Вызов принят

Под землей

Город Ормель не спал, даже когда казался мёртвым. Его улицы дремали под светом тусклых фонарей, мокрые от дождя, но где-то внизу, под булыжниками и старинными каналами, жизнь кипела — в самых буквальных и самых пугающих смыслах.

На станции службы спасения-112 царила редкая тишина — настолько редкая, что Диди уже почти уснула, прижимаясь лбом к термосу с кофе. Кофе был горький, как жизнь после дежурства, и столь же беспощадный. В наушниках у неё играла старая поп-песня на французском, и в этот момент весь мир казался почти терпимым.

— Это она снова слушает свой гробовой плейлист? — прошептал Нико, наклоняясь к Сере.
— Плейлист «хочу умереть, но с шиком», — ответила Сера, не поднимая глаз от планшета. — Я его уже знаю наизусть.
— Уверен, что если запустить эту музыку в подземельях, они сами обрушатся от тоски.

Стук клавиш, щелчок мыши, и, как по заказу, монитор на стене вспыхнул красным.

"Обвал. Сектор Тонды. Уровень -2. Вероятные пострадавшие."
"Подтвержден аномальный шум в туннелях."

— Вот и наш шанс стать частью местной легенды, — вздохнул Нико, уже натягивая куртку. — Или стать ею посмертно.

Диди подняла голову, выключила музыку и протёрла глаза.
— Пять минут сна, пять лет проклятий, — пробормотала она. — Кто первый заводит машину?

— Уже бегу, шеф, — ответил голос издалека. Это был Адил, их водитель, который, казалось, ночевал прямо в кабине. Он появился в дверях, держа в одной руке чашку, а в другой — сандвич, который явно был старше большинства новобранцев.

— Ты снова ешь то, что нельзя идентифицировать без микроскопа, — заметила Сера.
— Это традиция, — сказал Адил. — Если еда не вызывает страха, она не поддержит тебя в туннелях.

— Вперёд, — бросил Аурельен, входя в зал и застёгивая ремни. — Говорят, туннели в этот раз проглотили целую группу диггеров.

— Проглотили? — переспросила Мира, новенькая, которую все звали «Светлячком» из-за её наивности и фонарика, который она таскала даже днём.

— Ну, не так буквально, — успокоила её Диди. — Хотя в Ормеле буквально и метафорически часто совпадают.

Спустя десять минут команда была в пути. Машина мчалась по мокрым улицам, отражая красные огни на лужах. В салоне, как всегда перед выездом, царила напряжённая тишина. Даже Нико молчал, что случалось реже, чем солнечные дни в Тондах.

— Есть мысли? — спросил Аурельен, обращаясь к Иво по рации.

— Три звонка от очевидцев. Все описывают обвал, гул и… — он замялся. — Необычные звуки.

— Уточни, что значит "необычные", — сказала Диди.

— Один сказал, что слышал плач. Другой — как будто что-то рычит. А третий просто заплакал сам и бросил трубку.

— Отлично, — проворчал Нико. — Значит, у нас там призраки, медведь и истерика.

— В Ормеле, как обычно, весь комплект, — отозвалась Сера. — Не удивлюсь, если нас встретит хор призрачных оперных певцов.

— Я так и знала, что мне стоило остаться дома и смотреть сериалы, — вздохнула Мира.

— Ты выбрала жизнь героини, дорогая. Тут либо в грязи, либо в легенде, — улыбнулась Диди.

Сектор Тонды встретил их затхлым воздухом, сыростью и тишиной, от которой звенело в ушах. Вход в тоннель был огорожен ленточкой, которая болталась от ветра, как последняя надежда. Два диггера (так называют городских исследователей подземелий и туннелей) в пыльной форме встретили их у входа.

— Мы не спускались, — сказал один из них. — Слишком быстро всё обвалилось. Но внутри могли остаться трое наших.

— Они были с приборами? Радиосвязь? — спросил Аурельен.

— Только фонари. И… один из них взял с собой старую карту. С урановых времён.

— Чудесно, — выдохнула Сера. — Надеюсь, у нас сегодня включен бонусный режим: «Работа в слепую в радиоактивной дыре».

— Не с такими шутками, Сера, — сказала Диди. — Или я тебе снова переслушаю весь свой плейлист на обратном пути.

— Я буду паяться.

— Ты уже, — заметил Нико и нырнул в тоннель первым.

Они дошли до места обвала. Груды обрушившегося бетона и металлические балки загромождали проход, но из-под одного из завалов доносились слабые постукивания.

— Здесь кто-то есть! — крикнула Мира и, не дожидаясь команды, начала разгребать обломки.

Диди и Нико бросились ей на помощь. Через несколько минут, кашляя от пыли, они вытащили мужчину — молодого, в куртке с множеством карманов, испачканного в земле и мазуте.

— Ты кто такой? — выдохнул Нико.

— Джад. Я диггер… Мы спустились проверить старый тоннель. Что-то хрустнуло — и всё…

— Всё обрушилось, — закончила за него Диди. — Остальные?

— Двоих засыпало глубже… Я звал, но не слышал ответа.

— Ладно. Сначала тебя — потом обратно за ними, — сказала Сера. — Ты ещё и диггер... ну конечно.

— А что? — хрипло усмехнулся Джад. — Мы просто любопытные кроты. Иногда полезные, иногда — глупые.

— Сегодня — скорее глупый, — хмыкнул Нико. — Но живой. Это уже достижение.

Они вывели Джада наружу, передали медикам и вернулись в туннель.

Когда только вернулись на базу, уставшие, вымотанные и мокрые до костей, как…

"Пожар. Сектор Морвен. Внутри — дети."

Диди встала. Улыбнулась. И пошла в огонь.

Сектор Морвен, три часа спустя

Пожар был в заброшенном учебном центре. Сигнализация сработала, но никто не знал, что дети из кружка археологии решили устроить экскурсию без разрешения. Пламя распространилось от старого генератора. Когда команда прибыла, дым уже валил из окон, а прохожие кричали о том, что внутри остались дети.

— На втором этаже — класс. Сказали, шестеро. Учитель где-то там же, — доложил полицейский.

— Диди, Нико, Сера — со мной! Адил, Мира — на эвакуацию и встречу скорой. Остальные — лестницу и воду, быстро! — скомандовал Аурельен.

Внутри всё гремело и дышало жаром. Огонь танцевал по стенам, как живой. Но они неслись наверх, один за другим, зная: минуты — как годы, когда внутри — дети.

Порог

В городе Ормель никогда не бывает настоящего утра. Есть только смена света — серый, затем серо-жёлтый, и снова серый. Он крадётся по улицам, не обещая ничего хорошего.

Диди стояла у аппарата для кофе, но на самом деле — медитировала. Это было особое состояние: пока капли чёрной жидкости медленно падали в бумажный стакан, она мысленно прокручивала все «что-если», которых в её жизни было больше, чем смен.

— Ты знаешь, что проводишь у этого аппарата больше времени, чем с людьми? — раздался голос сзади.

— Люди горькие, а кофе хотя бы честный, — парировала она, не оборачиваясь.

Сера подошла ближе, потягивая зелёный чай из кружки с трещиной.

— У тебя тот взгляд. Как перед чем-то. Или после.

— Мы только что вытащили шестерых детей из горящей школы. У меня теперь «тот взгляд» надолго.

— Я не об этом. Ты чувствуешь это тоже, да?

— Что именно?

— Что-то в городе... сдвинулось. После обвала. После дыма. Будто кто-то или что-то смотрит на нас снизу вверх.

— Спасибо, теперь я не смогу спать вообще никогда.

— Не спишь же всё равно.

Прежде чем Диди успела что-то ответить, в приёмной раздался звонок. Не обычный сигнал. Он был прерывистым, длинным, как будто сам аппарат колебался — звать или нет.

Иво, обычно невозмутимый, поднял трубку. Его лицо слегка побледнело.

— Сообщение с линии B-17. Старый район. Там, где туннели должны быть закрыты. Аварийный звонок, прямая линия. Никто не должен был знать, что она работает.

— Кто звонил? — спросила Диди, уже беря куртку.

— Женский голос. Сказала только: «Там они. Я не могу выйти». И всё.

— «Они»? — переспросила Сера.

— Запросить данные? — предложил Аурельен, входя в помещение с планшетом в руках.

— Нет, — сказала Диди. — Мы поедем.

— Сразу?

— Да. Пока ещё можно повернуть назад. Пока это просто звонок, а не очередной список имён в памяти.

Старый район. B-17.

Никто не любил B-17. Даже карты избегали его. Старые кирпичные здания, половина которых была законсервирована, другая — заброшена. Местные бродяги говорили, что там ночами открываются двери, которых не было днём.

— Потрясающе, — проворчал Нико. — Мы едем в место, где даже крысы ходят парами.

— Потому что у них инстинкт самосохранения, в отличие от нас, — парировала Диди.

На этот раз команда была неполной: Диди, Нико, Сера и Иво. Остальные дежурили на других вызовах.

Они подъехали к зданию, бывшей телефонной подстанции. Всё вокруг выглядело... забытым. Как комната, которую закрыли и постарались не вспоминать.

— Вход один. Вниз, — сказал Иво, сверяясь со схемой.

— Есть кто-то внизу? — спросила Сера.

— Неизвестно. Но сигнал пришёл с третьего подуровня. Линия, которой не существует в официальных реестрах.

— Конечно, — сказал Нико. — Без этого было бы скучно.

Они спустились. Воздух становился гуще, влажнее, и пах чем-то... застойным, но не гниющим. Как будто всё здесь ждало. Молчаливо.

На третьем уровне их встретила дверь. Металлическая. С надписью, частично стёртой: «П…Р…Г». Слово как будто стерли намеренно.

— Порог? — предположила Сера.

— Или «Проход». Или «Проклятие», — добавил Нико. — А давайте не будем узнавать.

Но Диди уже тянулась к ручке.

— Кто-то звал. Это достаточно.

Дверь открылась с хрустом. За ней — комната. Старая, пыльная. Панели, экраны, пульт. И… кто-то сидел в углу.

Женщина. Седые волосы, глаза, как бездна. Она подняла голову и прошептала:

— Вы слышали. Они идут. Они в стенах. Внизу.

— Кто? — спросила Диди, подходя медленно.

— Вы уже знаете. С того обвала. С того момента, как земля открылась. Я звала. Чтобы предупредить. Пока ещё не поздно.

— Что не поздно? — Сера наклонилась ближе.

Женщина вдруг улыбнулась.

— Принять вызов. Или отвернуться. Но знайте — если вы не примете его… они примут вас.

Сигнал на рации ожил. Аурельен:

— Новый вызов. Сектор Зонг. Обвал под детской клиникой. Возможно, есть живые.

Диди посмотрела на Серу и Нико.

— Впереди снова огонь. Но теперь — с чем-то в тени.

Она кивнула.

— Вызов принят.

И дверь за ними снова закрылась.

Сектор Зонг. Через 27 минут.

Детская клиника на окраине Ормеля частично провалилась под землю. Здание было старым, с пристройками и несанкционированными подвалами. Когда команда прибыла, на месте уже работали врачи, испуганные и растерянные.

— Там были дети. Отделение дневного ухода. Врач успел вынести двоих, но ещё трое остались внутри, — доложила медсестра, обхватив себя руками.

— Есть проход через технический коридор, но его затопило, — добавил один из техников.

— Значит, пойдём сверху, — сказала Диди, пристёгивая шлем.

Внутри пахло пылью, лекарствами и страхом. Потолок второго этажа был треснут, одна стена обрушилась частично, завалив лестницу.

— Нико, с тобой вниз. Сера, оставайся со мной. Будем вытаскивать по одному, — отдала команды Диди.

— Один найден, мальчик лет пяти, — крикнул Нико через минуту. — В сознании, но испуган. Дышит нормально.

— Принято. Сера, давай.

Через пятнадцать минут удалось найти второго — девочку, зажатую под металлической стойкой. Понадобились поддомкрачиватели и аккуратность хирурга. Её удалось вытащить без серьёзных травм, но слёзы текли у всей команды, когда она схватила Диди за руку и прошептала: «Я не думала, что кто-то придёт».

Третий ребёнок оказался в подвальном помещении — мальчик, который пытался спрятаться под столом. Дверь заклинило, пришлось разбивать.

Когда они вынесли всех троих, и на улице встретили аплодисментами и слезами, Диди не улыбалась. Только сказала тихо:

— Мы не герои. Мы просто пришли, когда другие не могли.

И снова раздался сигнал в рации. Иво:

— Есть новое. Подозрение на провал грунта в районе туннелей Сигма. Поступил странный звук по неиспользуемой линии.