Выбор моей реальности Том 2

Предисловие

ТОМ 1:

https://litnet.com/shrt/ry7a

Главные действующие лица:

Новые действующие лица:

Несмотря на то, что Халид немного опоздал, пока трансформировал свою физическую сущность в 1070 год, ему удалось наглядно продемонстрировать: он — самый выдающийся и гениальный специалист по выживанию во всех природно–климатических условиях и в абсолютно любых географических широтах.

Глобальная проблема заключается в том, что Халиду придётся доказывать вышеупомянутое утверждение на протяжении последующих девяти лет.

Синьора Клеричи — вроде бы, она неплохо соображает в химии, но во всём остальном голова у неё очень плохо варит.

Тем не менее, Синьора Клеричи догадалась совершить виртуальный побег в 1070 год, и пока у неё хватает мозгов, чтобы каждый раз, спасаясь от многочисленных врагов, оставлять вместо себя смердящий аромат вскрытой могилы и благоухание тысячи омерзительно протухших, испортившихся яиц.

Магистр Уиллис — византийский таксидермист–романтик, единственный выпускник «Первого и Последнего Палладиевого Университета».

Магистр Уиллис досконально изучил трактаты «О камнях» Теофраста и научные труды прогрессивных предшественников и свободномыслящих современников — древнегреческих токсикологов и багдадских минерологов.

Оценив по достоинству удобные резинотехнические изделия — рыбацкие сапоги, защитные перчатки и противогазы промышленного назначения, Магистр Уиллис чувствует себя более комфортно, когда применяет древнейшие практики Гая Плиния Секунда в оборонительно–наступательных целях.

В свободное от посещения игровых данжей время, Магистр Уиллис составляет астрологические прогнозы… но только для тех, кто не родился под созвездием Твердолобого и Круторогого Овна.

Хлорида Феврония «Карбонопсина»— знатная портниха–мастерица. Хлоя знает, как взять византийский закон в свои нежные руки и приготовить из него «яичницу по-византийски».

Хартвиг— уснувший стражник третьего дворцового проёма. Хартвиг всегда готов предоставить безвозмездную юридическую помощь при заключении контрактов с дьяволом.

Марк Пуллий— стратиг–латинянин, присовокупивший к родовому имени почётный когномен «Спартак», после того как пробыл в рабстве три дня.

Аид — бывший стражник–палатин. В отличие от остальных граждан Византийской империи, которые из суеверных соображений стараются не упоминать вслух Аида — древнегреческого мёртвого бога, Аид не боится, поскольку считает, что «Аид» звучит лучше, чем Транквиллин «Хлор».

Джеб-Хуза— разговорчивый бунтовщик–нубиец.

Торбьёрн

и Торфред— развесёлые братья–викинги.

ТОМ 2 аннотация:

Александр продаёт Никифору магические артефакты и возможности. Последствия этой выгодной сделки Александру приходится видеть не только на улицах Нового Рима и на арене Ипподрома, но и в своём игорном доме.

Познакомившись с игровыми квестами, магическими способностями, вирутальными данжами, акулой-зомби, самогоном и пирамидами 21 века, Ираклий вынужден подозревать, что Александр планирует низложить Никифора с целью занять византийский престол.

Многие конкуренты–игроки расстались с жизнью, выбыли из списка участников, однако некоторые смогли добраться до Нового Рима и, преследуя коммерческие и геополитические цели, пытаются установить новые правила игры на выживание, используют местных НПС.

Александр и Кир комплектуют собственную регулярную армию из калек и инвалидов, а также «Спецотряд кладоискателей и уничтожителей монстров», состоящий из дезертиров и осуждённых преступников.

Лена никогда не применяет «ментальное воздействие» в личных целях, но для Ираклия сделала особое исключение.

Узнав о том, что спасение одной жизни может стоить тысячи других, Кир начинает шпионские игры...

Часть I. «Релокация», Глава 1. Баллиста

Брачная эйфория Никифора продлилась недолго, и после того как его, захрапевшего на троне, из зала поспешно вынесли проворные слуги, самый трезвый церемониймейстер объявил о завершении свадебного фарса. Встревоженный Ираклий, провожая нас, порадовал: как оказалось, из поимённого списка игроков–конкурентов пару часов назад выбыл ещё один участник… а если точнее, ещё одна участница.

— Магистр Александрион, прошу простить моё вынужденное отсутствие во время этого поистине Лукуллова пира… — начал извиняться Ираклий, не понимая, что своим ежедневным сопровождением и навязчивым сервисом он успел меня достать как мокрый банный лист, намертво прилипший к заднице. — Полагаю, я вправе сообщить о сегодняшнем неприглядном происшествии. Согласно давней традиции, на коронацию Никифора Третьего Объявленного–Новоявленного в охраняемые с особым пристрастием, богато украшенные залы Священного Палатия со всей округи привезли несметное количество золотых солидов, дорогостоящих украшений и иных всевозможных ценностей, чтобы показать гостям роскошное величие Нового Рима, и только благодаря Никифору Проницательному–Наблюдательному, в царской сокровищнице своевременно разместили купленный у вас артефакт–мистерию «Циклоп»...

... в то время как Никифор Сверкающий–Блестящий и восторженные приглашённые наслаждались непревзойдённым пиром и незабываемыми зрелищами, «Циклоп» мистическим образом оповестил наших бдительных стражников–палатинов о приближении дерзкого невидимого вора. Законопреступником оказалась некая молодая женщина… к счастью, не сумевшая оказать палатинам достойного сопротивления. Потому я приду к вам завтра ранним утром, попрошу посмотреть трофеи, которые остались от неё... хотелось бы узнать, могут ли пригодиться эти невиданные экспонаты.

Как я понял из сбивчивого рассказа Ираклия, мой блокиратор сработал на «отлично»: женщина–игрок, с помощью магической способности скрыла себя от охранников или как-то задурила головы, после чего незаметно пробралась в помещение дворцового хранилища. Как только она попала в поле действия магического блокиратора, потеряла способность к маскировке и не смогла себя защитить. Секьюрити Никифора, предупрежденные о возможных кражах и вероятных нападениях, увидели воровку и, не раздумывая, порубили на куски…

Лене также удалось поднять мне настроение... наглядно продемонстрировав во время царской свадьбы, что ей вполне можно доверить «продажу снега эскимосам», Лена своими талантами заносить любую муть в чужие мозги оправдала все ожидания, и я уверен, завтра в косметическом салоне появятся первые платежеспособные клиентки.

Многие приглашенные на банкет солидные матроны, бесцеремонно принюхиваясь к незнакомому аромату, проявили неподдельный интерес к духам, которыми Лена каждые пять минут украдкой поливалась под столом, распространяя по тронному залу удушливо–пряное кофейно–карамельное, но в то же время, древесно–ромовое амбре.

В образе менеджера–консультанта по продажам лакшери–барахла не самой первой необходимости, Лена смотрелась бесподобно, всем подряд рассказывая на среднегреческом языке о новом «уникальном пикантном аромате–бестселлере под названием «Чёрный Фантом», созданном непревзойдёнными «французскими парфюмерами» в «стиле унисекс», а «оригинальная упаковка в форме чёрного лакированного гробика с чёрным черепом на крышке обязательно принесёт удачу и гарантированный успех у противоположного пола», поэтому непременно приходите к нам «в бутик» — завтра у нас «акция на весь ассортимент».

Едва ли неискушённые жертвы ментального маркетинга понимали, что означают эти незнакомые слова, но, словно стая доверчивых гусынь перед Рождеством, открыли рты, покорно кивали, обещали прийти и приобрести диковинные благовония.

Перед сном я, как обычно, проверил, в каких широтах курсирует акула. Она плыла обратно в Константинополь и, предполагаю, через пару дней пришвартуется у берега… посмотрим, чем Моя Прелесть испражнится на этот раз.

На следующий день после полудня, не дав мне выспаться после свадьбы, в поместье заявился неутомимый Ираклий. Он притащил всё, что осталось от неудачливой расхитительницы императорских сокровищ. Мы с той женщиной действительно были из одной команды, данный малоприятный факт полностью подтверждало вчерашнее сообщение от системного администратора:

«Игрок Уши[1] убита»

«Невиданными экспонатами» оказался вполне знакомый арсенал: пистолет–пулемёт Heckler Koch MP 5 и Glock 17 со слегка повреждённой кобурой, на каждый вид оружия запасливая Уши прихватила по два дополнительных магазина. И ещё я обнаружил две светошумовые гранаты.

— Никифору необычайно повезло… думаю, стражники–палатины нейтрализовали свою «коллегу». Возможно, в нашей реальности воровка трудилась блюстителем правопорядка, — объяснился я, предположив, что в прошлой жизни Уши могла работать в полиции, где часто применяют оружие подобных марок, — а пистолеты способны убивать на расстоянии.

— Наподобие разрушительных молний Громовержца Зевса? — улыбнулся Ираклий. — Позволю себе осведомиться, простые смертные в состоянии научиться извергать молнии таким пситолетом, чтобы посылать необратимые разрушения на невообразимые расстояния?

— Несомненно… я покажу вам, как стрелять.

Пришлось потратить два часа на инструктаж, затем Ираклий дважды выстрелил из каждого «пситолета». Три разбитые с двадцати метров глиняные амфоры и одно попадание в фисташковое дерево — похвальный результат для новичка.

— Ошеломительно! Теперь мы с Никифором, перевоплотившись в Несокрушимого Зевса и Непобедимого Посейдона, по законному праву станем именоваться Величайшими Колебателями Земли!

Глава 2. Затерявшийся в лабиринте разума

— Я припозднился, пришёл к обеду, поскольку был вынужден задержаться вследствие одного престранного события… и считаю своим долгом сообщить о том, что произошло… — тяжко выдохнул Ираклий. — Сегодня, приблизительно в три часа ночи, истошными криками перебудив прислугу во дворце, проснулся Никифор Удачный–Новобрачный, начал допрашивать всех, убрали ли с порфирового пола окровавленный труп Михаила Дуки и насколько тщательно отмыли столы и стены от разлетевшихся в разные стороны мозгов. Сначала мы, решив, что уставшему Никифору Работающему–Трудящемуся спьяну приснился очередной нездоровый ужас, тщетно пытались успокоить… однако Никифор Растревоженный–Взбудораженный, надев алмазную корону и облачившись в великолепные пурпурные одежды, обозначил нас бесполезным стадом неверующих ослов и, как пятнадцатилетний победитель–марафонец, побежал в Золотой Обеденный Зал...

... судорожно рыдая, Никифор Добросердечный–Человечный стал рассказывать, что вчера, во время свадебного пира, он собственными глазами видел, как его ближайший друг, верный соратник и горячо любимый пасынок Михаил Дука спрыгнул с открытой галереи второго яруса и разбился насмерть о порфировые плиты в непосредственной близости от императорского трона! Мистический парадокс ментальной логики заключается в том, что выслушав заявление Никифора Расстроенного–Обеспокоенного и тщательно обыскав все залы, а также иные потайные комнаты, коридоры и выходы в наших многочисленных дворцах, мы не нашли Михаила Дуку… ни живого, ни мёртвого! — объявил Ираклий, выдержал многозначительную театральную паузу, пристально посмотрел на меня и продолжил:

— Допросив Евдокию, стражников и придворных, мы выяснили: со вчерашнего вечера Михаил словно канул в Подземные Летейские Воды! В личных покоях Михаила была обнаружена незаконченная поэма, в которой он, прощаясь с жизнью, ясно выразил твёрдое намерение подняться на галерею и в последнем прыжке устремиться на Никифора «смертоносной каменной лавиной». Осмотрев злосчастную галерею, я обнаружил лежащие на полу неопровержимые доказательства: скомканный плащ, коричневый сапог и потёртый пурпурный пантуфель, определённо принадлежавший Михаилу. В это мгновение в незамутнённой логике моего сознания впервые поселился Двухголовый Хаос Сомнений. Если Михаил, как и утверждал Никифор Наичестнейший–Безобманный, в присутствии гостей действительно спрыгнул на императорскую голову, то почему никто из приглашённых на свадьбу, в том числе и я, ничего подобного не увидел... и, главное, куда после фатального приземления исчез окровавленный труп? Если предположить, что с целью скрыться и замести следы, Михаил написал несколько строк прощальной поэмы, оставил ложную подсказу, бросив жалкие одеяния в указанном месте, то для того, чтобы покинуть обширную дворцовую территорию, ему пришлось бы миновать не один, а несколько постов бдительной охраны…

... пришлось бы пройти мимо потока гостей, вечерних садовников, бесчисленных привратников и прислужников–зажигателей полуночных светильников. В этом случае хотя бы один из свидетелей подтвердил, что видел Михаила, и указал, в каком направлении продолжить прерванные поиски. Так как же нерешительный и недалёкий Михаил смог прокрасться через тысячу стражников, через всех надсмотрщиков Никифора Недремлющего–Незасыпающего и через моих тайных соглядатаев, никем не узнанный и никем не замеченный?

Заданный вопрос повис в воздушном пространстве, а Ираклий, не отводя от моего лица цепкого изучающего взгляда, продолжил бесконечное занудство:

— Я подозреваю, загадочное исчезновение каким-то образом связано с появлением магии в Новом Риме! Несмотря на то, что после знакомства с вами я наблюдал мириады оживших кошмаров и фантазий, удивительные артефакты и мистические трюки, пока я не способен постичь логикой рассудка, как такое удалось осуществить. Вы постоянно находились у нас на виду и, самое важное, вы заинтересованы в многолетнем царствовании и благополучии Никифора Самородного–Пурпурородного. Подлая женщина–воровка пришла забрать несметные богатства, а что ценного мог дать безвозвратно потерявший права на престол обнищавший и никчёмный Михаил? Свои едкие, но никому не нужные эпиграммы? Я бы мог заподозрить вас и допустить, что вы унесли Михаила в невидимой бездонной сумке. В абсолютной темноте блуждая по извилистому лабиринту разума, я неспособен выстроить ни одну достойную гипотезу, для какой цели этот несчастный мог вам понадобиться, если вы не знали его и ни разу не говорили с ним… хотя, в процессе нашей плодотворной сегодняшней дискуссии появились некоторые малоприятные предположения… Магистр Александрион, поделитесь мастерством, признайтесь добровольно и чистосердечно: как вы поместили в Сумку–Фантасмагорию злополучного Михаила, если его не было в том огромном тронном зале? Никто из ваших подозрительных спутников также никуда не отлучался… рыжеволосая гетера без остановки расхваливала чёрные гробы и иноземные благовония… субтильный юноша ел за десятерых и высматривал себе циркачку покрасивее. Так что же в действительности случилось? Каким образом исчез Михаил Дука? Кто может быть причастен к чудовищному государственному преступлению, направленному против божественной действующей власти? Кто вовлекает нас в неотвратимый водоворот мистификаций? Кто провоцирует последующую эскалацию неизбежных несчастий? Кто разжигает неминуемые боевые столкновения?

— Я не разбираюсь в дворцовых интригах, не хочу играть в детектива, но как частенько любят говорить у нас: нет тела — нет и дела. Только сам пропавший, когда найдётся, предоставит точные ответы на все актуальные вопросы, — почувствовав себя «под колпаком у Бормана», отмахнулся я.

Глава 3. Дом для смерти

Espionage is a serious business…
“Moonlight and vodka”

— Ираклий, эта увлекательная детективная история поспособствовала появлению одной коммерческой идеи… может, в ваших тюрьмах имеются заключённые, которые захотят сотрудничать со мной? Я бы их выкупил, через некоторое время вывез из Константинополя, а вам с Никифором не придётся тратиться на содержание, и своих неадекватных арестантов вы больше никогда не увидите.

— Следует обсудить данную петицию с Никифором Убедительным–Настоятельным–Утомительным, прежде чем что-либо обещать, — недовольно процедил Ираклий, когда был вынужден сменить заезженную пластинку о приключениях пропащего Михаила, застрявшего где-то в заднем проходе.

— Сгодятся не только арестанты, но и обладающие полезными навыками и умениями свободные сограждане, которые будут работать на меня, а затем уедут вместе со мной. Вы можете посоветовать, где найти умельцев и чем заинтересовать?

— Великолепными усадьбами, обширными поместьями, земельными наделами, извечным всепрощением и абсолютной безнаказанностью за совершённые преступления, такие как систематическое опустошение казны, получение взяток, пьянство на рабочем месте, превышение полномочий, убийства, угрозы, пытки, изнасилования и далее по списку… и, разумеется, заинтересовать можно внушительными сундуками, наполненными золотом, а где отыскать толковых — об этом предстоит поразмыслить... есть разорившиеся приёмщики ставок… есть ремесленники и перекупщики, что попали в долговое рабство… есть те, кто за свои преступные деяния был подвергнут унизительной процедуре проскрипции имущества, — немного подумав, сообщил Ираклий. — Магистр Александрион, неужто вам надобен подобный городской и сельский сброд?

— Как Никифор отнесётся к тому, если я обманом разорю нескольких местных торговцев и парочку богатых патрикиев?

— Каким преступным способом вы намереваетесь разорять торговцев и патрикиев? — насторожился Ираклий.

— В моём мире люди научились создавать пирамиды, чтобы развести на деньги особо доверчивых, желающих быстро обогатиться.

— Египетский песок и прах столетий! Каким образом вы научились кого-то разводить и разорять с помощью Треугольного Дома Для Смерти?! Церковь не одобряет, осуждает разводы, заботится о истинных ценностях, поэтому законные брачные цепи между мужчиной и женщиной считаются незыблемыми и непоколебимыми… как я понял, вы намереваетесь выстроить в Новом Риме колоссальные пирамиды, такие, как в Древнем Египетском Царстве, хотите обманом упрятать туда некоторых знатных сограждан, состоящих в разводе, замуровать в гробницах так, как мумий…

... а после безвременной кончины обеспеченных страдальцев вы мечтаете безнаказанно воспользоваться чужими богатствами?! — вытаращив глаза, запричитал Ираклий.

И нахрена я ляпнул про «пирамиду» и «развод на деньги»… как говорит Кир, из меня всё, что надо и не надо, как из рваного мешка, постоянно сыплется. Пришлось вкратце объяснить, как построить пирамиду двадцать первого века и как по-быстрому развести лохов.

— Преподобный Коприй Египетский! Какие замысловатые ловушки способны придумать изворотливые человеческие существа… — скривился Ираклий, — я ценю, что прежде чем воздвигать в правовом государстве подобные плутовские пирамиды, вы просите разрешение у вышестоящих. Кроме того, мне поручено уведомить: вчерашнее выступление ваших мелодистов произвело неизгладимое впечатление на Никифора Взыскательного–Поэтичного, и мы — преданные подчинённые и почтительные верноподданные — так же высоко оценили творческое мастерство. Магистр Александрион, позволите ли вы своим служителям искусства иногда услаждать и наш уточнённый слух? Мы были бы рады восхищаться незабываемой музыкой во время торжественных встреч иноземных послов, при триумфальных выходах Никифора Венценосного–Победоносного, на богослужебных песнопениях, в процессе предстоящих похоронных церемоний, на традиционных празднествах–брумалиях и, разумеется, на закрытых пиршествах–симпосиях.

— Выступления можно организовать, только в настоящее время у моего оркестра ограниченный репертуар.

— Осмелюсь спросить, где вы приобрели таких одарённых мелодистов и талантливых танцовщиков? Неужели у нас, в Новом Риме?

— Музыкантов я привёз с собой, а танцоров купил здесь по сходной цене в торговой лавке какого-то ушлого Андромаха... кстати, скоро нам опять придётся навестить его. Мне нужны новые танцовщицы и официантки.

— Это замечательно… непременно навестим достопочтимого Андромаха… в любое время, как только пожелаете… не беспокойтесь, Магистр Александрион, я обязательно провожу вас к Андромаху, посодействую в проведении коммерческих переговоров, предоставлю выгодные скидки исключительно для вас… подскажите, наших придворных мелодистов вы можете обучить?

Я задумался… если в Константинополе расплодятся музыканты уровня Гудислава, мои доходы от выступлений резко упадут, но с другой стороны, чем больше талантливых скрипачей и флейтистов, тем жизнь насыщенней и разнообразней.

В Византии раннего средневековья театры и книги присутствуют в единичных экземплярах, до изобретения телевидения и интернета придётся подождать веков примерно десять. В качестве развлечения остаётся только музыка, бои без правил и… я зацепился за последнюю ускользающую мысль и поинтересовался:

— Когда в Константинополе состоятся ближайшие бои гладиаторов?

— Побойтесь Бога, Магистр Александрион! В нашем правовом Ромейском Государстве принудительные гладиаторские баталии давно запрещены милосердной и сердобольной церковью... — закашлялся Ираклий, но сразу переобулся на ходу:

— Однако Никифор Третий Воинственный Меченосный–Молниеносный, будучи крайне увлечённым тактикой и стратегией военного искусства, успел распорядиться о возрождении этой славной, но незаслуженно забытой традиции, и совсем скоро на арене Феатрона–Ипподрома вы сможете насладиться убийственно кровопускательным представлением, сидя на трибуне из ценнейшего пентелийского мрамора в обществе Никифора Божественно Перевоплощённого и его восторженных приближённых.

Глава 4. Префурний

«Мне после третьего штофа и не такое показывалось»
«Вий»/ Н.В. Гоголь

За разговорами мы с Ираклием неспешно дошли до фермы.

Первым делом я активировал магию очищения в одном из коровников, который успешно перестроили в дополнительный барак... инфекции среди будущих обитателей никому не нужны. На остальные подсобные помещения магических способностей уже не хватило, придётся таскаться сюда несколько дней подряд, чтобы окончательно избавиться от антисанитарии. Около бывшего коровника меня поджидал Лёша с коренастым, краснощёким чуваком лет сорока.

— Лёша, есть новое задание: надо, чтобы ты как можно скорее подыскал ещё одно здание для проживания пятидесяти человек — обслуги и охраны казино... желательно рядом с игорным домом. Также мне срочно требуются новые компетентные помощники... накопилась куча дел, и крыша уже потихоньку едет, а это только начало.

— Потому хочу познакомить тебя с одним из таких помощников. Это Гервасий Пафлагонец, он служил технитом–смотрителем кочегарной комнаты в публичной терме Филоксена, а за смекалку и усердие получил к своему имени шуточный эпитет «Префурний»[1], — усмехнулся Лёша. — Когда я в первый раз увидел твой самогоно–варочный агрегат, он напомнил водогрейные котлы, подводящие трубки и печи, которые у нас используют в банях для отопления… и для того, чтобы следить, как бы от перегрева диковинного самогоно–агрегата не взорвались скопившиеся дымовые газы, нужен такой знающий и опытный смотритель, как Гервасий.

— Ещё до коронации этот Никифор — Жидкий Августул Третий — исхитрился испустить зловонный указ о том, что жалование служителям общественных бань будет сокращено вдвое, а цены на свежую баранину уже втрое поднялись! — прибавил Гервасий «Префурний» Пафлагонец. — За двадцать три номисмы в год подкладывать дровишки под раскалённые котлы я не собираюсь — пусть теперь Никифор Новоявленный вместо меня в нашу немытую баню каждый день приходит, снимает с себя меховую накидку и жарит свой ожиревший зад на старой кочегарной сковородке!

«Непозволительная непочтительность, неслыханное неуважение, надо неотложно доложить недремлющим надсмотрщикам и немедленно донести Никифору Напористому–Неугомонному…» — я услышал шёпот возмущённого Ираклия и, представив Никифора на сковородке, повёл Гервасия Пафлагонца в «самогонный цех».

Мы проинспектировали установленный аппарат, я ознакомил будущего кочегара–самогонщика с технологией изготовления. Объяснил, что сначала нужно слить первые десять процентов полученного при варке продукта, так как в данном количестве растворено много вредных для здоровья веществ. Когда самогонка перестанет гореть, то такие остатки тоже непригодны. При уменьшении крепости до сорока процентов отбор «тела» должен быть завершён. Самогонный «хвост» следует забрать на повторную перегонку через ректификационную колонну для получения чистого спирта. Признак «хвоста» крепостью двадцать–сорок процентов — резкий и неприятный запах. Остатки слить в отходы. Вот и всё техзадание. Самогоноварение — дело нехитрое.

Я передал Гервасию под отчёт один спиртометр из своих старых запасов и приказал беречь как единственный глаз Циклопа. В принципе, спиртометр можно сделать здесь из подручных материалов, но для достижения данной цели, мне придётся заново штудировать школьный курс физики, и это было бы крайне нежелательно… а что не так?

Никто не в состоянии быть экспертом во всех областях одновременно… кому-то легко отыграть на скрипке бессмертные произведения Вивальди на протяжении двух часов, но затруднительно решать биквадратные уравнения… кто-то легко выучил три иностранных языка, но базовый принцип работы простейшего синхрофазотрона навечно остался за пределами понимания. Подобные примеры можно приводить до бесконечности, у каждого свои таланты и способности, гении–многостаночники встречаются, но крайне редко… и только глупцы утверждают, что знают и умеют всё…

Процентное содержание спирта можно определить по интенсивности горения, однако такой способ неточный. «Первак» будем использовать для дезинфекции ран, обеззараживания поверхностей и в спиртовых горелках. «Тело» самогона выставим на продажу как самостоятельный продукт или приспособим для повторной перегонки с целью получения более качественного спирта. Самогонку начнём продавать в лавке, которую Лёша обустроил в Эксокионе — недорогом районе города; из спирта забодяжим водку, ликёры и наливки — продадим элитное бухло за большие бабки в казино.

Пообедал вместе с Лёшей, Гервасием и Ираклием. Усевшись за кухонный стол, Ираклий, придирчиво рассмотрел и понюхал крупные куски тушёной свинины, поданной с бобами. В результате, Ираклий дипломатично отказался от ароматного мясного блюда, сославшись на «мучительное несварение желудка» и начало очередного евхаристического поста, из-за которого сегодня «невозможно дать себе ни малейшего послабления». Пришлось ему грызть пресные пшеничные лепёшки и хрустеть недоваренными артишоками.

После обеда мы запустили экспериментальное производство и затем приступили к дегустации полученного продукта. Признаюсь, я хотел немного поразвлечься, наблюдая за шпионами, сотрудниками и компаньонами. Ираклий, Гервасий и Лёша попробовали немного самогона и спирта, я дал возможность сравнить вкус, а потом употребил полчаши спирта, разбавленного до сорока градусов. Собутыльники, не раздумывая, повторили за мной и закусили оставшимися от обеда артишоками... минут через пятнадцать Лёша с Гервасием потребовали продолжения корпоративного распития, и спонтанный банкет был продолжен… мы приняли ещё по одной чаше, а после Ираклий, раскатисто смеясь, двинулся в поле проверять смертоносность своего «пситолета»...

Глава 5. Планёрка

С утра, проснувшись с больной головой, первым делом я стал искать Кира или Айку... нашлись они, спящие в обнимку… мне было очень плохо, пришлось разбудить «докторов»... если кратко, надо меньше пить!

После лечения подумал, как же всем в округе повезло, что прошлой ночью я добирался домой пешком, а не прыжками телепорта... иначе сейчас из какого-нибудь коровника, сарая или афедрона торчали мои ноги отдельно от проспиртованного туловища…

Во время совместного завтрака обсудили события вчерашнего дня и планы на сегодняшний. Я сообщил о необходимости паковать багаж и потихоньку переселяться в игорный дом.

— Наконец-то! — обрадовался Кир, — а медведей куда денем? Они здесь у Лёши на заднем дворе уже освоились и себе две берлоги вырыли.

— Ампаро и Пелуччо перевезём в Евдом на ферму — пусть там подрастают.

— Ага… — кивнул Кир и отчитался: вчера они с Айкой успели омолодить трёх почтенных женщин, которым понравился эффект от процедуры, и я рассчитываю, сегодня в салон заявятся знакомые, родственники и подруги. Многие клиентки с удовольствием приобрели китайские музыкальные шкатулки, только спрос на бриллианты практически отсутствовал… видимо, другие конкуренты–игроки заполнили константинопольский рынок собственным товаром, а мы задёшево продавать не планируем, и заниматься благотворительностью также особого желания нет — так или иначе, труд должен быть оплачен. В крайнем случае, драгоценные камни пригодятся для мотивации и поощрения будущих работников–сограждан, а также для продажи или торгового обмена в северных землях.

Салон–магазин начал приносить прибыль. Лена продала почти треть запасов духов: знатные матроны, когда узнали, что количество флаконов ограничено, решили закупать сразу по несколько упаковок.

— А ещё в наш шоу-рум заглянула известная местная гадалка — Клеопа Энвидия Малатеста. Она скупила все ароматы от эксклюзивного бренда By Kilian: «Black Phantom — Memento Mori», «Asian Tales» и «Love, don’t be shy». Ей ооочень понравились флаконы с духами и аксессуары — чёрные футляры–клатчи с золотистыми змеюками на крышке и чёрные шкатулки–гробики с чёрной черепушкой наверху. Уникальную вампирскую коллекцию Клеопа Энвидия Малатеста продаст постоянным покупательницам в комплекте за двойную цену… парфюм как проверенное приворотное зелье с быстродействующими феромонами, а в футлярчики и гробики станет складывать намотанные на железку нитки с мужскими волосами и ногтями, состриженными на Растущей Луне...

— Это ещё зачем?

— Как это зачем? Это ооочень мощный приворотный обряд… а-ха-ха! Клеопа Энвидия Малатеста рассказала по секрету: такой сильнейший заговор безотказно сработает на всех состоятельных мужчинах... на всех без исключения... так что, Александр, следи за кошельком.

— Мои ногти можешь не собирать, с веником и ножницами вокруг меня ходить необязательно… я и без приворота на всё согласный… — пытаясь обратить всё в шутку, брезгливо поморщился я.

— А-ха-ха! Об этом даже не мечтай! — засмеялась Лена, а затем подколола вчерашним состоянием, намекнула, что она тоже не против повеселиться, — ты, Александр, поздней ночью домой заявился пьянее красного вина. Пока мы в бутике, не разгибая спины, работали в поте лица, ты развлекался в каком-то кабаке, а позвать нас даже не удосужился… почему игнорируешь конституционные права трудящихся?

— Я ещё не забыл «долгую историю» о том, как в дремучее средневековье попала одна рыжеволосая любительница оторваться по полной программе. Не буду показывать пальцем, но кое-кому из присутствующих спиртное противопоказано от слова совсем… примешь чашу, а потом нам тебя по всей Византии с собаками искать? Кир, после завтрака пойдём в гости к акуле. Сейчас она находится в двадцати километрах от берега.

— Я воль, оберштурмбанфюрер! — отозвался Кир, — возьму сокола, пусть Хаябуса разомнёт крылья и поохотится на чаек.

— Я тоже хочу пойти к морю, — попросилась Лена, — здесь скучно, пора развеяться и принять солнечные ванны...

— Хорошо. После купания с Моей Прелестью надо найти местный зоопарк для отлова летающих питомцев. Гудислав, если у тебя появятся новые ученики, сможешь ли справиться с обучением?

— Парочку недоумков кое-как осилю да прилежно проучу! Но ежели ты, князь, чёртову дюжину тутошних скоморохов ко мне подогнать надумал, так уж не серчай… не потяну один их всех, чай не двужильный… головушка давно от мусикии распухла, денно–ночно в ушах звон–перезвон стоит, а пальцы сами собой ходуном ходят да в пляс пускаются!

— Хорошо, понял. Лёша, ты о моём задании нанять помощников ещё помнишь после вчерашнего?

— Сегодняшним утром с превеликими трудами имя своё вспомнил, а помощников — после того, как Кир вылечил и помог подняться с кровати... от выпитого самогона память на следующий день всегда будет безбожно отшиблена?

— Это я вчера с количеством не рассчитал. Как тебе огненная вода?

— На вкус противная… однако веселящая… у вина подобного свойства нет… только сейчас я осознал, что с таким сверхмощным самогоном никого из парней на ферме без присмотра оставлять нельзя… — усмехнулся Лёша, — и для достижения поставленной задачи потребуется проверенный помощник, обладающий достаточным уровнем знаний и вооружённый стремлением к победе. Есть у меня опытная служанка по имени Акулина, она мне с младенчества твердила о пользе горячего питания и о пагубном влиянии вина… и до сих пор высматривает, как бы я лишнего за столом не отхлебнул…

... пусть теперь Акулина посидит в самогонном зале… и от меня отстанет, и любимым делом займётся… станет инспектировать, чтобы на ферме работники не упились и не устроили вакханалию, как мы вчера.

— Гениальная идея, — похвалил я Лёшу. — Акулина на алкогольном производстве — самый подходящий кандидат на должность стража трезвости и порядка. Спирт пока не продавай — мы сделаем коктейли, выставим в баре с максимальной наценкой, а первак можно сбыть лекарям для обработки ран.

Глава 6. Проедрос

В это время бодрым шагом пятнадцатилетнего атлета–марафонца навстречу нам подходил Ираклий. Я надеялся, что после вчерашней вакханалии он в обнимку с Никифором на полу дворцового вытрезвителя валяется, по уважительной причине возьмёт на сегодня отгул и хотя бы на один день оставит меня в покое… а вот и хрен нам… прибежал как новенький… откуда столько здоровья у чувака?

— Ираклий, вы пойдёте смотреть мёртвую акулу?

Великомученик закатил глаза, перекрестился и кивнул.

— В Константинополе есть зверинец? Срочно нужна крупная хищная птица, — спросил я Ираклия по дороге к морю.

— С сегодняшнего дня попрошу обращаться ко мне Проедрос[1] Ираклий Ксифилин! Никифор Сияющий–Солнцеподобный пожаловал этот почётный титул за особые заслуги перед Ромейским Государством, — похвастался Ираклий, — отвечаю на ваш вопрос: недалеко от дворцовых крепостных стен располагается обширное животное поместье — знаменитый «Бестиарий Ихмимон»...

... бесподобный «Бестиарий Ихмимон» построили для разведения и перепродажи обезьян, которые в Новом Риме пользуются у власть имущих необычайным спросом… известно, чем больше хвостатых макак обитает в доме у богатого и влиятельного патрикия, тем выше его публичный статус. К примеру, благодарный, почтительный сановник–распорядитель, сборщик принудительных подушных податей — многоуважаемый Ксенократ Феофлет преподнес на свадьбу Никифору Затейливому–Любознательному весьма достойный, щедрый дар — стаю из восьмидесяти четырёх верещащих обезьяньих особей! Хозяин «Ихмимона» — одарённый отпрыск знатного рода, неутомимый собиратель зверей, достопочтимый Вонифатий Вотаниат показывал и другие свои диковинки: исполинскую орлицу с торчащими перьями на круглой голове, лисиц размером с уличную кошку, но с громадными треугольными ушами… а недавно из дальних восточных стран он привёз косматого дикого льва.

Радуясь успехам Ираклия и неожиданному прорыву в политической карьере, мы дошли до Мраморного моря. В воде, в двух–трёх метрах от берега заметили неподвижно лежавшую израненную акулу, её тело покрыто рваными бороздами — следами чьих-то когтей, часть плавников оторвана глубоководными монстрами, одноразовый амулет телепортации утерян или использован по прямому назначению.

— Ой… бедняжка… — запричитала Лена.

— О бездонное, дивноморское Посейдоново Царство! Какой поразительно жизнестойкий Омертвевший Ихтис! — Ираклий закатил глаза и отбежал на безопасное расстояние. Если бы акула была живой, то от полученных рваных ран она давно погибла бы от кровопотери, но в пограничном состоянии, равноудалённом от жизни и смерти, кровь у зомби не вытекала даже из самых глубоких ран… сразу свёртывалась, образуя сине–багровый ледяной защитный панцирь.

Когда появится свободное время и дополнительные финансовые ресурсы, обязательно проведу исследование таинственного феномена, и все остальные магические явления также требуют подробной классификации и тщательного изучения.

Вылечив рыбку, активировал способность общения и поинтересовался, удалось ли найти что-нибудь полезное. Моя Помертвевшая Прелесть, издав жалобный утробный рёв и повернувшись к нам хвостом, произвела очередное отправление физиологических потребностей — пришлось лезть в воду за трофеем, который с бульканьем устремился на дно из акульей задницы.

В этот раз кирпич оказался коричневого цвета. Появилось пояснение:

«Портальный камень второго уровня, время действия — двадцать четыре часа»

Получается, чем ценнее добыча, тем сложнее она достаётся моей рыбке.

— Я не допущу, чтобы тебя обижали… хочешь стать более сильной и менее заметной?

Моя Прелесть дважды кивнула сизым наростом на своей монстрообразной морде. «Надо же, какая красавица и умница», — подумал я и проложил зомби–диалог:

— Я буду перечислять возможные варианты, а ты подай знак, если что-нибудь понравится.

Начал громко зачитывать список, и вскоре Моя Прелесть активно забарабанила хвостом о воду, подтверждая выбор. Способ защиты, который предпочла Моя Прелесть, назывался «Электрическая кожа Электрофорус», принцип действия напоминал защиту лучепёрого электрического угря, обитающего в водах Амазонки. Теперь, когда потенциальный подводный противник попытается атаковать, поверхность тела моей рыбки отреагирует сбросом мощного электрического разряда… такого, что никому мало не покажется.

Оглянувшись на своих спутников, я отвлёкся на Лену… она, немного погревшись на солнышке, начала медленно раздеваться и осталась в умопомрачительном ярко–красном купальнике… пока я, уставившись на Лену, думал о том, как бы мне этот купальник снять, Кир достал с пояса пистолет, самурайский меч и сообщил «в нашу сторону прётся незнакомый чел».

Увидев «чела», Ираклий, который, как запрограммированный маятник, ходил вдоль берега, задёргался, засуетился, помчался навстречу. Они начали о чём-то говорить, я отвернулся от Лены, вспомнив о своих делах, приобрёл магический свиток, кристалл энергии, затем положил покупки довольной рыбке в широко раскрытую пасть. К новому плавнику прикрепил ещё один амулет телепорта.

— Ищи другие клады.

Моя Прелесть махнула хвостиком...

... а на балансе на двадцать две тысячи монет развития меньше… всего 805 240… виртуальные деньги заканчиваются, а запланированная стройка города–крепости даже не началась…

— Прошу простить, но, к сожалению, я не смогу сопроводить вас сегодня в обещанный зверинец… получил срочное донесение о том, что в связи с вступлением на престижную должность меня ждут безотлагательные государственные дела… — порадовал Ираклий. Получив разрешение, он вместе со своим спутником, с которым не посчитал нужным познакомить нас, поспешно удалился.

Глава 7. Немейский лев, Импринт и Ихмимон

Как же меня достало ходить туда-сюда... надо было велосипед из прошлого мира прикатить. По наводке Ираклия подошли к усадьбе с каменным забором. Нас встретил хозяин — благообразный чувачок лет тридцати с небольшим хвостиком, и мы отправились знакомиться с экзотическими обитателями частного питомника.

— Прошу, проходите. Здесь содержится самый популярный вид — светловолосый бангалорский макак… — он начал водить нас мимо вместительных вольеров, в каждом из которых шустрили стаи разноцветных обезьян, — а тут, посмотрите, на раскидистых фисташковых деревьях прячутся по верхам сидящие африканские оливковые мартышки. Цвет зеленоватой шёрстки сливается с густой листвой, отчего моих вертлявых воспитанниц затруднительно разглядеть в светлое время суток. Также есть в наличии редкие китайские оранжевые с огромными клыками и огненно-рыжей лисьей шерстью, а синевато–белая морда, с маленьким носом, чёрными глазами–впадинами своим жутким видом напоминает оголённый человеческий череп. Китайские клыкастые игрунки предназначены для зажиточных покупателей, которые предпочитают обезьян пострашнее.

— Вот эти губастые «читы», видимо, для покупателей, которые предпочитают обезьян покрасивее… — я показал Лене на серых мартышек с курносыми, обрубленными носами и неестественно надутыми огромными ярко–розовыми губами...

— Лена, не они прибегали к тебе вчера вечером в салон, чтобы губы розовым ботоксом накачать?

— И в здешнем зверинце лев на цепи, как в заключении, сидит… — подойдя к тесной железной клетке, расстроилась Лена, затем, злобно посмотрев на хозяина, продолжила качать права, — два на два метра площадь тюремной камеры, не больше! А я думала, только у нас в зоопарках заботливые служащие и защитники животных позволяют себе такое…

— Это иранский пантериолеон, поймать которого считается редкостной удачей. Я самолично поставил на него ловушку на юго-западе Персидского нагорья, в клетке привёз в Новый Рим на продажу. Надеюсь, злобную, рычащую рыжую бестию заметит Никифор Третий Добрейший и Светлейший во время грандиозной театрализованной охоты, которая вскоре состоится на арене Ипподрома. Надеюсь, наш достойный, всеми любимый, знаменитый Циркус Максимус завтра приобретёт у меня самого зубастого противника по самой выгодной себестоимости.

— Надейтесь… — мило улыбнувшись, пообещала Лена.

— Могу ли я надеяться и пригласить в Циркус Максимус на мраморную трибуну первого императорского яруса прекрасную деспотину с роскошной медной гривой, чтобы вместе посмотреть на занимательную львиную травлю и насладиться кровавыми звериными игрищами?

— Надейтесь…

— Где у вас представлены пернатые? — уточнил я.

— У меня проживает одна щеголиха–кровопивица… такая привередливая и разборчивая, что обеспечивать других необычайно обременительно… покажу взыскательную содержанку, только она не продаётся, — предупредил хозяин и проводил к просторной бронзовой клетке.

Я увидел то, за чем пришёл… крупную, ростом около метра, экзотическую хищницу с тёмными крыльями с чёрно-белыми полосками, загнутым клювом и мощными когтистыми лапами.

Заметив визитёров, щеголиха–кровопивица начала проявлять беспокойство… расправила метровые крылья и распушила перья по всей голове, которая устрашающе увеличилась в размерах, а затем длинные перья на затылке также встали дыбом.

— Как называется птичка? — поинтересовался Кир.

— Название никому доподлинно не известно... птичка попала ко мне ещё крошечным пуховиком и с тех пор успела сменить пять роскошных перьевых одеяний. Я назвал её «Крикливая Эфон»… своими повадками она напоминает изрыгающего огонь Обжигающего Орла Эфона, порожденного великаном Тифоном и змееподобной женщиной — Эхидной. Как известно, Жгучий Мифический Эфон был настолько огромен, прожорлив и силён, что каждый день в течение сорока тысяч лет подлетал к Прометею, «Цепями Прикованному», немного подклёвывал тёплый мягкий живот и бесплатно подпитывался жирной, сочной титановой печенью...

На мой непрофессиональный взгляд, крикливая кровопивица похожа на южно–американскую гарпию, а не на древнегреческого гурмана Эфона. Я предложил выкупить античную любительницу фуа-гра.

— Никогда не продам, даже за десять солидов! Я уже с ней сроднился и воспитал так, что Крикливая Эфон воспринимает меня как своего почтенного прародителя и как единственного мужа.

— Импринт, — прокомментировал Кир.

— Лена… — прошептал я, — помоги уговорить человека.

— Не вопрос… — мило улыбнулась Лена...

— Свою пернатую супругу — жгучую птичку Эфон — ты подаришь Александру Македонскому, — сообщила Лена хозяину зверинца, и он, сказав, что давно мечтал сбыть с рук эту наглую, неблагодарную, ненасытную тварь, с радостью открыл клетку. В качестве взаимного расчёта я отдал окосевшему Вонифатию десять солидов.

— А сейчас ты, забиратель зверей, немедленно освобождай льва и пешком веди на свободу… в общем… я точно не знаю, куда… то есть, туда, где ты его отловил… и там, на природе, отпустишь с цепи! Когда ты вернёшься обратно, наденешь картонную львиную маску, прицепишь к себе сзади длинный жёлтый хвост, придёшь в свой хвалёный Циркус Максимус и сам перед Никифором попляшешь — «Его Светлейшество» возьмёт огромное копьё и поохотится на тебя.

— Как прикажешь, разгневанная львица, породившая взлохмаченного Немейского Пантериолеона… не маши своим страшным хвостом, отодвинь острые красные когти... — начал кланяться собиратель зверей и, проворно помчавшись к львиной клетке, на бегу прокричал Лене, — я отведу твоего пленённого детёныша обратно в природный ареааал!

Глава 8. Ибн-Язид

На следующее утро, едва увидев заходящего в наши ворота Ираклия, Лена проявила инициативу и поинтересовалась:

— Ираклий, скажите, а кто это ваш симпатичный знакомый, который появился на побережье Мраморного моря? Представитель состоятельного византийского рода, да?

— Нет, это придворный привратник Анастасо, доложу я вам, чрезмерно любопытная матрона… но, к сожалению, Анастасо совершенно не восторгается женщинами… — Ираклий растянул рот в жалкое подобие улыбки, — ни молодыми, ни старыми, ни очаровательными, ни уродливыми.

— Обломинго, — крякнул Кир, подошёл к нам в обнимку с Айкой.

— Дааа… — разочарованно надула губы Лена, — вот так всегдааа… если на горизонте нарисовался привлекательный, ухоженный, обеспеченный, перспективный мужчина, не обделённый интеллектом… он обязательно оказывается террористом, проходимцем, любителем гаремов, жадомором, пьяницей или геем…

— Лена, насчёт пьяницы… это ты так на меня намекаешь?

— Конечно, нет! Пьяница — Никифор, а ты у нас… жадомооор... — мило улыбнувшись, пояснила Лена, — ты, Александр, постоянно чахнешь над своими миллионами, а у меня в сисмагазине скоро повесится кошельковая мышь…

... даже маааленькую упаковку настоящего бразильского кофе и водостойкую помаду не на что будет купить.

— Зачем тебе помада? Ты и так красивая…

— Вот! О чём и речь… познакомьтесь, дамы и джентльмены… это самые типичные отмазки Самого Главного Жадомора.

Тяжело вздохнув, Лена в компании Кира и Айки отправилась в косметический салон зарабатывать на помаду и прочие женские надобности, мы с Ираклием пошли к игорному дому для инспекции. По дороге Ираклия опять пронесло… стал донимать нескончаемым монологом… начал грузить, что он и Никифор Вездесущий–Проникающий так и не нашли пропащего Михаила Дуку, а теперь приказали многочисленным шпионам искать гнусного предателя по всему городу, объявили щедрую награду за поимку и тп. и тп. и тп...

Отключившись от нудной, надоедливой болтовни, я подумал о Лене… представил, как она в красном купальнике из «сисмагазина» просыпается по утрам в своей постели и попивает в спальне дорогущий бразильский кофеёк… но потом вспомнил... нужно посетить невольничий рынок Андромаха — выбрать девушек, которые станут работать официантками в казино.

Мы с Ираклием сменили направление и зашли на базар, где я побывал совсем недавно… только от удивления пришлось на секунду остановиться... я никогда не страдал топографическим кретинизмом и уверен стопроцентно, что явился по старому адресу...

Снаружи здание выглядело таким же, как я впервые увидел его, но оказавшись внутри, понял, обстановка изменилась до неузнаваемости — мне показалось, я попал в роскошную восточную сказку, интерьеры которой профинансировал состоятельный и не обремененный денежными проблемами турецкий султан.

В «концертном» зале уже не было знакомой дощатой сцены и полинявших от времени занавесок… незамысловатые деревянные скамейки, что раньше стояли рядами, также куда-то исчезли. В арочные проёмы вставили люксовые витражные стёкла с синими, зелёными и красными узорами, напоминающие соцветия насыщенных оттенков. Затемнённые витражи придавали помещению сходство с восточной гостиной, где царил лёгкий полумрак, создающий доверительную атмосферу приватности и релакса…

Согласно сложившимся стереотипам, в жилище падишахов и султанов все стены должны быть завешены коврами, на которых висели бы всевозможные виды холодного оружия, но здесь ни на одной из стен я не обнаружил ни оружия, ни ковров... на полу, инкрустированном коричневой керамической плиткой, разместились разноцветные шёлковые коврики с цветочно–огуречным орнаментом… разложены красные подушки с сине–зелёными павлинами — альтернатива допотопным скамейкам.

На месте демонтированной сцены, где раньше рабы–артисты демонстрировали новым хозяевам свои таланты, возвышался золотой (так мне показалось) лев с косматой гривой, держащий в согнутой правой лапе огромную закруглённую саблю, на спине у него сидело солнце, также из золота... почему у меня в магической сумке нет ляписного карандаша? Мне захотелось подойти ко льву и проверить, подделка ли это или он реально золотой...

Рядом с царём зверей с потолка до пола свешивался полупрозрачный синий занавес, украшенный розовыми цветами. В названиях тканей и рыночной стоимости я не разбираюсь... могу только сказать, занавеска сшита не из бюджетного ивановского ситца… голова немного поехала и вскоре окончательно поплыла от приторного запаха роз, смешанного с другими, незнакомыми ароматами...

Опираясь на палку, вышел тощий пожилой торговец, сгорбленный под тяжестью прожитых лет. На нём висели просторные белые одежды, измождённое старческое лицо скрывала длинная седая борода.

— Почтенные гости, приветствую вас в Большом Иране, где тридцать лет назад я оставил частичку своего израненного сердца, — хрипя и подкашливая, поздоровался белый старик. — Моё имя Хоршид аль-Фариси ад-Дин Насир ибн-Язид, родом из провинции Фарс — исторической колыбели величайшей персидской цивилизации. На благодатной земле Фарса далёкие предки основали первые поселения более четырёх тысяч лет тому назад.

— Куда подевался прежний торговец Андромах и древние деревянные скамейки? — задал я терзавший меня вопрос. Старик ухмыльнулся в бороду, выдал пространный ответ в стихах:

Из края в край мы к смерти держим путь;
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван–сарае
Своей любви случайно не забудь!

Глава 9. Парвин и Шахбану

“Dance like nobody’s watching;
Love like you’ve never been hurt.
Sing like nobody’s listening;
Live like it’s heaven on earth”
Mark Twain

Музыканты заиграли грустную, протяжную мелодию — занавеска вновь качнулась, и я поперхнулся непрожёванной хурмой… толкая друг друга, вывалились две жирухи… одна своими габаритами едва не снесла золотого льва, когда пыталась первой пролезть в узкий дверной проём. В каждой веса центнера полтора, обе профессионалки одеты в прозрачные жёлтые шаровары и просторные зелёные рубахи. На шеях позвякивали серебряные украшения с массивными голубыми камнями. Напирая на меня и Ираклия огромными грудями, желеобразными животами и безразмерными задницами, гурии, призывно улыбаясь, хохоча и подпрыгивая, принялись вертеться и скакать как две голодные слонихи.

Кое-как проглотив остатки хурмы, намертво прилипшей к зубам, я допил остатки чая и попросил Ибн Язида остановить бесперспективную свинопляску — артистки удалились. Ибн Язид, вздохнув по-стариковски, анонсировал следующий номер:

— Сладкие, как исфаханские дыни, стройные, как финиковые пальмы, пугливые, как газели Загроса, фируза и зумрад моей души — луноликие Парвин и Шахбану!

Вместо обещанных газелей вышел ещё один парень, среднего роста и коротко остриженный. Вновь я услышал печальную, но в то же время, ритмичную, похожую на современную мелодию, а голос певца оказался сильным, выразительным и звонким… казалось, он заполнял собой всё вокруг, а музыка только слегка указывала направление. Мне незнакомо восточное наречие, на котором пел парень, но в исполнении как будто чувствовалась душевная боль и страдание, при этом, композиция не звучала скучно или заунывно.

Появились две девушки, похожие друг на друга как родные сёстры… высокие, с длинными чёрными волосами, яркими тёмными глазами, одежда не скрывала достоинства фигуры, но оставляла небольшое пространство для свободного полёта фантазии…

Во время танца девушки в такт подпевали, отбивали ритм, хлопая в ладоши… в этом выступлении всё слаженно и гармонично… музыка, песня и танец отлично дополняли друг друга.

«Танцовщицы слишком шикарные, чтобы работать официантками в казино», — подумалось мне, когда закончилась песня…

— Это сельчукский или арабский? — заполнил паузу Ираклий.

— Песня исполнена на фарси — бессмертном голосе нашей свободы, — сообщил Ибн Язид.

— И о чём она? — не отстал Ираклий.

Посмотрев на Ибн Язида, а после встретившись со мной взглядом, одна из танцовщиц плавно приблизилась, взяла за руку, наклонилась и прошептала:

Пока ты спишь, я хочу
Быть рядом с тобой.
А если вдруг усну, то хочу
Увидеть тебя вновь во сне…

— Кто написал стихи и музыку к твоей песне? Омар Хайям? — немного ошарашенный недвусмысленным намёком, спросил я, чтобы тоже нечто умное из себя извлечь… глядя на девушку и ожидая ответа, услышал скрипучий старческий кашель Ибн Язида:

— Один из моих современников, некий Лабафзаде… но вы вряд ли знаете его… однако благодаря вышеупомянутому непритязательному творчеству, песни на фарси услышали далеко за пределами нашей земли… а этого голосистого певца — Ашара, я нашёл вблизи древнейшего персидского города Пасаргады — Забытых Садов Фарса, где на протяжении полутора тысяч лет стоит золотой мавзолей — гробница Великого Кира.

— Кого?

— Царя Аншана из династии Ахеменидов.

— Как ваши гурии научились божественно танцевать? — поинтересовался неугомонный Ираклий.

— Это необычайно просто… нужно знать всего четыре правила. Танцуй так, как будто на тебя никто не смотрит. Пой, как будто тебя никто не слышит. Люби, как будто тебя никогда не предавали, и живи, как будто земля — это рай, — объяснил Ибн Язид.

— Полагаю, выдающийся учёный и философ Авиценна ибн Сина высказал это многомудрое изречение, — приосанился Ираклий.

— Это многомудрое изречение высказал я — Хоршид аль-Фариси ад-Дин Насир ибн-Язид, что прибыл из Большого Ирана, — выдержав небольшую театральную паузу, предоставил ответ Ибн Язид.

Немного поторговавшись, я расплатился, повёл в мой новый дом Парвин и Шахбану, а Ираклию на память о далёкой Персии осталась расписная медная тарелка.

Глава 10. Опять Омар Хайям

Направляясь из базара в казино, прокачанными ушами я услышал непонятное сопение и обернулся… парни–многостаночники оперативно переквалифицировались из официантов–музыкантов в носильщики — истекая потом и держась на почтительном расстоянии, с трудом тащили два огромных кованых сундука.

— Это что?

— Наша одежда из дамассина и парчи, украшения, шёлковые ковры, иранская хна, драгоценные масла, цветочные эссенции и многое другое для того, чтобы услужить и угодить вам, добрый господин, — объяснила одна из «персидских принцесс».

​

«Твою ж мать... Ибн Язид рабынь продал или любимых дочерей замуж мне спихнул?» — глядя на размеры сундуков, удивился я.

Когда мы всей компанией дошли до нашего нового места жительства — игорного дома, выяснилось, что Лёша, всерьёз озаботившись поиском персонала для казино, привёл ещё двух девушек–танцовщиц, купленных в другой невольничьей лавке, а также пять парней и трёх девушек, умеющих считать — они будут работать крупье. Найти грамотных оказалось сложнее всего, и даже этих придётся долго обучать, чтобы они справлялись с элементарными арифметическими действиями, быстро считали и не ошибались с выплатами по ставкам.

Ремонтно–реставрационные работы по обустройству жилых помещений и игорного зала практически завершены: осталось только смонтировать игровые столы и натянуть сукно. В двух башнях было по девять комнат, в каждой стояли деревянные кровати и кованые сундуки для хранения одежды.

Левую башню я предусмотрел для ближайшего окружения: мне и Киру по отдельной комнате на втором этаже, Лену поселю в соседней, у Айки пусть тоже будет своя на третьем, Гудислава с Бояной отправлю на мансарду.

На первом этаже — комната для дежурных охранников, склад алкогольной продукции и ещё одна комната останется свободной в качестве резерва. Правая башня предназначалась для крупье, охранников, музыкантов и танцоров.

Если во дворе поставить рядом две магические палатки — мою и Лены, теоретически здесь можно разместить большое количество работников, только условия совместного проживания будут менее комфортабельными.

Провёл беседу с новыми сотрудниками, рассказал о себе, распределил должностные обязанности, выдал небольшой аванс на личные расходы и пояснил: они больше не рабы, труд будет оплачен, но нужно отработать на меня в течение трёх лет, а после они вправе принять решение: остаться с нами или уйти в свободное плавание.

Ближе к вечеру подошёл уставший Лёша и проинформировал, что я ещё не осмотрел «бывшую монастырскую купальню», не оценил проделанную работу. Затем Лёша пошёл к себе домой, а я отправился в баню.

Отреставрированная за короткие сроки терма представляла собой одноэтажное купольное здание, начиналась с раздевальни–предбанника с многочисленными нишами для личных вещей и прочих банных принадлежностей. Следующий проходной зал предназначался для массажно–оздоровительных процедур, там поставили три каменные кушетки–лежанки. Я прошёл дальше, в зал с первым бассейном, воду подогрели до умеренной комфортной температуры, полусферический купол этого банного помещения поддерживали колонны, стоящие на подиумах из массивных мраморных блоков.

Свод и стены Лёшины работники прилежно отскребли от грязи, копоти, паутины — отмытая смальта и мозаика с охотничьими сценками заиграли новыми красками. Было тихо, как зимой на кладбище, в трёх первых залах я не увидел посетителей, гардеробщиков, мойщиков, банщиков или массажистов.

Следующее, более просторное помещение с неглубоким бассейном с горячей водой перекрывали по бокам шесть крестовых сводов, которые, как обычно, поддерживали колонны. В двух нишах, ранее пустовавших, поставили чьи-то гипсовые статуи. Стены заново отштукатурили, на скорую руку нарисовали неказистые наброски традиционных мифологических сцен и сюжетов, полы облицевали мозаикой из крупных осколков светлого декоративного камня и тусклого ребристого мрамора. Зал наполнился лёгким, прозрачным паром, однако я смог разглядеть, что все достоинства отремонтированной термы кое-кто успел оценить раньше меня…

По сути, мы с ней никогда не оставались наедине… тем более, в такой располагающей обстановке... мне уже наплевать, что за нами начнёт подглядывать система и снимет на свою долбаную камеру, а потом, сидя на какой-то далёкой планете, по сто раз будет просматривать нашу порнуху… наплевать, если в баню зайдёт Кир или кто-то из сотрудников… я разделся и прыгнул в воду… Лена обернулась, выжидающе уставилась на меня... я подплыл к ней, попытался приобнять — она портанулась на пионерское расстояние.

— Знаешь, Александр, полтора года тому назад на личной страничке в соцсетях я разместила один прикольный статус от Омара Хайяма…

«Опять не к месту вылез этот вездесущий Омар Хайям!» — подумал я, не ожидая от такого начала ничего хорошего, а Лена не дала мне вставить слова и продолжила:

— «Лучше голодать, чем что попало есть, и лучше быть одной, чем вместе с кем попало». Разве ты забыл, как мы познакомились? Напомни, Александр, что случилось тогда?

— Я тебя освободил от дикарей…

— Ты меня «освободил от дикарей»?! А-ха-ха! Это теперь так называется? Чтобы разрезать на мне верёвки, ты потребовал перечислить на твой виртуальный счёт сто тысяч монет! Как же это отвратительно — воспользоваться беспомощностью связанной девушки, содрать с неё сто тыщ за «освобождение», а потом додуматься схватить девушку за задницу и облапать везде третьей невидимой рукой! Скажи, Александр, неужели ты совсем не помнишь тот развесёлый вечерок, когда вы со Степаном разгулялись и упились самогонкой до состояния отупевшей козьей морды? Неужели не помнишь, что ты вломился в мою палатку, как к себе домой, развалился на моей постели и раскомандовался на всю полуночную деревню: «Ленка, давай, раздевайся, показывай сиськи и шагом марш ко мне в койку! Сделаешь омлет!» И после всего этого ты, Александр, до сих пор ничего не понял и постоянно подкатываешь ко мне свои яйца… считаешь меня надутой резиновой "зиной" с отверстием вместо головы, а я уже заколебалась культурно намекать, что никогда не буду встречаться с таким мужчиной! — с презрением посмотрев на меня, сообщила Лена и затем, усмехнувшись, добавила:

Глава 11. Жинжа де Обидос

Утром в дверь постучался Кир.

— Хватит тебе дрыхнуть — солнце уже взошло! Спускайся, там припёрлись два повара от Алексея и притащили нам пожрать.

Я вышел во двор. Меня дожидалась тучная женщина, в руках держала пятилитровую двуручную глиняную бутыль с молоком… рядом стояла двухколёсная телега, наполненная хлебом, вяленым мясом, миской с отварными яйцами и внушительным набором кухонных ножей. На земле лежали три медных блюда диаметром метра полтора… и одна кастрюля приблизительно такого же размера.

— Так кучу народа прокормить поручено! — заявила повариха, перехватив мой взгляд. — Подходящая утварь. Хлеб с мясом вам сейчас на утренний перекус. Я Ливерия…

... а вон там мой Травл… эй, чего ты, безрогий козлина, тут стоишь статуём?! Поскорей заноси в кладовую — свежачок уже потёк!

Я посмотрел на Травла — невысокого, жилистого мужичка, согнувшегося под весом полутораметрового тунца, который с комфортом разместился на натруженных поварских плечах. Полутораметровый Травл и потёкший тунец чинно поклонились «работодателю», отправились на кухню.

— Мой Травл — известный рыбник и знатный хлебодел, а мы уж расстараемся, приготовим наваристую похлёбку из тунцовой головищи, хвостища и плавничков! На всех хватит! Замесим тесто, из рыбьего мяска Травл напечёт пирог. Есть у господина чугунная жаровня? — порадовала Ливерия, поставила на землю бутылку с молоком, достала из телеги внушительную деревянную поварёшку–колотушку, забила по блюду, завопила дурным голосом:

— Ячменные хлеба! Свежее овечье молочко! Сегодняшние яички! Завяленное бычье мясцо!

Во время завтрака, неожиданно свалившегося на нас, сотрудники знакомились друг с другом, а я обратил внимание, что Лена в столовой не появилась.

— Надо попросить Ливерию испечь мне бургер с говядиной… — с набитым ртом размечтался Кир, — а то я тут по макдаку немножко соскучился.

— Что-то Лена на завтрак опаздывает… постучись-ка к ней в дверь и напомни, кое-кому на работу пора. Солнце уже взошло.

Я договорился с Ливерией о ежедневном трёхразовом питании для всех проживающих в игорном доме.

— Мы с Травлом натушим дыни, засолим артишоки, нашинкуем кур, наварим петухов, чечевицу и бобы; присолим тунца, зажарим палтуса, развесим на воздухе вяленую треску; нашпигуем уток фисташками, фигами и чёрными сливовинами; напечём пшеничные лепёшки с козьим сыром и мелкими оливками, наляпаем колечки из теста и сдобрим растопленным медком. А господину соорудим сочную, мягкую запеканку с нежными анчоусами… не тревожьтесь — рыбьи головы, жидкие кишочки и жёсткие хребты мы сперва из них повынимаем! Забродившее пивко или столовое сливовое винишко, ежели господин желает, в одночасье раздобудем — знаем нужные места… — подмигнула мне Ливерия. — Под вечер Травл выкопает на ваших задворках глубокую яму, обложит красным кирпичом, укрепит жидкой известью и цемянкой, а когда его тындыр засохнет, натрём чесночищем, приправками и солью любую мясную тушу, какую захотите — свиную, козлиную или баранью. Сначала выпотрошим, бросим на решётку, закроем тындыр крышкой и закоптим скотину целиком.

— Походу Лена куда-то смылась… — вернулся Кир и, смеясь, отчитался о выполнении задания, — ставлю, на наши рабоче–крестьянские завтраки Лене уже насрать. Сходи и зацени сам, что она там втихую пьёт и чем питается. Бери пример.

Поднялся на второй этаж, постучался на всякий случай, но никто не ответил, а дверь оказалась незапертой... и я заглянул внутрь... мои прокачанные ноздри одновременно наполнились вишней, молотым кофе, алкоголем, шоколадом и приторно сладким цветочным парфюмом... в довершение всего, меня моментально добил какой-то странный и не слишком приятный рыбный запах, но что это было, я разобрать не смог.

Неказистую типовою мебель из местной торговой лавки — сундук и кровать, которыми Лёша, гордый своими дизайнерскими талантами, обставил все жилые комнаты в игорном доме, Лена вынесла на помойку.

Теперь половину спальни занимала огромная белая кровать, застеленная покрывалом из блестящей светлой ткани, прямоугольная спинка выполнена из имитации бледного мрамора с золотистыми разводами. Над кроватью висело подобие картины из непонятного, похожего на пластик материала с аналогичным мраморным рисунком.

В комнате скромно приютились два белых полированных стола. На одном стояли флаконы с духами, красовались разноцветные камешки, лежали кисточки, карандаши, помады, краски и другие тюбики, в названиях которых и для чего они нужны, я не разбираюсь. Под столом находился прозрачный пластиковый контейнер без крышки, где валялись целлофановые обёртки, хлебные и шоколадные крошки, небольшая стеклянная ёмкость, красная крышка с чёрным осетром и надписью «Caviar Classic».

«Твою ж то мать… — подумал я, глядя на пустую банку из-под чёрной икры. — Красиво жить не запретишь!»

На другом столе — цветущие растения в горшках, опять косметика, вскрытая упаковка хрустящих крекеров, сахар и пачка кофе марки Buondi Gold. Тут же стояла чашка с недопитым эспрессо, на блюдце таяли остатки шоколада, смешанного с вишнёвым ликёром. За цветочками притаилась белая коробка с широкой красной каймой сверху и снизу, с надписью «Mariquinhas Ginja de Obidos» и круглым штампом «Made in Portugal». Внутри оказалась пол-литровая бутылка, на дне осталось грамм примерно пятьдесят. Также я обнаружил в коробке две небольшие стопки, изготовленные из тёмного шоколада.

Удобный алкогольный набор предприимчивые португальцы придумали: всё, что нужно, предусмотрено «в одном флаконе». В шоколадные стопарики заливаешь жинжу — выпивка тебе и закуска… видимо, после вчерашних банных разборок Лена тоже решила отхлебнуть и оторваться по полной…

Глава 12. Отряд второго шанса

Вскоре после изысканного завтрака от местных рестораторов — Ливерии и Травла, в игорный дом заявился Лёша, привёл трёх потрёпанных парней в наручниках и кандалах. Каторжники скромно встали в сторонке.

— Сегодня на рынке Ставриона прикупил вот этих — двух придворных коридорных стражников и командира — бывшего воина. Своим внушительным ростом и атлетическим телосложением они выгодно отличались от остальных рабов, выставленных утром на продажу, — сообщил Лёша и усмехнулся, — знакомый торговец рассказал: на следующий день после свадьбы Никифор распорядился сдать эту троицу в рабство в качестве наказания и назидания другим.

— Что они натворили? Как накосячили? Чем не угодили царю–батюшке? — подключился Кир, — мало набухались, лишнего сожрали? Или отказались долбашить молотками несущие стены?

— Им было велено стоять недалеко от опочивальни Михаила Дуки, который, как известно, бесследно пропал свадебной ночью… но я считаю, Ираклий с Никифором не уверены в том, что эти стражники–палатины причастны к преступлению... поскольку Ираклий и Никифор их не казнили, как положено… всего лишь допросили с пристрастием, выпороли и понизили до статуса домашнего раба, а затем в кандалах пинками отправили на близлежащий невольничий рынок.

— Ага… так… f@ck... ну ясень перец… ай-ай-ай... нехило они облажались — просрали самого Михаила Дуку! — прокомментировал Кир, — ладно, хрен с ними… отбросы Никифора меня устраивают. Возьмём на испытательный срок?

Мы подошли к проштрафившимся охранникам, и я спросил одного — наименее оборванного из всех троих:

— Как тебя зовут?

— Марк Пуллий, но три дня тому назад я навечно запятнал свою воинскую доблесть — Новый Василевс Никифор остался недоволен моей дневной караульной службой, равно как и беспросветным ночным бдением. Потому зовите меня Спартакос… я выбрал этот прославленный когномен после того как… — он замолчал, боязливо покосившись на нас.

— Пробыл в рабстве три дня? — продолжил Кир.

— Хозяин, мне рассказали, что вам нужен побывавший в сражениях стратиот–милитарист из Вооружённого Воинства Василевса, способный обучать других. Так случилось, я знаком с обедневшим, но необычайно опытным воином. Уалериан Ивхирион «Тавр» недавно потерял рабочую правую руку, когда надумал подзаработать немного солидов в бойцовских ямах. Свою битву он выиграл, только был тяжело ранен в предплечье. Через некоторое время рука у него почернела, а эскулапы лечить отказались — отпилили непригодную, гниющую конечность. По верховному решению Главного Городского Эпарха, за незаконный поединок в яме Уалериана «Тавра» лишили земельного надела, императорского жалования и выгнали с военной службы. Только в этом городе для осуждённых и одноруких работы нет — теперь никто не наймёт его даже гробокопателем. Он будет служить вам за еду и жильё, а обучать тех, кого прикажете, вполне сможет и левой. Слышал, есть и другие такие же разорившиеся воины–стратиоты, у которых судейские изъяли всё имущество за подобные мелкие проступки.

— Сколько обнищавших калек–воинов ты знаешь, Спартак?

— Знаю, где они ютятся, в каких притонах и тавернах их можно разыскать. После эпических сражений в Константинополис со всех сторон приходят толпы изуродованных стратиотов… кто без глаз, кто без рук, кто без ног, кто с заболевшей головой. В нашем городе богатств больше, чем во всём остальном мире, оттого на заработки сюда стекаются лангобарды, алеманны, тавроскифы, викинги–варанги, пацинаки, франки и сельджуки. Потому увечные, выжившие во время очередной войны, почти всегда остаются без работы, жилья и пропитания...

— Хорошо соображаешь, молодец… с завтрашнего дня ты начнёшь ходить по тавернам и притонам — займёшься вербовкой бойцов. Спартак, назначаю тебя командиром нового легиона, назовём его «Отряд Второго Шанса». Мне нужны безработные солдаты, неважно — здоровые или калеки… главное, чтобы они были мне преданы. Скажешь, инвалидов я вылечу, но за это они должны отслужить в течение последующих десяти лет. Стартовое жалование — двадцать три номисмы в год, плюс проживание и питание. Особо отличившимся стану индексировать зарплату и присваивать воинские звания. По истечении десяти лет солдаты могут остаться жить в моём городе… только предупреди, служить придётся не в Константинополисе, а в другой, очень далёкой и очень холодной местности.

— Приводить только искусных и обученных — тех, кто прошёл испытание смертью и войной?

— Умелые, конечно, предпочтительнее… но вряд ли ты сможешь найти только таких. Основной критерий отбора — преданность и соблюдение субординации. Выбирай людей под свою ответственность. Кроме пехоты, надо нанять кавалеристов, потом купим лошадей.

— Сколько терпящих лишения искалеченных отставных воинов необходимо доставить на службу к хозяину?

Я задумался… когда ко мне, к примеру, придёт безногий или безрукий, то в таком тяжёлом случае магическую регенерацию второго уровня придётся применять несколько раз, чтобы оторванная конечность восстановилась полностью. Подсчитал, если куплю свиток «Лечение второго уровня», смогу ставить в строй четыре солдата в день. В Константинополе придётся остаться приблизительно месяцев на шесть… получается примерно семьсот.

Кроме того, я вылечу ещё пятьдесят, когда мы двинемся обратно к Свияжску, где к тому времени должна быть построена военная база–крепость. Кир и Лена также поделятся магическими способностями — можно рассчитывать на тысячу инвалидов.

— Смело набирай одну тысячу, — сообщил я Спартаку, — рекрутов разместим на ферме, построим тренировочный лагерь с бараками. Каждый день ты будешь приводить по четыре человека, я стану их лечить, и постепенно мы с тобой сформируем отряд… не забудь привести того однорукого воина из бойцовской ямы, и если он окажется опытным, назначим инструктором.

— Вас понял, хозяин!

Глава 13. Таксидермиста и Собиратель Подохших Червей

Осталось разобраться с последним.

— Каким видом оружия владеешь?

— Стальным клинком.

— И всё?

— Всё.

— Информативно… что ты ещё умеешь, кроме того, как задавать философские вопросы и сражаться стальным клинком?

— Ничего.

— Он был охотником и долго рассказывал нам, что всё умеет, — доложил Спартак, — стреляет из лука, режет то, что движется, сдирает волчьи шкуры, потрошит звериное нутро… это Улиссес «Таксидермиста», он нездешний… недавно с Пенделикона спустился, но как-то умудрился оказаться во дворце у Нового Василевса Никифора…

— Не въехал, в чём прикол… — загрузился Кир, — кто откуда спустился? Кто из кого чучело сделал? Кто кому пенделя дал? Ты откуда спустился и где родился?

— На территории Восточной Аттики… приходилось стрелять из лука в лесных зверей и расчленять трупы… недалеко от горы Пентелик рядом с моим домом располагалась каменоломня, где добывали пентелийский мрамор… кристально белый, и когда на небосклоне появлялось солнце, мрамор становился золотым. В недрах горы Пентелик расположена гигантская пещера, которая скрывает месторождения лазурных кристаллов… в неисследованных подземных гротах кто-то обитает… все, кто побывали в мистической пещере, слышали устрашающие голоса... я прошёл множество лабиринтов, но никто и никогда не добирался до последнего тупика… учёные утверждают, коридоры настолько длинные, что спускаются в кипящее земное пекло, а затем ещё дальше… до границы с некросферой, где начинается Плутоново Царство умерших теней…

— Если тебе было по приколу исследовать кипящую пещеру, нахрена ты попёрся в Новый Рим? — задал вопрос Кир, но не получил внятного ответа.

— Всё, что происходило с тобой до сегодняшнего дня, меня не интересует, — отмахнулся я, подумал немного и нашёл для него подходящее занятие. — Если ты охотник, вооружим тебя луком и коротким мечом. Завтра мы с Киром отправляемся в поход. Ты пойдёшь с нами. Можно сказать, для тебя это будет небольшое увлекательно–развлекательное путешествие в незнакомую страну или в новую пещеру. Ничем особенным или непривычным тебе не придётся заниматься… покажешь, как надо расчленять и потрошить монстров...

— Кого?

— Всяких жутких отродий Ехидны! — засмеялся Кир, — так дошло, Улисс?

Выдал небольшой аванс… будем надеяться, что завтра, выполняя мои поручения, Марк Пуллий «Спартак» и Транквиллин «Аид» не свалят с деньгами, а таксидермист–охотник под покровом ночи не смотается от нас перед отправкой в первый данж.

— Лёша, ты слышал разговор — надо организовать ещё одну грандиозную стройку, нужны просторные бараки, чтобы разместить одну тысячу воинов. Договорись о покупке находящихся рядом ферм, а лучше арендуй сроком на десять лет. Обеспечение продуктами, оружием и одеждой также поручаю тебе.

— Договорились, найму смотрителя — старшего эконома, способного курировать заказанные тобой постройки.

— Хорошо, пусть смотритель составит список того, что потребуется, расплачусь за поставленные товары и оказанные услуги.

— Кир, скажи… монстросы и жуткие отродия Эхидны, которые скоро у нас появятся… они действительно такие опасные, грозные и страшные? — поинтересовался слегка побледневший Лёша.

— Само собой! Сила монстров будет постоянно увеличиваться, и вдобавок с каждым новым приходом монстры нехило прокачаются. Станут ещё опаснее и страшнее.

— Сможем ли мы укрыться и спрятаться от монстросов за укреплёнными стенами города?

— А хрен знает… укрыться и спрятаться сможете, но выдержат ли стены? Первым делом заявятся безобидные маленькие монстрики, размером с крысу, а под конец припрутся такие… Пенделиконы… громадные и ростом по три километра каждый!

— Мы не можем предсказать, по какой траектории будут развиваться военные конфликты, я решил строить город–крепость далеко на севере. Предполагаю, в следующем году византийцы начнут войну с турками–сельчуками и, скорее всего, проиграют, но с приходом магов история может измениться.

— Разрешено ли мне построить жильё рядом с твоим городом, если Новый Рим падёт под натиском обезумевших агрессоров?

— Разрешено, только есть обязательное условие — знание языка, на котором мы планируем там разговаривать.

— Где и как его изучают?

— Через несколько дней на территории фермы организую школу для своих людей, можешь приходить на занятия.

— Благодарю… затруднительное предложение… иностранные языки всегда давались мне с превеликими трудами, однако придётся посещать неизбежные уроки… — тяжко вздохнул Лёша, — не молчать же, как полнейший недоумок, проживая среди иноплеменников на чужой земле…

— И тебе спасибо… ты отлично помог здесь освоиться.

— Сотрудничество приносит неплохой доход, я уже к вам приспособился, а паппас скоро отправится в Херсонасос, в окрестностях которого расположен вырубленный в скале пещерный монастырь Благочинного Анастасия. Паппас станет там иноком, и здесь я наконец-то продам «Царственную Порфиру». Не хочу стоять у прилавка, окуривать рулоны с тканями зловонным едким сульфуром и до смерти служить собирателем подохших червей…

Кир первым заприметил, как к нам подлетают две боевые птицы, и вытащил пистолет. Магический щит активирован в постоянном режиме на случай внезапного нападения. Лёша тоже успел основательно подготовиться к встрече с атакующими монстрами: выставил вперёд небольшой, похожий на перочинный нож. Я никак не отреагировал — сказал, что возвращается сокол Хаябуса вместе с Гарпией.

Пока все суетились, птички зашли на посадку, в лапах держали по одному чёрно–синему финику размером с эквадорский банан. Я забрал экзотические фрукты — в интерфейсе появилось пояснение:

Глава 14. Пенто

Ближе к вечеру вернулась Лена, и я пошёл ей навстречу.

— Что тебе нужно?

— Лена, завтра утром ты не пойдёшь на работу в косметический салон... мы с тобой должны портануться в данж.

— Что? Куда тебе захотелось со мной портануться?

— В боевую игровую зону. Пришло время знакомиться с монстрами первого уровня.

— А-ха-ха! С одним из таких я в той чокнутой деревне недавно познакомилась! Не помнишь? Посмотри в зеркало. Кровожадный рогатый монстр в маске красного барана–муфлона… и портануться вместе с тобой ко всем прочим представителям этого полоумного семейства у меня никакого желания нет.

— Отказ не принимается. Производственная необходимость. С нами пойдёт Кир и Улиссес — бывший местный охотник.

— Не пойму, Александр… для какой великой цели в боевом игровом данже тебе понадобилась я? Возможно, ты пока ещё не в курсе, но в прошлой жизни охотником на диких кабанов я ни дня не проработала… в эти ваши диванные войны с компьютерными киборгами–варботами никогда не играла… а сабли, пистолеты и мечи, представь себе, в руках ни разу не держала. Перцовый баллончик «Факел–2», парикмахерские ножницы, спрей–лак для волос — это максимум. Кроме того, хотелось бы добавить… когда ты заявил, что мечтаешь высадить меня из своей надувной резиновой лодки и желаешь оставить в гордом одиночестве выживать в условиях первобытной степи, мне пришлось перечислить тебе на виртуальный счёт пятьсот тысяч монет. Получив все эти деньги, ты пообещал, что обеспечишь для меня комфортную, спокойную жизнь, будешь защищать и от врагов... и от монстров... и…

— И?

— И я хочу сказать… «налог на обеспечение личной безопасности» я тебе выплатила по полной программе! Хочу сказать, что, получив все эти деньги, ты давно мог бы оставить меня в покое, мог бы нанять для персональных эпических проектов пятьсот тысяч профессиональных контрактников. Контрактники с удовольствием мотались бы с тобой по всем твоим данжам вместо меня… но нет, оказывается, в твоём понимании, Самый Главный Рембо для уничтожения боевых монстров и игровых маньяков — это… я, а не рота наёмников–солдат, чьи благородные услуги ты, по-видимому, не планируешь оплачивать... а сейчас ты заставляешь меня рисковать жизнью, заявляешь о вечном долге, вспоминаешь о «производственной необходимости», реализуешь собственные эротические фантазии о «принудительной мобилизации» и в качестве «своей защиты» решил предоставить мне одного единственного охранника–телохранителя и нашёл какого-то… безработного византийского охотника… судя по твоей привычке экономить на всём подряд, этот обнищавший «Брюс Уиллис» — восьмидесятилетний паралитик–старикан, вооружённый палкой–копалкой, дряхлой мышеловкой и рогаткой для запугивания ворон!

— Мы с Киром ждём тебя во дворе. Надо подготовиться к завтрашнему походу.

— Потрясающе…

Пока мы дожидались Лену, в системном магазине в разделе «Зелье» на всякий пожарный я приобрёл «полис добровольного медицинского страхования»:

«Зелье лечения и регенерации. Уровень Maximum» — 3 х 3 000 монет;
«Зелье энергии. Уровень Medium» — 3 х 150 монет;
«Зелье энергии. Уровень Maximum» — 3 х 300 монет;
Мобильная платформа — 1 х 1000 монет.

Себе и Киру купил по 9 колец стоимостью 100 монет, каждое кольцо прибавляло 10% к первоначальной силе. Также в наличии были кольца на увеличение силы в 15%, но стоили они 1000 монет, и эту покупку я посчитал нецелесообразной.

Лене — 5 колец, прибавляющих 10% к выносливости, стоимость 100 монет; 4 кольца +10% к скорости восстановления энергии по 150 монет за штуку. Магической силы у Лены больше, чем у нас всех вместе взятых, а выносливость пока оставляет желать лучшего.

Для себя приобрёл латный готический доспех, в системном магазине он значился как «Gothic Armory Guard», стоимость 1000 монет. Выбрал этот вариант, поскольку производитель гарантировал стопроцентную защиту от оружия и магии второго уровня включительно. Размер доспеха универсальный, но для владельца предусмотрена магическая подгонка по фигуре, доспех комфортно прилегал к телу.

Прикупил двуручный меч эспадон–цвайхандер, вес 5 кг, длина 180 см, клинок без рукоятки 150 см, стоимость 500 монет. Меч почти с меня ростом, также продавались менее массивные и более облегчённые версии эспадона, но с новыми магическими кольцами я могу позволить себе взять самый большой. Эспадон понравился наличием дополнительной гарды под названием «кабаньи клыки», часть клинка между первой и второй гардами обмотана телячьей кожей. «Производителем» заявлены следующие магические преимущества:

усиление пробивания брони противника
повышенная прочность в условиях боя
отсутствие необходимости затачивать клинок.

Надо сказать, все виды холодного оружия, представленного на просторах системного магазина, обладали подобными характеристиками. Видимо, это небольшой бонус для игроков, чтобы мы не заморачивались постоянной заточкой и чувствовали себя более уверенно во время предстоящих поединков.

Для ближнего боя я решил оставить свой нож–кукри, к которому привык: он рубит как топор и режет как сабля. Владеть мечом я особо не обучен, пока эспадон пригодится для того, чтобы широко и размашисто рубить игровых монстров и, в случае необходимости, его можно использовать как пику, а в третьей магической руке у меня будет пистолет. Возможно, позже отработаю технику и базовые удары двуручным мечом, но сейчас я больше похож на мясника–маньяка, чем на профессионального фехтовальщика–воина.

Для Кира и Лены выбрал миланский рыцарский доспех, который значился как «Milano Steel Shadow» в женской и мужской комплектации, вместо кирасы предлагали бригантину — пластинчатый доспех, покрытый тканью. Доспех включал в себя латные руки, бедра и голени и тяжёлый шлем–армет с бармицей и с открывающимся забралом. В отличие от готического, здесь не оказалось латных рукавиц. «Milano Steel Shadow» стоил 800 монет, по характеристикам защиты немного отставал от моего. Заявили, доспех полностью блокирует оружие и магию до второго уровня.

Глава 15. Прозекторская

I’ll have to work another night shift
No chance of coming home at all.
3 o’clock has always been a sweet spot
That’s what they call the witching hour...
«Night shift»

С раннего утра я, Кир, Лена и Улиссес встретились на заднем дворе нашего игорного дома.

​

​

​

​

Разложили на земле доспехи, кольца, амулеты, зелье и оружие. Кир начал натягивать доспех и вспомнил, что у нас нет стрел для арбалета. Я стукнул себя по лбу, купил магический колчан, где каждый день будет появляться одна новая стрела. Аналогичный колчан я уже покупал скелету Уэсосу, который сейчас гуляет по острову Свияжску и помогает работникам строить крепость. Минут через пятнадцать все экипировались.

— Готовы? — я активировал портальный камень первого уровня. Перед тем, как должен был открыться доступ в неизвестность, выскочило сообщение от системного администратора:

«Внимание, Александр!

это Ваше первое посещение изолированной от внешнего мира игровой виртуальной зоны, где не разрешено пользоваться магическими сумками, и Вам не будет доступен системный функционал.

За первое посещение предоставляется ценный поощрительный приз.

Максимальное количество участников – десять человек, время выполнения миссии — три часа.

Удачи Вам, искатель кладов и приключений!»

​

— Лена, тебе прислали сообщение о том, что сумки придётся сдать в багаж?

— Прислали.

Я зашёл в интерфейс и сделал запрос. Мне ответили: когда мы вернёмся из данжа, магические сумки появятся снова, а спрятанное барахло останется в целости и сохранности. Меняем экипировку: винтовку, которую Кир непременно хотел забрать с собой, пришлось оставить в магической сумке; из огнестрельного оружия взяли только один автомат и два пистолета; запасные магазины Кир с Леной засунули в разгрузочные жилеты, затем надели их поверх брони. Мы достали старые сумки оккупанта, с которыми прибыли в этот мир. Закинули небольшой запас продуктов, два фонаря, моток верёвки, боковые надувные поплавки с ПВХ–лодки… я подумал, вдруг предстоит преодолевать водные препятствия.

Зрелище получилось незабываемое…. впереди «железный дровосек» с огромным мечом в правой руке и с заряженным пистолетом в левой магической; за ним обвешанные синими полиэтиленовыми сумками средневековые рыцари со щитами и в разгрузочных жилетах. Улиссесу наспех подогнали стальной доспех византийского воина–стратиота, к которому он привык, пока находился на службе у императоров, вооружили ножом, коротким мечом и тоже навесили на него одну из наших сумок.

— Погнали, — сказал я, вновь активировал портал и… перед глазами возникла установленная на широкие направляющие белая металлическая откатная дверь… такие обычно монтируют в больничных кабинетах рентгенодиагностики. На двери появились многообещающие пояснения — «Autopsy room», «Chief Medical Examiner», «Caution! Radiation Hazard!» и всем известный треугольный жёлтый значок с чёрным радиационным символом посередине.

Обернулся на своих спутников... только Кир, Лена и Улиссес куда-то исчезли… металлическая дверь бесшумно отодвинулась в сторону… я очутился перед знакомым до боли коридором из далёкого студенческого прошлого…

— Долбанутые уроды, как вы смогли это раскопать? — оказавшись внутри, закричал я, только своего голоса не услышал…

Сто лет тому назад я — наивный студент–первокурсник — решил подработать ночным сторожем в городской больнице. Подумал, работёнка здесь непыльная, посижу себе у входа, телевизор посмотрю, книжки почитаю, но не учёл, что там находился ещё и морг, отделённый от главного корпуса длинным подземным переходом.

Как выяснилось в первые сутки моего ночного дежурства, я должен был везти по узкому, плохо освещённому коридору каталки со свежими трупами прямиком в прозекторскую и сдавать на вскрытие в заботливые трясущиеся руки вечно поддатого Пал Михалыча и вечно вдатого Рустам Рустамыча...

... и сейчас я понял, что стою в этом самом давно забытом месте… узнал советский бледно–голубой кафель на стенах, больничный бетонный пол с мелкими серыми камнями, потолок с мигающими люминесцентными лампами и отсыревшейштукатуркой, что постоянно сваливалась на голову. Вспомнил, как на меня накатывала рвота, когда вместе с трупами я проходил мимо постоянно подтекающих канализационных труб… единственное отличие состояло в том, что сегодня мне нужно топать по коридору, который по наклонной устремлялся вниз.

​​В руках опять появилась злосчастная каталка, где лежало чьё-то неподвижное тело, покрытое белой простынёй... пальцы будто прилипли к холодным ручкам, и дребезжащая труповозка с противным скрипом начала передвижение… колёса крутились так быстро, что я с трудом успевал бежать... всё вокруг замелькало с бешеной скоростью, по ощущениям это вынужденное перемещение напомнило поездку по затемнённым туннелям между станциями метро…

Секунд черед тридцать, показавшихся вечностью, на ледяной металлической перевозке вместо трупа я обнаружил себя, накрытого тяжёлой простынёй, которая по виду и текстуре напоминала высокотоксичное асбестовое волокно.

В довершение всего, услышал противный синтетический голос, звучавший с помехами… казалось, из дряхлого поломанного радиоприёмника бредит какой-то маньяк… паскудное ложе… хруст-хруст… паскудное ложе… хруст-хруст… после чего труповозка понеслась с немыслимой космической скоростью, а я отключился, как пациент после общего наркоза, введённого внутривенно перед предстоящей полостной операцией…

Думаю, виртуальные хирурги и анестезиологи остались довольны — моя операция прошла успешно и через некоторое время закончилась. Я очнулся, увидел около себя Кира, а Лену держал за талию Улиссес. Помогал снять шлем.

Глава 16. Похрустывая наложишь

Dammi la mano andiamo via
Dai tuoi perché…
Sali sul treno e siediti
Qui un posto c'è.
Sul finestrino danno
Il film di un altro anno che va…
“Contromano”

— Кир, ты ауру ужаса включал?

— Ни хрена ничего не включал. Быстро всё произошло — я походу облажался.

— Первый раз, и ты хорошо справился… молодец… а Лена у нас — Главный Огненный Рембо в юбке…

— Александр, даже не начинай!

Направляясь к каменной ограде, я подумал, что в доспехах мы легко справимся с локацией первого уровня, если только в ближайшие минуты у противников не появится крутой маг, но такое вряд ли произойдёт. В метрах тридцати от башен в нашу сторону стали прилетать стрелы.

— Попробую пробить ворота, а ты стреляй из арбалета, — предложил я Лене, — потренируешься на монстрах. Давай, покажу тебе, как стрелять.

— Александр, даже не надейся! Твой арбалет слишком тяжёлый и неудобный, а в прошлой жизни я в тире никогда не была и нормативы по стрельбе из лука, представь себе, ни разу не сдавала, — отказалась Лена и отдала арбалет Улиссесу.

В итоге, кое-как выпустив пять стрел, умелый и опытный охотник смог ранить только одного. С башен послышались вопли — Кир активировал ауру ужаса. Мы подошли к ограде, я попытался прорубить деревянные ворота, но это получалось раздражающе медленно.

— Лена, жги их нахрен!

Мы пролезли в дыру на воротах, которую, как профессиональный сварщик, аккуратно вырезала Лена своей огненной рукой. Защитники бросали копья и камни, только мы даже не уклонялись от них. С остальными представителями противоборствующей стороны разобрались без каких-либо проблем.

— Очень лёгкая локация, — резюмировал я.

Обыскали первую башню, но ни денег, ни сокровищ не нашли. Вторую башню у входа охраняли вооружённые щитами и «мечами Спарты» два сизых монстра. Они попытались сопротивляться: ловко крутили оружием и наносили удары, но Кир и Улиссес загнали их щитами к двери, а я проткнул монстров эспадоном, используя его как копьё. На первом этаже мы прошли по коридору и остановились около полуоткрытой белой деревянной двери, массивная бронзовая ручка выполнена в виде слегка позеленевшего черепа.

​

— Я туда не пойду! — заявила Лена. «Продолжаются капризы», — подумал я.

Мы открыли дверь и зашли в просторный зал. Стены и пол выложены добротным белым мрамором, только зрелище и запахи оказались совсем не для слабонервных… посередине возвышалась полутораметровая беломраморная кровать, под ней валялась груда человеческих обрубков… голеней, ступней разных размеров и разной степени трупного разложения... лежали не только полуистлевшие мумифицированные кости, но и недавно отрубленные, покрытые сине–жёлтыми трупными пятнами, гниющие окровавленные конечности. На кровати бережно разложен по косточкам скелет ребёнка лет пяти–восьми, вытянутый таким образом, что он полностью совпадал с длиной этого жутковатого спального местечка.

​

​

​

​

Улиссес, державшийся молодцом во время прохождения первой боевой локации, глубокомысленно изрёк: «Фантасма», облокотился на забрызганную свежими кровавыми пятнами стену и начал потихоньку проседать на скользкий мраморный пол.

По классике жанра, скелет ожил, зашевелился, повертел черепом в разные стороны, с хрустом поднялся с кровати и, размахивая руками, попёр на нас. Мы с Киром принялись рубить ходячие кости всем, чем могли, только нужного результата не достигли. Улиссес, отбросив в сторону свой короткий меч, никакого сопротивления не оказывал и, как загипнотизированный, уставился на детский скелет.

— Что ещё за хрень? — крикнул Кир и ухватил скелет за костяную руку, когда увидел, что тот пытается пинать Улиссеса сломанными ногами. Я схватился за другую, пытаясь удержать.

— Скажи, что это! — услышал голос Лены, она всё ещё пряталась за белой дверью, — скажи ему, что это!

— Лена, чего ты там несёшь?! Тащи сюда свою задницу!

Продолжая удерживать брыкающийся скелет, я посмотрел на Улиссеса, однако не смог определить — он окаменел, заглянув в глаза Медузе Горгоне, и уже по-настоящему отдал концы или пока ещё жив, но тупо пребывает в шоковом состоянии.

— Уиллис, скажи ему! — снова закричала Лена. В этот момент ожили обрубленные ноги, ступни, кости и, как бейсбольные мячи, со свистом полетели в нашу сторону.

— Уиллис, скажи это этому скелету! — как заведённая механическая сирена воздушной тревоги повторяла свой бред Лена, чья-то протухшая ляжка больно ударила меня по голове — я ослабил хватку, ребёнок умудрился вырваться и продолжил движение к намеченной цели. Улиссес попытался открыть рот, но из него вышел только нечленораздельный хрип. Гремя железными доспехами, Лена с полпинка ввалилась в зал, магически усиленной рукой надавала пощёчин и скелету, и Улиссесу…

— Вы оба достали меня со своей чокнутой анатомичкой! — объяснилась Лена, — Уиллис, почему ты молчишь?! Похрустывая наложишь! Говори уже, что всё это значит!

— Это значит, мы в Прокрустовом Ложе… — глядя на кости, танцующие около него, еле слышно объяснился находящийся в полной прострации Улиссес. Скелет перестал дрыгаться и бесноваться, после чего исчез вместе с расчленёнкой и кровищей, прихватил с собой до кучи мраморную кушетку. В комнате стало чисто и стерильно, как в операционной. Опираясь о стену, Улиссес медленно встал на ноги.

— Лена, что за бред ты сейчас выдала? — отдышавшись, уточнил я, — тебе вызвать медицинскую бригаду?

— Ну конечно... вызывай бригаду, Александр… а-ха-ха! Я достаточно на эту анатомичку насмотрелась, пока меня перемещали в твой замечательный и распрекрасный данж! В эту белую дверь я уже заходила и видела, как какой-то маньяк в резиновом фартуке свои жертвы на этой кроватке разделывал и топором отрубал ноги! А если кому-то кроватка была велика, он растягивал косточки по всей длине… но потом маньяк отцепился от дёргающихся скелетов, уставился на меня, начал протягивать ко мне кровожадные волосатые лапы… и вдруг, Александр, в твоём фильме ужаса появился он — Уиллис… достал огрооомный эспадон… воткнул его в маньяка…