Я основал клуб бессмертных

Пролог

Вечерний мегаполис Российской Империи утопал в синеве неона и тенях небоскрёбов. Голографические гербы графов и баронов плыли в насыщенном влагой воздухе, словно призраки былого величия. Леон Орлов, молодой человек с усталым взглядом, шёл домой в своё общежитие, мысленно готовясь к битве — сегодня предстоял раздел наследства в старой фамильной усадьбе. После смерти деда, последнего родного человека, его мир сузился до тесной комнатушки и тягостных ожиданий в окружении жадных до чужого родственников.

Дождь обрушился внезапно, заливая улицы хлёсткими струями. Гром гремел, будто сама реальность давала трещину. Леон ускорил шаг, и в этот миг всё замерло. Часы на его запястье вспыхнули ослепительным светом и растаяли в воздухе. Перед глазами возникла прозрачная панель с текстом, который отпечатался прямо в сознании: «Система активирована. Доступ открыт: Таймеры жизни».

Он в ужасе отшатнулся, увидев над головой случайного прохожего — парня на велосипеде — яркие цифры: 02:10... 02:09...

«Не может быть...» — пронеслось в голове. Но таймер неумолимо отсчитывал: 00:45... 00:30... Парень, ничего не подозревая, рванул вперёд, прямо под колёса выехавшей из-за поворота машины.

Глухой удар. Хруст. Алая лужа, растёкшаяся по мокрому асфальту. А в висках Леона отозвалось ледяное: «Время истекло».

Вернувшись в общежитие, дрожа на краю кровати, Леон развернул блокнот. Система раскрыла способности: покупка и продажа времени, ускорение и замедление — дар, способный менять реальность. В голове зародился план: "Клуб Бессмертия" для элиты, где время становится товаром. Но страх жёг изнутри — что, если это цена его собственной души?

Глава 1

Был уже вечер, около шести. Я только что закончил работу и вышел из офиса. Поднял голову — небо, скрыв за собой стеклянные фасады высоток, оставило лишь тонкий луч, пробивающийся сквозь отражения неоновых вывесок и рекламных голограмм. Этот город — огромный мегаполис и сердце Российской Империи. Сверкающие витрины бутиков соседствовали с аккуратно проложенными велосипедными дорожками, а по тротуарам неспешно шли люди в деловых костюмах и в спортивной одежде — обычный ритм большого города. Автомобили с электродвигателями тихо скользили по широким улицам, перемежаясь с редкими такси и гудками грузовиков, добавляя в шум вечернего города современную суету. Вдоль улиц тянулись ряды высоких фонарей с холодным белым светом, отражаясь в мокром асфальте после дневного дождя. На скамейках наблюдались прохожие с гаджетами в руках, делая последние звонки дня или листая электронные новости.

Здесь до сих пор существуют императоры, герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны — настоящая аристократия, уходящая корнями в далёкое прошлое. Даже семейные кланы хранят вековые тайны и влияют на жизнь многих. Мы, обычные люди, — словно муравьи в их мире, невидимые и уязвимые, которых в любой момент могут раздавить. Когда я закончил университет, думал, что весь мир лежит у моих ног, а мечты — только вопрос времени. Но войдя во взрослую жизнь, быстро понял простую истину: я — не герой из книг или комиксов, а самый обычный парень. В этот город съезжаются таланты со всей империи, и среди них много тех, кто родился в роскоши и статусе, для кого этот город — настоящий рай. Для остальных же это болото, где выбраться почти невозможно.

Настроение у меня сегодня далеко не лучшее. Сегодня предстоит ехать в старинную усадьбу деда, чтобы делить наследство. Не хочется видеть этих родственников — они даже не приехали на похороны моих родителей. Когда родители ушли, они отвернулись от меня, и дедушка молчал. Только вчера вечером нотариус позвонил и сказал, что я, так как я указан в завещание, должен приехать. До метро было около десяти минут. Я шагал по пустеющим улицам, теряясь в мыслях, когда вдруг заметил, что за мной идёт тень. Сердце ударилось быстрее — эта часть города вечерами точно не для прогулок. Я ускорил шаг. Вдалеке послышался гул приближающегося поезда, и я почувствовал лёгкое облегчение. Спускаясь на платформу, меня встретил привычный холодный воздух станции и поток усталых, но спешащих домой людей. В вагоне, сжавшись в углу, я пытался сосредоточиться, но мысли о дедушке и тех, кого мне предстоит встретить, мешали.

Поезд сбавил скорость, на табло замигала станция «Усадебная». Я глубоко вздохнул, пытаясь подготовиться к встрече с прошлым. Когда я вышел из вагона и поднялся по эскалатору, город за окнами менялся: пустынные улицы исчезали, уступая место роскошным особнякам; воздух будто наполнился тяжёлыми секретами и воспоминаниями. Через турникеты, и вот я уже стою на улице Усадебной. Теперь нет возврата. Впереди — дом, который может изменить всё. Шагая по вечерним улицам, я ощущал, как город вокруг меня постепенно меняется. Яркие витрины сменялись тенью старых домов, а шум мегаполиса уступал место редким звукам — шелесту листьев, далёким крикам воробьёв. Асфальт под ногами становился всё грубее и менее ухоженным, тротуары затягивала паутина мелких трещин, копоть и пыль, осевшая здесь за годы.

Дома становились всё ниже, а их стены — всё старее, покрываясь облупившейся краской и царапинами времени. По сторонам мелькали вывески магазинов с выцветшими вывесками, рядом медленно плёлся одинокий прохожий в тёплой куртке. Воздух пах далёкими огнями и запахом гречневой каши, который то и дело доносился из открытых окон. Когда я подошёл к черте имения, на горизонте показался высокий железный забор с коваными узорами. За ним простирался двор моего деда — место, где я когда-то бегал босиком, забывая обо всём на свете. Зайдя внутрь, я опёрся на деревянные ворота, которые скрипнули знакомо — будто встречая старого друга. Передо мной лежал сад, который когда-то казался бесконечным. Ухоженные дорожки пересекали зелёные лужайки, вокруг возвышались вековые деревья — липы и дубы, тонко шелестевшие листвой. Здесь стоял старый деревянный домик на даче деда, куда я тайком забирался в детстве. Память будто оживала в каждом кусте, в каждом цветке: пёстрые клумбы сирени, аккуратно подстриженные кусты барвинка, карликовые яблони, сплетавшиеся с плетущимися по беседке розами.

Но время неумолимо шло вперёд, и сад выглядел теперь иначе — более запущенно, тени от деревьев подчеркивали заброшенность. Где-то вдалеке слышался негромкий скворечник, трещина в каменной скамейке напоминала о тех днях, когда я часами сидел здесь, наблюдая за стрекозами. Я сделал несколько шагов к центральному крыльцу дома. Его двери распахнулись, и я услышал голос за дверью — знакомый и в то же время раздражающий.

Я старшая дочь своего покойного отца, мне нужно отдать половину всего! — с вызовом крикнула эта старая дура, которая, кажется, совсем забыла, как живёт обычный мир, будто сошла со страниц какой-то космологической клиники.

Правильно говоришь, дорогая моя, — поддакнул молодой любовник, который, казалось, жил только ради комфорта и очередного слоя деликатесов на тарелке.

И что?! Нам теперь всем тебе в ноги падать, раз ты старшая? — прорычала средняя сестра, бросая на неё колючий взгляд, словно ковыряя старые раны.

Хочется просто встать, вернуться в своё общежитие и забыть этот позор.

Давайте сперва успокоимся и подождём человека, который озвучит, что и кому достанется — спокойно вмешалась незнакомая мне женщина, чьё присутствие, казалось, немного сгладило общую напряжённость.

И эта ругань продолжалась ещё как минимум час — крики, перебранки, оскорбления, пока все не стали выдыхать, ожидая ровно восьми вечера. Именно тогда должен был появиться тот самый человек, который распутает клубок споров и разделит наследство.

В комнате повисла тяжёлая тишина, прерываемая лишь размеренным тиканьем старинных часов на стене. Желтоватый свет лампы мягко дрожал и бросал длинные тени на позолоченные стены, пропитанные пылью и временем. Запах затхлости, бумаги и старой древесины казался почти осязаемым.