Второе дыхание

Ложь и правда

Сейчас Фьора жалела об одном. У неё в руках не было тяжёлого предмета.

Как бы ей пригодилась статуэтка, столь легкомысленно подаренная отцом Иерониме. Но Фьора решила окончательно выяснить отношения с коварным любовником. Фьора, застывшая на пороге, напоминала богиню возмездия. Серые глаза сверкали, губы были искривлены в горькой улыбке, а лицо было белым, как мрамор. Поняв, что его тайна раскрыта, Марино тоже побледнел.

— Я всё могу объяснить. Я был пьян, а она залезла под меня, я ничего не соображал. А когда всё понял, было уже поздно. И вообще это, может, и не мой ребёнок.

— Как я могла верить в твою ложь? Всё, всё было обманом, — закричала девушка в исступлении.

— Не кричи, любимая, нас может услышать твой отец или Леонарда.

— Мой отец сейчас занят. Его дражайшая добродетельная кузина Иеронима рассказывает, скольких прислужниц ты почтил своим вниманием.

— Она врёт, она просто злобная и лживая женщина. Наверное, на неё давно никто и не смотрит, вот и придумывает ерунду, чтобы испортить людям жизнь.

— Замолчи, я не хочу больше слушать твою ложь, — Фьора влепила Марино оглушительную пощёчину.

— Хочешь правду, — разъярённый мужчина схватил её за тонкие запястья. — Что ж, сейчас ты услышишь много интересного. А ты, — повернулся он к заплаканной Хатун, — иди отсюда, и больше не приходи ко мне. И не вздумай болтать об увиденном. Ты знаешь, что я могу сделать.

Когда дверь закрылась, Марино немного успокоился.

— Садись, нам предстоит долгий разговор.

— Нам больше не о чем разговаривать.

— Ошибаешься. Я знаю тайну твоего рождения. Ты не дочь Франческо Бельтрами, — поражённая Фьора молчала, — ты дочь бургундской дворянки, казнённой за кровосмешение и прелюбодеяние. А Франческо из великодушия удочерил тебя.

— Ты лжёшь, — неуверенно сказала Фьора.

— Такую историю невозможно выдумать. Её нам поведал капеллан, сочувствующий прелюбодеям. А муж твоей матери донёс на неверную жену, он злорадствовал при её казни. Он и тебя хотел убить. Но мы подоспели вовремя. Имя этого чудовища — Рено дю Амель.

— Я запомню это, — с нажимом произнесла девушка.

— Зачем тебе это, — искренне удивился Марино, — этот человек был немолод и вероятно мёртв. Даже родной отец отрёкся от твоей матери за её распутную жизнь. Пойми, что если Франческо узнает правду, он тоже отречётся от тебя. Он поймёт, что дурная кровь твоей матери победила принципы добродетели. В лучшем случае он отправит тебя в монастырь с самым строгим уставом. А в худшем, помнишь случай с Джулией Пацци?

Фьора помнила пересуды Коломбы и Леонарды. Хорошенькая, живая и остроумная Джулия любила красивые наряды и внимание мужчин. Из-за одного поклонника она и попала в беду. Коломба судачила, что её убили по приказу могущественного патриарха семьи Джакопо Пацци. Виновник интересного положения так не был найден. Несчастная девушка ответила и за свой, и за чужой грех.

— Но я не хочу тебя запугивать, — примирительно произнёс Марино, — я просто воззвал к твоему здравому смыслу. Ну, Фьоретта, ну с кем из мужчин не бывает подобных приключений. Даже Лоренцо Медичи отдаёт дань хорошеньким женщинам. А после свадьбы я изменюсь, даю слово чести.

— Чести, а что ты, лакей, знаешь о чести? Мой отец почтил тебя доверием, а взамен ты выболтал его тайну и обольстил дочь.

— Когда ты отдалась нашему чувству, я не был для тебя лакеем, — с грустью произнёс Марино, — пойми, благородные рыцари только в твоих романах, да и то с какой стороны посмотреть. Тристан соблазнил жену своего дяди, Ланселот желал жену своего короля, а в новеллах один обман и плутовство как в реальной жизни. Пора взрослеть.

— Я зря тебе поверила, больше я не буду верить мужчинам никогда.

— И хорошо, я не потерплю неверности от своей жены, — произнёс Марино с важностью.

— Ты не понял, между нами всё кончено. Ты, кажется, восхищался моими рисунками. Так вот, в следующий раз я изображу себя в роли Медеи. Понимаешь, что это значит?

Фьора выбежала из комнаты предателя. Теперь она видела впереди только один выход.

Горькая правда

Эта история любви началась вполне банально. Дочь богатого флорентийского торговца, Фьора Бельтрами, была красива, образованна, в меру застенчива, в меру дерзка и весьма ранима. К тому же юная красавица обладала богатым приданым и весьма невысоким мнением о собственной привлекательности.

Виновницей была её родственница, Иеронима Пацци. Зловредная женщина часто вымещала на окружающих разочарование в своей жизни. Иеронима считала, что достойна большего. По мнению пышной блондинки, обожающей сиреневые наряды, подчёркивающие её женственность и элегантность, она была достойна как минимум места фаворитки одного из братьев Медичи.

Фьора тоже не отказалась бы от места фаворитки. Но её мысли и воображение занимал Джулиано. Она мечтала о любви, которую воспевали античные авторы и её талантливые современники. Читая старинные манускрипты и труды новых авторов, Фьора наделяла всех героев-любовников чертами неотразимого в её глазах Джулиано. Он был и хитроумным Одиссеем, и храбрым Ахиллесом, и трепетным Ланселотом. Даже прекрасного Тристана Фьора наделяла внешностью Джулиано.

Однажды Фьора попыталась изобразить предмет своих грёз на холсте.

— Ах, почему у меня нет такого таланта, как у Сандро Боттичелли, — произнесла огорчённая Фьора вслух.

— Позвольте не согласиться с вами, моя прекрасная синьорина, — шутя произнес её крёстный Марино Бетти.

Фьора вздрогнула, её тайна была обнаружена. Она произнесла заносчиво, пытаясь замаскировать страх:

— А вам-то какое дело до искусства, дражайший крёстный? Вас интересуют иные материи.

— Ах, Фьора, не разбивай моё и без того бедное сердце. Я хотел понаблюдать за прекрасной и чистой девушкой, а вместо этого встретил начинающую художницу. И к тому же весьма одарённую.

Враждебность Фьоры растаяла, как снег под весенним солнцем.

— Вы, вы, правда так думаете?

— Зачем мне врать? Я узнал портрет. Счастливчик Джулиано. К тому же ты, Фьора, намного красивее Симонетты Веспуччи.

Вот с этого диалога и началась их запретная любовь. Да, со стороны прекрасной и юной дочери Флоренции это было глубокое и чистое чувство.

А Марино восхищался своей проницательностью. Ведь его соблазняла пышногрудая Иеронима. Она почти разделась перед ним, дала ощутить упругость своего белоснежного тела, а затем медовым голоском попросила рассказать тайну рождения Фьоры. Тогда Марино чуть не сдался зову плоти. Но природная осторожность победила. И теперь он может получить всё состояние Франческо, как заполучил любовь и тело его дочери.

Преданность и влюблённость Фьоры настолько тронули Марино, что он потерял всякую осторожность. Причём, не только в постельных делах. Он бросил всех своих возлюбленных. Марино сам чувствовал себя почти влюблённым.

Фьора в самый первый раз ощущала томление, неловкость и боль. Затем ощущения постепенно сменились восторгом и страстью. И всё же она ощущала себя страшной грешницей. Ей было стыдно перед добрым отцом, перед набожной Леонардой. А вскоре Фьора почувствовала себя беременной.

Марино был безумно обрадован. Он снова клялся в вечной любви и верности. Они договорились тайно обвенчаться. Но в этот же вечер во дворец Франческо явилась разгневанная Иеронима.

— Знаешь, дорогой кузен, я в жизни бы не пришла, — протянула Иеронима, облизываясь на роскошную обстановку палаццо Бельтрами. — Ой, какая изящная статуэтка.

— Дарю. Кстати, Иеронима, тебе надо спешно доставить подарок на твою виллу.

— Спасибо, кузен, — Иеронима просияла, любовно прижимая к себе столь щедрый дар. — А я уже забыла, зачем пришла. Ой, вспомнила. Я не отниму у тебя много времени.

В это время Фьора подошла к двери, она сама хотела побеседовать с отцом и признаться в своём грехе. Услышанное поразило её.

— Этот похотливый козлик, по имени Марино Бетти, обрюхатил двух моих прислужниц. Он и меня попытался обольстить, но я была непреклонна. Я храню честь имени Бельтрами и Пацци.

— Что ты хочешь от меня? Не могу же я указывать Марино, с кем спать. Да, мне очень жаль несчастных и глупых девиц, ставших жертвами этого негодяя. Но я могу выделить им приданое.

Больше Фьора не слушала. Она сползла на пол. Неужели Марино, который клялся ей в любви, доставлял неземное наслаждение всеми способами, иногда позорными для мужчины, Марино, который восхищался её талантом художницы, который вместе с ней читал Боккаччо и показывал ей все позы из безнравственных новелл, который внимательно слушал её переводы с греческого, мог так нагло притворяться. Нет, она не будет поспешно судить, она выслушает любимого человека.

Фьора встала с пола и нетвёрдой походкой направилась к любовнику.

Марино был не один.

— Ну я устал повторять тебе сто раз одно и то же. Если ты не окончательная дура, то пойдёшь к повитухе Антонии.

— Марино, дорогой, я боюсь умереть, — тут Фьора с ужасом узнала голос Хатун.

— Раньше надо было думать, чем ноги раздвигать.

— Марино, ты помнишь, что я не хотела. Я плакала и отбивалась.

— Да все вы такие. Я женюсь на твоей госпоже, и отстань от меня.

Тут Фьора окончательно поняла, что её воздушный замок любви погребён под пеплом обиды.

Неожиданное избавление

Фьора твёрдо решила избавиться от ребёнка. Возможно, её решимость не была бы такой крепкой, если бы не откровения Марино про её родителей. Такое, действительно, было очень сложно сочинить на ходу. Все оправдания Марино выглядели вялыми попытками прикрыть своё скотство парчовым одеянием. А тут он без малейшей запинки рассказал сложнейшую и невероятную историю.

Фьора пожалела, что не спросила, где живёт повитуха Антония. Даже сплетница Коломба говорила про неё только хорошее. У племянницы подруги Коломбы Антония приняла сложнейшие роды. У Изабеллы родилась двойня, причём один шёл вперёд задней частью. Зато Фьора примерно знала, где живёт ведьма Кателла. В детстве они с Кьярой решили узнать свою судьбу. В это время Леонарда с Коломбой заболтались, а потом один нахальный молодчик ради шутки попытался поухаживать за Леонардой. У Леонарды разговор оказался коротким, она просто облила наглеца презрением, а заодно и кувшином вина, купленным на рынке. А Коломба облила незадачливого дамского угодника и его род до тридцатого колена потоком отборной флорентийской брани. За это время девочки умудрились сходить к местной колдунье Кателле.

Кателла предсказала Кьяре долгую жизнь и три замужества, а также высокую долю для её детей.

— Ну все так говорят, — тихо шепнула разочарованная Кьяра.

Но когда Фьора, стесняясь, протянула узкую ладошку, колдунья поразилась.

— Вот это судьба у тебя. Второй раз вижу такую линию. Первый раз я видела, впрочем, не важно. Ты можешь стать фавориткой великого властелина, а можешь просто любимой женой. Выбор за тобой. Я вижу смерть, месть, любовь и талант. Я вижу борьбу и непокорное сердце. А в конце тебя отогреет тот, кого ты долго отвергала.

Кьяра была разочарована своей заурядной долей, а Фьора напротив заинтригована своей незаурядной судьбой. А вскоре девочки забыли о предсказании. А сейчас Фьора печально думала о пророчестве. Всё оказалось обманом: любовь, происхождение, дружба.

Хатун ни словом не обмолвилась о Марино. Хотя он её, вероятно, заставил. А Фьора поддалась чарам этого змея-искусителя, и потеряла всё.

Вскоре показалась убогая хижина Кателлы. Фьора ощутила неуверенность. Может, ведьма давно мертва, или она не занимается нежеланными детьми? Может, её не пустят на порог?

В этот момент дверь заскрипела, и Фьора увидела тоненькую фигурку молодой женщины. Фьора поразилась её бледному лицу и полусогнутой спине. Она помогла женщине дойти до её жилища.

—Спасибо, девушка. Бог тебя наградит, а от меня он, похоже, совсем отстранился.

Фьора узнала простую историю Елены. Елена была слишком красива и добродетельна. Она приглянулась знатному сеньору. А когда её муж, моряк, ушёл в очередное плавание, случилась беда. Тут Фьора узнала с удивлением, что муж Елены, Базилио плавал на судне её отца. К радости Фьоры, Елена отзывалась о Франческо Бельтрами только как о благодетеле.

Влюблённый сеньор похитил Елену и надругался над ней. Позже у Луки, так звали насильника, хватило наглости просить прощения у своей жертвы и требовать новых встреч.

Когда Елена почувствовала себя в тягости, она переступила гордость и попросила у Луки деньги на прерывание беременности. Насильник не обладал храбростью, зато был очень щедрым. А через две недели должен был приплыть корабль. Но к этому времени Елена надеялась оправиться.

Фьора сердечно распрощалась с новой знакомой. Она ощущала тянущую боль внизу живота, но не придавала этому значения. Когда она вернулась домой, боль стала почти невыносимой. Тогда Фьора не выдержала и рассказала обо всём Леонарде.

Возмездие

Вначале Леонарда была шокирована, но после продолжительной истерики Хатун поведала об истинном положении вещей. Правда, её точка зрения отличалась от истинного положения вещей. В итоге Хатун, побежала за повитухой Антонией. Леонарда пыталась молиться, но Фьора отвлекла её, рассказав всю правду. Леонарда и раньше не любила Марино, но теперь она была готова растерзать его собственными руками.

Франческо тоже молился. Он пытался заключить сделку с Богом. Леонарда обняла Франческо.

— Что? Всё кончилось? — от муки в голосе синьора Бельтрами Леонарда поморщилась.

— Фьора будет жить, и возможно у неё будут дети, но, — тут Леонарда рассказала всю историю.

У Франческо был отсутствующий вид, но временами выражение его глаз становилось страшным.

— Леонарда, я должен идти. Если я не вернусь, скажи Фьоре, что я любил её больше жизни.

Леонарда молча кивнула. Она понимала, куда, а главное — зачем идёт Франческо.

Франческо в своём коричневом бархатном плаще проследовал до постоялого двора. Именно там остановился Марино Бетти.

Франческо с трудом узнал своего управляющего. Марино, в очередной раз накачавщись вином, сидел в полном одиночестве.

— А, явился благодетель, — захохотал Марино.

— Ты в курсе, что мы еле спасли Фьору после твоего внимания?

— Что с ней? — на удивление серьёзно спросил бывший управляющий.

— Последствия выкидыша.

— Я её предупредил, но послушай, Франческо. Мы были счастливы, а как говорит твоя Леонарда, о счастье жалеть не сле…

Франческо вытер свой кинжал об одежду, и не оборачиваясь вышел. Он сделал то, что следовало.

Ночь во Фьезоле

Убийство Марино Бетти прошло почти незамеченным. В городе Красной лилии такие преступления были нередкими. Хозяин постоялого двора немного посокрушался на тему: «Почему это произошло именно со мной».

Преступника так и не нашли. Даже ножа не было на месте преступления. Подозревали ростовщика Соломона, которому Марино был должен кругленькую сумму и вдову Ариадну Гранелли, чью дочь Марино обольстил. Вдова обладала довольно склочным характером и публично грозилась пустить кровь совратителю дочери. Но Соломон во время совершения преступления ужинал со своим многочисленным семейством, да и еврей был искренне расстроен гибелью должника. Поскольку у Марино не было родственников, не с кого было взыскать долг. А вдова в тот вечер умудрилась поругаться с тремя соседками. На скандал сбежались все окрестные сплетницы. Среди них была и толстуха Коломба.

Когда расспросы закончились, Коломба с удивительным для её комплекции проворством побежала во дворец Бельтрами. Она рассказала Леонарде все городские сплетни, посочувствовала горю, поведала о скандальной вдове.

По мнению, Коломбы, такие люди только угрожают совершить преступление, а духу у них никогда не хватает. Таков был окончательный вердикт благородной сплетницы. Леонарда поведала о приходе Иеронимы и о несчастье её служанок. Коломба согласно кивала.

— А может сам Джакопо нанял кого-то.

— Придержи язык, Коломба. Заняться что ли ему больше нечем? Чтобы знатный человек нанял браво из-за каких-то прислужниц, — Леонарда была явно не в духе. Сначала беспокойство за жизнь Фьоры, потом напряжённое ожидание Франческо.

Франческо пришёл только под утро. Некогда нарядный плащ был забрызган грязью и кровью. Позднее Леонарда сожгла плащ.

— А помнишь, как кормилицу Пьетро задушили? Эта женщина рассказывала всем про любовников Иеронимы. Донна Пацци никого не пропускает ни крестьян, ни слуг.

— Тогда тебе, Коломба, нужно быть осторожней в своих речах. Да и если бы всё было так как ты говоришь, то все бы любовники этой женщины плохо закончили.

Коломба выстроила ещё несколько теорий про убийц Марино. Но в итоге женщины сошлись, что без управляющего всем будет лучше жить.

Марино похоронили очень скромно. Фьора никогда не узнала, кто оказался убийцей её бывшего любовника. Леонарда и Франческо просто сообщили, что его нашли мёртвым. Фьора никак не отреагировала на гибель любовника. Казалось, что в ней что-то сломалось. Она спросила Франческо про обстоятельства своего удочерения.

Франческо поведал всё, не скрывая малейших деталей. Постепенно Фьора приходила в себя. Через две недели она встала с постели. Иногда Хатун слышала как она повторяет три имени: «Рено дю Амель, Пьер де Бревай, Карл Смелый».

Выражение глаз её подруги не предвещало ничего хорошего носителям этих имён. Отношения с домашними наладились. Фьора ожидала упрёков, но Леонарда и Франческо, напротив, мечтали её чем-нибудь порадовать.

Платья из бархата, шёлка и парчи, любимые лакомства, музыканты, играющие под окнами. Через месяц Фьоре пришли две фантазии: учиться живописи и заполучить такой наряд, как у Марии де Бревай в день казни.

Первое желание обрадовало Леонарду, а второе сильно обеспокоило.

— Мне казалось, что она будет горевать дольше. У бедняжки Хатун постоянно глаза на мокром месте. Но мне не нравится её интерес к этой давней истории. Я и сама жалела этих несчастных молодых людей. Но жить прошлым, значит лишить себя будущего.

Франческо наоборот был обрадован. Значит, не зря он взял смертельный грех на свою душу. Фьора ни разу не упоминала бывшего управляющего. Фьора брала уроки живописи у Сандро Филипепи, носившего прозвище Боттичелли. Скромный и мечтательный живописец, выполняющий заказы самого Лоренцо Медичи, жил по соседству, и давно водил дружбу с семейством Бельтрами.

Впрочем, у великодушного и общительного Франческо было много друзей во Флоренции. Фьора не только училась живописи, но и позировала Сандро в старомодном платье из серого бархата и французском эннене. Задачей художника было изобразить Фьору в виде блондинки. Для этого он пригласил позировать куртизанку Бьянку. Бьянка оправдывала своё имя. Это была красивая женщина двадцати семи лет с восхитительными белокурыми локонами и очень белой гладкой кожей. Её фигура была безупречна, голос мелодичен, улыбка слегка насмешливой.

— До чего прелестная девушка, но, Боже мой, какой старинный и безвкусный наряд. Я не надела бы такой даже на маскарад.

— Я готовлюсь к маскараду, — вызывающе протянула Фьора, — моя жизнь подобна вечно меняющимся лживым маскам.

— Это не удивительно. Моя жизнь похожа на театральное представление. Новые люди, новые впечатления, и я в главной роли.

К удивлению Сандро, девушки быстро нашли общий язык. Они обсуждали произведения античной литературы, Бьянка рассказывала о своей жизни, а Фьора больше слушала.

У Бьянки был дар извлекать пользу из самого трудного положения. Сейчас она была содержанкой пожилого богача. У Эрколе была постаревшая и очень скучная жена, дети, мечтающие о смерти отца, и любимые внуки.

Бьянка была практичной женщиной, поэтому позаботилась о будущем. Хитростью и бесконечной лестью она уговорила покровителя положить солидную сумму на свой счёт. А теперь уговаривала его купить ей виллу.

— Мне нужно обеспечить судьбу своей дочери. Я не допущу, чтобы она пошла по моему пути.

— У тебя есть ребёнок? — удивилась Фьора.

— Ошибка юности. Ей скоро двенадцать лет. Я была молода и глупа, и поддалась на уговоры одного знатного бездельника. А потом он нашёл другую дурочку, а на меня вся деревня стала показывать пальцем. Даже родная мать отвернулась от меня и выгнала из дому.

— Как могла мать выгнать дочь из дому? — возмутилась Фьора. — Отчего мир так несправедлив и жесток к женщинам? Даже в мифах, поэмах и легендах страдают неповинные девушки, а эти развратники выходят сухими из воды.

— Откуда в столь юном создании столько горести и ненависти к мужчинам? Но мы засмущали нашего уважаемого Сандро. Я предлагаю встретиться и обсудить эту тему наедине.

Планы

После этой ночи жизнь Фьоры изменилась. Днём вилла Бельтрами служила приютом искусства и философских бесед. Ночью Фьора предавалась запретной страсти с женщинами. Кроме Бьянки, были натурщицы, служанки и даже одна монастырская послушница. Беатриче происходила из знатного рода Строцци, но семья запланировала отдать её в монастырь Санта-Лючия. Но девушка попросила год на раздумье, а пока она умудрялась отлучаться из монастыря. От неё Фьора узнала, что иногда из монастыря пропадали красивые монахини и послушницы. Обычно это были бедные девушки, не имеющие родни. Ими никто не интересовался. Обычно они пропадали после посещений Иеронимы Пацци.

— Опять эта зловредная женщина. Не думала, что она такая же как мы, — раздражённо бросила Фьора.

— Отнюдь нет. Она охотится за мужчинами. Даже нашего исповедника поедала глазами.

— Тогда зачем ей девушки? — вмешалась Бьянка.

— Она их приглядывает для своего сыночка. Какая нормальная девица ляжет с ним добровольно?

— А что дальше происходит с этими несчастными? — спросила шокированная Фьора. Ей было безумно жалко девушек, принесённых в жертву страшному Пьетро. До этого момента Фьора жалела юношу, не виноватого в своём уродстве.

— Никто не знает, — печально ответила Беатриче.

— Возможно, их продают в бордель, — предположила Бьянка.

— Я как-то слышала, что они упоминали некую Вираго. Но я слишком сильно прильнула к двери, и они меня заметили. Помню, матушка Маддалена пребольно оттаскала меня за ухо. Думаю, что если бы я была не из такого знатного рода, то разделила бы участь этих бедняжек.

— Никогда бы не подумала, что монахини способны на такие ужасные поступки.

— Говорят, в других монастырях ещё не то творится.

— Но почему настоятельница совершает столь ужасные деяния?

— Причина простая и банальная. Преподобная матушка очень жадная. Она притворяется благочестивой, а сама подлая и двуличная.

Этот разговор запал Фьоре в душу. Она решила положить конец злодеяниям Иеронимы.

Она подробно обсудила тему с любовницами. От Бьянки она узнала, что Вираго было прозвище Пиппы. Содержательница борделя обладала гигантским ростом и деловой хваткой. Она была одной из самых известных сводниц в Италии. Она подбирала товар на любой вкус.

Каких-то девушек она залучала с помощью хитрости, кого-то похищала, некоторые шли к ней работать, чтобы спастись от голодной смерти.

Юной Бьянке Пиппа когда-то наобещала золотые горы, но едва девушка переступила порог её дома, обращение великанши резко изменилось.

— У твоего отца есть много золота, — поделилась своей идеей Бьянка, — у меня же есть знакомый. Гвидо не последний человек в разбойничьей шайке. Он любит золото, к тому же у него есть зуб на Пиппу. Несколько лет назад она такими же обещаниями заманила в бордель глупую сестру Гвидо. Она умерла от дурной болезни.

— А почему раньше Гвидо не отомстил этой преступнице?

— У Пиппы очень могущественные покровители. Но если подкупить городскую стражу, то никто не обратит внимание на шум. Подумаешь, сгорел дом сводни.

— Но мы должны вытащить оттуда девушек, — забеспокоилась Фьора, — мы не можем допустить, чтобы они пострадали из-за этой злодейки.

— Я обговорю план с Гвидо. Думаю, он не будет против стать спасителем несчастных женщин. Он никогда не обижал женщин и детей. Довольно редкое качество для представителей его профессии.

— Всё это хорошо, но Иеронима может найти другую сводню, — сказала Беатриче. — Свято место пусто не бывает.

— А Иерониму я возьму на себя, — решила Фьора, — я раз и навсегда преподам урок мерзкой твари. Вообразите, эта женщина каким-то образом узнала о наших развлечениях и доложила моему отцу. У нас был очень неприятный разговор. Но эта Пацци не остановилась на этом. Она устроила целое представление перед дядей моей лучшей подруги, Кьяры Альбицци. Синьор Альбицци всегда такой добрый и мягкий, проявил непреклонность. Он боится, что я развращу Кьяру и категорически запретил нам общаться. Теперь мы видимся только в церкви и обмениваемся записками через Коломбу и Хатун. Со стороны может показаться, что мы разлучённые влюблённые.

— Что за ерунда, — возмутилась Беатриче, — у меня есть подруги в монастыре, но я не лезу к ним в постель. У меня есть на примете друг моего брата Никколо. Он такой же как мы, он тянется к юношам. Но он хороший друг, мы договорились, что если мои родители продолжат настаивать на моём постриге, он возьмёт меня в жёны. Это будет удобный брак для нас обоих.

— Обидно, — протянула Фьора, — что на странности мужеложцев смотрят по-другому. Да, их преследует закон и церковь, но среди золотой молодёжи Флоренции таких немало. И за них с радостью выдают дочерей. А тётушка Иеронима скоро прославит меня на всю Флоренцию. Последний раз она ворвалась в студиолу, где мой отец читал новую книгу. Она кричала, что дойдёт до самого Лоренцо Медичи. А у нас тогда в гостях был Сандро. Он учил меня технике портрета. Он не выдержал и вывел эту противную Иерониму. А Иеронима обвинила его в развратном образе жизни и мыслей, и даже обозвала «проклятый пачкун».

— Ну, это уже ни в какие рамки не укладывается, — возмутилась хорошенькая темноволосая и зеленоглазая девушка, до этого не принимавшая участия в разговоре.

Это была начинающая натурщица по имени Маргарита. Она происходила из зажиточной крестьянской семьи, и Фьора трудилась над её портретом. На полотне Маргарита была изображена в богатом наряде, с букетиком фиалок в руках.

— Моя бабушка гордится, что меня рисуют. А если бы меня изобразил великий живописец, то её радости не было бы предела.

— Но у меня есть план, как совратить с истинного пути эту интриганку и сплетницу. Уверена, что это надолго отобьёт у неё охоту вмешиваться в чужую жизнь.

Иеронима

Иеронима Пацци считала себя женщиной исключительной красоты и незаурядного ума. В действительности она была хитра и коварна, словно Люцифер и обладала непомерной алчностью.

Иеронима всегда завидовала людям, отмеченным дарами фортуны. По мнению донны Пацци, судьба была крайне несправедлива к ней. Её супруг был очень жестоким человеком. Причём он любил издеваться над теми, кто был намного слабее него. В кругу флорентийской знати Дженнаро Пацци слыл мягким и уступчивым человеком.

Вначале он издевался над юной супругой, но когда Иеронима огрела мужа хлыстом, он переключился на простолюдинок, которые не могли ответить тем же. Сын Иеронимы, Пьетро, хлебнув сполна унижений от молодых людей своего круга, сделался нервным, замкнутым и пошёл по стопам отца. Чтобы и без того дурная слава сына не множилась, Иеронима сама подбирала и приводила к нему жертвы. В этом ей помогала верная роду Пацци настоятельница монастыря Санта-Лючия. Если бы правда раскрылась, то преступницам не помогло бы даже заступничество Джакопо Пацци. Хотя Иеронима не была уверена, что свёкор стал бы вступаться за нелюбимого внука. Флоренция была городом, где физическое совершенство и внешнюю красоту ценили превыше прочих качеств. А уродливый, нелюдимый и жестокий Пьетро был позором рода Пацци. Зато Иерониму Джакопо уважал, их объединяла хитрость и страсть к стяжательству. Иногда женщине казалось, что её свёкор знает о её мелких грешках, но закрывает на них свои старческие глаза. Польза, которую извлекал Джакопо из её советов, стоила того, чтобы он мирился с распутством невестки.

Но даже Джакопо не подозревал, что его внук увлекался составлением ядов. Свои снадобья Пьетро пробовал на неугодных слугах. Животных он не желал мучить. Его собаки были единственными существами, дарившими свою любовь отверженному отпрыску Пацци. Поначалу Пьетро решил травить своих надоевших подружек, но практичная Иеронима воспротивилась. Она перепродавала девушек известной своднице Пиппе и имела от этого неплохой доход.

Не раз Пьетро предлагал матери отравить Франческо Бельтрами. Но Иеронима всякий раз отказывалась. Дело было отнюдь не в родственной любви. Суеверная, как все флорентийцы, Иеронима помнила предсказание, полученное в ранней юности, гласившее, что если она воспользуется ядом, то вскоре сама погибнет страшной смертью. Все окружающие побаивались Пьетро, многие считали его скотоложцем и алхимиком. Правду же знали немногие.

После ранней смерти нелюбимого супруга Иеронима решила выйти замуж. Её выбор пал на знатного и красивого юношу. Стефано восхищался зрелой красотой вдовы Пацци, пел канцоны и читал стихи Петрарки. Тогда Иеронима вновь поверила в свою счастливую звезду. Избранник её сердца был не только молод и красив, но и весьма состоятелен. Но Стефано нравился не только Иерониме. Благородная Корнелия Донати также обратила свои взоры к юноше. Она не только обольстила Стефано, но и поведала ему об истинном характере и некоторых подлых поступках Иеронимы. После этого Иеронима с трудом преодолела искушение отравить соперницу. Но донна Пацци не оставляла оскорбления без наказания. Позже она стала любовницей мужа Корнелии. Аугусто Донати отличался не только непомерным сластолюбием, но и длинным языком. Благодаря его болтливости Иеронима многое знала о сопернице и строила планы возмездия. А вот возможность отомстить Стефано представилась довольно скоро. Благодаря подкупленной служанке Иеронима узнала о связи Стефано с племянницей Джакопо Пацци. Юная Джулия была в положении и собиралась бежать со Стефано. Иеронима тут же поведала обо всём Джакопо Пацци. Дальнейшие события развоворачивались стремительно. Разгневанный Джакопо, планирующий выдать племянницу за богатого старика, сурово расправился с беременной девушкой.

Видя неподдельное горе Стефано, Иеронима сожалела только о том, что не может никому рассказать о своей мести.

В дальнейшем Иеронима утешалась с болтливым Аугусто и молчаливыми слугами. Но в последнее время она с невероятным изумлением заметила, что внебрачная дочь её кузена как-то по-особому поглядывает на неё. То дотронется своими тоненькими пальчиками до пухлой руки Иеронимы, то во время случайной встречи похвалит прекрасный цвет лица и чудесную фигуру донны Иеронимы.

Не то что эта Корнелия, которая утверждает, что у Иеронимы жёлтая кожа, на себя бы лучше посмотрела в зеркало. А при последней встрече Фьора преподнесла Иерониме в подарок сиреневое шёлковое покрывало.

В очередной раз Иеронима про себя посетовала на несправедливость судьбы. Почему Фьора не родилась мужчиной, тогда бы Иеронима стала бы обладательницей всего состояния Бельтрами. Иерониму весьма возмутило, что Франческо сам подобрал мужей её согрешившим служанкам и лично выплатил приданое, а она так рассчитывала на эти деньги.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она назначила свидание Аугусто. После бурных альковных утех любовник, как всегда, разговорился. Но в этот раз его откровения привели Иерониму в негодование. Оказывается, противная Корнелия и Фьора стали любовницами. Донна Пацци не сомневалась, что это акт мести, направленный против её персоны. И теперь дорогие подарки будут преподнесены её сопернице. А Корнелия-то какова! Заметила внимание Фьоры к Иерониме и решила переманить юную прелестницу к себе. Но Иеронима не доставит ей этой радости. В этот момент Иеронима приняла твёрдое решение ответить на страсть дочери кузена, а там, кто знает, может удастся уговорить Фьору стать женой её дражайшего Пьетро. Мальчику как раз пора обзаводиться семьёй, а состояние Франческо давно манило его алчную кузину. Убаюканная несбыточными мечтами, Иеронима заснула на плече любовника.