Всем сердцем

Пролог

Москва

Наши дни

Вышла из операционной, устало потирая уже чистые руки, обещая себе, что сегодня наконец-то лягу спать и высплюсь.

– Поздравляю вас, Светлана Алексеевна. Просто превосходно. Вы как всегда на высоте, – с уважением произнес Сергей Анатольевич, заведующий отделением экстренной и общей хирургии, хирург высшей категории нашего диагностического центра, встречаясь со мной в коридоре.

– Спасибо, – с улыбкой произнесла я, останавливаясь, чтобы поприветствовать пожилого мужчину, который до сих пор работал и помогал молодому персоналу в критических ситуациях спасать жизни больных.

– Что-то, милая моя, вид у вас больно уставший.

– Ничего страшного, – произнесла я, соглашаясь с ним, ведь уже третью ночь не сплю, не вылезая из операционной. Что не удивительно после новогодних праздников. Все отдыхают, только нет спокойствия полиции и нам. – Приеду домой и отдохну.

– Вот это правильно! А то конечно, вы, Светочка, наша добрая фея, но и вам нужен отдых.

– Спасибо, – с измученной улыбкой ответила на добрые слова, и тут же вспомнила его внучку, которую недавно выписала. Девушка поступила ко мне после хирургического лечения пельвиоперитонита с осложнением: распространение воспаления на всю брюшную полость. – Как себя чувствует Мария?

– Хорошо, вас все вспоминает. Вы умница, не перестану об этом говорить, – с теплотой произнес мужчина, обеспокоенно поглядывая на меня.

«Обязательно нужно поспать… Наверное, я очень плохо выгляжу, раз за меня беспокоится коллега».

– Замечательно, что она чувствует себя хорошо. Передавайте ей привет, – с улыбкой произнесла, стараясь отвлечь внимание Сергея Анатольевича от собственной персоны.

Разговор не продолжился, так как прибежала медсестра, худенькая милая девушка, совсем недавно устроившаяся к нам в центр, но уже отличившаяся как исполнительный и ответственный сотрудник. Она вежливо попросила Пригорского пройти на второй этаж в диспансерное отделение, где его ждали врачи для обсуждения важного вопроса.

Попрощавшись, я пошла в свой кабинет, и утомленно присела на кожаный диванчик. На мгновение закрыла глаза, и поняла, что не хочу их открывать, потому что… устала.

«Действительно, мне необходим отдых. Хоть немножко…»

Да и зачем изматывать себя так? Из-за денег? Нет, зарплата у меня достойная, есть коттедж за городом, езжу на отличной машине, и два раза в год летаю за границу. В общем, есть все, кроме главного. Нет семьи. Чего я хочу всем сердцем и душой, но видно не судьба.

С удовольствием облокотилась на диванчик и закрыла глаза. Нет, так нельзя. Нужно вновь попробовать радоваться жизни, поверить, влюбиться и… жить. Не вспоминать о Гене, навсегда вычеркнуть его из своей жизни. Только как можно забыть, если прожили с ним семь лет, а потом предательство?

Но что таить, я сама виновата в этом, отчасти. Когда он хотел семью, я строила карьеру, да и хотелось пожить для себя. А когда созрела для детишек, оказалось, что ему уже ничего не нужно. От меня, а вернее от нас. Мой любимый, самый умный мужчина нашел себе милую девочку после школы и сейчас… у них подрастает маленький сынок.

Бесспорно, для меня это было тяжелым ударом: ревела, сходила с ума по ночам, а утром надевала маску «спокойствия и безразличия», и шла на работу, забывая о себе и своих проблемах. Важны только больные, нуждающиеся в моей помощи, профессионализме и сочувствии.

И вот, прошло два года, как муж ушел к своей девочке, а у меня нормальных отношений так и нет. Хотя… через год Гена пришел, говорил, что ошибся: молодая жена стала взрослеть, желая развлекаться, и он с малышом ей стали не нужны, но я показала на дверь. У них семья, и я не имею права вмешиваться, тем более, когда есть ребенок. Муж сделал свой выбор. Пусть разбирается и учится жить с женой.

На личном фронте – затишье. Так, коллега по работе, но скажу честно, это очень напрягает. Лично меня. Потому что мой любовник всячески старается показать всем в нашем центре, что у нас с ним связь, а я этого не понимаю, да и не желаю. Вот и все. Роман в ближайшем будущем закончится.

Если бы была страшной и недалекой, поняла, почему так сложилось в моей жизни. Но нет: высокая, стройная, русые волосы до плеч, не худышка, но и не полная. В общем, приятно посмотреть, только вот несчастна.

Посмотрела на сотовый и вспомнила о встрече выпускников. Думаю, все уже разошлись по домам. Бывшие одноклассницы сегодня решили собраться и посидеть в кафе, и даже наш классный руководитель обещала подойти. Но я изначально знала, что не пойду. Потому что, смотря на одноклассниц, счастливо рассказывающих о своих малышах смешные истории, испытываю радость за них и отчаянье за себя. И пусть, они не так состоятельны, как я, но счастливы, и не жалеют об этом, даже несмотря на их вечные причитания. Ну а я… не умею притворяться, всегда говорю, как есть, а если рассказывать о своей любимой работе – меня никто не поймет. Поэтому – поехала на работу, чтобы иметь уважительную причину, и заодно помочь коллегам.

Глава 1

Сон рассеялся, и я открыла глаза. Сразу ощутила раздирающую боль во всем теле, что даже не смогла сесть или посмотреть в сторону, только смотрела на небо, лежа на спине. Или это не небо?! Перед моими глазами раскинулась завораживающая пелена Вселенной, переливающаяся различными цветами, где преобладали синие и фиолетовые оттенки, а белые светящиеся звезды, казались маленькими яркими маячками. Бесподобно красиво, и если бы я не чувствовала себя развалиной, то пребывала бы в восхищении, радуясь увиденному.

Через некоторое время вновь попробовала повернуться, пытаясь понять, в чем проблема. Безрезультатно. Что со мной? Распространяющаяся и усиливающаяся боль в животе, напряжение мышц брюшной стенки, мигрень, сознание плывет в неизвестном направлении, что хочется смеяться, но в то же время кричать от страха, поэтому могу смело диагностировать себе явление шока и, вдобавок ко всему, к горлу подступало неприятное чувство тошноты. Неутешительно.

Последнее, что помню, это фиолетовый яркий свет и боль оттого, что меня чем-то прижало к сиденью. Скорее всего, я попала в аварию и поэтому… Нужно проверить.

Немного приподняла правую руку, и медленно провела пальчиками по животу, где ощущала особый дискомфорт. Результат удивил: я обнажена и в крови… Как так? Где мое платье, шуба, элементарно, нижнее белье???

Прощупывая живот на определение раны, не обращала внимания, что рука дрожит. Выявила, что в области живота открытая ушибленно-рваная рана. Очевидно, причиной является прямой удар в живот. Значит, все же автокатастрофа. Но с чем я столкнулась? Как? Что за непонятный свет, увеличивающийся в пространстве? И вообще, где я?

Измученно выдала стон от боли, лихорадочно соображая, что мне светит. Травмы живота относятся к тяжелым и сложным повреждениям, исход которых трудно предугадать в остром периоде. Поэтому, все плачевно, а у меня даже слез нет. Предполагаю это в связи с тем, что делаю оценку как хирург, а не пострадавший. Профессиональная привычка, на мою голову.

Так, и что я имею?! Немедленно обратиться в дежурный хирургический стационар для выполнения необходимой первичной медицинской обработки ран и наложения швов я не могу. Еще неизвестно, сколько я здесь уже «отдыхаю», а их накладывают не позднее восьми часов после полученной травмы, так как через более длительный промежуток времени высока вероятность нагноения раны. И если учитывать мое состояние, и разобрать его по симптомам, можно предположить – разрыв кишечника. Даже уверена в этом. Как все погано-то. Не могу поверить, что это случилось со мной.

Мысли туманом бродили в голове, а тело забило судорогой. Ничего хорошего. Если что-то не сделать, то....

Закрыла глаза, и через мгновение почувствовала тепло. Распахнула очи и выдохнула измученный стон. Яркое свечение возникло перед моим лицом, укутывая прозрачной светящейся сеткой. Плотный слой свечения накрыл так, что больше не видела красивую пелену Вселенной, только слабые отблески. А потом стало тяжело и невозможно смотреть, и я с облегчением закрыла глаза, в полной уверенности, что больше не проснусь никогда.

«Странно, и почему не мелькает вся жизнь перед глазами, как все утверждают в таких ситуациях?! Только искрящаяся надежда выжить, и потаенное отчаянье, что этого не произойдет. А дальше… бескрайняя бездна…»

***

Еще не до конца проснувшись, улыбнулась. Так хорошо и легко, что даже странно. Решила увидеть, где же я, и открыла глаза. Замерла, удивляясь окружающему. Не оттого, что красиво, прям слов нет от восхищения. Нет. Ветер с песком обсыпал мое обнаженное тело, а вместо красивого «неба» надо мной нависла серая мгла.

Резко поднялась, озираясь по сторонам, отмечая только горы и песок. Больше ничего, что совсем не радовало. Единственное, что успокаивало, это мое нынешнее состояние – я полностью здорова. Посмотрела на свой живот, руки – никаких следов после аварии. Ничего. Только… кожа стала совсем другой. Плотнее и жестче, что ли, но на ощупь была вполне приятной.

Внимательнее рассмотрев себя, подозрительно сощурилась и дотронулась до груди. Нда-а… уменьшилась. Интересно, как такое возможно?! Чем третий размер не устраивал? В общем, через пять минут тщательного осмотра я смело предположила, что помолодела и вытянулась. Хотя, я была не маленького роста, а сейчас стала просто высоченной дамой. Потрогав лицо, с огорчением поняла, что горбинки на носу больше нет. Такой маленький аккуратный носик, но мне-то нравился свой, «подарок» по отцовской линии. А вот длина красных волос сильно удивила и даже расстроила. Теперь я обладательница шикарной шевелюры ниже пояса. Не мое, даже в школе не ходила с такими длинными волосами, упрашивая маму стричь коротко, на что она никогда не соглашалась. Ну а в медицинской академии я воспользовалась своей самостоятельностью по полной программе, приехав к маме с коротенькой стрижкой. Остальное без зеркала не увидеть.

Ладно, внешность не важна. Главное узнать, где я, и как бы накинуть на себя хоть какую-нибудь тряпочку, а то чувствую себя дикаркой. Прошла вперед, но картина пейзажа – одна и та же, что до отчаянья огорчало.

Вздохнула и побрела дальше. Не знаю, сколько я так шла, периодически трогая песок и горные породы с целью любопытства. Могу точно сказать, это не песок, крупинки намного больше, отчего лицо и тело неимоверно чесалось и болело.

Глава 2

Просыпалась я тяжело, чувствуя себя разбитой и измученной. Открыв глаза, удивилась освещению в пещере. Мгновенно проснулась и приподнялась на локтях, встречаясь с пронзительным взглядом черных глаз молодого мужчины, сидевшего напротив меня у стены. Он с недоумением, досконально придирчиво разглядывал меня, что я на секунду представила себя тараканом.

«М-м-м… и что теперь? Почему он смотрит и молчит?! Надеюсь, не людоед и не насильник... А если да? Расслабиться и получать удовольствие?! Проклятье, куда же меня занесло?»

– Кто ты? – рявкнул незнакомец, окидывая меня очень свирепым взглядом.

«Да кто ж его знает?! Так, по грубому поведению могу предположить, что благодарность за спасение жизни не входит в список его жизненных принципов. Сейчас начнется допрос с пристрастием».

– Светлана, – уверенно ответила я, только сейчас сообразив, что прекрасно понимаю его. Интересно почему? Ведь я слышу, что он, впрочем, как и я, не на русском говорит, и даже не английском. – А ты?

– Откуда появилась? – вновь задал вопрос мужчина, игнорируя мой.

– С планеты Земля, а сейчас…

– Не понимаю тебя… – задумчиво произнес невежливый собеседник. – Как ты меня вылечила?

– Руками, – спокойно сообщила, оценивая внешнее состояние воина. Несомненно, здоров и радует «отличным» настроением. Прямо-таки «душка».

– Как? – придирчиво уточнил он.

Посмотрела на свои руки и, видя, что они в обычном для них состоянии, и совсем не излучают тепло, призадумалась на секунду, а потом предложила решение:

– Сделай надрез на руке, и я покажу, как лечу.

Молодой воин грозно насупился, и тут же, достав огромный кинжал из грубых ботинок непонятного материала, быстрым движением разрезал себе предплечье, да так, что глубокая резаная рана тянулась от запястья до плеча.

«Мамочки! Самоубийцу спасла! Знала бы, не тратила бы на него свое драгоценное время! И сейчас не буду, раз ума нет!»

Не успела додумать, как рванула к несмышленому варвару и уселась напротив него, осторожно перехватив его руки. Так и хотелось рявкнуть ему пару ласковых, но посчитала это лишним, учитывая его нестандартное поведение. Мои ладони мгновенно начали нагреваться, и как только прислонила их к окровавленному порезу, почувствовала отток тепла. Мысленно прочистила рану, и принялась зашивать, представляя пошагово этот процесс.

Даже мимолетно не взглянула на нерадивого парня, чтобы все же не сказать лишнего, хотя очень хотелось. Это же надо… еще бы кисть себе отрезал! Я же имела в виду маленький порез, а он… Даже не могу поверить, что мужчина это сделал.

Закончив процесс, увидела, как обрабатываемый участок раны на секунду покрылся красной пеленой, а потом все исчезло, не оставив ни следа. Посмотрела на внушительного паренька и произнесла:

– Прошу не увлекаться применением холодного оружия. После лечения таких ран я могу отключиться, что совсем нежелательно. И вообще, кровотечение с таким порезом может привести к…

Договорить не удалось, так как мужчина резко ухватил меня за подбородок всей пятерней, уже здоровой руки, и задрал к верху.

«Очевидно, поведение людей на этой планете не ушло дальше первобытного строя… И что теперь ожидать?»

– Магия может лечить? – грозно поинтересовался он.

«Значит, магия у них есть, но для других целей. Буду иметь в виду, если не прибьют…»

Не ответила на вопрос, да как тут скажешь, если он своими громадными пальцами сжал мой подбородок так, что у меня даже рот не открывался. Варвар!

– Ты пришла, чтобы помочь нам, девочка?

«Конечно, только этой мыслью и жила все 33 года. До сих пор от радости не могу прийти в себя. Что он сказал? Кто я??? А можно зеркало? Хотя о чем это я… Глупости».

– Почему ты молчишь? – недовольно поинтересовался мужчина, и тут же отпустил, очевидно, осознав, почему я молчу, хлопая ресницами.

Провела рукой по подбородку, с искренним возмущением поглядывая на него, и попросила:

– Можно не прикасаться ко мне?! Никогда и ни под каким предлогом! А то боюсь, ты силу совсем не контролируешь… и ненароком задушить можешь.

Три секунды мужчина молчал, замерев, а потом гневно буркнул:

– Говоришь ты странно. Совсем дикая. Ладно. Как только торнохо закончится, мы отправимся в путь. Надеюсь Тарлан уже в пути, потому что самостоятельно мы навряд ли дойдем до наших территорий. Ворхи не дремлют, они голодны и видят всегда.

«Вот что он сейчас сказал? Столько новых слов, а я только поняла, что молодой воин не сможет самостоятельно нас спасти, пока неизвестный, но отважный Тарлан не явится за нами. А ворхи… это животные, предпочитающие человеческое мясо? Я ничего не упустила?! Или еще есть «радостные» вести?»

Глава 3

Путешествие проходило просто отвратительно, если учитывать, что усиливающийся ветер с силой бил песком в лицо, и грубая тряпка постоянно сползала с моей груди, а я с остервенением дергала ее вверх, чувствуя себя невинной девочкой, испытывающей стыд перед мужчиной.

Да ничего подобного! Мне некомфортно в первую очередь, потому что ягодицы ужасно болели с непривычки от такой езды без седла, и соприкосновение с грязной шерстью животного ужасно раздражало кожу; во-вторых, обнаглевший мужчина расположил свои конечности у меня на животе, и сколько бы я не дергалась, только молчал, продолжая держать меня мертвой хваткой. Честно признаюсь, материала как будто не было, и я отчетливо ощущала его руку.

Не было отвращения от его хватки, но и радости я не испытывала. Не желаю, чтобы меня лапали, и вообще тащили куда-то, против моей воли. Но кому есть дело до моих возражений и желаний в этой Тайхаре? Тут очевидно доминирует главное правило: увидел, рявкнул и на плечо. Вот и пообщались.

Что интересно, самочувствие было в норме, видно рана оказалась маленькой, и поэтому я не истратила много сил. Правда, ужасно хотелось пить.

Через время закрыла нос ладонью, не в силах терпеть этот усиливающийся жуткий запах животного. Как «это» можно сносить? Даже не могу вспомнить, когда вообще вдыхала такие непередаваемые ароматы. В общем, меня все раздражало и бесило, отчего с силой сжимала пальцы рук в кулаки, бледнея от злости.

Сколько терпела, не знаю, но думаю прилично, зная свой упрямый характер. А когда ощутила, что тайхар поднял руку выше, задевая своей огромной ладонью мою маленькую грудь, прикрытую тонкой тряпицей, терпение иссякло. Может, конечно, он случайно, хотя сомневаюсь, но это была последняя капля.

Опустила свою руку и принялась усиленно убирать его. Что же… если этот варварский мир существует без цивилизации, значит пойдем тем же путем. Видя мои настойчивые ухищрения, предводитель недовольно зарычал и еще крепче прижал к своей железной кольчуге.

«Себя прижми к этой штуковине!!! Ирод!»

– А можно отпустить?! – очень громко взвизгнула я, не поворачиваясь к нему лицом. Зачем? Если все равно упрусь в его грудь, а вернее носом в кольчугу.

Молчание. Такое неприятное и раздражающее, что хотелось завизжать, чего никогда не делала, да и сейчас нельзя, я же воспитанная дама. Так, и все же, что теперь делать? А может он глухонемой, и не мешало бы полечить уши? Так я с радостью, как только уберет свои конечности от моего тела куда подальше.

Ладно, не сдаваться же. Попытка не пытка.

– Извините, Тарлан. Или как вас там. Не могли бы вы убрать свои… руки подальше от… меня. Настоятельно прошу…

– Ты много говоришь, женщина.

«О, заговорил?! Да неужели?! Уже хорошо… прогресс!»

– А вы, напротив, немногословны, – честно отметила я. – А можно все же узнать, куда мы держим путь?

– Ты, правда, можешь лечить?

Замолчала, оценивая варианты ответа. Я что, теперь каждому тайхару буду повторять свою душераздирающую историю внезапного перемещения на первобытную планету? Он же в курсе разговора, думаю «бывший больной» поделился счастьем своего выздоровления, так зачем еще раз спрашивать?

– Дери! – недовольно пробубнил мужчина.

«Это еще что за слово? А можно мне разговорный словарик вашей планеты, чтобы понимать о чем идет речь?! Или кратко введите в курс значений, чтобы не хлопала глазами».

Насупилась, и буркнула:

– Светлана.

Молчание, а потом снисходительный вопрос над моей головой.

– Что ты сказала?

– Светлана. Меня зовут Светлана.

– Странное непонятное имя, – пренебрежительно отозвался невоспитанный мужчина.

«Конечно, кто бы сомневался в странности, в вашем-то варварском мире».

Видя мое молчание, он гордо отчеканил:

– Тарлан. Предводитель тайхаров. И ты сейчас на Тайхаре.

– Я могу вернуться в свой мир? – мгновенно выпалила я, решив сразу перейти к делу, ведь без подсказок понятно, что с тайхарами нельзя теряться.

– Нет, – сурово произнес он с таким ледяным безразличием, что мне стало не по себе.

– А может…

– Мы не управляем магией. Тайхара излучает ее, позволяя применять в быту в малых пропорциях. Если ты здесь, значит, она призвала тебя.

– То есть? – возмущенно уточнила я.

– Я все сказал, – буркнул он, все также прижимая меня к себе.

Как я понимаю, разговор на эту тему закончен. Вот и поговорили, и теперь понятно, что ничего не понятно.

– Долго добираться до ваших территорий? – спросила, чтобы иметь представление, сколько эта каторга верхом на чудовище может продлиться.

Глава 4

– Направляйся к кыбару! – приказал мужчина, отталкивая меня в сторону «быков». Хорошо одно, буду знать, как чудовища называются.

Посмотрела на неприятное животное, и с опаской подошла ближе. Мохнатый кыбар повернул ко мне свою голову, и я тут же отошла на шаг назад.

«Еще бы, такие рога… олени позавидуют».

Не вытерпев, посмотрела назад, и застыла, с ужасом наблюдая момент схватки тайхаров и ворхов. Даже в фильмах ужаса не было того, что творилось здесь. И пусть я хирург, врач общей практики, и всегда трезво отношусь к крови, но тут...

Это не животные! Это беспощадные жестокие твари! Они с такой яростью и жестокостью нападали, стараясь разорвать воинов, что я пораженно открыла рот, дрожа всем телом. Ворхи нападали бездумно, спонтанно, хватая и разрывая все, что могли сцапать огромными зубами.

Тайхары отвечали им не хуже зверей. Я даже не могла понять, кто из них более жесток. Мужчины рубили животных с такой дикостью, что мне захотелось убраться подальше от всех.

«Монстры! Ужас… слов нет!»

Запустила ладони в красные грязные волосы, и попыталась успокоиться. Хотя куда уж там… Повернулась назад, и пораженно уставилась вдаль, где в тени скалы стоял… мужчина. Да?! Или мне кажется? Ведь ночь, а он очень далеко!!! Я не могу заметить с такого расстояния! Так почему я все-таки его вижу?

Продолжала стоять на месте, всматриваясь в незнакомца, скрывающегося в тени, и я была уверена, что он наблюдает только за мной. Чувствовала его тяжелый голодный взгляд, и от этого становилось страшно и жутко.

Пока пораженно обдумывала мотивы затаившегося жителя этой планеты, он вышел из тени, и я увидела невозможно здоровенного мужчину во всем черном. Незнакомец, не прерывая взгляда, со злостью смотрел на меня, а потом гневно зарычал.

«Да, он зарычал!!! Как такое может быть?!»

Пытаясь осознать услышанное, с ужасом открыла рот, наблюдая, как человек стал меняться, и через мгновение вместо мужчины, на том же месте, появился медведь.

Пронзительно визгнула себе в ладонь, стараясь не отвлекать тайхаров своими криками, усердно занятых жизненно-важным делом.

«Уму непостижимо! Да в какой же зверинец я попала??? Тайхары, ворхи и мутант-медведь! Джунгли отдыхают…»

Пока ужасалась, это чудовище пошло на меня. И я, как и полагается нормальной испуганной даме, всхлипнула, и только хотела убежать к Тарлану, как зверь остановился и, грозно зарычав, побрел назад к горе, скрываясь в тени.

Счастливо выдохнула полной грудью и пожелала больше никогда его не видеть. Пусть общается с такими же медведями, а я как-нибудь забуду про него. Во всяком случае, буду очень стараться.

Повернулась в сторону сражения, и ахнула. Разрубленные животные это еще допустимо, хотя омерзительно, но вот тайхары… четверо мужчин, раскиданные по разным сторонам, лежали на песке и не двигались.

Не думая, бросилась к первому, мгновенно леденея от ужаса, не слыша его дыхания и сердцебиения, предполагая, что он мертв. Посмотрела на руки и отметила, что они совсем не излучают тепло. Воин лежал боком, и нужно было его перевернуть, чтобы убедиться в своих доводах. Как только это удалось, сразу отскочила, замечая, что правая сторона шеи вырвана.

Сжала кулаки и побежала ко второму, в надежде, что смогу помочь. Оказавшись рядом, зажала рот ладонью, понимая, что ворхи его разорвали пополам. Отвернулась, пытаясь заглушить рвотный спазм.

Как же бесчеловечно, мерзко и чудовищно. Медленно побрела к третьему и, увидев такую же картину, что и со вторым, готова была скулить, что не могу им уже помочь. Ничем. Я – бесполезна и никчемна.

Четвертый мужчина оказался тем тайхаром, что сидел рядом с Тарланом, а значит он приближенный к предводителю. Подошла и сразу почувствовала тепло в руках.

Глаза вспыхнули надеждой и, мгновенно усевшись рядом, принялась ощупывать. Так, множественные укушенные раны правого предплечья и плеча, левого бедра. Гематома левой половины грудной стенки. Осторожно убрала остатки одежды и с ужасом уставилась на рану. Уже образовался желтый гнойный налет и… Что за чертовщина? Меленькие черви?! Как такое возможно? Ведь прошло всего ничего…

Не спорю, данный вид раны характеризуется высокой степенью первичной инфицированности, благодаря огромному количеству содержащихся в слюне и ротовой полости животных и человека патогенных микробов, но не с такой же скоростью. Именно по этой причине укушенные раны плохо заживают и часто нагнаиваются. Но, чтобы через столь короткое время уже появились черви, это невозможно, неправильно и…

«Успокоилась и сосредоточилась! Да, неправильная, страшная планета, и все омерзительно, но УДИВИЛАСЬ И ХВАТИТ! Возьми себя в руки и лечи!» – рявкнула себе и, выдохнув, положила левую руку на правое предплечье воина, а правую на грудь.

Так, наблюдается сильное кровотечение, поэтому использую мысленную стерильную давящую повязку. Наложу ее на рану и зафиксирую марлевым бинтом. А перед этим – туалет всех ран.

Глава 5

Услышав мой вопрос, взгляд мужчины неожиданно потемнел, и спокойствие сменилось раздражением и яростью.

– Откуда? – прорычал он над моей головой, отчего стало не по себе, и я отвернулась. Но раз уж задала важный вопрос, то хочу услышать на него ответ.

– Кто такие шанары? – спокойно переспросила я, надеясь, что Тарлан все же проинформирует меня.

Молчание… такое оглушающее, напряженное и неприятное, как будто это запрещенная тема, а я лезу, куда не просят.

– Враги. Оборотни, – процедил тайхар.

– Оборотни? А вы, тоже оборотни?

Мужчина недовольно хмыкнул и процедил:

– Нет, мы не они! Мы разумнее и… не животные.

Повернулась вновь к нему, и без удивления поинтересовалась:

– В какое животное они превращаются?

«Ох и взгляд мне «подарил» предводитель тайхаров, что сразу захотелось сжаться в комочек и не напоминать о себе».

– Светлана, это неважно. А если узнаешь, то, несомненно, умрешь. Это безжалостные бесчувственные твари, живущие непозволительно долго, но и их можно истребить… – выдал он, выплевывая каждое слово с лютой ненавистью и презрением.

– Долго… – задумчиво повторила я, а потом уточнила этот момент: – А сколько это «непозволительно долго» по вашим понятиям?

– Старость у них наступает примерно в триста лет.

Ахнула и тут же поинтересовалась:

– А у вас?

– Сто пятьдесят – двести лет.

– Долгожители по сравнению с людьми с моей планеты. Но я не понимаю, почему тайхары поделены на животных и…

Услышала разъяренное рычание и замерла в настоящем страхе, боясь даже посмотреть на мужчину. Однозначно, Тарлану не нравятся мои вопросы о шанарах. Немного помолчав, он гневно выдал:

– Они не тайхары! 200 лет назад шанары выгнали из племени тех, кто не мог обращаться. И с тех пор дети оборотней, даже от истинной пары, являются полукровками, слабыми и без зверя. Они прогнали нас, чтобы быть сильнее, и магия Тайхары наказала их, – произнес мужчина с четкой убежденностью в голосе правильности наказания шанаров и их детей, что пугало. Сам-то он не особо отличается добротой и сочувствием. Пока размышляла, тайхар продолжал: – Тяжело жить с дикими оборотнями, когда слаб плотью и не можешь оборачиваться. Немногие могут существовать с этим сознанием, видя презрение сильнейших.

– То есть, изначально вы были шанарами? – отчеканила я, удивляясь услышанному.

– Да, – процедил сквозь зубы мужчина. – Но те, кого звери прогнали, смогли перейти пустыню ворхов и обосноваться здесь. Магия мира подарила им великую силу и могучее тело, чтобы бороться с предателями и уничтожать ворхов. Мы – тайхары!

«Боже мой, зачем меня переселили сюда? Ужас! Чтобы помирить диких обитателей планеты? Но это же смешно! Что может сделать слабая женщина, чтобы вернуть мир лютым врагам?! Ничего! Бессмыслица какая-то!»

Посмотрела на массивное ограждение в виде высокого забора из глыб, защищающее их дома, к которому мы медленно приближались, и тяжело вздохнула. Что меня там ждет? Неизвестность пугала. И еще сон… такой неприятный… и тревожный. Что он значит? Какой смысл несет?

«Пока мы с предводителем наедине, нужно уточнить о своем будущем… в их поселении».

– Тарлан, а можно мне узнать… – только попыталась спросить, но мужчина, не дав договорить, громко рявкнул:

– Светлана… нечего обсуждать!

– Хорошо, – подтвердила и продолжила: – А можно поинтересоваться, что будет со мной?

– Узнаешь после собрания, – недовольно буркнул он.

– То есть? Что будет на собрании? – изумленно спросила, обдумывая в голове самые страшные решения их варварского сбора.

– Молчи, дери. Скоро все узнаешь, – отчеканил Тарлан, резким тоном предупреждая меня молчать.

Отвернулась, и закрыла глаза, стараясь не показывать свою растерянность и страх. Решат они… как же.

Надо же, попала в дикие прерии, натерпелась за двое суток ужасов, так еще неизвестно, что они там на мой счет придумают.

А если они захотят… меня… Так, не буду раньше времени накручивать себя. Как я понимаю, защитить я себя смогу, так что буду драться руками, ногами, зубами и рогами, бывший-то позаботился об этом, а красное свечение поможет мне в этом нелегком деле. И если все будет невообразимо плохо, поджарю всех.

«Какая я, однако, кровожадная здесь стала… Но что поделать? Надо же себя успокоить и внушить лучшее, потому что в этом мире другого и не остается…»

Глава 6

Спустя какое-то время дверь открылась, и вошла молоденькая девушка с большим ворохом тряпок в руках. По внешности могу предположить, что ей лет тринадцать. Голова у нее была повязана платком, но кончики белых волос все равно выглядывали из-под косынки. Что удивило, так это шрам на запястье в виде клейма.

«Тайхары клеймят слуг? У них есть рабы??? Или я что-то не так понимаю?! Вот это мир… да пропади он пропадом!»

Юная запуганная девочка со страхом взглянула на меня и тихо пролепетала, запинаясь в словах:

– Мне… мне сказали проводить вас в хентай. Там… вы сможете… ополоснуться с дороги и переодеться.

Удивленно смотрела на приятную, но несмелую незнакомку, а потом улыбнулась и вежливо ответила:

– Буду рада. Спасибо.

Тайхарка смущенно улыбнулась и, кивнув, вышла из комнаты, а я вслед за ней. Счастью не было предела. Неужели скоро я буду чистой?! Как мало нужно для счастья – всего лишь помыться. Сейчас это было благодатью и привилегией!

За то время, что я нахожусь на Тайхаре, особенно после знакомства с грязными кыбарами, неприятный запах въелся в мою кожу, и мне уже не верилось, что от него можно избавиться.

На улице мы обошли дом предводителя и побрели по широкой дорожке из мелких камушков, оказавшись у небольшого каменного строения. Очутившись внутри, заметила бедность убранства, только гладкий каменный пол и стены. Тут же почувствовала пар, пробирающийся из-под двери, к которой мы подходили, и моему счастью не было предела.

Служанка открыла огромную заветную дверь, и мы оказались в бане. Ну что могу сказать, все грубо по-мужски и ничего лишнего. А впрочем, ничего больше и не нужно. Огромный черный котел у стены грел воду, льющуюся в огромное корыто. Посреди хентая располагался огромный чан, врытый в яму и обложенный камнями, поэтому выглядел как маленький бассейн, где очевидно я и буду мыться. Около него стояли каменные банкетки, на которых лежали веники.

«Даже в другом мире население любит париться, что радует, в отличие от всего остального».

Девочка пошла к противоположной стене и взяла плетеную корзину, где лежали глиняные тюбики и разнообразные куски, напоминающие мыло.

«Она что, решила меня мыть? Как-нибудь без посторонней помощи обойдусь. Пока в состоянии делать это самостоятельно».

– Спасибо. Дальше я сама, – корректно предупредила ее, и поразилась, видя панический ужас в ее глазах.

Ничего не понимая, подошла к ней и ласково спросила:

– Чего ты боишься, милая?

В глазах стояли слезы, но она все же ответила:

– Жена предводителя накажет меня, если я не угожу вам.

«Ого, а у нее ко мне внезапная любовь проснулась?»

– Думаю, ты ошибаешься.

– Нет. После того… как она нажаловалась на вас, проклятую шанару, посмевшую покушаться на ее жизнь, Тарлан пригрозил ей наказанием, если она обидит гостью до совета.

«Да неужели… уже гостья? Как интересно у них гостей встречают, а после совета, как я понимаю, можно будет уже обижать?!»

Ладно, потом узнаю. Один важный вопрос не давал покоя, и я тихо спросила:

– А как она тебя наказывает?

Девочка округлила глаза, а через секунду стала дрожать и всхлипывать. Не ожидала… совсем. Не думала, что получу такую реакцию. Довели малышку… сволочи.

Притянула к себе и обняла, тихо успокаивая:

– Тихо, тихо. Успокойся. Если тяжело, не говори. И не бойся, что тебя из-за меня накажут. Посиди на лавочке, пока я помоюсь, а потом мы нормально поговорим. Хорошо?

Девочка кивнула, но продолжала всхлипывать, отчего я не отходила от нее, ожидая, когда она успокоится. Через некоторое время усадила ее на банкетку, и предложила отдохнуть. Сама отошла в сторонку и, взяв плетеную корзинку с непонятным содержанием, поинтересовалась:

– Ты только достань на свой вкус мне мыло, или что там у вас, чтобы помыть тело и волосы.

Услышав мои слова, она улыбнулась и, подойдя ближе, выбрала банку с серой смесью и зеленый кусок мыла, довольно вручив все мне. Подождала, пока она сядет и, раздевшись, залезла в чан, отмечая высокую температуру воды, но мое тело совершенно не замечало разницы.

«Как бы не свариться…»

Удивление… огромное и невообразимое, когда в отражении воды я увидела себя. Красные длинные волосы, нежное юное лицо и розоватые тонкие губы. Хмм… даже красавица. Зеленые огромные глаза – единственное, что осталось мне от моей прежней внешности. Вот и я…

Конечно, я знала, что помолодела, но не настолько же! Лет восемнадцать, не больше, и то с натяжкой. Разочарование с горьким привкусом обиды. Вот честно.

Наверное, нужно радоваться, что молодость и все такое, но вот как-то не было триумфа. Возможно потому, что я прошла этот этап, и мне было неинтересно, тем более в этом суровом мире. Нет во мне безумного адреналина, требующего прыгать как горной козе по скалам в поисках неприятностей, радуясь всему новому. Да и как по-другому воспринимать, если смотрю на эту забитую девочку, совсем на чуть-чуть младше меня, и воспринимаю ее как дочь. Не могу пересилить себя, ведь сознание осталось взрослой женщины.

Глава 7

– Гавор! – прорычал Тарлан, вызывая страх своим грозным зверским видом.

– У тебя есть жена, ворай! Дери спасла мне жизнь, и я… дам ей кров и защиту, – уважительно, но с ноткой раздражения заявил тайхар.

Все, хватит! Соскочила со стула и выкрикнула:

– Нет! Я не буду ни женой, ни любовницей, и никто меня к этому не принудит. В противном случае я гарантирую супругу ожоги второй и третьей степени!

Только произнесла свою гневную речь, как все вскочили с мест, рыча и со злостью смотря на меня. Очевидно, угрозы в их обществе не приветствуются… Но что поделать? Выбора мне не оставили. Так что потерпят, не сахарные. В данном случае других вариантов нет.

– Светлана! – прорычал ворай, тяжело дыша мощной грудью, испепеляя меня взглядом. – Это не обсуждается. Без мужчины ты не выживешь!

– А вы без моей целительной силы! Так что предлагаю вам обеспечивать меня всем необходимым за мои неоценимые услуги без каких-либо интимных отношений. Спать я ни с кем не собираюсь! – возмущенно выпалила я, совершенно не собираясь сдаваться в этом вопросе. Мужчинам дай волю, и до шаваньи будет недалеко.

– Дери с пятнадцати лет живут с мужчинами, являясь собственностью своего дера, чтобы не было разногласий в общине, – прорычал мужчина с козлиной бородкой.

«Вот же сволочи! С пятнадцати лет??? Уроды!»

Повернулась к этому «любителю помоложе», и заявила:

– Меня это никаким образом не касается! Я лечу, а вы обеспечиваете меня всем необходимым в ответ. В принципе, могу принимать продовольствие как благодарность за спасение жизней и лечения населения, но никто ко мне не прикоснется, если я сама этого не пожелаю, в чем я сомневаюсь.

– У нас нет свободных домов, – оскалился Гавор, намекая, что жить буду с ним, и других вариантов нет.

Повернулась к нему и с ухмылкой сообщила:

– А я уже нашла, так что не беспокойтесь. Прошу дать согласие жить в родительском доме хары Дихары, и смотреть за ее младшими братом и сестрой.

– Это неправильно! Дери не может обеспечивать себя, и жить без дера! – произнес все тот же напыщенный Кондар.

– Мне статус позволяет, так что не понимаю ваших претензий… – съязвила в ответ, пытаясь держаться стойко, понимая, что если сейчас не добьюсь своего, то буду ничем не лучше их забитых женщин.

– Я согласен, – лениво выдал Гавор, с ухмылкой посмотрев на меня. – И буду рад, если ты все же пе…

– Сомневаюсь, мне достаточно стандартного провианта и помощи по хозяйству, если возникнут какие-либо неприятности.

Мужчина лишь усмехнулся, вновь оценивающе окинув меня взглядом с ног до головы. Поднялся, и, пройдя к каменному постаменту, находящемуся посреди комнаты в виде чаши, протянул руку в центр и произнес:

– Магия Тайхары, я, Гавор, даю клятву, что буду защищать и обеспечивать дери, Светлану, всем необходимым.

– Не требуя ничего взамен, – с улыбкой предложила добавить я, а то недоскажет, а потом поджаривай его на медленном огне своей целительной, защитной энергией.

– Не требуя ничего… – уже веселее отчеканил лерок, находя в этом что-то смешное. Жених тоже мне.

Послышалось рычание, и все посмотрели на звереющего Тарлана. Он с ядовитым оскалом смотрел на Гавора и чашу, над которой уже появилась синяя волна в виде огня.

– Магия приняла мою клятву, – самодовольно уточнил мужчина, повернувшись к недовольному предводителю.

– Если с тобой что-то случится… – прошипел Тарлан, – тогда она будет вынуждена сама обеспечивать себя и…

– Постараюсь лечить своего защитника своевременно, – предложила я, отчего все тут же удивленно посмотрели на меня. – И еще, раз у вас все так принципиально, то я повторюсь, что могу и выборочно лечить, принимая еду как стимул к вашему исцелению.

«Да, пусть буду для них вот такой… расчетливой и меркальтильной! По-другому, очень скоро окажусь с клеймом на запястье и в постели против воли… А по поводу того, что не буду лечить – всего лишь маленькая ложь во благо нормальной жизни, во избежание никчемного существования рабыни».

– Женщина не имеет право ни на что! – процедил тайхар с длинными волнистыми волосами, все время сидящий на лавке и точивший длинный нож. – Все, что она имеет и может дать, принадлежит…

– Только мне! И больше никому! – не выдержав такой неадекватной логики, почти прокричала, чувствуя дрожь во всем теле, посылая мужчине гневный взор.

Вот это я адреналин испытала! Если учитывать, что мы здесь прибываем совсем немного, а меня уже потряхивает и дергает в разные стороны. Думаю, поседею я тут очень быстро. Между прочим, не поэтому ли у женщин этих неотесанных мужиков, белый оттенок волос?!

Глава 8

Проснулась я очень рано, поражаясь тому, что все же смогла вновь заснуть. После теплого душа сразу принялась за работу, желая порадовать «вкусненьким» детишек. Растопила печь, и, как только она разгорелась, набрала в ведро воды на компот, найдя сушеные фрукты, и открыв железный круг на печке, поставила на огонь. Обнаружив в маленьком ведре скисшее молоко ковои, самок кыбаров, надумала приготовить оладьи.

Увидев яйца, рассмеялась, и очень захотелось посмотреть на «куриц», несущих такие шары размером в мою ладонь, и даже больше, потому что Дихара сказала, что ей выдали самые маленькие.

«Очевидно, летающие коровы существуют…»

Достала огромную толстую посуду, напоминающую чугунную сковородку с толстым дном, и завела тесто, надеясь, что у меня получится.

Стряпать научилась еще в школе. Мама и папа постоянно находились на работе, и потихоньку-помаленьку я училась, а в седьмом классе в нашем доме готовила только я. На выходных я отдыхала, так как у нас всегда был запланирован культурный развлекательный отдых, и в основном ели в ресторанчиках или кафе.

Понимая, что готовкой занимаюсь только я, отец и мать приобретали в кухню любую современную технику для моего удобства, что бы я ни попросила, давая мне чувствовать себя настоящим поваром. И к тому же, забивали холодильник всевозможными продуктами, рассчитывая на мою оригинальность.

Но уже столько лет я редко что-то себе готовлю, а именно с того времени, как разошлась с мужем. В основном питалась в столовой, или где-то, ведь хорошая зарплата позволяла, а вот сама – очень редко, только когда ждала гостей, чтобы чувствовать себя нужной.

Тесто получилось воздушное и желтого цвета. Еще бы, от добавления одного, но такого огромного яйца по-другому и не должно быть! Думаю, тут вместо курицы археоптерикс постарался... Не удивлюсь, если и динозавры где-нибудь обитают, вот, например, в черных лесах.

Сахар у тайхаров был в виде кашицы, которую они добывали из особенного фрукта, шатха. Она хранилась в маленькой железной кружке, и ее требовалось совсем немного, меньше чайной ложки на большую бадью теста, так как смесь являлась концентратом.

Первая партия воздушных оладий уже лежала в высокой миске, но я не решалась пробовать. Но не кормить же детей тем, что не дегустировала сама?! Вдруг несъедобная еда, отрава? Надкусила, тщательно пережевывая, и довольно улыбнулась. Очень неплохо, даже отлично. Они не только на вид отлично выглядят, но и внутри – само то. Почти как у нас, только вкус не тот… чуть изысканней что ли. Да что там, мне они даже больше нравятся, чем дома.

Не успела выложить вторую партию, как проснулась Дихара и, выбежав из комнаты растрепанная, но уже одетая в коричневое платье, удивленно воскликнула:

– С добрым утром! О-о-о, Тайхара!

– С добрым! Да нет, можно просто Света, – с добротой пошутила я, улыбаясь, и не забывая посматривать на оладьи, а то не на плите же готовлю, все сгорит в считанные секунды.

– Вот это да! А я думала приготовить и бежать на… – выпалила она, приглаживая свои белые торчащие короткие волосы. – А вы… как вкусно пахнет!

– Иди, сполосни заспанное личико, чтобы проснуться, будем завтракать и пить чай. Не знаю, что за лепестки я заварила, но запах просто волшебный! Не отпущу, пока нормально не поешь, и только тогда побежишь трудиться.

Девочка радостно прижала ручки к груди и, кивнув, выбежала из дома. Пока она занималась утренними процедурами, я налила ей и себе чай, и перевернула оладьи на другую сторону.

Милая девочка вернулась удивительно быстро, и мы приступили к завтраку. Ее восторгу не было границ. Дихара счастливо мычала, пережевывая еду, и хвалила, ну а я … была счастлива, что порадовала ее, ведь она столько держит на своих маленьких плечах, и так хочется хоть в чем-то ей помочь. Еще бы как-то отменить рабство… Эх-х-х.

– Очень вкусно, я такого никогда в жизни не пробовала. Просто слов нет!

– Спасибо, Дихара, – скромно произнесла, с интересом смотря на ее счастливое личико и растрепанные волосы. Не удержалась и предложила: – Слушай, если в доме ворая ты в косынке ходишь, то может, мы тебе прическу сделаем из этого безобразия? Правда, я в этом всего лишь любитель, но все равно сделаю лучше, чем есть.

– Что такое прическа? – удивленно спросила девочка, округляя свои красивые глазки.

– Мм-м-м… это когда не просто отрезали волосы и страшно смотреть, а когда можно полюбоваться и подчеркнуть красоту лица.

– Но если Наита, или другие дери, увидят меня без платка, то срежут даже то, что есть… и… и… – с паникой в голосе пролепетала она, с мольбой смотря на меня.

«Я сегодня еще не говорила, что тайхары – жестокие твари?! Нет… мне минус. Нужно напоминание себе сделать, чтобы им икалось, и почаще… почаще…»

– Ты меня не поняла, я же не восстанавливать их буду. Хотя… хорошая идея. Но раз боишься, что увидят, можно только придать форму и немного срезать то там, то здесь. И будет очень даже шикарно, – успокоила я ее, отпивая чай со странным вкусом, напоминающим землянику и карамель. Два в одном и очень вкусно.

Глава 9

Огромный мужчина продолжал уплетать еду, а малыши, позавтракав, убежали на улицу. Как только дверь за ними закрылась, я самым нескромным образом поинтересовалась:

– И много тут сирот?

Гавор напрягся, набычился, что даже и следа не осталось от довольного оскала, и сердито буркнул:

– У нас больше харов, чем…

– И какова судьба детей, попавших в рабство?

– Из мальчиков выходят хорошие воины, как только подрастают, – гордо выдал мужчина.

«Ох, понимаю, зачем бабам дубинки нужны были в первобытное время… Хотя… чугунная сковорода тоже подойдет… Так сказать, для понимания…»

– А девочки, когда вырастают, кем тут числятся? – прямо задала вопрос, отлично зная на него ответ.

Нет, все же, как хорошо устроились, ироды! Сами значит, сволочи, не хотят ухаживать за сиротами, вынуждают идти в рабство, а потом мальчики – воины, а девочки – на раздачу всяким му… тайхарам.

Мужчина молчал, тщательно пережевывая еду. Правда, что там жевать-то? Я тушила три часа, мясо мягкое и тает на языке. Или он зарядку челюстно-лицевой части лица сейчас демонстрирует?

– Светлана, у нас так заведено… – между прочим, поделился он, приступая к чаю.

Устало выдохнула и, положив локти на стол, спокойно произнесла:

– Гавор, я понимаю, что вам так удобно, и я, как ком в горле со своими непониманиями и возмущениями. Но ты мне объясни, вот, например, ты, найдешь женщину и…

– Ты даже очень подойдешь, – с ухмылкой заявил лерок, и тут же поднял руку и полез мизинцем в рот, что-то там доставая из зубов.

Зависла на секунду от такого бескультурья. Интересно, а что он еще может позволить себе в моем присутствии? Настоятельно напомнила себе, что передо мной ТАЙХАР, посчитала до четырех, пытаясь не кривиться, и продолжила свою мысль:

– У вас с ней появятся дети, а потом раз… и чудовище… перекусило… тобой…

Мужчина сейчас не смотрел на меня, а убивал взглядом, прищурившись так, как будто я дома выращиваю ворхов, специально для прожорливых гостей.

– Конечно, не дай… – задумалась на мгновение о том, кому поклоняются эти язычники? Насколько помню, постоянно мелькает название мира, – Тайхаре… этому случится! А у тебя сынок, будущий воин, и прекрасная милая доченька, трясущаяся от горя и не верящая, что папочки больше нет. И вот представь, жена не может прокормить детей, и продается в рабство, чтобы обеспечить своих малюток. А потом, когда от такой проклятущей жизни она загнется, твоя малышка продаст себя в хары за кусочек еды, и до совершеннолетия над ней будут издеваться всякие Наиты, а потом, как немного подрастет, ей будут пользоваться дети твоих друзей, или что еще хуже, они сами. Это нормально?

Мужчина завис. Открыл рот и пропал в неизвестности, крепко сжимая кружку с горячим чаем в руках. Спустя время отошел, поднялся и буркнул:

– Мне нужно идти.

Резко встала и, улыбнувшись, заметила:

– Конечно. Кстати, в следующий раз, настоятельно прошу, провизию оставлять на крылечке и не заходить.

– А…

– Что? – невинно переспросила, накрывая еду полотенцем. Поел, чай попил, остальное – детям.

Тайхар встал и направился к двери, топая, как слон. Убрала чашку, ругая тупость некоторых, как вдруг услышала:

– Я… это плохо. Своей дочери я не хочу такой жизни.

Повернулась к нему лицом, внимательно оценивая его виноватый взгляд, и тихо проговорила:

– Тогда нужно думать не только о своей шкуре, но и заботиться о других.

– Дети воинов растут в заботе: дочери выходят замуж, а…

– Конечно, пока этим воином не закусят…

Гавор негодующе посмотрел на меня, окинув с ног до головы злобным взглядом, а потом повернулся к выходу. Резко открыл дверь, ступая вперед, но через секунду в ступоре попятился назад, встречаясь на пороге с Тарланом.

Ворай медленно вошел в дом, и недовольно посмотрел на лерока, а потом на меня, добавляя к взгляду раздражение, а потом подозрительно тихо процедил:

– Что ты тут делаешь, Гавор?

– Принес птицу, – с ухмылкой заметил тайхар, и лениво окинув взглядом взбешенного Тарлана, заметил: – А вот что ты делаешь в доме дери, о которой я забочусь?

Суровый мужчина злобно насупился, показывая свое недовольство, и повернувшись ко мне, отчеканил:

– В полях женщину укусила таршана, и…

Не давая возможности разглагольствовать понапрасну, вышла вперед и быстро проговорила:

– Ведите!

Тарлан кивнул и, задержав внимание на столе, а потом на оскалившемся мужчине, приказал ему гневным взглядом идти вперед, что тот и сделал. Покачала головой и направилась следом за ними. Прикрыв дверь, подошла к детям, сидящим на бревне, и что меня удивило, набивающим в красивую ткань, в форме наволочки, шерсть, и ласково произнесла:

Глава 10

Мужчина смерил меня уничтожающим взглядом, но мне уже было все равно. Присев рядом с малышкой, пальцем руки провела по щеке и тихо прошептала:

– Сейчас, моя хорошая. Потерпи немного.

Только положила руки на ее шею, как поняла, что что-то не так. Девочка была другой… отчего моя кровь бурлила горячим огнем. И к тому же меня до дрожи в руках раздражал серый шерстяной тюрбан на голове ребенка. Да и зачем в такую жару натягивать на себя это убожество?

Резко дернула за шерстяную ткань, и в ужасе уставилась на короткие красные волосы.

– Бог мой, она – шанарка! – воскликнула я, и мгновенно повернулась к Тарлану, с вызовом глядевшего на меня. Сжала руки в кулаки и процедила: – Какие же вы…

Отвернулась, и закрыла глаза, напрочь убирая эмоции. Они сейчас ни к чему. Главное – вылечить ребенка. И все же… не могу успокоиться. Оказывается, тут дети и женщины шанаров работают, а не рабы тайхаров. Вот же ж…

Положила пальцы рук на ее лицо и, сконцентрировавшись на повреждениях кожи, стала отматывать весь процесс в обратном направлении, представляя все поэтапно. Не знаю почему, но сейчас решила действовать именно так.

Как только кожа приобрела бледно-серый загар, и никаких следов от язв не осталось, улыбнулась и посмотрела на удивленную девочку. Провела рукой по торчащим коротким волосам и прошептала:

– Как ты себя чувствуешь?

– Но-но-нормально, – запинаясь, пролепетала малышка, и со страхом посмотрела в сторону изумленной надзирательницы.

– Хорошо, ты посиди, а я отойду, – произнесла и направилась к Тарлану.

– Так значит, эти полулысые женщины и дети – пленники-шанары?

– Да, – сухо произнес он, не меняя выражения лица, как будто я его о погоде спрашиваю.

– И ты пришел ко мне, чтобы помочь одной из шанарок?

Молчание, а потом ворай ответил, но лучше бы молчал, чтобы я не слышала его слова.

– Нет, для второй надзирательницы.

Лицо застыло тугой маской, стягивая до боли каждый участок кожи. Искусав нижнюю губу, подошла ближе и яростно процедила:

– Я должна спасать чудовище, избивающее пленных? Да? – на его наглый кивок, я мысленно направила его к шанарам и, развернувшись, направилась к ребенку.

– Светлана! – раздался грозный приказ позади. – В другую сторону!

Тяжело было это сказать, НО я должна была. Не поворачиваясь, сухо произнесла:

– За то зло, что она творит с детьми и женщинами, несколько дней провести в мучениях ей не помешает.

Чувствовала себя тварью, трясло как никогда, но понимание того, что я буду лечить мразь, издевающуюся над детьми, не укладывалось у меня в голове.

Не успела пройти и несколько шагов, как Тарлан дернул меня за волосы и прижал спиной к своему огромному телу:

– Не забывай, что тоже можешь быть здесь… как они.

Ярость рвалась наружу, и как бы я себя не сдерживала, она выплескивалась бьющим фонтаном. Встретилась взглядом с напуганной девочкой, дрожащей на земле, и процедила:

– Ну что же… Давай, покажи все свои достоинства, ворай!

Тарлан с яростью откинул меня от себя, отчего я упала на красную землю, но тут же повернулась к нему, сдувая локон волос, выбившийся из прически, медленно поднимаясь. Прищурилась и с обидой спросила, почти выкрикивая:

– Ну что же ты? Давай! Может плетку дать, и покажешь надзирательницам пример?

– Светлана, не дерзи! – предупредил мужчина, прожигая свирепым взглядом.

– А то что? Есть еще что-то хуже того, что я уже видела? Вы же нелюди! Страшнее зверей! Твари!

– Светлана! – зарычал Тарлан, грозно приближаясь.

– Что, не нравится? Это же должно льстить таким как ты! Наверное, нравится быть бессердечной скотиной? Да?

– Светлана! – уже свирепо цедил Тарлан, и резко полетел на меня.

Как бы страшно мне в этот момент не было, не двигалась. Возможно, я и переборщила, но не могла по-другому… Вот не могла идти против человечности, сочувствия и доброты… как бы тяжело мне не было.

Как только разъяренный мужчина оказался напротив меня, остановился. Тяжело дышал, уничтожая взглядом, но не посмел ударить. Видела по его свирепому выражению, черным глазам, вздутым венам на висках, как он борется с собой.

Немного успокоившись, спокойно отчеканил:

– Женщине… нужно… помочь. Сейчас же! Их немного!

«Ключевое слово! НЕМНОГО!!! Гад! Мало им… значит…»

– А что, малолетние рабыни уже надоели? Что вам, доблестным тайхарам, переживать-то? Рабов у вас не переводится, как я погляжу! То шанарки, то свои… ни в чем себе не отказываете! И оказывается, все вам мало! А может уже на десятилетних полезете, вам-то какая разница? Подонки!

Глава 11

Проснулась я внезапно, понимая, что после лечения потеряла сознание. Первую и самую пугающую мысль, что я нездорова, откинула как невозможное, ведь никаких симптомов заболеваний у себя не чувствовала. А значит, я просто неправильно распределяю силу. Трачу много энергии, и мне необходимо найти оптимальный метод, чтобы помогать больным и не истощать себя до потери пульса.

Посмотрела по сторонам, и увидела знакомые стены, радуясь, что нахожусь в своей спальне. Села, и тут же услышала тихие шаги Дихары, приближающиеся ко мне.

Девочка вошла в комнату, и с искренней заботой, улыбнувшись, спросила:

– Как себя чувствуете?

– Спасибо. Ты дома. Это замечательно!

– Ворай отпустил, приказав заботиться о вас.

– Тарлан? Он тебе приказал заботиться обо мне? – недовольно переспросила я и, видя, как она кивнула, высказала мысль в слух. – С чего это?

Малышка пожала плечами и тихо прошептала:

– Он… он принес вас сюда… на руках с полей.

Теперь моему изумлению не было конца и края. Странный поступок мужчины подкосил мое восприятие этого черствого тайхара.

– И где же, – чуть не сказала «рыцарь», но подумав, что здесь шуток наверняка не понимают, да и значения этого слова, предложила свой вариант, – ворай?

– Тарлан у себя. Принес вас и оставил на кровати, а когда он увидел меня, выходящую из погреба, где я перебирала продукты, отправил к вам.

Молчала, в немом удивлении и неприятном предчувствии, что ничем хорошим его помощь, лично для меня, не обернется. Вот теперь думай, с какой стороны грянет гроза…

– Наита была рядом? – вдруг спросила я, мечтая об отрицательном ответе.

– Рядом, и ее глаза пылали яростью. Думаю, она боится… – сконфуженно замялась девочка, дергая свои пальчики.

– Чего?

– Предводитель никогда не проявлял внимания к дери, а вас защищал и нес на руках сюда, в бешенстве рыча на Гавора, желающего принять ношу на себя.

Схватилась за лоб и простонала, проклиная «внимание» Тарлана. По выражению любопытного лица, видела, что Дихара ожидает ответа на ее слова, и произнесла:

– Тарлан заинтересован в моем даре, вот и беспокоится.

Да, я соврала! А что я ребенку скажу? Мужчине захотелось чего-то нового от женщины, а она его не воспринимает должным образом. Не радуется счастью быть его любовницей, избегая, стараясь держаться подальше. Бред. Поэтому я красиво и по-доброму… солгала, за что чувствую себя обманщицей.

Думаю, что Тарлана удивило во мне что-то новое для него, не поддающееся никакому пониманию, что он и желает разрушить, а потом подчинить. Только в этом его заинтересованность, на мой взгляд. Есть такие особенности поведения у некоторых представителей мужского пола, и Тарлан, очевидно, к таким мужчинам как раз и относится. То, что не соответствует его норме, он желает перевернуть изнутри, перестраивая на свой лад.

Улыбнулась девочке, и произнесла:

– Честно, я здорова. Отдохнула и полна сил, поэтому не беспокойся. Но, так как тебе дали отдых, может, пойдем на кухню и перекусим? Между прочим, сейчас какое время суток?

– Поздний вечер, – ласково произнесла Дихара, поглядывая на меня, чуть наклонив голову вниз.

Я только тяжело вздохнула и произнесла:

– А я еще хотела посмотреть пленниц и детей.

– Завтра посмотрите, а сегодня вы спасли жизнь Ладхаре. Родной сестре Тарлана. И без вас она бы несомненно умерла.

«Теперь понятно, почему он так тащил меня туда и оттуда, все ради сестры, и в благодарность за ее жизнь. Так что не стоит пугаться такому поведению. Хотя, его возбуждение напрягло, но мужчины, как правило, имеют привычку терять мозги и думать нижней частью тела».

– Пойдем к детям, – с веселой улыбкой предложила я, и мы направились ужинать.

Трапезничали весело, и мне, со стороны казалось, это совершенно нормальным, вот такое общение. Темы затрагивались касательно всего. И даже после ужина в салочки и прятки поиграли.

***

Следующим ранним утром сидела в кровати, поглядывая на потолок. Мне вновь приснился сон про черноволосую девушку и шанара. Все повторялось вновь, только магия Тайхары в этот раз со мной не разговаривала.

Из маленького окошка шел свет от предрассветного сияния неба, освещая стену, и я задумчиво «раскладывала» сон по полочкам. Прекрасно осознавала, что незнакомка из сна – это не я. Тогда кто? И почему я так отчетливо ее воспринимаю? Может быть, это забытая история, и мне продемонстрировали важный ключевой момент из жизни этой девушки? Сон как подсказка, помогающая понять, зачем я здесь?

Без конца ворочалась, но так и не смогла уснуть. Надела платье, поверх него накинула теплый шерстяной платок на плечи, и вышла на улицу. Долго бродила по двору, пытаясь хоть что-то понять, но не могла.

Глава 12

Прошло четыре дня с момента нападения на надзирательницу. И я только от Дихары слышала, что Тарлан ищет виновного, расспрашивая всех, кто хоть как-то мог быть поблизости. Девочка опасалась что-то говорить о происходящем в доме ворая, но намекнула о некоторых событиях. Сам же предводитель после поцелуя не приходил, что меня радовало, и немного огорчало, но я была уверена, что так будет лучше и правильно.

За это время никто не обращался с болезнями, и все было на удивление тихо. Только вечером я сама ходила к рабам и лечила тяжелобольных, радуясь, что хоть чем-то могу им помочь. Надзирательницы молчали, ни капли не возражая, если я просила их отправить отдыхать или освободить от работы кого-то из харов.

Два дня назад познакомилась с сестрой Тарлана, Ладхарой. Она оказалась довольно угрюмой и замкнутой, и хоть особого общения у нас не наблюдалось, женщина не грубила, а только присматривалась. Вторая же надзирательница, Жатха, пыталась разговаривать, и вчера перед моим уходом после осмотра, вручила мне огромное ведро с мукой, намекнув что, если возникнут затруднения с едой, подойти к ней.

Я убрала дом на свой лад, особенно в кухне, поменяв местоположения стола и дряхлого шкафчика, дышащего на последнем издыхании. Тщательно вымыла каждый квадратный метр, наконец, почувствовав себя настоящей хозяйкой. Уточнила у Витаи травы, которые тайхары собирают для благоухания и при приготовлении в еду, и мы с малышами даже несколько раз сходили за ними на луг.

Ежедневно помогала детям набивать подушки, ведь, как оказалось, тут у каждого есть своя обязательная работа, и все добро сдается в дом предводителя, на хранение и распределение по его усмотрению. Вроде как каждый вносит свой труд в общину. Домов в поселении было очень много, хотя сразу этого не увидеть. Они находились в низине, и чтобы добраться до них, нужно пройти через болото.

Сейчас мне казалось, что жить здесь не так страшно, когда все тихо и спокойно, и даже смирилась, приспосабливаясь и находя в своей жизни радости. А именно – в детях. Только тяжелым грузом в груди висела рабская жизнь Дихары.

Видела, как ей тяжело, и уверена, что Наита издевается над ней, занимаясь рукоприкладством. Вчера девочка пришла с синяком на лице, пробормотав, что нечаянно упала и ударилась об камень. Не поверила, но и не стала настаивать, хотя меня до сих пор трясет, что какая-то злобная змея издевается над слабым ребенком. Но малышка отрицает, и я с грустью осознаю, что глупо бежать разбираться, если не имею на это прав, даже пусть и в груди все клокочет от негодования.

Естественно, на коже малышки через несколько минут не было и следа от «падения», но думаю, Дихара мне многое не говорит, переживая, что я могу возмутиться. Добрая и умная не по годам девочка.

Что порадовало, так это ее новая стрижка. Мы с ней сотворили необычайную для этого мира красоту, и теперь Дихара выглядела просто прелестно. Жаль только, что прятала свои волосы под косынкой.

Убрав чугунный горшок с жару, я посмотрела в окно и поняла, что уже нужно бежать на поле, чтобы осмотреть харов. Не успела подумать, как почувствовала приближение, и через несколько минут в дверь постучали, и я увидела Гавора. Он держал длинные полки, и даже не поздоровавшись, рявкнул позади себя:

– Живее!

В помещении появились два хилых подростка, несомненно, харов, затаскивающих еще доски разных размеров. Они со страхом смотрели на лерока, ожидая дальнейших указаний.

Мужчина повернулся ко мне и спросил:

– Ну что, куда полки прибить?

Улыбнулась, вспоминая, что только вчера возмущалась по поводу шкафов. Ведь дерево у тайхаров – роскошь, так как его тащат через пустыню ворхов из черных лесов. Просила у него хотя бы одну доску для полочки, и вот… теперь полок будет в каждой комнате, а главное на кухне.

Провела, показала, и только решила удалиться, как услышала слова Гавора:

– Светлана, мужчины завтра уходят на охоту на пять дней.

Неприятное гнетущее чувство вспыхнуло в груди от его слов. Повернулась к нему лицом и, прикусив губу, уточнила:

– Все?

– Большая часть. Поэтому, если вдруг…

Замялся, хмуря густые черные брови, а потом почесал затылок и продолжил:

– В общем, если не вернусь…

Подошла к нему и, положив руку на плечо, с добротой произнесла:

– Будем ждать тебя… со свежим мясом. И не думай о плохом, все будет хорошо.

Мужчина медленно и основательно осмотрел меня с ног до головы, и хрипло предложил:

– Светлана… Ты… и я… может быть…

– Не может быть! И я уже непозволительно опаздываю. Все, пошла, – с волнением отчеканила и направилась на выход, не желая знать содержание его «заманчивого» предложения. Уверена, мне оно не понравится.

Дойдя до двери, громко спросила: – Работники долго будут работать?

– Нет. Нас уже не будет, когда ты вернешься.

– Хорошо, – ответила и только открыла дверь, как услышала наглый вопрос: – А чем так вкусно пахнет?

Глава 13

Светлана

Проснулась с ощущением пустоты и страха, дрожа всем телом. Переоделась в уже высохшее после стирки платье и, проверив спящих детей, направилась на выход, желая оказаться на улице. Во мне билась жаждущая необходимость идти, грубо играющая на нервах, заслоняя постороннее, неважное и даже нужное.

На секунду остановилась на дороге и, вновь вдохнув воздуха, распознавая нужный запах, направилась в левую сторону, к воротам поселения. Когда я поняла, что явилась на сборы, а скорее уже на «прощание», так как некоторые женщины уже уходили, тяжело застонала от своего поступка.

Стояла чуть поодаль, и меня, к счастью, никто не видел, только я всех, благодаря своему замечательному зрению, тем более, что было еще темно. Скоро рассвет.

Чувствовала себя глупо, но не могла развернуться и уйти. Ругала себя, не понимая, почему я сюда пришла? Зачем мне все это?

Увидела Тарлана, стоящего с мужчинами и замерла, чувствуя, как во мне разрастается и скручивается спиралью тонкая нить желания, идущая из глубин тела. Прислонилась головой к стене и застонала, проклиная все на свете, а особенно то, что сидит во мне, реагируя на этого мужчину.

Поражалась себе, а именно своим эмоциям и чувствам. Странно и непонятно, но так необходимо, что сил нет сопротивляться. Даже нет желания думать, что это такое и к чему оно приведет, но факт, что нужно с этим бороться.

Только собралась уходить, как увидела жену ворая. Наита, красиво виляя роскошными бедрами, дефилировала к мужу, а на лице у нее блуждала снисходительная улыбка довольной самки, только что вылезшей из постели любимого мужа.

А может так и есть? Они спали, спят, и естественно, будут спать, а ко мне Тарлан питает страсть, желая новых впечатлений.

Больно, даже если я ему никто. Осознание тревожило душу и сжимало сердце.

Да я ничего никогда и не требовала, впрочем, и не собираюсь. Но ворай своим странным поведением воздействует на меня против моей воли, и я реагирую на него совершенно неадекватно, несоотвествующе моим представлениям и жизненным устоям.

Никогда бы не поверила, что могу совершить столь импульсивный невозможный поступок, без возможности разобрать его по полочкам и определить важность и необходимость этого действия. В молодости у меня не было таких моментов, все обычно, стандартно и без особых новшеств. Сейчас же я кардинально меняюсь, и меня это немыслимо пугало.

Тем временем женщина уже подошла к Тарлану, желая обнять, но он оттолкнул ее рукой, буркнув вдобавок неприятные слова, отчего она стиснула руки в кулаки и, гневно зашипев, гордо посеменила в сторону дома.

Ворай злобно посмотрел ей в след и направился к Кондару. Сказав лероку несколько слов, быстрым шагом побрел в мою сторону.

Втянула воздух, стараясь не дышать, сильнее прижимаясь к прохладной стене здания, не зная, как реагировать. Неужели он направляется ко мне домой??? Зачем? И все ведь это понимают! Он сумасшедший?!

Я, конечно, понимаю, что он предводитель и ему слова не скажут, но его законная жена, испытавшая в данный момент унижение и злость, теперь посчитает меня врагом номер один, и начнет настраивать тайхаров против меня. А зачем мне это «счастье» нужно?

Подождала, пока он пройдет, и выдохнула, не осмелившись выйти из укрытия. И дело не в том, что я не хотела, или наоборот, эгоистично желала, чтобы он поискал, просто не могла сделать и шагу. Ноги как будто приросли к песку, и в груди образовалась такая тяжесть, что могла только стоять, обдумывая свое положение.

Когда выплыла из своих рассуждений, почувствовала чужую бешеную ярость, злость, ревность… и моментально повернула голову, видя, как предводитель тайхаров в бешенстве несется из моего дома, и направляется к своим воинам. Понимала, что он, вероятно, предположил самое худшее: что я ушла или… Да ничего хорошего Тарлан явно не подумал!

Кусала губы, панически наблюдая, как мужчина проходит мимо притаившейся меня, скрытой сиреневой елью, у одинокой высокой лавки, где обычно раздают норму продовольствия, как мне рассказала Витая. Сделала шаг вперед, и громко позвала:

– Тарлан!

Ворай сразу меня услышал, и, резко повернув голову, хищно оскалился, быстро двигаясь ко мне. Инстинктивно прижалась к стене и выставила руку вперед:

– Стой! Зачем ты хо…

– Почему ты не дома в такой час? – зарычал он мне в лицо, мгновенно оказавшись рядом со мной, захватывая в плен сильными мощными руками, упертыми в стену. – С кем была?

Возмущение с огромной силой поднялось в груди, и я удивленно, а потом и с недовольством посмотрела в его дикие глаза, отчетливо процедив:

– А я не обязана отчитываться! Женой командуй!

Мужчина громко зарычал, и мне на секунду показалось, что он недалеко ушел от оборотней. Такой же, только в медведя не перекидывается. Дикий зверь!

Вдавив меня своим огромным телом глубже в стену, тайхар резко вытянул правую руку. Совсем невежливо, и даже грубо, схватил за подбородок, поднимая вверх, и оценивающе просканировав тело, со злостью процедил каждое слово: