Я попал в этот мир контрабандой

ГЛАВА 1. 13 мая.  

ГЛАВА 1. 13 мая.

Две девчонки напротив, лет по пятнадцать, в непонятных многослойных шмотках, кедах на толстой подмётке и с разноцветными браслетами на руках ругались между собой уже минут пять. Мат стоял коромыслом. Макс сидел на противоположной стороне, через дорогу, на лавочке.

Наташа опаздывала. На душе было тревожно. Как же он терпеть не мог май вместе с его распускающимися листиками, с его предательской нежностью! Все сложные события в его жизни происходили в мае. Свадьба, которая закончилась разводом, например, тоже пришлась на май.

Между тем одна девчонка сорвала с другой бейсболку и с силой бросила её на газон. Та, у которой сорвали бейсболку, дёрнула вторую за висевшие на шее украшения – пластиковые бусы рассыпались по брусчатке, а то, что осталось в руке, она бросила вслед за своей бейсболкой.

Что за ерунда? Ещё полминуты, и они вцепятся друг другу в волосы. Страсти накалялись.

- Эй, школьницы, не пора ли домой учить уроки? – подошёл к ним Макс, - Вы в общественном месте, что за поведение?

- Ты кто, дяденька? Вали отсюда! – выкрикнула одна из них, но на всякий случай осторожно, без мата.

- А-ну, тихо! Я при исполнении. Ещё одно матерное слово и рукоприкладство – обе поедете в правильное место. На учёт не терпится встать? – Макс повысил голос.

Корочка старшего следователя по особо важным делам у него была наготове, но её не пришлось доставать, так как обе переглянулись и быстро зашагали в сторону метро. Что -то было в этом высоком мужике настоящее, и он не шутил.

- Детей пугаешь? – услышал он за спиной голос Наташи.

- Привет! Эти Джульетты сами кого хочешь напугают, матерятся, как две старые шлюхи, во весь голос.

- Молодые шлюхи, по-твоему, намного вежливее?

- Привет, Натали, - Макс наклонился и поцеловал Наташу в щёку, - пошли в театр, осталось пятнадцать минут до начала, - он кивнул в сторону «Современника», находящегося в ста метрах от скамейки, около которой они стояли.

- Макс, мне тяжело это говорить, я очень волнуюсь, но я думаю… нам надо прекратить встречаться. Я ещё не могу после смерти Саши впустить в свою жизнь нового мужчину.

Слова, которые он подсознательно ждал все последние дни.

- Прости.

Волна жара прокатилась по его телу, оставив за собой ледяное оцепенение.

Он ничего не ответил. Стоял и смотрел, как она уходила от него по аллее. Могла бы сказать это по телефону, зачем надо было приезжать?

Хотелось броситься к ней, прижать к груди и шепнуть в ухо, что она перепутала, ничего такого она не произносила, а ему показалось.

Но Макс не шевелился. Он застыл отключенным роботом.

С самого утра почувствовал, что день ничего хорошего не предвещал. Тринадцатое мая – День Якова. Он помнил про этот день от деда. У деда висел на стене церковный календарь, и он, в прошлом коммунист, прямо-таки жил по этому календарю последние годы. Под старость люди плюют на условности, под старость люди становятся похожими на самих себя.

Макс пошёл к театру, подарил билеты первому попавшемуся парню, стоявшему у входа в надежде купить «лишний билетик», и отправился к машине, припаркованной на Мясницкой.

К Наталье Николаевич он пришёл с допросом, связанным со смертью мужа, директором по торговле компании «Цветущая слива», которая занималась импортом дорогой мебели из Китая. Макс ожидал увидеть сломленную женщину, но встретил холодную, собранную вдову, которая не верила в «несчастный случай». И ещё увидел красоту, которую всегда искал – тихую, нежную, синеглазую, с достоинством уважающего себя человека.

После встречи она ни на минуту не исчезала из его сознания.

Ему не давали заниматься делом её мужа, кто только ему не звонил лично, в какие кабинеты он только не ходил. Он нашёл странности: камеры на складе отключили за час до смерти, свидетели исчезли, а двое поменяли показания, в телефоне Капралова были стёрты записи разговоров с владельцем компании Олегом Варламовым.

Они встречались с Натальей несколько раз. У Капралова от передоза умер брат, отец получил инфаркт и тоже вскоре умер. Он не мог равнодушно смотреть на то, чем занималась компания, в которой он был директором по торговле.

Макс понял, что Варламов отмывал деньги через фирму и перевозил контрабанду – наркотики и антиквариат. Капралов подготовил доказательства и хотел пойти в полицию. Последнее время он конфликтовал с Варламовым. Максиму практически приказали закрыть дело, но он оставил его висеть в ожидании новых улик. Он не был уверен насчёт наркотиков, но в отношении антиквариата вполне.

«Наверное, Наташа перестала мне верить. Она убедилась, что следствие заморожено и решила, что я такая же коррумпированная сволочь, как те, которые закрыли дело. Но она не сломлена, я это вижу», - размышлял Макс, стоя в машине у светофора.

Он знал, что так просто не отмахнётся от её слов, потому что влюбился. С этим ничего невозможно было поделать, второй такой, как Наташа просто не существовало. У них только-только стали складываться отношения, и она всё-таки не решилась. Он не знал, как ему поступить – добиваться её или оставить пока всё как есть, то есть дать ей время и ждать, когда она сама позвонит.

Он выбрал второе, параллельно, по собственной инициативе, тайно, продолжая расследование.

Прошло несколько месяцев, ничего не происходило. Он полностью ушёл в текущую работу, дела шли неплохо. Как-то днём, в центре, зашёл в одно кафе и увидел её. Его охватило волнение, которого давно уже не помнил. Она сидела за дальним столиком и печатала что-то в компьютере. Он нашёл такое место в зале, чтобы она его не видела. Через минут двадцать Наталья расплатилась, собрала вещи и направилась к выходу.

Макс так и не подошёл.

Он не поверил своим глазам.

Наталья была беременна, причём, срок был немаленький.

Май. Проклятый май.

ГЛАВА 2. Чай с молоком

ГЛАВА 2. Чай с молоком

Димка часто простужался, водить его в обычный садик не имело смысла, его хватало на два дня, потом опять сопли и температура. А на частный с бассейнами и логопедами денег уже не набиралось, остались буквально крохи, месяца на два нормальной жизни. Помогать ей было некому.

Свекровь почему-то обвиняла её в смерти сына. Её ледяные звонки резали хуже ножа. «Это ты его погубила! Это из-за твоих параноидальных идей он ночью поехал на склад!» Откуда она это взяла? Наташа недоумевала. Может быть, Саша ей рассказывал о том, что творилось в компании, и свекровь была в курсе, о чём они шептались по ночам, прижавшись к друг другу, как два напуганных ребёнка? После того, как потеряла второго сына, она стала нервной и невыносимой, какой-то озлобленной фурией. Наташа пыталась найти с ней общий язык, но встретила открытую ненависть. Трудно понять, но помогать ей с внуком Ирина Петровна отказалась.

Мама… Бедная, добрая мама. Продала дачу – последнюю радость своей одинокой жизни. «Возьми, дочка, тебе с внуком тяжело». Но как брать деньги, зная, что матери самой не хватает. Диабет и ожирение – страшный дуэт. Наташа не могла брать у неё последнее и отказывалась. Один раз не удержалась, но поклялась всё отдать с лихвой.

Немногочисленные подруги, точнее, знакомые или бывшие однокурсницы, в один голос призывали её найти богатого мужика и выйти замуж. Потому что Наташа – красотка. «Такой фарфоровой кожи уже днём с огнём не найдёшь, все перемешались, а ты, как лебедь», - говорила Соня, её школьная подруга, зубной врач в районной поликлинике.

Наташа молчала. Её красота казалась ей проклятием – бесполезным даром, который не мог накормить ребёнка и позаботиться о маме.

Все Сашины сбережения подходили к концу.

Она сидела на кухне перед компьютером, как обычно, в поисках работы. Найти что-либо с приличной зарплатой по профессии без связей и ни одного дня официальной работы шансов не имело. Да и зарплаты архивариуса или музейного сотрудника не хватит даже на аренду приличного жилья.

Она была историком, специалистом по криминальной антропологии 19-20 веков. Специалист по грязному белью Империи. Изучала, как преступления влияли на общества, занималась скрытыми механизмами власти. Диплом в МГУ написала на тему коррупционных скандалов эпохи Александра II, о том, как чиновники скрывали преступления через подкупленных следователей. Тема диплома так и называлась: «Дело о пропаже казённых денег в 1872 году: как следователя заставили замолчать».

После смерти мужа Наташа заметила в случившемся тот же почерк: «несчастный случай», свидетели исчезли, дело закрыли.

Ирония судьбы.

Наташа налила чаю и добавила молока. Глаза слипались. Опять ничего сегодня не нашла.

Она слушала музыку и бездумно крутила колёсико мышки, почти не глядя на экран. Остановилась, сделала глоток из чашки, посмотрела на монитор.

Срочно требуется суррогатная мама в московскую клинику! Крио! Без ожидания ! Мы готовы ! Компенсация 2,4 млн. после рождения , плюс дополнительные выплаты. Все подробности в личку.

Суррогатная мама? Требуется? Два с половиной миллиона?

Она стала смотреть ещё.

2,4-2,5млн гонорар. Еж 50 + на 20 нед 50. Кес 250 , двойня 250 тыс. С полным переездом можно с частичным, если вы не далеко от мск. Няня для детей оплачивается. Кровь только нужна положительная.

И ещё.

Еж 50 + на одежду 50 тыс. Кес 250 + двойня 250 тыс. Гонорар 2,4-2,5 няню предоставляем. Жильё бесплатное. Вы живёте рядом с Москвой, тогда можете у себя всю беременость быть.Только что смотрела программу на самые лучшие лояльные условия всё для девочек. Мы предусмотрели все нюансы.

Сердце застучало от волнения, сон сдуло, Наташа уже знала, что завтра она позвонит по телефону вот под этими словами:

Ведем программы суррогатного материнства под ключ — от подбора здоровой и ответственной суррогатной мамы до получения свидетельства о рождении ребенка.

Агентство называлось «Неолайф». Наташа выбрала самое дорогое. Её не могли не взять. Это было невозможно. Кого вообще тогда брать? Другого выхода из сложившейся ситуации она не видела. Митьку надо было водить в нормальный садик, а самое главное, кормить качественной едой.

Она взяла в руки фото мужа, посмотрела ему в глаза и разрыдалась. Одиночество. Она любила Сашу. Димка так похож на отца! Хоть это. Вырастить бы. И чтобы стал настоящим человеком – сильным, умным и смелым. Постояла у кроватки, она долго так могла стоять и смотреть, как мальчик, её дорогой сыночек, ради счастья которого она готова на всё, спит с ручками наверх. Может, это что-то значит? Это была его любимая поза.

Легла спать. Завтра начинается новая жизнь – неолайф.

Трудное решение, с рисками для здоровья, как физического, так и психического. А если я привяжусь к этому чужому малышу? А если они откажутся его забирать? Надо внимательно прочитать договор и просчитать все гарантии. Слабое звено. Маме придётся сказать. Она может и не понять.

Как же она ненавидела Варламова! Ненависть. Ядовитая, всепоглощающая!

Она была убеждена, что он был причастен к смерти мужа, потому что понял, что Саша всё просёк и не готов с этим мириться. Неожиданная редкость поведения в наше время. Она винила себя лишь за то, что не уговорила мужа уволиться, когда он начал рассказывать о странностях в компании.

Даже Рыбникова сломали. Хороший мужик, она ему поверила, но против этих тварей и он не устоял.

ГЛАВА 3. Идеальная кандидатура

ГЛАВА 3. Идеальная кандидатура

Лифт плавно остановился, двери разъехались беззвучно, будто боялись нарушить тишину. Наташа шагнула в светлый холл — просторный, но душный от напыщенной стерильности. В обе стороны расходились длинные коридоры с матовыми дверями, больше похожие на люксовые апартаменты, чем на медицинское учреждение. Под ногами — мягкое покрытие, поглощающее каждый шаг, будто здесь не приветствуются резкие движения. На стенах — картины в тонких рамах, подсвеченные настенными бра, их свет теплый, но почему-то безжизненный. Или ей всё казалось безжизненным.

Она повернула направо.

Дверь в конце коридора встретила ее приглушенной золотой надписью: «Неолайф». Внизу — минималистичный логотип: стилизованное дерево жизни, его ветви переплетались, образуя что-то между корнями и колыбелью. Мелким, почти нечитаемым шрифтом внизу: «Реализация репродуктивных программ».

Наташа замерла.

Пальцы сами сжали сумку с документами чуть крепче. Она сделала глубокий вдох, будто перед прыжком в темную воду. Одна минута. Только одна минута, чтобы успокоить бешеный стук сердца, заглушить голос в голове, который шептал: «Ты уверена?»

Но колебания — роскошь, которую она не могла себе позволить.

Дверь открылась без стука.

Бежево-серо-белый холл. Без ярких пятен, без дисгармонии. Все линии идеально ровные, все оттенки приглушенные, как будто пространство боялось напомнить о чем-то живом, настоящем. В воздухе витал запах — кофе, смешанный с ванилью. Дорогой, нарочито уютный аромат, но от него веяло чем-то искусственным, как от духов, которыми пытаются перебить запах лекарств.

Диваны с кожаной обивкой, журнальные столики с глянцевыми журналами. На обложках — счастливые семьи, улыбающиеся дети. Ни одного лица суррогатной матери. Ну, да, машину же не фотографируют рядом с гаражом.

На стенах — дипломы в строгих рамках, лицензии с печатями. Фотографии. Много фотографий. Родители с младенцами, счастливые пары, смутно похожие друг на друга, будто отобранные по шаблону.

И нигде — ни следа тех, кто выносил этих детей.

Будто их никогда и не существовало.

Наташа сглотнула.

Она сделала первый шаг внутрь.

За мраморной стойкой заметила улыбающихся совершенно одинаковых, в бежевых костюмах администраторш.

- Здравствуйте, я к Людмиле Шатровой. Встреча назначена на одиннадцать пятнадцать, - сухо сказала Наташа обеим, - моя фамилия Николаевич.

- Да, проходите! - левая показала глазами на большую широкую белую дверь с золотой старинной ручкой. Правая печатала что-то на компьютере, не отрываясь.

Наташа шагнула внутрь.

Пространство за дверью поразило стерильной роскошью.

За большим белым, с лаковым покрытием столом сидела женщина лет сорока – строгая, с холодными глазами и безупречным каре. Наташа подумала, что на голове парик. Её это не интересовало, но она подсознательно изучала Людмилу Шатрову.

- Садитесь, - кивнула та, не отрываясь от бумаг. – Анкета у вас заполнена?

- Да.

Наташа протянула папку. Людмила быстро пролистала её, потом резко остановилась.

- Капралов? – её брови чуть дрогнули. – Но у вас в паспорте девичья фамилия, так?

- Я вдова. Я написала. Я не брала фамилию мужа.

Наташа почувствовала, что что-то произошло после её слов. Шатрова медленно подняла взгляд.

- Александр Капралов? – она сделал акцент на слове Алесандр.

- Да.

- Директор по продажам в «Цветущей сливе»?

Наташа занервничала. Откуда она знает Сашу? Что происходит? Уйти, пока не поздно?

- Вы… знали Сашу? – тихо спросила она Шатрову.

- Нет, - Людмила отложила анкету, - моя сестра работала в той же компании. В торговом отделе. Она была замом Капралова.

- Евгения? – вырвалось у Наташи.

Людмила кивнула едва заметно, глазами.

- Кофе? – она резко встала и направилась к кофемашине, стоявшей недалеко от места, где она сидела, на маленьком столике. Рядом стоял кулер.

- Спасибо. Нет, - только кофе сейчас не хватало.

- Женя говорила, что его смерть ей показалась странной, - она вытащила чашку из кофемашины с готовым эспрессо, - что он что-то знал и кому-то мешал.

- Я ничего конкретного сейчас не могу вам сказать, - еле-еле сдерживалась Наташа, сжимая кулаки, - Женя думает, что это не был несчастный случай? – отбила она вопросом её любопытство.

Людмила обернулась и поставила чашку на блюдце.

- Я думаю, вам стоит быть осторожнее с вопросами.

Они смерили друг друга взглядом.

- В любом случае, - Людмила села обратно, - вы идеальная кандидатка. Молодая, здоровая, уже рожала. Без этого никак, вы знаете, - она сделала паузу, - есть пара, которая будет в восторге от вашей кандидатуры.

Она посмотрела на монитор, пощёлкала мышкой.

- Олег и Алиса Варламовы, - произнесла чуть ли не торжественно Шатрова.

Ладони мгновенно стали мокрыми.

- Варламовы? – она издевается? Или это однофамильцы?

- Он бизнесмен, она дизайнер, - Людмила улыбнулась, но глаза остались ледяными, хитрыми и хищными, - они мечтают о сыне.

Наташа чуть не задохнулась. Шатрова же прекрасно знает, кто такой Варламов, мы же только что затронули эту тему. Сумасшедший дом. Женя же знает, что его подозревали в убийстве Саши, значит, и Шатрова знает.

- Они… знают, что я вдова?

- Зачем? – она прищурилась, - вы же не собираетесь рассказывать им о своих личных трагедиях, свою биографию. Судимостей у вас нет, на учёте нигде не состоите, что могло бы вызвать колебания в выборе, клиенты нам полностью доверяют. Или вы знаете Варламовых лично?

- Нет. Мы никогда не встречались. Я никогда не ходила на корпоративы и ни разу не была у Саши в офисе.

- Неплохо. Отлично просто. Завтра в одиннадцать встреча с ними здесь. Не опаздывайте.

ГЛАВА 4. Портрет

ГЛАВА 4. Портрет

Олег вышел из машины и вдохнул полной грудью чистый загородный воздух. Дорога от ворот к крыльцу петляла через идеально подстриженный газон, обрамлённый розами редких сортов. Олег шёл домой после трудового дня слегка навеселе. Он редко выпивал в будни, но приехали представители новых поставщиков, и в конце переговоров все вместе распили прямо в офисе бутылку водки за успешное будущее сотрудничество.

В доме горел свет, Алиса любила зажечь все люстры в гостиной и сидеть, как на съёмочной площадке. Её пугал полумрак и портил настроение. Последнее время она стала такой нервной и психованной, что Олег с трудом переносил её капризы. Повышал голос. Иначе никак не мог её успокоить. А ведь как любил когда-то, до умопомрачения.

Сейчас он считал её своей женой, не более, то есть любимой или просто женой, предпочитал не заморачиваться. Иногда изменял, но без привязанностей, а так, для спорта и потакания своей вседозволенности, которую дают деньги. Особо не увлекался, бабам не верил и считал их меркантильными хитрованками. Чем красивее, тем наглее.

Олег открыл ключом входную дверь и тихо вошёл в дом, в свою сверкающую от зажжённых люстр витрину успеха. Алиса сидела у камина, листая глянцевый журнал, взгляд скользил по страницам, не цепляясь за буквы.

- Шатрова нашла кандидатку, - сразу без «доброго вечера» бросил Олег, - завтра едем знакомиться.

Он прошёл внутрь гостиной, по пути гася половину освещения.

Алиса не подняла глаз. Раз он не соизволил поздороваться, она не будет на него смотреть.

- Опять какая-то деревенщина? – её голос звучал вяло, и Олегу сразу стало скучно, - в прошлый раз у той волосы были крашеные, и зубы свои только наполовину. А руки? Ты помнишь её руки?

Олег ослабил галстук и оставил его висеть на шее:

- Молодая, здоровая, уже рожала. Историк по образованию. Москвичка.

- Историк? – Алиса наконец оторвалась от журнала, - И что, она согласилась?

- Шатрова говорит – идеальный вариант.

Алиса скривила физиономию. Она знала, что «идеальный вариант» по версии Людмилы мог оказаться кем угодно. Им бы бизнес свой крутить, а остальное, как получится.

- Я не хочу…- начала она.

Олег резко перебил:

- Я устал от твоих капризов, - его голос стал тише, но от этого только опаснее, - если завтра тебе опять что-то не понравится, я развожусь, - блефовал, но от её нескончаемых закидонов он действительно утомился. В этом вопросе она его не щадила.

Замолчал. Дал словам осесть, как он любил выражаться.

- Или просто найду другую женщину, которая родит мне сына. А лучше двух.

Алиса бросила журнал на пол. Актриса погорелого театра. Она здорово поднаторела в таких выступлениях. Потому что сам позволял ей строить из себя Снежную королеву.

- Ты не смеешь…

- Смею, - он подошёл ближе, тень от его фигуры накрыла её, - ты забыла, кому обязана всем этим? – его рука описала круг, указывая на дом, на картины на стенах, на её бриллиантовые серьги, хотя, он крайне редко позволял такие слова по отношению к жене, - я терпел пять лет. Моё терпение закончилось.

Алиса вскочила.

- Ты думаешь, мне нужны твои деньги? – её голос сорвался, она нервничала, - я не могу… я не хочу…

- Никто не спрашивает, чего ты хочешь, - Олег повернулся к выходу, - завтра в одиннадцать. В десять будь готова.

Олег даже не стал повышать голос – устал.

К Алисы было всё нормально с яйцеклетками, проблема заключалась в вынашивании, в самой матке. Уже столько раз имплантировали эмбрион, что больше Олег не выдержал и согласился на суррогатную мать. Не сразу, но согласился. Но и это оказалось не таким простым делом, как пишут в рекламе или говорят люди, не имеющие к этому никакого отношения.

Алиса психологически не могла согласиться на любую женщину, а потом ещё вычитала , что хоть суррогатная мать и не имеет к плоду ничего генетически общего, есть ещё информационная составляющая. Что такое точно входило в эту составляющую Олег не очень понял, но какое-то зерно в этом определённо было, а и пуповину никто при суррогатном вынашивании не отменял.

Олег уселся в кабинете, достал виски, открыл миниатюрный холодильник, спрятанный за дубовой панелью, которыми был отделан кабинет, положил два кубика льда в стакан и решил продолжить начатое с китайцами в офисе.

На стене висел портрет его отца. Заказал его по фотографии. Отец на портрете получился, как живой. Сейчас он смотрел на сына с молчаливым укором.

«Нужен наследник», - будто говорил взгляд старика.

Олег выпил залпом виски и налил ещё. Лёд оставался в стакане, не успев растаять.

Он знал, что Алиса больше не сможет. Но он-то сможет. Даже если придётся это сделать без неё. Что ж мне теперь без сына оставаться?

Завтра он встретит эту женщину, идеальную кандидатку, Наталью Николаевич, историка по профессии. Чего только не бывает. Историк.

И если она окажется той, кто ему нужен, он её не отпустит.

Жалко, что у него не было женщины, от которой он бы хотел иметь сына. А то и не стал бы больше заморачиваться с этими суррогатными мамашами, трахнул бы, как полагается, и дело в шляпе, как говорил отец. Пацанчик давно бы уже бегал и в школу собирался. Имя бы дал ему отцовское – Тимофей.

ГЛАВА 5. Договор

ГЛАВА 5. Договор

Митька как будто понял, что у мамы серьёзные времена, и его капризы и сопли могут здорово подпортить её планы. Он притих, слушался с первого слова и помахал ей ручкой в раздевалке детского сада, как будто шёл не в группу, а садился на космический корабль. В августе львёнку исполнялось четыре, а Наташе иногда казалось, что ему уже, как минимум, шесть, потому что он слишком много понимал и отлично говорил. Логопеды ему точно были не нужны, причём, речь исправилась буквально за последние месяцы. Сын унаследовал её синие глаза и улыбку, но в целом больше походил на Сашу. Дура свекровь, что перестала общаться с внуком, Наташа была уверена, что та ещё очень сильно пожалеет.

Наташа нервничала. Выдержит ли она встречу с убийцей Саши? Сможет ли смотреть в глаза человеку, который разрушил её жизнь? Справится ли с задуманным? Сможет ли отомстить за мужа? В такие минуты она сразу переключалась на то, что ради сына у неё хватит сил на всё, и более действующего аргумента ей было не нужно.

Лифт, как и в прошлый раз, послушно открыл двери на восьмом этаже. Девушки с администраторской стойки кивнули, и левая подвела её к двери с надписью "Private" .

- Наши клиенты ждут вас, Наталья.

- Но я же не опоздала, - удивилась она и бросила взгляд на экран телефона, который показывал «10:58».

- Нет, вы не опоздали. Это они приехали на пятнадцать минут раньше. У нас так принято, - с этими словами она толкнула дверь, и Наташа оказалась в комнате для встреч с клиентами.

В глаза сразу бросился диптих на стене: слева - абстрактное изображение ДНК, справа- стилизованные детские ладони. Потом она увидела столик из корейской берёзы и глубокие кресла, в которых сидела чета Варламовых, по всей вероятности, и Шатрова. В розовой шёлковой блузе с бантом, которая врезалась Наташе в глаза. Перед Шатровой стоял открытый лэптоп.

- Здравствуйте! Наташа, - подошла она к креслам.

Варламов встал, приветствуя её. Высокий, спортивный, жёсткий. За долю секунды она почувствовала, что у неё есть власть над этим человеком, что она ему очень нужна, и он не просто так приехал сюда, он питал надежды. Варламов не вызвал в ней отвращения или ненависти, то есть ненависть никуда не делась, но внешне она справилась.

Жена Варламова смотрела на неё с симпатией. В ней не было ревности или страха, в ней читались заинтересованность и любопытство. Крутая, холёная, модная, дорогая, сидящая на краешке кресла с прямой спиной. Она сделала жест рукой, приглашая Наташу сесть с ними на четвёртое кресло.

Шатрова улыбалась и помалкивала, дала волю ситуации развиться самой.

- Давайте познакомимся, - сказала жена Варламова, - я – Алиса, а это Олег. Мы мечтаем о сыне.

Разговор завязался легко. Наташа оказалась не только красива и внешне соответствовала строгим критериям Алисы, но и умна – говорила чётко, взвешенно, с лёгкой иронией, как будто речь шла и вправду о деловом соглашении.

- Скажите, почему вы решились на этот шаг? – спросила Алиса.

- Алиса, хватит уже, - встрял Варламов, как будто ему не хотелось смущать Наташу и заставлять её говорить неприятные вещи или врать.

- И всё же, - отмахнулась Алиса.

- Потому что это самый оптимальный вариант – честно заработать своим трудом и принести пользу и радость людям.

Олег и Алиса переглянулись. Наташа не сказала ничего сверхъестественного, возможно, многие кандидатки в суррогатные мамочки говорили и будут говорить подобное, но она так проникновенно и уверенно это сказала, что оба ей поверили.

Олег предложил ей царские условия: ежемесячная зарплата, отдельная чистая новая квартира в хорошем доме, частный детски сад для сына, приходящая домработница и услуги машины с водителем два раза в неделю для покупок и прочих частных дел, не говоря уже о всём, что связано с медициной. А самое главное, при условии, что Наташа родит здорового мальчика, вознаграждение будет пять миллионов.

Шатрова практически не вмешивалась в разговор, делала заметки в лэптопе, поддакивала что-то и улыбалась, но при словах «пять миллионов» всё таки подняла бровь. Потом в какой-то момент сказала, что через десять минут предоставит договор для ознакомления, учитывая все пожелания и условия, прозвучавшие в сегодняшнем разговоре. Спросила, что предложить в качестве напитков, все согласились на кофе.

Вошла девушка с подносом, на котором был кофейник, молочник, чашки и маленькие пирожные. Олег и Алиса были в приподнятом настроении и не скрывали этого, они показывали Наташе, что относятся к ней практически как к равной.

Принесли договор. Наташа попросила несколько минут, чтобы ознакомиться с текстом. Она готовилась к подписанию, предварительно прочитала много советов и самих договоров в интернете.

Наташа подписала договор.

Назад пути не было.

Вечером, перечитывая договор, она размышляла о Варламовых.

Олег оказался совсем другим, не таким, каким она его себе представляла, а значит, ещё опаснее. Но только в его взгляде помимо решимости и властности она увидела уязвимость.

И то, что она понравилась ему, как женщина. Он явно не ожидал, что Наташа произведёт на него такое впечатление, и его застали врасплох.

Алиса показалась немного нервной, даже неврастеничной, у неё были бегающие глаза, и она как будто не верила в то, что происходило, или очень волновалась. Наташе решила, глядя на неё, что она постоянно будет ей звонить и даже приезжать. Алисе очень был нужен этот ребёнок, этого невозможно было скрыть.

Наташа на кухне вспоминала сегодняшнее событие, а Митька сидел в пижаме у неё на коленках, точнее спал, обнимая ручками её за талию и уткнувшись носом в левую грудь. Она поцеловала его в макушку, встала и понесла свою спящую драгоценность в кроватку.

ГЛАВА 6. Свидетель

ГЛАВА 6. Свидетель

С беременностью явно что-то не то. Макс чувствовал какую-то тайну, замысел, месть, не мог точно понять, что именно, но от Наташи можно было ожидать что угодно. Амазонка.

Уже на первом допросе он увидел в ней женщину, которой захотел овладеть. Как это сработало, можно долго объяснять, но при его внешности и уме, он никогда не испытывал недостатка женского внимания. Любая из его окружения, да и не только, села бы в его белого китайца и лишь после спросила бы, куда едем.

Он привык, что люди в его кабинете перед ним ломаются – заискивают, звереют, льют слёзы, но не она.

Наташа вошла в кабинет, как будто она была следователем. Не села, пока он не предложил. Не опустила глаз, когда он намеренно задержал взгляд. Ответы давала чёткие, без лишних слов – как будто заранее знала его вопросы.

Когда узнал, что она историк, да ещё и специалист по криминальной антропологии, чуть не присвистнул.

Низкий, чуть хрипловатый голос, прямой взгляд, без страха, но и без вызова, который говорил, что она не верила в успех его расследований, просто не верила. Хотя она сказала:

- Мне кажется, что вы верите в закон. Очень хотелось бы надеяться.

- Закон существует, да, - сухо кивнул Макс.

- Мир такой, каким мы его видим, - тут она улыбнулась. Какая ж красота! Ради этой улыбки Макс был готов свернуть горы. Он вспомнил сказки, которые читала ему маленькому мать про Царевну-Лебедь:

…За морем царевна есть:

Что не можно глаз отвесть…

Она ушла, а он сидел ещё полчаса, не шевелясь. Накрыло. Неужели этой красоты никто не замечает, кроме него?

Ночью почти не спал. Пересматривал запись допроса.

Стал нарушать правила. Проверял её соцсети, но в них не было ничего, кроме фотографий сына, иногда сына и её матери, грузной пожилой женщины с уставшими глазами.

Потом всё-таки немного поостыл и начал думать о деле. Он не сомневался, что она не сказала всего. Она ему ещё не доверяла. И правильно делала. Щупальцы Варламова были вездесущи. И он стал волноваться, впервые за долгие годы службы, не за само дело, а за неё.

Набрался сил и назначил вторую встречу, в кафе, без протокола.

- Я знаю, что Варламов причастен к убийству вашего мужа. Доверьтесь мне.

- Причастен? – она подняла брови, - он и есть убийца. Мне даже кажется. что он собственноручно сдвинул груз, который упал на Сашу. Хотя, это, конечно, не так важно. Уже не так важно.

- Я думаю, есть вещи, которые вы не хотите мне открыть.

- Максим, вы искренни, но этого недостаточно. И мне не нужен рыцарь.

Отрезала.

Да, вёл себя, как идиот.

Сейчас воспоминания не давали сосредоточиться. С этой беременностью не просто всё не в порядке, Макс боялся, что из-за неё она попала в какую-то кабалу и жизнь её в опасности. Ему даже в голову не пришло, что у неё новый муж, роман, чувства, этого не могло быть и точка. Вопрос «почему» отметался сразу.

В память врезалось синее платье свободного покроя, её осторожная походка и левая рука на животе. Какой, интересно, у неё срок? Не очень большой. Месяцев шесть. Но он в этом мало что понимал, у него тут не было ни личного опыта, ни профессионального.

И всё-таки кто мог быть отцом ребёнка?

Если это Варламов, оба кулака сжались самопроизвольно, то сроки не сходятся и вообще это невозможно. Она так осторожна, как будто от этой беременности зависит её жизнь. В голову лезли странные предположения.

Вспомнил про одну свидетельницу, бывшую сотрудницу «Цветущей сливы», которая работала больше года непосредственно с Капраловым, была его заместителем, и которую Варламов благополучно уволил сразу после случившегося «несчастного случая». Как её фамилия? Простая какая-то, лёгкая… ему захотелось самому вспомнить, а не лезть в Дело.

Евгения… Шемякина… нет… Шарова… нет… Шатрова!

- Добрый день! – набрал он телефон сестры Людмилы Шатровой, - вас беспокоит старший следователь по делу вашего бывшего начальника…

- Да, слушаю вас, - голос был немного неуверен или даже напуган.

Мы можем встретиться неофициально?

У него была убеждённость в том, что она хотела помогать следствию, но боялась.

Евгения пришла без опоздания.

- Максим, я не должна этого говорить, но я никогда себе не прощу, если с Наташей что-нибудь случится.

- Что случится? Давайте по порядку, Евгения! Я гарантирую вам, что всё останется между нами.

- Мне не столько нужны эти ваши гарантии, сколько действия.

- Что вы имеете в виду?

- Люда, моя сестра, занимается суррогатным материнством, у неё очень успешное агентство.

- Как называется?

- «Неолайф». Она не просто помогает очень богатым клиентам находить суррогатных матерей, она работает по «запросам».

- Что это?

- Варламов хотел идеальную сурмаму, и давно. Умную, красивую, здоровую. Уже доказано, что организм суррогатной матери влияет информационно на развитие плода. И тут вдруг Наташа сама приходит в агентство. Представляешь?

- Как сама?

- Сама. Наташу никто бы не заставил на это решиться. Это её выбор. Скорее всего, ей не на что было жить, у неё же маленький ребёнок и больная мать.

- Да, я знаю. Дальше!

- Люда представила её Варламовым. Не знаю, как это сработало. Люда сказала, что они никогда не встречались и внешне были незнакомы. Но Наташа поняла, кто они такие.

- Они?

- Они. Олег и его жена Алиса. Люда не просто так выбрала Наташу. Она знала, что у неё есть мотив.

- Какой?

- Наташа считает, что Варламов убил её мужа. Я не знаю, что сестра задумала, я не знаю, на чьей она стороне. Мне уже плевать, надо как-то спасти Наташу. Варламов рано или поздно всё просечёт и не отпустит её живой. Вообще не представляю себе, что может там случиться.

- Ты думаешь, у Наташи есть план?

- Всё может быть, но она переоценивает свои возможности, не исключено.

ГЛАВА 7. Мороженое

ГЛАВА 7. Мороженое

Наташа вошла в их жизнь, как тихий ураган или как лекарство, без которого больной уже не справляется. Причём, дозы постоянно увеличивались, медленно, но неизменно.

Олег сразу оценил её: умная и без лишних эмоций, от которых он устал с Алисой. Так устал, что уже не верил, что бывает по-другому.

Он ловил себя на том, что получал физическое удовольствие от того, что смотрит на Наташу: её плечи, набухшую грудь, которую она всегда прятала, изящные белые руки, нежный профиль, блестящие шоколадные волосы.

Иногда сексуальное возбуждение становилось невыносимым, и он прятался в туалете, мастурбировал и потом только выходил. Иногда этого не происходило, и он долго с ней разговаривал обо всём на свете. Она удивительно много знала по истории, как ему казалось, по альтернативной в том числе, то есть она мешала разные знания, выдавала свои суждения, а он потом домысливал их по дороге домой в машине. Стал даже заглядывать в некоторые книги, чтобы не ударить лицом в грязь.

Казалось, она пробуждала его от спячки.

Таких женщин он давно не встречал. Он вообще таких не встречал.

Если он видел её коленки, то просто терял голову и еле-еле справлялся.

Алиса сначала всё-таки пыталась проявить свой привычный скепсис, но сдалась и смягчилась: Наташа знала, когда промолчать, когда улыбнуться, что сказать, а когда незаметно подлить чай в чашку.

Роль идеальной суррогатной матери в её исполнении заслуживала Оскара: никаких жалоб на токсикоз, никаких лишних вопросов о деньгах, даже когда Олег «случайно» задержал руку на ее плече дольше, чем нужно, она лишь вежливо отстранилась, не делая сцены.

Но чем ближе становились отношения между ними тремя, тем больше напряжения витало в воздухе – у Олега своё, у Алисы другое, у Наташи третье.

Олег снял ей квартиру в элитном комплексе, не ту, что обещал по контракту, а вдвое просторнее, с видом на парк. Устроил Митьку в частный детский сад, куда привозили детей водители на дорогих лимузинах. Нанял горничную-повара, чтобы она правильно питалась и не стояла у плиты. Если она хотела поехать в город за покупками или ещё за чем-то, давал автомобиль с помощником.

Алиса скрипела зубами, но молчала. Уговаривала себя, что это скоро кончится. Однажды увидела, как он поправлял Наташе шарф, касаясь её шеи, когда она уезжала от них после обеда по субботам. Он приглашал её на обед, который она делала теперь на троих, не считая детских котлеток для Митьки.

- Ты, что, влюбился? - вырвалось у неё однажды.

- Не говори глупостей, - рявкнул Олег, а сам подумал, что она знает, что говорит. Это было немыслимо, и он не признавался в этом даже себе. Любовь… Он на это не способен.

Купил ей жемчужные серьги. Алиса заметила, но ничего не сказала, подумала только, что Наташа вряд ли слышала об этом японском бренде и не подозревала об их стоимости.

Но Наташа знала, где он их купил, и приняла подарок без повода, как должное. Не стесняясь.

Алиса не могла открыто нападать на Наташу – та была безупречна. Так, унижала её разными мелочами: «Вы же из простой семьи, вам это непривычно», - когда Наташа не сразу поняла, как пользоваться их кофемашиной.

Алиса часто дотрагивалась до живота Наташи и задерживала на нём свои руки, произнося разные ласковые слова в адрес ребёнка. Она много читала о том, что с ним надо разговаривать и приучать к своему голосу. Придёт время, он покинет своё привычное место, и стресс рождения может быть ещё большим для него, если услышит вместо привычного голоса матери, совсем чужой, незнакомый голос.

Алису можно было понять, только некому.

Однажды она всё-таки устроила мужу сцену:

- Она тебе нравится. Я вижу, как ты пожираешь её глазами.

- Хватит! – взорвался Олег, - Ты сама хотела ребёнка. Это же не кукла и не робот! Твои истерики мне надоели.

Алиса замолкала, но в её глазах зрело решение. Она не собиралась сдаваться.

Наташа же искусно притворялась, вот уж кто не собирался сдаваться и поддаваться подачкам.

В конце октября Алиса позвонила и позвала Наташу на ужин. Надела то самое чёрное платье, в котором Олег когда-то назвал её «самой красивой женщиной в мире».

Но он даже не посмотрел в её сторону.

- Наташа, попробуй этот сыр с трюфелем, - ласково сказал он, пододвигая ей фарфоровую дощечку с сырами.

Алиса разбила бокал.

- Хватит! – её голос дрожал, она вся дрожала, - ты ведёшь себя, как…

- Как кто? - спокойно перебила Наташа, поднимая глаза, - как человек, который заботится о матери своего ребёнка.

Наступила тишина.

Олег ухмыльнулся.

Алиса встала и вышла.

Возможно, она не заслуживала такого отношения, но Алиса попала в ножницы, и Наташа, если и думала о ней, то в последнюю очередь.

Митька почувствовал ссору и прибежал из своего угла, где играл в Лего. Уткнулся матери в коленки и замер. Он так быстро начал взрослеть, что говорил иногда совершенно недетские умозаключения, которые пугали, но сейчас он молчал. Соображал, наверное, чем дело кончится.

Мать погладила его по кудрявой голове.

- Митя! – заигрывал с ним Олег, - я пошёл за мороженым.

- Шоколадным? – спросил мальчик, еле слышно, не поворачивая головы.

- Да.

- Только без орехов, - посмотрел на мать, она улыбалась, - Я с тобой, па!

Наташа и Олег замерли.

Как же билось сердце!

ГЛАВА 8. Флешка

ГЛАВА 8. Флешка

Алиса нервно постукивала красными ногтями по ручке кресла в кабинете Игоря Малинина, бывшего следователя, а теперь самого дорого частного сыщика в Москве. За спиной Малинина висела огромная первоклассная фотография Кремлёвской набережной без рамы. Казалось, что он сидит чуть ли на парапете Москвы-реки.

- Мне нужно всё о Наталье Григорьевне Николаевич. Кто она, откуда, и кто настоящий отец её сына Дмитрия. Ему около четырёх.

- Подозрения в неверности? – почему-то несколько развязно спросил Малинин, что сразу возмутило Алису.

- Я проверяю инвестицию, - холодно парировала Алиса, кладя на стол конверт с деньгами. По её примерным подсчётам в конверте было достаточно, - Эта женщина вынашивает моего ребёнка.

- А, понял. Она суррогатная мать вашего с мужем ребёнка?

- Да.

- Как срочно вам нужна информация?

- Не затягивайте. Пары дней вам хватит?

- Мы сделаем всё возможное, – Малинин не знал, как к ней обратиться, так как имени своего Алиса не оставила.

Она сама была за рулём. Оставила машину около ближайшего ТЦ и пришла к детективу пешком, чтобы Олег не смог отследить её перемещений. Он вряд ли бы этим занимался, но рисковать ей не хотелось. До чего она докатилась? Кралась к сыщику, скрывала своё имя, следила за какой-то самозванкой. Ужас! В жизни полный кавардак после смерти Капралова. Семья на грани. И в довершение ко всему она ждёт рождения ребёнка. Чем это всё закончится? У Алисы были не очень радужные предчувствия.

Ей никогда не нравилась Шатрова. Почему Олег так безоговорочно ей доверяет? Прожжённая, заматеревшая, напористая, лживая баба, которая всегда себе на уме. С другой стороны, Олег, возможно, знал намного больше о том, кем была Наталья Николаевич, просто не соизволил это сказать ей. Сделал вид, что полностью доверяет агентству. Это он-то? Значит, знает. Может, Наталья была его любовницей, и они разыграли перед ней этот цирк? А чей тогда Митя? На Олега не похож. Да нет, Алиса отмахнулась.

Дошла до машины, села за руль и тронулась в сторону области. Последнее время в город не хотелось, от суеты начинала кружиться голова. Нервы.

Почти целый вечер она провела на улице. Начинались первые заморозки, но Алисе не сиделось в четырёх стенах. Она обошла всю округу, насобирала каких-то красивых шишек в пакет и уставшая вернулась в дом.

Заварила чаю, уселась у камина и задремала. Она этого и хотела – измотаться и заснуть, чтобы не думать об Олеге, Наташе, ребёнке, проблемах, ревности.

В десять Алису разбудил муж.

- Ты что, приболела?

- Сколько время?

- Десять. Я тебе звонил сто раз. Испугался прямо.

- Чего ты испугался?

Они посмотрели друг другу в глаза. Пустой взгляд.

Ночь пролетела незаметно.

Уже на следующий день в час дня позвонил Малинин.

- Ваш заказ готов, можете приезжать сегодня. Если меня не будет, вас примет секретарь. Она в курсе, кто вы. Запомнила вас.

- Да, я приеду, - сказала и подумала, что играет с ним прятки, а сама оставила ему номер своего мобильного. Он давно уже вычислил, как её зовут, и чья она жена.

Собралась и поехала в город.

Флешка. Она не могла ждать и уселась смотреть прямо в агентстве. Малинина на месте не было.

Первое, что она увидела – это кадры с похорон Александра Капралова. Внутри колыхнулось. Наташа в чёрном стоит у гроба. Её трудно узнать, она в платке и с длинной чёлкой в половину лица. Но Алиса сразу её узнала.

Она откинулась на спинку стула, бледная и напуганная. Наташа носит нашего ребёнка! Как может случиться такое совпадение!? Олег знает об этом или нет? А если знает? Может быть, у них есть далеко идущие планы после его рождения, которые меня не касаются?

- Вы не могли бы мне дать стакан воды? – попросила она секретаршу, потому что едва сидела.

Её прострелила страшная догадка, в которой она уже не сомневалась – это Шатрова. И второе – надо сделать тест ДНК. Теперь она была не уверена, что они использовали её яйцеклетку. «Тогда уж её-то, эту холёную суку Шатрову, я засужу», - чуть ли не воскликнула она вслух.

Всё остальное, что собрал Малинин про Николаевич, не содержало ничего нового, кроме подтверждения, что Дмитрий был сыном Александра Капралова, рождённым в браке.

Алиса тут же направилась к Наташе. Её невозможно было остановить.

Наташа открыла в дверь в лёгком недоумении, она не ждала высокую гостью и занималась раскладыванием в шкафчике детских вещей.

- Знакомо? – Алиса швырнула на стол распечатку – фото Александра Капралова в гробу.

Наташа не моргнула.

- Вы наверняка потратили уйму денег на то, что я вам и так собиралась сказать.

- Не надо считать мои деньги! Ты пришла нам мстить? – прошипела Алиса.

- Нет, я пришла убедиться, что ваш муж - настоящее чудовище.

- Какой ужас! – театрально всплеснула руками Алиса, на самом деле готовая вцепиться Наташе в волосы, - Олег – чудовище среди эльфов! Олег не убивал твоего мужа!

- А кто тогда? У вас есть ответ? Мало ли, что вы мне тут выкрикиваете!

Алиса достала телефон и попыталась его включить, но руки не слушались.

- Уезжай отсюда на все четыре стороны! – выкрикнула она, - Или я всё расскажу мужу.

- И что? Он избавится от меня? От своего единственного шанса иметь наследника? Кто знает, от кого из нас он захочет избавиться на самом деле.

Наташа спокойно взяла телефон из всё ещё трясущихся рук Алисы. Откуда только взялась эта смелость? Это Митька придавал сил, проиграть было нельзя. Точка.

- Знаешь, зачем ты мне нужна? – спросила Наташа.

Вопрос повис в воздухе.

- Когда родится ребёнок, я хочу, чтобы у него была мать. Это не мой сын там, у меня внутри, а твой.

Алиса вытаращила от изумления глаза.

ГЛАВА 9. Новый файл

ГЛАВА 9. Новый файл

Макс сидел перед аквариумом у себя в квартире в Лефортово. Рыбки плавали в спокойном режиме, сытые и довольные жизнью. Он всегда держал аквариум с рыбками, как себя помнил. Отец приучил. Да ещё и фамилия такая – Рыбников. Сейчас он считал аквариум антиподом своей сложной работы. Макс смотрел на рыбок: хаос, грязь, человеческая ложь и подлость превращались в порядок, умиротворение, покой и прозрачность.

Он мог часами наблюдать за рыбами, особенно после тяжёлых дел. Когда ему надо было поразмышлять, то лучшего места во всей вселенной для него не существовало.

Ста двадцатилитровая панорама у стены в гостиной и была его настоящим домом, то есть без аквариума он даже не считал квартиру живой и пригодной для его жизни.

Всё было оборудовано по последнему слову – фильтры, подсветка с режимом «рассвет-закат», автоматическая подача кислорода для идеального pH, чёрный грунт, натуральные коряги мопани, живые растения, яванский мох. Одним словом, с Максом рыбки жили свою самую счастливую жизнь.

Там плавали неоны, он их называл «уликами», мелкие, но их невозможно не заметить, пара апистограмм Рамирези, самец и самка, одинокий боция-клоун, которого он купил случайно, зная, что им нужна стая. «Пусть привыкает к одиночеству, как я», - подумал он тогда выпуская его в большую воду. Коридорасы-пигмеи же плавали вшестером и «пылесосили» дно. «Лучшие следователи всегда копают в грязи,» - комментировал он активность своих любимых подопечных.

Когда рыбка умирала, он хоронил ее в цветочном горшке. Но они все, как правило, были долгожителями.

Сейчас он размышлял о контрабанде из Китая, которую Капралов обнаружил в мебели, со слов Наташи.

У схем контрабанды предметов искусства из Китая были свои основные пути. Чаще антиквариат приобретался через подставные фирмы в Гонконге или Шэньчжэне. Для отчётности его оформляли как современные реплики или авторскую мебель ручной работы.

В полые ножки столов, двойные стенки шкафов или обивку диванов встраивались свёрнутые шёлковые свитки, например буддийские мантры эпохи Ман, драгоценные инкрустации, такие как нефритовые пластины, миниатюрные фарфоровые вазы династии Цин, рукописи и свитки, много чего.

Груз шёл без декларирования по «зелёному коридору» благодаря договорённостям с таможней, особенно на Дальнем Востоке. Иногда его гнали через Казахстан, Армению или Белоруссию, где проверка слабее.

Реализовывали товар через подпольные аукционы для коллекционеров, частные галереи-прикрытия, например, под видом современного искусства, этого океана не пойми чего и часто к искусству не имеющего никакого отношения. Клиентами были, конечно и олигархи-чиновники, собирающие раритеты.

Макс сварил ещё кофе. Евгения подтолкнула Макса пошевеливаться. У неё явно был конфликт со своей могущественной сестрой. Но какова роль Людмилы Шатровой в этой истории? Почему она подложила Наташу под Варламова, зная, кто на самом деле Наташа? У неё были проблемы с Варламовым? Или она просто держала обиду на то, что Евгению уволили из «Сливы»? то есть Варламов не посчитался с тем, что Евгения была её сестрой, и пренебрёг этим обстоятельством? Она и правда, могла затаить обиду. Наверняка Евгения получала в «Сливе» очень неплохие деньги.

Главное, что Наташа находилась в опасности, а действовать с пустыми руками было бессмысленно.

Перед ним колыхалось море информации, где надо было найти и детально проработать схемы контрабанды «Цветущей сливы» и возможных действий Александра Капралова, коммерческого директора компании, который вдруг понял, что основная деятельность «Сливы» совсем не та коммерция. Максом многое уже было сделано, но не до конца. Его отстранили от дальнейшего расследования.

Он согласился с Наташей, что её муж изначально не знал, что «Слива» связана с контрабандой, его и нанял Варламов, как «чистого» специалиста по легальному импорту мебели, чтобы отвести подозрения. А контрабанду курировал очень узкий круг лиц.

Но Капралов, естественно, со временем это дело просёк. Или кто-то проболтался, сам этого не подозревая, какой-нибудь водила, или Капралов заметил что-то в самой мебели при инвентаризации, например.

Макс открыл файл и написал заголовок: «Варианты действий Капралова»

Он мог уйти в молчание, чтобы сохранить работу и не подвергать рискам семью. Но тогда, если схему раскроют, он станет соучастником, и все шишки полетят на него, а Варламов отмоется. Надеяться на гуманность смысла с таким воротилой, как его шеы, не стоило. Можно было только начать его шантажировать и требовать процента за риски. Он этого не стал делать.

Капралов мог доложить властям и получить моральное удовлетворение. Но власти – вещь, к сожалению, связанная с коррупцией, и Варламову донесут. Если только не обратиться в ФСБ и тайно собирать материал. Но это не всплыло.

Капралов мог включиться в схему, и Наташа этого не знала. Но тут возрастают риски, связанные с семьёй, и риски подставы, чтобы его убрать, как мешающего спокойно работать, да ещё и требующего своей доли, пусть небольшой.

Он мог подстроить ограбление склада, как вариант, но Варламов бы его вычислил, или устроил бы допрос с пристрастием в классическом бандитском стиле. Мало кто на это согласится.

Макс ни на чём не остановился. Он пришёл к выводу, что Капралова обнаружили и раскрыли до того, как он начал действовать. Капралов попросту не успел. Возможно, у него есть какие-нибудь записи, которые Наташа ему не передала или не нашла. Надо с ней встретиться.

От этой мысли Макс опять завис. Желание увидеть её, даже беременную, вызывало в нём рой эмоций.

Наваждение.

Встал, подошёл к аквариуму и насыпал рыбам корм. Стоял и смотрел, как они ловили ртами падающие крошки.

ГЛАВА 10. Динозавры

ГЛАВА 10. Динозавры

Судьба, провидение, сверхъестественные силы, вся существующая и не существующая метафизика сталкивали Макса с Наташей. Как можно постоянно случайно встречаться в многомиллионном городе?

Через три дня после допроса Макс зашёл в ТЦ за своими любимыми рыбками в зоомагазин. Но, к сожалению, не нашёл, что искал, и отправился в отдел электроники за какой-то ерундой, чуть ли не новым чехлом для телефона.

Она стояла у витрины детского магазина, разглядывала крошечные кроссовки.

- Следствие продолжается? – Наташа заговорила первой. Улыбнулась, но глаза оставались ледяными.

- Нет, личное дело, - он показал глазами на пару кроссовок с фонариками в милитаристской окраске. Мальчишке бы понравились.

- Я тоже на них посмотрела, - она подмигнула и оттаяла.

Купили кроссовки. Ему хотелось самому их купить, но не решился, зато позвал её на чашку кофе, тут же в кофейню на этаже.

И разговор затянулся. Макс наслаждался общением, он и не помнил уже, что сидел вот так с женщиной, обсуждая детские шмотки, привычки её сына, любимые книжки и вкус панакоты. Она сказала, что не любит шопинг и зашла в ТЦ совершенно случайно. Три часа пролетели незаметно.

- Мне пора, - встрепенулась Наташа, - садик заканчивается, надо бежать.

Он вызвал ей такси, и она не отказалась.

Целый день и следующий ходил с улыбкой на лице.

- Рыбников, ты что, в лотерею выиграл сто миллионов? – спросил его Карасёв, самый близкий коллега в отделе, можно сказать, приятель. Да ещё и тоже с рыбной фамилией.

Через несколько дней он подкараулил Наташу в её районе в сквере. Она сидела на лавочке с телефоном, а Митька атаковал горку в трёх шагах с двумя такими же дружками в ярких курточках. У Митьки на ногах мелькали огоньками новые кроссовки.

Макс принёс книгу про динозавров с картинками.

- Вы запомнили, что он любит тираннозавров? – спросила Наташа. Открыла книгу, полистала картонные страницы, - очень крутая книжка, он оценит, спасибо, - улыбнулась.

- Конечно, запомнил, я же по профессии следователь, - тоже улыбнулся, - говорят, даже хороший.

- Плохой. Хорошие не нарушают дистанцию.

- Какую дистанцию? – поцеловал её в щёку, не удержался.

Вообще, надо сказать, что у Макса не было проблем в общении с женским полом, бабы вешались ему на шею, только успевай отгонять, дело было в нём самом, он давно уже не хотел отношений, за которыми ничего нет, кроме секса и выгоды.

После поцелуя Наташа сказала:

- Подожди.

- Почему?

- Потому что ты не знаешь, кто я на самом деле, и какая я.

- А как мне узнать? Я готов. Я согласен узнавать тебя очень медленно, даже ошибаться.

Прозвучало романтично и трогательно. И ещё искренне. Женщины чувствуют, когда слова идут от сердца.

Целоваться на скамейке было неудобно у всех на виду, да и Митька начал бы спрашивать, что за дядя с мамой сидит, и всё такое.

- Ты мне нравишься, - она провела рукой по его руке, потом убрала её в карман.

Макс не знал, куда ему деться от счастья, накрывшего его всего, как облаком.

- Я могу тебе позвонить вечером?- спросил и замер.

- Да.

Они стали разговаривать каждый вечер.

Потом он пригласил её в «Современник», и всё. Роман закончился, не успев как следует начаться.

Нет, не закончился. Он по-прежнему о ней думал и тосковал.

А сейчас она в опасности.

Макс был уверен, что у неё есть план. Её проблема была в том, что она одиночка, и он чувствовал, что обязан её защитить, какой бы смелой она себе не казалась. Она пошла на риск, не до конца давая себе отчёт, с кем имела дело, а ещё и Митька.

Второе, что не давало ему покоя, это то, что она была с ним не до конца откровенна на допросе и вообще что-то скрывала и наверняка хотела это использовать с Варламовым. Он был убеждён, что муж с ней делился своими открытиями в «Сливе», потому что с такими женщинами мужья советуются. Капралов знал, что ходит по тонкому льду, он должен был что-то оставить на тот самый несчастный случай, который в итоге и случился. И она выбрала самостоятельную месть, потому что никому не доверяла, и ему в том числе.

Он должен сделать так, чтобы она поверила ему.

В деле Капралова упоминалось словосочетание «Золотой дракон». Почему-то последнюю до инцидента с ним доставку из Китая называли именно так. Вроде бы банальное ироничное название, и никто на это не обратил внимание, но почему надо было давать название поставке, которые в «Сливе» происходили постоянно и регулярно? Похоже, что именно в последней поставке Капралов что-то заподозрил очень серьёзное, а, может быть, и нашёл, после чего его и убили.

Макс просто рассуждал, стоя на кухне и нарезая огурец в салат к ужину, но уже не раз взявшиеся ниоткуда догадки приводили его к очень неожиданным результатам. Вот с этой зацепкой он и решил к ней пойти, только как её сейчас найти? Она может не взять телефон или отказаться с ним встречаться. Лучше всего её поймать на улице или в общественном месте, чтобы успеть сказать.

- Женя, прости, что так поздно, - набрал он Евгении.

- Ничего. Говори.

- Ты не можешь мне узнать хотя бы примерный адрес Натальи, может, твоя сестра тебе говорила, или ты как-то у неё спросишь? Это важно, мне надо с ней встретиться, с Натальей, в смысле.

- Примерно только могу. Варламов ей снял квартиру в каком-то крутом комплексе в Крылатском, это всё, что я слышала. Не думаю, что надо спрашивать об этом сестру, только хуже что-нибудь сделаем.

- Хорошо, этого достаточно. Спасибо.

Конечно, он её найдёт. Завтра же.

ГЛАВА 11. Документы

ГЛАВА 11. Документы

Частный садик «Божья коровка», где одиннадцать малышей в группе, камеры и чат он-лайн делал своё дело – Митька перестал простужаться, хандрить и говорить, что самое плохое на свете – это каша. Он даже ходил туда с удовольствием, не капризничал и быстро одевался.

Выучил буквы и собирал слова на магнитной доске, иногда справа налево. Разбирал машинки и собирал обратно, возился , сопел, злился. Нарисовал вазу с одним цветком.

- Очень красиво, - похвалила Наташа, - почему только один цветок?

- Хватит, - надул губы, помолчал и спросил, - мам, а Олег это новый папа?

Сомнения у него, конечно, были. Новый, значит, другой. А где старый? И почему новый? Он не спросил «Олег – это папа?», он знал, что был ещё кто-то, до Олега. Знал, потому что лазил в шкаф и доставал коробку из-под мыла. Коробка приятно пахла, а внутри лежали фотографии. Всего несколько, но там, наверное, и был первый папа. Там была мама в обнимку с первым папой, там был он совсем маленький, там была фотография, где они втроём. Потом коробка пропала. Мама её перепрятала.

- Нет, зайка, Олег – друг.

Слово «друг» ничего не означало. Он не понял, кто такой Олег.

- А где папа?

Он спрашивал у Ромки в группе, у него сразу этот папа был, который приходил за ним иногда в сад, или был ещё какой-то? Ромка не понял. Папа и всё. Митька не смог ему объяснить.

- На небе, - ответила Наташа.

Что это за небо? Там самолёты же. Птицы. Если только на звёздах.

- Он на звезде?

- Нет, Ещё выше.

Мама его спутала совсем. За звёздами где-то.

- И дедушка там?

- И дедушка.

Непонятно, но остановился. Папы нет.

- Олег мне машинку подарил, он добрый?

Мама должна была ему помочь. Любить его или нет. Но мама не ответила, она поставила перед ним тарелку с котлетой и нарезанными помидорами.

- Быстренько ешь и пойдём в душ.

Есть не хотелось. Съел, потому что мама обещала почитать сама вместо колонки-медведя со сказками.

Наташа уложила сына и села перед компьютером. Десятый час. Рано спать.

Телефон вибрирует. Незнакомый номер.

Наташа чувствует холод в груди прежде, чем поднять трубку.

- Наташа? – голос Людмилы Шатровой звучит неествественно мягко, почти ласково. Лучше бы наоборот, от этой мягкости ещё страшнее.

- Я вас слушаю.

- Как твоё самочувствие?

- Всё хорошо. Спасибо.

- А Олег? – немного усмехается, - не слишком… настойчив?

Что она имеет в виду? Может быть, Алиса ей пожаловалась на свою ревность?

- С Олегом нет проблем. Вы же сами мне подобрали идеального заказчика, - дыхание у Наташи стало приходить в норму.

- О, я же старалась следовать его вкусу, - тут же меняет тон, - хотя… если бы я знала, что он замешан в гибели вашего мужа…

Наташа нащупала на столе ещё не убранный стакан с Митькиным компотом и глотнула.

- Вы что- то спутали, с моим мужем был несчастный случай.

- Конечно, конечно… - Шатрова вздыхает, - просто странно, что он занимался «Золотым драконом», чего не должен был делать… А теперь вы… здесь.

Она пыталась замутить Наташе мозги короткими несвязными, но очень показательными фразами. Так быстрее, чем всё последовательно говорить и строить правильные предложения. Так прямо к сути, быстро и в цель.

Наташа молчала.

- Если бы у вас были какие-то документы от него, осталось что-нибудь, - Шатрова вдруг понизила голос, - Я бы могла помочь, у меня хорошие крепкие связи. Олег давно должен ответить за многое.

Руки похолодели.

- У меня ничего нет, - произнесла как можно более спокойно, - Я не знаю, о чём вы говорите.

- Наташенька… - шипит Шатрова, - мы могли бы быть союзницами.

- Мне не за что ему мстить, - почему она сказала про месть и выдала себя с потрохами, она не могла понять, от волнения уже не знала куда себя деть, - никаких документов у меня нет.

- Жаль, - Шатрова опять заговорила по-деловому, - Ну, если вспомните что-нибудь. До свиданья.

Наташа только сейчас заметила, что стоит, а не сидит. Опустилась на стул. Отдышалась. Вот ведь змея! По зубам ли мне она? Почему она против Олега? И не скрывает! Она наоборот хочет, чтобы я поверила, что она против Олега. Врёт.

Что это?

Вот он – первый толчок в животе! Она вздрогнула. Там же мальчик внутри! Живой! На глаза накатили слёзы. Потекли ручьями. Ты ещё, глупыш!

Если бы она знала раньше, как это тяжело, не думать и не любить этого крохотного беззащитного малыша. Он там внутри привык к ней, растёт и думает, что скоро выйдет наружу к маме, а его отберут и отдадут в чужие руки.

Встала, пошла в ванную и умылась холодной водой.

Телефон завибрировал. Наташа замерла. Кто это? Олег.

- Я внизу, прости, что поздно. Нужно отдать документы кое-какие. Мимо ехал.

И этот врёт.

- Заходите, Олег, но ненадолго.

Прислонилась к стене. Чего он хочет на ночь глядя? Одиннадцатый час. Ехал он!

Открыла дверь. Запах коньяка и парфюма.

- Какие документы? – наташа не сдвинулась с порога.

- Да вот же… - он провёл рукой по её плечу, притянул к себе, замер. Живот упёрся в его тело, - ты … Наташа,.. ты такая красивая… - дыхание становилось более учащённым.

Она не отстранилась, но и не ответила на поцелуй, стиснув губы.

- Я беременна.

- Знаю, - он прижал свою горячую ладонь к её животу, к низу живота, - но это же не значит, что ты перестала быть женщиной.

Его губы скользнули по шее, одна рука нащупала левый сосок. Она услышала стон и зажмурилась.

- Олег, не надо…

- Я так хочу тебя,.. – шептал он, - дай мне шанс.

Послышался скрип двери.

- Мама? – Митька стоял босой в пижаме с динозавром в руке и тёр кулаком глаз.

Олег резко отпрянул.

- Спи, сынок, - нежно сказал Варламов, - я уже ухожу, иди ложись в кроватку.