Выжившая для Альфы

Пролог

Рейчал, 10 лет

Я выросла в тени алтаря. Моим отцом был пастор Луи, моей семьей — тихие служители церкви и запах ладана. Они учили меня, что мир — это божье творение, полное света и добра. И я верила.

Наивная дура.

Школа стала тем местом, где я поняла, почему в молитвах так много просьб о прощении.

Потому что люди — это ад. А дети — его самые изощрённые демоны.

Рина и её стайка подружек выбрали меня своей мишенью с первого дня. Возможно, потому, что я молчала, когда они ожидали смеха. Возможно, потому, что моя форма была скромнее. А может, им просто нужно было кого-то ненавидеть, чтобы чувствовать себя сильнее.

Пастер Луи учил меня нести в мир добро и свет. Я пыталась. Улыбалась им, предлагала помощь, терпела их насмешки. Но чем добрее я была, тем злее становились они. Моё терпение они принимали за слабость. А слабых — ломают.

Мое терпение лопнуло на четвертый год. В тот день они выманили меня на задний двор под предлогом «помириться». Толпа девочек окружила меня Я знала, что это ловушка. Но какая-то часть меня всё ещё надеялась. Та глупая, наивная часть, что выросла на притчах о доброте.

Их лица расплылись в ухмылках, глаза блестели от предвкушения. Они пинали, тыкали пальцами, выкрикивая гадости. Потом кто-то вырвал у меня сумку и вытряхнул всё содержимое на голову. Ручки, карандаши, листки с конспектами посыпались на асфальт. А затем на меня вылили ведро ледяной воды, пахнущей тряпкой для доски.

Я стояла, пытаясь сохранить остатки достоинства, пока они хохотали.

И тогда я увидела её. Рину. Она стояла у открытого окна второго этажа, прислонившись к косяку, с телефоном в руке. Её рыжие волосы горели на солнце, а на лице играл восторг.

Наши взгляды встретились.

И что-то во мне… изменилось.

Тишина. Абсолютная, оглушительная. Я не слышала больше ни смеха, ни своих мыслей, ни биения сердца. Только тихий, спокойный голос, прозвучавший у меня в голове.

«Прыгай»

Она замерла. Её пальцы разжались, и телефон с глухим стуком упал на подоконник. Движения стали механическими, будто ею управлял кто-то другой. Она распахнула окно настежь, поставила ногу на карниз.

И… шагнула.

Всё было как в замедлённой съёмке. Вот Рина летит из окна второго этажа. Вот её рыжие волосы развеваются на ветру. Вот девочки вокруг меня замирают с открытыми ртами, а потом с визгом разбегаются.

Сирены скорой. Толпы людей. Крики.

Я же просто наблюдаю. Без злорадства. Без сожаления. Только с холодным пониманием: всё было правильно. Всё было на своих местах. Она это заслужила.

Именно в тот день я поняла — моя спокойная жизнь закончилась. Не тогда, когда я пошла в школу. А в тот самый миг, когда одно моё слово заставило другого человека шагнуть в пропасть.

Анонс для читателей:
«Друзья! Цикл «Аномалии» выходит по графику: новые главы появляются через день в 02:00 по (MSK). Первая глава — выйдет уже 2 ноября! Следите за обновлениями!»

1 глава

Майкл. Лаборатория "Рай"

19 лет назад...

Вой сирены резал уши, сливаясь с моим бешеным сердцебиением в один оглушительный гул. По коридорам неслись крики, топот, приказы, но для меня всё это было просто шумом, фоном для одной-единственной цели.

Ева подняла тревогу. Сознательно. Чтобы отвлечь их от меня.

Я не мог думать о том, что она сделала с собой. Только о том, ради чего. Комок подкатил к горлу, едкий и горький. Я проглотил его, стиснув зубы до хруста. Не сейчас. Тварь, соберись!

Мой жетон с треском открыл тяжелую дверь в сектор переделанный специально под новорожденных. Стерильный, ледяной воздух ударил в лицо. Здесь, в этом самом сердце «Рая», царила своя, особая тишина, нарушаемая лишь гудением аппаратуры. И тихим кряхтением.

Одна. В прозрачном пластиковом кувезе, под холодным синим сиянием мониторов. Крошечный свёрток в белом одеяле. Моя снежинка.

Сердце в груди заколотилось с такой силой, что я едва не задохнулся. В ушах зазвенело. Вся эта спешка, весь этот страх — они куда-то испарились, оставив только оглушительную тишину и её.

Я подошёл, и мои руки, чёрт возьми, дрожали. Я видел её отчётливее сейчас, при этом безжалостном свете. Сморщенное личико. Совершенно круглые, пухлые щёчки. Белые как снег, влажные волосики. Она спала, её грудка едва заметно поднималась и опускалась.

Боже, какая ты прелестная.

Я потянулся, нажал кнопку. Крышка кувеза с тихим щелчком отъехала. Тёплый воздух, пахнущий ею, обволок моё лицо. Чистота. Детское молоко. И что-то ещё... что-то, отчего перехватило дыхание и сжалось горло. Запах дома. Запах леса после грозы, запах древней силы и... судьбы. Запах той, ради кого я был готов сжечь дотла этот проклятый «Рай» и себя вместе с ним.

Она шевельнулась во сне, её крошечное личико сморщилось. Я замер, боясь дышать. Но она не заплакала. Просто тихонько, сонно покряхтела и уткнулась носиком в складки одеяла, доверчиво прижимаясь к источнику тепла. Ко мне.

Моя. Мой смысл. Моё проклятье и моё спасение.

— Держись, маленькая, — прошептал я, закутывая ее плотнее, пряча от этого мира. — Мы уходим.

Дверь в коридор была еще открыта. Где-то совсем близко, прямо за поворотом, раздались выстрелы. Голоса стали четче.

Идут.

Я закутал ее плотнее, повернулся и рванул назад, в коридор.

Маршрут был выучен до автоматизма. Левый коридор, дверь с знаком «Техобслуживание», за ней — крутая металлическая лестница, ведущая в старые вентиляционные шахты. Здесь не было света. Только пыль, паутина и гул, идущий по металлическим трубам.

— Он не мог просто исчезнуть! Проверить шахты!

Я бежал наощупь, одной рукой прижимая к себе Рейчал, другой отыскивая опору на скользких стенах. Где-то позади, уже внутри шахты, послышались шаги. Громкие, уверенные. Отец не стал бы посылать обычных охранников. Он послал своих волков.

Беги. Просто беги.

Впереди, в конце узкого тоннеля, тускло светился синий индикатор. Аварийный выход. Сердце ёкнуло, но не от надежды, а от нового витка адреналина. Это была самая опасная часть пути. Ловушка.

Я прижался спиной к холодной стенке, затаив дыхание. Рейчал снова кряхтела, и я нежно прикрыл ладонью её ротик, не перекрывая дыхание, просто успокаивая.

Тише, тише, моя девочка. Пожалуйста, не сейчас.

Из темноты перед выходом возникла тень. Высокая, поджарая. Я узнал его по силуэту — Логан. Один из самых преданных псов отца. Он стоял, перекрывая путь, в его руке мерцал слабым светом электрошокер.

— Отдай ребёнка, Майкл. И я позволю тебе уйти. Буду считать, что ты споткнулся и сломал шею в шахте. Быстро и безболезненно.

Я не ответил. Слова были пустой тратой времени, а его ухмылка резала глаза. Внутри всё закипело — адреналином, яростью, холодным страхом за ту, что пряталась за моей спиной.

Осторожно, плавно, я опустился на одно колено, укрывая её за массивной вентиляционной трубой.

— Сиди тихо, снежинка. Дядя Майкл сейчас свернет этого невоспитанного пса в рогатку и побежим дальше.

Одеяло было белым, она сливалась с пылью и тенями. Идеально.

— Папочка не оценит, если ты испортишь его игрушку, Майкл, — я сделал шаг вперёд, расставив руки, принимая бой. Внутри всё застыло. Ледяная пустота, которую я так долго в себе взращивал, наконец пригодилась.

Игрушка. Он назвал её игрушкой. Мою девочку.

Внутри всё перевернулось. Этого было достаточно. Ледяная пустота, которую я годами взращивал в себе, чтобы выжить рядом с отцом, вдруг треснула. От белой, слепой, всепоглощающей ярости. Она хлынула в жилы, выжигая всё, кроме одной мысли: УНИЧТОЖИТЬ.

Он бросился первым. Я не стал уворачиваться. Вместо этого встретил его с распростертыми объятиями. Всем телом. Мы с грохотом врезались в противоположную стену. Его электрошокер впился мне в бок, и по жилам ударил адский огонь, сводя челюсти. Сквозь океан боли я услышал его удовлетворённый хрип.

Ошибка.

Вместо того чтобы отшатнуться, я впился ему в руку, сжимая её так, что кости затрещали. Он зарычал, и его ухмылка наконец сползла с лица, сменяясь шоком. Я не человек. Я не воспитанный сынок. В эту секунду я был тем, кем родился — хищником. Оборотнем. И мое сокровище было в опасности.

Мы сцепились в центре узкого прохода, два зверя, отбросившие человеческие оболочки. Его когти впились мне в плечо, проходя сквозь кожу и мышцы с мокрым чавкающим звуком. Я ответил ударом головой, и хруст его носа был самой сладкой музыкой, которую я слышал. Тёплая кровь брызнула мне в морду.

Мы катались по грязному полу, вырывая друг у друга клочья шерсти и плоти. Он вцепился мне в горло, пытаясь перекрыть дыхание. Я чувствовал, как его клыки скребут по трахее. В глазах поплыли чёрные пятна. Я из последних сил вогнал ему когти под ребра, пытаясь добраться до чего-то мягкого и жизненно важного.