Взгляд зверя: его истинная

Глава 1. Грейси. Сбежавшая овца

- Хочу собаку! – эти слова я повторяла изо дня в день, с пяти лет и вплоть до сегодняшнего дня, чем порядком бесила своего отца.

Ну что такого в том, что я уродилась заядлой собачницей, хоть до сих пор у меня и не было ни одной настоящей собаки? Во мне жила твердая уверенность, что как только у меня появится чудесный пёсик, мы ни за что и никогда уже не расстанемся! А пока что вся кровать в моей спальне пестрела плюшевыми игрушками с длинными ушами и черными носами, которые в реальности должны быть мягонькими и мокрыми, но на ощупь были всего лишь холодной пластмассой... Это все мой папа. Он ненавидит собак.

- С тех пор как меня укусила молочная сука я и ненавижу этих тварей. Злые, безумные создания, - всегда говорил мне папа. Сказал он это и сейчас, покачиваясь в большом кресле под пледом. - Мне было всего шесть лет! Я мог сойти за ее щенка, но у нее, видимо, совсем не оказалось мозгов.

В очередной раз я топнула ногой. Вот так вот родители отказывают в верном друге своим детям, который мог бы подарить столько счастья! До полной взрослости мне еще совсем-совсем далеко, а расти мне нужно уже сейчас, вдруг без собаки я вырасту плохим человеком?

- Ты самый странный фермер на свете! – выпалила я, хмуро скрестив руки на груди. - У нас огромное стадо овец и коров и ни одной пастушьей собаки! Скоро весь скот разбежится, как за ним уследить?

- Для этого это у меня есть ты, - улыбнулся отец, испив из большого бокала глоточек терпкой медовухи.

Недавно он сломал ногу, упав с лошади, и гипс теперь торчал из-под пледа. Папа наслаждался летним вечером на террасе нашего деревянного ранчо и, видимо, совсем не беспокоился, что Матильду предстояло искать мне.

- В конце концов, это твоя овца, - пожал плечами отец. - Не нужно было давать ей имя повязывать на шею большой бант. Наши питомцы перенимают наши характеры.

- На что ты намекаешь? – подозрительно сузила я глаза.

- Что она такая же взбалмошная, как и ты. И в голове у нее творится черте что, точно так же, как и у тебя. Вот и сбегает каждую неделю, успевай ее только лови.

- Просто она любит свободу. Может, Матильда мир хочет повидать?!

- Ружье возьми.

- Возьму! – недовольно воскликнула я и припустила в сторону старенького пикапа.

Мама с моими пятью младшими братьями сейчас на школьном празднике, утащили из дома кучу поделок, над которыми корпели целую неделю. Я бы пошла вместе сними, если бы Матильда снова не сбежала. Сколько я с ней натерпелась! Она сжевала мои любимые фиалки, и розы, и даже кактус. Подралась с маминым котом, а теперь ушла в неизвестном направлении. Но она была моим питомцем, и я ее очень любила – в конце концов, с кем мне ещё дружить, если нет собаки?

Кинула на переднее сидение ружье с пулями, наполненными транквилизатором. Точно знала, что Матильда, как только увидит меня, сразу сиганет куда-нибудь подальше и угнаться за ней уже не получится, очень уж у нее быстрые ноги. А тут пуля ее поймает гораздо лучше, чем я, потом отвезу ее на специальной тележке в машину. Ее спроектировал мой кузен, именно для Матильды и ее побегов. Сложностью было только затащить тушу в пятьдесят килограмм на эту тележку, но до сих пор я как-то справлялась.

Завела мотор, сначала он грозно затарахтел, а потом успокоился, тихо замурлыкав в такт песни, играющей по радио.

- Ла-ла-ла… ты и я, любовь навсегда-а-а… - громко пела я, решительно нажав на педаль газа.

Мне совсем-совсем скоро исполнится пятнадцать и я почти уже выглядела на шестнадцать, а шестнадцать – это совсем не мало, очень-очень даже много, можно уже получать права! Подумаешь, год. Ну, или немножко побольше. Водить-то я умею прекрасно - точно так же, как и стрелять.

Пусть только миссис Сьюзи снова попробует остановить меня на дороге и передать шерифу – я ни за что не дам ей рецепт моего коронного лимонного пирога, который она так просила. И, в конце концов, она моя тетя, максимум, что она может мне сделать – выпишет штраф на имя отца.

- Достали со своими бумажками! – опять проворчит отец. - Лучше бы делом занялись, преступников ловили, а не на дорогах обдирали! Сто долларов! Они совсем там с ума все посходили?!

Хорошо, что мне выписали штраф только один раз. Больше на глаза полицейским я старалась не попадаться. Ох! Ну и когда же мне шестнадцать?!

Дорога петляла между каменистыми холмами и молодыми горными лесочками, я глазела по сторонам, то туда, то сюда, в надежде увидеть большое белое пятно на густой сочной зелени. Матильду можно было отследить по чипу, но сигнал то и дело прерывался, и я все время теряла ее из виду. В горах всегда были проблемы со связью, и чем дальше она уходила, тем труднее было ее найти. В этот раз она просто превзошла сама себя, так далеко Матильда еще не забиралась.

Глава 2. Конор. Владыка волков

За несколько часов до предыдущих событий...

Когтистая лапа прошла в сантиметре от моего живота, когти, острые, словно лезвия, со свистом разрезали воздух. Моя кожа могла разойтись, словно пергаментная бумага, а за ней и мышцы, и быть может, даже кишки вывалились бы наружу, но моя реакция оказалась быстрее. Увернувшись от натиска Оливера, я сделал выпад, оказавшись у него сбоку, а через мгновение уже встал у него за спиной. Толчок – он полетел вниз под гогот обезумевшей от зрелища стаи. Я не стал резать наживо его спину, подожду, пока он обернется. Чтобы честно, чтобы глаза в глаза – чистая победа, ведь до нее осталось совсем немного. Оливер вымотан, и скоро сдастся. Я тоже вымотан, но во мне имелся стержень, а у него – нет.

Саргас и Троан, израненные и уставшие, лежали в глубине бойцового загона, их время ушло - поверженные соперники. Оба они имели активный ген альфы, но уже не могли претендовать на место вожака, потому что проиграли. Проиграли мне – проиграет и Оливер. Должен остаться только один, кто достоин окунуться в прозрачные воды Озера Лунных Слез. И это буду я.

Искристый лунный свет залил половину непроницаемого темного неба, в которое устремился вой ста пятидесяти трёх глоток полуволков. Мужчины и женщины, дети и старики, все они имели волчьи гены, и теперь предстали в своем истинном обличии – обличии ликантропа. С неба молчаливо взирала яркая луна, готовящаяся к своему очередному полнолунию. В это полнолуние я стану новым вожаком.

Вложив в прыжок все оставшиеся силы, Оливер спружинил на сильных мускулистых лапах, раскрыв зияющую пасть острых, словно ножи, клыков. Я встретил его ударом плеча в грудь. Сила против силы – на износ, на стойкость, столкновение лоб в лоб и выиграет тот, у кого стержень прочнее. Стержень Оливера надломился, треснул и разлетелся на мелкие осколки, словно хрупкий горный хрусталь. Мое плечо болело, лёгкие горели от усталости, но из глотки Оливера вырвался сдавленный хрип спертого моим ударом дыхания, и он уже лежал на песке, подставив беззащитное пузо небу – значит, и мне тоже. Я медленно подошёл к нему, надавив лапой на его живот, склонил морду сверху – дыхание к дыханию. Оголил клыки, не менее острые, чем его, с них капала бешеная, наполненная адреналином слюна:

- Сдавайся, - прорычал я, требуя такого же громкого ответа, чтобы слышали все.

Вой стаи внезапно оборвался, будто его отсекли холодным стальным мечом. Настала секунда истины, и тишина ожидала решающего ответа.

- Сдаюсь! – прохрипел Оливер, мой последний соперник на пути к месту главного в своей стае.

- Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! – пролетело эхом по глухой тишине и она взорвалась ликованием обращённых, и вой вновь взлетел к небу.

Теперь я могу поворачиваться спиной к сопернику, и Оливер, израненный и поверженный, остался там, позади, а я уже выискивал глазами большую седую волчью голову.

Огромный старый полуволк-получеловек отделился от ликующей массы, начав приближаться ко мне, медленно прихрамывая:

- Моя стая – твоя, - сказал старый вожак, положив седую лапу мне на плечо. - Но не раньше, чем ты окунешься в священные воды Озера Лунных Слез в это полнолуние, и Небесная Матерь провозгласит тебя новым вожаком. Мы узнаем это, как только над твоей головой сомнется холодная влага – твои мысли станут нашими мыслями, и я уступлю тебе место, Конор.

- Я вернусь, как только опустится полная луна, ждите меня на рассвете, - прорычал я, вскинул голову и завыл.

Мой вой возвещал о приходе нового времени – смене власти, а вместе с ней и новой эпохи. По широкой окружности песочного стадиона сходили с ума от ликования мои братья, сестры, друзья, племянники и племянницы, новые члены стаи и сучки, которые жаждали оказаться в моей постели, но их запах был мне противен.

Я, Конор Каллахан, мне двадцать лет и я новый виток в истории своей стаи. Один из четырех альф с активным геном, ведь только он позволяет полностью обращаться в волков, минуя стадию ликантропа. Никто из ста пятидесяти трёх полуволков не способен на это, оставаясь только в одной фазе, но седой вожак, я, Оливер, Саргас и Троан способны принимать форму настоящего волка, вот только победитель один – я.

Кости заныли, трансформируясь в свою истинную форму, толстые крепкие лапы почувствовали холодный влажный песок, мускулистое тело сложилось в гибкое, горячее туловище, кожу покрыла густая черно-серая шерсть.

Бежать. Мчаться. Нестись. Забыть про усталость и раны. У меня оставались ровно сутки, чтобы преодолеть огромное расстояние на пути к Озеру Лунных Слез. Ночная Матерь охраняет мой путь, и когда я достигну хрустальных вод, это будет означать, что она благословила меня.

Глава 3. Конор. У ветеринара

Ударился головой о камень, немного пришел себя.

- Потерпи еще чуть-чуть, малыш, просто ты такой тяжёлый, мне совсем трудно тебя тащить. Сейчас доберёмся до доктора, потом осмотримся и все у тебя будет хорошо, - донеслось писклявое сквозь пелену забытья. - Пусть папа хоть что говорит, теперь у меня будет собака!

Доктор? К какому доктору она меня потащила? Подо мной что-то неистово скрипело и лязгало, я подпрыгивал на кочках, не в силах пошевелиться, металл впивался в кожу, бил по костям, голова безжизненно свисала вниз, ударяясь о все препятствия, что встречала по пути. К утру мое тело будет в синяках, если, конечно, по пути не растеряю все мозги. Все к этому шло: после такого путешествия я рисковал остаться умственно отсталым. С трудом приоткрыл глаза, на задворках сознания слыша свой жалобный скулеж. Меня водрузили на какую-то странную металлическую конструкцию с колёсиками, и мелкая тиранша, усиленно пыхтя, тащила меня вверх по склону.

Пошевелиться… хоть лапой, хоть хвостом… чувствовал, как транквилизатор в крови расслаблял мышцы и обездвиживал меня, путал мысли, борясь с ними, как со своим врагом: видно, всадили в меня конскую дозу. Даже не хочу думать, для кого она предназначалась… кровь ликантропа боролась с ядом в крови, не давая полностью отключиться сознанию, но тело было бессильно. Давай, Конор, борись… ты должен встать… меня ждёт Озеро Лунных Слез!

- Да ты весь в ранах! – услышал я над головой. - Бедненький, а я не сразу и заметила. Просто ты такой шерстистый, что ничего не было видно. Потерпи немного, дружок. Сколько же ты натерпелся? Кто тебя так, милый?

Конечно я весь в ранах, потому что вожак! Это была моя чистая победа! Все это заживёт само, без каких-либо «докторов» и лекарств, потому что я оборотень, и гораздо сильнее любого человека, гораздо выносливей, чем обычный волк. Сила моей регенерации колоссальна. Отпусти…

Моя голова встретилась с очередным камнем, и на какое-то время я погрузился во тьму.

Вж… вж… тррр… тарахтел мотор надрывно, захлебываясь собственным бензином - явно какая-то развалюха, которая двигалась в пространстве исключительно на силе удачи.

Наполовину разлепил глаза уже на заднем сидении древнего пикапа, трясло на кочках не меньше, чем в предыдущем «транспорте». Быстрей бы уже отмучиться… все тело - словно растекшееся безвольное желе: обоняние исчезло, уничтожилось, пропало без следа, я не чувствовал запахов, звуки сливались воедино, я путал их, как самый зелёный, только что родившейся щенок. Все плыло, вертелось и плясало. Хорошо, хоть могу дышать, не задыхаясь… опять темнота…

- Грейси, опять ты? – послышался голос какого-то мужика, словно далёкое глухое эхо.

- Господин Корнвуд, у меня тут раненая собака. Нам бы на осмотр и анализы сдать...

Анализы?

- Скоро ты перетащищь сюда всех животных мира… ладно, давай сюда свою собаку, посмотрим, что там у нее. Повезло тебе, что сегодня небольшая очередь.

- Не могли бы вы мне помочь? Пёсик очень тяжёлый.

- Такая большая собака?

- Угу.

- Эй, Смолли! Бросай свою швабру и помоги девочке, - пауза. - Жду вас в кабинете. Давайте только быстрей, иначе все решат, что ты моя родственница и я принимаю без очереди по исключительному блату.

- Но ведь это действительно так, господин Корнвуд. Все это знают.

- Грейси, есть моменты, когда нужно помолчать.

- Простите, Господин Корнвуд.

Какая воспитанная… в голове не укладывалось. Будто это исчадие ада в одно мгновение превратилось в примерную девочку. Кто будет меня винить, что я не верю ни единому ее слову?

Почувствовал, как меня поднимает кто-то очень сильный, в нос ударила острая вонь дезинфекции, которая пробивалась даже сквозь путаницу запахов. Путаница… она было просто безумная. Животные запахи ударяли по рецепторам: мокрая шерсть, жуткий страх, болезнь и любопытство… вокруг замяукали кошки, залаяли собаки, заверещали попугаи… почувствовали зверя… испугались, мелкие шавки, начав паниковать. В пространстве расплылось терпкое зловоние мочи – кто-то описался от страха, почуяв рядом с собой волка. Их животный ужас мне льстил: пусть боятся, твари. Пусть все боятся… и эта малявка больше всех…

«Рррр», - хотелось зарычать, но из глотки вырвался всего лишь скулёж. И даже он до смерти напугал мелкие домашние ничтожества, собравшиеся в коридоре. Они тряслись на руках своих хозяев, писаясь и забиваясь в угол переносок, царапая руки, которые не могли удержать их смехотворную панику.

Я – настоящий зверь, я – ваш страх, главный в этом лесу и в этом городе. Бойтесь.

Глава 4. Конор. Тяжёлое пробуждение

Рассветный холодок лизнул озябшую кожу. Вдали слышались редкие сигналы проезжающих машин и свист разгоняемого моторами ветра, значит, где-то рядом трасса. Звуков моторов оказалось не так много, следовательно, это не оживленная трасса и я всё ещё где-то на задворках цивилизации, в глуши и безвестности.

Наверное, я чем-то очень сильно разгневал богов, наверное, эта встреча была мне послана в наказание, наверное… мысли лениво шевелились в голове, пока ко мне медленно возвращались все пять причитающихся мне по праву рождения чувств. Ещё несколько часов назад я отдал бы за них половину жизни, но теперь они врывались в окостеневшее от холода тело, принося с собой лихорадку, ломоту в теле, головную боль и невыносимую тошноту.

Я очнулся где-то в траве, покрытый промозглой рассветной росой, по моей гусиной коже стекали прохладные капли, согреваясь от лысой человеческой кожи. За ночь я потерял форму волка вместе с возможностью трансформироваться. Не помню точно, в какой именно момент это произошло, просто однажды ночью я стал вдруг человеком и, пребывая в липком забытье, не смог войти в тело зверя.

Просыпаясь, я с трудом размял спину, упершись руками о траву, выгнулся. Тошнило, просто неимоверно тошнило… транквизилатор сделал все свои грязные дела, какие только мог: в голове всё ещё клубился туман, окружающие звуки не текли тонким, легко уловимым ручейком, а били оглушительным набатом, сотрясая нутро до боли. И холод, безумный, сковывающий холод… не мог повысить температуру тела, чтобы согреться, попытался выпустить когти из рук, коснувшись хотя бы формы ликантропа, но и это мне не удалось. Тяжёлый отход от завышенной дозы транквилизатора превратил меня в обычного, беспомощного человека, у которого из достоинств только тяжёлое похмелье. Надеюсь, это ненадолго...

Грейси. От самого воспоминания этого имени у меня звенели кости и вскипала бессильная, беззубая, бессмысленная ярость… как только вернусь домой, удалю все контакты, связанные с этим именем и выкину все книги, в котором оно упоминается. Грейси… кажется, так зовут одну мою троюродную сестру, у которой недавно родилось двое детей. Ну и пусть, никогда не общался с ней близко, та ещё самодовольная сучка. С удовольствием вычеркну ее из своей жизни, чтобы уж точно ничего не напоминало.

А сейчас… сейчас нужно было добраться до цивилизации, иначе я так и останусь лежать здесь, в траве, забытый всеми и самой Матерью. Даже не хотел думать о последствиях вчерашнего дня. Знал, что ничего хорошего меня не ждёт. В это полнолуние я не достиг Озера Лунных Слез, а валялся неподвижно в мокрой холодной траве, навсегда потеряв шанс стать вожаком. Время упущено, его не вернуть. Чуял, второго шанса у меня уже не будет.

- Черт… - выругался я, садясь на пятую точку, скукожившись всем телом в попытках сохранить тепло, пытаясь сфокусировать взгляд на зардевшем алым горизонте. Уже показалась жёлтая макушка солнца и скоро станет теплее.

С одной стороны, новости были неплохие, а с другой – я совершенно голый…

Сжал ноги, обнял себя руками. Просто волчий холод… или это я – слишком человек?

В нос ударил резкий запах чего-то химического, затмивший все запахи проснувшийся природы. Повернул голову, взглянул вниз: рядом лежала кучка собачьего корма.

Вот, оказывается, чем шуршало это исчадие ада перед тем, как оглушить меня нежными поглаживаниями между ушей… вместо оленя она предложила мне всю силу пяти злаков и пользу натуральной индейки с 40-процентным мясным содержанием. Но по запаху предполагал, что там около двадцати, не больше.

Согнулся, сотрясая нутро от этой невозможной, просто невыносимо резкой вони. Вырвало. Остатки оленя легли аккурат на кучку моего потенциального завтрака, который я бы все равно не съел ни при каких условиях, даже будучи волком. Пусть эти наркоманы в виде домашних шавок грызут химический суррогат. Я не приемлю ничего, кроме настоящего мяса.

Грейси… не знал, что можно испытывать столько неприязни к такому простому незатейливому имени.

Встал, с трудом разогнул ноги и человеческое туловище. Стало холоднее, кожа натянулась так, что, казалось, вот-вот лопнет. Ничего страшного, когда отойду от последствий рокового укола, все придет в норму. За свое здоровье я уж точно не опасался, а вот за реакцию стаи… нужно будет подумать, что я скажу ей. Хотя, все, что бы я не сказал или придумал – все никчемно. Уже не имеет значения, что произошло. Что бы ни случилось, это был выбор богов – так решит старый вожак, а за ним и вся стая.

Глава 5. Грейси. Отпусти енота

6 лет спустя…

Сегодня мы пошли совсем по другому маршруту и Матильда, вроде бы, совсем не была против. Прогуливались не спеша, только сейчас немного ускорили шаг, потому что мне нужно было поймать енота. Сегодня опять не приехал мусоровоз, и около мусорных контейнеров накопилась куча всякой всячины. Она привлекала голодных зверушек и один из них умудрился порезаться. Я застала его всего в крови, когда он ел что-то из разорванного пакета, енот пытался убежать, но ещё никто не уходил от меня больным и несчастным.

Что уж говорить? Стараюсь помочь всем животным, кто в этом нуждается. Не знаю, откуда это у меня. Отец говорит, что мне просто нечем заняться, мама – что совсем бедовая, а дед размахивает двустволкой, переодевается в старый китель Конфедерации и кричит, что это все гены. Какие гены, я так и не поняла. Ведь он даже не может ответить на вопрос, за кого выступал его прадед - за север или за юг? Наверное, он немного выжал из ума и не совсем отдает отчёт в том, что говорит. Рассказывает всякие сказки о героическом прошлом, о семье, в крови которой течет охотничья кровь, и говорит, что я неправильный охотник, и молодое поколение уже совсем не то.

А я просто не могу смотреть в глаза животным, у которых что-то болит, будто чувствую их боль и хочу, чтобы это прекратилось. К тому же я ощущаю, что могу помочь, и где у них болит, поэтому и поступила на ветеринарный факультет, и скоро мне предстоит уехать в город учиться. Буквально с минуты на минуту – только поймаю это несчастное животное.

- Б-беее, - совершенно справедливо возмутилась Матильда, уставшая ждать, пока я достану из-под мусорного бака дикую зверушку.

Ну конечно, старушке уже четырнадцать лет, не хочется ей переминаться с ноги на ногу около зловонного мусора, когда можно пожевать сочного полевого сена, что я приготовила ей на вечер.

- Подожди, Матильда, - надеюсь, овечка почувствует мой успокаивающий тон, обычно она всегда его понимала, - Тебе живётся хорошо, вкусно и уютно, а этот бедный енот – беспризорник, ему повезло совсем не так, как тебе. Нужно уметь делиться.

- Б-беее, - ответила овца и я приняла это за согласие.

Матильда пару раз натянула поводок, который я привязала к столбу около баков, осознала, что освободиться без моего участия у нее не получится и все же смирилась со своей судьбой.

Стояли последние августовские дни и солнце палило нещадно, будто чувствовало, что перед холодной осенью нужно дать побольше тепла.

- Поймала! – радостно воскликнула я, когда мне удалось схватить за лапку непослушного зверька.

Дёрнув на себя, я потащила его, а он стал упираться, вылупив на меня большие испуганные глаза. И зачем он боится? Я же не причиню ему никакого вреда, напротив, это я должна его бояться – всё-таки он дикий, а не домашний. Тем более раненый, они в таком состоянии бывают ой какие агрессивные! Но от этого я совсем не чувствовала злости, только страх – не знаю почему, но мое чутье редко подводило, практически никогда. Теперь предстояло выяснить, почему он меня боится и совсем не хочет себя защитить. Глаза видели одно, а моя интуиция говорила совсем другое...

- Ты выросла на ферме, где каждый год забивают и продают животных. Как ты ещё не разорила своих родителей? – послышался насмешливый, до боли знакомый голос за спиной. - Слышал, что твой отец не хочет оставлять тебе ферму. Говорит, распустишь все стадо.

- Это все чушь, - возразила я, прижимая к себе зверька, осторожно поднялась и повернулась лицом к Кайлу, улыбнулась, - Я понимаю, что людям нужно что-то есть, и что у каждого свой срок. Животным на ферме я не даю имена, чтобы потом не плакать. Ну, кроме коров и коней – те живут долго, и со всеми я выросла.

Лучезарная улыбка Кайла всегда песеляла в моем сердце тепло, ведь я любила этого парня и надеялась, что мы поженимся сразу, как только я закрою первую сессию и приеду домой на каникулы. Это будет уже после Рождества. Оставалось только как-нибудь вынудить его сделать мне предложение. И на этот счет у меня уже были кое-какие задумки...

- Что это у тебя в руках? – скривил лицо Кайл. Он всегда так делает, когда видит в моих руках животных. Что ему стоило привыкнуть к Матильде – целая история!

Отчаянно хотелось его поцеловать, но приблизиться с енотом в руках к Кайлу – это поссориться на целую неделю. Всё-таки непростой у него был характер, хоть он и любил меня.

- Он ранен, - сказала я, пытаясь удержать животное, которое уже начало вырываться. - Весь в крови. Я заметила его, когда шла с Матильдой на южный склон.

Глава 6. Грейси. Я согласна!

- Ты в своем уме?! Грейси, ты же сейчас буквально вынуждаешь позвать себя замуж. Да кто так делает?! Девчонки с ума сходят, когда перед ними становятся на колени, позволь заметить - добровольно! А ты хочешь получить свое кольцо через мои моральные пытки?!

Конечно же, он имел ввиду свое состояние «аффекта» - сексуальное возбуждение, ведь я надеялась, что оно поможет ему сделать правильный выбор. Сделала максимально серьезное лицо.

- Знаешь, Кайл, мужчины имеют обыкновение слишком долго думать. Иногда приходится брать все в свои руки, - я была непреклонна. - Любишь ли ты меня так, что готов пойти на такой серьезный шаг?

А я сама? Люблю ли я его так, чтобы связать с этим человеком всю свою жизнь? Странный вопрос, подумаю об этом позже. Да и отступать было некуда, вопрос уже поставлен ребром. Дедушка всегда говорил, если зарядил ружье и спустил его с предохранителя - стреляй. Зверь не будет раздумывать, задрать тебя или нет, он обязательно накинется!

Моя долгожданная свадьба была сейчас тем самым зверем, за которым я гонялась целый год, и ему от меня было не уйти. В конце концов, белое платье, улыбка отца, ведущего меня к алтарю... туфельки... я присмотрела себе такие прелестные белые туфельки, с бантиками на носочках...

И что, Кайл меня всего этого лишит? Ну уж нет! И потом, впереди город, этот вопрос задать в ближайшие полгода уже не получится. По крайней мере, глаза в глаза. Очень хотела свадьбу. Красивую, романтичную... Иногда мне даже казалось, что вместо Кайла мог оказаться кто угодно, лишь бы она была.

Чушь! Все это - наваждение, в конце концов, я любила Кайла, сильно любила, ведь когда он целовал в губы у меня краснели щеки, да и бабочки в животе, опять же…

- Ладно, твоя взяла, - нахмурившись, махнул рукой Кайл. - Раз уж предложила, будь по твоему. Будет тебе свадьба, какую захочешь. Ну что, довольна, моя мучительница?

- Уииии, - затопала я ногами от счастья, ведь только что мне сделали предложение. - Я согласна! – завизжала, повиснув на шее Кайла.

Сделав от неожиданности шаг назад, он с трудом удержал меня, а потом, на секунду задумавшись, подхватил и бросил на кровать. Навис сверху, нетерпеливо расстегивая ширинку.

- Чего это ты делаешь? – нахмурилась я.

- Трахнуть тебя хочу, - хрипло выдохнул Кайл. - Ну теперь-то, наверное, можно? Помолвлены же уже…

- Если будешь так грубо выражаться, у нас и первой брачной ночи не будет, - я лягнула его в живот и он обречённо откинулся на спину. Тяжело вздохнул. - Приеду через полгода, поженимся и у нас всё случится. Эти полгода будет испытательным сроком.

- А смысл?

- Настоящая любовь выдерживает любое испытанием временем! Что толку, если нам не под силу подождать даже полгода?!

- Ты странная, Грейси. Все твои подруги давно трахаются, а девчонки из группы поддержки даже не помнят, сколько у них было парней. Что за пережитки прошлого?

- Отказываешься? – сдвинула я брови.

- Нет.

- Вот и хорошо! – воскликнула я, буквально взлетая с кровати.

Пора было тащить багаж к моему пикапу. Элизабет уже ждала, пока я выйду – мы с подругой уезжали в город учиться, и она сегодня была за рулём. Я бы, конечно, тоже могла, но меня лишили прав ещё год назад. Впрочем, без прав ездить тоже можно, но после трёх штрафов подряд мне уже грозил тюремный срок, а это могло повлиять на мою репутацию, да и на учебу в целом. Уму не постижимо, сколько стоила учеба, поэтому отец сам отобрал у меня ключи и отдал Лиззи, чтобы я не делала глупостей.

Зря он волновался, я прекрасно понимала, что стоило родителям мое поступление, да и моя мечта стать ветеринаром была для меня слишком важна. Скоро мне предстояло заменить дядю Корнвуда в его ветеринарной клинике. Подумаешь, не буду водить машину. В конце концов, когда это я совершала глупости?

Больше всех переживала мама – обнимала меня долго-долго, пока отец и братья грузили багаж в машину.

- Береги себя, милая, - вытерла она слезы, отчасти грусти, отчасти счастья. Ведь меня ждала новая жизнь.

- Лучше бы взяла ружье вместо всего этого бабского хлама, - проворочал седой дедушка, по каждому особому случаю надевавший китель Конфедерации. - В детстве же нормальной девкой была, за собаками гонялась... а сейчас... Эх! Мы – Адамсы, прирожденные воины, у нас в руках должна быть сталь, а не стеклянные градусники! Отцу твоему яиц Бог не дал, так пусть хоть у тебя позвенят. В тебе же кровь наша течет, Грейси, жаль только, что бабой уродилась.

- Я тоже люблю тебя, деда, - рассмеялась я, он был иногда совершенно невыносим. Обняла ворчливого дедушку, и он ответил на мое объятье, скрыв от меня скупую слезу.

Глава 7. Конор. Победить пламя

Едкий дым забивал глотку, лез в глаза, бил по рецепторам – ещё немного, и я начну задыхаться, легкие спазмируются в неистовом кашле и тут не поможет даже оборотная магия. Пришлось сбросить верхнее снаряжение и одежду, чтобы обратиться в ликантропа, ведь мое тело увеличилось в два раза, став ещё более твердым и мускулистым.

Только так я мог достигнуть четвертого этажа полыхающей многоэтажки – обычный человек бы не добрался сюда, пламя бы спалило его заживо, а дым заставил остановиться дыхание ещё на подступах к крыше. Только вот у девушки ещё был шанс – нутром это чувствовал, ведь последний этаж ещё не полностью охватило пламя и я слышал ее крики. Слышал, как она кричит, нет, уже тихонечко стонет на обочине моего звериного слуха.

- Помогите… - простонала она в последний раз, а меня обдало языком пламени прямо из ближайшего проема двери. Взвыл, больше от страха, чем от боли.

Первобытный, животный, волчий страх перед пламенем – это именно то, за чем я пришел сюда. Зачем вообще выбрал эту профессию. Я должен был его победить. Должен был показать, на что способен. Должен был… Никому из оборотней это не под силу, потому что ужас перед пламенем лежит в их подсознании, в глубине волчьей души, в той самой непостижимой их ипостаси. Нашей ипостаси. Но я бросил вызов страху и палю свою шкуру каждый раз, когда пламя охватывает очередное здание, а в нем оказывается кто-то, кто умрет, если я не преодолею свой ужас.

- Помогите! – послышалось громкое, отчаянное, и вдруг заглохло.

И вдруг я понял, что в это слово она вложила свои последние силы. Рванул вперёд, выбивая дверь из комнаты номер «47», меня обдало горячим воздухом, подпаливая не только шерсть, но и кожу – заживать будет сутки, не меньше.

Даже не сомневался, что она спряталась в ванной, там, где можно было набрать побольше воды. Умная дамочка, продлила себе жизнь и получила шанс на выживание. Когда я ворвался в заполненную дымом ванну, она посмотрела огромными от страха глазами, не сразу поняв, кто перед ней.

Наверное, просто не рассмотрела, ибо от едкости слезились глаза даже у меня, а острое зрение ликантропа еле разглядело белесую мокрую голову, торчащую из-под воды.

Но тут я подошёл ближе…

- Аааа! – истошно завопила невесть откуда взявшая силы девушка при виде обращённого оборотня.

Экую она взяла высокую ноту, даже скривился от этого невозможного визга. Ненавижу, когда женщины визжат, это выбивает меня из колеи. Не стал петь серенады и уговаривать пострадавшую, просто подскочил вплотную, махом выудил ее из воды и сцепил хватку так, чтобы даже и вырываться не смела.

- Не двигайся, сиди тихо, - прорычал я, не заботясь об интонации – глотка ликантропа наполовину волчья, ей повезло, что она вообще слышит слова, - Северное пожарное отделение, меня зовут Конор Каллахан. Будет лучше, если ты не будешь сбивать меня своим визгом.

Девушку просто парализовало, она и не думала сопротивляться, повисла в моих руках, ошарашенная, только ноги ее торчали из-под длинной мокрой ночнушки.

Голос у нее снова прорезался, когда я вылез из здания через окно, начав спускаться по стене с четвертого этажа прямо с ней на руках. Зажал девушку в правой подмышке, а сам дробил камень левой когтистой лапой. Семь лет занимался альпинизмом, в работе пожарного это, как ни странно, очень помогало. Визжала она все дорогу, хоть я и надеялся, что дамочка охрипнет хотя бы на втором этаже. Откуда только силы берутся? Эх… А что я мог сделать? Возвращаться тем же путем, что и пришел было плохой идеей, девушку сожгло бы ещё в коридоре, если она, конечно же, не задохнулась раньше.

- Конор! – закричали коллеги, тушившие здание из брандспойта, - Бери левее, сейчас из окна полыхнет!

Я остановился, взял левее. Из окна неподалеку вырвался стремительный язык пламени, вываливая иссиня-черные клуб дыма. Ещё бы немного – и конец. Не мне, конечно, этой девчонке. Ей крупно повезло, что здесь собралась команда профессионалов, и что среди них оказался оборотень, хоть она и не слишком обрадовалась, когда меня впервые увидела.

Пятки почувствовали холодный мокрый асфальт, а девушку уже приняли заботливые руки медиков.

- Подождите, - прохрипела она сорвавшимся голосом, прежде чем ее увели сотрудники скорой. - Я могу узнать имя моего спасителя?

К тому времени я уже принял обличие человека и сосредоточенно затягивал пояс служебной экипировки, которую всегда расслаблял, когда мое тело увеличивалось. В конце концов, порвать одежду всегда влетало в копеечку, хоть и платили мне неплохо. Но как выяснилось, в пожарном департаменте не предусмотрено квот на дополнительное снаряжение, потому как ещё никто из оборотней не рвался в эту профессию. Приходилось выкручиваться.

Глава 8. Грейси. Господин Зеркало

- Ох, зачем мы сюда только потащились? Могли бы закупить все это в центре! – у меня устали ноги от такой долгой ходьбы.

Целый день мы обустраивали комнату, которую сняли напротив реабилитационного центра, в целом получасе езды от колледжа. Мы с Лиззи хотели остановиться в общежитии при колледже, но наши мамы выразили свое категорическое «нет».

- Не представляете, что творится в этих студенческих общагах, – ворчала мама, размешивая тесто на кухне. - Разврат! Сплошной разврат и непотребство. Мальчишки там наглые, напоят вас и не заметишь, как прыгнешь кому-нибудь в постель.

- Ага, прыгнешь, - поддакивала тетя Селестия и мы с Лиззи вынуждены были сдаться.

Идти против мам всегда было плохой идеей, в конце концов они всегда добивались своего. И потом, что плохого в том, что мы с Лиззи снимаем комнату на двоих? Если только до учебы ехать далеко…

И теперь приходится брести где-то на окраине города в темном, почти безлюдном районе только потому, что по словам Лиззи «здесь все гораздо дешевле», а обставлять нам комнату нужно было уже сейчас!

- У меня гудят ноги, - встала я посреди улицы, недовольно подбросив в руках большой глиняный горшок. Его я взяла для своего фикуса. - Давай закажем такси до метро. Ну невозможно же! Мы сэкономили всего пару долларов, а потратили на этот поход целый день!

- Такси - это очень дорого, - ну и жмот всё-таки моя Лиззи!

- И что ты предлагаешь? Когда мы доберёмся до метро, у нас образуются волдыри на ногах и кровавые мозоли. Или ты на руках меня понесешь?

Это был глухой район, граничащий с промышленной зоной города, и в магазинчике продавались все бывшие в употреблении вещи, поэтому он привлекал сюда любителей лёгкой «наживы». Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке – это я уже давно поняла. Нутром чуяла, что в эту мышеловку для нас уже положили сыр и она захлопнется, как только сядет солнце.

И оно село, не неделю же ему на небе светить…

- Грейси… - бледным от страха голосом прошептала мне Элизабет. - Может, ты и права... давай возьмём такси… только быстрей, пожалуйста.

- Что такое? – сразу же навострила я уши, ведь моя интуиция буквально сходила с ума: две молодые девчонки забрели в глухой, незнакомый район и расхаживают по нему туда-сюда, будто это центральный парк, а вдалеке воют бродячие собаки, живущие на промзоне… жуть, да и только.

- Кажется, за нами кто-то следит, - бледным от страха голосом прошептала мне Лиззи, и я заметила, как у нее дрожат плечи. - Тот мужчина, позади, в длинном коричневом плаще и широкой шляпе. Он идет за нами с самого магазина и не отстаёт. Я думала, может, свернёт куда-то, но он только сокращает расстояние. Мне страшно, Грейси.

Уж не знаю, как она разглядела, что незнакомец в коричневом плаще, потому как было уже совсем темно, а все кошки в ночи – черные, но загадочный мужчина действительно был, и он действительно шел за нами… Я так отвлеклась на собственную усталость, что совсем не заметила его. Грейси, ну ты и ворона! Обычно в этих случаях мои интуиция бьёт набатом, как тогда, прошлым летом, когда одноклассник-задира решил повырывать шерсть из моей Матильды, а я за это выбила из него всю дурь битой. Это был мой первый привод в полицию. Тетя Сьюзи обещала не посылать отчёты в колледж. Это была наша с ней маленькая тайна.

- Так, Лиззи, не паникуй, у меня с собой нож, - тихо прошептала я перепуганной до смерти подруге. - Давай ускорим шаг, до метро ещё целая миля, а такси так быстро не приедет. Вообще сомневаюсь, что какой-нибудь таксист осмелится приехать сюда ночью.

- Откуда у тебя нож? – ошарашенно спросила Лиззи, будто дружит со мной совсем недавно.

- Деда дал, - как ни в чем ни бывало ответила я, пожав плечами. - Сказал, что в городе много опасностей, и у любой девушки должно с собой быть что-то, что может ее защитить.

- Какой мудрый дедушка… - дрожащим голосом промямлила Лиззи, и мы ускорили шаг, пытаясь сохранить вид, будто никуда не спешим.

Незнакомый господин в плаще и шляпе тоже ускорил шаг. Через мгновение он уже перешёл на бег, как только мы дали деру по дороге, пытаясь скрыться в сгущающейся тьме. Сплошную, непроглядную темень не рассеивал никакой свет - на этой улице не было ни одного фонаря.

- Я больше не могу! – в отчаянии закричала Лиззи, выбросив от страха большую корзину на обочину. Так было легче бежать.

Я же все ещё цеплялась за глиняный горшок, но не потому, что мне было жалко его, а потому, что намеревалась кинуть его в преследователя, как только он настигнет нас. Прошло не так много времени, как мой план пришлось осуществить – я с криком швырнула горшок прямо мужчине в лицо, бледным пятном маячившим во тьме.

Глава 9. Конор. Незаслуженные мучения

Сколько я тут уже мучаюсь? Полчаса? Надо как-нибудь уже закругляться… Украдкой поглядывал на часы и на маленький флакончик, стоящий на тумбочке около кровати. Через несколько минут закончится действие препарата и мои рецепторы снова оживут, вот тогда придется несладко. Капли для носа, сбивающие запах – мой обязательный атрибут для занятия сексом, иначе меня просто вывернет наизнанку. Не секс, а пытка какая-то. И зачем я только продолжаю этим заниматься? Каждый раз одно и то же, и каждый раз заканчивается в туалете, аккурат над унитазом – меня трясет от отвращения.

Но прошлый раз был целых полгода назад... полгода без секса и живого женского тела. Я скоро завою с голодухи, в прямом смысле этого слова. Надоедает самоудовлетворяться каждый вечер, стирая ладони до мозолей и воображая себе запах, которого нет. Который ты придумал себе сам…

В последнее время мне казалось, что я чую его в городе: прекрасный, манящий, возбуждающий аромат незнакомки, молодой половозрелой самочки, готовой к брачным играм. Но потом понял, что это лишь иллюзия.

Несколько дней назад мне причудился этот сладкий девичий аромат на стыке 12 и 7 Даунинг стрит. Словно сладкий бред, словно наваждение... Наверное, я схожу с ума.

Воображение играет со мной злую шутку, дразня неосуществимыми мечтами. Именно поэтому приходится цеплять какую-нибудь девчонку в баре раз в несколько месяцев, чтобы мой член хоть вспомнил, что еще жив. Грустно. Печально. Я бы даже сказал, душераздирающе. Можно было бы взвыть от несправедливости, но за меня прекрасно справляется дамочка, которая сейчас стонет подо мной от удовольствия.

Оборотни – лучшие любовники. Такие байки ходили всегда, и в них нет ни капли лжи. Наши гормоны сводят с ума женщин, в постели мы чувствуем биение сердца, любую смену настроения партнёрши, их тайные желания… удовольствие пахнет по-особенному. Остро, на грани. Мы знаем, как двигаться, чтобы этого добиться, а наши гормоны делают все остальное. Не нужно даже особо стараться, и тем более делать вид, что получаешь кайф от процесса.

Быть честным, я не получал.

Удовольствие этой дамочки резкой тошнотой впивалось в мозг. Не представляю что со мной будет, когда она начнет биться в блаженстве и в мой нос ударит добротная порция ее гормонов. Поглядывать на капли стал активней – нужно как-нибудь изловчиться и залить рецепторы ещё одной порцией "замораживателя", не отрываясь от процесса…

И зачем я только в это ввязался? Знал же, что так будет. Но каждый раз надеялся на какое-то чудо… как обычно бывает, чуда не произошло.

Уже прекрасно понимая, что последует за ее оргазмом, я все же поднажал, стал двигаться активней. На это были две причины: первая – хотелось, чтобы это побыстрее закончилось, вторая – мужская самооценка. Очевидно, кончить при таком раскладе я не смогу, и придется догоняться после ее ухода, опять воображая запах, которого не существует. Но отпустить женщину без оргазма означало полностью растоптать себя. У меня отобрали жизнь, стаю, удовольствие, если ещё я стану импотентом… мне был необходим ее оргазм. Это было уже дело принципа.

Но для этого нужно было дотянуться до капель… немного отстранился от девушки, яркая брюнетка взмахнула длинными ресницами, распахнув глаза:

- Ты куда?

- Сейчас… кое-что нужно сделать… - украдкой бросил я, стремительно схватив флакончик с тумбочки.

- Не останавливайся, я почти уже все! – вскричала брюнетка и я чертыхнулся про себя.

Странный она выбрала скоростной режим, однако... вот только гормоны не могли врать, а я улавливал малейшее изменение ее желаний даже сквозь замороженный нюх. Сделал все так, как она хотела — это уж я умею.

- Да! – выгнулась брюнетка, - Да!

Когда настал пик, я сжал зубы до скрипа. Это случится сейчас, я просто обязан выдержать… обязан! Резкая волна, сравнимая разве что с островными цунами накрыла меня с головой, словно кувалдой ударяя по моим рецепторам. Отвратительный, просто выворачивающий наизнанку гормональный взрыв забрался в ноздри, наплевав на действие лекарства. Потом стали противны и сами прикосновения… отрывистые звуки, вырывающиеся из ее горла, липкий пот, пачкающий мою кожу...

Терпеть, только терпеть… вот черт!

Не выдержав, я соскочил с девушки, даже не дождавшись, пока она придет в себя. Я несся в ванну, потому как чувствовал, как съеденный на завтрак стейк просится наружу. Мой дружок сразу сморщился и жалобно повис, обиженный на меня за все его мучения.

- Эй, ты куда?! – послышалось возмущенное за спиной.

Хватило сил захлопнуть за собой дверь, через мгновение я уже исторг из себя все, что съел с утра и ещё немного вчерашнего ужина.

Глава 10. Грейси. Мы знакомы?

- Почему вы мне не верите?! – я была готова заплакать прямо здесь, сидя за столом полицейского, заваленным кипой каких-то бумаг. Еще раз...

Наверное, у меня были опухшие и такие красные глаза, что я походила на какую-нибудь очень некрасивую зверушку. По крайней мере, так было с утра, как только я собиралась в полицейский участок, а теперь-то и подавно. Я уже плакала как минимум два раза.

Ну почему они мне не верят?!

- Девушка, зачем вы вообще сюда пришли? Вам не хватило штрафа? – спросил строгий полицейский, посмотрев на меня исподлобья так, что у меня живот скрутило в узел. - Вы уже заплатили сто долларов за ложный вызов. Скажите спасибо, что вас не арестовали за такую шутку. Думаете, у полиции так мало дел, что они готовы ехать на каждое чучело со стеклами внутри?

- Это была не шутка! – в отчаянии крикнула я и от страха зажала себе лод ладошкой.

Опасливо оглянулась: на меня смотрели несколько десятков пар глаз. В участке было до ужаса людно, и все куда-то ходили. Пару раз я даже видела самых настоящих преступников, которых вели куда-то, скрутив за спиной руки. Наверное, в совсем-совсем нехорошее место.

Если честно, здесь было очень страшно. Это не милый маленький, уютный участок у нас в горном городке, где тетя Сьюзи наливала мне какао с зефирками каждый раз, когда ловила за рулём без прав. Мы тогда долго болтали и смеялись, а ещё она угощала меня лимонным пирогом, который я всё-таки научила ее готовить. Здесь же…

Злые полицейские, суровые полицейские, безразличные полицейские, уставшие полицейские… один все время проходил мимо меня, принюхивался, и при этом очень хмурился. Высокий такой, крупный и рыжий. Он спросил у коллеги, зачем я здесь, а полицейский, за столом которого я сидела, ответил:

- Шутница с 5 авеню. Вызов на убийство, а там зеркало в костюме, - полицейский строго посмотрел на меня. - Вас же сразу отпустили, девушка. Зачем вы сегодня опять пришли?

- Арестуйте меня, я же убийца! – я протянула полицейскому запястья, чтобы он наконец свершил справедливость.

Наверное, я не совсем соображала, что делаю, потому что проплакала всю ночь, так переживала из-за того, что произошло.

Мне снились кошмары, как за мной идёт человек, и ещё несколько мужчин в коричневых плащах. А потом мы все деремся и я машу ножом, и они рассыпаются на мелкие осколки, а потом все это снова повторялось, и ещё раз, и ещё…

Никогда я ещё не убивала человека! Это так ужасно. Переживания буквально выедали меня изнутри, а ещё больше то, что мне никто не поверил. Все решили, что это просто шутка глупых девчонок, и когда приехал патруль на место происшествия, полицейские были очень недовольны.

- Грейси Адамс, так? – спросил полноватый полицейский, что согласился принять меня. Он снисходительно посмотрел на мои запястья и тяжело вздохнул: - На том, что вы называете человеком, не было ни единого пятнышка крови. Более того, даже никаких органический материалов. Это просто стекло, очень похожее на зеркало. Где вы вообще такое достали?

- Я ничего не доставала! Это был…

- Ах, да. В отчёте сказано, что вы это нашли.

- Нет, не нашла, я…

- Поэтому с вас и взяли штраф. Потому что вы утверждали, что убили эту находку. Если бы вы сказали, что просто нашли его и приняли за человека, сохранили бы сто долларов. В переулке было темно, всякий может ошибиться. Но если вы будете настаивать на своем, я вынужден буду арестовать вас за мелкое хулиганство! Или обратиться к медикам, за психологической экспертизой.

Как страшно он свёл свои лохматые черные брови…

- Вот! – я достала серебряную «ласковую молнию» и решительно положила ножик перед полицейским. - Это - орудие убийства. Я проткнула человека этим ножом и он превратился в стекло.

- Девушка, ну сколько раз вам нужно говорить… - еще более тяжко вздохнул господин полицейский, - Взяли бы пример со своей подруги - она сразу призналась, что все это шутка. Ну зачем вы настаиваете?

Когда Лиззи вернулась в переулок с куском арматуры, чтобы защитить меня, я уже вызывала полицию. Она не видела ничего, но сразу сказала, что это была шутка. Я знала, почему она поступила так: хотела защитить меня от неприятностей. Мы тогда очень сильно поругались. Ведь я совершила преступление и должна понести наказание, а она не хотела этого…

- Милая штучка, - сказал полицейский, взглянув на маленький красивый ножик «молнии». - Но она не тянет даже на холодное оружие. Моя жена носит в сумочке примерно что-то похожее. Только не такое… не такое старое и эксклюзивное. Это какая-то семейная ценность?

- Да, это подарок моего дедушки.

- Вот. Вы говорите – подарок. А сами так безответственно относитесь к вниманию своих родных. Уберите это. Я даже отсюда вижу, что на этом подарке нет крови – он блестит, как только что начищенный.

Это тупик. Последняя черта. Мне никто не поверит! И я буду жить со своими воспоминаниями до конца жизни! Наверное, этому мужчине в переулке было очень больно… не люблю, когда кто-то испытывает боль, особенно по моей вине…