Взаперти

Конец декабря. Захар не спал почти всю ночь. Его мучали размышления о предстоящем, последнем учебном дне перед зимними каникулами. Всего один день и четырнадцать свободы, если бы не одно, но… Тарас и его шайка. Каждый год на протяжении пяти лет они устраивают розыгрыши над изгоями класса. Каждый год четверо отверженных получают свои порции издевательств. Их мочили в унитазах, заставляли ходить в женских платьях, обливали водой. В прошлом году шайка придумала соревнование “поджопников”. Захар стал “победителем” – 134 раза. Копчик не сломали, но все каникулы пришлось стоять, а лежать только на животе. После того случая трое сдались и летом перевелись в другое учреждение. Захар остался один. Как бы его не травили и не унижали, он решил, что сможет протерпеть еще один год. Тарас покинет школу после девятого класса и в старших можно будет спокойно вздохнуть.

Вчера Захару в голову закралась глупая идея, как не ходить в школу. Банальная, но для него скорее странная. Он решил притвориться больным. За все девять лет мальчик болел только в начальных классах, и как обмануть родителей наблюдал лишь по телевизору. Оценки за четверть уже выставлены и один день никак не поможет успеваемости, но спасет его здоровье. Притвориться немощным, чтобы остаться целым – план шпионского боевика. Но Захар не умел врать и не был шпионом, из-за чего и провалил задание.

– Захарчик, доброе утро, просыпайсяяя, – ласково шепнула мама. – Я включаю свет.

Мама нажала на выключатель и вышла из комнаты, оставив открытую дверь. Захар лежал под одеялом и судорожно растирал ладонью лоб.

– Вставай, соня, мне на работу пора, завтрак на столе – крикнула мама.

– Ма…

Брякнула входная дверь. Она ушла раньше, чем обычно. План треснул, не успев начаться.

– Была-не была, придется идти. – Глубоко вздохнув, скривив кислую мину, он начал собираться в школу.

***

Портфель за спиной Захара сегодня похудел килограмм на пять. Пара ручек и одна тетрадь болтались из стороны в сторону. Конечно, можно было взять пакетик, как делают большинство учеников, когда им не нужно нести учебники, но Захар считал, что портфель в любом случае выгоднее. Руки свободны – можно покидаться с друзьями снежками. Кого он обманывает – у него нет друзей. А рюкзак с лямками был только для того, чтобы быстрее убежать от бандитской шайки в случае чего и не потерять “пакетик”. Школа уже за углом, но Захар не торопился. Он медленно высунул голову, чтобы проверить, не видно-ли Тараса у главного входа. Быстро прошмыгну, переоденусь и в класс. Сижу и не высовываюсь. После концерта домой. Захар тяжело выдохнул и размашистыми шагами, словно бегун спортивной ходьбы, продолжил путь.

– Эйй! Сладенький, куда спешишь?

От неожиданности Захар споткнулся о свои собственные ноги и полетел вперед головой. Холодная, мягкая белая подушка снега смягчила его падение. Спасибо дворнику, – подумал Захар. Распластался прямо на пешеходной дорожке. Проходившее мимо школьники хихикали, никто не выражал обеспокоенность и не предлагал помощь. Захар не хотел открывать глаза, вставать и отряхиваться. А зачем? Если я их не вижу, то и они меня… Пролежу весь день – небось пронесет. Сейчас он волей-неволей похож на обычный валун, лежащий посередине автомобильной дороги. Мешающий всем валун. Но никто не собирается его убирать. Зачем, если можно легко объехать. Да, представте, что я камень, огромный здоровый ка… Правую лопатку пронзила резкая боль.

– Прости сладенький, движение интенсивное!

Этот слегка пафосный голос принадлежал Саше – главной шестерке Тараса или как бы выразился Дон Корлеоне – правая рука. Мастер карате по фильмам Жан Клода Ван Дама, постоянно изображающий своего кумира боевиков. Для правдоподобности Саша научился делать фирменный удар с разворота и частенько “тренировался” в школе на Захаре. Для своих его так и прозвали – Ван Дам.

Неподалёку начали доносится дребезжащие звуки, которые заставили Захара быстро встать и бегом кинутся к главной двери. Противный, резкий, пульсирующий шум издавала музыка из автомобиля Тараса. В семнадцать лет он еще не имел право водить, и как ему разрешили родители, Захару было не известно. Старая девятка девяностых годов принадлежала отцу. Захар заполнил ее первого сентября этого года, когда выбрал точное время перехода у большой глубокой лужи. Тарас обкатил его с ног до головы.

Дверь в школу захлопнулась и кряхтящие звуки угасли. Захар спешно переоделся в раздевалке, поднялся на третий этаж, в кабинет русского и литературы, и уселся на свое место. Первая колонка, первая парта – идеальное противо-Тарасное убежище, поскольку банда любила сидеть сзади. Пятнадцать минут и класс на месте. Противно цокая языком и, как всегда, прищурив взгляд, чтобы оценить обстановку, Тарас объявился последним.

***

К всеобщему удивлению уроки литературы прошли очень спокойно. В последний учебный день Елена Анатольевна не стала нагружать знаниями. Из соседнего кабинета перетащили телевизор и четыре часа с перерывами, класс смотрел Мастера и Маргариту. Как ни странно, никто не кидался бумажками, жвачками, все сидели тихо, кто как развалившись, наблюдали за происходящим на экране. Интересно, что Тарас на переменах не отвешивал колких шуток в адрес Захара и вел себя так, будто мальчика для битья не существует. Осталось пережить концерт и все – свобода! – думал Захар.

– Лиз, ну чего там, решила? Собираешь на дискотеку?

Лиза, Лиза, Лиза. Предмет обожания и вожделения. Захар специально сел в актовом зале так, чтобы можно было весь концерт лицезреть волшебные рыжие локоны изумительной девушки. Она ему нравилась и ему казалось, что он ее любит. Но как можно любить человека, который практически тебя не замечает. Ты для нее одноразовый одноклассник, как бумажный стаканчик, который при надобности можно выкинуть и забыть. А ведь в начальных классах они ходили за ручку, пытались чмокаться и танцевали на новогодней дискотеке медленный танец. Все поменялось после лета, когда он набрал несколько лишних килограмм, а его возлюбленная, наоборот, вытянулась сантиметров на десять. Теперь рядом с ней он выглядел как гном Гимли из властелина колец, правда без бороды и боевых навыков. В том году в их класс перевелся Тарас и все пошло наперекосяк.