Восточная Морозка

Часть 1. 1.Не болтать с незнакомцами.

- Значит, не по вкусу тебе положительные персонажи? - усмехается красивая зеленоглазая брюнетка. - Любишь копаться в психотипах отрицательных? А что? Это может быть интересно! Посмотри-ка на этот фильм, - указывает на телевизор на стене, где под новый год, конечно, крутят "Морозко". - Обрати особое внимание на образец добродетели - "Морозко". Настенька! Что скажешь?

- А что тут скажешь? - пожала я плечами. - Инфантильная девочка с кучей комплексов неполноценности и, намертво вбитым в подкорку, комплексом отличницы. В этой сказке вообще нет положительных персонажей. Да что там положительных! Там даже адекватностью никто не страдает. Просто находка для психолога, жаль, что там таковых не водилось.

- Там и сейчас таковые не водятся! - задорно улыбнулась девушка, сверкнув нереально зелёными глазами.

- О чём это ты? - спросила я, засмотревшись на вошедших в зал одногруппников.

- Хочешь пари? Будешь в этой истории Настенькой. Посмотрим, как изменится сюжетная линия этой истории, если в ней окажется такая осознанная девушка, пусть и не психолог по образованию.

- По-моему тебе лучше не наливать! - засмеялась я её серьезности и махнула ребятам, приглашая за наш столик.

- А если серьёзно, - незнакомка, приблизившись вплотную, почти нависала надо мной. - Вот представь на минутку, что у тебя появилась бы возможность попасть в сказку, скажем, на год, да ещё и с возможностью менять сюжет, ты бы согласилась? Разумеется, вернёшься обратно, как только время истечёт. Причём, вернёшься в то же мгновенье, как попала в эту сказку! Хотелось бы?

- А какие полагаются плюшки? Морозко, вроде, и волшебная сказка, но у самой Настеньки никаких магических способностей нет, если только появится магическая способность... – задумчиво протянула, наблюдая, как Толя приглашает на танец Самиру.

Решился, наконец! Незаметно показываю ему большой палец, на что парень счастливо улыбается. Надо было идти в психологи, вон как парнишка преобразился! Жаль, с языками не дружу. Из английского помню только: -"Ай эм сорри, ай эм лэйт. Мей а сидаун?" Да - да, именно с таким акцентом.

- До такой степени менять сюжет нельзя! - вырывает меня из моих мыслей эта странная девушка. - В этой сказке единственные упоминаемые артефакты: это избушка на курьих ножках и посох Мороза. Хочешь их?

- В хозяйстве пригодятся, - отвечаю на автомате, наблюдая за танцующими однокурсниками. - А чего-то полезнее нет? Да и вообще, это же славянская сказка, куда я со своими тюркскими корнями и такой же внешностью? Да я половины слов понимать не буду и строить предложения по древнеславянски не смогу. Меня же сожгут как ведьму на костре.

- Славяне не сжигали ведьм на костре. Это было в средневековой Европе, - хмурится девушка, явно повёрнутая на славянской мифологии.

Из исторического факультета, скорее всего.

- Ну да, они просто выводили любимых доченек на сорокаградусный мороз! - вспоминаю ролик из сети с предысторией сказки "Снегурочка".

- Особенность перехода даст тебе абсолютное знание языка, то есть говорить будешь как привыкла, а они будут слышать тебя так, как им привычно. Архаизмы и историзмы не знакомые тебе мозг автоматически переведёт или знакомыми словами и выражениями, или создаст удобный для восприятия аналог.

- Удобно! - согласно киваю. Может, если с ней во всём соглашаться, она, наконец, отстанет со своим бредом?

- Конечно, - радостно восклицает незнакомка. - А по возвращении обратно, тебя будут ждать особые плюшки. Тебе понравится.
***
Это был чудесный вечер! Зимнюю сессию сдали, никаких хвостов. Толя, мой личный психологический проект, сумел преодолеть свою стеснительность и пригласил на танец Самиру. Хорошая пара! Её вечно тянет на моральных уродов, словно магнитом. А Толя, комплексуя из-за своей худобы и высокого роста, по уши влюбился в нашу невысокую, пухленькую и романтичную Самирку.

- "Дон Кихот и Санчо Панса," - кривился парень, разглядывая себя в зеркале в холле универа, пока я снова объясняла, что его замыленный взгляд на себя слишком предвзят, в отличие от моего свежего! И ведь я права! Толя - умный, талантливый парень с физмата, уже сейчас подрабатывающий айтишником в маленькой фирме. А Самира, будущий филолог, может, впервые танцует с хорошим парнем.

Ну чем я не психолог?

***

- Вставай! Вставай, окаянная! - хрипел кто-то над ухом, вырывая меня из сна.

- Мне на вторую пару… - промычала я, заворачиваясь в одеяло.

- Совсем сбрендила, змея подколодная! А ну, вставай! - прошипел незнакомый голос.

Меня больно ущипнули за плечо, и это заставило проснуться. Разглядеть, кто это был, не удалось. Темно. В маленькое окошко пробиваются первые лучи восходящего солнца.

- Так, стоп! Где это я? - удивлённо оглядываюсь по сторонам.

Лежу на узкой лавке, укрыта каким-то меховым одеялом. Пытаюсь разглядеть в полутьме помещение, но обзор закрывает всё та же женщина.

- Совсем рехнулась, ведьма проклятая! Вставай! Пора корову доить да завтрак готовить! Полдень скоро, а ты разлеглась, как принцесса! - продолжает она шипеть, но уже без прежнего пыла.

Лихорадочно пытаюсь понять, где я и что со мной произошло. Провалами памяти никогда не страдала, до беспамятства не напивалась, запрещённое не употребляла!
Решаю подняться, но замечаю, как женщина испуганно пятится, прикрывая рот рукой.

- Как я здесь оказалась? Где это я? Кто вы такая? - строго спрашиваю единственный доступный источник информации.

- Видать, крепко я тебя вчера головой приложила, - задумчиво отвечает она, а потом неуверенно добавляет: - Ложись и спи. Может, выспишься и придёшь в себя.

- Так и сделаю, - бросаю, снова укладываясь на неудобную постель.

- "А вдруг это просто сон?" - мелькает мысль. "Проснусь, расскажу маме, какая чушь мне приснилась".

Лежать на жёстком матрасе неудобно, но едва положив голову на слишком высокую, твёрдую подушку, мгновенно отрубаюсь.

2.Знакомство с семьёй

- Чего это она так долго спит? - раздалось прямо над ухом.
- Умом совсем тронулась, деваха! Видать, сильно я её давеча приложила. Утром будю, а она меня не признаёт, оглядывается, будто в первый раз всё видит, - испуганно ответил знакомый голос. Кажется, это та самая женщина, что будила меня с утра.

Плохо! Получается, я не проснулась, и этот дурацкий сон продолжается? Но всё кажется слишком реальным для сна. Не помню, чтобы во сне так отчётливо ощущала запахи. Одеяло воняет овчиной, а подушка пропитана въевшимся запахом пота.

- И что же теперь будет?

Сквозь полуприкрытые ресницы наблюдаю, как кто-то склоняется надо мной, обдувая лицо несвежим дыханием.

- Не суетись. Может, проснётся, и всё станет как прежде? В любом случае молчи, слышишь? Не вздумай своим подружкам проболтаться!

- Да поняла я! - проворчала та, чей голос звучал моложе. - Не дура! Только, если она и вправду умом тронулась, как такое скрыть? Вдруг голышом по деревне бегать вздумает или ещё чего удумает.

- Не удумает! - уверенно заявляет женщина. - До весны потерпим, посторожим, если что, а весной к бабке её повезём, если понадобится.

- К бабке? - восклицает в ужасе та, что помоложе.

- Хватит болтать, работа сама себя не сделает! - строго велит женщина.

Понимая, что больше ничего интересного не услышу, обмозговав ещё несколько минут происходящее, решаю «проснуться».

Небольшая комната, деревенский, не самый богатый дом. Бревенчатые стены, посреди комнаты - тяжёлый стол с вышитой огромными красными цветами скатертью. Вокруг стола расставлены длинные лавки с вышитыми плоскими подушечками. В углу комнаты стоит огромный сундук с висячим замком, разрисованный красными цветами и мелкими зелёными листочками. Над сундуком прибита полка, с которой свисает вышитое покрывало. На ней аккуратно сложены тарелки и вазы. Напротив моей лежанки - дверь, похоже, в другую комнату, а входная дверь находится прямо напротив стола. В общем, как говорится, бедно, но чисто.

Встаю с кровати, потягиваюсь - непривычно спать на жёстком матрасе. Размяв шею, осматриваюсь в поисках верхней одежды и обнаруживаю что-то похожее на сарафан и широкие шаровары с вязаными носками на полу. Кстати, я одета в длинную рубашку без пуговиц. Выглядываю в окно и понимаю, что это точно сон.

За окном - настоящая русская зима со всеми атрибутами: снег, дети, играющие в снежки, сани с красными колокольчиками, повозки, снующие туда-сюда. Всё в старинном стиле, но что-то во всём этом меня смущает - кажется знакомым. В Баку такого снега я отродясь не видела. Нет, снег, конечно, выпадает, полежит пару-тройку дней, парализует весь наземный транспорт, сгоняя всех в метро, а потом, долго чавкая противной жижей под ногами, исчезает, став ещё одним метеорологическим разочарованием.

- Проснулась? - раздаётся строгий голос от входной двери. В комнату заходит та самая женщина, а следом за ней девушка. Обе в сарафанах, похожих на мой.

- Кто вы такие? - обращаюсь к ним, выпрямляясь и пытаясь выглядеть максимально уверенно.

- Матушка, она и вправду тронулась умом! - округляя и без того круглые глаза, громко шепчет девушка.

- Так, присядем, - указывая на стол, предлагает женщина и, дождавшись, пока мы усаживаемся, спрашивает: - Что ты о себе помнишь?

- Я бы хотела услышать всю информацию от вас и с подробностями, пожалуйста, - отвечаю, продолжая разглядывать маму с дочкой.

В общем, картина моей жизни оказалась довольно ясной. Эта женщина - моя мачеха, зову её Евдокия Никитишна, мне полагается звать её «матушка». Моя сводная сестра - Марфа Ивановна, старше меня на пару лет, то есть ей двадцать, а мне, выходит, восемнадцать. Мой отец, овдовев, женился второй раз на Евдокии не по большой любви, как я понимаю, а из чисто практических соображений: за ребёнком присмотреть, за домом и так далее.
Отца моего зовут Пётр Лукич, а маму звали Мария Захаровна. Умерла она вскоре после моего рождения, но, по версии мачехи, отец женился на ней также не по большой любви, а из-за наследства. Этот дом, кстати, тоже - наследство моей мамы.

Пока мачеха рассказывала всё это, Марфа накрывала на стол: молоко, хлеб, сметана, масло, яйца. Нормальный такой, привычный завтрак. Даже вилки и ложки имеются, хотя и деревянные.

Вскоре вошёл отец - хмурый, неухоженный мужчина лет шестидесяти на вид, с жидкой седой бородкой и зверски пахнущий потом.

- Через две недели ярмарка, - сообщил он, ни на кого не глядя. - Надо бы подготовить поделки на продажу.

- Так давно вышили платочки, навязали носочки, можно ещё пряников напечь, - предложила Марфа, пока мачеха с интересом смотрела на меня.

В ответ я лишь пожала плечами. Если та надеялась, что при виде любимого батюшки я неожиданно что-то вспомню, то была разочарована.

- Надо сходить к бабке! - наконец произнесла женщина и, указывая на меня, добавила: - Настя вчера ударилась головой об косяк двери и потеряла память.

- Как так? - соизволил поднять на меня взгляд папаша.

- Не помню, - отозвалась я, глядя в его голубые, как небо, и пустые, как вакуум, глаза.

Мужчина растерянно посматривал то на меня, то на свою жену.

- Бабка дорого возьмёт! Мы не потянем, - пригнувшись к столу, произнёс он. - Авось, само пройдёт.

- Авось - наше всё! Да, батюшка? - весело спросила я, замечая, как у всех сидящих за столом от изумления округляются глаза.

- Так… Как же? - замялся батюшка.

- Придётся продавать корову. Если Настя и вправду с ума сошла, с нашей семьёй никто связываться не станет! - отрезала мачеха. - А мне ещё Марфушеньку замуж выдавать. Весной сваты должны прийти.

Ну, ясно. Ради любимой дочки и потратиться можно. Ради меня бы никто тратиться не стал.

- А что за бабка? И сколько она возьмёт? - спросила я, пытаясь избавиться от иррациональной обиды за девушку, то бишь, за себя любимую.

- Никто не скажет наперёд! - настороженно оглядываясь, прошептала сестрица.

3. Стадии принятия

- Не перебивай меня! - остановила меня Веда, видя, что я собираюсь с ней спорить. - Просто вспомни все события, которые привели тебя сюда. Давай посмотрим вместе.

Тут на пустой стене возник экран, где я увидела себя в кафе с зеленоглазой брюнеткой. Промелькнули обрывки нашего разговора. Потом - моя спальня, где я сижу с ноутбуком и ошарашенно смотрю на возникшее прямо из него сиреневое излучение. Далее, снова я, лежащая в избе на узкой лавочке.

- Ты сейчас в другой реальности. Чем скорее ты это осознаешь, тем быстрее произойдёт адаптация твоих силовых структур с местными энергетическими каналами, - серьёзно заявила девушка, подливая мне чай. - Выпей, это поможет тебе успокоиться.

- И что мне теперь делать? - спросила я, когда сбившееся от осознания сказанного, дыхание стало выравниваться.

- У тебя контракт на год, как я поняла. Просто живи в этой реальности, можешь вообще ничего не делать. Никакой сверхзадачи перед тобой нет. Вернёшься в то же мгновение, как оказалась здесь.

- Подожди-ка! Я здесь Настя, моя сводная сестра - Марфа... Я что, в сказке «Морозко»?

- Да, а чему ты удивляешься? Ты же не ожидала, что увидишь Марфушенькой молодую Чурикову? Это просто одна из реальностей этой истории.

- То есть я в компьютерной игре?

- Нет, это не игра, - возразила девушка. - Как бы тебе объяснить? Понимаешь, вот вы же на Земле говорите, что каждый человек - создатель, творец. Помнишь Насими**?

"В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь:
Я суть, я не имею места - и в бытие я не вмещусь."

- Знаешь, баба Яга, цитирующая Насими, - даже для моей бурной фантазии это перебор! - фыркнула я, отпивая чай.

Судя по тому, что дыхание и сердцебиение выровнялись, а вспотевшие руки перестали дрожать, чай оказался прекрасным успокоительным средством. Надо бы взять рецептик.

- Я пытаюсь сказать, что не только бесконечные решения каждого человека создают бесконечное множество реальностей. Фантазии авторов тоже их создают. Причём, говоря об авторах, я имею в виду не только писателей, но и режиссёров фильмов, театров, постановок, а также тех, кто так и не воплотил свои фантазии, не придал им завершённую форму. Все миры, созданные мыслью человека, реально существуют.

- То есть этот мир - чья-то фантазия? - переспросила я и осеклась, поражённая странной мыслью.

- Ты сейчас не это хотела спросить, - покачала головой Веда.

- А я? Я - настоящая, та, что живёт на Земле, в Баку, учится в университете. Я тоже чья-то фантазия? И тот, кто меня сочинил, он тоже чья-то фантазия? И тот, кто сочинил его?

- Ум за разум заходит, правда? Кто знает, может, все мы -плод чьей-то фантазии? - весело засмеялась девушка.

- Так мы дойдём до рассуждений о Боге. А религия мне не очень интересна, если честно. Хотя в полной мере атеисткой быть тоже не получается, - поморщилась я и вернулась к насущной теме: - «Морозко» имеет много разных интерпретаций, но общее всегда то, что Настеньку везут в лес, где её находит Морозко и одаривает.

- Да, причём в ранних версиях она выходит замуж за соседа, а в более поздних - за путешествующего доброго молодца. Марфа в ранних версиях умирает в лесу, а в поздних остаётся в живых.

- А какая реальность эта? - спросила я, внезапно вспомнив первую версию чёрно-белого советского фильма, где сводная сестра замерзает в лесу, а её мама потом счастливо смеётся и танцует на свадьбе падчерицы.

- Я не знаю, - ответила Веда. - Ты своим появлением, скорее всего, изменишь сюжет. Будет интересно понаблюдать.

Мы немного поболтали, но вдруг девушка остановилась и сказала:

- Тебе пора, а то твой батюшка уже решил, что я тебя съела.

Веда и Амира в избушке.

Попрощавшись с ней, я надела свою тяжёлую верхнюю одежду и со вздохом отправилась обратно по своим следам.

- Ну что, что сказала ведьма? - шёпотом спросил отец, помогая мне забраться в повозку.

- Дома расскажу, - так же тихо ответила я и, многозначительно взглянув на лес, устроилась в возке.

Когда мы вернулись, вся семья собралась за столом в ожидании моего рассказа. Я важно заявила:

- Память ко мне не вернётся, все навыки утрачены, но взамен я приобрела новые способности. Например, теперь я умею читать и писать, и ещё кое-что по мелочи. Оплату предоставлю тоже я сама тогда, когда скажет Яга.

Новость о том, корову продавать не придёся, заметно обрадовала мою новую семью.

В этой реальности писали на современном русском языке, что вполне соответствовало советской интерпретации славянской тематики. Грамотных здесь было крайне мало, поэтому этот навык высоко ценился. Религии, как славянской, так и православной, не было вовсе, что также согласовывалось с духом советских фильмов. Ведьм недолюбливали и боялись, но в случае болезни обращались к ним, так как врачей в деревнях не было. Где-то далеко, за тридевять земель, находился царь-батюшка, но даже его имени никто не знал. В обращении использовались медные монеты разных достоинств, а где-то, говорили, встречались и золотые.

Мир, казалось, был продуман недостаточно хорошо. Новый год справляли первого января, Масленицу - по традиции, как и Ивана Купала, но при этом славянским богам не поклонялись и даже не знали их имён. Главное, что радовало, - здесь не было никакого «Домостроя».

Об этом мне рассказывала Марфа, пока мы вместе шли к колодцу за водой. Какое наслаждение идти по хрустящему под ногами снегу, когда мороз щиплет щёки, глаза слепит яркий белый снежный ковёр! Оказывается, скучный белый цвет бывает таким ослепительно ярким! Я слушала её, оглядываясь по сторонам, и думала, как хорошо, что мне выпала славянская сказка, а не восточная. В адаптированных для детей версиях восточные сказки очень интересны, конечно, но вот в оригинале большинство из них - просто жесть. Или очаровательные европейские сказки, с их отрубленными конечностями или наказаниями вроде танцев в раскалённых башмаках. Какие садюги придумывали эти сюжеты?!

Марфа, кажется, наслаждалась ролью старшей и более мудрой сестры. Её взгляд и манера общения изменились. На пути нам встретились несколько девушек с вёдрами, которые удивлённо смотрели на нас.

4. Налаживать быт.

- Нам срочно надо продумать стратегию поведения так, чтобы не настроить обе армии девушек теперь против нас обеих, - предложила я, подливая Марфе горячий отвар. - Кстати, что ты имела в виду, говоря, что я и вправду ведьма?

- Ну как, - замялась Марфа. - Я несколько раз видела, как ты говоришь с Тяпой или петушком, и они тебя слушались. А ещё однажды матушка велела тебе связать носки для ярмарки, так ты сделала так, что утро позже настало.

- Как можно утро заставить позже наступить? - не поняла я. - Это в смысле долго не светало?

- Солнце не поднималось, пока ты не довязала, - прошептала, снова округлив глаза, Марфа.

- Да не может такого быть! Может, просто облачно было или пасмурно с утра, - сомневалась я.

По фильму эту сцену я хорошо помнила и всегда думала: это какой же идиоткой надо быть, чтобы иметь такие силы и беспрекословно подчиняться глупой мачехе? А с другой стороны, если предположить, что это действительно случилось, то какие ужасные катаклизмы должны произойти на планете! Где-то произошли ураганы, смерчи, цунами разрушились города, нарушилась экосистема, тысячи погибших. И всё ради того, чтобы Настенька довязала носок, потому что иначе её матушка за косы оттаскает.

То, что касается разговоров с животными, меня не особо беспокоило. Мало ли, есть люди, говорящие с комнатными цветами. Другое дело, если они отвечают! Галлюцинации? Бред? Или в этой альтернативной вселенной, придуманной воспалённым мозгом, можно повернуть планету вспять - и ничего не будет? А животные могут разговаривать? Тяпа пока признаков интеллекта не выказывал: вилял хвостом, как среднестатистический пёс, и напрашивался на ласку. Петенька-петушок тоже ничем не выделялся.

- А кто это вас довёз? - спросила мачеха.

- Я его не знаю, - ответила Марфа и посмотрела на меня.

- Я вообще никого не знаю, - равнодушно пожала плечами. - А почему батюшка воду не носит? На санях ведь сподручнее было бы! Можно сразу по многу возить, а не по два ведра.

- Да где это видано, чтоб мужики воду носили? - возмутилась матушка.

- То есть это не принято, - поняла я. - Тогда можно самим сани запрягать и воду возить!

- Да где ж это видано, чтоб девицы санями управляли? - снова возмутилась мачеха.

- Не учат нас этому, - вздохнула Марфа. - А хотелось бы.

- И я не против научиться. А давай батюшку попросим нас научить! - загорелась я идеей.

- Да где это видано! - начала было мачеха, но я её остановила.

- Какая разница? То есть на санях ехать самостоятельно - это не женское дело, зато таскать по сорок килограммов, надрывая живот и зарабатывая грыжу - самое то? Лично я отказываюсь носить эти тяжёлые вёдра. Будем искать выход. А чем вообще батюшка занимается? Где он работает?

- Да где же ему зимой работать? - удивилась женщина. - Иногда на прорубь идёт с мужиками рыбачить, на ярмарках продаёт, что мы изготовим.

- А в другое время года где работает?

- Да как все: поля косит, на выпас скот по очереди выводит, в сезон - шерсть стрижёт, осенью и летом на охоту, в огороде что-то сажаем.

- Ясно. В общем, получается, зимой работы толком нет: только рыбалка и иногда охота? То есть сани ему нужны редко. А почему никто воду не возит? Неужели люди не заплатили бы за то, чтобы прямо к их дому воду доставили? - осенила меня прекрасная мысль.

Помнится, у нас на даче в пригороде периодически отключали воду, да и та вода, что текла из крана, была невкусная. Мы вместе с соседями, проживающими летом на дачах, скидывались, и нам привозили воду прямо на дом в специальном грузовике с огромным бидоном. Здесь можно сделать то же самое. На крыльце каждого дома стояли бидоны литров на тридцать-пятьдесят - туда и сливали обычно воду.

- Если мужчинам стыдно возиться с ведрами, почему бы не носить воду в бидонах? Думаете, за это не заплатят? Пусть по минимуму, по копеечке, но ведь стабильный заработок! Можно собирать эти деньги и понемногу откладывать на приданое Марфе. Сами говорили, что весной свататься придут.

По блеску в глазах мачехи поняла, что посыл дошёл до адресата.
Вечером, когда батюшка пришёл домой, матушка огорошила его бизнес-идеей. Надо ли говорить, что с завтрашнего дня папенька начал развозить воду в бидонах для особо зажиточных соседей. Брал за это чисто символическую плату, так что конкурентов у него не было.

Мы с Марфой вечерами сидели и рукодельничали. Вязать на спицах здесь умели все, но вот крючком не вязал никто. Так что, когда я попросила местного кузнеца сделать мне крючок и связала несколько узоров, женщины были поражены. Я помнила несколько схем, поэтому мы решили связать воротнички на продажу. Домашние решили, что новые способности у меня - результат посещения бабы Яги, которая ещё представит счёт за консультацию. Как бы там ни было, перемены в моём характере их не особо удивили. Мачеха достала из закромов тонкие шерстяные нити, и я начала творить. Марфа аккуратно и быстро шила сарафаны и рубашки, а я вязала для них кружевные воротнички. Мачеха с помощью специальной сковороды, заполненной углями, гладила наши изделия. Получалось красиво. Здесь у всех однотипные украшения, даже вышивка однотипная. Наши изделия точно будут выделяться на ярмарке.

В свободное время я учила Марфу читать и писать, а вскоре изъявила желание учиться и мачеха. Батюшка ни во что не вникал, в жизни семьи фактически не участвовал.

По фильму это был мой самый ненавистный персонаж! Если злость мачехи и зависть некрасивой сестры я ещё могла понять, то этот мужчина с его вечным "молчу-молчу" вызывал желание стукнуть чем-нибудь тяжёлым, чтобы хоть как-то проявился. В моих глазах даже то, что в последнюю минуту он передумал и повернул назад, не желая оставлять Настеньку в лесу, его не оправдывает.
Спустя две недели, нарядившись, мы сложили созданную красоту и отправились на ярмарку. Посоветовавшись с матушкой, мы решили каждой своей подруге лично подарить связанные нами заколочки. На самом деле это были просто шпильки с связанными крючком цветочками, которые Марфа потом украшала дешёвыми бусинками, но смотрелись необычно.

Вся деревня собралась на ярмарке. Хаотично расставленные лавки пестрели тканями, разноцветными нитками, бусами, глиняной и деревянной посудой, столовыми приборами, всеми видами деревенской выпечки. В общем, глаза разбегались. Пока наши родители расставляли товар на продажу, мы решили отыскать наших подруг и преподнести им дары. Девушки были удивлены нашему с Марфой примирению, но подарки им всем понравились, во всяком случае, никто не отказался их принять.

Впереди показались мужики с баянами и балалайками, похоже, скоро начнутся танцы. Надо уходить. Танцевать русские танцы, тем более народные я не умею. Повернувшись назад, столкнулась с незнакомым мужчиной.

5. Ярмарка.

Пока Марфа тщетно пыталась разглядеть в толпе того смазливого парня, а мачеха степенно шла к свахе, я видела краем глаза, как батюшка перемигивается со стоящими в отдалении мужиками.

- Настенька, ты постой здесь, а я пойду с мужиками о делах переговорю, - произнёс мужик и, не дожидаясь ответа, попытался улизнуть.

- Батюшка, как же так? Ты оставишь меня одну здесь, среди множества незнакомых мне людей? - заканючила я, сделав самое несчастное лицо, на какое была способна.

- Так... как же, - растерялся батюшка.

- Ты нужен нашей семье, батюшка! Особенно сейчас, когда я совсем потеряла память и уязвима как никогда! Ты - единственный мужчина в нашей семье. Всё на тебе держится! Как хорошо, что ты так сильно ценишь свою семью и всегда заботишься обо всех нас, слабых женщинах! - торжественно произнесла я, с интересом наблюдая метаморфозу на его не отягчённой интеллектом физиономии. Весь спектр эмоций: досада, удивление, крайнее изумление, понимание, гордость - сменяли друг друга, и мужчина, наконец, приосанился, даже став как-то выше ростом, что-ли.

- Ты посмотри на себя, батюшка! Холодными зимними днями ты едешь и развозишь воду, в то время как другие мужики валяются на печах. А всё почему? Потому что ты - мужчина! Ты - семьянин! Мы все так тобой гордимся, батюшка! - самозабвенно забалтывала я довольно ухмыляющегося мужчину, похоже, впервые в своей жизни выслушивающего похвалу.

Позади меня истуканом стояла мачеха, вернувшаяся за гостиницами для свахи.

- Подтверди, матушка! - обратилась я к ней и незаметно кивнула на ожидающих папашу мужчин.

Евдокия Никитишна глупой не была и, подняв на мужа полные благодарности глаза (как сыграла то!), промолвила:

- Конечно! Ты наш кормилец и поилец! Не то, что остальные бестолковые мужики, иначе я бы за тебя и замуж не пошла.

Судя по тому, как изменился взгляд папаши, у них с матушкой сегодня будет намечаться романтик. Неплохо бы оставить их наедине, пожалуй, мы с Марфой пойдём на вечеринку к Анюте, та нас приглашала к себе. Вернее, приглашала она Марфу, но если я научу их вязать крючком, думаю, и мне будут рады.

- Матушка, нас с Марфой пригласила в гости Анюта, вы с батюшкой не против, если мы немного задержимся? - робко спросила я у женщины (надо же поддерживать образ хотя бы изредка).

Марфа на радостях побежала оповестить подруг, что вечером мы будем учить их вязать чудные цветочки, а я вытащила большой пирог с грибной начинкой, решив, что негоже идти в гости с пустыми руками. Положив пухлый пирог в наплечную сумку, отправила старшее поколение домой и, пока Марфа помогала подруге управиться с лавкой, отошла на небольшое отдаление и окинула взглядом всю ярмарку.

Как же всё-таки красиво! Ярмарка, раскинувшаяся на фоне заснеженных полей, источала ароматы ни с чем не сравнимой, экологически чистой, натуральной выпечки, оглушала бурными раскатами смеха, веселой музыкой и услаждала взор задорными танцами.

А вокруг царит зима! В свете уходящего солнца снег переливается серебром, а на покрытых коркой льда небольших озёрах проступают замысловатые узоры из инея. Деревянные дома, с дымящимися трубами, покрытые сугробами, словно приглашают в прекрасную, добрую зимнюю сказку.

- Так я в ней и нахожусь! - весело подумала я.

Все в этой сказке оказалось не тем, чем кажется. В одном я была права: каждый из персонажей этой сказки - подарок для психолога!

Кстати, я слишком расслабилась, вот и Иванушка пожаловал.

- Что же ты от меня сбегаешь, девица красная? - нахально нарушил моё личное пространство этот начинающий славянский абьюзер. - Поговори со мной, красавица!

- Поговорим. Расскажи о себе, - по-деловому обратилась к парню. - Где живёшь, чем занимаешься, кто твои родители?

- Я Иван! - ответил парень, взглянув на меня как-то неуверенно, впрочем, быстро взяв себя в руки, продолжил: - Живу в соседней деревне, занимаюсь охотой, рыбалкой. Я мастер на все руки! И столяр, и маляр и плотник...

- И на мышей охотник! - фыркнула я, не удержавшись, на что парень обиделся.

- Охочусь я на кабанов и дичь, что обитает в нашем лесу. А о чём ты толкуешь, мне неведомо.

- Не обижайся, я это так, просто в рифму пришлось. А с кем ты живёшь?

- Не переживай, - самодовольно ухмыльнулся Иванушка. - Холост я, с матушкой живу. Отца у меня нет, помер, когда я ещё малой был.

- То есть мать одна тебя воспитывала, - поняла я. - А других детей в семье у вас нет?

- Я единственный сын, отрада матери! - гордо произнёс парень.

- Ясно, спасибо за пояснения.

Я внимательно смотрела на парня, из кармана которого торчала рукоятка зеркальца (такое же было у Марфы).
Пока он рассказывал, каким подарком судьбы для любой девушки является, я рассматривала этого местного метросексуала и видела закомплексованного мальчика, о котором пришлось заботиться матери-одиночке в обществе, где вероятность выйти замуж с ребенком на руках крайне мала. Возможно, он рос в среде, где его внешность, сила и успехи чрезмерно восхвалялись, что стало причиной эмоциональной незрелости, которая в дальнейшем привела к самовлюблённости и высокомерию.
А может, наоборот, мать, вынужденная в одиночку справляться с тяготами жизни, не хвалила ребёнка, а то и унижала его, обесценивала. Всё это тоже могло привести к гипертрофированному чувству собственной важности, которое должно было компенсировать внутреннюю неуверенность.

Впрочем, я сужу по внешности и тому, что видела в фильме, но в этой реальности персонажи представали в ином свете.
Как бы то ни было, воспитывать из Иванушки мужчину должна именно Настенька. Хотя в фильме была цепочка событий, связанная со старичком-боровичком, Бабой Ягой, Морозко...

Ягведа вмешиваться не будет, а прочих персонажей я не видела.

- Чего же ты хмуришься, девица красная? - обратился ко мне Иванушка, похоже, не в первый раз. Н-да, вместо того чтобы отслеживать реакции и строить из себя доктора Лайтмана*, лучше бы внимательно слушала!

6. Ярмарка как коллективная терапия.

Натанцевавшиеся вдоволь девушки галдящей стаей подошли ко мне, и мы вместе направились в гости к Анюте. На улице только начинало смеркаться: солнце медленно склонялось к горизонту, заливая мир мягкими оттенками розового и оранжевого. Девушки оживлённо обсуждали танцы и строили планы на завтра, а я, шагая рядом, любовалась окрестностями, наслаждаясь чистым воздухом и хрустом снега под ногами.

- Завтра будет ещё интереснее! - звонко воскликнула Лада, красивая блондинка с косой, за которую рекламщики шампуня точно бы удавились. - Батюшка говорил, что завтра будут акробаты и чародеи!

- А потом будут танцы аж до ночи! - поддержала Люба и, резко повернувшись ко мне, спросила: - А ты почему сегодня не танцевала?

- Да не люблю я, - пожав плечами, ответила я.

- Да хватит врать! - вскричала под общий смех Анюта. - Не ты ли на осенней ярмарке протанцевала всю ночь, да Серёженьке с Сашенькой глазки строила? Серёженька после этого с Лерой чуть было не расстался. Хорошо, что его мать наотрез отказалась тебя за сына сватать. Парень так и проходил пару недель как в воду опущенный, пока обратно к Лере не вернулся.

- Помогли мачехины тумаки? Научилась чужим парням глазки не строить? - с издёвкой произнесла Люба.

- Это сестра Леры, - шёпотом произнесла Марфа, пока девушки, довольные моим молчанием, обсуждали, какая красивая была на свадьбе Лера и как правильно, что меня на неё не пригласили.

Ну надо же! Вот тебе и тихоня Настенька! Вот тебе и положительный персонаж!

- Да хватит вам! Когда это было? С тех пор разве Настя у кого-то парня увела? Было - и забыли! - отрезала Марфа, зло посмотрев на меня.

- Я что, и у тебя парней отбивала? - тихо спросила я у сестрицы, когда мы немного отстали от остальных девушек. На это Марфа только окинула меня тяжёлым взглядом.

Нет, ну желание Настеньки поскорее выйти замуж, чтобы сбежать из их унылого дома, мне вполне понятно. Это я, не носящая в себе груз прошлых обид, могу позволить себе выстраивать новые отношения с домочадцами.
Странно, как легко они смирились с моей потерей памяти и резкой переменой характера. Хорошо, что мы сразу отправились к Яге: вероятно, теперь все странности моего поведения они списывают на общение с ведьмой. Как бы то ни было, теперь мне приходится разгребать последствия поступков этой наивной главной героини. О чём она только думала? Живёт в небольшой деревне, в бедной семье, среди недоброжелательных родственников, и при этом пытается отбивать парней у более успешных девушек. Хорошо ещё, что только мачеха за это таскала её за волосы, а ведь могли подключиться и другие недовольные соседки.

В свете этого становится понятно, почему никто из деревенских не вмешивался, когда мачеха издевалась над Настенькой. Во-первых, жажда зрелищ, во-вторых, сами бы не отказались её проучить, но нельзя. Мне же предстоит прожить здесь целый год, так что придётся выстраивать с соседями нейтральные отношения. О дружеских, учитывая всё, что я узнала, говорить не приходится.
Дом Анюты располагался в центре деревни. Это был большой двухэтажный дом с чердаком - точно такой, какие изображают в иллюстрациях к старинным русским сказкам. Потемневшие от времени массивные бревенчатые стены казались прочными, как сама природа вокруг. Резные наличники на окнах, украшенные замысловатыми узорами, придавали дому сказочный вид. Из трубы лениво поднимался дым, растворяясь в морозном воздухе. На крыше лежала тяжёлая шапка снега, отливавшая синевой в прощальных лучах заходящего солнца.

- Проходите, гости дорогие, - пригласила нас Анюта.

Открывшаяся дверь выпустила поток тёплого, ароматного воздуха. Развесив тулупы и плотные косынки с рукавицами в небольшой комнате рядом, которая, судя по множеству гвоздей на стенах, выполняла роль гардеробной, мы переобулись в домашние валенки. Таких раньше я нигде не видела - их носили на себе под выходными высокими сапогами. Затем мы вошли в гостиную, где уже стоял самовар с чайными принадлежностями.

Мама Анюты, красивая дородная женщина, улыбнулась при виде нас и пригласила к столу. Если её и удивило моё присутствие среди подруг Марфы, она никак этого не показала, за что я была несказанно благодарна.

- Настя научилась вязать интересные вещи, - сказала Марфа, показывая свою заколку.

- Как интересно сделано! - воскликнула мама Анюты, повертев в руках цветочек. - Как же ты такое связала?

- С помощью вот этого крючка, - ответила я, показав свой инструмент и, достав небольшой клубок ниток, продемонстрировала девушкам технику вязания.

Следующие пару часов прошли за вязанием: девушки увлечённо учились вывязывать воздушные петли и столбики без накида. Крючков было всего два, так что вязали мы передавая его из рук в руки. Мария Степановна, мама Анюты, достала из закромов множество небольших клубочков ниток разных цветов и тоже присоединилась к нашему занятию.

Сначала девушки наперебой рассказывали о своих ухажёрах, танцах и ярмарках, а потом затянули протяжную песню о несчастной любви. Мягкий свет нескольких толстых свечей, стоящих на столе, добавлял вечеру волшебной атмосферы.

Вышли мы от Анюты довольно поздно по местным меркам. Все были довольны и обзавелись красивыми ободочками для волос, украшенными цветами. В общем, мир, дружба, жвач... то есть ободочки!

Дома нас ждали довольные родители, мирно пьющие чай. Кажется, этот день прошёл продуктивно не только у нас, но и у старшего поколения.

Мы разлеглись по своим местам. Кстати, я теперь спала вместе с Марфой на её широкой кровати. Там было удобнее, чем на той узкой лавке, где я провела первую ночь в этой реальности.

Утром, приведя себя в порядок и позавтракав, я вытащила кисточки и всю косметическую продукцию. Под изумлённым взглядом мачехи усадила Марфу перед окном и взяла в руки пинцет.

- Сиди и постарайся не двигаться, красавицу из тебя делать буду! - заявила я безапелляционно.

- Зачем тебе это? — недоверчиво спросила Марфа, с интересом разглядывая маленькие коробочки и баночки с непонятной жижей.

7. О "сеятелях доброго, мудрого, вечного"

Тут к нам подоспели и Марфа с девушками, среди которых оказались и Настины подруги. Моё сближение с Марфой автоматически положило конец противостоянию двух девчачьих лагерей.

- Я танцевала с Иваном, - тихо, но торжествующе заявила сестра.

- Отлично! Видишь, ты красивая, и он это тоже заметил, - неосознанно оглянулась на стоящих неподалёку парней, среди которых выделялась фигура Ивана.

Наши взгляды скрестились, и по торжествующей улыбке парня мне всё стало понятно. Вот засранец! Не сдержав досады, отвернулась от него и поймала на себе разочарованный взгляд Влада. А этот-то что?

- Марфа, нас сегодня пригласила Аглая к себе. Буду учить девушек вязать цветочки, - оповестила Марфу, на что обожающая посиделки и лёгкая на подъём сестрица отреагировала бурным согласием.

- Пойдём танцевать! Вечером после танцев вернёмся домой за спицами и крючками, а потом пойдём к Аглае, - распланировала Марфа.

- Лучше вы идите танцевать, а я схожу за ними сама прямо сейчас. Как раз успею вернуться к концу танцев, когда начнётся представление, - предложила я.

- Девушки, присмотрите за Аглаей, я провожу Настю, - неожиданно произнёс Влад.

- Мне неловко вас беспокоить, я сама дойду, - запротестовала, но была остановлена строгим взглядом.

Через несколько минут шумная девчачья толпа ворвалась в ряды танцующих, парни последовали за ними, а мы с Владом направились к нам домой.

- И что у тебя с ним? - спросил мужчина, когда мы отошли от шумной ярмарки на приличное расстояние.

- Ничего, кроме его бурной фантазии и чрезмерного самомнения, - досадливо ответила я. Уточнять, о ком идёт речь, не стала.

- Я думал, Иван - мечта всех девиц в округе, - усмехнулся Влад.

- Так и есть, помимо меня одной, пожалуй.

- И чем же этот добрый молодец тебе не угодил?

- Вы за него меня сосватать решили? - обернулась к мужчине, пряча за улыбкой раздражение.

- Ты, - произнёс он, скривившись. - Можно попросить тебя говорить со мной на "ты"? Я не настолько стар.

- Да, почему бы и нет, - удивилась я.

Насколько я знала, в старину на Руси даже к членам своей семьи обращались на "вы". Или это было в ходу только у дворян? Впрочем, какая разница? Это ведь сказочно-советская реальность, а не старославянская.

- Прости, что задаю слишком личные вопросы, но Иван тебе точно не подходит.

- Ни на секунду в этом не сомневаюсь, - ответила ровно. - Он нравится Марфе, но боюсь, и ей разобьёт сердце. Думаю, сегодня он танцевал с ней с единственной целью - посмотреть мою реакцию и, как и ты, неправильно её воспринял. Для таких, как Иван, девушки - это просто средство самоутвердиться, потешить своё самолюбие.

- Не думал, что кто-то из девушек способен это разглядеть, - удивлённо протянул мужчина. - Я и за свою сестру тоже побаиваюсь. Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь Иван разбил ей сердце.

- Понимаю, но ты же не сможешь присутствовать рядом с ней постоянно.

Мы разговаривали до самого дома. У самого входа Влад остановился и дождался меня, пока я сходила за инструментами. Обратно всю дорогу мы тоже провели за беседой.

Оказалось, Владу всего двадцать шесть лет. Много лет назад он поссорился с отцом и уехал в город. Там устроился в кузницу к старому мастеру, работал подмастерьем, а позже стал мастером. Мать умерла несколько лет назад, а отец - около года назад. После этого Влад вернулся в деревню, чтобы присматривать за сестрой.

- Вот, думаю теперь: оставаться ли здесь, работать в кузнице Михаила, или продать дом и уехать обратно в город.

- Сложный выбор. А что насчёт города? Там, наверное, и клиентов больше, и зажиточных людей, - заметила я.

У нас никто бы и минуты не сомневался: все стремятся в города, где возможностей для жизни больше. Но я совершенно ничего не знаю о реалиях этого мира.

Вернулись на ярмарку мы как раз к началу долгожданного представления. Ну что сказать? Несмешные скоморохи, от глупых выходок которых хохотали все присутствующие, акробаты, выполняющие несложные трюки, дрессированный медведь, ходящий по кругу на поводке, собачки, шагающие на задних лапах ... В общем, ничего интересного я не увидела.

- Тебе не понравилось, - констатировал Влад, стоящий рядом со мной.

- Неплохо, но я ожидала чего-то большего, - тихо призналась я.

- Да разве же это представление?! - разорвал тишину крик. - Сейчас покажу, как надо!

На арену, где выступали акробаты, ходящие на ходулях и жонглирующие маленькими разноцветными мячами, вышел Иван. Взяв ходули, он надел их, потянулся вверх с помощью толстой верёвки, привязанной к высокому дереву, поднялся на ходули и сделал несколько шагов. Затем, подкинув шары, начал ими жонглировать и напевать весёлую песенку. Хор его дружков подхватил мелодию, и вскоре вся толпа пела, приплясывая, пока растерянные артисты, столпившись у арены, ждали конца этого несанкционированного представления.

Из палатки выглянул пожилой мужчина - лилипут с окладистой белой бородой. Он с улыбкой наблюдал за выступлением Ивана. Это был необычайно пропорционально сложенный человек, несмотря на свой небольшой рост - не более метра.

Старичок-Боровичок.

- Очень неплохо ты выступил, добрый молодец! - обратился он к Ивану, когда тот завершил свое выступление под громкие аплодисменты.

- А я и монет для тебя заработал! - весело ответил Иван, указывая на монеты, которые зрители бросали на арену.

- Угодил ты мне, богатырь. Прими награду, - старик протянул Ивану лук со стрелами в кожаном колчане.

- Хороший лук! - восхитился Иван, натягивая тетиву и выстреливая в дерево.

- Какая красивая работа! - добавили его друзья, разглядывая лук, украшенный искусной резьбой.

Парни, шумно восхищаясь новой игрушкой, направились в сторону танцевальных площадок.

8. Пироги как коллективное взаимодействие.

- Тебе интересно смотреть на танцующих? Может, пойдём ко мне в кузницу и набросаем примерный эскиз изделий? - неожиданно предложил Влад, когда мы присели на лавочку в одной из беседок.

- Можно, - согласилась я. Идея заглянуть в кузницу мне понравилась. К тому же, после разговора с боровичком в голове роились мысли, которые хотелось обдумать в тишине.

Дождавшись, пока Марфа с девушками подойдут к нам, я предупредила их, что мы с Владом уйдём домой раньше, и мы направились в сторону деревни.

Вокруг царил зимний солнечный день: льдинки искрились, словно бриллианты, снег ослеплял, и всё вокруг поражало множеством оттенков белого.

- О чём молчишь? - нарушил тишину тихий голос Влада.

- О том, что белый цвет, оказывается, имеет бесконечное множество оттенков, - призналась я с улыбкой. - Люблю зиму, особенно такую: снежную, безветренную, ласковую.

- Так говоришь, словно бывает зима без снега, - добродушно фыркнул Влад.

- А ты о чём думаешь?

- О тебе, - признался он. - О тебе здесь многое говорят. Кто-то - хорошее, кто-то - плохое.

- Я бы хотела, чтобы выводы обо мне ты делал исходя из общения со мной, а не на основе чьего-то мнения, - ответила я, пожав плечами

- Я всегда делаю выводы на основе собственных наблюдений, но не мог не заметить: услышанное о тебе слишком отличается от того, что вижу сам. Что это значит? Ты умудрилась настроить всех против себя или резко изменила своё поведение? - мужчина внимательно посмотрел на меня.

- Скорее оба варианта верны, - спокойно ответила я.

- Расскажешь?

- Всю правду о себе выложить? - с усмешкой протянула я, глядя на заинтересованное лицо нового друга. - Ни за что! Оценивай меня по текущим поступкам, а не по прошлым. А вообще, лучше вовсе не оценивай! Я бесценна! Всё равно ошибёшься.

- Нисколько в этом не сомневался! - беззаботно засмеялся Влад. - Но планы у тебя отличные. Надо бы сделать несколько поделок и отвезти их в город. Там и продать подороже получится, и ниток разноцветных купить можно.

- Выходит, лучше мне самой поехать, - задумчиво произнесла я, пытаясь вспомнить, был ли в этом фильме город. - Ты займёшься продажами, а я посмотрю, может, что-то интересное найду. Надо бы оценить что вообще имеется в ассортименте или в чем острая нужда.

Мы подошли к невысокой пристройке с огромной каменной печью.

- Пришли. Здесь наша кузница, а там мой дом. Заходи, покажу, - Влад открыл тяжёлую дверь и впустил меня внутрь.

Влад

В помещении пахло углем и железом. Рядом с печью лежала гора каменного угля и широкие лопаты. В центре кузницы стоял пень с металлической столешницей, служившей наковальней. Вдоль стен располагались лавки с инструментами, назначения которых я не знала.

- Это мехи? Те самые, которыми огонь раздувают? - пробормотала я, разглядывая кожаные мешки напротив печи.

Печь сегодня не топили - все были на ярмарке. Однако Михаил, один из кузнецов, оказался здесь и складывал мелкие предметы в холщовую сумку.

- А вы что здесь делаете? Ярмарка же, - удивился он, заметив нас.

- Настя хотела кузницу посмотреть и о своих идеях рассказать, а я хотел показать ей наши новые изделия, - ответил Влад.

- Да, Настенька, интересные у тебя мысли, - добродушно улыбнулся Михаил. - Сегодня девушки на ярмарке забросали меня просьбами сделать крючки. Вот, за ними пришлось вернуться. Если будут новые идеи, говори!

- Я как раз хотела предложить делать наборы крючков разных размеров. Например, по пять-шесть разновидностей в одном комплекте. Рукоятку можно изготавливать из дерева, а сам крючок - из металла. Так ведь дешевле будет? А коробочку сделать подарочной: украсить резьбой и камнями, - поделилась я.

- Надо попробовать, - Михаил задумчиво почесал затылок.

- Подарочные крючки женщинам точно понравятся. Хорошая идея.

- А ещё можно попробовать делать вафельницы, - предложила я. - Это как формы для печатных пряников. Думаю, вам будет несложно их изготовить.

Вафельницы

Мы проболтали с мужчинами ещё несколько минут, сделали предварительные чертежи на плоской доске, на которой полагалось писать угольками, после чего Михаил унёс оставшиеся крючки и прочие изделия на ярмарку, а мы с Владом пошли к нему в дом.

Дом Влада был побогаче нашего: он казался более добротным, стойким, как сам мужчина - под стать ему и стоял на пригорке. Нижняя часть здания была отделана крупными округлыми речными камнями, а стены сложены из добротных бревен. Резные наличники на окнах, украшенные разноцветными узорами, придавали дому особую нарядность. Просторное крыльцо с крепкими перилами и навесом покрывал толстый слой снега, а по краям свисали сосульки, преломляющие солнечный свет и отбрасывающие радужные блики. Рядом с крыльцом стояла дровница с аккуратно сложенными поленьями. Из трубы лениво вился дым, обещая тепло и уют внутри.

Открывшаяся дверь обдала меня волной тёплого, пряного, домашнего аромата. Полы были застелены тканными половиками.

- Не персидские ковры, конечно, но тоже неплохо, - подумала я, разуваясь у порога.

Влад помог мне снять тяжёлый тулуп и повесил его на железную вешалку, стоящую в углу.

- Добро пожаловать, гостья дорогая! - церемонно поклонился в пол, пропуская меня в дом.

- Спасибо, - смущённо ответила я, входя в просторную гостиную. Так меня ещё нигде не приветствовали, и я растерялась, не зная, как правильно ответить. Наверное, следовало поклониться в ответ, но сообразила я слишком поздно, и теперь мой ответный поклон показался бы слишком странным.

9. Треугольник Карпмана.

Следующая неделя прошла под знаком ярмарки. Как оказалось, первые пару-тройку дней на ярмарке продавались самые разные товары - в основном то, что крестьяне производили сами: поделки, украшения, металлические, деревянные и другие изделия. А последующие дни ярмарка становилась "тематической".

Один день был посвящён мёду и сладостям. На центральных лавках производители мёда выставляли свою продукцию и соревновались за право называться лучшим пчеловодом. Другой день посвящался кузнецам: в центре появились массивные лавки с разнообразными металлическими изделиями. Третий день был отведён под верхнюю одежду и обувь. Мастера, работающие с мехами, разложили шубы, тулупы и что-то вроде современных дублёнок, а сапожники представили свои лучшие работы - меховые сапоги, валенки, кожаные сумки.

С утра можно было прогуляться по всей ярмарке, рассмотреть и купить всё, что нужно. Днём начинались танцы, цирковые представления и игры. Позже люди делали перерыв на обед, либо уходили домой, либо устраивали что-то вроде пикников прямо здесь, в небольших беседках. Гуляния продолжались до самого вечера.

Деревенские жители отдавались празднику всецело, с удовольствием проводя на ярмарке все дни напролёт: с утра до позднего вечера.

- Ты опять уйдёшь через час? - нахмурившись, спросила Марфа, пока я наносила ей макияж.

- Да, мне все эти гуляния не очень интересны, - повторила я в сотый раз и постучала ей по лбу. - Не хмурься, морщины будут!

- Я сегодня с Иваном танцевать буду! - заявила Марфа, улыбнувшись своему отражению в зеркале.

- Не понимаю, чем он тебе так нравится. Иван - самовлюблённый болван! - раздражённо бросила я, не сдержавшись.

- Ты ничего о нём не знаешь! - возмутилась Марфа, вскакивая со своего места. - Он не такой, каким кажется! Он гораздо лучше!

- Да? И чем же он лучше? Ты просто влюбилась в его смазливую физиономию и приписываешь ему качества, которых у него нет, - упрямо парировала я.

- Правда, Марфа, - вмешалась мачеха, вздохнув. - Не про нас этот богатырь. Посмотри на его тулуп и шапку - он, явно, куда богаче нас. Да и внешне он слишком уж красив...

- Ну да, слишком красив для меня. Я ведь квашня квашней! - с дрожью в голосе произнесла Марфа, и на её глазах выступили слёзы.

- Прекрати немедленно! - рявкнула я, так что девушка от неожиданности нелепо плюхнулась обратно на стул.

- Посмотри на себя, дура! Ты красавица! Глянь на свои волосы, глаза, губы, на себя целиком! Если ты считаешь себя квашней, значит, ты либо слепая, либо тупая! Но дело даже не в том, насколько ты красива. Хочешь, я тебе скажу, каково будет быть женой Ивана?

- Откуда тебе это знать? - прошептала Марфа, оглядываясь на не менее ошарашенную моей вспышкой гнева мачеху.

Ну, естественно! Настенька никогда раньше не повышала голос, была послушной и тихой. Тоже мне "добродетель" нашлась! Тут я вспомнила фразу Деда Мороза: "Хорошая ты девушка, неперечливая".

- Ты от Яги что-то узнала? - сдавленным голосом спросила Евдокия Никитишна.

- Да тут не надо с Ягой говорить, чтобы это знать. Представь, - повернулась к всё ещё сидящей на своём стуле Марфе. - Твоя мечта сбылась! Ты вышла за Иванушку замуж. И что будет дальше? Думаешь, жили долго и счастливо? Как бы не так! Сначала ты будешь на седьмом небе от счастья - как-никак мужчина, в которого ты влюблена, стал твоим. Но потом тебе начнёт не хватать его внимания, потому что он всегда будет предпочитать компанию своих дружков семье. А потом он, скорее всего, начнёт заглядываться на других девушек.
В этот момент ты, уверенная, что ты "квашня", начнёшь думать, что это всё из-за того, что ты недостаточно хороша. Будешь срывать злость на девушках, которым он строит глазки, будешь пытаться совершенствоваться, скупая самую красивую и дорогую одежду, но чем больше ты будешь стараться, тем сильнее он будет отдаляться. В итоге ты окажешься в браке, но при этом будешь чувствовать себя совершенно одинокой.
Пойми: дело не в тебе, а в том, что Иван сейчас слишком незрелый, чтобы создавать семью. Он к этому не готов. Может, когда-нибудь он изменится и станет хорошим мужем, но не сейчас. Не трать на него своё время и силы.

- Откуда ты всё это знаешь? - спросила мачеха, прикрывая рот рукой.

- Тебе это знакомо? Да? - я посмотрела с сочувствием на женщину. - Мне очень жаль, что тебе пришлось это пережить. Но тогда ты тем более не захочешь такой судьбы для своей дочери.

- А что же ты? Ты ведь с Владом общаешься, - поддела Марфа.

- Конечно, я общаюсь с Владом, но говорим мы не о любви, а о совместных делах. Я хочу заработать денег, сделать ремонт в доме, окружить себя красивыми вещами, купить качественную одежду. Пока мои цели сводятся к материальному, и о любви я пока не думаю.

- А Влад? Ты знаешь, о чём он думает? - спросила Марфа с интересом.

- Не знаю, - пожала плечами я. - Ему надо заботиться о сестре, так что, скорее всего, он думает о том же: как получить побольше прибыли.

Пока шла перепалка с Марфой, Евдокия Никитишна словно ушла в себя. Я заканчивала макияж сестрицы и краем глаза наблюдала за этой, в общем-то, ещё молодой женщиной, давно поставившей крест на своей личной жизни. Жизнь с моим отцом была скорее совместным существованием, чем личной жизнью. В фильме она предстала истеричной, агрессивной, злобной бабой с садистическими наклонностями. Но ведь это был взгляд Настеньки, которая сама далеко не идеал, так что её мнение для меня не авторитет.

- Евдокия Никитишна, может, расскажете? - тихо обратилась я, заканчивая наносить марафет Марфе.

- Да, матушка, расскажи! Каково тебе было жить с моим отцом? - поддержала меня Марфа, обернувшись к матери. - Ты же его любила?

- Очень любила, - грустно улыбнулась женщина, погружённая в воспоминания. - Он был самым красивым парнем в нашей деревне. У его отца была мельница, их семья перемалывала рожь и даже пшеницу для всей деревни. О нём мечтали все девушки, а он выбрал меня! Я была так счастлива.

10. Дорожные конфузы.

Ярмарочные недели подошли к концу. Люди, довольные покупками и прекрасно отдохнувшие, вернулись к привычным делам. В нашем семействе тем временем полным ходом шли приготовления к поездке в город. Дорога по заснеженному тракту занимала не меньше двух суток. Старожилы объяснили, что весной можно добраться на лодках через озеро, а потом на повозке, но зимой озеро покрывается льдом.

- Так в чём проблема? Разве нельзя пересечь озеро по льду? Можно же запрячь сани и быстро добраться! - спросила я.

- Что ты! А Водяной? - всплеснула руками мачеха. - Он может лёд проломить и утопить всех, кто рискнёт!

- Водяной? - удивилась я.

Не помню в этой сказке такого! Единственный, которого знаю, - это тот очаровательный пузатик: «Внутри меня водица, и как с таким водиться!», которому "летать охота". Интересно, а будет ли мультяшная реальность тоже нарисованной или всё же похожей на нашу?

- А как же тогда ехать зимой? Где ночевать? - я наконец вернулась к обсуждению, оторвавшись от своих фантазий.

- В пяти часах пути от деревни есть яма. Там и переночуете, а утром снова в путь, - пояснила Евдокия Никитишна.

- Яма? Как это - спать в яме? - не поняла я.

В ответ раздался оглушительный смех. Вся семья, собравшаяся за ужином, хохотала минут пять. Даже отец, обычно молчаливый, хлопал себя по колену и повторял:

- Яма! Спать в яме!

- Это так у нас постоялый двор называется, - объяснила, отсмеявшись, Марфа.

- Понятно, - протянула я, с интересом наблюдая за домочадцами.

В последнее время они действительно изменились: стали спокойнее и раскованнее. Мачеха теперь каждое утро делала себе макияж, как и Марфа. Отец немного подровнял бороду и привёл в порядок свою вечно лохматую шевелюру. Баньку мы топили раз в неделю, и даже в морозы все с удовольствием мылись. На печи всегда стоял чан с горячей водой. Женщины в этом доме тщательно следили за гигиеной, а вот отца пару раз пришлось заставлять мыться и обрабатывать ноги и подмышки белым порошком, который здесь использовали вместо антиперспиранта.

- С вами поедут Влад и Иван, - вдруг заметила мачеха, многозначительно глянув на Марфу.

- А Иван зачем? - удивилась я.

- Он вчера сказал Владу, что у него есть дела в городе. А в повозке места на четверых, так что поедет с вами.

- Вот только Ивана нам в пути и не хватало! А может, батюшка с нами поедет? - я с надеждой посмотрела на мужчину, сидевшего напротив. Он, в свою очередь, озадаченно взглянул на жену. Мачеха, бросив быстрый взгляд на поджавшую губы Марфу, сразу же пресекла мои возражения:

- Нет, отец нужен здесь, а с Иваном поездка будет безопаснее.

Все эти обмены взглядами наглядно демонстрировали расстановку приоритетов за столом. А я, такая вся замечательная, осознанная и, между прочим, главная героиня этой сказки, не удостоилась даже мимолётного взгляда в свою сторону.

Как я ни старалась отвязаться от Ивана, мне это не удалось, так что поехали мы вчетвером. Запрягли сани, тепло оделись, взяли с собой много еды и товары на продажу, и отправились в путь. Влад сел впереди, чтобы управлять лошадьми, а Иван, сияющий как медный таз, расположился напротив нас с Марфой.

- Ну как, девушки, не пугает вас дальняя дорога? - начал беседу Иван, как только мы тронулись.

- Чего бояться, когда с нами такие богатыри? - задорно ввернула комплимент Марфа.

Я промолчала, решив минимизировать общение с Иваном. Надеялась, что он, получая «психологические поглаживания» от Марфы, переключит внимание на неё.

Мимо нас проносились леса и поля, укрытые снегом. Иногда приходилось прищуриваться, когда яркий, сверкающий в лучах утреннего солнца снег буквально слепил. Не перестаю восхищаться разнообразием оттенков белого!

Морозный воздух обжигал лицо, и мы с Марфой, устроившиеся по ходу движения, старательно закутывались в плотные косынки, в то время как Иван, всем своим видом показывая удаль, сидел вразвалочку, будто холод его совсем не касался. Лошади ритмично постукивали копытами по утоптанному снегу, а треск хрупкого льда под полозьями сменялся скрипом снега.
Картинка изменилась, теперь мелькали маленькие глухие деревеньки с хаотично расположенными домами. Ухоженные расписные избы с белым дымом, вьющимся из труб, сменялись маленькими покосившимися домиками, укрытыми снегом почти до самых окон, словно нежилыми. Мир вокруг дышал первозданностью и покоем, напоминая о величии русской зимы.

Пока я любовалась заснеженными пейзажами, Иван и Марфа вовсю флиртовали, а Влад время от времени посматривал на меня с лёгкой усмешкой. Он ещё дома утверждал, что Иван мне досаждать не станет, ведь Марфа быстро перетянет его внимание на себя. Так и вышло - парень, отчаянно жаждущий похвалы и одобрения, тут же переключился на ту из нас, что не скупилась на комплименты.

- А какой у тебя дом? - спросила Марфа. - На какой из этих похож?

Мы как раз проезжали мимо богатой деревни: двухэтажные дома с высокими заборами и черепичными крышами выглядели впечатляюще.

- Даже не знаю, - задумался Иван и указал на самый красивый и высокий. - Вот на тот похож, только чуть поменьше.

- Точно поменьше? Может, ты хотел сказать побольше? - не удержавшись, поддела я.

- Да мы с матушкой вдвоём живём, нам хватает, - пожал плечами Иван. - А если надо будет побольше, так я построю! Я такую баньку себе сделал - самая лучшая в деревне! Все к нам париться ходят.

- Какой ты молодец! - восхитилась Марфа, впрочем, вполне искренне.

Наконец мы доехали до постоялого двора, который здесь называли «ямой». Это был большой деревянный комплекс, состоящий из нескольких строений с массивными бревенчатыми стенами. Из труб вился густой дым, обещая тепло внутри. Влад подогнал повозку к конюшне, где было предусмотрено специальное место для карет и саней.

Не дожидаясь пока Влад расплатится, я нетерпеливо спрыгнула с повозки. Почувствовав резкую боль в пятках, поняла, что ноги затекли от долгого сидения и теперь требовали разминки. Иван, бросив на меня недовольный взгляд, подошёл к Марфе и, легко подняв её над повозкой, аккуратно опустил на землю. Я заметила, что и Влад окинул меня хмурым взглядом и отвернулся.
Не поняла, что произошло?