки, встав рядом с Чарли. – У них нет гигантских летающих тарелок, как в кино. Корабли не больше ваших фур, но от их синих лучей сдыхает вся техника.

Бармен покрутил карту между пальцами, скептически разглядывая. Потом он все же подошел к кассе, пробил шоколадный батончик, попытался провести оплату, и ничего не вышло.

– Пишет, сервис недоступен, – он испуганно посмотрел на водителей.

В его взгляде читалось осознание того, что случилось настоящее бедствие и человечество стоит на грани вымирания.

– Говорю же вам! – Чарли сорвался на крик и стукнул кулаком по стойке. – Наместник настоящий. Да, он нес полную чушь. Но этот урод реален. Как и его адская гончая.

– Хочешь сказать, они пришли из ада? – лысый водитель издевательски хмыкнул.

– Я просто их так зову, как в компьютерной игре, – Чарли оглянулся на него. – Откуда эти твари явились, я без понятия. Но факт, что они здесь и хотят пустить человечество на консервы для своих псин.

– Значит, нас можно поздравить. Мы оказались не единственными придурками во вселенной, – лысый разразился хриплым хохотом.

– Ребята, вы сказали, что были на стадионе, – к нам подбежал рыжий водитель и показал фотографию дочери на экране телефона. – Вдруг случайно видели ее. Скажите, моя Салли жива?

Он тяжело дышал, пыхтя мне прямо в лицо. Я отступила на шаг, сморщив носик от неприятного запаха изо рта мужчины.

Нет, мы не видели этой конопатой девушки. А может, просто не запомнили. На трибунах многие люди лежали вниз лицом.

– Извините, мы ее не видели. Там собралось очень много людей. После вторжения началась паника. Кто-то погиб, кому-то удалось спастись. Быть может, ей повезло и она убежала вместе с другими выжившими, – я не могла объяснить, почему, но мне не хотелось лишать отца надежды вновь увидеть дочь живой и невредимой.

Хоть понимала, шансов слишком мало. Если только Салли пришла позже и не попала на стадион. Успела где-нибудь спрятаться.

В груди поднялась жгучая волна отчаяния. Мне захотелось сесть прямо на пол, обхватить руками колени и зарыдать.

Я помнила, что должна быть сильной. Этого хотели мои родители. Не знала, живы они или нет, но понимала – не могу их подвести. Предать их веру в то, что дочь с гордо поднятой головой пройдет все выпавшие на ее долю испытания и победит врагов.

– Техника сдыхает, говорите? – рыжий помахал погасшим телефоном, как будто тот мог ожить от встряски.

– И мой вырубился, – лысому стало не до смеха. – То просто сеть не брал, а тут сами поглядите.

– Кассовый аппарат сдох, – тихо подал голос бармен.

Все начали озираться, и тут вместе со светом в баре угасла наша последняя робкая надежда, что к нам не пожаловали непрошенные гости. Ифери – мы теперь знали, как их называть. Но легче на сердце не становилось от этой вроде бы важной информации.

Раздался знакомый нам тонкий пронзительный свист. Распахнулись прозрачные двери, и под лунном светом растянулись по полу длинные тени от пятерых военных ифери. Сквозь защитные стекла шлемов мерцали красные глаза. Военных сопровождали две гончие.

Мы переглянулись, прикидывая, куда бежать, и поможет ли служебный выход, если враги высадились с корабля и окружили маленькую придорожную забегаловку. Я подумала словами отца, что у ифери численное преимущество и все их внимание нацелено на нас.

Бармен застонал, схватившись за грудь. Оказалось, у него слабое сердце. Водители забыли про остаток своего завтрака-ужина, повставали с пластиковых стульев. У взрослых был шок. Еще бы – несмешная бесконечная комедия по телику происходила в реальности и они вдруг стали ее персонажами.

Толстяк грохнул стул об пол, чтобы отломить металлические ножки, которыми хотел обороняться. Лысый побежал к жаровне за кухонными ножами. Рыжий рванул к подсобке.

Тесный бар осветили яркие синие лучи, и мужчины упали. Мы оказались в стороне, нас не зацепило.

Глава 8. Новые друзья

Прошел год. Мы с Чарли приобрели новых друзей. Все вместе стали настоящей дружной командой за время постоянных скитаний и частых стычек то с подростковыми бандами, то с гончими ифери и самими их хозяевами.

Чарли был прирожденным лидером, никто из присоединившихся к нам ребят не оспаривал его статус. Недаром отец с детства готовил его к управлению корпорацией. Прежде ненавистные уроки и семейные нотации на поверку оказались очень ценными. Чарли был умным, рассудительным, в меру требовательным, но справедливым. В нашей маленькой подростковой “банде” все звали его Грейс, из-за длинных “девчачьих” волос и по частичке названия канувшей в вечность рок-группы. На короткую стрижку Чарли не соглашался, но и грязными сальными патлами не тряс.

Рядом с нашим основным и самым любимым логовом – хижиной егеря в заповеднике, было широкое озеро. Из него мы брали воду для мытья и стирки, а питьевую носили в пластиковых бутылях из горного родника. Путь туда-обратно занимал больше часа. А идти до ближайшего большого города за консервами и другой полезной добычей приходилось несколько дней.

Мародеры не смогли растащить все подчистую. Опустошить полки в заброшенных торговых центрах им не позволяли ифери. Города неизбежно привлекали выживших людей. Потому ифери регулярно туда наведывались с проверками и редко возвращались без живой добычи.

Мы все стали морально и физически сильнее. Жизнь заставила бороться за нее, цепляться из последних сил руками и зубами. Даже нытик Билли, которого все считали слабаком и справедливо посмеивались над ним, был вынужден приспособиться к новым условиям и научиться стрелять. А еще он усвоил важное правило – лучше держать язык за зубами, чем лопотать без умолку.

Редкий день у нас обходился без приключений. Мы находили новых друзей, потом кого-то теряли, спустя время обретали других… Меняли места обитания, чтобы не выследили ифери. Тех, кто сопротивлялся, захватчики убивали несмотря на юный возраст. Не знаю, составляли ли они черные списки особо опасных врагов. Проверять на своей шкуре не хотелось.

В такой постоянной движухе пролетали недели, месяцы. Мы то убегали от врагов, то сами шли в атаку, совершая опасные вылазки в их логова.

Не знаю, на что рассчитывали ифери, оставляя в живых людей младше двадцати лет. Вряд ли слышали о подростковой жестокости. На завоеванной планете это присущее людям качество расцвело буйным цветом, подобно хищному растению. Одни его направляли в благое русло и образовывали группы сопротивления. Другие предпочитали заниматься мародерством и кошмарить всех остальных выживших. Наверное, эти вторые считали себя бессмертными. Или они рассчитывали на то, что пришельцы про них забудут, однажды не заявятся к ним в гости для проверки возраста.

Первое время скитаний по лесам и заброшенным маленьким городам мы не знали ответа на вопрос: “Что едят ифери?” Консервы из людей они делали для своих собак, но и сами, по логике, тоже нуждались в пище. На вегетарианцев существа с острыми черными зубами как-то не особо тянули. Ответ для нас оказался прост и ожидаем. Ифери, как и их жуткие псы, предпочитали человечину.

Это казалось мне очень странным. Ведь на планете столько разных живых существ. Почему захватчики охотились на людей и не трогали домашний скот? Пришельцы игнорировали любую живность, будь то курица, собака или корова. Сама видела, как перед носом у гончей пробежал жирный енот, и та ухом не повела.

Ответ напрашивался один – там, откуда к нам прибыли злобные твари, тоже обитали люди, которыми ифери привыкли питаться. Но почему они полезли к нам? Сожрали все человеческое население родного мира? Этот вопрос пока оставался без ответа.

Мы научились шпионить за ифери, Нам иногда удавалось пробираться на их базы, чтобы взорвать там хоть что-то ценное для них и опасное для уцелевших людей. Но мы по-прежнему не понимали их языка, не могли пользоваться их оружием.

Взять врага в плен, чтобы допросить под пытками… О, это была мечта наших парней. Вот только убить ифери – само по себе большая удача. Живыми мерзкие монстры сдаваться не хотели, бились до последнего. Стрелять в глаза и уши – совет моего отца был применим не только к гончим. Ифери обменивались ультразвуковыми сигналами. Шлемы у них легче всего пробивались как раз в районе ушей, где находилась тонкая перегородка, пропускающая звук.

Пару раз наша компания на время прирастала взрослыми наставниками, которые тут же брались нас поучать и выносить мозг сотнями советов. Были у нас и постоянные друзья намного старше двадцати лет. Они не вступали в ряды сопротивления, но давали бойцам временный приют и всегда были рады видеть нас в своих уединенных убежищах. Все дело в том, что ифери оставляли в живых не только детей. Монстры брезговали питаться совсем дряхлыми стариками и неизлечимо больными людьми. До дедушкиной фермы я так и не добралась, но утешала себя мыслями о том, что пришельцы не убьют стариков.

Ифери не тронули жену священника, с которой мы познакомились в бункере корпорации “Стардаст”. Бетани потеряла мужа и сына. Она сама удивлялась, как у нее при смертельном диагнозе хватило сил добраться из Тормсила до родного дома в пригороде Инскорта. Больше месяца женщина шла по обочине опустевшей трассы, питаясь то найденными в заброшенных маленьких магазинчиках продуктами, то лесными ягодами.

Бетани сквозь слезы шутила, что ифери продлили ей жизнь. Захватчики выполнили обещание очистить нашу планету. Не представляю, как им удалось нейтрализовать радиационное и химическое заражение, уничтожить все опасные микроорганизмы и паразитов. Но факт был очевиден для каждого из выживших людей – такой экологически чистый апокалипсис не показывали в кино, не моделировали в виртуальных играх.

Ифери что-то распылили в воздухе со своих кораблей, и он стал удивительно свежим. В лесу и в центре разрушенного города, рядом с воронкой от ядерного взрыва, дышалось почти одинаково легко. Вода в реке, по берегам которой стояли столбы с табличками: “Купаться запрещено!”, стала кристально голубой. В ней плескались, сверкая серебристыми боками, здоровые шустрые рыбки.

Глава 9. Подменыши

Людей на планете, наверное, осталось очень мало. Точного числа выживших не знал никто. Похоже, сами захватчики не знали, сколько еще остатков человечества прячутся от них в лесах и горах, вдали от больших городов. Спасаются благодаря дикой природе, чудом уцелевшей после многих войн и развития инфраструктуры, что имела обыкновение расползаться по сине-зеленому глобусу подобно несмываемому нефтяному пятну.

Однако и самих ифери не было настолько много, чтобы они могли контролировать новоприобретенную колонию. Да, они охотились на людей, глушили их, как браконьеры – рыбу в реке, или посылали своих псин на поиски. Но люди тоже научились давать отпор.

Выжили сильные духом и физически закаленные. В новом мире не нашлось места маменькиным сынкам и нежным куколкам. Куда-то испарились веганы с защитниками животных. Пристрелить милого пушистого кролика теперь считалось не злодеянием, а жизненной необходимостью.

Ифери уничтожили спутниковую связь человечества, но, как мы подозревали, не наладили свою. Или даже имея в арсенале нечто похожее, они все равно не могли отследить каждого скитающегося по лесам человека. Их целью всегда становились группы людей, потому собираться в большие общины было смерти подобно. До человечества это дошло быстро, иначе бы ифери не пошли на очень необычный шаг. Не стали производить копии людей.

Мы прозвали их подменышами, но точно не знали, как они появляются на свет. Ифери научились менять собственный облик? Или проводили генетические эксперименты по скрещиванию двух видов? Как бы ни происходило перевоплощение, эти твари людьми не являлись. А значит, были врагами человечества. Нам удалось узнать об их существовании благодаря привычной внимательности. А еще крайней подозрительности, выработанной во время борьбы за выживание.

Ну, правда, какой идиот во время нашествия пришельцев-людоедов станет приглашать вернуться в город? Да еще заманчиво убеждать, говоря, что там безопасно. Мол, ифери давно забыли про эти места, они туда не вернутся. Можно восстановить электростанцию и жить как раньше, до вторжения.

Самое обидное, что многие из выживших верили “засланным казачкам”, как подменышей называл Арс. Вдали от руин цивилизации начали возникать религиозные общины, базы партизан, дурацкие клубы по интересам вплоть до общества любителей цветов. Мозги вовремя включались не у всех и далеко не всегда.

Люди настолько истосковались по прежней жизни, что легко поддавались на уловки подменышей. Им хотелось снова жить в уютном доме, провожать детей в школу и поливать тюльпаны в саду.

Отличить подменыша от настоящего человека с первого взгляда было практически невозможно. Мы узнали некоторые особые приметы лишь после того, как пристрелили навязчивого “бродячего проповедника”. Нет, мы не стали бы в него стрелять без веской причины. Мало ли среди людей религиозных фанатиков и просто сумасшедших, теряющих связь с реальностью.

В прицел снайперской винтовки я увидела его правое ухо. Ветер удачно приподнял прядь длинных густых волос. Мне сразу бросились в глаза очень необычные шрамы, и в мозг поступил сигнал тревоги. Ушная раковина мужчины выглядела так, словно ее форму изменили, скорректировали. Удалили выросты-антенки и острый кончик, сформировали новые бороздки.

Честно скажу, пластические хирурги наших кинозвезд справились бы с подобной задачей намного лучше, чем ушастые придурки, возомнившие себя сверхцивилизацией. Провели бы операцию аккуратнее и не оставили столь заметных следов.

Когда мы раздели убитого, чтобы понять, чем еще подменыш отличается от человека, то заметили на боках между ребрами по три отверстия с каждой стороны. Тонкие и полукруглые, они расширялись при нажатии пальцем.

Динь, как дочь биолога и почти что врач, назвала их дополнительными ноздрями. Объяснила, что у ифери и их гончих есть возможность быстрого доступа кислорода в легкие. Это помогает им развивать большую скорость.

Она хотела провести вскрытие иномирного существа. Выбрав подходящий нож, Динь пожаловалась нам на то, что нет под рукой необходимого оборудования, даже хотя бы простейшего микроскопа, не говоря о томографе. Разрушены все лаборатории, где можно было бы провести анализ ДНК. Нам оставалось лишь разобрать тварь на органы, посмотреть, что там внутри, и попытаться понять, есть ли еще уязвимые места, о которых мы пока не знаем.

Сделать мы это не успели. Труп начал стремительно разлагаться, как под действием кислоты. Подменыш превратился в темно-красную жижу, и нам вместе с людьми из собранной проповедником общины пришлось сматываться в горы. Неизвестно, какой сигнал мог послать встроенный в существо чип, запрограммированный на самоуничтожение.

Псов ифери мы с подачи Динь стали звать шакалами. В ее городок порой забредали эти животные. Мы дружно решили, что гончие – слишком благородное название для мерзких монстров. Шакалы тоже симпатичнее иномирных тварей, но так звучит интереснее – сродни обидному прозвищу.

В одном мы скоро убедились – подменыши уязвимее, чем обычные ифери или их псы. Убиваются, как люди, простым выстрелом в голову. Где там у них сердце, мы точно не узнали. Да это и было не настолько важно. Главное – их легче прикончить, чем темно-серых тварей с некупированными ушами.

Патроны нам иногда доставались от новых друзей, которым не повезло надолго задержаться рядом с нами. Одним из таких был Маркус, сын торговца оружием. Хороший был боец, но без чувства осторожности, отчаянный и безбашенный. Его погубила глупая уверенность в собственной неуязвимости. После него нам достался в наследство целый склад боеприпасов.

Неприкосновенные для ифери престарелые и смертельно больные люди делали на продажу пули, патроны, ножи. Этим полезным бизнесом занимался наш знакомый орнитолог Тодд из лесного домика. Старик, буквально помешанный на изучении редких птиц, обменивал боеприпасы на добытые в городах лекарства и детское питание для маленькой внучки. Малютку Дафну он воспитывал в одиночку, после того как ифери убили его дочь и зятя.

Глава 10. Город-ловушка

Тот вечер был особенным для нас двоих, я никогда не смогу его забыть. Пока бьется мое сердце, вновь и вновь буду возвращаться на берег залитого золотистым светом озера.

Солнце пока не скрылось за вершиной поросшей кривыми соснами горы и превращало самые обычные прибрежные валуны в драгоценный янтарь. Все вокруг сияло и искрилось. Уютно потрескивал хворост в маленьком костре, на котором готовился суп из мелкой рыбешки.

Где-то вдали резко и пронзительно кричала хищная птица – орел или ястреб, наш знакомый орнитолог сказал бы точнее. Старик Тодд мог безошибочно узнать по голосу любую птаху. А нас больше интересовали звуковые сигналы ифери. Человеческое ухо не все из них могло воспринимать, но ультразвуковые вибрации доходили до подсознания, вызывая навязчивое чувство тревоги. Потому крайне важно было прислушиваться к себе. Верить интуиции, чтобы не прозевать приближение быстрого и смертоносного врага.

“Сердце подскажет” – говорила мне мама. И я сама чувствовала, что рядом с любым другим парнем оно не билось так трепетно и восторженно, как рядом с Чарли. Разжигая огонь в крови и пробуждая самые приятные фантазии, от нежных и милых, до соблазнительно жарких.

Мы жили в постоянной опасности, а потому мало времени уделяли чувствам. Но в тот вечер Чарли дал важное обещание. Сказал, что в день, когда мне исполнится восемнадцать, мы станем настоящей семьей. Отдадим дань традиции. И пусть некому зарегистрировать брак, у нас будет самый романтичный день с маленьким путешествием в горы и невероятно прекрасная ночь, полная страсти.

Чарли сочинил для меня новую песню и спел ее под гитару. Она вышла непохожей на его прежние рок-композиции. Уютно медленной и успокаивающей, словно укутывающей в мягкое теплое одеяло.

Он подарил мне найденный на мелководье маленький янтарный камешек. Посетовал, что не смог найти кольцо с бриллиантом.

Я польщенно улыбнулась и ответила, что прошли те времена, когда люди хвастались друг перед другом дорогими побрякушками. Пуля стала ценнее золотого колье. К тому же янтарь – мой камень от рождения. Рискну сказать, меня назвали в его честь. По крайней мере, так может показаться ребятам из других стран, где янтарь обозначают не тем же самым словом, что мое имя.

Чарли положил скромный подарок мне на ладонь и закрыл ее, прижав мои пальцы своими, а потом поцеловал. Я чувствовала, как по телу разливается приятный жар, передаваясь маленькому необработанному янтарю. Как холод из руки уходит и остается лишь волшебное тепло, которому не страшен прохладный ветер.

Мы словно парили в облаках, уплывая далеко за грань пугающей реальности. Туда, где не нужно вздрагивать от хруста ветки, где не приходится просыпаться в холодном поту и с криками ужаса.

О, если бы я только знала, что этот чудесный вечер станет последним воспоминанием о том, как хорошо нам было вместе.

Наверное, мы сами виноваты. Поперлись в логово врага, путем не подготовившись. Могли бы для начала поискать сторонников, пересечься с бандой юных мародеров и соблазнить их главаря Такера Корваса богатой добычей.

Подумать только, целый городок в долине. Маленький, но реальный. В нем кипела жизнь, как в лучшие времена. Взрослые люди работали или занимались домашним хозяйством, дети ходили в школу. Там были все блага цивилизации: электричество, водопровод, канализация. Ну, может, не все, точно не скажу насчет виртуальных сетей и телефонной связи. Но и без них человек в коттедже чувствовал себя лучше, чем в лесной палатке.

Что самое невероятное, город ожил всего за пару месяцев. В брошенные дома вселились новые хозяева. Заработали какие-то фирмы, жужжала лесопилка, дымил хлебозавод.

Отчаявшиеся люди, пережившие потерю близких, готовы были поверить в самое невероятное. Например, в то, что пришельцы передумали уничтожать все человечество или что с ними можно заключить некий мирный договор и спокойно жить на отведенной территории.

Какие только уловки не выдумывали ифери, чтобы одурачить измученных скитальцев. Вплоть до секретных военных изобретений, невидимых силовых куполов, не позволяющих захватчикам обнаружить новые поселения.

Цель нашей вылазки была проста. Объяснить людям, что все они – не редкие счастливцы, собравшиеся в райском местечке, а не более чем скот, который согнали в загон для откорма перед отправкой на мясокомбинат.

Мы хотели найти в городе союзников с оружием, чтобы с ними вместе уничтожить подменышей. У нас такое получалось, и не раз. Но в тот день что-то пошло не так… Нет, скажу прямо, не так, как надо, пошло абсолютно все.

Мы проникли в город под видом группы изголодавшихся подростков, ищущих пристанище. Нам казалось, все пройдет гладко. Оружие мы не могли пронести с собой из-за досмотра всех вновь прибывших. Оставили его неподалеку в лесном тайнике, под присмотром трусишки Билли, который должен был принести его нам под покровом ночи.

То ли пришельцы действительно начали составлять черные списки с фотографиями. То ли кто-то из предупрежденных людей не поверил нам и проболтался подруге или другу-подменышу. То ли кто-то слишком громко ужасался и твари это услышали. Все же слух у них острее человеческого, а стены в домах были предательски тонкие, без нормальной звукоизоляции.

Нас вычислили. Ночи мы не дождались.

Враги выбрали лучший момент для атаки. Им удалось застать нас врасплох. Мы были в разных домах, далеко друг от друга. Готовили людей к бегству из города-ловушки.

Впервые наш план провалился с треском. Ифери, точнее их подменыши, решили сменить тактику и в этот раз повели себя иначе. Не использовали лучевые глушилки, а может, военные им попросту не оставили ценное оружие.

Врываясь в дома, наши враги открывали огонь на поражение. Вопреки речам наместника Лиарки, они стреляли во всех без разбору, и дети не стали в этот раз исключением. Началась паника. Люди выбивали окна, выскакивали наружу и метались по улицам, тщетно пытаясь вырваться из окружения и сбежать в кажущийся спасительным лес.

Глава 11. Награда

От кого я только ни слышала и где только ни читала, что люди перед смертью видят таинственный белый свет. Потому не удивилась, когда он явился мне. Прорезав облачную сеть, упал с неба, я и будто растворилась в нем.

Утихла боль, пропали звуки и запахи, исчезли все ощущения кроме одного – удивительно прекрасного чувства полета в невесомости.

Казалось, моя душа отделилась от бренного тела и полетела в Рай. Наверное, я его заслужила тем, что храбро и отчаянно сражалась до самого конца.

Хотела проверить, смогу ли увидеть собственное тело со стороны, взглянуть на себя сверху вниз, но голова не поворачивалась. Взгляд был прикован к самой яркой точке, сияющей в озаренных всепоглощающим светом небесах, и я летела к ней быстрее, чем двигались плывущие передо мной облака.

А потом все пропало, словно кто-то щелкнул выключателем. Ослепительный свет погас, и я погрузилась во тьму…

Очнувшись, поняла, что лежу в почти вертикальном положении на чем-то мягком и приятно обволакивающем, а еще очень вкусно пахнущем, похожем на кокон из сахарной ваты. Перед раскрытыми глазами поблескивало полупрозрачное белое стекло.

Где бы я ни очутилась, это место мало походило на описанный в священных книгах рай. Скорее, на детскую больницу, палату для малышей, где распыляют клубнично-ванильный ароматизатор.

Желая проверить, насколько я вообще жива и здорова после того, как меня продырявили выпущенными из автомата пулями, я вся разом пришла в движение. Не делала это постепенно, сначала сгибая и разгибая пальцы рук, потом шевеля пальцами ног. Нет, я резко, в диком отчаянном порыве начала ворочаться с боку на бок. Упираясь коленями в крышку медицинской капсулы, скребла ногтями стекло. Билась и металась, как пойманная бродячая кошка.

Готова была ободрать на удивление быстро отросшими “коготками” отвратительную морду того ифери, кто рискнет откинуть крышку и выпустить меня наружу. В том, что меня забрали и подлечили враги, сомнений не возникло. У людей были похожие технологии, но все наше оборудование работало от электричества, о котором за год успели забыть.

– Эмбер, не бойся нас… Мы не враги, – прозвучал мелодичный и завораживающе тягучий мужской голос.

Он проплыл надо мной, действуя на подсознание и заставляя успокоиться, перестать стучаться в белое стекло.

Не Рай, говоришь? А что же это, по-твоему?

Такие мысли пронеслись у меня в голове, когда сквозь полупрозрачное стекло я увидела златокудрого мужчину в белом костюме. У подошедшего к моей странной “клетке” было безупречно красивое лицо со светлой, будто сияющей кожей, яркие голубые глаза, тонкий прямой нос и бледно-розовые губы, растянутые в приветливой улыбке. А за спиной у него виднелись настоящие крылья: белые и пушистые, они слегка покачивались, когда он делал шаг вперед.

Мысли перемешались, сливаясь в неразборчивую кашу, подобную утренней овсянке с кусочками фруктов. Вот эти очень нужные кусочки мне следовало выловить из общей серой вязкой гущи, но ничего не получалось. Я даже не могла понять, в каком виде нахожусь среди ангелов. Здесь только моя душа или вместе с ней исцеленное тело? Если рассуждать логически, бесплотные души не нуждаются в медицинских процедурах.

– Кто вы такие? И что вам от меня надо? – обрушила я шквал вопросов на молодого мужчину с длинными золотистыми кудрями, который легким движением откинул крышку капсулы.

– Для начала я предлагаю тебе сделать первый шаг навстречу… – он галантно подал мне руку, а потом издевательски замолчал.

– Навстречу… – скованно выдавила я. – Чему? Существованию по ту сторону реальности?

– Возможно – новому будущему? – вопросительно произнес белокрылый ангел, не опуская поданной мне руки.

Ошарашено уставившись на его длинные, гладкие, ухоженные пальцы с непрозрачными белыми ногтями, я не решалась прикоснуться к ним.

Придерживаясь за край капсулы, вытянула правую ногу, почувствовала босыми пальчиками прохладный гладкий пол и подалась вперед, переводя на нее вес. Крылатый блондин подхватил меня под локоть. Иначе бы я рухнула носом вниз.

Координация движений после неизвестных процедур оставляла желать лучшего. Зато на таком простом примере я убедилась в том, что жива. Душа должна была двигаться легко и плавно, без риска разбить нос о светло-серый пол, который выглядел не то мраморным, не то керамическим. А может, вообще там был обычный дешевый ламинат “под плитку”. Откуда мне знать, любят ли ангелы на всем экономить, как некоторые прижимистые люди.

– Зови нас Наблюдатели, – певуче протянул блондин, – и считай, что мы хотим вам помочь.

– Считать?! – я агрессивно вцепилась в крайне подозрительное слово. – А как на самом деле? И кому это – вам?

Окинув быстрым взглядом просторный светлый зал, я убедилась в том, что в нем нет никого и ничего, кроме меня, высокого крылатого мужчины и теперь уже пустой капсулы.

Пол холодил ступни. Поежившись, я обняла плечи, и пальцы зацепились за тонкие лямки. Осмотрев себя, вспомнила, что умирала, лежа на песчаной дороге, я точно не в кружевном белом платье с завышенной талией, а в футболке, ветровке, джинсах и кроссовках. Ну, еще на мне были носки и белье.

Думаю, объяснять не нужно, зачем эти странные личности, он точно не один всем тут заправлял, раздели меня догола. По пропитавшейся кровью старой одежде с дырками от пуль плакал мусорный бак.

Но почему они не выбрали что-то более удобное, приличное и практичное? В дурацком коротком платьице я смотрелась глупенькой малолеткой, помешанной на романах о любви. У той в голове вместо мозгов – клубнично-ванильная сахарная вата.

Наверное, неспроста ей тут повсюду пахло. А в издевку – мол, ты променяла жизни друзей на бессмысленную гонку за красивым дурманящим чувством. Утратила связь с реальностью в надежде вернуть того, кто был навсегда потерян для тебя.

Разве так поступила бы взрослая здравомыслящая девушка, тем более боец тайного сопротивления захватчикам? Конечно, нет. Она бы сделала все возможное, чтобы увести потерявший лидера отряд в безопасное место, а не ринулась бы в эпицентр сражения, которое все равно нельзя было выиграть.

Глава 12. Возвращение

Я никогда не прыгала с парашютом. Будь у меня нужный опыт, наверное, я бы не задыхалась от паники, стремительно падая вниз с чудовищной высоты. Или все равно задыхалась бы, потому что сделать нормальный вдох в таких условиях просто невозможно. Мне хотелось кричать, но из саднящего горла не вылетело ни звука.

Слова Наблюдателя о крыльях напоминали чистой воды издевательство. В отличие от красавчика блондина, у меня не было ничего похожего на пернатые отростки за спиной.

Выходит, он мне телефон прицепил на руку, а рюкзак с парашютом за спину добавить забыл? Ну вот, а я только раскатала губы на эпичное сражение с ифери. Приготовилась не оставить от их инкубатора ни одного цельного кусочка.

Это что же получается? Счет пошел на секунды, еще чуть-чуть – и меня саму впору будет соскребать с острых камней по кусочкам?

Падала я прямо на скалы.

И вдруг спину прорезала острая боль. Не успела я удивиться, почему болит сверху, а не снизу, ведь по закону гравитации это я должна была упасть на вершину сосны, а не воспарившая к облакам сосна догнать меня сзади и впиться острыми сучьями куда-то под лопатки, как почувствовала, что лечу.

Распахнувшиеся за моей спиной крылья, поймав попутный ветер, несли меня вперед. Я чувствовала их редкие плавные взмахи, видела мерцающие на свету перья. Подаренные мне крылья были невероятно мощными и прекрасными. Так я не летала ни в одном детском сказочном сне.

Медленно снижалась, пока не достигла примерной высоты вороньего полета. И зачем я первым делом вспомнила про ворон? Не нашла в памяти никого приличнее грязных любителей свалок и падали. Почему не сравнила себя с величественным орлом?

Мысли порой нас подводят. В самый неподходящий момент они поднимают бунт за свободу и независимость, начинают жить собственной жизнью. А если в таком азартном запале они еще переходят в слова, то могут шокировать не только всех вокруг, но даже того, в чьей голове родились.

Говорить мне пока было не с кем. Сверившись с навигатором в получившем вечную зарядку телефоне, я летела к лесной хижине. Попутно занималась самокопанием, но не в плане чувств.

Старалась разобраться и не утонуть во всей той гуще знаний, которую мне подарили таинственные Наблюдатели. В одном они точно меня не надули – инфы загрузили столько, что извилины мозга могли бы завернуться спиральками, если бы я рискнула попытаться освоить все и сразу.

Следуя за подсказками в телефоне, я разбирала все постепенно. Начала, что вполне понятно, с изучения моих новых способностей. И тут меня ждал один конкретный облом. Крылья и сверхчеловеческая сила, умение становиться невидимой для ифери и их дронов, проходить сквозь силовые поля и управлять энергией, которую наши враги накапливали в кристаллах – все это не было постоянной величиной.

“Твоя лучшая помощница – гроза”, – оставил подсказку тот, чьего имени я не узнала. Мне требовалась подзарядка после каждого расхода сверхъестественной силы на задании. Полет, наверное, тоже съедал эту энергию. Но пешком я бы туда за пару дней не добралась. За это время гребаный принц ифери мог бы сто раз вылупиться из золотого яйца.

Возможность открывать межпространственные порталы я тоже пока остерегалась использовать. Она могла нам пригодиться, чтобы проникнуть на базу ифери.

Жаль, что во вражеский мир доступ для нас был наглухо закрыт. Хотелось думать, что не из-за личной вредности Наблюдателей, а потому что люди не смогут выжить там. Ядовитая атмосфера или еще какие опасности, несовместимые с человеческой жизнью.

Навигатор показывал, что мы можем перемещаться по большой в масштабах страны, но все-таки ограниченной территории. Каждой команде избранных выделили участок, на котором она должна вести борьбу с врагом.

Крылья могли появляться и исчезать по моему желанию, но я не стала их прятать, подходя по узкой лесной тропинке к знакомой хижине, крыша которой поросла тонкими деревцами. Не знаю, насколько правы были парни, которые называли неуместные заросли хорошей маскировкой от дронов. Может, и правда они придавали домику нежилой вид. Динь не раз порывалась их повыдергивать, но ребята всегда ее удерживали от покушения на зелень, которая грозила скоро пробить корнями хлипкую крышу.

Я думала, с той страшной заварушки прошло несколько дней. Вряд ли меня за сутки подлатали и окрылили.

В реальности пролетел месяц. У ребят успели зарасти переломы и дырки от пуль. Арс чуть не лишился правой руки, когда пытался вытащить меня из того пекла, куда я влезла, надеясь спасти Чарли. Да что там говорить, все мои друзья могли погибнуть по моей вине. Их спасло вмешательство Наблюдателей.

На всякий случай я окружила себя защитным силовым полем. Думала, ребята примут меня за новую версию подменыша-ифери, начнут стрелять. Да, они вышли на мой голос, держа наготове оружие – от автомата до метательного ножа. Но не прозвучала команда “Огонь”.

Все просто уставились на меня, как на вернувшееся с того света привидение. А потом, немного отойдя от шока, закидали кучей вопросов на одну и ту же тему: как я стала ангелом, хорошо ли живется в раю. Не могла припомнить, чтобы кто-то из них настолько был увлечен религией.

Оказалось, что в момент моего похищения прямо из-под приплюснутых иферийских носов ребята увидели ослепительно яркий свет в небе и парящих вокруг необычной вспышки крылатых людей. А потом ифери и подменыши стали дохнуть. Падать замертво. Чудом уцелевшие жители города-ловушки спаслись, а из врагов не выжил никто. Наблюдатели словно хотели замести следы своего вмешательства. Не оставили ни одного свидетеля-монстра в живых.

Наверное, больше часа я рассказывала друзьям обо всем, что узнала от Наблюдателей. То и дело мне приходилось напоминать себе о том, что нельзя раскисать. Да, с нами больше нет Чарли, но война еще не закончена, мы продолжим борьбу и отомстим за него захватчикам по полной программе. Так я говорила, отслеживая взглядом переходящий из рук в руки по кругу телефон.

Глава 13. Инкубатор

Ни к одной контрольной я не готовилась настолько старательно, как к нашей первой супергеройской вылазке на базу врага. Перед стартом расспросила друзей, проверила, хорошо ли они все запомнили.

Наверное, больше сотни раз мы смотрели на карту навигатора, изучая инкубатор для личинок ифери снаружи и внутри. Разбуди меня кто посреди ночи – и я смогла бы назвать все ходы, вплоть до самых маленьких лазеек. Только вот не довелось нам вздремнуть хотя бы на час-другой. До рассвета как на иголках сидели, дружно пялясь в один маленький негаснущий экран.

Теперь для нас главное – не проморгать вражескую атаку. Нужно быть внимательными и осторожными. Не расслабляться, всецело полагаясь на новые способности. Мы ведь даже не знали, как долго продержится “невидимость для ифери и их систем наблюдения”. Передать-то я ее передала всем ребятам, используя обычное прикосновение и мысленное пожелание, однако не владела точными данными о сроке действия. В подсказках Наблюдателей пробелов было как божьих коровок в сарае по осени.

Билли на этот раз потащили на задание прям силой. Арс махнул на него и сказал: “Продадет, да и хрен с ним”. Я не вполне понимала, при чем тут рейнийский овощ, может, в том смысле, что он прорастет в теле погибшего труса, как те деревья на крыше. Спрашивать не стала. Не время для расшифровки древних народных выражений.

Бегать в летнем платье с голой спиной по вражеской базе – точно не вариант. Динь сделала на моей футболке и трикотажной ветровке тонкие прорези для крыльев. Подруга намеревалась на досуге их обшить, чтобы ткань не расползалась дальше. Для меня внешний вид и аккуратность не имели того значения, как до нашествия пришельцев. Практичность вышла на первый план. Усилием воли я вызвала крылья, и они просунулись в прорези, пришедшиеся точно впору.

Следующим действием по плану значилось открытие портала прямиком в инкубатор. Я не знала, откроется он внутри надежных крепостных стен, возведенных захватчиками, или за их пределами, и тогда нам придется самостоятельно пробираться внутрь. Следуя инструкции, вытянула вперед правую руку с прикрепленным к ней телефоном в чехле, сформировала четкий мыслеобраз и пожелала проложить туда путь. Почти как на уроке – из пункта “А” в пункт “Б”.

Воздух прямо передо мной потемнел, окрашиваясь в оттенки синего, и затрясся, как вываленное из формочки для запекания фруктовое желе. Замелькали голубые искры, похожие на спятивших светлячков, летающих по кругу. Они двигались все быстрее, к ним добавились проблески синих искр, и пространство начало искажаться.

Подобно той исчезнувшей стене в облачной обители Наблюдателей, из круга выпала центральная картина, показывающая лесную тропинку. Мы увидели огромное полукруглое здание внутри зубчатой крепостной стены и примыкающие к нему небольшие постройки – все темно-серого цвета, в тон шакальим шкурам.

Я расправила крылья, сжала в правой руке пистолет, а в левой сделанный старым орнитологом кинжал, и шагнула в портал. Друзья последовали за мной. Как только все перешли на зеленую лужайку перед крепостной стеной, портал закрылся по взмаху моего крыла.

Высота стены ужасала. Глядя снизу, можно было подумать, что она уходит за облака, как небоскреб. Но если знать все лазейки и иметь универсальный код доступа, то задача по проникновению внутрь становится не такой уж сложной. Вычеркивается из списка невыполнимых миссий.

Ифери нас вправду не заметили. Мы с ног до головы были окутаны неким силовым коконом, скрывающим от их глаз и камер слежения. А еще я теперь могла одним легким касанием и мысленной посланной задачей как вырубать, так и перенастраивать их технику, базирующуюся на использовании той самой “магической” энергии, которую они внаглую воровали у нашей планеты.

Беспрепятственно мы прошли через несколько автоматических пропускных пунктов, оснащенных слепыми в отношении нас датчиками и сканерами.

Убив нескольких врагов, завладели их импульсным оружием, после чего проникли в главное помещение базы – огромный инкубатор. Мне он сразу же напомнил теплицу, в которой растят помидоры и сладкий перец. В нос ударил неприятный прелый запах с нотками плесени, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не чихнуть.

“Ну и вонь”, – жестом сообщил нам Ганс.

Я приложила палец к губам, напоминая о том, что надо соблюдать тишину.

Перед нами тянулся в необозримую даль тонкий мостик. Изредка по нему проходили ифери в светло-серых комбинезонах, проверяя показания датчиков и посматривая на огромные оранжевые коконы с красными прожилками, похожими на кровеносные сосуды.

Личинки ифери развивались внутри плодов растения-симбионта. Захватчики привезли его семена из родного мира. Я заметила шевеление внутри одной такой ячейки и еле сдержала приступ тошноты. Ну и мерзость!

Хорошо, что мы знали, как уничтожить весь выводок. Наблюдатели дали нам подсказку, что когда растение-симбионт погибает, оно выделяет смертельный для ифери токсин. Дело за малым – устроить массовое увядание чудовищных “цветов”, а потом для надежности взорвать всю базу.

Настроив импульсное оружие пришельцев на максимальную мощность, мы пробежались по мостику, сразили наповал трех медиков или акушеров, как их точно назвать, подсказок нам никто не дал, и прошлись мощными залпами по всем живым ячейкам.

Не передать словами, до чего приятное зрелище – потемневшие увядающие коконы и подыхающие внутри них иферийские выродки, корчащиеся в последних судорогах. Но мы не могли впустую терять драгоценное время, просто тупо стоять и наслаждаться идеальным результатом. Наша борьбы еще не окончена. Мы даже не выбрались из вражеской крепости, а пора бы уносить ноги.

Не вовремя подоспела охрана и, не видя источника угрозы, принялась палить куда попало, “прощупывая” пучками синих лучей пространство инкубатора.

Используя силовые щиты, мы отражали лучи, которые могли как оглушить, как и убить человека или ифери, в зависимости от заданной мощности. Перенаправляли их на врагов, и те падали с тонкого мостика, увязая в темной жиже увядших растений-симбионтов.