Я, конечно не главная героиня...но постараюсь выжить

Том 1. Глава 1. Попадание и первый шок

Вселенная, как выяснилось, обладает извращённым чувством юмора. Фраза «не загадывай вслух, а то сбудется» оказалась не просто страшилкой для скучных бабушек, а своего рода системным запросом. Если ты, к примеру, студентка-лингвист, до рассвета зачитывающаяся сэнсяй-новеллами и в сердцах восклицающая: «Да я бы на её месте всю эту фэнтези-драму переписала!», — вселенная не просто слышит. Она берёт тебя на слабо, пинком отправляя через пространственно-временной клапан прямиком в эпицентр сюжета, который ты знаешь наизусть.

Прошу, не надо той снисходительной улыбки. Да, я обожала эти романы. Да, я мысленно критиковала сценарии и симпатизировала злодеям — они хотя бы честны в своём желании сломать игру. Но в мои планы на жизнь, поверьте, не входило состояние перманентного адреналинового коктейля, подозрительного отношения к каждому придорожному псу и личной встречи с персонажем, о котором в тексте писали: «того боятся даже демоны».

Сознание вернулось ко мне волной ледяной боли. Я лежала на сырой, колючей земле. Туман над долиной был настолько густым, что напоминал многослойный саван, наброшенный на спящий мир. Воздух пах влажной глиной, дымом и прелыми листьями — запах, которого нет в городе, где пахнет асфальтом и кофе. В висках стучало, а в левом боку пылал огнём синяк, будто по мне проехались грузовой тачкой.

«Вселилась» — красивое слово для дневника. На практике же это напоминает жуткий хак собственного «Я». В голове всплывали обрывки: я — Линь Сяо, 21 год, филфак, ночные бдения над книгами и крепчайший кофе. А ещё — я знала сюжет. Почти дословно. И одно имя заставило всё внутри сжаться в ледяной ком:

Ху Янь.

Едва я подумала о нём, в сознании щёлкнул невидимый переключатель. Перед мысленным взором возникло что-то вроде голографического интерфейса — бездушного, резкого, как удар хлыста. Это не было магией. Это был баг в матрице, фатальная ошибка, загрузившая мне читерский мод «Знание сюжета». Стоило мне сфокусироваться на чём-либо, как всплывала лаконичная карточка: имя, роль, уровень опасности. Польза от того, что ты запоем читала книгу, — точное знание, кто из окружающих тебя людей обречён.

Я попыталась подняться. Тело отозвалось протестующей болью в мышцах. Запястья были до неприличия тонкими, кожа — бледной. На мне было традиционное платье из тонкой ткани с вышитыми лотосами, от которого несло пудрой и стариной. «Идеальный костюм для сцены "бедная родственница ждёт своего часа"», — с горькой иронией подметила я. Эта саркастичная мысль стала моим первым крошечным щитом против накатывающей паники.

Мир, однако, решил подлить масла в огонь моего личного ада.

— Леди Лянь Шэн? Вы в сознании? — послышался голос, молодой, с заметной хрипотцой от усталости.

Я повернула голову. К ней приближался слуга — худой, загорелый, с глазами, в которых читались бессонные ночи. Его одежда была чистой, но поношенной. Прежде чем он успел договорить, интерфейс в голове безжалостно выдал справку:

«Чжэнь Юн. Слуга клана. Верный, но морально истощён. В каноне остаётся на втором плане. Уровень опасности: Низкий.»

Он смотрел на меня с таким облегчением, будто только что отвёл от себя казнь. «Жива», — кричал его взгляд. Он назвал меня по имени — Лянь Шэн — и в тот же миг в память врезалось горькое знание: в исходном сюжете я — внебрачная дочь главы клана Лянь.

Нелюбимая. Обуза. И у меня есть мачеха, женщина, чью холодную красоту автор сравнивал с ледяной скульптурой, способной улыбаться и одновременно подписывать смертный приговор.

Причину моего визита в эту богом забытую деревню карточка мачехи озвучила с убийственной простотой:

«Лян Та. Мачеха. Расчётлива, холодна. Цель: устранить приёмную дочь, укрепив положение своих детей. Уровень опасности: Высокий.»

И тут осознание накрыло меня с новой, доселе неведомой силой. Я — не просто зритель. Я — та самая второстепенная героиня, чья роль в повествовании исчерпывается одним эпизодом: «погибла при нападении демонов на деревню». Это была не метафора. Это — мой приговор, вынесенный автором. И он должен быть приведён в исполнение. Очень скоро.

Паника, острая и тошнотворная, подкатила к горлу. Дыши. Просто дыши. Раз ты ещё жива и мыслишь — значит, есть шанс. Любой сценарий можно переписать. Сначала — выжить. Потом — разобраться с мачехой, что меня сюда отправила.

Я посмотрела на Чжэнь Юна, заставляя губы сложиться в подобие успокаивающей улыбки.

— Всё в порядке, Чжэнь Юн, — мой голос прозвучал неестественно ровно, будто его натянули на каркас из стали. Я пыталась изобразить ту самую сдержанную героиню, которой, по идее, должна была быть. Получалось отвратительно. — Я… пришла в себя.

— Леди, по приказу госпожи Лян Та мы следовали в деревню, но вы… оступились на склоне. Я перенёс вас сюда, в безопасное место в деревне.

«Безопасное место». Ирония этой фразы была ядовита. Если сюжет уже запущен, то безопасных мест здесь не осталось. Всё было лишь декорацией к моей казни.

Я заставила себя осмотреться. Деревня внизу, утопающая в утренней дымке, была одновременно идиллической и беззащитной. Деревянные дома, мостики через ручей, первые торговцы на улице. Лучи восходящего солнца золотили кроны деревьев, но не могли прогнать липкое, парализующее предчувствие беды. Оно витало в воздухе, гуще тумана.

Я сделала шаг, опираясь на руку слуги, и в этот момент чей-то крик разорвал утреннюю тишину. Не крик, а вопль — рваный, полный животного ужаса. Его тут же подхватили другие. Мир замер, а затем сорвался в адский водоворот паники.

Мы бросились бежать. Мой внутренний интерфейс работал без перебоев, помечая встречных людей безжалостными тегами: «Крестьянин. Обречён. Уровень опасности: Средний (в контексте атаки)», «Торговец. Паникёр. Уровень опасности: Низкий». Это было ужасающе и бесценно одновременно. Я знала, кого можно проигнорировать, а за кем лучше последовать.

Глава 2. Когда сценарий идёт вразнос

Я всегда думала, что фраза «ночь пережили — уже праздник» звучит слишком пафосно. Оказалось, в мире культиваторов это — суровая констатация факта. Если утром твои лёгкие наполняются воздухом, а не дымом погребального костра, это уже повод мысленно поблагодарить небеса, соседей и даже ту самую курицу, что отчаянным кудахтаньем отвлекла демона в решающий момент.

Мы выжили. Если можно назвать «выживанием» состояние, когда каждый мускул ноет от усталости, в ушах до сих пор стоит звон от воплей, а перед глазами стоит картинка: как Ху Янь растворяется в дыму, бросив на прощание взгляд своих раскалённых-угольков глаз. Было ли его присутствие страшнее этой пустоты, что он оставил после себя? Пустоты, наполненной болью и пеплом?

Сяо Фэй держался до последнего, как и положено главному герою. Он был живым штабом, мозгом и сердцем сопротивления. Я же помогала как могла — мои попытки были неуклюжими, больше похожими на метания испуганного котёнка, но факт оставался фактом: я не умерла. В условиях жестокого романа о культивации это уже было тактической победой.

А утро принесло с собой то, на что у меня не хватало духа смотреть.

Похороны.

Длинный ряд простых гробов из неструганных досок выстроился на площади. Воздух, густой от запаха ладана, лечебных трав и горького дыма, резал глаза. Плач женщин сливался в монотонный, пронзительный хор. Мужчины стояли молча, с каменными лицами, а дети, не до конца понимая масштаб трагедии, тихо шмыгали носами.

Именно тогда мой взгляд упал на один из гробов, и внутри всё похолодело. Внезапно появившаяся карточка была лишь формальностью, я и так знала, кто это.

«Дядя Сяо. Старейшина, наставник. В каноне: должен погибнуть в арке "Осаждённый город". СТАТУС: НЕЖИВ. СЮЖЕТНЫЙ СДВИГ: КРИТИЧЕСКИЙ.»

В книге он был жив ещё добрых триста страниц! Мудрый старик с бородой, которой можно было подметать улицы, опора Сяо Фэя и всей деревни. Его смерть здесь и сейчас была не просто трагедией. Это был первый звонок, громкий и неумолимый: сюжет поехал по швам.

В груди что-то неприятно и тяжело ухнуло, оставляя после себя ледяную пустоту.

— Отлично, — выдохнула я почти беззвучно. — Просто шикарно. Вселенная решила сыграть в «а давайте поменяем правила, не предупреждая игроков». Очень мило с её стороны.

— Ты что-то сказала? — раздался рядом сдержанный голос Сяо Фэя.

Я вздрогнула, застигнутая врасплох.

— Я сказала… что это невосполнимая потеря, — поспешно подобрала я слова, чувствуя, как горит лицо. — И что теперь деревне придётся очень нелегко.

Он лишь кивнул, его лицо оставалось непроницаемой маской, но в глазах стояла такая глубокая, немая боль, что моё сердце сжалось. Никакие книжные формулы о «закалке характера» не могли оправдать этого пустого взгляда. Впервые я поняла разницу между чтением о страданиях героя и созерцанием их вживую.

Церемония началась. Мы опустились на колени. Мои городские суставы заныли и затекли уже через пару минут, но я стиснула зубы.

«Не выделяйся. Ты всего лишь второстепенная героиня на чужих похоронах. Не напоминай им о себе».

— Пусть их души обретут покой… — тянул староста.

Я украдкой скользнула взглядом по Чжэнь Юну. Он стоял по стойке «смирно», но его уставшие глаза безошибочно считывали каждый мой мускульный спазм и транслировали единственное послание:

«Миледи, ради всех святых, просто помолчите и не привлекайте внимания».

Но молчать, когда твой единственный козырь — знание будущего — превращается в пыль, было невыносимо. В голове лихорадочно прокручивались новые планы.

«План "Не умереть" актуален как никогда. План "Выяснить, почему сюжет ломается" переходит в категорию "срочно". План "Заставить мачеху подавиться собственным ядом" пока откладывается, но я о нём не забуду».

Я невольно ухмыльнулась этой едкой мысли. Чжэнь Юн тут же бросил на меня взгляд, полный немого укора, словно я плясала на могиле. Что ж, он был недалёк от истины. Неловко.

Когда церемония завершилась, Сяо Фэй снова подошёл ко мне.

— Твои действия вчера… были правильными, — произнёс он, и в его голосе прозвучала несвойственная ему мягкость. — Без той ловушки потерь было бы больше.

— Благодарю, — я сделала лёгкий, почтительный поклон, из последних сил изображая ту самую сдержанную благородную девицу. «Первое достижение в этом аду: не умерла и получила аплодисменты от главного героя. Табличку "Лучшему статисту" можно вешать».

Он хотел что-то добавить, но его отвлёк горький плач женщины, припавшей к гробу дяди Сяо. Её отчаяние эхом отразилось в шёпоте окружающих: «Как мы теперь выстоим?..»

И я поняла окончательно: мой сюжетный щит треснул. Знание книги превращалось из стратегической карты в сборник устаревших слухов. Всё может пойти наперекосяк. И если Ху Янь вчера смотрел на меня с тем странным, пристальным интересом… значит, я сама стала тем самым «багом» в системе, тем вирусом, что запускает цепную реакцию изменений.

А всё, чего мне по-настоящему хотелось, — это допить остывший кофе и наконец-то дописать свою курсовую по мёртвым языкам, которые внезапно показались райским островком стабильности.

Похороны окончательно выдохлись под низким серым небом. Солнце и не думало показываться, словно испугавшись тени Ху Яня. Люди расходились медленно, унося с собой горе, пустоту или тихую ярость.

Я собиралась затеряться в толпе, чтобы хотя бы сохранить лицо, но Чжэнь Юн мягко, но настойчиво приблизился.

— Миледи, нам необходимо обсудить дальнейшие шаги, — его шёпот был едва слышен, но в нём чувствовалась сталь.

Я поняла этот тон. Он означал: «Или вы идёте сами, или я понесу вас через плечо, но мы уходим отсюда прямо сейчас». Пришлось сдаться.

Мы отошли за угол самого уцелевшего дома, где запах ладана уже не перехватывал дыхание.

— Миледи, — продолжил он, понизив голос, — наша инспекция деревни… официально завершена. Досрочно. В сложившихся обстоятельствах возвращение в клан — единственный разумный выход.

Глава 3. Дом родной, но чужой 

Возвращение в клан в романах всегда описывалось как торжественный момент: повозка плавно подкатывает к воротам, слуги почтительно раскрывают створки, ты грациозно сходишь на землю — вся такая загадочная и значительная, даже если ты всего лишь статистка. В реальности же моё возвращение больше напоминало транспортировку мешка с картошкой. Повозка скрипела и подпрыгивала на каждой кочке с таким упоением, что мои внутренние органы заключили пакт о взаимном ненападении и просто перестали коммуницировать. Пыль въедалась в поры с настойчивостью голодного комара, а деревянное сиденье щедро делилось со мной своими занозами, словно это было проявлением гостеприимства.

— Миледи, мы приближаемся, — голос Чжэнь Юна прозвучал устало, но собранно. Он выглядел так, будто его жизненные силы поддерживались лишь одной мыслью: «доставить хозяйку живой, а там хоть потоп».

— Восхитительно, — пробормотала я, чувствуя, как желудок совершает кульбит на очередной колдобине. — Можно запускать сценарий «Зловещая мачеха и несчастная падчерица». Где мой попкорн?

Под сиденьем шкатулка отозвалась едва заметной вибрацией, словно дразня: «открой, открой меня». В оригинальной новелле этот артефакт был легендой — Древним Оракулом, способным отвечать на вопросы и хранящим знания прошлого. По сюжету, главный герой находил её гораздо позже, после долгих испытаний, и она становилась его мудрым проводником. А сейчас эта штуковина сама приплыла ко мне в руки, как нахальный кот, решивший, что отныне я его хозяйка. Замок не поддавался, а я не горела желанием взрывать сюжет раньше времени. Сначала нужно было разобраться с проблемами, которые кусались больнее.

Ворота клана встретили нас холодным величием, которое казалось слегка театральным. Две каменные глыбы в форме львов — таких размеров, что любая деревенская бабка перекрестилась бы и пробормотала заклинание от сглаза. Стены вздымались вверх, словно пытаясь достать до небес, крыши с закрученными краями напоминали застывшие волны, а камушки на дорожке были уложены с такой геометрической точностью, будто над ними трудились монахи-перфекционисты. Но стоило мне переступить порог, как идеальная картинка дрогнула.

На нас обрушился шквал взглядов. Ученики, тренировавшиеся на площадке, замерли, и их молчаливое презрение ощущалось почти физически — острыми иголками, впивающимися в кожу. Мой внутренний интерфейс тут же ожил, безжалостно фиксируя каждую деталь:

«Ученик, 2-й ранг. Эмоции: презрение, зависть. Цель: самоутверждение за ваш счёт. Уровень опасности: Низкий (пока).»

«Учитель Бо. Роль: Наставник. Эмоции: раздражение, подозрение. Отношение к внебрачным детям: резко отрицательное. Уровень опасности: Средний.»

Идеально. Мир сразу дал понять: даже «безопасная» гавань пронизана подводными течениями. Эти люди в одинаковых одеждах, со своими деревянными мечами и вымученной суровостью на лицах, были живым воплощением системы, где каждый твой шаг оценивается, взвешивается и используется против тебя.

В главном зале нас ждала она — мачеха. Лян Та была безупречна, как дорогая фарфоровая ваза из-за стекла музейной витрины: ни единой морщинки, ни пятнышка на роскошном наряде, ни искренней эмоции на лице. Высокая причёска, платье с вышитыми журавлями, лёгкая улыбка — от которой по коже бежали мурашки, словно от внезапного порыва ледяного ветра.

— Дорогая Шэн, — произнесла она сладким, сиропным голосом, будто обращаясь к чужому котёнку, случайно забежавшему в парадные покои. — Как я рада, что ты вернулась к нам невредимой.

Перевод с языка мачех: «Какая досада, что демоны оказались такими нерасторопными».

— Благодарю за вашу заботу, госпожа, — я сделала безупречный реверанс, вживаясь в роль смиренной дочери. Внутри же всё кипело: «О, как бы я хотела выложить тебе всё, что думаю о твоём "радушии". Но сюжет… Проклятый сюжет пока этого не позволяет».

Рядом с ней стояли её дочери — мои сводные сёстры, живое воплощение клановой иерархии.

Старшая, Лян Хуа, сделала шаг вперёд. Она была похожа на ожившую миниатюру с рекламы элитных благовоний: безупречные черты лица, осанка, которой позавидовал бы любой гвардеец, и улыбка, беззвучно говорящая: «Я — воплощение добродетели, и я никогда не опущусь до открытых интриг». Ну да, конечно.

— Сестрица, как же мы все рады твоему возвращению, — её голос был столь же идеальным, как и внешность, и я на секунду едва не поверила в её искренность.

«Лян Хуа. Старшая дочь. Эмоции: скрытая враждебность, соперничество. Статус: "Золотая надежда клана". Уровень опасности: Высокий.»

Младшая, Лян Мэй, выскочила вперёд с сияющей, по-детски непосредственной улыбкой.

— Сестричка! — Она с размаху бросилась мне на шею, и я едва удержалась на ногах, получив порцию удушающей любви. — Я так молилась за тебя!

«Лян Мэй. Младшая дочь. Эмоции: искренняя радость, наивность. Статус: "Неосознанная угроза". Уровень опасности: Низкий (но непредсказуемый).»

Хоть одна без скрытых мотивов. Правда, именно такие чаще всего и запускают цепь непреднамеренных катастроф.

И тут на сцене появился он — глава клана, мой номинальный «отец». Лян Чжэн. Его лицо напоминало старую, потрескавшуюся от времени резную маску: суровое, с морщинами, каждая из которых рассказывала историю принятого тяжёлого решения, и со взглядом, говорящим: «Я видел слишком много, и большую часть увиденного мне не понравилось». Я впервые заметила, как в глазах мачехи мелькнула не боль, а быстрый, почти молниеносный расчёт — как лучше обыграть эту ситуацию для укрепления собственных позиций.

— Шэн, — его голос прозвучал сухо и негромко, как скрип старого дерева. — Ты вернулась вовремя. Это хорошо.

«Вовремя» в его устах означало «твоё появление не нарушило наш хрупкий внутренний баланс, и сегодня мы великодушны», но я лишь мысленно усмехнулась и постаралась соответствовать моменту: почтительно склонила голову, как и подобает дочери, которая по умолчанию виновата даже в смене времени года.

Глава 4. Утро в Змеином Гнезде

Утро в клане Лян наступило не как новый день, а как тщательно прописанный режиссерский ход: туман был художнически развешан по крышам, а солнце пробивалось сквозь него робкими лучами, будто боясь нарушить выверенную эстетику. Просыпаться в теле второстепенной героини, оказывается, сродни пробуждению с похмелья после праздника, на который тебя не звали. Каждая мышца ноющим эхом напоминала: «ты здесь чужая, и твое место где-то внизу».

Перед зеркалом я изучала своё новое воплощение. Лицо Лянь Шэн — миловидное, но не броское, с чертами, которые при желании можно было назвать и милыми, и невзрачными. Глаза, в которых при должном усилии можно было изобразить и кротость, и стальную решимость. Тело — худощавое, без намёка на мощь, но со скрытой упругостью в мышцах, словно оно годами ждало, когда же им начнут пользоваться не для галочки, а по-настоящему.

— Ну что, сестрёнка, — обратилась я к отражению, — пора перестать быть декорацией. Пора выяснить, на что ты действительно способна.

Юй Лин появилась беззвучно, как тень, но с завтраком, пахнущим дымом и специями. Её присутствие было единственным по-настоящему тёплым пятном в этом ледяном утре.

— Миледи, — её голос был тихим, но твёрдым, — Учитель Бо ожидает вас на тренировочной площадке. Он лично пожелал оценить ваш прогресс.

Внутри всё сжалось в комок. Учитель Бо. Его карточка в моём сознании мигнула предостерегающе.

«Учитель Бо. Мастер боевых искусств. Ценит дисциплину и силу. Нетерпим к слабости и «нечистым» родословным. Уровень опасности: Средний (в случае провокации).»

Площадка встретила меня вихрем движений и звонкими выкриками. Десятки учеников в унисон отрабатывали удары, их тела были полны отточенной грации, которой мне так не хватало. Учитель Бо, высокий и прямой, как древко знамени, смотрел на меня оценивающим взглядом, в котором не было ни капли снисхождения.

— Лянь Шэн. Покажите базовую стойку и первую форму, — скомандовал он, не тратя времени на приветствия.

Я сделала глубокий вдох, заставляя чужое тело вспомнить заученные когда-то движения. Стоило мне принять стойку, как в мышцах отозвалась странная, едва уловимая память. Руки сами заняли нужное положение, ноги инстинктивно нашли устойчивую позицию. Это было не моё знание, не знание студентки-лингвиста. Это была мышечная память самой Лянь Шэн. Интересно. Значит, оригинальная хозяйка тела всё-таки тренировалась. Просто… недолго или без веры в себя.

Упражнения были простыми — удары, блоки, шаги. Моё тело откликалось с неожиданной податливостью, будто жаждало движения. Оно было слабым, да, но не беспомощным. В его реакциях сквозила неплохая база, загубленная годами пренебрежения.

— Медленно. Неуверенно, — констатировал Учитель Бо, и его слова повисли в воздухе, словно удары плетью. — Но основа есть. Не испорчена полностью.

«Спасибо, наставник, ваша лесть согревает мне душу в этот пасмурный денёк», — пронеслось у меня в голове, в то время как я с почтительным видом склонила голову.

После тренировки, когда адреналин начал отступать, Юй Лин отвела меня в уединённый сад. Здесь, в тени старых клёнов, пахло влажной землёй и цветами. Она протянула мне шкатулку. Та самая. Её голубоватое свечение казалось сейчас чуть ярче, словно она реагировала на мою усталость, на пот, на попытку этого тела стать сильнее.

— Миледи, будьте осторожны, — тихо сказала Юй Лин, глядя на артефакт. — Некоторые вещи притягивают взгляды тех, кому не следует.

Я кивнула, прижимая шкатулку к груди. Она была не просто «роялем в кустах». Она была ключом. И мне нужно было найти замок.

Именно в этот момент в саду появился он. Молодой наставник по культивации. Высокий, гибкий, с пронзительным взглядом, который, казалось, видел больше, чем следовало. Мой внутренний интерфейс тут же выдал справку: «Молодой наставник. Имя: Ли Вэй. Талантлив. Осторожен. Отношение: Любопытство. Уровень опасности: Низкий (потенциальный союзник).»

— Добрый день, Лянь Шэн, — его улыбка была лёгкой, но в уголках глаз таилась тень усталости. — Учитель Бо попросил меня помочь вам с основами циркуляции ци. Вы… производите впечатление человека, чей потенциал нуждается в направлении.

«Или человека, чьё присутствие вызывает слишком много вопросов», — подумала я, но вслух лишь вежливо поблагодарила.

Мы начали с дыхательных упражнений. Я старалась следовать его указаниям: вдох — выдох, направлять поток ци в нижний даньтянь. Сначала ничего, кроме легкого головокружения от глубокого дыхания. А потом… потом я почувствовала его. Едва уловимое, тёплое покалывание где-то в глубине живота. Оно было слабым, будто пережатым, но оно было.

— Неплохо, — прокомментировал Ли Вэй, наблюдая за мной. — Ощущаете поток?

— Что-то вроде… тёплой ниточки, — с осторожностью ответила я. — Но она будто пережата. Не может течь свободно.

Его брови чуть приподнялись. В глазах мелькнул интерес.

— Интересное наблюдение. Обычно новички не чувствуют таких нюансов. Возможно, у вас есть склонность к тонкому восприятию ци. Или… — он не договорил, но его взгляд стал чуть более пристальным.

И тут в сад вошла она. Лян Та. Её появление было подобно внезапному заморозку, убивающему все цветы. Холодный аромат дорогих благовоний опережал её.

— Лянь Шэн, — её голос был сладок, как сироп, и так же ядовит. — Как прилежно ты занимаешься… в саду. Не находишь, что время для безделья выбрано крайне неудачно? У клана есть правила. И долг.

Я опустила голову, собирая в кулак всю свою волю, чтобы не скривиться.

— Госпожа, я лишь следовала указаниям наставника, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Стремясь укрепить тело и дух для служения клану.

— Хмм… — она медленно обвела взглядом сад, будто оценивая его на предмет недостаточной полезности. — Стремление похвально. Но не забывай, что твоё место определяется не только личными устремлениями. Сегодня тебе надлежит провести утро у мемориала правил. Напомнить себе о субординации.

Глава 5. Планы, чай и судьба на поправку

Вечер в клане Лян напоминал не просто затишье перед бурей, а затянувшуюся паузу, где каждый звук отзывался эхом грядущих перемен. Я сидела у окна, сжимая в руках чашку откровенно паршивого чая — видимо, клан экономил на всём, что касалось «второсортной» дочери. Шкатулка на моих коленях излучала лёгкое, настойчивое тепло, словно торопя. А в голове прокручивались страницы украденного будущего, и одна мысль звучала настойчиво: канон мертв. Мы входим в территорию непредсказуемого.

В романе всё было логично, как часы: Ху Янь методично собирал силы, Сяо Фэй годами шлифовал основы в своей деревне, артефакты появлялись строго по расписанию. Теперь же часы дали сбой. Смерть дяди Сяо, знак на мемориале, шкатулка в моих руках на годы раньше срока — всё это были трещины в фундаменте мироздания. Но в этом хаосе таился и мой шанс. У меня было время. Те самые «годы тренировок героя», которые в книге пролетали парой глав.

«Годы тренировок героя»... Звучало как эпичный квест. На деле же для меня это означало ежедневную партизанскую войну за выживание в стенах собственного дома, где улыбка мачехи была острее любого клинка.

Я отхлебнула чай и поморщилась. Сарказм становился моим главным щитом против отчаяния.

— Что ж, — пробормотала я, глядя на шкатулку, — пора составлять «План Лянь Шэн». Версия «Выжить, не сойдя с ума».

Без бумажек, без конспектов — просто в голове. Во-первых, нужно выяснить, какие таланты у этого тела. Может, оно скрывает в себе нечто ценное, а я пока только зря жалуюсь. Во-вторых, Сяо Фэя нужно подстраховать. Я не собираюсь растить его в тепличке, но хотя бы помочь пройти этот путь без лишних трагедий — почему бы и нет? И, наконец, союзники. Одной против клана, демонов и сценария я не протяну.

План казался простым, как детская считалочка. Но я-то знала, что за этой простотой скрывается адская работа.

Шкатулка вдруг дрогнула, и на мои колени выпал узкий свиток. Всего два иероглифа, выведенные с изящной безжалостностью:

«Корни. Найди корни.»

— О, великолепно! — я фыркнула. — «Найди иголку в стоге сена, предварительно найдя сам стог». Спасибо за конкретику.

Я уставилась на надпись. Отличный квест: неясный, загадочный и, скорее всего, опасный. Словно вселенная решила сыграть со мной в шарады.

Я снова сделала глоток чая (и снова пожалела об этом). Но настоящая проблема была в другом. Сяо Фэй завтра собирался вернуться в деревню и начать свою долгую, унылую как зимняя диета, тренировку. По книге он должен просидеть там несколько лет.

И тут я вспомнила о другом клане, который встречался в романе позже. Клан Циньшань. Небольшой, но гордый, он стоял всего в нескольких ли отсюда, ближе к восточным горам. По сюжету Сяо Фэй всё равно оказывался там, но только спустя пару лет. Именно там он впервые находил учителя, который учил его правильно управлять дыханием и давал ключевые техники.

А если… подсказать ему об этом месте сейчас?

Я улыбнулась. Если сделаю это ненавязчиво, то это не будет вмешательством в духе «привет, вот вам путеводитель героя». Это будет всего лишь «совет подружки», на который можно не обратить внимания. А если обратит — сэкономит пару лет жизни и нервов.

Главное — подать идею так, будто она случайно сорвалась с языка.

Я поставила чашку, посмотрела на шкатулку и сказала:

— Ну что, сыграем в «кукольный театр судьбы»?

Шкатулка, конечно, промолчала. Но в её молчании я почему-то услышала ехидное: «Сама напросилась».

Я застала Сяо Фэя во дворе, где он привычно махал мечом. Точнее, тем, что клан называл «мечом», но по виду это было скорее неуклюжее железо для распугивания кур. Пот струился по его лбу, он, стиснув зубы, продолжал повторять движения, словно собирался вырезать на воздухе целую библиотеку.

— Ты так усердно машешь, будто хочешь поскорее разогнать зиму, — заметила я, облокотившись о перила.

Он бросил быстрый взгляд, покраснел и смутился:

— Я… просто хочу быть сильнее. Если бы у меня был талант, как у других, всё шло бы быстрее.

— Сила — не всегда в скорости, — заметила я, делая вид, что разглядываю облака. — Иногда — в правильном направлении. Слушай, я тут на днях в старых свитках наткнулась на любопытное упоминание. Есть, говорят, на востоке, у подножия гор, маленький клан Циньшань. Небогатый, неприметный. Но ходят слухи, что их старейшины умеют работать с теми, кого другие списали со счетов. Находят скрытые таланты, учат не шаблонам, а сути.

Сяо Фэй насторожился.

— Циньшань? Никогда не слышал.

— Ну ещё бы, наш клан предпочитает делать вид, что кроме него ничего достойного не существует, — пожала я плечами. — Но если верить слухам, в Циньшане собирают даже тех, у кого «нулевой потенциал», и делают из них что-то полезное. Иногда даже героев.

Я специально сказала «героев» с лёгкой усмешкой, будто это шутка, а не пророчество.

Он задумался, опустил меч и провёл пальцами по эфесу.

— Думаешь, мне стоит туда пойти?

— Ой, да я вообще ничего не думаю, — отмахнулась я театрально. — Просто болтаю, чтобы чай в голове не закипел. Но если вдруг решишь, то… кто знает? Вдруг у них действительно есть методика, которая сэкономит тебе пару лет махания железкой.

Сяо Фэй усмехнулся, впервые за вечер искренне.

— Ты странная, Лянь Шэн. Обычно все говорят мне «терпи и тренируйся», а ты советуешь искать другие пути.

В ответ я просто и лениво пожала плечами, не стала отвечать на комментарий и быстро притворилась, что мне пора спать, ушла к себе.

— Вот и всё, — пробормотала я. — Герой пошёл своей дорогой, а мне досталась сцена с мачехой, тренировками и загадками. Великолепно.

Я плюхнулась на кровать, глядя в потолок. За окном ночные светлячки, как миниатюрные лампадки, расставили своё дежурство. В голове вертелись «корни, найди корни», клан Циньшань, правила, злодей, который ещё не показал лица. Всё это превратилось в коктейль, который не дают ни в одном баре, и пить его предстояло мне.

Глава 6. Внезапное «а вот и поворот!»

Три месяца тренировок, мелких пакостей от мачехи и титанических усилий по взлому собственной печати здорово отвлекли меня от одной простой мысли: сюжет — тот еще подлец, а главный злодей не дремлет. Оказалось, напрасно я расслабилась.

Моя маленькая отдушина в эти недели — тайные вылазки в город. Под предлогом «изучения трав» или «посещения скромного книжного склада» я сбегала из клана, чтобы вдохнуть воздуха свободы, пусть и пахнущего жареными лепешками, пылью и чужими проблемами. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Мой наряд был шедевром конспирации, на которую настояла Юй Лин: простое серое ханьфу, потрёпанный плащ и соломенная шляпа с полупрозрачной вуалью, делавшей меня похожей на призрака, пережившего неудачный роман.

— Миледи, если вас узнают, клан устроит допрос с пристрастием, — шептала она, завязывая тесёмки плаща так туго, будто собиралась мумифицировать меня на месте.

— Как трогательно, — вздохнула я, пытаясь разглядеть мир через эту кисею. — Раньше я боялась демонов, а теперь дрожу при мысли, что меня узнает какой-нибудь торговец луком. Прогресс налицо.

Таверна «Уснувший дракон» встретила меня знакомым коктейлем ароматов: перегар, жареное мясо, влажное дерево и едкая нотка дешёвого табака. Я забилась в самый тёмный угол, заказала чай, который по вкусу напоминал воду после полоскания кистей для каллиграфии, и навострила уши. Здесь, среди пьяного гула и шёпота, рождались самые свежие слухи — куда более ценные, чем страницы любой книги.

И тут мой вечер резко перестал быть скучным.

— …Говорят, Ху Янь уже поднял армию из четырёх соседних кланов демонов, — шипел краснолицый мужчина, расплёскивая тёмный эль. — Он захватил город на восточном перевале и заставил их служить ему. Слышала, даже легендарный дракон из северных гор подчинился!

Я чуть не подавилась невкусным чаем. В голове тут же возникла картинка: Ху Янь в блестящих доспехах, восседающий на спине огромного дракона, с армией демонов в строю, невозмутимо дирижирующий хаосом. Это был не просто слух. Это был апокалипсис по ускоренной программе.

Внутри меня шуршали мысли: «Слушай, Лянь Шэн, как ты умудрилась забыть про главного злодея? И что теперь?»

— А ещё ходят слухи, — понизила голос женщина, — что он раздобыл «Древние клинки стихий». Говорят, одним ударом такого можно стереть с лица земли целый клан.

Я едва сдержала саркастичный смешок. По канону эти клинки должен был найти Сяо Фэй на излёте своего пути, а не злодей в самом начале! Сюжет не просто изменился — он откровенно издевался над первоисточником.

— Вот это поворот, — пробормотала я, прикрыв лицо рукой, будто от духоты. — Мелкие пакости — это одно. Но построить империю зла, пока герой учится правильно держать меч? Это уже нечестно.

Но самый неприятный сюрприз ждал меня в конце.

— И самое главное, — доверительно прошептал кто-то за спиной, — он заключил союз с Кланом Теней с юга. Теперь у него шпионы повсюду.

У меня в груди похолодело. Клан Теней юга был своеобразным чит-помощником для главного героя, имел лишь роль поддержки, этаким информационным бюро в трудную минуту. А теперь они переметнулись к злу? Перетягивание всех плюшек героя себе? А морда не треснет у Ху Яня?

По сюжету Ху Янь должен был в это время спокойно строить планы вторжения на северные деревни, не слишком торопясь, собирая редких демонов и устраивая интриги в пределах одной территории. Максимум — захват одного города на восточном перевале и пара стычек с местными демонами. Легендарный дракон? Клан Теней? Армия из четырёх соседних кланов? Всё это было гораздо масштабнее и куда более угрожающе, чем планировалось!

— Отлично, — прошептала я. — Выходит, «светлая жизнь внебрачной дочери» откладывается минимум на пару лет… или до появления дракона.

Я сделала глубокий вдох. Паника — плохой советчик. А вот сарказм и холодный расчет — мои верные друзья. Если сюжет пошёл вразнос, значит, и я могу играть без правил. Например, намекнуть Сяо Фэю: «Ну, ты, главный герой, идёшь по своему темпу, а вот злодей свернул не на ту дорожку, да ещё и разогнался так, что сюжет сломал, решив не тратить время на формальности и сразу перейти к фазе "тотальное уничтожение"». Но намёк надо сделать ненавязчиво. Совсем немного. Как чайная ложка сахара в безвкусном бульоне судьбы.

***

С этим утешительным планом я быстро допила свою бурду, расплатилась и вышла на улицу, озадаченная, но не сломленная. Теперь у меня была новая цель: найти способ ненадолго сбежать из клана и «случайно» столкнуться с Сяо Фэем где-нибудь в Клане Циньшань. Повод нарисовался сам собой: поездка за редкими травами для «ослабленной ци» — звучало правдоподобно и ни у кого не вызовет лишних вопросов.

Но Вселенная, как выяснилось, обожает драматические моменты. Едва я переступила порог клана, готовясь к завтрашнему побегу, как воздух прорезал низкий, гулкий звук гонга. Не обычный призыв к ужину, а тот самый, тревожный, что выл лишь тогда, когда случалось нечто из ряда вон.

К мемориалу правил уже бежали люди. Юй Лин, бледная как полотно, схватила меня за рукав.

— Миледи! Всех созвали к мемориалу! Немедленно!

Первая мысль: «Поймали. Спалили мои тайные вылазки». Но настоящий шок ждал впереди. На вершине гранитной стелы, там, где были высечены священные правила клана, от самого основания и до вершины, зловещим рубином горел тот самый знак. Знак Ху Яня. Тот, что раньше видела только я. Теперь его видели все.

Он был огромным, сложным, и его тёмно-багровые линии словно пульсировали, пожирая солнечный свет. Вокруг царила гробовая тишина, нарушаемая лишь шёпотом старейшин. Мачеха стояла с каменным лицом, но в её глазах читалось нечто похожее на удовлетворение. Глава клана, Лян Чжэн, смотрел на знак с беспрецедентной суровостью.

— Это предзнаменование, — прошептал один из старейшин. — Такие знаки не появляются просто так. Это вызов.