Все по-настоящему

Глава 1

Все произведения автора являются художественным вымыслом.

Совпадения случайны.

Клим

- Дмитрий Иванович, ты можешь мне объяснить, какого хрена вообще происходит? – рычу я, старательно удерживая на губах улыбку, адресованную нашим предполагаемым бизнес-партнерам. Немцы сидят по другую сторону огромного отполированного до блеска стола, в ожидании заключения сделки, которую мы готовили долгие одиннадцать месяцев.

- Это ты мне скажи, - так же заученно скалит зубы Линев, - почему я последним узнаю о том, что ты накануне женился?!

К черту немцев! Перевожу взгляд на директора юридического департамента собственной корпорации.

- Ты спятил, Дима? Я? Женился?

- Свежий штамп в твоем паспорте говорит как раз об этом, - шипит он. – Нотариус не может скрепить сделку, пока твоя жена не даст согласие на отчужденье активов. Или пока мы не докажем, что у нее нет права на них претендовать.

- Что ты, мать его, такое несешь? – раздражаюсь все больше и незаметно озираюсь по сторонам. В этой жизни меня мало что может сбить с толку, но этот разговор как раз из той области.

- Лена, объясни партнерам, что мы с господином Терентьевым отойдем по срочному делу, - бросает Линев переводчику и взглядом указывает мне на дверь. Весь такой из себя, как будто это не его долбаный департамент облажался по полной! Стискиваю зубы и, больше не глядя на немцев, выхожу из переговорной.

- Ну, что там?

Линев, пересекая смежную с совещательной комнату, жестом фокусника выуживает из кучи сваленных на столе документов мой паспорт, раздраженно пролистывает страницы и протягивает мне, открыв на нужной. Опускаю взгляд и, как дурак, замираю с открытым ртом.

- Ну?! – наседает Линев, сдвигая в сторону узел синего в мелкую черную крапинку галстука. – Кто так делает, Клим Николаевич?! Ты хоть брачный контракт додумался подписать?

Трясу головой, но картинка перед глазами остается неизменной.

«Зарегистрирован брак».

- Не знал, что тебе нравятся армянки.

Я тоже не знал! Да и не похожа Тата на армянку. Больше - на занозу в заднице.

Нет, все же… какого черта?!

- Послушай, Дим, это какая-то ошибка. Понятия не имею, как в моем паспорте оказалось вот это…

- То есть брак ты не заключал?

- Смеешься? Я похож на идиота?!

- Так… Дай подумать... – Линев трет виски. Рассредоточенные по периметру кабинета клерки старательно делают вид, что их здесь нет, но скрыть любопытство не могут. Еще бы – такая сенсация. Биг босса окольцевали! Хотел бы я знать, как такое произошло. – Я правильно понимаю, что ты знаешь эту… Татевик Багратовну Манукян?

- Тату? Похоже на то. Это подружка Сашкиной жены. Мы у них на свадьбе были свидетелями. Стоп! – опускаю взгляд. – Ну, ведь, и правда! В штампе указана позавчерашняя дата. Как раз, когда мой младший братец женился. Наши паспорта, как и кольца, во время церемонии были у меня… Ну, ты в курсе – это обязанность шафера - следить за такими вещами, а значит… Слушай, Дим, а какова вероятность того, что я отдал свой паспорт вместо паспорта Сашки, когда его потребовали в ЗАГСе? И если так, то почему меня женили на Тате, а не на Кире – невесте моего брата? Те тоже перепутали паспорта?

- Ты у меня спрашиваешь? – изумленно выгибает бровь Линев. – Дурдом какой-то.

- Дурдом – не дурдом! Что нам теперь делать?!

- Ну, то, что штамп поставлен ошибочно – доказать нетрудно, но запись о вашем браке каким-то образом попала в реестр, и чтобы ее теперь аннулировать, как ты понимаешь, нам понадобится время.

- Которого у нас нет!

- Вот именно.

- И?! Думай, Дим, я тебе за это плачу!

- Так! Раз ты ее знаешь, то для тебя не станет проблемой пригласить эту… Татевик сюда?

- Только не говори мне, что хочешь, чтобы она поучаствовала в сделке.

- А что нам остается? У тебя есть другие варианты? Послушай, Клим, здесь все просто. Она даст свое согласие на продажу. Мы сразу же внесем изменения в документы – они минимальны, поэтому нам даже ждать не придется.

- Нет. Это полный бред. Я уверен, что есть какая-то альтернатива.

- Да! Я тебе ее озвучил, и мы оба пришли к выводу, что нам это не подходит.

Отбрасываю от себя паспорт и отхожу к окну. Никто из присутствующих, кажется, и не заметил моей впечатляющей по меркам любого флегматика истерики, а между тем у меня разве что только дым из ушей не валит. Делаю несколько глубоких вдохов и, понимая, что иного выхода попросту нет, подношу телефон к уху. К счастью, моя невестка отвечает сразу. На то, чтобы узнать, где мне искать свою жену, уходит от силы пара минут. И гораздо больше времени я трачу на объяснение, зачем мне вообще понадобилась Тата.

- То есть ты хочешь сказать, что наш с Сашей брак… эм… как это правильно сказать? Не заключен? А вместо этого заключен ваш… кхм, с моей Таткой?

Другая на месте Киры уже, наверное, впала бы в истерику. Но только не она. Клянусь, если бы в эту женщину не был влюблен мой брат, я бы сам с радостью на ней женился. Но младшему засранцу всегда по жизни больше везло. Вот так…

Глава 2

Тата

На удивление, беседа с партнерами Клима увлекает меня настолько, что на какое-то время я даже забываю о нем самом. И знаете, для меня это целое событие. Потому что обычно, в его присутствии, я не могу связать и двух слов. А тут выясняется, что мы с младшим сыном герра Шульмана, Клаусом, проходили стажировку в одной из клиник Мюнхена, и разговор завязывается сам собой.

- Кажется, ты говорила, что очень устала и хочешь домой.

Вскидываю лицо и замираю, скованная пристальным взглядом Терентьева. Пока мы трепались с Шульманом-старшим, Клим обогнул стол и, усевшись на подлокотник моего кресла, небрежно меня приобнял, окутывая насыщенным ароматом своего разгоряченного тела, дорогущего средства для стирки и терпких духов.

Обнял так, будто мы и впрямь чертовы молодожены…

Давай, Тата! Давай… Ответь ему, у тебя получится! – отвешиваю себе мысленный подзатыльник, а толку? Залипаю на его улыбке. Дежурной и неестественной. Адресованной, конечно, не мне. А всем этим людям, которые на нас смотрят. Усилием воли заставляю себя улыбнуться в ответ и плавно сворачиваю беседу с Шульманом.

Что ж, надо признать, иногда у меня получается взять себя в руки. Я далеко не всегда веду себя так безрассудно, как вела с ним в нашу предпоследнюю встречу. За которую мне до сих пор стыдно.

В тот день Кира вытащила меня в бар.

- Кирюш, ну, не могу я! Устала – нет сил. А завтра еще эта свадьба… Пощади, а?

- То есть ты хочешь оставить лучшую подругу без девичника?! И кто ты после этого?!

- Задроченная по самое не хочу среднестатистическая тетка?

- Татка!

- Ну, а что? Я серьезно. Как вариант…

- Я раз в жизни решила оторваться, а ты хочешь обломать мне весь кайф! Разве не ты мне говорила, что в моей жизни не хватает спонтанности?! – возмущается Кира и добавляет в трубку заговорщическим шепотом: - У меня заказан столик в лучшем стриптиз-клубе города! Представляешь?!

Нет… Нет, я не представляю. Где моя Кира, а где стрип-клуб? Да и вообще, говоря о спонтанности, я немного не это имела в виду.

- И как же ты узнала об этом злачном месте?

- Неважно…

- Так-так-так! Только не говори мне, что это Сашка тебе подсказал.

- Было дело, - кается Кира со вздохом.

- Эх… - сдобрив голос щедрой порцией зависти, вздыхаю я, - ну, вот скажите, где это видано, чтобы жених организовывал своей невесте девичник? Еще и со стриптизерами! Вы точно ненормальные.

- Он просто любит меня. Ну, так что? Ты приедешь? Я скину тебе адрес, да? Ну, не одной же мне туда ехать?

Не могу ей отказать. Даже, несмотря на усталость, головную боль и две операции, которые мне еще предстоят. Это же Кирюха. Моя любимая подружка. Больше, чем подружка. Больше, чем сестра.

- Ладно, – сдаюсь. - Но не обещаю, что буду вовремя.

Кира визжит в трубку. Я закатываю глаза и сбрасываю вызов.

Как и обещала, к месту назначения добираюсь с небольшим опозданием. Кира ждет меня у гардероба, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и опасливо косится по сторонам.

- Ну, привет, невеста! Выглядишь взволнованной, - одной рукой приобнимаю подругу, второй – пытаюсь выпутаться из рукава пуховика. Кира окидывает меня удивленным взглядом. Знаю-знаю, мой наряд – вязаный свитер под горло и черные брючки - совершенно не вписывается в здешний антураж, но у меня не было времени переодеться. Хорошо, хоть душ успела принять да белье сменить. Из-за того, что я много времени провожу на работе, у меня там всегда имеется комплект на смену. За этим я слежу так же пристально, как за работой сердца прооперированных.

Симпатичная хостес провожает нас с Кирой за столик прямо у сцены. Переглядываемся с Кирюхой и синхронно начинаем ржать. Сашка не знает полумер – это точно.

- Надеюсь, трусы Тарзана не упадут мне в салат, - похихикивая, усаживаюсь на стул.

- Ты думаешь, они прям вот так… И трусы… - замирает с открытым ртом Кира.

- Откуда ж мне знать?

- Какой ужас, - хохочет она.

- Ну, нам определённо стоит выпить для смелости!

Похрюкиваю, заглушая смех. Открываю барную карту и не сразу замечаю случившуюся с Кирой заминку.

- Мартини или чего покрепче?

- Э-э-э… Нет, я, пожалуй, пасс.

- Что так? – удивленно вскидываю брови. Кирюха закусывает губу и улыбается как-то так, как могут разве что… - Не-е-ет, - потрясенно тяну я.

- Да-а-а! – смеется Кира, прикладывает ладошки к горящим щекам и смущенно закусывает губу.

- Ты беременная? Уже? Вот так быстро?!

- Шутишь? Мы встречаемся сколько? С пятого класса? Лет двадцать выходит, Тат. Это… логично. Не находишь? Мы и свадьбу  затеяли потому, что хотели какого-то продолжения.

- Ох, ничего себе!

- Ты как будто не рада…

- Я?! Не рада?! Да ты что…

Глава 3

Клим

- Отлично. Тогда мы можем развестись? Скажем, завтра?

Нет, вы только на нее посмотрите! Развестись. Странная эта Тата все же. Любая другая на ее месте с ума бы сошла от счастья, а она… Развестись.

- Обсудим все по дороге домой.

- А что здесь обсуждать?

Действительно. Нечего. Вроде бы.

- Подожди меня, ладно? Елена Павловна, проводите мою… эм… жену в кабинет, – бросаю секретарше и возвращаюсь взглядом к Тате. Она хорошо держится, но теперь, в ярком обеденном свете, льющемся из окна, я вижу, как нелегко ей это дается. – Я быстро, - обещаю, сам не знаю, зачем. У меня и без немцев хватает дел, и, уж если речь идет о приличиях – отвезти Тату домой может кто угодно. В конце концов, этом вопросе важен сам факт того, что я об этом позаботился. Вряд ли Тата ждала, что я займусь этим лично.

Тата прощается с Шульманом и вслед за секретаршей выходит за дверь. Мы с немцами жмем друг другу руки, полностью довольные достигнутыми договорённостями, и обмениваемся какими-то стандартными любезностями, обычно следующими за такой сделкой.

- Герр Шульман приглашает вас с женой погостить. Его заинтересовала методика госпожи… эм…

- Манукян. Тата не меняла фамилию, - цежу я, с трудом выдавливая из себя улыбку.

- Манукян! И он хочет, чтобы она поучаствовала в проведении первой операции по установке нашего клапана.

- Великолепно, - чертыхается за спиной Линев.

- Спокойно. Все уже подписано, – оборачиваюсь к Диме.

- Так каков наш ответ? – нервничает переводчик.

- Скажи, что у моей супруги график операций расписан на несколько месяцев вперед, но если к моменту моей командировки у нее освободится окошко – мы непременно воспользуемся его приглашением.

- И что это означает? – хмурит брови Линев, когда дверь за немецкой делегацией, наконец, закрывается. Равнодушно пожимаю плечами, скручиваю пробку на бутылке газировки и, проигнорировав стоящий рядом с ней стакан, залпом осушаю ее едва ли не наполовину.

- Да ничего.

Дима театрально закатывает глаза. Подходит немного ближе, чтобы никто посторонний нас не услышал, и разжевывает мне очевидное:

- Ты только что пообещал приехать в Германию вместе с женой.

- А что  мне нужно было ему ответить, по-твоему?

- Все, что угодно, но только не то, чего ты не сможешь выполнить.

- Ты будешь учить меня жизни?

- Господь с тобой, Клим Николаевич. Выкручивайся, как знаешь. Ты, главное, меня предупреди. Когда вас женить-разводить. Чтобы, как говорится, потом сюрприза не было.

Киваю и снова прикладываюсь к бутылке Эвиана. Дерьмо. Влип я, конечно, конкретно. А главное, ведь на ровном месте влип. Ничто не предвещало беды, как говорится. Еще в самом начале, когда Сашка с Кирой только начали планировать свадьбу, я сразу им дал понять, что готов принять участие в этом мероприятии в какой угодно роли, но только не в роли шафера. Вот даже не просите. Серьезно. Бизнес, поглощения, многомиллиардные сделки – это моя стихия. А не гребаные свадебные конкурсы. И все бы было хорошо – Саша с Кирой вроде бы вошли в мое положение и даже особенно не настаивали на своем первоначальном плане –  если бы Сёма, будь он неладен, не сломал ногу.

Скалодром! Вот какой идиот идет на скалодром накануне свадьбы лучшего друга? Впрочем, о чем это я? Туда ж и жених поперся! Вот так. Невесту, значит, на мужской стриптиз отправили, а сами на скалодром пошли. Все ж логично.

- И чем вам только не угодили красотки в бикини из страз? – мой первый вопрос, который я задаю своему младшему брату, когда он звонит мне с просьбой выручить, звучит именно так.

- Да, ну! Чего я там не видел? Слушай, Клим, ну, помоги, а? Я ж Сёму не брошу одного! Пока гипс наложат, пока то, сё… В общем, развези девочек по домам. С тебя, что, убудет? Спустись на грешную землю. Посмотри, что тут да как. Может, чего интересного обнаружишь.

Сашку хлебом не корми – дай надо мной поиздеваться. Продемонстрировать  презрение к моим деньгам и статусу, который те давали. Уж потому ли, что для него они действительно ничего не значили, или по той причине, что бедность ему никогда не грозила – не знаю. Для брата материальное никогда не было самоцелью. Это я жопу рвал, чтобы удержать бизнес на плаву, после того, как отец его чуть было не обанкротил. Это я ночей не спал, придумывал схемы, шел на договорняки с чиновниками и башлял откаты… Сашка называет меня старомодным зажравшимся буржуем. Я его – недоделанным миллениалом. Так и живем. Люблю этого мелкого придурка безумно.

- Не знаю, Сань. У меня были планы на вечер.

- Ну, Кли-и-им!

Кошусь на поблескивающий в сумерках салона циферблат старого доброго Ролекса и вздыхаю в трубку:

- Ехать куда? Диктуй.

Сашка с облегченьем вздыхает.

- И это, Клим, ты ж понимаешь… Я не могу остаться без шафера. Кира меня убьет!

- Нет! Даже не проси!

Сбрасываю вызов, закрывая тему и, наплевав на две сплошные, разворачиваю машину – мне в другую сторону, извините, ребята. К счастью, бар, в котором моя замечательная невестка отмечает девичник, находится неподалеку. С трудом нахожу место для парковки, выхожу из машины. Взгляд цепляется за происходящее чуть в стороне. Узнаю темноволосую голову Киры. Меняю направление и подхожу к потрепанному Логану, молча наблюдая за происходящим. Так вот, зачем Сашке понадобилось, чтобы я развез девочек по домам. Сами-то они в таком состоянии – вряд ли куда доедут. Хотя, чего это я? Кира, похоже, трезвая, а вот ее подружка… М-да! Вот, уж, кто хедлайнер сегодняшнего вечера.

Глава 4

Тата

Я чувствую его взгляд, но все равно не сразу заставляю себя проснуться. Стряхиваю остатки сна с ресниц, зеваю в ладошку и задираю голову к сидящему на подлокотнике дивана Климу. Он выглядит уставшим. Хотя, наверное, за столько лет, я уже должна была привыкнуть видеть его таким – с тревожными тенями, залегшими под глазами, и выражением озабоченности на лице. А еще он явно давно не стригся. Волосы Клима отрасли и собрались на голове в маленькие, делающие его облик немного более доступным, барашки. Мне так сильно хочется их коснуться, что моя рука взмывает вверх раньше, чем я успеваю обдумать, как он расценит этот мой странный жест. Зарываюсь пальцами в неожиданно мягкой шевелюре и ловлю его немного растерянный взгляд. Эта растерянность –  первая живая эмоция, которую Клим позволяет мне видеть. В обычной жизни они спрятаны так далеко, что иногда я задаюсь вопросом – а остались ли в нем какие-то чувства в принципе? Выжили ли они в той бесконечной гонке, с дистанции которой он никак не заставит себя сойти, хотя давно уже может себе позволить расслабиться?

- Зарос, - комментирует очевидное Клим, потирая действительно заросшую щеку. Я улыбаюсь, касаюсь пальцами затылка, ловлю кончиками занимающуюся в его сильном теле дрожь и резко отдергиваю руку, когда он вскакивает: - Ну, что? Едем? У меня всего ничего времени между встречами.

- Раз так, зачем тебе вообще ехать? Я и сама прекрасно доберусь.

Это даже не обида, а банальная констатация факта. Мне не нужна его помощь, я привыкла рассчитывать на себя. А Климу, ну правда, нужен хоть один такой человек. Которому ничего… абсолютно ничего от него не надо.

- Сказал же – отвезу. Нам нужно поговорить.

Пожимаю плечами. На самом деле каждая минута с ним становится для меня бесценной. И как я ни пытаюсь убедить себя забыть его, начать жить своей жизнью, дать шанс другому хорошему парню, все мои планы летят псу под хвост, стоит только Климу Терентьеву вновь возникнуть на моем горизонте.

Клим подхватывает пальто, протягивает мою куртку и, как истинный джентльмен, помогает одеться. И я стараюсь максимально растянуть этот процесс, чтобы успеть насладиться теплом его тела и ароматом. Подумать только. Он – мой муж!

Под любопытствующие взгляды офисного планктона идем к лифтам и спускаемся вниз. У выхода из здания нас уже поджидает машина. Проигнорировав водителя, Клим сам распахивает передо мной дверь и садится рядом, обдавая новой порцией своего аромата.

- Так что там по поводу развода? –вложив в голос как можно больше равнодушия, интересуюсь я, напоминая скорее себе, чем ему, о том, что это все не по-настоящему.

- Я как раз хотел об этом поговорить.

- Правда? А о чем здесь разговаривать? Наверное, нам просто нужно написать заявление о разводе – и дело с концом.

- А куда нам, собственно, спешить?

- Что, прости?

Моя челюсть медленно отъезжает вниз. Даже думать не хочу о том, как глупо я, должно быть, выгляжу.

- Зачем нам разводиться так спешно?

Клим отводит взгляд, счищает несуществующую пылинку с рукава, пока я судорожно пытаюсь понять, какого хрена вообще происходит. О том, что он вдруг воспылал ко мне любовью – стараюсь не думать, хотя очень хочется думать именно так. А потом как-то вдруг доходит. Как обухом по голове:

- Тебе от меня что-то нужно, так? – невольно суживаю глаза. - Подписать еще какие-то бумаги?

- Да нет же!

- Тогда что?

- То есть ты даже мысли не допускаешь, что я хочу сохранить наш брак просто так?

Сглатываю и делаю медленный-медленный вдох-выдох. Спокойствие, Тата, только спокойствие. Он же не знает, что заходит на запрещенную территорию, или… догадывается, после всего, что случилось? А если так – как же мерзко! Играть на чувствах влюбленной женщины…

- Ты совершенно прав, Клим. Такой мысли я не допускаю. И если после той ночи у тебя дома ты решил, что я…

- Ничего я не решил!

- Вот и правильно. Это ничего не значит. Просто я перебрала. Вот и все…

Гляжу в окно, а вижу вечер накануне свадьбы…

От двери моей квартиры к лифтам возвращаемся молча. Так же молча поднимаемся в Климов пентхаус. Я все еще пьяна, но не настолько, чтобы не понимать, что делаю. И когда нагло вру Климу про забытые на работе ключи, и когда, приняв душ в его квартире, скидываю с себя полотенце и забираюсь голой к нему под одеяло… Я дрожу от страха и глупой пьяной решимости. Почему-то я уверена, что это мой самый последний шанс. Я даже поклялась себе забыть Клима, если и в этот раз у меня не получится обратить его внимание на себя. К слову, последнее мне удается с успехом. Вряд ли мимо него проходят мои пьяные домогательства и нелепые признания в любви. И когда он отводит от себя мои наглые ищущие руки, и когда со смехом уходит, бросив короткое:

- Ну и пьянь ты, Татка! Спутать меня с чертовым принцем…

А я не спутала! Я к нему пришла, а не к принцу… Спасибо, хоть не высмеял и позволил сохранить лицо.

Как же стыдно. Касаюсь ладонями горящих щек. Убеждаю себя, что худшее в прошлом.

- Ладно, прости. Глупо вышло.

Глава 5

Клим

Просыпаюсь от того, что где-то за дверью, в глубине коридора, начинает жужжать пылесос. Переворачиваюсь с боку на бок, кряхтя, встаю. Дерьмо. Я опять уснул в офисе! От неудобной позы все тело затекло, а шею напрочь заклинило. Ну, вот и какого черта я не разложил проклятый диван? Или хотя бы туфли не скинул…

Иду в ванную, умываюсь. Упираюсь ладонями в мраморную столешницу и поднимаю взгляд к собственному отражению в зеркале. Не то, чтобы я слишком парился по поводу своей внешности, но… С этим точно надо что-нибудь делать. Например, больше отдыхать, спать хотя бы по шесть часов в сутки и нормально питаться. Растираю руками лицо – жаль, что вот так запросто не разглядишь усталость, и выхожу прочь из ванной. В офисе никого. Не спит разве что служба клининга, рабочий день которой начинается за пару часов до всех остальных. Киваю девочкам в униформе и, зевая на ходу, шаркаю к лифтам. Гришу я давно отпустил, поэтому за руль сажусь сам. Домой… Может быть, даже попробую сделать себе выходной. Потому что устал просто нечеловечески.

А город, как назло, стоит в пробках. За ночь намело снега, и снегоуборщики не справляются. Колеса буксуют в вязкой снежной каше, нетерпеливо гудят клаксоны, а я изо всех сил стараюсь не уснуть прямо посреди этого февральского Армагеддона. По радио совсем не по-утреннему бодрый диктор поздравляет страну с Днем влюбленных. Никогда не понимал этого праздника. Да и не праздновал его никогда. Хотя… нет. Однажды было. С моей бывшей… Ужин в пафосном ресторане, изысканное белье… Секс, который должен был стать особенным, но не стал. Трахался я в то время по большей части с работой. Хотя, почему в то время? Сейчас в этом плане ничего не поменялось. Зажмуриваюсь, в попытке припомнить, когда у меня в последний раз был секс, и… не могу. А самое удивительное, что даже не хочется… Вообще ничего не хочется. А впрочем, вру! Имеется за мной один грешок. Снова притормаживаю на светофоре и мысленно возвращаюсь в ночь накануне Сашкиной свадьбы.

Я не сплю, зачем-то прислушиваюсь к звукам притихшего дома. Сначала в гостевой ванной шумит вода, потом все смолкает. В тишине квартиры шаги Таткиных босых ног звучат ненормально громко. Она пьяная, а значит, не представляет для меня интереса. Клянусь, сначала я вообще не думаю ни о чем таком. Ну, или загоняю эти мысли подальше, не знаю… Но все меняется, стоит ей открыть дверь в мою спальню и скинуть с себя полотенце. В противоположную от кровати стену вмонтирован огромный аквариум. И его подсветки вполне хватает, чтобы разглядеть Татку в деталях. А смотреть там действительно есть на что. Она безупречна. Маленькая, ладная, красивая… С длинными ногами, покатыми бедрами и самой шикарной грудью из всех, что я когда-либо видел. Татка пересекает комнату, забирается под одеяло и прижимается ко мне со спины. Клянусь, острые пики ее сосков оставляют на моей коже ожоги.

- Я люблю тебя, - шепчет, прокладывая дорожку вниз по лунке позвоночника. У меня крепко стоит – стыдиться нечего, но когда ее проворная ладошка скользит вниз, я отвожу Таткину руку, не давая себя коснуться. Потому что… ну, она же пьяная, господи! И наверняка меня с кем-то спутала. С тем, кому сейчас признается в любви. Выбираюсь из постели, бормочу что-то наигранно бодро о том, какая она пьянь, и тихонько ретируюсь из собственной же комнаты. Ага… она – пьянь. А я – гребаный извращенец. Никак иначе я свой стояк объяснить не могу.

Возвращая меня в реальность, наконец, загорается зеленый, я проезжаю еще пару кварталов, чудом проскакивая светофоры, и сворачиваю к своему дому. По случаю утра на въезде в паркинг – ни одной машины. А вот на выезде – целая очередь. Паркуюсь. Ставлю машину на сигнализацию и топаю к лифтам, когда замечаю прелюбопытнейшую картину.

- Лорд… Ло-о-о-орд! Кыс-кыс, мой хороший…

Взгляд залипает на выпяченной вверх Таткиной попке.

- Ах ты ж маленький мохнатый засранец! – пыхтит она, в безрезультатной попытке выловить из-под машины спрятавшегося кота.

- Нужна помощь? – подхожу ближе.

Тата оборачивается, сдувает упавшие на глаза пряди и неуверенно пожимает плечами:

- Там мой кот. И если, - она подносит к лицу телефон, - через пять минут мы не выедем, то плакала наша кастрация.

Последнее слово заставляет меня передернуться. Сажусь на корточки рядом с Таткой, полы пальто укрывают асфальт, но мне плевать. Заглядываю под машину:

- Эй, парень! Сиди там и не высовывайся. Мой тебе совет.

- Ха-ха! Очень смешно, - обиженно сопит Татка. – Он же не в твои ботинки нагадил!

- И только за это ты готова лишить мужика самого драгоценного? Очень по-женски!  Да еще какой день выбрала – это ж надо…

- Какой? – сузившиеся в щелочку глаза Татки не сулят мне ничего хорошего, но мне почему-то нравится ее дразнить.

- Так День всех влюбленных. Как ты ему после этого будешь в глаза смотреть?

Татка закусывает губу и хлопает желтыми, как у сидящего под машиной  кота, глазами. Разница лишь в том, что у нее они не светятся в темноте. А я снова залипаю на ней и пропускаю момент, когда кот выбирается из своего укрытия. Возвращаюсь в реальность, лишь когда он с громким обиженным «Мя!» сигает мне на руки. В последнюю секунду успеваю его подхватить, неуклюже заваливаясь на задницу.

- Стасян? – открываю рот, с трудом узнавая в подстриженном едва ли не под ноль коте, свою, когда-то пушистую, потеряшку.

Глава 6

Тата

Болван! Ну, какой же болван, господи! Кажется, уже любой дурак бы понял, что нет… ну, нет у меня никаких мужчин, и быть не может. Я вообще не знаю, есть ли в нашем окружении хоть кто-то, кто не догадывается о моей слепой любви к Климу. И только до него все никак не дойдет…

- Безответные? Хм… А ты все способы перепробовала?

- О каких способах речь?

Тянусь за чашкой, краем глаза замечаю на себе его заинтересованный взгляд, но тут же себя одергиваю. Не может быть. Показалось. Или… все же нет? Какой у меня шанс соблазнить Клима? Что, если прислушаться к советам Киры и действительно попытаться?

Ага! Соблазнить. Как же… Не в таком виде – это уж точно. Взгляд цепляется за собственное отражение в стеклянной створке кухонного шкафчика. Наливаю чай, едва сдерживая нервный смех. Видок у меня еще тот, надо заметить. Майка эта дурацкая, которую я давным-давно хочу выбросить, застиранные лосины… И под ними обычные хлопковые трусы – оберег от секса. В которых ни одной нормальной женщине даже в голову не придет приставать к своему мужчине.

- Ну-у-у… - поигрывает бровями Клим, когда я оборачиваюсь. Подношу чашку к губам, пряча улыбку.

- Предлагаешь мне его соблазнить?

- Почему это так тебя удивляет?

- Наверное, потому, что иногда мне кажется, будто ты до сих пор думаешь, что мне десять.

Клим перестает орудовать ложкой. Медленно-медленно, будто поджигая, проходится взглядом вверх по моим ногам, бедрам и выше. И мое тело откликается в тот же момент. Ни чем не скованная грудь напрягается, соски натягивают застиранную ткань майки, а мышцы живота начинают конвульсивно сжиматься, распространяя по телу сладкие импульсы.

- Я так не думаю.

Ох! Опять показалось? Или в его голосе действительно прибавилось чувств?

Прерывая мои мысли, в кухню забегают дети.

- Тата-дажн! Тата-джан! А он отобрал у Седы зайца, и теперь она плачет!

- А вот и не отбирал!

- А вот и отобрал!

- Она сама дала мне!

- Так! Ну-ка, прекратить скандал. Вижу, кому-то уже пора спать.

- Я большой, и не сплю днем, – хмурит темные брови пятилетний Гамлет.

- И я не шплю! – хнычет Седа, потирая сонные глаза маленькими ручками с налипшими на них крошками от печенья.

Оглядываюсь на Клима. Должно быть, он себя чувствует инопланетянином, которого выбросило за грани привычного мира. Улыбаюсь.

- Похоже, у нас никто не спит. Тогда сон отменяется! А вместо этого все пойдут смотреть мультики…

- Ура! – визжат  дети.

- Я сейчас, – бросаю Климу. - Только телевизор включу.

Треплю малышку Седу по кудрявой голове, раскладываю диван и, разбросав подушки, чтобы малышам было поудобнее, включаю мультики. Гамлет, Седа и Наринэ зачарованно залипают на картинке, и до них даже не сразу доходит, что что-то не так.

- Я ничего не понимаю! – оборачивается ко мне Наринэ.

Еще бы. Мультики-то на Китайском. С тех пор, как мой спутник поймал этот канал, я прямо не могу нарадоваться.

- И я не понимаю!

- И я…

- Ну, надо же. Это, наверное, потому, что вы очень устали, – отвечаю я, бросая на Клима лукавый взгляд.

- И что же делать? Мы теперь никогда не поймем мультики?

Священный ужас на лице Гамлета заставляет меня улыбнуться. Качаю головой:

- Нет, конечно. Думаю, если вы немного поспите – все тут же наладится.

Знаю-знаю! Это довольно коварно, зато как действенно! Дети тут же без всяких споров укладываются на диван и послушно закрывают глазки. Конечно, после того, как они поспят, я включу тот же мультик на русском, и они еще долго не узнают, как ловко я их провела. Накрываю ребятню пледом, оборачиваюсь и… вздрагиваю, чуть было не наткнувшись на Клима. Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к его присутствию. Каждая клетка моего тела, будто настроенная на него, мгновенно реагирует. Стоит ему подойти чуть ближе – и все, меня до костей пробирает.

- Не знал, что ты такая коварная и находчивая, - шепчет Клим, поднимая перед собой бутылку вина в вопросительном жесте. Так же жестом я указываю на дверь. Клим послушно топает к выходу, предварительно захватив бокалы.

- Я тебя догоню, только сыра нарежу, – шепчу ему вслед.

На все про все у меня уходит всего каких-то пару минут, но когда я, осторожно придерживая тарелку рукой, возвращаюсь в спальню – единственную свободную комнату в моем доме, Клим уже спит. Закусываю губу. Подхожу ближе. На тумбочке у кровати стоит уже откупоренная бутылка Просекко. Ставлю рядом тарелку и осторожно, стараясь не шуметь, опускаюсь на пол рядом с кроватью. В пятую точку впиваются брошенные детьми карандаши. Выгребаю их из-под себя. Задерживаюсь взглядом на рисунке Наринэ – пузатом ярко-красном сердце с воткнутой в него стрелой. Перевожу взгляд на Клима. Чувствую себя почти что преступницей, но меня это не волнует. Не знаю, будет ли у меня еще один шанс подобраться к нему так близко.

Глава 7

Клим

- Это не муж! Они спали с Татой-джанцелую вечность. А потом он ее трогал.

Ах, ты ж маленькое чудовище! Не знаю, плакать мне или смеяться. Закусываю щеку и учтиво киваю стоящей напротив женщине, взгляд которой прожигает меня каленым железом. Кошусь на Тату. А ведь я ее и правда трогал. Да еще как. Ладонь до сих пор горит, особенно в том месте, куда в нее утыкалась острая напряженная вершинка. Волна желания со скоростью лесного пожара распространяется по телу и огненным шаром сворачивается внизу живота. Скрещиваю ноги, чтобы окончательно не спалиться, и, откашлявшись несколько раз, бросаю:

- Собственно, все немного не так.

- Вы не трогали мою дочь? – черная бровь Ани взмывает аж до самой кромки таких же черных волос. Понять не могу, как у такой женщины могла родиться настолько не похожая на нее дочь. Я не врач и не генетик, но даже мне известно, что обычно темные гены являются доминантными.

- Нет, я не об этом.

- Вы не спали с моей дочерью целую вечность? Или, может быть, вы все же женаты?

- Нет! То есть да. Женаты.

- Да чтоб тебя! – тихонько выдыхает Татка и, что есть сил, тычет меня в бок. Наверное, это движение предполагалось незаметным, да только ничего не вышло. Цепкий взгляд моей новоиспеченной тещи подмечает, кажется, все.

- Ани-джан, я тебе нарисовала открытку.

Господи, благослови малышку Седу!

- Ох, какая красота! – тянет Таткина мать, присаживаясь на корточки.

- Мы сейчас, мам…

Пока Ани разглядывает нарисованные детьми открытки, Тата оттесняет меня из коридора в комнату и, захлопнув дверь, шипит:

- Какого черта?! Ты спятил?

Клянусь, она налетает на меня маленьким злющим ураганом. Того и гляди задаст мне трепку, а пока только в грудь толкает.

- Эй? Да что я такого сделал?

- А ты не знаешь?! – сдувает упавшую на глаза прядь. – Ты сказал, что мы женаты! Ты вообще представляешь, как меня подставил? Да мне ведь жизни теперь покоя не будет! Меня же с потрохами сожрут…

- Это еще почему?

Мой вопрос сбивает Татку с толку. Она прекращает меня толкать и замирает, обжигая яростным взглядом и теплым, сбившимся от усилий, дыханием.

- Да потому, что вся моя армянская родня спит и видит мою свадьбу. Как прикажешь им объяснять, что наш брак – фикция?!

- Никак, – выдаю я неожиданно даже для себя.

- Что, прости? – красивый чувственный рот Татки округляется и это выглядит довольно комично.

- Никак не объясняй.

Желтый Таткин взгляд манит и гипнотизирует. Отвешиваю себе мысленного пинка и заставляю собраться. Нужно понять, какого черта я творю. Потому что, ей богу, прямо сейчас я не понимаю.

- Со дня на день мы разведемся, - как для умственно отсталого, разжевывает мне Татка.

- Зачем?

Несколько секунд она просто смотрит на меня, подозрительно сузив глаза, совсем как ее мать несколькими минутами ранее. А потом обхватывает мой затылок ладошкой, заставляя наклониться, и пока я не сообразил, что к чему, осторожно касается лба губами. Теми самыми. Ужасно аппетитными. Мое дыхание перехватывает, воздух становится густым, как манная каша. Взгляд утыкается в грудь, и хоть все это длится какие-то секунды, меня только так ведет. В комнате тихо-тихо, лишь из-за двери доносятся детские голоса, да лютая февральская метель стучит в окно. А мне тепло и хорошо так, как давно уже не было.

- Что ты делаешь? – почему-то шепчу я, словно боясь спугнуть это странное ощущение покоя. Тусклый голубой свет, льющийся от телевизора, дрожит и подмигивает, окутывая нас каким-то нереальным голубоватым свечением.

- Проверяю, нет ли у тебя температуры. Похоже, ты бредишь…

Татка сводит в одну линию красивые ухоженные брови, обхватив мое запястье, чтобы проверить пульс.

- Брось! Со мной все в порядке… - наклоняюсь к ней и застываю вот так – щека к щеке, в миллиметре друг от друга.

- Тата-джан! Тата-джан! Мы уезжаем…

Дверь в комнату распахивается, что есть сил ударяется о фиксатор и отскакивает назад, едва не огрев малыша Гамлета. В последний момент успеваю ее поймать за ручку и придержать. Татка с шумом сглатывает.

Следом за Гамлетом в комнату входит и Ани.

- Сейчас не время для разговора, но завтра я жду вас обоих у себя. Когда вам будет удобно?

- Мам, да тут не о чем говорить…

- Это мы еще посмотрим. Буду ждать вас после работы.

Неожиданно для меня Татка отступает. Покорно кивает, утыкается взглядом в пол. А потом и вовсе переключается на Седу, которая никак не может справиться с колготками. Складываю руки на груди, наблюдая за тем, как ладно у Таты выходит обращаться с детишками. Из нее выйдет прекрасная мать. Да и супец в её исполнении получился что надо.

Прерывая странный ход моих мыслей, меня дергает за штанину Гамлет.