Выбор леди Мэри

Пролог

Она любила сидеть именно на этой скамейке, на аллее, напротив входа в политех. Мимо шныряли автомобили, носились студенты, а она, устроившись под раскидистым платаном, исчезала из этого мира. Ну, как исчезала… Фигурально выражаясь, естественно. Сторонний наблюдатель, заглянув в ее планшет, скорее всего просто недоуменно пожал бы плечами: ничего интересного, только какой-то мужик в коже, байкер, наверное, в разных ракурсах. Правда, посторонним она свою тайну не поверяла. И планшет у нее стоял на пароле. Которым было его имя.

Шаловливый солнечный луч на мгновение пробился сквозь густую листву, скользнул по монитору и она встрепенулась. Удивленно глянула на цифры в углу экрана — ого! Почти три часа прошло! Мама опять будет ворчать, а брат снисходительно посмеиваться. Он называл ее «наша феечка», усиленно намекая, что, мол, младшая сестричка явно не от мира сего. Мама сердилась на него и начинала доказывать, что ничего подобного, что ей просто замуж надо, и детей, штуки три, тогда не до мечтаний станет. И деньги на свои интернеты перестанет тратить. И все наладится, и все станет, как у людей.

Она никогда не спорила с родней. Не кричала, что для нее хуже смерти быть «как все», что «как у людей» вызывает у нее ужас, что «приличный парень» — это последнее, чего она хотела бы в жизни. Она просто тихонько уходила в свою комнату, запирала дверь и включала ноут. С экрана смотрели его глаза — то серые, то синие… то темные от страсти, то почти белые от боли и ярости… И она снова уходила в тот мир, что создала себе сама.

Она тихо вздохнула, неловко запихивая планшет в сумку. Устало потерла переносицу — все же пора сменить очки. Ужасно натирают и совершенно не подходят к ее лицу. Ветер бросил на глаза длинную прядь, она привычно отмахнулась, двумя движениями стянула волосы резинкой в хвост и неохотно поднялась на ноги. Надо еще в магазин зайти, мама просила купить молоко и сахар. А дома допечатать, наконец, курсовик соседке-студентке, тоже какой-никакой, а приработок. Ох, чуть не забыла, вечером придет мамина двоюродная сестра…

Она торопливо шагала через дорогу, перебирая в уме планы на сегодня и прикидывая, как побыстрее отделаться от своей гиперзаботливой тети и посмотреть любимую серию про него. И понятия не имела, что все это уже не актуально, что вся ее жизнь вот прямо сейчас, сию секунду, уже летит в тартарары. Бойтесь своих желаний. Они могут исполниться…

Она не почувствовала удара. Просто в какой-то момент в сознание ворвался противный визг, словно скрежет железа по стеклу, чей-то истерический вопль… и наступило ничто.

Раз

Больно… как же больно… как будто множество очень маленьких и очень острых лезвий режут изнутри. Но невозможно не то что закричать — даже застонать. Чьи-то смутно различимые голоса рядом… кто-то кричит… кто-то плачет… чья-то ладонь судорожно сжимает ее безвольно повисшую кисть… незнакомый запах, трава какая-то… женский голос со странным акцентом требует у кого-то сумку…

— Все кончено, Робин.

Эти слова неоновым фейерверком взорвались в окружающем ее невнятном шуме. Робин? Что за Робин? Мамочки, ну почему же так боооольноооо…

В одну секунду эта непрекращающаяся боль вдруг не то чтобы исчезла, но словно перестала ее беспокоить. Она даже смогла с хрипом втянуть в себя немного воздуха и приоткрыть невероятно тяжелые веки. А может, ей просто показалось, что смогла? Из накатывающего волнами черного тумана медленно выплыло смутно знакомое лицо — русоволосый парень, заросший по самые уши, с трагически заломленными бровями. Он пытался ей что-то сказать, но у него дрожали губы и он только всхлипывал. Откуда я тебя знаю? — хотела спросить она, но притаившаяся было боль взорвалась где-то внутри тысячами режущих осколков и ее снова швырнуло в пустоту.

*****

Она не знала сколько времени прошло, пока она очнулась. Медленно, с трудом разлепила веки, поморщилась — глаза явно отвыкли от яркого света. Прямо над головой она увидела балдахин, по которому то и дело пробегала едва заметная рябь от легкого сквозняка. Хотелось пошевелиться, но малейшее движение отзывалось такой резкой болью, что она не выдержала и застонала. И тут же балдахин исчез, а вместо него нарисовалось румяное девичье лицо с россыпью веснушек на курносом носике и любопытными голубыми глазами.

— Ох, миледи, проснулись! Бедненькая вы наша, мы так уж за вас волновалися!

Девица смолкла, как только из пересохших губ лежащей на кровати девушки вырвался какой-то невнятный хрип.

— Бедненькая наша… — всхлипнула девица, метнулась к окошку, взмахнув юбкой, и вернулась с глиняной кружкой. — Попейте, миледи, тута вам эта басурманка оставила. Батюшка ваш приказал, чтоб вы не перечили.

Она с трудом понимала, что лопочет это странное создание, но пить хотелось неимоверно и она послушно проглотила непонятное варево.

Какое интересное действие… она прислушалась к ощущениям. Боль ушла почти моментально, и в голове прояснилось, как от хорошего глотка морозного воздуха. Глубоко вздохнув, девушка пошевелилась, удобнее устраиваясь под легким одеялом. Осторожно подняла руку, поднесла поближе к глазам — и, удивленно хмыкнув, отвела подальше. Очень странно. Очков на ней точно нет, но и без них она прекрасно видит. Она чуть нахмурилась, внимательнее вгляделась в собственную руку. Это как?! Это… не ее пальцы! Они больше и совершенно другой формы!

Она снова уставилась на балдахин, потом, стараясь не шевелить головой, осторожно прошлась взглядом по сторонам. Да чтоб ей вкалывать в гномьих шахтах, если это похоже на больницу! И вообще хоть на что-то привычное и понятное! Зато эта не очень большая комната точь-в-точь повторяла ту, которую она видела в той самой шервудской клюкве, что уже практически выучила наизусть…

Так. Спокойно. Будем мыслить логически. Я явно не сплю. Бред? Странный бред, слишком четкий и связный. И странное состояние: я совершенно не нервничаю, мысли абсолютно ясные. Какой вывод? Хм…

Она покосилась на девицу, деловито хлопочущую по комнате. Насколько она могла судить, одета та была вполне аутентично, в темное платье из домотканой шерсти поверх явно не новой, но чистенькой нижней рубашки. Да и обстановочка, мягко говоря, убогая.

Она прикрыла глаза. Ну, дорогуша, ты явно перечитала фэнтези. Вот и мерещится теперь, всякое соответствующее! Поспать, что ли, еще немного, глядишь, и проснусь в обычной больничной палате… надеюсь, хотя бы не психушки.

Робкая надежда померла, едва родившись. А именно в тот момент, когда дверь скромной девичьей комнатки открылась и порог переступил седовласый мужчина в длинной тунике. Первым делом он встревоженно глянул на кровать, наткнулся на слегка расфокусированный и явно непонимающий взгляд — и с облегчением выдохнул:

— Доченька! Наконец-то… я думал, что и тебя потерял!

— Вы кто? — испуганно выдавила совершенно сбитая с толку девушка, невольно сжав руки в кулаки поверх одеяла. Все еще бледная, она с трудом могла разговаривать, и, по правде говоря, только это удерживало ее от полновесной, грандиозной истерики. Ибо, хотела она того или нет, ужасный факт вопиял в полный рост: каким-то образом она перестала быть собой и, судя по всему, стала той самой леди, которую ненавидела всеми фибрами души. И неважно, что эта самая леди была выдумкой. Факт оставался фактом. Она зажмурилась, не желая видеть престарелого рыцаря, что называл ее дочерью. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть это просто бред! Я хочу к маме! Пожалуйста!!!

На ее слабо сжавшуюся руку осторожно легла другая, большая и теплая, и она тут же распахнула глаза.

— Девочка моя, — в выцветших глазах сэра Эдварда Найтона отражалась его дочь, взирающая на него с таким ужасом, что он сам испугался. — Ты слишком тяжело болела… ну ничего, теперь все будет хорошо. Ты быстро пойдешь на поправку.

— Вашу мать, — слабо выдохнула высокородная леди, прежде чем вновь уплыть в спасительный обморок.

Леди Мэриан Найтон

Сэр Эдвард Найтон

Два

Радовало одно — она стремительно поправлялась. То ли снадобья всезнайки Джак действовали, то ли адреналина в организме было выше крыши, как бы то ни было, уже через неделю она могла вполне самостоятельно ковылять по комнате и худо-бедно сама себя обслуживать. За все это время она едва проронила пару десятков слов, разве что очень убедительно упросила сэра Эдварда избавить ее от любых посетителей. Она не то чтобы смирилась со своей участью, но взяла себя в руки и хотя бы смогла не впадать в истерику каждый раз, когда открывала глаза и вновь видела этот осточертевший балдахин и жалостливо-любопытную мордашку служанки. У служанки было звучное имя Уиннифред, что само по себе повергало в ступор, и она прозвала девицу Винни-Пухом. Жаль, что никто не мог заценить.

На третий день ее пребывания в чужой реальности и чужом теле в распахнутом окошке ее спальни возникла та самая физиономия, которую она видела в своем полубреду. Она как раз уныло рассматривала себя в отполированной пластине какого-то металла, которую здесь гордо обзывали зеркалом, и удивлялась воображению средневековых граждан, способных разглядеть свое отражение в этом чудовищно искаженном силуэте.

— Привет! — весело окликнули от окна. Она вздрогнула, чуть не уронив зеркало, и с недоумением уставилась на радостно улыбающегося парня в окошке.

— О, ты выглядишь гораздо лучше. Мы все так переживали за тебя.

Он бесцеремонно перемахнул через подоконник и уселся на край ее кровати.

— Ну, как ты, Мэр?

Она кашлянула, глубоко вздохнула и очень тихо, все еще подрагивающим, но, тем не менее, весьма ледяным голосом поинтересовалась:

— И что, здесь принято приходить в гости через окно?

— Ну, мне-то можно, — засмеялся внезапный гость. — Ты сердишься на меня? Ну, Мэр, прости, пожалуйста… Мы не успели самую малость, и это гад тебя ранил. Я и сам себя простить не могу… но и ты хороша! Так рисковать! Ты могла сказать мне и мы сами провернули бы это дело.

— Роберт Хантингтон, — вдруг прервала его зловеще молчавшая дама, осторожно отложила зеркало и обратила к нему весьма мрачный взгляд. — К сожалению, я сейчас слишком слаба, чтобы сделать то, что я на самом деле хотела бы. Посему попрошу вас покинуть мою спальню.

— Мэр, ты точно еще больна, — уверенно кивнул предводитель шервудских разбойников. Воровато огляделся, скорее по привычке, нежели из необходимости, быстро наклонился с явным намерением сорвать поцелуй и изумленно затормозил, услышав негромкое, но зловещее: «А в глаз?»

— Кхм… ну, увидимся, — слегка растерянно протянул Гуд и ретировался так же, как пришел.

— Черт знает что, — рассерженно пробормотала высокородная леди. — Проходной двор, а не спальня. Ты б еще всю свою шайку притащил! Ну ничего… я тебе еще устрою красивую жизнь!

И вот именно тогда, пожалуй, впервые за эти несколько дней, она почувствовала, как настроение поползло вверх. Не все так плохо, в конце-то концов!

Она внезапно охнула, машинально бросила взгляд на закрытую дверь, чувствуя, как суматошно заколотилось сердце. Только сейчас, вот сию секунду, перестав оплакивать свою незавидную участь, она сообразила, что здесь вполне реален не только шервудская легенда Англии, но и его оппонент. Тот самый, что так часто ей снился…

— Мамочки, — слабо пискнула она, чувствуя себя полной идиоткой. — Ой, мааамааа! Только бы и он не явился!

Она не знала, что он являлся. И не раз. Только вот сэр Эдвард пунктуально выполнял ее просьбу, заявив, что никого не пустит к своей девочке, пока она окончательно не поправится. Даже ее жениха! Один раз посмотрел — и хватит. Жених сверкал глазами и грозился всеми карами, однако вдохновленный дочкой папа стоял насмерть. И даже подумать не мог, что там, наверху, усердно выздоравливает вовсе не его дочь…

******

Винни на сей раз хлопнула дверью чуть громче, чем обычно, раздраженно поджав губы, нервно громыхнула подносом с кружкой и миской. Ее подопечная, с некоторым трудом приподнявшись на подушках, поинтересовалась:

— И что у нас произошло?

Так они обычно и общались. Она задавала, якобы ненароком, пару-тройку наводящих вопросов, и Винни вываливала на нее ворох информации, только успевай анализировать и раскладывать по полочкам.

На этот раз служанка была не столь словоохотлива. Вручив своей госпоже миску с супом, ворчливо бросила:

— Да там опять этот приезжал. Как будто его кто-то здесь ждет.

— Кто — этот? — мимоходом поинтересовалась леди, подозрительно разглядывая содержимое миски. Пахнет вроде неплохо… а непривычный вкус — ну, куда деваться-то, разносолы в это время были весьма своеобразные.

— Да кто… Да жених этот ваш, не к ночи будет помянут.

Она вполне серьезно не сразу поняла, о ком речь. Удивленно подняла брови, прихлебывая горячую наваристую жидкость — неужто опять легенда Англии прибегал? Так его ж вроде, наоборот, простолюдины весьма обожают… и тут до нее дошло.

Винни испуганно всплеснула руками, когда леди внезапно поперхнулась и надрывно раскашлялась, аж до слез. Миска полетела на пол, по пути обдав содержимым одеяло и саму леди.

— Миледи! Да что ж вы так! Горячо же!

Перепуганная служанка от души треснула леди по спине, едва не выбив дух напрочь, и захлопотала вокруг нее, ловко стягивая с той рубашку и подворачивая испорченную постель.

— Когда он был? — едва отдышавшись, прохрипела девушка, нетерпеливо отмахиваясь от чересчур заботливой Винни. — Он уехал?!

— Так давно, — равнодушно пожала плечами та, — с утра еще. Он всегда утром бывает. Изверг. Сказано же — жди, пока леди подымется, нет, шастает тут…

— Придержи язык, — служанка испуганно вскинулась, пораженная ледяным тоном своей госпожи. — Ты говоришь об опоясанном рыцаре, а не о своем дружке с сыроварни. Поняла?

— Как есть, ваша милость, поняла, — пролепетала Винни, с опаской отступив от леди. Вот чудеса… С каких это пор леди Мэриан переменила мнение? Помнится, совсем недавно ей же, Уиннифред, полночи горько плакалась в плечо о своей несчастной доле… Ой, да кто их, этих господ, разберет! Вчерась ревела, а сегодня уж милым стал. Лучше тогда совсем про него молчать, все целее будешь.

Три

Просто замечательно. Хоть в мешок нарядись, все равно не разглядишь толком. Припомнить, что ли, технологию изготовления нормальных зеркал… Угу, «Янки при дворе короля Артура», в роли янки миледи Найтон, в роли Артура все остальные.

Она нервно одернула платье. Черт знает что… Даже к собственному (теперь уже) телу приходится привыкать. Теперь она заметно выше ростом и… как бы это сказать… в некоторых местах круглее. Ужасно непривычно смотреть на мир без очков, но, надо сказать, весьма приятно. И голос. Она невольно пугалась каждый раз, когда заговаривала. И платья эти! Она переворошила весь гардероб леди Найтон, отобрала три более-менее приличных платья и полвечера с угрюмой решимостью упаковывала все остальные. Изумленная Винни заохала и схватилась за голову: «Чего это вы надумали, миледи?!» Но миледи совершенно определенно заявила, что под страхом смертной казни не натянет на себя этот морковный кошмар, или тот же камуфляжный сарафан. Вобщем, забирайте, разбирайте, щеголяйте в бывших нарядах хозяйки, а миледи уж как-нибудь придумает что-то более приличествующее девице благородного происхождения. С помощью Винни она, путаясь в непривычном покрое, надела камизу из тонкого льна, а на нее — одно из трех приличных платьев, белое, с модными широкими рукавами, ну хоть сразу под венец, ага, осталось только занавеску на голову нацепить. Кстати, головные уборы у леди Найтон отсутствовали напрочь, что не могло не удивлять. Ну что ж… у нее еще будет время заняться и гардеробом, и репутацией непоседливой девицы, которую лично ей два сезона на полном серьезе хотелось оттаскать за косы. А теперь что делать? С самой собой драться, что ли? Положеньице, однако…

Впрочем, в данный момент ее гораздо больше занимал другой вопрос. Накануне она, набравшись храбрости, попросила сэра Эдварда не отсылать… эээ… ее жениха, буде он вновь появится, а позволить им поговорить. Престарелый рыцарь удивленно поинтересовался, разумно ли это, в ее состоянии, злить сэра Гая, на что строптивая дочь, вежливо улыбнувшись, заверила его, что она не дура и уж точно не самоубийца.

И вот теперь, судорожно сцепив трясущиеся руки в замок, она сидела на скамеечке возле окошка своей спальни и изо всех сил старалась хотя бы ровно дышать, уже не надеясь унять бешено скачущее сердце. Боже мой… хоть бы в обморок не шлепнуться! Вот позорище будет! Нога нервно выбивала дробь на полу, желудок вообще завязался в узел, хорошо, что завтракать не стала. Винни-Пух еще под ухом зудит, исподволь выражая неудовольствие поведением леди, которая не желает видеть Робина, но жаждет встречи с Гизборном, тьфу на него. В конце концов она не выдержала. Вежливо послала заботливую служанку к чертовой бабушке и посоветовала заниматься непосредственными обязанностями, а не устройством личной жизни своей госпожи. Надувшаяся Винни демонстративно прошагала к приоткрытой двери и, испуганно пискнув, замерла на пороге, разинув рот и заодно вытаращив и без того большие глаза.

— А… сэр Гай… миледи вас ожидает, — заикаясь, пролепетала она, явно пытаясь сообразить, давно ли он здесь торчит и много ли слышал. Рекомая леди, услышав служанку, едва не свалилась со скамьи, напрочь онемев и окаменев. Остатки разумных мыслей моментально испарились из головы, оставив лишь паническое: «Мама! Роди меня обратно!»

Она едва не забыла, как вообще надо дышать, услышав до боли знакомый, чуть глуховатый баритон. И нервно хихикнула, когда Винни испуганно шарахнулась в сторону, по стеночке огибая переступившего порог сэра Гая Гизборна.

В сумбуре заполошенных мыслей вспыхнула одна — ой, какой он большой! Потом вторая — ох, какой красииииивыыый! А потом она наконец-то вспомнила, что людям свойственно дышать и раскашлялась, хватая воздух ртом. Представила на секунду, как выглядит со стороны, и тоскливо подумала, что помереть от стыда вот прямо сейчас — не худший вариант…

Откровенно говоря, Гай растерялся. Нет, он, конечно, не ждал, что ему обрадуются, но леди мало того, что уставилась на него с неподдельным ужасом, так еще и едва не подавилась, правда, непонятно чем. Он потоптался на пороге, зачем-то снял перчатки, сделал вид, что внимательно разглядывает обстановку, и только потом решился поинтересоваться:

— Я надеюсь, вы уже в добром здравии, миледи?

Миледи тихо охнула и медленно кивнула, не сводя с него зачарованного взгляда. Сэр рыцарь почувствовал себя еще более неуютно.

— Что ж, — он неловко повел плечами, — это… это замечательно. Жаль, что пришлось перенести венчание, но, я думаю, как только вы окончательно оправитесь…

Миледи издала не поддающийся идентификации звук, еще шире распахнув глаза и явно стараясь вжаться спиной в стенку.

— Кхм… ну, что ж… видимо, вам не стоит пока утомляться, — он окончательно растерялся, из-за чего и разозлился. Сжал губы, нахмурился и вздернул подбородок, даже не подозревая, что все эти метаморфозы уже довели даму до полуобморока.

— Я загляну на днях, миледи, — сухо осведомил он. — Мы обсудим некоторые нюансы предстоящего бракосочетания.

Миледи отчаянно закивала, почти не слыша, что он говорит.

— С вашего позволения, — Гай вежливо склонил голову и поспешил убраться, пока дама окончательно не рухнула со скамьи.

Она не сразу пришла в себя, просто какое-то время сидела и хлопала глазами на закрывшуюся дверь. Даже не отреагировала на просунувшую в комнату свой любопытный нос Винни. И не поняла, отчего та запричитала и затормошила ее.

— Миледи! Чтой-то вы, а? Чего он вам сказал? Или сотворил чего? Миледи, да вы ж прям с лица спали!

— А настоящий он просто обалдеть какой, — совершенно невпопад мечтательно протянула леди, вогнав служанку в продолжительный ступор.

*****

Ее трясло почти до самого вечера. Наверное, именно от переживаний опять разболелась едва затянувшаяся рана на боку и она не раз и не два помянула недобрым словом самонадеянную особу, чье тело, по непостижимому выверту каких-то высших сил, теперь принадлежало ей. Особе-то хорошо, померла и все тут, а ей теперь что делать?! Придется самой отдуваться за нее, что ж еще. И она решительно взялась за дело.

Четыре

Что-то изменилось в ней, сразу и резко. Как будто до той самой минуты, пока она собственными глазами не увидела Гая Гизборна в шаге от себя, она не очень-то верила, что все происходит всерьез. А он, живой и настоящий, настороженный и какой-то непривычно смущенный, не просто едва не уронил ее в обморок, но и заставил осознать, что это все самая что ни есть правда.

Она долго смотрела прямо перед собой, на невидимый в ночи ненавистный балдахин. И решила первым делом с утра пораньше ободрать его ко всем чертям. Собственноручно.

Так она и поступила. Едва дождавшись рассвета, выбралась из постели, не обращая внимания на периодически появляющуюся боль в боку, осторожно забралась на табурет и с какой-то свирепой радостью дернула бледно-зеленую прозрачную ткань.

— Вот так тебе, — ухмыльнулась она, отплевываясь и откашливаясь. Балдахин оказался жутко пыльным. Свернув его в рулон, она победоносно обозрела окрестности.

— Совсем от рук отбились, — непонятно кому возмущаясь, бурчала она, раздраженно сдергивая с себя рубашку. — Если двенадцатый век, это ж не значит, что надо жить, как в хлеву. Руки, что ли, не оттуда растут?

Зевающая во весь рот Винни так и застыла на пороге своего чуланчика, забыв подобрать челюсть.

— Миледи, — осторожно сказала она, с недоумением взирая на решительно затягивающую пояс домашнего платья госпожу. — Что это вы меня не дождались?

— Зачем? — удивленно подняла бровь миледи. — Или я, по-твоему, одеться сама не в состоянии?

— Да нет, отчего ж… — стушевалась служанка. Помялась, машинально приглаживая всклокоченные после сна волосы.

— Так может вам поесть чего принести?

— Потом, — нетерпеливо отмахнулась леди и поманила ее за собой.

— Значит, так, — спускаясь по ступеням на первый этаж, распоряжалась она. — Начнем с кухни. То, что здесь готовят, есть практически невозможно. Учитывая достаточно обширный ассортимент продуктов, вы могли бы проявить больше фантазии и не давиться сухомяткой и натурсырьем.

*****

— Леди Мэриан? Вы решили собственноручно вычистить каждый уголок этого дома?

Все-таки она свалилась. Этого следовало ожидать: подпрыгивать на шаткой конструкции из двух слегка колченогих стульев, водружённых на сундук, явно не рекомендуется! С другой стороны — а чего он подкрадывается?! Она как раз сосредоточенно шарила за толстой балкой в своей комнате, пытаясь сообразить, куда настоящая леди могла засунуть свой костюм Супергероя. Ой, то есть Ночного Дозорного. И тут, в мирной тишине, за спиной раздается такой знакомый, чуть насмешливый и немного удивленный голос. Его голос.

Она ахнула, взмахнула руками, неловко пытаясь зацепиться хоть за что-то, поняла, что схватиться уже не успевает… и в следующий момент обнаружила себя, судорожно вцепившейся в широкие плечи Черного Рыцаря, с недоумением взирающего на нее сверху вниз. Он крепко прижимал ее к себе, непостижимым образом успевший метнуться через всю комнату, чтобы не дать ей упасть.

— Вот же странное создание, — усмехнулся он, немного расслабившись, когда понял, что опасность ей больше не грозит. — Едва поднялись с болезного одра, дабы улечься туда вновь? Мэриан, не делайте так больше, вы отняли у меня не меньше пяти лет жизни своим полетом.

И снова леди глядела на него расширившимися глазами со смесью ужаса, недоверия… и чего-то ещё. Чего-то, чего он никогда раньше в этих глазах не видел. Она молчала, ее била дрожь, видимо, от запоздало накрывшего испуга, и только смотрела на него так, словно видела впервые в жизни.

— Спасибо, — с трудом толкнулись слова сквозь стиснутое спазмом горло. — Я… Вы… вы меня спасли.

«Перестань пялиться на него, как идиотка! — вспыхнуло где-то в ооочень дальнем уголке мозга, еще не успевшем расплавиться в желе. — Быстро взяла себя в руки и сделала вид, что еще можешь хоть что-то соображать, а не прижиматься, как будто на ногах стоять не в состоянии!»

Впрочем, да, ноги как-то ну совершенно не держат… Это просто реакция такая! Я же чуть не грохнулась из-под потолка!

«Ага, — отозвался тот самый вредный кусочек мозга, — реакция, ясное дело. Ежели такой вот в охапку сгребет, реакция прям налицо.»

— Не за что, — серьезно кивнул в ответ сэр рыцарь; вопреки тону, в серых глазах его плясали смешинки. — Я полагаю это своей обязанностью.

— Ловить падающих дам? — нервно хихикнула оная дама, сама себе до смерти удивившись. Она вполне честно была уверена, что у нее вообще не хватит духу не то что с ним заговорить, но хотя бы дышать нормально в его присутствии. Однако, если голос ей худо-бедно повиновался, то непослушные руки категорически не желали отлипать от Гая, сами по себе скользнув на его грудь. Под дрожащими пальцами мерно билось сердце, вполне себе живое и настоящее.

— Заботиться о вас, Мэриан.

— Я не Мэриан, — вырвалось у нее совершенно машинально, прежде чем она успела прикусить язык. О Боже… Она в ужасе уставилась на изумленного Гизборна, лихорадочно пытаясь сообразить, что она такое ляпнула.

— То есть… в смысле… не называйте меня так, — выдохнула она, едва не плача.

— Вообще-то это ваше имя, — сэр рыцарь озадаченно изогнул бровь, заставив даму мысленно взвыть. Кстати, отпускать ее он так же не спешил.

— Мне это имя не нравится. Можете… можете называть меня Мэри. Просто Мэри.

— Мэри, — задумчиво кивнул он, внимательно вглядываясь в раскрасневшееся лицо дамы. — Насколько я помню, именно это имя вам не нравилось.

— А теперь нравится. Разве я не имею права на маленькие капризы? — она нервно улыбнулась, совершенно ясно понимая, что немедленно надо от него отойти… иначе она его точно не отпустит.

— Простите, — едва слышно прошептала она, с невероятным трудом убирая таки руки. Руки явно сопротивлялись. Сэр, впрочем, тоже. Ей казалось, что его ладонь просто расплавила ткань платья и камизы, словно ненароком скользнув с талии вверх, на плечо, потом обратно…

— Конечно же, имеете. Тем более, что этот каприз никому ничем не грозит, — намекающе усмехнулся он и с явным сожалением отступил на шаг назад. Она обессиленно опустилась на сундук и с сожалением покосилась на закрытое окно — с утра ей было как-то прохладно, а теперь явно бросает в жар. И сэр рыцарь смотрит… странно как-то смотрит.