Я (не) хочу домой

Пролог

Ясмина была мертва.

Ноги колдуна проваливались в песок. Каждый шаг давался с великим трудом. Во рту было так сухо, что он убил бы за глоток воды. Он брёл по пустыне и не помнил, сколько прошло с тех пор, как умерла возлюбленная. Но он должен был – должен! – унести проклятые кольца как можно дальше.

«А всё из-за этого подлого шайтана Сулаймана! Отчего он решил, что имеет право никогда не расставаться с прекрасной пленницей и быть вместе с ней во всех мирах и жизнях?!»

— О, пусть же Сулайман будет проклят! — Внутри Зарифа всё клокотало от ненависти. — Пусть нетленное пламя Джаханнама, этой огненной бездны, обжигает его лицо! Пусть пищей навечно будут плоды заккума, которые станут кипеть в животе так, как кипит кипяток! — заклинал колдун.

Только магия всесильного Зарифа теперь была бессильна. Хитрый правитель окружил себя самыми могущественными колдунами Востока. О! Если бы Зариф мог, то отправил бы всех ифритов покарать султана за тёмные глаза красавицы, которые из-за него закрылись навсегда.

Вместо этого Зариф томится под палящим солнцем пустыни Махараван. И всё для того, чтобы душа Ясмины, прекрасной розы среди сорняков, не досталась коварному Сулайману

Но Зариф нашёл решение!

«Я спрячу кольца в двух мирах. Проклятые украшения! Всё дело в них!»

Память опалила Зарифа горьким воспоминанием, как Сулайман из последнего путешествия в Уруссию вернулся окрылённым безумной надеждой. Ведь волхвы нашептали ему: знай, если у каждой красавицы в гареме будет по серебряному кольцу, то они будут не только хранить наложниц, но и даруют сильную магическую защиту тебе, о султан.

И по повелению Сулаймана каждая получила кольцо с символом своего имени, кроме Ясмины. Ибо придворные колдуны нашли древнее заклинание, такое могущественное, что могло навечно связать влюблённых. Колдуны заключили его в парные кольца из переплетённых металлов: белого и чёрного. На одном кольце – солнце, на другом – месяц.

— Ясмина, о свет в ночи, — сухие губы страстно шептали имя возлюбленной, а ладонь крепко сжимала украшения. Как только дело будет сделано, он отправится к своей красавице на небеса. Сулайман обманул Ясмину, заставив её произнести обеты, но Зариф знал, как разорвать эту связь.

Наконец, он остановился посреди белоснежного песка, простирающегося до горизонта. Поднялся горячий ветер. Он трепал белые одежды колдуна, кружил раскалённые песчинки, что хотели попасть в глаза, ибо рот и нос были защищены куфией, мужским головным убором.

— Тут, – пробормотал Зариф. – Джинны говорили, что одно из колец нужно спрятать тут.

Колдун бросил кольцо на песок и принялся яростно втаптывать его с дикой злостью, переполняющей до краёв. Ему казалось, что сердце разрывается на тысячи кусочков, ведь невыносима каждая крупица времени без возлюбленной, ибо она живительная влага в сухих песках. Ясмина — сама жизнь, и была бы его, если бы не проклятый султан.

Когда кольцо глубоко погрузилось в песок, Зариф вскинул руки, и с двух сторон появилось два джинна. Один — сотканный из солнечного света, второй — созданный из грозовых облаков.

— Перенесите меня туда, где люди забыли свои истоки, где в магию больше не веруют! — закричал он.

Две могучие силы подхватили колдуна, закружили в безумном вихре, унося далеко за пределы его мира.

Земля.

Здесь о магии больше не хотели слышать.

Мир, в котором более не верили в волшебство.

Зелёные листья деревьев тихо шелестели от скользящего по ним тёплого ветра. Птицы ласково щебетали, а вода журчала, унося потоки вниз по склону. Лесная песня звучала радостью, пока серая с золотыми искрами вспышка не громыхнула так сильно, словно разразилась весенняя гроза.

Зариф возник так внезапно, что птицы, выводящие трели, шумно вспорхнули с ветвей и быстро исчезли из поля зрения. Колдун увидел родник, обессиленно упал перед ним на колени и стал жадно зачерпывать воду ладонью. Напившись вдоволь, поднялся и осмотрелся.

«Нет, это место не годится».

Колдун брёл дальше – сквозь зеленеющую гущу леса, по бескрайним степям, мимо величественных гор – пока не вышел к глубокому озеру с синими водами, где не было и следа присутствия человека. И джинны шепнули ему: «Место второго кольца здесь, о повелитель».

И Зариф не мешкая швырнул украшение так далеко, как мог. Синяя пучина поглотила серебро. Колдун воздел руки к небу и отчаянно молил бога воссоединить его с возлюбленной.

— Ясмина, — хриплый голос колдуна смешался с ветром и разнёсся по миру людей. — О путеводная звезда души моей, любовь моя, Ясмина, я иду к тебе.

Он будет вместе с ней. Навсегда. Ибо любит её больше всего на свете.

Глава 1

Глава 1

Караван двигался медленно. Двупалые ступни верблюдов, переносящих на горбах грузы и путников, тонули в песках. Ветер поднимал крупинки и бросал в лицо, заставляя всадников кутаться в куфии ещё больше.

За верблюдами двигались механические тигры, на спинах которых крепились шесты, удерживающие паланкин. Мощные конечности тигров и гибкий механизм были полностью пропитаны магией. Глаза светились яркими огнями, создавая впечатление, будто внутри них таилось нечто большее, чем просто металл.

Аланская империя славилась своим богатством, и носилки, украшенные её гербом, являли собой проявление этой роскоши. Ниша паланкина была устлана яркими шелковыми коврами, поверх которых лежала груда подушек, расшитая золотыми и серебряными нитями. Насыщенные цвета и вычурные узоры создавали впечатление пышности и изысканности.

Тяжёлый бордовый атлас спускался полуволнами по стенам паланкина, скрывая от любопытных глаз новых наложниц, предназначенных для Саттара II Великолепного. Он славился любовью ко всему иноземному, поэтому девушек собирали по всему миру, чтобы султан по достоинству мог оценить каждую из представительниц своей империи.

Воздух трепетал жаром, но, казалось, красавиц это не трогало. Они изучали соперниц, обмениваясь колкими взглядами, и забывали обмахиваться механическими веерами — новшеством Западных земель.

Киланка была одета в красное традиционное платье с узорами драконов, полностью скрывающее фигуру. Её длинные смоляные волосы были аккуратно заплетены в сложную причёску, украшенную жемчугом. И без того узкие карие глаза превратились в подобие щёлочек: она зло смотрела на других девушек, словно они представляли опасность.

— Буэ ши ца дзенз, — прошипела киланка и хлопнула веером другую девушку по руке, что протянула сосуд с кислотно-зелёной жидкостью.

— Что ты делаешь?! — одёрнула руку та. — Это просто духи… ДУ-ХИ! Говори на аланском, девушка! — хиндийка бросила недовольный взгляд на грубиянку. Поджав губы, она сложила руки на коленях, накрытых салатовым сари, украшенным золотыми узорами и россыпью мелких камней. Её ладонь плотно обхватывала горлышко склянки, которую хиндийка иногда наклоняла, чтобы капнуть на свои запястья маслянистую жидкость, заполняя паланкин сладким ароматом гуавы.

— Глупая киланка! — процедила финийка. Её кожа была смуглая, а чёрные волосы густыми и жёсткими словно проволока, но зато черты лица были столь экзотичны, что мужчины не могли отвести от неё взглядов. — Даже если ты принцесса, уже ничего тебя не спасёт! — едко добавила она и поправила цветные ленты, переплетённые с белыми перьями, которые украшали причёску. Снова усмехнувшись, финийка принялась ритмично выстукивать на небольшом барабане, обтянутом кожей буйвола, зажатым между ног.

— Деревенщина, — закатила глаза светловолосая девушка. – Прекрати играть свою чужеземную мелодию!

— Я говорю с духами, кханэ, — хищно улыбнулась та.

— Кханэ? — белая бровь вскинулась вверх.

— Грязная урусска! — перевела финийка как ни в чём не бывало и снова принялась за свой инструмент.

Блондинка удивлённо захлопала глазами:

— Ты…ты… — не могла подобрать слова, — ты пожалеешь, деревенщина! Когда я стану женой султана, твоя голова будет висеть на главной площади! — задыхалась от гнева урусска.

Брюнетка насмешливо фыркнула, а блондинка, прижав старую книгу мифов к груди, сверлила соперницу взглядом. Что до неё, то урусска обладала самой пленительной внешностью из всех наложниц. Длинные пшеничные косы и простое синие платье из хлопка, лишь подчёркивало диковинную красоту девушки. Мехтаб опустила глаза. Она предпочитала не вмешиваться в разговор и держаться в стороне, потому что ей совсем не приносило удовольствия то, что сейчас происходило. По правде говоря, она была здесь единственной, кто отправился в гарем Саттара II по собственной воле; остальных девушек купили на невольничьим рынке.

Мехтаб бинт Айман была продана в гарем собственным отцом, который не мог прокормить девять голодных ртов, и эта идея принадлежала именно девушке. Она больше не могла смотреть, как голодные братья и сестра борются за выживание, потому обратилась к отцу сама.

— Я знаю, где взять золото, которого хватит на несколько лет, если будешь распоряжаться им с умом!

И в глазах отца зажглась надежда, а Мехтаб уверилась в том, что поступает правильно.

— Ты продашь меня в гарем Саттара!

— Что? — ахнул отец, хватаясь за голову. — Нет-нет! — шептал он, смотря на свою маленькую Мехтаб. Как быстро она повзрослела и стала сильной. — Мы найдём другой путь!

— Его просто нет, — тихо ответила девушка, сжимая зубы, чтобы не выдать своей боли.

Эта жертва — единственный способ обеспечить выживание семьи, и Мехтаб как никто понимала это.

Где-то там оставался Тахир, не знавший, что теперь больше никогда не увидит свою любовь. Жизнь родных для Мехтаб была ценнее чувств, разрывающих душу на части от того, что придётся забыть навсегда своего возлюбленного. Но она совершила главное — спасла свою семью.

Глава 2

Машину раскачивало на неровной дороге. Аня привыкла к путешествиям, и раньше они постоянно выбирались, но только теперь, когда она перешла на новую работу, поглотившую её целиком и полностью, времени совершенно не оставалось. Стас настоял на трипе, просто поставил перед фактом:

— Если ты не поедешь, — сказал жене, — между нами всё кончено.

Будто она и без него не догадывалась, что брак трещит по швам. Только было отчего-то жаль этих пяти лет. Пусть и не нажили ничего, кроме болячек и морщин, но как-то притёрлись друг к другу что ли. Было же всё нормально, только Стасу подавай ребёнка.

«Что с ним не так?» — не могла понять Аня.

За другими бы бегать пришлось с таким предложением, а Гранин настаивал, словно они с Аней поменялись ролями. Она не любила детей, вернее, не была готова к тому, чтобы стать матерью!

Сцена. Вот что было поистине важно.

Это непередаваемое чувство, когда ты можешь творить шедевры, рождать иллюзии такого масштаба, что зрители невольно ахают, приходя на шоу. Создавать целые миры, от которых бегут мурашки по коже. Выставлять свет и регулировать занавес. И самое ценное: слышать восхищение, стоя в зрительном зале.

Театр «Мельпомена» специализировался не просто на постановках. Основной изюминкой, ради которой приходили люди, была быстрая смена декораций и механические приспособления, созданные Аней. Сочетание игры людей на сцене и технических составляющих погружали в сказку, делали зрителей частью представления. Она умела удивлять. Именно поэтому пьесы отличались от любых других, которые шли по всему городу. И с некоторых пор Гранину хотели заполучить многие.

— Хубсугул — младший брат Байкала, — Стас вёл машину по ухабам. Съехав с асфальта, они двигались по заданному маршруту, где их уже ждали небольшие забронированные домики с видом на озеро.

— Что? — переспросила Аня, поглощённая в мысли. Она пыталась просчитать, какое количество софитов потребуется для новой пьесы «Мой бывший дракон», и как соорудить механическое животное, способное извергать пламя. Хотелось ошеломляющего успеха, премьера будет через полтора месяца, а для этого следовало как можно лучше обдумать концепцию.

— Ты меня не слушаешь, — покачал мужчина головой, и Аня, откровенно скучая, зевнула. — Гранин, да слушаю я, слушаю. Байкал и всё такое, — повторила, не вникая в детали. Хотелось быть не здесь, а в театре, будто не существовало ничего, кроме её небольшой сцены.

Он резко затормозил, так что пыль всё же их догнала, и Аня поморщилась, поднимая стеклоподъёмник.

— Ну что? — цокнула языком, закатывая глаза.

— Тебя здесь нет, — пожал он плечами.

— В смысле? — не поняла Аня. — Вот же сижу, — усмехнулась, проводя по себе руками.

— Оболочка, — посмотрел на неё. — А то что тут, — несколько раз мягко постучал пальцем по её голове, – где-то не со мной. Слушай, Ань. Мне не нужен робот рядом, мне нужна женщина.

— Любая? — вскинула брови, будто ища повод для ссоры.

— Желательно, одна единственная: моя жена. Это возможно?

Он коснулся лица девушки ладонью, заглядывая в глаза. Её зелёные против его голубых, и от них не спрятаться.

— Когда ты перестала любить меня? — шептали губы слишком близко от её лица. Касание лба, и он такой родной, что вновь внутри поднимается буря от мужских прикосновений. Может, не всё прошло, и чувства не утеряны, как ей казалось? Касание губ, и Аня закрывает глаза, прочувствовать, как отзываются в ней его ласки.

Стук по машине вырывает из неги, и она открывает глаза. Чумазые улыбающиеся дети смотрят на них со всех сторон с интересом, и Аня тут же отодвигает мужа.

— Это кто? — удивлённо смотрит гостей, и Стас усмехается.

— Местный рэкет.

Выходит из машины с пакетом конфет, приветливо трепет по макушкам маленьких монголов и раздаёт сладости. Они не знают языка друг друга, но доброта и открытость способны рушить любые запоры. Аня смотрит, как муж счастлив, его улыбка искренняя. Только отчего-то всё больше кажется, что им не по пути, что она не на своей дороге и должна быть совершенно в другом месте.

Ладошки хлопают по её стеклу, и Аня резко оборачивается. Приплюснутый и без того небольшой нос, карие смешные глаза и улыбка с просветами. Наверное, мальчишке около семи, Ане сложно судить, она совершенно не разбирается в детях и мечтает быть от них подальше. Глаза внимательно изучают блондинку, здесь туристов не так много, а такие вызывают небывалый интерес.

— Поехали, — Стас снова за рулём. Приветливо сигналит и прорывается через толпу машущих ему вслед детей. — Что-то не так? — замечает, как Аня грустно смотрит на дорогу.

— Не знаю, — честно признаётся, качая головой. — Отчего-то кажется, что это конец, — слова звучат, как приговор, и Стас сжимает руль до белых костяшек, а зубы до скрежета. — Мы же должны быть честны друг с другом, так? — её голос спокойный.

Наверное, их семья просуществовала долго ещё и потому, что они умели говорить. Объяснять друг другу, что не нравится, не замыкаться в себе, а доносить до партнёра такие вещи. Только что можно сказать сейчас, когда Аня и сама запуталась? Будто ничего больше не радовало, кроме работы.

— Ты хочешь развода? — злился Стас. Он и так во всём шёл ей навстречу, только у всего есть предел.

Глава 3

Мехтаб бежала по раскалённому песку, крепко сжимая в ладони кольцо. Чуть не врезавшись в мужчину, девушка остановилась. Башир-бей свёл на переносице кустистые чёрные брови.

— Разве я не говорил не отходить от каравана, Мехтаб? Ты обещала, что не будешь проблемой! Разве не сама меня разыскала? Напросилась! А теперь решила сбежать? — высказывал он.

Девушка опустила голову.

— Простите, Башир-бей, я… я хотела посмотреть…

— Ещё раз отойдёшь дальше, чем на два шага — пеняй на себя! Отвезу обратно отцу! — перебил евнух и вернулся к своим делам.

Мехтаб посмотрела вслед мужчине. Главный евнух беспокоился о безопасности невольниц, за которых придётся отвечать перед султаном? А Мехтаб была слишком любопытной, и это часто приводило к неприятностям. Порою она злилась на себя за то, что делала, только не сейчас. Любопытство принесло ей нечто ценное, и, как только она окажется одна, рассмотрит свою находку.

Рядом с Баширом красавицы становились покорными овечками, ибо всякий знал, что если заслужить расположение главного евнуха гарема, то твоя жизнь превратится в неспешную и пресыщенную прогулку по Джаннат (прим.- рай, райский сад).

Вечер пронёсся под звёздным небом, сопровождаемый звуками песни и звоном кофейных кружек. После ночного отдыха и починки механического тигра, караван снова продолжил путь через бескрайние просторы пустыни. Медленно, но настойчиво, они продвигались к своей цели, зная, что каждый пройденный километр приближал их к столице империи — Аль’доре.

Столица купалась в потоках звуков и обступала путников со всех сторон. Монотонный гул рынков. Тяжёлые ароматы специй и пота смешивались в воздухе. Громкий крик уличных торговцев привлекал посетителей к своим товарам. Девушки с интересом смотрели по сторонам, что даже финийка перестала бить в барабан и с любопытством следила за женщинами в ярких одеждах с кувшинами на головах, идущих вдоль ряда, соединяясь с толпой покупателей.

— Какие бусы! — восхищённо выдохнула урусска, с жадностью разглядывая украшения, и невольницы тут же устремили глаза в ту сторону. Мальчики в тюрбанах носили сверкающие бусы с одного конца рынка к другому, предлагая любому желающему, и невольница печально вздохнула, ведь золота у неё с собой не было. Она не отводила взгляд от роскошных ниток, унизанных крупными жемчугами, и ожерелий из разноцветных камней, идеально отшлифованных и блестящих на солнце. Некоторые самоцветы казались почти прозрачными, другие имели глубокие лазурные оттенки.

— Когда я стану любимой женой султана, у меня будут тысячи таких бус, — добавила урусска. Она не заметила, как её глаза наполнились жаждой богатства и власти. Блондинка мечтала о днях, когда сможет носить драгоценные украшения напоказ. С каждым днём пути каравана её желание стать женой султана становилось всё сильнее. Она мечтала: о жизни во дворце, о танцах под звуки лютни, о богатых нарядах, об ужинах с изысканными блюдами.

— Не возьмёт он такую змею в жены! — насмешливо воскликнула финийка, разбивая её мечты вдребезги. — Твой удел — десяток медных горшков! Вон там! — она махнула в сторону цветастых шатров, беспорядочно разбросанных по торговой площади. Здесь продавались разные товары — от драгоценных камней до шелковых ковров. По краям улиц стояли торговцы со своими миниатюрными лотками, предлагая специи, серебряные украшения, свежие фрукты. Рядом вальяжно прогуливались мужчины в разноцветных головных уборах и ярких кафтанах.

— Лаца анжень шоц цанде, — сказала киланская принцесса, и все девушки тут же посмотрели на Мехтаб.

— Она устала от вашего гомона, — перевела та.

— Ну, знаете ли… — начала хиндийка, но другие девушки осуждающе зацокали, перебивая её, и практически вывалились из паланкина, увидев дворец султана. Строение возвышалось над городом, как драгоценный кристалл, блестящий под ярким и безжалостным солнцем. Построенный из терракоты дворец, был обрамлен высокими башнями, каждая из которых украшалась мозаикой из драгоценных камней: рубинов, изумрудов, сапфиров. Он так сиял, словно был соткан из самих звёзд.

Молчание воцарилось в паланкине, пока невольницы любовались строением. Они проехали первый внутренний двор, а затем оказались во втором, куда доступ имели лишь обитатели дворца. Внутри было не менее величественно, чем снаружи. Шелковые ковры покрывали мраморные полы, а стены были украшены золотыми рамами и яркими фресками, которые рассказывали историю династии Саттара II Великолепного. Люстры из чистого хрусталя свисали с высоких потолков, отражая свет и создавая иллюзию звёздного неба.

Второй этаж дворца полностью занимал гарем, где обитали наложницы султана. Это был оазис красоты и спокойствия, полный цветов и пения птиц. У гарема был отдельный вход, и сюда можно было попасть из сада, в котором располагались фонтаны из мрамора, украшенные золотыми фигурками, а вокруг них росли пышные кусты роз и жасмина.

Женщины, облаченные в бархат и шёлк, маялись от безделья в своей половине дворца. Их лица были скрыты тонкими переливчатыми вуалями. Глаза красавиц, единственная видимая часть, сверкали пронзительным блеском, наполненным гордостью. Несмотря на внешнюю красоту, в жизни женщин было много ограничений: они были пленницами золотой клетки, которую создал для них султан.

За каждой наложницей по пятам бежал чудной зверёк. Мехтаб удивлённо наблюдала, как за одной красавицей мчался корсак. Его шерсть играла переливами от рыжего до тёмных оттенков бронзы. Мерцающая шёрстка подчёркивала удивительные глаза. Неестественно яркие. Цвета киновари.

Глава 4

Первая мысль, пришедшая Ане в голову, как только она увидела юрту и человека: бежать. Она уже было развернулась, чтобы выскочить обратно за калитку, но голос остановил.

— Счастлив тот, у кого бывают гости, радостен дом, у коновязи которого всегда стоят кони приезжих.

Аня остановилась, пытаясь переварить информацию, пока старик продолжил.

— У человека всегда есть выход из положения, у зверя всегда есть собственная нора.

— Это что? — задалась вопросом вслух. — Загадки? — не могла понять происходящего, и кто вообще теперь перед ней.

— Входи, — снова последовало приглашение. — У Оюу давно гостей не было.

Аня видела, как старик неторопливо подбирается к растопленной печи, ставя на неё чайник.

«Сумасшедший какой-то», — Аня стояла, всё ещё раздумывая.

— Неужто откажешь старику чаю с ним выпить? — послышалось из юрты, и Аня, вздохнув, направилась к дому. Родители учили уважать старших.

Ей казалось, что она нагнулась низко, но всё равно, проходя, стукнулась головой о перекладину и невольно зашипела, прикладывая ладонь к ушибленному месту. Никогда раньше не была в юртах, потому с удивлением обнаружила, что внутри всё заставлено мебелью и завещано разноцветными тканями. По правую руку — кухонный угол, где стоял приземистый посудный шкаф, хранящий в себе так же крупы и чай, рядом с ним — небольшой стол, возле которого разместились две пластиковые ёмкости с водой. По правую — рукомойник с необходимыми принадлежностями и ведром вместо слива.

Яркая красочная мебель по всей юрте, всё того же оранжевого цвета, в некоторых местах повторяла узоры с двери. В самом центре сундука была мастерски расписана белая лошадь, а рядом на двух одинаковых тумбах, странная собака с длинными усами, как у сома. Всё остальное пространство на мебели было заполнено ромбами, косами и цветами.

На сундуке разместилось небольшое трюмо, покрытое выбитой салфеткой, перед которым шёл караван из трёх керамических верблюдов. Рядом на стене висел большой старый бубен, на коже которого чёрной краской были нарисованы непонятные символы. Под ним тумба, где лежали какие-то перья, колотушка, куски дерева и стояла невысокая металлическая чаша. Вдоль войлочных стен три кровати, застеленные грубой тканью, и шкаф, где хранились постельные принадлежности, увиденные Аней по причине того, что дверки до конца закрыты не были.

Центральным элементом являлась печь, уходящая вверх трубой, укреплённой в специальном окошке наверху. Топилась она дровами, но чаще кизяком, который собирали люди неподалёку. Накидывали в вёдра и приносили домой. Горел кизяк мало, но отдавал хоть какое-то тепло, потому эффекта хватало минут на двадцать.

Поддерживалась конструкция юрты специальными подпорками: длинными палками с узорчатым горизонтальным навершием, упиравшимися в большой круг в центре, являющийся окном. Задрав голову, Аня различила небо с зарождающимися на нём яркими звёздами.

И уж чего точно она не ожидала увидеть в юрте: маленький телевизор с антенной, питающийся от солнечных батарей. Странное сочетание прошлого и современного. Совсем как у неё в театре живое гармонично с неживыми механизмами.

— Оюу, — снова повторил непонятное слово, прикладывая руку к груди, и Аня обратила внимание на хозяина.

— Я просто заблудилась немного, — решила уточнить. — Тут неподалёку живём, — указывала куда-то позади себя. — Саяна! — внезапно вспомнила имя хозяйки.

Девушка заметно нервничала, потому старик обратился к ней снова. — Если боишься, то не делай, если сделал, то не бойся. На этот раз Аня поняла, что на самом деле старик говорит не загадками, а какими-то странными изречениями.

— Старая монгольская мудрость! — поднял палец вверх, будто отвечая на вопрос, и указал рукой на одну из кроватей, призывая сесть.

Откуда-то с пола поднял большой китайский термос, отчего Ане сделалось смешно, и она улыбнулась.

— Вот, — протянул ей дымящую чашку с белёсым напитком. — Угощайся. Аня принюхалась, не понимая, что это.

— Сутэй цай, — подсказал дед хрипло, усаживаясь прямо на пол, скрестив ноги. — Монгольский чай, — будто перевёл.

Она проследила, что он налил себе из той же ёмкости, и принялся с удовольствием пить. Теперь девушка могла рассмотреть хозяина. Чёрный длинный халат был украшен расшитыми золотыми нитками по рукавам, груди и подолу. Седые волосы лежали ниже плеч, рассыпаясь по ним серым водопадом. Борода длинная и в тон волосам доходила до самого живота, пока и без того узкие прищуренные глаза, прячась среди морщин, смотрели на гостью изучающе.

Пригубив напиток, она недовольно сморщилась.

— Он солёный !— удивлённо произнесла, и Оюу согласно кивнул, делая ещё несколько глотков.

Аня готова была поспорить, что ему лет триста. Но, учитывая, что столько не живут, ставку можно было понизить раза в два.

— Можно узнать, сколько вам лет? — всё же не вытерпела.

— 98.

— Ооо, — вскинула брови. — Выглядите на семьдесят, — решила сделать комплимент.

— Ты так не думаешь, — лукаво улыбнулся дед всеми морщинами, и Аня спрятала неловкость в большой пиале.

— Приехала одна? — принялся он задавать вопросы.

Глава 5

Мехтаб охнула. Её глаза расширились, и она попятилась.

Принц был сосредоточен на своих мыслях, что не услышал, как кто-то незаметно вошел. Он осторожно заглядывал за мебель, словно что-то искал.

Девушка нерешительно замерла, наблюдая за гибкой фигурой мужчины. Она знала, что это один из сыновей султана. Однажды Мехтаб видела, как он гордо ехал на белоснежном коне среди стражи Саттара II.

— Бари, это не смешно. Выходи, говорю, — послышался низкий голос. Принц нагнулся, заглядывая под софу.

Мехтаб снова сделала шаг назад и нечаянно зацепила напольную вазу, которая покачнулась, но не упала. Девушка успела её подхватить и вернуть на место.

Принц услышал глухой стук и обернулся. Его лицо искривилось, а Мехтаб низко поклонилась и опустила глаза. Но всё же успела заметить, что у мужчины были глубокий, проницательный взор и длинные пальцы, которые легли на эфес сабли тотчас, когда он услышал шум. Тёмные волосы были аккуратно уложены назад, открывая широкий лоб, на котором покоилась тяжёлая золотая диадема, усыпанная драгоценными камнями. Туника была сшита из тонкого шёлка, который сверкал при каждом движении, подчёркивая сильное тело.

— Только не кричи, девушка. Меня зовут шехзаде Джалал ад-Дин. Я ищу Бари. — Окинув взглядом наложницу, пояснил: — Он — машина.

Всё здесь дышало роскошью и восточной экзотикой, но принц не обращал внимания на это. Его цель была другая — кот, который спрятался где-то здесь. Механический зверь — Бари, был не просто игрушкой, а искусно созданным механизмом, внутри которого хранилась магия. Он был сделан из меди и стали, с изумрудными глазами, сверкающими в темноте. А ещё Бари был игривым, хитрым и вечно убегал.

Мехтаб смутилась и не ответила, а принцу надоело смотреть на присмиревшую наложницу отца. Он их терпеть не мог! Красивые цветы, которые не давали ему прохода. Пустые сосуды, в которых не было ни капли ума и сообразительности. Лишь коварство и цинизм. Они всегда ходили вокруг, пытаясь привлечь внимание своими нарядами, украшениями и изысканными манерами. Джалала это сильно раздражало, он считал, что красавицы видели в нём только принца: возможность возвыситься, став одной из жён.

Джалал сосредоточился на механизме. Достал маленькое круглое зеркало и, поймав свет, направил на стену. Стекло пускало солнечных зайчиков, прыгающих по мебели и шторам. Из-за занавеси выглянул механический кот, интересуясь изменчивым светом. Его изумрудные глаза пристально наблюдали, а тельце изогнулось, показывая, что Бари собирается броситься на солнечного зайчика.

— Что ты украл на сей раз, негодник? — насмешливо спросил принц. — Придётся вернуть, — пожурил кота, словно тот мог понимать его.

Бари не ответил, а лишь хитро наклонил голову. Джалал подошёл ближе и аккуратно взял кота на руки. Тот, казалось, понимал серьёзность момента и не сопротивлялся.

— Ты идёшь со мной, — сказал принц, и, улыбнувшись, добавил: — И больше не пытайся убежать.

Откинув занавеску, Джалал увидел на полу любимый кулон фаворитки отца. Принц быстро поднял украшение и повернулся.

Мехтаб так и стояла, словно статуя. Джалал закатил глаза и пошёл на неё, но она не двинулась.

— Уйди в сторону, девушка! Ты загораживаешь выход! — приказал он, и Мехтаб подчинилась. Принц нахмурился, потому что тихих и послушных наложниц не терпел ещё больше.

Дверь хлопнула, отчего Мехтаб вздрогнула. Принц её пугал: грозным взглядом и высоким ростом. Подождав ещё немного, пока Джалал уйдёт, она вышла следом и встретила старую хиндийку.

— Вот ты, где, девушка! Было велено не покидать комнаты. Мы уже все обыскали. Скорее! Инициация вот-вот начнётся!

— Я ждала, но никто не шёл за мной, — оправдывалась Мехтаб, торопливо шагая за рабыней. — Сначала этот взрыв, перепугавший всех, потом долгое ожидание. Я решила, что обо мне попросту забыли!

— Снова шуточки шехзаде Джалала ад-Дина, — пробормотала старуха. — Пришли, — уже тише сказала она и кивнула.

Перед резными двойными дверьми стоял Башир-бей.

— Где тебя носит, несносная девчонка? Быстрее! — Он довольно грубо впихнул её в комнату, входя следом, и Мехтаб замерла за спинами других наложниц.

Стены комнаты пленяли взор диковинными восточными узорами. Игра света и тени усиливала контраст ярких цветов. Но самое удивительное было наверху: купол идеально прозрачной и округлой формы. Солнечный свет заливал комнату и позволял рассмотреть лазурное небо и пушистые облака сквозь чистое стекло.

На противоположной стороне купольного зала восседал Саттар II на роскошном троне. Позади него величественно повисла шелковая ширма, украшенная золотым узором: распустившийся цветок в окружение ромба.

Девушек было двенадцать, и Саттар желал посмотреть всех, кого привезли в его дворец. Мощная фигура султана и высокий рост — проявление древней крови, протекающей в его жилах — крови высокородных предков, господствовавших над этими землями в течение многих столетий. Его чёрные проницательные глаза смотрели на мир с невероятной глубиной, словно могли проникнуть в самую суть вещей. Все, кто был в этой комнате, чувствовали силу и знали, что султан обладал полной властью над их судьбами.

— Приветствую вас, мои бесценные наложницы, — произнёс басом Саттар II. — Ваше присутствие в гареме будет радовать и украшать мои дни.

Глава 6

Утром Аня не сразу поняла, где находится. По ощущениям складывалось, что они со Стасом поругались. Она посмотрела на вторую половину кровати. Пусто. Копалась в воспоминаниях. События всплыли в сознании.

— Я не параноик, Аня, но гулять в темноте в незнакомом месте... — Стас замолчал, а его брови взлетели вверх. — Я думал, ты оставишь там, — он махнул рукой в сторону, — свою работу и, наконец, мы побудем вдвоём. Вместо этого постоянно выясняем отношения, а теперь ты вообще сбегаешь от меня куда-то!

— Я просто прошлась по берегу, ещё этот дед.

— О ком ты вообще говоришь?

— Ну дед, ему на вид лет триста. Седой, — перечисляла. — В морщинах, телевизор у него в юрте стоял.

- Ясно, - как-то грустно вздохнул Стас.

- Я не вру! - защищалась Аня. - Он мне ещё кольцо дал!

- Кольцо?!

- Да, Стас! - ей не нравилось, что муж ставит под сомнения её слова. Резким движением сунула руку в карман, нащупывая украшение, и дёрнула вверх. Выскользнувшее солнце звякнуло о пол, немного прокатилось и застыло на месте. Нагнувшись, Аня подняла его, сказав недовольно. - На, смотри!

Стас неуверенно протянул руку, принимая вещь, и приблизил кольцо к глазам.

- Бижутерия? - перевёл взгляд на жену.

- Ты вообще не разбираешься, - покачала головой. - Старое, мне так сказали.

- То есть ты сейчас меня не обманываешь? - вертел в пальцах кольцо мужчина.

- Да зачем мне это?!

- Не знаю, - покачал головой Стас. - Мне кажется, я совершенно тебя не знаю. Ты так не хочешь детей, что пытаешься перевести мое внимание на что угодно.

Аня набрала полную грудь воздуха для ответа, но не нашла слов и шумно выдохнул.

- Ты должна его вернуть! - заключил он.

- Почему? - уставилась на него не понимая. Он обидится, - пожала плечами. - Я же не отнимала его силой и не хотела принимать. Но он так сказал: "Это подарок", - спародировала она Оюуна, - и мне пришлось взять.

- Ты его даже не знаешь! Может, он пожалел уже о своём поступке, - ответил. - Если, конечно, он существует.

- Идём, - схватила мужа за руку Аня. - Я познакомлю тебя с этим дедом.

Она была так зла на Стаса за то, что он не верит ей. А он считал, что жена снова ищет возможность разрушить его планы, потому одёрнул руку.

- Уже поздно, завтра, - сказал грустно.

Они уснули друг к другу спинами, чувствуя, что партнёр совершенно не понимает того, что творится внутри их душ.

И вот сейчас, проснувшись, Аня поняла, отчего она раздражена. Решила, что подтвердит свои слова и даже простит мужа за вчерашнее. И, возможно, попробует отвлечься от работы и стать хорошей.

Стас внёс в дом термос с чаем, боовы (прим. - жареное тесто, монгольский десерт), вкусную рыбу и овощи.

- Всё же сахара им не хватает, - откусила Аня местную "сладость", запивая солёным чаем. Она смотрела на мужа, и отчего-то безумно стало его жаль. Решено. Пусть признаёт, что был не прав, и всё изменится.

После завтрака они направились искать дом.

- Ну вот это самое место, - Стас остановился на берегу, и Аня различила вчерашнюю калитку.

- Да, оно, - согласилась, подходя ближе и предчувствуя победу - А вон, - протянула палец, надеясь увидеть жилище. - Юрта, - сказала ошарашенно, смотря на голый каркас, словно сразу же после её ухода Оюун принялся разбирать дом. - Погоди, - пыталась вспомнить ещё хоть что-то.

Вошла на территорию, оглядываясь, словно здесь могла быть спрятана ещё одна юрта.

- Знаешь, - послышался голос Стаса за спиной. - Я загадал вчера... Да, наверно, глупо в таком возрасте что-то загадывать, но всё же. Я подумал, если ты говоришь правду, то у нас всё получится.

Аня смотрела в его глаза. Что она увидела? Разочарование, безысходность, усталость.

- Стас, ты должен поверить. Я говорю правду! Он был здесь вчера! В этой самой юрте!

Мужчина покачал горько головой.

- Завтра едем домой, ты получишь свободу, как и хотела. Я больше не стану тебя преследовать и пытаться сохранить семью. Ты права, Ань, - вымученная улыбка на губах выдавала его боль, - это конец, - руки, разведённые в стороны, резко опустились, создавая хлопок, и Стас отправился обратно.

- Дед! - закричала Аня, проходя дальше на территорию. - Оюуууууу. - Позвала его. Становилось не смешно. Как это вообще можно было объяснить? Дед ей приснился? Но откуда тогда кольцо? Она снова достала его. Настоящее! Стас тоже видел.

- Оюууууу.

Повернувшись, наткнулась на чей-то пристальный взгляд из-за забора.

- Здравствуйте, - удивлённо кивнула. - Я тут деда ищу, - указала на каркас юрты.

- Давно его никто не видел! - качает головой женщина.

- Так как давно? - ошарашенно спрашивает Аня. - Вчера он тут был, вот здесь прямо, - тычет пальцем на место.

- Семь лет его никто не видел, - настаивает соседка.

- Да каких семь?! - нелепо улыбается Аня. - Говорю же, вчера меня чаем поил.

Они обе снова бросили взгляд на то, что осталось от юрты. В глазах женщины читалось недоверие.

- Ушёл, - опять повторила. - Может, неживой уж, кто знает, - смотрела чёрными, как смоль, глазами в самую душу, отчего Ане стало не по себе.

Женщина отошла от забора и пошла дальше, не собираясь иметь дел с сумасшедшей туристкой.

Аня шумно выдохнула и села на землю, обхватив голову руками. Или это розыгрыш, ну, бывают же розыгрыши, или она сошла с ума. Закинула волосы назад и посмотрела перед собой. Озёрная гладь раскинулась довольно широко, где-то подал голос як и заревел двигатель автомобиля.

"В родном краю, к которому привык, и холст мягок, в незнакомой стране и шёлк груб", - вспомнила Аня странное напутствие.

- Да не могла я его придумать. Разжала ладонь, в которой всё это время лежало кольцо, и посмотрела на него при свете дня. Солнечный диск напротив настоящего яркого солнца блестел в её пальцах.

Перед вами Стас - муж Ани, который пытается склеить семью

Глава 7

Аня смотрела на подарок, пытаясь в голове сложить головоломку. Глупости, но, может, дед появляется только вечером? Снова посмотрела на юрту и тут же вскочила. А вдруг это просто иллюзия, и внутри юрта целая? Быстро преодолев расстояние, вошла в проём, где на сей раз не было двери, и её снова постигло разочарование. Внутри то же самое, что снаружи. Обыкновенный каркас. Только она не сумасшедшая. Дед был! И ей во что бы то ни стоило надо было доказать это Стасу.

— Так, — задумалась она, поставив руки на бёдра. Глаза пытались найти подсказку, осматривая каркас, но загадка была сложной. — Дед Оюууууууу, — позвала она негромко, принимаясь ждать эффекта. Нулевой.

— Ладно, — вздохнула, выбираясь наружу. — Думай, Аня, думай, — обхватила голову, действительно размышляя.

Рабыня хиндийка вела Мехтаб в свою комнату. И хотя девушка была поражена чудесами, которых никогда не видела, но она, глядя на ифрита, вспомнила про другое кольцо. Мехтаб спрятала его в ящике письменного стола, а сейчас корила себя, что поступила беспечно, не взяв его с собой на инициацию.

Мехтаб думала о том, что должна найти способ продать украшение и передать золото отцу, но для этого следовало бы изучить кольцо и определить его стоимость.

«Поможет ли мне Башир-бей?» — прикидывала она в уме, уставившись в худую спину рабыни.

Пока она сомневалась, они дошли до её комнаты, и старая хийндийка предупредительно отворила дверь. Мехтаб бросилась к письменному столу, боясь, что украшения там уже нет.

Рабыня вышла, а девушка резко выдвинула верхний ящик. Кольцо было на своём месте. Сердце билось так, словно хотело вырваться из груди, но украшение было в безопасности. Мехтаб почувствовала облегчение, но вместе с ним пришла и боязнь. Страх того, что вдруг кто-то знает об удивительной драгоценности? С этой мыслью Мехтаб крепко зажала кольцо в руке. Оно приятно холодило кожу.

Вытянув ладонь вперёд, Аня смотрела на солнце, поворачивая голову то на один, то на другой бок. “Содержит ли кольцо подсказку, или же просто украшение?” Необычное, но чего сейчас только не встретишь! Подняв с ладони явно массивное украшение, Аня надела на указательный палец левой руки солнце и удивилась. Кольцо сидело как влитое, словно было сделано по её руке. Но она была уверена, что оно велико, как такое возможно?

— Странно, — пробормотала под нос, вертя руку и уверяясь, что оно её размера. — А если так? — сняла и тут же переместила на соседний средний, повозив туда-сюда. Кольцо снова сидело хорошо.

— Что такое? — сдвинула брови, совершенно не понимая, как можно провернуть подобный фокус. Недоверчиво смотря на украшение, отодвинула руку и бросила взгляд на настоящее светило, будто сравнивая изделие и оригинал. Несколько быстрых взглядов с одного на другое, словно в этом был смысл.

Мехтаб залезла на топчан и скрестила ноги. Раскрыв ладонь обнаружила, что от украшения исходил лёгкий ореол света, и каждый камень на полумесяце искрился, как звёзды на ночном небе. «Странно. Днём такого не было».

Она метнулась окну. Заглянув, обнаружила, что уже наступила ночь. Очертания от деревьев и зданий рисовали тёмные узоры на улице, создавая игру света и тени. Темнота за стеклом окутала всё кругом, и лишь полная луна ярко светила на небе.

Мехтаб хмурилась. Она вернулась и забралась обратно на топчан, чтобы снова приступить к созерцанию находки и обнаружила, что на внутренней части металла были странные символы и узоры, которые казались ей незнакомыми. Но вместе с тем у Мехтаб росло желание примерить украшение. Ее отвлекло сияние другого кольца, которое она получила от султана. Через секунду девушка обнаружила, что в центре комнаты появился хамелеон.

Мехтаб уставилась на незваного гостя, слегка зажмуриваясь от переливов магического кольца. Хамелеон мерцал серебром под мягким светом луны. Он спокойно замер в комнате и уставился на неё.

— Ты такой миленький, — нежно улыбнулась девушка, — Иди сюда, — поманила животное.

Хамелеон не двинулся. Тогда она подошла ближе, аккуратно ступая, чтобы не спугнуть удивительное создание. Его глаза следили за каждым движением. Но Мехтаб смело протянула руку, и хамелеон, ни на секунду не отводя взгляд, забрался на неё. Небольшие цепкие лапы были ледяными.

Мехтаб подняла руку, чтобы рассмотреть хамелеона в лунном свете. Он был прекрасен — его кожа мерцала всеми цветами радуги, отражая блики от кольца.

Питомец начал менять цвета быстрее, пытаясь впечатлить Мехтаб своими умениями. Он мерцал, переливаясь от ярко-зелёного до глубокого фиолетового. Затем животное принялось осматриваться, вращая глаза в разные стороны. Внезапно хамелеон испарился с её руки и возник на полу, направляясь куда-то и оставляя за собой след цветной пыли. Подобно маленькому джинну, он исчезал и появлялся в разных местах, отчего Мехтаб крутила головой. И уж чего она не ожидала, что питомец окажется на люстре.

— Стой! — воскликнула Мехтаб, — Прекрати!

Хамелеон свалил книги с полки, уронил две вазы, которые разбились, разбросав осколки по полу. Мехтаб, зажав в руке кольцо, найденное в пустыне, попыталась остановить его, но он был слишком быстр и неуловим. Перемещался из угла в угол, оставляя за собой хаос, разрушение и магическую пыль. Осмотрев комнату, Мехтаб поняла, что ей нужно что-то предпринять, иначе хамелеон может уничтожить всё, что здесь есть.

Глава 8

Картинка больше не менялась. Мехтаб зажмурилась и снова открыла глаза. Она сидела в незнакомом месте, чувствуя лёгкий ветер на своей коже. В небе кружила большая хищная птица. Откуда здесь море? Казалось, ветер забирался под одежду, потому что Мехтаб чувствовала его не только на руках и лице, но и на коленях.

В ужасе распахнув глаза, она смотрела на свои голые ноги, не прикрытые одеждой. Вместо салатовых шаровар на ней были короткие штаны из незнакомого материала, открывающие ноги настолько, что щёки мгновенно вспыхнули. Мехтаб накрыла ладонями колени, будто могла хоть как-то закрыться, и увидела на пальце только одно кольцо. Солнце на украшении блестело в лучах старшего брата, притягивая взор. Почему Лунное кольцо превратилось в Солнечное, и где второе?

Пальцы тоже изменились. Вместо ровно постриженных аккуратных продолговатых ногтей — мягкая форма квадрата, покрытая яркой оранжевой краской. Странные чары, меняющие облик?

Ярко-зелёные туфли тоже исчезли, и Мехтаб с удивлением смотрела на чёрные сандалии. Но не это привлекло её внимание, а то, что ногти на ногах тоже были покрыты яркой оранжевой краской.

— Девушка, — позвал незнакомый голос, и Мехтаб повернула голову на звук. За изгородью стояла женщина, смотря в её сторону. Было видно только лицо, и она показалась Мехтаб киланкой. – Нашла, что искала?

«Наверное, это магическое действие кольца», — решила Мехтаб. Любопытство в который раз сыграло с ней злую шутку. Надо было дождаться, пока её обучат управлять магией, а теперь придётся самой как-то выбираться отсюда. Правда, откуда отсюда, она понятия не имела, потому что мир вокруг был чужестранным.

Одежда на ней всё же была. Непривычная, но хотя бы закрывала часть тела, и Мехтаб решилась встать. Может, ей сейчас всё объяснят?

Вместо ночи и яркого света луны, солнце находилось в зените, и это тоже было очень странно.

Подойдя ближе к женщине, она поздоровалась и спросила:

— Вы о маленьком хамелеоне? — смотрела прямо в лицо киланке.

— Здесь не водятся хамелеоны, — отозвалась та. — И повторю, Оюу давно никто не видел. Нечего тебе здесь делать, иди, откуда пришла.

Мехтаб застыла, не понимая. О ком говорит незнакомка? Оглянулась, пытаясь найти глазами дворец, но его не было. Лишь непонятное круглое сооружение, море и вот эта киланка. Повернувшись, Мехтаб поняла, что женщина исчезла. И что прикажете делать теперь? Она заглянула за изгородь, но там никого не было.

Медленно бредя обратно на то место, где она появилась, Мехтаб никак не могла понять: снится ей сон или же это магия кольца каким-то образом испытывает. Девушка потрогала свои плечи, руки, коснулась лица и провела руками по волосам. Они были короткие! Нет-нет, только не это, султан никогда не сможет полюбить такую наложницу. Известно, именно волосы украшают девушку, потому их покрывают от других мужчин, чтобы самое сокровенное было доступно лишь супругу.

Опустившись на землю, Мехтаб вытянула перед собой прядь, чтобы удостовериться, что они действительно не такие длинные, как раньше, и обомлела. Её чёрные густые волосы превратились в белые. Неужели, чары кольца изменили её до неузнаваемости? Но зачем? Обхватив себя руками, Мехтаб пыталась выровнять дыхание и успокоиться. Ей просто нужно понять, как отсюда выбраться, и она снова станет прежней. Если она здесь из-за кольца, значит, оно вернёт её во дворец!

Сняв с пальца Солнце, она надела его обратно и застыла, ожидая, что всё получится. Снова сняла, принимаясь разглядывать в надежде на подсказку. Кольцо напоминало Лунное. Те же два металла, переплетённые искусным мастером между собой, та же красота и элегантность. Только никаких механизмов или намёков на то, как оно действительно работает. Оставив в покое украшение, Мехтаб вернула его на палец, боясь потерять, и собралась с духом. Если ничего не происходит, она не может просто сидеть на месте и ждать. Может, это проверка, которую проходит каждая наложница, чтобы доказать свою силу и преданность. И она просто обязана её пройти ради своих родных и себя.

Предстояло найти хамелеона, потому что она чувствовала его присутствие. Как только он появился в первый раз, Мехтаб ощутила странное покалывание, и вот теперь, даже не видя животное, могла точно сказать: оно где-то рядом.

— Ну же, выходи, — попросила осматриваясь.

Хамелеон мерцал неподалёку, и возникало ощущение, что он какой-то странный.

— Вот ты где, — улыбнулась Мехтаб, чувствуя воодушевление. Возможно, часть головоломки у неё в руках. Теперь осталось понять, в чём сила хамелеона, и отправляться домой. — Давай сюда, дружочек.

Она поднялась, подходя к животному, и протянула руку. Хамелеон вращал глазом, осматривая хозяйку, а потом перелез к ней на руку.

— Будь послушным, — поднесла она его к лицу, рассматривая. Помощник стал прозрачным. Сквозь его тело просматривалось море и пляж. Странно, она была уверена, что хамелеон насыщенный ещё каких-то полчаса назад он переливался всеми цветами радуги, оставляя за собой магическую пыль. Теперь же складывалось впечатление, что он и был соткан лишь из этой самой пыли.

— Скажи, как мне попасть домой?

Мехтаб очень хотелось оказаться в настоящем доме, где живут отец и братья с сёстрами, только она понимала, что ей предстоит забыть о любимой семье поэтому говоря о доме, она имела в виду дворец. Именно золотая клетка теперь навсегда станет тем местом, которым именуют дом.