Всего мира тётушка

Глава 1. Лодочка меж двух кораблей

Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали…

Иногда она уходила в себя на целые недели, пытаясь понять, что пошло не так. В такие периоды жизнь её словно тускнела, становясь чёрно-белыми хрониками, и тянулась медленно-медленно, как нудный осенний дождь. Вчера ей позвонила одна из её сестёр и сообщила новость, даже не так – не сообщила новость, а буквально открыла семейную тайну, и она, потрясённая услышанным, отправилась в Белогорский район Крыма, известный со времён Великого Шёлкового пути как центр торговли. Автобус бодро петлял по дороге, но сама она была далеко, заткнув уши наушниками, в которых дребезжал на ухабах двадцатый ноктюрн Шопена. И поэтому никак не отреагировала, когда автобус резко затормозил, в него ворвались вооружённые люди и вытолкали пассажиров на обочину. Они занесли внутрь мужчину в окровавленной рубахе и направились в горы, увозя с собой рассеянную тётку, оставшуюся сидеть на дальнем сиденье у пыльного окна…  

***

Кто в наше время смотрит телевизор? Старики, не умеющие пользоваться интернетом, да те, кто оторван от компьютеров на отдыхе, ну, или жители совсем уж глухих окраин мира. Или же те, кто сами становятся героями телесюжетов, либо имеют к ним непосредственное отношение.

«Таким образом, договорённость не была достигнута, и ведущее предприятие маслобойно-жировой промышленности края остаётся без хозяина и без дотаций в ситуации глубокого технического и экономического кризиса», - вещал диктор с печальным видом.

Мужчина лет тридцати, но уже тучный и грузный, раздражённо нажал на пульт и хлопнул ладонью по огромному полированному столу. Экран цифровой панели чуть не во всю стену просторного офиса погас.

- Вот ка́к?! – спросил он собеседника хриплым криком, - как ты допустил, что эта чёртова договорённость не была достигнута?!

- Да, Виктор Феликсович! Ну, кто ж знал?! Ведь всё на мази было! Всё! Сроки, контракты, проценты, смена руководства, передача полномочий! В последний момент сорвалось! Почти всё было решено и всё рухнуло из-за какой-то смазливой девчонки!

- Да если бы ты не парился в саунах с девчонками, а работой занимался бы, ничего бы не сорвалось и не рухнуло! Ты знаешь, сколько мы в эту сделку уже денег вбухали? А теперь всё отыграть назад?! Да тебя за такие деньги закопают, и меня вместе с тобой!

- И что теперь делать?

- Снять штаны и бегать! – рявкнул Виктор Феликсович, но тут же перешёл на спокойный тон, - Кстати… кстати… это одно из чудных выражений одной моей тётушки. А она экстра-спец по капризным девчонкам. Что там, говоришь, сорвалось?

Второй мужчина, парившийся в офисном костюме, вздохнул с облегчением и вытер пот платком. Гроза прошла, и можно поговорить спокойно и всё решить.

- Так это, за завод бились два хозяина. У Алёшина ресурсы профессионалов и связи по госзаказам, у Ильинского финансовые реки сквозь пальцы текут. Вы решили их свести и наварить на посредничестве. А они ещё решили детей поженить. А дочка Ильинского вдруг заартачилась и отшила сына Алёшина. И сделка века сорвалась!

- Причина отказа девушки?

- Да кто ж её знает?!

- Узнай. И немедленно. Давай, звони, ищи, рой землю. И чтоб через час я знал причину отмены свадьбы. А я пока вызову тяжёлую артиллерию. Мы сосватаем им этот чёртов завод, если сосватаем их отпрысков…

***

Обычно ночной стук в дверь – знак беды, ведь никто не принесёт глубокой ночью любовное письмо или букет цветов. Но бывают и житейские исключения…  

- Да кто ж так колотит?! – возмущённо вопрошала Наталья, пока Руслан путался спросонья в тапках.

- Пойди и посмотри, - хриплым со сна голосом предложил ей муж.

- Ты мужчина, ты и смотри, - возмутилась она, поправляя на голове бигуди.

Руслан наконец обулся и прошёл по тёмной квартире, лупя ладонью по выключателям.

- Кто там?! – рявкнул он.

- Это я, твоя любимая тётя, дорогой! Открывай! – весело раздалось из-за двери.

Он обернулся к жене, которая, накинув халат, шла за ним.

- Тётя Медина! – громко прошептал он.

Наталья закатила глаза.

- Долго я буду здесь стоять как бедная родственница, пока твоя жена будет глаза закатывать?! – громко спросили из-за двери.

Мужчина в трусах и майке вздохнул и открыл железную дверь.

- Тётя Мади!

- Русланчик! Привет! Багаж.

Дама, однажды отметившая полвека жизни, а теперь отмечающая эти полвека каждый год «с небольшим», высокая и стройная, в элегантном светлом платье протиснулась в дверь, отодвинув хозяина.

- Наташенька, - благосклонно кивнула она хозяйке, пока хозяин, пыхтя, втаскивал с площадки два огромных чемодана и баул.

- Медина Артуровна! Как всегда сюрпризом!

- Да хоть бы я и позвонила, ты ж всё равно ни прибрать, ни приготовить. Говорила я Русику, чтоб не торопился с этим браком, но он…

- Э, что-то случилось, тётя Мади? – вмешался мужчина.

- Да. Я по случаю решила купить себе квартиру в Симферополе. 

- Господи! Ты услышал мои молитвы! – и женщина подняла лицо к потолку, молитвенно сжав руки.  

- И поскольку, как я полагаю, вы больше всех заинтересованы в этом, у вас я и остановлюсь по традиции, пока не устрою все формальности.

- Надеемся, в последний раз!

- Наташ! – шикнул муж, - э, тётя, я, конечно, помогу, чем смогу.

- Да всё уже решено, дорогой. Двушка с приличным ремонтом и недалеко от вокзала.

- Там же криминал!

- Нет там никакого криминала. И я же не на самом вокзале, а на пересечении улицы Гоголя и проспекта Кирова квартирку присмотрела. Осталось подписать документы и перевести деньги. Ну, и главное – обставить мебелью. За неделю-три управимся.

- Три недели?! – ужаснулась Наталья.

- Я бы управилась за три дня, но в магазинах не всё есть в наличии, а доставка занимает время. Кстати, о времени. Еле-еле вырвалась с работы, оставила новый заезд на Галю, поэтому и выехали с Эдиком в ночь. Уже поздно, давайте спать, утром рано вставать. Я расположусь как всегда в детской, верно?

Глава 2. Закоулки заблудших душ

Беспечность обеспечивается обеспеченностью

Желания надо уметь загадывать правильно, особенно, когда формулируешь их вслух.

- Хоть бы нам не разбудить никого, - пробормотала Медина, входя в прохладный уютный холл своего крошечного пансиона, - разве только Галю.

Двухэтажный просторный дом, два двора – внешний и внутренний, парковка на несколько автомобилей, открытая тренажёрная площадка под тентом, шашлычная зона с мангалом и беседкой, детская площадка – всё было устроено в стиле мудехар с характерными геометрическими узорами плитки и текстиля в бирюзово-зелёной и красно-коричневой гамме, с подковообразными арками, затейливой кирпичной кладкой, тонкой резьбой по камню и дереву, с изысканными изразцами и керамикой и редкой чеканкой. И повсюду были цветы. Медина прикрыла глаза, втягивая ароматы дома.

- Мади! Мединочка Артуровна! Наконец-то! – и со второго этажа по деревянной лестнице скатилась, грохоча сабо как кувалдами, заспанная женщина в распахнувшемся двумя парусами алом шёлковом халате, - Наконец вы приехали! А у нас тут просто катастрофа! Эдик, привет!

- Да что за чёрт?! – Раздалось сверху сиплое рычание, - с вечера спать не давали, теперь с утра орут!

- Вот-вот! А обещали спокойное тихое место! Какой покой?! Сна лишили! Бессовестные! – сиплое рычание перешло в недовольный визг.

- Покой нам только снится! – весело пробулькало совсем издалека.

- Да какой сон?! Всех на уши поставили! Дитё разбудили!

Раздался детский плач и общий протяжный стон с проклятиями.

Хозяйка быстро затащила горничную в кухню-столовую.  

- Галя! Ты с ума сошла?! Чего ты так кричишь?

- Мади! Это катастрофа! Вы уехали, а эти приехали. Везде нагадили, песни базлали, полночи не спали! Я-то прибрала, а они ни в какую не хотят убираться отсюда! А те с дитём уехали, а эти с дитём въехали снова, а дитё вопит. А те буянят, а интеллигентные жильцы в возмущении, а я что, я ничего, и ничего не могу с ними поделать. А тут ещё эта девчонка не платит и не съезжает. Вот…

Галя выдохнула, а Мади вздохнула.

Звуки её дома: щебет волнистых попугайчиков на стойке, журчание фонтанчика, разноголосица гостей и топот Галиных сабо по лестнице.

Вечно Галечка зря паникует. Иногда гости бывают невоспитанными, но это не повод будить остальных. Впрочем, сама виновата: что пожелала – то и получила. Лучше бы загадала воспитанных постояльцев.

- Идём, Галя, выпьем кофе. Эдик, багаж…

В небольшом кабинете Медина проверила счета и чеки, пересчитала выручку и, убедившись, что буйная компашка сполна заплатила за своё буйство, и что в её отсутствие ничего по-настоящему катастрофического не произошло, с облегчением вздохнула. Заперев деньги и документы в сейф, встроенный в тумбу стола, ключ положила в мини-шкатулку, которую убрала в ящик стола.

После этого она прошла в свою спальню, сняла со стены портрет, написанный по старой фотографии заезжим художником, и открыла потайной сейф. На двух полках стояли две чёрные лакированные шкатулки, на третьей лежала чёрная папка. Медина открыла первую шкатулку – побольше. Перстни, серьги, браслеты и броши сияли холодным блеском алмазов, рубинов, сапфиров и изумрудов в изящных оправах, многие – в авторских. Собираясь переодеться в жёлтую кофточку, она выбрала перстень с жёлтым топазом, а серьги с сапфирами сняла и положила на чёрный бархат. Вместо них вдела в уши простые золотые колечки – свои первые серьги, бабушкин подарок. В маленькую шкатулку небрежно бросила пластиковые карты, вытащив их из кошелька, а в папку положила бумаги, оформленные Витиным бухгалтером, – на этот пансион, который был и её домом, и её детищем, на остальной бизнес и на новую квартиру, на которую она сразу оформила завещание…  

***

Медина налила ещё кофе и, пройдя через колоннаду, поддерживающую балконы второго этажа, вышла во внутренний дворик, устроенный по типу мавританских садов, – с фонтанчиком и бассейном, выложенным красивой плиткой, со множеством цветов в кадках и с лавочками под тенью густого кустарника. Присев на одну из них, она задумчиво пила кофе и вспоминала, как лишилась ногтя на одном из пальцев, когда самолично выкладывала плиткой бортики неглубокого бассейна. Он долго сходил и долго отрастал, отливая чернотой, и она чувствовала себя анакондой, меняющей шкуру. Во всяком случае, отец именно тогда впервые назвал её змеёй. Она наотрез отказывалась отказаться от наследства погибшего мужа и матери и возвращаться в дом к отцу.

Витя оставил ей и землю, и деньги, мама дала ещё денег, и Мади решила построить дом своей мечты, а в итоге построила целый пансион.

Отец тогда рвал и метал, недоумевая, как жена смогла обойти его абсолютный контроль и оставить деньги, неожиданно свалившиеся на неё от деда, младшей дочери. Когда строптивая дочь самовольно вышла замуж за чужака и в результате аварии стала в день свадьбы вдовой, не вернулась в семью, а решила жить сама по себе, он задал ей грубый вопрос: «Может, ты ещё и брюки наденешь, как мужик?»

Мади надела. И брюки, и джинсы, и шорты надела, и волосы остригла и покрасила, став блондинкой. Это было вызовом, но отец её вызов не принял. Он просто от неё отвернулся, как отворачиваются от змеи, не решаясь её убить из суеверий, но на всякий случай выбрасывая за ограду дома, и велел всей семье сделать то же самое. Её братья и сёстры не решились противиться воле главы семейства, а она не решилась их за это винить, но с тех пор у Мади остались только этот огромный дом и племянники и племянницы, которые были слишком юными и невинными, чтобы участвовать в семейных интригах и дрязгах…

***

Галя вздохнула с облегчением, когда вернулась хозяйка. Кто-то может управлять делом, а кто-то нет. Галя со свой-то жизнью управиться не могла.

Крепкая брюнетка с тугим узлом волос скинула алый халат и оделась в алую обтягивающую кофточку и облегающую чёрную юбку, так как несмотря на сорок пять лет ей всё ещё было, что показать. Сунув ноги в растоптанные сабо на высокой платформе, она вышла из комнаты горничной, где ночевала только изредка, потому что жила в собственном домике дальше по улице Гагарина. Четверть века назад она думала, что этот маленький домик в маленьком посёлке только начало её большого жизненного пути, но за двадцать пять лет все её иллюзии о браке с принцем и сказочной карьере рассыпались в прах, и остался только маленький посёлок, маленький дом и незначительная должность с копеечной зарплатой. Если бы не дружба с Мади, она была бы обычной одинокой необразованной бабой, убирающей в чужих домах. Но Мади повысила её из горничной в управляющую пансиона и назвала подругой, и Галя душу за неё готова была отдать.