Возрождение

Глава 1

«Нет, я не плачу и не рыдаю,

На все вопросы я открыто отвечаю,

Что наша жизнь игра, и кто ж тому виной,

Что я увлекся этою игрой?»

Юлий Ким

Глава первая

Похоже, белобрысая сучка выкачала из меня крови куда больше положенного по нормам объема. То-то она так ехидно ухмылялась, а я — выходя из пункта переливания, чуть не поцеловался с дверным косяком. Ну, а чего хотел? Одним донором меньше, одним больше… Да хоть сотней, — никто даже не почешется, если не завалят план. А вот за перевыполнение приемщицам полагаются весьма неплохие еженедельные бонусы в виде продуктовой корзины. По слухам, туда входит не только полкило натуральной колбасы и пачка сливочного масла, но даже целых сто грамм настоящего шоколада. Врут, скорее всего… А с другой стороны, если посмотреть на роскошные волосы, гладкую кожу, румяные, пышущие здоровьем щечки медсестер, поверишь и не в такое. Денис из 16-го барака божился, что сам как-то видел в мусорной корзине кожуру от апельсина.

Вот и стараются сучки драные. Не им же потом подыхать в подворотнях. А мне вчера не хватило сил даже до столовой дойти, чтобы хоть немного взбодрить организм положенной бесплатной кружкой сладкого чаю или стаканом свекольно-морковного сока. И зря… Надо было себя заставить. Сейчас не страдал бы от мерзкого привкуса во рту и одуряющего чувства бессилия. Не то что пошевелиться, глаза открыть не могу, а в голове будто расплавленный свинец залит. Кажется, если хоть чуть-чуть пошевелюсь, он хлынет из меня носом и ушами. С другой стороны, хорошо хоть до каморки своей добрался. Ночи еще прохладные. Уснув на улице запросто воспаление мог подхватить. А с моим иммунитетом — это приговор.

М-да… Представляю, как выглядел вчера, если даже сон не помог восстановиться.

Хотя, не удивительно, такие сновидения способны вымотать больше, чем сдача дополнительных двести грамм крови. То-то голова трещит, словно об нее кирпичи ломали.

Как сейчас помню: только упал на лежанку, закрыл глаза и начал привычно проваливаться во тьму, когда в комнате появился какой-то расфуфыренный хмырь, одетый так, словно сошел со страниц старого глянцевого журнала, и начал что-то пафосно и многоречиво втирать о спасении человечества, благородстве возлагаемой миссии, роли личности в истории, взывать к чувству долга, ответственности перед будущими поколениями и прочей лабуде…

На поколениях я, кажется, и вырубился. Поскольку с этим точно не ко мне. Не в том смысле, что не годен для воспроизводства… В двадцать с небольшим еще как годен. Пропустить один-два сеанса сдачи крови, подхарчиться чем-то посытнее постной пшенки или соевых сосисок и…

Вот только кому я нужен?

Из достоинств — кое-как обжитая отдельная комнатка три на четыре с целыми окнами, а не нары за гипсокартонной перегородкой в общежитии. Вообще-то, я с легкостью нашел бы не один десяток девушек, готовых не задумываясь сменить место в бараке на проживание в моей ободранной, воняющей тараканами и плесенью каморке за оказание определенного рода услуг. Но, глядя на них, я чувствовал только брезгливость. А у более ухоженных девиц, проживающих в центральных районах, а не на окраине мегаполиса, аналогичные чувства уже вызывал сам.

И образование…

Впрочем, это скорее минус. Лучше б родители заставляли меня в разные спортивные секции ходить, чем в школу. Тупым, выносливым и сильным гораздо проще найти заработок. Их Хантеры всегда охотно нанимают на черновую работу, правда, из тех, которой даже андроиды брезгуют… Но, тем ни менее. А умный — это источник проблем. Никогда не знаешь, что он увидит и поймет, сверх допуска. Так зачем рисковать? К тому же, сильное, тренированное тело гораздо легче переносит еженедельную потерю четырехсот грамм крови. Это если хозяин не выпишет временное освобождение. Все, как в древней пословице: сила есть — ума не надо.

Веки наконец-то приоткрылись, но сфокусировать взгляд не получалось. Вместо серого в разводах плесени потолка, перед глазами висело какое-то белесое полотнище, заляпаностью больше всего похожее на простыни в станции сдачи крови, которыми застилают кушетки. Как раз такими они становится к вечеру, перед закрытием. Пришлось как-то сдавать последним, видел… Даже в моих, больше месяца не стиранных обносках не хотелось ложиться на измызганную за день тряпку.  

Катаракта, что ли? Только этого не хватало… И так, почти инвалид, а с убитым зрением меня даже на сортировку отходов не возьмут… А это — верная голодная смерть. На один талон в неделю не выжить. Тогда как среди отбросов иногда можно нарыть кое-что съедобное. Если успеть раньше крыс.

Собрался с силами, дотянулся рукой и с силой протер глаза. Простыня не исчезла. Только разводы на ней начали приобретать более осмысленный вид, вроде пятен от раздавленных клопов, напоминающих буквы. Проморгался еще немного, и пятна на самом деле превратились в буквы, а буквы стали складываться в слова.

Активация персонажа:

Леонид Спасский. 23 года.

Уровень «0».

Подтверждение активации: Принять/Отказаться?

Время для принятия решения 0.23.15

Цифры после последней точки менялись в сторону уменьшения с каждым вдохом, а я таращился на них, словно загипнотизированный. Пока циферблат не высветил «0.18.07».

Глава 2

Закрыл глаза, сосредоточился… Нет, ничего. То есть, совсем. Отдельные слова, бессмысленные обрывки фраз. Даже лица визитера вспомнить не могу. Облом. А с другой стороны —сам виноват. Не видел, что ли, в каком я состоянии? Так что это целиком его косяк. И нечего париться. Нужен буду, найдут еще раз. Адрес знают. А пока..

Кстати, а что именно «пока»? Может, покуда сил много, сходить еще раз кровь сдать? Лишний продуктовый талончик всегда пригодится.

Тьфу! Вот баран! Какой, на фиг, талончик? Чувак, у тебя на кармане две сотни монет! Считай, пол сотни талонов. Два месяца можно ни о чем не думать. Сходил раз в неделю в пункт сдачи, и все — свободен. А если влом, за пять-шесть монет всегда найдется кого вместо себя отправить. Лафа… Целых два месяца сытой жизни и полного безделья… Впервые за многие годы, после того, как исполнилось двенадцать и матери уже нельзя было сдавать кровь вместо меня. Даже не по себе как-то. Вздремнуть, что ли? А то что-то я захмелел от сытости.

Вытянулся на топчане, заложив руки за голову, и закрыл глаза.

Полежал пару минут и снова сел. Избыток силы, который, к слову, тоже был весьма редким гостем, обычно я по три дня после кровопускания валялся полутрупом, потом с трудом добирался до пункта питания, отоваривал талон и уползал обратно, отъедаться и отсыпаться перед очередной сдачей.

А сегодня мне просто некуда себя деть. Прям зуд по коже, так хотелось чем-то заняться.

Зуд? Может, просто надо сходить в баню? Когда я последний раз мылся? Кажется, перед Новым годом? А сейчас конец апреля… Хотя… Перед глазами возникла вонючая, осклизлая кабинка душевой в городской бане, и меня аж передернуло. Странно… Никогда не замечал за собой излишней брезгливости. Да и откуда ей взяться у человека живущего в полуразвалившемся доме среди обширных трущоб, в которые превратился некогда цветущий город, еще до того, как земляне сдались на милость Хантерам. Собственно, как и все остальные города на этой планете.

Поговаривают, где-то в южных широтах инопланетяне сохранили несколько полисов, в которых сами и останавливаются, когда спускаются на Землю. Там же содержится Временная Оккупационная Администрация, после вторжения сменившая все правительства на планете. По слухам, в этих городах даже работают рестораны, варьете и стриптиз-бары.

Сморчок, который когда-то был пилотом, и мне об этом рассказывал, мечтательно закатывал глаза и чуть слюни не пускал. А я так и не смог понять, что особенного в голых девках, танцующих на сцене или у шеста? Ресторан, предлагающий множество разнообразных блюд — другое дело. Но без денег там ловить нечего. Причем, реальных денег. Даже с моими двумя серебрушками на ресторан можно только снаружи поглядеть.

Решено. В баню не пойду. Лучше в следующий раз напрошусь на санобработку в станции переливания. Они хоть и добавляют в воду какой-то щелок, зато кафель чистый, и полотенца одноразовые, а не одно на двадцать человек, как в общественных «помойках».

Может, в доме прибраться?

Окинул взглядом каморку и поморщился. О чем ты, бро? Уборка здесь не поможет. Если только все собрать и выбросить, оставив голый топчан, табурет и стол. Поскольку они из нержавейки и пластика. А потом содрать со стен остатки заплесневевших обоев, обильно укрытых следами жизнедеятельности клопов и мух, и сжечь. Лучше прямо в комнате. Заодно и сырые бетонные стены хоть немного просохнут.

Гм… А почему нет? Новый сентипоновый матрас, одеяло, подушка и комплект белья обойдутся мне монет в сорок. Не так уж и дорого, учитывая нынешнее состояние кошелька. Да и с обоями — реальная тема. Если уж обзаводиться обновками, стоит хотя бы клопов выжечь.

Одно плохо. Такие перемены не скроешь от соседей. Значит, пойдет шепот по району, и раньше или позже ко мне заявятся «Злыдни» с одним единственным вопросом: «С каких барышей шикую? И нет ли желания поделиться?» А я что отвечу? Нашел? Тогда с деньгами можно попрощаться. У главаря «злыдней» Сидора правило простое: заработал — твое, нашел, украл — девять десятых отдай в общак. Значит, прежде чем засветить деньги, надо их как-то легитимировать.

Как? Сложный вопрос. Хотя… Есть вариант. Часто о нем подумывал, в те дни, когда сил было больше. Все тот же Возген. Готовый скупать крысиные тушки в неограниченном количестве. Народ из бараков редко задает вопросы, какое мясо внутри, если цена на буритасы или шаверму доступная. И платит хозяин харчевни при этом вполне прилично — одна монетка за пару тушек. Но даже при таких расценках поставщиков у него не слишком много. Крысы увертливые, а сил гоняться за ними у поставщиков крови не хватает. Устанешь больше, чем восстановишь заработанным.

Но теперь, когда я могу не экономить силу, ситуация другая. И главное — все на виду. Никаких лишних вопросов. Честный заработок, честные деньги. А что много — повезло, случается. Да и я не дурак все деньги сразу светить. А прибыль в десяток-другой монет ежедневная охота как раз прикроет. Решено. Этим я прямо сейчас и займусь. Тем более, все рядом. Даже из дома выходить не надо.

Спрыгнул на пол, пнул ногой едва держащуюся на ржавых петлях дверь, и вышел на лестничную клетку.

Моя квартира на втором этаже. Так то дом девятиэтажный, но четыре верхних этажа развалились еще во время войны. Остальные, кроме пятого, который стал крышей, более-менее пригодны, но туда ежедневно взбираться напряг — обрушились пролеты. Да и смысла нет. В бетонных коробках без отопления зимой не выжить. Особенно, если с детьми. А чем выше, тем ветер сильнее продувает. А в деревянных бараках хоть и тесно, зато тепло. Поэтому в довоенных постройках живут либо те, кто может позволить себе хоть какое-то отопление, либо такие же мизантропы, как я. Готовые мерзнуть, только б никого не видеть и не слышать. Ну, и селятся обычно не выше второго.

Глава 3

Крысы толпились вокруг чего-то, невидимого за их телами, и не обращали на меня внимания, давая возможность подумать. Врываться туда с железякой наперевес чистое самоубийство, причем, далеко не из приятных. Надо их как-то по одной отзывать. Но как? Посвистеть или пальцами пощелкать?

Глупо, но почему не попробовать. Только огляжусь сначала, куда бежать, если что.

Метрах в трех позади, почти под самым потолком, толстая труба. Теплотрасса или канализация — не знаю. Не разбираюсь. Да и не только я. Думаю, из тех, кто когда-то обслуживал подобные коммуникации, давно уже никого в живых не осталось. Это раньше люди жили до семидесяти, а то и больше лет. Теперь редко встретишь кого-то за сорок. Да и то, исключительно среди освобожденных от сдачи крови. В старых книгах иногда встречал рассуждения о том, что человечество убивает само себя ухудшая экологию. Все, мол, вокруг загажено. Дышать нечем, вода и почва отравлены… Наивняки. Посмотрели б они на нашу Землю. Вернее, на то, что от нее осталось после орбитальной бомбардировки.

Под толстой чугунной трубой располагался ряд труб потоньше, и по ним, как по лестнице, можно было быстро взобраться наверх. Для уверенности — проверил, а то мало ли. Читал как-то сказку о медведе, который дразнил кабанов, а потом залезал на ветви дуба и смеялся с беснующихся под древом свиней. Пока, однажды, сук под ним не обломился… Вот и я не хочу, оказаться в роли такого же медведя.

Трубы не подвели. Скрипели, шатались в ржавых хомутах, но держали. И чтобы взлететь наверх хватало пары секунд. А там, распластавшись ничком, я был недосягаем и почти невидим.

Что ж, рискну.

Чуть высунулся из-за угла и тихонько свистнул.

Коллоидный андроид! Все до единой крысы повернули головы в мою сторону, ощерив пасти, усеянные мелкими но острыми зубами. А потом вся эта куча сдвинулась с места…

Я говорил: несколько секунд? Врал. Телепортация не забросила бы меня наверх быстрее. Вот я стою, таращась на надвигающуюся волну крыс, а вот я уже лежу под потолком, вжимаясь в щель, между бетоном перекрытия, стенкой и чугунной трубой.

Крысы вылетели в коридор секундой позже и в растерянности остановились, недоуменно вертя головами, раздраженно шевеля усами и принюхиваясь. Это зря. Мой запах ниче не отличается от вони заплесневелого и загаженного ими самими подвала.

Минуты две зверки раздраженно попискивали и бестолково толкались внизу, в тщетных поисках жертвы, а я — затаив дыхание — глядел вполглаза на них сверху. Заодно и пересчитал. Ровно пятнадцать обычных, первого и второго уровня. И три полосатых крысюка. Два третьего, а один аж пятого. В общем, серьезный противник. Я даже начал подумывать о том, не многовато ли приключений на один день и не пора ли прекратить охоту?

Но, вскоре крысы убрались обратно, и азарт начал возвращаться. Мне ведь что надо? Придумать как выманивать их если не по одной, то хотя бы не больше двух-трех. С таким количество я уж как-нибудь справлюсь. Наловчился. Вопрос, как это сделать?

Выждав еще немного, тихонько слез и выглянул за угол. Крысы полностью игнорировали меня, снова столпившись над чем-то, лежащим на полу.

Черт! Как же мне приманить одну из них?

Поглядел под ноги, заметил камешек. Поднял, прицелился и швырнул в ближайшую спину.

Короткий писк, и на меня снова смотрит все стая.

Ой, мама!

Очередной рекордный спурт, толчок, прыжок, и я снова в безопасности. Ф-фу… Едва успел. В этот раз крысы двигались шустрее. Каких-то мгновений им не хватило, чтобы вцепиться зубами в ноги.

Стая недовольно суетится, бегая по кругу, но поднять морды и посмотреть под потолок не догадываются.

Чтобы как-то убить время, заглянул в архив. Угу… Оказывается, метнув камень, я умудрился снять у крысы несколько очков жизни. То-то она так взвизгнула. А что, если запастись камнями и бросать их отсюда?

М-да… Арифметика подсказывала, что для уничтожения стаи мне понадобится примерно пол тысячи камней. Бред… Набрать щебенки в городе практически превращенным в руины не проблема, но как их унести за один раз? Сомневаюсь, что разъяренные крысы будут любезно предоставлять мне возможность пополнять арсенал каждый раз, когда метательные снаряды закончатся. Хотя, здраво рассуждая, иметь некоторое количество камней, надо обязательно. Но, это потом. Сейчас что делать? Даже если выбросить из инвентаря все тушки, вряд ли я смогу напихать туда больше сотни камней.

Стоп! Тушки!

А если…

Мысль показалась настолько здравой, что я даже не стал ее додумывать, а сразу перешел к воплощению.

Вынул и инвентаря первую попавшуюся тушку, прицелился и метнул. Услышал ожидаемый, возмущенный писк и увидел, как в мою сторону развернулась морда крысы. Одна! Урона не было, соответственно и тревога стае не передалась. Так что остальных куда больше заинтересовало неожиданное угощение.

Зато потревоженная крыса, не обратив внимания, что осталась без поддержки, быстро засеменила в мою сторону. Я на всякий случай отступил на пару шагов и, как только острая морда высунулась из-за угла, встретил ее хорошим ударом. И еще одним… И еще… И… хватило. Крыса пискнула и уткнулась носом в пол.

Бинго!

Глава 4

Двадцать крысиных тушек, почти полностью забивших свободные ячейки в инвентаре, хорошо хоть укладывались по пять, как бы намекали, что с охотой на сегодня пора завязывать, а гастрономические вопросы надо решать с помощью Возгена. Тем более, что кроме пары монет, которые я выручу за продажу крыс, с них же я получил еще 20 серебряных кредитов и 29 медяков. Так что даже если забыть о кошельке полученном на старте, как НЗ, я все равно почти Крез.  И если не жадничать, то за восемь монет у меня сегодня будет шикарный ужин с парой… а то и тремя бутылками пива.

Подогреваемый мыслями о грядущем пиршестве, я развернулся к выходу и… остановился.

Черт! Чуть все не испортил. Что было в той надписи, когда я вошел в подвал? Что я впервые залез в этот… как его?.. данж. И что награда удвоена. Но пройти его я должен с первого раза! А если я сейчас выберусь наружу, то второго предложения уже не будет. И я, дубина стоеросовая, чуть все не запорол.

Так что Возгену и моему пиршеству придется еще немного подождать.

Судя по пройденному пути, я был где-то примерно под третьим подъездом, значит, до конца подвала оставалось всего метров двадцать. Не так уж и много. Успею засветло. Возген, конечно, и ночью отпускает товар, но по ночному тарифу. А кому понравится платить втридорога?

Перехватил моргенштерн поудобнее и двинулся дальше.

За площадкой, где лежали останки Хантера, подвал повернул влево, — дом спроектирован не прямоугольником, а буквой «Г» и последние два подъезда были как раз в «загнутой» части. Вот только проход в ту часть дома почему-то преграждала такая же металлическая дверь, как и на входе в подвал. Такая же, в том смысле, что не менее заржавевшая, а потому неподатливая. Проще всего было выйти наружу, обойти дом и спуститься вниз через последний подъезд, но это было равнозначно уйти, не пройдя данж до конца. Так что придется повозиться с упертой преградой. 

Так я думал, пока не врезал по ней моргенштерном. Дверь жалобно застонала, рвущимся металлом, и упала — сорванная с петель. Видимо те, в отличии от замка, проржавели более основательно. Раздался пронзительный писк, а в следующее мгновение из открывшегося проема на меня, словно вода из сорвавшегося крана, сплошным потоком хлынуло полчище крыс.

Моргенштерн будто по собственной воле прыгнул в руку, и я, пятясь под напором тварей, замолотил им перед собой практически вслепую. Промахнуться все равно не мог. От ударов крысы разлетались как щепки, но их было слишком много, и я банально не успевал. Вот одна вцепилась зубами в ногу, миг — и зубы еще одной крысы впились уже в другую лодыжку. Я продолжал размахивать булавой и отступал, думая лишь об одном: поскорее упереться в стену, чтобы не дать тварям запрыгнуть на спину. Ноги — хоть и больно, но не смертельно, а вот укус в шею мог бы стать фатальным.

И когда лопатки наконец-то коснулись кирпичной кладки, даже облегчение почувствовал, а вслед за этим — необыкновенную бодрость и прилив сил, словно после хорошего и сытного обеда. Это было странно, но крысы продолжали нападать, не оставляя времени на разбор и анализ. Вместо этого я лишь удобнее перехватил моргенштерн и замолотил им с удвоенной энергичностью.

Минут пять или десять я наносил удары с такой силой, что крыс буквально расшвыривало по стенкам. Вот только оставалось ее все меньше. Мокрая от крови рукоять то и дело норовила выскользнуть из ладоней, да и болезненные укусы тех зверьков, которые успевали добраться до моих многострадальных ног, тоже не добавляли сил. А одна сволочь вцепилась так, что пришлось на несколько секунд отложить моргенштерн и достать нож, иначе могла и сухожилья на щиколотках перегрызть.

Пот лился ручьем, перед глазами опять возник розовый туман, сгущающийся с каждой минутой. Колени подгибались, я уже толком ничего не видел, отмахиваясь наугад, чувствуя, что вот-вот упаду… Усталость сковывала мышцы, моргенштерн с каждым очередным взмахом становился все тяжелее. Еще удар… еще… одеревеневшие пальцы разжимаются, оружие падает на пол, а я совершенно безучастно сползаю по стенке. Все… жрите, сволочи… Я сделал, что мог…

Мне настолько все равно, что даже смерть не страшна. Лишь бы побыстрее закончилось. Нет сил даже глаза открыть…

Наверно, я на короткое время потерял сознание. Но когда очнулся, то по-прежнему был жив и никто не терзал мое тело. Не веря самому себе, с невероятным усилием поднял руку и вытер глаза от подсыхающей на веках смеси пота и крови.

Пол передо мной, как ковром, был устлан крысиными тушками. Они лежали одна поверх другой, обнажив зубы в последнем оскале. И ни одной живой. Черт! Я смог… Я победил.

Эта мысль возникла где-то на периферии мозга и не нашла даже самого слабого отклика. Я был жив, а все остальное — неважно. Минут пять…

Потом силы постепенно начали возвращаться, а вместе с ними и интерес к жизни. Я пнул ближайшую тушку и вызвал страницу оповещений. Хлынувший поток информации был такой обильный, что я от неожиданности дернул головой и крепко приложился затылком о стену. Эта боль меня немного привела в чувства.

Мысленно пролистал весь текст и остановился на двух последних строчках:

«Получена награда — 19 медных монеты. 32 крысиные тушки»

«Получен опыт — 320 очков. Всего: 1255/3000»

«Получен следующий уровень. До третьего уровня 1755 очов»

Глава 5

Я сидел на полу, упираясь спиной в холодную стену и лыбился, как идиот. Сжимая в одной руке изящный и, в то же время, весьма серьезный пистолет, а в другой — четыре червонца. Нет, я, конечно, знал, что такие деньги бывают, но не только никогда не держал в руках, а даже издали не видел. Сорок золотых кредитов! Четыреста тысяч медных монет! Даже если вообще не экономить и тратить каждый день по десять-двадцать медяков, мне этих денег на всю жизнь хватит. А то и на две.

Господи! Я не знаю, сколько стоит весь бизнес Сидора, но тошниловку Возгена точно могу купить. Вместе с хозяином, братьями и племянниками!

Человеку, прожившему всю жизнь в развалинах спального района, кое-как влачащему существование от одного талона на питание до следующего, изредка перебивающегося временными подработками на свалке отходов и ставшему в одночасье запредельно богатым — эта невероятная сумма не помещалась в голове. С ума сойти можно. Причем, не понарошку, а в самом деле.

В какой-то момент, я поймал себя на том, что не прекращаю улыбаться, а из уголка рта тянется тоненькая струйка слюны. Как у безумца. В следующее мгновение я сжал кулак и треснул себя в челюсть.

Раз, второй… Отпустило.

Да уж, в самом деле, можно мозгами двинуться. Такое богатство! И это всего лишь с подвала одного дома! А их только в моем спальном районе под сотню! Если каждый день проходить по данжу… Пусть на выходе будет даже не 40, а всего 10-15 золотых кредитов… Это ж… мама дорогая… Это ж будет… Два пишем, семь на ум пошло… Короче, сумасшедшие деньги! Нет, точно хватит мечтать, иначе мозги расплавятся. Надо сходить к Возгену и обменять крысиные тушки на пару бутылок пива. Может, хоть немного в голове прояснится.

Тушки… Да уж… Смешно. Человек, имеющий такие невероятные деньжищи, собирается торговать крысами. И не только потому, что я именно таким способом изначально хотел легализировать неожиданные доходы, а потому, что я так привык. И отказаться даже от этих крох выше моих сил… Человек — раб привычек. Сначала упираешься, возмущаешься, а потом привыкаешь, и вот уже уверен, что так было всегда, а по-другому и быть не может.

Кстати, о деньгах. Надо их хорошенько спрятать. Лучше всего под стельку. Ботинки крепкие, не потеряю…

Тьфу! Нет, сегодня на конкурсе тупых и очень тупых я реально получил бы гран-при. Какие ботинки? У меня же кошелек в инвентаре. Который никто не видит, и откуда, соответственно, нельзя ничего украсть.

Открываю инвентарь и кладу в кошелек золотые монеты. Под изображением мешочка появляется новая надпись: «40.20.18». Затаив дыхание и покрывшись холодным потом при одной мысли, что кошелек может не вернуть деньги, пытаюсь мысленно взять из него десять медяшек. И облегченно перевожу дух, когда горсточка монет возникает в кулаке.

— Охренеть… Чуть сердце не остановилось.

Оказывается, быть богатым тот еще менингит. Не зря Сидор всегда держит под рукой бригаду бойцов со стволами. Ему есть что терять…

Теперь, спрятать туда же пистолет, подцепить за хвосты нескольких крыс, не с пустыми ж руками идти, а потом — как фокусник — доставать тушки из инвентаря, и можно отправляться к Возгену. Для одного дня впечатлений предостаточно. Да и усталость свое берет. Несмотря на все выпитые препараты. Сколько у меня жизненной энергии? «200». Ровно половина, растет помаленьку. Вот мы ей сейчас и поможем — парочкой буритас и несколькими бутылками пива.

На улице, как и все последние месяцы, промозгло, сыро, моросит легкий дождик, которого, вроде, и не видно, а одежду через полчаса хоть отжимай. Хорошо, идти недалеко и новые ботинки совершенно не промокают. Мог, вообще-то, и комбинезон надеть. После моих подвальных похождений, он точно не выглядел бы обновкой. Одежда вся в пятнах грязи и подсохшей крови. А штанины, вообще, словно велосипедной цепью зажевало. Ну да подобным внешним видом никого не удивишь. Большинство в обносках. Иной раз заплат больше, чем оригинальной ткани.

Харчевня Возгена всего в двух кварталах от моего дома.

Там, между расступившимися бетонными коробами трех девятиэтажок, до вторжения стояло что-то вроде павильона летнего кафе — одноэтажное здание с большими витринными окнами, подсобкой, складом и кухней. От прежней вывески осталась только часть букв. «Кр**на*  гв**ди**.

В той части где зал, несколько крайних потолочных плит упало, панорамные окна тоже не пережили орбитальной бомбардировки, но подсобные помещения уцелели. Возген с братьями, с помощью щитов, сбитых из досок и фанеры, дыры более-менее залатали и заняли пустующее здание себе под жилье и семейный бизнес.

Уж не знаю, как они договаривались с Сидором и «Злыднями», но в нашем микрорайоне больше ни одной харчевни, кроме государственного пункта питания, не было. А все будки или разносчики, которые время от времени появлялись, исчезали быстрее, чем их начинали замечать. В общем, Возген еще тот тип, но тем ни менее, дела вел честно, крысиное мясо хоть и продавал, но за кроличье не выдавал, цены держал соответственно качеству товаров, а с поставщиками всегда рассчитывался сполна и сразу.  

Из-за сырой погоды на улице почти никого. Одинокая мамаша куда-то буквально силком тащит за руку упирающегося ребенка. При чем ни она, ни дите не издавали ни звука, словно немые. Один доходяга ползет по стенке, явно возвращаясь домой из пункта сдачи крови. Глядя на него, я словно себя вчерашнего увидел, и невольно вздрогнул. Слава богу, теперь этот кошмар больше никогда не повторится. Вчера Хантеры последний раз получили мою кровь.  

Глава 6

— Ммм, какие дыньки! Да не дергайся, сучка! Стой смирно… тебе понравится!..

Приглушенный вскрик Саши обрывает хлесткий звук пощечины, следом — второй. Но девчонка так просто не сдается. Из угла, где ее тискает Кабан, доносится вопль боли и отборная ругань.

— Ах, ты, дрянь! Кусаться будешь?! Н-на!

На помощь Кабану бросается Резвой. Слышно сопение, треск рвущейся ткани. Девчонке нужна помощь, но мне сейчас не до нее. Ниче, потерпит, я быстро.

Начав убивать эту шелупонь, я по сути объявил войну банде Сидора, группировка которого не просто контролирует один из четырех районов города, а удерживает в нем порядок железной рукой. Безжалостно пресекая любые попытки неповиновения. Сюда даже патрули Хантеров практически не заглядывают, поскольку поставки крови Сидор обеспечивает вовремя и в затребованных объемах. Инопланетян такое состояние дел вполне устраивает и, в виде поощрения, бойцам «Злыдней» даже разрешено носить и применять огнестрельное оружие.

В общем, если Сидор об этом узнает, меня будет искать уже не шпана, а его боевики.

Значит, надо сделать так, чтоб не узнал. Поэтому отсюда никто не должен уйти. Жестко? Наверно. Но не я же начал. Да и позняк метаться.

Делаю шаг назад, разрываю дистанцию, вскакиваю на лежанку, разбегаюсь и прыгаю к входной двери. Лось сейчас самый опасный. И не только потому, что у парня высокий уровень, а потому что ему проще других сбежать.

Наношу удар еще в прыжке, вкладывая в него и силу рук, и массу тела.

Раздается мерзкий хруст, на этот раз отчетливо слышимый в наступившей на миг тишине, а потом, хрипя и булькая, Лось сползает по дверному косяку, пытаясь руками закрыть дыру в черепе. Понимаю, что с такими ранениями не выживают и все это только конвульсии, но помня, как трудно было убить с одного удара высокоуровневых крыс, добавляю еще раз, уже снизу. Превращая лицо бандита в кашу из костей и мяса. Теперь точно все. Надпись над его головой блекнет и исчезает.

Есть! Теперь я полностью блокирую выход и контролирую ситуацию. А прыгать в окна, пусть и со второго этажа, зато ночью, на завалы строительного мусора, обильно утыканного ржавой арматурой, шпана вряд ли решится. Даже, если успеют сообразить, что это единственный путь к спасению.

Но я не дам им на это время. Будь в комнате посветлее, возможно сообразили бы, а так — в полутьме — они видят лишь какое-то размазанное мельтешение и еще не понимают, что больше не охотники, а выбранная ими жертва, не дичь. Что роли поменялись, и сейчас их будут убивать.

— Хрясть!  

Кастет успевает только жалобно и тонко вскрикнуть.

— Ты чего, бро? — на его вскрик поворачивается Шелупонь и через секунду, все с тем же недоумением на лице, валиться рядом с приятелем. Низкие уровни, минимальные хитпойнты. Для прокачанной железки, что мухи под газетой. К тому же, у меня, похоже, раз за разом проходят криты. Словно в подтверждение поговорки, что дома и стены помогают.

Всего пара минут, а остались только двое любителей сладенького, зажимающие в углу девчонку.

Кабан и Резвой заняты раздеванием Саши и настолько увлечены этим приятным процессом, что на шум в комнате даже не оборачиваются. Да и что здесь, по их мнению, может быть интересного? Впервые что ли реальным пацанам впятером какого-то доходягу запинать. Рутина… Другое дело с симпатичной девчонкой развлечься. Надо только мозги новенькой как следует вправить, чтобы не ерепенилась… Можно, конечно, и связать, но это всегда успеется, — куда интереснее запугать жертву и заставить саму делать все, что прикажут. Со слезами и соплями, но послушно и старательно.  

— Да не дергайся, ты… — сипит Кабан, заламывая девчонке руки.

— Чё ты с ней возишься, бро?! — с характерным щелчком раскрывается «выкидушка», и Резвой подносит лезвие к лицу девушки. — Стой смирно, сучка! Убрала руки за спину, или я тебе нос отрежу!

Больше в этой жизни он ничего ни сделать, ни сказать не успевает.

— Хрясть!

Моргенштерн как будто сам находит цели и гасит имена.

— Что за на… — Кабан, подтверждая кликуху, сипло хрюкает и падает поперек, еще елозящего ногами товарища.

— Нет! Не надо! — кричит Саня, как только он перестает зажимать ей рот, еще не успев ничего понять.

Прячу булаву в инвентарь, и прижимаю дрожащую девочку к себе.

— Тихо, тихо… Успокойся. Это я…

— Ты? — недоверчиво переспрашивает Сашка, громко всхлипывает и утыкается носом в плечо. — Но… как?

— Да какая разница? — бормочу ей в макушку. — Главное, все позади, и никто тебя не обидит. Ну, хорош, хорош...

«Поздравляем! Вы победили противников превышающих вас количеством и уровнем. Награда — «500» очков опыта. 10 серебряных кредитов. Поздравляем! Вы выполнили скрытое задание: «Мой дом — моя крепость». Награда: «+5% к нанесению урона и «-5%» от получаемого урона, если бой происходит на контролируемой вами территории».

Спасибо, что напомнили… Придерживая за плечи, подвожу, испуганно таращащуюся на неподвижные тела бандюков, Сашку к лежанке, усаживаю, а сам иду шмонать трупы. Заодно приберусь чуток. А то и не пройти.