Я буду жить

1 глава. Не стоит боятся перемен. Чаще всего они случаются в тот момент, когда они необходимы. (Конфуций)

Мне часто снится тот день, когда все изменилось.

Я вместе с Пашкой, партнером по фигурному катанию, стою на середине катка, в ожидании оценок. Зрители хлопают, тренер с довольной полуулыбкой показывает большой палец, давая понять что мы все сделали как надо. Рядом с тренером стоит Кристина и Женя, уже откатавшие свою программу и так же ожидающие оценок судий, которые определят какая пара отправится защищать Россию на предстоящих Олимпийских играх. Не было никаких сомнений кто победит. Это было предрешено еще на начальном этапе подготовки. И я и Кристина, вечные соперницы за звания фаворита на данных соревнованиях, это знали. И все же эйфория, наполняющая все мое естество, ожидало подтверждения моих трудов. 

Когда комментатор начинает озвучивать оценки, сердце начинает быстро биться, в предвкушении долгожданной мечты. Но уже через несколько секунд я понимаю, что становится трудно дышать и мне приходится посильнее ухватиться за рядом стоящего партнера, чтобы удержаться на ногах и остаться в сознании. Но в глазах уже начало темнеть и последнее что я успеваю увидеть - встревоженное лицо партнера и его руки, которые неоднократно в поддержке удерживали меня от падения. Затем наступает окончательная темнота и я просыпаюсь.

Когда удается успокоится, я уже не могу уснуть. До самого утра продолжаю лежать с открытыми глазами смотрящими в потолок, в попытке не заплакать. Слезы не помогут, а жалость к себе и так перешла все границы дозволенного. Поэтому заставляю себя не ждать будильника и встать с постели. Иначе очередной день начнется с самобичевания. Прошлого уже и так не вернуть, а настоящее требует каких нибудь действий.  

Первым делом иду в ванную комнату. Первое что теперь нужно делать каждый день и что так отчаянно напоминает о произошедшем, шкафчик над раковиной заполненный различными лекарствами. Единственное, что не дает забыться в череде моего нового будущего. После принятия всех требуемых таблеток и капсул, принимаю душ, надеваю домашнюю одежду и иду на кухню. Какой бы печальной не стала моя жизнь, морить себя голодом я была еще не готова. Но вместо привычного смузи, яичница с колбасой и кофе. То что ранее было запрещено из-за поддержания тела в тонусе, сейчас стало единственной отдушиной. Даже если это может навредить, да только куда еще больше?  
После завтрака падаю на диван и включив телевизор для фона, погружаюсь в воспоминания, пытаясь понять в какой момент все пошло под откос, привлекшая к нынешнему состоянию. 

Я и раньше знала, что в один миг можно потерять все. И это могло быть все что угодно: начиная с любимой ручки и заканчивая любимым человеком. В моем случае это оказалась целая жизнь, которая и так не особо радовала своей щедростью. Хотя на первый взгляд и старалась награждать маленькими радостями. Вот только потерь становилось больше, а радость сменялась слезами, все больше погружая меня на самое дно. Хоть и казалось что ниже опуститься было просто нельзя. Гибель родителей пятью годами ранее и так поставила точку в череде событий, ставшей причиной побега из родного города. После даже стало казаться что жизнь налаживается: знакомство с тренером, постоянные тренировки, сборы и соревнования затмили все воспоминания о тех жутких днях. И в день соревнований я подумала что вот, это моя новая жизнь и теперь все будет по другому. Как же я ошибалась. Стоило догадаться что ничего не бывает просто так. Но тогда я еще об этом не знала.  

 
Месяц назад.

В тот день я очнулась в больнице, после того как меня не смогли привести в чувства за кулисами. У койки толпились врач и медсестра. Тренер, Василий Степанович, стаял неподалеку, дав возможность врачам делать свою работу. У двери я заметила Пашку, Женю и Кристину. В глазах последней сверкало злорадство. Казалось что она получает удовольствие от произошедшего. И наверно мне стоило бы удивиться, но я не придала этому значение. В конце-то концов другого я от нее не ожидала. Вместо этого постараюсь прислушаться к себе и наконец понять что произошло. 

Еще до того как потерять сознание я почувствовала слабость и тревожность, но в целом я не ощущала дискомфорта. После стольких тренировок и долгожданных соревнований. тело и так уже было на грани. Но в тот момент меня больше волновали оценки и прошли ли мы с Женей отбор, поэтому в не видела особой проблемы, которую почему то видел врач, уже беседующий с моим тренером. Василий Степановича смотрел на меня, слушал врача, хмурясь от каждого слова. Я постаралась прислушаться к словам доктора, но из всего потока слов, что он произнес я уловила лишь "переутомление" и "последствия". Дальше я уже не вникала, так как все выше перечисленное итак стоило ожидать из-за того количества тренировок что мы проводили перед отборочными и сразу после моего больничного. Иногда я не спала сутками, рассчитывая нагнать все что могло помочь выиграть. Поэтому себя не щадила решив что отосплюсь после.

Когда врач закончил, тренер на мгновение отвернулся, будто принимал какое-то решение, после чего вновь взглянул на меня. Что странно, я не увидела переживания или тревоги. Зато был гнев, злость и разочарование. От удивления, я даже в кровать. Раньше подобного взгляда от Василия Степанович я не замечала. Будучи человеком серьезным во всем что касалось тренировок и нас, подопечных, он всегда быть справедливым. Редко мы получали сочувствие, так как он считал это слабостью, но все же заботился о нас как умел. Мы и не ждали особой похвалы, привыкшие к строгости, что не один раз выручало нас. Но чтобы такое? Я бы наверно спросила его об этом, но он без слов развернулся и вышел из палаты, оставив меня растерянно смотреть ему в спину. Кристина последовала за ним, наградив меня насмешкой. Пашка и Женя, с заминкой последовали за ними. Лишь первый кинул сочувствующий взгляд, прежде чем окончательно покинуть палату.

Я перевела взгляд на врача, надеясь что хоть он объяснит мне что такого случилось? А главное почему тренер ушел таким злым? Проводив тренера и ребят взглядом, он с минуту смотрел на бумаги в своих руках, как будто старался подобрать нужные слова. И лишь когда я обратилась к нему вновь, он заговорил.

2 глава. Прошлое - это картина, на которой все плохое со временем тускнеет, а хорошее становится ярче, но в другом свете. (Олег Кузнецов)

Наши дни.

Когда я вспоминаю тот день, мне почему-то становится холодно и одиноко. Я сразу укутываюсь в плед, пытаясь согреться. Но это не помогает и мне приходится заставить себя вставь, и одеться теплее. Я догадываюсь что холод не из вне. Дом достаточно прогрет чтобы ходить в шортах и футболке и не мерзнуть. Причина внутри меня. В том месте где должно быть сердце, теперь кусок льда, который становится лишь больше. Но при этом я не чувствую себя безжалостной и мне не хочется причинить кому-то боль. Если только самой себе.

Я завариваю кружку с горячим шоколадом и возвращаюсь на диван, вновь укутавшись в плед. Взгляд невольно падает на экран телевизора, заставляя мысленно вернутся в тот день. В день, когда пришлось вести борьбу с самой собой, решая, как жить дальше.   

Месяц назад.

Мне понадобилось всего несколько минут чтобы осознать произошедшее и не поддаться начавшейся паники, которая могла перейти в приступ. Но я не смогла удержатся на ногах. Колени подогнулись. Я успела ухватиться за спинку дивана, прежде чем упасть. Стало страшно. Если сейчас я не смогу сдержать приступ и мое сердце не выдержит этого, я умру. Совсем одна, в пустой квартире. Никто даже не вспомнит обо мне. Поэтому заставляю себя дышать ровно, чтобы успокоиться. Через несколько минут мне это удается, и я вновь посмотрела на экран.

Ролик про свадьбу Антона уже прошел, но я все еще слышу слова ведущей и уже не пытаюсь сдержать слез. Хватаю подушку чтобы заглушить крик, но становится только хуже. Она пахнет его одеколоном. Осматриваю комнату и вижу еще несколько вещей, которые принадлежать ему. Понимаю, что если от них не избавится, будет еще больнее. Встав, иду к кладовке, достаю самый большой пакет для мусора и начинаю пихать все его вещи. Когда на глаза попадается награда за победу по фигурному катанию, тоже запихиваю ее в пакет. За ней отправляется и остальные. На этом не останавливаюсь и обхожу всю квартиру, чтобы отправить в пакет и остальные вещи. Теперь они мне не нужны. Выкинуть не могу, поэтому убираю в самый дальний угол кладовки. Сверху кладу другие вещи, чтобы пакет не попался на глаза. Теперь можно заняться собственной жизнью и решить, как буду жить дальше. 

Первая идея, возникшая, когда увидела ролик, бежать. Сейчас и как можно дальше. Но здравомыслие берет вверх, и я заставляю себя остановится и подумать. Да, я могу уехать. Но куда? Где я буду достаточно свободна от произошедшего? И где меня не найдет Антон? А он обязательно придет чтобы объяснится. Как бы плохо он не поступил, совесть не позволит ему уйти ничего не сказав. Понимаю, что стоит поговорить с ним и узнать, почему он не сказал мне правду. Но от одной такой мысли меня начинает мутить, и я откидываю эту мысль. Голос ведущей все еще звучал у меня в голове, как будто давая понять, что это ничего не решит, а сделает только хуже. Зато сердце так и кричит: «Беги!».

Это кажется трусливым поступком и мне становится стыдно. Но однажды я уже так сделала. Сбежала от прошлого, надеясь обрести покой. Но спустя пять лет, ничего не изменилось. Живя в собственном придуманном мире, я не обрела свободы. Теперь стало только хуже. И иного выхода, как вернутся в родной город, я не видела. Здесь меня ничего не держит. А там я хотя бы смогу спокойно прожить оставшееся мне время. Даже если на это уйдут годы.

На тот чтобы сложить вещи, уходит целый день. За это время никто не разу не позвонил и не приехал домой. Но я заставила себя не подаваться наступающей боли от мысли что я никому не нужна. Давно уже пора смирится с тем, что мир построен на лжи и предательстве. 

Когда вещи убраны в багажник машины и сажусь за руль, мне становится страшно. А что если меня там не ждут? Что если там уже забыли обо мне? Да и готовы ли они к тому что я вернусь в их жизнь, когда так позорно сбежала даже не попрощавшись? Возникает мысль вернутся в квартиру, запереться и забыть об отъезде. Но встреча с Антоном оказывается намного пугающей, и рука сама тянется к ключу зажигания. Тяжело вздохнув, я завожу двигатель и трогаюсь с места, выбирая наверно даже худшее из зол. Но там я хотя бы буду дома. Здесь я точно никому не нужна.

Проезжая мимо парка Сокольники, даю себе мысленный подзатыльник. Не стоило проезжать там, где будет все напоминать о первой встрече с Антоном, но я все равно торможу. Пусть и будет больно, но я должна попрощаться со всем что было дорого. Я выхожу из машины и не дохожу до того места, где обычно заливают каток. Скоро это сделают вновь и мне становится грустно, что я не смогу прийти сюда вновь. Здесь я вновь обрела желание кататься. Кинув еще один прощальный взгляд разворачиваюсь и возвращаюсь к машине. Теперь меня уже точно ничего здесь не держит.   

Весь путь я стараюсь придумать достоверное оправдание своему возвращению, если вдруг столкнусь с кем-то из знакомых. К счастью, самых близких людей у меня было не много. Но даже им страшно смотреть в глаза. Они были не виноваты в моей слабости. Но кто знает, смогут ли они простить меня за то, что бросила их.  

В этот момент замечаю рекламную вывеску с кондитерскими изделиями ОАО «Феникс». Перед глазами замелькали картинки из моего прошлого. Когда мне было около 12 лет, я вместе с друзьями бегала на этот завод чтобы полакомиться очередным кондитерским искусством кондитеров. Отец моего друга позволял нам приходить на завод, работая там одним из лучших кондитеров завода. И как бы это странно не звучало, я знала, здесь всегда мой дом. Даже если меня там уже забыли и не ждут.

В Сергиев Посад я приезжаю поздним вечером. Все тело ужасно болит: ноги и руки затекли, шея ныла. Возникает мысль возобновить зарядку по утрам, но почти сразу отметаю эту мысль. Теперь любая физическая нагрузка мне запрещена. Значит придется придумать что-то другое, чтобы держать себя в тонусе. Но тут же задаюсь вопросом: надо ли мне это? В конце-то концов, теперь мое сердце как бомба замедленного действия. Так стоит ли заворачиваться подобными вопросами?

3 глава. Легко скрыть ненависть, трудно скрыть любовь, всего труднее скрыть равнодушие. (Карл Людвиг Бёрне)

Мне стоило заранее предусмотреть последствия своего решения, до того, как выйти на лед. Не зря же я почти месяц вела борьбу со своей совестью за желание наплевать на диагноз, будь он неладен. И ведь совесть победила. Я смирилась с неизбежны. Даже начала пить таблетки. И в результате, из-за своей сентиментальность упала в обморок. Повезет если Николай не станет ничего предпринимать. А то оказаться на больничной койке, с возможным разоблачением, не самый лучший способ закончить день.

А ведь я была убеждена что смогу скрыть свою болезнь. Даже придумала целую кучу правдоподобных оправданий, если бы спросили почему я вернулась. Но стоило упасть в обморок, как Николай уже набирал номер скорой, лишая возможности самой объяснить почему я потеряла сознание. Хорошо, что меня не стали вести в больницу, а привели в чувство на месте. Может еще не все потеряно?

- Как ты? - Николай первым оказался рядом со мной, стоило мне открыть глаза. Я чувствовала легкое головокружение слабость, но постаралась этого не показывать.   

- Всё хорошо. – Улыбнулась и через силу приподнялась.  

- У вас все признаки переутомления. – Заметил врач записав что-то в карте.  

- Я почти месяц сидела дома с простудой. - Пожала плечами, давая понять, что другого точно не может быть. Оправдание так себе, но вдруг прокатит.

- В следующий раз лучше почитайте. - Врач хмуро глянул на меня, не перестав делать запись в карте.

- Конечно. - Кивнула и улыбнулась ещё шире.

- Завтра посетите участкового терапевта чтобы он посмотрел вас. – Врач протянул мне направление.

- Хорошо. – Наверно я очень резко приподнялась. В глазах замелькали черные мошки. Пришлось в срочном порядке опустится на кушетку. Врач чертыхнулся.

- Советую прекратить геройствовать. - Заметил он, оказываясь рядом. Николай тоже поддался ко мне.

- Наверно и правда не стоило так сразу выходить на лед. – Шутка наверно получилась не смешной, потому что и врач, и Николай грозно посмотрели на меня. После чего первый глянул на часы, а затем на меня. – У нас есть время, так что собирайтесь. Довезем вас до дома.

- Что? – Я аж поперхнулась воздухом. Только этого не хватало.

- Вась, врач прав. Ты сейчас не в том состоянии чтобы ехать домой сама.

- Но вы ведь можете меня отвезти… - Начала я, но Николай меня перебил.

- У меня еще одна группа через десять минут. – Да чтоб….

- Ладно. – Я очень осторожно села и огляделась в поисках своей обуви. Коньки с меня наверно снял Николай.

- Вот. – Врач, заметил мою обувь и подал мне. Какое великодушие блин. Вот только тебя мне не хватало.

- Спасибо. – Я как можно медленнее начала обуваться, надеясь, что поступит вызов и врачу придется уехать. Но он кажется даже не волновался, а терпеливо следил за моими действиями. И когда я наконец-то справилась с первым кроссовкам, он вырвал второй и сам одел его мне на ногу. Моему возмущению не было предела, но я не стала при Николае устраивать сцену. Решила подождать до дома.

Когда врач закончил, я встала, демонстративно отвергнув руку врача, и повернулась к Николаю.

- Вы сегодня заедите ко мне?

- Конечно. – Мужчина улыбнулся и приобнял меня за плечи. – Думаю и ребята тоже будут не против повидать тебя.

- Сегодня? – Я испуганно пискнула. – Может лучше завтра? – Николай удивился тому как я отреагировала, но говорить ничего не стал. Только кивнул и помог дойти до машины скорой.

Когда я оказалась в машине, первой мыслью было сбежать. Но чувство слабости не исчезло. Пришлось смирится с неизбежным.

- Может скажете, что с вами на самом деле? – Врач сел напротив меня.

- Я же кажется ответила. – Да что он прицепился ко мне.

- Если вы и болели, то это было очень давно.

- Вы думаете я вру? – Ощетинилась я.

- Скорее не договариваете. – Уточнил он, поддаваясь немного вперед. – Вы понимаете, что если у вас есть осложнения после болезни, то вам нужно как можно скорее отправляться к врачу.

- У меня нет никаких осложнений. – Он прям вынуждает грубить ему. – Неужели вы думаете, что я стала бы скрывать такую информацию?

- По всем признакам, вы этим и занимаетесь. – Он откинулся на сидении и оглядел меня с ног до головы. – И я абсолютно уверен, что вы делаете это сознано. Вот только зачем?

- Даже если у меня и есть проблемы со здоровьем, вас это не должно волновать. – Достал!

- Здесь вы очень ошибаетесь. – Начал врач, но в этот момент машина остановилась у моего дома. Я не стала ждать, когда дверь откроют, сама начала ее дергать. Врач закатив глаза, убрал мою руку и сам открыл дверь, выбираясь наружу. Я сразу же последовала за ним, не желая оставаться в этой неотложке на колёсиках дольше чем нужно. – Моя работа помогать. – Произнес он, повернувшись и наблюдая как я выбираюсь из машины.

- Вот только я вас о помощи не просила. – Повесив на плечо рюкзак, я направилась к дому стараясь не шататься. Хотелось скорее упасть на диван, провалится в спасительную темноту и не думать о случившемся.

- Вам все равно не убежать от этого. – Крикнул он, заставив затормозить и повернутся. Он направился ко мне. – Если все настолько серьезно, как я думаю, мы скоро вновь встретимся. И вам уже не удастся отвертеться. Вопрос лишь в том, как быстро правда станет известна и какими будут последствия.

- Вы пытаетесь меня запугать? – Я в притворном ужасе ахнула, положив руку на сердце.

Он тяжело вздохнул.

- Я пытаюсь вас вразумить. Это разные вещи.

- Вам следует заняться своей работой. - Заметила я, напоминая этому настойчивому человеку, кем он работает. – А вразумлением займется мой психолог, коим вы как мне известно не являетесь. – С этими словами я отвернулась и подошла к двери. Ключ быстро попал в скважину и уже через мгновение я оказалась в доме. – Адьос. – И захлопнула дверь. Поддавшись слабости, я сразу скатилась по двери на пол и дала себе время для передышки. Никогда еще обычный разговор меня так не выматывал.

Следующие несколько часов, я полулежала на диване и старалась придумать веский повод не покинуть город вновь. И все из-за этого редиски, чтоб ему икалось! До чего же приставучий. Ну сказала же, отвянь. Неужели так сложно понять? С этими мыслями я зашла в ванну и открыла шкафчик, собираясь выпить таблетки и завалится спать. Но открыв баночку, увидела на дне лишь одну овально образную таблетку. Чертыхнувшись, я полезла за запасной банкой, но и ее на месте не оказалось.

4 глава. Если хочешь узнать, кто твои настоящие друзья, тогда посмотри кто будет рядом, когда ты переживаешь трудные времена. (Карен Салмансон)

Вопреки всеобщему мнению, нельзя быть готовым к тому что приготовила для тебя жизнь. Это только в сказках человек спокойно воспринимает возникшую проблему. В реальности же все совсем не так. В этом я убеждалась с тех самых пор, когда впервые начала понимать, что нахожусь в приюте и что выйти оттуда смогу лишь в трех случаях, два из которых на законных основаниях. А так как рисковать я не собиралась, то почти до десяти лет жила в постоянном ожидании чуда. Поэтому спустя много лет, я начала иначе относится ко всему что преподносила мне моя жизнь.

Первым моим решением, после возвращения в родной город было осознания и принятия того, что как бы сильно я не старалась, встреча с друзьями и Николаем Сергеевичем была неизбежна в любых вариациях. Все зависело лишь от времени и дотации событий. В моем случаи это произошло через месяц. А могло и раньше, когда я не была готова говорить о прошлом, настоящем и будущем. Тогда бы возникло много неловких моментов. О которых даже не хотелось думать. Поэтому все последующие события я старалась воспринимать как что-то обычное и долгожданное, а не проблему, которую мне предстояло решить.   

Когда я проснулась следующим утром, было около восьми утра. Я была относительно отдохнувшей и не чувствовала усталости как это было последний месяц. Странно конечно, но задумываться об этом совершенно не хотелось. Вчерашний день и так преподнес кучу проблем, с которыми в скором времени еще предстояло разобраться. А пока предстояло подготовится к встрече с друзьями и по возможности ничего не испортить.

На самом деле я почти не нервничала. Да, было волнение, но с этим я могла справится. В конце-то концов, это чувство, последние пять лет, было моим постоянным спутником на соревнованиях. А вот с остальными возможными эмоциями мне нужно было успеть найти согласие до прихода друзей. А ведь еще нужно успеть убрать все что может выдать мою болезнь. Поэтому сразу после всех водных процедур и завтрака, я собрала таблетки и документы, чтобы убрать как можно дальше. Но так как сейфа в доме не было, я решила спрятать все в мой тайник в полу. Им я часто пользовалась, когда не хотела, чтобы родители увидели свои будущие подарки или конфеты которые я так любила и которые нельзя было есть во время тренировок. После я еще долго сидела у кровати и приводила свое дыхание в порядок. Быть разоблачённой не входил в мои планы в ближайшее время.    

Когда с этой проблемой было покончено, я занялась закусками. К тому времени когда нарезки и фрукты были готовы, прозвучал звонок в дверь. На миг я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и направилась к двери. Час икс настал.    

Ребята ввалились в дом в полной боевой экипировке: шумные, веселые, будто пятилетней разлуки не было. Все как в детстве. Невольно я засмотрелась на них, отмечая как они повзрослели за эти пять лет.

Первым выделялся Никита. Высокий, стройный, с копной темных волос в беспорядке. Глаза, как и тогда лучились задором и теплом. Одет он был как всегда в синие джинсы, черную футболку идеально подчеркивающую его накаченный торс, белые кеды, и черную кожаную куртку. На носу красовались черные авиаторы.  

Миша на мое удивление почти не изменился. Как и Никита стал выше и возмужал в плечах. В остальном так же и остался милым, улыбчивым парнем, с зелеными яркими глазами. Волосы были уложены в идеальную классическую прическу. Из одежды он остановился на черных классических брюках, белой рубашке с парой расстёгнутых верхними пуговицами, в черных туфлях и такого же цвета пальто, не доходящее до колен.

Даша, зашедшая сразу за Мишей, стала женственной и казалась, на первый взгляд, какой-то неуклюжей. Но при близком рассмотрении, оказалось, что ей просто приходилось передвигаться медленнее чем раньше, из-за округлившегося животика, который почти не скрывала теплая туника с капюшоном светлого цвета. Черные спортивные легинсы и удобные кеды, дополняли образ будущей мамы. В завершении образа она одела теплую шапку с помпоном и парку, которую она явно одолжила у мужа. Сначала я даже хотела спросить кто счастливчик. Но влюбленный взгляд Миши и похожие обручальные кольца на пальцах, ответили на все мои вопросы.   

Мне стало на мгновение грустно. Даже свадьбу друзей я пропустила из-за своего эгоизма. Но я тут же взяла себя в руки, вспомнив что ребята не приехали бы, если бы продолжали злится. Об этом свидетельствовало то, как они крепко обняв меня, тут же стали раскладывать принесённые вкусняшку прямо на полу у дивана, даже не потрудившись накрыть стол. Да это в принципе было и ни к чему. Затем накидав подушек, мы плюхнулись прямо на них. Только Даша села на диван и обложилась еще одной кучей подушек. А тарелку с едой поставила прямо на живот.  

Когда с приветствиями было покончено, первым заговорил Миша, закатывая рукава на три четверти и подавая мне бокал с вином.  

- Ну, рассказывай. Как ты жила все это время? Чем занималась? - Он загадочно улыбнулся, подмигивая. - Как на личном фронте? – Миша! Как всегда, много вопросов.  

- Не торопи ее. А то перепугаешь, и она ничего не расскажет. – Отдернула его Даша, с таким же любопытством наблюдая за мной, закидывая в рот виноградину.

- Я почти все время проводила на тренировках. – Уклонилась я от ответа.

«Если не считать измены любимого мужчины, и известие о смертельной болезни».

- Так не годиться. Я требую полной информации. – Миша аж подскочил от предвкушения, вызвав у меня улыбку.

- Мне просто рассказывать не чего. – И пожала плечами.

- Неужели Москва такая не скучная? – Спросил Никита, скривившись. Когда-то он мечтал и сам перебраться в столицу.  

- Не то чтобы совсем. Просто мне было не до экскурсий. – Тут я не соврала. Тренировки занимали все мое время. В остальное время я отсыпалась и набиралась сил.

- Тебя правда пригласили на соревнования, по итогам которых можно было попасть в сборную России? – Я взглянула на Никиту, и мысленно перекрестилась.