Врач. Кардиограмма прошлого

Глава 1

- Мамочка, а можно я мультики посмотрю, пожалуйста, можно?

- Можно, ласточка, моя, конечно, можно…

Говорю, стараясь скрыть состояние, в котором нахожусь.

Силюсь улыбнуться.

- Мамочка, а у тебя ничего не болит?

- Нет, малышка, не болит…

- И у меня не болит. – моя куколка улыбается, но я знаю, что у неё болит, просто она не хочет, чтобы я об этом знала.

Моя зайка. Ей хочется оградить от боли меня, в то время как она сама…

Господи, почему? За что?

- Мамуля, я хочу про Дюймовочку, можно, можно?

- Сейчас…

Включаю телевизор, нахожу нужную вкладку, запускаю.

Мой котёнок ласковый обвивает меня ручонками, она любит старые советские мультфильмы. Их почему-то большинство детей любит, как и мы в своё время любили, да и наши родители. Моей маме сейчас сорок семь и она помнит, как в детстве любила смотреть про Дюймовочку, и мечтала, что у неё будет такая же маленькая доченька. А потом родилась я… И я тоже хотела, чтобы у меня была такая маленькая принцесса.

Моё чудушко, мой ангелочек, моя Сашенька.

Господи, пожалуйста! Не забирай её у меня! Не её! Не сейчас!

В груди жжёт, когда я вспоминаю про выписку из клиники.

Необходима операция. Срочно.

Да, нас поставили в очередь, на квоту. Но главная проблема – очередь огромная. Успеем ли мы?

Успеем ли?

Господи, почему так? Почему всё случилось именно с ней? С моей крошкой?

Нет, я никому бы не пожелала этого зла, но…

Почему она?

Почему?

Несколько месяцев назад я потеряла мужа. Он погиб в автомобильной аварии.

В судебном заключении написали, что он был виноват сам. Летел по скользкой дороге на высокой скорости, не справился с управлением.

Но я знаю, что это не так.

Он бы не ехал так быстро сам.

Но виновный всё равно никогда не будет наказан.

Не важно. Сейчас я не могу думать об этом.

Только о несправедливости.

Я похоронила мужа.

Я готова умереть сама, только пусть моя девочка живёт!

Если бы ей можно было пересадить моё сердце, я бы отдала его не задумываясь.

Но ей нужна не пересадка, а операция.

Если бы у меня были деньги!

Утром мне нужно на работу. Дочку в сад не веду – нам теперь нельзя. Хорошо, что соседка, мамина подруга, соглашается присмотреть за Сашулей за небольшие деньги.

Зарплата у меня нормальная, но теперь ведь надо откладывать каждую копейку! Мало ли что?

На работе выкраиваю несколько минут, чтобы отправить сообщения в разные фонды. Объясняю ситуацию, прикрепляю выписки. Да, мы стоим на очереди, но у нас очень мало времени. Два фонда сразу присылают отказ – стандартные отписки.

Ком в горле.

Хочется плакать.

Почему должны страдать дети? Я этого не понимаю. Просто не понимаю!

С работой не ладится. Отчет я должна была сдать вчера, но что-то не сходится. У меня ощущение, что мне дали какие-то неправильные данные.

Нужно перепроверить.

Отправляю запрос производственникам, пока жду ответ – снова листаю почту и случайно натыкаюсь на новости.

«Известный кардиохирург, Тимур Орловский, похоже, выбрал себе невесту».

Закрываю глаза, слезы катятся из-под сомкнутых век.

Тимур Орловский. Кардиохирург. Мой бывший. Отец моей дочери и… убийца моего мужа.

*********************************************************************************************
Дорогие мои! Мои королевы! У нас с Элен новинка, которую мы предлагаем на ваш суд! Наслаждайтесь!
Герой этой истории Тимур Орловский появляется в книге Элен
БЫВШИЙ. БЕЗ ПАМЯТИ ТВОЙ

https://litnet.com/shrt/nTmb

Глава 2

Известный кардиохирург, плейбой, красавчик и… его ослепительная невеста, модель.

А у меня дочь умирает!

Вернее, умрёт без операции.

Сглатываю, пытаясь избавиться от кома в горле, тру виски.

Моя девочка, единственная радость в жизни. Куколка моя.

Я всю беременность старалась держаться, хотя состояние, особенно первые месяцы было тяжелым.

Любимый мужчина бросил меня.

Я даже сообщить о беременности не могла – его телефон был выключен, где он, что с ним – я не знала.

Счастье, что рядом со мной появился Михаил. Окружил заботой, любовью, дочь мою принял как родную. Дал ей свою фамилию.

Дочь…

Она родилась слабенькой. Но меня уверяли, что все показатели в норме. Всё в порядке.

Я старалась успокоиться, если доктора сказали, что всё в порядке – значит, так оно и есть.

Малышка моя плохо кушала, вес почти не набирала. Мне говорили, что у меня просто не жирное молоко и его мало, надо давать смесь.

От смесей у дочки началась аллергия. Я начала читать всё, что связано с грудным вскармливанием, решила всё-таки кормить грудью.

Какое-то время всё было в порядке. Да, моя девочка была меньше, чем её сверстники по весу и росту, но другие показатели были в норме.

Она довольно рано начала ползать, пошла в десять месяцев, да и говорить начала рано.

Я была счастлива услышать первое «мама».

Сашуля с удовольствием учила буквы, стишки запоминала, песенки всякие любила петь.

А потом начались обмороки. Постоянная усталость. Она и так была постоянно бледная, становилась совсем белой, но почти не жаловалась. Видела, как я переживаю.

- Мамочка, всё в порядке, просто немножко устала, хочу полежать.

Мы собирались пройти обследование, когда погиб Михаил.

Неожиданно и очень страшно.

Тогда же в моей жизни снова появился Тимур.

Я узнала, что в тот вечер именно он был вместе с Мишей.

Я обвинила Тимура в смерти моего мужа.

Он выслушал мои слова с ухмылкой. Даже не пытался спорить со мной.

Признавал вину? Не знаю.

Покачал головой, сказал, что я сошла с ума, но оправдываться он не будет.

Мне не нужны были его оправдания. Ничего мне от него не было нужно.

Я даже деньги ему вернула, которые он на похороны перевел.

Подачки его мне точно на фиг не сдались. Я справилась. Помогли Мишины коллеги, друзья.

Я выкарабкалась.

Я со всем готова была справиться. Только не с тем, что сейчас происходит с моим ребёнком.

Позже, когда мы попали к нормальному доктору я узнала – если бы сразу была обнаружена проблема и сделали операцию, всё было бы иначе.

Увы… время упущено.

Слезы капают на недоделанный отчёт.

Вспоминаю, как мы попали в очередной раз в больницу.

Моя малышка, такая тоненькая, с посиневшими губами, старалась улыбаться мне.

- Мамочка, у меня ничего не болит, правда, правда, только головка кружится немного.

Крошка моя, куколка, моё счастье…

Потом были обследования бесконечные. Ручки-палочки с исколотыми венами.

Господи… почему? Почему страдают дети?

Что я сделала не так? Почему моя малышка должна переживать всё это?

Слова доктора – практически смертельный приговор.

Нужна операция.

Всё не так просто. Да, есть квоты, но у нас в стране такие операции только-только начинают делать. Нужно специальное оборудование, и хирург.

Кардиохирург от Бога.

Такой, как Орловский.

Один на миллион.

Только Орловский не оперирует детей. Он взрослый врач.

И последний человек, к которому бы я обратилась.

Звонок мобильного отвлекает.

Соседка, которая сидит с Сашулей звонит. Господи, у меня сердце замирает. Только бы всё было хорошо!

Только бы…

- Алло, тётя Валя, да, что с Сашей?

Глава 3

Сердце камнем вниз ухает. Тормозит.

Господи, только бы всё было хорошо! Только бы…

- Тётя Валя…

- Всё нормально, Викуль, просто Сашуля хотела тебе что-то сказать.

Горячая волна накатывает. Облегчение. Слава богу все в порядке.

- Мамуля, я тебя очень люблю. Ты скоро придёшь?

- Скоро, детка, скоро…Соскучилась?

- Да, скучаю. А ты мне купишь мороженое?

Мороженое моей зайке давать не рекомендуется – холодное, и велика вероятность заболеть, но она его очень любит. Я покупаю и даю понемногу, когда оно почти растает.

- Да, малышка, куплю, конечно…

- Золотарёва, в чём дело?

Грубый голос начальника отдела заставляет вздрогнуть. Роняю телефон на стол, поднимаю голову…

- По телефону болтать в рабочее время вы находите возможность, а работать – нет? Я просил вас переделать отчёт вчера, в чём дело?

Поднимаю телефон, машинально нажимая отбой.

- Сергей Борисович, я… Простите, я делаю…

Мужчина нависает над моим столом.

Холёный, наглый, сытый. Упирается в столешницу пухлыми пальцами.

У него в жизни явно всё хорошо, а у меня…

- Я вижу, как вы делаете! Отчёт нужен был вчера. Я не получаю его и сегодня. Вы что, считаете, у нас тут богадельня? Не можете работать, не занимайте место.

- Я могу работать.

- Вчера вы не явились в офис, опять придумали какую-то болезнь. Если вы у нас больная, сидите дома!

Слышу эти слова и меня клинит. Не могу сдержаться.

- Как вы смеете так говорить! – встаю, краснея от возмущения, я на каблуках выше его ростом. – Вы… у меня ребенок болен, серьёзно, а вы…

- А мне плевать, мне нужно, чтобы люди работали. Пишите заявление по собственному, или пойдете завтра по статье за прогулы. Ясно?

Холодной лавиной окатывает. Как? Что значит… по собственному? Я… Мне нужна работа! Я не могу!

- Я… не буду ничего писать!

- Значит вылетишь, как пробка из бутылки, поняла? Думаешь, сидишь тут такая, звезда, мать-одиночка, на тебя управы нет?

- Вы… как вы смеете так со мной разговаривать, да я…

- Я сказал, пиши по собственному!

- Я не буду ничего писать! Я работаю! Будете на меня орать, я вас обвиню… в харрасменте!

- Слова какие она умные знает! Попробуй!

Он резко хлопает ладонью по столу, а затем одним движением смахивает на пол бумаги, над которыми я трудилась.

- Что вы…

- Угрожать мне еще вздумала, сучка! Пожалеешь.

Смотрит на меня с презрением.

А я вспоминаю, как это хлыщ крутился вокруг меня, еще когда Михаил был жив. И потом… соболезнования выражал. В кабинет звал, якобы насчёт работы поговорить, а сам пытался под юбку залезть. Козёл. У него и фамилия говорящая – Козлов.

Мне тогда как-то удалось спустить всё на тормозах. Дурочкой прикинулась. Старалась не привлекать внимания, не отсвечивать. Вроде бы он отстал. Не так давно прямо сказал, что ему от меня нужны не только отчёты. Я прямо ответила, что пойду жаловаться начальству, если он не отстанет.

И вот результат.

Козлов уходит, а у меня сердце не на месте. Неужели уволят? За что?

Через пару часов я смотрю в заявление, которое мне приносят из отдела кадров.

- Лучше написать по собственному, Вик. – качает головой моя коллега, Марина, к которой начальник тоже подкатывал, - Козлов злопамятная мразь, помнишь, как меня премии лишил? Он тебя утопит. Мы же не бюджетная организация, сама понимаешь. Что хозяин скажет.

Хозяин. Моя единственная надежда.

Роман Артурович Королёв, суровый, серьёзный мужчина.

Через час я рыдаю в приёмной владельца компании, его помощница меня успокаивает.

- Не волнуйтесь, все решится.

- Понима- а-ете, у меня ребёнок умирает, я не прогуливала, это… это…

- В чем дело?

Грозный голос заставляет меня сжаться в комок.

Надежды нет. Меня точно уволят. У нас все знают – у Королёва просто нет сердца. Ему на всех плевать.

И как же я удивлена, когда понимаю, что это не так!

Глава 4

- Я не прогуливала, правда, у меня есть документ от врача.

- Успокойтесь, расскажите, в чём проблема. – уверенным, низким голосом спрашивает босс.

- Роман Артурович, её дочке операция нужна. – говорит за меня помощница руководителя, Наталья, - квоту дали, но очередь, сами понимаете. Можно сделать платно, можно же, Вик?

Киваю.

Конечно можно! Только где я найду такие деньги? И потом… мне в клинике сказали, что врачей в нашей стране, которые делают подобные операции детям практически нет. Поэтому такая очередь.

И тут же в голове всплывает опять…

«Известный кардиохирург Орловский… невеста… свадьба…»

У него невеста и свадьба.

А у меня…Умирает дочь.

- Значит так, Виктория, - спокойно спрашивает Королёв, - когда вы можете привезти ребёнка на обследование?

У меня мгновенно глаза высыхают от шока, поднимаю голову, смотрю на босса.

- Я… могу… в любое время. Сегодня…только мне отчет надо доделать.

- Хрен с ним, с отчетом, справятся без вас, анализы есть у вас? Заключение врача?

- Да, конечно. Всё есть. У меня с собой, я… И в электронном виде тоже. Я взяла, чтобы письма в фонды написать. Вы не думайте, я не в рабочее время. Я отчёт почти сделала…

Королёв машет рукой, приказывая замолчать, сам берёт телефон.

- Да, Товий Сергеевич, добрый день. У меня тут проблема нарисовалась. Нет, не с Лизой, не с дочкой, с ними, к счастью, всё хорошо…

Королёв говорит кому-то обо мне, вернее, о моей девочке.

Его помощница похлопывает меня по руке, подмигивает, подбадривая, потом шепчет.

- Ты еще ему скажи, то, что мне рассказала, про Козлова. Он ему быстро покажет его место.

- Я не могу, - шепчу так же. – Козлов, он же…Говорят, какой-то друг или родственник, - киваю на босса.

- Козлов-то? Врут. Он никто. Так. Выскочка. Меня он тоже давно бесит. И работа отдела идёт не так гладко, я же все отчёты получаю.

Я стараюсь услышать то, о чем говорит владелец компании по телефону, но понимаю, что меня это почти не касается – там разговор о личном. Поэтому отвечаю Наталье.

- Да, про отчёт, там цифры очень странные, я нашла, не сходится, как будто… в общем какая-то подтасовка. Я помню, что занималась этим участком раньше, всё было по-другому, я даже архивы подняла.

- А вот это уже интересно, я службу безопасности подключу тогда, - отвечает помощница, а я снова слушаю разговор Королёва.

- Если мы приедем сегодня? В течение пары часов, думаю. Девочку же лучше сразу привезти? Да. Отлично. Увидимся, значит.

Он отключает телефон, смотрит на меня.

- Собирайтесь, поедем в клинику, малышку надо будет взять с собой.

- А… зачем? – не нахожу ничего умнее, чем задать самый дурацкий вопрос.

- Узнаем, смогут ли ей сделать операцию.

- Но… это дорого, у меня нет денег. – говорю, и тут же спохватываюсь, - Но я могу продать квартиру…

- Я вас про деньги спрашиваю, Виктория? – усмехается босс, - Вот женщины… Какие же вы… разные.

- В смысле, Роман Артурович? – смеется его помощница, подмигивая мне, - мы и должны быть разные.

- Очень разные. Одной подавай бриллианты, острова, тачки, а другая ребёнку на лечение сама искать будет, последнее продать готова.

- Ой, где это вы таких видели, кому бриллианты и тачки?

- Я много видел, Наташ, в людях разбираюсь. Виктория, поднимайтесь, чем быстрее приедем в клинику, тем лучше.

Я встаю, чувствуя, как подкашиваются ноги, ставшие ватными.

Что значит то, что он сказал про деньги? Он… готов помочь? Или… я не понимаю, но надежда, которую даёт мне босс расцветает в сердце огромным огненным шаром счастья.

- Спасибо вам, Роман Артурович, я…

- Подождите еще благодарить. Спасибо скажете, когда мы вашу здоровую девочку замуж отдавать будем.

- Это… это еще не скоро.

- Не зарекайтесь, время быстро летит. Сколько ей?

- Три… Три с половиной.

- Моей еще года нет.

Ого! Я и не знала, что у сурового Королёва есть дети. Хотя слышала сплетни, что он собирался жениться на давней любовнице, а потом откуда ни возьмись возникла молодая жена.

- Что, поедем?

- Да, я готова, у меня и вещи тут. Мне же… меня же выгнали, заставляли заявление написать.

- С этим тоже разберёмся, не волнуйтесь.

От Королёва исходит такая уверенность, что я как-то мгновенно успокаиваюсь. Верю в то, что всё будет хорошо.

Верю до того момента как не сталкиваюсь в коридоре элитной клиники куда меня привёз начальник с мужчиной, который сломал мою жизнь.

- Знакомьтесь, Виктория, Тимур Орловский. Кардиохирург.

Глава 5

Тимур Орловский, кардиохирург.

Когда-то мне представили его именно так. Слишком официально для вечеринки в ночном клубе.

Я была немножко напугана – попала в такой пафосный клуб впервые. Вокруг много красивых девушек, стильных интересных молодых людей. И я. Скромная студентка. Казалось – чужое место занимаю.

Меня привел Михаил. Миша. Мы познакомились случайно. Я подрабатывала в кофейне, он заскочил за чашкой кофе, забыл кошелёк. Я сделала ему фирменный раф за счёт заведения. Через пару часов он опять заехал, но не за кофе, а с огромным букетом розовых пионов. Я знала, что они безумных денег стоят.

Мы с Мишей начали встречаться. Это было буквально третье свидание – Миша позвал меня на день рождения друга. Я не ожидала, что у него такие крутые друзья. Зажалась тогда, заволновалась.

Михаил отошёл с кем-то пообщаться по делу, а я вышла на открытую веранду, подышать воздухом.

Там ко мне и подошёл Тимур. Спросил, как я себя чувствую, нет ли проблем с сердцем.

- Вы слишком бледная, и ладошки мокрые.

Потом Миша мне сказал, что у Орловского это был стандартный банальный подкат. Миша меня предостерегал, но мне было уже всё равно тогда.

Я влюбилась.

Из клуба меня увёз Орловский. Я устала, а Михаил был занят, обсуждал какой-то важный проект.

Тимур предложил немного покататься по городу. Привёз на смотровую площадку на Воробьёвы горы.

- Ты очень красивая, Виктория.

- Мы разве перешли на «ты»?

- Давай перейдём. – сказал, и обняв за талию притянул в объятия, прожигая атомным взглядом своих зеленых глаз.

Я не сопротивлялась. Я была очарована им.

И первым поцелуем тоже.

- Поехали ко мне, маленькая, я с ума по тебе схожу.

- Я…я не могу, я…

Он был потрясён, узнав, что я ещё ни с кем… Отвёз домой.

Мы сидели в машине, Тимур переплёл наши пальцы, поднял ладони к губам.

- Ты не против, если я приеду завтра? То есть уже сегодня?

- Зачем? – задала самый глупый вопрос.

- Затем, что я, кажется, пропал, Виктория.

Я поняла о чём он.

- Я тоже пропала… Тимур Орловский. – сказала, и засмеялась тихонько.

Всё у нас как-то очень быстро случилось.

Я думала, что буду заниматься любовью только с мужем, после свадьбы. Но с Тимуром… поняла, что не хочу ждать. И плевать мне, женится он или нет.

Тогда было плевать. А потом…

Потом было слишком больно.

И сейчас больно, когда снова вижу этот атомный взгляд.

Это выражение моей мамы. Взгляд, который способен разрушать.

Так и есть.

Орловский меня разрушил.

Сначала тогда, когда бросил беременную.

Потом, когда я узнала, что именно он был в тот вечер с Мишей. Миша гнал из-за того, что за ним гнал Тимур. Из-за Орловского Миша не справился с управлением, вылетел на встречку и…

И я осталась одна. С больным ребёнком.

- Мамочка, я пить хочу.

Моя кроха, прижимается ко мне, обнимая ручонками шею.

Она уже не боится людей в халатах, чужих людей, чужих мужчин. Привыкла. И это меня сводит с ума. Моя малышка больна. Она умирает. А я… я умираю сейчас, понимая, что делает Орловский в кабинете главврача клиники.

Он кардиохирург. У моей малышки проблемы с сердцем.

Кардиохирург, который не сомневаясь поставил под угрозу жизнь моего мужа. Человек, который давал клятву спасать жизни людей – лишил жизни человека. Разве я могу доверить такому свою девочку?

- Мамочка…пить.

Смотрю, как Орловский поворачивается, видит на тумбочке, стоящей у двери несколько бутылок воды, берёт одну, открывает, протягивает мне.

Качаю головой, доставая из сумки пакетик сока. Открывая, вставляю трубочку. Рука дрожит, не получается с первого раза.

- Давай помогу.

- Не надо. Мне ничего от тебя не надо. Лучше будет, если ты уйдешь.

- Вы знакомы? – бодрый голос главврача, огромного мужчины с добрыми глазами, и странным именем Товий выводит из оцепенения. – Значит дело пойдёт еще быстрее. Тимур Владимирович может нам помочь.

Увы, да мы знакомы. И я совсем не хочу, чтобы он помогал!

Этот человек не должен касаться моей дочери!

И не должен узнать, что именно он её отец.

Глава 6

Шум в ушах, звон в голове.

«Известный кардиохирург…», эта новость, которая прилетела мне случайно теперь приобретает новый смысл.

Известный кардиохирург…

Интересно, как он оказался в этой клинике? Насколько я знаю в данный момент его отстранили, ему запрещено заниматься врачебной деятельностью?

Или я что-то путаю?

- Тимур Владимирович, насколько я знаю, не детский врач, и потом… разве он может сейчас оперировать? – проглатываю ком в горле, стараясь говорить спокойно.

- Виктория Олеговна, наша клиника в курсе, что у Тимура Владимировича есть некоторые сложности…

- Сложности? – не выдерживаю, перебиваю громадного, но добродушного главврача, - он виновен в смерти как минимум одного пациента, это сложности? Вы бы доверили ребёнка такому… профессионалу?

Говорю язвительно. Да, потому что злость прорывается, не могу сдержаться.

В тот вечер, убив моего мужа, Орловский приехал в клинику, где должен был делать срочную операцию. Пациент скончался. Виноват был Тимур.

- Виктория Олеговна, давайте успокоимся, сейчас речь идёт о жизни вашей дочери.

- Я понимаю. Поэтому успокоиться не могу. И вы меня тоже поймите.

- Хорошо, будем стараться. Тимур… выйди пока.

Вижу, как меняется лицо бывшего, сжимает челюсти, пар из ушей пускает.

Доктор.

Променял свой врачебный талант на сомнительные вечеринки. Я знаю, где он был в тот вечер, когда погиб Миша.

Я много что знаю.

Орловскому не обязательно быть в курсе.

Но то, что он сам виноват в своих проблемах – факт.

Тимур выходит, прикрывая дверь.

Мой начальник смотрит на меня, на главврача.

- Товий Сергеевич, а без Тимура есть варианты? Может… Вика, может вы еще раз подумаете? Хорошо подумаете? На кону сами понимаете что.

Понимаю. И думаю.

- Если не будет других вариантов…

Говорю очень тихо.

Сердце бьётся гулко, кажется, что вылетит из груди и разобьется. Как разбилось тогда, четыре года назад, когда Тимур пропал, бросил меня. Говорил, что ему нужно уехать по работе, что он скоро вернётся, и…

- Мы поженимся, малыш, сразу, как только я вернусь, слышишь? Это недолго. Рабочая командировка, обучение, займёт пару месяцев.

Рабочая командировка, в которой он развлекался с медсёстрами какого-то закрытого госпиталя. Очень рабочая.

Такая, что он не удосужился даже написать короткое сообщение.

Нет, потом написал-таки.

«Прости меня. Живи своей жизнью».

Я и стала жить. Не только своей. Жизнью дочери.

Дочери, в проблемах которой я винила себя.

И Орловского.

И пусть сейчас кто-то посмеет мне сказать, что я не права, отказываясь от его помощи!

- Вика, можно я буду тебя так называть? – двухметровый главврач встаёт с кресла, выходит из-за стола, подходит к нам, присаживается на корточки, улыбается моей Сашуле. – Вика, мы постараемся сделать всё, что в наших силах, чтобы твой малышке была проведена операция и нужное лечение.

- Спасибо вам… - ком в горле становится больше, растёт, заставляя глаза увлажняться, дыхание перехватывает от эмоций.

- Погоди благодарить. Еще рановато. Что касается Тимура… Он был моим учеником. Я, конечно, не кардиолог, не кардиохирург, но я преподавал когда-то, и Тимур у меня учился. Он непростой человек. Не знаю, что вас связывало в прошлом. Но я могу сказать – его бог поцеловал. Да, его пациент скончался. Но, знаешь, как говорят? У каждого врача есть свое кладбище. Это бывает. Это, конечно, страшно, сложно понять и принять. Но такова наша судьба. Мы не боги. Мы врачи.

Слушаю его, чувствуя, как горячие слезы по щекам катятся. Я понимаю всё, что он говорит, понимаю, но принять…

- Мы просто врачи. И я скажу так, Тимур – один из лучших. Он сделает всё возможное, чтобы спасти твою девочку. Если ты согласишься, чтобы он занимался её лечением. Думай. Мы тебя не торопим. Пока.

Пока… это страшное слово – пока. Времени остаётся всё меньше, я это знаю…

- Пока всё равно нужно обследовать, взять повторно все анализы, новые назначить. Конечно, лучше было бы, чтобы вы легли к нам в клинику.

Лечь в клинику? Беспомощно смотрю на босса. Королёв кивает.

- Не волнуйтесь, Виктория. Больничный лист мы вам оформим. И насчёт оплаты – это я тоже беру на себя. Частично вашим ведением будет заниматься мой фонд, у клиники тоже есть свои фонды, ну и лично я подключусь. Не переживайте.

- Хорошо…

Размазываю слезы, не верю своему счастью. Неужели всё получится? Неужели мы справимся?

- Сейчас вас проводят в процедурные, еще увидимся.

Мы с Королёвым вместе выходим из кабинета.

Орловского нигде нет.

Не могу сдержать эмоций, бросаюсь на шею начальника, всхлипываю, благодарю, сбивчиво, слова путая, всхлипываю.

- Ну, что вы, Виктория, не стоит, всё будет хорошо, надо в это верить.

Продолжаю благодарить, реву, не могу удержаться, чувствую, как внезапно напрягаются грудные мышцы и бицепс босса.

- Лиза? Что ты тут делаешь?

Глава 7

С ужасом смотрю на стремительно бледнеющую девушку, стоящую в коридоре, на моего босса, который отстраняет меня и тоже бледнеет.

А потом… потом, кажется, чуть ли не теряет сознание.

Боже… я дико краснею, что-то лепечу, пытаясь помочь Королёву, откуда-то появляется Тимур, оттесняет меня.

Я слышу писк моей малышки, которая все это время цеплялась за мою юбку, поднимаю её на руки, обнимаю, сажусь на диванчик.

Королев, Орловский и незнакомая девушка, которую мой начальник назвал Лизой скрываются в кабинете Товия Сергеевича.

Похоже, я чуть не стала причиной семейной драмы.

Эта девушка… Жена Романа Артуровича?

Боже, как мне стыдно! Я обнимала его! Неужели, она подумала, что мы…

Дрожу от страха. Он ведь не откажет в помощи из-за этого? Нет, он не должен.

На самом деле не должен.

Пожалуйста, господи!

Ко мне подходит средних лет женщина в медицинской одежде.

- Вы Виктория и Александра, да? Пойдёмте со мной.

- Куда?

- В детское отделение, там у нас отдельный процедурный кабинет. Возьмём анализы. Потом сделаем ультразвуковое исследование. Как ты, малышка? Всё хорошо? У нас там для тебя есть сюрприз.

- Какой сюрприз? – нежно лепечет моя кроха.

- Увидишь. Он милый. Меня зовут Оксана, - обращается она уже ко мне, - я медсестра, сегодня буду с вами, буду помогать. Если хотите чай, кофе, перекусить – скажите, всё сделаем.

Я ничего не хочу, А зайке моей нельзя, если анализы брать.

Думаю о том, что кровь ведь нужно на голодный желудок?

Потом торможу себя – докторам виднее, что и как делать.

Оксана приводит нас к дверям явно в детское отделение. Оно небольшое и тут как в сказке. Красиво расписанные стены, уютная интересная мебель. Телевизоры, на которых идёт трансляция мультиков. Какие-то игровые уголки.

- А вот и сюрприз.

- Мама, мама, кролик!

Действительно в довольно большой клетке сидят маленькие кролики. Рядом еще клетка с попугайчиками, которые забавно чирикают.

Оксана достаёт из клетки кролика, даёт Саше, та осторожно протягивает ручки.

- Садитесь вот тут, на диванчике, мы вас через пару минут пригласим.

Медсестра уходит. Мы остаёмся.

Сашенька умиляется, гладя кролика. А я – глядя на неё.

Неужели у нас есть надежда?

Моя малышка будет жить!

Я прочитала десятки статей на темы болезней сердца. Медицина не стоит на месте, то, что еще десять лет назад не давало шансов – сейчас успешно лечится, постоянный прогресс помогает делать новые виды операций, заменять клапаны, восстанавливать сосуды. Дети, которые раньше были обречены – живут, практически обычной жизнью.

Закрываю глаза. Молюсь внутренне. Господи… Господи, пожалуйста!

- Вот вы где. Я думал, ты сбежала.

Тимур.

От звука его голоса у меня мурашки по телу. Всё начинает дрожать и вибрировать.

Не хочу его рядом. Просто не могу.

Подонок.

Обманщик.

Манипулятор.

Я не верю ему.

Мне физически больно находиться вот так близко с ним.

А еще… еще страшно. Вдруг он догадается? Вдруг поймёт, что моя Сашка вовсе не Михайловна?

Он может сопоставить. Просто понять по дате рождения. И ему не соврешь, что малышка, к примеру, родилась недоношенной, семимесячной. То есть зачата была позже.

Он доктор. Если он начнёт копаться в её карте, то сам прочитает всю информацию.

Роды на тридцать девятой неделе.

Тридцать девять недель, из которых тридцать восемь я была без него.

Тридцать восемь недель моей боли. Когда я сначала пыталась найти Тимура, как-то сообщить о том, что у меня будет ребёнок. Потом отчаялась. Решила, что расскажу, когда кроха родится. А потом узнала, что мой любимый совсем не страдает без меня. И получила разрешение жить дальше. Без него.

Мне было очень плохо. Счастье, что Михаил тогда снова появился в моей жизни.

- Дядя, а у меня кролик.

- Кролик, это очень здорово. Любишь животных?

- Люблю. У нас дома был котик. А теперь его нет.

- И что же с ним случилось?

- Ушёл, на радугу. Все котики уходят на радугу. Ты знаешь?

Моя зайка привыкла общаться с врачами вот так, по-простому.

Смотрю на неё, и ком в горле растёт, распирает, вытесняя влагу из глаз.

На Тимура смотреть не могу.

Физически.

Кажется, у меня сердце остановится, если я посмотрю.

«Известный кардиолог нашёл невесту».

Что будет, если он узнает о дочери?

- Да, котики уходят на радугу, так бывает.

- А им там грустно? Я думаю, нашему Персику без меня грустно. Он меня любил. Ложился рядом вот тут, - Сашуля показывает ладошкой на сердечко, - и мне было хорошо. Мамуля говорила, что он меня лечит. Как доктор. А ты доктор, да?

- Доктор. – я слышу, как меняется тон его голоса, словно хрипнет.

- А ты меня будешь лечить?

- Буду.

Тимур заявляет это так безапелляционно, что я не могу удержаться, вскидываю на него взгляд.

Он тоже смотрит на меня. Так смотрит…

- Нам надо поговорить, Вика.

Качаю головой.

Не хочу.

Не о чем.

Из кабинета выходит Оксана, обращается к нам.

- Пойдемте? – видит Орловского, - Здравствуйте, Тимур Владимирович, вы с нами?

- Да.

- Нет! – отвечаю слишком резко.

- Вика.

- Я сказала – нет. Ты не подойдешь к моей дочери. Убийца…

Последнее слово произношу шепотом. Еле слышно. Чтобы не напугать Сашулю.

Но Тимур всё понимает. Сжимает челюсти.

- Нам надо поговорить. После процедур. Я буду ждать тут.

******************************************************************************************
История Романа Артуровича и Лизы
БЫВШИЙ. СПАСИ НАШУ ДОЧЬ

https://litnet.com/shrt/nECQ

— Что тебе нужно, Лиза?
— Мне – ничего. Я хочу, чтобы ты помог нашей дочери.
— Дочь? Ты бредишь?
Он изменил мне. Вышвырнул из своей жизни, и сказал, чтобы я навсегда исчезла.
Я так и сделала.
Только вот исчезла не одна, а с его малышкой под сердцем.
Я думала, что справлюсь сама, никогда к нему не вернусь, но, увы, у меня не осталось другого выбора.
- Я помогу тебе, - его низкий голос пугает, от взгляда бросает в дрожь. - Но между нами будет не просто фиктивный брак. Ты отдашь мне все, что у тебя есть.
- У меня ничего нет, иначе бы я не пришла!
- У тебя есть жизнь милая, и она теперь принадлежит мне...

Глава 8

Меня трясёт. Не могу успокоиться.

Не могу спокойно находиться тут, зная, что Тимур рядом. За стеной.

Зная, что он так или иначе будет присутствовать.

Я понимаю, что в моих действиях сейчас нет логики. И не могу.

Жилы выкручивает.

Сижу с моей малышкой, пока готовят к УЗИ, слезы катятся.

Дверь открывается и в кабинет заходит Орловский.

Закрываю глаза. Видеть не могу.

Он садится так, чтобы в поле зрения были и мы и экран, тихо переговаривается с доктором, которая собирается проводить исследование.

- Мамочка, вы не волнуйтесь так, - слышу голос Оксаны, - давайте я вам дам успокоительное, всё хорошо будет.

Мотаю головой, ком в горле, не могу говорить.

Не надо мне успокоительного. Ничего не надо.

Только бы ушёл отсюда Тимур.

Неужели во всей Москве нет другого врача?

Он ведь не детский кардиохирург? Он учился на взрослого доктора! Я знаю, что есть разница.

- Выпей, Вика, - низкий голос заставляет вздрогнуть.

- Не нужно. Я в порядке.

- Выпей.

Распахиваю ресницы, смотрю с ненавистью.

Не выдерживает, опускает глаза.

Значит… чувствует вину свою, да? Чувствует?

Снова смотрит на меня, всё еще протягивая стакан.

Ладно, выпью. Потому что сердце колотится с бешеной скоростью, вот-вот просто вылетит из грудной клетки разбивая её.

Глотаю, чувствуя ментоловый масляный привкус. Может поможет. Уверена – нет.

Я на грани срыва. Сегодняшний день с утра – какой-то лютый треш. Всё сложилось.

Хотя я чувствую огромную, непередаваемую радость от того, что решается вопрос с операцией для Саши, вместе с этим меня охватывает и дикий страх.

Вдруг выяснится, что операция не поможет? Вдруг окажется, что нужна совсем другая операция? Вдруг во время манипуляций что-то случится с моей девочкой?

Меня буквально разрывает от этих мыслей.

Я уже сто раз умерла и воскресла, балансируя на грани. Я как будто бегу по бесконечной синусоиде, то поднимаясь вверх, то скатываясь вниз.

Выдыхаю.

Надо успокоиться. Надо. Надо.

Улыбаюсь Сашульке, и вижу взгляд Тимура. Он тоже смотрит на неё.

Только его взгляд не читаем.

Думает ли он о том, что это его ребёнок?

Мог ли сопоставить факты? Возраст?

Или… меня окатывает льдом от мысли, что Тимур может решить, что я изменяла ему с Мишей еще до того как он уехал, пропал.

Может быть, он так и думает?

Смотрю на дочь - Сашенька не похожа на него совсем. Она моя девочка. Моя копия. Светленькая, сероглазая куколка с пухлым розовым ротиком.

И Миша тоже был светловолосый, голубоглазый…

- Так, начнём, Тимур, вам хорошо видно?

- Да, я готов.

Дальше всё внимание Тимура и доктора на экране. Она водит манипулятором по тельцу моей Сашеньки. Дочка немного дрожит. Губками перебирает, шепчет что-то. Я знаю что. Молитву. Её соседка научила.

Всхлипываю и закусываю губу.

Я должна держаться, я не могу пугать ребёнка.

Смотрю на экран, мутная картинка, вижу контуры сердца, которое прямо сейчас бьётся в груди моей крошечки. Такое маленькое! Такое хрупкое. Движение, которое может в любой момент оборваться.

Нет, боже, нет…

Опять всхлипываю.

Слышу шепот у самого уха.

- Успокойся, Золотинка, я всё сделаю, чтобы её спасти.

Всё…

Если бы он готов был сделать всё, он бы отступился, и нашёл бы другого специалиста!

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Боль физическая помогает легче переносить ту боль, что раздирает душу.

Боже, мне так плохо, что я мечтаю – поскорее бы уже все закончилось!

Хочется домой, надеть пижаму, лечь в постель вместе с дочкой, обнять её. Смотреть как она спит.

Дышать ароматом её хрупкого тельца.

Молится о спасении.

Я всё отдам, только бы она жила! Всё!

Внутренний голос шепчет – тогда ты должна принять тот факт, что доктором будет Тимур. Ты же слышала, он лучший.

Слышала. Да.

Но… я не верю.

Он пропадал где-то почти три года. Учился делать операции? Знаю, что он лечил военных. Взрослых, не детей.

Миша показывал мне как проводил время Тимур в военном госпитале. Еще тогда, когда я ждала его возвращения, искала, чтобы рассказать о беременности.

А Тимур развлекался. Весело. С размахом.

Потом я видела фото из Эмиратов. Тоже весьма красочные. Яркие.

Ни одной фотографии из операционной, ни одной – с пациентами, которым Тимур помог.

Почему я должна верить, что он лучший?

Доктор заканчивает процедуру, Оксана даёт мне салфетки, чтобы я вытерла кожу Сашули.

- Вика, подождите в холле, мы скоро выйдем. – это говорит врач-УЗИ, они с Тимуром уходят в дальнюю часть кабинета, за стол. Я вижу там справки и выписки, которые привезла с собой.

Выходим и Саша сразу бросается к игровой.

- Мама, можно? Пожалуйста, я аккуратно!

- Конечно, малышка, ты кушать хочешь?

- Пить хочу.

- Хорошо.

Оксана стоит рядом с нами, улыбается моей девочке.

- Виктория Олеговна, давайте я вам принесу чай, и что-то перекусить. У нас очень хорошая кухня.

- Спасибо, не стоит. Кусок в горло не лезет.

- Может сок? Или минералку?

- Нет, спасибо, - живот предательски урчит, - Наверное, всё-таки можно чаю.

Оксана уходит. Я смотрю за Сашей. В игровой стоит большой бизиборд, ей очень нравятся такие игрушки, где надо что-то куда-то вставлять, подбирать по размеру. Сразу включается в игру.

Доктор и Тимур выходят минут через пятнадцать.

Я уже выпила чай и съела небольшой вкусный сэндвич, которые всё-таки принесла Оксана.

- Виктория Олеговна, я так понимаю, что завтра вы поступаете к нам в клинику? – обращается ко мне доктор, которая делала УЗИ. – Оксана вам расскажет, что нужно с собой взять. Мы вас ждём.

- Хорошо, но…

Я растеряна. Немного в шоке.

Да, главврач говорил, что нас положат в детское отделение, и мой шеф готов всё оплатить, но… значит ли это, что нам тут сделают операцию?