Всегда в моём сердце

Пролог.

Привычный утренний ритуал — знакомая кофейня, где делают самый вкусный ореховый латте, конфета в мягкой обёртке. Обязательно «Мишка на севере». У меня их огромный запас — можно небольшую армию накормить.

Ставлю стаканчик на столик, кладу сладости.

— Привет, милая.

Ночь была тяжелой. Рассказываю об этом своей невесте. Говорю о том, как ненавижу ночи. Ненавижу и люблю одновременно. Разве бывают такие эмоциональные качели? Чтобы сразу два в одном?

Наверное, бывают. У меня же есть.

— Сегодня снова снился привычный кошмар.

Она одна знает, как эти сны мучают меня. Она одна знает, как иногда я кричу ночами, чувствуя фантомную боль прошлого. Порой накрывает так, что я просыпаюсь, захлебываясь собственной кровью.

Только она одна может меня успокоить. Приложить ладошку к груди. Туда, где сердце разносит грудную клетку. И я затихаю. Демоны, приходящие в темноте, уходят. Чтобы следующей ночью явится за своей данью.

Иногда мне везет. Очень везет. Иногда их не бывает долго. Месяц, два.

Ненавижу свою слабость. Мужчина не имеет права быть слабым, не имеет права жаловаться. Да и я и не… Просто только она одна знакома со всеми моими демонами. И она всегда меня понимает. С полуслова, с полувзгляда. Даже не так. Я могу начать фразу, а она продолжит. Подхватит мысль, или движение.

Потому что она создана для меня. А я для неё. Это как-то сразу так получилось понять.

Часть I. «Мы слишком долго счастье искали…»

Вы когда-нибудь гадали на кофейной гуще? А если кофе на блузке случайной девушки с невероятными глазами?
Одна встреча перевернула мой мир.

Вернее не так. Я перевернул горячий напиток...

Опять не так...
Короче, меня зовут Тимур, и я очень зол. Даже в ярости.

Потому что сегодня узнал имя человека, сломавшего мою жизнь десять лет назад...

Самостоятельная история Тима из "Его сладкая девочка" https://litnet.com/ru/book/ego-sladkaya-devochka-b436959 и "Девочка из прошлого" https://litnet.com/ru/book/devochka-iz-proshlogo-b424037

Глава 01.

Тимур.

— Отец, — задыхаясь, кручу в руках белые листы. — Но… но… Ты знал, да? Знал?!

— Догадывался.

По тому, как великий и ужасный Олег Васнецов отводит глаза, понимаю. Не просто догадывался. Точно знал. Знал и ничего мне не сказал.

— Давно?

— Что?

— Давно ты прикрываешь эту суку?

— Тимур, пойми. Тогда тебя по кускам собирали. Ты хоть на секунду себе представь, что я чувствовал, когда бойцы сказали про труп парня в подвале?

Отец подскакивает с кресла и начинает шагать по кабинету, держась за сердце.

— Ты сам был там.

— Был. Был, Тимур! Был, и пока обшаривали верхние этажи, пацаны вытащили девчонку. Никто не знал, где вас держали. И что вы были вместе.

Упоминание о маленькой девочке, пережившей со мной несколько дней ада, отдается болью в груди. О ней я тоже не забывал. Никогда не забывал. Знаю, что она вылечилась и живет в другом городе.

Мы дружим с её братом. «Не разлей вода» прям. Но для нас обоих воспоминания о тех днях — табу. О таком не говорят и не рассказывают даже самым близким. По крайней мере, я не готов.

Знаю, но никогда не спрашиваю о ней. Достаточно моих кошмаров, отбрасывающих почти на десять лет назад.

Не могу про это слушать. Меня взрывает изнутри просто. Бросаю отцу, что дома поговорим, и выскакиваю из его кабинета.

Мчусь по коридору, не смотря по сторонам. Я в бешенстве. Хочется убивать. Жуткое состояние если честно. Кровавая пелена перед глазами и шум в ушах.

— Аааай, — слышу звонкое сквозь бешеный стук сердца.

Моргаю, чтобы «настроить фокус».

— Твою мать. Извините, — цежу сквозь зубы. — Обожглись?

— Вроде нет. Он почти остывший был.

Рассматриваю уродливое коричневое пятно на белоснежной блузке. Поднимаю взгляд выше. Молоденькая девушка. Девчонка совсем. Кусает губы, пытаясь оттянуть мокрую ткань от груди. Грудь, кстати, что надо. Я успел оценить. Нормальная такая двоечка. Подходит её хрупкой фигурке.

— Ещё раз извините. Я не специально.

Готовлюсь к возможным словесным проклятиям в свой адрес. Но незнакомка неожиданно улыбается:

— Видимо, не судьба сегодня кофе выпить. Это третий за утро.

— Третий?

Странная девчонка хихикает, по—детски прикрывая ладошкой рот. Забавная она.

— Ну да. Сначала дома чашку опрокинула, потом у метро стакан выбили и теперь вот… Блузку жалко, новая… Зато могу гадать на ней. Как на блюдце, только на блузке. Вот Вы что видите?

Задницу я вижу. Большую и чёрную. Но не пугать же её такими мыслями.

— Я могу компенсировать. — Достаю бумажник. — Сколько?

— Эм. Что?

— Блузка сколько стоит?

Не понимаю, почему я всё ещё стою в этом коридоре и разговариваю про кофту.

— Впрочем… — отсчитываю несколько крупных купюр и сую девчонке в руки. — Думаю, хватит.

— Вы… Вы…

— Мало?

Скептически смотрю на милое создание. Сомневаюсь, что у нее одежда из именитых бутиков. Но тянусь за бумажников вновь. Справедливо — все-таки я её облил, лишив ещё и кофе. За всё надо платить в этой жизни. Даже за подобные косяки.

Однако незнакомка, громко фыркнув, засовывает купюры в пустой стакан и вручает его мне.

— Приятного аппетита.

И стремительно удаляется по коридору, стуча каблучками.

Охренеть. Это чё сейчас такое было?!

До хруста сжимаю стаканчик и устремляюсь за девчонкой. Последнее слово всегда должно оставаться за мной!

Глава 02.

Тимур.

Выскакиваю на улицу, но наглой девчонки уже след простыл. Быстро бегает, однако.

Фыркаю раздраженно и возвращаюсь обратно. У меня здесь есть еще несколько нерешенных дел.

Заглядываю к приятелю. Не скажу, что мы близкие друзья, но общаемся и время от времени ходим вместе в бар. Вот за этим я как раз и здесь.

— Дэнчик, давай прошвырнемся сегодня? Мозги проветрим?

— Легко. А чего сам приехал? Позвонить не судьба?

— У отца был.

Как вспоминаю причину визита, снова начинает колбасить. Сука!

Можно было бы завалиться к одному из пацанов, но они слишком хорошо меня знают. А открывать душу я не готов. Это чересчур глубоко и слишком уж личное. Надо самому переварить, пережить и принять. А потом действовать.

У подобного поступка нет срока давности. Поступка, блять. Преступления, вся мерзость которого только сейчас вылезла наружу.

— Ты во сколько освободишься?

— Часам к пяти.

Бросаю взгляд на экран мобильного. До встречи еще четыре часа. Успею сгонять домой, переодеться и забрать из гаража отца байк.

— Слушай, Дэн, — разворачиваюсь у двери, — что за девчонку встретил в коридоре? Светленькая такая, невысокая.

— Понравилась что ли?

— Дерзкая, зараза. Проучить хочу.

— Ну это вряд ли.

— С чего…

— Стажерок прислали, полкан наш орал всё утро. Ему работники нужны, а не девки, на которых всем отделом слюни пускать будут.

Ну да, ну да. На такую девочку… твою мать, я вообще-то не об этом хотел подумать!

— Ладно, понял. До встречи тогда.

Отмахиваюсь приятелю и выхожу за дверь. Гадкая мелкая девчонка. Это теперь дело чести — найти и сказать своё слово.

Прикуриваю на ступенях, рассматривая улицу. Интересно, могла она оказаться на остановке? Я уже успел проверить навигатор и увидеть, что у перекрестка авария и движение минут двадцать как стоит. А если она передвигается на общественном транспорте, у меня есть неплохой шанс перехватить стервочку на остановке.

Думаю, стоит поторопиться. Прыгаю за руль и выезжаю с парковки.

Хрен его знает, зачем мне это надо. И я еще не продумал, что ей скажу. Но выходку со стаканчиком спускать нельзя.

Пропускаю встречную машину, и в зеркале заднего виду наблюдаю пропажу. Оп-па, на ловца и зверь бежит. Открываю окно и окрикиваю незнакомку:

— Подвезти?

— О, мистер «всех куплю»? Спасибо, не стоит. Боюсь запачкать дорогие сиденья своей одеждой.

— Я готов извиниться.

— Хм, — девушка замирает на месте. — Если готовы, слушаю.

— Извини.

— Простите, но нет.

— Почему?

— Ну, может, потому что люди так не извиняются?

— Так — это как?

Мне смешно. Она задирает нос кверху и шагает вперед. Важная такая.

— Не упади.

— Благодарю за совет. Разберусь.

— Самостоятельная?

Жду очередную язвительную реплику в ответ, но блондиночка включает игнор.

— Эй, я с тобой разговариваю вообще-то.

Молчит.

Зараза мелкая.

Вылезаю из машины и в пару шагов настигаю вредную особу. Обгоняю и иду спиной вперед. Офигеть у неё выдержка. Ведь видит меня, но делает вид, что смотрит в стену.

— Извини ещё раз, — иду на попятную. — Слышишь? Я был неправ.

Стервочка? О нет. Настоящая стерва. Ни один мускул не дрогнул.

Может, глухая на одно ухо?

— Я извинился. Дважды. Ответишь?

Хмыкает, когда со всей дури налетаю спиной на шлагбаум, но очень быстро возвращает прежнее выражение лица.

Ладноооо. Меняем тактику. Разворачиваюсь и иду с ней рядом. В кармане трезвонит мобильный, но я молча сбрасываю вызов.

Засовываю руки в карманы джинсов и следую за незнакомкой. Не сбиваясь с шага куда-то целеустремленно идет. Интересно, куда?

Ага. Останавливается у входа в торговый центр, что-то ищет на плане и направляется на второй этаж. Посмотрим, что у нас там.

Ну мог бы догадаться. Входит в отдел женской одежды. Конечно, блузка-то у нее под пиджачком моими стараниями испорчена.

Готовлюсь к скучному ожиданию, но девчонка оперативно перебирает вешалки и, взяв несколько, удаляется в примерочную. Ловлю консультанта за локоть и, улыбаясь во всем тридцать два, прошу упаковать подошедшие вещи, пробив их мне.

Девушка понятливо улыбается и следует к моей занозе в заднице.

Кассир щелкает несколько кофт, укладывая в пакет, и вопросительно мне кивает. Подхожу и прикладываю телефон к терминалу. Как раз зараза идет мимо, держа в руках одну блузку.

Черт, сразу-то чего все не отдала сотруднице?

С улыбкой жду, повесив пакет на мизинец.

Теперь я загладил свою вину? Снизойдет до ответа?

— Держи, — подхожу ближе. — Взамен испорченной.

Ну не девчонка, а Снежная королева. Взглядом замораживает. Рукой сдвигает покупку и идет на выход. Бля, ладно, на парковке я облажался. А сейчас?! Извинился? Да. Новые шмотки купил? Тоже да. Могла бы и «спасибо» сказать. А она даже в мою сторону больше головы не повернула.

Ещё телефон этот раздражает. Вообще-то у меня нет такой хваленой выдержки, как у Севера. Мне иногда кажется, ему дуло к виску приставят, а он глазом не моргнет. Там характер ого-го. Я более взрывной.

Вот и сейчас готов уже рявкнуть на эту недотрогу. По-хорошему послать бы её. Не хочет и не надо. Но как магнитом тянет. Хочу, чтобы ответила. Дело уже не принципа. Дело униженного самолюбия.

— Ты что о себе возомнила? Что я бегать буду? — Не выдерживаю и останавливаю за локоть нахалку. — Хотела извинений — получи. Словами, действиями. Чего еще-то надо?

Молча. Молча, блять, она демонстративно осматривает меня с головы до ног, и показывает средний палец.

Мелкая сучка. Ну ты сама напросилась!

Хрен его знает, что перемыкает в моей башке, потому что я швыряю пакет и дёргаю девчонку, впечатывая в свою грудь

— Не много ли на себя берешь, малая?!

Глава 03.

Тимур.

Лет семь-восемь назад я ещё мог бы как-то объяснить свой дебильный поступок выбросом гормонов или недостатком серого вещества в черепной коробке. Но сейчас… твою мать?! Как?! Что?! Что я творю?!

Внутренний голос орёт, что я дебил, а я…

Я впиваюсь в этот наглый рот, который недавно кривился в презрительной усмешке. Девчонка упирается ладонями в мою грудь, пытаясь остановить сумасшествие, но куда ей против моей силы? Ловко завожу руки за спину, смыкаю её тонкие запястья одной ладонью. Второй фиксирую голову занозы, не давая отстраниться. Тяну её на себя, лишая полностью кислорода и возможности вдохнуть. Она все-таки судорожно пытается наполнить легкие, и я пользуюсь её замешательством, проталкивая свой язык.

Хочется закатить глаза и застонать от удовольствия. От невозможной сладости этой странной девчонки. Не понимаю, что происходит, но ощущения запредельные.

Незнакомка перестает вырываться, опускает ресницы и расслабляется. Давая возможность ласкать её язычок.

— Сучка, — вырывается громко, потому что она, поймав меня на крючок, со всей дури прикусывает губу. Рот наполняется металлическим привкусом. — Думаешь, выиграла? Как бы не так!

Стираю выступившую кровь двумя пальцами и зачем-то провожу ими по губам, которые только что так сладко целовал.

— Ты больной? — Она отворачивается и плюётся.

— Извини. — Я и правда больной. В голове стучит, а сердце проламывает ребра. — Сам не знаю, что на меня нашло. Может, Сатурн не под тем углом вошел в Венеру?

Шутка на слабую двоечку, но мелкая прыскает.

— Отпусти руки.

Не замечаю, что по-прежнему её держу. С сожалением размыкаю ладонь. Она тянется растереть запястья, но я перехватываю и сам провожу пальцами по нежной коже.

— Давай опробуем ещё раз?

Улыбаюсь, принимая поселившуюся внутри мысль, что не могу её отпустить просто так. Мне нужно ещё хотя бы минут десять в обществе странной девчонки. Невероятным образом её присутствие успокаивает и усмиряет гнев.

— Как тебя зовут?

Незнакомка молчит. Размышляет.

— Если я назову имя, ты уйдешь?

— Честно?

— Угу.

— Нет. Я хочу загладить свою вину. Хотя бы за разлитый кофе.

— Это лишнее.

— Хорошо. — Согласно киваю. — Тогда просто… Короче, давай честно по пунктам. Извини, что не сдержался. Это первое. — Тяну её за руку и загибаю первый пальчик. — Мне понравилось. Это второе. И я не хочу никуда сейчас уходить. Это третье.

Наверное, я её пугаю. Даже не наверное, а наверняка. Но, чёрт возьми, я реально не хочу никуда сваливать. Без шуток.

— Окей. Давай попробуем.

Я уже не надеялся на ответ.

Зеркалит мой жест, перехватывает руку, разворачивая ладонью наверх.

— Больше так не делай. — Загибает указательный палец. — Мне не понравилось. Предпочитаю пить кровь на ночь, так вкуснее. И я тоже не хочу, чтобы ты уходил.

— Один-один.

— Ульяна, — девчонка расправляет мои пальцы, соединяя наши ладони в рукопожатии.

— Тимур. — Подношу наши сжатые руки к губам и прикасаюсь к её запястью.

— По кофе?

— Я действительно спешу. Ты, судя по забегу в коридоре, тоже куда-то торопился? — Она вопросительно приподнимает бровь, а я вспоминаю начало дня. Целый временной пласт перевернулся, а на самом деле чуть больше часа пролетело.

— Уже не тороплюсь. Провожу?

— А я пришла почти.

— Не понял?

— Я здесь работаю.

— В кафе?

— Нет. На втором этаже.

Вспоминаю, что там одни секции и спортзал. Фигурка у девчонки зачётная. Какой-нибудь фитнес—инструктор?

— Группу ведешь?

— Типа того.

— Возьмешь меня к себе?

Хихикает. Весело ей.

— Попробуй. Можешь у администратора записаться. Скажешь, что мечтаешь попасть в мою группу. Я предупрежу, чтобы тебя без конкурса взяли.

— Оооо, да ты крутой инструктор?

— Ты даже не представляешь, насколько.

От улыбки Ульяны на душе становится теплее. Хочется улыбаться в ответ. Улыбаться и не думать, что там — за стеклянными дверями озлобленный мир. Что там процветают предательство и ненависть, непонимание и обиды.

— Во сколько ты заканчиваешь? Если я тебя встречу?

В голову не приходит даже мысли, что девчонку вполне может быть, кому встречать.

— Не очень хорошая идея. Я не всегда заканчиваю вовремя. Мои… эээ… клиенты периодически остаются после занятий подтянуть навыки.

О нет. Эти слова мне категорически не нравятся, и я твёрдо решаю попасть в группу мелкой занозы. Хочется посмотреть, что там за клиенты с особыми навыками.

— Ну я пойду? Буду ждать в группе. Если все-таки решишься.

Широкая улыбка, легкий взмах руки, плавная походка. Я тупо залипаю, глядя ей вслед.

В себя прихожу, когда в кармане отчетливо начинает вибрировать телефон.

— Да, Север.

Друг звонит узнать, как прошла встреча с отцом. Говорю, что сдали нервы и никакого продуктивного диалога не получилось. Одно вынес точно: батя знал. Даже если на уровне догадок или интуиции, в чем я сомневаюсь, он мог бы… мог бы рассказать. Хотя бы намекнуть. Но он, сука, он молчал! Все эти годы молчал!

Рядом был. Поддерживал. Любил. Но молчал.

Я же видел слезы в его глазах. Видел, как он в кровь кусал губы, сидя в больничной палате. Я знал, что ночами он орет не от боли в печени, как говорит всем, а от ужаса. Того ужаса, что мы пережили вместе.

Но… сукааааа!

Глава 04.

Тимур.

На телефон падает сообщение от Дэна, что он появится раньше. И хорошо. Я успел забыть о встрече с приятелем. Всё-таки девчонка смогла неплохо так размотать мои натянутые нервы.

Кстати…

Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к стойке фитнес-зала. Надеюсь, я не ошибся, и новая знакомая работает именно здесь.

Ответ радует. Девчонку действительно здесь знают. Более того, она предупредила про мой возможный визит. Так даже лучше, не приходится объяснять лишнего. Мне предлагают прийти завтра после восьми, но уточнить у дежурного администратора номер зала. Сдается мне, меня ждет подвох. Надеюсь, девчонка не ведет занятия по какой-нибудь стрип-пластике. Не то, что я плохо двигаюсь. Но каблуки мне явно не пойдут. Спрашиваю про оплату и получаю в ответ, что пробное занятие бесплатно. По плохо сдерживаемым улыбкам укрепляюсь во мнении, что что-то здесь не чисто. Собираюсь подойти к расписанию и по времени прикинуть, какие занятия во сколько, но меня отвлекает звонок Давида.

Один из друзей звонит и приглашает поехать в выходные отдохнуть за город. В принципе, дел особых у меня нет, и я отвечаю согласием. Представляю почему-то, что девочка Ульяна прекрасно будет смотреться в плетеном кресле около костра.

Охренеть, конечно, меня занесло после пары часов знакомства. Но фантазия настойчиво возвращает образ малышки в клетчатом пледе. Спускаюсь на первый этаж и иду к выходу, но застываю, зацепившись взглядом за интересную деталь.

На улицу выхожу, прикуривая сигарету, прижимая рукой к боку синий плед с ярко-желтыми квадратами. Именно этот цвет больше всего подойдет вредной занозе. Осталось только уговорить и у меня есть пара дней.

В бар приезжаю неожиданно поздно. Задерживаюсь, просматривая срочные письма из офиса. Хорошее образование и неплохая соображалка дают возможность неплохо реализовать себя в любимом деле. А с поддержкой друзей мы сейчас раскручиваем совместный крутой проект. Сил уходит много, но оно реально того стоит. Поэтому между отдыхом и работой я, безусловно, делаю выбор в пользу второго.

— Прости, работа, — жму другу руку, посматривая на девушку, которую тот, не стесняясь, лапает. В другой день я бы уже спросил красотку о подружке, но сегодня мои мысли заняты вредной маленькой особой. Удивительная она все-таки.

— Чему улыбаешься?

— Да так. О своём.

Как же она сопротивлялась, как дерзко укусила, а потом сдалась. В глазах плясали чертики. Готов поклясться, я реально видел в зрачках чертенят, которые показывали мне язык. С ней точно не будет легко, но я, кажется, готов попробовать.

Не планировал напиваться, но сам не заметил того, как перестал адекватно реагировать на окружающую действительность. Перед глазами начало плыть изображение, а в уши словно воды налили.

Хлопаю Дэна по плечу, сомневаясь, что мои прощания ему вообще нужны. Он языком своей черненькой уже до желудка достал, не меньше.

Уже в такси дотрагиваюсь до чуть припухшей губы и расплываюсь в улыбке: до скорой встречи, вредина. До ооооочень скорой встречи.

***

Ненавижу утро. Особенно, когда оно начинается с хлопка двери и громкого голоса.

— Дейв, твою мать, какого хрена?

Закрываюсь подушкой, чувствуя, как по спине течет струйкой ледяной ручеек.

— Ты ох*ел!?

Негодую все также из-под подушки. Сил встать и врезать другу просто нет. И этот гаденыш прекрасно знает.

— Ты меня спрашиваешь, какого хрена? Это мой вопрос? Ты явился под утро в мою квартиру, разбил новый натахин набор с какой-то херотой для лица…

— Подожди…

Стараюсь сообразить. Так-то я из бара домой вчера ехал. Такси вызвал точно на свой адрес.

— Дай-ка телефон.

— Встань и возьми.

— Лихацкий, не будь скотиной. Дай больному другу телефон и принеси таблеточку?

— Надеюсь, ты мне сможешь адекватно объяснить, почему я сейчас буду изображать фею-крестную.

— Давииид, таблетку принеси. И воду оставь.

Сволочь ставит бутылку на подоконник, до которого я при всём желании из своего положения не дотянусь. Мало я вчера его девке разбил рыльные приблуды. Будет моя месть за издевательства. Да и спутницу он выбрал себе… Её в нашей компании больше терпят из-за него, чем реально кто-то хорошо относится. Хорошо, у них не так серьезно, как могло бы быть. Хотя Стефа и старается изо всех сил. Особенно начала из кожи вон лезть, когда у друга дела с ресторанами пошли в гору.

Со стоном все-таки доползаю до желанной тары и прикладываю ко лбу. Черт. Я же к отцу собирался. Поговорить.

Поговорить, сука. Раньше надо было. Теперь какие уж разговоры. Но зла на него нет. Вчера пока пил сумел осадить собственный гнев и попытался понять. Кое-что стало яснее, но не до конца. Поэтому беседы на повышенных тонах не избежать.

— На кухню ползи, туловище. Я тебе кофе сварил.

Оооо напиток богов. Лихацкий варит офигенную арабику. Талантливый мужик, и друг надежный. Не проболтается, не осудит. Ну сегодня он прав. Хотя до сих пор не пойму, как здесь очутился.

— Рассказывай, что за повод?

— Потом.

— Понял. Помощь с моей стороны нужна?

— Пока нет. Спасибо, Дейв.

— Да ладно. Ещё сопельки пусти. Но в следующий раз предупреждай. Хорошо, я один был.

— Слушай, Стефе все равно. Даже если б я присоединиться захотел. Ты только карту вовремя ей пополняй.

— Проехали, Тим. Не начинай.

— Да молчу я, молчу.

Лихацкий быстро переводит тему, начиная обрисовывать свою новую задумку. Семейный ресторан с упором на досуг детей. Тема не новая, но интересная. А с его любовью к малышне и вовсе зайдет на ура.

— Тебя подкинуть до дома?

— Неа. Я еще посплю. Но с меня обед.

— Не-не-не, я еще жить хочу. Я тебе курьера пришлю часам к трем. Заодно попробуешь, нового повара взял. Готовит — улёт.

Друг отчаливает, а я иду отмокать в ванну. Жаль не догадался вчера взять телефончик упрямой блондиночки. Сейчас бы позвонил, чтобы поухаживала за мной. Костюм медсестрички ей бы очень подошел.

Глава 05.

Тимур.

Занятная вещь — предвкушение. Тут очень важна грань — если очень долго желать чего-либо, можно перегореть. Быть может, назначь девчонка мне встречу где-нибудь через пару недель я бы уже и не стремился пересечься. Хотя… самого себя не обманешь: она крепко так засела у меня на подкорке и мне до безумия интересно подобрать к ней ключик. Правда, мелкая она. Я привык к девушкам постарше, которые четко знают, чего хотят от мужчины и чего мужчины хотят от них.

Чем больше я сегодня размышлял про девочку, тем больше склонялся к выводу, что она если и была с кем-то, то максимум с одним-двумя. Есть в ней что-то такое, позволяющее рассмотреть не растраченную нежность и любовь к окружающему миру. И нет значков евро в глазах. Кстати, да. Я сразу и не понял, что в ней напрягло. А это именно напрягло — ей будто было безразлично, кто перед ней. Будь я обычным студентом, она наверняка общалась бы со мной точно также.

Итак, предвкушение… Что же ты приготовила для меня, маленькая зараза?

На всякий случай захватил с собой спортивные штаны и майку. Пусть даже девчачья группа — поскакать на мяче или скакалке — да не вопрос. Вот если подвох кроется в детском фитнесе или стрипе, тут сложнее. С детишками попробую справиться, но на шесте себя не представляю. Ладно, скоро всё узнаем.

У вчерашней девчонки на стойке уточняю номер зала и, переодевшись, иду навстречу судьбе. Пафосно так себя настраиваю. Кто б знал, что так могу.

Да нееееет! На всякий случай сверяюсь с планом. Пришел по адресу. Перед закрытой дверью сидит несколько… твою же мать!.. беременных фито-няшек.

— Вы сюда? — Обреченно интересуюсь у ближайшей, понимая, что попал по самые помидоры.

— Да, — дожевывая яблоко, согласно кивает женщина. Как она с таким животом заниматься собирается?

В полном шоке пытаюсь вернуть бровям прежнее место на лице и по-тихому пячусь к стенке. Внутренний голос гаденько хихикает. Ведьма, блин. И на попятную не пойдешь, засмеет…

Пока сражаюсь с собственными мыслями, из двери выглядывает растрёпанная голова моей злючки и удивленно складывает бровки домиком:

— Пришел все-таки ? Не страшно?

— Страшно, — растягиваю губы в улыбке. — Но у меня предложение: если я выдержу занятие, ты выполняешь моё желание. Идёт?

— А ты не наглеешь, парень? Так-то я тебя сюда и не звала.

— И все-таки . Неужели самой неинтересно?

— Нуууу… давай попробуем. Только желание в пределах рамок приличий, иначе договор аннулируется сразу.

— Согласен.

— Ну раз согласен… Заходи.

Дверь открывается шире и Ульяна пропускает меня в зал.

Нагло рассматриваю фигурку девушки, обтянутую черными лосинами и такого же цвета футболкой. На ногах обычные резиновые кроксы. А где же соблазнительные шортики и маечки? Или это чтобы беременные не чувствовали себя временно обделенными?

— Уверен, что готов?

— Уверен.

Ну чем она может меня напугать? Фитболами (наконец вспомнил, как эта хрень называется), упражнениями на растяжку или укрепление мышц? Да тьфу, это же легкотня.

— Тогда сложи маты вдоль стены в одну стопку. Справишься?

Задание странное, конечно, но почему не помочь девушке. Интересно, до меня это кто делал?

Стаскиваю в угол зала маты, потом мячи и платформы, на которые мне показывает Ульяна. А потом мне в руки вручают…

— Пылесос?! На хр… зачем?

— Чтобы убрать в зале.

— Но… — В недоумении смотрю на неё.

А она совершенно невозмутимо улыбается:

— А ты думал, кем я работаю здесь? Кто возьмет первокурсницу на работу инструктором?

— Э…

Черт, мне нечего сказать.

— Сдулся уже? Ладно, давай сюда, — она выдергивает из рук инвентарь и оттесняет меня к дверям. От неожиданности поддаюсь ей. — Посмеялись и хватит. Пока, Тимур. Спасибо, что навестил, но мне работать надо.

В её глазах вижу грусть и укор. Или мне так кажется. Я пока не понял её и не могу распознать её взгляд.

Так и не дав раскрыть рта, меня неожиданно сильными руками выставляют за дверь и закрывают её. На ключ. Я это точно знаю, потому что слышу повороты в замке.

Зашибись. Других слов просто нет. Пару раз стучу в дверь, но не получив отклика, разворачиваюсь и ухожу в раздевалку. Студентка-первокурсница, подрабатывающая уборщицей. О… ошеломительное, блять, комбо.

Мозг требует дозу никотина, и я тороплюсь на воздух, чтобы подумать. Сейчас это выглядит бегством и самому от своего поступка становится неприятно. По чесноку, мне нет особой разницы, где работает девчонка. Ну убирает и убирает. Больше напрягает даже то, что ей максимум восемнадцать-девятнадцать.

Что-то подсказывает мне, точек соприкосновения у нас нет. А мой интерес — вполне сойдет за простое временное явление. И от этих выводов в районе солнечного сплетения становится холодно.

Выкурив несколько сигарет одну за другой, запрыгиваю в тачку и, побарабанив по рулю, выезжаю с парковки. Параллельно забиваю в поиск запрос и разворачиваюсь на ближайшем перекрестке. У меня осталось сегодня ещё одно нерешенное дело.

Отца нахожу в кабинете. Он дремлет в кресле, откинувшись на спинку. Застываю при входе. Сдал. Видно, что последнее время здоровье начало подводить. Под глазами появились круги, стал быстрее уставать. Виски совсем седые уже. Хотя такими они стали еще десять лет назад.

Мысленно стучу кулаком по стене. Аккуратно прикрываю дверь и выхожу, чтобы не разбудить отца.

Набрав в холодильнике еду, поднимаюсь в свою бывшую комнату. Здесь ничего не трогали, оставив на местах, как было при мне. Когда я жил с родителями. Давно это было.

Плюхаюсь на кровать и жую сухомятку, посматривая краем глаза незатейливый сериальчик. Сам же возвращаюсь мыслями к прошедшему вечеру. Перед глазами так и стоит этот укор. А с другой стороны чего она ждала? Сама вытолкала. Выглядит оправдание на самом деле скотским. Будто я себя сейчас пытаюсь обелить перед совестью.

А ещё свербит мысль: как она там? Закончила? Устала? Как доберется до дома так поздно?

Глава 06.

Тимур.

Конечно, я не успеваю. Тупо было бы надеяться, что всё случиться как в фильме про любовь: он приезжает и успевает перехватить её в последние секунды. Горячий поцелуй, любовь и титры. В жизни это ни фига не прокатывает. Здесь правят закон подлости и закон бутерброда.

Сначала я встреваю в пробку на въезде в город. Стою и нервно барабаню пальцами по рулю. Чую, девчонка уже давно свалила домой и видит сны про лунтиков и телепузиков. , да я даже не знаю, какие мульты сейчас смотрят дети. А она наверняка же смотрит. Девочка совсем. Хоть и характер настоящей заразы. Может, обидел кто-то в прошлом, что она сразу иголки выставила?

Без лишней скромности, бабам я нравлюсь. Не было такого, чтобы в клубе подойти и уйти ни с чем. Девки сами на шею вешаются. А эта... Во всем особенная. Простая такая. Нет. Это слово никак с Ульяной не сочетается. Она...

Следующие минут пятнадцать я втыкаю во впереди стоящую машину и подбираю слово, которым мог бы охарактеризовать девочку. Перебираю все знакомые прилагательные, но не нахожу подходящего. В какой-то момент по радио звучит песня о чародейке, и я нахожу то, что долго искал. Чарующая. Точно. Она именно такая: манящая и чарующая. А я, как малолетка, поплыл от неё. Реально ведь поплыл.

При первой же возможности объезжаю затор, преодолев высокий поребрик. Дворами выезжаю к торгушке и утыкаюсь в закрытые двери. Ну, ожидаемо, чего уж. Времени почти час. В мозгах крепко засело, что мне надо увидеть строптивую малышку. О, кстати! Строптивая — тоже ведь про неё. Можно словарик завести и записывать всё, что я подберу Ульке. Имя красивое у нее.

Улька, Ульянка, Уля, Ульяшка.

Набираю Дэна и в ультимативной форме требую от него данные стажеров. Приятель в хлам пьяный и никак не может понять, чего я от него хочу. На пальцах объяснять не получается, и я начинаю психовать. В этом городе я могу найти практически любого человека, но нужны хотя бы примитивные вводные данные. Нет, реально и без имени, по фото. Но времени на это уйдет вагон. А я таким вагоном не располагаю.

Надо подумать логически. К отцу стажеров могли прислать только из двух ВУЗов города. Потому что он с ректорами на короткой ноге. Теоретически, если подключиться к их базе...

... В четыре часа двадцать шесть минут я стою у дверей квартиры Ульяны и пьяно улыбаясь, барабаню в дверь. То, что она может жить не одна, не ночевать здесь или вообще быть только прописанной — это всё мимо. Я искал, нашел и мне пооооофииииг на остальное. Не совсем мне, а бутылке коньяка, влитому во время сидения за ноутом. Но это уже лирическое отступление.

Сажаю огромного покемона, которого нашел в круглосуточном магазине, на пол. И начинаю барабанить двумя руками. Ехал я за цветами. Потом увидел акулу. Прикольную такую. Большую. Но злую. А потом вот... Ну для необычной девочки нужен же необычный подарок? Я и цветок купил. В горшке. Забыл, как называется. У меня на ладони написано.

О, опунция. Колючий,. Прям как моя Ульяшка.

Я уже готов сдаться и сесть на ступени, чтобы дождаться утра, когда слышу тихие шаги.

— Уль, открой, — зову. — Это Тимур.

И по хрен, что на весь подъезд. да, на всю парадную. Питер же. Мне все равно, но Ульянка наверняка из тех, кто мог бы прицепиться.

— Парадная или подъезд? — Выдаю то, о чём думаю, рассматриваю сонные глаза.

Мииииилая такая. Хочется к себе прижать, носом в макушку зарыться.

Но мне нельзя. Я.

— Парадная. — По глазам вижу: не ждала.

Картина Соловьева «Не туда заехали». Я в её глазах это читаю. Ни—ни, никакого Репина. Дейв, который любит докопаться до этих тонкостей, может мной гордиться. Не зря просвещал.

— Это тебе, — протягиваю ушастого монстра. — И это. Только он колючий.

— Кактус в пять утра? Оригинально!

— Какой кактус? — Подглядываю на ладонь. Но буквы начинают плыть. — На, читай.

— Опунция. Это кактус, Тим. Разновидность его. Он вообще-то один из самых опасных.

— Как ты, Уль, — бормочу, вваливаясь в прихожую.

Тесное помещение. Темное. Свет попадает из комнаты.

— Ты одна?

— С мужем и тремя детьми. Надо чего?

— Не смешно. Я в курсе, что ты не замужем. И детей у тебя нет.

— Ну раз тебе известен мой адрес и подробности личной жизни... Повторяю: чего надо?

— Я, Уль. Прости, а?

Тяну к ней свои лапы и, заграбастав, прижимаю к себе. Тёплая такая.

— Руки убрал, — рычит.

— Не могу. Fermement coincé, — вспоминаю уроки репетитора. Она обычно так шипела, когда я залипал в телефоне. Неправильное употребление. Ох неправильное. У меня лучше получилось.

— Laisse-moi partir!

— Даже так?

— А ты думал, — хмыкает, пытаясь вырваться.

— Не, Уль, я уже раз поддался. Больше нет. Как хочешь.

А что, я пьяный, мне сейчас море по колено.

Пока мы боремся, девчонка задевает принесенный цветок и царапает палец. Вскрикивает и подносит к своим губам. Перехватываю её руку и провожу по ранке кончиком языка.

Она замирает. Мне кажется, я слышу, как бешено колотится её сердечко. У меня также.

Опытный же. Столько всего было с девчонками. А тут...

— Инсолито.

Хмурит брови. Попалась! Не всё-то ты знаешь.

— На диване спать будешь. И никаких рук.

— Буду. Никаких.

Скрещиваю пальцы за спиной, как в далеком детстве.

Да—да, никаких... пока сама не попросишь... добавить руки...

________

Fermement coincé (франц.) — прочно застрял.

Laisse-moi partir! (франц.) — отпусти меня!

Insolito (итал. ) — необычная.

Глава 07.

Тимур.

Мышцы затекли, и я пытаюсь повернуться, натыкаясь на что-то мягкое. Этим «чем—то» оказывается спинка дивана. Откуда в моей квартире диван такого цвета соображаю долго. Успеваю лечь на спину и зажмурить глаза от яркого света.

— Проснулся?

Насмешливый голос звучит сбоку, и я с трудом поворачиваю голову.

Ульяна. Домашняя такая: в шортиках и бирюзовой футболке. Очень подходит её глазам!

Растягиваю губы в улыбке: — Доброе утро!

— Скорее день. Уже люди с обеда идут. А Вы. Тимур Олегович, всё спите.

— Ммм… Документы посмотрела? По чужим карманам лазить нехорошо.

Щурюсь, соображая как поскорее принять вертикальное положение. Спина болит, будто меня на кол посадили. И в башке шумит. Но это хотя бы ожидаемо.

— Нехорошо вваливаться в чужой дом. А я твои вещи не трогала. Не один ты умеешь пользоваться логикой.

— Что-то я плохо тебя понимаю.

— Ооо, а я-то с тобой как с равным. — Хохочет, показывая ряд ровных белых зубов. Ловлю себя на том, что хочу провести по ним языком.

— Сделай скидку на моё состояние, жестокая!

— Или на возраст?

— Нахалка. Я ведь накажу.

— Ты сначала встань и догони.

— Я же догоню.

— Догони. Но помни обещание: без рук.

Хитрая, да? Но я-то хитрее…

— И откуда в итоге ты узнала, как меня зовут?

Отвлекаю, соображая, в какой угол лучше загнать девчонку. Вспоминаю, что ночка была бурной, и мне не мешало бы принять душ и сожрать тюбик пасты. Наказание откладывается, но не отменяется.

— Сложила два плюс два. Мы встретились в офисе. Ты летел из кабинета директора. Ты на него похож. Ну и вообще-то у него на столе твоя фотка.

— Маленькая Пуаро, — она так забавно задирает подбородок. Гордится своими выводами.

Любуюсь ей. Удивительно рассматривать её снизу. Раньше из этого положения люди мне казались… короче, смотреть не на что. А она красивая. Вот из—за чего у человека меняются вкусы, эталоны, принципы? Дейв терпеть не может брюнеток. Егор — девственниц. И я твердо убежден, что каждый из них по итогу нарвется на то, чего больше всего опасались. Как и я: всегда стороной обходил малолеток. Если Улька реально окажется ещё и невинной… Тушите свет, срывайте занавес. Билеты можно сразу сжигать, а актеров прикопать в ближайшем лесочке. Потому что это будет ахтунг.

— По-твоему, я похожа на толстенького мужичка с усиками Гитлера?

Ржу, прижимая пальцы к вискам. Вот же ж… с острым язычком.

— Душ первый от кухни. Полотенце на стиральной машине. Щетку я тебе положила.

— Да ты находка просто. Может, ещё от головной боли что-то есть?

— Гильотину только вчера выбросила. Знаешь ли, места много занимала. Могу аспирин дать.

— О богиня, — ухмыляюсь, наконец-то поднимаясь с этого орудия пыток, — не откажи страждущему.

— Сейчас принесу… страждущий.

Богиня скрывается в дверном проеме, а я осматриваюсь. Вчерашний вечер помню очень и очень смутно.

Комната одна, но довольно большая. В нише стоит кровать, скрытая от посторонних глаз декоративными шторами из бамбука (вроде как). Письменный стол с ноутбуком у окна. Там же книжная полка. Сплошные тома по экономике и маркетингу. На подоконнике цветы. Особо выделяется вчерашний кактус. Он большой и в ярком горшке. Улыбаюсь. Мне кажется, она оценила. У стены напротив двери диван, на котором я спал, рядом шкаф с зеркальной дверью и… и все. Мебель вся светлая, но видно, что не новая. Пустовато. И очень чисто.

— А, как, кстати, ты меня нашел?

Мне протягивают стакан с растворяющейся шипучкой.

— Ты не думай, что я балуюсь. Для подруги держу, она редко, но метко может.

— Да я ничего и не подумал ещё. — Неужели не пьет? Она может. Правильная девочка. — А нашел… Мне пришлось пройти целый квест.

— Расскажешь? После душа? Я пока приготовлю тебе обеденный завтрак.

— Язвочка.

— Покемон.

Ни хрена себе!?

— Почему?

— Могу опунцией назвать. Выбирай.

— Окей. Покемон, так покемон. У него хотя бы ямочки на щеках, как у меня.

Топаю в душ. С наслаждением стою под прохладными струями. Приведя голову в относительный порядок, рассматриваю помещение. Молочного цвета плитка надраена до блеска. Зеркалом можно не пользоваться. Душ не очень похож на привычный душ в подобных квартирах. Выложенный плиткой поддон и занавеска. Душевая лейка на стойке и угловая полочка. Шампунь, маска для волос, гель. Обычно такое встретишь в гостиницах, но не в домах. В углу у раковины стиральная машинка и бежевая корзина для белья. Малюсенький навесной шкафчик, в котором (я проверил) пара кремов и духи. Никакой косметики или присутствия в квартире еще жильцов. Щетка одна. Полотенце одно. Не считая моего.

А ведь квартира её, не снимает. Я вчера пробил, когда наконец-то нашел беглянку.

Девочка—загадка.

Намыливаю тело гелем, утопая в запахе карамели. Девочка любит сладкое? — Понял, принял, запомнил.

Раздумываю, подразнить занозу, выйдя в полотенце, или пока рано. Склоняюсь к тому, что есть шанс за подобные шутки вылететь без права возврата. Натягиваю вчерашнюю одежду и прохожу на запах еды.

— Ммм, омлет, салатик и кофе? Ты меня балуешь, богиня.

— Ешь и рассказывай. А то так и будешь покемоном.

— Все-таки твоему бы язычку…

— Пффф… ты не оригинален. Рассказывай.

— Вот сейчас вообще не догнал.

— Типичный мужской ответ про язык. Доволен?

Мне ставят на стол пакетик сливок, и я благодарно киваю. Кофе я пью только с ними.

А ведь я её даже не просил.

— Я люблю латте с ореховым сиропом или дома со сливками. Подумала, может, ты тоже белишь?

— Что делаю?

— Ну белишь кофе. Сливки добавляешь. Бабушка так говорит.

Ореховый латте. Сливки. Бабушка. Записано.

— Я тоже так люблю. Спасибо. Правда интересно, как я тебя нашел?

— Очень. Особенно ночью. Удивил.

— Сначала, — закидываю в себя кусок пышного омлета и закатываю глаза: нереально вкусно! — вскрыл базы универов, которые могли прислать стажеров. Потом отфильтровал первый— второй курсы и девочек с твоим именем. Ты знала, что в твоем ВУЗе восемьдесят четыре Ульяны? Я в шоке был. Ну начал искать в соцсетях. Вы заразы, блин, у половины фоток нет.

Глава 08.

Тимур.

Хочу спросить, есть ли у неё кто-то, но умом понимаю, что нет. Девушка в отношениях (тем более такая, как Ульяна) не впустила бы постороннего мужчину в квартиру и не осталась бы с ним ночевать. Понятно, что я за себя ручаюсь и вреда ей не причиню. Но откуда она может знать это наверняка? И всё же мне интересно, почему она не выставила меня вон.

— Не хочешь или боишься?

Качает отрицательно головой, всё ещё закрывая ладонью губы. Целую пальчики, отмечая, как вкусно пахнет её кожа. Пусть это всего лишь ароматное мыло, но я никогда до этого не нюхал женские руки.

— Не хочешь?

Повторяет движение.

— Боишься?

Снова.

Новая игра? Может, пора рассказать мне правила? Или я могу сам их установить.

— Ты не побоялась впустить меня в квартиру, — перехожу на шёпот и делаю еле заметный шаг к ней. — Не побоялась остаться на ночь. — Еще тише. Ещё один шаг.

Теперь между нами нет расстояния. Мы соприкасаемся телами: её грудь и мой пресс. Я в сравнении с ней высокий. Она кажется аккуратной статуэточкой, а я большим медведем рядом. И тем не менее, мы офигенно смотримся рядом. Я вижу наше отражение в глянцевой поверхности фасадов кухни. Всегда недоумевал, зачем их делают — чуть тронешь, уже отпечатки пальцев. А оказывается, вот для чего.

— Почему-то я верю тебе. Что ты не обидишь.

Ульяна убирает обе руки за спину и говорит ровным тоном. Справилась с волнением, которое было. А оно было! Я ощущал, как вибрировала её грудная клетка.

— Не обижу, — подтверждаю. — А поцелуй? Ты не хочешь?

Дожил. Про поцелуй разговариваю. Не просто разговариваю. Вымаливаю практически. Но это не кажется сейчас нелепостью. Всё так, как должно быть.

— Не хочу. Это старомодно, возможно, но я считаю, что целоваться надо по любви.

Оу… ну я чего-то подобного ожидал, конечно. Такие, как она, верят в чувства и ждут своего принца. Хреново, что она не видит этого принца во мне, потому что я-то вот он. Когда ехал сюда, понимал, к кому еду, и с какими намерениями. Не просто ночь провести и adios.

— Et si je suis amoureux ?

— Ne peut pas être…

— Ich bestehe darauf!

— Извини, я не понимаю.

— А если так? Je suis immédiatement tombé amoureux…

— Почему ты не можешь говорить по-русски? И я не верю в это все равно.

— Так романтичнее. — Перехватываю её запястья сзади. — И ты поверь.

Шепчу в миллиметре от её губ. Не касаюсь, просто смотрю в глаза и вижу, как зрачок полностью затапливает радужку. От страха? Сомневаюсь.

— J'ai peur de m'épuiser.

— Сгорим вместе, — отвечаю, как она и просила. И прикасаюсь к коже. Ловлю мятное дыхание и запах карамели. Губы покалывает от желания впиться сильнее, присвоить её, показать, что я решил, решаю, готов… Но я лишь прижимаюсь и тут же отстраняюсь, оставив стоять девушку. Сажусь на своё место и невозмутимо заканчиваю завтрак.

Надеюсь, что невозмутимо. Внутри у меня настоящее грозовое предупреждение: шторм, ураган и сбивающие с ног эмоции.

Уля хлопает ресницами, но быстро возвращает самообладание и, улыбаясь, предлагает ещё кофе.

— Не откажусь, спасибо. У меня к тебе предложение.

— Слушаю.

— В выходные с друзьями собираемся на природу. Никаких вольностей, запрещенки, левых тёлок. Поехали со мной?

Я очень хочу, чтобы она ответила согласием.

Я безумно хочу узнать её ближе и в другой обстановке.

Я невероятно хочу познакомить её с близкими друзьями.

То, чего раньше никогда не делал.

Отпиваю горячий напиток и хмыкаю.

— Как же все-таки круто меняет жизнь глоток кофе.

— Особенно, если метнуть его в человека, да?

— Со мной это впервые, кстати.

— Да ладно? Я думала отработанный жест, чтобы познакомиться с девушкой.

— Ну тогда у тебя явно отработанный жест, чтобы избавиться от неприятного знакомства. — Намекаю, как она выставила меня, отобрав пылесос.

— Ладно. Один — один. На самом деле я йогу преподаю там. А убраться просто девочка попросила, она на неделю к маме уехала. Извини.

— Хм, — вот это поворот! — Получается, я выиграл наш спор? Оставь ты меня на тренировку, я легко бы смог её выдержать.

— Предположим… Но все-таки мы не обговаривали предмет спора. Крещение уборкой ты не прошел.

— А маты и мячи?

— Это половина.

— Ммм, — стучу пальцем по подбородку, — торг?

— Дааа, — вредная девчонка зеркалит мою позу и кладет пальчики на свой подбородок, — активные переговоры относительно цены? Продолжай. С тебя подача основных ценовых предложений?

Не девчонка, а настоящая… настоящая… Ведьма, блин. Ну ладно, ладно, ведьмочка.

— Может, аукцион проведем?

— Слишком долгий срок рассмотрения заявок. У меня условия: без рук, без пошлых шуточек, спиртное я не пью. Ночуем отдельно.

— Всё принимается, кроме последнего: места ограничены. Одна комната, но спим раздельно. Без рук.

— Ты всё свел к обычному рынку.

— Это не я, — смеюсь. — Оно само припрыгало.

— Я не говорю «да», Тимур. Но обещаю подумать.

________

Et si je suis amoureux? (франц.) — Что, если я влюблен?

Ne peut pas être (франц.) — Не может быть.

Ich bestehe darauf (нем.) — Я настаиваю на этом.

Je suis immédiatement tombé amoureux (франц.) — Я влюбился сразу…

J'ai peur de m'épuiser (франц.) — Боюсь сгореть. (Дословно — Боюсь исчерпать себя).

Глава 09.

Тимур.

Я ухожу, так и не добившись возможности прикоснуться. Колючка ужасно упрямая. Недотрога. Но это только раззадоривает, подогревая и без того нешуточный интерес.

В машине, направляясь домой, чтобы переодеться, распределяю по внутренним файлам полученные сведения: она любит ореховый латте, у неё в вазочке конфеты «Мишка на севере», она живет одна, но привязана к бабушке. Судя по всему, любимые цвета — белый или молочный. Ах да, еще карамельный гель для душа. Не так уж и плохо для начала.

Повинуюсь порыву и сворачиваю к торговому центру, предупредив секретаршу, что сегодня прибуду с опозданием на пару часов. Первым делом ищу отдел парфюмерии и вывожу из себя девушку—консультанта. Мне нужны карамельные духи. В итоге, перенюхав не меньше двадцати флаконов, нахожу те, что нужно. Название длинное, я запоминаю только «De Biscuit» в конце.

Следующий шаг — кондитерка. Надеюсь, здесь она есть. Везет, потому что на первом же этаже я покупаю несколько килограммов искомого «мишки» и с довольной рожей выхожу к машине.

Не помню, чтобы хоть одной из своих пассий я заморачивался с подарками. Жадным никогда не был. Если мы зависали с девушкой, то я старательно благодарил её за проведенное время какой-нибудь ювелиркой. Сам, естественно, не выбирал. Да и никто из нашей компашки подобным не страдает. Поручил секретарю, оплатил, подарил. Схема простая и выверенная. У Лихацкого еще проще: Стефа сама выбирает подарки, он только успевает счет пополнять. Присосалась же к нему. И он понимает с одной стороны, а с другой держит на коротком поводке. Хотя я вижу их отношения под другим углом. И ошейник на шее друга затягивает Стефановская.

— Говорят, физиономией твоей улицы освещать можно?

— Дейв, ети мать. Что за манера врываться без стука?

— А я стучал. Вчера. Ты просто плохо слушал.

— Чай будешь, шутник?

— Неа. Чай не буду. Кофе буду. Крепкий, двойной. И пусть новая помощница принесет.

— Давид?

— Тебе жалко что ли? Я её не обижу.

— Ну смотри. Вер, два двойных американо. И попроси, чтобы Кристина принесла.

— Ммм, имечко мне нравится.

— А сама Крис тебе как понравится. Там такие формы.

— Погоди. Я же видел её. Нет там форм.

— А это ещё одна новенькая. Для тебя друг.

Следующие десять минут я ржу до слёз, пока Лихацкий возвращает на место глаза и челюсть. Да—да, Кристина Владимировна — женщина выдающихся форм: высоченная статная женщина. Пацаны из охраны в первые дни ставки делали — пятый или шестой размер бюста у нее. Задние «девяносто» в её случае тоже с коэффициентом пять или шесть. Тут уже особой разницы нет.

— Ааааа…

— А новая помощница её дочь. Ну что, обеих позвать?

— Скотина, я же припомню.

— Запиши. Мало ли забудешь. Ты мне ещё из Mango обещал припомнить красотку. Я всё жду.

Наши пикировки никогда не выходят за грань. Но окружающие в подобные моменты предпочитают не вмешиваться и вообще слиться со стеной.

— Тим, блять.

— Кофе пей, не отвлекайся.

Посмеиваюсь над взбешенным Дейвом. Его эмоции — это что—то. Если б взглядом убивали, я бы уже горсткой пепла лежал под столом.

Припоминать клуб, конечно, было шуточкой ниже плинтуса. Но я не мог сдержаться.

— Хороша?

— Ничё так.

Мы уже на той стадии опьянения, когда все девушки в радиусе километра кажутся симпатичными и улыбчивыми. А мы сами себя мним успешными, знаменитыми и охренеть как шикарно танцующими. По трезвому я на танцпол вообще-то не выхожу.

— На камень—ножницы?

— Давай.

Друг выигрывает и с расслабленным видом подходит к стройной рыжеволосой модельке. Волосы по пояс и красиво переливаются в ярких импульсах стробоскопа. Она стоит спиной и что-то активно обсуждает с подружкой. Подружка, кстати, тоже ничего так.

— Потанцуешь со мной? — Друг кладет руку на спину девчонки, мягко разворачивая к себе. Дамский угодник, бляха. Но девки на него липнут, как мухи на мёд. — Как тебя зовут?

Красотка разворачивается и на долю секунды раньше, чем Давид, я вижу её лицо.

Сгибаюсь пополам от смеха, и слышу произнесенное мужским басом имя:

— Виктор. А тебя?

— Слушай, я, кстати, в выходные не один приеду. Но не точно.

— Даже так? А как же мужской компанией и все дела?

— Она не помешает. Увидишь — сам поймешь.

— Интрига? Хорошооо.

Хорошо-то хорошо. Осталось Ульяну убедить.

***

— Чуть свет — уж на ногах! И я у ваших ног. Ну поцелуйте же, не ждали? Говорите!

— Я в шоке.

— Привет.

Тянусь за поцелуем, и мне дозволяют прикоснуться к щеке. Уля зависла от моего приветствия, а я рад стараться.

Пока она хлопает глазами, задерживаюсь на нежной коже дольше необходимого и жадно вдыхаю её запах. К аромату карамели присоединились нотки жжёного ореха и корицы.

— Голодная?

— Что ты здесь делаешь?

— Разве не очевидно? Тебя встречаю. Это, кстати, тебе. — Вручаю букет каких-то диковинных цветов. Они мелкие совсем и разноцветные.

— Гипсофилы? Серьезно?

— Чёрт. Я не помню точно название. А что? Аллергия? Примета не та?

Расстраиваюсь и начинаю дергаться. Я вообще-то редкие выбирал. Хотел удивить.

— Тииииим, они… они чудесные! Но это же безумно дор…

— Тссс, — не даю ей продолжить. — Мне хочется порадовать свою девочку.

— Кого? Ты адресом не ошибся?

— Ой. Извини. Оговорка. Свою будущую девочку. Так лучше?

— Тебе говорили, что ты самоуверенный наглец?

— Ага. Только что.

— Я серьезно.

— И я. Я на самом деле серьезно, Уль.

И вовсе я не про наглеца сейчас говорил. Поняла ли она?

— Я уже поняла, что ты на редкость серьезный мужчина. — Она заразительно смеётся. Рассыпается нежным перезвоном. Хочется улыбаться в ответ. А ещё безумно хочется прижать её к себе. Я даже руки протягиваю, но вовремя одёргиваю. — И все-таки , что ты здесь делаешь, кроме цитирования по памяти великого классика?

Глава 10.

Тимур.

Скажи мне, где любви начало?

Ум, сердце ль жизнь ей даровало?

И чем питаться ей пристало?

(с) В. Шекспир

***

— Скажите: где любви начало?

— Вопрос коварный! Сколько раз, едва ты чей-то взор встречала.

В нем пламень вспыхивал тотчас.

— А где конец любви?

— Не скрою: всем сердцем знаю наперед — пока я жив, она со мною.

Когда умру — она умрет.

(с) Дж. Байрон

— Что ты любишь?

Перевожу взор на сидящую рядом девушку. Любуюсь точеным профилем. Она красива. Красива той именно красотой, которую не надо подчеркивать косметикой или дорогими шмотками. Её душа прекрасна. Она словно подсвечивает изнутри. Как знаете, таинственную хрупкую игрушку, в которую какой-то умелец поместил мини свечу? Горят глаза, ярким румянцем алеет кожа щек, трепещут длинные ресницы.

Надо бы следить за дорогой, но я то и дело отвлекаюсь на Ульяну, судорожно вдыхая аромат её духов. Она брызнула попробовать новые «De Biscuit» и сейчас салон тачки пропитан запахом карамели, слегка ванили и ещё какой-то сладостью. Конфетной сладостью моей девушки.

И по фиг мне, что наши отношения далеки от общепринятых. Пофиг, что сама Уля молчит и никак не комментирует мои редкие намёки на «мы». Я решил, и я иду к цели. Цель — Улька. Не её тело, не доля её внимание, а она вся, целиком. Хочу, чтобы была моей без остатка.

Потому что я давно выбросил белый флаг и вручил мелкой вредной колючке свой главный орган. И о пошлости в этот момент не идёт и речи.

— Много чего люблю. Весну, например. Когда просыпаются листья и пробивается свежая трава. Цвет такой… ну будто бы в дымке город. Потом всё меняется на густой зеленый и пропадает ощущение волшебства. Ещё люблю воду. Не плавать. Плавать не умею, если честно. Но очень люблю на неё смотреть. Это завораживает. Можно ни о чем не думать и одновременно думать обо всём сразу.

— Как это? — Не понимаю, о чём она говорит.

— Ну, к примеру, ты не можешь найти решения и мучаешься. Приходишь на берег реки, смотришь и как бы просто только ты и вода. И в голове нет мыслей… — Она теряется, чувствую по голосу, и поворачивается корпусом ко мне. — Ну не знаю, как объяснить. Это почувствовать надо на себе.

— Научишь?

— Я? Тебя?

— Конечно, ты меня. Твоя же теория. А я привык верить фактам. Пока сам не попробую, не верю.

— Мне казалось, ты романтик?

— Показалось, Уль. — Улыбаюсь. Романтик я только с ней. Сам в шоке от некоторых поступков. Одна покупка букета чего стоит. Впервые в жизни покупал. Нет, еще в детстве, конечно, для матери. Но вот в таком сознательном возрасте — ей. Хочу пошутить на тему лишения меня цветочной невинности, но вовремя прикусываю язык. Не стоит. Не сейчас, по крайней мере.

— А ты? Что любишь ты?

— В глобальном если смысле рассматривать, то друзей, скорость. Там больше в голову ничего не приходит.

— А если в частном случае? Например, предпочтения в фильмах, в еде?

— Ну здесь тебе повезло: я всеяден. За исключением, наверное, спаржи. Эту гадость можешь не предлагать. — Улька смеётся, запрокинув голову. — Что смешного, а?

— Я тоже её ненавижу. А Ульяшка любит.

Забавно, конечно, слышать, как моя Уля зовёт подругу своим же именем. Я с девушкой лично ещё не знаком, но заочно она меня нравится. Судя по рассказам, девчонки давно дружат и очень привязаны друг к другу.

— Спаржу? Как ты с ней дружишь?

— Она её есть без меня. А что с фильмами? Тоже всеяден?

— Тоже. Сто серийное мыло, конечно, смотреть не буду, но даже качественный ромком посмотрю.

— Ммм… это хорошо.

— Почему? Хотела посмотреть вместе?

— Ага. Я тут фильм скачала. Старый—старый. «Полет нарядного гуся» называется. Составишь компанию?

— Конечно. — Кладу одну руку на колено Ули и переплетаю наши пальцы. — Теперь моя очередь задавать вопрос. Ореховый латте, «мишка» и…?

— А мы играем в вопросы и ответы?

— Типа того.

— Хорошооооо… Ну, наверное, творог, омлет… вообще всё из яиц есть могу. Ещё мороженое.

— А есть что-то нелюбимое?

— Сейчас вообще-то моя очередь спрашивать.

— Два подряд задашь. Не отвлекайся. — Расцепляю руки и легонько щёлкаю Ульянку по кончику носа. Ладонь тут же возвращаю на место. Секундной разлуки пальцев хватило, чтобы понять, где правильное место наших переплетенных рук.

— Не знаю, что должно произойти, но в своем уме я не стану есть печенку, масло, молоко.

— Интересный набор продуктов. И спаржу?

— И спаржу. А ещё никакой экзотики типа устриц и чернильной каракатицы.

Смеюсь от её слов.

— Есть у меня друг. Арт. Ты с ним сегодня познакомишься. Он ездил на конференцию с отцом в Москву. Там среди приглашенных был китайцы и их, короче, повели в ресторан. Подали какое-то блюдо. Артур в телефоне просидел и не слышал, что переводчик болтал. Говорит, все едят, и я ем. По вкусу — семечки из тыквы. На вид они же, но пересушенные. Съел, пока основное блюдо ждали. Подходит официантка и отец спрашивает, что такое они сейчас ели. Артик как услышал про блюдо дня из жареных кузнечиков… дальше сама додумай.

Хохочу, вспоминая друга. Он потом от одного слова в уборную бегал к белому «ихтиандру».

— Не смешно. Жестоко как! Бедный!

— Зато поучительно. Я везде заказываю знакомые блюда. Борщ, например.