Вуаль чужих звезд

Пролог

«…Это моя последняя запись. Я это точно знаю. И делаю ее я только лишь в надежде, что когда-нибудь ее найдут и прочтут. Я совершил очень много ошибок в своей жизни. Настолько много, что ни одному суду живых и разумных не под силу справедливо меня судить и вынести приговор. Я сделаю это сам.

То, что вначале казалось правильным и прогрессивным, на деле оказалось мерзким и богопротивным. Поначалу Шейн убеждал нас, что мы работаем в медицинских целях. Что наши разработки призваны облегчить жизнь тем, кто вследствие болезни или несчастного случая оказался ограничен в возможностях, был выброшен на обочину жизни. И это было благородно и красиво. Но чем дальше, тем больше я начал замечать в контактах Шейна военных из самых закрытых структур. И, в конце концов, наступило прозрение: Шейн не стремится возвращать к полноценной жизни больных и искалеченных. Ему это не интересно, так как приносит мало денег. Гораздо интереснее и доходнее работать на военных. А окончательное прозрение наступило, когда я случайно наткнулся на дневник эксперимента: Шейн лично провел операции и внедрил наночипы двадцати здоровым детишкам в возрасте от одного года до десяти…

Это открытие шокировало. Пару дней я был сам не свой. Но потом пришло понимание: если Шейна не остановить прямо сейчас, через пятнадцать лет максимум наночипы начнут вживлять в мозг всем подряд. И мы перестанем быть живыми в полном понимании этого слова. Мы превратимся в роботов. Бездушных зомби под управлением главного компьютера…

На разработку плана у меня ушло почти полгода. Сложно было подобраться к бывшему другу, в одночасье превратившемуся в злейшего врага. Ради этого я даже соблазнил его жену, ощущая себя грязным, бесчестным, наимерзеннейшим из всех живущих во Вселенной. Но, в конце концов, мне удалось добыть необходимую информацию, пронести в здание исследовательских лабораторий по частям детали для взрывного устройства, собрать его и установить.

У меня сердце кровью обливалось, когда пришлось активировать заряд. В лаборатории на тот миг по счастливой случайности оказались практически все сотрудники и группа подопытных, которых собрали на очередной контрольный срез. Это был самый удобный случай, чтобы разом покончить с проектом. И я им воспользовался.

В очистительном огне взрыва исчезли все и все: сотрудники, объекты, информация. Я убедился в этом, когда спустя всего несколько минут на месте событий оказались сотрудники военной разведки. Они бегали как перепуганные муравьи. А их начальство орало в коммуникаторы так, что я практически все без усилий слышал в своем убежище. Из этих разговором и своих наблюдений я без усилий сделал вывод, что параноик Шейн до последнего не выпускал из рук методику вживления и настройки наночипов. Так что теперь можно было не опасаться распространения кибернетической заразы. Мне оставалось последнее дело.

Когда все более-менее улеглось, я покинул планету на заранее приобретенной яхте, рассчитанной на дальние полеты. Официально я летел на свою родину, чтобы доставить на планету прах моих соплеменников. Одной из незыблемых традиций нашей расы было то, что загробный покой обретет лишь тот, чей прах будет развеян под родными небесами. Лично мне это не грозит.

Я никогда, ни в каком мире не обрету покоя. Как только яхта преодолеет половину пути, я сменю курс на необжитые сектора и собственноручно сломаю навигацию. Чтобы у меня не было ни единого шанса оказаться в жилых секторах космоса. Я обязан сгинуть, навсегда затеряться в ледяной мгле бездонного пространства. Потому что у меня тоже стоит наночип…

Мы с Шейном были первыми, кому ставили чипы. И если Шейн сделал это для контроля разницы, то мне чип ставили потому, что в одном из научных исследований я подхватил черную нейрочуму, от которой нет спасения никому. И болезнь прогрессировала все больше. На момент вживления чипа я уже практически лишился левой руки и обеих ног. Их заменили киберпротезами, которыми должен был управлять чип.

В защиту Шейна должен сказать, что его идея была великолепной. Если бы действительно служила таким, как я. После калибровки вживленного чипа я вновь ощутил себя здоровым и полноценным. Но если у меня чип дал прирост скорости мышления тридцать процентов, физической выносливости двадцать пять, физической силы и скорости реакций двадцать, то у Шейна, абсолютно здорового на момент вживления чипа, увеличение всех параметров составило от сорока процентов и выше. Наверное, именно тогда друг перешел в разряд бывших и заболел идеей создавать суперсолдат…

Если первые наночипы никак не влияли на человеческие эмоции, то в группе подопытных все наночипы выключают эмоциональность, делая детей абсолютно холодными. Нет, мелкие радовались подаркам и похвалам за успехи, на мой взгляд, обладали завышенной амбициозностью. А вот чувства любви и привязанности они были лишены напрочь. Это делало их маленьким чудовищами. Именно этот пункт окончательно убедил меня в том, что бывшего друга следует остановить сейчас, когда он находится еще в начале своего пути…»

Глава 1

— А ты знаешь, что Глерн все-таки решил устроить гонки на абуранах? — с плохо замаскированными нотками азарта и предвкушения спросил Митч.

Именно в этот миг мимо нас стрелой промчался один такой абуран — небольшая платформа наподобие земного фишборда, доски для серфинга. Только абураны, с которыми я ранее нигде не сталкивалась, летали по воздуху. В нормальном режиме — в метре над трассой. Но при необходимости на нем можно было на короткое время подняться и выше. Все зависело от конфигураций самого абурана.

Промчавшийся мимо абуран поднял с дороги тучи местной пыли. Мелкой настолько, что ее взвесь в воздухе напоминала вуаль. Я торопливо отвернулась и задержала дыхание, ожидая, когда развеется рыжеватый шлейф, потому что вдыхать эту вуаль было неприятно и просто опасно. И лишь когда взбудораженный абураном воздух умчался дальше, унося с собой пыль, повернулась к приятелю и фыркнула:

— Твоими стараниями уже знаю! Ну и что с того?

Пип, парнишка, по соседству с которым мы с братом жили, и с которым я подружилась едва ли не с первого дня появления на этой ужасной планете, вдруг остановился и очень серьезно посмотрел на меня:

— Как что? Макс, я собираюсь их выиграть!

Эта серьезность что-то неприятно царапнула в душе. Но я отмахнулась от этих ощущений. Глупости все это. Важнее другое.

— Глерн никогда не допустит, чтобы победа досталась не его людям, — фыркнула я и снова зашагала по пыльной дороге в сторону окраины Мельца — города, давшего нам приют почти год назад, когда в результате диверсии наша с братом яхта провалилась в неизвестную ранее кротовую нору. — Не обольщайся, Пип! В лучшем случае ты напрасно потратишь монеты на вступительный взнос. В худшем...

О том, что Пип может покалечиться или даже погибнуть в результате катастрофы, сказать вслух я не смогла. Мой брат, Виктор, был неплохим механиком, и после крушения в атмосфере Тайраны, сумел неплохо устроиться в Мельце в одной из самых крупных мастерских. Здесь чинили все: от сельскохозяйственных агрегатов до абуранов. И там же и сплетничали. Именно от Виктора я знала, что Глерн куда могущественнее, чем могло показаться жителям Мельца и что он никогда и ничего просто так не делает. Если он решил устроить гонки, значит, в этом для него был какой-то смысл. И чужакам он, если и допустит их до участия, точно не позволит выиграть.

— У тебя мать болеет, — со вздохом напомнила Пипу, — потрать эти монеты лучше на нее, чем дарить их Глерну. Все равно не выиграешь! А еще можешь покалечиться... — все-таки вырвалось у меня. — Что тогда будешь делать? Кто будет обеспечивать тебя и мать?

Разговор неожиданно свернул в неприятную сторону. Я была уверена, что приятель на меня сейчас обидится, и очень хотела как можно быстрее попасть домой, непроизвольно ускоряя шаг. Пип подуется на меня и успокоится. А вот если диалог продолжится, то мы точно разругаемся с ним в пух и прах.

Увы, Пипа я уже изучила неплохо и могла предсказать, как он поступит, почти со стопроцентной точностью:

— Ты не понимаешь! — моментально набычился тот. — Я хотел!.. — Пип на миг запнулся. Но почти сразу продолжил. Правда, уже с меньшей горячностью: — Впрочем, неважно! Потому что я знаю, от чего ты так говоришь: расчищаешь дорожку для победы своего брата! Но знай: я ему не уступлю!.. — С этими словами Пип развернулся и просто сбежал, вихрем промчавшись оставшиеся несколько десятков метров до своего дома, взлетел по щербатым ступенькам крыльца и скрылся за дверью. А я опять вздохнула.

Пипу было девятнадцать. На год моложе меня и немножечко ниже ростом, он почему-то мне казался ребенком. Я воспринимала его как приятеля. Мы вместе корпели над микросхемами и испытывали первого домашнего робота, которого я собрала из найденных на свалке деталей в помощь его матери. Бок о бок работали на сортировке. Но сейчас я вдруг осознала, что все это время была для Пипа чем-то большим, чем просто соседка. Раньше я этого не замечала.

Наш с братом убогий дом находился в сотне метров от городской черты, за которой начиналась огромная свалка металлолома. Десять месяцев назад, когда мы здесь оказались без денег и документов, это было чуть ли не единственным, что мы смогли себе позволить. Позднее, когда Виктор нашел себе работу в мастерской и наше положение чуть улучшилось, жилье можно было и поменять. Но мы уже привыкли к месту. Да и Виктору отсюда было недалеко до работы. А еще мы надеялись, что сможем быстро скопить денег и вернуться домой. И тогда станет неважным то, где мы прожили год...

Добравшись до нашего домика и поднявшись по ступеням, похожим как две капли воды на те, по которым чуть ранее взбежал Пип, я привычно перед открытием приподняла заедающую в пазах дверь, переступила порог и открыла рот, чтобы привычно крикнуть брату, что я дома. Да так и замерла на месте, услыхав:

— ...тогда сестру отдашь! Глерн за такую красотку сам тебе приплатит! — кто-то похабно хохотнул. А у меня подкосились ноги. Что?!..

Услышанное так поразило, что лишь спустя долгих секунд двадцать я смогла сообразить, что нужно закрыть дверь и спрятаться. Как когда-то давно, когда я еще была маленькой, брат учил меня поступать в подобных случаях. Торопливо, но аккуратно прикрыла входную дверь, а потом юркнула в тесную и душную кладовку у входа. Там было пусто, вещей, чтобы там что-то хранить, у нас не было. Потому я смело полезла внутрь, зная, что ни за что не споткнусь. Но оставить небольшую щелочку, чтобы подслушивать дальше и иметь приток свежего воздуха, все же сообразила.

Едва я успела спрятаться, как в нашей скромной прихожей раздался жуткий грохот, а следом рык брата:

— Вон из моего дома! Сестру мою он не получит, так и передай Глерну! Не про его честь цветочек растет!..

Что-то неприятно булькнуло. Меня почему-то аж затошнило от этого звука. А следом я услышала:

— Напрасно ты так, Вик, напрасно!.. Ты же взрослый и разумный мужик, и должен понимать: если Глерн что-то хочет, он это получит. Надеешься весточку с почтовиком передать? Ну, надейся... Кто я такой, чтобы тебя этой надежды лишать. Но хочу предупредить: Глерн терпелив. Но он может и разозлиться. И тогда тебе денежной работы уже не видать! Долго ли твоя сестричка протянет на одной воде? При условии, конечно, что вы хотя бы ее сможете себе позволить?..

Глава 2

Нахлынувшие воспоминания вызвали слабую улыбку на губах. Как давно это было. Кажется, что уже и не в этой жизни, а в каком-то счастливом сне.

Поначалу я попросту паяла и скручивала в кучу все, что видела, без какой-либо системы. А Виктор не вмешивался. Ему было безразлично, что я делаю, лишь бы не истерила. Все равно то, что он мне отдавал, шло на выброс, и брату было индифферентно: сразу утилизировать детали и платы или после того, как они побывают в детских ручках.

Перелом случился, когда один из одноклассников принес в школу маленького биомеханического помощника. Кроха размером с ладонь взрослого толком ничего не умела. Но на то, чтобы держать карандаши и ручки, служить подставкой для планшетника, подсказывать время или ненадолго превращаться в подставку для чашки вполне годилась. А еще урезанный, как я сейчас понимаю, речевой синтезатор мог воспроизвести пару фраз типа: «Да, хозяин», «Нет, хозяин», «Держу», «Заканчивается заряд».

Как же мы все завидовали однокласснику! Каждый хотел себе такого же. Но проблема была не в том, чтобы его купить, денег у многих моих однокашников, вернее, их родителей, было полно. Проблема была в том, что помощника однокласснику собрал его отец. В серийном производстве подобных не было.

Тогда многие мои друзья по школе загорелись собрать такой же. Точно знаю, что все пытались. Но мало у кого что получалось. Я не отставала от приятелей. И мне мечталось, что мой помощник будет круче всех. Даже круче того, что для одноклассника собрал его отец. Ради этого великого дела я не только тайком натаскала деталей из мастерской брата, но и распотрошила детский конструктор, который Виктор подарил мне на день рождения. А также потихоньку стащила забытый кем-то на детской площадке робот-трансформер. Игрушка мне была ни к чему. Но вот клешни робота я надеялась пристроить к делу.

Мучилась я долго. Самым простым оказалось собрать конструкцию с длинными манипуляторами, заканчивающимися пресловутыми клешнями. А вот оживить свой агрегат у меня никак не получалось. На это детских мозгов не хватало. Можно было обратиться за помощью к брату. Но я уже тогда была тщеславной не в меру. И мне хотелось с гордостью всем говорить, что придумала и создала робота я сама...

Трудно сказать, чем бы закончилась вся эта эпопея с помощником, если бы я однажды не подслушала случайно разговор двух старшеклассников, в котором один советовал второму поискать нужную программу в галанете. О чем беседовали старшеклассники, я не знала. Но быстро сообразила претворить в жизнь чужой совет.

На поиски у меня ушло почти десять дней. Брат косился на меня, как я сейчас понимаю, с подозрением. Но не трогал. А я каждую свободную минуту посвящала своей затее, ныряя в галанет даже за едой. Но своего все-таки добилась! Правда, немного не так, как планировала. Потому что на найденной мной программе стояла маркировка «Хватательный алгоритм для манипуляторов». Но что может понимать в программировании двенадцатилетняя девочка? А ничего. Я сочла решающим совпадение «манипуляторов» и скачала алгоритм.

Потом еще некоторое время у меня ушло на то, чтобы вложить найденный сценарий в мозги моему роботу. Это тоже оказалось не так-то и просто. Но я уже тогда умела учитывать опыт и ошибки, и пошла по уже проторенному однажды пути: искала подсказки по всему галанету. И, в конце концов, мой помощник все-таки ожил! Правда, он только хватал все подряд своими клешнями, а потом ни в какую не хотел схваченное отпускать. Приходилось его обесточивать и силой разжимать хваталки. Но для меня и это уже было победой. Сказав себе, что модель еще нуждается в доработке, я прихватила в один прекрасный день прототип с собой в школу, чтобы похвастаться...

Мой будущий помощник был мал в размере, меньше, чем тот, который отец собрал однокласснику. И скорее всего, именно это сыграло роковую роль во всей этой истории. А получилось все так...

Мальчишки раскритиковали моего помощника, обозвав его крокодилом. Обиженная, я отшвырнула игрушку, не глядя, куда она упадет, схватила первое, что подвернулось под руку, собственную сумку, и бросилась лупить ею обидчика по голове. Живя с братом, я быстро забыла мамино воспитание и росла если не оторвой, то пацанкой точно.

Драка вызвала живейший интерес одноклассников, одноклассницы принялись визжать. И на шум прибежал наш куратор. Разнял нас и развел в разные стороны. Начал отчитывать. И в процессе этого присел на край ближайшей парты. А там оказался мой прототип...

Все случилось так быстро, что даже я не поняла, что произошло: куратор едва присел, как вдруг взвился вверх с таким воплем, что мы испуганно шарахнулись от учителя в разные стороны. А мужчина бросился прочь со всей доступной ему скоростью. Сзади на его брюках болтался мой несчастный помощник...

В тот день Виктора в первый раз вызвали к директору школы. Я помню, словно это случилось вчера, как дрожала под дверью директорского кабинета. Мне казалось, что меня теперь исключат из школы, а Вик просто убьет, когда выйдет от директора. Но...

Виктор не вышел, а вывалился из кабинета директора. Взъерошенный, потный и красный как свекла. Посмотрел на трясущуюся под стенкой меня и нервно хохотнул:

— Ну та даешь, сестричка! Ты даже меня переплюнула!

— А что теперь будет? Меня выгонят? — немного осмелев, спросила я у Вика, когда старший брат, покровительственно положив руку мне на плечо, повел прочь, к выходу из школы.

— Нет, конечно! Что за глупости? — фыркнул в ответ Вик. А потом вздохнул: — Я хотел купить тебе нормальный планшетник, но пришлось выплатить компенсацию твоему куратору. Так что ты сама наказала себя. В следующий раз не будешь оставлять свои игрушки там, где они могут покалечить других.

Меня не задело даже упоминание брата о том, что на новый планшетник для меня снова нет денег. А вот обвинение в том, что мой робот кого-то покалечил, заставило подскочить на месте:

— Я никого не калечила! Мой помощник всего лишь немножко ущипнул учителя за попу!

Глава 3

Выбираясь из брюха погибшей яхты, я подобрала под ногами еще пару небольших, но увесистых металлических болванок, сплошь покрытых коррозией. Теперь нужно сдать приемщикам то, что не могло пригодиться нам с братом, получить причитающееся и топать побыстрее домой. Пока светло, меньше шансов наткнуться на подручных Глерна.

К пункту приема я подходила с опаской. Неизвестно, кто мог там находиться в это время. Принимали сырье дроиды, но сортировали-то мусор живые! А я теперь с опаской относилась ко всем. Но мне повезло: на пятачке из живых оказалась лишь я. Стараясь лишний раз не дергаться и не привлекать к себе внимания, я сдала болванки и сломанный блок. За последний, дроид неожиданно щедро начислил мне аж двенадцать монет! И я торопливо пошла прочь со свалки. Уже вечерело. Вик мог начать волноваться. Да и подручных Глерна следовало опасаться.

До дома добралась без происшествий. Виктор, что-то паявший в нашей домашней «мастерской», лишь мельком глянул на меня и нейтрально заметил:

— Ты долго сегодня.

Я стряхнула с ног обувь, ощущая, насколько я устала из-за своих приключений. Но брату ничего говорить не стала. Сбросила с плеч рюкзак на ближайший стул, подошла к Вику со спины, повинуясь минутному порыву, обняла за плечи и чмокнула в пахнущую пылью и металлом черноволосую макушку:

— Я тебя очень люблю, братик! — выдохнула на грани слышимости. Но Вик услышал.

Спина брата напряглась, он аккуратно отложил в сторону допотопный паяльник:

— Та-ак!.. А ну, признавайся, сестричка, — едким тоном, в котором плавилась подозрительность, протянул он, сжимая мою руку в большой, натруженной ладони, — куда влипла?

Дома, на Земле, у Виктора был специальный аппарат, совмещающий в себе несколько функций: кроме пайки, он мог осуществлять TIG – сварку, обычную, но в микроразмерах, мог совмещать несколько функций одновременно, имел пинцеты, не боящиеся высоких и низких температур… В общем, это был незаменимый аппарат, без которого на Тайране было очень туго. Но пришлось привыкать. Высоких технологий здесь не было. Помню, как, очутившись здесь, я некоторое время я с ужасом думала, что мы с братом провалились в далекое прошлое докосмической эры Земли. Хотя тогда, если я не ошибаюсь, на другие планеты можно было путешествовать только в виртуальной реальности и в мечтах.

— Никуда, — выдохнула, строя глазки брату, — просто немного заблудилась. Но это даже хорошо! Я кое-что нашла, — сообщила, выкладывая перед братом моток проводов и непонятный прибор. — И монет заработала! Завтра с утра сбегаю в лавку, может, получится купить что-нибудь вкусного…

Виктор не купился на мое заигрывание. Даже не глянул на принесенное, в упор разглядывая меня. И через долгую, давящую паузу поинтересовался:

— Во что ты уже влипла? К тебе подручные Глерна приставали?

На этот раз мое презрительное фырканье было вполне искренним:

— Вот еще!.. Я их даже не видела!

— А что не так?

Я выпрямилась, разорвав с братом объятия. А и в самом деле, что не так? Почему у меня внутри медленно зреет ощущение, что я стою на пороге грандиозных неприятностей?

Немного поколебавшись, я решила все же признаться Вику:

— Пип приходил. Просил выйти за него замуж.

Виктор неуловимо напрягся. Если бы я не настолько хорошо знала брата, то в жизни бы этого не заметила.

— А ты что?

Я пожала плечами, отводя взгляд в сторону. Вспоминать разговор с Пипом было неприятно.

— А что я?.. Отказалась. Во-первых, я все еще надеюсь вернуться на Землю. А во-вторых… — Немного поколебавшись, я все же продолжила: — Он такой, наивный и глупый… Как мальчишка-подросток. Я не представляю, как можно стать ему женой. К тому же… Боюсь, что подручные Глерна из-за меня его в лучшем случае просто побьют. В худшем — лишат жизни. А я не хочу, чтоб из-за меня с ним случилась беда…

Вик, снова было взявшийся за паяльник, остро глянул на меня и опять отложил инструмент. Встал из-за стола, одним шагом покрыл разделяющее нас расстояние, обнял и по-мужски неуклюже шепнул:

— Все будет хорошо, мелкая!.. Я тебе обещаю!.. А сосед… Ты все сделала правильно!

Некоторое время мы еще стояли, обнявшись, подпитываясь теплом друг друга, делясь силой и мужеством, дальше бороться с жизненными невзгодами. А потом я услышала шепот брата на грани слышимости:

— Ты у меня такая красавица выросла!.. Не про честь местных бандитов… Надо как можно быстрее тебя отсюда увозить… — На миг мне даже показалось, что я ослышалась. Что мне просто померещились эти слова. Тем более что почти сразу брат уже увереннее попросил: — Макс, приготовь что-то пожрать. Мне сегодня снова в ночь в мастерскую. У Битара жена заболела, он временно не может работать по ночам. Мне придется его заменять…

Виктор выпустил меня и объятий и вернулся за стол. А я принялась хлопотать по хозяйству, мысленно распределяя время так, чтоб не мешать завтра брату отдыхать. Мы хоть и спим на втором этаже, стены у нашего домика тонкие, слышно все хорошо. Если буду греметь посудой, Вик не выспится. А ему нужно хорошенько отдохнуть. После общения с братом остался теплый осадок на душе, а улыбка сама по себе раздвигала губы. Все у нас с Виком будет хорошо…

Ужинали молча. Виктор ел быстро и сосредоточенно. Будто что-то обдумывал и не замечал, что лежит у него на тарелке, что он тянет в рот. И я опять не рискнула начинать разговор о своих находках. Лишь когда брат уже доел и начал собираться на смену, я решилась спросить:

— Вик, как ты думаешь, почему Тайрана такая странная? Жизнь словно в каменном веке, нет никаких особых приборов и агрегатов, все очень простое, нет галанета, нет банков и медицинских капсул… Зато есть огромная свалка и ни одного чистокровного представителя известных рас…

Я замолчала, заметив, как напрягся, застыл на месте с какой-то платой в руках брат.

Вик некоторое время словно находился не здесь, в каком-то другом месте. Смотрел пустыми глазами в пространство, потеряв чувство места и времени. Словно окаменел. Мне даже стало немного страшно за Виктора. Но брат, в конце концов, ожил, посмотрел на меня внимательно и серьезно:

Глава 4

От услышанного затрясло. Задыхаясь от обуревавших меня чувств, я стояла в тени огромного ржавого бока некогда величественного космического корабля. Прижималась к нему спиной в поисках опоры, потому что ноги дрожали и отказывались меня держать. А сама отчаянно жалела, что увидеть, кто говорит, я смогу лишь тогда, когда вернется мой помощник — у меня не было необходимых деталей, да и экрана тоже, чтобы организовать передачу изображения. Только звук. Из-за этого сейчас было чувство, что я слышу озвучку какого-то галаспектакля. Ага. Там, где нет ни галанета, ни галавидения! Молодец, Макс!

Успокоиться и собраться, взять себя в руки оказалось неожиданно сложно. Меня аж трясло от переживаний. Так что часть разговора незнакомцев прошла мимо меня. Но это было нестрашно: велась запись на камеру, потом смогу пересмотреть и прослушать все, что запишется. Остается только надеяться, что все пройдет в штатном режиме, без сбоев…

Когда я сумела достаточно успокоиться, чтобы слушать, вернее, подслушивать разговор дальше, оказалось, что незнакомцы уже перешли от обсуждения проблем из-за неведомого мне взрыва к обсуждению достоинств некой Яджинны. У меня самой был небогатый, если не сказать, скудный опыт по части секса, но все же ханжой и неженкой я никогда не была. Сказывалось то, что росла с братом и особых ограничений не имела. И тем не менее, от услышанного у меня факелами полыхали щеки и уши. Но я терпела и не вынимала наушник. А вдруг негодяи снова скажут что-то интересное?

Но бесконечно везти мне не могло. Спрятавшиеся от всех негодяи больше ничего ценного не сообщили. А через некоторое время я услышала, как один скомандовал второму, что хватит прохлаждаться, пора возвращаться назад.

Куда это «назад», я понятия не имела. Это тоже напрягало. Не хватало еще напороться на них по пути сюда или домой. Тем более что вечно сидеть в этих трущобах я не могла. Брат мог проснуться и поднять тревогу. Только сейчас сообразив, что я ушла и даже записки Вику не оставила, я чуть не застонала. Захотелось хорошенечко приложиться головой к ржавому боку. Глядишь, или мозги на место встанут, или пробью проход. И так и так польза.

Удача на сегодня, наверное, и в самом деле от меня отвернулась. Сначала возвращавшийся ко мне помощник-шпион застрял в щели, зацепившись за какую-то гадость. Помучилась я с ним знатно, пока получилось его оттуда достать. И потеряла уйму времени. Я очень боялась повредить хрупкую матрицу записи. А также что заряд в батарее закончится раньше, чем помощник выберется из щели на белый свет. Но все обошлось. Деактивировав и закинув обоих помощников в рюкзак, косясь на солнце, которое как-то незаметно прошло точку зенита и сейчас неумолимо клонилось к вечеру, я наскоро обыскала близлежащие покореженные останки непонятно чего. Нужно было найти что-то, что можно было сдать на пункте приема. Чтобы оправдать свой поход на свалку. Но добыча оказалась очень скудной. Мне дали за нее всего несколько монет. И я на всех парах помчалась домой.

Еще одним моим страхом было наткнуться на Пипа. Я просто не знала, как буду оправдываться в случае внезапной встречи. Почему пошла на разборку одна. И где работала, если не со всеми. Все то время, пока я бежала домой, кожа на спине между лопаток горела огнем. Мне казалось, что это смотрит мне в спину Пип. И вот-вот позади раздастся его возмущенный голос. Хотя, возможно, жжение я ощущала из-за камеры в рюкзаке, записи с которой мне натерпелось проглядеть…

Еще одной неприятностью этого дня оказалось то, что брат уже не спал, когда я, запыхавшаяся, ввалилась в дом. Вышел на звук закрывшейся двери, осмотрел меня с ног до головы непонятным взглядом и хмуро поинтересовался:

— И где ты ходила? Я думал, ты взрослее и умнее, Макс. Давно не попадала в переплет?

Машинально открыв рот огрызнуться, я со стуком его захлопнула. Даже кроссовок перестала стаскивать с ноги.

— А ты почему не спишь после ночной смены? — спросила с подозрением. От нехорошего предчувствия по коже пробежал мороз. — Неужели не устал?

— Устал, — недовольно отозвался Виктор, уходя назад в комнату. И уже оттуда крикнул мне: — С мастерской приходили. Вызвали на дополнительную смену с тройной оплатой. Что-то там в пустыне случилось, нужно съездить, на месте посмотреть…

Вик еще не закончил фразу, а меня уже будто штормовым ветром снесло. Почти не соображая, что делаю, я бросилась к брату и повисла у него на шее:

— Не ходи!!! Скажи, что заболел!..

Виктор остолбенел. Немного откинул назад голову, чтобы удобнее было смотреть мне в лицо, не торопясь, изучил меня. А убедившись, что это не прихоть и не каприз, что действительно все очень серьезно, потребовал:

— Рассказывай!

Рассказ о моих похождениях на свалке много времени не отнял. Услышав, что я там чуть не напоролась на подозрительных незнакомцев, брат наградил меня та-аким взглядом, что мне показалось, сквозь сидение моего табурета вдруг проросли сотни острых штырей. Еще и раскаленных к тому же. Но на тот момент Виктор промолчал. Изучил созданного мной мелкого робота, хмыкнул. И опять промолчал. А потом мы вместе смотрели записанное роботом видео…

Сначала я краснела и бледнела, вспоминая, о чем говорили чужаки. Кстати, их лица мне были незнакомы. Но потом я случайно глянула на брата и поняла: Вик не только их знает. Но еще и понимает, о чем идет речь…

— Что там?.. — помертвевшими, непослушными губами спросила у брата. — Что взорвалось?

— Не лезь туда, мелкая, — сквозь зуб отозвался Вик, отворачиваясь, явно не собираясь посвящать меня в происходящее. — Меньше будешь знать, крепче будешь спать…

— Вик!.. — Я аж взвилась. Страх вцепился в меня железными зубами и не собирался отпускать. Вскочила с табурета и уставилась в лицо брату. Очень часто это срабатывало. И если не все, то хоть что-то Виктор мне сообщал. Но не в этот раз. Лицо Виктора будто в непроницаемую каменную маску превратилось.

— Я не шучу, — строго и холодно предупредил меня брат. — Макс, оставь это! Тебе не нужно там копаться…

Глава 5

Небольшое неровное пространство, частью прикрытое сверху нависающим корпусом чего-то там, было вытоптано так, что, кроме голой земли, под ногами ничего не было. Если не считать парочки пустых жестянок из-под какого-то напитка. Под своеобразным навесом, опираясь на ржавый бок чего-то, стояли в ряд несколько разномастных, кривобоких и продавленных, пассажирских сидений, по всей видимости, выдранные с мясом из предназначавшихся им гнезд. Судя по форме и размеру — с разных кораблей. Перед ними находился какой-то перевернутый ящик. На нем — три кружки, перевернутые вверх дном. Видимо, во избежание попадания в них пыли и мусора. Сомневаюсь, что здесь имелась вода для их помывки. А напиток с мусором — удовольствие ниже среднего. Одна из кружек керамическая, а две — помятые, железные. Похоже, это был «стол».

Глядя на отрывшуюся глазам картину, я старательно душила в себе истерический смех и лютое разочарование. Я так рвалась сюда, так надеялась найти ответы хотя бы на какие-то вопросы! А нашла зону отдыха работников свалки! Смех, да и только!

Стало безумно обидно. Ну не может быть, чтобы я так ошиблась! Я не хотела в это верить. Судя по валяющимся жестянкам, те, кто сюда приходят, употребляют горячительные напитки. Следовательно, проводят здесь какое-то время. Не может быть, чтобы, кроме кресел, импровизированного стола и посуды, здесь больше ничего не было. Зачем-то же они обустроили себе логово именно в этом месте! Будто бы этим нельзя заняться в Мельце! Или… Или я себе придумываю то, чего на самом деле нет?

Справившись с затопившим меня разочарованием, я решительно шагнула из перехода на открытое пространство с твердым намерением все здесь осмотреть. Тишину этого места не нарушил ни единый звук. И я была уверена, что если буду осторожна, то услышу приближение хозяев этого места задолго до того, как они здесь появятся. Следовательно, успею скрыться. Разум нашептывал мне, что это безрассудство, что я совершаю ошибку. Но остановиться я не могла. Мне нужны были ответы. И запасные детали. Так что я принялась за дело.

Спустя непродолжительный отрезок времени мне пришлось признать, что затея оказалась глупой. Кроме того, что я увидела, здесь не было совершенно ничего, что было, скажем прямо, странно. Кружки и жестянки меня не интересовали. А в остальном не было даже лишнего клочка бумаги. И это было обидно. Ужасно обидно. Но нужно было уходить и в более безопасном месте подумать, где еще можно поискать материалы и ответы. Оглянувшись еще раз на «место отдыха», чтобы убедиться, что ничего не порушила, я шагнула в сторону лаза, через который пришла. И в этот миг что-то коротко свистнуло. Так быстро, что я еще только начала осознавать, что это может для меня означать, а голова уже взорвалась жуткой болью. И я отключилась…

***

— …что будем делать? — услышала я сквозь шум в ушах. Голова просто раскалывалась от боли. Слегка подташнивало. Похоже, я заработала сотрясение мозга. Если не чего похуже.

— Бросим в котлован, пусть там поваляется, — отозвался равнодушный, безжалостный голос. Мне показалось, что я его узнала. — Когда окочурится, вытащим и подбросим туда, где ее смогут найти, и при этом никто не усомнится, что девка сама нашла неприятности на свою задницу, не сумела выбраться и подохла. — Следом раздался характерный звук, и я поняла, что говоривший сплюнул себе под ноги сквозь зубы.

Лишь огромным усилием воли мне удалось заставить тело сохранять неподвижность, поверхностно дышать и не открывать глаза. Сердце от услышанного заколотилось в груди пойманной птичкой. Доигралась ты, Макс! И все же моя партия еще не была сыграна до конца. Если не будут обыскивать, у меня останется неплохой шанс выбраться из передряги с минимальными последствиями: собираясь на свалку, я привычно взяла с собой бутылку воды и перекус, запасную одежду и аптечку. А также в рюкзаке за спиной лежали мои деактивированные помощники и небольшой моток нейлонового шнура. Последний валялся на дне рюкзака очень давно. Я просто забывала его выложить.

— Это девка Виктора, механика, — с предостерегающими нотками сообщил первый голос. — Он будет ее искать.

— Ну и что? — снова сплюнул второй. — К Глерну он не пойдет. Остальное ерунда.

— А то, что ты разбил девке голову? В котловане затылок пробить не так просто…

— Если упасть спиной вперед, да еще и на что-то острое, чего на свалке полным-полно, то ни у кого не возникнет вопросов. Все, хватит болтать! Время на исходе! Берись за руки, а я за ноги! И потащили!

Притворятся бескостной тряпочкой, пока тебя, как тюк с дерьмом тащат непонятно куда, оказалось почти невыполнимым. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что если я не расслаблюсь, если мои враги хотя бы заподозрят, что я в сознании, то мне конец. А они еще и пыхтели оба, как вскипевший чайник. Без конца задевали моим рюкзаком землю. Я даже начала опасаться, что тот протрется или расстегнется, и его содержимое вывалится наружу. Это же беспокоило и моих похитителей. Правда, в несколько ином контексте:

— Тяжелая, стервь! — пропыхтел один. От натуги его голос звучал сейчас неузнаваемо. — Может, снимем с нее хотя бы рюкзак?

— Нет! — с натугой выдохнул второй. — Я ее часто видел на свалке, она даже мусор перебирала, не снимая его с плеч! Если стащить с нее рюкзак, особо дотошные могут к этому прикопаться и что-то заподозрить!.. а нам оно не нужно… Если Глерн узнает о нашем маленьком бизнесе…

Я навострила уши. Что за бизнес? Значит, найденное мной место все-таки не зона отдыха, а что-то другое?

В следующий миг я чуть не взвизгнула: негодяи без предупреждения и замаха куда-то швырнули меня! К счастью, визг удалось проглотить. Иначе бандиты могли не погнушаться, спуститься ко мне и попросту меня сразу же добить. Второй удачей оказалось то, что я упала на что-то мягкое и пружинящее. Так что больная голова удара почти не почувствовала. Только спине немного досталось из-за рюкзака.

— Ну вот! — послышался удовлетворенный вздох откуда-то сверху. — Вернемся денька через четыре-пять, вытащим тело и куда-нибудь отнесем. Надо только придумать подходящее место. Пошли!