Все еще хочу тебя

Глава 1 Ярослав

— Девочки! Меня на всех хватит… Даже не переживайте! Этой ночью я весь ваш. От и до… — на мои слова близняшки мурлычут как кошки и утягивают в свои объятия.

Я в прямом смысле утопаю в женской ласке.

Поцеловав пухлые губки одной, не оставляю без внимания и вторую сексуальную брюнетку. Всасываю ее набухший сосочек, лаская его языком. Слегка покусываю, сминаю ее идеальную грудь.

— И меня поцелуй… — вновь тянет на себя ее не менее горячая сестричка.

Ее тонкая ладонь тут же обхватывает мою шею, а острый язычок второй брюнетки оставляет после себя влажный след, спускаясь все ниже и ниже…

Сегодня я это заслужил и не хочу прерываться даже на миг, но вибрирующий в очередной раз телефон явно другого мнения. Мне надо было его отключить!

— Сейчас, девочки… — пытаюсь подняться, но близняшки мне этого сделать не дают. Да и черт с ним, с этим телефоном!

— Кому ты там так понадобился? — шепчет одна из них. — Нам ты нужен больше.

И в правду, кому? Кто может так настойчиво штурмовать мой телефон? Кому я мог понадобиться в это время? На ум приходит только отец.

Отстраняюсь от девочек. Уворачиваюсь от их пальчиков, цепко хватающих воздух вместо меня.

— Нет, красавицы. Подождите. Сейчас я вернусь в ваши сладкие объятия. Буквально минуту и я снова буду ваш.

— Вернись, — хнычет то ли Маша, то ли Аня — я никак не научусь их различать.

Целую близняшек по очереди и все же встаю с кровати. Имя обломщицы, всплывающее на экране смартфона, напоминает об одном невыполненном обещании.

— Черт, Кэт! — произношу с ходу вместо «привет». — Я сейчас посмотрю. Даже врать не буду, я просто забыл.

— Давай-давай. Потому что я очень хочу как можно быстрей заняться этим вопросом. Но без твоей помощи все испорчу. К тому же… — замолкает она и начинает смеяться. — Я уже пообещала ей, что точно возьмусь.

— Дай мне пару минут. А-а… куда ты мне скинула ссылку? А-а, ок. Все, перезвоню.

Открываю почту с телефона. Нахожу письмо, отмеченное красным флажком. Какой я молодец! Даже пометочку себе поставил. Был бы еще в этом толк. Один хрен, позабыл!

— Яр-ркий, — рычит одна из обаяшек, поглаживая свой плоский животик.

— Яр-рый! — кокетливо возмущается вторая.

Теперь я точно знаю, кто есть кто. Ярким меня называет Аня, а Ярым — ее сестра. Та-ак… Главное, чтобы девочки не поменялись местами к тому моменту, когда я улажу это маленькое дельце. Может, пора предложить им сделать какие-нибудь татуировки? Так я точно перестану тупить, когда хочу назвать их по имени, а понять где и кто не могу.

— Сейчас, сейчас. Это очень срочно, продолжайте пока без меня, — подмигиваю разгоряченным прелестницам и открываю нужный мне сайт.

Та-ак. Что у нас тут? Какой-то Центр. Бла-бла-бла… Прокручиваю страницу вниз: «События», «Медиа»… Еще один пункт «Миссия. Цели. Задачи». И зачем это нужно Кэти? Какая-то скукота…

Открываю вкладку «О нас». Нахожу раздел с перечнем, кому они помогают и успели оказать поддержку… Че-его? Лучше бы я сюда не лез, потому что мой член тут же увядает как цветок.

Еще раз смотрю на название Центра. Блин! «Центр Помощи Женщинам». Ну, Кэт! Зашибись! Испортила мне такой многообещающий досуг!

— Ярый! У тебя совесть есть? — надувает губы Маша.

— Есть, есть! Сейчас я ее вам покажу, — улыбаюсь я ей и опускаю глаза в телефон.

Окей, едем дальше… пролистываю страницу вниз. Мельком просматриваю фотографии — всякие отчеты встреч и мероприятий. Вот, спрашивается, и чего Кэт в Москве не жилось? Черт ее дернул в Питер рвануть!

Я никогда не горел желанием завоевать северную столицу, мне и здесь хорошо. Все мои школы рядом, учеников — море. И с каждым годом все больше и больше. Чему я несказанно рад.

И когда Кэт сказала, что собирается покорять Петербург, я только пожал плечами. Но, когда она попросила помочь, разумеется, не отказал. Ее муж в этом откровенный профан.

Всего за два месяца мы открыли несколько спортивных секций чете Смит. И когда Кэтрин торжественно разрезала ленточку, а ее супруг стоял в стороне и буквально заглядывал Кэти в рот, я смотрел на них, не скрывая улыбки. Какой же кошмар! И зачем ей этот мужик? Он даже фамилию ее взял, лишь бы тестю своему угодить. Хотя, когда я спросил об этом у Кэтрин, она загадочно улыбнулась. Так что, это вполне могло быть и ее идеей — показать, кто в семье главный.

Но я все равно не понял, зачем? Имея такой волевой характер и «стержень», почему она пошла у своего отца на поводу? Ведь он выбрал для дочери такого спутника — не мужчину, а послушного слизняка, который положил свои яички в сейф и навсегда о них позабыл.

— Яркий! Мы сейчас справимся без тебя. Потом не обижайся! Ты сам виноват!

Я отправляю близняшкам воздушный поцелуй. Уже хочу смахнуть страницу и позвонить Кэт, но зависаю. Все же, стоит перед отказом еще раз посмотреть.

Она, конечно, объяснила мне, зачем ей нужен этот Центр. Сказала, что это будет выгодное партнерство или что-то вроде того. Но я не вижу здесь никаких перспектив. Зачем ей брать их под свое крыло? Не думаю, что так она повысит свой статус в благотворительном фонде отца, на который так рассчитывает.

Да и план у нее так себе: нанять новых тренеров и отправить их в этот Центр проводить занятия по самообороне. А их обучение, программу и весь «геморрой» Кэти хочет взвалить на меня.

— Ну, долго еще? — у моих девочек всегда были проблемы с терпением.

— Все, последний штрих и лечу к вам!

Открываю вкладку «Контакты». Хочу понять, с кем мне придется связаться в том случае, если я не смогу повлиять на решение Кэт.

— Вот же бля-ять! — выдыхаю в потолок, переходя на крик. — Да твою ж!

Быстро возвращаюсь к фотографиям, пристально рассматриваю каждую из них. Из штук пятидесяти нахожу одну единственную, которая бьет в самое сердце.

— Твою мать! — активно тру пальцами глаза, пытаясь прозреть. — Да не может этого быть!

Глава 2 Ярослав

Закрываю шторку иллюминатора. Так у меня больше шансов не напрягать глаза и обдумать действия без лишних раздражителей. А их сейчас хоть отбавляй.

Я очень хорошо помню черты ее лица, ее губы, глаза и улыбку… Часто вспоминаю ее звонкий смех…

Открываю одну из сделанных мною исподтишка фотографий с океанариума, которую все еще храню в телефоне и сравниваю с изображением на все еще открытой странице Центра. Волосы отросли — так Нике намного лучше. В целом, выглядит также потрясающе, но взгляд изменился на все сто процентов.

Нет больше веселой счастливой девушки, которой она мне тогда казалась. Строгая женщина в классическом костюме кажется восковой фигурой с застывшим взглядом. И дело не в качестве фото. Даже не в том, что Вероника случайно попала в кадр. Она сама изменилась, прошла через очередную метаморфозу. Нет больше блеска в глазах. И складывается ощущение, словно ее губы забыли, что значит улыбка.

Весь полет я откладываю в сторону телефон и беру в руки вновь. И зачем я на это согласился? Зачем мне нужна эта боль?

Первое, что делаю по прилету — отправляюсь к одному из адресов, указанных на сайте. У Центра несколько отделений в городе. Судя по графику, Ника должна быть все еще здесь.

Она ведет себя слишком открыто, выкладывая свое плотное расписание прямо на сайте. Интересно, где сейчас Голованов? Неужели в могиле? Если она вернулась в этот город и развернула такую деятельность, то его и близко не должно быть. Или что, вновь сошлись? Ни за что не поверю! С кем угодно, только не с ним.

Остаюсь в арендованной машине, не хочу выдавать свое присутствие. Минут тридцать жду, постоянно поглядывая на часы. Легкой уверенной походкой Вероника выходит из здания, коротко кивает коллеге и садится в припаркованный у здания Центра седан.

— Маленькая моя беглянка, что же ты такой сукой оказалась? — говорю вслух, в надежде, что сжирающая меня горечь долетит до ее бездушного тела.

Провожаю взглядом отъезжающее авто. Все, что я чувствую сейчас — нескончаемую боль.

Прикрываю глаза, эпизоды из прошлого штурмом берут мой мозг. Я не знаю, зачем именно я прилетел. Мазохист гребаный! Вот зачем? Да что мне это даст?

И вместо того, чтобы уехать с парковки прочь, я поддаюсь внезапно нахлынувшей эйфории. Прогулочным шагом неспешно иду по воспоминаниям как по галерее, следую строго по указателям — по тому светлому и желанному, что между нами когда-то было. Но в итоге выставка из счастливых фотографий заканчивается, а под ногами с хрустом напоминают о себе кусочки моего разбитого сердца.

— Зачем ты приехал сюда, Ярослав?

Вбиваю в навигатор адрес с присланного Смит сообщения и отправляюсь прямиком домой к Кэт.

— Я смотрю, ты меня заждалась! — глаза на лоб лезут от изобилия блюд.

— Давай, садись, — улыбается Кэти. — В самолете все стабильно: курица, рыба? Макароны и рис?

Поддавшись ее веселому настроению, не сдерживаю смех. Но только вот кусок в горло не лезет. В мыслях только Ника и встреча, которая предстоит.

— У тебя что, диета? — Кэтрин смотрит на меня как на редкий экспонат. — Почему ты не ешь? — надувает губу и хмурится.

Блин, все выглядит так, как будто я ее стараний не оценил. А я ведь наоборот!

— Не обижайся. Все выглядит и пахнет обалденно. Только меня турбулентность никак не отпустит, меня немного растрясло, — лукавлю и открываю бутылку с минеральной водой.

— Ну, ладно. Тогда вот, держи. А то еще забуду потом, — она протягивает мне ключи.

— Это что? Зачем?

— Я не стала бронировать тебе отель. У меня пустует квартира на другом конце города. Так что, считай это залогом. Я купила ее для Гарри. Мой брат вечно жалуется на хромающий сервис гостиниц. Ты же знаешь, он у меня такой дотошный! Ко всему и всегда придирается! Мне даже страшно представить, что будет, когда он попадет в эту квартиру. Уверена, он найдет до чего докопаться. Конечно, если соизволит приехать в гости… когда-нибудь.

— Та-ак, а где твой муж?

— Отправлен в одну важную дли-ительную командировку, — она подмигивает мне и загадочно улыбается.

— Что, сослала в ссылку? — не могу не рассмеяться такой семейной идиллии. — Поражаюсь твоим ежовым рукавицам. Ты их даже дома не снимаешь! Бедный мужик!

— Ага, беднее не бывает! Давай-ка, ешь. Иначе я засуну в тебя все это силком.

Остаток вечера мы прогуливаемся по городу. Не помню, когда в последний раз был здесь без спешки. Кажется, приезжал на экскурсию еще во время учебы. Ведь даже при открытии клубов для Смитов делал это набегами, попутно разгребая завалы в фирме отца.

Сразу после осмотра главных достопримечательностей еду в свое временное пристанище. Что же, спасибо Кэти за заботу обо мне.

Пока стою в небольшой пробке, скидываю другу в мессенджер красивый храм, сфотографировав его минимум раз пять.

— Не понял, ты что там забыл? — Андрюха очень быстро реагирует на отправленное мной фото.

— Дружище, если ничего не делаешь на выходных, могу предложить тебе присоединиться ко мне.

— Это, конечно, здорово! Но я не припомню этой поездки в твоих планах. Какая нечистая тебя туда занесла? — тихо посмеивается друг.

— Это не самое интересное, — делаю небольшую паузу. — Я завтра встречаюсь с Никой… Правда, она сама еще об этом не знает.

— Чего-о? — какое-то время в трубке слышится лишь дыхание моего друга. — Ты серьезно? — его тон резко меняется. — На кой хрен?

— Выдохни. Это просто стечение обстоятельств. У меня тут есть одно дело в лице Кэтрин Смит. Я представляю ее интересы, не более того.

— Да, но… Охренеть, — шумно выдыхает Андрей. — Яр! Идея со встречей — откровенное дерьмо! И что будешь делать… с ней?

— Ха-х, разумеется, я уничтожу ее!

По молчанию в трубке могу с точностью сказать лишь одно — друг не оценил моего юмора. От слова «совсем».

— Яр…

— Да все нормально, Андрюха! Кое в чем помогу Кэти и свалю обратно в закат. Но мое приглашение, если что, в силе. Когда ты тут был и, не парясь о чем-то, гулял? Приезжай, посмотрим на мост.

Глава 3 Ярослав

— Выглядишь намного лучше, Ярик, — улыбается моя спутница. — Отсыпаешься? — она кокетливо прищуривает глазки.

— Ого! Да ты флиртуешь? — подмечаю для себя кое-что новое в Кэти.

— Да тебе показалось, — она звонко смеется. — Между нами все в прошлом. Даже не настаивай.

У Кэт явно хорошее настроение. Для нее мой приезд — спасение. А вот я сижу в холле как на иголках.

Не выдержав, встаю с диванчика. Подойдя к стене, начинаю изучать стенды возле приемной Директора Центра Харитоновой В.Г. Именно так написано на табличке на ее двери.

— А чего мы ждем?

— Ну, тут такое дело. У Вики учеба, — смешно морщится Смит и говорит как можно тише. — Поэтому она не любит, когда врываются раньше оговоренного времени. У нее в этом плане все четко. Вроде последний курс.

— А как вы познакомились? — про себя подмечаю, что беглянка не забросила свое обучение — это очень похвально. Молодец.

Ответ Кэтрин обрывается на корню голосом секретарши, которая просит нас писклявым голосочком войти.

— Да. Мы вечером все обсудим, — слышу знакомый голос, пробирающий мое тело приятной вибрацией. — Целую, малыш.

Она стоит у окна, вглядываясь куда-то вдаль. То, с какой нежностью Ника разговаривает по телефону, безжалостно ломает миф Кости о бессердечной суке, которая заправляет этим балом. Но ни хера хорошего в ее ласковом «целую» я для себя не отмечаю. Напротив, в глубине души кто-то начинает щедро поливать меня адовым кипятком, обнажая чувства, погребенные под толстой коркой льда. Еще и это «малыш»…

— Прив… — она оборачивается и застывает, увидев меня.

От улыбки не остается и следа. Такое ощущение, что язык Харитоновой онемел. Как рыба шевелит ртом несколько раз, но не рождает ни звука. Она в замешательстве, а я получаю от нашей встречи и эмоций Ники свое садистское удовольствие.

— Вет, — переводит с меня взгляд на Кэтрин. Видимо, шок отступил. Или нет, потому что ее серые глаза вновь прикованы ко мне.

— И тебе, — улыбается та. — Это и есть та помощь, о которой я говорила. Теперь все пойдет намного быстрей!

Смит смотрит на меня, приподнимая брови, и уклончиво машет головой в сторону Ники.

— Ну? — говорит сквозь зубы, шевеля лишь краешком рта. — Яр? Здороваться собираешься или нет?

— Ну, привет, — сухо парирую и усаживаюсь в свободное кресло. Не даю Нике ни единого шанса развернуть меня в дверях, прекратив наше сотрудничество прямо сейчас.

— Что-то я не припомню, чтобы речь шла о Власове, — не сводит с меня глаз, но обращается к Кэти осипшим вмиг голосом.

— Да ну! Вы что, знакомы? Как тесен мир! Так это же к лучшему! Да? — слегка наклоняется Смит в ожидании положительного ответа. Но после ее слов в кабинете царит тишина.

Вся ситуация какая-то дурацкая. Я немного иначе себе ее представлял. Ожидал увидеть на лице сероглазки совсем другие эмоции, но она очень быстро «собралась».

— Если бы я знала… — Ника поворачивает голову в сторону своей знакомой.

— Не распаляйся, — перебиваю ее. — Сделаю свое дело и уеду. Я не мог отказать Кэт, — нарочно беру свою несостоявшуюся американскую жену за руку.

— Хм, — присаживается, наконец, Харитонова. — Что ж, тогда все разговоры будут лишними. Начнем… — говорит с неприкрытым сомнением в голосе.

— Начнем, — подтверждаю я.

Диалог проходит в сугубо деловом стиле. На лице Вероники не появляется ни намека на положительные эмоции от нашей встречи. Но их разбавляет появление секретарши. Когда она предлагает напитки, Ника просит принести ей горячий шоколад. И, видимо, это единственное, что сейчас способно доставить ей хоть какое-то удовольствие.

В душе меня все так же нещадно заливает кипятком, но я не могу скрыть свою улыбку относительно ее неизменных вкусовых пристрастий. Слишком много воспоминаний связано с этим «гор.шком». И губы при этих мыслях начинает жечь. У нас было слишком много сладких во всех смыслах поцелуев.

— Тогда завтра соберем тренеров? Да, Вик? — подводит итог моя радостная спутница. — Для начала, думаю, будет круто, если ты расскажешь о Центре. Может, приведешь примеры какие-нибудь. Тогда у моих ребят будет четкое понимание всей картины. Ты подготовиться к завтра успеешь?

— Что, речь? — натянуто улыбается Ника. — Считай, она уже готова. Это все идет из души. К тому же, я знаю все о жизни каждой своей подопечной. Знаю так хорошо, словно сама пережила весь тот кошмар, через который моим девочкам пришлось пройти… И если ты действительно захочешь пару примеров после моего вступления, дай знать. Я расскажу.

— Странно слышать о душе от человека, у которого ее нет, — небрежно роняю свою мысль вслух и через секунду жалею о сказанном.

— Ты меня сейчас огорчаешь, Ярослав, — расширенные зрачки Кэт Смит выдают ее шокированное состояние. — Не знаю, что у вас произошло, ребята… Я уже сама начинаю жалеть, что не придала значения такому, как оказалось, немаловажному моменту, как заочное знакомство. Но мы делаем в какой-то степени бизнес. А вообще, собрались ради благого дела. Так что, вам придется на время закопать топор войны. Хочешь ты или нет, — она вновь смотрит на меня, — но придется!

— Ладно-ладно, я приношу свои извинения, — поднимаю руки вверх, как будто сдаюсь.

— Уделишь мне одну минуту? — неуверенным голосом произносит Вероника, глядя на мою спутницу, когда мы встаем. — Есть один важный, — она делает паузу, в которой чувствуется ее встревоженность, — нюанс.

Кивнув, я выхожу из ее кабинета и отправляюсь к машине. От этой встречи меня трясет. Как бы не наделать глупостей и не придушить Нику в порыве злости.

А она хороша! Сучка все также притягательно выглядит и притягивает к себе.

— Что это было? — я поворачиваюсь на голос Кэт. Глаза американки сверкают, когда она наклоняется к открытому окну моей машины. — Раньше сказать не мог, что у вас какие-то распри? Чем она тебе дорогу перешла, Яр? Я ни одного плохого слова о ней не услышала за все время нашего с Викой знакомства. Что только что было? Может быть, объяснишь?

Глава 4 Ярослав

Вдали от фирмы отца я чувствую себя живым. Никто не пьет из меня соков, не будит в пять утра. Наконец, я могу выдохнуть, ведь мне не приходится киснуть на деловых встречах, где очередной бизнесмен втирает какую-то дрянь ради собственной выгоды и держит меня за дурака.

Перед отлетом я чуть ли не каждого такого умника с очередной ненужной презентацией или какой-то дебильной фигней на хер послал!

Сейчас, когда я далеко от всего этого, наконец, в голове все прояснилось. Как будто я разом собрал весь этот скопившийся хлам и выбросил его в урну. А то, что было действительно важно, я скинул на зама. Обозначил всем, что я в отпуске. И, прикрывшись депремированием, если будут названивать по пустякам, с чистой совестью укатил в аэропорт.

Давно я так не отсыпался! Нормально не завтракал тоже черт знает сколько! А душ сегодня принимал не пару минут, а полчаса. И выехал я спокойно, без нервотрепки и спешки, разглядывая все по сторонам.

Уже подъезжая, опять возвращаюсь к вопросу Голованова. Где же сейчас этот урод? Но другой вопрос меня волнует куда больше: кто этот самый малыш?

У Центра небольшая парковка в два ряда. Но здесь прямо аншлаг! Все места забиты. Кружу в поисках, куда бы приткнуться и решаюсь на один очень важный звонок.

— Слушаю, — заинтересованный тон Григория на том конце провода приятно щекочет меня где-то внутри. Люблю, когда он в таком расположении духа.

— Выясни, пожалуйста, где сейчас Голованов с его пешками.

— А зачем? Да я тебе с ходу скажу.

Такая осведомленность меня напрягает. С чего бы ему знать о подробностях жизни этих головорезов?

— Ну-ка... скажи…

— Отправлены далеко и надолго Пучком.

— Это куда?

— А куда-то за бугор. Там у Пучкова работы непочатый край. В страну им въезд закрыт на ближайшие лет десять. И это как минимум, Ярослав. А с чего вдруг такой интерес?

— Да я так... Показалось мне кое-что, — открещиваюсь от правды и продвигаю разговор к теме успехов Гришиной дочери. Пожалуй, это единственное, что сбивает моего крылатого приятеля с курса. Сделав вид, что он не заметил, как я сменил тему, фей, не задавая больше вопросов, прощается со мной.

И все же, очень интересно, откуда Ника узнала о том, что Дмитрия в городе больше нет. Навряд ли благословение на возвращение домой ей дал бывший муж.

Найдя, наконец, место на парковке, иду в сторону здания. Кэт, судя по всему, здесь давно. Ее авто стоит напротив входа в Центр.

— С каких пор ты опаздываешь? — шепчет мне она, убирая со свободного стула свою сумочку.

— И тебе привет, Кэт, — присаживаюсь.

Ника сидит неподалеку. Рассказывает собравшимся о том, какие девушки будут ходить на тренировки и как с ними следует себя вести. Она не обращает на меня никакого внимания. Даже не смотрит в мою сторону.

— А психологи? — задает кто-то вопрос.

— Конечно. Да, обязательно будут присутствовать. Но вам нужно знать, кто они. Кто эти женщины… Отчасти сломленные, где-то с подклеенной психикой, — тяжело вздыхает она. — Поэтому важно каждое ваше слово, каждый взгляд и даже ваш тон. Это другие люди. Совершенно другие. И важно еще и то, как вы будете себя с ними вести. Моим подопечным мало знать азы самообороны. В первую очередь, им нужно поднять самооценку. Чтобы каждая поверила в свои силы, в свои возможности. Чтобы каждая из них знала, что она может. Понимаете? Может и в состоянии дать отпор.

Отвлекаюсь на Смит. Сложно отвести от красивого спикера взгляд, но мне это просто необходимо, иначе… Иначе я не знаю, что со мной произойдет. Тем более, когда она постоянно поглядывает на меня.

— Кажется, это выше моих сил, — выдыхаю вслух.

— И для меня, — понимает по-своему Кэти. — Я не понимаю, как она выдерживает. Я бы не смогла.

— Давно началось? — говорю шепотом. — Что я пропустил?

— Как минимум, жизненную речь. Я для себя тоже открыла много нового. Яр. Мои розовые очки дали трещину. В мире так много дерьма. И еще хуже, когда понимаешь, что оно рядом с тобой.

— Но по итогу, — мы поворачиваемся в сторону Ники, — вы и именно вы сотворите сильных личностей. Многим из моих подопечных однажды не хватило силы противостоять… Не хватило аргументов, доводов, физической силы, уверенности в себе. И это привело к тем необратимым последствиям, из-за которых они здесь.

Я вновь замечаю ее робкий взгляд в мою сторону. Все, что она говорит, действительно пронизано болью. Как будто не вводная речь, а самый что ни на есть крик души. Еще бы! Ей ли не знать, каково испытывать на себе это все. Голованов в свое время хорошо постарался, что ее сломать.

— Я вроде бы все. Есть что добавить? — Вероника смотрит на Кэти.

— Работаем, ребята... Ярослав поможет накидать программу тренировок и распределит вас по группам. Те, у кого психологическое образование, возьмут на себя самые уязвимые группы. Пробное расписание будет на почте. Я скину в течение дня.

— А тренировки будут сразу с этими женщинами? — кто-то из присутствующих задает еще один вопрос.

— Нет. Разумеется, нет, — говорю я. — Мы сначала сами все отработаем, чтобы не перегнуть палку.

— Я знаю, как вы любите нагнетать, когда у кого-то что-то не получается. Это я уже не раз видела. А здесь так нельзя! Еще вопросы? — обводит взглядом сидящих напротив тренеров Кэт.

— Что же, — встает со своего стула Ника, — раз вопросов больше нет, будем на связи. Всем спасибо. Пока!

К тому моменту, когда зал пустеет, Костя присаживается к нам поближе.

— Катюха, привет, — подмигивает своей начальнице он.

Судя по реакции Кэтрин, она совсем не против своего «русского» имени. Кажется, я вижу на ее щеках румянец.

— Мы кое-что вчера тут набросали, — протягиваю девушкам по распечатке и флэшке. — Тут план тренировок и, если это важно, подробные описания занятий. Ну, вдруг что-то выходит за рамки дозволенного. Но я не думаю.

Я смотрю прямо в глаза Харитоновой. Она просто кивает в ответ, неспешно забирая свой экземпляр. Тогда Кэти берет все объяснения на себя — рассказывает о своих интересах и финансовой стороне спонсирования. А я нагло продолжаю сверлить Нику глазами, на что та слегка приоткрывает рот. Я прекрасно помню, что это значит. Каждый раз, когда она переживает или волнуется, у нее словно закладывает нос.

Глава 5 Ярослав

В субботу шумной компанией мы собираемся в ресторане. Глядя на общение Кэт со своей командой, я подмечаю явные перемены. Железная леди, которая управляет половиной компании своего отца и та милашка, которую со всех сторон сейчас окружают добрые взгляды — это два разных полюса. Ничего общего между собой эти девушки не имеют. Потрясающее перевоплощение!

— Сменила тактику? — обращаюсь я к ней.

— В смысле? — немного растерявшись, она смотрит на меня и улыбается. Не понимает, о чем я говорю.

— Где мертвая хватка? Строгость, которую я наблюдал, работая с тобой месяцами. Ты же у себя там совсем другая… Непробиваемая стальная Кэтрин Смит.

— А-а, ты про это! Ярик, нашел, что сравнивать! Тут люди совсем другие. Да и… там страх развалить компанию отца. А это, — обводит рукой веселых сотрудников, — мое детище. Тут все иначе. Хочется холить, гладить по голове и иногда наказывать ремнем, — протягивает мне бокал и смеется.

— Отчасти, понимаю, — прислоняю свой стакан с соком и после мелодичного звона стекла отпиваю.

— Странно, что Вика опаздывает, я ей сейчас наберу.

«Все-таки она придет», — проносится в моей голове. Напрямую я спрашивать не стал. Но, не увидев сероглазку среди гостей, решил, что не стоит ее ждать.

Не люблю подслушивать чужие разговоры, но именно сейчас готов жадно вслушиваться в каждую букву, доносящуюся с телефона. Жаль, что музыка заглушает разговор напрочь.

— Эм-м, ладно, жду, — медленно произносит Смит и возвращается к нашему диалогу.

— Знаешь, а я за тебя рад. Не думал, что ты так плотно заинтересуешься спортом. Все же, сфера твоей семьи — оборудование и все вытекающие. А тут…

— Я сама в шоке. Но в первый раз в жизни я делаю это для себя, а не по указке отца. Думаю, ты меня в этом поймешь как никто другой... Ведь так?

Кэтрин так смешно поднимает вверх указательный палец и прицеливается в меня, как будто собирается из него выстрелить. Я с радостью подыгрываю девушке и начинаю уворачиваться от обстрела.

— Это все твое влияние, — так и не попав в меня, она оглядывается по сторонам.

— Если ты высматриваешь Костю, то он только что отошел.

— Нет, не его, — Кэт ощутимо краснеет от смущения. — Вику не видишь? Сказала, что уже приехала. Может быть, не может нас найти?

Моя подруга продолжает сканировать зал. А Нике и в правду пора бы уже и подняться. Я пытаюсь скорчить серьезную физиономию, как будто сделаю сейчас одолжение. Но мне самому очень хочется «случайно» столкнуться с Харитоновой и хоть какое-то время побыть с ней вдвоем. Даже если мы просто будем подниматься по лестнице.

— Схожу, посмотрю, — говорю прежде, чем понимаю, что творю.

— А гордость свою? Что, в мягкое место засунешь? — приподнимает бровь Кэт.

Мне на это нечего ответить. Окидываю взглядом ресторан, но Ники на этаже все еще нет. Встаю и медленно иду в сторону холла.

В лестнице, ведущей на первый этаж от силы пятнадцать ступенек. Пока спускаюсь, слышу тихий голос Вероники.

— Дай. Мне. Пройти, — говорит она перегородившему ей путь парню.

— Ага, щаз-з. Разбежался, — дерзит ей худощавая перегородка. — А где твой муж-упырь? Что, опять кого-то обрабатываете? Прямо как меня тогда? И что, он появится в самый «подходящий» момент? Схему не меняли?

— А что, соскучиться по нему успел? — Ника спокойно смотрит в его лицо, но раздувающиеся ноздри выдают ее состояние. И, конечно же, приоткрытый от волнения рот. — Могу устроить вам тет-а-тет.

— Ну, ты и сука, — он наклоняется к ней, сокращая расстояние между ними. И это в тот момент, когда мне остается всего пара ступенек до них. — С тебя причитается, между прочим. После твоей подставы у меня все пошло по звезде. А будешь так со мной разговаривать, со мной поедешь. Поняла меня, дрянь?

— С дрянью полностью согласен, — вклиниваюсь я в их разговор, — но вот спонтанную поездку не одобряю.

Лыблюсь во все зубы, поравнявшись с ними. Мне приятно лишний раз ущипнуть ее обидным словом, я никак не могу упустить эту возможность.

Губы Ники заметно выговаривают слово «блять». При виде меня она отводит в сторону глаза и поджимают губу. Так и не скажешь, что Вероника рада моему появлению. Хотя, могла бы и улыбнуться для приличия. Даже мне понятно, что сама она из этой ситуации не выпутается.

— Ты Власов, что ли? — выпаливает парнишка, изучая меня. — Да ну?

— Допустим, что так.

— Охренеть! Здесь? Только не говори, что ты с ней!

— Возможно, что так.

— Девок попроще, что ли, не нашлось? Ты хоть знаешь, чем она промышляет? — переводит на Веронику взгляд и вновь поворачивается ко мне. — Блин, при всем уважении к тебе и твоим боям… На хер ты с ней связался? Это же подстилка одного мудака. Теперь понятно, кого они тут ловят.

Ника опускает глаза в пол. Замечаю, как дрожат ее руки.

— Не переживай, — говорю я, не понимая, что он несет. — Она уже встала на путь истинный. Но, спасибо, что предупредил.

Ехидно смотрю на Нику. Сейчас она напоминает мне раненую его словами лань. И по всей видимости, парень не хочет оставлять подстреленную добычу. Но как мой возможный соперник, здраво оценивает свои силы. Понимает, что мне он не ровня и отступает от нее.

— Дмитрию привет передавай от меня, — бубнит он и уходит, оставляя нас наедине.

Упоминание Голованова немного проясняет ситуацию. Но не совсем… Его же в городе нет? Да ладно в городе, его нет в стране!

— Так и будешь молчать? — обращаюсь к застывшей девушке, которая не может взять в себя руки. Ника стоит, бледнея прямо на глазах.

— Не стоило. Мне с моим прошлым мириться до конца жизни, — она робко приподнимает глаза.

— О чем он говорил?

— К чему тебе это, Ярослав? — почти шепотом произносит, от которого по телу мурашки бегут. Когда-то точно так же тихо она произносила свои первые робкие и такие лживые «люблю».

— Он меня заинтриговал. Мне казалось, я все о тебе знаю. А тут вон какой интересный сюрприз.

Глава 6 Ника

— Бодя, ты деда слушаешься? — смотрю на насупившегося мальчонку.

— Да.

Его уверенность может сбить с толку кого угодно, но только не меня.

— А почему же он жалуется на тебя? Опять!

— Может, он врет, мамочка?

Василий со звоном роняет тарелку позади нас. Я строго смотрю на сына и неодобрительно мотаю головой. Иногда его фразы сбивают меня с ног.

— Иди за рюкзаком, малыш. А я как раз с дедом поговорю, — приподнимаюсь и спешу на помощь вздыхающему отцу.

— Па, давай, я.

Не церемонясь, отнимаю совок у уставшего деда и собираю осколки блюда, которое мы с Василием привезли из последнего отпуска. Очень жаль! Это была самая красивая тарелка на всем побережье. А обошли мы тогда, как минимум, магазинов пятьдесят.

— Пап. Ну, ты чего?

Взгляд Василия полон тепла. От того, как широко он мне улыбается, вокруг его глаз становятся более выразительными звездочки многочисленных морщинок.

— Я так люблю, когда ты меня так называешь, Никуся. Вы — все, что есть у старика. И я вас очень люблю.

— И я тебя, пап.

И мне так много еще хочется ему сказать… Но Бодя входит на кухню и привлекает к себе наше внимание. Всем своим видом, встав по стойке «смирно», дает понять, что готов ехать домой. Практически, рапортует — это его дед научил.

Василий тут же меняется в лице.

— Даже не знаю, Ника! Что с ним делать? — он нарочно повышает голос. — Наверное, не нужно его больше ко мне привозить. Не люблю лгунишек! А непослушных — так вообще.

— Я больше не буду! — бежит к деду Богдан. — Честно, дедуль!

Я подмигиваю довольному старику и, захватив с пола брошенный рюкзачок, медленно иду в сторону входной двери. Бодя прекращает обнимать деда за ноги и догоняет меня. Под песню, заученную в яслях, мы выходим из подъезда. Погода в последнее время не радует. И уже через пару минут начинает моросить.

Весь оставшийся день льет как из ведра. Унылым взглядом Богдан иногда посматривает в сторону окна, но солнце и не планирует появляться. К сожалению, я разделяю настроение сына. Я бы тоже очень хотела развеять накопившиеся мысли. Если на работе я еще могу занять себя сотней разных дел и хоть как-то отвлечься, то дома я сама не своя. И это с тех пор, как в мой кабинет вошел Яр.

Мое прошлое вновь бестактно ворвалось в мою жизнь. Своим появлением Власов только и делает, что причиняет мне острую боль. Я, спустя столько лет, забыть его так и не смогла. И навряд ли сумею когда-нибудь.

— Ну, что? Пойдем рисовать?

— Ну, да, — расстроенно отвечает мой малыш.

Ближе к ночи я делаю себе огромную кружку чая и нагло ворую у сына пачку детского печенья. Теперь, основательно подготовившись, сажусь за ноутбук, оставляя Бодьку на кухне ужинать.

Учеба практически подошла к концу, но преподаватели заваливают заданиями, словно не хотят прощаться со своими студентами. И от одного слово «практика» меня уже тошнит. Благо, многие тесты, опросы и психоанализ я могу проводить прямо у себя в Центре.

Управляюсь с «домашкой» за полчаса. Иду на кухню, где царит полная тишина. Мысленно готовлюсь к тотальному разгрому и беспорядку на полках. Но вместо рассыпанной муки и размазанного по полу супа, краем глаза замечаю уснувшего малыша. Аккуратно поднимаю обмякшее тельце сынишки со стула и укладываю его в кровать. Сажусь на краешек и долго смотрю в его безмятежное личико.

Мысли о Яре опять начинают атаковать… Да когда же он уедет домой?

Не хочу завтра вновь встречаться с ним, но подготовка тренеров еще не закончилась. Как назло, Кэти планирует уехать на пару недель. А это значит, если возникнет какой-нибудь форс-мажор, мне придется контактировать с Ярославом. Костя, как я понимаю, в документации вообще «не але».

Поправив одеяло с машинками из любимого мультфильма Бодьки, отправляюсь к себе. Но сна ни в одном глазу. Заснуть получается с рассветом.

Не выспавшись, пытаюсь привести в чувства кофе-машину. В последнее время она барахлит. Кое-как уговорив ее на одну кружку кофе, отвожу утром сына в детский сад.

Даю мысленно себе подталкивающих звездянок. Встречи с Власовым не избежать…

Еду в самый первый открытый мною Центр. Денег с продажи антикварного салона мне хватило, чтобы выкупить пустующее здание. Собственно, тут я и провожу большую часть своего времени. Так как здание строилось под частное небольшое училище, здесь есть спортзал. И именно поэтому все тренировки проводятся в нем.

Подъехав, не сразу выхожу из авто. Колени начинает потряхивать. Собираю всю силу воли и иду внутрь. Чтобы дойти до кабинета мне нужно преодолеть стеклянные стены спортивного зала. Ярослав всегда начинает тренировки пораньше. Следовательно… он уже здесь.

Иду так, чтобы по возможности остаться незамеченной. Делаю это аккуратно, словно вот-вот в меня полетят стрелы и копья, прямо как в приключенческих фильмах. Но, увы, моя жизнь больше похожа на драму с несчастливым концом…

Боковым зрением замечаю Власова, отрабатывающего плавный прием. Поравнявшись с ним, обжигаюсь о незабытые чувства. Интересно, как его жена относится к такой крепкой дружбе с Кэти? Это хорошо, если в их семье царят гармония и полное доверие. Я бы, наверное, от ревности извелась.

Проскальзываю мимо. Иду к приемной, где скучает мой секретарь.

— Сегодня с двенадцати до двух меня нет, — отмечаю время моей учебы.

— Принято, — кивает Олеся. — Я — стена.

Однако Власов отодвигает мою хрупкую стеночку и нагло входит в кабинет под ее растерянный взгляд и возмущения минут за двадцать до окончания видеосвязи. Мне лишь остается помотать головой и приложить палец к губам, требуя от взбеленившейся девушки тишины. И того же от Яра.

— Я не вам, — улыбаюсь своему преподавателю на его логичный вопрос для такой ситуации и продолжаю слушать лекцию.

Яр просит секретаршу принести ему горячий шоколад. И я не могу это не услышать. Как будто нарочно! Почему не чай, черт возьми? У нас и кофе есть! Вот зачем так нагло топтаться по чувствам? Специально ведь!

Глава 7 Ника

Сегодня в пять часов у нас первое занятие с девушками, вызвавшимися на пробную тренировку. И я очень переживаю за своих подопечных. Уверена, что после этого занятия я буду сама не своя, поэтому прошу папу встретить со мной Бодьку из садика.

К тому же, покоя мне не дает Яр со своими вечными ухмылками и претензиями. Его карие глаза и недовольный взгляд убивают меня медленно и со знанием дела. Даже когда его и не может быть рядом, Власов мерещится везде и повсюду!

И все это давит на меня как камень на жука. Мои жесткие надкрылья вроде бы еще держат оборону и пока справляются с весом, но насколько они крепкие — непонятно.

…не знаю, насколько еще меня хватит…

Без пятнадцати пять я заканчиваю всю бумажную волокиту и с тяжелым сердцем иду в спортзал. Но по ощущениям, на очередную казнь. Это какой-то бракованный день сурка: все отличается, кроме неминуемой гильотины!

Останавливаюсь у стеклянной двери. Все во мне противится, но я тянусь к ручке. Практически не чувствую ног, но иду в сторону свободной скамейки. Яр, разумеется, вновь жонглирует моими оголенными нервами и садится рядом.

— Все хорошо. Думаю, тренировка пройдет без сучка и без задоринки.

Мне бы его уверенность. Я так нервничаю, отчего аж прикусываю фалангу пальца. А Яр следит за мной… пристально-пристально…

Не знаю, почему я так волнуюсь. Но стараюсь не поддаваться на его «заботливую» провокацию и не завязывать с ним диалог, пропускаю слова Власова мимо ушей. Мои девочки кажутся такими хрустальными на фоне Даши. Именно ей выпала честь проводить первую тренировку.

В то время как мои глаза прикованы к центру зала, карие сверла Яра бессовестно проделывают во мне дыру.

— А почему ты вернулась сюда? Разве Голованов умер? — он задает вопрос, выбивающий пол из-под ног.

Как ржавые гвозди, вбивает в меня свои слова. Нет, отмолчаться у меня не получится.

— Птичка напела, что далеко-далеко изготовили котел, из которого Дмитрий не очень скоро выберется.

— И кто же это тебе начирикал? — не унимается он.

— Вещий сон приснился, — перевожу на Власова взгляд. — С большой такой властной птицей, которая считает, что ей все дозволено, — руками обхватываю невидимый гигантский шар, чтобы указать размер и вспоминаю лицо Павла Семеновича.

Кто-то из девчонок вскрикивает в этот момент, я испуганно поворачиваю на шум свою голову. Даша показывала на одной из учениц прием, уложив ту на лопатки. Обе девушки начинают смеяться, а я с облегчением выдыхаю. Кошмар! Мои нервы просто ни к черту! Я же так поседею.

— Да что ты над ними так трясешься? Им же не по три годика.

— Наверное, ты прав, — соглашаюсь с Ярославом, вызывая у него на лице недоумение.

— А я думал, спорить со мной — это твое новое кредо.

Мне очень хочется выплеснуть на него все накопившиеся упреки. Но я лишь натягиваю безмятежную улыбку и отворачиваюсь. Сидеть с ним так близко очень волнительно. Рядом с Яром я сразу становлюсь уязвимой.

Очень боюсь, что однажды зарытые в глубине эмоции выйдут из-под моего контроля, и я им поддамся…

Вибрация моего телефона раздается по всей скамье, вновь привлекая нежелательное внимание. Власов следит за каждым моим действием. А я стараюсь разблокировать смартфон так, чтобы Яр не увидел фотографию Боди на заставке. Спасает, что Власов идет к подзывающей его Дашке.

«Я на парковке», — как и договаривались, Василий прислал сообщение, что приехал. Очень вовремя, как раз к концу тренировки.

Оставляю Олесю за главную, чтобы она поговорила с девочками. Мне важно знать, что им все понравилось. А сама, забрав из кабинета плащ, иду к выходу. Власов уже стоит у пандуса, крутит в руках ключи от машины.

— Там дождь намечается, — он поглядывает на черные тучи.

— Какая забота! — бросаю ему ухмылку, еле успокаивая свое участившееся сердцебиение.

Делаю шаг вперед, попадая под первые капли. Папа старательно машет мне рукой, раскрывая зонтик. Жестом поторапливает, чтобы я не успела промокнуть.

— Садись, па! Открыто! — влезаю в авто.

Стоит Василию захлопнуть за собой дверь, дождь нещадно начинает долбить по крыше, перерастая в ливень.

— Надеюсь, они успели забежать в группу. Бодя только избавился от соплей, — делюсь с ним своими переживаниями. — Очередной простуды нам только не хватало.

— А что ты хотела? Это садик. Там всегда так: неделечку походил, месяц дома. Пора бы уже привыкнуть, — он улыбается.

— Да уж… Привыкнешь тут, пап. Ну, ты скажешь тоже.

На парковке мы торчим минут десять. Льет так, что дворники не успевают сгонять воду с лобового стекла. Когда ливень начинает сходить на нет, я замечаю опустевшее место стоянки. Власов, как сумасшедший, не стал пережидать и уехал. Надеюсь, он не пересечется с таким же отвязным бараном на дороге. Не хочу, чтобы он попал в аварию.

***

Погода не меняется до конца недели. Сыро, серо и депрессивно. Добавляет остроту ощущениям еще и бесконечное кареглазое наблюдение. Когда же он, наконец, купит билет в один конец?

Яр, может, и не сует свой нос в мою жизнь, но рядом с ним я, как натянутая на свой максимум нить. И спасает меня лишь одно — внезапно возвращается Кэт. А с ней и проглядывает первое солнце над Питером.

— Пошли-ка, пожрем? — она морщит нос, заглядывая в мой кабинет ближе к обеду.

Вспоминая ее рассказы об отце и светском воспитании, я тихо хихикаю. Кэтрин порой ведет себя так, как совсем не подобает истинной леди. И вообще, словно она в нашей стране родилась, а не у себя там.

— Я открыла для себя новое кафе, садись, — указывает на свою машину. — Мы там с Яром перед моим отъездом были. Миленько и вкусно. Тебе понравится, Вик.

— А как вы познакомились с ним? — меня давно распирает от любопытства.

— О, это не мы. Это наши отцы. Делали ставку на соединение и преумножение капиталов. В первую очередь, папа Ярослава. А мой просто поддержал эту волну.

Глава 8 Ника

Завершив звонок и отложив в сторону телефон, я сажусь на диван. Смотрю в одну точку, переваривая информацию. Поверить не могу, что Ира с Андреем решили пожениться!

Вот это звонок! Ирка этой новостью меня огорошила!

С тех пор, как я переехала, мы почти не виделись с ней, с Андрюхой — тем более. Не удивлюсь, если Ира держала от него в тайне мой побег в Питер.

За эти долгие четыре года Ирка была здесь от силы пару раз, и то проездом. А наши встречи в эти дни больше походили на быстрые свидания — нужно было успеть поделиться кучей эмоций за пару часов до ее следующего самолета.

За последний год наше общение с подругой значительно уменьшилось. Именно поэтому я профилонила момент предложения руки и сердца, а также красивое долгое описание того, как именно это происходило. Ведь Ира очень любит вдаваться даже в самые маленькие и на первый взгляд такие незначительные детали.

Билеты на самолет я купила еще месяц назад, но до сих пор почему-то пребываю в небольшом шоке. Все-таки до этого она звала меня просто погостить. А о свадьбе не было и намека. Блин, это так волнительно! Вот партизанка Ирка! Теперь понятно, почему она меня так уговаривала на эту поездку. Жучка!

А чему я удивляюсь, собственно? Они с Андреем столько лет вместе. Конечно же, ребятам уже давно пора пожениться, но все равно, я пребываю в таком замешательстве… Но всей собой искренне за них рада.

Так! Это что же мне, экстренно надо искать платье и туфли? Надо срочно звонить Василию, пусть завтра часов в восемь забирает Бодю к себе, а я, прихватив небольшой багаж, помчу по магазинам. Как раз управлюсь до вылета.

К моменту, когда папа звонит в дверь, я стою наготове. Раздаю им с Богданом ценные указания. Заранее немного отчитываю сына за его возможные проделки. А в том, что он не будет жалеть деда, я не сомневаюсь. Это видно по его ехидной улыбочке.

В полной уверенности, что внук и дед не будут скучать во время моего отсутствия, я отправляюсь за платьем, а оттуда уже в аэропорт.

Ближе к двум часам дня Ира встречает меня, визгом привлекая к нам внимание всех собравшихся в зале. И под бесконечные расспросы ведет к ожидающему нас такси.

— Никаких гостиниц! Мы соберемся на даче, там места на всех хватит. Мальчики уедут на мальчишник, а у нас будет своя вечеринка. А завтра у всех отходняк и баня, мы уже все зарезервировали. А послезавтра, — она визжит в мое «бедное» ухо, совсем его не жалея, — свадьба! Свадьба, Вика-а-а-а!

— А потом опять отходняк? — подхватываю настроение счастливой невесты.

— Викуууся! Как же я рада тебя видеть! — льнет ко мне подруга и обнимает так сильно, как у нее получается это сделать.

Все два часа нашей поездки Ира рассказывает о том важном, что не успела упомянуть по телефону — о выбитом колене, на которое романтично опустился Андрей, скрипя зубами от боли. И о том, как он открыл бордовую коробочку со сверкающим сейчас на Иркином пальце кольце.

— С бриллиантом, — при этом ее глаза блестят больше, чем камушек.

Но не только Ира не сводит всю поездку с меня своих глаз. Водитель такси то и делает, что улыбается мне в зеркало заднего вида и переходит в наступление, когда мы останавливаемся.

— А ты, я надеюсь, замуж еще не собираешься? — обращается ко мне этот симпатичный парень, открывая багажник. — Может, как-нибудь погуляем? — протягивает свою визитку.

— Ты милашка, — подмигиваю игриво таксисту, — но у меня ревнивый сын, консервативный отец и скверный характер. Прости, но я тебе не пара.

Я пячусь назад, отхожу к лестнице. Резким поворотом влетаю в крепкое тело. Терпкий аромат до ужаса знакомого парфюма щекочет в носу.

— Так себе отшила, — смотрит он на меня. — Я бы тебе не поверил.

— А он – не ты, — я вручаю Яру визитку и смело иду дальше.

Ира уже висит на Андрюхе, а он в этот момент протягивает мне руку, чтобы взять мою сумку.

— Твоя комната, как обычно, на втором этаже, — он забирает мой багаж, поглядывая в сторону Ярослава. — Я очень рад, что ты прилетела, Ника. Ты изменилась. Стала еще краше.

— Подхалим, ты уже занят! — бьет своего жениха Ирка.

Вечером мужская половина уезжает на мальчишник под оглушительное бибиканье машин. Пока девчонки накрывают на стол, украдкой просматриваю фотографии Бодьки, присланные папой. Сын явно вредничает и не хочет собирать разбросанные игрушки. На что Василий присылает мне штук пятнадцать «сетующих» сообщений. Я, конечно, пытаюсь поддержать старика, ссылаясь на возраст Богдана. Но и не упускаю возможности напомнить отцу, что, сдувая пылинки с единственного внука, он сам разбаловал моего сына.

«Может, я ему ремня дам?» — прилетает тут же от папы, вызывая мою улыбку.

«Продержись еще пару дней. Ты сможешь, я в тебя верю», — отправляю в ответ, закрепляя сообщение смайликом.

Откладываю телефон в сторону, поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с пожарным. Легкое замешательство… Мозг еще в телефоне, нос уже вовсю принюхивается. Но я не ощущаю запах гари. Да и никакой паники вокруг нет.

— Что происходит?

— О, да! — игнорирует меня невеста. — Я это заслужила, — она визжит и помогает стриптизеру снять каску.

Сюрпризы девичника на этом не заканчиваются. И следом за пожарным в просторной гостиной появляется мускулистый официант с подносом. И тоже начинает покачивать бедрами под музыку.

…хорошо, что Бодя остался дома…

Я так переживала о предстоящей разлуке с ним, что всерьез подумывала о том, что стоит взять сына с собой, да и рассказать всем, что я стала мамой.

Вино и шампанское не задерживаются в бокалах веселых девушек вокруг. Я, как и всегда, медленно тяну сок. Кто знает, что может произойти дома. Зная папу, если Бодя упадет или расшибет колено, Василий тут же будет звонить мне.

«Спит!» — ближе к ночи вибрирует мой телефон.

«И ты ложись. Спокойной ночи».

Лишь после отчетного сообщения я немного расслабляюсь и делаю свой первый глоток игристого. Теперь можно выдохнуть. Мой малыш спит слишком крепко, а значит, до утра я могу, наконец, снять замызганную униформу мамы и побыть женщиной, которая очень хочет отдохнуть. Нет, не так! О-о-очень! О-о-очень хочет!