Второй шанс. Возвращение в строй

Глава 1. Незваный гость

Так. Сахаром сверху посыпала, корицы — половина щепотки. Не очень люблю эту специю, и для себя бы ограничилась только сахарком. Но Нюша корицу обожает, поэтому у нас с ней и булочки, и пряники, и даже песочное печенье. Ладно, для себя сделаю порцию отдельно.

Скашиваю взгляд на духовку — таймер показывает, что предыдущей партии готовиться ещё четыре минуты. Второй противень уже ждёт своей очереди, а третий осталось только украсить. Вообще-то можно было бы печь и все три сразу, но мне кажется, что тогда пропекает неравномерно. Да и я, если честно, никуда не тороплюсь. Мне нравится такая вот возня на кухне. Она… умиротворяет, что ли. Любовно смахиваю с ручки духового шкафа едва заметные частички муки. Эта техника здесь появилась на пару недель позже, чем я сама. Как, в принципе, и почти всё вокруг.

В мае прошлого года я набралась смелости и призналась мужу, что ушла из семьи, потому что болела. Морально готова была и к упрёкам, и к презрению, и к элементарному игнорированию. А вот чего не ожидала, так это потока тепла и заботы. Нет, я-то прекрасно знаю, что и Константин, и Нюша у меня просто замечательные. Но далеко не каждые поступки можно и нужно прощать. Меня же простили как само собой разумеющееся.

В вечер после первой встречи я честно подошла к постовой медсестре и попросила снотворного на ночь, потому что понимала, что не смогу заснуть. Мне что-то там вкололи, и я поковыляла к своей кровати, потирая подобие ягодичной мышцы. Уснула моментально и не видела никаких снов. А утром долго лежала в кровати, смотрела на потолок и думала, не привиделся ли мне вчерашний день. Вдруг моё слегка помутившееся сознание от отчаяния подкинуло такую вот галлюцинацию, приятную и жестокую одновременно? Потом соскребла себя с постели, отправилась на завтрак — впервые в общей столовой, и поняла, что галлюцинация если и была, то стала коллективной. Вчерашний день произвёл такой фурор, которого в палатах не было даже во время празднования здесь восьмого марта. А после обеда ко мне опять пришли Костик и Нюша, принеся огромный пакет черешни, мой любимый зефир, пять плиток горького шоколада и, кажется, целую кучу ещё какой-то ерунды, которую мне абсолютно точно нельзя, но я прекрасно понимала, что их переполняли эмоции. Да и меня тоже. Они просидели все три часа приёма, рассказывая про свои дела и делясь планами, а я мысленно всё повторяла, что если это сон, то не хочу просыпаться.

На следующей неделе мне разрешили выходить из здания, но не покидать территорию, и теперь общение с семьёй происходило уже среди ухоженных клумб и палисадника. Я из природного упрямства отказывалась от ходунков и даже трости, но кто-то из них двоих всегда готов был подставить плечо, чтобы я могла опереться. И это было непривычным и приятным одновременно. А ещё, ошарашивающим, потому что только на улице я поняла, что дочь уже почти сравнялась со мной ростом.

Мы так гуляли каждый день, а в следующий понедельник меня выписали. Раздатчица, постовые сёстры, санитарки и даже кое-кто из врачей вышли проводить пациентку, которая провела в их стенах без малого пять месяцев. Я наконец-то выпорхнула на свободу, и словно птица, расправила крылья и полетела. Правда в моём случае, скорее уж поковыляла.

Мне был прописан охранительный режим, а значит ещё несколько недель мой максимум — короткие прогулки вокруг дома. Основную же часть времени я проводила в квартире, которая могла бы напомнить плохо сделанный лофт, если бы я не понимала, что примерно так и выглядит холостяцкая берлога. Как выяснилось, ту ещё нашу квартирку Костя продал через полгода после развода, и они переехали сюда. Такая же по квадратуре двушка, и даже тот же этаж, но это был новый район, где их никто не знал. А значит, никаких косых взглядов, никаких перешёптываний за спиной, новое место работы для него самого и новая школа для дочери, которая замкнулась в себе, так и не смирившись с мыслью о том, что мама смогла её бросить. Но за почти три года новое жильё они так и не обжили. Была комната Нюши, где подобие уюта сочеталось с полноценным подростковым бардаком: девочка явно старалась, но была пока слишком мала для таких вещей. К тому же, отсутствовал нормальный пример перед глазами. А ещё была конура Кости, которая напоминала какое-то жилище аскета: двуспальная кровать, явно только что поставленная, небольшой шкаф и рабочий стол, на котором ноутбук соседствовал со стопкой его книг. На кухне из техники была лишь двухкомфорочная плита, электрический чайник и, простихоспади, отвратительнейшее недоразумение под названием СВЧ. В первый вечер мы просто попили чаю и посмотрели какой-то фильм на компьютере, завалившись втроём на нашу кровать. А утром Константин поставил ноутбук мне на колени и открыл страничку известного маркетплейса. «Набирай всё, что захочешь — я поставлю, прикручу, соберу». Действительно ставил, собирал и прикручивал, и за следующие две недели эта берлога превратилась в уютное гнёздышко с красивыми шторками, мягким ковриком перед кроватью, забавным резиновым утёнком в ванной и чудесной вафельницей. И да, духовкой!

Бросаю взгляд на таймер — ещё две минуты. И в это время сзади на мою талию ложатся мужские ладони.

— До чего же здесь вкусно пахнет! — тянет Константин, лицом зарываясь в мои волосы. Они успели отрасти до плеч и, вот чудеса, теперь стали немного волнистыми. То ли гормональное, то ли после лечения — не знаю. Но мне в принципе нравится. Косте — тоже. — Кажется, я опять проголодался.

— Ты обедал полтора часа назад, — мотаю головой, а сама понимаю, что просто стекаю в лужицу от этих ласк. — И не можешь быть голодным.

— Я и не про еду.

Его ладони переходят с талии на спину, плечи, руки. А после меня поворачивают, чтобы начать целовать уже шею.

— Кость, надо подождать, а то печенья сгорят, — выдыхаю я, хотя сама уже тянусь обнять законного мужа. Пять месяцев уже снова как законного, да. — Пару минуточек.

— Ничего, откроем окно и проветрим, — отмахивается Константин, переходя с поцелуями на плечи, а заодно сбивая лямку моего сарафана. — Январь в этом году выдался на редкость мягким.

Глава 2. Рефлексия

Часы на полке едва заметным светом подмигивали двадцать три четырнадцать. Спать хотелось так, что аж глаза слипались. И я почти занырнула в царство Морфея, как несколькими минутами ранее — в объятия мужа, когда тот едва ощутимо поцеловал меня в висок.

— На завтра я договорился поработать из дома, — шёпотом сообщил он.

— А для чего? — спрашиваю сонно. Меня только что измотали, как и полагается у нормальных семейных пар, поэтому хотелось поскорее отмахнуться от разговоров.

— Ну как же! Завтра придёт твой знакомый, и мне бы хотелось присутствовать при этой встрече.

Знакомый? Секунда, и сон как рукой сняло. Приподнимаюсь на локте и внимательно смотрю в глаза Косте.

— Милый, Стас не придёт — мы же об этом договорились прямо при тебе.

— Нет, он придёт, — муж покачал головой. — Он повторит своё предложение, и ты на него согласишься.

Он вроде бы и утверждал, но не в ультимативном тоне, а скорее слегка печально.

— Я уже отказалась. С чего бы мне менять своё мнение?

— Хотя бы с того, что в прошлый четверг я внезапно увидел тебя настоящую. Не ту домашнюю и милую девочку, которой ты так отчаянно хочешь стать, а яркую, хотя порой и жёсткую женщину.

Хмурю брови и сажусь на кровати. Костик садится рядом.

— Милая, мы ведь оба понимаем, что быть послушной домохозяйкой — это не твоё.

— Я говорила, что могу устроиться на работу. Ты сам сказал, что для семьи лучше, если я останусь дома, а не начну мотаться в офис, возвращаясь уставшей и недовольной.

— Потому что речь не о деньгах, а о твоём призвании, — муж нежно обнял меня за плечи, и я с трудом удержала порыв сбросить его руку. К чему этот разговор? — Деньги в семье есть, а работа ради работы — тупиковая ветвь развития. Тебе нужно заниматься тем, что тебя вдохновляет и заставляет твои глаза гореть тем светом, который я увидел во время разговора со Станиславом. Или это ты так на него самого реагировала?

— Совсем с ума сошёл? — демонстративно поднимаю бровь. Костик, разумеется, шутит, но некоторое время я молчу. — В каком-то смысле ты прав: перемещаться было интересно. Для меня это всё равно, что игра. Как твои сражения и квесты, только всё по-настоящему, а значит и выкладываться нужно по полной. Но тогда у меня не было выбора. Сейчас же выбор есть, и я выбираю вас с Нюшей.

Прижимаюсь к плечу мужа лбом. Надо сворачивать тему, иначе опять буду снедать себя сомнениями. Но тот снова целует в висок и шепчет:

— Просто поговори с ним. И насчёт Ольги…

— Костя, нет!

Обрываю мужа на полуслове. В прошлый четверг мы эту тему не обсудили: дочка вернулась. Потом была обычная суета, и как-то забылось. Хотя на самом деле, не забывалось. Ни у него, ни у меня.

— Мир, я хочу всё объяснить.

— Ничего объяснять мне не нужно, — мотаю головой, всё-таки высвобождаясь из объятий. Потому что иначе просто не смогу сказать поперёк и слова. — Мы состояли в разводе, ты был свободным мужчиной. Я никогда бы и не подумала тебе что-то предъявлять, тем более после того, как бросила тебя сама.

— И я до сих пор не понимаю, почему ты решила уйти именно так. Да, помню про подписку о неразглашении, — отмахивается он на мою невысказанную речь. — Но неужели нельзя было… по-другому?

Не выдерживаю и снова утыкаюсь в его плечо. Вспоминать тот день по-прежнему больно.

— Любимый, я очень хотела жить. Очень. Мне предложили отсрочку, и я вцепилась в неё, как терьер в украденный окорок. Но ещё я не хотела, чтобы вы страдали из-за меня. Мать, которая бросает своего ребёнка, и жена, уходящая из благополучной семьи, жалости не вызывает. Её начинают ненавидеть, а потом и вовсе вычёркивают из памяти. И лучше бы так, чем вам пришлось бы смотреть, как я медленно затухаю, ломаясь, и влезать в долги, лишь бы продлить мою агонию. Я знаю, что просто трусиха и эгоистка, но ничего не могу с собой поделать.

— Милая, это не так, — и вот он ожидаемо обнимает меня, пряча на своей груди от любых проблем. И даже, кажется, от самой себя. — И нам без тебя было плохо. Мы никогда тебя не забывали, ни на минуту.

Некоторое время мы ещё сидим, не отпуская друг друга. А потом я внезапно понимаю, что сон как-то подозрительно отступил, и осторожные поглаживания уже не такие и деликатные.

— Кость, тебе завтра с утра на работу, — пытаюсь воззвать к нашему общему голосу разума, пока не стало слишком поздно.

— Я же сказал, что буду работать из дома, — кажется, для здравого смысла уже поздно.

— У Нюши школа, — делаю последнюю попытку.

— И я сам могу помочь ей собраться.

А, собственно, чего я вообще отнекиваюсь? Мы женаты меньше года, поэтому имеем полное право ставить свои желания выше какого-то распорядка дня! Не первый раз женаты, правда, но это уже мелочи. Я очень мечтала о тихой и спокойной жизни, наполненной любовью, и именно её сейчас и получаю. А про всё остальное подумаю потом.

​

— Смотри, на этот раз я не с пустыми руками!

Перевожу взгляд с улыбающегося лица Стаса на прозрачный пакет в его руках. Хм… Печенье двух видов, шоколадка и даже зефир.

— А это для кого? — киваю на шоколадное яйцо с нарисованной на цветной фольге принцессой.

— Дык дочке твоей, — бывший начальник пожимает плечами, и я не комментирую. — Так что, напоишь чаем?

— Ну проходи, раз уж пришёл.

Отодвигаюсь от двери и пропускаю мужчину внутрь. Волков всегда был до безумия прижимистым в таких вот мелочах, и раз принёс с собой нормальные продукты, то что-то ему от меня надо помимо ранее оглашённых причин. И это крайне интересно.

На кухне нас уже ожидает Костик с ноутбуком на коленях, потому что сегодня действительно работает из дома и только-только закончил с совещанием.

— Кстати, я посмотрел на твой сайт ещё раз, — припомнил он сразу после обмена рукопожатиями. — И в плане навигации до сих пор считаю его кошмарным. Давай логин и пароль, на выходных попробую что-то с ним сделать.

— Будь осторожен, он тот ещё любитель халявы, — присаживаюсь рядом с мужчинами за стол, поближе к мужу.

Глава 3. Первое дело.

Знакомый поворот, вверх по лестнице на третий этаж, кодовый замок. Надо же, теперь в тамбуре поставили энергосберегающие лампы… И фикус. Интересно, это владельцы здания озаботились, или кто-то из тех операторов Стасика, о которых он рассказывал? Потому что слабо верится, что этот бестолковый сухарь сам догадается навести уют рядом с лабораторией.

Дни до воскресенья пролетели даже быстрее, чем я ожидала. Нюше мы сказали, что я устроилась на подработку волонтёром в центр больных с диагнозом, похожий на тот, который был у меня. И что из-за обилия приборов там запрещено использовать мобильные, но я смогу отвечать на письма по электронной почте в какие-то определённые часы. Разумеется, вместо меня это будет делать Костик, хотя я сильно сомневаюсь, что дочка захочет вести какую-либо переписку. Её максимум — лаконичное «скоро буду дома, заварите мне лапши», либо пара мемов с котиками.

В общем, утром в воскресенье я собралась, поцеловала на прощание мужа и дочь, а потом вышла из дома. Полчаса на маршрутке, потом десять минут пешком, и вот я уже ввожу знакомый код доступа на металлической двери.

Пришла я, как выяснилось, даже раньше Стасика, хотя до полудня оставалось всего-ничего. Открыла окна, чтобы проветрить помещение, обошла все комнаты, тут и там отмечая небольшие изменения, и заглянула в холодильник. Вылила в унитаз просроченное на пять месяцев молоко, выбросила сыр, который вряд ли изначально был с плесенью, и прошерстила запасы кофе и печенья. Что первого, что второго здесь было в избытке, а я сделала мысленную пометку принести хороший чай. В конце концов, первое общение с клиентами — важная часть нашей работы, и нам необходимо оставить о себе правильное впечатление. Конечно, многим женщинам на взводе всё равно, из дешёвого пакетика наша заварка или из хорошего магазина, но иногда такие мелочи очень цепляют взгляд.

Писк кодового замка привлёк моё внимание, и из кухни я вышла в общее помещение. Стас, традиционно не выспавшийся и недовольный, прошёл внутрь и что-то бурчал себе под нос. Моё здесь нахождение воспринял как само собой разумеющееся, и только попросил заварить ему кофе. И, глядя на его лицо, я ощутила себя, словно дома. Не в том моём уютном гнёздышке, которое оформляла под себя порядочная домохозяйка Мира, а в месте, которое близко по духу.

— Ну а где же твоё «с возвращением, как я скучал»? — интересуюсь, ставя перед бывшим и одновременно нынешним шефом кружку с дымящимся напитком. — Или ты только перед моим мужем был таким вежливым и обходительным?

— Зришь в корень, женщина, — кивает Стасик. — О, да! Наконец-то я могу соображать… Кстати, — добавляет он после короткой паузы, во время которой успевает, правда, выдуть половину кружки. — Мы с твоим муженьком фактически каждый день переписываемся. И он у тебя нормальный мужик. Правда здоровенный — жуть! Зачем тебе так много?

— Тебя забыла спросить.

Это было одним из поводов вечных подколок друзей: Костя был высоким и весьма крупным, а я — худенькая коротышка. Особенно в самом начале знакомства, когда мне было восемнадцать. Да и замуж я выходила, весив всего сорок два кило, а в Константине тогда находилось почти сто двадцать… С годами я, конечно, слегка поднабрала, а он похудел, но разница в параметрах всё равно весомая. И вот такие подколки меня до сих пор раздражают.

— Ладно, хватит бухтеть. Давай уже за работу приниматься, что ли.

Мы прошли в ту часть лаборатории, в которой никогда не бывали клиенты, да и меня пускали через раз. Святая святых нашего безумного учёного, храм науки с кучей серверов и пробирок. С меня взяли несколько капель крови, и следующие полчаса я тихонечко сидела на стульчике, пока Станислав метался от микроскопа к экрану, то и дело бормоча себе под нос «ага», «вот так вот» и «ну надо же, получилось!».

— Девяносто пять процентов вероятности, что всё пройдёт успешно, — удовлетворённо кивнул мужчина, наконец-то обратив внимание на меня. — С остальными кандидатами в операторы таких цифр не было и близко.

— Попробуем прямо сейчас? — уточняю и понимаю, что мне уже не терпится снова улечься в капсулу.

— Вначале нужно найти того, в кого ты переселишься. Имей ввиду, хотя бы у одного из вас должна быть реальная потребность в этой процедуре. И если раньше мы могли рассчитывать на тебя, то сейчас вся надежда только на потенциальных клиенток. Короче, — наконец отмахивается Стас, — нам нужна настоящая проблема, а не девица-зевака, которой просто нефиг делать.

— Ты говорил, что сразу же кого-то и найдёшь, — напоминаю то, о чём рассказывал Стасик в четверг.

— Угу, — кивает тот. — Сайт нам в помощь.

Перемещаемся поближе к экрану другого ноутбука, и Стас открывает свой хвалёный сайт. Подозреваю, Костик всё-таки успел там что-то подкрутить, потому что у меня не вызывает недовольства ни навигация, ни исполнение. С дизайном бы ещё поработать…

— Обычно мы берём в работу тех клиенток, которые готовы платить. Но из-за того, что без тебя мы так и не смогли наладить процесс, пришлось искать так называемые «запасные аэродромы».

— Поясни.

Стас переходит по одной из ссылок, и я вижу на экране бланк для заполнения анкеты.

— Услугу по получению «Второго шанса» можно получить бесплатно, в порядке очереди. Желающий заполняет анкету со своими данными, и в случае нашего совпадения интересов, мы связываемся с ним в удобное для нас время. Смотри, у нас уже набралось восемь кандидаток, — Стас щёлкает мышкой по какой-то внутренней папке. — Предлагаю отправить письма каждой с просьбой приехать в течении часа. Кто первый откликнется, того и тапки!

— А если не получится перемещение? Или никто не отзовётся?

— Не может быть такого, чтобы из восьми любителей халявы не отозвался вообще никто, — пожимает плечами шеф. — А если перемещение не сработает, то просто поговорим по душам. Собственно, именно это мы и делали предыдущие двадцать четыре раза.

Мысленно присвистываю — нехило. Видимо, идея переселения души всерьёз зацепила нашего горе-учёного, раз он вкладывает в этот проект столько сил.