Война - не место для любви

9 Мая!

 Погода стояла прекрасная: тепло, повсюду таял снег, бежали ручейки, пели птички. Погода говорила сама за себя, что сегодня прекрасный день - 9 мая!

Ольга уже стояла перед зеркалом. Сегодня она надела красивое, строгое красное платье, накрутила недлинные белые волосы, заколов сзади маленькой, но заметной заколкой в форме розочки под цвет своего платья. Уложила с детства, темные, непослушные бровки, подкрасила реснички, сделав акцент на и так заметных, больших, голубых глазах. Остался лишь один штрих – георгиевская ленточка. С гордостью надев и ее, она позвала мужа: Паша, ну ты скоро там?

С ванной послышался мужской, приятный голос: Сейчас, еще чуть-чуть, вот только галстук завяжу!

-Хорошо, - сказала Ольга, а сама еще раз посмотрела в зеркало, потравила пару прядок волос, набрызгалась дорогими, сладкими духами и стала ждать мужа.

Паша – молодой, высокий брюнет с прямым носом, черными глазами и едва заметной щетиной, вышел в элегантном, черном костюме, белой, выглаженной рубашке и галстуке, который ему так и не удалось завязать.

-Оль, помоги,- устало показывая на галстук глазами, произнес он.

-Эх вы, мужчины, мужчины, ничего без нас сделать не можете,- подойдя к нему, и принявшись завязывать галстук, проговорила Оля.

Когда все было готово, они вышли из подъезда и направились в сторону дома, где живет Дмитрий Борисович – ветеран великой отечественной войны, у которого они сегодня будут брать интервью.

Улицы были наполнены людьми с гвоздиками, георгиевскими ленточками, пилотками, военными костюмами. С лица Ольги не сползала улыбка, а на душе было так уютно, спокойно и тепло. Она была благодарна своим предкам за мирное небо над головой, за жизнь, которую они ей подарили. По пути они с Пашей зашли в цветочный магазин и купили шикарный букет ярко- алых роз и вкусностей к чаю.  

Дойдя до подъезда, где живет Дмитрий Борисович, у Оли и Павла появилось приятное, легкое волнение, они постояли еще пару минут снаружи, а потом смело зашагали вперед, подъезд дома был открыт.

-Оля, какая там квартира? Пятая?- неожиданно спросил Паша.

Она улыбнулась, а потом сказала: Девятая Паша, девятая!

Выдохнув, они позвонили в звонок. Долго ждать не пришлось, дверь открылась и на пороге квартиры они увидели седого, но очень бодрого для своего возраста, ему было 87 лет,  пожилого мужчину в пепельном костюме. На его груди находилось очень много медалей, и за отвагу и за боевые заслуги, и даже медаль за взятие Берлина.   

-Здравствуйте, Дмитрий Борисович,- поклонившись перед ветераном и вручив ему цветы, поздоровался Паша.

Я последовала его примеру.

Ветеран знал, что мы придем, поэтому тепло произнес:  Здравствуйте, здравствуйте, проходите, пожалуйста.

Мы зашли в очень просторную, светлую и уютную квартиру. В прихожей не было ничего лишнего: стены, покрашенные в приятный, персиковый цвет, по правую сторону находилась вешалка, а слева стояла тумбочка, на которой находилась обувь.

-Вы раздевайтесь, вот сюда курточки вешайте, тапочки вот,- показывая, произнес Дмитрий Борисович.

Мы разделись, и он повел нас в зал. Зал был огромным. В его правой части находился маленький, еще советский телевизор, рядом с телевизором стояла большая, старая стенка, в которой находились черно- белые фотографии в рамочках, какие-то чайные сервизы, старинные часы, альбомы. Напротив стенки стоял столик, а вокруг столика располагались три громадных кресла.

Присаживайтесь, я сейчас вам чай принесу,- направившись в сторону кухни, сказал он.

-Давайте я вам помогу,- улыбнувшись, предложила Ольга.

-Пойдем, лишние руки не помешают,- сказал он.

На кухне тоже не было ничего лишнего: светленькие, желтоватые обои с тюльпанами, стоял маленький столик, на котором лежали  конфеты, различные печенья, а в вазе стояли, подаренные нами и еще кем-то другим цветы, несколько стульев, полка с посудой, раковина и газ, на котором уже вскипал чайник.

-Так, вон там кружки, там конфеты, печенья, а там поднос возьми, все туда поставим,- показывая месторасположение предметов, произнес он.

Когда мы все приготовили к чаю и расселись, Паша сказал: Во-первых, мы с Ольгой хотим поблагодарить вас за свободу, за вашу отвагу и смелость, за жизни тысячи людей, что вы когда-то спасли, низкий вам поклон.

Ветеран улыбнулся, а потом произнес: Вы главное живите мирно и счастливо, вы ведь будущее нашей родины, так несите же этот статус достойно.

Выпив чая, мы начали делать то, зачем пришли сюда, задавать интересующие нас вопросы. Паша достал тетрадь с ручкой, мы включили диктофон.

-Расскажите о своем детстве.

- В семье нас было двое я да сестра старшая Аленка. Детство у меня замечательное было, с папой вместе на рыбалку ходили, а с мамой коров доить.

-А как в школе? Учиться любили?

Рассмеявшись, он сказал: Ой, учиться я не любил, вечно с уроков с Васькой, сбегал. Васька – это мой друг детства, мы с ним не разлей вода, были, а потом он с родителями в Ленинград уехал, там,  в блокаду, и умер.

-Дмитрий Борисович, во сколько лет вы ушли на фронт? Вас призвали или вы ушли добровольно?- спросила Оля.

Дмитрий Борисович начал рассказывать: На фронт я ушел добровольцем, мне тогда и восемнадцати не было, только вот осенью сорок первого года должно было исполниться. Поначалу в партизанах бегал, где весточку принести, где паровоз с боеприпасами немецкими подорвать, где посмотреть месторасположение техники немецкой, а потом уже в сорок третьем году и за оружие взялся. Воевал хорошо, все войну почти без ранений прошел, вот только помню, в сорок втором, летом, немец меня прямо в живот подстрелил, еле выкорапкался, медсестра почти с того света вытащила, выходила. Таней звали. Она меня спасла, а я не смог, в госпитале прямо там и померла, когда взорвали-то.

-Какая самая значимая битва для вас?

-Конечно битва за Берлин, мы все только и мечтали об этом, мечтали разбить врага в его же логове, мечтали, чтобы война быстрее, закончилась.

Лето 1943 год...

Лето 1943 год.

-Товарищ командир, у нас тут пополнение,- зайдя в деревянный домик, где находился Дмитрий, сказал молодой солдат.

Дима отдал приказ: Заводи, посмотрим, кого они нам прислали!

Солдат кивнул и побежал открыть дверь со словами: Заходите барышни, милости просим.

В домик вошли три девушки. Они были в военной форме, только вместе брюк на них были надеты юбки. На головах гордо расположились пилотки с вышитой красной звездой, на ногах были кожаные, черные сапожки, а на плече каждой висела винтовка.

-Кого ты мне привел? Ты посмотри на них, какие из них бойцы и разведчики красной армии,- возмущенно, показывая на девушек, проговорил Дима.

Послышался приятный, тоненький женский голосок девушки, темные волосы которой, были аккуратно убраны в дульку: А мы может получше любого мужчины будем.

-Отставить разговорчики в строю,- приказным тоном прокричал Дима.

-Есть,- смирно встав, и приложив руку ко лбу, сказала она.

Подойдя поближе к девушкам, капитан  произнес: Фамилия, имя, возраст, где служили!

Девушка с золотистыми волосами, заплетенными в косу, сказала: Гордина Екатерина, восемнадцать лет, 126 стрелковая дивизия.

-Яблочкина Зинаида, двадцать лет, 126 стрелковая дивизия,- отозвалась девушка, с голубыми глазками и белыми, белыми, короткими волосами.

-А ты, боец?- спросил Дима.

-Ковалева Надежда, девятнадцать лет, 1 стрелковая дивизия,- сказала она.

Он обсмотрел девушек и, убрав руки за спину, проговорил: Меня зовут Смирнов Дмитрий Борисович, я командир военной разведки. Правила для всех общие, без исключений: дисциплина в строю и смелость в боях. Сейчас вас товарищ проводит, располагайтесь, бойцы.

Девушки вышли из избы, а командир, вздохнув, сказал: Куда им воевать, молодые девчонки, по двадцать лет. Ты посмотри на них, кожа да кости, они хоть оружия поднять смогут.

-Товарищ командир, вам ведь тоже и 21 года нет, а уже командир!- гордо произнес солдат.

-Иди, давай, ждут ведь, отведи их ко всем, пусть привыкают,- отдал приказ Дмитрий.

-Так точно!- поклонившись, солдат выбежал из помещения.

Послышался взрыв. Дмитрий выбежал из домика, прихватил оружие и крикнул: Приготовиться к бою! Наша задача взять хоть одного немца в плен, живым! 

Все солдаты тут же запрыгнули в вырытые окопы. Девушки, не растерявшись, последовали примеру других. Выстрелы, взрывы гранат, и голос, который кричал: Schneller, schneller (Быстрее, быстрее)

Один из старых солдат, поправив на голове каску, сказал: Ну, я вам сейчас покажу, шнеля, шнеля.

-Ну, давайте, идите сюда,- прицелившись, произнесла Надя.

Посмотрев на девушку, солдат спросил: Новенькая?

-Да, Надя,- протянув руку в знак приветствия, проговорила она.

-Аркадий Степанович, - протянув руку в ответ, крикнул он.

Пулемет русской армии начал выдавать пули в сторону противника. Солдаты  беспрерывно стреляли по немцу, крича: Патроны, патроны  давай!

-Ну что, Надя, покажем им, где раки зимуют,- принявшись палить из своей винтовки, крикнул Аркадий Степанович.

Надя, тоже, приступив убивать противника, сказала: Покажем, Аркадий Степанович, покажем!

Повсюду лежали трупы воинов, слышался стон раненых.

-Сейчас мой хороший, сейчас,- запрыгнув в окоп, худенькая, шустренькая, светленькая  девушка, одетая в халат медсестры, сказала раненому бойцу.

Она перевязывала их раны, давала попить, что-то записывала на бумажке, тащила солдат на себе, успокаивая их.

Увидев, что снаряд летит в сторону Нади, Дмитрий быстро проговорил: Ложись боец!

Поняв, что она не услышала, капитан  прыгнул в ее сторону, закрывая от пуль. Взрыв! Куски земли посыпались на них.

Встав, Дима крикнул: Жива?

Послышался голос: Жива!

Встав на ноги и поправив пилотку, Надя произнесла: Спасибо!

-Должна будешь,- сказал, уже убежавший Дима.

-Танки, товарищ командир, танки!- кричал один из бойцов, показывая в сторону немцев.

-Вижу, что танки, где радистка? – спросил Дима.

Подбежав, Лена, так звали радистку, принялась докладывать штабу следующие слова командира: Я 12, я 12, как слышно?

Через некоторое время, штаб ответил: Я штаб, я штаб, слышно хорошо.

Дима выхватил  трубку у Лены и начал быстро говорить: Немцы напали неожиданно. Сами не справимся, нужно подкрепление. Как слышно?

-Подкрепление сможет прибыть только через час. Приказ, держаться до последнего, как слышно?- проговорили в трубку.

-У меня тут солдаты гибнут,- сказал он.

-Подкрепление будет только через час. Приказ, держаться до последнего, как слышно?- повторил голос.

-Так точно, черт с вами, - сказав это, Дима бросил трубку.

-Ну что там?- спросил Аркадий Степанович.

-Да как обычно, сами,- нервно произнес он.

Солдаты боролись, боролись смело, не жалея себя.

Неожиданно Надя почувствовала резкую, сильную боль в плече. Положив туда руку, она увидела кровь, ее ранили.

-Ох, ты ж, а ну давай, перевяжем,- увидев рану Нади, и прибежав помочь, пробормотала медсестра.

Держась за плечо, Надя села на землю, а девушка начала перебинтовывать ее.

-Меня Вера зовут, - тепло произнесла она.

Вздохнув от боли, Надя сказала: А, я Надя.

-Ну, все Надя, до свадьбы заживет, а я побежала, еще увидимся,- крикнула убегающая Вера.

Пересилив боль, Надя еле-еле подняла ружье и также быстро и метко, только теперь еще с большей ненавистью стала бить врага.

Когда пришло подкрепление от трехсот солдат, что временно находились в штабе, поблизости сожженной в 1943 году деревни Палкино (Холм- Жирковский район, Смоленская область, Россия), осталось всего двадцать, не считая фрица, которого солдаты взяли в плен. Красной армии удалось отразить атаку противника, и немцы отступили.

План военных действий немецкой армии...

Полковник, Ивушкин Петр Михайлов, убрав руки за спину и иногда поправляя свои давние усы, ходил вдоль выстроившихся вряд солдат, которые выжили после нападения. Первым стоял капитан – Дмитрий Борисович, затем Аркадий Степанович, самый старший из группы, медсестра Вера, раненая Надя, Катя, молодой солдат, который провожал девушек, его тут звали Семкой и еще несколько измученных бойцов. На земле сидел дрожащий, рыжий немец с перевязанными руками, и бормотал себе под нос: Тöte einfach nicht, töte einfach nicht (только не убивайте, только не убивайте)

Остановившись прямо в центре лужайки, на которой они сейчас находились, полковник прокричал так, чтобы всем было слышно:  Товарищи бойцы, вы бесстрашные войны красной армии, вы держались до последнего вздоха и за это вам низкий поклон. Но не всем удалось дожить до этого момента, наши друзья погибли, так давайте, же почтим их память!

Петр Михайлович снял головной убор, для того чтобы отдать дань умершим солдатам. Все последовали его примеру. Минуту все простояли в полной тишине.

Закончив, он сказал: Деревня сожжена полностью, поэтому здесь делать больше нечего. Завтра мы отправимся в основной штаб, а там дальше видно будет. Ненавистно посмотрев на немца, Петр Михайлович продолжил: Этого допросить, выбивайте из него информацию как хотите, но нам нужно знать, где находится план их дальнейших действий.

-Так точно Петр Михайлович,- произнес Дима.

-Выполняем,- сказав это, полковник поправил усы и скрылся из виду.

-Этого ко мне в избу видите, переводчик наш где?- посмотрев на скривившегося от страха немца, спросил Дима.

Солдаты начали поднимать немца, он, оглядываясь по сторонам, бормотал: Bitte, bitte, nicht, nicht töten, ich habe eine Frau, Kinder. (Прошу, пожалуйста, не надо, не убивайте, у меня жена, дети)

Увидев раненую Надю, он подошел к ней, и тепло спросил: Ну как ты, Ковалева?

Она, держась за рану рукой, произнесла: Да вот, вроде жива.

-Вера, помоги девушке,- сказав это, он отправился вслед за немцем.

-Пойдем, посмотрим, что у тебя там,- проговорила Вера, взял Надю за другое плечо.

Девушки отправились в палатку, неподалеку от избы командира, внутри которой находились все медицинские приспособления.

-Заходи, не бойся,- пропуская Надю внутрь, произнесла Вера.

Зайдя внутрь старой палатки, Надя села на стул и аккуратно, чтобы не задеть рану, сняла вверх формы.

Посмотрев на Надю, Вера, давая ей спирт, сказала: На вот, выпей, не так больно будет.

Она удивленно посмотрела на Веру, а потом, взяв спирт, быстро, чтобы не передумать, сделала пару глотков. Скривившись и откашлявшись, она сделала вывод: Фу, гадость, какая.

Улыбнувшись, Вера сказала: А теперь рассказывай мне что-нибудь, хочешь, спрашивай.

-Зачем? – поинтересовалась Надежда.

Давая ей тряпку, и беря нужные инструменты, для того, чтобы вытащить пулю, она проговорила: На вот, тряпку будешь сжимать, когда больно будет, а теперь рассказывай про себя.

Вера приступила обрабатывать плечо, а Надя, стиснув зубы от боли, начала рассказывать: Я Надя, девятнадцать лет, раньше служила в первой стрелковой дивизии. Хороший разведчик, поэтому-то меня сюда и отправили. Папа и брат погибли на фронте сорок первого года, мама осталась в Белоруссии. На фронт ушла добровольцем в сорок втором, а до этого работала. А ты, расскажи о себе.

Вера, сделав надрез и вытащив пулю, сказала: Я Вера, двадцать три года, поступила на медицинский, теперь вот здесь помогаю. Я с детского дома, мама с папой погибли, когда маленькая была. На фронт тоже ушла добровольцем.

От боли Надя порвала тряпку, но не издала, ни звука.

Перебинтовав плечо Нади, она сказала: Все, готово. А ты молодец!

-Спасибо,- улыбнувшись, Надя поблагодарила медсестру.

-Ты заходи если что, поболтаем, я тебя чаем угощу,- пробормотала Вера.

Встав со стула и направившись к выходу, Надя произнесла: Обязательно приду.

Выйдя на улицу, Надежда услышала крик Димы, который доносился  из домика: Как переводчика убили? Вы должны были хранить его как зеницу ока!

Постучавшись в дверь, и войдя внутрь избы, Надя сказала: Я могу быть переводчиком, я знаю немецкий. 

Посмотрев на нее, Дмитрий спросил: Ты хорошо чувствуешь себя? Точно сможешь?

Она кивнула.

-Хорошо, приводите немца,- распорядился он.

Через минуту фриц уже находился на скамье домика.

Он, дрожа, поправлял треснувшие очки, оглядываясь на каждый шорох.

Ненавистно посмотрев на него, капитан обратился к Наде: Спроси у него, где находится план их следующих действий.

Повернувшись к немцу, Надя перевела: Wo ist der militärische Plan der deutschen Armee? ( Где военный план немецкой армии?)

- Ich weiß es nicht, ich weiß es wirklich nicht (Я не знаю, я правда не знаю),- произнес он.

-Что он говорит?- нервно спросил Дима.

-Он говорит, что не знает,- ответила Надя.

Дима стукнул кулаком по столу так, что стены дома задрожали, а немец вздрогнул.

-Переводи: Я еще раз повторяю, где план военных действий.

Надя перевела.

- Ich weiß nicht ( Я не знаю),- повторил немец.

Тогда Дима не сдержавшись, взял со стола нож, и, приложив его к горлу фрица, прокричал: Если ты сейчас не скажешь, где он, я вырежу твое сердце.

Надя тут же переводила его слова на немецкий: Wenn Sie mir nicht sagen, wo er jetzt ist, schneide ich Ihnen das Herz aus.

Немец побледнел от страха и проговорил: Töte einfach nicht, ich werde dir alles erzählen.

-Только не убивай, я все расскажу,- повторила Надя.

-Рассказывай,- проговорил он.

- Komm schon (Давай),- перевела Надежда.

Указывая на нож, немец произнес: Entfernen Sie bitte das Messer.

Надя обратилась к Диме: Он просит, чтобы ты нож убрал.

Дима выдохнув, убрал нож и сел на место.

- Die Dokumente befinden sich im Hauptquartier im besetzten Gebiet Russlands .Продержав паузу, он добавил: Smolensk Region, Platkovo Dorf.(Смоленская область, деревня Платково).