Вы не туда попали, Ваше Высочество

Пролог

На улице ярко сияло солнце. Весело щебетали птицы, в саду цвели чайные розы, где-то мяукала кошка, а я рыдала на веранде, не в силах успокоиться, рыдала громко, самозабвенно и с удовольствием.

— Не хочу заму-у-уж, — выла я. — Я слишком молода, чтобы ублажать какого-то мужика и нянчить детей!

— Ну что ты такое говоришь, Аманда! — пыталась урезонить меня матушка. — Почему это ты должна его ублажать? Пусть он тебя ублажает!

От неожиданности я даже перестала всхлипывать и подняла глаза. А что, так можно, да?

— Но они страшные и глупые! — заявила я матери. — Я не хочу, чтобы они меня ублажали!

— Надо было выдавать тебя в шестнадцать за виконта Ферье, — театрально вздохнула матушка — она была актрисой не хуже меня. — Сейчас бы ты не имела мне мозги и нянчила бы выводок волчат. Нет же, отговорила на свою голову!

— Доминик Ферье — напыщенный осел, — выдала я, протягивая руку за стаканом с водой. Раз уж перешли к конструктивному диалогу — рыдать бессмысленно. — Не понимаю, как я могла быть в него влюблена.

— Я сразу так и сказала, — кивнула матушка. — Вот что, Аманда. Против системы не попрешь, указ короля не оспоришь. Он сказал — найти мужа в течение трех месяцев, значит, будем искать. Ты ведь сама понимаешь...

О, конечно, я понимала! Только поверить не могла, что его величество может дойти до такого... хм... маразма. Элисандра, единственная дочка короля, на год меня младше. И в этом году она твердо решила выйти замуж, для чего, о ужас, будет устроен целый отбор... в смысле турнир! Нет, я, конечно, понимаю, что чем бы дитя не тешилось... но до такого бреда даже я бы не додумалась. Я Элку пыталась отговорить, но она топнула ножкой и заявила, что я ей просто завидую.

Откровенно говоря, принцесса у нас мало что тупенькая, так ещё и избалованная. Горе тому мужчине, который польстится на ее невинные глазки и розовые щёчки! Она его быстро в могилу сведёт своими капризами!

Уверена на сто процентов, что мое замужество — это ее проделки. Поди папке наплела, что я её главная конкурентка. И ведь тут не соврала, зараза. Я её ничуть не хуже.

Она голубоглазая блондинка — я зеленоглазая брюнетка. Она невысокая и вся такая нежная, словно пирожное — а я высокая и резкая, за словом в карман не лезу, хотя в последнее время и стараюсь помалкивать. Потому что быть старшей фрейлиной принцессы — все же большая честь, и потерять привилегии из-за слишком длинного языка мне совсем не хочется.

А маменька тем временем деловито составляла список женихов, что-то вычеркивая или дописывая.

— Итак, Ами, какие твои требования к будущему мужу?

— Чтобы был богатый и с крепкими нервами, — вяло пробормотала я.

— Ммм... Лорда Домиана вычеркиваем.

— Что? — очнулась я. — Какой к черту лорд Домиан? Тебе отца мало? Дай сюда!

Я вырвала у нее список, пробежалась глазами и взвыла.

— Ты смерти моей хочешь, женщина? Ты кого тут написала? Лорд Домиан — игрок и мот! Собелиани жирный! Келю за сорок! Эдвард Лиор четыре раза вдовец! Родри оспой переболел! Я хочу красивого и молодого!

— Ну знаешь, на тебя не угодить, — недовольно проворчала матушка. — Конец сезона. Хорошие все расхватаны. Может, Келя оставим? Он красивый. И богатый. И спокойный.

— Мама! Мне двадцать один! Он старше меня на девятнадцать лет! Не удивлюсь, если у него уже старческое недержание!

— Аманда Аэлита Аврелия Лорье! — возмущённо повысила голос матушка. — Твой матери вообще-то сорок два года! Я что, старуха, по-твоему?

— Это другое, — тут же залебезила я. — Ты красавица и умница, но замуж я за тебя все равно бы не пошла, мне женщины вот совсем не нравятся в этом плане.

— Ладно, прощаю, — сменила гнев на милость матушка. — Список ещё отец посмотрит, а нам с тобой предстоит перетрясти твой гардероб. Нужно сшить новые платья, перчатки там, шляпки...

— Зачем? — удивилась я. — У меня платьев достаточно. А у нас долги, позволь заметить!

— Три месяца, милочка, всего три месяца! Твои платья никуда не годятся! Мы будем действовать подло, но результативно!

— Нет, — отпрянула я. — Ни за что!

— Да, да, да! — с азартом захлопала в ладоши матушка. — Леди Лорье выходит на охоту!

©️ Марианна Красовская, 26.08.2022, Литнет

1. Старшая фрейлина

Легко сказать — на охоту, да трудно сделать. Я вообще-то (о ужас!) работаю. По-настоящему. С раннего утра до позднего вечера, порой даже – ночью. Страшное дело!

Когда папенька мой выбил “по-знакомству” своей старшей дочурке место личной фрейлины ее высочества (а их, между прочим, всего четыре штатных единицы во дворце), мы с матушкой невероятно обрадовались. Шутка ли — находиться всегда при дворе, всегда на виду. Женихи сразу в очередь выстроятся! Но реальность оказалась далеко не радужной.

Для начала мне пришлось выдержать беседу с самим королем, скорее даже не беседу, а экзамен. Он спрашивал обо всем на свете, начиная от географии, истории и геральдики и заканчивая рунной магией. Я откровенно запаниковала, когда его величество попросил меня начертить руну огня первого порядка. Я ведь не маг совершенно, дара во мне чуть больше чайной ложки. Да и женщин-магов по пальцам можно счесть. Все, что я умею – руну чистоты накладывать да прорехи магией штопать. И то – временно.

К счастью, оказалось, что моих знаний вполне достаточно. Даже больше, чем его величество рассчитывал узнать от женщины. Как никогда я была сейчас рада практичности матушки. Брат у меня довольно сильный маг, на него возлагаются семьей большие надежды. Влезли в долги, но наняли ему учителей самых лучших. И в то время матушка и заявила, что учителю присутствие девочки, тихой как мышка, вовсе не помешает. Раз уж мы все равно деньги платим. Я и сидела на уроках в уголочке, запоминая все, чему учили Роба и искренне не понимая, почему я должна все это слушать, вместо того, чтобы гулять в саду или читать любовные романы. Но с матушкой спорить — дело бессмысленное. Даже опасное. Получив пару раз хворостиной по ногам, я воспылала к учебе особым рвением.

Вот и пригодилось, спасибо, графиня Лорье, за науку.

Было это три года назад, теперь же я не просто одна из четырех несчастных, вынужденных ежедневно лицезреть ее высочество, а старшая фрейлина. Денег в два раза больше, времени в два раза меньше. Ибо старшая фрейлина — это еще и секретарь, и переводчик, и казначей, и девочка на побегушках. У мужчин подобная должность именуется гордо – адъютант. Для женщин столь красивого слова не имеется. Возможно, именно поэтому мужчины мнят себя главными в этом мире. Что ж, не будем их разочаровывать.

***

Ее высочество Элисандра изволила капризничать с самого утра. Каша ей была недостаточно сладкой, мед пресным, чай холодным, булки несвежими, а по вторникам на столе должны непременно быть сиреневые салфетки и стоять ваза с лавандой. Напомнить, что сегодня вообще-то пятница, не рискнул никто. Попадать под горячую руку принцессе было просто опасно. Она и уволить могла, и приказать всыпать палок на конюшне.

Я сумрачно ковырялась вилкой в омлете — прекрасном воздушном омлете с овощами, который показался принцессе недостаточно пестрым, и размышляла о том, что Элисандра – единственная наследница. Рано или поздно в ее цепкие ручки перейдет управление страной. А капризная глупышка на троне — это вообще-то фиаско. Поэтому ей и в самом деле нужен муж — причём такой, который будет способен приструнить принцессу и разумно управлять государством. Вот только в разуме того, кто покусится на руку и сердце принцессы, я заранее готова была усомниться.

Элисандра поднялась из-за стола. Ей всегда было плевать, что другие не закончили завтрак. Я вот даже до чая не дошла. Но пришлось вставать и плестись за ее величеством в сад на утреннюю прогулку. Предполагалось, что она должна бодрить и освежать цвет лица. Конечно, в восемь утра! Элка ранняя пташка! Ещё один повод тайно ее ненавидеть. Особенно, если почти до рассвета просидеть с книжкой о любви!

Ладно, в конце концов, не так уж много у девушки из приличной семьи возможностей зарабатывать деньги. Вообще никаких, если честно. А за мою работу фрейлиной неплохо платят, потому что даже любящий свою дочурку папа-король понимает, что бесплатно его золотце мало кто сможет переносить. Ну и связи, как говорят, хотя какие тут, в королевском саду, связи — я до сих пор не понимала.

Я и еще две неудачницы, вертя в руках кружевные зонтики, неспешно прогуливались по парку. Я даже почти проснулась. Принцесса о чем-то болтала с леди Женни, а мы с Ядвигой шли сзади. Я с девочками не слишком дружила, да и в королевской свете каждая за себя, сюда отбор был строже, чем в гвардейский полк. Только лучшие девы королевства достойны войти число фрейлин. Каждая из нас, помимо общего образования, разговаривала на ливойском и иррейском языке, умела танцевать, обладала музыкальным слухом, ладила с животными (нет, я не про принцессу), но самое главное — была ангельски терпеливой. Неудивительно, что друг друга мы недолюбливали. Слишком много идеальных красавиц рядом – все равно что ящик со змеями.

Терпение вообще не моя добродетель, но я хорошая актриса.

— Аманда, — окликнула меня принцесса, и я скривила губы в улыбке и сделала реверанс, всем своим видом показывая, что внемлю высочайшим распоряжениям.

— Отнеси эту записку в канцелярию его величества. Немедленно!

— Конечно, ваше высочество.

Вот так, ни пожалуйста, ни будь любезна! Как собачке.

Двести гронов, Ами, двести гронов в месяц! Роб на своей службе сто пятьдесят получает. Право, цена моей преданности достаточно велика. Улыбаемся и несем письмо. К тому же она не уточнила, что нужно вернуться, значит, я могу до обеда поспать. Уж очень много мыслей преследовало меня этой ночью…

Жизнь до вчерашнего дня казалась мне простой и понятной. Выплатить отцовские долги, выкупить дом, потом, возможно, действительно, выйти замуж. Фрейлинам дают неплохое приданое, они всегда на виду – найти мужа гораздо проще, чем простым горожанкам, даже и аристократкам.

К сожалению – не мне. Или, во всяком случае, не так быстро. Тут мне даже винить некого – я три года создавала себе репутацию недотроги, язвительной и холодной. Все ведь у меня было просчитано: еще каких-то пара лет наших с братом усилий – и мы расплатимся по всем закладным. Если папенька мой, лорд Лорье, снова не сядет за игровой стол, конечно. Если сядет – можно сразу выходить на паперть, ну, или на панель – кому как больше нравится.

2. Катастрофа

Я всегда знала, что наша принцесса слаба на голову. Чего стоит одно только желание, чтобы все фрейлины одевались одинаково! Ладно, я у нас красавица, мне все фасоны к лицу, но рыжую Марлен заставлять носить красный шелк — это просто извращение. Или белокожую блондинку Рию — кремовые кружева. Если вы никогда не встречались с большой молью — приходите в королевский сад по средам. Как Рия ещё не начала жрать на завтрак шерстяные вещи — ума не приложу. Сила воли, видимо.

Так вот, ее высочество твердо решила, что турниры устарели. Нет, в этом она права. Современного лорда во фраке и выглаженных штанишках сложно представить верхом на лошади и с копьем наперевес, хотя...это было бы зрелищно. Могучие мужчины на статных конях, с копьями и мечами, или с чем там выходят на турниры?

— Аманда!

— А? — я вынырнула из своих мыслей. — Ваше высочество?

— Конкурсы, Ами. Мы придумываем конкурсы для женихов.

— Юриспруденция? — с надеждой спросила я.

— Чего-о-о?

— Ну, ваш муж станет как минимум консортом, а может, и королём. Он должен знать законы.

Принцесса посмотрела на меня с жалостью и закатила глаза.

— Кулинария! — провозгласила она.

— Что? — не поверила своим ушам я.

— Кулинария! Конкурс готовки!

— Мужчине? Будущему королю? Зачем? У нас повар есть.

— Мой муж должен быть мастер во всем.

"Твой муж должен иметь мозги, этого в принципе достаточно, — хотелось заорать мне. — Хоть кто-то из вас двоих должен иметь мозги!"

Но, скрипнув зубами, я промолчала. Двести гронов, Аманда, двести гронов.

— Рия, записала? Бег на выносливость с мешком муки в руках!

Меня затрясло. Я её сейчас убью. Просто убью. И устрою отбор для короля — пусть у него появится новая жена и родит ему нового ребёнка. Потому что этот окончательно протух.

— И все же, все же...

— Рекомендации от любовниц потребуйте, — окончательно сдалась я. — И справку от врача.

— И замер мужского достоинства, — внезапно дополнила скромная молчунья Рия.

Я с уважением посмотрела на нее. Дело говорит. Принцесса же залилась краской и заморгала. Кажется, об этой части брака она пока не думала, её куда больше интересовало, как выставить женихов идиотами. Я же все больше уважала его величество. Правильно он придумал, чтобы фрейлины замужние были. Потому что женихи посмотрят на принцессу и поймут, что дело табак. Но домой без жены возвращаться не комильфо, а рядом будем мы — умницы и красавицы. Но увы, замужние.

— Записывай и про размер достоинства, — кивнула принцесса, а я уронила голову на руки и затряслась.

Интересно, в каком состоянии нужны замеры? Кто будет проводить? Сами-то они понапишут! Будет ли нижний порог? А верхний? Тема достоинств не раскрыта!

— Не меньше двенадцати сантиметров, — сказала Женни.

— И не больше двадцати, — добавила Марлен.

Хм. А ведь королевская фрейлина должна быть невинной аки овечка. Я так понимаю, из нас пятерых девственницей остались только я и принцесса. Видимо, все активно ищут себе мужа. Очень активно.

— Еще предложения есть? — принцесса едва не подпрыгивала от азарта.

— Больше, больше унижений, — проворчала я. — Как насчёт конкурса серенады? Ваш муж должен уметь восхвалять ваши прелести в песне. Зачем нам король без голоса?

— Великолепно! — захлопала в ладоши принцесса. — Это будет феерично!

Да? Ну я так и знала, что тебе понравится. Чем больше идиотизма, тем интереснее, правда? Выйду замуж и уеду в отпуск. В медовый месяц. На морские ванны. Чтобы глаза мои этого безобразия не видели.

— Аманда! Будешь вести протокол! И замеры делать.

Я подавилась засахаренным орешком. Чего? Набрала в грудь воздуха...

— Жалование на период отбора триста гронов в месяц. Плюс премиальные.

... и выдохнула. Вот сучка. Знает, что у нас дом заложен, да?

Триста плюс двести — это уже пятьсот. Роб в департаменте получает сто пятьдесят как стажёр. У отца в министерстве около тысячи. Долг по закладной около двадцати тысяч, нужно уточнить. Если на мое жалование жить, а отцовское откладывать — получится чуть больше года.

Только маленькая проблемка: если я не выйду замуж, меня уволят. А если я буду заниматься всеми этими глупостями, то жениха мне искать надо прямо сейчас, пока еще кандидаты не начали съезжаться.

— А теперь предлагаю прогуляться перед обедом, – преувеличенно бодро воскликнула я, мечтая уже только об одном – хоть немного передохнуть. Потому что еще чуть-чуть, и я устрою истерику, кои закатывать во дворце дозволялось исключительно Эллисандре.

— Верхом, — милостиво кивнула ее величество. — Рия, Ядвига – зовите горничных. Аманда, прикажи седлать лошадей.

Я молча поклонилась и сбежала. Прогулка на лошадях меня даже обрадовала: не нужно будет болтать без перерыва. Мы немного покатаемся, а потом принцесса, как обычно, изволит вздремнуть после обеда, а я отправлю записку матери и попрошу добыть для меня пару предложений на светские вечера. А на вечер у Элисандры запланирован поход в театр, и это значит, что самое страшное сегодня уже позади.

Ах, как я ошибалась!

***

Лошади королевские хороши: холеные, гладкие, идеально вымуштрованные. Ровным шагом они идут по аллеям дворцового парка. Маршрут им привычен: вдоль лабиринта к Большому каскаду фонтанов, оттуда – малой галерее и к парковому пруду. Затем направо по дорожке вдоль канала к узкому заливу, а дальше обратно во дворец. Мы всегда гуляли именно здесь. Иногда обед накрывали в малой галерее, но сегодня такого распоряжения не было.

Длинные юбки, дамское седло, палящее солнце. В Валлии летом всегда жарко, иногда даже слишком. Не спасают даже фонтаны и тень от столетних дубов.

— Пора открывать купальни, — обмахиваясь веером, вздыхает Ядвига. На лбу и верхней губе у нее блестят капли пота. Она смуглая брюнетка и, казалось бы, должна неплохо переносить жару, но выглядит фрейлина измученной.

3. Подлог

— А почему они обе… — Пожилой благообразный мужчина с белой бородкой с подозрением посмотрел на меня, дергая длинным носом. Принюхивается? Пахнет ли магия? Никогда об этом не задумывалась. – Упала с лошади только принцесса?

— Женни сделалось дурно от переживаний, – любезно пояснила я. — Она упала в обморок, ничего серьезного на самом деле. Надеюсь.

Лекарь покосился на меня с сомнением, но занялся, конечно, в первую очередь принцессой. Пощупал пульс — было, что щупать, было! Приоткрыл веко. Оглядел руки и ноги. Деревянной палочкой дотронулся до груди и живота.

— Сильный ушиб головы, – наконец, сообщил он. — В себя не приходит, но дышит. Предсказать что-то невозможно, нужно перенести во дворец и ждать. А у второй просто глубокий обморок. Нынче дамы уж очень нервные стали.

— Какие последствия могут быть? — с волнением спросила я у лекаря.

— Любые, – зло и встревоженно огрызнулся он, понимая, что теперь ответственность ложится и на него. – Потеря памяти, потеря разума… Впрочем, последнее принцессе не угрожает, я думаю, – и, покосившись на присутствующих, пояснил. – Вряд ли настолько серьезный удар. Смею надеяться на лучшее.

Но мы-то все поняли, что невозможно потерять того, чего не было изначально — о, видимо, лекарь знал принцессу ничуть не хуже, чем мы. Фрейлины все промолчали, но одновременно опустили глаза и тихо усмехнулись.

Принесли носилки: очень осторожно принцессу переложили на них и медленно понесли в сторону дворца. Лекарь, наконец, занялся Женни, которая, признаться, выглядела даже хуже, чем Элисандра. Смертельно бледная, с ледяными, несмотря на палящее солнце, руками, едва слышным дыханием, она была похожа на утопленницу. Рия, Марлен и Ядвига ускакали следом за принцессой: в конце концов, их прямая обязанность – находиться рядом с ее высочеством. Моя, конечно, тоже, но я еще и старшая фрейлина, а, значит, отвечаю и за своих подопечных.

— Девушка, видимо, сильно испугалась, – наконец, решил лекарь. — Как ее… леди Герриан, верно?

— Да, Женевьева Герриан, внучка лорда Гилода.

— Королевского палача? — немедленно вспомнил лекарь. — Магичка, да? Признавайтесь, леди, что вы тут наделали?

— Пытались не дать ее высочеству сломать шею, – немедленно соврала я. – Женни… То есть леди Герриан хотела воздушной петлей… наверное… Я так думаю.

— И, конечно, надорвалась, – вздохнул старик. — Впрочем, ругать ее не буду: она пыталась помочь, возможно – успешно.

О да, куда успешнее, чем вы думаете, лорд лекарь!

— Сейчас я дам ей нюхательных солей. Поможете своей подруге дойти до дворца. И пусть пару дней проведет в постели, я пришлю лекарства. Только не вздумайте больше колдовать, глупые девчонки!

Ворча под нос что-то нелестное и явно оценивая наши умственные способности примерно на уровне принцессы, старик поводил под носом у бедняжки Женни какой-то едко воняющей дрянью, от которой очнулся бы даже труп, и ей пришлось прийти в себя – чтобы отпрянуть от флакона. Я отчего-то считала, что нюхательные соли должны пахнуть ландышами или там фиалками – как соль для ванн, но, видимо, у мужчин другое представление о живительных ароматах.

Бедная Женни! У нее из глаз хлынули слезы, она замотала головой, отталкивая руку лекаря.

— А ну, поднимайтесь на свои очаровательные ножки, леди, – старик помог фрейлине встать. — Вот так. Идти сможете?

Она огляделась и, не найдя взглядом принцессу, неуверенно кивнула. Пошатнулась – я тут же подскочила и обхватила ее за талию. Мы медленно побрели по дорожке вслед умчавшемуся бодрым козликом лекарю.

— Что с принцессой? — шепнула Женни.

— Кажется, жива, – успокоила я ее. – Но в сознание не приходила. Ты умница, у нас все получилось.

— Ты знаешь, что бывает, когда обряд проводит необученный маг? – как-то нехорошо улыбнулась магичка.

— Нет, — сглотнула я, уже понимая, что ответ мне не понравится.

— Между жизнью и небытием грань очень тонкая, особенно в первые минуты смерти. Поэтому самые сильные и опасные обряды непременно проводят с помощью жертвоприношения, и чем дороже жертва, тем выше шанс удачи. Самая дорогая жертва, кстати, новорожденный ребенок.

— А мне ты сейчас зачем это рассказываешь?

— Чтобы ты знала, чего стоят невинные на первый взгляд эликсиры вечной молодости или лекарства от смертельных болезней. Но ты права, у нас не тот случай. Мертвых можно вернуть с той стороны… Но нередко в опустевшее тело заходит совсем не тот дух, который вышел.

— Ты хочешь сказать…

— Угу. Вполне вероятно, что это больше не принцесса. Хуже того — она вообще может не быть теперь человеком.

— Упырем? — по-настоящему испугалась я. Что же мы наделали! — Демоном?

— Хуже. Собачкой или птичкой. Представь, Элли очнется — и начнет лаять. Или жрать червячков.

— Скажем, что это от удара головой, – пробормотала я неуверенно. — Никто не узнает. Никто ничего не видел.

— Куда ты дела ленты?

— У меня… в корсаже.

— Сожги. Я… напишу записку одному человеку, а ты отнесешь. Он ночью уберет все следы обряда. Я не смогу, сил нет совсем. И… Ами, это запретная магия. Во всяком случае для необученного мага. Меня могут обнулить. А тебя… заставят замолчать навсегда.

— Я не дура, — сухо ответила я. – Никому не скажу, разве что пытать будут, но там что угодно можно наговорить.

— В Валлии не пытают женщин.

— И слава всем богам.

***

Мне было очень страшно. Я никогда так не тряслась. Что, если принцесса и в самом деле больше не человек? Наверное, лучше было бы не трогать тела, но в тот момент я думала только об одном: как именно заденет меня и мою семью подобная катастрофа. Теперь же дела могли стать ещё хуже. Что скажет его величество?

А ведь через пару недель начнут съезжаться женихи! Отзывать приглашения уже поздно. Если нашим представителям древних родов мы ещё какую-то сказку придумаем о внезапной болезни «невесты», то дипломатических скандалов хотелось бы, конечно, избежать любой ценой.

4. Весь мир — театр

Если бы меня видела матушка – боюсь, ее бы посетили совершенно немыслимые идеи. Ее дочь ужинает с самим Вилбертом II! Клянусь, моя неугомонная родительница немедля бы решила, что у его величества ко мне греховные чувства и безудержные любовные позывы. И она непременно попыталась бы… Брр! Даже думать об этом не хочу!

Но факт остается фактом: в тяжелом молчании мы ковырялись в весьма неплохо прожаренном куске мяса с брусничным соусом и гарниром из моркови и горошка, запивая ужин великолепным вином. Было, наверное, даже вкусно. Не поняла – слишком уж неловко мне было. Мысли только о том, чтобы выглядеть изящно и непринужденно, не ронять пищу обратно в тарелку и, упаси боги, не капнуть соусом на подол. Это был бы позор невероятный! Подобное в столь высшем обществе недопустимо совершенно.

А ведь я буду рассказывать про этот вечер своим внукам! Леди Лорье, его величество… свечи… хрустальные бокалы, наполненные рубиновым вином… Полумертвая принцесса на постели… Брр! Это будет очень страшная сказка перед сном!

Когда король вытер губы салфеткой, я выдохнула с облегчением. Испытание пройдено, все живы… ну, почти все. Ни одна фрейлина не пострадала.

— Идите спать, леди Лорье, – устало предложил его величество. – Я сегодня побуду здесь.

— О нет, — запротестовала я. – Я останусь! Я… просто не смогу уснуть все равно. А вы идите, прилягте. Я обязательно позову лекаря и пошлю за вами лакея, если что-то изменится. У вас, наверняка, гораздо больше дел, чем у простой фрейлины.

— Пожалуй, вы правы. Так и сделаю. Спасибо вам.

Вилберт II еще раз взглянул на дочь, дотронулся до ее пальцев, отвернулся и стремительно вышел. Не думаю, что он будет спать этой ночью. Судя по тому, что в часовне Двуликих сияли окна – он собирается провести ночь в молитвах.

Я потушила свечи, не в силах глядеть на пламя. Глаза невольно закрывались, от обильного ужина клонило в сон. Я боялась, что усну – а какая-то из свечей упадет, и будет пожар. Такое бывало на моей памяти не раз и не два. С сомнением покосилась на широкую постель. Она так и манила. Полупрозрачный балдахин с золотыми кисточками заманчиво колыхался – окна по летнему времени были открыты настежь.

Кровать о четырех резных столбиках была огромной. На ней вполне могли поместиться все четыре фрейлины. Очень часто спала на ней и я – особенно, когда Элисандра не могла заснуть и требовала, чтобы ей почитали на ночь книгу. Это было вполне прилично: мы ведь обе женщины. Поэтому я почти без колебаний обошла постель и прилегла с другой стороны. Мягкий теплый сон очень быстро затянул меня в свои объятия.

Проснулась от того, что меня весьма бесцеремонно трясли за плечи и приговаривали что-то на совершенно незнакомом языке. Эй, эй, полегче! У меня в роду были маги, у меня брат – одаренный! Бесполезно накладывать на меня проклятья, меня, во-первых, все равно спасут, а во-вторых — вряд ли это сойдет злодею с рук!

Нехотя открыла глаза: было еще темно. И тут же с воплем подскочила, потому что за плечи меня хватала Элисандра, и лицо у нее было совершенно безумное. Все-таки она свихнулась! Нам всем конец!

— Тише, тише, Ваше Высочество, — залепетала я, пытаясь сообразить, как вырваться из ее объятий и поднять тревогу. — Все хорошо, сейчас я позову доктора.

Принцесса резко выпустила меня из рук, отпрянула и затрясла головой. Глаза ее широко раскрылись, губы зашевелились.

— Доктора… — эхом повторила она.

Я чуть не разревелась от нахлынувшего облегчения. Кажется, она все же в разуме!

— Где… я? — медленно, по слогам спросила Элли.

— Вы у себя в спальне.

— А… кто ты?

— Я ваша старшая фрейлина. Аманда. Вспомнили?

В ответ ее высочество выдала вдруг такую тираду на языке портовых грузчиков и дешевых блудниц, что я рот открыла и закрыть не смогла, только мычала, как глухонемая. Это как же? Это откуда? Нежный цветочек, воспитанная девочка — и вдруг такие слова! Ладно, я половину из этих слов слышала от папеньки, когда он нажирался в хлам. А вторую половину — от маменьки, когда она обнаруживала новые долговые расписки. Но принцесса? Да если бы кто-то в ее присутствии посмел произнести нечто подобное, домой он бы отправился с головой в руках.

— Давай еще раз и помедленнее, — наконец, выдохнула Эллисандра. — Я — высочество. А ты — фрейлина? За-ши-бись. А мы где?

— В спальне, — осторожно ответила я.

Ну, Женни, ну как так! Нет, ты меня предупреждала… но лучше б птичка, право слово! Можно было бы сказать: ой, незадача, принцесса свихнулась. Запереть ее в башне, приставить сиделку и кормить червячками. Можно даже найти смельчака, который эту птичку в жены возьмет, оно же не врожденное, это сумасшествие. Ребеночек должен нормальным уродиться. На роль регента и отца будущего короля кто-то да и клюнет…

А теперь что? У нас тут, кажется, крестьянка. Или, того хуже, гулящая девка. Как это вот показать на глаза королю? Интересно, если сбежать к дальним родственникам в глушь, в леса, меня догонят? Казнят? А вдруг пронесет?

— Так, ты тут мне зубы не заговаривай, — сурово сказала эта… ну пусть пока Элисандра. — Кто я такая, твою дивизию? И чей дворец?

— Вот и у меня, ваше высочество, вопрос: а кто вы такая?

“Принцесса” вдруг замолчала. Медленно оглядела себя: руки, кружева сорочки, изящные ступни и щиколотки, кончики золотистых пушистых волос. Ее молчание меня скорее радовало, чем огорчало: во всяком случае, она, кажется, не дура и не истеричка. То есть совершенно точно не Элисандра.

— Давайте я кое-что расскажу, — вкрадчиво начала я, ощущая, как холод топора понемногу отодвигается от моей многострадальной шеи. — Мы живем в Валлии, это такое небольшое королевство в чудесной долине. На востоке горы, на западе море. Фруктовые сады, виноградники, мягкий климат и все такое. И ваш отец — король.

— Ик.

— Вот именно. А вчера… — Я оглянулась на окно, за которым неуверенно светлело небо. — Вчера вы упали с лошади. Стукнулись головой. Ну и…

5. Испытания

Страшно было нам обеим, и еще неизвестно, кому страшнее. Принцессе-то что будет? Ну запрут, ну в башню. А мне… а я… Себя было жалко. Очень. Поэтому я в сотый раз проинструктировала ее попавшее не туда высочество (молчать, хлопать глазками, улыбаться), выбрала ей подходящий наряд и причесала. Хвала всем богам, что она меня слушалась! Потому что вкуса у Сандры не было абсолютно никакого. Как вцепилась она в алое платье, расшитое рубинами и бриллиантами, так насилу я ее переубедила. Платье-то вечернее, кто же такое утром на завтрак надевает? Слишком открытое, слишком роскошное. Даже не на каждый бал наденешь! Только если на маскарад или ночью в театр сходить. Тоже — в маске.

Что значит, “почему”? Не пристало невинной деве плечи и грудь оголять, да еще цвет такой… очень вызывающий. Зачем тогда оно в гардеробе? Хороший вопрос. Элли когда-то очень его хотела. Но не надевала ни разу, кстати.

Нет, зеленое с рюшами — это для прогулок. А розовое бархатное, с рукавами и корсажем, расшитыми жемчугом, для приемов. Синее в цветочек для верховой езды, здесь юбка с разрезами. Белое — тоже бальное, да-да. Вот, голубое с поясом подойдет, или желтое в полоску.

— С жиру беситесь, — заявила Сандра, натягивая батистовые панталоны. — Для балов, для езды… Вот у меня было одно платье, одно! Чтобы на корпоративы, на свадьбы и на похороны. Маленькое черное платье. Маленькое в том плане, что оно уже не застегивалось, ага.

— А в другое время как ты ходила? — испугалась я. — Голой?

— Дура, что ли? Джинсы и свитер. Летом — джинсы и футболка. На работе халат выдавался. Экономика должна быть экономной, понимаешь. И никаких застежек этих дурацких!

— Что такое “джинсы”?

— Штаны из плотной ткани. Очень удобные.

— У нас штаны даже простолюдинки не носят, забудь. Повернись, я ленты затяну. Скажи спасибо, что под утреннее платье корсет не надевают.

— Вот спасибочки-то. Утешила. А куда надевают?

— Под красное — нужен.

— Да? Ну все, я его больше не хочу.

Все же она куда сообразительнее прежней принцессы!

— А теперь садись в кресло. Красиво садись, Сандра. Юбку расправь, спину выпрями, подбородок выше. Руки на колени сложи. Не ругайся, тем более, так непотребно. Ты не грузчик. Теперь ждем доктора. Это — наше первое испытание.

Сандра кивала и вздрагивала. Глаза широко раскрыты, губы дрожат. Все же ей страшно. От мелькнувшей было мысли налить ей немного вина для храбрости, я быстро отказалась. Мало ли, что будет. Лучше не рисковать.

Дернула за шелковый шнурок, вызывая горничную, велела немедленно звать доктора. Уже рассвело, я и так дала ему выспаться. Несколько неудобно вытаскивать человека из постели в такое время, но, в конце концов, это его работа, ему за это платят. Как-нибудь я переживу эти угрызения совести. Если раньше не умру от волнения.

Лекарь появился невероятно быстро, словно все это время торчал где-то в коридоре. Впрочем, возможно, так оно и было. Как-никак, принцесса пострадала, не посудомойка и даже не фрейлина. Сандра сидела в кресле молча. Лекарь уставился на нее с нескрываемым удивлением.

— Ваше высочество, зачем вы поднялись? — вскричал он. — Вам нужно лежать!

Принцесса открыла рот, а я зажмурилась. Сейчас как ляпнет! Но нет, чудное создание пролепетало робко:

— Ах, но я выспалась!

В роль вжилась или все-таки — вернулась Элли?

Лекарь громко скрипнул зубами.

— Как вы себя чувствуете?

С тем же наивно-детским видом ее высочество захлопало глазками:

— Голова кружится. И слабость. И немного путаются мысли.

Вот это она, наверное, зря. Какие мысли, откуда? Но лекаря все устроило. Он важно покивал головой, потом потрогал волосы девушки деревянными палочками с золотыми наконечниками. Я подобное уже видела — лекари в нашем доме бывали нередко. Новейший способ ди-а-гнос-ти-ки. Ну, когда по цвету наконечников врач понимает, в какой части тела проблемы. Как и следовало ожидать, искры побежали, когда палочки коснулись лба ее высочества. Больная на всю голову, теперь — официальный диагноз. Чего и следовало ожидать.

— Строгий покой! — наконец, заявил врач. — Прогулки недлинные, никаких поездок на лошадях, никаких чужих людей. Больше спать, осторожно дышать воздухом, слушать умиротворяющую музыку. И не вздумайте читать книг или, что еще хуже, писать перьями! Не напрягайте свой бедный мозг! Если голова будет сильно болеть — выпейте бокал красного вина и зовите меня.

— Ах, какие охре… великолепные рекомендации, — мурлыкнула принцесса. — Я обязательно буду их выполнять. А что это за палочки такие, док? Волшебные?

— Диагностические, — с гордостью ответил лекарь. — Последнее изобретение кафедры целителей! Для особо важных пациентов. Теперь не нужно касаться дамы, чтобы узнать, что у нее болит. И просить раздеться тоже не надо.

— Но это же очень важно! — вышла на мгновение из роли Сандра. — Можно обследовать младенца, который не умеет говорить! Или иностранца! Или даже животное! Удивительное чудо.

Доктор удивленно вскинул брови, но, видимо, даже столь разумное рассуждение не вызвало у него подозрений. Он часто закивал:

— Именно так, ваше высочество! Вы так добры и милосердны! А теперь — отдыхайте. Я навещу вас вечером.

Принцесса закатила глазки и будто бы без сил откинулась в кресле. Кажется, первое испытание мы с ней прошли более чем успешно.

— Мировой чувак, — заявила Сандра, когда за доком закрылась дверь. — Какие рекомендации, просто песня. Если бы у меня раньше был такой врач! Ых! Голова болит? Вот вам, Александра Михайловна, больничный и рецепт: больше спать, вкусно жрать, гулять и еще бутылочку шампанского на ужин.

— Красное вино, — поправила я.

— Не, красное ваше — кислятина. Шампанского хочу. С клубникой, — взглянула на окно и поправилась. — Не сейчас. Пить до полудня — моветон. За ужином. Аминка, организуешь?

— Будет исполнено, — вздохнула я. Мне тоже очень захотелось вдруг выпить. А ведь это мы еще не завтракали!

6. Первые гости

Надо признать, пока Сандра справляется очень даже успешно. Неторопливый разговор с королем она поддерживала невнятным “угумс”, удивленным “Ах” и даже восхищенным “да что вы говорите!”, словом, вела светскую беседу по всем правилам. Правда, слопала три блина и почти весь творог, совершенно не обращая внимания на мои пинки, но отец ее ничего не заметил, кажется, так что в целом мы справились.

Не так уж часто его величество находит время на своего единственного ребенка. Теперь, скорее всего, он появится в ее покоях через неделю-другую, не раньше.

Теперь предстояло самое сложное: решить вопрос с остальными фрейлинами. С Женни сложностей не будет, а вот другие девушки… Нет, утаить от них ее подменное высочество не выйдет, они поймут все мгновенно. Подкупить? Угрожать? Договориться? А вдруг кто-то меня выдаст — и тогда все пропало. Но придумать я совсем ничего не смогла, и мне пришлось говорить правду.

— Вот, в общем-то, такие у нас дела, — со вздохом закончила я свою печальную историю, пристально разглядывая девушек, которым я доверяла гораздо меньше, чем мне бы хотелось.

Женни подавленно молчала, съежившись в кресле. Ей, наверное, было еще страшнее, чем мне. Рия, надув губки, наматывала локон на палец. Мадлен и Ядвига нехорошо переглядывались.

— Нормальные у нас дела, — неожиданно заявила Сандра, причем голос ее звучал жестко и сурово. Она все же умная женщина и мгновенно разобралась в происходящем. — Подумаешь, дура-принцесса навернулась с лошади. С кем не бывает? Башкой долбанулась, стала еще больше дура. Попробуй докажи иное. Вы сейчас, курочки мои, можете молча встать за моей спиной и подавать патроны — и всех вас ждет почет, уважение и богатство. А можете что-то вякнуть против системы — и будете уволены по статье. Предположим, за воровство, а? Хотите?

Марлен захлопала рыжими ресницами:

— То есть как?

— А вот так. Найдут у тебя в комнате жемчужное ожерелье, и всего делов. И потом поди кому-то докажи, что принцесса какая-то не такая, тебя, несчастную, оболгала. Кому поверят, как думаешь?

Я готова была Сандре аплодировать. Несмотря на все ее недостатки, на необразованность, граничащую с невежеством (как оказалось, ни читать, ни писать на валлийском она не умела, танцев не знала, “академиев не заканчивала”, а вышивку и рисование считала занятием для белоручек), она была умна и знала, чего хотела. В отличие от предыдущей обитательницы прекрасного белокурого тела. Такая принцесса начинала мне нравится гораздо больше, к тому же мне по-настоящему грело душу ее обещание теплой должности при будущей королевской персоне. Буду я самой главной королевской советницей, и не важно, что до подобных должностей женщины никогда не допускались. Все когда-то бывает в первый раз!

Авось, и замуж за кого попало выходить не придется!

Марлен подавлено молчала, обдумывая перспективы, а Рия вдруг выпалила:

— Я приносила клятву верности королевской крови! Кровь ведь не изменилась, а значит, клятва моя в силе! Готова служить вам с доброй совестью, ваше высочество!

Все-таки не зря фрейлин экзаменовали перед назначением. Они (мы) все не только красивые, но еще и умные. И из знатных, хоть и бедных родов. И семьи наши служили нынешней династии много поколений.

Марлен и Ядвига переглянулись и решительно поддержали Рию. Принцесса удовлетворенно кивнула головой.

— Вот и славно, — проворковала она ласково, но меня от ее тона почему-то передернуло. — Давайте жить дружно. Но про жемчужное ожерелье очень советую не забывать!

Снова выразительный взгляд Женни. Да, я с ней согласна. Эта принцесса – лучше!

— А теперь мы идем на прогулку! — решительно заявила Сандра. — Вы показываете мне территорию и рассказываете последние сплетни, а Аманда…

— А Аманда ждет делегацию из Ливоя, — вздохнула я. — Размещает ее, выслушивает пожелания и все такое.

— А разве принцесса не должна встречать гостей?

— Ну что ты! Представление сторон должно проходить официально, в идеале — в королевском присутствии. Ты, Сандра, должна делать вид, что не знаешь никаких молодых людей, даже не смотреть на них, пока вас не представят друг другу.

— Дичь, — закатила глаза принцесса. — Ну ладно, потом расскажешь. Пока же — гулять!

— Увы, сначала переодеться.

— В смысле? — Сандра с недоумением оглядела себя. — Платье чистое, утром же надели. Я даже не обляпалась за завтраком.

— Это — платье утреннее. На прогулку нужно другое. И зонтик непременно — на улице солнце.

— Я так понимаю, ваши принцессы от скуки не умрут, — процедила сквозь зубы “попаданка”. — Если каждые два часа менять наряды, к вечеру просто сдохнешь от усталости!

Я кивнула и сбежала. Наконец-то напряжение, сковывающее меня, рассеялось. За Сандру теперь отвечали другие. Я, конечно, догадываюсь, что легко им не будет. Но, хвала Создателю, это уже не мои проблемы, по крайней мере, до вечера. Пока же у меня дел достаточно.

Надо послать матери записку, чтобы она не волновалась. Надо забрать у королевского секретаря список гостей. Надо проверить покои, выделенные для ливойского принца и его свиты. Сколько их там человек? Всем ли хватит места?

Несколько часов прошло в суматохе. Все время помня о назначенном мне жаловании, я лично проверила апартаменты, выделенные для ливойцев. Залезла даже под кровать в поисках пыли, заставила протереть все шкафы, приказала ужин подавать гостям прямо в комнаты, потому что они будут с дороги уставшими. Довела едва ли не до истерики горничных, протирая платком внушительную фарфоровую ванну — ведь принц непременно захочет искупаться перед сном!

— Леди Лорье, — вкрадчиво сказала мне Мери-Бет, старшая горничная. — Вы совсем себя не бережете. Работаете без выходных.

Я кивнула, потому что совершенно была с ней согласна, а потом принялась нюхать баночки с мылом:

— Лаванду уберите, принесите лимон и мяту. И полотенца, полотенца положите зеленые, а не розовые.

— Леди Лорье, вам бы отдохнуть… домой съездить…

7. Танцующая корова

— Я хочу этого, — упрямо заявляла Сандра, а мы хватались за голову.

А ведь она успела перекинуться с Валерианом лишь парой слов перед завтраком! Она его совсем не знает! А уперлась, как… как Элисандра!

— Еще семь кандидатов. И оборотни, ты просто не представляешь, какие они потрясающие, — убеждала ее я.

Про оборотней я знала не понаслышке. В шестнадцать я безумно была влюблена в виконта Ферье, юношу из древнего рода волков. Желтые глаза, пепельные кудри, обаятельнейший оскал — а главное, просто невыносимая сексуальность. Я не устояла. Ах, как он целовался, у меня до сих пор колени подкашиваются. Безумие, настоящее безумие. Я была уверена, что Доминик Ферье — самый великолепный мужчина Валлии. Да что там — единственный мужчина!

Разумеется, его родители были резко против нашего союза, и неудивительно: как раз тогда лорд-папенька-Лорте выходил из очередного игрового запоя. Вроде бы даже в тюрьме за невыплаченный долг. Но разве такие мелочи могут быть препятствием для настоящей любви? Доминик предложил мне бежать и обвенчаться в Иррейе, и я, конечно, согласилась. План провалился, нас поймали еще на этапе моего побега через окно.

К счастью, родители Доминика сделали все, чтобы об этом позоре никто не узнал. Даже папенькины долги закрыли, только бы избавиться от такой неудобной невесты. Матушка потом вздыхала, что не стоило ей меня ловить. Была бы ее дочь счастливо пристроена и с выводком волчат. Где-то в провинции, скорее всего, потому что оборотни своих женщин предпочитают прятать от всех.

Только спустя пару лет я смогла оценить, как мне повезло, что я не стала виконтессой Ферье. Когда развеялся флер влюбленности, оказалось, что Доминик, мягко говоря, не самый умный мужчина. К тому же он склонен к транжирству и пьянству. Но красив невероятно, как почти все оборотни. Так что зря Сандра не хочет взглянуть на остальных кандидатов, я вот очень хочу.

Впрочем, упрямство ее высочества мы быстро направили в нужное русло:

— Какой тебе принц, ты же танцевать совершенно не умеешь! Ладно, ничего страшного — скажем, что при падении с лошади ты ногу подвернула. Будешь сидеть на стульчике, красиво обмахиваться веером и стрелять глазками, так даже лучше.

Разумеется, Сандра немедленно заявила, что очень хочет учиться танцевать, а нам только этого и нужно было.

Чтобы никто не задавал лишних вопросов, пришлось очень постараться. В музыкальной гостиной у нас была такая интересная штука, как органолла — большой ящик, похожий внешне на рояль, но механический. Можно было повернуть колесо, покрутить рычаг — и мелодия играла сама собой. Не то магия, не то вершина инженерного искусства, признаться честно, внутрь я ни разу не заглядывала. Может, там вовсе сидит гном, который играет на маленьком рояле, я понятия не имею. А может, в инструмент заключен дух маэстро Передьяни.

Короче, оно работало. И могло играть с десяток популярных мелодий. И именно там мы начали наши уроки танцев.

Учитель был иностранец, рий Парис. Он был ирейец, по-валлийски говорил не очень хорошо, но понимал все отлично. И очень любил золото. Мы наплели ему, что принцесса ударилась головой и частично потеряла память, гибкость и музыкальный слух. Возможно, он нам не поверил, но кошелек с золотом и магическая клятва гарантировали его молчание.

Ничего не скажешь, он очень старался.

А вот принцесса, кажется, будет сидеть на стульчике. Она была грациозна, как корова на льду (снова это было меткое выражение Сандры, которое я записала в свой блокнотик).

— Это безнадёжно, — стонала Рия, глядя на «танцующую» принцессу. — Полный кошмар!

— Безнадёжна только смерть, — сурово отвечала я, про себя с ней соглашаясь. — А Сандра… эээ… она старается.

— Смерть… — мечтательно пробормотала Женни. — Давайте подстроим ей несчастный случай?

— Отличная мысль. Король умрет с горя, страна ввергнется в хаос и безвластие, разразится война… не говоря уж о том, что тебя обязательно найдут и накажут.

— Почему меня?

— Ну ты это предложила. Я в этом участвовать отказываюсь, мне моя бессмертная душа дорога. А ты все равно маг, у вас там ад другой, особенный, да?

— Добрая ты наша Ами, — хмыкнула Женни. — Что ж, значит, будем кротко и смиренно ждать, пока все поймут, что принцесса ненастоящая, начнут расследование и поймут, что мы наделали. Тогда нас все же казнят, и мы попадём в рай, да?

— Да, — вздохнула я. — Потому что наш персональный ад — вот он, рядом. Танцует.

«Ад» между тем, утомившись, лёг на пол и изображал из себя дохлую мышь. Учитель танцев, смертельно бледный, прыгал вокруг как бешеный кузнечик, заламывая руки. Завершала весь этот живой уголок Марлен, вздыхавшая, словно василиск, увидевший своё отражение в зеркале.

— Ее высочеств очшень, очшень больной, — заявил рий Парис. — Не слушайся ноги, не слушайся руки!

— Ее высочество упала с лошади, — в очередной раз напомнила я всем присутствующим. — Ей очень сложно, но она не сдаётся.

— Да пошла ты на… — пробурчала Сандра довольно разборчиво. — Что б вас всех… трындец! В смысле, вот незадача, у меня подвернулась лодыжка. Я немножко ещё полежу и встану, хорошо?

— На сейчас урок закончится, — заявил танцор, промокая лоб платком. — Я усталь. Я буду выпить!

— Какой великолепный план… — вздохнула Сандра. — Девочки, помогите встать нашему высочеству!

И все же прогресс был налицо: она хотя бы перестала ругаться как сапожник. И старается изо всех сил. А ведь действительно…

— Ну не умею я танцевать! Ну извините! Старую корову новым фокусам не выучишь!

Я моргнула. Да она просто кладезь афоризмов! Звучит великолепно, где мой блокнот? Так, стоп! У меня ведь в голове мелькнула совсем другая мысль…

— Сандра, — вкрадчиво начала я. — Кажется, я знаю, как тебе помочь. Элли ведь прекрасно танцевала…

— Ну так я не Элли. Вернее, не совсем она.

— Ну смотри, ты ведь разговариваешь на валлийском, верно? Не задумываясь над переводом? Просто разговариваешь! И даже непотребные слова произносишь!

8. Не по плану

Все пошло не по плану!

Вместо того, чтобы, как это было запланировано, прибывать в строгом порядке ровно к осени, к празднику Урожая, женихи появлялись один за другим. А ведь его величество так хорошо все рассчитал! Традиционный осенний бал, благодарение богов за урожай, потом уже — ярмарки, гуляния и вишенкой на торте — турнир за руку и сердце Элисандры. Но принц Валериан Ливойский прибыл значительно раньше, и, узнав об этом, во дворец немедленно прибыли местные кандидаты: князь Альберт Ферье (о да, родич “моего” Доминика), герцог Авелари и наследник владыки северных провинций лорд Бенедикт.

Среди прислуги началась тихая паника: апартаменты для господ были не готовы, дополнительные повара и горничные должны были появиться только к концу лета. Я поняла, что мне придется отрабатывать свое жалование на все сто процентов и даже больше. Оборотням выделили покои на бывшей “женской” половине, там раньше жила королева. Маленький закрытый сад, кусты барбариса, фонтан и пара лавочек — как раз для тех, кто склонен ночами обрастать шерстью и гадить в кусты. Нет, я не мщу… Разве что совсем немного. Барбарис колючий, князю понравится выдергивать колючки из шерсти (нет).

С остальными было проще: все прибыли в гордом одиночестве, без секретарей, теток, нянек и внебрачных детей. Достаточно пары комнат на персону. И вообще, валлийцы вполне могли бы остановиться в собственных городских домах, у всех них есть недвижимость в столице, но увы — не пожелали. Решили, что близость к принцессе им чем-то поможет.

Элисандра возжелала познакомиться со всеми кандидатами одновременно, желательно, где-нибудь на природе, где не нужно танцевать и выбирать, какую из восьми вилок использовать для рыбы (о, с вилками была особо забавная история, но об этом позже). Надо признать, решение ее было очень разумным. Снова я подумала, что новая принцесса соображает гораздо лучше прежней. Жаль, надо было ее уронить еще в колыбели. Хотя, возможно, Элка была именно что плодом воспитания. Отец же у нее умный! А генетика (я таки выучила это колдовское слово) уверяет, что умственные способности тоже наследуются, как и внешность, как и таланты, и пороки, и некоторые заболевания. Надо, кстати, Робу сказать, чтобы не вздумал даже карты в руки брать, это опасно!

Итак, пикник — к лошади я Сандру больше не подпущу, потому что не хочу потерять и эту принцессу. Его величество, кстати, со мной был полностью согласен.

Посоветовавшись с остальными фрейлинами, мы решили вывести принцессу и ее новых знакомых на берег реки. Там красиво, травка растет, нет хищников и берег пологий. Никто не должен убиться. А от посторонних людей нас прекрасно защитят гвардейцы. Выбор был рискованным — Сандра недостаточно хорошо ориентировалась в правилах этикета. Но мы придумали, что пикник будет совершенно простым: прогулка и завтрак на траве, без прислуги, без изысканных блюд, без церемоний. Вероятно, для господ женихов подобное времяпрепровождение станет серьезным испытанием.

— Ничего подобного, — спустила меня с небес на землю многоопытная Сандра. — Это для принцессы сидеть жопой на муравейнике и выковыривать травинки из декольте должно быть шоком. А для мужиков — самое обычное дело. Они ведь охотники? Ну, охота, рыбалка… Не может быть, чтобы их на травку побегать не выпускали! Тем более, оборотней. А кушать на рыбалке знаешь, как хочется? Короче, я только за Валерика переживаю. Он — мальчик домашний. Ну, вот и посмотрим, чего он стоит в походных условиях.

И с этими словами принцесса, решительно отстранив меня, принялась рыться в шкафу. Я только воздух губами хватала. Она, наверное, права. Хотя даже нам, фрейлинам, было страшновато отправляться в такое приключение, Сандра вся светилась. Ей не терпелось. Крестьянка, что с нее взять! Для нее еда руками и длительные прогулки по диким местам явно не в диковинку.

Мне выпала неблагодарная миссия предупредить женихов о предстоящем приключении. Как и следует ожидать, Ферье обрадовался (оборотни, что с них взять!), Бенедикт равнодушно пожал плечами, Авелари весь скривился, но согласие свое дал, а вот с принцем Валерианом возникли некоторые трудности.

Меня к нему не пропустили.

Ливойскому принцу выделили покои с кабинетом и даже приемной, как для важного дипломатического гостя. Так вот, в приемной оказался мужчина, который, сидя за столом, разбирал корреспонденцию и делал какие-то пометки в бумагах. А! Тот самый секретарь! Ну да, принц — это вам не герцог и даже не князь, наверняка у него важных писем немало.

— Вы что-то хотели, леди? — поднял на меня глаза высокий брюнет лет тридцати на вид.

Я, признаться, растерялась. Во-первых, я оказалась наедине с мужчиной непонятного мне статуса, что правилами приличия не приветствовалось. Во-вторых, мы были не представлены. А в-третьих… просто загляделась. Очень красивый мужчина, и, в отличие от смазливого блондина принца, совершенно в моем вкусе. Староват немного, зато какой взгляд серьезный!

Правильно истолковав мои затруднения, секретарь поднялся из-за стола и сделал шаг мне навстречу.

— Рий Этьен Роймуш к вашим услугам.

— Леди Лорье, старшая фрейлина ее высочества, — радостно выдохнула я. А он еще и высокий, выше меня на целую голову! Великолепен. Жаль, что лишь секретарь. — Я хотела бы передать его высочеству принцу Ливойскому приглашение на завтрашний пикник с ее высочеством.

— Пикник? — секретарь удивленно вскинул брови. — Серьезно? Особы королевской крови — и на пикник? А, я понял! На лесной поляне накроют стол, белая скатерть, хрустальные кубки и все такое?

— А вот и не угадали, — я начала злиться. Будут мне еще тут ерничать всякие… секретари! — Прогулка к реке пешком, потом скатерть на траве и бутерброды. И вино из фляг и деревянных кружек.

С каждым моим словом брови рия Роймуша (кстати, а он ведь не ливоец. Рий — это обращение, принятое в Иррейе) взмывали все выше.

— Милая леди, вы сейчас серьезно?

— Более чем.

— Валериан будет в шоке.

9. Принцесса была прекрасная

Фрейлины выглядели настолько великолепно, что я немедленно поняла: просто сегодня не будет. Лучшие платья, декольте, пусть и скромные, практически соответствующие этикету, но уже сам факт! Рия забрала свои кудри в высокую прическу и прикрыла шляпкой, обнажив тоненькую беззащитную шею и ключицы. Никаких украшений, только длинные серьги, скромное голубое платье и кружевные перчатки. Выглядит трогательно-беспомощной, наивной и и очень юной, хотя она старше меня.

Марлен, напротив, свежа, ярка и весела — как тропическая бабочка. Яблочно-зеленое пышное платье, легкомысленная широкополая шляпа с клумбой на тулье (хочешь – не хочешь, а от солнца ей нужно прятаться, ибо веснушки никого не красят), отчаянно сверкающие глаза и рыжие завитки волос, словно случайно выпавшие из прически. У меня сложилось ощущение, что она накатила с утра, и я не могу ее за это осуждать.

Женни (я надеялась, что она в эти игры не играет, но, видимо, напрасно) строга и элегантна. Идеальна во всем. Истинная леди. Серое с розовым кантом платье, стильный зонтик от солнца, волосы цвета вороного крыла уложены так гладко, что явно не обошлось без магии. А во взгляде прыгают бесенята, словно подговаривая: попробуй, завоюй меня! Я — добыча непростая.

Ядвига же оделась на манер своей родины: в костюм на мужской маневр. Она иррейка, им можно. Но для Валлии это, конечно, неслыханная дерзость, несмотря на то, что он ничуть не более вызывающ, чем некоторые бальные платья. Просто жилет, белый бант на шее, строгая шляпка с пером и широкие брюки, вовсе не обрисовывающие ноги.

— Девушки, я не очень понимаю, — начала я. — Точнее, все понимаю, но не могу поверить! Вы что себе задумали — отбивать женихов у принцессы? Немыслимая наглость!

— Мы всего лишь выполняем приказ короля, — скромно и с достоинством ответила предательница Женни. — Он велел нам найти мужей за три месяца. Осталось два. Надо спешить.

— Но это не ваши женихи!

— Во-первых, на них не стоит штамп “одобренно принцессой”, — фыркнула Ядвига, щурясь. — А во-вторых, ей же все равно восемь штук не нужно. Не переживай, мы возьмем отбракованных.

— Но король…

— Мы же не виноваты, что так получилось! Но не воспользоваться ситуацией просто глупо. Среди фрейлин дур нету, уж извини, Аманда. Нас ведь экзаменовали.

Дур нету, говорите? Одна есть. Перед вами стоит. Совершенно обычно одетая — в простое прогулочное платье даже немножко уже устаревшего фасона. Шляпка милая, но чуть потрепанная, перчатки штопанные между пальцев (совсем незаметно, но я-то знаю!). Вот это я попала! Девушки, разумеется, правы, если бы я была на их месте, поступила бы так же. Если бы я смогла выбраться домой хоть раз, матушка бы мне мозг кофейной ложечкой выковыряла, что надо пользоваться моментом, тем более, формально, никаких приказов я не нарушу. Да я и сама уже была согласна! Вот только… Сейчас мне было важнее защитить Сандру. Отчего-то она вызывала у меня все большую симпатию.

Ну, и голова на плечах мне нравится больше, чем отдельно от тела.

По всему выходило, что эти меркантильные предательницы мне помогать не будут. Им важнее личные матримониальные планы. А все проблемы снова падут на мои хрупкие плечи.

— А Сандра? — с тоской спросила я, теребя ленты шляпы. — Вы хоть ей одеться помогли, курицы?

Деви как одна потупились, и я поняла, что завидую дару Женни. Я бы сейчас их всех… с лошади уронила. А потом заменила на “Сандр”. Предательницы!

Сделала решительный шаг в спальню к принцессе и замерла, не зная, плакать или смеяться. Сандра была в том самом красном платье. Очень роскошном, но абсолютно неуместном. С открытыми плечами и рискованным декольте. И еще в рубиновом гарнитуре.

— Раздевайся, — устало махнула я рукой. — Право слово, где твоя голова? Ты ж крестьянка, должна понимать, что в огород в шелках не ходят.

— Сама ты крестьянка, — огрызнулась принцесса. — Это очень красивое платье. И вообще, я в огороде ни разу и не была. То есть была, конечно, у бабушки в детстве, лук этот бл… дурацкий полола и морковку… Ты знаешь, как сложно полоть морковку?

— Хвала всем богам, нет! — Я стремительно выкидывала вещи из шкафа, наплевав на порядок. Горничные уберут. — Вот это оденешь.

— Ненавижу огороды и никогда не понимала, что люди находят в грядках… Нет, не надену. Я принцесса или где?

— Ты мне доверяешь? Как эти курицы тебе позволили вообще надеть красное? И где горничные?

— Я их выгнала, они слишком суетливые. Девочки сказали, что мое высочество может надеть все, что захочет.

— Твое высочество дура, но не настолько же!

— Реально не то платье? — Сандра проявляла не только редкую сообразительность, но и небывалую покладистость, за что я ее все больше любила. — Вот же козы! Ладно, раздевай мое высочество. Слушай, я ведь стану королевой, да?

— Если тебя не запрут в башню — станешь.

— Так вот, первым делом я запрещу корсеты. И изобрету нормальные лифчики. И джинсы, потому что эти ваши платья пипец какие неудобные. Чувствую себя гребанной Скарлет О’Харра!

— Кем?

— А, это ведьма такая в моем мире была. Ее любимое заклинание “Я подумаю об этом завтра”.

— У вас была магия? Какая? Ты что умела? — оживилась я.

— У нас был фотошоп, — мрачно ответила Сандра, пританцовывая, пока я расшнуровывала ее корсет. — И средства массовой информации. Поверь мне, такой магии противостоять сложно.

— Вы скоро? — сунула нос в комнату самая смелая из фрейлин, Марлен. — Принцы минут двадцать уже ждут!

— Подождут, — отрезала ее высочество. — Женщина должна опаздывать. А с вами, козами, я еще поговорю попозже.

Рыжая ойкнула и исчезла за дверью, а Сандра мне весело подмигнула.

Опоздали мы почти на час, зато я была совершенно довольна результатом. Сандра была одета очень просто: совершенно обычное платье, серое в голубую полоску, без турнюров и украшений. Если бы не скромное кружево, оно могло бы считаться домашним. Перчатки простые, волосы убраны в обычный пучок и прикрыты скромной соломенной шляпкой. На фоне разодевшихся фрейлин принцесса выглядела голубкой. Вернее, они — попугаями. А вот нечего мне тут гадить вышестоящим!

10. Девять великолепных мужчин

День был великолепным. Ночью прошел легкий дождь, было еще совсем не жарко. Трава сверкала искрами не то росы, не то остатками дождя — глаз не оторвать, до чего ж красиво! По нежно-голубому небу плыли кудрявые облака, щебетали птички, река лениво перекатывала свои волны. Такая благодать — словами не передать!

На берег реки нас доставили в карете. Там уже были постелены на траву толстые одеяла и стояли плетеные корзины с крышками и пузатые глиняные кувшины. Предполагалось, что сидеть мы будем на подушечках, которые тоже лежали на траве.

Признаться, я несколько растерялась — никогда не завтракала на природе, да и на земле не сидела ни разу. Тут ведь насекомые, и что там еще говорил секретарь? Змеи? А точно ли все чисто? А еда не успела испортиться? А если кто-то захочет в уборную, как быть?

Сандру же совершенно ничего не смущало. Она по-хозяйски оглядела сию пасторальную композицию и, усевшись на подушку весьма даже грациозно, потянулась за ближайшей корзиной.

— Позвольте помочь, ваше высочество, — немедленно отмерла я. Где это видано, чтобы принцесса сама себе вино наливала или накладывала пищу? Немыслимо!

— Ты считаешь, что у меня нет рук? — начала было Сандра, а потом, вспомнив, кто она такая, вздохнула очень тяжело и поставила на место кружку.

— Я поухаживаю за дамами, — первым сообразил иррейский герцог (самый старший, между прочим).

— Ну что вы, не утруждайтесь, в вашем возрасте это вредно, — мгновенно среагировал Ферье.

Я закатила глаза: оборотни! Не могут они без конкуренции!

— Вот именно, уважайте старших, — не остался в долгу Эйленгер. — Сидите и помалкивайте. Я сам поухаживаю за принцессой.

— Позвольте, разве чужестранец может правильно разлить валлийское вино? — тут же оживился лорд Бенедикт (тот, что наследник северных земель). — Это ведь целое искусство…

— Чужестранец может даже его выпить, — огрызнулся Эйленгер. — Валлийское вино ничем не лучше ливойского. И уж точно не превзойдет иррейского!

— Красное? — сморщила носик принцесса. — Кислятина опять? Ами, где мое шампанское? Что за безобразие?

— Нет у нас шампанского, — обреченно вздохнула я. — Это какая-то заморская диковина. Я спрашивала эконома, он ни разу не слышал о таком вине.

— Белое сладкое игристое, — пояснила принцесса, явно расстроившись.

— Позвольте, — растолкав “виночерпиев”, рядом с Сандрой опустился на подушки мальчик Валериан. — У меня есть с собой “Роза Шаллии”! Это лучшее белое игристое в мире, уж поверьте!

А юнец не так прост, как кажется! Успел узнать о вкусах принцессы, подготовился! Очко в его пользу!

Уверенно оттеснив растерявшихся оборотней, Валериан разлил по хрустальным кубкам золотистое вино — и в самом деле невероятно нежное и вкусное, а потом смело распотрошил корзину и, соорудив невероятный бутерброд из хлеба, копченой грудинки, огурцов и сыра, подал ее высочеству. Благосклонный кивок и острый взгляд из-под пушистых ресниц стал ему наградой. А отчетливый скрип герцогских зубов, вероятно, порадовал еще больше.

— Вы скучаете, леди Лорье? — раздалось у меня над ухом. Я подняла глаза и невольно покраснела: Антуан Ферье ничуть не менее красив своего блудливого младшего родственника. Даже, пожалуй, более: тяжелая челюсть, золотые звериные глаза, вьющиеся пепельные волосы и неизбежная щетина (волосы у оборотней растут очень быстро). — Позвольте за вами поухаживать?

— П-позволяю, — дрогнула голосом (и не только голосом) я. До чего ж хорош! — Подайте мне хлеба с сыром, лорд.

Оборотень — крупный, высокий, широкоплечий — опустился рядом со мной на подушки, кажется, временно оставив позиции возле принцессы иррейскому герцогу и прочно угнездившемуся принцу Валериану. Подал мне бутерброд, словно невзначай задевая пальцами мой локоть, обаятельно улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами и ласково мне шепнул:

— А вы красавица! Странно, что кузен Доминик все же не увез вас в Иррею.

Бутерброд едва не выпал из внезапно ослабевших пальцев. На что эта волчья морда тут намекает?

— Вы же знаете, что Лорье вовсе не ровня вашему древнему роду.

— Отнюдь. Род Лорье ничуть не менее знатен. А что разорившийся — так с кем не бывает. Уверен, ваш брат Роберт достигнет небывалых высот в своей службе. Я слышал, он довольно сильный маг?

— У Роба неплохой дар, — кивнула я настороженно, уже догадываясь, к чему эта шкура блохастая клонит. — В департаменте магии его ценят.

— Да-да, я знаю. Ведь министр магии — мой троюродный дядюшка.

Я прикрыла глаза на мгновение. Кажется, меня будут шантажировать. Неожиданный поворот!

— А правда ли, что король распорядился, чтобы все фрейлины до осени вышли замуж?

— Правда, — сухо подтвердила я, отодвигаясь осторожно от слишком близко сидящего лорда.

— Мой кузен Доминик все еще холост. Наверное, никак не может забыть одну очаровательную леди…

— Ваш кузен Доминик пьет как демон.

— Это от горя, прекраснейшая!

Увы, Доминик меня не интересовал совершенно. А вот герцог Авелари, который старательно опрокидывал в себя уже невесть какой по счету бокал и зверски поглядывал на квелых ливойских баронов — очень даже.

Фрейлины же, пользуясь увлеченным воркованием Сандры с ее “эльфом” (кстати, нужно у нее узнать, что за зверь такой, потому что наши эльфы — совершенно сказочные существа размером с бабочку), кокетничали напропалую с иррейцами и лордом Бенедиктом. Я их понимаю — Бенедикт был на редкость очарователен. Надо было, кстати, уточнить у Женни, кто из них под иллюзией. Точно не оборотни — на них магия действовала плохо. Тогда кто?

— И все же валлийское вино намного вкуснее ливойского, — внезапно надменно заявил герцог Авелари, отшвыривая прочь хрустальный кубок. — Ливойцы ничего толком не умеют делать, и лошади у них дерьмо, и жрут всякую гадость: улиток там или лягушек. Это потому, что ни-ще-та!

Какой молодец! Похоже, он совершенно забыл, что тут, помимо баронов, присутствует еще и особа королевской крови из Ливоя, пусть младший, но принц! Зато бароны, кажется, не забыли, потому что вели себя вполне достойно.

11. На этапе замеров

— Доброе утро, леди Лорье, — совершенно невозмутимо поздоровался секретарь ливойского принца.

— И вам того же, лорд Роймуш. — О, я могла собой гордиться! Запомнила-таки его имя. — Умеете вы удивить.

— Не лорд, рий, — поправил меня секретарь.

Ах да, он же иррейец, да еще и не аристократ. Или аристократ, но не высших кругов.

— Так что же секретарь принца делал в кустах, рий Роймуш? — Не так-то просто сбить меня с толку!

— Прятался, — лаконично ответил мужчина. — Следил за его высочеством. А вы о чем подумали? О! Грюнвель и Мортиш собираются драться? Боевые маги? Им же запрещено кодексом!

Боевые маги? Он сказал — боевые маги?

Мигом мне стало безразлично, что искал в кустах иррейец. Я подхватила юбки и бросилась обратно к принцессе. Невозможно допустить смертоубийство на ее глазах, просто невозможно!

Не успела, конечно же. Роймуш вдруг ухватил меня за талию, останавливая, и шепнул откуда-то сверху (высокий он очень):

— Не подходите ближе, там купол. Видите?

Нет, я не видела, я ведь почти и не маг! Но немного успокоилась. Купол — это хорошо. Никого не заденет. А эти идиоты — пусть хоть поубивают друг друга! Меньше претендентов — меньше проблем!

Зрелище между тем разворачивалось весьма интересное: три полуголых мужчины со шпагами в руках стояли на травке и внимательно разглядывали друг друга.

— Ее величество будет крайне недовольна поведением своих баронов, — в макушку мне пробормотал Роймуш. — А я непременно ей сообщу.

— А вы, я погляжу, поборник нравственности? — усмехнулась я, на всякий случай отодвигаясь. Будут мне еще всякие… секретари… в волосы дышать!

— Скажем так, в мои обязанности входит протоколировать все события, происходящие поблизости его высочества. Поэтому я здесь.

— В кустах? — хмыкнула я. — Нужно было просто сказать мне, вас бы внесли в списки.

— Со стороны наблюдать интереснее. К тому же эти два красавца меня хорошо знают. Уверен, они бы не влезли в драку в моем присутствии.

— Они так боятся секретаря? — с подозрением спросила я, наблюдая, как ловко наш герцог орудует сразу двумя шпагами одновременно.

— Я ведь не просто секретарь, а секретарь его высочества. Да что ты делаешь, идиот! Надо было справа снизу бить! Однако герцог хорош!

Я осторожно пробралась к Сандре и опустилась рядом с ней. Гадкий принц Валериан что-то шептал моей принцессе на ушко, отчего она хихикала и щурилась, забывая про представление в честь нее, красивой, невинной и богатой. А ведь сверкала сталь, звенели клинки, три красивых мужчины фехтовали скорее картинно, чем воинственно. Павлины, как есть павлины, красующиеся перед павой. Хотя нет, скорее уж петухи.

— Ваши высочества совершенно не смотрите на бой!

— Наше высочество видело своих баронов не один раз. Они, признаться, хороши, но дерзки не в меру. Только приехали, и вот уже ввязались в драку. Отправлю их домой нынче же вечером!

— Да-да, — мурлыкнула Сандра. — Хотя жаль, мальчики такие милые. Ах, эти кудри, эти шпаги — настоящие гасконцы!

— Кто? — Я ткнула принцессу в бок, чтобы она не забывалась.

— Ой! Это демоны такие. Из книжки. Очень-очень редкой. Гасконцы и гвардеец кардинала, да. Гвардеец, кстати, тоже поедет в свою… хм…

— Кардиналию, — подсказала я, догадавшись, что Сандра понятия не имеет, откуда родом герцог Авелари.

— Ага, — согласилась она и добавила мстительно: — В его возрасте подобные встряски вредны. Нужно внуков растить, а не заниматься перепалками с моими гостями.

Тут я была с ней полностью согласна, хотя и подозревала, что Сандра нарочно устраняет конкурентов своего ненаглядного Валериана. Но мне этот лощеный мальчишка совсем не нравится. Какой из него король? Да он, кроме как играть на лютне, ничего не умеет. Сам, небось, не рискнул бы выйти на бой с двумя противниками!

А пробелы в знаниях Сандры нужно срочно устранять!

— А-а-ах! — раздался длинный вздох фрейлин. — О-о-ох!

— Твою мать! — вторил им рык по-иррейски за моей спиной. — В сторону!

Не успел. Женни, Ферье, Бенедикт и принц Иррейский вскочили первыми и ударили по силовому куполу, за которым началось полное непотребство (вспыхнул огонь, заметались шаровые молнии и пространство внутри затянуло сизым дымом) нейтрализующими заклинаниями.

— Великолепные идиоты, — голосом, полным аристократического презрения, процедил Валериан, поднимаясь с некоторым опозданием. — Ваше высочество, приношу глубочайшие извинения за своих подданных!

— Мой ничуть не лучше, — жизнерадостно ответила Сандра. — Хотя казалось бы, в его-то возрасте…

Между тем купол снесли, дым разогнали, а заигравшихся магов уложили на травке отдыхать, несмотря на то, что они пытались сопротивляться. Но силы были не равны: к нам уже бежали невесть откуда взявшиеся гвардейцы. В камышах они, что ли, сидели?

— Ваша девушка — маг, — сообщил мне секретарь. Я только плечами пожала: то же мне, удивил! — Дуэли в Валлии запрещены, как я понял?

— Да, и этих бравых вояк ждёт серьёзное наказание. Ваших — отправят домой. Нашего — в ссылку. Думаю, ее высочество не простит.

— Все живы и относительно здоровы, — радостно доложила Женни, воодушевленная этой битвой в честь принцессы. — Можно сказать, первый этап отбора прошёл успешно, хоть и не по графику.

— Ты про замер мужского достоинства? — ядовито уточнила крайне недовольная и все ещё голодная я. — О да! Померились так померились!

Секретарь, про которого я совершенно забыла, сдавленно хрюкнул и посмотрел на меня с явным восторгом.

— Хотите бутерброд? — спросила его я. — Все равно есть уже никто не будет.

— Очень хочу, — быстро ответил он.

— Как это не будет? — спохватилась Сандра. — Я буду! У меня стресс, мне нужно его заесть. И запить. Валер, а ещё шампанское есть? Кончилось? Наливай кислятину, это лучше, чем ничего.

И пока гвардейцы под руководством Ферье и Бенедикта приводили в чувство дуэлянтов, принцесса преспокойно слопала три огромных бутерброда. Глядя на неё, набросились на еду и мужчины. Честно говоря, и я не отставала. Ведь чем больше съем я — тем меньше достанется Сандре! Нужно беречь фигуру ее высочества! На какие только жертвы не приходится идти нам, верным фрейлинам!

12. Ставки в игре

— Дорогая, тебе обязательно нужно выучить хотя бы азы географии! — заявила я зевающей Сандре, когда мы, наконец (уже задолго после обеда), прибыли домой. — Какая Кардиналия, какие гасконцы? Ты чуть было все не испортила! Хорошо ещё, никто свой этого не слышал!

— Не Кардиналия, а Франция, Ришелье и Д’Артаньян, — ответила непонятно принцесса, и я невольно сделала пальцами защищающий от колдовства знак. А ведь она уверяла, что не ведьма!

— А рий? Ты ведь не знаешь, что “рий” — это обращение к иррейцу! Сандра, пойми…

— Да все я понимаю! Давай, баба Ами, заканчивай ворчать. Кстати, док прописал мне вино и отдых, а читать и писать запретил, так что извиняй. Я могу только слушать.

— Вина тебе уже хватит. Ты на пикнике тройную дозу приняла. А вот краткий экскурс в географию не повредит. Начнем с родного королевства.

Как можно более понятно я рассказала Сандре то, что каждый ребёнок знал с младенчества. В Валлии шесть провинций: Северные Горы, Приморье, Золотые сады (это там, где лучший виноград растет и вообще чего только не растет), Южное Приграничье, Лесной край (вотчина большей части оборотней, разумеется) и Центральная Провинция. Мы, разумеется, проживаем в последней. Здесь и столица всей Валлии — Стоград. Про реки рассказала, про то, что мы выращиваем и добываем, про древние роды Валлии, но последнего Сандра уже, кажется, не услышала, заснув посередине лекции.

Я даже не рассердилась: это было так знакомо! Принцесса очень любила спать на уроках. Откровенно говоря, она и аристократические роды постоянно путала, и, кажется, понятия не имела о том, что хлеб пекут из муки, а муку делают из пшеницы. Считала, что булочки и бриоши растут на деревьях. Впрочем, о том, что котлетки мычали и хрюкали, а тушеная птица, возможно, летала по лесу или кудахтала в курятнике, ей старались лишний раз не напоминать, дабы ее высочество не впало в истерику и не объявило голодовку (в детстве, говорят, такое не раз бывало). К счастью, крестьянская душа Сандры к этому факту должна относиться явно проще.

Закрыв окна плотными занавесками, чтобы солнце не разбудило принцессу, я решила немного отдохнуть. С такими событиями и происшествиями немудрено и нервную горячку подхватить, я ведь все же девушка, а не маршал армии! Фрейлины попытались было заикнуться, что они боятся оставаться наедине с ее высочеством, но мне пришлось напомнить, что это их работа, а я вроде как над ними начальник. Нечего мне тут! Они хотят выдать замуж принцессу и прибрать к рукам оставшихся женихов? Да? Так нужно потерпеть немного. Всего-то два месяца у них (и у меня) осталось свободы. Лучше кандидатов мы точно не найдем.

Мне же, в конце концов, нужно было выспаться и искупаться. Голову вымыть — а это не так уж и просто. Матушку навестить ближе к вечеру, узнать, как дела у брата, поболтать с сестренкой. Для нее же стараюсь — чтобы потом на ней не висело клеймо дочери разорившегося игрока. Папенька вроде бы держится… Все обязательно будет хорошо!

Иногда говорят, что не стоит думать о плохом — притягиваешь неприятности. И верить в лучшее тоже не стоит — снова притягиваешь неприятности. Я совершенно забыла про это, и расплата настигла меня гораздо раньше, чем я того бы хотела.

Еще пока я нежилась в горячей ванне с ароматными солями и лениво выбирала мыло — лавандовое или медовое — принесли записку для “Леди Лорье лично в руки”. Я как-то сразу, заранее испугалась — и не зря.

На клочке бумаги корявым почерком Роба было написано: “Отца видели в игорном доме на Чайной розе. Уйти с работы не могу, привезли двух иностранцев и нашего герцога, которые дрались на магической дуэли. Спасай батюшку сама. Твой любимый и единственный брат”.

Про любимого и единственного он написал не зря — чтобы я его не прибила за то, что он не уследил. И про магическую дуэль тоже — знал ведь, паскуда малолетняя, что я была тому свидетелем. Это был довольно прозрачный намек на то, что в дуэли моя вина тоже имеется. Согласна с ним, конечно. Тоже — не уследила.

Ах, как я ненавидела тот самый момент, когда катастрофа уже произошла, и остановить ее нет никакой возможности. Что будет дальше, я прекрасно знала по опыту. Отец будет пить и играть. Мы будем плакать и умолять его пойти домой. Он вначале проиграет все жалование, потом свои часы, запонки и кольца, потом отправится продавать дом, за который мы еще не выплатили после прошлого раза. В ход пойдут и маменькины драгоценности (конечно, фальшивые, откуда у нас деньги на настоящие), и обещание отдать в жены любую из дочерей (к счастью, торговля людьми запрещена в Валлии), и картины, и статуэтки из дома. Потом наступит самое страшное — долговые клятвы. Если часы мы выкупали раз за разом, дочерей его соперники не брали, а дом все равно уже заложен, магически заверенные долговые расписки согласны были брать все. По ним нельзя не заплатить. Даже после смерти должника они подлежат выкупу.

Долгих лет папеньке! В прошлый раз мы отделались закладной за дом, а потом он сломал ногу в подворотне (я до сих пор думаю, что не без помощи Роба) и на этом его игровой запой закончился. Боюсь, в этот раз будет гораздо хуже.

В отце словно жило два человека: мой добрый и очень умный батюшка, обожающий свою семью, ответственный работник в министерстве, патриот и и демон, имя которому “Азарт”. Второму было на все наплевать, кроме игры и выпивки. Он мог не есть, не спать, дни и ночи проводя в игорном доме. Причем раньше демон его просыпался постепенно, вначале отец выигрывал и возвращался домой в превосходном настроении, клялся, что это был последний раз, веселился и покупал нам подарки. Мы верили, прощали, надеялись… Первые пару раз.

Два года назад его срыв был эпичным сразу. Отец просто не явился домой. К сожалению, когда мы его нашли, сделать было ничего нельзя, дом уже был заложен.

Сейчас же Роб предупредил меня как раз вовремя. Возможно, если я буду рыдать и умолять, в игорном доме меня пожалеют и отпустят отца на свободу без особых потерь. Надежда, конечно, наивная, но выбора у меня все равно больше не было никакого.