Второй Шанс 4

Глава 1. Преступление.

На Сашу накатило сразу две волны. Тяжелая липкая лапа страха за Катю, ледяной хваткой, сжала его сердце. А второе — чувство кристально чистой ненависти к тем, кто похитил его девочку, которое огненными всполохами стало затапливать его разум.

«Нужно успокоиться и взять себя в руки! Что делать? Как ее найти? — мысли вихрем проносились в его голове. — Обратиться в милицию? Если тут замешана Юлька, то ее папаша, которого уже перевели в МУР, замотает все дело. Это не вариант. Обратиться к генералу за помощью? Как тот предлагал. А если это внук члена Политбюро, тогда он ничем не поможет. Более того, я его подставлю, и мы лишимся вообще его поддержки. Найти Юльку и вытрясти из нее правду: напрямую спросив, где Катя? Тоже не вариант. Пока я ее найду. Ведь я даже не знаю адреса, тут в Москве. Тем более, что она всегда может отбрехаться, что, мол, ничего не знает. Да, они с Катей свернули за угол. И что? Где доказательства того, что они куда-то вместе уехали и что уехали вообще. Скажет, что там и расстались, и она ничего о местонахождении Кати не знает!»

Юноша осмотрел место происшествия, ища камеры наружного наблюдения. Потом спохватился:

«Ты что?! Какие камеры наружного наблюдения, в эти времена? Возьми себя в руки! Может свидетели есть?» — он стал оглядываться по сторонам. Но площадка представляла собой глухое место, окруженное с трех сторон стенами учебных корпусов. Возможно, кто-то что-то и видел через окна выходящие в этот двор, но искать их не было времени. А бабушек на скамейках возле подъездов, этих вечных наблюдателей и ценнейший источник информации, тут не было. Чувство отчаяния, собственного бессилия и невозможности что-то изменить — стало охватывать его.

«Стоп! Так ничего не выйдет и Кате не поможешь! — продолжал он лихорадочно думать. — Остаться здесь без Кати я не могу и не хочу! После того, как я потерял Анну, я не могу допустить, чтобы то же самое произошло с Катей! Моей Катей! Я никогда не прощу самому себе, что во второй раз допускаю утрату любимой женщины. Думай, думай, старый ты хрыч! Тебе больше восьмидесяти лет, а ты нюни и сопли распустил, как малолетний пацан! Соберись!»

Он вспомнил свои уроки нейро-лингвистического программирования для входа в свое оптимально ресурсное состояние, в котором он был максимально эффективным. Для этого, он использовал технику «якорения». Он, слегка согнутыми, большим и указательным пальцами правой руки — сжал кожу между большим и указательным пальцами левой руки. Давно поставленный и неоднократно закрепленный «якорь» сработал. Его дыхание успокоилось, сердцебиение пришло в норму, сознание прояснилось и очистилось от панических мыслей.

Юноша выпрямился, еще раз осмотрел стоянку и решительно зашагал к станции метро. По дороге, он остановился возле телефонной будки и зашел в нее. Там он бросил в телефон-автомат две копейки и стал набирать номер рабочего кабинета Сергей Порфирьевича, в лаборатории Академгородка. Стараниями генерала, там был установлен городской московский номер, что делало возможным прямой, а не междугородний звонок.

После серии гудков, на другом конце провода, старый академик снял трубку и громко сказал:

— Алло?

— Двадцать два! — четко произнес Саша.

— Понял! — ответил дедушка Кати и положил трубку.

Это был условный код, о котором они договорились перед отъездом Кати и Саши в Москву. Эти два слова означали, что произошло что-то экстраординарное и очень опасное. После получения такого сигнала, Сергей Порфирьевич должен был немедленно, на своей машине, выехать из Академгородка в Москву, но не к дому бабушки Кати, а ждать Сашу возле одной из станций метро, о которой они договорились заранее. Хотя генерал и сказал, что телефон старого академика защищен от чужого прослушивания, но это не означало, что сам генерал его не прослушивал. Поэтому, было решено не рисковать.

После звонка, Саша поехал домой к бабушке Кати. Когда она открыла ему дверь, ее первый вопрос был: — Где Катя?

— Думаю, ее похитили! — не стал скрывать своих подозрений муж ее внучки.

— Кто и зачем это мог совершить? И что ты собираешься делать? — к удивлению Саши, она не стала впадать в истерику или панику, а лишь решительно осведомилась: — Ты уже сообщил в милицию?

— Это не поможет, — и опережая ее следующий вопрос, он добавил: — И обращение к генералу тоже.

— Тогда что ты собираешься делать, чтобы помочь своей жене и моей единственной внучке? — более строго повторила пожилая женщина.

— Сначала я ее попытаюсь найти.

— Как?

— С помощью трансперсонального переноса, — ответил ее зять.

— Александр! Речь идет о Кате! Моей и твоей Кате! А ты собираешься искать ее с помощью этих фантазий? — возмутилась женщина.

— Другого способа, кроме этого, у нас все равно нет! Это сработало, когда я был в тайге. Кроме того, я уже вызывал Сергея Порфирьевича, из Академгородка. Он будет в Москве через два часа. К тому времени я должен уже знать, где находится моя жена. Вы мне поможете?

— Вижу ты не шутишь, — вздохнула бабушка Кати. — Конечно, что нужно делать?

— Мне нужно будет сделать укол. Вы сможете?

— Внутривенный?

— Нет, внутримышечный. Вы умеете?

— Я ухаживала за своим покойным мужем много лет, и это для меня не проблема.

Они прошли в комнату, где жили Катя и Саша. Там юноша вынул из ящика в столе обруч, несколько ампул с фармацевтическими препаратами, стеклянный шприц в пергаментной стерильной упаковке, пузырек со спиртом и упаковку стерильной ваты.

— Нужно подумать, как я вернусь назад, ведь Кати рядом нет, — задумчиво произнес Саша.

— Подожди! — бабушка Кати достала из шкафа газовый шарфик Кати. — Вот, возьми!

— Как это сработает? — спросил ее зять.

— Когда ты уйдешь в свой перенос… я все никак не выговорю это название. Я положу этот шарфик на твое лицо!

— И что?

— Он пахнет Катей, пропитан ее запахом! Это вернет тебя обратно.

— Думаете это сработает? — засомневался Саша.

Глава 2. Операция "Спасение"

Невидимая сила мгновенно выдернула Сашу от созерцания дорожного указателя с количеством километров до Москвы. Он пришел в себя. На его лице лежал шарфик Кати, от которого пахло таким родным и знакомым запахом его юной жены. Он открыл глаза и увидел встревоженный взгляд бабушки Кати.

— Ты так скрипел зубами, что я даже испугалась! Ты ее нашел? — сразу спросила она.

— Да! — Саша тяжело сел на кровать. — У нас есть карта Московской области?

— Есть, — кивнула пожилая женщина и вышла из спальни. Вскоре, она вернулась с большой картой автомобильных дорог столичного района.

— Что мы ищем? — спросила бабушка Кати.

— Поселение «Лопушки» улица Лесная пятьдесят три, по дороге Москва-Академгородок, примерно пятьдесят семь километров от Москвы, — четко произнес Саша. Они оба склонились над расстеленной картой.

— Вот это место! — палец бабушки уткнулся в нужное место на карте. — Что теперь? Вызываем милицию?

— Нет, — ответил Саша, — я все сделаю сам.

— Что ты сделаешь?

— Освобожу Катю и убью их всех! — спокойно ответил муж ее внучки.

— А почему все-таки не обратиться в милицию? — продолжала настаивать женщина.

— Потому что отец одной из похитительниц Кати — полковник милиции, работающий в МУР-е, а главарь — внук члена Политбюро. Даже если милиция освободит Катю, их не накажут, а она будет жить все время в страхе перед ними и их безнаказанностью. И это еще не все!

— Даже этого уже достаточно! А что еще?

— Они уже замучили и убили пятнадцать девушек, и одного своего подельника, — ответил юноша, собираясь переодеться в спортивный костюм.

— Чего еще было ожидать от потомков этих плебейских выскочек и свинопасов! — брезгливо произнесла бывшая аристократка. — Получив абсолютную власть они тут же совершенно развратились.

— Думаю, Вы не совсем правы. Некоторые потомки аристократов ни чем им не уступят.

— И это верно! Но в отличии от этих, их семьи этого стыдятся! А этот внук члена Политбюро, наверняка, не раз уже отмазывался от ответственности своим дедом! — не сдавалась бабушка Кати.

— И тут Вы не совсем правы! Своих отпрысков всегда и все отмазывали.

— Но аристократы, в отличие от этих, не проповедовали всеобщее равенство перед законом и не корчили из себя защитников и поборников справедливости, и прав простых людей!

— Вот тут Вы попали в самую точку. Это противоречие между тем что они делают, и что они декларируют — погубит в конце концов Советскую власть! — вздохнул Саша.

— Ладно! Об этом потом! Что будем делать сейчас? — бабушка Кати взволнованно провела слегка дрожащими пальцами по узким — утерявшим былую свежесть — губам.

— Я иду на встречу с Сергеем Порфирьевичем и мы едем с ним в эти «Лопушки». Там действуем по обстановке. Разрешите я переоденусь?

— Конечно, — бывшая воспитанница Смольного института вышла из комнаты. Когда юноша переоделся и вышел в коридор, держа в руках рюкзак, она его уже ждала там. На ней тоже был спортивный костюм, на ногах кеды, а в руках небольшая сумочка.

— Вы куда собрались? — удивился Саша.

— Мальчик мой, неужели ты мог подумать, что я буду сидеть дома, когда моя единственная кровиночка в беде?

— А чем Вы можете помочь?

— Когда ты ее освободишь, ее нужно будет успокоить и привести в порядок. Лучше родной бабушки это никто не сделает. Я взяла с собой валерьянку и еще несколько успокаивающих лекарств. Ты же, как я поняла, будешь занят с этими уродами? Надеюсь, ты не собираешься разбираться с ними на глазах у нашей девочки? И дополнительно психологически травмировать ее? А кто будет с ней в это время? Не Сергей же Порфирьевич! Ей будет нужна квалифицированная женская поддержка!

— Вынужден с Вами полностью согласиться! Вы абсолютно правы! Хорошо! Но нам придется выходить через чердак! — предупредил Саша.

— Почему?

— Думаю, за квартирой могут наблюдать сотрудники Комитета Государственной Безопасности.

— Почему ты так решил? — удивилась женщина.

— Я позвонил Сергею Порфирьевичу и назвал пароль. Наверняка, они прослушивают его телефон. После этого он уехал из Академгородка. Возможно, они следят за ним и, скорее всего, следят и за Вашим домом. Может быть я ошибаюсь, но не будем рисковать. Они нам «на хвосте» совершенно не нужны.

— Но почему? Они бы помогли тебе справиться с этими бандитами!

— Помогли бы! А дальше что? Чего они точно не позволят мне сделать, так это их убить!

— Тоже верно! И как ты собираешься уйти от их слежки?

— Мы включим свет в квартире. Пусть думают, что мы находимся тут. А сами поднимемся на чердак, пройдем по нему, спустимся по лестнице первого подъезда, и выйдем с черного хода. Ваша квартира расположена в четвертом подъезде. Думаю, они будут следить именно за ним, а черный ход первого подъезда они не будут контролировать.

— Когда ты только все это узнал и продумал? — с подозрением спросила его напарница.

— В первую же неделю, как мы переехали к Вам.

— Саша, Саша! Ты совсем не похож на семнадцатилетнего юношу, — вздохнула бабушка Кати. — Я теперь хорошо понимаю, что именно в тебе привлекло мою внучку.

— Это любовь! Причем взаимная! — рассмеялся юноша. — Нам пора, мы еще должны кое-что купить по дороге.

Они вышли из квартиры, закрыли входную дверь на ключ и быстро поднялись на верхний этаж. На двери ведущей на чердак висел замок.

— И что мы теперь будем делать? — разочарованно спросила женщина. — Твой план закончился еще не начавшись.

— Спокойно! Как говорил великий комбинатор, все учтено могучим ураганом! — Саша аккуратно потянул на себя металлическое ушко вделанное в косяк двери, через которое была продета дужка замка. Оно вышло и дверь открылась. Бабушка только покачала головой, и они, аккуратно прикрыв дверь за собой, быстро прошли по чердачному помещению. Весь пол был устлан толстым слоем многолетней пыли и голубиным пометом. Когда они подошли к выходу с чердака на лестницу первого подъезда, их ждало очередное препятствие, но легко преодолимое. Дверь была закрыта просто на накидной крючок, который Саша откинул просунув лезвие охотничьего ножа в щель между косяком и дверью.

Глава 3. Наказание. Часть первая.

За окном послушался шум мотора подъехавшей легковой машины, а затем хлопанье автомобильной дверью. Саша выглянул в окно и увидел как открылась калитка и во двор вошел тот же молодой человек, который приставал к Кате возле ее института, и вместе с ним Юля. Девушка несла в руках сумку. Он быстро смочил тряпку хлороформом, взял в руки полено и встал сразу за входной дверью в дом. Раздался стук и знакомый голос грубо произнес:

— Эй вы, бездельники, открывайте!

Юноша отодвинул дверной засов и открыл дверь. В нее вошла Юля, а за ней проследовал тот, кого подельники называли Принцем. Учуяв запах хлороформа, он грубо рявкнул:

— Чем тут воняет? Вы что, решили еще раз усыпить эту шлюху?

Саша, не теряя времени, ударил — со всего маху — этого само-провозглашенного Принца поленом по голове. Парень, теряя сознание, беззвучно рухнул на пол. Торопливо совершая последовательные действия, юноша схватил тряпку смоченную хлороформом и прижал к лицу обернувшейся на шум Юли. Та, увидев его, распахнула глаза от удивления и несколько раз дернулась пытаясь вырваться из цепкой хватки бывшего одноклассника. Через несколько мгновений, ее глаза закрылись и она, обмякнув, повалилась на пол. Саша подхватил ее на руки, в несколько шагов пересек комнату и положил ее на кровать. Тряпку со снотворной жидкостью он оставил на ее лице, а сам занялся Принцем. На все это, со страхом в глазах, смотрели связанные бандиты.

С их главарем юноша проделал ту же процедуру, что и с остальными: завязал ему руки и ноги лейкопластырем, и подтащил его к остальным дружкам. Потом он занялся лежащей на кровати Юлей. Он прикрутил тем же лейкопластырем ее руки и ноги к углам кровати разложив девушку Андреевским крестом. Затем разорвал на ней платье, лифчик и трусики. Снял тряпку с ее лица и заклеил рот лейкопластырем. Критически осмотрев полученную картину, он остался доволен.

«Грудь-то у нее побольше чем у Кати, но зато и висит как уши спаниеля! А у Катёнка моего, хоть и небольшая, но зато куда более упругая!» — с удовлетворением подумал Саша, усмехнувшись неожиданным фривольным мыслям. В углу замычал приходящий в себя Принц. Саша взял стул, поставил его перед ними, сел и стал ждать, когда главарь окончательно очнётся. Уже через пять минут тот озверел, бешено вращая злющими глазами и возмущенно мыча.

— Хочешь что-то сказать? — спросил его юноша дергая краем губ в усмешке. — Хорошо. Я сниму пластырь, но если ты начнешь орать, я его наклею снова. Понял меня? Кивни если да.

Принц коротко кивнул. Саша встал, включил радиоприемник, поставил на среднюю громкость, и потом рывком сорвал пластырь с лица внука члена Политбюро. Тот поморщился, грязно выругался и нагло заявил, скаля злобно зубы:

— Ну все, гаденыш, ты и твоя шлюха попали! — гневно выплевывая каждое слово, он щурил свои небольшие глазенки и часто дышал. — И не только вы, но и все ваши родственники! А ее родители в Чукотском колхозе навоз убирать будут!

От услышанного, Саша без лишних церемоний, с размаху залепил ему пощечину, да так, что его голова дернулась.

— Еще раз назовешь мою жену шлюхой, я тебе язык отрежу! Все понял? — с угрозой спросил он.

— Нет, ты явно сумасшедший. Ты же знаешь кто я! Ты, гад, за все ответишь! — взвизгнул Принц.

— Отвечу, конечно, отвечу, — спокойно произнес юноша, — но не сейчас и не сегодня. А вот вы ответите за все, сегодня и прямо тут.

— Ты что задумал, придурок?! — уже с нескрываемым испугом, спросил главарь банды извращенцев.

— Я вас всех убью! За все, что вы сделали с теми девушками, что в овраге лежат. И за то, что хотели сделать с моей женой!

— Подожди, подожди! Откуда ты знаешь про девушек? — изумлению Принца не было предела.

— Так твои подельники мне и рассказали. Они так уверовали в вашу неуязвимость и безнаказанность, что не убоялись: ни Бога, ни черта, ни — тем более — закона.

Во время его спича в адрес главаря, оба бандита стали ерзать и извиваться.

— Вот скоты! Нужно было еще раньше от них избавиться, — зашипел главарь.

— Слышали, придурки? — засмеялся Саша, обращаясь к его подельникам: — Я так и подумал, когда услышал эту дурацкую идею о бульдозере, который, якобы, зароет этот овраг.

— Чего это она дурацкая? Отличная была мысль, — едва ли не обиделся Принц.

— Еще бы! — усмехнулся юноша. — Пока бульдозер добрался бы до этого оврага в чаще, он бы пробил там такую просеку, что по ней сразу же — по свежим следам — туда явились бы: и лесники, и милиция. Но об этом твои дураки даже не подумали. А что это означает?

— И что же? — рявкнул он грубо, не смея возразить.

— А то, что ты не собирался пригонять туда никакой бульдозер. Я даже знаю как ты хотел поступить. Ты планировал выбрать момент и убить своих дружков. Я прав. Можешь не отвечать, потому что я знаю наверняка. Причем сделать это ты хотел так, чтобы все выглядело, как будто они сами поубивали друг друга. Давай поработаю еще ясновидящим. Этот дом принадлежит не тебе, а кому-то из них? — он кивнул в сторону подельников. — Правда?

— Правда, — осклабился Принц, — бабке Серого. И что с того? Она кони двинула и завещала дом ему.

— Вот! Давай еще раз угадаю. Бижутерия и трусики принадлежат убитым девушкам. Правда?

— Правда, правда! — прошипел он сквозь скрежет зубов.

— Вот! Сначала, я было подумал, что это трофеи, которые вы коллекционируете. А сейчас понял, нет, это не то. По уму, нужно было бы от них избавиться сразу, чтобы не оставлять следов…

— Тебе бы детективы писать! — усмехнулся маньяк.

— Еще напишу. Не переживай. Жаль, тебе их уже не прочесть. Так вот, ты предпочел оставить улики, чтобы сразу навести милицию на «верный» след. И тогда на этих, убитых тобою дураков, повесят все убийства, а ты вообще не причем. Кристально чистенький, словно слеза младенца. А потом ты нашел бы себе новых исполнителей. Верно? — спросил Саша, наверняка зная точный ответ. При этих словах, внимательно слушавшие всю беседу подельники, стали смотреть на своего главаря с открытой ненавистью. — А скажи, бутылки в промежности девушек ты зачем пихаешь?