Я попал в Литрпг-2, или как прокачать суккуба

Глава 1. Берег обглоданных ковчегов

Я падал в кромешной темноте.

И темнота говорила со мной.

Ее голос – не мужской, не женский, не молодой, не старый, а будто все сразу, перемешанные, замиксованные и пропущенные через войсморфер… Не возьмусь судить, принадлежал ли вкрадчивый шелестящий шепот человеку, или машине, или моему воспаленному, скованному болью разуму, но слова… слова слышал более чем отчетливо, несмотря на треск электронных помех и странное монотонное щелканье.

Великолепно. Изумительно. Потрясающе. Лучший пролог, какой мне доводилось видеть. Лучшее начало истории. Продолжай в том же духе, и мы дойдем до вершины. Вместе сотворим шедевр, который изменит мир. Оба мира.

И темнота отступила, пропуская на законные места приглушенные как после долгого сна чувства. Теплый прибой облизал пятки. Плеск волн и клекот прожорливых чаек скользнули в уши. Спину подогрел жар песка, а глаза заслезились от пронзительной лазури низкого южного неба без единого облачка до самого горизонта.

– Хира? – прохрипел, с трудом разлепив спекшиеся губы.

Демоницу не увидел, как и следов копыт. Увидел пляж, полого ниспадающий к воде – узкий, шагов десять, но растянувшийся каймой от края до края. И на золотисто-желтой косе лежали просоленные ветром и обожженные солнцем остовы громадных, как баржи, кораблей, чьи шпангоуты напоминали ребра сгнивших левиафанов. Нет, это не обломки, изуродованные и выброшенные на берег штормом. Каждый корабль равноудален друг от друга и направлен строго носом к земле, а значит, таинственные мореплаватели «причаливали» вполне осознанно и в строгом порядке. И аккуратность, с которой «обглодали» мертвые туши, недвусмысленно намекала на осторожную и точную разборку, а никак не на прихоть разбушевавшихся ветров.

Но загадки давних дней мигом отошли на второй план, когда одна из обнаглевших с голодухи чаек спикировала прямо на ногу. Здоровенная, что альбатрос, пернатая бестия потопталась на голени и повернулась к добыче налитым кровью глазом. Только тогда заметил, что дорогущий и стильный костюмчик выглядит так, словно по нему пальнули из огнемета, а в россыпях прожогов и прорех краснеет и пузырится волдырями кожа.

– Шу! – попытался спугнуть тварь криком, но издал нечто вроде сердитого выдоха. – Кыш!

Хотел швырнуть песком, но сил хватило лишь сжать скрюченные пальцы. По большому счету, шевелить мог только головой и совсем чуть-чуть стопами – аж любопытно стало, почему на бесплатный обед пожаловала лишь одна птица. Впрочем, ее товарки кружили все ниже, а многие расселись на изогнутых бревнах погибших кораблей и с громким гвалтом наблюдали за происходящим. Ставки, небось, делали – в самом ли деле большой двуногий зверь не опасен, или же умело притворяется. И если в ближайшее время не спугнуть эту морскую курицу, меня ждет участь пострашнее плена Легата.

Плен Легата… Зажмурился и заскрипел песчинками на зубах, разом позабыв и о чайках-людоедах, и о своем беспомощном положении. Битва за город, рыжий ублюдок, крылья суккубы – память растекалась, блекла, теряла очертания как давешний страшный сон, хотя на деле прошло несколько часов, а то и минут. Ингрид, Лера, Ермак и целый шлюп стариков теперь в лапах поехавшего садиста, а я черт знает где и ничем не могу помочь. Даже сраную крылатую крысу не в силах отогнать, демонист первого ранга, млять. И где подаренный меч?

– Арграхира… - не бросил звонким заклинанием, а болезненно выстонал, но суккуба вновь не вняла зову.

Красноглазая разведчица в нерешительности расправила крылья – зверь вроде на падаль не тянет, но и особо не шевелится. Есть или подумать? Проголодавшиеся товарки заорали громче обычного – пробуй, мол, быстрее, мы тоже хотим. Под давлением толпы гадина набралась смелости и клюнула повыше колена, сжав кожу точно калеными тисками.

От боли завыл не своим голосом и согнулся дугой, но тут же в изнеможении откинулся навзничь и часто задышал, обливаясь потом. Тварь отпрянула, но лишь для того, чтобы напасть с удвоенным ожесточением – почуяла, что бояться нечего. Сжав кулаки, приготовился к медленному скальпированию живьем, но тут по левую руку легла длинная тень, над головой свистнуло, и промеж грудок чайки вонзился ножик с черным ромбовидным лезвием и тонкой обмотанной пенькой рукояткой. Птица распахнула клюв, в недоумении (по крайней мере, мне так показалось) вылупилась и завалилась на бок.

Сквозь дикий ор и хлопанье крыльев протиснулся едва различимый скрип шагов. Глаза все еще застилала пелена слез – от боли, страха и палящего солнца, и первое, что удалось разглядеть – сапоги из мягкой кожи с двумя рядами ремешков, а чуть выше – полы плаща цвета хаки. Некто в капюшоне наклонился, вытащил оружие, пару раз провел лезвием по песку и отфутболил окровавленную тушку в воду. Подбросил клинок большим пальцем, как монетку, словно решая, пощадить найденыша или же прирезать что ту чайку. Но жребий, похоже, выпал удачный, и с ловкостью умелого фокусника незнакомец поймал оружие за «хвост» и сунул в крохотные ножны на левом плече – к пятерке таких же метательных ножиков.

– Ну дела, братан, - услышал довольно высокий, но притом с нотками хрипотцы голос, прежде чем губ коснулась фляжка из сушеной тыквы.

В рот полилась не вода, а мятно-ягодный взвар с пряным привкусом, и судя по тому, как быстро восполнялись силы и затягивались раны, со мной любезно поделились лечебным зельем. Утолив жажду, приподнялся на локте и, щурясь, осмотрел спасителя, благо тот скинул капюшон. Навскидку лет двадцать пять, среднего роста, сухопарый, с густой пшеничной щетиной и сальной гулькой на затылке. Лицо узкое, скуластое, в целом доброжелательное, голубые глаза задорно блестят, будто меня не чайки грозились сожрать, а просто поскользнулся и дурашливо упал. Одет в свободную белую рубаху и кожаный жилет, через грудь перекинута бухта веревки, на широком сером кушаке покачиваются раскладной крюк кошки и каменные шарики боласа, под правой ладонью торчит рукоятка изогнутого кинжала. Штаны в тон плащу широкие – нечто среднее между галифе и шароварами. Общее впечатление – этакая помесь типичного фэнтезийного разбойника и восточного гашишина, и судя по умению обращаться с ножами, в игре этот парень явно не первый день.

Глава 2. Пояс Беззакония

– Стоп, стоп, стоп! – Хорват выплясывал передо мной как охранник в баре, пытающийся успокоить драчуна и не позволить наделать спьяну опасных глупостей.

И пусть я младше и ниже рангом, но ростом так-то на голову выше, а по конституции мы оба дистрофики, вот и пер как танк на дверь, не видя и не слыша ничего вокруг.

– Угомонись, братан! – взмолился фокусник. – Эти дылды порежут тебя как колбасу! Стоит гробиться из-за этой бабы? Она же просто моб!

Не знаю даже, что на меня нашло – никогда прежде не агрился первым, да еще и по такому пустяку, сказанному без задней мысли и намека на оскорбление. А тут схватил парня за плечи и не сильно, но все же ощутимо впечатал в стену.

– Хира – не просто моб! – палец ткнул в грудь. – Понял?

– Пошел ты! – разбойник оттолкнул меня и расправил рубаху. – Поэтому вас, демонистов, и ненавидят. Если обычный бес – до девок домогаетесь. А если суккуба – совсем крышняк съезжает!

Слова привели в чувство, смыв гнев холодным душем тревоги и стыда. Ссориться с единственным знакомым игроком – в первую очередь вредить подруге, да и о холодной голове забывать не стоит. Все-таки и близко не Легат, чтобы с оравой чертей штурмовать целые города и диктовать условия налево и направо. Я вообще не знаю, где у карателей база, и наезжаю на того, кто в курсе местных обычаев, нравов и банальной географии. Если прижмет – пути на берег не найду, а среди бескрайних болот и вовсе сгину быстрее, чем выйдя соло против своры ушастых садистов.

– Извини… - провел по лицу ладонью и вздохнул. – Дело не только в суккубе. Мои друзья в большой беде. А я не знаю, чем помочь.

– Хаб-Харбор, - товарищ понизил голос и огляделся, - это правда? В смысле, Легат, захват и все такое.

– Правда. Моя демоница – его… бывшая. Не знаю, что урод задумал, но если попрет за ней сюда, никто не уйдет обиженным.

– Ну, епт, началась «Игра престолов», - Хорват протяжно фыркнул, точно конь, и покачал головой. – Сидел, никого не трогал, наслаждался эльфиечками, а потом как по нотам – сначала Гильер, потом ты, потом еще хрен знает что. Не было печали – аддонов накачали.

Вздрогнул, услышав знакомую присказку, и на всякий случай уточнил:

– Ты, кстати, как – играешь во что?

– Так… - напарник прислушался с таким видом, будто проживание среди эльфов наделило его чудо-слухом. – Давай договоримся. Каратели сваливают – начинаем думать за твою рогатую подругу. А пока не свалили – посидим, попьем ягодного взвара и почешем языками. Консенсус?

С охотой кивнул:

– Консенсус.

– Славно. Эй, хозяйка! Две пиалы!

– Не ори, - проворчала женщина средних лет, пряча квадратные монеты за пазуху. – Не глухая. Никак вы, hai’seann, не привыкните.

– Sumash, ham’radda.

– Твой выговор хуже твоего крика, - трактирщица зачерпнула зеленоватой густой жижи и с отвращением плеснула в глиняную посуду. – Тебя терпят, покуда платишь.

– Ценю вашу честность, госпожа, - парень скривился и потопал на свободное место.

Больше всего варево напоминало крыжовниковый кисель с имбирем – кислинка в начале и терпкая сладость послевкусия. Насколько понял, блюдо заменяло эльфам и еду и питье, и чаще всего употреблялось на завтрак и ужин. Обедать болотники предпочитали свежевыловленной запрещенкой, по вынужденному обычаю поедаемой прямо на месте – сырой и по колени в воде, чтобы не тратить драгоценные минуты на костер и не привлекать запахом дотошных смотрителей порядка.

– Вообще, я с компами не в ладах, - Хорват подул на горячее и шумно отхлебнул. – Только когда совсем делать нефиг, могу в какой-нибудь экшон полчасика погонять. Так-то всегда на шабашках. Рукастый фокусник везде сгодится – хоть в садике выступить, хоть в кабаке. Но на последнем корпоративе малость перебрал и наделал делов. Облил соком уважаемого человека. Приставал к жене хозяина. Разбил дорогую посуду. В общем… факир был пьян и надолго лишился работы. А потом какой-то тип написал «Вконтакте», мол, то да се, твой давний поклонник, знаю о твоей беде, держи халяву. Прочитать и оценить книгу за тридцать кусков. Ха! Да кто ж откажется! А дальше… - сотрапезник вздохнул, – дальше сраное «Джуманджи».

– Никогда не думал, что это может быть? В смысле, как люди сюда попадают?

– Фигли тут думать. Черная магия!

Хмыкнул и прижался затылком к прохладной стене.

– Это вряд ли.

– Да и плевать. Не знаю как ты, а я не жалуюсь. Пока чехарда вся не началась – жил как в раю. Спросил бы день назад – вернешься в свой Питер? Во! – разбойник сложил кукиш. – Теперь, конечно, м-да…

– Почему у тебя ник такой? – решил сменить тему и заодно задать давно мучавший вопрос. – Если не секрет.

– Да кликуха такая среди своих, - парень махнул рукой. – Потому что фамилия хорватская.

– Марков? – предположил первое, что пришло на ум. – Новак?

– Да если бы. Пообещай, что ржать не будешь.

– Обещаю. Не до смеха, сказал же.

– Корица.

Поднес полупустую пиалу к носу, принюхался.

Глава 3. Игра с огнем

Под кожу будто загнали уголь и на каждом шагу раздували кузнечными мехами. Но дикая боль в лопатке – это полбеды, помимо прочих «дебаффов» ощутимо подскочила температура, прошиб горячий пот, и трясло в ознобе на грани с судорогами. Местность вокруг превратилась в калейдоскоп всех оттенков серого, отчего порой не разбирал, где небо, а где земля, и если бы не суета перепуганного товарища, наверняка бы кончил недолгую жизнь, забредши в трясину или в открытую, полную тварей воду.

– Сюда, не торопись, - Хорват осторожно придерживал под локоть, чтобы лишний раз не касаться спины и плеча, к которому медленно, но верно подползала опухоль. – Ничего страшного – в тебя просто отложили Чужого. Все болотники через это проходят еще в детстве. Меня тоже как-то раз куснули. Лекарство есть, лекарство проверенное. Главное – добраться до хижины знахаря. А он, эх-х-х – смотри под ноги, засел в самой гуще болот. Но ничего, дорогу знаю – не пропадем.

Не знаю, сколько шли – может, двадцать минут, может два часа. Не знаю, где шли – может, по лесу, может, по высокой траве – ближе к концу все слилось в сплошной хромакей с рябью «артефактов», как от похеренной видюхи. Мышцы сводило, ноги столбенели, и товарищу все чаще приходилось тащить меня на горбу, пока вдали не показалось коричневое пятно.

В хижине горела лампадка, вдоль стен висели сушеные коренья и пучки – по крайней мере, такую картину рисовало смазанное восприятие, переходя из вполне четкого и различимого изображения в полотна Дали и Ван Гога. Похожий на индейского шамана пожилой эльф сидел на корточках (пятки поднял – район потерял) возле булькающего котелка и растирал в грубой каменной ступке пасту с запахом чабреца и ежевики.

Когда разбойник вышиб плечом дверь, старик и бровью не повел, но стоило нам приблизиться, и прозвучал скрипучий низкий голос:

– Добудьте десять корней пуплюка, странники.

– У нас тут укус москита, - проворчал товарищ, укладывая ношу на самодельный матрас животом вниз.

– Эта беда мне знакома, странники, - под скрежет пестика прозвучало в ответ. – Добудьте пять лепестков…

– Дед, запарил! Некогда нам добывать! Деньгами возьмешь?

– Десять серебра.

– И кто, блин, из нас разбойник? На, не урони.

С меня сняли плащ и стянули тунику. Хорошо хоть разрезать не стали – и так все деньги на одежду уходят. Хотя, насчет разрезания немного погорячился – лежа щекой на подушке, отчетливо видел, как знахарь положил в костер кинжал с коротким лезвием и длинной рукояткой. Но дрянь под лопаткой росла не по дням и даже не по часам, а по чертовым минутам, уже шевелилась, дергала хвостиком и предпринимала робкие попытки вылупиться. И если бы предложили вырубить личинку каленым топором, согласился бы, не раздумывая.

Пока нож «дезинфицировался», шаман взялся за целебное зелье и тихонько запел, постукивая пестиком:

– Пять волчьих хвостов, шесть кабаньих клыков, семь земляных корешков, восемь белых лепестков, девять нужных слов и отвар готов. Отвар готов – больной здоров.

От монотонного камлания и накатившего бессилья чуть не заснул, и когда веки стали тяжелее бетона, по лопатке полоснули бритвенно-острым и разогретым добела лезвием. Мокро треснуло, точно лопнул огромный – с кулак – прыщ с гнойной головкой, и подмышку жарче металла обожгла струя сукровицы.

– Ух, епт… - фокусник подавил рвотный позыв. – Поздравляю, у тебя девочка.

Половину отвара плеснули на рану, и та изошла белой пеной, как от перекиси. Остальное пришлось высосать через полый стебель болотного растения, но омерзительный привкус горчицы и календулы стоил всех мучений – боль отступала, а порез затягивался быстрее, чем от кадила жрицы. Интересно, как там Ингрид и остальные? Неужели вот так же висят на стене, или рыжий маньяк уготовил им куда более изощренные пытки? Так, стоп. Поэтапно и последовательно, шаг за шагом, процесс за процессом – Хира, Легат, а уж потом и разработчик этой гребаной игры. Никто не уйдет обиженным. Азм воздам.

– Ну, как? – с тревогой спросил спутник.

– Не знаю… Из меня еще не доставали живых креветок. Но вонища, как будто креветка уже неделю не очень живая… Елки.

– Ладно, вздремни чуть-чуть – быстрее заживет.

– Ага, - зевнул. – Спокойной.

После пережитых терзаний сон отправил в нокаут с первого удара. Звуки стихли, темнота окутала все вокруг, но вскоре под ногами вспыхнуло матовое стекло, подсвеченное мощным прожектором. Я воспарил над круглой сияющей площадкой, зависшей (или несущейся быстрее пули) среди бескрайнего чернильного ничто, и завертел головой, покуда не услышал позади тихий цокот.

Обернувшись, увидел суккубу. Сперва показалось, что демоница одета в красное платье – том самое, с праздника в Хаб-Харборе, но присмотревшись понял – исхудавшее тело обволакивал не бархат, а запекшаяся кровь. Не помня себя, метнулся к подруге с протянутыми руками, но ладони врезались в невидимую преграду, будто отлитую из окаменевшего света.

– Хира! – застучал кулаком по полупрозрачной стене, но та не поддавалась, не ощущалась и не издавала ни звона, ни треска, словно лупил по воздуху, разыгрывая дурацкую пантомиму.

– Привет… - устало прохрипела прислужница и осмотрела меня с головы до ног, - натурал. Ничего, что сегодня без эротического шоу? Я бы и рада, но это место… какое-то странное.

Глава 4. Эльфийский плен

Таинственный незнакомец не кинулся на нас в тот же миг, а остановился у порога, позволив разглядеть себя во всей красе. На вид – лет сорок. Кожа вопреки всем канонам и представлениям отливала легкой бронзовизной, намекая на частое пребывание под палящим солнцем, а налитые кровью радужки глаз больше подошли бы демону. Лицо вытянутое и скуластое, но на этом эльфийские черты заканчивались, ибо подбородок, нос и надбровные дуги обдали совершенно нехарактерной для утонченного народа массивностью. И, тем не менее, смолянисто-черные волосы, собранные на затылке в длинный хвост, открывали заостренные уши со следами проколов на мочках и кончиках.

Воин был высок, как и все эльфы, но при том избыточно мускулист и широк в плечах, как дуб. Похоже, на такого великана и одежды подходящей не нашлось, вот и ходил голый по пояс, а на раздутый торс словно швырнули горсть спагетти – так много бледных шрамов исчертили плоть. Отсутствие рубахи частично компенсировал серый кушак, намотанный аж до середины живота, ноги прикрывали просторные темные штаны, выглядящие, как не заправленные в обувь шаровары. Заправлять их, собственно, и некуда – рубака ходил босиком, и, судя по морщинам на кончиках пальцев, большую часть времени шастал по воде. Кожаное же пальто явно шилось самостоятельно из волчьих шкур мехом внутрь – неровный крой, грубые швы, аляповатость и дешевизна, но со своим предназначением – защитой от холода, дубья и затупившихся лезвий – справлялось неплохо. Заштопанных абы как прорех и прорезов – тьма тьмущая, но хозяин все еще жив, силен и вполне себе бодр, чего не скажешь про обладателей хреновых доспехов.

– Шухер! – крикнул Хорват и потянулся к плечу, со страху позабыв, что потратил весь метательный боезапас на москита.

В ответ здоровяк зарычал и шагнул вперед – размеры комнаты не позволяли орудовать «веслом» в полную мощь, поэтому пришлось взять меч как копье. Рядом с этой дурой Леркин двуручник – ножик для фруктов, и единственное попадание если не отправит на цифровые небеса сразу, то подарит немало незабываемых минут перед неминуемой смертью.

Надин первой вышла из ступора и швырнула в амбала огненный шар, и хоть кастовалось заклинание инстантом, чуткий эльфийский взор уловил пассы руками, бугай за доли секунды просчитал направление и закрылся предплечьем. Огненный шар разбился о плотную кожу мириадами искр, оставил на рукаве пропаленное пятно, однако никоим образом не навредил противнику.

Тот в свою очередь ткнул мечом – по большому счету наугад, не целясь, но легкий тычок одной рукой прошил стену хижины насквозь. Улучив момент, разбойник раскрутил болас и стреножил кабана, но тот лишь раз дернул ногой, и веревка с тихим треском лопнула. Обнадеживало одно – в грации перекачанный эльф мог сравниться разве что с пьяным медведем в слоу-мо, и мы бы давно свалили вприпрыжку, а то и спортивной ходьбой, если бы туша не заслоняла единственный выход.

Бегло оценив обстановку, прикинул план сражения с этим элитником, если не мини-боссом. Разбойник сагрил его первым, чародейка перетянула на себя, а я же пока оставался вне зоны внимания гада. И потому без особых препятствий подскочил к знахарю, беззаботно растирающего корешки в ступке, схватил с огня котелок и, зашипев от боли, враскачку швырнул в цель. В этот раз прикрыться не удалось – помешал меч, и кипящий отвар залил лицо, голову и грудь.

Противник взревел и вытаращил налившиеся кровью зенки, но полученный урон определенно не дотягивал до критического. Однако я знал, что надо делать.

– Надя, бей в подкладку!

Успел прокричать за миг до того, как толстые и твердые что коренья пальцы сомкнулись на шее, а стопы потеряли точку опоры. Я воспарил над полом и засучил ногами, чувствуя, как жизнь покидает тело, но девушка все поняла правильно. Заклинание подпалило полы, а секунду спустя пламя перекинулось на штаны. Великан зарычал и затопал на месте, да так, что все затряслось, и чуть не съехала крыша. Мы же зайцами выпрыгнули из хижины и дали знатного стрекача, не разбирая дороги.

Не знаю, как нас выследили – может, на слух, может, по оставленным в осоке «просекам». Знал наверняка одно – больше так следить нельзя, а значит, все пути ведут к воде. В свете огромной луны болота и притоки сияли, будто белой ночью, и поиск наполовину вытащенной на берег лодки не заняло много времени. Жаль только хитрые эльфы унесли домой весла, что равносильно оставить незапертой машину без движка – вроде садись кто хочет, но далеко не уедешь. А нам далеко и не надо – сто шагов до соседнего «острова», и никакой буйвол не найдет. И пусть грести нечем – зато есть длинные палки и коряги, которыми удобно отталкиваться от дна – да, илисто, но неглубоко, и при должном старании переплыть получится.

И у нас получилось, хотя пота пролили с каждого по ведру, а уж нервные клетки и считать не возьмусь. Светло-то светло, но кругом кусты и осока, и пойми разбери, то ветер шумит, или продирается сквозь заросли громадная туша. И лишь оказавшись на другом берегу, озвучил давно мучавший вопрос:

– И что это за мясной хрен?

– Орон Выродок, - Хорват провел ладонью по лицу и промокшим волосам. – Видел его вместе с карателями. Цепной пес Туурама – наместника Aelh’Marash. Тьфу… - парень то ли отфыркнулся, то ли выразил презрение. – Это с ним ты говорил в таверне.

– О таких вещах предупреждают заранее…

– Кто ж знал, что к мятежникам прибьешься! – огрызнулся пристыженный фокусник. – Представь: по пятьдесят золотых на нос, дружба с правильными пацанами, льготы, полномочия и прочие ништяки. Кайф! Но Надька оказалась игроком. Без обид, но стоило тебя встретить – и удачу как отрезало.

Глава 5. Штурм

После этих слов добрая половина эльфов опустились на колени и склонили головы. «Злая» же часть в нерешительности замерла, не присоединяясь к нашим, но и не спеша переходить на сторону Сциллы. Лекарша же вмиг растеряла все самообладание, взмахнула рукой и крикнула:

– Это безумие! Даже если мы захватим крепость, через день сюда прибудут корабли из Эль-Тирана! Десятки ладей, сотни воинов! Они прочешут каждый остров, залезут в каждый куст и перевернут каждую кочку! Уничтожат всех, кого застанут с оружием в руках. И растерзают наших родных и близких в назидание глупцам!

– Да Высшие и так это делают! – не выдержала Надин. – Убивают, пытают и угоняют в рабство просто потому, что кто-то живет иначе! Вы для них – второй сорт! Недоэльфы! Животные! Хотя нет! Вы – хуже животных! Потому что Гильер пожалеет лошадь или пса, но без раздумий прикончит «неправильного» сородича! Он запретил охоту, но с радостью охотится на вас! Я видела все своими глазами! Терпите сколько влезет, но когда перебьют всех от мала до велика – уже никто не придет вам на помощь!

Сказать, что пламенная речь меня удивила – значит, промолчать. А еще себя считал подающим надежды оратором – ага, куда там. А уж какой фурор произвел спич среди неписей – это вообще словами не передать. Ушастики вскочили, схватились за оружие и даже колеблющиеся принялись выкрикивать малопонятные лозунги на своем языке и трясти кулаками над макушками. Когда кат-сцена проигралась и вопли поутихли, вперед вышел старший «Ковыль» с проседью в смолянистой челке и озвучил волю большинства:

– Мы готовы, Aer’Adne! Веди нас!

– Дураки! – взвизгнула Сцилла. – Вас перебьют как слепых щенков! Вы ничего не знаете о крепости!

Я улыбнулся.

– Дайте мне полчаса.

Так как ночь прошла в драках и беготне по болотам, сон накатил почти мгновенно – не помешали ни споры на улице, ни звон молотка, ни бряцанье сбруи. Тепло, гамак, чашка горячего отвара – и сшибло как после мощного снотворного.

Снова оказался на матовом подсвеченном диске, рассекающем кромешную тьму, но Хира не спешила скрасить мимолетную дрему своим присутствием. Ожидание затягивалось, я вертелся на месте с колотящимся, грозящим выбить обратно в явь сердцем. И вопрос, крутящийся в голове быстрей циркулярки, ничуть не помогал успокоиться – а если мы опоздали? Сколько времени уже прошло? Два дня? Три? После всего пережитого суккуба наверняка выдержит любые пытки, но вдруг Туураму просто надоело тратить время впустую? А с пленниками, из которых не удается вытянуть ничего ценного, как правило не церемонятся.

Сияющая площадка начала тускнеть, терять плотность и выписывать краями «восьмерки». Затрясло, зашатало и пришлось расставить руки, чтобы удержать равновесие. Мрак рассеялся, и вдали показалась щель ослепительного света, расширяющаяся с каждым пройденным метром – сознание возвращалось в реальность, я просыпался. Неужели все зря?

– Артур? – раздался сзади хриплый едва шелестящий голос.

Было страшно оборачиваться – страшно до одури. Демоница и прежде выглядела не очень, и кто знает, что с ней сделали за все это время? «Спокойствие, только спокойствие. Здесь любые раны можно вылечить – главное, что подруга жива, а остальное – дело игромеха».

Скрепя сердце, обернулся и не смог сдержать полного отчаяния вздоха. Девушка выглядела как прежде – новых ссадин, царапин и ожогов не заметил, но почему-то прятала левую руку за спиной. Изнеможённо улыбнувшись, прислужница прошептала:

– Я тут кое-что разузнала. Думаю, пригодится.

– Что с рукой? – шагнул к ней и снова врезался в невидимую преграду, вспыхивающую в местах прикосновений нежно-золотистыми отблесками. Врезал в колдовской барьер кулаком, не чувствуя боли, и прорычал громче: - Что с рукой?!

– Да забей, - Хира шмыгнула расквашенным носом. – До свадьбы заживет.

– Мы готовы, слышишь? – хлопки оставляли на преграде мерцающие отпечатки ладоней. – Я нашел отряд. Потерпи еще чуть-чуть.

– Ну все, заткнись, - подруга поморщилась, как от приступа зубной боли. – Не то слезу пущу. А суккубу лучше не доводить до слез – уж мне-то можешь поверить. Так что слушай и запоминай.

***

Эльфы в полном снаряжении собрались у костра. Отсутствовали только Сцилла, ухаживающая за ранеными, и сохранившая ей верность Тарисса, но и без них численности хватало за глаза. Двадцать два умелых диверсанта – луки, кинжалы, метательные ножи (Хорват наконец-то пополнил боезапас). Маски, разукрашенные смесью золы и грязи лица, камуфляжные плащи с глубокими капюшонами – сущие гашишины из игры, только не в белом, а в «лягушачью крапинку». Мне тоже досталась небольшая обновка – не золотая рапира, конечно, но вполне годный и очень легкий меч с узким прямым лезвием. Им-то и чертил на земле план грядущей битвы, основываясь на свежих разведданных.

– Первый отряд ждет здесь, - острие прорезало линию перед квадратом, изображающим крепость. – Второй – тут, - оставил крест на берегу реки. – Начнете, когда пустим стрелу с зеленым хвостом. Третий останется в лагере охранять Пресмелую Деву.

Кочевники, выбранные на сей важный пост как самые преданные, кивнули и стукнули в грудь.

– Тогда вперед, - встал и сунул клинок в ножны. – Да пребудут с нами духи.

– Удачи, - Надин помахала напоследок.