Второй шанс для разведенки

Глава 1

Ульяна сидела на кухне и машинально перемешивала чай ложкой, хотя он давно остыл. В доме было тихо, слишком тихо. Михаил снова задерживался на работе. Она даже не звонила ему, не спрашивала, когда он вернется. Его стандартные оправдания — “пробки”, “совещание”, “проект” — уже не трогали ее.

Она посмотрела на часы: восемь вечера. Снаружи стучал дождь, по пустой улице мелькали редкие прохожие. И тут раздался звонок в дверь.

На мгновение Ульяна замерла. Кто мог прийти так поздно? Или это Михаил снова забыл ключи? Она поставила кружку на стол и подошла к двери.

— Кто там? — спросила она, стараясь не выдать в голосе тревогу.

— Ульяна? Это касается Михаила. Нам нужно поговорить.

Женский голос. Холодный, уверенный, совершенно незнакомый.

Ульяна открыла дверь и застыла. На пороге стояла молодая женщина, лет двадцати пяти, с безупречной укладкой и в дорогой одежде. Ее лицо было сосредоточенным, но губы дрожали, будто она долго репетировала этот момент. Ее выпирающий большой живот сложно было не заметить.

— Кто вы? — спросила Ульяна, уже чувствуя, как что-то неприятное скребется на душе.

Женщина сделала шаг вперед и взглянула ей прямо в глаза.

— Меня зовут Кристина. Я… — она глубоко вдохнула. — Я беременна от Михаила.

Мир, кажется, качнулся под ногами.

— Простите, что? — слова вырвались у Ульяны автоматически, а внутри все вспыхнуло.

— Мне очень жаль, что приходится говорить это таким образом, — продолжила Кристина, опуская взгляд. — Но я не могу больше ждать. У нас с Михаилом будет ребенок, и вы должны дать ему развод.

В ушах у Ульяны зазвенело. Она схватилась за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. В голове бешено крутились мысли: это ошибка, это нелепая шутка, это не может быть правдой.

— Вы… вы уверены, что именно он отец? — только и смогла выдавить она. — Мой Миша? Может, вы ошиблись квартирой?

— Да, это он,— Кристина подняла подбородок. — Он обещал поговорить с вами, но тянет. Я пришла сама, потому что не могу больше притворяться. Я люблю его. И скоро у нас будет семья. А вы за шестнадцать лет так и не родили ему ребенка. Знаете, как он ждет появления нашего сына?

Ее слова звучали четко и уверенно, но Ульяна видела напряжение на ее лице, как будто она тоже боялась этой встречи. Скорее всего Миша не знает о том, что задумала его любовница. Поэтому та и нервничает.

— Уходите, — ее голос прозвучал тихо, но твердо.

Кристина не двинулась с места.

— Послушайте, я понимаю, как вам больно…

— Уходите, — повторила Ульяна, глядя на нее так, как, наверное, никогда в жизни не смотрела ни на кого.

Кристина постояла еще секунду, а потом кивнула.

— Вы должны знать, что рано или поздно это все равно случится. Он разведется с вами.

Когда дверь закрылась, Ульяна осела на пол, чувствуя, как в груди растет тупая боль. Михаил… беременность… Как долго он изменял ей? Почему она ничего не замечала?

Она предложила ему поехать в отпуск перед праздниками, специально отменила все дела, освободила график, а он в последнюю минуту заявил, что не получится.

Занят.

И вот эта занятость только что стояла на пороге их с Мишей квартиры.

В голове шумело. Шестнадцать лет. Она впервые осознала, сколько времени прошло. А если еще прибавить годы, что они провели вместе до свадьбы… Она потратила на него целую жизнь!

Они с Михаилом поженились, когда ей было всего двадцать два. Тогда казалось, что они смогут все. У них были грандиозные планы: путешествовать, строить карьеру, потом завести детей. Они были счастливы — или ей так думалось.

Первые несколько лет все шло идеально. Они жили в съемной квартире, по выходным ходили в кино или ехали за город, мечтали, как когда-нибудь купят свой собственный дом. А потом начались попытки забеременеть.

Сначала они не торопились — просто перестали предохраняться и ждали, когда “все получится само собой”. Но через два года Ульяна впервые услышала от врача слово “бесплодие”. Михаил успокаивал ее, говорил, что это для неважно, что они все равно будут счастливы, пусть и без детей.

Она с трудом удерживала слезы, когда вспоминала, через что они прошли. Бесконечные анализы, гормональная терапия, ЭКО. Они пережили три неудачные попытки, и каждая из них разрушала ее изнутри.

Последний раз она сидела в кабинете врача одна — Михаил даже не пришел, сославшись на “важную встречу”. Тогда она впервые почувствовала себя одинокой и никому не нужной. А теперь она догадывалась, что это была за “встреча”.

Но он не упрекал ее. Никогда. Даже когда она сама винила себя за то, что не может дать ему ребенка, он говорил: “Ты для меня все.”

Тогда она ему поверила. А теперь?

Слова Кристины резали как нож: “А вы за шестнадцать лет так и не родили ему ребенка. Знаете, как он ждет нашего сына?”

Сын. У него будет сын.

Ульяна поднялась с пола, чувствуя, как гул в голове сменяется тупой, но острой болью где-то в груди. Все казалось каким-то нереальным, будто это происходило не с ней.

Глава 2

Утро выдалось серым и холодным. Ульяна проснулась, почувствовав пустоту рядом на кровати. Михаила уже не было. Она потянулась и, немного медля, поднялась с постели. Сквозь щель двери доносились голоса из кухни. Она сразу узнала один из них — голос свекрови. Как всегда, та пришла без предупреждения.

Ульяна разозлилась. Посмотрела на часы. Восемь утра. Какого черта та приперлась так рано? Да еще и в такой день!

Ульяна натянула домашний халат, собрала волосы в небрежный пучок и пошла к кухне, стараясь не издавать шума. На пороге она замерла, услышав разговор.

— Ну, вот скажи мне, Миша, — голос свекрови звучал возмущенно, — где это видано, чтобы жена спала до такой поры, а муж сам себе завтрак готовил? Мне кажется, ты ее слишком сильно балуешь.

Михаил что-то ответил, но его слова утонули в шипении сковороды. Ульяна стояла в дверях, чувствуя, как ее злит эта ситуация. Почему его мать всегда находила, за что уколоть ее?

То ей пальто не нравится, которое она Мише подарила, а оно, между прочим, стоит больших денег! То возмущается тому, что Уля наняла домработницу, потому что по дому работу не успевает сделать.

Знала бы она, какой у нее сын! Может, тогда бы Ульяну больше ценила?

— Ах, Ульяна! — свекровь первой заметила ее и тут же расплылась в улыбке, в которой едва скрывалась издевка. — Доброе утро, дорогая. Как спалось? — она подчеркнула последнее слово, как будто Ульяна провела ночь в роскошном санатории, а не разбитой от тревоги.

— Доброе, — коротко ответила Ульяна, взглянув на Михаила. Он стоял у плиты, притворяясь, что ничего необычного не происходит. А у нее все внутри переворачивалось.

Ей даже смотреть на него тяжело было. Она не знала как начать разговор, хотя никогда не была нерешительной. Иногда из-за пустяка такие скандалы ему закатывала, а тут не знала что сказать… До сих пор не могла принять правду. И не была готова слушать его оправдания.

— Я мимо проезжала, — свекровь продолжала говорить, не дожидаясь ответа. — Просто хотела повидать сына и поговорить о наших семейных делах.

Она сделала паузу, как будто собиралась добавить что-то еще, но вместо этого начала разливать чай.

Ульяна сдержалась, чтобы не ответить резко о том, что мимо проезжать та никак не могла. Они в разных частях города живут. Потом Ульяна снова бросила взгляд на мужа-предателя. Кровь вскипела. Она собиралась с самого утра выяснить с ним отношения, но теперь это сделать невозможно.

Придется до вечера ждать.

Обстановка на кухне была напряженной. Михаил, как будто ощущая это, нахмурился и вдруг сказал:

— Я завезу маму домой по дороге на работу. А ты сегодня выходная?

— Да, — кивнула Ульяна, открыв холодильник. Смотрела внутрь и ничего перед собой не видела. — У меня же отпуск, забыл? -- язвительно произнесла она, намекая на то, что отпуск специально из-за него взяла. А у него "работа".

Свекровь вскинула брови, но ничего не ответила. Она только поджала губы, отпивая чай маленькими глотками.

Михаил выглядел угрюмым, будто что-то тяготило его изнутри.

Он избегал смотреть на Ульяну, но она чувствовала, как каждый его жест отдавался в ней болью.

Ей было тяжело даже просто находиться с ним в одной комнате. Она не могла забыть, что все это время он обманывал ее и спал с другой женщиной. Потом приходил к ней и ложился в их супружескую постель. Столько времени жил на две семьи, а она, как дурочка, считала его самым лучшим мужем...

***

Как только дверь за Михаилом закрылась, Ульяна, не раздумывая, направилась в гардеробную. Что-то должно было указать на его измену. Она распахнула дверцы шкафа, вытащила несколько рубашек и внимательно осмотрела каждую из них. Белоснежные воротнички были безупречны, никаких следов губной помады. Никакого запаха чужих духов.

Она перешла к пиджакам, проверяя карманы.

Никаких записок, чеков или забытых вещей. Только сложенные в порядке визитки, ключи и пачка жевательной резинки.

Она открыла выдвижные ящики: часы, галстуки, запонки — все лежало так аккуратно, как будто Михаил никогда не выходил за рамки идеальной жизни.

Ульяна села на пол, обхватив голову руками. Никаких доказательств. Все было как всегда. Но она знала, чувствовала — Кристина не могла соврать. И тогда, в голову начали приходить воспоминания о последних годах их жизни.

Их близость давно уже утратила ту искру, которая была в первые годы брака. Они почти не касались друг друга, а секс был быстрым и однообразным. Ульяна списывала это на усталость, вечную занятость Михаила. Работа, поздние встречи, командировки — она привыкла не задавать лишних вопросов.

Теперь она понимала, как была слепа. Его холодность дома оборачивалась страстью на стороне. Он горел для другой женщины. Для нее же оставались лишь обрывки внимания и отговорки.

А если бы Кристина не пришла? Что было бы тогда? Она так бы и жила, наивно полагая, что у них с Мишей прекрасные отношения?

Ульяна встала, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния. Но за отчаянием пришел гнев.

Он думал, что сможет так просто жить двойной жизнью?

Глава 3

Михаил вернулся домой вовремя, что само по себе удивило Ульяну. Обычно он задерживался на работе или находил повод, чтобы прийти поздно. Но сегодня он открыл дверь ровно в семь вечера, повесил пальто и сразу прошел в гостиную.

— Привет, — сказал он с натянутой улыбкой и подошел, чтобы поцеловать ее в щеку.

Ульяна машинально отстранилась.

— Нам нужно поговорить, — ее голос был тихим, но твердым.

Михаил нахмурился, но попытался сохранить легкий тон:

— Ты такая серьезная. Я о чем-то забыл? Годовщина в прошлом месяце была, – усмехнулся он.

— Кристина приходила, — сказала Ульяна, не сводя с него взгляда. — Я знаю, что ты мне изменяешь. И у тебя будет ребенок.

Михаил побледнел, его лицо застыло на мгновение, прежде чем он смог выдавить что-то вроде улыбки.

— Ульяна, послушай… Это… это просто минутная слабость.

— Минутная слабость? — перебила она, чувствуя, как голос срывается на крик. — Минутная слабость не приводит к беременности! Миша, я видела ее живот. Сколько это продолжается? Год? Два?

Михаил потер лицо руками, будто пытаясь спрятаться от ее гнева.

— Это ничего не значит, — пробормотал он. — Мы с тобой столько лет вместе. Разве это можно выбросить из-за… этого?

— Ты уже это сделал, — ее голос звучал резко, как хлесткий удар. — Я хочу развода.

Михаил сделал шаг к ней, его руки дрожали.

— Нет, Ульяна, пожалуйста. Мы можем все исправить. Это ничего не значит, правда. Только ты важна для меня.

Она посмотрела на него, ее глаза горели гневом, но в глубине пряталась боль.

— А была ли я важна для тебя в тот момент, когда ты спал с ней? Когда сделал ей ребенка, или когда скрывал это от меня? Ты мне лгал, Миша.

Она выдержала его взгляд, холодный и полный разочарования, словно это она ему изменяла, а не наоборот, а затем добавила:

— Как ты это себе представляешь? Кристина с ребенком в соседней квартире, а мы тут, играем в счастливую семью? Так?

Михаил отвел взгляд, его лицо словно застыло. Ему нечего было ответить. Тишина, разлившаяся в комнате, казалась невыносимой.

— Ульяна, я прошу тебя, не делай поспешных выводов, — наконец пробормотал он. — Мы сможем все вернуть. Я не хочу терять тебя.

— Ты уже потерял, — произнесла она твердо. — Завтра я подам на развод. Я больше не могу жить с человеком, который меня так унизил.

Ульяна прошла мимо Михаила, словно он был пустым местом. В груди всё кипело, а руки дрожали от ярости и предательства. Она направилась в спальню, даже не оборачиваясь, чтобы увидеть его реакцию. Дверь захлопнулась с глухим стуком.

Пора поставить точку.

Она подошла к гардеробной, распахнула двери и вытащила с полки два больших чемодана. Гнев толкал ее вперед, давал силы.

Она резко расстегнула молнию чемодана, бросила его на пол и принялась бросать в него одежду Михаила: рубашки, брюки, свитера.

— Ульяна, что ты делаешь? — раздался за спиной голос Михаила, спокойный и холодный.

Она не обернулась. Ее пальцы сжались на воротнике его любимой рубашки, и она швырнула её в чемодан.

— Как видишь, — ответила она через стиснутые зубы. — Помогаю тебе собраться.

Михаил стоял в дверях спальни, скрестив руки на груди. Его лицо было мрачным, губы сжаты в тонкую линию.

— Я никуда не собираюсь уходить, — произнес он ровным голосом.

Ульяна замерла на секунду, а затем, не оборачиваясь, сунула в чемодан его дорогой парфюм и флакон с витаминами. За ним — лекарство от язвы, которое он принимал по утрам.

— Я облегчу тебе выбор, — произнесла она, ее голос был полон ледяного презрения. — Кристина тебя заслужила. Ты сделал ее жизнь лучше. Мою — хуже. Думаю, этого достаточно, чтобы понять, где твое место.

Она захлопнула чемодан с резким щелчком и развернулась к нему лицом. Она была зла. Видеть его больше не могла. Он сделал ей слишком больно. От его присутствия у нее начинала болеть голова и колоть в груди. А еще она с трудом сдерживала слезы.

— Возьми свои вещи и уходи.

Он шагнул вперед, пытаясь удержать остатки контроля.

— Ладно, если ты приняла решение за нас двоих, я уйду. Давай решим это быстро. Поделим имущество и оформим развод. Кристине скоро рожать, я не хочу, чтобы она нервничала. Думаю, будет справедливо, если тебе останется эта квартира, а мне дом. Ты одна, а у меня скоро ребенок будет. Нам троим места побольше надо.

Его слова заставили ее замереть. На мгновение ей показалось, что она ослышалась.

— А не охренел ли ты? — вдруг сказала Ульяна, ее голос был одновременно ледяным и наполненным гневом. — Почему это мы вообще должны что-то делить? Напомнить тебе, Михаил, что эта квартира была куплена на мои деньги? И дом, который ты так жаждешь оставить себе, тоже строился на мои средства. Ты своей зарплатой максимум мог бы двушку в хрущевке осилить. Или я не права?

Михаил нахмурился, его лицо напряглось, но он ничего не ответил. Потому что Ульяна была права. Ульяна за день могла заработать больше, чем он за месяц. Но она никогда не упрекала его этим. Ведь они семья. Ведь они любят друг друга. Деньги есть и хорошо, какая разница кто их заработал?

Глава 4

Кабинет Мирона Каминского всегда выглядел так, словно он только сегодня в него заехал.

Он любил порядок во всем. Даже ручка, которая стояла не на своем месте, его раздражала.

Дверь открылась без стука, на пороге стоял Богдан, давний друг Мирона, с хитрым выражением лица.

— Ко мне обратилась Ульяна, — начал Богдан, неторопливо усаживаясь в кресло напротив. Он даже не поздоровался. Сразу перешел к делу. Решил удивить Мирона, только чем? — Ну, Ульяна Краснова. Вернее, теперь уже Савельева.

Мирон замер, но быстро вернул себе невозмутимое выражение лица. Он аккуратно сложил бумаги в стопку и поднял взгляд на друга.

— И? – спросил он без эмоций, на которые так рассчитывал Богдан. Ведь Мирона так сложно расшевелить.

Богдан откинулся на спинку кожаного кресла и хитро прищурился, словно ждал какой-то реакции. Но Мирон молчал, продолжая смотреть на него холодным взглядом.

— Разводится, — продолжил Богдан с легкой улыбкой. — Муж изменил.

Вот это да! А такая любовь между ними была! Не зря Миша этот ему никогда не нравился. Скользкий был тип, еще и на других девочек заглядывался, когда у него Уля была!

— И? — снова повторил Каминский, стараясь сохранить равнодушие. Но что-то все же дрогнуло в сердце при упоминании Ульяны.

— Я думал, тебе это будет интересно. Ты же столько лет по ней сох. Не упусти момент. Она такая хорошенькая.

Мирон нахмурился, сложил руки на столе и внимательно посмотрел на Богдана. Друг с ума сошел? С чего он вообще об Ульяне вспомнил?

— Это в прошлом, — уверенно ответил Каминский, а сам подумал о том, что как для мужика, равнодушного к этой женщине, ему слишком уж любопытно какой стала Ульяна.

И это его раздражало.

Мысли предательски унеслись к воспоминаниям.

В университете Ульяна была для него недосягаемой. По правде говоря, она даже не замечала его. Тогда у нее был Михаил, и никто ее больше не интересовал.

А он как дурак то конфеты ей подсунет заграничные, которые отец из командировки для матери привез, то с тестами по английскому поможет. То на чертову олимпиаду за ней поедет, в надежде обратить на себя внимание и провести время вместе, пока Миши нет рядом.

— А я думаю, что нет, — сказал Богдан, прерывая его мысли. — Ульяна для тебя как незакрытый гештальт. У тебя появился шанс, Мирон. Неужели ты упустишь его?

— Богдан, хватит, — резко ответил он. — Это было хрен знает сколько лет назад. Я после нее еще раз пять влюблялся.

Но даже произнося эти слова, он вдруг поймал себя на том, что его слишком уж интересует, какой стала Ульяна сейчас. Смогла ли она сохранить ту самую женскую нежность, мягкость, добросердечность, которая когда-то заставила его влюбиться? Или же она изменилась, стала совсем другой женщиной?

Она была красива. Длинные темные волосы, голубые огромные глаза. И губы сочные и пухлые. Сейчас за такими ходят к косметологу, а у нее свои, натуральные.

Богдан не унимался и, глядя на Мирона с неприкрытым лукавством, добавил:

— Кстати, дело скорее всего передадут тебе. Ульяна сказала, что муж собирается затеять серьезную дележку имущества. Дом, квартира, финансовые активы. Похоже, предстоит не просто развод, а целая война. Разве тебе это не интересно?

Мирон вздохнул, пытаясь скрыть напряжение, но его руки невольно сжались в кулаки.

— У меня через пятнадцать минут заседание, говори что хотел и проваливай, — произнес он, стараясь придать голосу жесткость.

— Так я уже все сказал.

Богдан хитро усмехнулся, но уходить никуда не собирался. Он с комфортом развалился в кресле и с интересом наблюдал за тем, как Каминский, пытаясь сохранять видимость спокойствия, продолжал листать бумаги.

Но теперь мысли Мирона были далеко за пределами этого кабинета и предстоящего заседания суда.

Глава 5

Ульяна кипела от гнева. Ее лицо горело, а руки дрожали, когда она в очередной раз открыла документы, присланные Михаилом через адвоката.

Он имел наглость требовать половину денег, которые находились на ее банковских счетах! Эти требования казались ей абсурдными до боли.

В одно мгновенье этот мужчина утратил все очарование.

"С кем я жила все эти годы?" — эта мысль не выходила из головы. Она чувствовала себя так, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Жалеть себя не было времени, да и желания. Ее злость сейчас была сильнее любых слез или разочарований.

Еще недавно она считала Михаила надежным и порядочным человеком. Да, их брак давно потерял искру, но она никогда не думала, что он способен на такую низость. Теперь же перед ней раскрывался совсем другой человек — жадный, беспринципный и готовый выжать из нее все до последней копейки.

Его желание отхватить половину ее сбережений казалось ей верхом подлости. Эти деньги она зарабатывала сама. Без его помощи, часто работая ночами, чтобы обеспечить их семью, а иногда и его прихоти.

"И это он еще посмел тратить на любовницу," — подумала она, вспоминая то дорогое пальто, которое видела на Кристине. Вряд ли беременная молодая девушка работала, чтобы обеспечивать себя, когда есть такой мужчина, как Миша. Нет, таких как Кристина она видела насквозь.

— Какая же ты мразь, — прошептала она себе под нос, чувствуя, как по ее венам вновь пробегает волна злости.

Она с силой захлопнула папку с документами, чувствуя, что сейчас не готова обсуждать с адвокатами ни одного пункта.

Гнев еще кипел в ней, но он давал ей энергию.

Ульяна не могла найти себе места, поэтому решила съездить в дом, чтобы проверить, закончили ли сборку мебели.

Раньше всем этим занимался Михаил, потому что она часто была в разъездах и на подобные вещи просто не хватало времени. Теперь же она должна была сама взять все под контроль.

Она подъехала к дому, припарковав машину у ворот. Частный сектор был тихим, все как она когда-то мечтала. Элитный район, улицы и дома как в фильмах по телевизору, и никакой городской суеты, несмотря на то, что до центра всего полчаса на машине.

Сердце кольнуло, когда она вспомнила о том, как мечтала о жизни здесь с Мишей и их ребенком. А теперь все это невозможно. Даже смотреть на этот дом больно.

Едва Ульяна открыла калитку, как заметила движение во дворе. У окна дома, стоя на стремянке, трудилась ее свекровь, энергично оттирая стекла.

Ульяна замерла. "Что она тут делает?" — пронеслось у нее в голове. Она глубоко вдохнула и направилась ближе, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все уже закипало.

— Зинаида Павловна, — голос Ульяны звучал холодно, — почему вы здесь?

Свекровь обернулась, и в ее глазах Ульяна заметила что-то странное — неприязнь, презрение и холодное высокомерие.

Она знает о разводе.

Почему-то Ульяне казалось, что Миша не расскажет ей все так быстро. Чтобы мать не нервничала, все же у нее давление. Но он рассказал.

— Как что? — Зинаида Павловна спустилась со стремянки, вытирая руки о фартук. — Ты же выгнала Мишу из дома. Почему он должен тратить деньги на аренду квартиры? На днях он переедет сюда. А ты зачем явилась?

Ульяна почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

— Переедет? — переспросила она, едва сдерживая гнев.

— Конечно, — уверенно продолжила свекровь. — Я тут все подготовлю к его приезду. И к приезду Кристиночки. Она в положении, скоро рожать. Ей нельзя перенапрягаться. Поэтому я и вызвалась с помощью.

В голове Ульяны завертелось. "Значит, она обо всем знала? И любовницу Кристиночкой называет? Даже сама прискакала окна мыть! А ведь в нашей квартире она только посуду грязную оставляла, да еще и то колбасу дорогую стащит, то сыр или вино, которые клиенты мне привозили из-за границы."

Она почувствовала, как злость поднялась до предела. Не раздумывая, она вырвала у свекрови тряпку и бросила ее на пол.

— Убирайтесь отсюда, — прошипела Ульяна, ее голос дрожал от гнева.

— С чего бы это я должна уходить? — вскинулась Зинаида Павловна. — Это все Мишеньке принадлежит. Он сюда переедет, а я ему помогаю, как любая нормальная мать.

— Мишеньке? — усмехнулась Ульяна, но в ее глазах вспыхнул ледяной холод. — Это все мое, заработанное моим трудом. Миша сюда ни копейки не вложил. Он в любовницу все вкладывал. И на суде я предоставлю все доказательства, что все это куплено мною.

Зинаида Павловна открыла рот, собираясь что-то сказать, но Ульяна не дала ей шанса. Она развернулась, указав на выход:

— Вон. И больше не смейте здесь появляться.

Ульяна стояла во дворе, наблюдая, как свекровь, проклиная ее, собирает свои вещи. Та раздраженно тыкала пальцем в телефон, очевидно, звоня Михаилу, чтобы пожаловаться на "невоспитанную" невестку.

Ульяна молчала, стиснув зубы, ее взгляд неотрывно следил за тем, как свекровь торопливо покидает территорию дома. Только когда калитка захлопнулась, она глубоко выдохнула и, чувствуя тяжесть в груди, направилась внутрь.

Глава 6

В этот Новый год Ульяна осталась одна. Подруги звали ее в какой-то модный ресторан, но она отказалась. Они еще не знали, что всего за две недели ее жизнь перевернулась с ног на голову. Измена мужа, предстоящий развод, беременная любовница Михаила — все это казалось нереальным и слишком тяжелым для разговоров.

Никаких праздников и шумных компаний не хотелось. Настроение совсем не то. Сердце Ульяны было разбито. Ее предали, да еще и таким изощренным способом. Инетерсно, если мама Михаила знала о его беременной любовнице, друзья тоже были в курсе? Поэтому в прошлом месяце, когда они были на юбилее Михеева, на нее все так странно косились? Он и с ними ее познакомил?

Эти мысли не давали ей покоя. Она чувствовала себя настоящей дурой. Как можно было не заметить, что твой мужик больше тобой не интересуется?

Ульяна стояла на кассе супермаркета. На ленту выставляла бутылку шампанского, кусок сыра, несколько коробок конфет. Она даже не посмотрела, что именно взяла, просто схватила первые попавшиеся праздничные упаковки. Настроения не было совсем. Может быть, она вообще не дождется боя курантов и просто ляжет спать.

А может поработает.

Из-за этого развода ей пришлось отказать нескольким клиентам. Она привыкла делать свою работу идеально, и сейчас не могла поволить себе испортить свою репутацию из-за Миши. Ей вообще не помешал бы длительный отпуск, но в таком случае не сойдет ли она с ума от безделия? У нее ведь кроме работы больше ничего и не осталось.

Ее взгляд зацепился за полку у кассы, где в ряд выстроились разные батончики и жвачки. Она начала искать мятную жевательную резинку, проклиная себя за привычку забывать такие мелочи. Наконец-то ее глаза нашли нужную упаковку. Она потянулась за ней, но ее рука столкнулась с мужской.

— Простите, — произнесла Ульяна, отдергивая руку. Она хотела позволить ему взять жевательную резинку первым.

— Она последняя, поэтому отдаю даме, — раздался глубокий мужской голос.

Она обернулась, чтобы поблагодарить его, и замерла. Их взгляды встретились, и Ульяна вдруг почувствовала себя неловко. Мужчина смотрел на нее с каким-то странным интересом.

— Ульяна? — неожиданно спросил он. — Ульяна ведь, правда?

В голове она лихорадочно пыталась вспомнить его. Обычно она хорошо запоминала лица, но его она не узнавала.

Он был красив. По-настоящему красив. Острые скулы, прямой нос, лёгкая щетина и глаза насыщенного тёмно-карего оттенка. При виде таких мужчин женщины обічно теряют дар речи. С одного взгляда ясно -- успешный, красивый, харизматичный.

Пока Ульяна изучала его, пытаямь вспомнить, где они могли встречаться, мужчина нахмурился, а затем его лицо стало безразличным, как будто он спрятал за маской свое разочарование.

— Мы учились на одном курсе. Ты почти не изменилась, — ответил он, его голос прозвучал с легкой ноткой ностальгии. — Я Мирон. Мирон Каминский.

— Мирон... — повторила Ульяна, нахмурившись. — Простите, столько времени прошло. Я даже одногруппников уже подзабыла.

Странно было, что он ее помнил, а она его – нет. Он ведь мужчина видный, такого сложно забыть. Но как Ульяна не силилась вспомнить его – ничего на ум не приходило.

Мирон усмехнулся, чуть пожав плечами.

— Ничего страшного. Лет пятнадцать прошло. Кого это удивит?

Ульяна выглядела великолепно: ее длинные волосы мягко падали на плечи, губы оставались такими же пухлыми, как в студенческие годы, а фигура — стройной и женственной. Она была еще красивее, чем он ее помнил. Это сбивало его с толку. Хотел сказать что-то остроумное, но лишь молча пялился на эту женщину. Его словно снова в прошлое перекинуло. Туда, где он робел как только ее видел.

— Ты выглядишь замечательно, — неожиданно сказал он, чуть наклонив голову. — Совсем не изменилась.

Ульяна улыбнулась, хотя слова Мирона прозвучали искренне. Ей было странно слышать комплименты от человека, которого она совсем не помнила.

— Спасибо, — ответила она коротко, затем бросила взгляд на очередь, которая медленно двигалась вперед. — Простите, что не вспомнила вас сразу. Иногда кажется, что те годы как будто в другой жизни были.

Мирон задумчиво кивнул, опуская взгляд на ее покупки. Шампанское, сыр, конфеты — он сразу понял, что ее Новый год обещает быть одиноким.

— Ты будешь отмечать дома? — спросил он небрежно, словно просто поддерживал разговор.

Ульяна пожала плечами, стараясь ответить как можно спокойнее:

— Да. Не планирую ничего особенного.

Мирон задумчиво кивнул, будто взвешивал что-то в голове, а затем неожиданно предложил:

— Знаешь, я тоже один в этот Новый год. Если хочешь, можем встретить его вместе.

Ульяна подняла на него удивленный взгляд, откровенно растерявшись.

— Вместе? — переспросила она, словно не веря своим ушам. — Зачем? Мы ведь практически чужие друг другу.

Его предложение ее искренне удивило.

Мирон усмехнулся, словно уже предвидел ее реакцию.

— Это правда, — согласился он. — Но разве это важно? Одиночество в Новый год — вещь, которую никто не заслуживает. Но если ты мне не доверяешь, можем встретиться не у меня, а у тебя. Или... — он сделал паузу и, взглянув на нее с легкой улыбкой, добавил: — Вообще на улице. Тут во дворе наверняка соберется целая компания вокруг елки, а в полночь будут запускать салюты.

Глава 7

Мирон шел домой в приподнятом настроении.

Внутри все словно пело от восторга, как будто он поймал удачу за хвост. Он, взрослый мужик, солидный судья, чувствовал себя сейчас так, будто ему снова двадцать, и он втрескался в бабу.

Когда Богдан рассказал ему о разводе Ульяны, что-то щелкнуло внутри. Столько лет он пытался забыть ее, но стоило услышать ее имя, как все всплыло вновь.

Всего один день понадобился ему, чтобы принять решение.

Найти ее адрес оказалось проще простого. Несколько звонков, пара нужных контактов — и вот он уже оформляет аренду квартиры в ее жилом комплексе.

Какой смысл жить на другом конце города, если судьба сама дает ему шанс? Тем более, что ремонт в его собственной квартире тянулся бесконечно, и он и так временно жил в арендованной.

Правда, он был готов к тому, что придется ждать. Подолгу стоять во дворе, надеясь случайно встретить ее, искать подходящий повод для разговора. Но в этот раз судьба, видимо, решила поиграть на его стороне.

Увидеть ее в супермаркете тридцать первого декабря… Он едва сдержался, чтобы не выдать своего удивления и восторга.

Он даже не знал как она сейчас выглядит. Располнела или осталась такой же стройной? Оставила свой цвет волос или перекрасилась в блондинку? Он не был уверен, что узнает ее, и подкалывал себя, думая о том, что увидит некрасивую бабу, ничего не почувствует и съедет отсюда. А подом долго будет смеяться над этой ситуацией.

Но в итоге узнал ее сразу.

Она шла между полок, а он следовал за ней, словно тень. Это было глупо и даже немного безумно, но он не мог заставить себя просто подойти и заговорить. Он боялся испортить момент. Боялся увидеть на ее лице равнодушие или, хуже того, неприязнь.

Но все сложилось. Разговор вышел почти случайным, ее удивление оказалось искренним, а предложение встретить Новый год вместе сорвалось с его губ прежде, чем он успел его обдумать.

Он думал она откажется. Глупо ведь. Он даже не надеялся. Просто ляпнул первое, что пришло в голову. А теперь у него есть ее номер. И договоренность. Одиннадцать часов. Она согласилась.

Мирон поднялся в свою квартиру, закрывая дверь на замок, и прислонился к ней спиной, глубоко вздохнув. Он чувствовал, как сердце колотится в груди, разгоняя по венам горячий азарт. Это не просто удача. Это второй шанс, который он упускать не собирается.

Тогда у него не было ни шанса, сейчас же — горизонт возможностей. Пообщается с ней, узнает ее лучше, а там решит — нужна она ему или нет.

Он подошел к шкафу и открыл его, перебирая бутылки. Здесь было много хорошего алкоголя, но ему нужно было нечто особенное. Взгляд упал на бутылку французского вина, которое он берег для особого случая. Вот он, этот случай.

Достав вино, Мирон задержался на мгновение, прокручивая в голове ее взгляд, ее голос. Она выглядела уставшей и разочарованной. Еще бы, ей ведь муж изменил! Она разводится. Наверняка, плачет каждый день по вечерам. По опухшим глазам видно, что так и есть.

Ну, ничего, он заставит ее забыть о Мише. И об остальных мужчинах тоже.

Он усмехнулся своим мыслям и пошел в ванную комнату, чтобы подготовиться к вечеру. Впереди было еще несколько часов, но ожидание казалось сладким и томительным. Сегодня все изменится.

Глава 8

Ульяна и сама не могла понять почему так суетится. Вроде бы ничего особенного — всего лишь час в компании почти незнакомого человека. Но она металась по квартире, словно собиралась на свидание.

Первым делом она собрала по комнате разбросанные вещи. Подушки на диване поправила, плед аккуратно свернула, спрятала в шкаф стопку постиранного, но не глаженого белья. Затем взгляд упал на кухню, и она рванула туда.

Открыла холодильник. Пусто. Половина лимона, банка майонеза и упаковка прокисшего молока явно не могли создать праздничное настроение. В последние дни она питалась исключительно едой из ресторана. Закаывала доставку на весь день. Готовить больше нет надобности. Она теперь одна. Теперь это обязанность Кристины, не ее. А она может хоть каждый день есть суши или китайскую лапшу, которую она так обожает, но Миша ее ненавидит, поэтому приходилось идти ему на уступки.

Ульяна в отчаянии открыла морозильную камеру — тоже ничего стоящего.

— Черт! — вырвалось у нее.

Мысленно проклиная себя за то, что не додумалась купить продукты раньше, она схватила телефон и открыла приложение доставки. Может, хоть кто-то еще работает?

Но, конечно, половина ресторанов уже закрылась, а вторая - принимала заказы только заранее. Даже суши, эти чертовы суши, которые можно заказать всегда и везде, — и те были недоступны.

Она судорожно посмотрела на часы. Полчаса до закрытия супермаркета! Ульяна схватила куртку и сумку, наскоро застегнула молнию и вылетела из квартиры, захлопнув дверь с такой силой, что в подъезде отозвался гул.

Бежала, не думая о холоде, о снежной каше под ногами, даже о том, как странно она выглядела со стороны.

Почему она так суетится? Это всего лишь встреча с человеком, которого она едва помнит. Но в памяти всплывал другой образ: Михаил, ее теперь уже почти бывший муж, сидит за праздничным столом где-то в другой квартире, рядом с беременной любовницей. И она… Одна.

Злость обожгла изнутри, словно раскаленный металл. Она не позволит себе киснуть в одиночестве. Пусть этот вечер не станет идеальным, но хотя бы будет чем-то отличаться от полного отчаяния.

Влетев в супермаркет, Ульяна схватила тележку и понеслась к мясному отделу. Голова лихорадочно просчитывала варианты: что можно приготовить за три часа? Жареная курица? Паста? Закуски?

— Так, спокойно, — пробормотала она, бросая в тележку упаковку куриного филе.

Ее руки дрожали от спешки. Она схватила сливки, помидоры, зелень, пачку макарон и еще одну бутылку шампанского. Почему-то прихватила еще и коробку шоколадных конфет, совсем забыв о том, что у нее уже есть три.

Снова посмотрела на часы: пятнадцать минут до закрытия.

***

Мирон был до безобразия пунктуален. Позвонил в ее дверь ровно в одиннадцать.

Ульяна вздрогнула, оглядела кухню, где был полный бардак — смятые салфетки, пустые упаковки и очистки от овощей. Но праздничный стол, как ни странно, был накрыт: ароматная курица с золотистой корочкой, салат, сырная нарезка, брускеты и бутылка шампанского.

Она бросила взгляд на прихожую и заметила обувь Михаила, которую он так и не удосужился забрать. Сердце болезненно сжалось. Не думая, она схватила ботинки и швырнула их в шкаф, захлопнув дверцу ногой.

Успела. Даже на себя нашла время. Волосы распущены, легкий макияж подчеркивал глаза, а черное платье, забытое в шкафу, наконец увидело свет. Глубокий вырез открывал ключицы. Не слишком нарядно, но и не повседневно. В самый раз.

Она глубоко вдохнула и открыла дверь.

Мирон стоял на пороге с бутылкой вина в руке. Под темной курткой виднелась идеально выглаженная белая рубашка, расстегнутая на верхнюю пуговицу. На висках серебрилась едва заметная седина, волосы были чуть взъерошены, будто он только что провел по ним рукой.

Его серые глаза смотрели на нее внимательно, и она отчего-то смутилась.

— Прости, у меня было только это, — он слегка пожал плечами и поднял руку с бутылкой вина, уголки губ дрогнули в мягкой улыбке.

— Подойдет, — кивнула Ульяна и отступила в сторону, пропуская его внутрь.

Когда он вошел, ее окутал легкий запах его парфюма — свежего, терпкого, притягательного. Она почувствовала, как сердце забилось чаще.

Слишком близко, слишком... непривычно. В ее доме никогда не было других мужчин, кроме Михаила. Она давно забыла как флиртовать, поддерживать разговор, и вообще вести себя в присутствии мужчин, если это не касается работы. Наверное, через десять минут Мирон решит, что она до жути скучная особа!

— Проходи в гостиную, — пригласила она, закрывая за ним дверь.

Мирон прошел вслед за ней, оглядывая уютную комнату. В углу горела небольшая елка, из новогоднего декора в квартире больше ничего не было.

Ему почему-то казалось, что все девочки любят украшать к новому году дом, даже если этим девочкам тридцать восемь. Но Ульне было не до этого. Даже эту елку она не собиралась ставить. В последнюю секунду решила достать ее из шкафа.

Стол был накрыт на двоих: свечи, простая сервировка и блюда, которые она успела приготовить. Он поставил вино на стол и снял куртку, аккуратно повесив ее на спинку дивана.

Глава 9

Все проходило не так плохо, как ожидала Ульяна. Мирон оказался неожиданно приятным собеседником. Его спокойный голос, уместные комментарии и легкое чувство юмора медленно, но верно растворяли ее напряжение. Они говорили о студенческих годах, об общих знакомых и разошедшихся путях.

— Так ты стал судьей? — удивленно спросила Ульяна, крутя в руках ножку бокала.

Мирон кивнул, чуть улыбнувшись.

— Да. Решил, что это то, что мне действительно подходит. Хотя в университете об этом и не думал. Родители выбрали для меня этот универ.

Ульяна вздохнула, глядя на остатки вина в бокале.

— А я вот, — ее губы дернулись в горькой усмешке, — свой диплом забросила на дальнюю полку шкафа. Ни дня по специальности не проработала.

Она туда пошла ради Михаила. Ему тогда казалось, что юридический — отличная для него перспектив. Мать так гордилась им. А Ульяна просто хотела быть рядом, поддерживать его планы…

Глупо, как же это было глупо! Она выбрала путь, который был удобен ему, а не ей. И куда это ее привело? Одинокая в такой день, в собственной квартире, с мужчиной, которого пару часов назад встретила в супермаркете.

Злость поднялась горькой волной. Она машинально взяла телефон, проверяя сообщения. Может, подсознательно надеялась увидеть что-то от Михаила? Или боялась этого? Но на экране только привычные новогодние поздравления от друзей, клиентов и коллег.

Дожилась. Мужчина, которому она посвятила половину своей жизни теперь даже с праздником ее не поздравит. Потому что пренадлежит теперь другой женщине. Она даже представить такого в прошлом не могла. Ведь Миша был для нее всем!

— Все в порядке? — мягко спросил Мирон, заметив грусть на ее лице.

Ульяна подняла взгляд и натянуто улыбнулась.

— Да. Просто... из-за работы выработалась привычка постоянно проверять телефон.

Мирон не стал настаивать, он сделал глоток вина.

— Так чем ты занимаешься сейчас? — спросил Мирон, разглядывая ее поверх бокала с вином. Его голос звучал ровно, но в глазах читался неподдельный интерес.

Ульяна на секунду замялась, перевела взгляд на свои руки, а затем с легкой усмешкой ответила:

— Я инвестиционный консультант. Так что если у тебя завалялись лишние деньги, которые ты не знаешь куда вложить, — она подняла бокал, улыбаясь, — могу провести для тебя личную консультацию.

Мирон усмехнулсяя, приподняв бровь.

— Личные консультации? Звучит заманчиво.

— Да, за двойной тариф в новогоднюю ночь, — добавила Ульяна, ее улыбка стала чуть шире, а взгляд теплее.

Она сама удивилась, как легко это прозвучало. Словно неловкость начала таять. Все же хорошо, что она встретила его сегодня. Иначе точно провела бы эту ночь в слезах и сожалениях. А так приходится держаться молодцом. Да и от проблем своих немного отвлеклась.

— Подкупает, — кивнул Мирон, слегка качнув бокал. — Но боюсь, у меня сейчас на руках только бутылка вина.

Она хмыкнула, но этот невинный обмен репликами почему-то заставил ее расслабиться. Разговор больше не казался вынужденным.

Она снова взглянула на телефон, но тут же выключила экран и отложила его в сторону. Хватит. Сегодня Михаил и его новая жизнь не должны отравлять ее вечер.

— Знаешь, — сказал Мирон, его голос был низким и мягким, — я рад, что мы встретились сегодня. Как бы банально это ни звучало.

Она посмотрела на него, почувствовав, как теплая волна неожиданно накрывает ее изнутри. Улыбка вышла чуть грустной, но искренней.

— Я тоже, — тихо ответила она.

Девочки, в честь последнего дня 2024 года сегодня будут действовать скидки почти на все мои книги до 30%!

Глава 10

Под бой курантов они выпили по бокалу шампанского, глядя друг другу в глаза.

Уля не успела загадать желание, их у нее просто не было. Все ее желания и мечті ушли вместе с Мишей.

— Пойдем на балкон? — предложил Мирон, когда снаружи послышались звуки фейерверков.

Ульяна кивнула, и они вышли на морозный воздух. Ночной город вспыхивал сотнями разноцветных фейерверков. С двадцатого этажа это смотрелось необычайно прекрасно. Весь город, словно на ладони, а над ним разноцветное небо.

Ульяна вдохнула прохладный воздух и почувствовала, как ее грудь наполняется чем-то странным и новым — то ли спокойствием, то ли предчувствием.

Мирон стоял рядом, высокий и уверенный. Его плечи были шире, а фигура крепче, чем у Михаила. Она сама не поняла, почему сравнила их. В нем не было ни капли той скрытой самоуверенноти, что всегда преследовала ее бывшего мужа. Мирон излучал надежность и уверенность, словно был якорем, который мог удержать ее на плаву в любой шторм.

Она украдкой взглянула на него. В свете фейерверков его профиль казался резче. Она вдруг почувствовала, как пространство между ними наполнилось чем-то осязаемым. Воздух стал гуще, время замедлилось. Ее ладонь едва заметно дрогнула, как будто хотела найти опору в его руке, но она не решилась. Вместо этого просто стояла, ощущая его тепло рядом.

— Красиво, — тихо проговорил он, не отрывая взгляда от неба.

— Да, — согласилась Ульяна, но ее голос прозвучал хрипло. Она не была уверена, что говорит о фейерверках.

Мирон повернулся к ней, его взгляд скользнул по ее лицу, задержался на губах. На секунду ей показалось, что он сейчас что-то скажет, но он лишь глубоко вдохнул морозный воздух и опустил глаза.

— Пойдем обратно, — предложил он. — А то замерзнешь.

Ульяна кивнула, и они вернулись в гостиную. Тишина после взрывов фейерверков казалась слишком оглушительной.

Мирон оглядел гостиную и вдруг сказал:

— Давай я помогу убрать со стола, – он подошел к столу и начал собирать тарелки.

Она вспомнила о беспорядке в кухне, запаниковала, попыталась его отговорить:
— Не надо, я сама справлюсь…

Но он уже направился в сторону кухни.

— Мирон, подожди, — она пошла за ним, но он не слушал.

Он уверенно вошел на кухню и резко остановился посередине, оглядывая царящий беспорядок: грязные миски, остатки нарезки, комки бумажных полотенец, на полу разбрызгана вода. Ульяна почувствовала, как по щекам расползается жар стыда. Ей не хотелось, чтобы он видел ее с этой стороны. Она хотела быть в его глазах идеальной женщиной. Но разве у идеальных женщин бывает так грязно в кухне?

Мирон выразительно посмотрел на нее и усмехнулся.

— Я не успела убраться, — негромко сказала Ульяна, чувствуя себя неловко, словно ее застали за чем-то постыдным.

— Ничего страшного, — спокойно ответил он.

Он поставил тарелки в раковину и начал собирать очистки и пустые пакетики со столешницы. Ульяна засуетилась, пытаясь отговорить его. Помочь хоть чем-то. Где это видано, чтобы чужой мужик на кухне убирался?

— Мирон, не надо. Это не твоя квартира. Я сама…

— Расслабься, — перебил он мягко, продолжая свое дело. — Иногда помощь — это просто помощь. Без условий.

Он спокойно сложил грязную посуду в посудомойку, включил ее и взял полотенце, чтобы вытереть столешницу. Ульяна смотрела на него, не в силах понять, почему его жесты трогают ее до глубины души. Просто мужчина, убирающий на чужой кухне, а у нее комок в горле.

Мирон, вытирая последнюю каплю воды со стола, взглянул на пол, где валялись кусочки овощей и появились следы от обуви.

— Принеси пылесос, — сказал он, выпрямляясь и кивая на пол. — Тут явно не помешает навести порядок.

Она хотела возразить, но вместо этого молча кивнула и пошла за пылесосом. Его спокойствие, его готовность помочь без вопросов и осуждения были для нее чем-то непривычным. Словно кто-то наконец-то сказал: «Я рядом. Все нормально».

И это казалось лучшим подарком в этот Новый год.

Ульяна стояла, опираясь на дверной косяк кухни, и медленно кружила вино в бокале. Она смотрела, как Мирон убирает ее кухню — спокойно, методично, будто всегда это делал.

Его широкие плечи двигались размеренно, а уверенные руки ловко орудовали пылесосом.

Ее взгляд вдруг затуманился от воспоминаний. Михаил. Он даже чашку за собой не мог помыть. Оставлял грязные тарелки на столе, словно это было ниже его достоинства. За то, чтобы приготовить завтрак вообще речи не шло. Это было крайне редко.

И он всегда упрекал ее в том, что она шатается по командировкам, а он дома голодный. На работу уходит – ничего не приготовлено, приходит – тоже ничего нет. «Это не мужская работа», — говорил он, морщась, как от чего-то отвратительного. А она, уставшая от работы и бесконечных врачей, физически не успевала поддерживать дом в порядке. Поэтому три раза в неделю к ним приходила домработница, иначе их квартира превратилась бы в свалку.

Интересно, Кристине он тоже так говорит? Она ему готовит? Этим его и взяла? Где они вообще познакомились? Ульяна до сих пор ничего об этом не знала. Как и то, сколько времени он ей изменял.

Глава 11

Мирон проснулся и несколько секунд просто лежал, привыкая к ощущениям: к теплу, к запаху ее духов, к звукам ее размеренного дыхания.

Он повернул голову и замер, глядя на Ульяну. Она спала на боку, прижавшись к нему, ее темные волосы разметались по подушке.

Он не мог оторвать от нее взгляда. Нежная, хрупкая и в то же время такая сильная. Так и не скажешь, что ей уже тридцать восемь. Она выглядит намного моложе своих ровесниц.

Он не понимал, как ее бывший муж мог ей изменить. Как мог променять ее на другую женщину. Тем более, что они столько лет были вместе. Наверняка Миша был ее первым и единственным мужчиной. Отчего-то Мирон даже не сомневался в этом. И завидовал ему.

Каким идиотом надо быть, чтобы не ценить такую женщину?

«Если бы она была моей…» — эта мысль пронзила его мозг, и он на секунду замер. Если бы тогда она ему досталась, он бы держал ее крепко и никогда не отпустил. Ни за что. Ценил бы ее и баловал.

Ему вдруг пришла в голову безумная идея.

Он осторожно выскользнул из постели, стараясь не разбудить ее. Поднял с пола одежду, быстро оделся, и, бросив последний взгляд на спящую Ульяну, вышел из квартиры.

Найти цветы утром первого января — задача не из легких. Город был полупустой, магазины закрыты, улицы засыпаны ночным снегом. Но ему вдруг стало жизненно необходимо сделать это. Он был готов поспорить, что ее муж редко баловал ее цветами.

Мирон и сам не считал себя романтиком. Но с Ульяной все было иначе. Хотелось большего. Хотелось подарить ей то, чего она заслуживает.

После часа бесполезных поисков он уже начинал злиться на себя за эту затею, но, наконец, заметил единственный открытый цветочный ларек. Он шагнул внутрь, стряхивая с плеч снег.

— Что-то осталось? — спросил он, пытаясь скрыть в голосе отчаяние. Вряд ли сегодня была поставка.

Продавщица, молодая девушка с сонным лицом, кивнула на прилавок. Розы. Красные, белые, розовые. Банально. Слишком просто. Он скользнул взглядом дальше и увидел их — пионы. Бледно-розовые, пышные, не по сезону. Цены были запредельные, но это не имело значения. Она этого стоила.

— Заберу все, — сказал он твердо.

Продавщица удивленно вскинула брови, но промолчала, быстро заворачивая цветы.

Когда он вышел на улицу с букетом пионов, в груди расплывалось удовлетворение. Он представил ее удивленный взгляд, когда она увидит цветы. Ее улыбку. Этого было достаточно, чтобы сердце забилось быстрее.

Мирон поднялся на ее этаж, держа охапку пионов в руках. Лифт открылся, и до его слуха донеслись голоса. Он замер в проеме, не выходя в коридор.

Ульяна стояла возле двери, закрывая ее на ключ. Рядом с ней было три девушки. Подруги. Они смеялись и оживленно болтали, не замечая его присутствия. Он пока не мог решить, показываться им на глаза или нет. Будет ли это уместно?

— Кстати, — голос Ульяны прозвучал как бы невзначай, — кто-то помнит Мирона Каминского? Он учился с нами на курсе.

Подруги переглянулись, удивленные ее вопросом.

— А что? — спросила одна из них.

— Да встретила его вчера в супермаркете. Он меня узнал, а я, честно говоря, понятия не имею, кто это, — пожала плечами Ульяна.

Мирон почувствовал, как внутри что-то неприятно кольнуло. Он не отрывал взгляда от ее стройной фигурки. Она поворачивала ключ в замке.

Одна из подруг всплеснула руками.

— Ты что! Как можно не помнить Мирона?! Он же все пять лет в тебя влюблен был!

— Мы еще вместе на студенческую олимпиаду ездили, помнишь? — добавила другая. — Он был до жути надоедливым, когда дело касалось тебя! Таскался за нами везде!

Ульяна нахмурилась, задумавшись.

— Подождите… вы о том очкарике, который вечно заикался? — спросила она недоверчиво.

Сердце Мирона сжалось. Вот значит каким он остался в ее памяти. Неловкий мальчишка с сбивающейся речью и линзами, которые вечно запотевали. Да, он и сам помнил, что не блистал тогда ни внешностью, ни уверенностью. Был стеснительным и скромным. Но все же… Неужели он был настолько жалким в ее глазах?

— Да, это он, — подтвердила одна из подруг. — Но заикался он только рядом с тобой. Он просто слишком сильно был ослеплен любовью.

Девушки рассмеялись, обсуждая что-то еще, а Мирон стоял за углом, не в силах пошевелиться. Он с силой сжал стебли пионов.

— И какой он сейчас? — любопытно спросила одна из подруг.

Ульяна пожала плечами.

— Обычный мужик. Но совсем не похож на себя в студенческие годы.

Эти слова прозвучали как безразличный приговор. В них не было ни восторга, ни презрения — просто констатация факта. А ему почему-то стало обидно. Впервые за долгое время он почувствовал, как поднимается старая, знакомая горечь.

Девушки направились к лифтам, продолжая смеяться и разговаривать. Мирон отступил назад, прячась в тени лестничной площадки, пока они не скрылись из виду.

Он посмотрел на букет пионов в своих руках. На секунду появилось дикое желание выбросить его в мусоропровод. Но потом он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Нет. Не сейчас. Она не вспомнила его тогда — что ж, он был другим. Но сейчас он уже не тот стеснительный мальчишка. И эти цветы — не для двадцатилетней Ульяны, что жила в его памяти столько лет, а для нее в настоящем. Той, которая была рядом этой ночью.