Второй шанс

Пролог

Со светлым червячком встречается змея

И ядом вмиг его смертельным обливает.

Убийца! — он вскричал, — за что погибнул я?"

Ты светишь", — отвечает.

А.А. Дельвиг.

Москва. 1999 год.

— Вы понимаете, Дэниэл, что я обязан сообщить в правоохранительные органы о случившемся инциденте с вашей женой?

Дэниэл Норман отодвинулся от стены, чуть поддавшись вперед, и поднял на врача свой пустой равнодушный взгляд, в котором отчетливо читалось полнейшее безразличие. Он все еще находился под кайфом, голова гудела, мысли метались, словно в сумасшедшей гонке, сердце стучало так оглушительно, что слова врача, доносились до него сквозь плотный туман. Нет, ничего он не понимал. Его ломало так, что хоть самого под нож. К черту Кристину.

Во взгляде Игоря Журавлева, легендарного хирурга, отражалось такое презрение и отвращение, что Дэниэла это даже позабавило. Разве врачи не должны сдерживать свои эмоции. Сейчас этот измученный уставший после десятичасовой операции хирург, похоже, был готов наброситься на Дэниэла с кулаками. И, черт побери, был бы чертовски прав. Если бы Норман мог сам двинуть себе по морде, он бы это сделал, но, увы, что сделано, то сделано.

— Да, я понимаю, док, — кивнул Дэниэл, прищурив ледяные синие глаза с неестественно-широкими смоляными зрачками. — Она жива? — сухо спросил Дэниэл.

Игорь Журавлев долго смотрел на обдолбанного сынка одного из крупнейших инвесторов клиники. Через пару часов Дэниэла Нормана начнет ломать, и док с каким-то несвойственным ему злорадством ждал, когда настанет этот момент. Журавлев тщетно пытался найти в высокомерном бесчувственном молодом парне хоть какие-то эмоции, но видел только тупое равнодушие и желание поскорее убраться из больницы, куда угодно. Даже в тюрьму.

Хирург никак не мог осознать, постичь того, что случилось с девушкой, которую он оперировал почти десять часов, вытаскивая с того света. Глядя на ее мужа, он искал ответы, но не находил. Это было ново для Игоря Журавлева. За свой век он чего только не насмотрелся, но такое в его практике произошло впервые.

Если бы не положение, которое занимал его миллиардер отец — Джон Норман, Журавлев давно бы взял за грудки наглого подонка и вытряс из него душу. Но Игорь не мог этого сделать по множественным объективным причинам. Доктор с досадой думал, что, вероятнее всего, дело не дойдет до суда, если, вообще, будет открыто. С деньгами Норманов им удастся замять скандал и избежать судебного решения.

— Кристина пережила операцию. Она в реанимации, в крайне тяжелом состоянии. Прогнозы ставить пока рано.

— Понятно, — мрачно кивнул Дэниэл, стиснув челюсти и отводя взгляд в сторону. Даже такой бессовестный подонок, как он, не мог смотреть в осуждающие глаза врача.

Все пять часов, что Дэниэл провел в коридоре, перед операционной, прошли, как в бреду. И он до сих пор находился под кайфом, наркотик все еще циркулировал в крови. Отвернувшись к стене, он уперся в нее лбом, чтобы остудить голову. Разрозненные воспоминания недавних событий складывались в хаотичную незаконченную картинку. Приложив максимум усилий он вспомнил, как вошел в больничный холл, держа на руках завернутую в покрывало Кристину. Ее кровь капала прямо на блестящий мраморный пол. Потом началась суета. Норманов знали в лицо. Его отец основал эту больницу четыре года назад. Именно данный факт сдерживал сейчас ведущего хирурга от самосуда над Дэниэлом. Как бы все не презирали Дэниэла, его отец — Джонатан Норман вызывал всеобщее уважение и поклонение, даже легкий страх. Благородный, сильный, уверенный в себе Джон, мудрый, богатый, щедрый, обеспокоенный всеми проблемами мира, и его сын — эгоистичный, проблемный прожигатель жизни. Какая нелепая карикатура на своего великого отца. Но он был бы другим, все могло сложиться иначе, если бы не жена Джона. Шлюха. Виктория, она во всем виновата.

«Что ж, теперь ты получишь по заслугам, дрянь. Я отнял у тебя самое дорогое, единственное, что еще трогало твое глупое порочное сердце. Где же ты? Почему не плачешь сейчас возле палаты своей драгоценной девочки.»

О, Дэниэл был уверен, что достопочтенной паре уже сообщили, что вытворил непутевый отпрыск Джона. Или вернуться из Нью-Йорка так быстро не получается? Дэниэл не был уверен, что они успели долететь до Нью-Йорка, когда их настигла "радостная весть". Он вспомнил ее счастливую глумливую улыбку, когда вчера она прощалась с ним и Кристиной. Ослепительная, усыпанная драгоценностями, окруженная всеобщим вниманием и любовью мужа. Да, этот свой день рождения она запомнит надолго. Тридцать шесть лет еще не возраст. Все страдания впереди, драгоценная Виктория. Но праздник удался. Дэниэл сам не понимал, зачем пошел на этот чертов прием. Дурочка Кристина заявила, что обязана поздравить свою мать. Так, что отчасти, она сама виновата.

— Игорь! — раздался крик, а затем стук каблучков по кафелю. Неужели!? А Дэниэл уже отчаялся дождаться. — Что с ней, Игорь? Она жива? Что случилось?

Дэниэл развернулся, чтобы успеть запечатлеть в памяти ее лицо, когда эта тварь узнает, что он сделал. Растрепанные светлые волосы, бледное лицо, глаза цвета разлившейся ртути, промокшие от слез и полные ужаса. Как долго он хотел увидеть холеную Викторию без своей лицемерной маски. Дэниэл ждал удовлетворения, злорадной радости, но ничего не чувствовал, совсем ничего. Мачеха игнорировала его присутствие, с мольбой глядя прямо в глаза доктора, который судорожно сжимал ее ладони, хорошо понимая отчаяние женщины, отчаяние матери. Дэн задержал взгляд на простых джинсах и голубом кашемировом свитере. Она всегда одевалась с безупречным вкусом, который наконец-то ей изменил. Сейчас она напоминала обезумевшую от страха девчонку, а не светскую красавицу. Дэниэл не ошибся, поставив на Кристину. Вика родила ее рано, в восемнадцать лет, но материнские чувства не были ей чужды. Она глубоко любила дочь, хотя редко демонстрировала свои чувства. Сухая расчетливая сука.

Глава 1

"Я живу в карточном домике,

доме из песка, воздушном замке,

и провожу минуты, ожидая

падения стен, удара молнии…"

Хорхе Каррера Андраде.

Москва. 2007 год.

Кристина отвела взгляд от иллюминатора. Через двадцать минут самолет пойдет на посадку. Зябко поежившись, молодая женщина посмотрела на подругу. Лиза спокойно дремала в своем кресле. Кристина отдала бы все, чтобы одолжить хотя бы капельку ее невозмутимости. Тяжело вздохнув, она снова посмотрела на снежные облака, плывущие внизу. Грудную клетку сдавило и предательский комок застрял в горле. Кристина боялась не справиться с эмоциями и расплакаться, чего не делала очень давно.

Она возвращается домой….

Еще вчера Крис рассмеялась бы в лицо любому, кто сказал, что через несколько часов она сядет в самолет, который вернет ее в Россию. В Москву. Туда, откуда она бежала восемь лет назад, и поклялась никогда не возвращаться.

Если бы можно было не дышать одним воздухом с бывшим мужем, но при этом не умереть.

Она поменяла, страну, гражданство, изменилась сама. Ничего не осталось от прежней Кристины Норман. Норман. Она с отвращением сморщилась, произнося про себя эту фамилию. После развода, она вернула девичью фамилию. Кристина Монахова. Ничто не связывает ее с прошлым. И все же она возвращается, чтобы отдать последний долг. Чтобы похоронить свою мать и отчима.

В прошлом месяце Виктория приезжала в Лондон на очередную выставку своей дочери. Она выглядела счастливой, уверенной, довольной жизнью, но Кристина всегда ощущала на себе этот ее особый взгляд, в котором читались чувство вины и сожаление. Как бы ни старалась девушка изображать радушие и беспечность, мать никогда не забывала, что произошло. Ее глаза пытались отыскать за маской равнодушия и сдержанности остатки боли. Подобные взгляды Кристина бросала на Дэниэла, когда-то давно.

Боль была.... Нет, она не придумала ее. Интуиция никогда не обманывает женщин. Только Кристине никогда не забыть до чего довела ее глупая попытка что-то исправить.

— Прекрати вздыхать, — подала голос Лиза, открывая один глаз. — Ничего страшного не происходит. Тебе давно нужно было вернуться. Чтобы справиться со своими страхами, необходимо набраться смелости и взглянуть им в глаза.

— У меня нет страхов, Лиз, — прошептала Кристина, нервно теребя рукав свитера и болезненно ощущая, как каждая секунда приближает ее к Москве, к аду, из которого ей удалось вырваться. — Я, вообще, ничего не боюсь.

— Да, — хмыкнула Лиза, открывая оба глаза. — Ты же понимаешь, что должна была полететь?

— Да, — кивнула Кристина, напряженно глядя на подругу. В глазах ее мелькнула боль. — Она была такой молодой, такой красивой. Не могу поверить, что их больше нет. Какая-то нелепая авария и мгновенная гибель двух человек. Господи, я не видела Джона восемь лет, а теперь еду на его похороны. Просто в голове не укладывается. — тяжело вздохнула она.

— Ты же понимаешь, почему он не приезжал с Викторией в Лондон?

— Да, мы говорили об этом с мамой. Неужели он не понимал, что я ни в чем его не виню?

— Понимал, но Дэниэл его сын и Джон ощущал ответственность за случившееся.

Кристина вздрогнула и поморщилась, услышав имя бывшего мужа. Лиза проницательно посмотрела на нее.

— Милая, ты должна быть готова к тому, что тебе придется увидеть его снова. Умер его отец. Он будет на похоронах.

— Я знаю, — слишком громко воскликнула Кристина. — Но, я не в силах понять, как мог Джон его простить.

— Может быть, он изменился, — пожала плечами Лиза. — Столько лет прошло, время меняет людей. К тому же они не чужие люди. Ты же простила Викторию за то, что она скрыла свою связь с Дэниэлем.

— Тебе обязательно так часто произносить его имя, — раздраженно отозвалась Крис.

— Что, опять тошнит? — тревожно спросила подруга.

— Нет, но мне нехорошо. Ты могла бы выписать мне свои чудодейственные таблетки? Только на время, что придется провести в Москве, — поспешно уточнила Монахова, понимая, как негативно относится Лиз к ее увлеченности успокоительными препаратами.

Елизавета сдвинула тонкие брови, в глазах отразилось сомнение. Проведя длинными тонкими пальцами по коротко стриженным светлым волосам, она окинула проницательным взглядом бледное лицо подруги.

— Не думаю, что это хорошая идея. Уже три года ты справляешься без лекарств. Я рядом, и если нужна будет помощь, то я....

— Лиз, я знаю, что ты поможешь мне, но я хочу чувствовать себя уверенной. Я боюсь поставить себя в неудобное положение, если приступы вернутся.

— Ну, что ж, если тебя стошнит на его ботинки, то поделом ему, — усмехнулась Лиза.

— Мне не смешно.

— Просто пытайся сконцентрироваться на чем-то другом, я учила тебя, как абстрагироваться от раздражающего объекта.

— Надеюсь, что у меня получится, — мрачно пробормотала Кристина. Может, Лиз и права. Прошло столько лет. Пора перестать прятать голову в песок. — А что ты чувствуешь?

— В смысле? — не поняла Лиза.

— Ты не была в России еще дольше, чем я, — пояснила Крис.

— Да, я уехала из Москвы сразу после окончания университета. Пятнадцать лет назад. И ты знаешь, я не возвращалась не из-за страха перед прошлым, а потому что возвращаться некуда. Меня ничто больше не связывает с этим городом. Отец давно в могиле, квартиру я продала. В Лондоне все моя жизнь. Мой дом, карьера, и ты.

Глава 2

С самого утра без звонка и предупреждения заявилась Мэдисон со своим мужем.

Кристина проснулась от настойчивого стука в дверь.

— Лиза, вы не знаете, где я могу найти Кристину, — почти кричала Татьяна. Лиза никак не отреагировала на вмешательство, продолжая забавно посапывать во сне. Толкнув подругу в бок, Кристина встала с кровати и, накинув халат, вышла в коридор.

— Не шуми, Татьяна. Я здесь. Можешь перенести мои вещи в эту комнату. Нам с Лизой не нужны разные спальни. Вполне хватит одной. — сдержанно улыбнувшись, Кристина наблюдала, как медленно краска покидает лицо домработницы.

— Хорошо, — взяв себя в руки, кивнула Татьяна.

— Что ты хотела? — сухо спросила Крис.

— Мэдисон приехала. Она в гостиной с мужем.

— Напомни, пожалуйста, как зовут ее мужа, — попросила Монахова.

— Роберт Хьюстон.

— Спасибо.

Вернувшись в свою спальню, Крис быстро привела себя в порядок, наспех облачилась в строгую серую блузку и черные брюки-дудочки и спустилась в гостиную. Заметив Кристину, Мэдисон вскочила с дивана. На ее красивом лице застыла маска неестественного страдания. Наверное, черный цвет ее платья намекал на траур, но намек был очень легким. Короткая длина подола и смелое декольте демонстрировали неплохо сохранившееся тело сорокалетней Мэд. Волосы женщины были распущены по плечам сверкающими волнистыми локонами, лицо безупречно накрашено, в синих глазах сочувствие и фальшивые слезы.

— Девочка моя, какое горе! — с чудовищным акцентом, воскликнула Мэдисон, хватая Кристину за руки. Девушка не на шутку испугалась. Пальцы Мэдисон были ледяными, Кристине показалось, что ее держит не женщина, а красивая хищная паучиха. Она ни на грамм не верила, что эта женщина искренне сочувствует ей.

— Это было ужасно. Я была дома, когда мне позвонили из больницы. Твоя бедная мать скончалась на месте, а Джон через пару часов в реанимации. Огромное горе для всех нас. Как хорошо, что ты так быстро приехала. Они бы это оценили. Боже, я, наверно, все слезы выплакала. Представляю, что ты чувствуешь, милая. У тебя же никого не осталось!

— Да, вы правы, — сухо ответила Кристина, осторожно освобождаясь. Повернув голову, она посмотрела на Роберта, мужа "паучихи". Немолодой подтянутый мужчина с грустными карими глазами не вызывал у нее такой неприязни, как его жена. Ему даже не нужно было говорить, чтобы она поняла — он скорбит искренне в отличие от тараторящей Мэд.

— Это мой муж, Кристина. Роберт Хьюстон, — спохватившись, женщина представила супруга.

— Примите мои соболезнования, — мягко произнес Роберт, пожимая руку Кристины, а она невольно задумалась, почему Мэдисон не взяла фамилию мужа, оставшись Норман даже после брака.

— Спасибо, — Монахова тепло улыбнулась мужчине, и повернулась к Мэдисон.

— Я бы хотела сама заняться организацией похорон, — тоном, не терпящим возражений, заявила Кристина. Мэдисон обомлела, искусно накрашенный рот некрасиво искривился.

— Кристина, это не обязательно, — пыталась возразить Мэдисон. — Дэниэл позаботится обо всем. Почти все уже готово.

Кристина холодно смотрела на сестру отчима. Она понимала, что так намекает на тот факт, что Кристина не является единственной родственницей погибшей семейной пары.

— Где будет проходить отпевание? — прочистив горло, спросила Монахова.

— В соборе, как положено, — ответила Мэдисон. — Мне удалось выбить места на Новодевичьем кладбище.

— Хорошо. Какие планы насчет поминок?

— Я заказала ресторан.

— Нужно отменить. Мы устроим поминки в доме. Гостиная сможет вместить всех, кто пожелает прийти.

Мэдисон нервно заморгала, сжав руки на груди и изумленно глядя на Кристину, но почему-то спорить не стала.

— Делай, как знаешь, — вздохнула женщина, повернувшись к мужу. — Ты, что думаешь?

— Я согласен с Кристиной. Дома лучше. Здесь все напоминает о них. Джон был бы рад.

— Стоит обсудить это с Дэном, — решительно встряла Мэд.

— Обойдемся без него, — сухо отрезала Кристина. Мэдисон прищурившись, посмотрела на нее. И девушка невольно задалась вопросом, как много знает эта женщина о разводе между ней и Дэниэлом и его причинах.

— Мы не можем обойтись без него, Кристина, — с напускной доброжелательностью произнесла Мэдисон. — Дэниэл — единственный сын и наследник Джона.

— Я помню об этом.

— Нет, ты помнишь только о том, что сделал Дэниэл, — заявила Мэдисон. А вот и ответ. Сука знает достаточно. Кто ей рассказал?

— Мэди, — оборвал жену Роберт.

— Еще увидимся, Мэдисон, — Кристина резко развернулась и пошла к лестнице.

— Нет, Роберт, ты видел, как вела себя эта ведьма? Маленькая сучка. — свирепствовала Мэдисон, по дороге домой. Роберт равнодушно молчал и следил за дорогой. — Явилась спустя столько лет и взялась командовать. А как она смотрела на меня? Словно я какая-то приживалка, а не единственная сестра Джона Нормана. Ну, ничего мы еще посмотрим, как она запоет, когда Дэниэл выставит ее из этого дома.

— Остановись ты, пожалуйста. Имей уважение. Вика погибла, твой брат тоже. А о мертвых или хорошо, или никак. А Кристина не сказала и не сделала ничего обидного. Девушка приехала попрощаться с родителями. Она имеет право.

— Ничего она не имеет. Я знаю, зачем она явилась. Все дело в завещании.

— Не смеши.

— Она не была здесь ни разу за восемь лет.

— Мэдисон, ты же знаешь, что обстоятельства вынудили Кристину приехать. Иначе бы ее здесь не было.

Глава 3

Откинувшись на спинку дивана, Дэниэл Норман крутил в руке бокал с разбавленным виски, безучастно рассматривая его содержимое. Лицо его хранило мрачное бесстрастное выражение, поза была расслабленной, и только напряженные руки выдавали внутреннюю борьбу. Мэдисон, его тетя, расположившись в кресле напротив, наблюдала за ним немигающим взглядом, пытаясь рассмотреть хоть что-то за ледяной маской племянника. Если смерть отца и ранила его, то он тщательно скрывал это.

Иногда Мэд казалось, что она хорошо знает племянника, понимает его, но порой он ставил ее в тупик. Вот и сейчас она не знала, как начать разговор, и что сказать. Ее пугала его возможная реакция. Дэн был нужен ей, нужна его благосклонность. Без него она не получит ничего. Это зависимость удручала женщину, но не уменьшала привязанности к племяннику.

Мэдисон никогда не любила брата, считая его слишком слабым и наивным для мужчины, хоть и, несомненно, удачливым, но Дэниэл вызывал в ней сложные чувства. Он был ей близок, словно отражение в зеркале, словно часть ее души, которая перетекла в него при рождении. Она помнила его ребенком, своевольным, дерзким, избалованным. Его дикие выходки вызывали у нее восторг. Не было в Дэниэле ничего, что напоминало бы Джона. Только черные волосы, и крепкое мускулистое тело.

— Тебе нужно было поехать со мной, — уверенно начала Мэдисон, глядя на него поверх своего бокала. Дэниэл не удостоил ее взглядом. Крепко сжатые челюсти выдавали упрямство.

— Только ты смог бы поставить ее на место, — продолжила женщина, пристально наблюдая за его лицом. — Дэниэл, она говорила со мной, словно я пустое место. Она ведет себя в доме твоего отца, словно хозяйка. Ты же не позволишь ей остаться там до оглашения завещания? — мягко, но осторожно спросила она.

— Почему нет? — пожав плечами, небрежно бросил Дэниэл, сделав большой глоток виски.

— Но это твой дом! — возмущенно воскликнула Мэдисон, недоуменно глядя на него.

—У нее такое же право быть в этом доме, как и у меня. — Напомнил Дэниэл, взглянув, наконец, на тетю. Взгляд его был тяжелым.

— Ты забыл, какой была ее мать? — вскинув брови, жестко спросила Мэдисон.

— Все это потеряло значение. Ни отца, ни Виктории больше нет. Вместе с ними умерли и их грехи. Им легче.

— О чем ты? Почему им легче?

— Забудь, — небрежно тряхнул головой Дэниэл. Он неожиданно пристально впился в Мэдисон взглядом, словно хотел спросить о чем-то, но не мог. Ей было не трудно догадаться.

— Она тебя ненавидит. Это очевидно. Только тебе ее презрение, все равно, что лай болонки. Раздражает, но не причиняет особых помех. — Мэдисон усмехнулась. — Не думаю, что она может представлять какую-то угрозу.

— Обиженная женщина способна на все, — задумчиво произнес Дэниэл, снова уставившись на свой бокал. — Но ты права, она не способна причинить серьезные неудобства. Я до сих пор не верю, что Кристина жива.

— Ты не хочешь рассказать, что случилось?

— Нет. — резко ответил Дэн.

— Ты винишь себя?

Дэниэл с грохотом поставил свой бокал на столик. Его испепеляющий взгляд остановился на побледневшем лице тетки.

— Никогда не спрашивай меня о Кристине, не пытайся что-то выведать, умерь свое любопытство. Скажу только одно, у нее есть масса причин для ненависти. Я похоронил ее восемь лет назад, я не видел с той ночи в больнице, где бросил умирать.

— Ты так говоришь, словно испытываешь чувство вины, —растерялась Мэд, удивленно разглядывая племянника.

— А что я, по-твоему, не человек? — Дэниэл поднялся на ноги, и, взяв бокал, прошел к бару, чтобы плеснуть себе еще виски.

— Я не хочу спорить, Дэнни. — глухо произнесла Мэдисон, немного смущенная его поведением. Нужно быть осторожнее с Дэниэлом. Если у него действительно есть совесть, то это сильно усложнит их отношения. — Прощание пройдет завтра, в доме. Кристина решила взять все на себя. Она даже слушать меня не стала.

— Не уверен, что заниматься похоронами нелюбимого брата и еще более нелюбимой невестки было жизненно важным для тебя делом. — Спокойно произнес Дэниэл, поворачиваясь. — Мне обязательно ехать? Может, хватит моего появления на кладбище?

— Тебя что-то смущает? — прищурив глаза, поинтересовалась Мэдисон. Дэниэл приподнял одну бровь, встретив ее подозрительный взгляд.

— Я похож на смущенного? Просто я привык считать ее мертвой. А встретить призрака на похоронах отца — это как-то не очень приятно. — он скривился, словно вкус отпитого виски показался ему горьким. — Думаю, что Кристина разделяет мои чувства. Мы не должны были встретиться снова.

— Но выбора нет, — глубокомысленно изрекла Мэдисон. — Если ты не появишься в доме отца утром, это вызовет новый всплеск кривотолков. Как восемь лет назад, когда пресса почти год пережевывала госпитализацию твоей бывшей жены, ваш развод и ее побег из страны. Тебе ведь не нужен очередной скандал?

— Мне плевать на мнение общества и прессы, моих коллег. — отрезал Дэниэл холодным тоном. — Я начал с нуля, когда Джон отвернулся от меня. Я создал бизнес сам, без чьей-либо помощи. Я добился успеха, вопреки ожиданиям отца, так что меня не испугать очередной гнусной сплетней. Но ты права, я обязан пойти. Я должен исполнить последний долг. Джон нашел в себе силы простить мне все, что я натворил, и я не имею права отказать ему в послед.... Мэдди, ты смотришь на меня, словно я сошел с ума.

— Ты любил его, да? — спросила она удивленно.

— А что тебя так удивляет? Он был моим отцом. И не сделал мне ничего плохого. Это я все время подводил его.

Глава 4

Крис впервые видела такой огромный похоронный зал, хотя ей не так часто доводилось присутствовать на похоронах. Ритуальное агентство подобрало помещение, учитывая количество желающих прийти попрощаться с четой Норманов. Вцепившись в руку подруги Кристина, рассматривала прибывающих людей. Они подходили к гробам в молчаливом почтении, склонив голову и скорбно шепча какие-то слова. Потом они останавливали свой взгляд на Кристине. Мало, кто из всех этих людей знал ее в лицо. Но напряженная фигура в черном траурном платье, спрятавшаяся за темными очками от любопытных сочувствующих взглядов, не оставляла сомнений, что перед собравшимися дочь Виктории Норман, падчерица Джона Нормана. Рядом с ней стояла невысокая блондинка тоже в черном, а с другой стороны — блистательная, даже в своем трауре, Мэдисон, и ее невзрачный муж.

Кристина принимала соболезнования сухо, без эмоций, ни одна слезинка не скатилась по ее бледным щекам, в то время как Мэдисон горестно причитая, обливалась фальшивыми слезами, изображала убитую горем сестру. Кристина с трудом сдерживала тошнотворное чувство, все ее существо переворачивалось от вероломного поведения Мэдисон. Хотелось придушить ее своими руками.

Толпа все увеличивалась, напряжение читалось на лицах людей, и оно казалось глубже, чем скорбь об усопших. Монахова подсознательно понимала, чего ждут люди. Здесь не хватало главного участника. Сына и наследника. И хоть его отсутствие радовало Кристину, она не могла не признать, что в глазах пришедших выразить свое соболезнование его отсутствие вызвало волну недоумения.

Когда Мэдисон очередной раз начала причитать, и воспевать таланты своего безвременно ушедшего горячо любимого брата, Кристина не выдержала. Вырвавшись из рук бережно обнимающей ее Лизы, она убежала в туалет. Несколько мучительных мгновений ее выворачивало наизнанку. Склонившись над унитазом, она едва дышала. Все ее тело содрогалось от презрения, ненависти, боли и бесконечных рвотных позывов. Она не думала, что будет так тяжело.

Она услышала, как дверь открылась и тихие шаги, остановившиеся за ее спиной.

— Кристина, — позвала Лиза, мягко дотронувшись до ее плеча. — Ты как?

— Плохо, — отозвалась девушка. Тошнота потихоньку отпускала. Лиза помогла ей подняться на ноги, умыться и привести себя в надлежащий вид.

— Возьми. Это поможет, — Озерова протянула ей две белые таблетки. Кристина взяла их, благодарно сжав ладонь Лизы.

— Спасибо, Лиз.

— Не благодари меня. Я думала, что мы обойдемся без лекарств. Я думала, что ты сможешь.

— Я бы справилась, — Кристина с сомнением разглядывала таблетки. — Я могу их не пить.

— Выпей. Ты должна казаться сильной, если не можешь быть таковой. Он приехал, Кристина. Я пришла, чтобы предупредить.

— О, черт, — простонала Монахова, пряча лицо в ладонях. Таблетки были сладкими на вкус, но горечь перебивала все. Она знала, что это неизбежно, она готовилась, но надежда, слабая надежда, что бывший муж не приедет на похороны все же теплилась в ее душе. Теперь она понимала тщетность своих надежд. Кафельный пол поплыл. Качнувшись, она прислонилась спиной к раковине, выжидая, когда дыхание выровняется, мышцы расслабятся, а окружающее ее пространство перестанет кружиться с такой скоростью. Таблетки всегда помогали ей восстановиться. Но Лиза говорила, что искусственное душевное равновесие фальшиво, оно не поможет ей справиться со страхами и болью, а только ослабит иммунитет. Но разве против боли есть иммунитет?

— Успокоилась? — минуту спустя спросила Лиза. Кристина кивнула, надевая очки.

— Вот и умница, — нежно улыбнулась Озерова. — Нам нужно вернуться. Понимаешь?

— Да, — голос молодой женщины звучал отстраненно и глухо.

— Люди там, — Лиза указала на дверь. — Только и ждут скандала. Но это похороны твоих близких людей. Ты не позволишь превратить их в балаган. Да?

— Да, — снова кивнула Кристина.

— Тебе нужно поздороваться с ним, как ни в чем не бывало. Пусть все видят, что вы цивилизованные люди.

— Да, ты права.

***

Дэниэл, молча, выслушивал бесконечные слова соболезнования от друзей и коллег отца. Джон Норман был богат, влиятелен, и среди собравшихся оказалось немало завистников, иначе и не могло быть. Несмотря на всю свою порядочность, даже отец не мог избежать человеческой нечистоплотности. Но сегодня пришли и те, кто по-настоящему уважал и любил его отца. И все они сейчас искали страдание на отчужденном сдержанном лице его сына. А Дэниэл не мог оторвать взгляд от гробов.

Итак, это все. Все, что осталось от его отца и Виктории. Изувеченные останки и дорогие ящики. Как неумолима судьба. Один миг может оборвать самую сильную жизнь, вычеркнуть из числа живых. Дэниэл очень давно не хоронил близких. Последней была мать. А теперь отец. Так внезапно… Дэн не ожидал, что ему будет так тяжело и больно. Часть его все еще не верила, что отец мертв. О Виктории он не думал, его сердца не хватало и на нее тоже.

Дэн почувствовал присутствие Крис, даже не глядя на нее. Ощутил мощные поток ненависти, направленный на него. Ничего другого он и не ожидал. Прошло какое-то время, прежде чем Дэниэл сумел заставить взглянуть, наконец, в глаза призрака. Окинув глазами гостиную, он не нашел ее. Неужели почудилось?

— Дэниэл, — незнакомый, холодный, словно дыхание мертвеца, голос заставил его вздрогнуть. Он повернулся, чуть не подпрыгнув от неожиданности, но быстро взял себя в руки, не забывая, что за ним сейчас наблюдая десятки глаз. Она стояла позади него, вот почему он не нашел ее. Мгновения хватило, чтобы захватить взглядом весь ее облик. Сказать, что перед ним стоит совершенно незнакомая женщина, все равно, что не сказать ничего. Ошарашенный невероятной ошеломляющей переменой, он пытался пробиться под темные стекла, желая убедиться, что эта женщина — не самозванка. Люди не могут так меняться.